Соблазнительный телохранитель (ЛП)

Глава 1

По всей поверхности недавно вычищенного кофейного стола были разбросаны вскрытые письма. Слабый аромат лимона, витающий в воздухе, напоминал Алане дом бабушки. Бабуля Гор зависела от чистящего средства «Pibe-Sol», как наркоман от героина. Старушка натирала им все, что только можно. Когда-то в детстве Алана использовала отполированные полы ее холла как горку, скользя по ним, словно пингвин.

Бабуля всегда соблюдала такой порядок, что иной раз это раздражало. В общем-то, превратившись во взрослую женщину, Алана переняла нелюбовь к беспорядку. У каждой вещи должно быть свое место и предназначение. А то, что лежало перед ней на столике, категорически не вписывалось в картину мира Аланы. Девушка медленно вдохнула и выдохнула.

— Не учите ученого, блять, — пробормотала она.

Бабушка, наверное, перевернулась в гробу — леди не подобает ругаться матом. Хоть мисс Гор и представляла образ благоразумного и ответственного человека, в узком кругу она материлась как уличный бандюган — привычка, которую невозможно было побороть со старших классов.

Девушка взяла одно из последних писем — то самое, прибытие которого она с содроганием ждала с февраля, и получила сегодня.

Закончив с восстановлением плачевной репутации знаменитого питчера Нэшионалз — Чада Гэмбла (о, она выполнила свою работу просто блестяще), Алана решила остаться в Вашингтоне. Что-то неумолимо тянуло ее в столичный город. Она так и не пустила корни в Лос-Анджелесе, чтобы тосковать по нему в командировках. Там у нее была лишь небольшая квартирка. К тому же ей хотелось убраться оттуда по некоторым причинам. Вроде писем на кофейном столе. Девушка полагала, что переезд в Вашингтон прекратит это. Кто в здравом уме будет преследовать кого-то через всю страну в другой временной зоне? Психически больной? Что ж, задачка.

Алана пригладила растрепанные на висках волосы и снова выругалась. Милый, сочный, короткий, но емкий мат-перемат. Нет, ее руки не дрожат. Она в порядке. Это всего лишь глупые бумажки от кого-то, кто, очевидно, выжил из ума. Письма не ранят людей.

Но эти письма…

Девушка подобрала другое послание. Ее губы превратились в одну тугую линию. Такими темпами у нее появятся преждевременные морщины. Она читала строчки уже десятый раз, и все же дрожь опять прокатилась по всему телу.

— Боже, — шепнула Гор, качая головой.

Письмо ничем не отличалось от девятнадцати других. То же раздражение, та же злость — ничего нового. Что уж скрывать, за последние пару лет Алана завела больше врагов, чем друзей. Но именно оно заставляло ощущать себя незащищенным параноиком, словно кто-то следит за ней.

— Очевидно, так и есть, дебилка! — пробормотала рекламщица, приказывая себе перестать подрагивать.

Именно это письмо пришло в конверте с маркой из Арлингтона, штат Вирджиния. Остальные отправили из Сан-Фернандо, Калифорния. Оно было напечатано на дешевой бледной бумаге. Без каких-либо украшений. Она что, не заслужила открытку или хотя бы цветочек? Алана усмехнулась, но веселье не продлилось долго, так как послание не располагало к юмору.

«Такие суки, как ты, должны дохнуть. Единственное, на что вы способны — ломать чужие жизни».

Какое изумительное приветствие! Далее шли угрозы о том, что Алане следует забыть о сне, потому что он — она полагала, это скорее «он», чем «она» — следит за ней. И в отличие от других писем, в этом была финальная строка: «Я буду наблюдать за тобой сегодняшней ночью».

Грудную клетку сжало, сдавив дыхание. Неважно, сколько раз она перечитывала это предложение. После семи пугающих слов в ее горле словно загоралось пламя, хотелось нестерпимо кричать. Но она никогда этого не делала.

Вернув письмо к остальным на стол и сложив из них аккуратный ряд, девушка встала. На трясущихся ногах она прошагала через гостиную и выглянула в окно на многолюдную улицу. На небольшом расстоянии цвели вишни. Ее взгляд переместился с розовых цветков на снующих людей, уворачивающихся от машин и спешащих вдоль тротуара. Мог ли он быть там, среди них? Может он смотрит на нее прямо сейчас? Нет! Она отошла от окна и заставила себя перестать сжиматься от страха. Ее глаза зажмурились. Если продолжать в таком же духе, она закончит как ее мать. Она не позволит… не позволит этому уроду сотворить с ней такое. Только она контролирует свою жизнь, все только в ее руках.

— Соберись, — Алана начала массировать виски.

Повернувшись к окну спиной, девушка открыла глаза. Комната была оформлена в минималистичном стиле, в серо-черных тонах. А ведь в детстве ей всюду хотелось видеть цвета радуги. Но это было до того, как она повзрослела и развила в себе то, что называется «вкус». Или, точнее сказать, до того, как превратилась в занозу в заднице. Кажется, так охарактеризовал ее Чад Гэмбл. Ну ладно, не он первый, не он последний.

Ее каблуки процокали по паркету к кофейному столику, возле которого она остановилась, уперев руки в бока и сузив глаза за прямоугольными очками. Алана должна взять контроль над ситуацией. А это значит, что нужно воспринять эти письма всерьез. Игнорировать их — то же самое, что делать вид, будто ты здоров, когда на самом деле задыхаешься от боли. Ничего хорошего не выйдет.

Бабуля всегда говорила Алане, что ее стальные яйца — какая прелесть — не помогут заполучить друзей или мужика. Зато помогли заполучить преследователя. У девушки был целый список людей, которые могли быть ею недовольны. Но посылать угрозы целый год? Своей жесткой тактикой она выводила из себя множество людей, как ей сузить круг до одного единственного человека? Ладно, следовательские навыки подождут, сегодня ей нужно не это. Ей необходима защита. И она знала к кому пойти. Алана надеялась, что он встретит ее в чем-то еще, помимо боксеров.

Хотя три месяца назад, когда она увидела старшего брата Чада в таком виде, она не возражала. За всю свою карьеру она перевидала множество симпатичных мужчин — мужчин, от одного вида которых с девушек спадали трусики. Но старший Гэмбл официально был самым горячим из всех, кого она когда-либо встречала. Она не знала, было ли это из-за длинных темных волос или из-за синих глаз. А может из-за невероятно широких плеч, из-за которых любая женщина будет чувствовать себя крошечной. Или из-за каменной груди. А может из-за накаченного пресса…

— Чем я занимаюсь? — Алана шлепнула себя по лбу, гоня непрошенные мысли прочь.

Ей нужно пойти к нему за помощью, а не рисовать в воображении его кубики, пусть их и очень хочется потрогать. Последнее, что она должна делать сейчас — мысленно приставать к мужчине. К тому же велика вероятность, что он не будет рад видеть ее. Однако, он, в каком-то смысле, должен ей за услугу. Ведь она практически поженила его брата с мисс Роджерс. И, между прочим, она все еще ждала свадебное приглашение.

Подобрав письма, Алана сложила их в папку именуемую «Засранец», и взяла большую кожаную сумку. Она покинула квартиру, теперь уже в поисках засранца совершенно иного типа.

Второй раз за час телефон Чендлера Гэмбла провибрировал в кармане джинсов. Он проигнорирует его. Он должен игнорировать. То, что происходило перед ним, требовало безраздельного внимания. Перед его широко расставленными ногами сидела Паула. Вряд ли она часто так делала в свои рабочие часы на должности окружного прокурора. Перезвонят.

Она провела наманикюренными ноготками по его ногам. Эта женщина знала что делать. Ее движения были хорошо отработаны.

На девушке был красный корсет, приподнимающий ее грудь чуть ли не к подбородку. Кому-то нравились сиськи, кому-то попки. Чендлер был фанатом женского тела в принципе. Всего. Но с Паулой он становился фанатом ее грудей. Из этих штучек были созданы эротические фантазии любого мужчины.

Но что с ним сегодня? Да и вообще последние пару месяцев? Его голова работала усерднее, чем любая другая часть тела. Какой позор.

Паула погладила его бедра.

— Я скучала по тебе, — пропела она.

Чендлер рассмеялся и поглубже утонул в кресле, шире расставив ноги.

— Нет, не скучала.

— Ты не навещал меня с февраля, — она надула губки, — и никого вообще… как я слышала.

Его брови приподнялись. Ему не нравилась мысль, что его обсуждают.

— Ты давно не появлялся в клубе.

— И что с того?

— Это на тебя не похоже.

Паула положила ладони на кресло между ног Чендлера, привлекая внимание к своей груди. По какой-то причине он представил себе более маленькую грудь, возвышающуюся над кружевом и бантами. И был миллион причин, почему это неправильно.

Чендлер раздраженно погладил ладонью челюсть. Что с ним не так? Он уже час в «Коже и Кружеве». Он с готовой женщиной. И…

— Хочешь поговорить? — спросила она, встав и скромно сложив руки.

Мужчина сухо рассмеялся.

— Нет, милая, спасибо.

— Уверен? Ты, конечно, сам по себе угрюм и не разговорчив. Но, малыш, исчезнуть на несколько месяцев? Я переживала.

Чендлер подавил смешок. Паула была хорошим партнером, их сексуальные вкусы совпадали, но он не был для нее единственным. Они оба обожали секс и умели им наслаждаться. Вот только мужчина в последнее время наслаждался лишь своей рукой.

— Не хочу говорить.

Паула опустила ресницы, заиграв с застежкой между грудей.

— Молча? Я могу это устроить.

Он наблюдал, как девушка развернулась на своих «отымей-меня» каблуках, чтобы повертеть перед ним попкой. Ее ягодицы кофейного цвета — потрясающий вид. Он знал, что час с этой женщиной способен стереть из памяти год жизни, но…

В любой другой день он был бы уже тверд как кирпичная стена, готовый трахаться снова и снова. Но похоть, стремящаяся по его жилам, не имела ничего общего с Паулой.

Красотка бросила взгляд через плечо, прикусив губу. Тишина. Поставила стройное колено на кушетку напротив и изогнула спину, затем подтянула другую ногу. Мило, очень мило. Но никакой реакции в его джинсах. Девушка задрала попку повыше и прошептала:

— Мне кажется, я плохо себя вела, Чендлер.

Он изогнул бровь.

— Да что ты?

Паула невинно моргнула.

— По-моему, меня стоит наказать.

Отлично. Желание едва чувствовалось. Ладно. Новость пора объявить официально. Его пенис отправился в отпуск в страну целомудрия. Ебать.

Откинув голову назад, Чендлер издал сдавленный стон. Какого хера он здесь делает? Он мог потусоваться с братьями, но кто в здравом уме пойдет на это? Как Чейз, так и Чад только и делали, что говорили о своих женщинах. Нет, он, конечно, радовался их счастью, но, блять… они превратились в двух престарелых леди. Особенно с тех пор, как Чад по колено увяз в подготовке к свадьбе. И, если Чендлер вновь услышит о том, что между белым цветом и молочным огромная разница, ему придется пристрелить кого-нибудь. Черт, скажите вы ему год назад, что кто-то из них троих женится, он рассмеялся бы вам в лицо. Но Чейз был весь в любви, как и профи бейсбола. Несмотря на все дерьмо, через которое они прошли в детстве.

Дело в том, что у Чендлера не было никаких проблем с тем, чтобы «остепениться», хотя многие, включая его братьев, будут спорить. Те, кто не знал историю семьи Гэмбл, считали, что Чендлер просто не создан для отношений, так как менял женщин одну за другой. Однако у парня было достаточно ума, чтобы признать, что любовь существует. Взять хотя бы клан Дэниельсов (родня невесты его младшего брата) — живое доказательство, что мужчина и женщина могут жить вместе, быть счастливы и бла-бла-бла. На самом деле он меньше из всех Гэмблов был подвержен влиянию ублюдка-отца и матери, у которой были проблемы с медикаментами. Просто он еще не встретил ту единственную, с которой хотелось бы провести более чем пару часов, которую захотел бы сделать частью своей жизни.

«Встретил-встретил», прошептал назойливый голос в его голове.

Да уж, он должен извлечь эту мысль из черепной коробки.

Ему и правда пора убираться из клуба. Отсутствие интереса — именно та причина, по которой он перестал появляться в «Коже и Кружеве», хотя раньше бывал частым гостем. Однако он никого не приводил к себе домой. По факту, экс-публицистка Чада — единственная девушка, чья маленькая симпатичная ножка переступила порог его дома.

Телефон вновь завибрировал.

Черт подери!

Откинувшись в кресле, Чендлер извлек мобильный из заднего кармана джинсов. В нем заиграло любопытство, когда он увидел на экране номер офиса.

— Мюррей?

— Спасибо за своевременный ответ, — послышался грубый сварливый голос.

Уголки губ Гэмбла приподнялись.

— Я был занят. — Конечно, это чушь собачья. На самом деле он сидел в одной комнате с полуобнаженной цыпочкой, рассуждая на любые темы, кроме той, как бы оттрахать ее. — В чем дело?

— Тут одна женщина разыскивает тебя.

Он приподнял бровь, когда Паула снова посмотрела на него через плечо и облизала пухлые губки.

— Она сказала, что ей нужно?

— Похоже, она собирается нанять нас, точнее тебя. — Послышался стук пальцев по клавиатуре. — Она хотела пообщаться именно с тобой.

Странно. Обычно люди, обращающиеся в их контору, не искали конкретно его. Да, он владел и управлял CCG-Security, но редко брался за чьи-либо дела. Очень редко.

— И как ее зовут?

— Она не сказала.

— А ты не спросил? — Его брови опустились.

Послышался нетерпеливый вздох.

— Конечно спросил! Но она не ответила, и прежде, чем я успел поднять свой хромой зад со стула, незнакомка сбежала.

Недели три назад Мюррей поймал случайную пулю на задании в Чикаго, и как минимум еще на пару недель, был ответственен за офисную рутину. Дерьмо случается. В Чендлера тоже когда-то стреляли — попали в руку и бедро.

Виляя попкой в кружевах, Паула тихонько помурлыкала.

Так, ладно. Это привлекло его внимание. Брюки стали слегка тесноваты. Но, черт, точно такой же стояк у него был, когда он впервые увидел Додж Чарджер 1969 года в хорошем состоянии. Может, стоит проконсультироваться с доктором по поводу низкого уровня тестостерона?

— Как она выглядела? — Послав Пауле извиняющий взгляд, Чендлер встал с кресла.

— Сурово.

— Сурово?

— Да, словно держит твои яйца в кулаке. В общем, пугающая дамочка.

— Как она выглядела, Мюррей? Дай мне больше деталей, если не хочешь терять времени на допрос.

— Темные волосы — темно-каштановые, темные глаза, носит очки, — рука Чендлера сжала мобильный, когда коллега продолжил. — Она была в черном брючном костюме, на черных каблуках. Довольно незамысловато, но я бы сказал, что она из тех женщин…

— Она оставила номер или что-нибудь? — Странное чувство овладевало Чендлером. Мускулы его живота сжались.

— Не-а, она подскочила как мячик, когда я сообщил, что тебя здесь нет.

Его рот открылся, но слов не последовало. Первая, о ком он подумал — мисс Гор. Но в этом нет никого смысла! Зачем ей понадобилось искать его? Она точно знала, где живет его брат Чад.

Нет, не может быть.

— Позвони мне сразу же, если она вернется.

Мюррей рассмеялся.

— Так я ведь только и делал, что звонил! Отвечай в следующий раз.

Поскольку крыть было нечем, Чендлер завершил звонок и положил мобильный в карман джинсов.

— Ты в порядке? — вырвала его из мыслей Паула.

Он моргнул и кивнул.

В каком-то бессознательном состоянии он медленно подошел к ней. Вот только перед его взором на коленях стояла другая — в брючном костюме. Ее волосы были распущены и волнами обрамляли лицо. Очки были на месте. Ему нравились очки.

Теперь-то Гэмбл был тверд как бетон. Хорошая новость? Его член работал. Плохая? Блять, это очень плохая новость.

Паула уставилась на его ширинку.

— О, это для меня?

Эм. Нет.

Только Чендлер открыл рот, как дверь внезапно распахнулась. Мужчина сузил глаза. Никто в этом клубе не смел врываться ни в одну из комнат, разве что тебя пригласили. Тут были свои правила, черт возьми, и…

Твою мать!

Словно приведение из его фантазий, в тусклом красном зареве верхнего света появился маленький силуэт.

Мисс Гор застыла на пороге, прижимая к груди папку. За очками ее глаза бегали от него к Пауле и обратно, на щеках появился розоватый румянец, и, будь все проклято, стояк Чендлера стал тверже.

Тем не менее, выражение её лица казалось абсолютно холодным. Девушка прочистила горло и объявила:

— Нам нужно поговорить.