Соблазнительная лгунья

Глава 25

– Я понимаю, что в данных обстоятельствах поздравления неуместны, – сказал сэр Гарольд Лонги, пододвигая к себе бумаги, – но вы знаете, что ваш дедушка хотел, чтобы вы унаследовали часть его имущества. Он сам оставил ряд распоряжений об этом. А теперь, после того как Бренна и Рендолл Бенфорды осуждены, вы остаетесь единственной его наследницей.

Джульетт не могла поверить своим ушам. Она шла в нотариальную контору, движимая скорее любопытством, к которому примешивалась грусть. Сэр Гарольд сказал, что она вправе рассчитывать на некоторую долю наследства, но она не могла и подумать, что все обернется именно так.

А теперь она глупо смотрела на лист бумаги, который сэр Гарольд положил перед ней. Надпись гласила: «Триста пятьдесят тысяч фунтов».

– Это лишь приблизительные подсчеты того, что вы получите после возвращения всех долгов. Подсчеты, конечно, неточны, но могут навести вас на ряд соображений. – Он внимательно взглянул на нее. – Я читал о вас в газетах. Полагаю, что это незабываемое чувство: после долгих лет тяжелой работы вдруг получить возможность осуществить все, что душа пожелает.

«Все, что душа пожелает». Пока у души было только одно желание – снова увидеть Томаса. Неужели такое простое желание было неосуществимым теперь?

– Да, чувство и правда невероятное, – ответила она, понимая, что сэр Гарольд ждет ее слов.

Он улыбнулся:

– Я уверю вас, через несколько месяцев вы привыкнете. Могу пока посоветовать вам несколько фондов, в которые можно безопасно и выгодно вложить деньги.

Она слушала его как во сне, а в голове проносились картины тех времен, которые никогда больше не вернутся: вот они с Грейс прячутся под мостом от ветра, вот они чуть не замерзли насмерть, вот она плачет, потому что не может заснуть от голода, вот она стремительно летит по улице, стащив с тележки разносчика яблоко, вот она еле уворачивается от несущегося на нее экипажа. Теперь она больше никогда не будет голодать. Больше никогда она не будет заботиться, где ей придется ночевать.

– Да, я буду очень благодарна вам за совет, – сказала она, до сих пор не в силах прийти в себя. Когда она шла сюда, то надеялась, что сэр Гарольд даст ей фунтов двадцать, и она наконец-то вернет долги друзьям с Эппинг-Плейс. А теперь…

Он протянул ей ворох бумаг. Она перебрала их и поняла, что в руках у нее более тысячи фунтов. Она никогда не видела таких денег.

– Я не уверена, что мне сейчас столько нужно…

Он от души улыбнулся:

– Это чепуха, мисс Гаррисон. Привыкайте быть богатой. Не поверю, что вы об этом не мечтали.

«Конечно, мечтала», – сказала она себе. Она знала, что будет делать теперь. Только очень хотелось, чтобы эти деньги достались ей при более счастливых обстоятельствах.

Томас прибыл в Бостон, но вместо бунта и возмущения нашел среди своих рабочих поддержку и готовность помочь.

– Мы знаем, Томми, что ты справишься, – бодро сказал Хэнк, – ты же всегда классно со всем справлялся.

И действительно, заем, полученный в одном из банков, помог привести дела в прядок, особо тревожившиеся поставщики получили свои деньги, а те, кто был более терпелив, получили свое с лихвой. Томас и Хэнк сделали совершенно новую красавицу яхту для Кубка «Америки», и деньги, полученные за выигрыш, помогли покрыть расходы неудачного путешествия «Жасмин».

До Томаса дошли слухи, что Сайрус Комптон получил свое по заслугам: отправившись на Запад, он проиграл почти все украденные деньги и, по слухам, был убит в пьяной драке.

Жизнь постепенно текла, принося новые победы и удачи.

И лишь одно тревожило Томаса, лишь одна часть его жизни застыла на месте в мучительном ожидании. На свете был человек, мысли о котором не оставляли его ни на секунду, ни днем ни ночью.

Тогда он поступал благородно, не желая обременять Джульетт своими финансовыми проблемами, но теперь его дела пошли на лад. Ведь правда была в том, что эта женщина действительна была предназначена ему судьбой и ему следовало бороться за право быть с ней.

«Тебе не следовало покидать ее». А ведь он покинул ее, не захотев помочь с делами о наследстве, оставив ее восстанавливать жизнь по крупицам.

Он еще никогда не говорил ей, что любит ее.

Томас вошел в офис, где сидела его бессменная помощница Энид. Ее седые волосы и серые глаза всегда действовали на него успокаивающе, и она всегда понимала его настроение даже по жестам или тембру голоса, зная, когда следует промолчать, когда дать совет, а когда и отругать.

Теперь она посмотрела на него поверх очков и таинственно улыбнулась:

– Ты собираешься в Англию, чтобы снова встретиться с теми людьми, которые отказали тебе в помощи когда-то?

– Первая часть предложения верна.

Он не рассказывал ей о Джульетт подробно. Просто упомянул, что он помог молодой женщине, которую обвинили в убийстве, потому что он был с ней в ту ночь, когда это убийство произошло. Конечно, Энид пыталась вытащить из него подробности, но он отпирался, потому что даже себе самому боялся признаться в главном.

А теперь она просто подпрыгнула в кресле, подлетела к нему и задушила его в объятиях.

– Ведь все дело в женщине? Той самой служанке? И только скажи, что это не так!

Томас рассмеялся:

– Я и не собирался отпираться, Энид. Да, я еду к Джульетт. И очень надеюсь, что я не опоздал с этим решением.

Энид хитро прищурилась:

– Сколько я тебя знаю, Томми, ты все время твердил, что ты одиночка. А я не старалась тебя переубедить. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бесполезные вещи вроде споров с упрямцами. Но с тех пор, как ты вернулся из Англии, на тебе написано, что ты просто мучительно одинок. Так что теперь тебе лучше не опаздывать, или ты просто лишишься секретаря, когда вернешься. Итак, когда ты едешь?

Он не смог не улыбнуться:

– Ну что же ты меня просто выталкиваешь из офиса? Неужели вы тут без меня не заскучаете?

– Ну, я-то не заскучаю, я пока возьму на себя все твои обязанности. А если ты передумаешь, я клянусь, что тебе придется взять на себя мои!

– Нет, Энид, без тебя я тут просто не выживу. Так что планируй мой отъезд на завтрашнее утро.

Она заглянула в его глаза.

– Вот, ты уже на пути к исправлению.

Томас улыбнулся, но он знал, что возвращение в Лондон лишь первый шаг.