19. Прошлое: Мегги

Мистер Курода Таики, сухощавый, желтолицый человек умер весной. В эту пору цветет сакура, проститутки зарабатывают втрое больше, чем обычно, а число несчастных случаев, связанных с чрезмерным употреблением антидипрессантов взлетает до небес.

Его смерть поставила нас в тупик. Мы не знали, что делать дальше и никому не было до нас никакого дела. Немногочисленные сотрудники знавшие, чем мы занимались, задавали осторожные вопросы, выбирая для этого безлюдные, не оборудованные камерами видеонаблюдения места. На все вопросы я благоразумно отделывался безмолвным пожатием плеч, демонстрируя плохое знание японского.

Курода Таики был единственным, кто принимал решения, а для отдела кадров мы представляли всего лишь испытательную группу. Никто из нас особенно не удивился, когда мы получили известия об увольнении. Исключением стал лишь Малыш Том экспрессивно поинтересовавшийся у нас: "Они понимают, мать их, что делают?!"

Я молча пожал плечами.

"Я этого так не оставлю! - бушевал Том, багровея. - Я не позволю выбросить меня на улицу, как какого-то сосунка!"

Павел похлопал его по спине и успокоил, обещав все уладить.

После похорон Тома (трагический инцидент связанный с ванной и электроприбором), мы пожали друг другу руки, дали типичные для подобных прощаний фальшивые заверения "держать связь" и разошлись в разные стороны.

Через неделю я вышел на улицу и обнаружил, что жизнь не так уж плоха, как казалось раньше. Протез не доставлял мне неудобств. Приличная физическая форма привлекала падких на европейцев японок. Полученные знания позволяли взглянуть на окружающую действительность по-новому. Солидный счет в банке обещал, по крайней мере, пять лет беззаботной жизни.

Я слонялся по улицам, разглядывал людей, читал газеты, смотрел новости, пил горячий саке, ел суши, прошел любительский курс школы Согецу по искусству составления икебан, с удовольствием открыл для себя кендо и театр Кабуки. Я получил несколько заманчивых предложений от работодателей, но не ответил ни на одно из них.

В конце марта я посетил выставку о которой вы вряд ли слышали. Это потому, что хищных журналюг и праздных зевак на нее не приглашают. Кому захочется, чтобы двадцать шестая работающая методика излечения ВИЧ стала достоянием общественности? Ее купят, едва ли обменявшись десятком слов. Кому захочется, чтобы в продажу поступили дешевые электромобили, двухместные летающие "тарелки" и крохотный прибор, хитрое излучение которого способно за два дня превратить вашего назойливого соседа в трясущегося психопата? Проныры утверждают, что это глобальный заговор направленный против человечества, но я думаю, что все дело в экономике. Пока правительства, озабоченные темпами распространения ВИЧ-инфекции, выделяют огромные средства на профилактику и борьбу с этим заболеванием, фармацевты делают на этом рынке огромные деньги. Пока у нас достаточно нефти и никому в авто- и нефтяной промышленности не хочется, чтобы доля электромобилей превысила нынешний мизерный процент. Пока существуют назойливые соседи и всем хочется иметь способ избавиться от них, не привлекая внимания полиции.

Молчаливые соглашения поддерживают экономику в состоянии устойчивости и даже кое-какого роста. Когда начнется спад, то придет время нововведений и новые разработки с триумфом выйдут на сцену, как вышли когда-то персональные компьютеры, личные вертолеты и, после долгой неразберихи, смартфоны.

- Люди торопятся жить.

Это была первая фраза которую я услышал от девушки с влажными, черными кудрями, спадающими на бледный лоб. Она стоит рядом, задумчиво разглядывая прототип персонального доктора - массивный, уродливого вида браслет.

- Некоторые оправдывают это стремлением успеть побольше, - замечаю я, чувствуя необходимость как-то отреагировать. - Жизнь коротка, а дома, деревья и дети относятся к категории вещей недолговечных.

- Лошадиная доза стимуляторов впрыснутых в кровь безмозглым автоматом за двадцать четыре часа до наступления крайнего срока готовности проекта не поможет внести имя в анналы истории.

- Премия и должность повыше создают иллюзию продвижения к чему-то большему. Фраза "гордись сынок, твой папа начинал с простого работяги" давно стала хрестоматийной.

Девушка поворачивается ко мне, пристально разглядывая. Я, в свою очередь, пользуюсь возможностью полюбоваться вздернутым носиком и удивительно красивыми, широко распахнутыми глазами.

Тогда она напомнила мне персонажа анимэ, но этому не стоит придавать значение, в Японии о них напоминает очень многое.

- И как вас зовут, мыслитель? - с резковатой усмешкой спрашивает она.

- Шон.

- Мегги.

Мы обмениваемся рукопожатием, продолжая пытливо разглядывать друг друга.

- Знаете, Шон, по поводу достижений и анналов истории, я хотела бы сказать одну вещь, для протокола.

- Мне нравится ваш стиль выражать мысли. Продолжайте, прошу вас.

- Если бы мне выдалась такая возможность, то я, вместо того, чтобы корпеть над строчками кода, подожгла бы храм. Как Герострат.

- Герострат в юбке? - Я возвращаю усмешку. - Кто бы мог подумать, что феминизация зайдет так далеко?

- Вам не нравятся феминистки?

- Мне кажется, стремясь заткнуть нас за пояс, вы невольно перенимаете все, что видите, соревнуясь, как в хорошем, так и в плохом.

- Считаете, что уничтожить чудо света, чтобы увековечить имя в истории - это плохо?

- Кто знает? Я не был знаком с Геростратом, не мне судить. Может быть, у него был зуб на церковников, а неуемную жажду славы ему приписали позднее, в отместку?

- Так или иначе, он выиграл. Этим нельзя не восхищаться.

- Думаю, отчасти вы правы. Чашечку кофе?

- Почему бы и нет, если вы уже осмотрели выставку. - Девушка передергивает плечами и достает из сумочки зеркальные очки. - Вы уже заключили контракт?

- Мое присутствие здесь вызвано праздным любопытством.

- Не думаю, что праздное любопытство может привести в такое место, как это.

- Работа приходит и уходит, а любопытство и корпоративный пропуск остаются.

- Кажется, наши истории в чем-то схожи. Я работала на Atropa Systems. Слышали про такую?

- Еще бы! Я работал на японцев. О них вы точно не слышали.

Мегги медленно и понимающе кивает. Мы вместе шагаем к выходу. Мимо проплывают стенды заставленные чудесами науки и техники, которые вдруг перестают меня интересовать.

- С удовольствием обменяюсь с вами историями, если вы обещаете никому не рассказывать.

- Говорите, что работли на японцев, про которых я не слышала... Так что, вам придется меня убить?

- Боюсь, сначала они убьют меня, а я еще не поджег нужный храм. Дайте мне немного времени и шанс.

- Я и сама ищу нечто подобное.

- Шанс?

- Цель.

Такие люди, как Мегги, появляются в жизни неожиданно и мы обычно пропускаем тот поворотный момент, когда они становятся слишком важны, чтобы можно было жить дальше, не страдая от того, что их нет рядом.

Загрузка...