Соблазняй меня вечно

Глава 2

МГНОВЕННОЕ, ЖГУЧЕЕ ВОЗБУЖДЕНИЕ. Вот что испытал Бриан Ну, нынешний лидер армии Ракан, как только услышал резкий женский голос, прорвавшийся сквозь его увлечение сражением. Когда его взгляд остановился на ней, купающейся в лунном свете, то возбуждение только усилилось и, что было невероятно глупо, он потерял из виду все, кроме нее. Понятно, учитывая его прошлое.

Он видел и он хотел. Отчаянно.

Он рванулся к ней с твердым намерением утвердить ее как свою собственность, так как каждый военачальник заслужил трофей после победы. Он был военачальником, он выиграл, так что она будет его трофеем. Даже сейчас, особенно сейчас, когда кровь ревела в нем, горячая, голодная. И вовсе не из-за боевых действий. От каждого дюйма ее тела.

— Моя, — сказал он снова. Женщины Ракан были уничтожены чумой после того, как иноземцы тайно прокрались на их планету несколько лет назад. Эти женщины тогда начали поедать мужчин. Поедать, словно пищу. Никогда не сталкиваясь с болезнью прежде, Раканы были в замешательстве, не зная, что сделать и как помочь. А затем уже стало слишком поздно. Так многие из них умерли, едва ли кто-то остался в живых.

Дрожа, его трофей выдернула из его рук свое запястье, и попятилась. Один шаг, второй. Ох, не будет ничего подобного. Слишком сильно ему нравится быть рядом с ней.

— Стой, — сказал он ей, как она говорила ему минуту назад.

Она упрямо вскинула подбородок и продолжала пятиться.

— Я так не думаю.

Отказ? Военный трофей отказывает ему? Раньше ему никогда ни один не принадлежал, он только знал, что другие солдаты на других планетах часто держали их в качестве рабов. А рабы должны делать то, что им говорят. Просто нужно научить ее этому.

Хотя, честно говоря, Бриан никогда не думал, что может оказаться в подобной ситуации. Он был простым рыбаком, а поскольку планета Рака была мирной, она никогда не должна была использовать свою королевскую армию. Большинство жителей повиновалось королю беспрекословно, а чужеземцам никогда не позволялось приходить на их земли. До тех пор, пока тайно не пришли Шён. До того, как Шён уничтожили женщин Ракан, заразив их, а те, в свою очередь, добрались до солдат и всех остальных.

В то время Бриан жил около моря, охватывающего почти всю планету Рака, и был единственным кормильцем своей матери и сестры. В один прекрасный день он вернулся, чтобы найти их умирающими, и тысячи других женщин, уже мертвых — когда женщины потеряли свои источники питания, они стали нападать друг на друга. Тогда он собрал всех незаражённых, кого смог, и они начали сопротивляться, выгоняя Шён прочь.

Опыт изменил их. Они уже не были теми невинными, наивными мужчинами, которыми когда-то были. Они были сильнее, злее и беспощаднее. И вот такими они и должны были остаться.

— Я сказал тебе остановиться, женщина, — сказал он тоном, не приемлющим возражения. — Ты будешь повиноваться. Я — твой хозяин.

— Как мило. Большой парень считает, что он тут главный, — она выхватила другой лучевой пистолет из кобуры на ее бедре. До сегодняшнего вечера он никогда в реале не видел ни одно оружие, но рассматривал их на фотографиях и знал, что можно от него ожидать. В другой руке она держала нож. С ножами он уже был близко знаком. — Теперь отойди.

Военный трофей или нет, сейчас она уже должна была отреагировать на его запах.

— Подойди ко мне, — сказал он только для того, чтобы посмотреть, что она сделает. — Дотронься до меня.

Так как он создал свою собственную армию, он привык, чтобы ему подчинялись.

Она покачала головой, продолжая медленно пятиться. Ее глаза были большие, яркие и ясные, переливаясь всполохами серебристого и лазурного оттенков. Из-под шапки выглядывали светлые волосы. Носик ее был изящным, а щечки — округлыми. Но что-то в ней было… неправильным. Чем больше он рассматривал ее, тем больше ему казалось, что под этим лицом скрывалось другое. Лицо с широко расставленными зелеными глазами. Более аристократическим носом. Со слегка впалыми щеками. Темными волосами.

Все это вместе было не так симпатично, как внешняя личина. И все же казалось более эротичным, более чувственным. Губы были более пухлыми, яркими и созданными для поцелуев. Волосы — более шелковистыми, и он мог представить себе, как сжимает темные пряди в кулаке, входя в ее восхитительное тело.

Однако не именно она была причиной таких сильных быстрых фантазий. Любая женщина могла привести к точно такому же отклику. Он так давно не знал этого удовольствия, так чертовски долго. Он скучал по настоящему сексу больше, чем по своей руке.

— Почему ты так смотришь на меня? — зарычала она. Она быстро обернулась, словно ожидая кого-то. Ее плечи разочарованно опустились, когда она никого не увидела. Повернувшись к нему, она, должно быть, поняла, что он оказался намного ближе, потому что завизжала:

— Назад!

Бриан не знал, что делать с этой женщиной. Ни с двуличием, ни с тем фактом, что она, казалось, имела иммунитет на все его воздействия. Хотя он не был в женском кругу в течение двух лет, но он, конечно же, все еще был способен на соблазнения. И что произошло с его решимостью вынудить свою рабыню подчиниться его воле?

Положи оружие и дотронься до меня, маленький человек. Или она была инопланетянкой? Он нахмурился, ему не нравилось то, чего он не знал. На самом деле было очень много вещей, которых он не знал, и ответы на них были гораздо более важны, чем его желание.

— Как ИУП узнало, что мы придем? — он несколько раз приходил в тайне, ни с кем не разговаривал и оставался в тени. Они могли заметить его, предположил он. Но почему не напали до сих пор?

— Они были хорошими людьми, — сказала она сердито, игнорируя его и продолжая пятиться. — Вы не должны были причинять им вред.

— Мы — хорошие люди, — он продолжал так же медленно на нее наступать. — Те агенты не должны были пытаться причинить вред нам.

Она сглотнула.

— Наши оружия были настроены оглушать, а не убивать. Ты и твои люди, однако, убивали, так что извини, что я не соглашаюсь с тем, что вы — хорошие. И сколько раз я должна повторять? Не смей подходить ближе!

— Воины, которые убили тех агентов, будут наказаны, поверь мне, — движением, которое было настолько быстрым, что оно не было заметно, Бриан напал на нее и выбил из ее рук оружие. — Теперь тебе стрелять не из чего.

Шок отразился на ее прекрасном двойственном лице. Он даже не дал ей возможности угрожать ему ножом. Он просто вырвал клинок из ее рук, рассмотрел его зубчатый наконечник в лунном свете и вложил в свои ножны за спиной. Может быть полезным.

Ее рот приоткрылся в яростном недоверии, демонстрируя совершенные белые зубы, намного более острые, чем он видел у других встречавшихся ему людей. Ее поцелуй может быть кусачим.

Его член дернулся в ответ на эти мысли, и он нахмурился. Укусы теперь были запрещены среди его людей. Правило, которое он установил, и правило, которое будет существовать постоянно. Всегда. Все, что вызовет кровь — жидкий яд, который вполне может унести с собой тысячи и тысячи жизней, — в настоящее время запрещено. Неподчинение означало смерть.

Он заметил, как она бросила еще один взгляд через плечо.

— Там еще есть несколько агентов? — спросил он.

— Конечно, нет.

Что означало: да, есть. Движением подбородка он приказал некоторым своим солдатам обыскать местность. Немедленно они направились в лес. Хотя они были одеты в черное, и выделялись на снежном фоне, они двигались, словно ночные явления, едва заметно.

— Как тебя зовут, женщина?

Молча она скользнула пристальным взглядом по оружию, лежавшему на земле на расстоянии в нескольких футах от нее. Он заметил, что его люди стояли полукругом возле них, скрестив руки на груди и ожидая его дальнейших действий. Оставшиеся в живых агенты валялись за ними, уже отключенные ударом по голове и собранные в бессознательную кучу.

— Я не позволю тебе победить, — сказала она, игнорируя его. Снова.

— Но я уже победил. Твои братья побеждены. Ты — последняя.

— Это только и означает, что моя обязанность — напинать твою задницу.

— Я позволю тебе делать многие вещи с моей задницей, женщина, но пинание ногами — не одно из них, — он наклонился к ней, преодолев разделяющее их расстояние прежде, чем она успела моргнуть. Аромат только что выпавшего снега и темной колдовской ночи исходил от нее, и он глубоко вдохнул, наслаждаясь. — Я позволю тебе массажировать ее. Ласкать ее. Держаться за нее, пока я вхожу в тебя.

Ее щеки красиво покрылись румянцем и она зарычала:

— А как насчет разорвать ее в клочья?

Если она будет хоть наполовину столь же страстной в постели, как перед лицом опасности, то она сожжет его заживо. И, ох, он хотел быть сожжённым.

— Если ты хорошенько попросишь, то — да. До тех пор, пока ты не будешь пытаться пустить кровь.

— Поцелуй мой зад.

— Обязательно, — отозвался он, когда его люди вернулись, отрицательно качая головами. Там никого не было и не было даже признака того, что кто-то все же был. Он расслабился

У его женщины все еще было сбившееся дыхание.

— Никогда, — наконец удалось ей выдавить.

— Никогда — слишком долго. Возможно, мы должны обсудить это.

Ответа не последовало. Вместо этого лицо ее приобрело выражение сильной концентрации. Ее глаза сузились, синий цвет потемнел, становясь… золотыми? Невозможно. Тем не менее, он смотрел, как ее тело, казалось, растет в высоту и становится более мускулистым, и ее одежда натягивается и разрывается от увеличивающихся объемов. Через несколько мгновений она уже была точно одного с ним роста, и черты ее лица перестроились, чтобы копировать его. Он смотрит в свое собственное лицо, понял он, и его рот раскрылся от удивления. Зеленоглазая соблазнительница была все еще внутри, все еще едва различима, но это не уменьшало шока при виде себя вместо хорошенькой блондинки.

— Как ты сделала это? Что ты сделала?

Она посмотрела на свои руки. Нет — его руки. Переворачивая их, изучая их. Большие, цвета золота, и мозолистые. Обойдя вокруг, он рассмотрел ее со всех сторон. У нее больше не было грудей, она была ровной со всех сторон. Даже была выпуклость между ее — его — ногами. Хороший размерчик, если у него был точно такой же, решил он.

— Я смогу двигаться так же, как ты, как считаешь? — спросила она, скорее больше у себя, чем у него.

Его голосом. Она была не просто похожа на него, она даже говорила его голосом. Как такое возможно?

Бриан собирался коснуться знакомого облика. Что он почувствует? Тепло? Холод? Конечно, это была иллюзия. Но в тот момент, когда его рука уже почти коснулась… этого, тело исчезло и рука схватила всего лишь воздух. Он моргнул. Смятение, гнев и, более того, шок овладели им. Он посмотрел налево, затем направо, но видел только множество деревьев и водоворот снежинок. Нахмурив брови, он повернулся и посмотрел на своих парней.

— Куда она — я делся?

А главное, каким образом она это сделала? Если она всегда была в состоянии двигаться также стремительно, как он, то почему до сих пор не делала этого? А если неумела и это ее новое развитие, как и ее внешний вид… черт. Сейчас она может обладать всеми преимуществами

— Вы видели ее? — с лицами, выражающими, должно быть, такое же потрясение, как и его, они оглядывались в поисках хоть какого-нибудь признака ее присутствия. Боковым зрением Бриан заметил размытое движение, вспышки белого и золотого. Это размытое пятно остановилось прямо перед тем лучевым пистолетом, который он первым выбил из рук женщины. Секунду спустя ее — нет, черт побери, его — изображение стало четче. Она шаталась, словно у нее было головокружение, усталость отразилась на ее все еще мужском лице. Ее лоб нахмурился, пока она одной рукой терла виски, а другой хватала оружие.

Он уставился на нее, намеренно. Почувствовав взгляд, она посмотрела вверх. Их глаза встретились, золото с золотыми, к счастью, легким намеком на зелень. Пот бисеринками выступит у нее на лбу, женщина задыхалась. От испуга? Усталости? Или от чувства погони?

Спустя минуту, она улыбнулась. От острого чувства преследования, безусловно, потому что эта усмешка принадлежала не испуганной женщине, а полному сарказма агенту. Удивительно, но этот ее новый вызов только еде больше возбудил его.

Он двинулся к ней, но остановился, продолжая смотреть на нее с любопытством, что эта человек-инопланетянка — будет делать дальше. Какие расы могут принимать чужой внешний ввд и чужие способности? Она бросила взгляд «я — босс» на его людей и рявкнула:

— Стойте, где стоите. Это дело только мое и женщины.

Они медленно двигались к ней с решительными выражениями лиц, но теперь застыли на месте.

— Кто из них кто? — спросил один из мужчин, глядя на них по очереди

— Посмотри на одежду, — сказал кто-то. — Ее из другого материала и порвана.

— Но что, если и это уловка?

— Стойте на месте, — приказал им Бриан, повторяя за женщиной. — Я сам разберусь с нею.

— Я разберусь с ней и заключенными, — сказала она, как будто на самом деле была им. И тут сильная концентрация вновь отразилась на ее лице, и она опять исчезла. Его глаза сузились, пока он взглядом обыскивал область, пытаясь сосредоточиться на размытом пятне… ничего не видно… ничего… там! Она материализовалась перед агентами, лежащими без сознания, и присела.

Ее спина была перед его глазами и она, казалось, уменьшалась в размерах. Ее короткие золотистые волосы удлинились и посветлели, становясь точно такими же, как раньше. Одна из ее рук взлетела, ударив человеческого агента по лицу. Пауза. Еще одна пощечина. Пауза. Она отклонилась в сторону, пробормотала что-то и ударила другого агента.

Кого она била? Несмотря на то, что её тело снова стало небольшим, ей до сих пор каким-то образом удавалось блокировать пристальный взгляд Бриана. Но он боялся пошевелиться. Боялся, что она изменит внешность или придет в движение. Боялся, что потеряет ее.

Секунду спустя она встала на ноги и повернулась к нему. Подняв два пистолета, она двинулась к центру поляны, ее левое плечо было повернуто к нему, а правое — к его людям.

Когда она успела поднять второе оружие?

— Почему они не приходят в себя? — зло спросила она.

Когда он узрел ее голубые глаза и женственные формы, облегчение расцвело в нем. Несмотря на то, что он достаточно сильно любил себя, ему все равно не улыбалось сексуально удовлетворять самого себя. В смысле, больше нет. Двух лет было вполне достаточно, чтобы пресытиться этим на всю жизнь.

— Они просто спят.

— Вам лучше разбудить их. Пли, чтобы предупредить твой вопрос, я буду стрелять в тебя из этого.

Безжалостная страстная и теперь вполне в состоянии себя защитил». Его восхищение возросло, и да, это еще больше подстегнуло его желание, черт побери его горячую натуру. И черт побери, его долгое воздержание ощущалось как никогда. Но он не мог отрицать, что едва ли был бы точно так же рад любой другой женщине, которую первой бы встретил. Чтобы получить возможность иметь ее так, как он хотел, ему надо было успокоить ее, сделать что-то еще, в чем у него не было совершенно никакого опыта.

— Успокойся, — сказал он. Конечно, это должно сработать.

— Не стой там просто так, — отрезала она. — Разбуди их. Или нет.

— Твои команды так и будут оставаться без внимания, — это не то, как надо успокаивать женщин, кажется. Все было просто — Раканские женщины стремились сделать все возможное, чтобы удовлетворить мужчин, окружающих их, всегда. В смысле, до того, как заболели. Они редко спорили, и не было такого, чтобы ослушивались. Они принимали и соглашались, словно потребность угодить была внушена им при рождении.

Эта женщина, очевидно, никому не поклонялась. Это должно было разозлить его, или, по крайней мере, сдержать. Но, тем не менее, он смог пред ставить себя связанным, беспомощным и отданным во власть этой женщине, для ее удовлетворения, чтобы она смогла сама сесть на его член. Любопытно, но он не мог этого позволить. Было бы слишком рискованно. Перестать контролировать ситуацию означало бы возможность кровопролития. Он стоял, не зная, как действовать дальше. Как успокоить женщину, которую невозможно склонить к выполнению своего желания, если шелковистые приказы не срабатывают? Его мужчины неловко перетаптывались, как и он, не зная, что предпринять. Они намеривались начать действовать, но он в любом случае не хотел, чтобы кто-нибудь из них сбил ее с ног или даже прикоснулся к ней.

— Прекратите, — сказал он им.

Рука женщины дрогнула — как ее зовут? Он обнаружил, что хотел бы знать это так же сильно, как сильно хотел бы знать, какой расы она была. Что, впрочем, было так же сильно, как и его желание облизать ее, прокладывая себе путь от груди и вниз, пока она не кончит.

— Разве я однажды уже не сказала тебе, чтобы ты не смотрел на меня так? — проговорила она, задержав дыхание и выстрелив из обоих пистолетов одновременно.

Он легко отпрыгнул в сторону, синий лучевой заряд пролетел мимо него. С такой скоростью, с которой он мог двигаться, лучи из пистолетов пролетали около него словно в замедленной съемке. Но один из его людей, Итон, не успел заметить луч, и был остановлен, немедленно замерзнув на месте.

Другие воины взглянули на Бриана, явно недовольные тем, что один из их собратьев был без чувств и потому его придется нести на себе. Они хотели действовать.

— Нет, — сказал он — Моя.

И уже обращаясь к ней, он добавил:

— Что за взгляд?

— Словно ты собираешься меня съесть. Мне это не нравится

— Этот взгляд исчезнет, уверяю тебя, после того, как я тебя съем, — а также и хорошую еду. Не той, которой наслаждался его народ в конце. Он вздрогнул. — Но не волнуйся. Я не собираюсь использовать зубы.

Нахмурившись, она снова выстрелила, но он так же легко увернулся

— Вы все еще там? — ее внимательный взгляд оглядел поляну, и она разочаровано вздохнула. — Ну, давайте же, — пробормотана она, и Бриан догадайся, что женщина не поняла, что сказана это вслух.

Там не было никого, но она, очевидно, ожидала, что кто-то появится, и ей не нравилось, что этот кто-то еще не появится. Лучше бы её подкрепление скорее пришло сюда, чтобы сразиться с ними на лоне природы, чем среди невинных, живущих в городе. Он тогда тоже ждал бы их. Появился луч надежды на то, что другая борьба смогла бы удовлетворить его возбуждение.

— Как тебя зовут, женщина? — повторил он, оставаясь настороже.

— Почему вы пришли сюда? — снова она спросила его, опять делая вид, что он ничего не спрашивал. — Что вы хотите он нас?

Нужно ответить ей вопросом на вопрос, так же как делает она.

— Почему я должен отвечать на твои вопросы, когда ты отказываешься отвечать на мои?

Отлично. Вынуди ее играть по правилам. Возникла пауза. Скрип ее зубов.

— Меня зовут… Мэйси.

Мэйси. Это было прекрасное имя, просто потрясающее, но не зависимо от того, чье лицо она надевала (даже если его), это имя ей не подходило. Однако это имя было достойного того, чтобы кричать его, входя в нее. Снова и снова.

— Я — Бриан, и я должен создать здесь новый дом, для себя и своих мужчин, — казалось, он был обречен на вечные поиски, но здесь они, наконец, нашли отличное место для переселения.

Несколько последних месяцев они приходили сюда и уходили, подготавливаясь. На земле было все, в чем они нуждались: вода, технологии за пределами их понимания, медикаменты и теплые женские тела. Более того, люди здесь знали, как выживать. Если чума и поразила их, то они, скорее всего, вылечились. Если нет, то они смогут создать лекарство.

Никогда больше он не хотел бы смотреть на то, как те, кого он любит, умирают от тяжелой болезни, а он не в силах помочь, когда тяга к живой плоти расцветает в них. Никогда больше он не хотел ощущать себя беспомощным, когда другие люди умирают, а он остается сильным.

— Земля могла бы принять все инопланетные расы, но ее жители никоим образом это не приветствуют, — сказала она и в ее голосе послышалась горечь. Столкнулась ли она с тем, что значит «не приветствуют»?

— У людей не будет выбора, кроме как принять нас.

— О, правда? Вот так просто?

— Просто, — он надеялся. — А сейчас это уже становится утомительным, Мэйси. Ожидание, решил он, можно было бы сократить более приятым способом. Он приблизился к ней, его желание возросло — скоро он будет касаться ее — аромат меда распространился от него при его возросшей потенции.

Ее нос сморщился, словно она унюхало что-то неприятно пахнувшее, но ее соски уже напряглись для него, симпатичные торчащие под ее одеждой

— Что это за запах?

— Возбуждения, — ответил он, не видя причин отрицать очевидное. Он так долго не пах сводящей с ума похотью, чей запах был гораздо более острым, чем запах сводящего с ума желания сражения. Он уже отчаялся пахнуть так снова. Сейчас он упивался этим запахом.

— Не пытайся сделать вид, что тебе это неприятно, — не тогда, когда ее щечки окрасились розовым

Пухлые губки Мэйси приоткрылись и снова закрылись, ее руки дрожали.

— Возбуждение заставляет мужчин гореть, да? Ну, я покажу тебе, что еще может гореть, — большим пальцем она изменила настройки пистолета и выстрелила. Так же как и прежде, он с улыбкой обошел луч — на сей раз желтый, который означал, что если ранее она была настроена заморозить его, то теперь была готова сжечь. Стремительно он преодолел расстояние, остановившись в дюйме от дула.

— Мне кажется, я уже говорил, что я устал от этого. Она чуть было не упала назад от силы своего вздоха.

— И я уже устала повторять тебе, чтобы отошел назад, — еще один выстрел.

На этот раз он был так близко, что не успел отклониться от луча. Желто-золотистое пламя задело его плечо.

— Это больно.

— Разве? Я думала, тебе нравиться гореть.

Запах меда должен был исчезнуть, потому как маленький кусочек кожи, в который она попала, зашипел и покрылся волдырями. Этого не произошло. На самом деле, наоборот, запах, казалось, усилился. То, что он желал ее настолько сильно, что готов был распространять предательский запах, несмотря на ранение, было непонятно. Даже с его двухлетним воздержанием, что полностью уничтожало его теорию «только от отчаяния».

Как ей удалось возбудить его желание больше, чем какой-либо другой женщине? Она не была (естественно) золотой, как ему нравилось. Она не была послушной, как он привык. Он был озадачен ею, скорее даже очарован, понял он. Она была для него в диковинку. Но это сильное желание? Именно тут Бриан стал подозревать, что он хотел бы ее, даже если бы был пресыщен Проще говоря, она возбудила бы его в любом случае.

В теории — он был переполнен ими на сегодня — он мог бы разоружить ее, а ее саму повалить на землю и войти в нее прежде, чем она даже поняла бы, что происходит. Не смотря на ее ярую попытку отрицать очевидное, вокруг распространялся запах ее желания. Хотя некоторая часть его наслаждалась бы этим, потому что Бот знает, он был всего лишь мужчиной, остальная же часть его знала, что ее согласие и искреннее участие было бы в тысячу раз слаще. Самые трудные сражения, как он уже успел изучить, несли за собой самый приятный обед.

— Ты окружена, Мэйси. Брось свое оружие и признай поражение. Никто не собирается делать тебе больно.

— Я признаю поражение, когда умру. Как тебе такое?

— Боюсь, я не смогу исполнить твою просьбу. Твоя смерть нарушила бы мои планы относительно тебя.

От ее щек отхлынули все краски, и она потеряла часть своей бравады.

— К-к-какие планы?

Вместо того, чтобы ответить, он склонил голову набок и пристально вгляделся в ее голубые, с легким намеком на зеленый, глаза, вспоминая, как она двигалась несколько минут назад.

— С какой ты планеты?

Сильная паника отразилась на ее лице. Дыхание вырывалось из ее легких так громко в наступившей тишине, что звук этот словно царапнул его уши.

— Я отсюда, — выдавила она. — С земли.

Он переместился. Поток цвета охры скользнул через его сущность, оставшись позади с невероятной стремительностью.

— Врушка.

— Нет!

— Ты говоришь это после того, чему я был свидетелем?

— Да, — снова огонь.

Перемещение. Наконец, он преодолел разделявшее их пространство, и теперь между ними не было ничего, кроме дыхания. Он не может заставить ее, но может покорить ее до того, как она сбежит или вновь ранит его.

— Человек не может менять лица и тела, как ты.

— Это не имеет значение, — так же как и в прежний раз, она попятилась. Ее нижняя губка задрожала, и в глазах блеснули слезы, — прозрачные капельки боли, горя и усилившегося страха. — Сейчас позволь агентам уйти, и оставьте планету. Пожалуйста.

Эти слезы настоящие или фальшивые? Так или иначе, он почувствовал желание обнять ее и… утешить? Успокоить женщину, стрелявшую в него? Странно, но да. Это желание шло вразрез со здравым смыслом.

Должен быть способ прекратить эти слезы, обезоружить ее и получить это сладкое тело под себя как можно быстрее, при чем не используя физическую силу.

— Ты хочешь заключить сделку на жизнь твоих товарищей агентов?

Она успокоилась, хотя и опустила оружие. По крайней мере, слезы высохли.

— С-сделку? Что ты хочешь от меня? Что у меня есть такого, что бы ты мог хотеть?

— Я думал, я ясно дал понять. Я хочу тебя.

В течение несколько долгих минут она ничего не предпринимала. Никак не реагировала на его слова. Независимо от ее ответа, он вовсе не собирался убивать этих агентов. Они будут билетом, позволившим его людям свободно переехать на землю. Он обменял бы жизнь на жизнь. Агента на Ракана. Если ИУП поведет себя бесчестно, напав после совершения такого обмена, отлично, именно они будут ответственны за начало войны, которая разразиться. Все же он хотел бы мира для своих людей. Мира и новой, без болезни, жизни.

Мэйси не могла знать, что он не возражал бы, если бы она подумала, что именно она — причина его благосклонности. Если милосердие именно то, что она считает привлекательным, то он будет казаться милосердным.

Однако, не слишком охотно. Это уменьшило бы его власть. Годы, проведенные в переговорах за справедливую цену за его рыбу, научили его этому.

— Мое предложение закончиться через три секунды, — сказал он. — Одна, две…

— Три. Мой ответ — нет. Я сама освобожу их, — сильная концентрация вновь отразилась на ее лице. Он напрягся, на этот раз уже зная, что произойдет в дальнейшем. Когда ее внешность изменилась с женской на Бриана, с человеческой на Ракана, он пришел в молниеносное движение. Но она мгновенно сориентировалась и рванула к краю поляны быстрее, чем он смог ее поймать.

Их взгляды столкнулись, высекая искры. Бросая вызов. Затем она снова исчезла. Он стоял в том самом месте, где она была секундой раньше. Когда его душа догнала его тело, он посмотрел на нее. Заметил ее впереди. Выругавшись, он рванул вперед. Она возможно, действительно, была лучше, чем он.

Она металась вокруг толпы агентов, пытаясь ударить и тем самым разбудить их, а когда это не срабатывало, перетаскивала их. Он появился там в следующую секунду, прямо перед ней, и схватил ее за руку, делая все возможное, чтобы не оставить на ней синяков. Задыхаясь, она выдернула руку и исчезла.

Когда он увидел ее в следующий раз, она мчалась через деревья, удирая прочь.

— Заберите пленных в темницу, — бросил он своим людям через плечо и погнался за ней. Он еще не понял, как агенты ИУП узнали, что они придут сегодня ночью, но это не имело значения. Он планировал выследить нескольких после того, как они обоснуются, а теперь этого делать уже не придется. Теперь он может просто начать переговоры. После того, как он поймает Мэйси, конечно.

Несколько раз она врезалась в стволы деревьев. Она недоуменно качала головой и продолжала движение. Однажды он успел схватить ее за куртку; но вместо того, чтобы остановить ее, он всего лишь разорвал материал, показав рубашку, которая имела такие же дыры, как и его рубашка на спине. Во второй раз он схватил ее за волосы. Ненавидя себя, он дернул. Она закричала, но продолжала рваться вперед, оставив несколько прядей в его кулаке.

— Стой, — скомандовал он, переложив нож, который он конфисковал у нее, из-за спины в голенище сапога. Когда он поймает ее — а он ее поймает — он не хотел бы, чтобы она смогла им воспользоваться.

— Ты действительно ждешь, что я это сделаю?

— Ты не сбежишь от меня. Ты могла бы остановиться до того, как я сделаю тебе больно.

— Сказал человек, который проигрывает, — она обогнула другое дерево.

Впереди показалось несколько автомобилей. Есть ли в них кто-нибудь? Если это так и они спешно сбегут вместе с Мэйси, он может навсегда потерять ее. Он знал, что это ему не понравится, и он не позволит этому случиться. Он устал от скорости, которую использовал весь день, но он заставил себя стиснуть зубы и работать быстрее свои руки и ноги.

Обжигающе холодные потоки воздуха бились об него. Его кровь бурлила, более горячая, чем когда-либо. Он слышал хрипы женщины, и представил, как ее дыхание касается его груди, в то время как она опускается ниже и вот уже ее рот обхватывает его член. О да.

Возбуждение охватило его и придало ему силы. Снова он ускорил бег, его взгляд пробежался по ее телу. Вернее, по его телу. Что странно, но это не охладило его пыл. Как будто ощущая жар его взгляда, Мэйси кинула дикий взгляд через плечо. То, что она увидела на его лице, напугало ее, и менее чем через мгновение она стала невысокого роста с короткими рыжими волосами и темно-карими глазами. Постаревшая кожа, слишком загорелая.

Она резко остановилась, словно внезапно потеряла способность быстро перемещаться, сразу, как только сбросила изображение его внешности с себя, и потеряла равновесие. Она упала. В следующую секунду Бриан был сверху нее, перевернул и пригвоздил к постели из листьев. Равномерно распределив свой вес на ней, он сцепил ее руки над ее головой.

— Ты должна была остановиться, — он задыхался.

— Успокойся, успокойся, — напевала она, плотно смежив веки. Она сделала глубокий вздох и когда выдыхала воздух, уже была высокой, мускулистой и золотой.

Он нахмурился, глядя на нее сверху вниз.

— Изменись.

— Нет, — ее веки открылись и его собственные золотые глаза смотрели на него снизу вверх.

— Изменись, — он не за что не поцелует сам себя. И, о да, он собирался ее поцеловать. Ничто не сможет остановить его, даже голос в его голове, требующий, чтобы он был нежен с этой женщиной.

— Нет!

Он облизнул губы. Если она обладала его внешним видом и его способностями, несомненно, она так же обладала и его слабыми местами. Однажды, во время сражения с толпой зараженных Раканских женщин он был укушен в бок. Место никогда не заживало полностью и любое прикосновение к нему могло поставить его на колени. Даже сейчас от травмы чувствовалась легкая боль.

Зная, где именно трогать, он сунул руку под ее разорванную рубашку и ущипнул это место. Она закричала от боли.

— Изменись.

— Нет, — сказала она, но на этот раз это больше походило на всхлип.

Он не мог уступить. Он усилил щипок.

— Боль прекратиться в тот момент, когда ты изменишься.

— Прекрасно, отлично, да, но я должна успокоиться сначала. Ладно? Спокойствие, спокойствие, — пока она пела, ее веки закрылись, и она восстановила свое шаткое дыхание. Ее тело расслабилось. Медленно, очень медленно ее лицо стало изменяться, длинный нос сократился, ресницы становились длиннее, бледнее, щеки округлились. Ее волосы изменились от золотистого, до блондинистого. Разочарованный, он покачал головой.

— Я хочу видеть черноволосую девушку.

Она шокировано моргнула.

— Ч-что?

— Черноволосая девушка с зелеными глазами. Я хочу видеть ее.

— Как ты…Нет. Не важно, — зарычала она, вдруг изо всех сил пытаясь освободиться. Ей удалось высвободить одну руку, и она нанесла ему три быстрых удара в нос, прежде чем ему удалось остановить ее.

Он взвыл, поймав ее за запястье. Маленькая ведьмочка. Это нужно прекратить. Немедленно.

— Время причинения боли закончилось, Мэйси. Теперь ты собираешься поцеловать меня и сделать мне хорошо.