Глава 7

Работая в мастерской, Китайчик Гордон старался не выпускать Доктора Генри Мецгера из виду. Неделю назад, не считаясь с пожеланиями Доктора, он установил стальные задвижки и автоматическую блокировку на свою роликовую дверь, но кот, казалось, не желал принимать новшества.

По мнению Гордона, теперь в мастерскую мог проскользнуть разве что муравей, но Доктор Генри Мецгер продолжал по десять раз на дню куда-то исчезать, а затем возвращался весь в пыли и в колючках, которые цеплял где-то на пустыре. Китайчик делал вид, что не замечает его, но кота, казалось, это не волновало. Он вылизывал шерсть и отряхивался от пыли так шумно, что стоячие уши хлопали. Однажды, демонстрируя, что ему наплевать на все меры безопасности, он приволок с собой носки Китайчика, что являлось своего рода издевательством.

В дверь постучали.

— Да! — Китайчик отодвинул засов, и в щель просочился Иммельман, сообщая на ходу:

— Слушай, я тут подумал, что наше дельце следует отложить.

— Нельзя, ночью нужно с этим покончить. Местечко отличное, ночь будет безлунной, так что готовься. Мы так долго выслеживали гнусных профессоров, что теперь просто обязаны выжать все что можно из кокаина и сделать козью морду всем этим дегенератам с их мигренью.

— У меня самого сейчас начнется мигрень. Я такой несчастный, — заныл Иммельман.

Китайчик аккуратно развешивал свои инструменты.

— Я не выспался и плохо себя чувствую. Тебе тоже было бы хреново на моем месте.

— С чего это ты не спал?

— В доме напротив что-то праздновали и жутко шумели, музыку врубили на всю катушку. Кто выходил прогуляться во двор, потом вынужден был орать еще громче, чтобы открыли дверь. Мне это надоело, и я позвонил в полицию.

— Что?!

— То. Набрал ихний номер. И мне ответил очень странный голос, такой медленный, скрипучий… Мол, кто… Я говорю: «Хочу подать жалобу». Он опять: кто? Загробно так, будто жирное привидение. И так три раза. Наконец, в сотый раз повторяю: «Хочу подать жалобу». А он: «Засунь ее себе в задницу». И повесил трубку. Тогда я позвонил на телефонный узел и потребовал соединить меня с полицией. Они соединили. И что ж ты думаешь? Тот же голос мне снова говорит: «Сунь себе в зад». Вот я и не смог больше заснуть.

Китайчик Гордон тем временем обнаружил, что Генри Мецгер под шумок удалился в свой тайный ход.

— Не валяй дурака, — успокоил он Иммельмана. — У тебя нервишки шалят. Часок-другой потрудимся, и будешь спокойно спать все последующие ночи. Можешь даже развлечься, звоня по этому же номеру, — устроишь ему веселую ночку.

Иммельман с минуту обдумывал идею, затем объявил:

— Я прямо сейчас начну, — и поперся в спальню Китайчика.

Кеплер вошел без стука, пнув дверь ногой и проорав:

— Эй!

Когда Китайчик открыл дверь, между ног гостя прошмыгнул Доктор Генри Мецгер.

— Здорово! — поприветствовал кота Кеплер, и тот нежно потерся о его ножищи.

Гордон ревниво отвернулся, чтобы скрыть досаду. Кеплер огляделся.

— Слушай, Китайчик, ты зря тут навесил болты и задвижки. Это может навести грабителей на мысль, что у тебя есть что-то ценное. Кстати, сколько ты за это выложил?

— Совсем немного. Я все сделал сам.

— Ух ты! Слушай, если тебе понадобится сталь в 1/4 дюйма, я достану за бесценок.

— Спасибо, но…

Сверху спустился Иммельман.

— Теперь был совсем другой голос, сказал: «Полицейское управление Лос-Анджелеса». Видно, что-то не то с моим телефоном. Когда я звоню в полицию, меня с ней не соединяют.

— Помехи на линии, — отозвался Китайчик. — Позвони на узел, и они тебе завтра все наладят.

— Ну уж нет, — возмутился Иммельман. — Я оставлю все как есть и буду звонить этому козлу, когда захочу, и по ночам тоже!

Китайчик задумался, когда до Иммельмана дойдет, что ему придется самому просыпаться ночью, чтобы будить того козла. Едва ли раньше, чем через сутки.


Когда фургон Китайчика въезжал на территорию кампуса, сторож на стоянке для автотранспорта мирно дремал. Он не заметил, что полоски с одной из машин сняты и заменены другими. В это время, в полпятого, народ пользовался воротами для выезда, так что мужик совсем расслабился. Китайчик Гордон миновал десятиэтажное общежитие и припарковался на стоянке для служебных машин. При включенном двигателе Кеплер и Иммельман спешно наклеили полоски на дверцы и водрузили на крышу магнитную мигалку. Кеплер пытался отговорить Китайчика от этой полицейской приметы, кивая на полосы с надписью «Клондайк. Служба ремонта кондиционеров», но Гордон настоял на своем:

— Ты видал хоть раз в жизни ремонтный грузовик без мигалки?

Теперь большая желтая лампа красовалась в самом центре крыши.

— Не так. Вдруг встретится низкий потолок, и она будет нам мешать.

Иммельман с тяжелым вздохом полез устанавливать мигалку на кронштейн. Кеплер взглянул на свои огромные часы с квадратным циферблатом вроде самолетного измерительного прибора.

— Уже четыре тридцать девять.

— Ладно. Паркуемся у парадного входа в пять, когда все начнут расходиться. Тогда ночные сторожа подумают, что мы тут торчали весь день.

— Ты умница, Китайчик, — уважительно произнес Кеплер.

— Только иногда, — поправил Иммельман, искоса взглянув на компаньонов. — В некоторых случаях ты действуешь как последний идиот.

— Загадочная натура, — согласился Кеплер.

— Садитесь, едем к корпусу общественных наук.

Кеплер с Иммельманом расположились у задней дверцы друг против друга. Ножищи Кеплера покоились на ящике, прикрывавшем ствол М-39. Взглянув на часы, он доложил:

— Четыре сорок шесть.

Иммельман, вальяжно развалившийся на своем сиденье, словно собирался поспать, позевывая, ответил:

— В задницу твои четыре двадцать восемь или четыре девяносто пять. Вы оба какие-то дурные.

— Чего?

— Говорю, Господь в своей щедрости и великодушии дуракам помогает.

— Аминь! — И Кеплер открыл банку пива.

Выйдя из фургона, Китайчик установил два щита в красно-белую полоску впереди и позади автомобиля. Это выглядело очень солидно и соответствовало их цели, хотя краска на щитах еще не просохла. Скоро он уже крался по коридорам корпуса общественных наук. Два дня назад он приходил сюда на предварительную экскурсию и изучил входы и выходы. Теперь все внимание — на комнаты. Когда все начнут запирать двери перед уходом, он выяснит, где хранится самое ценное. Никто не должен обратить внимание на Китайчика, благо он переоделся в серую рабочую блузу с карманами и надписью «Дейв».

В учебные аудитории и начальственные офисы он даже не заглядывал. Его интересовало что-то вроде лабораторий или кабинетов, помещение, состоящее более чем из одной комнаты, откуда все выпроваживаются, прежде чем доверенное лицо начнет запирать кокаин в сейф. Китайчик Гордон начал поиски с последнего этажа, потихоньку спускаясь вниз. Первый сразу можно было исключить как неподходящий для хранения наркотика.

Вскоре обнаружилась дверь с табличкой: «Институт психобиологических исследований. Директор: Готлиб». Внизу алели буквы плаката: «Вход по пропускам». Китайчик удивился такой глупости. Для чего дразнить тех, кто жаждет насладиться кокаиновыми грезами, и тратить время, вышвыривая их из комнаты? Он прошел дальше. Вот-вот закончится рабочий день и коридор заполнится людьми.

То же самое царило на четвертом этаже — аудитории чередовались с маленькими офисами. В дальнем конце коридора у небольшой комнатушки царило необычное оживление — оттуда все выходил и выходил народ, казалось, что столько там не могло поместиться. Выплыли три дамы на каблуках, умело накрашенные и дорого одетые, бальзаковского возраста, по виду секретарши. Сновали какие-то типы в сапогах, рабочих башмаках и кроссовках, вроде лесорубов или ковбоев, явно вышедшие из студенческого возраста.

Гордон затаился у лестничного пролета, для виду отмотав пару футов изолированного провода с катушки из сумки на поясе. При помощи инструментов он начал создавать из него такие замысловатые штуки, что не могло остаться сомнения в его полнейшей занятости.

В пять пятнадцать мимо прошли двое мужчин. Один, лет тридцати пяти, в прекрасно сшитом сером костюме, держал портфельчик из итальянской кожи, такой тоненький, что в нем, казалось, могло уместиться лишь двухстраничное письмецо или же контракт. Второй, постарше, одетый в поношенный твид, тащил увесистый чемодан, явно предназначенный для книг или объемистых рукописей. Проходя мимо Гордона, он сказал:

— Это очень опасно.

На что первый спокойно ответил:

— Работу выполним за выходные. В понедельник все вопросы безопасности будут решены.

Китайчик незаметно улыбнулся, когда за ними закрылись двери лифта. Уже стемнело, когда он вернулся в фургон. По территории кампуса двигалась вереница уезжающих автомобилей. Его встретили Кеплер и Иммельман в таких же, как у него, серых рабочих блузах с надписью «Дейв». Иммельман позаимствовал их в химчистке.

— Сделайте вид, что прете тяжесть, — распорядился Китайчик.

Его компаньоны подняли картонный ящик с надписью «ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ» и проследовали в здание. Топот башмаков гулко отдавался в опустевшем коридоре. Гордон с удовлетворением отметил, что лифт так и стоял на первом этаже, стало быть, больше никто им не пользовался.

Лампочки на пятом этаже уже мерцали вполнакала в целях экономии электричества, что тоже было хорошим признаком. Китайчик подержал ящик, пока компаньоны бросали монетку, чтобы решить, кому открывать дверь. Выпало Кеплеру, который в два счета взломал оба замка, а затем вдруг отодвинулся и сообщил тревожным шепотом:

— Здесь должна быть сигнализация, нужно посмотреть снаружи.

— Лампочек я не вижу, — отозвался Гордон.

— А проводков? — заинтересовался Иммельман.

— Не может быть, чтобы ничего не было, — пробормотал Кеплер. — Когда я двадцать лет назад учился в средней школе, в кабинете директора и то была сигнализация, да и замки, черт возьми, были посложнее.

— Это потому, что ты там учился, — свистящим шепотом разъяснил Гордон. — Да и кокаину они небось держали побольше, чем эти ребята.

Он протиснулся в дверь и поставил ящик на пол. Единственное окно заливало вечерним светом комнатушку, напоминавшую приемную доктора с небогатой практикой. Там стояли кушетки и разнокалиберные стулья, обращенные к столу секретаря. На кофейном столике валялись стопки скомканных газет и истрепанных журналов.

— Теперь я, — сказал Иммельман, становясь на колени перед замком в двери, ведущей в соседнее помещение. Немного повозившись, он без труда отворил дверь. — Ага, и здесь нет сигнализации. Вон где она может быть!

— Где?

— В углу маленький сейф.

— Он! — обрадовался Китайчик Гордон. — Есть еще какие-нибудь помещения? Поосторожнее с сейфом, он наверняка подключен к сигнализации.

Кеплер с Иммельманом вплотную осмотрели сейф, потом ехидно рассмеялись.

— Что еще? — огрызнулся Гордон.

— Можешь спускаться и заводить мотор! Здесь даже выпивки нет. Это шутка такая была. Подключен-то он подключен… Поди сюда!

Когда Китайчик приблизился, Кеплер достал из его рабочей сумки кусок провода, сделал из него петлю, которую соединил с проводом на стене. Затем выдернул проводок со словами:

— Вот и все!

— Подождите меня, нужно кое-что сделать, — вдруг сказал Гордон.

— Не задерживайся, нам лишь отвернуть пару болтов, и сейф будет в ящике! — крикнул ему в спину Иммельман.

Китайчик Гордон бегом поднялся на четвертый этаж. За одно мгновение он отыскал примеченный раньше офис. Замок оказался легче легкого, как он и ожидал. Все подозрительно походило на сон, виденный однажды: он входит в здание с мягкими и тонкими, как будто из сыра, стенами…

Внутрь вел коридорчик с нанизанными как в гостинице дверями. Подумав, Гордон выбрал ту, что в самом конце. Это либо чулан с ведрами и метлами, либо офис босса, поскольку комната угловая и в ней, вероятно, два окна. Профессор, увиденный им сегодня, вполне мог занимать такое помещение.

Без труда открыв замок, он понял, что не ошибся. Настоящий офис с большим столом, на который водружена машинка со старой клавиатурой — едва ли секретарша пользуется такой. Стеллажи уставлены книгами, наверняка купленными не на свои деньги. Но ничего интересного — ни сейфа, ни компьютера — Китайчик не нашел. На всякий случай он осмотрел картину на стене, но даже в тусклом освещении понял, что это дешевая типографская репродукция уличной сценки Утрилло. Такая же висела над кроватью в мотеле, где он однажды останавливался. Неужто время потрачено впустую? Может, те двое говорили просто о сохранности университетской оргтехники? Он задумался, присев на минутку за стол. Тот, что помоложе, в пятисотдолларовом костюме, как-то не походил на агента по продаже систем сигнализаций, и вообще не похоже, что хозяйственные вопросы — его амплуа. Что же здесь может быть ценного? Наверху Иммельман с Кеплером грузят университетский кокаин на миллион долларов, равнозначный королевской шкатулке с драгоценностями. Но эти двое были ниже — здесь.

Китайчик выскочил в коридор и начал быстро отпирать двери одну за другой, заглядывая в каждую комнату, но нигде не было и следов каких-либо ценностей. В четвертой он остановился. Там стоял компьютерный терминал. Что за ерунда, неужели они беспокоились, что кто-то получит доступ к их вонючей базе данных? Захотелось расколотить экран, но он умел контролировать свои порывы.

И все-таки единственным подходящим местом казался офис. Китайчик вернулся туда и принялся открывать ящики стола, которые даже не были заперты, поэтому он вскоре переключился на шкафы, закрытые на автоматический замок, а кнопка блокировки отключена лишь на четвертом этаже. Времени осталось в обрез, но вдруг оно здесь, рядом?

Обернувшись за три минуты, Китайчик Гордон распахнул первый шкаф. Пуст. Второй — тоже. В третьем обнаружилась какая-то коробка высотой в бумажную стопку. В последнем шкафу — пустота.

Коробка была ему не нужна, но он проделал из-за нее столько работы… Зажав добычу под мышкой, Гордон помчался вверх. В коридоре уже ждали компаньоны. В лифте Кеплер поинтересовался:

— Как провел время? Скольким охранникам переломал шеи?

— Успокойся. Я тут кое-что прихватил на всякий случай. Потом объясню.

Двери лифта раздвинулись. Вестибюль пустовал, но в дальнем конце коридора слышалось позвякивание ведра и шарканье швабры. Они быстро вышли, и дверь автоматически закрылась. Китайчик улыбнулся, радуясь, что все идет по плану.

Проезжая по темной извилистой аллее кампуса, Китайчик Гордон останавливался на каждом углу, чтобы выполнять указания, защищавшие жизнь тысяч козлов, которые здесь шатались в дневное время. На пути к выездным воротам он затянул «В путь, старый Дэн Такер, в путь!». Когда дело дошло до приезда Такера в городок, фары высветили на дороге фигуру сторожа стоянки в форменной фуражке со знаком «Проезд закрыт» в руках. Не снижая скорости, они подъехали ближе и увидели, как он в страхе расширил глаза на побелевшем лице.

— Дерьмо какое, это тот же самый! — возмутился Кеплер, задирая штанину, чтобы выхватить за рукоятку револьвер.

— Однажды ты вот так пальнешь себе в ногу, — заметил Иммельман.

Кеплер сердито обернулся к Гордону:

— Ты же говорил, они меняют смены!

— Ну и что? Все равно проедем, смотри!

Неестественно белое в свете фар лицо сторожа промелькнуло в окне и исчезло. Фургон пронесся мимо. Кеплер, сжимая в руке свой «магнум», пытался, минуя Иммельмана, добраться до бокового окна. Но долговязый, сухопарый Иммельман выставил согнутые локти, как крылья, и выбросил вперед острое колено, угодившее в подбородок пригнувшегося Кеплера. Клацнув зубами, тот пополз в хвост фургона.

Между тем Китайчик Гордон наблюдал в зеркальце заднего вида за действиями сторожа. Тот бежал в непонятном направлении, не приближаясь, однако, к фургону.

— Китайчик, я выхожу наружу! — рявкнул Кеплер.

— Зачем? — не понял Иммельман.

— Да он же бежит в телефонную будку, идиоты!

Гордон остановил фургон на красный свет, соображая, как лучше перестроиться. Кеплер размахивал револьвером, громко поучая:

— Нужно снести телефонную будку, Китайчик! Торопись, пока он до нее не добрался!

Китайчик Гордон стал нажимать кнопки на приборном щитке. В зеркальце хорошо была видна освещенная будка и кабинка сторожа около университетских ворот. Щекастый сторож бежал, потеряв на ходу свою фуражку. Китайчик правой рукой взял пульт дистанционного управления и скомандовал:

— Держитесь покрепче!

Как только он надавил на кнопку, раздался оглушительный грохот, фургон бросило вперед силой взрывной волны. Уже ничего нельзя было разглядеть в языках пламени и клубах дыма. Через минуту Гордон бросил взгляд в зеркальце заднего вида и убедился, что от будки остались лишь куски горящего дерева и шлакоблоков. Сторож с удивительной скоростью полз по дороге на четвереньках.

Китайчик Гордон нажал на газ и влился в поток машин. Из задней двери и боковых отверстий фургона тянулся дым. Автомобили останавливались вдоль университетской ограды, выскакивали оглушенные шумом водители. Вот тогда Китайчик, врубив мигалку и сирену, с ревом пронесся мимо них. Не притормаживая на углах, они миновали все перекрестки и вылетели на автостраду. Иммельман пробрался в заднюю часть фургона и помог Кеплеру закрыть дверь.

— Интересно, что с ним? — проговорил он задумчиво, когда фургон чуть сбавил скорость.

— С кем?

— Да с парнем этим, сторожем.

Загрузка...