Соблазнительная лгунья

Глава 1

1898 год

«Притворись, что говоришь правду», – сказала себе Джульетт, ожидая встречи с леди Оливией Уайтхолл.

Дворецкий поглядел на нее свысока, словно он читал ее мысли и видел насквозь все выдумки и ложь. «Ты никогда не была камеристкой, – словно говорил его взгляд, – ты вообще вряд ли когда работала прислугой, и тебя выгоняли с каждой работы, потому что ты не умеешь придержать язык, когда надо».

Джульетт встряхнула головой, пытаясь отогнать мрачные мысли. Нет, дворецкий не мог знать ничего такого о ней. Даже если она действительно притворялась, что была камеристкой, то уж прислугой-то она точно работала.

– Соискательница прибыла, миледи! – услышала она голос дворецкого, и его тон недвусмысленно давал понять, что леди Уайтхолл потеряет время на этот бесполезный разговор.

«Ты справишься!» – подбодрила себя Джульетт, входя в комнату, где в роскошном убранстве сидели две дамы. Казалось, комната смеется хрустальными бликами, хмурится изгибами дорогого темного дерева, утопает в парче. Джульетт поняла, что эти люди намного, несравненно богаче той семьи, на которую она работала раньше.

Молодая женщина, красавица с тонкими чертами лица, голубыми глазами и каштановыми волосами с золотым отливом, уже улыбалась Джульетт. Кивком она пригласила Джульетт сесть напротив в прекрасное мягкое кресло.

– Меня зовут Сара Уайтхолл, а это моя мама, леди Оливия Уайтхолл. А тебя зовут Джульетт, ведь так было сказано в письме?

– Да, миледи, – ответила Джульетт, понимая, что не знает, как принято обращаться к дочери. – Меня зовут Джульетт Гаррисон, я умею шить, а также у меня большой опыт работы прислугой. – Она протянула письма, которые они с больной матерью написали сами за день до этого, одно от мадам де л а Тур, одно – от миссис Брук, жены адвоката из Герндона. – Вот мои характеристики, миледи. К несчастью, миссис Брук уже нет с нами, а мадам де ла Тур сейчас путешествует по Италии, но, как вы можете заметить, у меня отличные характеристики от них обеих.

Леди Уайтхолл сдержанно сказала:

– Понимаю. – Но по мере того как она просматривала письма, ее правая бровь скептически поднималась выше и выше.

Неужели это настолько очевидно, что Джульетт и ее мать сами написали такие блестящие характеристики? Или она переборщила с описанием исключительных способностей и безупречных манер, которые составят честь любому поместью Англии?

– Значит, вы были горничной, а затем и камеристкой? – спросила леди Уайтхолл, не отрываясь от писем.

– Да, миледи. Потом я взяла небольшую паузу, чтобы вернуться к швейному делу. Рукоделие всегда влечет меня, вне зависимости от того, нахожусь ли я в услужении.

– Да, по меньшей мере, необычно, – протянула леди Уайтхолл, отдавая письма своей дочери. – Большинство наших лучших слуг провели всю свою жизнь исключительно в услужении, за исключением разве что моей собственной камеристки, которая была подмастерьем в одном из лучших ателье Лондона, прежде чем попала ко мне. Но вот так бегать с места на место…

– Ну, мама! – прервала ее мисс Уайтхолл, причем в слове «мама» ударным, очевидно, был второй слог, так же произносила это слово и дочь прежних хозяев, у которых Джульетт проработала три мучительных недели. – Если Джульетт смогла посмотреть, что происходит в мире за пределами работы в услужении, то почему из этого обязательно делать проблему? Она же будет работать у меня, а не у тебя, а я бы в любом случае предпочла нормального живого человека.

Джульетт отметила, как щеки леди Уайтхолл побагровели – было понятно, что мать и дочь нелегко находили общий язык.

– Кого бы ты ни предпочитала, это будет твоя первая камеристка, моя дорогая. Мне бы хотелось надеяться, что ты проявишь мудрость при выборе. Опытная камеристка будет тебе хорошей помощницей во многих сферах жизни. А вот неопытная может дорого тебе обойтись.

Джульетт почувствовала, как на нее налетает очередной порыв безрассудства. Привычка говорить вслух то, что она думала, не была самой ценной в глазах любого работодателя. Более того, именно этой привычке Джульетт была обязана такой частой сменой места работы за последние годы.

– Но у меня есть опыт, леди Уайтхолл, а еще у меня есть вкус во всем, что касается моды и причесок! – Джульетт осеклась, поняв, что перебила леди Уайтхолл, да еще в тот момент, когда этого от нее совершенно не ожидали.

Губы леди Уайтхолл сжались в тонкую, не предвещающую ничего хорошего линию. Казалось, что сейчас она что-то скажет, но тут заговорила молодая мисс Уайтхолл:

– Ну пожалуйста, мама! Ведь другие претендентки были действительно ужасны! Я, пожалуй, лучше сама буду шить и одеваться, чем это для меня будут делать эти сушеные старые девы!

– Сара Уайтхолл! Я не позволяю произносить таких грубостей в стенах этой комнаты!..

– Но ты же понимаешь, что я имею в виду! Другие могли бы прекрасно подойти тебе, но когда тебе было столько, сколько мне сейчас, ну неужели ты бы согласилась на такой вариант?

И снова Джульетт увидела, как на мгновение щеки леди Уайтхолл вспыхнули, и тогда она почувствовала, что в споре победила мисс Сара.

– Хорошо, Capa, но при одном условии, – сказала леди Уайтхолл строгим тоном, не допускающим ни малейшего возражения.

– Да, мама.

Леди Уайтхолл внимательно оглядела Джульетт с головы до ног.

– Джульетт, вы выглядите прилично. Я уверена, что, если бы вы не получили работу здесь, вы бы непременно нашли ее в каком-нибудь другом доме. Но как бы презентабельно вы ни выглядели, вам, с моей точки зрения, не хватает должного опыта. Из-за этого вы получаете здесь частичную занятость в должности младшей горничной.

– Но, мама!..

– Я не собираюсь торговаться, Сара. Более того, именно так и начинала работу моя первая камеристка, и это было началом безупречной примерной службы. Уверяю тебя, что когда-нибудь Джульетт сама поблагодарит нас за это.

– Но ведь тогда она будет работать под началом миссис Уинстон. А камеристки подчиняются только своей хозяйке, и никому другому!

– Милая Сара, у нас самые лучшие слуги в Лондоне, я вряд ли смогу вспомнить всех моих знакомых, которые давали им наивысшую оценку. И одна из причин этого кроется в том, что мы можем распознать как таланты каждого из слуг, так и их промахи. Миссис Уинстон начинала работу в этом доме в качестве судомойки еще при моей матери, а теперь она смогла подняться до уровня лучших поваров Лондона.

– Но, мама!..

– Я же сказала, что я не собираюсь уступать, Сара. К тому же у твоей камеристки будет не так много обязанностей, а остаток времени Джульетт может провести за обучением другим необходимым в работе навыкам.

Мисс Уайтхолл посмотрела на Джульетт так, что сразу стало понятно, что работа в этом доме будет не в тягость, словно она просила Джульетт согласиться с условиями, а та боялась в голос закричать, как ей хочется остаться в таком замечательном доме. Все годы, что Джульетт провела на улице в детстве, голодая и замерзая от бесконечного пронизывающего ветра, она даже не могла мечтать о том, что когда-нибудь переступит порог такого дома.

– Очень хорошо, – сказала мисс Уайтхолл, – если Джульетт это устраивает, я согласна.

А самой Джульетт в этот момент хотелось обнять мисс Уайтхолл.

– Да, конечно, – сказала она, – я буду рада приступить сейчас же.

Мисс Уайтхолл была просто счастлива, в этом не могло быть ни малейшего сомнения, да и леди Уайтхолл, казалось, была довольна.

– Отлично, я бы хотела, чтобы вы приступили прямо сейчас, а ваши вещи мы доставим чуть позже.

На секунду Джульетт пришла в ужас. Она не имела понятия, что именно должна делать камеристка, кроме тех мелочей, которые она видела у Роулейсов. Безусловно, она умела шить, знала, как следует стирать разные ткани, она разбиралась в прическах, но хватит ли этих знаний, чтобы угодить мисс Уайтхолл?

– Пойдем за мной, Джульетт, – сказала мисс Уайтхолл, – я позову Каролин, и она покажет тебе твою комнату.

– Каролин?

– Она главная горничная, и она может объяснить тебе, что тут к чему. Она обязательно тебе понравится, и у нее за спиной годы службы, – сказала она, закрывая дверь в комнату.

– Спасибо, миледи, – ответила Джульетт.

Мисс Уайтхолл осторожно на нее взглянула:

– А еще попроси Каролин быстро подучить тебя всяким мелочам, Джульетт, если ты не хочешь, чтобы мама тебя немедленно уволила. Если у тебя так много опыта, как было сказано, ты бы не называла меня миледи. Нужно говорить: «Мисс Сара».

«Пожалуйста, только бы мне не потерять эту работу еще до того, как она началась!» – взмолилась про себя Джульетт.

– Ну, я надеюсь, в том, что ты обещала, ты действительно разбираешься? Шитье, прически?

– Конечно, мисс Сара, тут будьте уверены. Моя мама говорит, что я могу сшить рубашку ночью, при этом не просыпаясь!

Мисс Сара о чем-то задумалась, и Джульетт поняла, что хозяйке очень хочется использовать новые возможности.

– Тогда отлично. Я думаю, мы с тобой останемся довольны друг другом, Джульетт. Только не допускай особо вопиющих промахов, когда будешь исполнять обязанности горничной. Мамины требования к прислуге действительно высоки.

– Здесь более чем отлично, – говорила Каролин, аккуратно застилая кровать. – Это самая лучшая работа, которую я видела с тех пор, как работаю прислугой, и у меня бы даже мысли не появилось оставить это место ради чего-то еще, ну, не считая того случая, в котором мне придется совсем оставить службу.

Джульетт внимательно посмотрела на Каролин. Она знала, что Каролин трудилась у Уайтхоллов не покладая рук уже восемь лет, с тех пор как пошла работать в шестнадцать младшей горничной. Помимо того что Каролин была очень хороша собой – длинные золотистые волосы, миндалевидные глаза, – ей на вид нельзя было дать и семнадцати. Женщины, среди которых выросла Джульетт, те, с кем ей приходилось жить на улице, выглядели, по меньшей мере, лет на десять старше, чем им было на самом деле. И хотя Джульетт трудно было дать на вид больше ее двадцати четырех, на руках были видны маленькие шрамы – следы обморожения, никогда не дававшие ей забыть даже на день о тех ночах без крыши над головой. А вот по тому, как выглядела Каролин, можно было понять, что ни единой ночи она не провела на морозном ветру.

Просто быть в этом доме, среди роскошных тканей, дорогой мебели, – уже это было чудом для Джульетт!

– Знаешь, мне просто нравится, что меня окружает вся эта красота.

Каролин засмеялась в ответ:

– Только не забывай, что именно тебе придется всю эту красоту мыть, чистить и поддерживать на уровне! Нам еще повезло по сравнению с теми, кто работает на кухне, но даже страшно подумать, что станется со всей этой красотой без слуг. Как бы то ни было, я не жалуюсь. Мои родители уже оставили службу и держат паб в Брайтоне, а купили они его на те деньги, которые откладывали, когда работали в услужении.

– Ох, наверное, они проработали вечность! – сказала Джульетт, думая о том, что она ни на одной из работ не задерживалась дольше полугода из-за постоянных столкновений с любым начальством. Тем не менее, она мечтала найти такое место, где она могла бы проработать долго, так долго, чтобы скопить кучу денег и когда-нибудь открыть собственное ателье.

– Да, работали они немало. Но их сил до сих пор хватает на то, чтобы получать от жизни удовольствие, – ответила Каролин, разглаживая вышитое одеяло.

Девушки работали в одной из спален для гостей, а Джульетт не терпелось узнать, как выглядит комната мисс Сары.

– Если все пойдет нормально, однажды мы с Мартином сделаем так же, как мои родители. Мартин – лакей в одном из семейств, очень дружных с Уайтхоллами, – снова улыбнулась Каролин. – Может, это только мечты, и одному Господу ведомо, что бы сделали Уайтхоллы, если бы мы виделись столько раз на дню, сколько нам хочется, но я люблю помечтать. Ну а как у тебя обстоят дела на амурном фронте? Сколько красавцев будут неслышно стучаться в двери?

Джульетт прошла вслед за Каролин в следующую спальню, которая была еще величественнее, чем первая.

– Вот комната мисс Сары, – сказала Каролин. – Много времени ты еще здесь проведешь. Собственно, это станет основным твоим занятием. Так как насчет поклонников? Как сильно они надоедят нашему дворецкому, мистеру Блейку? – спросила она, присаживаясь на корточки перед камином и протянув Джульетт маленький совок.

Джульетт рассмеялась:

– Ну это вряд ли! Я, считай, вообще знаю мало мужчин, Каролин, я росла с мамой и сестрой. Я вообще никогда… – Она вдруг запнулась. Ей показалось таким странным, что ей совершенно нечего рассказать, никаких поклонников, даже безответной любви не было. Ведь все время на фабрике и в ателье она работала среди женщин, а за тот небольшой отрезок времени, что она проработала у Роулейсов, она тратила каждую свободную минуту на то, чтобы отбиться от хозяина дома. Джульетт вздохнула: – Наверное, я слишком много работала. – И начала сгребать угольки в совок.

– И при этом не горничной, – проворчала Каролин, забирая совок и показывая, как сгребать угольки, не разбрасывая их по всей комнате. Она серьезно посмотрела на Джульетт: – Слушай, а сколько именно ты работала прислугой?

Джульетт почувствовала, что ее щеки пылают.

– Не очень долго, – ответила она, – я немного преувеличила свой опыт работы тогда, на собеседовании с леди Уайтхолл. И теперь она думает, что я была и камеристкой, и горничной, а это не совсем так.

– Не совсем так? Насколько я понимаю, это были рекомендательные письма из очень далеких стран, так ведь?

– Да, одно издалека, а другое – от уже скончавшейся дамы, если она вообще когда-нибудь существовала, – ответила Джульетт, усмехнувшись. – Думаю, единственное, что заставило леди Уайтхолл согласиться, так это желание мисс Сары взять меня на работу.

Каролин недоумевающе подняла бровь.

– Да, и такое бывает. Может показаться, что Сара имеет большое влияние на мать, но это, поверь мне, совсем не так. И если леди Уайтхолл все поймет, тебя спокойно выставят еще до конца недели.

Джульетт вспомнила, что ее мать больше не могла работать из-за чахотки. Ее подруги обещали платить за место, которое она занимала в квартире, но хозяин квартиры никогда не ждет с выплатой, и если денег не будет, он запросто может выкинуть всех за дверь.

Ее сердце уходило в пятки при мысли, что ее могут уволить отсюда, из этого прекрасного дома на Эппинг-стрит. Она уже поклялась себе, что будет молчать и не высказывать своего мнения, даже если ей для этого придется проглотить язык. Но Каролин говорила о том, что эту работу можно потерять только потому, что она не знает, что и как нужно делать.

Уже позже Джульетт успокоилась и почувствовала себя более уверенно, когда укладывала волосы мисс Сары в пышный шиньон.

– Знаешь, меня раздражает, что мне приходится делить тебя с остальной работой по дому, – сказала мисс Сара, глядя на Джульетт в зеркало, когда та завершала ее прическу. – Но с другой стороны, я могу радоваться, что ты у меня есть. Скажи, тебе здесь уже понравилось?

– Мне… Понравилось – это не то слово! – выпалила Джульетт, потому что это было правдой.

Она искала надежную работу, потому что ей были необходимы деньги. При этом она нашла работу, которая действительно нравилась.

Сара улыбнулась:

– Отлично. И я тоже рада. Вечером за ужином старайся изо всех сил. Единственная вещь, которую мама не простит никогда, – промах при гостях.

– А у вас сегодня будут гости? – спросила Джульетт, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Мисс Сара устало прикрыла глаза.

– Никто из тех, кто был бы мне интересен. Но маме хочется, чтобы я была сама приветливость. Какой-то там граф Занудли или что-то в этом роде. По каким-то неясным человечеству причинам мама считает, что мне очень надо выйти замуж.

– А она может вас заставить? – спросила Джульетт, приглаживая шиньон Сары в последний раз, чтобы он выглядел безупречно.

Мисс Сара встала.

– Кого-то из моих подруг действительно заставили выйти замуж, но я скажу тебе честно, что я бы лучше отправилась спать под мостом, чем вышла бы за человека, который мне не нужен.

Джульетт не смогла сдержать улыбку.

– Простите меня, мисс Сара, но поверьте, что так говорить может только тот, кто ни разу в жизни не спал на улице.

– А тебе доводилось?

– Это, пожалуй, главная причина того, что я пошла работать сюда, а не на фабрику или в ателье. Невероятное, завораживающее чувство – знать, что ты будешь спать в таком необыкновенном доме, завтракать и ужинать здесь, на кухне, не трястись перед хозяином квартиры, да и вообще не знать, что это такое – хозяин квартиры. – Она посмотрела на мисс Сару, и у нее родилась идея. – Знаете, а если этот граф, который придет сегодня, вас ни разу не видел, давайте я вас причешу так, что ему больше смотреть в вашу сторону не захочется!

Мисс Сара заливисто рассмеялась:

– Идея просто великолепная, но есть одна загвоздка: мама, я думаю, в курсе того, как я выгляжу. – Она встала и обняла Джульетт. – Джульетт, ты уж постарайся сегодня, для нас обеих. Я уже уверена, что мне с тобой здесь будет нескучно.

Час спустя Джульетт стояла в столовой рядом с Каролин и дворецким, мистером Блейком, который до сих пор поглядывал на нее недовольно.

Она поняла, почему мисс Сара не представляла себе будущего с этим графом, какими богатствами он бы ни похвастался. Он был хорош собой, но в этих чертах не было жизни, скорее, это было изваяние, а не живой человек. Несмотря на такой краткий срок знакомства с мисс Сарой, Джульетт понимала, что хозяйке нужен совершенно другой муж.

Было очевидно, что мисс Сара чувствует себя неловко, она беспрестанно тараторила, рассказывая какую-то бесконечную историю, начало которой Джульетт не слышала; ясно было только то, что история связана с поездкой в Швейцарские Альпы.

Все слушали довольно сосредоточенно, как казалось, кроме разве что графа, который разрезал утку с таким воодушевлением, будто ничего интереснее в жизни ему делать не доводилось.

– Это было невероятно красиво, – говорила мисс Сара, – это самый изумительный уголок, который мне только доводилось видеть. И семейство, которое так здорово гармонировало с этой природой, тоже ходило и внимательно смотрело. У мужчины с собой был новый небольшой фотоаппарат…

– Странное занятие – снимать все, на что падает взгляд, – сказал лорд Уайтхолл.

Леди Уайтхолл метнула сердитый взгляд на мужа.

– Сара рассказывает нам историю, – сказала она ледяным тоном.

– Да, дорогая, конечно. Сара, извини, пожалуйста, продолжай!

Джульетт поняла, что леди Уайтхолл хочет, чтобы граф хотя бы притворился, что слушает, но того интересовало лишь содержимое его тарелки.

– Спасибо, папа, – сказала мисс Сара. – Как бы то ни было, они казались цветной иллюстрацией к книге сказок: мама, папа, девочка и мальчик. И тут родители заспорили о том, как правильно фотографировать. Мужчина сказал жене отойти подальше, потом еще чуть-чуть – и вдруг она исчезла! Она упала и скатилась вниз по склону!

– Боже мой! – вырвалось у Джульетт.

Казалось, все в комнате застыли, и Джульетт поняла почему. Она заговорила, словно они с мисс Сарой были вдвоем в ее комнате.

А это было совершенно не так.

Леди Уайтхолл заговорила нарочито громко, поинтересовалась, все ли обошлось с той женщиной. Как оказалось, с ней все было хорошо.

Но взгляд мистера Блейка был наполнен яростью, и удивленное выражение глаз Каролин подсказало, что на этот раз Джульетт совершила серьезную ошибку.