Соблазнительная Тара Макбрайд

Глава 12

— У тебя замечательная квартирка! — заметила Стефани.

Тара оглядела гостиную. Она показалась ей какой-то незнакомой, хотя прошло всего восемь дней с тех пор, как они с Блейком вышли отсюда.

— Спасибо.

Видимо, Дорин или кто-то из его пособников побывали в квартире, но большого беспорядка Тара не обнаружила. Дверь не была взломана, ведь ее открыли ключом, который бандиты нашли в сумочке Тары. Сейчас она все это отметила как-то машинально. Несколько выдвинутых ящиков свидетельствовали о том, что Дорин что-то искал — вероятно, что-то необходимое для того, чтобы найти Тару. Но испорчено ничего не было. В хрустальной вазе на маленьком столике еще стояла засохшая красная роза.

При виде ее Тара почувствовала, как сжалось сердце. Она вспомнила ту минуту, когда Блейк принес ей этот прекрасный цветок. Как давно, казалось, это было.

Стефани потягивала минеральную воду, которую Тара предложила ей, когда они час назад вошли в квартиру. Манекенщица сидела в том же кресле с высокой спинкой, в котором восемь дней назад сидел Блейк.

— Какая все-таки мерзость со стороны Дорина распотрошить твою сумочку, — сказала Стефани.

— Ничего страшного, — ответила Тара. Она пожала плечами, и ее левая рука в гипсе так заныла, что заболели даже шея и плечо.

— Может, тебе чем-нибудь помочь? Я с удовольствием сбегаю в булочную, куплю продукты…

— Не надо, не беспокойся. У меня кое-что есть. Тара поудобнее устроилась на софе, положив покалеченную руку на колени. Три часа назад перед полетом из Саванны в Атланту она приняла лекарство, которое предложил ей Джереми Кейн. Его лекарство, его личный самолет — какой он милый! Но лекарство перестало действовать, и сейчас рука тупо ныла.

— Стефани, я так тебе благодарна, что ты проводила меня, но ухаживать за мной не обязательно. Я немного отдохну, а потом, пожалуй, кое-кому позвоню.

Пилот ждет тебя в аэропорту, и ты можешь вернуться в Саванну. Со мной все будет в порядке.

— Не хотелось бы оставлять тебя одну.

— Я уже пять лет живу здесь одна, — тихо сказала Тара.

— Но не со сломанной рукой. Тара слабо улыбнулась.

— Не так уж это страшно. Я не левша. И у меня есть друзья, которые принесут мне все, что я попрошу. Когда сегодня утром я разговаривала с мамой, она даже предложила взять отпуск, чтобы приехать пожить у меня. Но я ее отговорила.

Стефани погрустнела.

— Ты знаешь, Блейк очень переживает, что сам не смог отвезти тебя домой. Но ему нужно было остаться и распутать «клубок» до конца.

— Я понимаю. Я благодарна ему за то, что он сделал все так быстро и я смогла утром дать показания в полиции, а днем вернуться в Атланту. И большое спасибо Джереми, что он разрешил мне воспользоваться своим личным самолетом.

— Они же понимали, как тебе хочется домой. Джереми очень добрый человек. Тара улыбнулась.

— Это точно. Вам с Блейком повезло, что у вас такой друг.

— Теперь он и твой друг тоже. Он сам сказал.

— Я никогда не забуду, как вы все были добры ко мне.

— Ты уверена, что я тебе больше не нужна? Тара покачала головой.

— Вызывай такси. Машина будет через 15 минут. А я приму еще обезболивающее и лягу. В свою кровать, представляешь! — добавила она с искусственным оживлением.

Но Стефани медлила.

— Если тебе что-нибудь понадобится…

— Я позвоню, — пообещала Тара. — Еще раз спасибо за все, Стефани.

Сестра Блейка поцеловала ее в щеку.

— Будь осторожна.

— Не беспокойся.

— Я уверена, что Блейк, как только освободится, сразу же приедет.

— Перестань, он сам извинится, если захочет, — ответила Тара с шутливой гримаской.

— Будь с ним потерпеливее… Хорошо? — Стефани говорила серьезно. — Он никогда раньше никого не любил.

Тара напряженно улыбнулась, но спорить не стала.

— До свидания, Стефани, — только сказала она.

— До скорого к тому же, — улыбнулась Стефани. С этими словами она вышла, и впервые за несколько дней Тара осталась одна.

Вздохнув и устало положив голову на спинку дивана, она подумала — как тихо. Странно оказаться у себя дома, не боясь, что кто-то преследует тебя.

Но еще более странным ей казалось, что сердце ее осталось в Саванне, с Блейком.

Тара знала, что он должен довести расследование до конца. Это его работа, только его. Но у него всегда будет такая работа. Не это расследование, так другое.

Блейк — отличный профессионал. Именно он собрал достаточно доказательств вины Дорина. Блейк обнаружил, что картины, якобы украденные, спрятаны в доме Уилфорта. Он доказал, что Лиз Прайс, которая много лет была тайной любовницей Уилфорта, продала ему эти картины за огромную сумму, хотя догадывалась, что это не оригиналы.

Видно, Лиз Прайс все-таки объяснила Уилфорту, что не стоит выставлять их в салоне. А он ужасно разозлился и решил порвать с ней отношения. Страх разглашения тайны их связи, которое разрушило бы его политические притязания, заставил Уилфорта молчать. Он не хотел рисковать и своей репутацией знатока живописи. Правда, Блейк считал его в этой области не слишком компетентным. Детектив раньше говорил об этом Таре. А еще он говорил, что Уилфорт безусловно был раздражен тем, что его одурачила женщина. Вероятно, чтобы как-то себя реабилитировать в глазах друзей, он решил объявить, что картины украдены. Это мог сделать кто угодно. Тот же Боткин, человек хитрый и жестокий, заинтересованный в том, чтобы нанести удар и Лиз Прайс, и Джексону Уилфорту.

Опасаясь, что его обвинят публично, Боткин сообщил Блейку, что решил предъявить иск страховой компании, которая занимается разбором дел о краже картин и других художественных ценностей.

Еще раньше Блейк провел несколько расследований для этой компании, объединив которые можно было сфабриковать общее дело против владельцев картинной галереи.

Однако Дорин, один из самых высокооплачиваемых агентов Уилфорта, узнал о плане Боткина и по собственной инициативе решил защищать Уилфорта. Правда, он клялся, что не замышлял убийство и даже не предполагал, что дело зайдет так далеко.

Тара до сих пор не могла поверить, что Боткин выжил. Было ясно, что Дорин запаниковал, узнав, что Тара и Блейк ускользнули из западни. Он и его партнер, стрелявший в них, выбежали из галереи, бросив Боткина в малолюдном месте в придорожных кустах, и отправились обыскивать квартиру Тары, воспользовавшись тем, что у них осталась ее сумочка. Они были уверены, что Боткин мертв.

К счастью для Боткина, через несколько минут после отъезда Дорина на дороге появились подростки, случайно болтавшиеся в этом месте в поисках приключений. Они наткнулись на раненого и тут же сообщили в полицию. Через несколько дней Боткин уже настолько пришел в себя, что смог дать показания.

Тара тяжело вздохнула: нет, все-таки у нее в душе творилось что-то непонятное, что мешало ей думать о Блейке легко. Что-то в ней восставало против него. Ее подозревали в убийстве, а Блейк, зная, что Боткин жив, не сказал ей об этом!

Когда она спросила Блейка, почему он ничего не сказал ей, он как-то туманно объяснил, что Боткин был в критическом состоянии. Не было уверенности, что останется жив. Кроме того, было лучше, чтобы Боткин считался мертвым. При этом тем, кто знал правду, была обеспечена безопасность.

Тару такое объяснение не удовлетворило, хотя она и сделала вид, что согласилась с доводами Блейка. Но у нее еще будет время высказать ему претензии.

Блейк оставил Тару в Саванне на попечении своей сестры и успокоился. Макбрайд всерьез обиделась на то, что с той поры Блейк не показывался.

Тара чувствовала, что плакать бессмысленно, но ничего не могла с собой поделать. Слезы лились и лились, еще больше раздражая ее. Не будет она проливать слезы о Блейке, не будет!

И вдруг зазвонил телефон.

— Как поживаешь? — Низкий голос Блейка как ножом резанул ее по сердцу. Тара внутренне ощетинилась, но быстро взяла себя в руки.

— Я? Хорошо. Стефани уехала несколько минут назад, я как раз собиралась принять таблетку и лечь. Слабость, правда, осталась, но это, наверное, после перелета.

— Тебе очень больно? Тебе нужен покой.

— Больно, но терпимо, — солгала Тара, поддерживая руку и растирая кончики пальцев, которые вылезали наружу из гипса.

— Мне не нравится, что ты одна дома. Напрасно ты отослала Стефани. Джереми того же мнения.

— Но я действительно хотела домой. У меня полно друзей, есть родные, что об этом говорить. Я вполне могу в случае необходимости пригласить подругу или сестру.

— Тара. Я… — Блейк сделал паузу, длинную паузу, прежде чем заговорил снова. — У меня сейчас новое дело, — с трудом выговорил он. — Мне нужно немедленно уезжать. Меня не будет в штате какое-то время. Возможно, неделю-две. Если тебе что-нибудь нужно, позвони Стефани, прошу тебя. Ну и кроме того, она всегда знает, как найти меня. Я приеду тут же.

— Не беспокойся, Блейк, все будет в порядке. Мне вряд ли понадобится твоя помощь.

— Тара, я позвоню тебе, как только вернусь. Нам надо серьезно поговорить, но, прошу тебя, подожди.

— Ты, как всегда, обещаешь: все впереди, попозже и так далее. Думаю, лучше, если ты вообще больше не будешь мне звонить. Что толку кормить меня обещаниями? Да и надо ли это тебе или мне?

— Тара, я…

— Боюсь, я никогда не смогу довольствоваться тем малым, чем ты делишься со мной, Блейк, а мне не хочется вытягивать из тебя все силой. Это тяготит меня. Твое поведение — для меня загадка. Мне бы не стоило об этом говорить, но, скорее всего, мы больше не увидимся.

— Извини, — сказал Блейк тихо. — Я хочу… Впрочем, я ничего не могу пока предложить тебе из того, что ты заслуживаешь. — Он замолчал. Чувствовалось, что он раздавлен, но Тара почему-то рассердилась еще больше.

— Скажи, Блейк, а ты не пробовал узнать, как делают женщину счастливой, если она того заслуживает. Спроси своих друзей, как?

В трубке что-то прошуршало. Затем Блейк произнес:

— Тебе будет лучше потом.

— Да, будет. Все будет прекрасно. — Тара вскинула подбородок, пытаясь принять самоуверенный вид. — Что бы ни случилось, я немедленно начинаю искать работу.

— Ты права. Это то, что тебя сейчас поддержит, я имею в виду морально. А раз ты хочешь, ты это сделаешь. Нет ничего, Тара, что бы ты не могла сделать.

«Вот только заставить тебя полюбить меня я не смогла», — грустно подумала Тара.

— До свидания, Блейк. Позаботься лучше о себе.

— Раз никто другой не хочет этого делать, придется самому, — с горечью сказал он. — Я уже привык к одиночеству.

— Ну а я ни о чем не жалею и ничего не прошу. Все, что было, было интересно, я хорошо развлеклась.

— Тара…

— Блейк, ты совершенно особенный, ни на кого не похожий. Что бы ни случилось, ты сохраняешь вокруг себя покров тайны, ты переезжаешь с места на место всегда один. Ты даже имя свое никому не решаешься открыть. Что ж, я надеюсь, когда-нибудь ты встретишь того, кому сможешь довериться… Мне только жаль, что этого не случилось со мной.

— Тара. — Он пытался уловить в ее голосе колебание или нежность…

Но она была непреклонна.

А еще Тара надеялась, что этот телефонный разговор будет ей полезен: она постарается убедиться, что ей лучше без Блейка.

Положив трубку, Тара долго не могла успокоиться. Пыталась рисовать, заняться всякими пустяками, пила таблетки, чтобы заглушить боль. Потом, слегка придя в себя, она кое-кому позвонила. Но мысли ее все равно были, конечно же, с Блейком.

Спустя семь недель Тара сидела на кушетке в своей спальне. Она уже не была ни больна, ни запугана, ни несчастна. Вполне деловую молодую женщину окружали стопки бумаг, скоросшиватель, компьютер с принтером, два калькулятора, коробки карандашей, ручки. На столике остывали две чашки кофе.

— Не сомневаюсь, что мистер Вашингтон в курсе дела, — говорила Тара, потирая пальцами виски. — Ему следовало бы понимать, что он несет ответственность за поражение, которое потерпел в борьбе со своим противником.

— Я ему то же самое говорила. — Прекрасно одетая холеная женщина с яркой, запоминающейся внешностью подхватила слова Тары. — Приятно найти партнера, понимающего тебя с полуслова, — удовлетворенно улыбаясь, закончила она. — Думаю, мы прекрасно сработаемся.

Тара тоже улыбнулась:

— Я рада, что мы нашли друг друга. — Она бросила на стол ручку и потерла руку, которая все еще плохо сгибалась. — Однако мне хочется горячего кофе. А тебе?

— Хорошая мысль. — Кармен Рейс, так звали партнершу Тары, стала собирать бумаги.

— Надеюсь, наш новый офис будет готов к понедельнику, как и обещали.

— Хочется верить… — засмеялась Тара. — Ее слова прервал звонок в дверь. Она удивленно подняла брови. В воскресенье утром, без предварительной договоренности… Молодая женщина даже не предполагала, кто бы это мог быть.

В дверь позвонили настойчивее. Посмотрев в глазок, Тара почувствовала, как кровь приливает к лицу. О Боже!

Кармен подбежала к ней.

— Что такое?

Слегка улыбнувшись, Тара медленно повернула ключ, изо всех сил пытаясь казаться спокойной.

В дверях стоял Блейк с кроваво-красной розой на длинном стебле.

— Здравствуй, Тара. Можно войти?

Тара молча посторонилась, пропуская Блейка. Она боялась, что, стоит ей заговорить, голос выдаст обуревавшие ее чувства. Надо взять себя в руки, твердила она себе, нельзя показать ему, насколько она растеряна.

— Может, предложишь мне кофе? — Блейк безнадежно пытался разрядить напряжение.

Ответом ему было молчание, но Блейк улыбался. Смуглая темноглазая и темноволосая женщина подошла сзади.

— Привет! — Блейк осторожно протянул руку. — Блейк Фоке.

Тара заморгала. Блейк Фоке? Что это — настоящее его имя или он выхватил его из воздуха? Затем она вспомнила про его татуировку и подумала, что, возможно, на этот раз он и сказал правду…

Кармен внимательно и неназойливо изучала его. Изучала, как опытная женщина, имеющая богатый опыт отношений с мужчинами подобного типа интересными, загадочными, знающими себе цену, ускользающими из уже расставленных сетей.

— Кармен Рейс, партнер Тары по адвокатской фирме.

Блейк приподнял левую бровь.

— Партнер?

Тара кивнула. Ей все еще было трудно заговорить.

— Вот, открыли адвокатскую фирму… Мы с Кармен встречались несколько лет назад, когда работали над одним делом, и обменялись тогда координатами. Кармен узнала, что я сейчас свободна, и предложила мне интересную работу. Мы решили организовать совместный бизнес.

Блейк понимающе кивнул.

— Уверен, что это идеальный вариант для тебя. Тара повернулась к Кармен.

— Я знаю, у тебя свои планы на вечер. На сегодня можно и закончить.

Кармен кивнула, но поглядела при этом на Блей-ка с подозрением.

— Не хочешь, чтобы я осталась?

— Нет… Блейк — один из моих старых друзей. Рейс взглянула на розу.

— Что ж, мистер Фоке, было приятно познакомиться с вами.

— Мне тоже. Думаю, мы еще встретимся.

— Мы? — повторила Кармен, переводя взгляд с Блейка на Тару, стоявшую возле двери. — Если это будет зависеть от меня, то, полагаю, встреча состоится.

Тара закрыла за ней дверь и поправила на себе домашний костюм: брючки с майкой-тельняшкой. Наряд ей шел, и она подумала, что на этот раз Блейк застал ее не в таком неухоженном виде, как в свой прошлый визит.

Он протянул розу.

— Это тебе.

Тара осторожно взяла цветок, стараясь не задеть шипы.

— Спасибо.

— Я смотрю, у тебя волосы и сейчас рыжие. Я думал, что ты вернулась к прежнему цвету.

— Нет, я крашу в медь. Мне так больше нравится.

— Вообще-то мне тоже… Как твоя рука?

— Теперь лучше. Почти хорошо. Откуда ты взялся здесь, Блейк? С чего ты вдруг решил узнать, все ли у меня в порядке? Впрочем, ты видишь — все прекрасно.

— Да, я вижу. Новая работа, новые друзья…

— Именно так, — тихо произнесла Тара. — Я делаю то, что хочу сейчас делать… А это далеко не каждый может осуществить в своей жизни. Моя новая карьера, может, и не будет стремительной, не достигнет той высоты, о которой я мечтала, но я надеюсь, что со временем у меня кое-что получится…

— Тара, ты трудолюбива и умеешь идти к цели. Я не сомневаюсь, что ты добьешься всего, чего хочешь.

Она кивнула, глядя на розу и стараясь не показать ему свое волнение, боясь открыть ему то единственное, чего она хотела больше всего, но, вероятно, не получит никогда.

— Вот ты и получил ответы на все свои вопросы. — Тара сказала это слишком резко. Но она хотела — или нет? — чтобы он ушел. Чем дольше Блейк оставался, тем труднее для нее становилось скрывать свои чувства. Тара взяла себя в руки, отвела взгляд. А затем все же спросила:

— Ты уверен, что тебе нечего рассказать мне?

— Блейк Фоке — это мое настоящее имя. Стефани тоже Фоке, — заговорил Блейк. — Наши родители были странствующими циркачами. Мы ездили вместе с ними. Они погибли, когда мы были подростками. Стефани ненамного моложе меня. Во время одного из путешествий, когда устанавливали цирковые конструкции, громадный кусок стены обрушился на родителей и придавил насмерть. Я все время обвинял себя в их гибели — меня в тот момент не было поблизости. Мне казалось, будь я рядом, сумел бы их спасти.

Тара вспомнила, что он говорил ей о гибели родителей, но как-то невнятно. И она, если честно, не очень прислушивалась тогда к печальному рассказу. Сейчас ей было очень стыдно и тяжело. Тара взяла его руки и погладила их, словно пытаясь снять его душевную боль.

— Извини меня.

Он покачал головой и заговорил снова, будто заранее решил наконец сказать все и боялся остановиться, чтобы не передумать.

— Я поставил себе цель — вывести в люди Стефани. Подрабатывал, где только мог, в том числе на карнавалах и балах, пока ей не исполнилось восемнадцать. Мы переезжали из города в город, нигде не задерживаясь. Я не учился, не получил никакого образования, только работал, работал и работал. А Стефани стала заниматься показом мод. Она была уверена в себе и очень хороша. Я гордился и горжусь ею.

— Блейк…

Он поднял руку, словно умоляя Тару помолчать.

— У меня никогда не было настоящего дома, настоящей серьезной работы. Когда мне исполнился двадцать один год, я, постоянно нуждаясь в деньгах, стал подрабатывать разными, порой и не совсем законными, способами и преуспел в этом. Но потом оказалось, что у меня есть способности к подражанию. Я мог пародировать кого угодно, и мне за это хорошо платили. С концертами я переезжал из штата в штат. Я был свободен, и это мне нравилось. У меня были друзья повсюду, но больше половины из них не знали даже моего настоящего имени. Я не мыслил себя женатым, не собирался иметь детей…

Когда я встретил тебя, интеллигентную девушку из респектабельной семьи с гарвардским образованием, адвоката, которая, по моему мнению, могла иметь любых мужчин, каких только захотела бы, я понял, что дорога моей жизни не для тебя.

Тара смахнула слезы, застилавшие ей глаза.

— Блейк…

— Знаю, я был несправедлив к тебе. Знаю, что могу мало сделать для тебя, но разрушать твою налаженную жизнь… Зачем? Ведь я навлек на тебя беду, просто пригласив поужинать со мной. Когда Дорин напал на тебя… когда я узнал, как он покалечил тебя… когда я вспоминал тот кошмарный момент — его нож у твоей шеи, — все это на меня подействовало ужасно… Я проклинал свою глупость и легкомыслие.

— Блейк, ты же спас мне жизнь! Ты и Джереми. Если бы не вы…

Он коснулся дрожащей рукой ее щеки:

— Если бы ты умерла, я бы умер вместе с тобой. А сейчас я в такой растерянности, что не знаю, как мне поступить. Я уже не могу уехать от тебя, жить без тебя…

Тара смахнула слезы.

— Я самый обыкновенный, средний человек, вряд ли я смогу подойти тебе.

— Ты средний человек? Ты, который отдал годы своей молодости, чтобы поставить на ноги сестру? Ты, отказавшийся от образования сам, чтобы его получила она? Ты, который может сделать блестящую карьеру в том деле, которым занимаешься сейчас? Человек, который везде имеет друзей? Да ты просто необыкновенный человек!

Она схватила его руку и прижала к своей щеке.

— Ты пришел ко мне, когда я была одна. Подумал обо мне. И когда мы попали в беду в доме Уилфорта, ты спас мне жизнь. Ты верил в меня, когда я сама потеряла веру в себя. И даже когда ты причинял мне боль, ты делал это потому, что думал обо мне.

— Я люблю тебя, Тара. Я люблю тебя так давно, что ты стала частью меня.

— И я люблю тебя с тех пор, как ты впервые появился в нашей фирме.

Они смотрели друг на друга с такой страстью, что Тара боялась не выдержать и броситься в его объятия.

— Я не стою тебя, Тара Макбрайд. Но я отдам свою жизнь, только чтобы ты была счастлива. Ты веришь мне?

— Мне не нужно никаких жертв. Я нуждаюсь только в твоей любви… Я хочу, чтобы ты любил меня.

— Я буду любить тебя всегда. — Блейк заключил ее в объятия. — Всегда, — повторил он.

Тара крепко-крепко обняла его и замерла.

— Но я не хочу связывать тебя, Блейк. Я буду работать, у меня есть цель. А когда ты решишь объединить наши жизни, мы сделаем это.

— Сейчас, Тара, я думаю и о своей карьере. Попытаюсь организовать частное детективное агентство. Подберу штат, думаю, найдутся солидные платежеспособные клиенты. Но, Тара, мне так нужна семья, нужен свой дом… Поверь, я уже созрел для этого.

— Я не ослышалась? Звучит как предложение выйти за тебя замуж? — прошептала Тара, боясь, что принимает желаемое за действительное.

— То, что я сказал, шло из самого сердца.

— О, Блейк. — Тара окончательно перестала бороться с собой, слезы полились ручьем по ее лицу. — Что же ты так долго молчал?

— Тара, но это лучше, чем если бы я лгал тебе, не проверив свои чувства. И как я мог быть откровенным, не зная твоего отношения ко мне? Я слишком одинок, чтобы поддаться чарам женщины, которая меня не любит. Я слишком много страдал от неуверенности в себе и от обмана со стороны других женщин.

Блейк окончательно потерял над собой власть и прильнул к ее губам.

— Помни, — сказал он, когда они оторвались друг от друга, — я люблю тебя и готов ради тебя на все.

— А ты не исчезнешь как дым? — Озорная улыбка осветила ее лицо. Вдруг ты превратишься в нечто загадочное и неуловимое…

Но он уже нес ее в спальню.

Тара была счастлива, хотя ей хотелось еще о многом спросить его. Но они уже не владели собой. Серьезные мысли молодой женщины смел вихрь страсти, которую обрушил на нее Блейк Фоке.