Соблазненная инопланетным воином - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Хоуп Харт (ч. 3)

— Ты можешь мне не верить, но мы созданы друг для друга. Даже без пророчества. Я буду ждать столько, сколько потребуется, пока ты примешь это.

В чем проблема? Мы оба внутренне поврежденные. Это пророчество довлело над ним с детства, к тому же ему внушали, что он отвечает за безопасность своего племени.

И я рано поняла, что людям нельзя доверять.

Когда Ини говорила о моем предназначении, я мгновенно вспомнила голос Брайана, когда он сказал Джули, что я не выполнила свое предназначение.

Они пригласили меня в свою семью не потому, что им нужна была я. Они хотели, чтобы я заполнила пространство. Любой ребенок мог бы это сделать, а когда я не справилась, они отправили меня обратно, немного более надломленную и гораздо менее доверчивую.

Дексара учили, что то, чего он хочет, на самом деле не имеет значения. Мне могло бы быть девяносто лет, а он все равно должен был бы спариться со мной. Независимо от того, что он чувствовал по этому поводу.

А потом, к своему удивлению, он захотел меня. Я вспоминаю ошеломленное удовольствие в его глазах в ту ночь, когда я объезжала его, и мои щеки пылают под колючим одеялом. Постепенно мы проводили все больше и больше времени вместе, понимая, что, хотя мы бодаемся, мы также спорим, смеемся и заключаем пари.

Каково это должно было быть для него — испытывать ко мне чувства, но знать, что если я узнаю о пророчестве, то больше не буду ему доверять?

Он был прав. Я отталкивала его. Потому что в глубине души я никогда не верила, что кто-то вроде него действительно может хотеть кого-то вроде меня — отвергнутую, чьи собственные родители не любили ее достаточно, чтобы оставить. Ребенка, которого передавали по кругу — столь же нежеланного, как изношенный кардиган из секонд-хенда.

— Я хочу тебя, — тихо сказал Дексар. И на мгновение я поверила ему. Затем я перебила его, сменив тему на что-то более несерьезное.

Я подавленно выдыхаю. А теперь меня похищает парень, который одурачил меня, заставив думать, что он так же уверен в себе, как подменный учитель в свой первый рабочий день.

Потрясающе.

Если я выберусь из этой передряги живой, я расскажу Дексару о своих чувствах.

В конце концов, я должно быть задремала, потому что просыпаюсь от голосов над головой.

— У меня доставка для Варика, — говорит Тавис, и его голос звучит так самодовольно, что мне хочется сжать руками его горло.

Другой воин отвечает, но его голос слишком тих, чтобы я могла его расслышать. Затем мы снова двигаемся, и голоса окружают повозку, когда мы, наконец, останавливаемся.

Кто-то срывает с меня одеяло, и у меня есть мгновение, чтобы моргнуть, глядя на усеянное звездами небо, прежде чем меня вытащили из повозки.

Я приземляюсь на задницу, и вокруг меня раздаются смешки. Они мгновенно замолкают, когда приближается еще один воин. Он ниже Дексара и Зарикса, но все равно сложен как кирпичный сортир, с выпирающими мышцами и без шеи. Его глаза сурово изучают меня, и я вздрагиваю, когда он одобрительно кивает.

— Полагаю, ты Варик, — бормочу я. Я указываю на свои ноги, которые все еще связаны. — Не возражаешь?

Он смотрит на одного из воинов, и парень перерезает веревку на моих ногах, в то время как я подавляю желание ударить его в лицо. Затем он хватает меня за веревку на запястьях и поднимает на ноги.

— Ой, — вскрикиваю я, когда веревка впивается мне в кожу. Но я продолжаю смотреть на Варика, который выглядит холодно удивленным.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я, и он наклоняет голову.

— Полагаю, ты слышала о пророчестве?

Я хмуро смотрю на него.

— Да, меня недавно ознакомили с ним.

— Некоторые говорят, что тебе суждено стать каталь племени Дексара. Однако, если вы изучишь формулировку пророчества, то увидишь, что в нем вообще ничего об этом не говорится. Племя Дексара не единственное племя, которое использует слово катай. Это просто еще один термин для обозначения короля племени. Это означает, что любой король племени может спариться с тобой и будет вознагражден сотней лет мира и процветания.

О боже.

— И ты думаешь, я просто соглашусь на это?

Его глаза пусты, когда он пожимает плечами.

— Твое согласие не требуется.

Варик поворачивается к Тавису.

— Кто-нибудь знает, что это ты похитил ее?

— Нет, катай. Мне доверяли.

Я скриплю зубами. Черт возьми, он чертовски прав.

— Ты сделал, как я просил?

— Да, катай. Ровакс мертв.

Я замираю. Тавис сказал мне, что Ровакс на его стороне и готов убить Бэт в любой момент. Зачем ему убивать его?

Варик кивает. Затем его рука превращается в размытое пятно, когда он выхватывает длинный нож и перерезает Тавису горло.

Я кричу, отступая назад, когда его кровь хлещет, и Тавис падает на землю, задыхаясь. Через несколько мгновений все кончено, и я чувствую, как кровь отливает от моего лица, когда я смотрю на Варика, который поднимает бровь.

— За что? — мой голос хрипит, и я вытираю лицо, сглатывая желчь, когда моя рука становится красной от крови Тависа.

— Он слишком долго жил в племени Дексара. Я больше не могу доверять его преданности.

— Он похитил меня. Он никогда больше не смог бы показаться там.

Варик смеется.

— Он предал тебя, и ты все равно не убила бы его?

— Нет.

— Ну, как с моей парой, с тобой будут хорошо обращаться. Я буду счастлив потакать тебе в некоторых вещах, если ты будешь себя хорошо вести. Ты чувствуешь необходимость сохранить жизнь предателям? Это будет сделано.

В его глазах появляется блеск, который говорит мне, что эти предатели предпочли бы умереть.

Я игнорирую его болтовню о паре. Нет смысла потакать его безумию.

— А Ровакс?

— Ровакс вырос в племени Лафы. Ему было предложено предоставить нам информацию о Дексаре, но он предпочел этого не делать.

Я ошеломленно смотрю на него. Этот парень — настоящий психопат. Я оглядываюсь на других воинов, окруживших меня, и ни один из них, кажется, не удивлен таким поворотом событий.

— Дексар заставит тебя заплатить за это, — говорю я.

Варик смеется и делает знак одному из воинов, который хватает меня за руку и тащит прочь.

Я не сопротивляюсь, позволяя ему тащить меня через их лагерь. Он намного меньше лагеря Дексара, и я вытягиваю шею, осматривая окрестности. Как и любой другой лагерь браксийцев, который я видела, этот лагерь расположен рядом с рекой. Пока темно, но я слышу, как вода бежит по камням.

В худшем случае я могу воспользоваться методом Бэт, прыгнуть в реку и надеяться на лучшее.

Я вздрагиваю от этой мысли. Никто из моих приемных родителей не позаботился о том, чтобы научить меня плавать. Я научилась основам плавания в подростковом возрасте, но я определенно не самый сильный пловец.

— Итак, — шепчу я воину, пока он тянет меня к кради у реки. — Не хочешь помочь мне выбраться отсюда? Дексар вознаградит тебя за это.

Он фыркает, вталкивая меня в кради.

— Высокий, темноволосый и молчаливый, да? Все, что я хочу сказать, это то, что это плохо кончится для вас всех, ребята. Если вы хочешь гарантий, что останешься в живых, я предлагаю тебе отпустить меня.

— Хочешь, чтобы я заткнул тебе рот?

Я тут же качаю головой и делаю вид, что поджимаю губы, хотя он явно не понимает намека. В кради нет никакой мебели, зато глубоко в земле зарыт длинный металлический столб.

— Садись, — рявкает он.

Я сажусь.

Он вытаскивает еще веревку, и я вздыхаю. На этот раз я прижимаю локти к ребрам, вытягивая руки — картина покорности. Он выходит из кради, оставляя меня привязанной к длинному металлическому столбу, и я смотрю на него, двигая запястьями.

Ага. Более чем достаточно свободна обвязка, чтобы освободиться. Но я не собираюсь рисковать сбежать отсюда в темноте, пока эти воины празднуют со своим лидером-социопатом. С моей удачей я, скорее всего, споткнусь и сломаю лодыжку или упаду в реку.

Лучше всего подождать, пока эти ребята уснут и начнет всходить солнце. А потом я уберу отсюда свою задницу.

Я понятия не имею, как вернуться в лагерь Дексара, но все, что мне нужно сделать, это убраться подальше от этих придурков. Он найдет меня.

Я знаю, что он это сделает.

ДЕКСАР

— Есть два возможных местоположения племени Варика, — говорит Андон, указывая на большую карту, разложенную на столе. — Здесь и здесь.

— Почему ты так в этом уверен?

— Это наиболее защищенные места, близко к проточной воде и достаточно удаленные от территории, занимаемой либо Ракизом, либо тобой, катай.

Я борюсь со своим нетерпением. Алексис нет уже несколько часов. Я должен сделать правильный выбор.

— Если бы я был Вариком, то выбрал бы это место. — Брикс указывает на место, наиболее удаленное от нашего племени. — Оно в стороне, но достаточно близко к Сейнекскому лесу, чтобы он мог подобрать тех, кто бежал от нападения Лафы.

Андон кивает.

— Согласен. Однако нельзя его недооценивать. Он может знать, что мы определим, что это его наиболее вероятное местоположение. И в этом случае он выберет место, которое будет ближе к нашему племени, но дальше к западу — вряд ли его обнаружат охотники Ракиза.

Я долго созерцаю карту, наконец сдаюсь и расхаживаю по комнате, обдумывая ее. Лицо Алексис продолжает вставать перед моими глазами, ее выражение лица преследует меня, когда она умоляет меня найти ее.

Я фыркаю. Алексис, скорее всего, потребует, чтобы я «поторопился и пришлепнул некоторых ублюдков». Я знаю свою Лекси, и она отнесется к этому спокойно. Мой самый большой страх — это ее умный и острый на язык рот. Могу поспорить на свой любимый нож, что она высмеивает Варика, скорее всего, провоцируя его и подначивая, ища какие-либо слабые места, которые может использовать.

Варик безжалостен. Он может причинить ей вред. Возможно, даже нанести ей непоправимый вред.

При этой мысли у меня сжимается желудок, и я заставляю себя сосредоточиться.

— Разделим наших воинов на две группы. — Я указываю на второе место. — Я отправлюсь сюда с Бриксом и пятью сотнями наших самых опытных бойцов. Отправьте еще пятьсот в самое отдаленное место, на всякий случай.

Андон кивает.

— Да, катай. — Он уходит, чтобы передать мои приказы, а я поворачиваюсь к Бриксу.

— Как там Ровакс?

— Он все еще жив, катай. Он потерял много крови.

— Скажи мне, когда он придет в сознание. Я хочу поговорить с ним.

АЛЕКСИС

Я задремала. Когда я открываю глаза, Варик стоит в кради и смотрит на меня, как на подопытного жука.

— Что? — огрызаюсь я, и он снова наклоняет голову, как будто не совсем знает, что со мной делать. Я фыркаю. Он думает, что спаривание со мной гарантирует процветание этому маленькому племени разбойников?

Когда я закончу с ним, он будет умолять Дексара забрать меня.

— Похоже, ты меня не боишься, — наконец говорит он. — Почему? Ты настолько храбрая или просто глупая?

Я облизываю пересохшие губы, отчаянно нуждаясь в воде.

— Ты не можешь убить меня, если хочешь, чтобы я исполнила твое дурацкое пророчество.

— Возможно, я не смогу убить тебя, но тебе не обязательно быть в полном здравии, когда я возьму тебя в качестве своей пары.

Я улыбаюсь ему.

— Знаешь, что интересного в людях? — Он молчит, а я обнажаю зубы и широко улыбаюсь. — Мы гораздо, гораздо более хрупкие, чем браксийцы. На самом деле, это чудо, что я вообще до сих пор жива после столь долгого отсутствия воды. Если ты не будешь осторожен, я могу умереть просто назло тебе.

Он рычит, но я вижу, как его глаза расширяются, когда он поворачивается, выходя из кради. Несколько мгновений спустя, он вручает мне чашку с водой. Я выпиваю ее залпом, прежде чем вернуть ему.

— Итак, — говорю я. — Раз уж ты планируешь стать моим шпили-вили, как насчет того, чтобы рассказать мне, зачем ты это делаешь?

Варик приподнимает бровь, но в конце концов пожимает плечами.

— Некоторые браксийцы рождаются, имея все, о чем только могут мечтать, в то время как другие рождаются, чтобы заполучить это.

— Полагаю, ты точно относишься ко второй категории.

Он игнорирует меня.

— Возьмем, к примеру, Дексара. Наши отцы были друзьями. Ты знала?

Я качаю головой, подавляя желание сообщить ему, что абсолютно никто не говорит о нем или его отце.

— Отец Дексара был катаем. Самый уважаемый король племени. Мой отец был всего лишь его подчиненным.

— Я думала, они друзья?

— Молчать! — его голос внезапно становится резким, странный блеск проникает в его глаза, и я закрываю рот.

— В конце концов, — говорит он, — мой отец понял, что никогда не познает истинной силы, пока он член племени Дексара. Он ушел, чтобы присоединиться к племени Лафы, продвигаясь по служебной лестнице, пока снова не стал вторым после катая.

Я вздыхаю. Не нужно быть психологом, чтобы понять, к чему это приведет.

Варик сейчас почти неузнаваем, лицо темно-красное, руки сжаты в кулаки. Он совсем не похож на того хладнокровного, рассудительного человека, который хладнокровно убил Тависа всего несколько часов назад. Он делает шаг вперед, и у меня чешутся руки схватить украшенный драгоценными камнями нож, прикрепленный к его поясу.

— Полагаю, ты не был в восторге от этого, — предполагаю я, но он игнорирует меня.

— И мой отец, и Лафа погибли, сражаясь с племенем Текара. Я увидел свой шанс и воспользовался им. Большинство браксийцев никогда бы добровольно не объединились с вуальди. Как только Лафа умер, я узнал, как он умер. — Он улыбается, и я вздрагиваю.

— Он пытался убить моих подруг.

Варик кивает.

— Твои человеческие подруги. «Те, что со звезд», — цитирует он, и я скриплю зубами.

— Я знал о пророчестве. Любой, кто общался с отцом Дексара дольше нескольких минут, слышал об этом, — усмехается Варик. — Он был так горд, полагая, что его сын спарится с той, кто гарантирует мир и процветание.

Он кивает на мои светлые волосы, и в десятый раз за последние несколько дней я жалею, что не покрасила их в темный цвет, когда была на Земле.

— Мне понадобилось всего несколько дней, чтобы узнать о тебе и вашей сделке с Дексаром, — говорит он.

— И что теперь? Думаешь, что спаришься со мной и каким-то образом обеспечишь процветание своей жалкой шайке неудачников?

Безумный блеск покидает его глаза, и он выглядит уже не как бредовый сумасшедший, а скорее, как социопат, которого я встретила прошлой ночью.

Социопат — это куда страшнее.

— Не имеет значения, истинно ли пророчество, — говорит он. — Важно, что в него верят браксийцы. Я уже собрал больше воинов, чем мог себе представить, и все они готовы к новому мировому порядку. Почему те из нас, кто способны править, должны оставаться в стороне только потому, что другие рождены в королевской семье?

Я, прищурившись, смотрю на него.

— Отец Дексара создал свое племя из ничего. С чего ты взял, что смог бы добиться большего? В чем твое преимущество, как лучшего правителя?

— Я знаю, что лучше для нашего народа. И это не объединение с вуальди и не поклонение племени Дексара просто потому, что оно больше и богаче. Я убью Дексара, и его племя станет моим.

Я игнорирую панику, которая сжимает мою грудь, и закатываю глаза.

— Значит, ты разделишь свою власть поровну между каждым из членов твоего племени?

Он тут же качает головой, и я смеюсь.

— Это не сработает, — начинает он, и я фыркаю.

— Нельзя положить вишенку на кучу дерьма и назвать это мороженым. — Он хмурится, и я уточняю: — Речь идет не о создании демократии или свержении безжалостного диктатора. Речь идет о том, что ты пробиваешь себе дорогу к власти, доступным для тебя способом — идя по трупам.

— Думай, что хочешь. Твое будущее в любом случае останется неизменным, — его голос звучит отстраненно, как будто он читает по сценарию, и он отворачивается, очевидно, ему наскучил наш разговор.

— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду, — говорит он, выходя.

Глава 14

АЛЕКСИС

Мне дали немного хлеба и сыра, а потом появился воин, который меня связал. Моя лазейка улизнуть исчезла. Неужели они вообще не спят?

Когда я выхожу на свежий воздух, солнце встает, касаясь земли розовыми лучами. Эта часть реки шире, чем я себе представляла, вода несется так быстро, что кажется размытым пятном.

Хорошо, что я не прыгнула.

Вдалеке вырисовываются горы, впечатляюще скалистые, без снега. Интересно, насколько близко мы к территории дракона?

— Иди, — приказывает воин, и я закатываю глаза, но двигаюсь быстрее. Он отводит меня всего на несколько кради дальше того, в котором меня держали, и я таращу глаза на женщин, которые все втиснуты в маленькое пространство. Здесь всего несколько стульев и крошечная ванна, и большинство женщин сидят на полу, уставившись на меня.

— Я буду снаружи, — говорит мне воин, явно предупреждая. Никаких шуток. Он перерезает веревку вокруг моих запястий, и я вздрагиваю, потирая ладонями отметины на коже. Потом я остаюсь наедине с десятью или двенадцатью женщинами.

Одна из них делает шаг вперед.

— Мы приготовили для тебя ванну, каталь, — говорит она, и я вздрагиваю при этом слове. И внезапно меня охватывает тоска по родному племени Дексара, что я готова расплакаться. Я не хочу ничего, кроме как спорить с ним за обедом, смотреть, как он слушает жалобщиков в Большой комнате, или свернуться калачиком рядом с ним на его огромной кровати.

— Не называйте меня так.

— Как пожелаешь, каталь.

Я снова закатываю глаза.

— Народ, вы поможете мне выбраться отсюда или как? Вы ведь знаете, что Дексар, вероятно, уже на пути сюда, верно? И черт возьми, он будет в бешенстве.

Я замечаю, что одна из женщин в углу бледнеет, но женщина передо мной прищуривается. Лицо у нее изможденное, но глаза темные и суровые, напоминающие мне орлиные. Она похожа на того, кто видел всякое дерьмо и больше не желает его видеть.

— Никто тебе не поможет, — мягко говорит Орлиные Глаза, хотя тон ее тверд. — Люди здесь видели слишком много страданий, чтобы отказаться от того, чем судьба так щедро одарила.

Я пристально смотрю на нее.

— Скоро вы увидите ещё больше страданий. Ты ведь это знаешь, да? — я вдруг отчаянно хочу, чтобы она увидела в этом смысл. — Я видела, как тренируются воины Дексара, и они пронесутся через этот лагерь, как торнадо, пока не найдут меня. Это не закончится благополучно для Варика.

Заговорила другая женщина. Она беременна и сидит в одном из немногих стульев.

— Мы сражались битву за битвой, всегда проигрывая. Наши воины немногочисленны, и наш катай обещал нам, что если мы поверим в него, то сможем жить мирной жизнью.

— Вы хотите мирной жизни? Присоединяйтесь к племени Дексара.

— Дексар — чудовище, — шипит другая женщина, и я оборачиваюсь, пораженная ядом в ее тоне. У нее длинные, великолепные черные волосы, хотя они спутаны и сальные. — Его племя уже большое и процветающее, но ему этого мало. Он забрал тебя и хочет спариться с тобой.

— Я люблю Дексара, — выпаливаю я, и в комнате воцаряется тишина. Это правда, я понимаю. На планете, где ему было бы так легко стать безжалостным диктатором, с такой огромной властью в руках, он каким-то образом оставался хорошим.

Я прочищаю горло, оглядывая комнату и женщин.

— Если бы все, чего он хотел, — это процветание своего племени, он мог бы сделать именно то, что Варик делает сейчас — заставить меня спариться с ним, как только мы встретились. Вместо этого он защищал меня, давая мне безопасность и позволяя мне узнать его. Варик — вот кто монстр.

Я выпаливаю последнюю фразу, и Орлиные Глаза подходит ближе.

— Ты будешь уважать нашего катая, — говорит она.

— Я уважаю тех, кто это заслужил. Ваш катай — не более чем обиженный мужчина, который не может справиться с тем, чтобы быть номером два, лишенный смелости и яиц, что быть номером один.

Орлиные Глаза смотрят на меня, ее рука дрожит, и я напрягаюсь, прекрасно понимая, что она собирается ударить меня. Я не собираюсь драться с женщиной, которая выглядит на шестьдесят или семьдесят лет.

Эти люди похожи на сектантов. Варик промыл им мозги, заставив поверить, что пророчество — это все, что им нужно для процветания. Таким образом, ему не нужно делать какую-либо работу, чтобы на самом деле создать это процветание, например, не злить парня, который практически управляет этой частью Агрона.

Женщина с черными волосами делает шаг вперед, отталкивая Орлиные Глаза.

— Ты будешь мыться, — говорит мне черноволосая женщина, и я открываю рот, чтобы сказать ей, чтобы она пошла к черту, но она продолжает: — Нас гораздо больше, а ты одна. Если нам придется раздеть тебя и искупать, мы это сделаем.

Когда меня забрали, на мне было тонкое голубое платье, и оно залито кровью Тэвиса. Держу пари, мое лицо тоже все еще в крови, и мне вдруг отчаянно хочется быть чистой. Я пожимаю плечами. Ну ладно.

Вода немного прохладнее, чем теплая, и я дрожу, когда подношу ладони к лицу, ополаскивая его. Женщины в основном игнорируют меня, но они охают и бормочут между собой, когда я мельком открываю им свою татуировку, когда тянусь за полотенцем.

Одна из женщин жестом приглашает меня сесть на деревянный стул, а другая начинает расчесывать мои влажные волосы. Судя по ощущениям, она заплетает их в замысловатый узор и фиксирует на макушке.

Мой желудок скручивает от нервов. Что, если Дексар не успеет вовремя?

Я прерывисто выдыхаю. Он успеет. А если нет, я сама отсюда выберусь. Я чуть не фыркнула. Никто не может обвинить меня в том, что я не оптимистка.

Женщины наносят на мое лицо какой-то вид браксийского макияжа, но я не обращаю на это внимания. Они тихо болтают, а я придумываю и отбрасываю планы побега, как ребенок, пытающийся сложить оригами. У меня будет только одна попытка.

Наконец женщины приносят другое платье, и я закатываю глаза. Теперь ясно, что Варик хочет сделать акцент цветом — яркий, чистый белый. Но я могу гарантировать, что мой небольшой бюст, будет непристойно выставлен напоказ. Я скрежещу зубами.

Люди здесь живут в нищете и пахнут не слишком свежо — я заметила, что одна или две женщины с тоской смотрят на мою ванну. И все эти женщины, включая ту, что беременна, выглядят так, будто они пропустили больше, чем несколько приемов пищи.

Но Варик потратил деньги на красивый наряд, чтобы мы могли играть в переодевания, а он мог притвориться настоящим королем. От ярости у меня дрожат руки, когда я тянусь за платьем и без возражений натягиваю его. Я хочу спросить этих женщин, сколько еды можно купить за такой тонкий материал, но какой в этом смысл?

Да, Дексар живет в роскоши, но он следит за тем, чтобы никто в его племени ни в чем не нуждался. Его воинам приказано следить за всеми — от самых успешных владельцев бизнеса до самых старых вдов. Он никогда не позволит своему племени быть голодным и неопрятным.

Я так глубоко задумалась, что не сразу поняла, что Орлиные Глаза жестом велит мне покинуть кради. Другие женщины начинают выходить, и женщина с черными волосами оглядывается на мою грязную ванну с такой тоской, что мне хочется убить Варика только за это.

Могла бы я убить Варика?

Я никогда раньше не отнимал жизнь. Бэт рассказала мне, что они с Невадой сражались против воинов этого племени и вуальди, когда защищали племя Текара. Она сказала, что убила больше людей, чем могла себе представить, и ее глаза потускнели при этом признании. Но когда я спросил ее, сожалеет ли она об этом, она покачала головой.

— Убийство оставляет на тебе след, — сказала она. — Который, я думаю, ты носишь с собой до конца жизни. Но иногда, некоторые люди должны умереть, чтобы невинные остались в живых. Я работаю над тем, чтобы смириться с этим.

Она сменила тему, но я думала о ее словах той ночью, когда готовилась ко сну. Это жестокая планета. Я видела здесь такое, чего и представить себе не могла. Всего за несколько недель пребывания здесь на меня дважды покушались, и это не считая вуальди, которые собирались нас съесть.

Если мне удастся избавиться от Варика, смогу ли я потом жить с этим?

Беременная женщина издает тихий звук, и я смотрю на нее. Она хромает, и мой взгляд падает на ее босую ногу, ступающую по неровной земле. Женщины позволили мне снова надеть туфли, но все они босиком, и я не думаю, что это потому, что им ненавистна закрытая обувь.

Варик притворяется, что он лидер, король племени, которому эти люди могут доверять. Между тем, у них явно не хватает самого необходимого, такого как обувь, одежда и еда.

Я спотыкаюсь, поднося руку к голове, как будто чувствую головокружение. Одна из женщин хватает меня за локоть, и я вытаскиваю шпильку из волос, пряча ее в кулаке.

Она ощущается непомерно тяжелой в моей руке, с замысловатым узором, вырезанным в металле на одном конце. Она двухсторонняя, и ощущение прохладного металла в моей ладони успокаивает, хотя это вряд ли поможет.

Женщины ведут меня на небольшой холм к травянистой поляне. Солнце уже взошло, и мне припекает в затылок. В любой другой ситуации эта обстановка была бы на удивление умиротворенной — журчание реки здесь было тише, прерываемое птичьими криками и шелестом листьев на легком ветру.

Справа горит огромный костер, отбрасывающий тепло. Пламя поднимается высоко, и воин добавляет больше дров, пока я наблюдаю.

К сожалению, Варик ждет меня — в очередной раз проявляя невозмутимость. Интересно, что подумали бы его соплеменники, если бы увидели, как он багровеет и разглагольствует о Дексаре, а изо рта у него брызжет слюна, когда он ныл о том, что он второй.

— Каталь, — говорит он, улыбаясь мне, и я закатываю глаза. Члены его племени окружают нас, и только на этой поляне должно быть двести человек. Я не сомневаюсь, что у Варика имеются еще воины за пределами лагеря.

— Я никогда не буду твоей каталь, — отчетливо произношу я, и мой голос перекрывает шокированные вздохи. — Оглянись вокруг. Посмотри на людей, которым ты должен помогать. Ты не катай. Ты — бл*ть, позорище.

Его лицо медленно багровеет, глаза горят, когда он смотрит на меня.

— Я так и думал, что ты так думаешь. — Он улыбается. — На самом деле это довольно забавно. Дексар так отчаянно хотел найти тебя, что покинул лагерь, прихватив с собой многих самых опытных воинов. Оставив самых молодых и неопытных воинов в качестве часовых.

Варик поворачивает голову, и я следую за его взглядом. Троих воинов выводят вперёд, всех в синяках и крови.

— Каталь. — Один из них почтительно кивает, и я поворачиваюсь, встречаясь взглядом с Вариком.

— Твое отвращение к смерти Тависа доказало, что у тебя мягкое сердце, — говорит он. — Я просто порежу этих воинов на куски, пока ты не будешь вести себя прилично.

Он кивает, и один из его воинов делает глубокий надрез на бицепсе самого молодого воина. Он скрипит зубами, и я кричу.

— Остановись!

— Следующее, что я сделаю, это отрежу ему руку, — Варик улыбается, его тон сочится самодовольным удовлетворением. Он указывает на землю перед собой, и я медленно иду вперед.

Мои руки не связаны, но мысль о том, чтобы сбежать с этой поляны, смехотворна. Я поворачиваю голову, и кровоточащие глаза воина впиваются в мои, когда он молча качает головой, призывая меня не делать этого.

Варик держит в руках две золотые ленты, и у меня внезапно защемило сердце. Я, конечно, видела такие раньше. Они предназначены для супружеских пар. Как только возлюбленный нежно повязывает их на запястья женщины, они никогда не снимаются.

До этого момента я не понимала, как сильно надеюсь однажды увидеть Дексара, держащего эти ленты в руках, ухмылку на его лице, когда он подмигнет мне.

Я закусываю губу до боли. Этот засранец может думать, что сможет заставить меня спариться с ним, но я срежу эти дурацкие ленты при первой же возможности.

Воин, который вел меня от кради к кради, выходит вперед, почтительно склонив голову перед Вариком.

— Мы собрались, чтобы стать свидетелями спаривания нашего катая с его предначертанной каталь. Благодаря этому спариванию наше племя будет благословлено богами на сто лет мира и процветания.

Воин улыбается, когда племя ликует, а я хмурюсь. Когда дело доходит до этого гребаного пророчества, у меня возникают претензии к Ини, и ей будет за что ответить.

Я думала, будет легко притвориться, что это ничего не значит. Что я срежу эти ленты и аннулирую это спаривание, как пьяную свадьбу в Вегасе.

И тут заговорил Варик.

Даже его далекий, роботизированный голос не может полностью стереть смысл из его слов.

— Я сделал эти ленты, чтобы олицетворить нашу связь. Сильную, верную и никогда не рушимую, — нараспев произносит он. — Ты примешь их?

Я колеблюсь. Варик — нет. Он бросает взгляд туда, где стоят воины Дексара, и на этот раз один из них вскрикивает. Я оборачиваюсь и вскрикиваю, когда один из воинов Варика вонзает нож в живот молодого воина.

— Ты гребаный мудак, — выдыхаю я, когда воин падает на колени, нож все еще сверкает серебром в его животе.

Варик смеется, и в его голосе звучит неподдельное веселье.

— Ты, кажется, думала, что я лгал, когда говорил о последствиях твоих действий.

Я пробегаю взглядом по толпе, задерживаясь на женщинах, некоторые из которых выглядят бледными.

— Это тот самый катай, за которым вы следуете? — шиплю я. — Тот, кого, по-вашему, вознаградит судьба? — я холодно смеюсь, и несколько женщин опускают глаза.

Варик вздыхает, хватает меня за плечо и разворачивает к себе.

— Довольно драматизма. Покончи с этим прямо сейчас, или я перережу им всем глотки.

Я бросаю взгляд на воинов. Двум другим заткнули рот, когда я отвлеклась, но их глаза горят яростью. Воин на земле стонет, его лицо посерело.

Вот оно. Как только Варик дотянется до моих запястий, мне будет невозможно спрятать шпильку, все еще зажатую в потной руке. Длинные рукава платья в настоящее время скрывают ее, но я не сомневаюсь, что этот ублюдок устроит еще одну кровавую истерию, когда узнает об этом.

— Варик, — произносит знакомый сардонический голос, и я резко поворачиваюсь, всхлип вырывается из моего горла. Дексар сидит на своей мишуа в принадлежащей ему по праву короне, сверкающей, как огонь на солнце. Его одежда безупречна, выражение лица насмешливое, но в глазах — обещание мести.

— Прошло много времени. — Дексар улыбается, и я расширяю глаза, когда понимаю, сколько его воинов сумели окружить нас. Судя по их забрызганной кровью одежде, они сняли охрану Варика — быстро, эффективно и тихо.

Это Дексар в его лучших проявлениях. Никто, глядя на него, не усомнится, что он действительно король. Он обводит взглядом пыльную, неопрятную толпу, его поднятая бровь говорит именно то, что он думает о них, не произнося ни слова.

Грубая рука сжимает мое плечо, и я знаю, что Варик собирается использовать меня как щит. Я поворачиваюсь назад, когда он обнажает зубы, наклоняясь, чтобы что-то прошипеть мне.

Я набрасываюсь на него, моя рука тянется к нему. Шпилька вонзается ему в лицо, удивляя больше, чем раня, и он отскакивает назад, его руки автоматически отпускают меня.

Я поворачиваюсь, лихорадочно осматривая поляну. Воины Дексара атакуют, и мечи лязгают, когда воины Варика бросаются в бой.

Женщины кричат, и я бегу по траве, прежде чем Варик может схватить меня снова. Я приближаюсь к костру и поднимаю одну из длинных палок, собранных рядом с ним, прежде чем сунуть палку в огонь, пока она не загорится.

Я держу ее перед собой. Это единственное оружие, которое у меня есть. Затылок покалывает от осознания, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Дексара, движущегося ко мне через поляну. Женщины кричат и бегут с поляны, воины сражаются, но на одно долгое мгновение остальная часть мира исчезает, когда Дексар оказывается рядом со мной.

— Я знала, что ты придешь за мной.

Он улыбается мне, и его глаза, кажется, светятся местью, когда он смотрит через мое плечо.

— Тебя ждет Брикс, — Его глаза снова встречаются с моими, и он кивает головой вправо от поляны, где больше не осталось воинов Варика. Брикс смотрит мне в глаза, и я киваю прямо перед тем, как Дексар притягивает меня ближе, его губы крепко прижимаются к моим, прежде чем он мягко отталкивает меня.

Он вырывает палку из моей руки и передает ее одному из своих воинов, который бросает ее обратно к костру. Затем он вкладывает мне в руку длинный нож.

— Иди.

Я поворачиваю голову, но не могу просто убежать в безопасное место. Не сейчас, когда этот воин истекает кровью. Дексар уже следует туда, где ждет Варик, с мечом в руке и возмездием на лице. Его глаза на мгновение встречаются с моими, и я вздрагиваю от ненависти в них.

Я бегу обратно через поляну к часовым Дексара. Молодой воин все еще лежит на земле, его кожа так бледна, что я бы подумала, что он мертв, если бы не его дергающаяся рука. Двум другим часовым удалось освободиться, и они отбиваются от воинов Варика. Один из них — воин, который отказался помочь мне — тот, кто конвоировал меня от кради к кради, — и я вздрагиваю, когда воин Дексара ставит его на колени, вонзая нож ему в живот.

Я падаю на колени рядом с молодым воином, который открывает глаза, когда я убираю волосы с его лица.

— Каталь, — говорит он с благоговением на лице, и я улыбаюсь ему.

— Зови меня Алексис. Как тебя зовут?

— Мика.

— Мика, с тобой все будет в порядке, слышишь? Дексар приведет с собой целителей, так что тебе просто нужно продержаться. Ты сможешь сделать это для меня?

Он кивает, но его глаза снова закрываются. Я выдыхаю, когда замечаю нож, все еще погруженный в его живот. Сейчас он действует как пробка, не давая ему истечь кровью. Если мы сможем доставить его к целителю — или, что еще лучше, привести к нему целителя, — он может выжить.

Я прижимаюсь к нему, держа его за руку.

— Мика, останься со мной, слышишь? Можешь поговорить со мной?

Он не отвечает, и я поднимаю глаза, обводя взглядом поляну. Сейчас лязгает лишь несколько мечей, и большинство воинов Варика побросали свои мечи, прекрасно понимая, что они в меньшинстве.

Дексар и Варик сражаются насмерть. Варик оскаливает зубы и говорит что-то слишком тихо, чтобы я могла расслышать. Вполне вероятно, что он надеется разозлить Дексара, но его лицо остается отрешенно пустым. Мое сердце застряло в горле, где оно бьется, как барабан.

Варик снова взмахивает мечом, и Дексар просто делает шаг в сторону, говоря что-то Варику, его голос тихий, когда меч Варика пролетает мимо него. У меня такое чувство, что Дексар издевается над ним, потому что лицо Варика вспыхивает, и он снова замахивается. Дексар уклоняется от клинка, каждое движение плавное и минимальное, без лишних усилий.

Я несколько раз видела, как тренируется Дексар, но то, как он двигается сейчас — это завораживающее зрелище. Он играет с Вариком, выматывая того, даже когда Дексар делает выпад вперед, его рука молниеносно пронзает бедро Варика.

Другой мужчина рычит, и я вздрагиваю, когда в этот раз он размахивает мечом быстрее, рассекая плечо Дексара, когда тот поворачивается. Дексар бьет его в челюсть, костяшки его пальцев ударяются с треском, и я вздрагиваю. Это должно быть больно. Рот Варика отвисает, очевидно, Дексар вывихнул ему челюсть.

Я вздрагиваю. Боль, которую сейчас испытывает Варик, должна быть невообразимой. Я бросаю взгляд на Мику, который еще не пришел в сознание, и тут же теряю всякое сочувствие к Варику.

Варик отшатывается назад, поднимает рукоять меча и ударяет им себя по лицу, возвращая челюсть на место. Дексар не ждет, отбивая меч Варика в сторону, когда тот снова поднимает его, и игры прекращаются.

Меч скользит в солнечное сплетение Варика. Дексар вытаскивает его, Варик падает на колени, и я закрываю глаза, когда Дексар взмахивает мечом.

Клянусь, я слышу, как голова Варика с глухим стуком падает на землю, но, скорее всего, это просто мое воображение.

Дексар тут же оказывается рядом со мной и зовет целителя для Мики.

Воин умудряется снова открыть глаза, хотя они затуманены болью.

— Катай.

— Ты молодец, Мика. А теперь отдыхай. Ты исцелишься и будешь вознагражден за защиту своей каталь.

Появляется Брикс, рядом с ним — одна из целительниц. Меня не представили ей, но я видела ее в кради целителей, и она кивает мне, опускаясь на колени рядом с Микой и открывая свою огромную кожаную сумку.

Дексар поднимает меня на ноги и обхватывает мое лицо ладонями.

— Ты в порядке?

Я делаю глубокий вдох и начинаю дрожать, когда адреналин покидает мое тело. Руки Дексара двигаются, когда он обнимает меня, и я зарываюсь лицом ему в грудь.

— Теперь да, — отвечаю я.

Глава 15

АЛЕКСИС

Я открываю глаза и окунаюсь прямо в до боли знакомую лесную зелень. Меня сразу же охватывает невероятное ощущение дежавю. Как будто я всю жизнь просыпалась именно так.

— Ты смотрел, как я сплю, паршивец? Знаешь, мне уже приходилось иметь дело с одним сталкером…

Слабая улыбка касается губ Дексара, но его глаза все еще серьезны.

— Я хочу тебе кое-что показать, — говорит он. — Ты пойдешь со мной?

Я приподнимаю бровь от его загадочного тона, но его лицо не дает мне никаких подсказок. Мы вернулись в лагерь прошлой ночью, и после быстрой ванны я провалилась в измученный сон, свернувшись калачиком рядом с Дексаром. Когда я проснулась посреди ночи от кошмара, он успокаивал меня, гладил по волосам, пока я снова не заснула.

— Конечно. — Я тянусь к нему, готовая прижаться. Ладно, я готова к гораздо большему, чем просто обнимашки. Но Дексар просто подмигивает мне, скатываясь с кровати и бросая последний взгляд на мою обнаженную кожу, выходя из комнаты.

Я ухмыляюсь, когда он просит Яри, что ему нужно принять холодную ванну.

Мне не требуется много времени, чтобы подготовиться, и прежде чем я это осознаю, я дуюсь на Дексара, поскольку он настаивает на том, чтобы мне завязывали глаза.

— Да ладно, неужели это так необходимо?

Он просто снова подмигивает мне, протягивая повязку.

— Ты мне доверяешь?

— Наверное, — угрюмо бормочу я, выпячивая нижнюю губу. Он проводит по ней пальцем, а потом завязывает мне глаза мягкой тканью.

Воздух прохладен на моей коже. Мои чувства обострены, и теплое тело Дексара убаюкивает меня, пока мишуа уносит нас неизвестно куда.

Если бы мы все еще были в постели, я была бы более чем счастлива, если бы мне завязали глаза. От этой мысли у меня перехватывает дыхание, и Дексар издает грубое ругательство, как будто точно знает, куда направились мои мысли.

Я полностью полагаюсь на свои другие чувства, чтобы понять, где нахожусь. Стражники Дексара тихо бормочут позади нас, и я не могу не задаться вопросом, не возвращает ли меня Дексар обратно в племя Ракиза.

Он ведет себя странно с тех пор, как мы вернулись в лагерь, прижимая меня к себе и пристально глядя на меня, как будто боится, что я исчезну. Но он вообще отказывается говорить о нас, а когда я попыталась соблазнить его прошлой ночью, он просто отшутился от меня.

Честно говоря, тогда мои глаза уже практически смыкались, и я была такая уставшая, что невнятно говорила.

— Мы уже на месте? — я стараюсь говорить самым плаксивым голосом, и Дексар смеется, прижимаясь поцелуем к моей шее.

— Скоро, — говорит он, и я снова наслаждаюсь ощущением бриза на своей коже.

Я слышу плеск воды и напрягаюсь, этот звук напоминает мне о лагере Варика. Но тело Дексара все еще расслаблено, и я откидываюсь назад, удобно прислонившись к его мощной груди.

Я почти засыпаю, когда мишуа останавливается. Я больше не слышу ни охранников Дексара, ни шарканья мишуа позади нас, поэтому предполагаю, что они держатся поодаль.

Я странно нервничаю и держу глаза закрытыми еще какое-то время, после того, как Декстер снял с меня повязку.

— Теперь ты можешь посмотреть, — его голос звучит весело, но я слышу нервозность, и именно это заставляет меня открыть глаза.

У меня отвисает челюсть.

На берегу реки возвышается космический корабль, пьяно накренившись, в то время как одна секция опасно нависла над водой.

Он имеет форму бабочки, опущенным концом одного крыла, а на треснувшем фюзеляже видна путаница проводов, как внутренности мертвого животного.

Окна иллюминаторов расположены через равные промежутки вдоль ближайшей к нам стороны, и легко представить людей, смотрящих в эти окна, когда корабль падал на землю.

Нижняя половина корабля имеет следы ржавчины, в то время как верхняя все еще блестит серебром, как новая монета.

Я хмурюсь. Только что с корабля в реку упала капля какой-то жидкости. Возможно, какое-то топливо. Жидкость ярко-оранжевая и, кажется, светится, как внутри флуоресцентной палочки с Земли.

Во мне мгновенно просыпается исследователь.

— Это корабль, который видел твой отец, — шепчу я. — Тот, что разбился еще до твоего рождения.

Я отрываю взгляд от корабля, когда Дексар кивает.

— Я думала, мне не позволено сюда приходить, — говорю я. Мои глаза расширяются, когда мне в голову приходит другая мысль. — Ты ведь не собираешься его уничтожить?

— Нет, — вздыхает Он. — Не собираюсь. Ты пойдешь со мной? Мы вернемся, обещаю.

Я киваю, и он возвращается к мишуа, прежде чем схватить большую седельную сумку. Он забирает сумку с собой и берет меня за руку, ведя к краю леса, подальше от своих охранников.

Один его взгляд — и они остаются на месте.

Мне до смешного любопытно, но я прикусываю язык, когда Дексар уводит нас из поля зрения охранников и вытаскивает одеяло из сумки, прежде чем положить его на землю.

Он указывает на одеяло, и я поднимаю бровь, садясь. Дексар явно нервничает, потому что, похоже, ему не терпится пометаться из стороны в сторону, хотя он сидит рядом со мной, его глаза потемнели.

— Я был не прав, угрожая уничтожить корабли. Я понял это сразу, как только произнес. Я никогда не хотел быть тем, кого ты боишься. Я боялся потерять тебя. Мысль о том, что я никогда больше тебя не увижу… — его голос затихает, и я делаю глубокий вдох.

— Дексар…

— Дай мне закончить. Пожалуйста.

Я моргаю, не привыкшая слышать это слово из его уст.

— Я не знаю, судьба это или везение, или есть другое слово, которое объясняет, как ты здесь оказалась. Со мной. Все, что я знаю, это то, что с того момента, как я посмотрел в твои глаза, я знал, что хочу смотреть в них всю оставшуюся жизнь.

Он отводит взгляд, и я открываю рот, ошеломленная. Затем его глаза свирепеют, когда он смотрит на меня, сжимая руки в кулаки.

— Но, возможно, ты не хочешь оставаться здесь. Я был неправ, скрывая от тебя пророчество, и я понимаю, что у тебя была жизнь на вашей планете, — его губы печально опускаются, и я сглатываю внезапный комок в горле.

Голос у него низкий, едва различимый.

— Мои желания ничто по сравнению с тем, чего хочешь ты, — просто говорит он. — Я бы встал на колени у твоих ног, если бы был уверен, что это убедит тебя в моих чувствах к тебе. Но ты всегда была и остаешься самой собой.

— Итак, это корабль. Корабль, который приземлился здесь много лет назад. Ты можешь изучать его сколько понадобится. А еще я отведу тебя к кораблю, на котором вы прибыли сюда, чтобы ты могла сравнить их. Если ты решишь покинуть меня, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе вернуться домой.

Дексар приближается ко мне, его взгляд внезапно становится нежным, когда он повышает голос.

— Но если ты решишь остаться, я никогда не отпущу тебя. Я буду любить и обожать тебя до конца наших дней.

Я пытаюсь сморгнуть слезы, но они все равно текут по моим щекам. Дексар выглядит так, будто я ударила его в живот, его огромная рука невероятно нежно вытирает их с моих щек.

— А как же мир и процветание твоего племени? — спрашиваю я.

Дексар расправляет плечи.

— Мое племя будет жить в мире и процветании, несмотря ни на что, — надменно произносит он. — Я позабочусь об этом.

Я ухмыляюсь ему. Узнаю своего высокомерного катая.

Мы прошли полный круг, король племени и я. Я подавляю свой первоначальный инстинкт, чтобы пообещать, что больше не хочу идти домой, и вместо этого я пользуюсь моментом, чтобы по-настоящему обдумать это.

Честно говоря, я скучаю по дому. Я скучаю по работе, которую люблю, в окружении единомышленников. По людям, которые были полны решимости выяснить, как аркавианцам удалось подкрасться к нам, посадив свои корабли в столицах по всему миру.

Но знаете, чего мне будет не хватать больше? Мужчины, что сейчас передо мной, с обнаженными чувствами, ранимого, его эмоции были полностью открыты для меня как на ладони.

Я делаю глубокий вдох.

— Знаешь, столько всего должно было случиться, чтобы мы встретились. Меня похитили инопланетяне. Мне пришлось совершить аварийную посадку на этой планете. Я должна была оказаться в группе женщин, которых спас Терекс. А потом мне пришлось добровольно отправиться в твое племя, чтобы узнать о Чарли. Я никогда не верила в судьбу. Наверное, я никогда не хотела верить, что мне суждено было быть брошенной будучи новорожденной, — мой голос напрягается, и Дексар проводит рукой по моим волосам.

Я прочищаю горло.

— Но, может быть, теперь легче поверить, что это была именно судьба. Что все, что случилось со мной, должно было случиться, потому что это привело меня к тебе.

Дексар замирает, и меня поражает надежда в его глазах. Его лицо жесткое, челюсть как гранит, но руки тянутся ко мне, прежде чем он сжимает их в кулаки и опускает.

— Всю свою жизнь я искала свое место. И когда я услышала пророчество, я была в ужасе от того, насколько сильно я хотела, чтобы оно оказалось правдой. Насколько сильно я хотела принадлежать тебе и твоему племени. Потом я поняла, что ты скрывал это от меня, и мне показалось, что мои надежды развеялись как дым, — мой голос срывается, и я вытираю слезы на своем лице. — Я тосковала по дому, когда была с Вариком. Потому что после двадцати девяти лет отсутствия дома я обрела его всего за несколько недель. С тобой.

Я вздыхаю, глядя на мужчину, который заставляет меня чувствовать все. Любовь, ярость, печаль, похоть, нетерпение, веселье — весь спектр.

— Да, я останусь с тобой, Дексар. Я не хочу быть где-то еще.

На последнем слове мой голос звучит приглушенно, потому что Дексар уже притянул меня в свои объятия, захватывая мой рот, как будто он тонет, и я — единственный источник кислорода в округе. Он зарывается рукой в мои волосы, его губы жестко и настойчиво прижимаются к моим, и я беру все, что он может дать, отдавая ему взамен все, что у меня есть.

Мой. Этот невероятно красивый, раздражающий, властный король племени — мой.

И, Боже, я хочу его.

Я отстраняюсь, прижимаясь поцелуями к чувствительным местам под его подбородком. Он вздрагивает, прижимаясь ко мне, и я улыбаюсь.

Через несколько секунд я уже лежу на спине, моргая и глядя, как он срывает с себя одежду. Он нежно целует меня вдоль ключицы, прежде чем стянуть платье вниз, пока мои руки не оказываются прижатыми к бокам.

— Эй, — ворчу я, и он улыбается, целуя мои плечи, грудь и уделяя особое внимание моей татуировке, когда он утыкается носом в мое платье.

Я высвобождаю одну руку и зарываюсь ею в его волосы, подталкивая его подняться. Мы снова целуемся, мои соски упираются ему в грудь, а потом он отстраняется, его глаза такие темные, что кажутся почти черными.

Мгновение спустя мое платье исчезает, и я оглядываюсь вокруг. Я никогда раньше не занималась любовью на природе и сейчас чувствую себя уязвимой.

— Никто не посмеет нас прервать, — бормочет Дексар, и я улыбаюсь ему.

— Конечно, они бы не рискнули.

Меня больше ничего не волнует, кроме него, и я издаю стон, когда он наклоняется, поглаживая мои влажные складочки.

— Поторопись, черт бы тебя побрал.

Дексар напрягается, но его мышцы дрожат, когда он проталкивает один палец внутрь меня, и рычит, когда я сжимаюсь вокруг него.

— Такая нетерпеливая. — Он толкается в меня, жестко, горячо и глубоко. Его тело накрывает мое, и я больше не забочусь ни о ком, кто может быть настолько глуп, чтобы подкрасться к нам.

Он двигается глубже, направляя свой член, чтобы попасть в точку, которая заставляет меня запрокидывать голову и стонать. Он хмыкает, и я приоткрываю глаза, глядя на него. Его глаза кажутся сияющими, когда ветерок колышет ветви деревьев над нами, и солнечные лучи танцуют на его лице.

Мои бедра начинают подрагивать, соски так сильно напрягаются, что болят, и он снова меняет угол наклона, на этот раз потираясь о мой клитор, ударяясь в то же самое место глубоко внутри меня.

Моя волна удовольствия накатывает, и все прекращает существовать, когда я сжимаюсь вокруг него, задыхаясь, когда он продолжает двигаться в своем устойчивом ритме, растягивая мое удовольствие. Наконец он рычит, содрогаясь, и зарывается лицом мне в шею.

Он старается не раздавить меня, но мы долго лежим, переводя дыхание, пока я поглаживаю его спину.

— Рядом со мной тебе будет нелегко, — бормочет он. — Я постоянно на виду, в окружении людей, и скорее всего они начнут рассказывать о своих проблемах и тебе тоже. У тебя будет мало времени для уединения и тем более покоя. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты никогда не пожалела о том, что решила остаться со мной.

Мое сердце тает. Он все еще пытается убедиться, что я знаю, что меня ждет.

— Пытаешься заставить меня передумать?

— Нисколько. Просто готовлю тебя.

— Я же сказала вам, Ваше Величество, что я полностью со всем согласна.

Дексар отстраняется, пристально глядя на меня.

— Ты никогда об этом не пожалеешь, — говорит он. — Обещаю.

Я ухмыляюсь. Что общего у неряшливого приемного ребенка и инопланетного короля?

Любовь.

Эпилог

АЛЕКСИС

Неделю спустя

Я смотрю на корабль, мой желудок трепещет, когда Дексар берет меня за руку.

Мы не могли торчать здесь долго на прошлой неделе, так как Дексару нужно было вернуться в племя, чтобы разобраться с оставшимися людьми из племени Варика. Неудивительно, что многие из его людей были впечатлены тем, как Дексар появился во всем своем королевском великолепии. Тот факт, что его воины уничтожили охрану Варика в течение нескольких минут, должно быть, тоже произвело впечатление, потому что многие из тех же людей просили о присоединении к нам.

После того, что случилось с Тависом, Дексар, по понятным причинам колебался, но один взгляд на босоногих женщин заставил его вздохнуть и сдаться.

Теперь он организовывает, чтобы большинство из них были размещены в нашем племени.

— Это просто такая стратегия, — твердо сказал он, когда я похвалила его.

— Угу. Продолжай твердить себе это, здоровяк.

Это то, что я обожаю в нем. Как бы он ни любил играть роль безжалостного ублюдка, у Дексара мягкое, чуткое нутро.

Конечно, даже мне удается видеть эту его часть лишь изредка.

Не все воины предпочли остаться с племенем Дексара. Некоторые из них ушли, чтобы создать свое собственное племя, в то время как другие остались одни, чтобы либо попроситься в другие племена, либо жить жизнью одинокого волка. Так или иначе, потребовалось некоторое время, чтобы обустроить тех, кто решил остаться. Им были предоставлены должности в племени, где за ними можно было легко наблюдать, пока они не заработают достаточно доверия, чтобы позволить им остаться без каких-либо ограничений.

Дексар неоднократно извинялся, говоря, что привезет меня сюда, как только сможет. Теперь, когда мы оба рассматриваем серебристый корабль, глаза Дексара подозрительно прищурились.

— Трудно поверить, что вы приземлились здесь на таком корабле.

— Знаю. Сейчас мне это кажется почти невозможным.

После столь долгого пребывания на такой нецивилизованной планете, как Агрон, корабль выделяется, как киношный реквизит, на фоне сочной зеленой травы и чистой голубой воды.

Я хмуро смотрю на реку, где капли этой ярко-оранжевой жидкости продолжают время от времени капать в чистую воду. Браксийцы получают питьевую воду из рек по всему Агрону, хотя и кипятят ее перед употреблением.

— Дексар, — вдруг говорю я, — это та река, из которой вы берете питьевую воду?

Он кивает.

— Эта река течет с тех гор, и вода в ней чистая и прозрачная. Наши предки разбили свои лагеря у этой реки, и большинство браксийских племен следуют этой традиции и сегодня.

Я еще некоторое время смотрю на корабль, отпуская руку Дексара и расхаживая взад-вперед.

Мне не нравится, что корабль находится в реке, которую мы используем для питья и купания. Но как мы его уберем?

В воде находится только одна часть корабля. Нам нужно что-то огромное, чтобы толкнуть его и вытащить на берег.

Что-то вроде дракона. Может, дракон на самом деле дружелюбен? И, может быть, он не будет против оказать нам небольшую услугу?

Он складывает руки на груди.

— О чем ты думаешь?

— Это звучит безумно, но выслушай меня, ладно?

Он кивает.

— Я понятия не имею, что это за оранжевая жидкость. Но вот что я знаю: тридцать восемь лет назад мама Эллис начала замечать, что рождается все меньше детей женского пола. С годами ситуация становилась все хуже.

— Да.

— Сорок лет назад этот корабль потерпел здесь крушение. Никто ведь к нему не прикасался, верно?

— Никто из моего племени. О других племенах я не знаю.

Я киваю.

— Ладно, мне нужно несколько минут.

Дексар кивает, садясь на траву на солнце, а я смотрю на жидкость, пока наконец не вижу, как она капает.

— Одна Миссисипи, две Миссисипи… — я считаю до 178.

Три минуты. Вот сколько времени проходит между каплями. На всякий случай я снова считаю, жалея, что у меня нет секундомера или даже наручных часов.

Дексар растянулся на солнце, его глаза, прикрытые тяжелыми веками, наблюдают за мной.

— Мне нужно еще несколько минут.

— Не торопись.

Я возвращаюсь к мишуа, где меня ждут охранники Дексара. Они кивают мне, возвращаясь к разговору, а я лезу в седельную сумку и достаю бумагу и карандаш.

Я возвращаюсь к Дексару и сажусь, скрестив ноги, рядом с ним на солнце, пока пишу свои расчеты.

Одна капля каждые три минуты — это примерно 480 капель в день. Если жидкость имеет консистенцию, похожую на воду, то это чуть больше одиннадцати галлонов в год. Умножьте это на сорок…

Я смотрю на Дексара, и он поднимает бровь.

— Четыреста пятьдесят галлонов, — бормочу я.

— Прости?

— Если эта штука капала с момента катастрофы, значит, в эту воду было сброшено около четырехсот пятидесяти галлонов какой-то странной космической жидкости.

Глаза Дексара сузились.

— Это много?

Я пожимаю плечами.

— Зависит от того, что это за жидкость. Если это какое-то топливо, оно может быть не так уж и опасно — но что я знаю о типе космического топлива, используемого на других планетах? Я предположила бы, что корабль такого размера будет иметь сотни тысяч, если не миллионы, галлонов топлива. Но если это что-то опасное…

Дексар хмурится, и я выдыхаю.

— Я думаю, что это закономерно: то, что находится в этом корабле, капало в вашу питьевую воду и с тех пор в этой части планеты стало рождаться меньше женщин.

Глаза Дексара вспыхивают, и я поднимаю руку.

— Смотри. Корреляция — не является причинной. Эти две вещи могут быть совершенно не связаны. Но на данный момент мы знаем, что в ваш источник воды добавлено что-то новое. Проблема в том, что мы не знаем, когда это вещество начало капать с корабля. Это случилось недавно? Или это происходило все время?

— Три воина нашли этот корабль вместе с моим отцом. Многие другие воины за эти годы приходили сюда. Мы можем спросить, замечали ли они течь.

Я киваю.

— Может быть…

— Алексис?

Я поворачиваюсь, мой рот открывается, пока я, вероятно, не выгляжу как рыба. Ко мне бежит женщина с широкой улыбкой на лице.

Да ну нахрен.

— Чарли?

В последний раз, когда я видела ее, я серьезно переживала из-за ее раны на голове. Если бы она была на Земле, я бы вызвала скорую помощь, но вместо этого ей пришлось идти с нами несколько часов, пока мы следовали за вуальди.

Теперь она выглядит великолепно. Ее кожа пышет здоровым румянцем, и она легко двигается, ее глаза искрятся.

Я зажимаю уши руками, когда земля, кажется, дрожит. Что-то рычит, но это похоже на гром, и я бросаю взгляд на охранников, которые съеживаются, прикрывая уши. Дексар бросается вперед, толкая меня за спину и вытаскивая меч, когда приземляется дракон.

Он огромен.

Стражники Дексара встают между нами и драконом, их мечи подняты перед ними.

Зверь прекрасен. Сине-зеленая чешуя сверкает, словно отполированные драгоценные камни в солнечном свете, и его сила и мощь демонстрируются, когда он напрягает мышцы, присев рядом с Чарли. Он расправляет крылья, демонстрируя невероятное множество цветов и оттенков, охватывающих весь спектр синего и зеленого.

Его золотые глаза, прикрытые веками, и он хитро смотрит на нас, наклон его головы дает понять, что он не впечатлен тем, что видит. Он делает шаг вперед, каждое движение пропитано угрозой, а его мускулы, кажется, перекатываются. Его грудь похожа на бочку, когда он складывает крылья.

Затем он открывает рот, демонстрируя ряды заостренных зубов. Он изрыгает небольшое пламя, словно икнув, но предупреждение очевидно.

Рядом с ним Чарли смотрит на меня и вскидывает руки в жесте «ну и что ты будешь делать?». Дракон делает еще один шаг вперед, и контраст между прохладными, успокаивающими цветами его чешуи и пламенем, которое он может изрыгнуть в любой момент, становится очевидным.

Хорошие новости? Чарли жива. Плохие? Очевидно, ее держит в плену свирепый агрессивный дракон.

Я раздраженно скриплю зубами.

— Ты в порядке? — зову я Чарли, и она подходит ближе. Дракону это не нравится, и я снова зажимаю уши руками, когда он снова рычит. Его хвост — это хлыст, который хлещет по земле, сообщая, что он не потерпит ни малейшего вмешательства.

Мое сердце колотится, и Дексар отталкивает меня еще дальше, бросая на меня взгляд, который предлагает мне заткнуться к черту. Я хмуро смотрю на него, но закрываю рот.

Чарли что-то говорит, поворачиваясь и сердито глядя на дракона. Мой рот снова открывается, когда она бьет его кулаком по морде. Он фыркает, дым вьется из его носа, когда он прищуривает свои глаза размером с тарелку, глядя на нее.

Ну что ж, тогда ладно.

— Я в порядке! — кричит она через пространство. — Но…

Дракону явно надоело, потому что он бросает на нас последний взгляд и обнимает Чарли когтями одной лапы, подхватив ее. Он держит лапу наклоненной, и она приземляется на свою задницу на вторую его ладонь, махая мне, когда дракон взлетает с земли, расправляя крылья в полете.

Он как гребаная ракета, и он исчез в считанные секунды.

Та часть меня, которая одержима аэродинамикой, хочет увидеть это снова.

Та часть меня, которая боится быть съеденной драконом, хочет найти место, где можно спрятаться.

Я поворачиваюсь к Дексару.

— Я же говорила тебе, что она жива.

Он закатывает глаза, но его губы дергаются, когда он притягивает меня ближе, целуя в лоб.

— Верно.

Предначертана она судьбой катаю

Та, что с белизной волос и светлыми очами,

Той, что суждено со звезд прибыть

С другими девами подобными ей, рожденными не здесь.

Должна она пробыть три оборота в паре