Собирающий облака

55

Сёнто в сопровождении охранников прогуливался по тропе, проложенной на одной стороне холма. Серый свет раннего утра превратился в серый свет туманного дня. Донесения разведчиков говорили, что туман рассеивается лишь через несколько ри на юге.

Предоставить Императору право выбрать поле боя в тумане, думал Сёнто. Он встал до первых лучей солнца и встретился с советниками. После долгих споров было решено, что принц Вакаро отнесет предложение отцу. Хотя принц отважно принял это решение, Сёнто знал, что он не вернется. Даже если Император ответит на письмо Сёнто, господин не ждал, что ответ принесет принц Вакаро. Грустная семья, которая разрушает сама себя, сказал себе Сёнто, но все императорские семьи, кажется, страдают этой болезнью.

Хотя туман заглушал звуки и обманывал слух, не оставалось сомнений, что армия движется по равнине. Голоса, топот, ржание лошадей, звон оружия и доспехов доносились сквозь белую пелену до вайянцев, разместившихся на склонах холма.

«Это откроет Императору глаза, — думал Сёнто. — Я бы многое отдал, чтобы оказаться рядом с ним, когда рассеется туман».

Из тумана появились гвардейцы, поклонились проходящему мимо господину.

Через несколько минут Сёнто оказался рядом с Комаварой, пристально вглядывающимся в беспросветную мглу.

— Комавара видит сквозь туман? — спросил Сёнто. Комавара повернулся и низко поклонился. Лицо его осветила полуулыбка.

— Глаза Комавары не справились с этим испытанием, как и глаза большинства, господин Сёнто. Но когда я путешествовал по пустыне с братом Суйюном, он научил меня не полагаться на зрение. Я не могу претендовать, что овладел в этом деле мастерством ботаистов, но я учусь. Кажется, это вопрос сосредоточенности.

Сёнто встал позади молодого господина, вглядываясь в туман, как и он.

— Что говорят вам другие чувства, господин Комавара? Прежде чем ответить, молодой господин прислушался.

— Армия собралась на равнине, господин. Я слышу стук молотков по дереву, значит, они натянули тенты. Лошадей отвязали и отпустили пастись. — Он указал на север. — Чувствую запах костра, пахнет смолой. Они жгут корабли. Столица близко, варвары не собираются возвращаться на север. Я слышу звон начищаемого оружия и доспехов. Чувствую неуверенность людей. Они так далеко от дома — если их вождь недооценил силу противника, то они никогда не вернутся домой, к своим соплеменникам.

Сёнто кивнул.

— Вам доводилось скрестить мечи с кочевниками, господин Комавара. Возможно ли нам выиграть битву у превосходящего числом противника?

Долгое молчание, потом Сёнто поймал себя на том, что прислушивается к звукам, доносящимся с равнины.

— Это будет зависеть от места сражения и военачальников, господин Сёнто. Когда мы атаковали их продовольственный обоз, у нас было преимущество неожиданности, и они думали, что на них напала целая армия. Я не верю, что глупо говорить, будто люди Ва сильнее захватчиков. Доклады с поля сражения за Ройо-ма показывают, что это правда. Смелые воины на отличных позициях выигрывают во что бы то ни стало — несмотря на меньшую численность. Доверие к своему предводителю вселяет уверенность его воинам, господин.

— А Император? Сможет ли он объединить две армии в одну, чтобы нанести хану удар, от которого тот не оправится?

Комавара пожал плечами.

— Я не знаю Императора, господин. Если он покинет позиции на западной стороне канала, сожжет мост и переправит свои силы на восточный берег, к холмам, его положение улучшится. Но я не могу сказать, внушит ли он уверенность, необходимую, чтобы разбить врага. Невозможно предугадать.

Сёнто повернулся и оглядел собственный лагерь, скрытый в тумане. Оттуда доносился такой же шум, как и из стана врага.

— Посмотрим, — тихо сказал он.

Звуки вооруженных людей заставили обоих мужчин обернуться. Спустя мгновение из тумана появился Каму в сопровождении охранников.

Он низко поклонился.

— С севера прибыл всадник с новостями, господин. — На секунду Каму прервался, переводя дыхание. — Господин Сёнто Сёкан спустился с гор с небольшим отрядом. Он торопится присоединиться к вам, господин.

Сёнто остался спокойным.

— Нам нужно поговорить с ним. Мы не должны рисковать. Сёкану нет причин спешить. Его присутствие здесь с малым отрядом не станет решающим фактором. Мы должны предостеречь его, чтобы он оставался в тени и появился с юго-востока. Ему не следует рисковать, он может попасть в плен. Каму-сум, немедленно отправьте к нему посыльных.

Управляющий быстро поклонился и ушел.

Принц Вакаро не знал, чувствовать ему облегчение или нет. Поездка верхом сквозь туман к укреплениям отца — пугающее испытание. Даже его гвардейцу, одетому в доспехи императорской гвардии, было не по себе. Гвардейцы знали, что Яку Катта и его мятежные сторонники все еще носят черную форму со всеми знаками отличия.

В тумане они наткнулись на гвардию, их провели сквозь ряды. Опасная стрела пролетела мимо, принц успокоил охватившую его дрожь. Он не был уверен, надевают ли Сёнто и его люди доспехи в подобных ситуациях, но решил, что его это мало волнует. Умереть от стрелы неизвестного лучника — не похоже на достойную смерть.

Принц со своими людьми стоял в окружении императорских гвардейцев, и хотя те не оказывали любезностей, но отнеслись к ним Достаточно хорошо и даже разрешили оставить оружие. Принц понял, что не может предсказать реакцию отца на посольство, возглавляемое его собственным сыном.

Возможно, ему следовало отказаться от просьбы Сёнто предстать перед Императором, но принц чувствовал, что Сёнто говорил правду. Это решающий момент в истории, и Вакаро не хотел прославиться как принц, способствовавший падению Империи. Поэтому он пытался побороть свой страх.

Господин Комавара сказал ему, что испытывал такой же страх перед атакой на продовольственный обоз варваров. И было в Комаваре что-то такое, что заставило принца поверить ему.

Показался гвардейский офицер, через минуту Вакаро понял, что это Яку Тадамото. Молодой гвардеец сильно возмужал за прошедшие месяцы.

— Если вам удобно, не могли бы вы, принц Вакаро, составить мне компанию? — спросил Тадамото ровным тоном.

Как отвечали гвардейцы командиру, который выглядел и говорил, как историк или поэт? Несколько недель назад такая мысль никогда бы не пришла принцу в голову и теперь удивила.

Кивнув, принц отправился за молодым полковником.

Они прошли вдоль широкого рва позади одного из земляных укреплений. Из канавы выглядывали стрелы, на грязном уступе стояли лучники, всматривающиеся в туман. Принц Вакаро ощущал страх. Это обострило его чувства.

Они поднялись по деревянной лестнице, которая привела их на уровень выше. От напряжения принц вспотел, он снял шлем и нес его под мышкой, как это часто делали гвардейцы, так как рядом не было никого, кто мог бы забрать доспехи.

Они миновали разные группы солдат, пока трепет флага, развевающего на ветру, не сообщил им, что где-то поблизости находится Император. Принц с Тадамото сделали несколько шагов вперед, и их остановили охранники.

«Я видел армию варваров, — напомнил себе принц. — Любая смерть, которую я найду здесь, будет более милосердной, чем на поле боя».

До Вакаро доходили рассказы о том, что делают варвары с захваченными в плен врагами. С тех пор его сны перестали быть безмятежными.

Из тумана вышел гвардеец и подал знак. Тадамото пропустил принца вперед. Еще несколько шагов — и перед ними раскинулся маленький паланкин. Вакаро опустился на колени и поклонился отцу, который даже не кивнул в ответ.

— Мне сказали, ты посланник Сёнто? — проговорил Император, голос его был обманчиво сдержанным — знак ярости, которая пугала принца.

— Несмотря на все признаки, — произнес Вакаро, стыдясь дрожи в голосе, — я остался верным слугой Императора. Перед нами армия такой численности, какой мы раньше не знали. Если императорская армия не объединится с Сёнто, Империя потеряна.

Император пристально смотрел на своего сына, пока молодой человек не опустил глаза.

— У тебя сообщение от твоего наставника? — наконец спросил Император.

Вакаро с осторожностью вытащил из рукава письмо, протянул его Тадамото, который сидел у помоста.

Отец взглянул на него так, словно само письмо оскорбляло его достоинство. Внезапно Император схватил его, вскрыл, даже не взглянув на печать. После прочтения — холодный взгляд на сына, потом снова в письмо. На мгновение поднял глаза:

— Это не отличается от послания, привезенного господином Синзеем.

Лицо Императора перекосилось от ярости.

Вакаро мог только кивнуть, все также не поднимая глаз.

Император потряс письмом перед лицом сына.

— Полковник Яку, уведите его с глаз долой, — приказал Император, словно прогоняя надоедливого слугу. — Он обвиняется в государственной измене, а мы — в состоянии войны. Поступи с ним соответственно.

Принц поднялся, спотыкаясь. Он почувствовал руку Яку Тадамото на своей руке с мечом, потом другие руки схватили его.

— Я не лгу! — крикнул принц. — Я не поддерживаю ваших врагов. Враги — варвары. — Он вырывался, но Император скрылся в тумане. — Отец! Ты увидишь, что я говорил правду. Через несколько часов! Отец!

Упав, принц ударился головой обо что-то твердое. Туман поглотил его, его мысли и все вокруг.

С трудом выбираясь из тумана, принц возвращался в реальный мир. Он лежал на боку на чем-то мягком и неровном. Вакаро почувствовал тошноту, словно от морской болезни, вызванной сильной качкой. Его словно качало на волнах: то выбрасывало на берег, то уносило в море.

Наконец Вакаро открыл глаза. Под ним лежал толстый соломенный мат.

— Господин?

Мягкий голос, совсем не враждебный. Вакаро попытался кивнуть.

— Вы слышите меня, господин?

Тадамото, Яку Тадамото. Вакаро узнал его голос. Он подвигал головой, казалось, кивнул, хотя не был уверен в этом.

— Если хотите, я помогу вам сесть.

Спустя какое-то время Вакаро покачал головой.

«Мне нужно больше времени, — подумал он. — Туман рассеется, и потом меня оправдают».

Его глаза сфокусировались на втором гвардейце, который стоял в нескольких шагах. Он держал меч, лежавший на складках белого шелка. Принц снова закрыл глаза.

Прошло несколько минут, опять раздался голос:

— Господин. Я сделаю все, чтобы сохранить ваше достоинство, но вы должны помочь мне в этом.

— Я больше беспокоюсь о своей жизни, полковник, — произнес Вакаро, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла.

— Я готов дать вам время подготовиться самому и подготовить ваш меч. Этим я бросаю вызов приказу моего Императора. Пожалуйста, принц Вакаро, я предлагаю вам достойный путь. Это благородный выход.

Принц медленно покачал головой.

— Тадамото-сум, — прошептал он. — Если вы выполните мою просьбу… я сделаю все, что пожелаете.

Тадамото ответил не сразу.

— Не мое дело выполнять просьбы, принц Вакаро. Я рискую попасть в немилость Императора тем, что делаю сейчас.

«Немилость», — подумал Вакаро, слово ударило его словно пощечина. Он пытался подавить растущую панику.

— Я только хочу, чтобы мне дали подготовиться, пока не рассеется туман. Это маленькая просьба, — выговорил он, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

Принц оперся на локти, взглянув на полковника. Он молился, чтобы то, что он видит, оказалось состраданием.

Тадамото опустился на край мата, глядя на принца. Кивнул один раз, очень медленно, потом встал и ушел, оставив сына Императора под присмотром нескольких гвардейцев.

Утром туман начал рассеиваться, но к полудню видимость была по-прежнему почти нулевой. Принц стоял на коленях на мате, повернувшись на север в поисках первых признаков варварской армии. Лагерь императорской гвардии был скрыт от взглядов холмами и низким кустарником.

Слабые полосы синего неба начали просвечивать сквозь белую мглу, и принц почувствовал, как растет его надежда. Охранник, державший, вероятно, церемониальную белую рубаху, стоял не двигаясь за его спиной. Если бы принц знал, как молиться Ботахаре, он бы сделал это.

Казалось, туман научился за последние несколько часов огромной жестокости, ибо он то ослабевал, то снова сгущался. Потом начала проявляться равнина перед императорской армией: примятая зеленая трава, яркая на белом фоне тумана.

Наконец появились дозорные варваров верхом на черных лошадях. Цветные флаги развевались среди золотого и имперского темно-алого, голубого и весеннего зеленого. Вакаро помолился, благодаря неизвестные и безымянные силы.

Туман за короткое время спал. За спиной принца кто-то прокашлялся — это вернулся Яку Тадамото.

— Могу я помочь вам надеть доспехи, господин? Это честь для меня.

Принц указал на армию, которая медленно выходила из белой пелены.

— Все как я сказал, полковник. Увидев это один раз, я не мог выбрать другой путь. Империя в смертельной опасности. Вам нужен Сёнто Мотору.

Тадамото кивнул.

— Могу я начать с наплечников, господин? Повернувшись на север, Вакаро увидел, что большая часть армии варваров уже на виду. Пальцы возились со шнуровкой на плечах.

— Ботахара, спаси нас! Полковник! — Солдат указал на равнину. Тадамото повернулся, замер на секунду, потом встал в полный рост, забыв о Вакаро.

Безбрежный лагерь варваров растянулся во все стороны, темный на молодой зелени, словно пиявка, которую Тадамото однажды видел на камыше у пруда.

— Я не предатель, Тадамото-сум, — сказал принц спокойно, как только мог, словно обычный тон был способен показать, насколько безумно все происходящее. — Я описал эту армию детально в письме моему отцу, я пытался предостеречь его несколько недель назад. Я не сделал ничего, что можно назвать государственной изменой.

Тадамото стоял, не отрывая глаз от равнины.

— Я поговорю с Сыном Неба.

Полковник повернулся и удалился, оставив принца бороться с внезапно охватившей его дрожью.

Тадамото быстро спустился по тропе к паланкину Императора. Поклонившись охраннику, он назвал пароль, и его немедленно пропустили к Императору.

Император сидел на том же месте под маленьким навесом из алого шелка. Как и все, он глядел на равнину словно завороженный. Спустя мгновение Император заговорил с Тадамото, не отводя глаз от разворачивающейся перед ним картины.

— Он хорошо умер, Тадамото-сум? Яку прокашлялся.

— Я дал ему время на подготовку, господин. И потом это… — Молодой офицер махнул рукой на варварскую армию. — Принц Вакаро писал правду, господин…

Император повернулся к Тадамото, лицо его внезапно побледнело.

— Он поддерживал мятежного правителя. Я не потерплю изменников, полковник Яку. Выполняйте приказ.

Он вновь обратил свое внимание на север. Тадамото несколько минут не двигался, потом, несмотря на то, что его не замечали, поклонился и вышел.

Это убийство, подумал полковник, хладнокровное убийство.