Снайпер-2

Глава 6

Не прошло и месяца, как Кирилл научился выполнять свои обязанности до автоматизма. Да это и не было особенно сложно, учитывая, что одни и те же операции повторялись практически каждый день. Здорово помогали хитроумные немецкие автоматы, которые обрезали, подбивали, склеивали отпечатанные листы. Но даже и в этом случае обычного труда с ножом, линейкой и ножницами все равно хватало.

Вставать на работу нужно было рано, уходить приходилось поздно — постоянно возникали какие-то срочные, неотложные заказы, нужно было торопиться…. Капитализм… А с работой в городе было не очень хорошо. Так что все трудящиеся в типографии наемные работники хорошо понимали, что стоит им лишний раз открыть рот, то они очень быстро окажутся на улице.

Работала здесь мать-одиночка, мать с дочкой, сбежавшие в последний момент из солнечного Узбекистана, некий немногословный татарин, на котором все и держалось — он лучше всех знал производство, и один умел настраивать огромный, немецкого производства, печатный станок, и молодая девица, набиравшая на компьютере тексты. Этих коллег по работе Кирилл лицезрел изо дня в день.

Водители, они же и грузчики, приезжали или утром, или вечером. Их Кирилл видел только мельком.

Бухгалтерия вообще из своего кабинета носа не показывала, они даже там у себя и обедали, не выходя никуда.

Отработав еще два месяца, Кирилл стал скучать.

Конечно, с одной стороны, хозяин платил относительно неплохо. С того момента, как он начал получать заработную плату, он почувствовал себя не только человеком, но и хозяином в своем собственном доме. Конечно, он слегка обиделся, когда Инга усмехнулась — «Что, разбогател? Важный стал…», но решил не обращать на это внимания. Зато теперь он мог позволить себе купить кое-какой электроинструмент, и ездил за ним прямо в областной центр. Электропила и электродрель резко продвинули его успехи в ремонте забора. Вместо старого, грязного и серого, штакетника он начал ставить шифер, прибивая его к широким деревянным поперечным прожилинам. Асбестовые столбики, слава Богу, заменять было не нужно.

Увидев такое хозяйственное рвение, Инга заметно подобрела, и атмосфера в семье стала налаживаться.

С другой стороны, Кирилл, получается, ни дня не работал по специальности. Вряд ли он мечтал о такой работе. Для того, чтобы здесь трудится, заканчивать институт было не нужно. Грубо говоря, не нужно было бы заканчивать даже и техникум, или ПТУ. Он, конечно, уже давно освоил все необходимые операции, и труд в типографии не отнимал у него слишком много сил, но ведь всю жизнь на этом месте не проработаешь!

Та работа с электричеством, которой он занимался дома, была, разумеется, мелочью по сравнению с тем, что он мог бы освоить на производстве. Пошел четвертый месяц работы у Федорова, и Кирилл все чаще стал задаваться себе вопросом, что он тут делает, и не пора ли найти что-то более соответствующее его образованию.

Ну или хотя бы найти себе какое-то занятие, которое заняло бы у него все свободное время, не оставило бы ему время на пустые раздражающие размышления, и, главное, нравилось бы ему самому.

Когда Кирилл увидел в помещении типографии Захара Денисова, он сначала подумал, что ему это мерещится. Было утро понедельника, вчера у тещи был день рождения, они довольно много выпили, но сегодня Мелехов не чувствовал ни головной боли, ни дрожания рук, ни других каких неприятных похмельных ощущений… И вот на тебе — похоже, глюки.

Захар также странно взглянул на него, зажмурил глаза, потом открыл, и радостно осклабился:

— Киря, ты что ли? Ты что тут делаешь?

Да, это был Захар. В школе несколько месяцев даже сидели за одной партой. Можно сказать, почти дружили. Только родители Захара работали в местной администрации не на последних должностях, и потому Денисов отправился учиться в местный университет на юриста. Это были не те новомодные коммерческие отделения, который как поганки начали плодиться на так называемой «коммерческой» основе. Это был старый солидный юридический факультет, и с улицы поступить туда было довольно трудно. Были, конечно, исключения. Но Захар относился как раз к тем, кому исключения не требовались.

За пять лет учебы пути школьных товарищей, разумеется, разошлись. Иногда они встречались в автотранспорте, когда ехали из учебных заведений на выходные домой, иногда на городской площади — под очередной Новый год, но это было очень редко. Захара сюда не тянуло, и всего через год учебы он решительно считал себя совершенно городским человеком.

И вот тебе на! Собственной персоной.

— Я тут работаю, — испытывая некоторое смущение, ответил Кирилл. — Как после армии вернулся, так здесь место предложили. Пока тут тружусь.

«Пока» предназначалось для Захара — пусть не думает, что для Кирилла это предел мечтаний. И об армии он упомянул не напрасно: Денисов не служил, и должен был, по мнению Мелехова, испытывать некоторое чувство стыда.

Однако ничего подобного не произошло.

— Чего так? Загремел все-таки? — засмеялся Захар. — Ладно, бывает… А вот я после универа в контору одну юридическую в центре города устроился. Уже несколько дел в суде имел. Два выиграл, два проиграл. Пока счет два — два, но это временно. Я их всех еще сделаю!

На вытянутом и высоколобом лице Денисова играла широкая, добродушная, всепонимающая улыбка. Как хорошо было быть так снисходительно добрым, демонстрируя свою простоту, имея такую замечательную и высокооплачиваемую работу, на фоне одноклассника, который хоть и закончил что-то там с высшим образованием, но дальше просто рабочего подняться не сумел.

— На чем специализируешься? — спросил Кирилл, лишь бы что-то сказать.

— На бракоразводных процессах. Такие случаи встречаются — уссышься! Как начнут имущество делить, готовы порвать друг друга на куски. Из-за каждой копейки бьются. Ты, это, если чего, надумаешь там, например, разводиться, то обращайся. По-дружески. Я тебе скидку сделаю.

Захар, конечно, шутил, но тема для Кирилла показалось неприятной. Он резко перевел разговор в другую сторону.

— А здесь-то какими судьбами?

— Так ведь наша контора у вас бланки заказала, а я ездил домой на выходные в гости, и попросили забрать заказ.

— На чем же ты его повезешь?

— Как на чем? На машине. Я недавно машину купил. Пойдем, покажу.

Кирилл чуть не раскрыл рот. Потом он сделал Захару знак, отошел от него к татарину, и попросил разрешения выйти на пять минут. Тот посмотрел на Денисова, потом на Кирилла, и коротко кивнул головой.

Мелехов протиснулся через залежи готовой продукции и рулоны бумаги к выходу. Захар вышел на улицу раньше него, и теперь стоял у своей красной «шестерки».

— Новая, из салона, — гордо сказал он.

Сердце у Кирилла заныло. Права у него были, он получил документ, еще занимаясь в школе. Но вот реально обновить их было не на чем. У тестя была своя машина, но даже покататься зятю он не доверял. «Мало ли чему вас там в школе учили?», — говорил он. — «Вот свою купишь, на ней и будешь учиться».

А теперь вот — перед глазами. Два года всего после института, и у человека уже своя машина!

Черное облако зависти поднялось в душе у Кирилла, но виду он не подал. Наоборот, постарался быть даже чуть более радушным.

— Молодец! Классная тачка! — сказал он с улыбкой.

Захар, внимательно наблюдавший за лицом Кирилла, слегка увял. Он, очевидно, рассчитывал на большее.

Потом он внезапно, будто вспомнил о чем-то, спросил:

— Ты историей, помню, увлекался. А сейчас как?

Кирилл несколько оторопел, настолько неожиданным был этот вопрос:

— Ну, да… Я и сейчас, можно сказать, увлекаюсь. А что?

— Слушай, Киря… У меня к тебе дело будет, по старой дружбе. Взаимовыгодное. Ты где сейчас живешь?

Мелехов назвал свой новый адрес, Денисов его не мог знать — он никогда там не бывал.

— Я к тебе на выходных нагряну. Посидим, поговорим. Обещаю — все в рамках закона.

— Ну ты меня заинтриговал. В чем дело-то?

— Скоро узнаешь.

Захар загадочно улыбнулся, сел в свою «шестерку», и уехал, оставив товарища в полном недоумении.

Захар не объявлялся недели три, и Кирилл начал забывать и о самом появлении Денисова, и о его загадочном обещании, но однажды утром, когда Мелеховы только — только закончили завтрак и начали убирать посуду, за окном Кирилл услышал шум автомобиля, который затих как раз напротив их двора.

Раздался длинный гудок.

— Кто это? — спросила Инга.

— Не знаю, — пожал Кирилл плечами, — сейчас посмотрю.

Он накинул легкую джинсовую куртку, обулся в разбитые дворовые туфли с отрезанными задниками, и пошел к калитке.

Увидев, как она открывается, из машины вылез Захар.

— Заходи, — гостеприимно открыл калитку Кирилл.

— Нет, — махнул Денисов головой. — Давай ты со мной. Поедем к моим родителям.

— Почему к ним? — удивился Кирилл.

— Я там тебе кое-что покажу.

У Мелехова затеплилась смутная догадка. Когда они учились в школе, кажется в классе пятом, их всех охватила страсть к собирательству, (потому что серьезно назвать это коллекционированием было невозможно), монет. В основном, конечно, собирали иностранные монеты. У Захара была своя, достаточно неплохая, по детским меркам, коллекция, но он кривил губы с видом однозначного превосходства, и солидно утверждал, что все это чепуха. Стоящее дело, по его словам, было только в коллекционировании старинных монет.

В школу он, правда, ничего такого никогда не носил, (еще тогда был весьма осторожен), но дома Кириллу показал свои запасы. Медные дореволюционные монеты Мелехов иногда встречал и раньше, даже дома у него были николаевские пятаки, двух и трехкопеечные монеты. А вот царские пятьдесят копеек, советские серебряные полтинники, рубль, пятнадцать и двадцать копеек он увидел впервые.

Еще более старые медные монеты — екатерининские и елизаветинские — его совсем не впечатлили. Они были в плохой сохранности, и все рельефные части или были сильно потерты, или вообще стерты до основания.

Тем не менее, свое восхищение Захару Кирилл выразил. А потом они пошли играть в футбол, и все забылось.

Вот теперь у Мелехова мелькнула мысль, что Денисов просто, по старой памяти, желает похвастаться своими очередными приобретениями. Сейчас, когда на продажу выставлялось все, что только можно и не можно, купить массу ранее практически недоступных монет было совсем не сложно. Все, в конечном счете, зависело только от размера кошелька покупателя.

— Ты мне новые монетки показать что ли хочешь? — ехидно поинтересовался Кирилл, решив, что если он угадал, то никуда не поедет.

Лицо у Захара вытянулось; он даже не сразу понял, о чем идет речь. Потом засмеялся, хотя было видно, что ехидный тон Кирилла его несколько задел.

— Есть у меня и монетки, — сказал он. — Но это здесь вообще ни при чем. Я сейчас тебе говорить не буду ничего. Поехали со мной. Тут езды — пять минут, а потом я тебя обратно привезу.

Кирилл поколебался, но потом подумал, что дела в хозяйственном сарае подождут, и немного развлечений ему не помешает.

— Хорошо, — ответил он. — Я сейчас скажу жене, переоденусь, и выйду. Зайдешь?

— Нет, не хочу, — отмахнулся Захар. — Я тебя тут подожду. Я все-равно твоей жены не знаю, так что нечего.

— Хорошо, я сейчас.

Кирилл вернулся в дом.

— Я не надолго, — сказал он Инге, одевая джинсы, — ко мне Денисов заехал. Со мной в классе учился. Помнишь такого? Я сейчас с ним к нему съезжу по делу, а потом он меня обратно привезет.

— Денисова помню, — ответила супруга, — а что за дело?

— Да я и сам не знаю. Темнит чего-то. Сказал, на месте объяснит.

Инга как раз усаживалась на диван для просмотра любимого сериала, и, в общем-то, ничего против отсутствия мужа не имела. Тем более, что он и так собирался ковыряться в своем сарае с железками, и какая разница, что она не увидит его в доме не по той, так по другой причине?

Кирилл уселся на переднее сиденье, пристегнулся, и сказал:

— Трогай!

Захар посмеялся, завел мотор, и они тронулись. Асфальта не было на всей улице, дорога была песчаной, и слишком резко рванувшего с места Денисова слегка развернуло на дороге.

— Ого! — сказал он. — Куда тебя занесло. У тебя во дворе тоже песок?

— Песок пополам с глиной, — мрачно ответил Кирилл.

Это была его постоянная головная боль. Конечно, и недвижимость обошлась заметно дешевле, потому что участок был, мягко говоря, не очень, но ведь ему приходилось на этом участке жить! Ни овощи, ни кустарники, ни плодовые деревья расти на дикой смеси глины и песка не хотели. Весь полив уходил в песок. Но при этом Инга упорно утверждала, что это только и исключительно вина самого Кирилла. «У папы моего здесь все благоухало бы», — безапелляционно заявляла она.

Мелехов бесился, но доказать ничего не мог.

Углубившись в свои мрачные размышления, Кирилл даже как-то упустил, что Захар ему что-то рассказывает. Тот также заметил, что впустую сотрясает воздух.

— Ау, — сказал он, и помахал рукой перед лицом. — Я здесь!

— Извини, — ответил Кирилл, — так, задумался…

Дом у родителей Захара, далеко не самых бедных людей в городе, вопреки сложившейся тенденции, оставался просторным, но одноэтажным. Последний раз Кирилл был здесь несколько лет назад, еще когда учился в школе. Он с интересом огляделся — ничего нового, как будто и не было этих прошедших лет.

Однако в дом гостя Захар не повел. Они миновали крыльцо, и подошли к лестнице, ведущей на чердак. Денисов полез наверх, открыл дверцу, огляделся по сторонам, и юркнул внутрь. Затем высунулась его голова.

— Эй, давай сюда! — негромко позвал он.

Кирилл не стал задерживаться, и легко взобрался к Захару. Тот уже пробрался вглубь чердака, и разворачивал что-то, упрятанное в мешковину.

— Что это? — спросил Кирилл.

В руках у Денисова он увидел немецкий штык-нож. В весьма хорошем состоянии.

— Смотри, — протянул его Захар.

Кирилл осмотрел вещь со всех сторон.

— Откуда? — спросил он. — Купил?

Денисов только усмехнулся. Он взялся за другой сверток, и достал пистолет. Это был «ТТ» — ржавый, частично разрушенный. У Кирилла мелькнула мысль, что такую вещь Захар покупать не стал бы точно. Он угадал.

— С раскопок, — коротко ответил на вопрос Денисов. — Я тут раскопками увлекся. И минник у меня есть. Только надежного партнера нет. А одному нереально копать. Я вот когда тебя увидел, то сразу подумал, что вот тебе это точно будет интересно.

— И штык-нож оттуда?

— Оттуда.

— А с кем ты тогда ездил? Один разве?

Захар презрительно хмыкнул.

— Да есть тут еще любители… Только с ними каши особо не сваришь.

— А что так?

Денисов начал объяснять, помогая своим словам как активными жестами рук, так и энергичной мимикой. В основном, в их компании были два брата-близнеца, и еще один бывший профессиональный археолог.

Только нормально работать с ними не было никакой возможности.

Братья занимались торговым бизнесом, постоянно куда-то уезжали, и организовать их на поездку для раскопок удавалось крайне редко. Археолог был готов ехать куда угодно и когда угодно, но Захар его боялся. Мужику было хорошо за тридцать, но крышу у него явно сорвало еще раньше. Он яростно сражался за каждую находку, и при дележе хабара нередко чуть не доходило до драки. Денисов драк всегда избегал, но опасался, что Безумный Археолог как-то ночью ударит его по голове ломиком или лопатой — если они найдут действительно что-то ценное.

— А копать надо реально много, — сказал Захар. — Окопы, блиндажи — все же землей засыпано. Пока доберешься до чего-нибудь, тонну земли перекидаешь. Одному вообще невозможно. Да и ночью страшно одному — мы же с ночевкой ездим. Во-первых, далеко. Во-вторых, с вечера копаем, когда прохладно, и утром. А днем копать по жаре нельзя — сдохнуть можно.

— Так ты меня приглашаешь? — задумчиво спросил Кирилл. — Вдвоем будем ездить?

— Нет, — скривился Захар, досадуя на непонимание Кирилла. — Вдвоем мы тоже сдохнем там. Я в городе еще одного мужика нашел. Он этим давно занимается, вообще, сечет здорово в теме. При этом порядочный, обязательный и интеллигентный. Но здоровый, будь здоров! Откуда в нем сила такая, хрен поймешь.

— И это все твои находки? — кивнул головой Мелехов.

— Да ну там все! У меня еще куча всякой ерунды — каски немецкие, бляхи, патроны, подковы… Ну, хочешь покажу?

— Давай показывай, — сказал Кирилл. — Зря я сюда что ли с тобой ехал?

Прошло почти две недели, и неожиданно Захар позвонил по телефону.

— Привет, — сказал он весело. — Ты как насчет поездки в эту субботу? Вечером выедем, потом в воскресенье вернемся.

Кирилл несколько опешил, он был не готов к такому быстрому развитию событий. Ему казалось, что все это будет где-то потом, в перспективе… Не так скоро.

Сейчас же он лихорадочно соображал, стоя у столика с домашним телефоном, держа в одной руке молоток, (чинил карниз), а в другой — телефонную трубку.

— Дай мне секундочку сообразить! — попросил он. — Мне же еще надо с женой поговорить.

На той стороне линии явственно хрюкнули от смеха.

— Ну и на хрена ты так рано женился? — с некоторой издевкой спросил Денисов. — Теперь у жены должен отпрашиваться по любому поводу? Я вот холост, и делаю исключительно то, что хочется мне.

Захар хотел было возмутиться и возразить, но вдруг понял, что возражать-то он особо и не хочет. Честно говоря, его тоже уже достала необходимость каждый свой чих согласовывать с Ингой.

— Хорошо, — решился он, — я поеду. Кто еще будет?

— Профессор будет. Ну, тот, про которого я тебе тогда говорил.

— Он что, правда профессор?

— Да ну, нет. Это я его так называют. В городской администрации чувак зажигает. Зам начальника отдела чего-то там этакого. Неважно. Зато у него корочка есть нужная, так что если какие непонятки начнутся, он всегда может дело замять.

— Какие непонятки?

— Менты, например, — коротко ответил Захар.

То, что с ними поедет такой полезный человек, Кирилла весьма обрадовало.

— Ясно, — сказал он. — Что брать с собой?

— Возьми коврик гимнастический, подушку маленькую, харчей побольше. Большую саперную лопату, только с таким черенком, чтобы у меня в багажнике уместился. Ножик возьми перочинный, кружку. Топор возьми.

— Зачем топор?

— Это не по телефону, потом объясню. Оденься так, чтобы все тело закрыто было. А то насекомые разные… Трава, грязь, песок… Ну, ты понял. Палатка у меня есть, как раз на трех человек. Воду брать не надо. У меня канистра большая, по дороге на источнике наполним — я знаю, где, не переживай. Вроде бы все… Ага. Завтра жди меня после четырех часов вечера. Только все заранее приготовь.

— Куда хоть поедем-то?

— Это не по телефону. Давай закругляться, а то болтаем долго.

Кирилл повесил трубку, и задумался. Как ни крути, а Инге нужно было все это как-то объяснить.

Как он и боялся, ничего особо хорошего из этого не вышло.

Он не стал сразу вываливать новость на голову супруге, а дождался ужина.

— Я вечером в субботу хочу съездить в экспедицию с Денисовым, — начал он небрежным тоном. — С ночевкой.

Лицо у Инги стало напряженно-недоумевающим.

— Ты что, уже по бабам решил поехать? — сказала она звенящим шепотом.

— Да ну нет! — резко оборвал ее муж. — Нет. Захар сейчас археологией занимается. Увлекся. Попросил меня помочь. Ехать далеко, поэтому с ночевкой. Ну, по старым деревням, хуторам. Монеты там старые, артефакты всякие…

Он замолчал, потому что Инга смотрела на него как-то странно.

— Ты идиот? — спросила она. — В детство впал? У тебя жены нет, дома дел нет?

Про домашние дела она сказала зря. И если Кирилл чувствовал некоторое неудобство, что оставляет жену дома одну, то после этого обвинения он по-настоящему разозлился. Инга постоянно что-то от него требовала: он должен был делать то, потом другое, потом третье. Все, что было здесь сделано до ее вселения, супругу никак не устраивало. Переделка следовала за переделкой.

И еще Кирилл должен был активно помогать ее родителям. Кстати, когда его иногда — очень редко — просили помочь его собственные родители, она относилась к этому резко негативно.

Случайно узнавший об этом отец с издевкой сказал:

— Это не она вроде как замуж вышла, а ты в приймаки пошел.

Кирилл отмолчался. А что тут скажешь? В приймаки — не в приймаки, а дом им отдельный ее родители предоставили…

— Я все сделаю, — раздраженно сказал Кирилл. — Ты же видишь, я каждый день что-нибудь делаю. Не сижу сложа руки.

— Кроме того, там будет еще человек с городской администрации. Может, с ним по поводу работы перетру тему. Не век же мне сидеть простым рабочим?

Мелехов, конечно, соврал — он и не думал ни о чем подобном до этой секунды. Зато этот лживый аргумент возымел некоторое действие.

— Хорошо, — ответила Инга гораздо спокойнее. — Метись. Я у родителей переночую.

— Конечно, — сказал Кирилл примирительно. — Не имею ничего против.

С утра в субботу Мелехов начал с дел во дворе, и как-то так незаметно время пролетело до двух часов дня. Кирилл спохватился, начал собирать вещи, а потом ему пришлось еще и бежать закупать продукты. Так что к четырем часам он довольно сильно устал.

Зато Захар был пунктуален. Практически ровно в четыре часа за забором прозвучал автомобильный сигнал.

Кирилл открыл ворота, и увидел Денисова, а с ним еще вышедшего из машины невысокого, лысеватого, но крепкого в плечах человека в очках. Эти очки дополнительно успокоили Мелехова. Лицо у Профессора было действительно интеллигентное. Можно было не ожидать внезапного удара в спину.

Хотя, конечно, первое впечатление бывает обманчивым.

Пока Кирилл переносил свой груз в машину, вышла Инга. Она поулыбалась Захару, познакомилась с Профессором, и попрощалась с мужем.

Машина рванула с места. Профессор и Захар разговаривали о чем-то своем, вспоминали прошлые поездки. Мелехов внимательно вслушивался, пытаясь по крупицам представить себе, как все это хотя бы примерно будет выглядеть.

Внезапно Профессор повернулся к нему лицом.

— Тебе, наверное, скучно, — сразу же перешел он на «ты». — Вот посмотри книги. Вдруг что подобное попадется?

Он протянул Мелехову две достаточно объемные книги. Одна посвящалась советским боевым наградам и знакам, а вторая — немецким. Так что дальше беседу Кирилл уже не слушал. Он перелистывал страницы, и только крутил головой. «Неужели это действительно можно будет найти? Невероятно».

— Один чувак на Украине, — неожиданно обратился к Кириллу Захар, — набрел на место, где сразу нашел два рыцарских креста, два значка за ранения, и еще что-то. И все в одном месте. Скорее всего, при отступлении какой-то ганс скидывал с себя награды. Вот чуваку повезло! Правда, потом, говорят, весь год на копе отпахал, и без толку. Всю удачу за год вперед выбрал. Так что ты не думай, такие классные находки редко встречаются. И потом жди неприятностей. Лучше понемногу каждый раз.

Кирилл только молча кивнул головой. Ему казалось, что лучше за один раз найти много, а потом целый год сидеть дома, и никуда не ездить. Чем дольше они были в пути, тем больше он сожалел, что вообще ввязался в эту авантюру.

Они уже давно ехали по пыльной проселочной дороге. Из-за клубящейся пыли все окна были задраены наглухо, поэтому в салоне было ужасно душно, но пыль все-равно приникала через какие-то невидимые отверстия, что настроения никому не добавляло.

Вскоре проехали заброшенную деревню.

— Здесь бы покопаться, — робко предположил Кирилл.

Его спутники засмеялись.

— Эта деревня была покинута в начале восьмидесятых. Если что и есть здесь, то найти будет крайне сложно. Мой минник только выть будет. Тут алюминия мелкого — пробки, проволока — куча. А железа ржавого? Ужас! Тут все можно перекопать, и ничего не найти.

— Где же тогда искать?

— Там где до войны бросили поселение. Все, что найдешь довоенное — уже артефакт. Знакомые вот в таком хуторе день полазали — медаль дореволюционную нашли — за крымскую войну, и монет штук пять — эпохи Николая Первого. Какой-то ротозей посеял видно. А потом опять туда ездили, и зеркальце медное нашли. Вот по таким местам можно прошвырнуться.

— А где их искать?

— Это моя забота, — ответил Профессор. — Я имею доступ к архивам. Но сегодня мы по «войне» работаем.

— В смысле?

— Ну есть работа по «войне», а есть по «старине». По войне — это значит, по Великой Отечественной, а по старине — это до революции. Ну и Гражданская война сюда относится. Уж очень давно она была.

— А клады? — спросил Кирилл, и подумал, что сейчас над ним снова смеяться начнут.

Но спутники отнеслись к его словам достаточно серьезно.

— Каждый мечтает найти клад, — ответил Профессор. — Для меня, лично, это было бы апофеозом всей моей поисковой деятельности. Но найти клад — это, по большей части, чистая удача.

Он вздохнул.

— Вот смотри. Мы ищем с помощью минника предметы, которые были обронены случайно, или просто брошены. Наш аппарат, мягко говоря, не силен, он вообще не берет глубже шестидесяти сантиметров. И это крупные предметы. А если мелкие, то и десять сантиметров — это уже здорово. Мы, впрочем, честно говоря, копаем, по большей части, наугад. Находим место, где был блиндаж, или линия окопов, или лощина — там, видишь ли, часто оружие сбрасывали, или награды, когда драпали, и начинаем копать. Ну а минник — это так, вспомогательное. Вот по «старине», наоборот — там вся надежда на минник. Потому что все поселение перекопать — это нереально.

— Да ладно! — вставил свои пять копеек Захар. — Помнишь, как хутор Островской «подняли» экскаватором? Потом шум был еще — типа разграбили историческое место? Там, говорят, нашли кувшин с монетами. Сто лет никто не искал, а как выкопали, вспомнили!

Захар усмехнулся.

— Это извращение, — отмахнулся Профессор. — С экскаватором на раскопки.

— Короче, — продолжил он свою тему. — Мы ищем и находим то, что специально никто не прятал. А клад отличается именно тем, что его прятали специально! Во-первых, глубина. Закопал, скажем, горшок метра на два, и все — мы с нашим оборудованием годами над ним будем ходить, и ничего не найдем. Во-вторых, место. Спрятать могут где угодно. Отошел в лес, и закопал. И что нам теперь — весь лес перекапывать?

— Некоторые перекапывают. Помнишь, «Знак четырех»? Бараны шесть лет двор перекапывали.

— Так то хотя бы двор! А ты представь себе — лес!

— Вот тетка одна на Украине, — снова встрял Захар. — Купила участок, построила дом. Начала весной огород копать — бац, горшок с монетами. Стала дальше копать — бац, второй. Стала справки наводить. Оказывается, там до революции шинок стоял. В Гражданскую войну спалили его. Хозяин, скорее всего, закопал свое добро, а потом его махновцы, или там петлюровцы, или белые, или красные… Короче говоря, кто-то кокнул. И остались монетки в земле на столько лет! Потом у ней с минниками люди пришли, все перерыли — больше ничего не нашли. Вот так клады находят.

— И потом, — добавил Профессор. — Опасно это — клад найти. Это огромная удача. А за такую удачу судьба с тебя обязательно взыщет. Где-то что-то отберет. И чем больше найдешь клад, тем серьезнее будет потеря.

— Вы серьезно?! — поразился Кирилл. — В смысле, верите в это?

— Начнешь копать, поверишь, — мрачно подтвердил Захар. — Кто с удачей работает, тот в нее верит… Но ты не переживай! Нас это не касается. Мы своим трудом все добываем. Тут работы много, ума много требуется, а удача — явление вспомогательное.

Все замолчали. Кирилл снова погрузился в книги, но мысли его все крутились вокруг зарытых где-то сокровищ. Мелехов размечтался. «Найти бы монет золотых горшок!» — думал он. — «Я бы свою часть продал, на деньги машину купил. А может быть, и дом перестроил заново… Всего купил бы…».

— Хорошо, что сегодня дорога пустая, — проговорил Профессор. — Но это очень странно. Обычно машины две или три всегда попадалось. Как бы нас какая неприятность на месте не ждала.

— Конкуренты? — резво вынырнул из своей приятной задумчивости Кирилл. — Это опасно?

— Бывают, — кивнул головой Захар. — Встречаются. Но не опасно. Просто придется в другое место куда-то проехать. На одном участке толкаться, конечно, никто не будет. Но тут «забитых» участков ни у кого нет. Кто раньше приехал, тот и копает.

Дорога стала совсем плохой. Можно было прямо сказать, что она практически отсутствовала. Пару раз машина чиркнула днищем об землю.

— Ох ты! — охнул Кирилл.

— Ничего, — ответил Захар. — Я на днище стальную защиту поставил. Так что ничего страшного. Между прочим, и на шоссе здорово помогает. Там такие ямы встречаются!.. Или наоборот, наросты. Ночью искры из-под машины летят! Так что еще трудно сказать, где сложнее ехать. А тут — что? Ничего мне грунт этот не сделает…

Местность была совсем глухой. Выгоревшая под жарким солнцем степь, балки, заросшие густым кустарником, островки леса.

Несколько раз пришлось выходить из машины, и даже помогать ей преодолевать серьезные препятствия, орудуя лопатами.

— Ничего, — заметил слегка запыхавшийся Профессор. — Зато точно никто просто так сюда не попрется. Никаких левых любителей отдыха, туристов и прочей швали. Никто не будет мешать.

Прошло еще где-то около получаса, и Захар внезапно затормозил.

— Кажется, здесь, — сказал он. — Приехали. Пойдем осмотримся.

Все трое с удовольствием покинули «шестерку», и Профессор повел всех в сторону густых лесных зарослей. Кирилл шагал последним. Ему все было внове. Он крутил головой, не вполне понимая, где же, собственно говоря, что нужно искать? Вообще-то, он представлял себе все это несколько иначе.

— Вот тут мы и стояли, — удовлетворенно отметил Профессор. — И с тех пор здесь никого не было. Как мы поставили «козел» для котелка, так он и стоит.

— Это хорошо, — весело сказал Захар. — Так, я сейчас сюда машину подгоню, станем, и давайте сразу на коп. А то солнце начинает книзу клониться.

Кирилл стоял, сложа руки. Он чувствовал себя неудобно. Ему казалось, что он также должен что-то делать, но что он должен делать, он не представлял себе.

Машина аккуратно перебралась через торчащие из земли корни, и застыла на явно давно и заранее подготовленном для нее месте.

— Переодеваемся, — приказал Захар, и начал натягивать на себя армейский камуфляж.

Кирилл последовал его примеру. Они обули кроссовки, взяли лопаты, и тронулись за Профессором.

— Где копать-то? — озадаченно спросил Кирилл, все еще неуютно ощущавший себя несколько лишним звеном в этой цепи.

— Да начнем с прежнего места. В прошлый раз недокопали, и рядом есть еще пара объектов. Это блиндажи. Тут наш полк стоял. Вроде надолго расположились, потом немцы прорвали оборону, наши рванули назад, а блиндажи свои подожгли. Так как отступали в крайней спешке, много кое-чего не особо ценного побросали. Что-то, может, забыли. В общем, есть смысл копать.

— А находки были? — спросил заинтересованный Кирилл.

— Ну да, были, конечно. Вот прицел минометный, практически целый нашли. Что с ним делать, правда, непонятно, но — артефакт! Противогазы находили. Котелки. Штыки. Каски. Говорят, вроде здесь где-то пистолет Коровина нашли, в неплохом сохране. Но я лично не видел, факт непроверенный.

— А немецкое где же берут?

— Это надо дальше ехать. Это надо утром выезжать рано, и на другой день только вечером обратно домой попадешь. Но там и больше народу тусуется.

— Почему?

— Немецкое больше стоит. А если что румынское или венгерское найдешь — так это вообще редкостная удача. Это еще дороже стоит, ибо редкость!

Место работы Кирилла не вдохновило. Это был какой-то небольшой котлован, окруженный валом земли, и пробираться к которому пришлось через заросли кустарника.

— Ну, с Богом! — сказал Захар, поплевав на руки и натянув на руки перчатки.

Но копать лопатами оказалось невозможно. Грунт был твердый, да к тому же успел хорошо высохнуть за прошедшее время. Так что пришлось взять лом. По очереди им долбили землю, а уже грунт выбрасывали наверх лопатой — «шахтеркой». Так как их было трое, они устроили небольшой конвейер, и отдыхали поочередно.

Прошел час, и яма заметно углубилась. Прошло еще два часа, и Кирилл решился спросить:

— Что-то нет ничего…

— Будет, — уверенно ответил Профессор. — Это же блиндаж! Все находки должны быть у дна. А до него мы еще не добрались.

— А долго придется добираться еще?

— Нет, еще на пару часов работы. Но мы скоро закончим, и пойдем спать. Будет темно, а в темноте, даже если лампу повесить, можно не заметить артефакт. И выкинуть вместе с землей. Будет обидно.

Кирилл вздохнул. Он уже давно весь вспотел, и, честно говоря, прилично устал. Ему было видно, что и Захар держится из последних сил. А вот Профессор копал как экскаватор.

Однако, и правда, быстро темнело.

— Все, — сказал Захар. — Я уже не могу. Да и нужно бивак разбивать.

Инструменты они побросали в котловане, а сами отправились к машине. Достали палатку, разложили ее, вскипятили чайник, достали продукты…

И вот для Кирилла наступило настоящие минуты наслаждения. Дул легкий ночной прохладный ветерок. Он приятно шевелил волосы, обдувал кожу…

Блаженно расслабились уставшие мышцы.

Горел костер, трещали ветки в огне, чай в железной кружке был как-то особенно приятен. А уж еда, которую они захватили с собой, исчезала со скоростью свиста.

Последний раз вот так, под открытым небом, при свете костра, Кирилл ночевал где-то в районе Шатоя.

Он вспомнил об этом, и этот ночной бивак на раскопках показался ему счастливейшей минутой. Он жив, все закончилось, у него есть свой дом, семья, работа, интересное, и вполне безопасное приключение, пристойная компания… Что еще нужно человеку?

Они еще некоторое время поболтали ни о чем, а потом Профессор сказал, что подниматься нужно как можно раньше, посветлу, до жары. И что спать им придется недолго. Пора и в палатку.

Костер они залили водой, забрались на свои коврики, подложили подушки под головы… И Кирилл как-то сразу провалился в сон без сновидений…

Тем не менее, проснулся он самый первый. Захар спал лицом к стене, бесшумно, а Профессор слегка похрапывал, и периодически дергался во сне. Вдруг он пробормотал какое-то ругательство и скрипнул зубами. И снова затих.

Кирилл еще долго лежал с открытыми глазами, а потом очнулся Захар. Он очумело помотал головой, посмотрел на часы, и полез из палатки наружу. По дороге он зацепил ногу Профессора, и тот сразу же сел.

— Пора? — спросил он. — Хорошо. А то снится всякая дрянь!

На воздухе было свежо. Кирилл начал застегивать свою куртку на все пуговицы.

— Будем завтракать? — спросил Захар у Профессора.

Тот отрицательно мотнул головой.

— Нет, только умоемся. И на коп. А потом уже поедим.

Они по очереди слегка ополоснули лица, и вернулись к месту раскопок.

Врабатываться было нелегко. Мышцы, после вчерашнего, резко запротестовали. Профессор заметил гримасу на лице Кирилла, и подбодрил его.

— Не переживай, сейчас поработаешь немного, и все войдет в норму!

И действительно, минут через двадцать снова установился ровный темп труда, и заметно полегчало.

— Скоро дно, — сообщил Профессор, — ориентируясь на какие-то одному ему понятные примеры. — Давай-ка, Захар, прозвони. Глянем, есть тут что или нет?

Денисов вылез наверх, и скоро вернулся с металлоискателем. Такую штуку Кирилл видел в первый раз.

Захар включил прибор, и методично начал прозванивать площадь отрытого блиндажа. Несколько раз раздавался пронзительный писк.

— Хватает железа, — сказал Денисов. — Вот только что это? И в каком состоянии? Большой вопрос.

Тем не менее, убедившись, что «не пустышку тянут», вся троица охотников за сокровищами еще усерднее принялась за работу. Вдруг под лопатой Кирилла что-то звякнуло.

— Стой! — одновременно крикнули Захар и Профессор. — Замри!

Профессор встал на колени в том месте, где раздался звон, принял от Захара маленькую, практически детскую металлическую лопаточку, и начал очень аккуратно убирать землю.

Он пропыхтел минут пять. Потом выпрямился, смахнул пот со лба, и удовлетворенно улыбнулся.

— Это ствол. Пока не знаю, что такое, но это ствол. Винтовка.

Они долго, но с неослабевающим азартом по очереди убирали землю, и наконец достали то, что осталось от когда-то грозного оружия.

— Ого! — воскликнул Профессор. — Это СВТ-40, и в хорошем состоянии.

Глядя на этот ржавый металлический предмет, Кирилл никак не мог понять, как он может находиться в хорошем состоянии. Ему оно как раз наоборот, казалось совершенно ужасным. О чем он и не преминул сообщить.

— Ты просто пока не понимаешь, — отмахнулся профессор. — Чего ты хочешь от вещи, которая столько лет пролежала в земле? Дерево и кожа давно погнили. Но все основные детали оружия целы. Их можно обработать, подлатать, сделать все деревянные части… И я тебя уверяю, судя по состоянию ствола, если все это сделать, из нее еще можно будет стрелять.

— Вы это делаете? — осторожно поинтересовался Кирилл.

— Нет, — ответил Профессор, вздохнув. — Это уже не по моей части. Я не мастер. Просто знаю, что реставрируют оружие. Но сам этим не занимался, и не буду. Я гуманитарий, а не техник…

Кроме винтовки, ничего особо интересного найти больше не удалось. Был в плохом состоянии солдатский котелок, советская каска, большая гильза от артиллерийского снаряда, кем-то забытый перочинный нож. И все.

Был момент, когда они натолкнулись на остатки кобуры, и Захар даже в предвкушении заорал:

— Пистолет!

Но пистолета не было. И сколько Денисов не обзванивал больше землю вокруг, никакой реакции не последовало.

Они позавтракали остатками ужина, все тщательно убрали за собой, погрузились, и тронулись в обратную дорогу.

Кирилл долго помалкивал, но когда, через несколько часов, они выехали на финишную прямую, он все же решился спросить:

— Вы мне эту винтовку не отдадите?

Захар с Профессором переглянулись.

— Конечно, забирай, — сказал Захар. — Мне она незачем. Если тебе интересно, пожалуйста. Никаких проблем. Только режим секретности, хорошо? А то знаешь ли, причислят тебе к «черным копателям» еще…

— А мы что, не «черные копатели»? — с улыбкой спросил Кирилл, которого очень обрадовала покладистость спутников.

— Конечно, нет! — отрывисто бросил Профессор. — Мне не нравится эту тупое клеймо. Мы ничем не хуже так называемых поисковиков. Просто нас преследует глупый закон, а это другое дело.

Он, вроде бы, замолчал, но, похоже, замечание Кирилла все-таки задело его за живое.

— Я вот не считают себя так называемым «черным копателем». Что это вообще за странное определение? Почему «черные»? Что им инкриминируется? Ну, во-первых, так называемые официальные археологи говорят, что «черные копатели», дескать, мешают им работать, опережают, крадут ценнейшие артефакты, или, что того хуже, просто портят их. Я считаю, что это полная ерунда!

Он энергично взмахнул рукой.

— Если бы не эти копатели, то масса культурных ценностей просто пропала бы. Исчезла совершенно. Сгнила. Разложилась. У этих археологов сейчас даже толком финансирования нет. Куда они сейчас вообще ездят? Да никуда! А частники, за свой счет, не спрашивая ни у кого денег, добывают артефакты, и вносят их в культурные оборот. Вот, скажем, я пару лет назад, в одной заброшенной деревне, достал из-под земли бронзовое распятие. Явно девятнадцатого века. Что мне с ним было делать? Я сдал его в антикварный. Посмотрел, там таких распятий много. Ну и что? Пусть лучше в антикварном на полке стоит, чем пропадает в земле. Согласен?

Кирилл кивнул.

— Вот и я говорю. Что, я преступление совершил? Только при советской власти такой маразм был в отношении кладоискателей. И сейчас перешел по наследству к новой власти. А вот, например, в Великобритании, если ты наше клад, он весь принадлежит тебе. И его можно продать с аукциона. Все деньги, что сумел выручить — твои.

— А у нас в России, — подал голос Захар. — Один экскаваторщик поднял клад старинный — золотые изделия какие-то. И сообщил, куда надо. Думал, ему вознаграждение обломится!

Судя по интонации, Кирилл решил, что тому ничего не обломилось. И угадал.

— Мало того, что не обломилось, так его почти год в ментовку таскали. Думали, что он не все сдал.

— А куда находку дели?

— А хрен его знает. Разворовали, наверное. Государству, что ли, досталось?

Все трое засмеялись абсурдности такого предположения.

— Если что найдем, никому сообщать не будем, — сказал, улыбаясь, Кирилл.

— Ну да! — кивнул головой Профессор. — Только нам такой клад не светит. Я тебе уже говорил, почему.

— Да я понял.

— Да, и второе, — спохватился Профессор. — Еще говорят, что «черные копатели» оружие ищут, чтобы в незаконный оборот пустить. Но ты сам сегодня видел, в каком состоянии сейчас оружие под землей лежит. Какой тут незаконный оборот! Найти случайно в отличном состоянии оружие, это почти такая же удача, как найти клад. Если оружие закладывали на долгое хранение, то его прятали, естественно. А искать специально запрятанное, снова повторю, чрезвычайно трудно. Если только тот, кто прятал, сам не подскажет. И если еще сам помнит, где закопал.

— Да, — снова подхватил Захар. — А то был тут у нас один дед. Говорит, в огороде ППШ закопал в конце сороковых. Мы с Профессором чуть не весь огород перерыли. По десять раз с минником пролезли. Ни хрена там ничего нет! Дед божится, закопал, а нет ничего. Может, он в другом огороде закопал? У соседа? Типа, если найдут, пусть с соседа и спрашивают?

— А кстати, да! — вдруг встрепенулся Профессор.

— Я снова к деду не поеду, — сурово предупредил Захар. — С меня того раза хватило!

Они помолчали.

— А «белых копателей» я не люблю, — продолжил разговор разошедшийся Профессор. — За двуличие не люблю.

— Почему?

— Я вот что-то не слышал, чтобы они нашли вот что-то интересное. Например, МП-40, или МГ. Ни разу. Вообще, про оружие — молчок. Думаешь, не находят? Не в жизнь не поверю. Конечно, находят. Еще как! Только все ценное расходится по-тихому к кому надо. И нигде, разумеется, официально не отражается. Если уж только в таком качестве находка, что ее проще выбросить… Тогда да, тогда в музей сдают без вопросов… Знаю я в городе одного официального… У него дома такая коллекция! И ТТ, и «вальтер», и «браунинг», и ППШ, и МП-40, и штык-нож в супер состоянии. Я так думаю, он их в домашний музей явно не покупал.

— Есть, конечно, отмороженные, — сказал Захар. — Например, кто по кладбищам лазит. Но что всех-то из-за нескольких уродов под одну гребенку закатывать? Если за рулем пьяные ездят, то что теперь — у всех машины отобрать? А логика та же самая.

— Из-за этого еще проблема с находками бойцов бывает. Иногда нам попадаются, не захороненные. И даже со смертной гильзой. И можно, наверное, прочитать, что там написано. Но не пойдешь же в военкомат с этим? Сразу спросят — откуда взял? Где выкопал? Ну, раз можно отмазаться, что случайно нашел. А если несколько раз будут находки? Что делать? Тут точно в ментовку потащат. Хоть ты прямо подбрасывай эти гильзы в военкомат, ночью… А так у нас столько этих типа «черных копателей» в стране — давно бы уже массу погибших достали и опознали.

Разговор закончился сам собой. Машина затормозила у дома Кирилла.

Он перетащил во двор из машины все свое имущество. Затем принес два больших холщовых мешка, аккуратно обмотал в багажнике отданную ему находку, и перенес ее в сарай.

— Ну все! Бывай! — крикнул ему на прощание Захар. — Если опять соберемся, я тебе позвоню.

— Хорошо! — ответил Мелехов, закрывая калитку.