Собака Баскервилей

XV Взглядъ назадъ

Былъ конецъ ноября, и мы съ Холмсомъ сидѣли въ сырой туманный вечеръ у пылающаго камина нашей гостиной въ Бекеръ-стритѣ. Мой другъ былъ въ отличномъ расположеніи духа, вслѣдствіе удачнаго разрѣшенія цѣлаго ряда трудныхъ и важныхъ дѣлъ, а потому я могъ навести его на разговоръ о подробностяхъ баскервильскаго дѣла. Я терпѣливо ожидалъ этой удобной минуты, потому что зналъ, что Холмсъ никогда не допуститъ смѣшивать дѣла, и что его ясный и логическій умъ не отвлечется отъ настоящей работы ради воспоминаній о прошломъ. Но сэръ Генри находился съ докторомъ Мортимеромъ въ Лондонѣ, готовясь къ длинному путешествію, которое было предписано для возстановленія его пошатнувшейся нервной системы. Въ этотъ самый день они навѣстили насъ, а потому естественно было навести разговоръ на этотъ предметъ.

— Весь ходъ событій, — сказалъ Холмсъ, — съ точки зрѣнія человѣка, называвшаго себя Стапльтономъ, былъ простъ и прямолинеенъ, хотя намъ, не знавшимъ вначалѣ мотивовъ его дѣйствій и познакомившимися только съ нѣкоторыми фактами, все казалось чрезвычайно сложнымъ. Мнѣ удалось два раза говорить съ миссисъ Стапльтонъ, и въ настоящее время дѣло вполнѣ выяснилось, и я не думаю, чтобы для насъ оставалась туть еще какая-нибудь тайна. Вы найдете нѣсколько замѣтокъ объ этомъ дѣлѣ подъ литерою Б въ моемъ спискѣ дѣлъ.

— Не будете ли вы добры сдѣлать мнѣ на словахъ очеркъ теченія событій въ этомъ дѣлѣ?

— Конечно, я могу это сдѣлать, хотя не ручаюсь, чтобы всѣ факты сохранились у меня въ памяти. Усиленная умственная сосредоточенность имѣетъ куріозное взіяніе на мозгъ, вычеркивая изъ него то, что прошло. Однако же, въ томъ, что касается случая съ "собакою", я передамъ вамъ ходъ событій по возможности точно, а вы мнѣ напомните, если я что позабуду.

— Мои разслѣдованія доказали безъ всякаго сомнѣнія, что фамильный портретъ не солгалъ и что этотъ молодецъ въ дѣйствительности Баскервиль. Онъ былъ сыномъ того Роджера Баскервиля, младшаго брата сэра Чарльза, который бѣжалъ съ запятнанною репутаціею въ Южную Америку, гдѣ и умеръ, какъ полагали, холостымъ. Въ дѣйствительности же онъ женился и имѣлъ одного сына, того самаго молодца, настоящее имя котораго такое же, какъ и имя его отца. Этотъ молодецъ женился на Берилѣ Гарціа, одной изъ красавицъ Коста-Рики и, расхитивъ значительную сумму общественныхъ денегъ, перемѣнилъ свое имя на Ванделеръ и бѣжалъ въ Англію, гдѣ основалъ школу въ восточной части Іоркшира. Причина, вслѣдствіе которой онъ взялся именно за такого рода дѣло, заключалась въ томъ, что, во время путешествія, онъ познакомился съ однимъ чахоточнымъ учителемъ и воспользовался опытностью этого человѣка для успѣшнаго веденія предпріятія. Фрезэръ, учитель, однако же, умеръ, и школа, хорошая въ началѣ, стала падать и пріобрѣла дурную репутацію, а затѣмъ даже и позорную. Ванделеръ нашелъ удобнымъ перемѣнить свое имя на имя Стапльтонъ и перенесъ остатки своого состоянія, свои планы на будущее и любовь къ энтомологіи на югъ Англіи. Я узналъ въ Британскомъ музеѣ, что онъ былъ признаннымъ авторитетомъ въ этой наукѣ и что одной ночной бабочкѣ, которую онъ первый описалъ во время своего пребыванія въ Іоркширѣ, было дано названіе Ванделеръ.

— Теперь мы дошли до той части его жизни, которая оказалась столь интересною для насъ. Молодецъ этотъ, очевидно, навелъ справки и узналъ, что только двѣ жизни стоятъ между нимъ и цѣннымъ помѣстьемъ. Я думаю, что когда онъ отправился въ Девонширъ, планы его были крайне туманны, но что у него были съ самаго начала злыя намѣренія, очевидно изъ того, что онъ взялъ съ собою жену въ качествѣ сестры. Мысль пользоваться ею, какъ приманкою, была уже ясно выработана у него въ умѣ, хотя онъ, можетъ быть, и не зналъ еще навѣрное деталей, въ какія выльется его замыселъ. Цѣль его была — получить помѣстье, и онъ готовъ былъ употребить всякое оружіе и идти на всякій рискъ ради достиженія этой цѣли. Первымъ его дѣйствіемъ было поселиться какъ можно ближе къ жжилищу своихъ предковъ, а вторымъ — завязать дружескія отношенія съ сэромъ Чарльзомъ Баскервилемъ и съ сосѣдями.

— Самъ баронетъ разсказалъ ему легенду о фамильной собакѣ и тѣмъ самымъ приговорилъ себя къ смерти. Стапльтонъ, какъ я буду продолжать называть его, зналъ, что у старика было плохое сердце и что сильное потрясеніе можетъ убить его. Это онъ слышалъ отъ доктора Мортимера. Онъ слышалъ также, что сэръ Чарльзъ былъ суевѣренъ и придавалъ серіозное значеніе мрачной легендѣ. Его изобрѣтательный умъ тотчасъ же сообразилъ, какимъ путемъ можно убить баронета и такъ, чтобы невозможно было приписать его смерть дѣйствительному убійцѣ.

— Возымѣвъ эту идею, онъ принялся крайне тонко осуществлять ее. Обыкновенный человѣкъ удовольствовался бы просто свирѣпой собакой. Желаніе же придать ей видъ дьявольскаго существа было проблескомъ генія съ его стороны. Онъ купилъ собаку въ Лондонѣ у Росса и Мангльса на Фульгамъ-родѣ. Это была самая сильная и самая свирѣпая изъ имѣвшихся у нихъ собакъ. Онъ привезъ ее по сѣверной линіи и сдѣлалъ съ нею большой путь пѣшкомъ по болоту, чтобы привести ее домой незамѣтно. Въ своей охотѣ на насѣкомыхъ, онъ уже научился проникать въ Гримпенскую трясину и, такимъ образомъ, нашелъ надежное мѣсто, гдѣ спрятать свою собаку. Тутъ онъ посадилъ ее на цѣпь и ждалъ удобнаго случая.

— Но время проходило, а случай не представлялся. Старика нельзя было заманить ночью за предѣлы его владѣній. Нѣсколько разъ Стапльтонъ подстерегалъ его въ засадѣ вмѣстѣ со своею собакою, но безъ всякаго результата. Во время этихъ-то безплодныхъ поисковъ, — его или, вѣрнѣе, его союзника видѣли крестьяне, чѣмъ легенда о дьявольской собакѣ получила новое подтвержденіе. Онъ надѣялся, что жена его завлечетъ сэра Чарльза въ западню, но тутъ она неожиданно оказалась независимою. Она не могла согласиться вовлечь старика въ сантиментальную привязанность съ тѣмъ, чтобы предать его врагу. Ни угрозы, ни даже, увы! удары не могли ее убѣдить. Она не хотѣла ни во что вмѣшиваться, и Стапльтонъ сталъ на время втупикъ.

Онъ нашелъ выходъ изъ своихъ затрудненій въ томъ, что сэръ Чарльзъ, привязавшись къ нему, сдѣлалъ его посредникомъ въ помощи, которую оказывалъ несчастной Лаурѣ Ляйонсъ. Выдавая себя за холостого, Стальптонъ пріобрѣлъ большое вліяніе на нее и далъ ей понять, что если она получитъ разводъ отъ мужа, то онъ женится на ней. Вдругъ оказалось, что его планы должны быть немедленно приведены въ исполненіе, потому что онъ узналъ, что сэръ Чарльзъ, по совѣту доктора Мортимера, съ которымъ онъ самъ, какъ будто, соглашался, долженъ былъ покинуть голль. Ему приходилось не терять ни одной минуты, иначе жертва могла очутиться внѣ его власти. Поэтому онъ произвелъ давленіе на миссисъ Ляйонсъ, чтобы она написала письмо, въ которомъ умоляла бы старика дать ей возможность поговорить съ нимъ вечеромъ наканунѣ своего отъѣзда въ Лондонъ. Затѣмъ, подъ благовиднымъ предлогомъ, онъ отговорилъ ее идти на свиданіе и, такимъ образомъ, добился случая, котораго ожидалъ.

Возвратившись вечеромъ изъ Кумбъ-Трасея, онъ имѣлъ еще время достать свою собаку, намазать ее своимъ адскимъ составомъ и привести ее къ калиткѣ, у которой онъ зналъ, что старикъ будетъ ждать. Собака, побуждаемая своимъ хозяиномъ, перепрыгнула черезъ калитку и преслѣдовала несчастнаго баронета, который съ криками бѣжалъ внизъ по аллеѣ. И, право, страшное должно было быть то зрѣлище, когда въ мрачномъ туннелѣ громадная черная тварь съ огненною пастью и пламенными глазами скакала за своею жертвою. Старикъ палъ мертвымъ въ концѣ алеи отъ паралича сердца и ужаса. Собака бѣжала по заросшей травою полосѣ, а баронетъ по дорожкѣ, потому и видны были только слѣды человѣческихъ ногъ. Видя, что онъ лежигь, собака подошла, вѣроятно, къ нему, обнюхала его и, убѣдившись, что онъ мертвый, вернулась назадъ. Тогда-то она и оставила слѣды своихъ лапъ, замѣченные докторомъ Мортимеромъ. Собака была отозвана и поспѣшно водворена въ свое логовище въ центрѣ Гримпенской трясины, и осталась тайна, надъ которой власти ломали голову, которая напугала окрестныхъ жителей и, наконецъ, привела дѣло въ сферу нашихъ наблюденій.

— Вотъ и все, что касается смерти сэра Чарльза Баскервиля. Вы замѣчаете, какая тутъ была употреблена дьявольская хитрость, такъ какъ въ дѣйствительности почти немыслимо было возбудить дѣло противъ истиннаго убійцы. Единственнымъ его соучастникомъ было существо, которое не могло выдать, и безсмысленность, непостижимость характера этой выдумки дѣлала ее еще болѣе надежною. Обѣ женщины, замѣшанныя въ этомъ дѣлѣ, миссисъ Стаяльтонъ и миссисъ Лаура Ляйонсъ, имѣли сильныя подозрѣнія противъ Стапльтона. Миссисъ Стапльтонъ знала, что онъ имѣлъ замыслы противъ старика, и ей также было извѣстно существованіе собаки. Миссисъ Ляйонсъ не знала ни того, ни другого, но на нее произвела впечатлѣніе смеріъ, случившаяся какъ разъ въ минуту назначеннаго и неотмѣненнаго ею свиданія, о которомъ было извѣстно одному только Стапльтону. Но обѣ находились подъ его вліяніемъ, и ему нечего было ихъ бояться. Первая половина его задачи была удачно выполнена, но оставалось осуществить еще самую трудную ея часть.

— Возможно, что Стапльтонъ и не зналъ о существованіи наслѣдника въ Канадѣ. Во всякомъ случаѣ, онъ очень скоро узналъ о немъ отъ своего друга доктора Мортимера, который передалъ ему и всѣ подробности, относившіяся къ пріѣзду сэра Генри Баскервиля. Прежде всего Стапльтону пришло въ голову, что съ этимъ молодымъ канадцемъ можно, пожалуй, покончить въ Лондонѣ, не давъ ему вовсе возможности пріѣхать въ Девонширъ. Онъ не довѣрялъ своей женѣ съ тѣхъ поръ, какъ она отказалась поставить ловушку старику, и вмѣстѣ съ тѣмъ онъ боялся надолго оставить ее безъ себя, изъ опасенія утратить свое вліяніе надъ нею. Вотъ почему онъ взялъ ее съ собою въ Лондонъ. Я узналъ, что они остановились въ отелѣ Мексборо, въ Кравенъ-стритѣ, вошедшемъ въ число тѣхъ отелей, которые посѣтилъ мой агентъ въ поискихъ за доказательствами. Тутъ Стапльтонъ держалъ свою жену взаперти, пока самъ, съ приставною бородою, слѣдилъ за докторомъ Мортимеромъ до Бекеръ-стрита, затѣмъ до станціи и до Нортумберландскаго отеля. Его жена почуяла что-то изъ его плановъ; на она питала такой страхъ къ своему мужу, страхъ, основанный на жестокомъ обращеніи, что не смѣла написать сэру Генри, чтобы предупредить его о грозившей ему опасности. Если бы письмо попало въ руки Стапльтона, то и ея жизнь оказалась бы въ опасности. Наконецъ, она, какъ мы знаемъ, прибѣгла къ способу вырѣзать изъ газеты слова и составить изъ нихъ посланіе; для адреса же она поддѣлала свой почеркъ. Письмо дошло до баронета, и онъ, такимъ образомъ, получилъ первое предостереженіе о грозившей ему опасности.

— Для Стальптона было крайне важно добыть какую-нибудь часть одежды сэра Генри, чтобы въ случаѣ, если ему придется пользоваться собакою, онъ могъ бы всегда пустить ее по его слѣду. Съ свойственною ему быстротою и дерзостью онъ сразу же устроилъ это дѣло, и мы не можемъ сомнѣваться, что горничная отеля была щедро подкуплена, если она помогла ему исполнить его намѣреніе. Однако жъ, случилось такъ, что первый добытый для него сапогъ былъ новый, а слѣдовательно непригодный для его цѣли. Онъ вернулъ его и получилъ другой. Это былъ очень поучительный инцидентъ, такъ какъ окончательно доказалъ мнѣ, что мы имѣемъ дѣло съ настоящею собакою, потому что никакое другое предположеніе не могло объяснить непремѣннаго желанія получить именно старый, а не новый сапогъ. Чѣмъ безсмысленнѣе и смѣшнѣе инцидентъ, тѣмъ тщательнѣе слѣдуетъ его анализировать, и то обстоятельство, которое какъ будто усложняетъ дѣло, оказывается самымъ пригоднымъ для его разъясненія, только нужно его должнымъ образомъ и научно разслѣдовать.

— Затѣмъ на слѣдующее утро насъ посѣтили наши друзья, и за ними продолжалъ слѣдить Стальптонъ, сидя въ кэбѣ. Изъ его знакомства съ нашимъ помѣщеніемъ и съ моею наружностью, а также изъ всего его поведенія, я склоненъ вывести заключеніе, что преступная карьера Стапльтона далеко не ограничивается баскервильскимъ дѣломъ. Многозначителенъ тотъ фактъ, что за послѣдніе три года на западѣ были совершены четыре значительныя наглыя кражи со взломомъ, и ни въ одномъ изъ этяхъ четырехъ случаевъ виновный не былъ арестованъ. Послѣдняя изъ нихъ, совершенная въ маѣ въ Фолгкстонъ-Кортѣ, замѣчательна хладнокровнымъ убійствомъ изъ револьвера полицейскаго, заставшаго замаскированнаго одинокаго вора. Я не могу сомнѣваться въ томъ, что Стапльтонъ добывалъ такимъ образомъ недостающія ему средства къ жизни, и что въ теченіе многихъ лѣтъ онъ былъ отчаяннымъ и опаснымъ человѣкомъ.

— Мы имѣли образчикъ его находчивости въ то утро, когда онъ такъ удачно скрылся отъ насъ, а также его дерзости, когда онъ сдѣлалъ мнѣ вызовъ, давъ кучеру мое собственное имя. Съ этой минуты онъ понялъ, что я взялся за это дѣло въ Лондонѣ, и что потому здѣсь ему нечего ожидать успѣха. Онъ вернулся въ Дартмутъ и сталъ ожидать пріѣзда баронета.

— Постойте, — сказалъ я, — вы безспорно правильно передали послѣдовательный ходъ событій, но есть одинъ пунктъ, который вы оставили неразъясненнымъ.

— Что сталось съ собакою, когда ея хозяинъ былъ въ Лондонѣ?

— Я обратилъ вниманіе на этотъ вопросъ, и онъ, конечно, имѣетъ нѣкоторое значеніе. Не можетъ быть сомнѣнія, что Стальптонъ имѣлъ повѣреннаго, хотя врядъ ли онъ отдавалъ себя въ его власть, знакомя его со всѣми своими планами. Въ Меррипитъ-гаузѣ находился старый слуга по имени Антони. Его связь съ Стапльтонами можетъ быть прослѣжена за нѣсколько лѣтъ, — до самаго того времени, когда они содержали школу, такъ что онъ долженъ былъ знать, что его господинъ и госпожа — мужъ и жена. Человѣкъ этотъ исчезъ. Многозначителенъ тотъ фактъ, что Антони необычное имя въ Англіи, между тѣмъ какъ Антоніо — имя очень распространенное во всѣхъ испанскихъ и испано-американскихъ странахъ. Этотъ человѣкъ, такъ же, какъ и миссисъ Стапльтонъ, говорилъ хорошо по-англійски, но съ какимъ-то страннымъ акцентомъ. Я самъ видѣлъ, какъ этотъ человѣкъ шелъ черезъ Гримпеяскую трясину по тропинкѣ, отмѣченной Стапльтономъ. Поэтому весьма вѣроятно, что въ отсутствіе хозяина онъ заботился о собакѣ, хотя могъ и не знать, для какой цѣли содержится это животное.

— Затѣмъ Стапльтоны вернулись въ Девонширъ, куда вскорѣ поѣхали и вы съ сэромъ Генри. Теперь скажу нѣсколько словъ о томъ, что я дѣлалъ въ то время. Вы, можетъ быть, помните, что когда я разсматрнвалъ бумагу, на которой были наклеены печатныя слова, то тщательно изслѣдовалъ водяной знакъ. Дѣлая это, я держалъ бумагу близко къ глазамъ и почувствовалъ легкій запахъ духовъ бѣлаго жасмина. Существуетъ семьдесятъ пять сортовъ духовъ, которые экгнертъ по разслѣдованію преступленій долженъ непремѣнно умѣтъ различать, и многія дѣла, по моимъ свѣдѣніямъ, не разъ зависѣли отъ быстраго узнаванія сорта духовъ. Запахъ духовъ заставилъ меня подумать объ участіи въ этомъ дѣлѣ дамы, и мои мысли уже направились къ Стапльтонамъ. Такимъ образомъ я убѣдился въ существованіи собаки и догадался — кто преступникъ прежде, чѣмъ мы отправились на западъ.

— Моимъ дѣломъ было слѣдить за Стапльтономъ. Но, очевидно, я не могъ бы этого исполнить, если бы находился съ вами, такъ какъ тогда онъ былъ бы насторожѣ. Поэтому я обманулъ всѣхъ, въ томъ числѣ и васъ, и пріѣхалъ въ Девонширъ, между тѣмъ какъ всѣ думали, что я въ Лондонѣ. Я не такъ бѣдствовалъ, какъ вы воображали, хотя такія пустяшныя подробности никогда не должны входить въ счетъ при разслѣдованіи дѣла. Большую часть времени я жилъ въ Кумбъ-Трасеѣ и только тогда пользовался хижиною на болотѣ, когда необходимо было быть по близости мѣста дѣйствія. Со мною пріѣхалъ Картрайтъ и, переодѣтый деревенскимъ мальчикомъ, былъ очень полезенъ мнѣ. Его обязанностью было заботиться о моемъ пропитаніи и чистомъ бѣльѣ. Пока я слѣдилъ за Стапльтономъ; Картрайтъ часто слѣдилъ за вами, такъ что я сразу зналъ обо всемъ.

— Я уже говорилъ вамъ, что ваши донесенія доходили до меня очень быстро, такъ какъ ихъ немедленно пересылали изъ Бекеръ-стритъ въ Кумбъ-Трасей. Они были очень полезны мнѣ и въ особенности случайно вѣрный отрывокъ изъ біографіи Стапльтона. Я могъ возстановить подлинность какъ мужа, такъ и жены, и узналъ, наконецъ, въ точности, чего мнѣ было держаться. Дѣло значительно усложнилось инцидентомъ съ бѣглымъ каторжникомъ и его родствомъ съ Барриморами. И это вамъ удалось прекрасно выяснить, хотя я уже пришелъ къ тому же заключенію, благодаря своимъ собственнымъ наблюденіямъ.

— Къ тому времени, когда вы нашли меня на болотѣ, я уже вполнѣ былъ знакомъ со всѣми обстоятельствами, только у меня не было въ рукахъ дѣла, которое я могъ бы представить въ судъ присяжныхъ. Даже покушеніе Стапльтона на жизнь сэра Генри въ ту ночь, когда погибъ несчастный каторжникъ, не много намъ помогло для доказательства замышляемаго противъ нашего кліента убійства. Не оставалось другого выхода, какъ схватить убійцу на мѣстѣ преступленія, а для этого намъ нужно было пустить сэра Генри какъ приманку, одного, и повидимому, беззащитнаго. Мы такъ и сдѣлали и цѣною сильнаго потрясенія, нанесеннаго нашему кліенту, намъ удалось закончить дѣло и довести Стапльтона до погибели. Я долженъ признаться, что можно поставить въ упрекъ моему веденію дѣла то, что я подвергъ сэра Генри такому испытанію, но мы не имѣли возможности предвидѣть страшнаго и потрясающаго зрѣлища. которое представила собака, а также не могли предвидѣть тумана, который далъ ей возможность неожиданно выскочить на насъ. Мы достигли своей цѣли цѣною, которую оба врача — и спеціалистъ и докторъ Мортимеръ — положительно считаютъ преходящею. Длинное путешествіе дастъ возможность нашему другу не только укрьпить расшатанные нервы, но излѣчитъ и сердечныя раны. Его любовь къ миссисъ Стапльтонъ была глубока и искренна, и для него самою печальною стороною этого мрачнаго дѣла является тотъ фактъ, что онъ былъ обманутъ ею.

— Остается мнѣ только указать, какую роль она играла во всемъ этомъ. Не можетъ быть сомнѣнія, что Стапльтонъ имѣлъ на нее вліяніе, которое можно объяснить или любовью или страхомъ, а можетъ быть и тѣмъ и другимъ вмѣстѣ, такъ какъ, эти оба чувства вполнѣ совмѣстимы. Во всякомъ случаѣ вліяніе его было вполнѣ дѣйствительное. По его приказанію она согласилась слыть за его сестру, хотя его власти надъ нею были положены границы, когда онъ пытался сдѣлать изъ нея прямую пособницу въ убійствѣ. Она готова была предостерегать сэра Генри настолько, насколько могла, не выдавая своего мужа, и она не разъ пробовала это дѣлать. Самъ Стапльтонъ какъ будто былъ способенъ ревновать и когда увидѣлъ, что баронетъ ухаживаетъ за его женою, хотя это и входило въ его планы, онъ не могъ не прервать этого ухаживанія страстною вспышкою, обнаружившей пламенную душу, которую онъ такъ умѣло скрывалъ подъ своимъ самообладаніемъ. Поощряя дружескія отношенія, Стапльтонъ былъ увѣренъ, что сэръ Генри будетъ часто приходить въ Меррипить-гаузъ и что рано или поздно онъ дождется желаемаго удобнаго случая. Но когда насталъ критическій моментъ, жена вдругъ возстала противъ него. Она кое-что прослышала о смерти бѣглаго каторжника и знала, что собака будетъ заперта въ сарай въ тотъ вечеръ, когда сэръ Генри долженъ былъ придти обѣдать. Она обвинила мужа въ замышляемомъ убійствѣ, а затѣмъ послѣдовала дикая сцена, во время которой онъ впервые сказалъ ей, что у нея есть соперница въ его любви. Ея вѣрность сразу превратилась въ сильную ненависть, и онъ увидѣлъ, что она непремѣнно выдастъ его. Поэтому онъ связалъ ее, чтобы лишить возможности предостеречь сэра Генри, и надѣялся, конечно, что когда вся страна припишетъ смерть баронета родовому проклятію (что непремѣнно должно было случиться), — онъ снова одержитъ побѣду надъ женою, заставивъ ее примириться съ совершимся фактомъ и хранить молчаніе относительно всего, что она знаетъ. Мнѣ кажется, что въ этомъ отношеніи онъ ошибался въ разсчетѣ и еслибы насъ даже и не было на мѣстѣ, его приговоръ все-таки былъ бы подписанъ. Женщина съ испанскою кровью въ жилахъ не такъ легко прощаетъ подобное оскорбленіе. A теперь, милый Ватсонъ, я не могу, не прибѣгая къ своимъ замѣткамъ, дать вамъ болѣе подробный отчетъ объ этомъ любопытномъ дѣлѣ. Мнѣ кажется, что ничего важнаго не осталось необъясненнымъ.

— Онъ не могъ надѣяться напугать сэра Генри до смерти своею собакою-привидѣніемъ, какъ онъ это сдѣлалъ со старикомъ-дядею.

— Животное было свирѣпое и голодное. Если бы его появленіе и не испугало жертвы до смерти, то оно по крайней мѣрѣ лишило бы ее всякой способности къ отпору.

— Безъ сомнѣнія. Остается еще одинъ вопросъ. Если бы Стапльтону удалось получить наслѣдство, какимъ образомъ объяснилъ бы онъ тотъ фактъ, что онъ, наслѣдникъ, жилъ такъ близко отъ помѣстья, скрываясь подъ чужимъ именемъ? Клкимъ образомъ могъ бы онъ заявить свои права на наслѣдство, не возбудивъ подозрѣнія и слѣдствія?

— Онъ быль бы въ страшномъ затрудненіи, и я боюсь, что вы слишкомъ много требуете отъ меня, если ожидаете, что я разрѣшу этотъ вопросъ. Прошлое и настоящее входятъ въ область моихъ разслѣдованій, но какъ человѣкъ можетъ поступить въ будущемъ на это очень трудно отвѣтить. Миссисъ Стапльтонъ говоритъ, что ея мужъ не разъ обсуждалъ эту дилемму. Изъ нея можно было бы выйти тремя способами. Стапльтонъ могъ, удостовѣривъ подлинность своей личности въ Южной Америкѣ, оттуда требовать свое наслѣдство, не пріѣзжая въ Англію; или же онъ могъ прибѣгнуть къ искусному переряженію на короткое время, которое ему необходимо было бы пробыть въ Лондонѣ; или же, наконецъ, онъ могъ добыть себѣ соучастника. которому онъ передалъ бы всѣ доказательства своей личности и бумаги и выдалъ бы его за наслѣдника, выговоривъ себѣ за это извѣстную часть дохода. Изъ того, что мы знаемъ о немъ, мы не можемъ сомнѣваться, что онъ, тѣмъ или инымъ путемъ, вышелъ бы изъ затрудненія. A теперь, милый Ватсонъ, мы провели нѣсколько недѣль въ тяжелой работѣ, и я думаю, что на одинъ вечеръ мы можемъ обратить свои мысли на болѣе пріятные предметы. У меня есть ложа на "Гугеноты". Слыхали ли вы Решке? Могу я васъ попросить быть готовымъ черезъ полчаса, и мы, до оперы, пообѣдаемъ въ ресторанѣ Марцини.

КОHЕЦЪ.