Соблазнительная Тара Макбрайд

Глава 5

Тара обычно старалась не бывать в том районе Атланты, по которому Блейк сейчас вез ее. Вокруг ютились только заброшенные дома и забитые мусором пустые гаражи. Несмотря на ранний час, по улицам уже начали проезжать машины, на разбитых тротуарах попадались прохожие. Мрачное небо над головой вполне соответствовало угрюмой безнадежности этих мест.

Блейк въехал в темный, грязный проулок и остановился, кивнув в сторону железной двери, почти незаметной в полумраке. Здание напоминало заброшенный склад.

— Рано утром Паук обычно на «точке».

— Он здесь живет? — Тара почувствовала, что голос у нее непроизвольно дрогнул.

— Вот именно. Пойдешь со мной или подождешь тут?

Тара схватилась за дверную ручку.

— Я с тобой.

Блейк ослепительно улыбнулся.

— Мне нравится, как ты это говоришь! Она с укором взглянула на него. Как он мог шутить, когда на карту поставлены их жизни? Блейк помедлил, взявшись за щеколду.

— Мне… лучше заранее предупредить тебя: Паук немного… ну, странный.

— Я уже догадалась.

Тяжелая железная дверь оказалась не заперта. Она распахнулась, отвратительно заскрежетав ржавыми петлями. От этого звука по спине у Тары побежали мурашки.

Блейк взял ее за руку, повел за собой.

Внутри пахло плесенью и гнилью. Солнце практически не пробивалось через грязные стекла. В полумраке они осторожно пробирались через груды мусора к самому темному концу здания.

Тара услышала, как в углу что-то зашелестело, а затем раздался звук, будто пискнула мышь. Женщина постаралась не выдать своего страха и вести себя так же непринужденно, как Блейк.

Внезапно из темноты послышался хриплый голос:

— Привет, Блейк.

Детектив замер. Тара подозрительно огляделась, но так и не смогла в темноте обнаружить человека, которому принадлежал этот голос.

— Привет, Паук, — небрежно бросил Блейк. — Как дела?

— Не жалуюсь. А у тебя?

— О! Как обычно. Кто-то пытается убить меня. Другие подозревают в убийстве. Сам знаешь… обычная история.

Паук усмехнулся.

— Надо бы тебе найти работу поспокойнее.

— Да, я уж подумывал податься в бухгалтеры.

— Кто это доверит тебе деньги? А что там повисло у тебя на руке?

Тара машинально взглянула на руки Блейка, не понимая, что парень имеет в виду.

— Это моя подруга Тара, — ответил Блейк, а Макбрайд нахмурилась, догадавшись, что Паук имел в виду именно ее. — Тара, поздоровайся с Пауком.

— Привет, Паук, — сказала она довольно холодно.

— Рад встрече, мэм. Вы тоже шпион?

— Тара не частный детектив, она юрист, — ответил за нее Блейк.

— О! Юрист!

Тара еще больше нахмурилась, услышав, с каким отвращением Паук произнес это.

Голос Блейка звучал определенно весело, когда он сказал:

— Ее только что уволили.

— Что ж ты мне сразу не доложил? — теперь в голосе Паука слышалось явное одобрение. — Зачем пожаловали в мою берлогу?

— Дело об ограблении Уилфорта.

— А что именно?

— Я ищу картины. Все остальное меня не интересует. Только живопись.

— Ничем не могу помочь. — Отказ прозвучал дружелюбно, но твердо.

Тара вопросительно взглянула на Блейка.

— Не можешь или не хочешь? — спросил он.

— Не могу, приятель. Никто не знает, где они. Теперь помрачнел Блейк.

— И до тебя даже слухи не доходили?

— Ты сомневаешься в моих словах, Блейк? — Голос прозвучал спокойно, слишком спокойно. Блейк шумно вздохнул.

— Ты же прекрасно знаешь, что нет, Паук. Я просто расстроен, вот и все.

— Понятно… — Невидимка, очевидно, принял извинение. — Если хочешь знать мое мнение, — через мгновение сказал он, — что-то здесь не так.

— Почему ты так думаешь?

— Никто не болтает об этом. Пожалуй, произошло не обычное ограбление.

— Значит, ты считаешь, что никто из них в нем не замешан?

— Черт возьми! Я в этом уверен. Блейк что-то вытащил из кармана и положил на старую корзину.

— Я ценю твою помощь, Паук.

— Эге, как раз то, что нужно, — вкрадчивым голосом протянул невидимка. — Берегите себя, мэм. Не позволяйте этому мошеннику втянуть вас в передрягу, откуда не сумеете выбраться.

Тара не знала, как реагировать, и только произнесла:

— До свидания, Паук.

Блейк повернулся и повел женщину за собой.

Хотя тяжелые тучи и закрывали небо, Таре показалось, что они выбрались из ночной мглы на яркий солнечный свет. Запахи переулка не бодрили, но по сравнению с затхлой атмосферой старого склада это все-таки был свежий воздух. И как только Паук мог столько времени проводить в своем жутком склепе!

Блейк открыл джип и усадил спутницу в машину, попутно стараясь размять затекшие пальцы. Тара держалась великолепно во время этой странной встречи, но то, как судорожно она сжимала его руку, свидетельствовало — далось ей все нелегко.

— Ну, как ты? — спросил Блейк, усевшись за руль и закрыв за собой дверцу.

— Все хорошо, спасибо, — ответила Тара с почти комической вежливостью.

— Тебе ведь не было там страшно, правда?

— Нет, конечно, нет.

Ее тон заставил Блейка усомниться в правдивости этих слов. Не в силах справиться с собой, он перегнулся через сиденье и поцеловал ее в губы ласково и страстно. После секундного колебания Тара ответила ему.

Когда Блейк отодвинулся, у нее уже не было растерянного выражения лица, которое беспокоило его с того самого момента, когда они вышли с заброшенного склада. Казалось, она наконец очнулась, и ему захотелось поцеловать ее еще раз. Блейк так и сделал.

— Я должен прекратить это, — прошептал он, касаясь ее губ.

— Да, ты прав, — ответила Тара чуть охрипшим голосом.

Блейк нехотя выпрямился, завел мотор и, осторожно сдав назад, выехал из переулка.

Встреча с Пауком не принесла той пользы, на которую надеялся Блейк, но, несомненно, дала повод кое над чем поразмыслить.

Шел дождь. Потоки воды изливались с неба, сопровождаемые оглушительными раскатами грома и ураганным ветром.

— А куда мы едем сейчас? — спросила Тара, когда Блейк выбрался на шоссе.

— Думаю, в другой мотель, — ответил он. — Не искать же в такую погоду информацию на улицах. И мне надо еще позвонить. Мы поищем мотель на другом конце Атланты, например, в Монро.

Тара кивнула. Она больше не интересовалась правилами игры, которым следовал Блейк. После встречи с Пауком ее уже невозможно было удивить.

Они приехали в Монро после полудня и остановились в довольно приличном мотеле. Рядом располагалась закусочная, и Блейк сначала задержался там, сказав, что они поедят в своей комнате.

Он снова нацепил свою черную ковбойскую шляпу и под дождем направился к гостинице раскачивающейся походкой ковбоя. Тара гадала, как он назвался, снимая номер, в этот раз.

Макбрайд странно себя чувствовала, осознавая, что провела ночь рядом с мужчиной, чью фамилию так до сих пор и не узнала. Пожалуй, стоило бы попытаться познакомиться с Блейком поближе, прежде чем вверять ему свою судьбу.

Им удалось проскочить в мотель, сильно не промокнув, и они уселись, скрестив ноги, на соседние кровати, чтобы перекусить.

— Где ты познакомился с Пауком? — спросила Тара, разворачивая свой сандвич.

— В этом районе, — неопределенно ответил Блейк, поднося ко рту банку с содовой. — Большой оригинал, правда?

— Мягко сказано! А почему он не хотел, чтобы мы его увидели?

Блейк пожал плечами.

— Это его маленькая причуда. Он, видишь ли, застенчив.

— Серьезно?

Тара доела хрустящий картофель.

— Должна признаться, я и половины не поняла из того, о чем вы говорили. Тебе удалось узнать от него что-нибудь важное?

— Да, да… — Блейк явно погрузился в свои мысли. Но Тара твердо решила выяснить все подробности.

— И?..

— Что? О! — на его лице промелькнула виноватая улыбка. — Паук чувствует некие внутренние связи, когда речь идет об украденной собственности, которую надо разыскать. Даже если он не сумеет вывести меня прямо на грабителей, он может указать верное направление.

— Но сегодня он не смог сделать этого.

— Гм… Странно, что он ничего не слышал, если учесть, как много было украдено и какую огласку получило ограбление.

— Он, кажется, намекал на то, что люди словно боятся говорить на эту тему.

— Именно так, — согласился Блейк.

— Если бы знать, что тот человек в галерее хотел рассказать тебе, печально вздохнула Тара.

— Придется нам самим как-нибудь все выяснять, бодро произнес Блейк.

Он потянулся к телефону.

— Кому ты звонишь?

— Я знаю одного человека из страховой компании, у которого может оказаться полезная информация для нас.

— Но разве ты сможешь застать его в воскресенье?

— Хороший вопрос. — Блейк начал набирать номер, а Тара занялась уборкой мусора после ленча.

Она подумала, не позвонить ли ей родителям. Тара не знала, что сказать им, но и не хотела, чтобы они наткнулись на негодяя, находящегося в ее квартире. От этой мысли Тару бросило в дрожь.

Блейк с размаху швырнул телефонную трубку на рычаг и тихо выругался.

— Автоответчик, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Тары.

— Надеюсь, ты не стал оставлять ему этот номер?

— Да я и не собирался.

Тара присела на край соседней кровати.

— И что теперь? — устало спросила Макбрайд. Ей вдруг показалось, что она в бегах уже много дней.

Коснувшись ее коленей, Блейк наклонился и взял Тару за руки. С каждым разом это казалось ей все приятнее.

— С тобой все в порядке?

— Вполне, — заверила Тара, стараясь не смотреть ему в глаза. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, коли не звонишь в полицию.

— Дорогая моя, я в этом абсолютно не уверен, — с горькой иронией заметил Блейк.

— А что случится, если мы пойдем в полицию?

— Нас могут привлечь за ограбление, а то и за убийство.

— У них нет доказательств.

— Есть свидетели, видевшие, как в галерее мы разговаривали с человеком, которого вскоре убили. И я не знаю, нет ли у полиции еще каких-нибудь улик против нас?

— А если мы не пойдем в полицию?

— Тогда постараемся выяснить, что происходит, не давая убийце первому отыскать нас.

Тара подумала, что честность Блейка достойна восхищения. Он даже не попытался подсластить пилюлю. Но хотела ли она, чтобы он лгал для ее спокойствия?

Нет, ей нужно знать правду. Раз по стечению обстоятельств стала партнером Блейка в этом расследовании, она желает, чтобы к ней относились должным образом.

— Ну, и что дальше?

Оглушительный раскат грома не дал детективу ответить. Свет в комнате на мгновение померк.

— Возможно, нам просто надо немного подождать. Я постараюсь дозвониться до Билла, человека из страховой компании. А там… решим, как поступить, в зависимости от обстоятельств.

Все время только это и делали, подумала Тара…

Они снова были в скромном номере мотеля. Тишину нарушал только дождь, барабанивший по стеклам. Еще одна уютная комнатка, где две кровати занимают почти все свободное место. И Блейку ничего не остается: только наблюдать за Тарой и про себя размышлять, не провести ли им это время с пользой на одной из кроватей.

Он начал ходить взад-вперед, засунув руки в карманы.

Тара сидела на кровати, скрестив ноги, и смотрела на него. Блейк почти физически ощущал, как ее взгляд следует за ним, когда он пересекает комнату, которая с каждым разом казалась ему все меньше.

— У тебя что, клаустрофобия? — наконец спросила Тара.

Блейк остановился и пожал плечами.

— Возможно. Но не острая.

— А я думала, что детективы привыкают к такому времяпровождению. Разве тебе не доводилось долго томиться, прячась и наблюдая?

— Да, — признался Блейк. — Но когда я сижу в засаде, то знаю, что делаю. Мне известно, что происходит.

— А давно ты стал частным детективом?

— Кажется, лет десять назад. Тара изумленно вскинула брови.

— Сколько же тебе лет?

— Тридцать четыре.

— О! Я думала, ты моложе. Блейк усмехнулся.

— Буду считать это комплиментом.

— Твой отец тоже был детективом? Возможно, офицером полиции?

— Нет, мой отец не был полицейским. Его ужаснула бы одна мысль о подобном. Он не слишком жаловал полицию, как, впрочем, и всех остальных, кто имел отношение к власти. Отец умер, когда мне едва исполнилось пятнадцать.

— А твоя мама? Она жива?

— Они вместе погибли из-за несчастного случая. Блейк до сих пор вздрагивал по ночам от страшных воспоминаний, которые преследовали его каждый раз, когда он давал волю своим чувствам.

— О, Блейк, как ужасно! Потерять родителей еще ребенком. Мне очень жаль.

— Это было давно, — проговорил он, чувствуя неловкость оттого, что она жалеет его.

— Но ведь рана так и не зажила. Некоторое время Блейк молчал, а затем откашлялся и произнес:

— Да, я до сих пор ненавижу больницы. Мама прожила еще несколько дней после того несчастного случая, и больничные звуки и запахи всегда будут напоминать мне о ее смерти.

Он тряхнул головой, словно стараясь отогнать тяжелые воспоминания.

— А твои родители? — спросил он, чувствуя, что Таре хочется поговорить. Возможно, на нее тоже давило замкнутое пространство.

— Они до сих пор живут в Гонории. В этом маленьком городке я родилась. Мой отец — юрист, мама — учительница. Мы респектабельная ветвь семейства Макбрайд, — с усмешкой добавила она.

Респектабельная. Таким словом никак нельзя было назвать его семью! Свидетельство того, какое у них с Тарой разное происхождение.

— В самом деле?

— О, да! Родители не устраивали никаких скандалов в течение тридцати лет. Мои младшие братья и я считались просто идеальными детьми. Я поступила в Гарвард. Тревор работает в Государственном департаменте в Вашингтоне, а самый младший братишка, Трент, заканчивает Военно-воздушную академию. Наша семья весьма отличалась от остальных Макбрайдов. Она служила образцом во всех отношениях, пока я не дошла до того, что меня уволили, добавила Тара, без особого успеха стараясь скрыть свою горечь.

По ее словам, семья Макбрайд могла бы, пожалуй, стать моделью для тех картин Рокуэлла, о которых она заговорила в картинной галерее, или сниматься в каком-нибудь семейном сериале, которые иногда, втайне завидуя, смотрел Блейк.

Сейчас он с любопытством взглянул на Тару.

— Ты не рассказала своей семье о том, что произошло у тебя на службе?

— Нет.

— А почему?

Тара пожала плечами.

— Ты боишься, что они тебя не поймут, что твоя неудача разочарует их?

Макбрайд покачала головой.

— Они и поймут, и поддержат меня, даже если в душе будут разочарованы, но я еще не готова говорить об этом. Ни с кем.

Но она все-таки поделилась своими проблемами с ним, не мог не подумать Блейк с чувством удовлетворения. Интересно, что больше беспокоит Тару, потеря ее статуса или чувство унижения от неудачи.

— Тебе нравилась твоя работа? — спросил он. Она медлила с ответом, и у Блейка появилось подозрение, что Тара и сама не знает.

— Это была просто работа, понимаешь? Я хорошо с ней справлялась.

— А что, собственно, произошло?

— Я отказалась подписать бумаги, представленные мне одним клиентом, которым боссы очень дорожили. Это был довольно сомнительный проект иностранной налоговой зоны. Я изучала его несколько месяцев и решила, что это слишком рискованное предприятие. Я не хотела ввязываться в подобное дело. Клиент закатил скандал, на меня попытались надавить, но я все равно отказалась. Я думала, что, когда выяснится, насколько эта затея попахивает авантюрой, мои патроны возьмут меня обратно. Но они этого не сделали.

Блейк нахмурился.

— Хотя ты была права?

— Рассказываю дальше. Анализ рисков показал, что их ответственность будет не слишком велика, если все развалится. Отвечать в основном будет клиент. Но я могла тоже оказаться виноватой, а начальство спокойно положило бы деньги себе в карман. Клиент найдет другого адвоката, более покладистого, сказали они и отдали мое место кому-то менее щепетильному.

— И как ты теперь собираешься жить?

— Вряд ли я могу рассчитывать на блестящие рекомендации.

— Ты вернешь себе положение на службе, — уверенно сказал Блейк. — На собеседовании ты, бесспорно, убедишь любого работодателя, что знаешь свое дело. Твоя профессия требует силы воли и честности. У тебя есть и то, и другое, и ты обязательно найдешь того, кто это оценит.

Не похоже было, что он полностью убедил ее, но Блейк знал: Тара слишком умна и талантлива, чтобы долго оставаться ни с чем.

— Не сомневаюсь, что ты сможешь добиться многого, Тара Макбрайд. Единственный вопрос, который тебе следует задать самой себе: чего ты на самом деле хочешь?

Прошло достаточно времени с тех пор, как Тара задавала себе этот вопрос. Но всю жизнь она, похоже, делала то, чего хотели от нее другие.

Будь хорошей девочкой, Тара. Учись прилежно, Тара. Поступай в Гарвард, Тара. Стань юристом, Тара.

Блейк, вероятно, понял, что ей необходимо время, дабы обдумать его слова, поэтому изменил тему разговора.

— Как ты думаешь, сколько человек пыталось дозвониться тебе со вчерашнего дня?

Тара закусила губу, потом сказала после минутного раздумья:

— Мои домашние думают, что я уехала из города, а друзья — что я в Гонории. Я не жду никаких звонков.

— Я хотел бы еще раз позвонить тебе домой, вслух размышлял Блейк, мрачно глядя на телефон. — Просто чтобы услышать, кто ответит, если вообще кто-то ответит. Но нежелательно, чтобы нас выследили здесь, как в Мариэтте. Твой телефон примет звонок, если я позвоню анонимно?

Тара виновато покачала головой.

— Мой телефон не пропускает анонимные звонки. Я стараюсь соблюдать осторожность.

— Разумно, — улыбнулся Блейк. — Итак, если я отключу функцию определения номера на этом телефоне, то что я получу?

— Записанное на пленку сообщение, предлагающее тебе избавиться от функции секретности и перезвонить еще раз.

— Это не для нас.

— Неужели у тебя нет сотового?

— Я мог бы рискнуть… но мой мобильник остался в спортивной машине в Мариэтте. Сейчас, вероятно, его изучают в полицейском участке.

Он покачал головой и взглянул на часы. Тара автоматически сделала то же самое. Было почти два часа дня. Еще один раскат грома потряс оконные стекла, и дождь забарабанил по тротуару. Внезапно Тара снова осознала, что они наедине с Блейком в уютном номере мотеля.

Она небрежно соскользнула с кровати.

— Жаль, здесь нечем заняться, чтобы время шло побыстрее, пробормотала женщина, от внезапного смущения не успев подумать, как двусмысленно звучат ее слова.

У Блейка в глазах вспыхнул озорной огонек. Он подвинулся на другой конец кровати, похлопал рукой по матрасу и посмотрел на Тару так, что ее сердце едва не выпрыгнуло из груди.

— Могу подкинуть парочку идей насчет того, как скоротать время, промурлыкал Блейк.

Окинув его уничтожающим взглядом, молодая женщина сказала:

— Мы можем посмотреть телевизор.

— Я думал о более интересном! — воскликнул Блейк с преувеличенным сожалением.

Тара изо всех сил старалась сдерживать непрошеную улыбку. Ну почему, черт возьми, он такой обаятельный!

— Веди себя прилично.

Чрезвычайно довольный собой, Блейк взял пульт дистанционного управления.

— Я попытаюсь, — пробормотал он, включил какую-то мыльную оперу и устроился на кровати поудобнее.