Соблазнительный телохранитель (ЛП)

Глава 18

Все будет в порядке.

Квартиру Аланы восстановили. Страховка покрыла расходы на новую мебель. Холодильник был заполнен свежими продуктами. В спальне девушку ждала сумка с недавно приобретенными вещами. Дни после нападения Стивена смешались — полицейский участок, посещение больницы, на чем настоял Чендлер, множество вопросов и совсем немного ответов.

Черт, когда девушка наткнулась на Стивена в кофе-шопе, она и подумать не могла, чем все обернется. Оказалось, что после их разрыва парня уволили с работы, и следователи предположили, что Стивен каким-то образом связал два этих события и стал одержим Аланой.

Часть ее до сих пор пребывала в шоке. Как же она недооценила Стивена, клиентов, да и вообще почти каждого в этом мире. У нее ведь даже подозрений не было насчет того, что за угрозами мог стоять человек из прошлого. Мысль, что Стивен так обозлился из-за разрыва, все еще сбивала с толку. Боже, да он болен.

Алана бродила из одной комнаты в другую, смутно осознавая свои действия. Да, нескоро она позабудет безумный взгляд и лезвие у лица. Вот так смотреть в глаза смерти — не тот опыт, который хочется повторять снова и снова. Если бы не Чендлер, скорее всего она бы уже была мертва.

Кишки завязало узлом. Девушка не видела Гэмбла после больницы, но он должен скоро заехать. Он позвонил, сообщив, что хочет поговорить. Она согласилась, хоть и не была готова. После произошедшего Алана убедилась, что любые отношения — скверная идея. Ее мать была чокнутой. Наверняка Алана заражала людей безумием. Может и Чендлер повредился в уме, поэтому-то его к ней тянет?

Она рассмеялась, но смех прозвучал горько. Проведя ладонями вдоль джинсов, Алана прошагала в гостиную и села на краешек дивана. Через тридцать минут от стука в дверь ее сердце выпрыгнуло из груди и, приземлившись на ковер, затанцевало джигу.

— Ты сможешь, — прошептала она самой себе.

Походя к двери, она подумала, зачем подбадривать себя, когда собираешься сделать что-то правильное.

Вошедший в квартиру мужчина заставил ее дыхание застрять в глотке. Волосы Чендлера были стянуты резинкой, обнажая выразительные скулы и волевую линию подбородка.

— Как ты? — спросил Гэмбл.

— Нормально. А ты? — Алана слабо улыбнулась.

— Теперь лучше. — Он легонько провел пальцем вдоль царапины на щеке и коснулся синяка. — Болит?

— Едва чувствую. — Алана направилась в комнату, желая выйти из тесного пространства прихожей. — Эм, может, хочешь чего-нибудь выпить?

Сев на диван, Гэмбл хмуро взглянул на нее.

— Нет. Присядь-ка со мной.

Она заколебалась, но взгляд на его лице сказал, что если она не послушается, Чендлер сам притащит ее упрямую задницу. Поэтому девушка села… в дальний угол.

— Очень вежливо с твоей стороны проведать меня, — начала она после затянувшегося молчания, — но, как видишь, у меня все хорошо.

— Вежливо? Проведать? — Он изогнул бровь.

Кивнув, девушка потерла колени и посмотрела в окно.

— Сообщишь, сколько я должна? Могу только представить, в какую цену обошлась починка моего Лексуса, но, как я говорила, деньги для меня…

— Блять, Алана, серьезно?

Вздрогнув от неожиданности, она резко обернулась.

— Не уверена, что уловила суть вопроса.

— Да что ты? — его глаза потемнели. — Я не счет предъявить пришел. Я вообще не собираюсь брать с тебя денег!

— Но я должна — за машину, за услуги…

— Услуги? Я помогал, потому что хотел, Алана. Мы никогда не затрагивали вопрос денег, с чего ты взяла?

Ее сердце гулко стучало в груди.

— Хочешь сказать, что ты тратил свое время бесплатно? Просто так? Но почему?

Покачав головой, мужчина поднялся.

— А знаешь, это довольно оскорбительно. Что, так тяжело представить? — он выругался под нос. — Потому что я забочусь о тебе. Ты мне не безразлична — поэтому я помогал, поэтому я здесь.

Три слова крутились на кончике языка — те самые три слова — но она не могла вымолвить их. В воображении пронеслись картинки, как мать признается в любви каждому встречному, как эта фраза высекает шрамы на их пути. Часть Аланы знала, что это глупо. Но девушка ничего не могла с собой поделать.

Гэмбл посмотрел на нее.

— И я тебе небезразличен. Черт, да я готов поставить любые деньги на то, что ты влюблена в меня.

Она ахнула.

— Это не…

— Ты не умеешь лгать. Алана, ты загородила меня от пули.

— Я не думала! Я просто…

— Чушь. Я уже говорил. После всего, что между нами было, ты до сих пор не можешь признаться себе в том, что чувствуешь? До сих пор пытаешься прятаться за старыми страхами? — Его слова солью сыпались на давние раны. — Но я не какой-то проходящий мимо парень, а ты не твоя мать. Ты взрослая женщина! Алана, которая не боится вступить в схватку с кем угодно, в панике от самой себя!

Ее захлестнула волна гнева.

— В тебе уйма качеств, — продолжал Чендлер, — ты красивая, упрямая как черт, умная, решительная, ты хороша в своем деле. Но ты такая трусиха. Советую проснуться, пока не упустила нечто чертовски прекрасное и не закончила как мать.

Ошеломленная его словами, Алана даже не шелохнулась. Все, что она могла делать — это сидеть и взирать на него. Чендлер вновь выругался.

— Я говорил, что мне нравится преследовать, и я готов преследовать тебя, Алана. Но я отказываюсь гоняться за приведением. А это то, во что ты превращаешься, цепляясь за прошлое. Я не собираюсь бегать за призраком.

На этом он развернулся. Его длинные ноги быстро съели дистанцию между гостиной и прихожей. Дверь громко хлопнула за его спиной.

В момент, когда Чендлер ушел, до нее наконец дошло, какую ужасную ошибку она совершила. Гэмбл прав, она трусиха.

Только что все самое лучшее, что произошло в ее жизни, вышло за дверь.

Девушка выбралась из Лексуса и уставилась на дом Чендлера. Сердце трепетало в груди как колибри. Черт, столько всего может пойти не так. Вдруг его нет дома? Или у него компания — братья или кто-то еще? Нет, ну правда. Или он просто захлопнет дверь перед носом Аланы?

Желудок провалился. У нее было ощущение, словно она на американских горках или в фильме ужасов. Но она не сбежит. Ей надоело бежать, поэтому она здесь. Алана пришла бы и вчера вечером, но решила, что Чендлеру нужно время остыть, а ей — привести мысли в порядок. После двух ведер мороженного и старых добрых отвратительных рыданий девушка заснула, а проснувшись на утро, почувствовала прилив решительности. Да, она ошибалась, но ей больше не хочется бежать от своих чувств.

Боже, хоть бы все получилось.

Она направилась к дому, минуя прекрасные, благоухающие цветы, приветствующие солнце. Весь ландшафт выглядел безупречно и в то же время приглашающе. Алана подняла руку, готовясь постучать, но дверь распахнулась. И это был не Чендлер.

Она на секунду замерла, встретившись взглядом с Чадом. Поразительно, насколько же он похож на старшего брата.

— Мисс Гор. — Его брови приподнялись. Парень сделал шаг назад и склонил голову на бок. — Выглядишь так, словно хочешь врезать по яйцам.

Она все время смотрится так, будто собирается кастрировать мужчин?

— Давненько мы не болтали, и… Проклятье, надеюсь мне не за что опасаться, — продолжил Чад как обычно. — Но меня все равно не покидает желание прикрыться.

Алана закрыла глаза и сделала глубокий вдох. После того, как она прошла внутрь, девушка взглянула на Чада.

— Я должна извиниться перед тобой.

У него отвисла челюсть.

— Повтори-ка?

— Извиниться, — выговорила она сквозь стиснутые зубы. — У тебя есть полное право ненавидеть меня. Не за то, что я тебе говорила или как работала с тобой. Ты был ходячей эрекцией, тусящей шесть дней в неделю…

Чад сузил глаза.

— Ты нуждался в моей помощи. Надеюсь… Надеюсь, когда-нибудь ты это поймешь. — Девушка почувствовала, как горит горло, в глазах начали собираться дурацкие слезы. — Но то, как я вела себя с Бриджит… Это было ошибкой. Она очень милая женщина, и мне жаль, что я заставила ее чувствовать себя мусором или как-то еще… Это отвратительно, мне жаль.

Теперь он таращился на нее так, словно Алана распахнула жакет и трясла грудью перед его лицом.

Пытаясь сдержать слезы и собраться, она продолжила:

— Знаю, ты никогда не простишь мне этого, и я не настаиваю. Возможно это самая логичная причина, почему у меня и Чендлера ничего не выйдет. — Теперь она дрожит. Класс. Но Алана уже не могла остановиться. — То есть, я хочу сказать, что я не нравлюсь тебе и Бриджит. И Чейз скорее всего тоже не высокого мнения обо мне…

— Никогда такого не говорил, — послышался голос за спиной Чада.

Чад обернулся, и Алана увидела Чейза, прислонившегося к входу в гостиную.

Как давно он тут?

— Я никогда не заявлял ничего подобного, — сказал он, — вообще-то мы лично не знакомы, а то, что знаю о тебе… Что ж…

— Не самое милое, понимаю, — ее сердце гулко стучало, — но я…

— И правда выглядит так, будто заедет по яйцам. — Чейз изогнул бровь. — Не возражаю, если ты ударишь Чада.

— Что?! Какого черта, Чейз? Вообще-то они мне скоро понадобятся, и они должны быть в рабочем состоянии.

— Да не собираюсь я никого бить по яйцам! — закричала она.

— Приятно знать это, — произнес голос, который она хотела услышать больше всего, который ей нужно было услышать.

Фигура Чендлера заполнила дверной проем в гостиную. Его мощные плечи облегала серая футболка. Увидев его, Алана моментально забыла обо всем, что говорила и о тех двоих, на кого наткнулась. Волосы Чендлера были забраны в короткий хвостик, лицо чисто выбрито. Его глаза цвета неба в яркий солнечный день внимательно изучали ее. И все же по его взгляду невозможно было что-либо понять.

Мужчина оглядел ее с ног до головы.

— Думал, ты избавилась от этих жутких костюмов.

Ее щеки вспыхнули.

— Да, но я…

Он ждал.

Девушка не могла произнести вслух, почему напялила единственный костюм, который у нее остался. Особенно перед его братьями. То, что утром казалось замечательной задумкой, обернулось нелепостью.

Все три Гэмбла ждали. Кажется, никто из них никуда не собирался. Это вселяло ужас. Она сделала шаг назад.

— Я хотела узнать, можем ли мы поговорить? Если нет, то я могу зайти позже… — строгий взгляд Чендлера подсказал, что настал момент «действуй или умри». Иными словами, беги или поступи как взрослый разумный человек. — Я ошибалась насчет тебя, насчет нас. Ты все верно сказал. Я испугалась. Я боялась, что закончу как мать, хотя это глупо — я другая, я не она. Понимаю, я все испортила, но хочу, чтобы ты знал: я была не права. Мне очень жаль.

Чендлер склонил голову на бок — прямо как его братья. Молчание затянулось. Три пары голубых глазах взирали на нее.

— Я знаю, — произнес он.

«Я знаю»? Меньше всего она ожидала такой фразы. Хотя чему удивляться? Чендлер — самый самоуверенный тип в этом мире. Но «я знаю» после такого трепетного признания? Да что ей, черт возьми, делать с его «я знаю»?

Алана молча наблюдала, как его губы медленно растягиваются в улыбке.

— Это все, что ты собирался сказать? — она подняла бровь.

— Нет.

Теперь ждала она. И Чад с Чейзом — тоже. Им только попкорна не хватало.

— Я был зол и сорвался, — Чендлер удерживал ее взгляд, пока подходил к ней. — Вчера вечером я ушел, но это не значит, что я оставил тебя.

Слова обволокли ее сердце.

— Как видишь, я ждал. — Он подошел так близко. — Я решил дать тебе время собраться с мыслями, а затем я хотел прийти за тобой.

— Правда?

— Я же говорил, что мне нравится преследовать. Но знаешь, что я люблю сильнее? — Он заключил ее лицо в ладони. — Ловить. Я наслаждаюсь этим больше всего.

Ее пульс бился как сумасшедший.

— И почему это не удивляет меня?

Мужчина улыбнулся и погладил большими пальцами ее щеки.

— Хочешь сказать что-то еще?

Наконец-то Алана почувствовала, что расслабилась. По телу пронеслась волна облегчения, освобождая мышцы от скованности. Девушка проглотила ком в горле.

— Ну, это оказалось легче, чем я ожидала?

Рассмеявшись, Чендлер прислонил лоб к ее лбу.

— Думаю, ты хочешь сказать кое-что другое.

Она обхватила его лицо ладонями, и, кажется, слова вырвались сами собой:

— Я люблю тебя.

Прикрыв глаза, Чендлер втянул воздух, будто впитывая то, что только что прозвучало.

— Я рад, что нам больше не нужно подвергать тебя смертельному риску, чтобы ты признала это.

— И я. — Она коснулась его губ своими, — а ты не хочешь что-то сказать?

— Я вижу ты запомнила фантазию, которая возникла у меня, когда мы встретились впервые. — Кто-то, наверное Чейз, прочистил горло, но это было проигнорировано. — Только посмотри на себя… По-моему ты оделась так не с проста.

Хоть это было не совсем то, чего Алана ждала, она улыбнулась.

— Да, для этого была причина.

— Хм. — Чендлер дотянулся до ее хвостика и потянул резинку, распустив волосы Аланы. — Интересно, какая?

— Я думала, что это поможет в моем деле.

Мужчина взял ее ладонь и прижал к своему паху.

— Кое-чему точно помогло.

Девушка почувствовала, как по телу побежали искры желания. Мышцы между ног сжались.

— Я вижу.

Склонив голову, Чендлер поцеловал Алану. Она обвила руками его шею, прижимаясь теснее, и их поцелуй стал настойчивее, глубже. Чувственность зашкаливала, когда их языки терлись друг о друга.

— Так, ладно, вам двоим нужно уединение, — послышался голос Чада, — хотя то, что я успел увидеть, и так оставит шрамы на моем сознании.

— Черт, — пробормотал Чейз.

— На выход, — сказал Чендлер, не отрывая взгляд от Аланы. — Если вы оба не закроете дверь с той стороны через пять секунд, получите по фингалу.

— Не знаю насчет тебя, — Чейз повернулся к Чаду, — но это не то, что я хотел бы видеть.

— Или слышать.

Щеки Аланы горели. Чем дольше Чендлер смотрел на нее, тем отчетливей было заметно, как сильно он ее хочет.

Чейз уже стоял в дверях, ожидая брата. Когда Чад проходил мимо девушки, он слегка наклонился и прошептал:

— Спасибо тебе.

Она вздрогнула — меньше всего Алана ожидала услышать это от него. Дверь захлопнулась, и они с Чендлером остались одни. Девушка подумает о словах Чада позже, сейчас у нее более важные дела.

— Тебе же больше не нужен этот костюм, да? — спросил Чендлер охрипшим голосом.

— Больше нет.

— Отлично, потому что от него не останется ни кусочка.

Девушка едва дышала, когда Гэмбл стянул с нее пиджак и отбросил в сторону. Помедлив, он поцеловал ее в подбородок — рядом с синяком, и ее сердце подпрыгнуло от нежности. Сжав в кулаках ворот блузки, мужчина сделал резкое движение руками в стороны. От звука рвущейся одежды, Алане стало нестерпимо жарко. Туфли и брюки быстро оказались на полу, и в итоге она осталась стоять посреди фойе в нижнем белье. Чендлер ел Алану глазами. Просунув пальцы под трусики, он стянул их вдоль ее ног. Затем снял бюстгальтер, в спешке сломав хрупкую застежку. Но Алана об этом не беспокоилась. Она так хотела Чендлера! И не собиралась стоять в сторонке. Поддев край его футболки, она стянула ее через голову. Затем приступила к застежке на джинсах, мужчина помог ей. Потянув джинсы вниз, она сняла их вместе с боксерами. Его ствол прижался к ее животу, когда Чендлер подтолкнул девушку к двери.

— Скажи это снова, — прошептал он, опалив горячим дыханием щеку. Он просунул руку между их телами и прислонил ладонь к лону. — Просто скажи три слова.

— Что еще за три слова?

Алана начала медленно покачивать бедрами, ловя прикосновение, от которого сбивалось дыхание и кружилась голова. Чендлер застонал, схватив ее за задницу и заставляя замереть.

— Ты прекрасно знаешь, что именно я хочу услышать.

Пошевелившись под ним, Алана поцеловала его в подбородок. Ей хотелось утонуть в этом человеке.

— Я люблю тебя.

— Моя умница.

Его губы растянулись в порочной усмешке, когда Чендлер провел пальцем по клитору. Она потянулась к мужчине, чтобы вернуть услугу, но он поцеловал ее в шею и стал спускаться ниже. Его волосы щекотали ее кожу. Сердце Аланы сбилось с ритма, когда она почувствовала язык на кончиках грудей, а затем чуть ниже пупка.

Чендлер встал перед ней на колени, широко раздвинул ее ноги, и стиснул бедра. Похоть поглотила девушку. Он поцеловал ее с внутренней стороны бедра, задев носом мягкую складку. Воздух покинул легкие, когда Чендлер «рассек» ее киску языком. Он захватил ее плоть ртом, раздвигая половые губы решительными, твердыми ударами языка. Алана вскрикнула, когда Гэмбл начал посасывать ее клитор.

Вцепившись в его волосы, девушка работала бедрами, толкая их прямо в его рот. Чендлер стонал от удовольствия, вставляя и вынимая язык. Мужчина довел ее до того, что она беззастенчиво виляла попкой, теряя дыхание. Чендлер вновь перешел к клитору и добавил палец в киску. Его посасывания и движения рукой подстроились под ее ритм. Алана задергалась и кончила с такой силой, что колени ослабли. Чендлер не отпускал ее, впитывая все, пока девушку сотрясала сладкая дрожь.

Гэмбл встал и поднял ее, подсадив под ягодицы. Он глубоко вошел в нее. Мужчина замер прямо так, пока ее тело поглощало его еще глубже. Затем медленно вытащил член, вызвав у нее всхлип.

— Ты знаешь, чего я хочу. — Его охрипший голос был полон страсти.

Алана не знала, пока он не поставил ее на четвереньки посреди прихожей и пристроился сзади. Девушка ощутила ладонь на своей попке и слегка напрягла мышцы, ожидая шлепка. Но вместо этого Чендлер ввел в ее лоно палец. Ее пронзил дикий трепет.

— Да, — простонала она, изогнув спину.

— О боже, женщина, ты хочешь убить меня.

Затем Алана почувствовала, как его ствол пришел на замену пальца. Она напряглась в предвкушении. Алана знала, это будет грубо. Это будет жестко и быстро. Это будет так, как она жаждет.

Чендлер издал гортанный стон и, погладив ее по спине, стиснул бедра.

— Скажи, как ты этого хочешь. — Когда она не ответила, он вновь провел ладонью по спине вверх и сжал ее волосы на затылке. Достаточно сильно, чтобы она ощутила это. Волна вожделения пронеслась внутри нее. — Скажи мне, Алана.

— Да…

Он вновь потянул ее за волосы.

— Да — что?

— Да, — выдохнула она. — Я хочу тебя так сильно, больше всего на свете.

— Моя девочка.

Гэмбл провел рукой между ее ног, остановившись на бугорке нервов. Мужчина вновь начал дразнить ее, доводя до предела. Удовольствие сочилось из нее, смешиваясь с болью. Невероятно чувственное, безрассудное ощущение. Когда Чендлер вонзился в нее, его тело задрожало. Он обхватил ее под грудью, чтобы Алана не дергалась. Девушка готова была умереть от удовольствия, ощутив, какими точными и медленными толчками он входит в нее. Ее сводила с ума откровенность и пошлость происходящего, то, что они занимались этим посреди фойе.

— Теперь ты моя, — прошептал он, наклонившись к ней и лаская шепотом кожу. — Вся моя.

Алана не могла отрицать правду. Они принадлежат друг другу.

По ее телу пронесся вихрь. Чендлер начал двигаться резче и быстрее. Ее руки заскользили по плитке.

— Я люблю тебя, Алана, — произнес он с заметным волнением, — я люблю тебя.

Молния удовольствия пронзила ее. Невероятный оргазм потряс ее, стирая все ощущения, кроме наслаждения. Ее крик смешался со стоном Чендлера, когда он присоединился к ней. Движения его бедер бросили девушку в еще один оргазм.

Когда они оба замерли, он оставался в ней какое-то время, переводя дыхание. В конце концов, он вышел из нее, и она тут же заскучала по нему. Развернув ее лицом к себе, Гэмбл оставил поцелуи на ее щеках, веках и губах. Прижав девушку ближе, он уселся на пол и посадил ее к себе на колени. Она встретила его взгляд.

— Если не захочешь, ты не должна отдавать мне всю себя, — сказал он. — Но у тебя есть я. Я у тебя есть в любом случае — когда угодно и сколько угодно.

Алана почувствовала ком в горле. Слов было недостаточно, но она все же выговорила их:

— Я доверяю тебе, и я хочу быть твоей полностью. Я люблю тебя, Чендлер.