Собственность Рипера

Глава 10

— Ты угрожаешь убить моего брата только для того, чтобы иметь возможность спать со мной? — пораженно спросила Мари.

Ругер обошел Хоса и закинул тому руку на плечо.

— Она милая, но явно не сообразительная. Почему бы тебе не дать мне прокатиться с ней, да, так сказать, подготовить ее для тебя, — сказал он и довольно непристойно несколько раз качнул бедрами в сторону Мари.

Хос развернулся и ударил его кулаком в живот. Мудила. Ему осточертело это дерьмо, пора двигаться дальше. Он хотел Мари – одну, голую, верхом на его члене. Довольно этих любезностей.

Схватив ее за руку и выйдя с ней из дома, он поволок ее в сад и толкнул спиной к одному из деревьев. Она тяжело дышала, от чего ее груди приподнимались и опадали, дразня его. Он был зол на Джеффа, зол на Ругера и зол на Мари за то, что она так чертовски совершенна, что подтолкнула его к этому, когда следовало бы избавиться от нее. Он предложил ей все, а она взяла и кинула ему это в лицо. Однако она была абсолютно готова предложить себя вместо этого урода, ее брата.

— Я не хочу спать с тобой, — произнес он сурово. — Я хочу трахать тебя. Спать, обниматься и тому подобное дерьмо – для подруг и старух. Ты же довольно, бл*дь, ясно дала понять, что не заинтересована хоть в чем-то из этого, — сказал он, думая о кожаном жилете, который приобрел для нее.

Какая ирония.

— Я угрожаю твоему брату, потому что он обворовал клуб. Воруешь у клуба – платишь кровью. Ты – его кровь. Мы забираем тебя, он платит. Трахать тебя – всего лишь бонус.

— Получается, ты забираешь меня, чтобы показать людям, что не следует красть у клуба? — спросила она, а он подумал, что увидел блеск понимания в ее глазах.

Наконец-то.

— Это, мать твою, невероятно, до нее дошло, — пробормотал он, разводя руками и ни к кому конкретно не обращаясь. — Твоему брату повезло, что я хочу вонзить в тебя свой член сильнее, чем хочу убить его. В противном же случае, я не стал бы раздумывать. Если Джефф поднапряжет свою задницу и вернет деньги клубу, я отпущу тебя, когда с тобой закончу. Если же не вернет, тогда я найду для тебя другое применение. Поняла?

Отпустит ее? Навряд ли. Тем не менее, он должен был играть в эту игру. Рано или поздно она бы снова поговорила с братом, и когда этот момент настал бы, до этого х*ра должно было дойти правильное послание.

— Никаких игр, никакого дерьма, — заявил Хос.

Он отступил на шаг, в попытке успокоиться, а затем обернулся к ней.

По лицу текут слезы, ладони сжаты вместе – она выглядела до ужаса напуганной. Внезапно он почувствовал себя мудаком.

— Ты согласилась, это твой выбор. Я тебя не заставляю. Ты принимаешь решение заплатить за ошибку своего брата. Ты понимаешь меня?

Она вперила в него взгляд полный осуждения. Это его смутило, и ему не понравилось это чувство. Гнев ощущался лучше.

— Я говорю серьезно, — сказал Хос, пристально глядя ей в глаза и подначивая бросить ему вызов.

Лучше бороться с ней, чем наблюдать за тем, как она молча стелется ковриком перед своим братом. Черт возьми, ему нравилось бороться с ней. Да так, что его член вставал, требуя внимания.

— Ты в любой момент можешь расторгнуть нашу сделку. Я не собираюсь сажать тебя под замок и присматривать за тобой каждую минуту. Это ты заключаешь сделку, и только тебе решать, придерживаться ли соглашения. Ты вообще не должна заключать эту чертову сделку. Твой брат идиот, и он знал, во что ввязывался. Не ты заварила эту кашу и не твоя забота – расхлебывать ее, чтобы выручить брата.

— Ты пытаешься отговорить меня? — с достоинством спросила она. — Что ж, у тебя не получится. Я имела в виду именно то, что сказала. Я что угодно сделаю ради Джеффа. Что угодно.

Хос стиснул зубы и отвернулся от нее, в поисках некоего выхода для гнева и разочарования, прежде чем сделал бы что-то по-настоящему глупое. Он пнул одно из деревьев, и пульсирующая боль в ноге помогла ему сосредоточиться.

Так или иначе, чего именно он хотел от нее? Он нуждался в ней в его постели, в его доме. Она же ясно дала понять, что окажется там не по своей воле. Была ли это его вина, что ее брат был крупнейшим идиотом на земле? Хос предлагал им руку помощи, и все же она осудила его за это. Снова. Так же, как она осудила его за то, что он предложил ей место своей старухи.

Глупая женщина и не подозревала, в чем нуждалась, но он бы в любом случае давал ей это.

Хотелось бы надеяться, по десять раз на дню.

Хос наблюдал за тем, как Мари копалась в шкафу. Комната казалась ему такой маленькой, что ему было трудно дышать. Не помогало также и то, что каждый раз, когда она наклонялась, ее рубашка задиралась, а брюки съезжали, обнажая черную полоску стрингов, которые он хотел сорвать зубами с ее тела.

Его член из твердого стал болезненно распухшим. Хос поправил его, пытаясь найти удобное положение, но единственное место, где ему хотелось быть, находилось у нее между ног. Преисполненная решимости свести его с ума, ее задница покачивалась перед ним каждые несколько секунд, пока он не начал серьезно задаваться вопросом, не кончил ли он в штаны. Мари достала обувную коробку и бросила ее на кровать. Та раскрылась, и ее содержимое рассыпалось по кровати. Отчаянно нуждаясь в отвлечении, Хос сел рассматривать фотографии. Он увидел снимки, где Мари была подростком, и где, будучи детьми, одетые в купальники, она и Джефф стояли обнявшись. Там была фотография ее на школьном балу… И там же была ее свадебная фотография.

Черт.

Он вытащил ее, отметив засохшие пятна крови на ней. Итак, это и был Гэри. Парень выглядел, как и любой больше ни на что не годный школьный спортсмен ставший громилой. Большой и мясистый, сейчас он, вероятно, стал жирным, из-за отсутствия тренера, который мог дать ему пинка под зад. Он выглядел как придурок, держа милую и хрупкую Мари в своих руках как какой-то приз с местной ярмарки. Мари была великолепна, но, черт возьми, слишком молода. Она была одета в простое белое платье и держала букет желтых нарциссов. Придурок же даже костюм не надел. Все буквально кричало: «Дешевая-свадьба-между-двумя-незрелыми-юнцами», но Хос все еще ощущал мощную волну ревности.

Гэри забрал эту милую девушку с фотографии домой, снял с нее платье и трахнул.

Надо было убить его, когда у него был шанс.

Хос окинул взглядом Мари, которая все еще копалась в шкафу. Ее стринги дразнили его, и он догадался, что она, вероятно, купила эту чертову вещь для Гэри. И у нее до сих пор была фотография, где они вместе. Волна ревности превратилась в цунами, и Хос представил, как она встречается с Гэри, как тот пытается изменить ее решение об уходе. Женщины возвращались к неудачникам во все времена.

— Ты носишь это дерьмо для него? — спросил он, показывая ей свадебную фотографию.

Она выглядела озадаченной.

— Эти ниточки для задницы, — рявкнул он. — Зачем, черт возьми, ты надеваешь стринги на работу в детском саду? Ты снова видишься с ним?

— Нет! — воскликнула она, широко раскрыв глаза. — Я не видела его после того раза, уж ты-то должен знать. Он даже ни разу не позвонил мне. Муж Дениз сказал, что, как только я получу на руки готовые документы, он займется ими.

Хос хмыкнул, стараясь не терять самообладание. Конечно, она не встречалась с ним снова, ведь он сильно избил ее. Мари не была дурой.

«А как насчет мудака, который насильно увозит ее?», — спросил себя Хос. — «Что она думает обо мне?»

Он отогнал эту мысль прочь, снова сосредоточив внимание на стрингах – как только они приедут домой, он свозит ее в «Виктория Сикрет» и купит ей новое белье. Никаких старых вещичек от Гэри в его доме.

— Ты хранишь ее? — глядя на фотографию, спросил он.

— Да, — ответила она. — Я не хочу забывать, по крайней мере, пока.

Он в отвращении отбросил фото, наблюдая, как Мари перешла к комоду. Каждый раз, когда она поднимала руки, его взгляд тут же устремлялся на открывавшуюся полоску кожи ее крошечной талии переходящей в бедра, созданные, чтобы устроиться в них как в колыбели. Ее фигура была идеальным сочетанием стройности и пышных форм, а все вместе это складывалось в совершенство.

Хос не знал, как долго он еще мог бы сдерживаться. Ему было необходимо попробовать ее, всего лишь попробовать. Сейчас. Он поднялся и встал позади нее, обхватив ее бедра и притянув к своим. Хос потерся о ее зад своим членом, таким возбужденным, что это причиняло ему физическую боль. Он склонился над ней, вдыхая запах ее волос. Невероятно, его член стал еще тверже.

Эта женщина убьет его.

— Обожаю запах твоих волос, — пробормотал Хос.

Он задался вопросом, как бы они ощущались, пройдясь дорожками по его груди или обернувшись вокруг его члена. Лучше это тоже внести в список.

Мари напряглась.

— У меня есть еще десять минут, — сказала она напряженным голосом. — Пожалуйста.

Это разозлило его, вывело из себя. Сколько еще он должен был это терпеть? Сейчас она принадлежала ему, он заплатил пятьдесят гребаных тысяч долларов за нее. Черт, он даже пошел против братьев, чтобы спасти ее никчемного брата от клуба. Он предложил ей все, что у него было, а она швырнула ему это в лицо.

Хос отпустил ее бедра, чтобы схватить за волосы и повернуть к себе ее лицо. Он накрыл ее губы своими, вонзаясь языком в ее рот так, как хотел бы вонзиться своим членом в ее вагину – жестко, быстро, безжалостно. Она застонала, откинувшись на него, а его другая рука, скользнув вниз по ее животу, принялась расстегивать ее штаны. Затем его пальцы погрузились в ее киску. Он отстранился, желая видеть ее лицо, и стал наблюдать за тем, как ее дыхание ускорилось, а она сама покраснела от желания и потребности. Увиденное принесло ему дикое удовлетворение.

Сейчас Мари была его собственностью.

— Эта киска, — сказал Хос, грубо исследуя ее пальцами. — Эта киска – моя. Ты – моя. Я трахну тебя, когда и где захочу, а ты или примешь это или можешь проваливать. Это ясно?

— Да, — задрожав, прошептала Мари, а ее глаза распахнулись шире.

Он чувствовал, как близко она была к освобождению, плоть между ее ног сжалась. Он захватил ее рот еще раз, наказывая ее языком и пальцами, танцуя прямо на краю. Она толкнулась в него бедрами, а он прервал поцелуй и спустился губами на ее шею, вылизывая и посасывая, желая пометить ее, чтобы видел каждый.

Он прикусил ее, и она застонала. Громко.

Злорадствуя, Хос вытащил руку из ее штанов и отступил назад. Его член был словно из гранита, а его сердце билось так сильно, что он мог чувствовать пульсацию во лбу, но все же он послал ей сообщение о том, кто был главным. Он поднес ко рту свои пальцы и медленно слизал с них ее сладкие соки.

— Не переживай, насколько хороша ты на вкус, здесь правила диктую я, — прошептал он. — Мы поняли друг друга?

Покрасневшая и нуждающаяся, все еще дрожа, она кивнула.

— Твои правила, — прошептала она в ответ, — или я ухожу. А что будет, если я уйду?

Он постарался, чтобы ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Тебе? Ничего, — сказал Хос.

Но он-то знал лучше. Если бы она ушла от него, он бы поймал ее и при необходимости потащил бы за волосы.

— Ты со мной по собственной воле. Но клубу нужно платить кровью, Мари, и даже я не в силах что-то изменить. Не забывай.

— Хорошо.

Он мягко отодвинул ее в сторону, после залез в ящик с ее нижним бельем, чтобы вытащить из него трусики, бюстгальтеры и тедди. Он думал о руках Гэри на ней, снимающих эти лоскутки кружев с ее совершенного тела, и хотел разорвать их в клочья голыми руками. Вместо этого он бросил их на пол, сказав:

— Это тебе не понадобится.

Он увидел нечто припрятанное у задней стенки – черная ткань с цветами «Риперов».

«Какого черта?»

Он протянул руку и схватил это. Он понял, что это была его футболка, с чем-то в нее завернутым. Она хранила это. Он вытащил сверток, и повернулся к Мари.

Краснея, она протягивала руку.

Хос медленно покачал головой и стал его разворачивать. От того, что он увидел, его член чуть не прорвал джинсы. Это был вибратор. Не вибратор – зверь. Не слишком длинный, но он состоял из двух частей: одна явно предназначена для проникновения внутрь и стимуляции точки G женщины, другая же для ее клитора.

Мари хранила игрушку завернутой в его футболку.

О да. Сейчас он владел ею.

— Возьми с собой футболку и игрушку, — произнес он, с трудом выдавливая из себя слова.

Как бы она выглядела, используя эту вещицу на себе? Он не мог дождаться, чтобы узнать.

Она сложила все в рюкзак и, застегнув молнию, закинула его на плечо.

— Это все? — спросил Хос. — Не хочешь забрать что-то из гостиной или кухни? Если захочешь вернуться, этого уже здесь не будет.

«Это будет сожжено дотла вместе со всеми уликами, которые твой брат, возможно, спрятал здесь».

Сильно покраснев, Мари покачала головой.

Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо:

— Когда в следующий раз захочешь поиграть со своей милой розовой игрушкой, ты будешь делать это на моих глазах. Будешь хорошей девочкой, и я разрешу тебе носить футболку. Поняла?

Мари кивнула. Хос взял ее за руку и, проведя через гостиную мимо Джеффа и своих братьев, Риперов, повел к своему байку.