Глава 19

Еще никогда в своей жизни я не чувствовала себя такой беспомощной.

А я ведь даже не знала Баггера, если не считать сказанных ему «привет» по «Скайпу» пару раз. Я не имела права оплакивать его, не как все. Но я оплакивала утрату Куки и Сильви, его маленькой девочки, которая плакала по папе ночью и просила сыграть для него перед веб-камерой с ее плюшевым песиком. Я хотела чем-нибудь помочь, даже если бы это была какая-нибудь глупость вроде уборки ее дома или готовки. Вместо этого я сидела в одиночестве в своей комнате и наблюдала потрясающий восход солнца, пока все, кого я узнала и полюбила в Кёр-д’Алене, страдали.

В районе девяти позвонил Хос и сказал мне спуститься вниз и чего-нибудь поесть. Он предупредил, что там было ужасно грязно, а также добавил, что если кто-то из женщин вдруг будет наезжать на меня, я могла спокойно выставить их вон. Ну, конечно. Мне же нужно было оставаться в здании, а в остальном я была бы в порядке. Я с опаской спустилась по лестнице, ожидая увидеть руины и доказательства гигантской оргии. Вместо этого я обнаружила подавленных мужчин, пьющих кофе, и кучу усталых, страдающих похмельем, женщин. Некоторые ютились в углу и плакали. Одной из них была Серена, женщина, которую я видела вчера, сидящей рядом с Хосом. Она подошла ко мне осторожно, будто ожидала, что я выйду из себя рядом с ней. Но у меня не было для этого сил, и это больше не казалось мне таким важным.

— Ты голодна? — спросила она, положив руки мне на плечи и окинув взглядом, явно проверяя на наличие... не знаю, чего... травм от гигантского пениса Хоса?

«Уж ей ли не знать», — мрачно подумала я.

— Не сильно, но мне, вероятно, стоит поесть, — ответила я.

— Я понимаю, о чем ты. Идем, у нас есть пончики.

Она подвела меня к столу в дальнем углу комнаты, заваленному пончиками и парой коробок кофе на вынос из «Старбакса».

— «Старбакс»? Серьезно? — спросила я.

Она покачала головой и поморщилась.

— Я знала, что мальчикам понадобится подкрепиться, — сказала она, пожав плечами, — а это было легче всего. Съешь что-нибудь, милочка. Это будет долгий день.

— Ты знаешь Куки? — поинтересовалась я.

Совсем недавно я пытались дозвониться до Эм, но она не ответила, а я не хотела никому докучать. Последнее, что им было нужно, это беспокоиться обо мне. Но я действительно хотела знать, как она держится. Я не могла себе представить, что она переживала.

— Да, хоть и не очень хорошо. — Серена пожала плечами. — Я, знаешь ли, не совсем та девушка, которую они выводят в люди.

— Это беспокоит тебя? — спросила я и тут же прикусила язык, осознав, как бестактно это прозвучало. — Извини. Я не должна была спрашивать. Пожалуйста, прости меня.

— Не переживай об этом, — со слабой улыбкой ответила она. — Я не хочу быть одной из их старух, и, несмотря на то, что ты могла подумать, у меня была не одна такая возможность. Мне нравится моя свобода. Я на своем месте, и меня это устраивает. Так или иначе, сейчас я двигаюсь вперед к чему-то новому. Но это… Это поражает меня. Знаешь, они всегда выглядят такими сильными, что ты не думаешь, что что-то способно их убить.

Я кивнула, точно зная, что она имела в виду. Когда я впервые встретилась с Хосом, я едва не задалась вопросом, не был ли он Терминатором.

— Ты знала Баггера? — спросила я.

Она кивнула, наливая кофе себе в чашку.

— Да, — ответила она, не вдаваясь в подробности. — Ты знаешь, он был без ума от Куки. Не изменял ей. И Хос тоже не изменщик. Прошлой ночью, независимо от того, что ты между нами увидела, ничего не было. Мы просто разговаривали. Надеюсь, ты в это веришь.

Я пожала плечами, не уверенная, во что верить. Жизнь Куки была в руинах, и я полагала, что как только проверю свою электронную почту, обнаружу, в какие новые игры играл Джефф. События развивались так стремительно, что я не успевала за всем угнаться.

— Эй, — Серена мягко тряхнула меня за плечо, — проснись, взгляни на меня. Это важно.

— Что? — спросила я, пытаясь заставить себя сосредоточиться.

— Он любит тебя, — произнесла она, удерживая мой взгляд. — Я знаю обо всем, что произошло, все знают. Они разнесли это повсюду, хотели убедиться, что люди знают, что твоему брату не сделали поблажку. Для Хоса ты – залог. Но реальная причина того, почему ты здесь, это потому, что Хос любит тебя. Понимаешь?

— Честно говоря, я не знаю, что обо всем этом думать, — призналась я. — Все, что я знаю, так это то, что Куки в аду, а я ничего не могу для нее сделать.

— Ты можешь помочь мне привести эту дыру в божеский вид, — резко ответила Серена. — Здесь будут похороны, и сотни людей, байкеры из трех штатов, приедут сюда из других городов, чтобы выразить свое уважение. Мы должны подготовиться. Это то, что ты можешь сделать для Куки, она знает, что Баггер хотел бы первоклассные поминки. Они будут происходить здесь. Мы должны прибраться и все подготовить, ты со мной?

Я осмотрелась. Она была права. Помещение нуждалось в хорошей уборке. И нам нужна была еда. Много еды. Я знала, что где-то на нижнем этаже была кухня, но я не знала, насколько она была пригодной. Могла ли она справиться с таким количеством людей?

— Так-то лучше, — она улыбнулась мне. — Очень хорошо, что ты присоединилась к нам сегодня утром. Я знала, что была причина, почему Хос так много выложил за тебя.

— И что бы это значило? — спросила я, застигнутая врасплох.

Вскинув голову, она испытующе посмотрела на меня.

— Девочка, Хос заплатил за тебя чертову кучу денег. Ты разве не знала? Возможно, нет, это определенно не публичная история…

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказала я, глядя на нее с подозрением.

Я не была уверена, что смогу справиться с еще одним потрясением, совсем не была. Но мне нужно было знать, что она имела в виду своим комментарием.

— Хос заплатил клубу пятьдесят тысяч долларов из собственного кармана, чтобы дать твоему брату еще один шанс, — без обиняков произнесла она. — Они собирались убить его сразу, но Хос хотел сделать тебя своей старухой, и он знал, сколько твой брат для тебя значит. Он заплатил им, чтобы спасти твоего брата. Как ты можешь этого не знать?

Я покачала головой, чувствуя головокружение.

Хос заплатил клубу, чтобы спасти моего брата. Хос был убийцей, который убивал женщин и детей. Хос предложил отправить меня в колледж, знал, как бороться врукопашную и научил меня стрелять. Раздвоение личности? Здесь явно больше двух… Но я практичная девочка. Большую часть минувшего дня я была потрясена и в смятении, но теперь у меня была работа.

— Хорошо, — сказала я, откладывая все на потом – я подумаю над этим позже, как и над другими вещами, которых порядком поднакопилось. — Так, как мы хотим это сделать?

— Давай соберем всех девчонок в игровой комнате, — ответила она. — Мы выясним, кто отходит после вечеринки, а кто готов браться за дело и помочь.

В конце концов, мы собрали около двадцати женщин разной степени раздетости, некоторые парни с интересом наблюдали, но не вмешивались. Серена встала и представила меня как старуху Хоса, что заставило их всех сесть прямее. Затем она обернулась и посмотрела на меня, очевидно, в ожидании, когда я что-нибудь скажу. Это стало для меня сюрпризом, я думала, она возьмет всю инициативу на себя, но, видимо, нет. Наверное, как единственная старуха в комнате, я должна была быть за главную.

— Окей, думаю, большинство из вас слышали новости, — начала я. — Баггер мертв, он умер в Афганистане. Я не знала Баггера, но я знаю его жену и дочь. Очевидно, что это большое дело, и если вы хотите сделать что-то, чтобы помочь, мне нужно, чтобы клабхаус был чистым и готовым к гостям. Я не знаю, сколько времени у вас есть или как много вы можете сделать, но что угодно – уже помощь. Кто может остаться и помочь с уборкой?

Некоторые подняли руки, но большинство из них отвели взгляд, не желая встречаться с моим. Одна из них, определенно, не девушка, но женщина, подошла ко мне.

— Я буду отвечать за подготовку гостевых комнат и квартир-студий, — сказала она.

Это была высокая брюнетка, которая только переступила рубеж в тридцать лет, в узких джинсах и с большой долей нахальства. В отличие от других, она выглядела сексуально, но не распутно, что было впечатляюще, учитывая, как много вокруг было красующихся огромными от похмелья синяками под глазами.

— Прямо сейчас многие из них заняты, но нам нужно будет найти место, куда остальные смогут разместить свои палатки. Некоторые разместятся в отелях, но многие останутся здесь. Как тебя зовут? Помимо старухи Хоса?

Она улыбнулась мне неподдельной, если не печальной, улыбкой, и я решила, что женщина мне понравилась. Вся эта фигня со сладкими попками была более запутанной, чем я осознавала, потому что, очевидно, они не были поголовно безмозглыми шлюхами.

— Я Мари. А ты?

— Я Клэр, — ответила она, протянув ладонь, чтобы пожать мне руку.

Ее рукопожатие было крепким и обнадеживающим.

— Я друг клуба еще со старшей школы, но я не с кем-то из парней. Просто зашла прошлой ночью, чтобы увидеться с некоторыми друзьями из другого города, ты знаешь, как это бывает.

Я пожала плечами, не совсем уверенная, что она имела в виду, и не слишком обеспокоенная этим. Ее явное уважение удивило меня, хотя я и начала понимать, что его не должно было быть. Видимо, такой была иерархия у риперских женщин, со старухами во главе, но прямо сейчас меня не волновал их статус, если они собирались помочь с подготовкой Оружейной к похоронам Баггера.

— Я рада с тобой познакомиться, — сказала она, с неподдельной добротой в глазах смешанной с усталостью, которая не имела ничего общего с ее похмельем. — Мы все сделаем, не беспокойся. Не терпи ни от кого оскорблений, ладно? Ты – старуха, и ни одна из этих девушек не имеет право говорить тебе гадости. Даже я, — добавила она с сожалением. — Но, если ты не против, я думаю, что некоторым задницам не помешал бы небольшой пинок, а раздавать их – мое любимое занятие. Не возражаешь?

Я взглянула на Серену, и та произнесла:

— Отлично, она возьмет верхние этажи, я возьму первый этаж, а ты можешь заняться едой. Звучит как план?

— Звучит здорово, — с чувством благодарности ответила я.

Клэр повернулась к группе и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь их внимание.

— Вы слышали Мари, — сказала она громко. — Она мила и вежлива, но я – нет. Отрывайте свои задницы и принимайтесь за работу, или убирайтесь к черту.

Никто не двигался в течение минуты, и она положила руки на бедра и свирепым взглядом обвела комнату.

— Я серьезно, сучки! — закричала она, и я поверила ей. — Если вы друзья клуба, сейчас самое время показать это. В противном случае валите на хрен и не возвращайтесь. Вам будут не рады. Поняли меня?

Четыре девушки быстро встали и ушли, но остальные, казалось, вырвались из оцепенения и довольно быстро разделились на группы. В течение нескольких минут половина последовала за Клэр наверх, а остальные – за Сереной вниз. Я осталась наедине с женщиной, в которой с ужасом узнала ту, что была с трахающими ее мужчинами в комнате на втором этаже.

— Привет, я Кендэс, — тихо произнесла она. — Я отвечаю за продовольствие. Давай, я помогу тебе решить вопрос с продуктами и остальным? Я хорошо ориентируюсь на кухне и точно знаю где, что и как.

Она улыбнулась мне, как совершенно обычный человек, а не женщина, которая занималась сексом с пятью мужчинами подряд накануне вечером. Как она вообще могла ходить? Я покачала головой, и она одарила меня насмешливым взглядом. Конечно, она ведь не знала, что я ее видела.

— Да, здорово, — ответила я, и мы стали спускаться вниз.

Она провела меня через гостиную в самый конец здания к двойным дверям, которые вели в обеденный зал с барной стойкой, разделяющей его с кухней. Не маленькой кухонькой, а большой, современно обустроенной кухней, какие обычны и есть в церквях. Несколько крупных холодильников, большая посудомоечная машина, в этом смысле. Столешницы были завалены пустыми тарелками и пакетиками из-под чипсов – мусором с прошлой ночи, как я предполагала.

— Я организовала им множество вечеринок, — сказала она, подходя к холодильникам, открывая и проверяя их содержимое, после того как включила свет. — Я забочусь о них – они заботятся обо мне. Несколько лет назад мой бывший решил использовать меня в качестве боксерской груши. Я знала одну из девушек, которая любит здесь тусоваться, и она передала все Ругеру. Он и парочка других парней предложили мне позаботиться о моей проблеме в обмен на помощь на кухне Оружейной, так я здесь и оказалась.

— Хос избил моего бывшего, — сказала я, и меня накрыло внезапное чувство сестринского родства с ней.

— Это такое облегчение, когда все заканчивается, не так ли? — с грустной улыбкой ответила она, а затем стала собирать упаковки из-под еды и бросать их в большой пластиковый мусорный бак. — Он реально хороший парень. Ты – счастливица.

Я кивнула, не уверенная, что хочу об этом говорить. Все, казалось, думали, что он был таким замечательным. Знали ли они его настоящего? А я? Я почувствовала, как завибрировал мой телефон в кармане, и вытащила его, чтобы обнаружить сообщение от Эм.

«Куки снова дома. Ей дали какие-то таблетки, чтобы она заснула. Мэггс интересуется, можешь ли ты остаться за главную в Оружейной, а через пару часов кто-нибудь из нас приедет, чтобы помочь. ((Обнимаем))»

«Уже», — отправила я в ответ с облегчением от того, что смогла сказать ей что-то положительное, несмотря на немногословность. Мы с Кендэс закончили уборку и сели планировать, что будем готовить. Затем я отправила ее в магазин за продуктами с моей карточкой, на которой до сих пор было около пятисот долларов, и еще сотней наличными. Я сомневалась поначалу, ведь если бы мне пришлось бежать, мне нужны были деньги. Но я хотела помочь, и осознание того, что Хос уже потратил на меня пятьдесят тысяч, по-прежнему плавало в моем сознании, ожидая, пока его переварят.

Думаю, это самое малое, что я могла сделать.

Я выдохлась к тому моменту, когда ночью Хос взял меня за руку и потянул за собой наверх в постель. День был бесконечен, люди плакали, кричали и, что хуже всего, просто сидели в тишине и глядели в никуда.

Кендэс была изумительна. Из распутной женщины она превратилась в богиню кухни, вероятно, не нуждающуюся в дополнительных передвижениях. Около полудня она вернулась с тонной еды. Я не могла себе представить, как мы все это съедим, однако к концу дня смели почти всё. Девушки с вечеринки усердно трудились, чтобы привести в порядок Оружейную, прежде чем исчезнуть с глаз долой, когда начнут прибывать старухи – движущая сила клуба, я до сих пор не могла этого понять. Удивительно, но Серена и Кендэс остались. Они держались особняком на кухне, но каждый раз, когда я оборачивалась, они спокойно обслуживали присутствующих, принося им напитки или еду и помогая немногим оставшимся гостям найти место для ночлега.

Большинство членов из приезжих чаптеров отбыли, хотя у меня сложилось впечатление, что они вернутся на похороны. В какой-то момент Хос отвел меня в уголок и сказал, что ситуация с Джеками теперь под контролем, но я по-прежнему должна оставаться в Оружейной.

Мы ждали новостей о теле Баггера.

Куки осталась у себя дома, но Мэггс привезла Сильви сразу после ее дневного сна. Я взяла ее наверх в игровую комнату, и мы поиграли пару часов и вместе поужинали. Я искупала ее в нашей с Хосом комнате и переодела в пижаму, перед тем как Мэггс забрала ее обратно домой. Бедная девочка не имела понятия, что происходило на самом деле, но она, очевидно, чувствовала напряжение в воздухе.

Сейчас я и Хос наконец-то были одни в нашей комнате, и я не знала, что сказать. Некоторые ребята были явно разбиты, другие же держались. Хос был просто опустошен. Ноль эмоций. Ни сочувствия, ни скорби, ничего. Он ловил меня несколько раз в течение дня, спрашивая, не получала ли я вестей от Джеффа. Он не писал ни с одного аккаунта электронной почты, что намного упрощало мне жизнь. Я не была уверена, что смогла бы солгать сегодня. Я наблюдала, как он механически разделся до боксеров, а потом сел на край кровати. Он наклонился вперед, поставив локти на колени, и просто уставился в окно. Я ушла принять ванну и готовиться ко сну. Когда я вернулась, он не поменял положения. Я не знала, что делать.

— Там так ужасно, — тихо произнес он.

Я подошла и встала перед ним, протянув руку, чтобы запустить пальцы в его мягкие, шелковистые волосы. Я не знала, что на него нашло, но я хотела быть рядом с ним, впитать в себя часть его боли.

— Ты и понятия не имеешь, никто не имеет. Они сумасшедшие, они убивают маленьких детей и женщин, целые семьи. Каждый день, Мари. Как-то раз моя команда обосновалась в одном городке, там мы встретили двух парнишек, не старше десяти лет, которым нравилось приходить и играть с нами. Они были милыми и нравились нам, мы гоняли с ними футбольный мяч, давали им конфеты и все в таком роде. Это был мяч моего приятеля, но мы позволили детям забрать его к себе домой, посчитав, что им он нужнее. Просто мяч. Однажды только один из них вернулся, кинул нам мяч и убежал. Позднее мы узнали, что его друг и его мама были расстреляны на улице за то, что сдружились с американцами. Это был просто мяч, детка, а он умер из-за него и полученных от нас конфет. Это так отстойно. И подобное дерьмо для них – обычное дело. Ты не поверишь, сколько мирных жителей умирает там.

Я массировала его затылок, чувствуя, как с каждым моим движением его сковывает напряжение. Я хотела спросить его о той статье, но не могла этого сделать. Слова казались такими невероятно банальными, по сравнению с излучаемой им болью.

— В другой раз мы нашли целую деревню убитых, — произнес он грубым голосом. — Все чертово место превратили в ад. Дети. Женщины. Мужчины. Долбаные ослы. Козы. Все они мертвы, дома сожжены, ну и все в таком духе. Но знаешь, что самое отстойное? Мы приходим туда и находим это, вызываем службу, а на следующий день мы – ублюдки под следствием. Ясное дело, они все твердят, что это сделали мы. Представляешь, как это отстойно? Ты приезжаешь в их страну, пытаешься помочь тем людям, а они тратят все свое время и энергию, пытаясь либо убить тебя, либо подставить.

Я замерла, задаваясь вопросом, могла ли я ему верить. У Хоса не было причин рассказывать мне об этом. Если только он не обнаружил письмо с другой моей электронной почты. Но я была осторожна, очистив кэш и куки телефона, а также историю просмотров в браузере. Я никогда не вбивала адрес в приложении с электронной почтой. Я проверяла ее только через веб-сайт. Мог ли он ее выследить?

— Знаешь ли ты, какое это безумие? Баггер просто умер ради страны, война в которой длится десять гребаных лет, а люди здесь думают, что они страдают, если не могут позволить себе новый iPhone, — сказал он, впервые взглянув на меня.

Выражение полнейшего горя, написанное на его лице, разрывало меня, и вот тогда я поняла. Оно не было поддельным. Точно нет. Джефф ошибался на его счет. Хос мог быть кем угодно, но он не убивал тех людей. В статье говорилось, что морские пехотинцы находились под следствием, но не говорилось, как закончилось расследование. Даже Джефф подтвердил, что Хос сохранил все права и привилегия после отставки.

Хос не убивал тех людей. Я знала это всем своим существом.

Я почувствовала такое невероятное облегчение, что меня пробрала дрожь, но я ничего не сказала. Что бы ни случилось, я буду защищать Джеффа. Но это не значило, что я бы отказалась от того, что имела с Хосом. Должен был быть способ провести линию между двумя мужчинами, которых я любила. Я просто должна была найти его. Вздрогнув, Хос прижался головой к моему животу. Его руки обняли мои бедра, и он притянул меня к себе, расположив между своих ног. Я понятия не имею, как долго мы пробыли в таком положении, но казалось, что вечность. Он не говорил, просто держал меня, дрожа, пока изливал свое горе.

Наконец, дрожь утихла и он отстранился. Я смотрела на него сверху вниз, очерчивая пальцами его лицо, чувствуя мягкость его губ большим пальцем. Поймав мою ладонь, он притянул ее ко рту и поцеловал. Жар вспыхнул в его глазах, и он упал на кровать, уложив меня на себя.

Мы занимались любовью столькими различными способами, будучи вместе. Быстро, медленно, яростно и под смех, но никогда вот так. Он держался за меня, как если бы от этого зависела его жизнь. Его ладони впились в мои бедра и расположили мои ноги по обеим сторонам от его, после чего он подкинул вверх свои бедра, немедленно вжавшись в мои. Я обхватила руками его голову и обрушила поцелуй на его губы, долгий, глубокий, полный боли за его страдание и облегчения, такого сильного, что я боялась, оно взорвет мое сердце. Я не могла поверить, что сомневалась в нем. Я знала, что он был жестоким человеком, проживающим жестокую жизнь. Но то, что он рассказал мне, и как он страдал – это не было ложью.

Его член прижимался ко мне, длинный и твердый, в то время как я терлась об него. На мне были надеты футболка и трусики, а на нем были лишь боксеры, но этого было слишком много. Я хотела быть голой, чтобы я могла принять его глубоко в себя, давать ему свою любовь, пока грусть в его глазах не сменится чем-то другим. Вместо этого мы терлись друг о друга, слишком сильно нуждаясь в ощущениях, чтобы остановиться ради снятия одежды. Я отстранилась от его губ, положила руки по обе стороны от его головы и откинула голову назад, увеличивая давление между нами.

— Ты убьешь меня, — выдохнул он, и его руки до боли впились в мою плоть. — Это того стоит. Я заберу у тебя все. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я не слушала его, сосредоточив все внимание на давлении и потребности, растущей между ног. Все в моем теле напряглось, и я поняла, что могу кончить вот так, трахая его через одежду как подросток на заднем сиденье машины – настолько сильно его тело взывало ко мне. Я стала тереться усерднее, уже предчувствуя кульминацию, что в следующее мгновение яркой вспышкой вырвалась наружу, и я застонала, содрогаясь над Хосом.

Я скатилась с него, чтобы стянуть свои трусики. Хос же лишь приспустил свои боксеры, чтобы высвободить наружу свой член, который упругой и твердой длиной возник между нами. Он потянулся ко мне, очевидно, собираясь посадить меня на него сверху, но я остановила его. Вопреки его планам, я склонилась над нижней частью его тела, обернула губы вокруг его эрекции и глубоко всосала.

Он вздрогнул, зарывшись пальцами одной руки в мои волосы, пока я кружила языком вокруг его головки, а рукой начала гладить его снизу. Я не могла ничего исправить для него. Не могла вернуть Баггера или изменить то, что произошло далеко заграницей. Но я могла заставить его ненадолго забыть, и я не собиралась останавливаться на полпути.

Я сосала и лизала его, отстраняясь каждый раз на мгновение, чтобы вобрать ртом его яички, очертить, перекатить их своим языком. Затем я решила поэкспериментировать, скользнув одним пальцев ему в задний проход. Я стала сосать еще сильнее, сжимая и поглаживая пальцами его длину, пока он не застонал и не заерзал подо мной, захваченный и отчаянно нуждающийся в освобождении. Он потянул меня за волосы, пытаясь отстранить от себя, но я ему не позволила. Вместо этого я держала его в плену своими пальцами и ртом, глотая с триумфом, когда он излился в меня, толкаясь бедрами.

Когда он закончил, я отстранилась и села, вытирая рот тыльной стороной ладони. Он улыбнулся мне, и, хотя он по-прежнему выглядел грустным, его пугающая напряженность несколько ослабла.

— Спасибо, — тихо произнес он, обрисовывая пальцами контур моих губ.

— Не за что, — прошептала я. — Я собираюсь почистить зубы. Без обид, ладно?

Он издал низкий смешок и кивнул. Когда я вернулся в постель, то обнаружила его голым. Он притянул меня к себе, уложил мою голову на сгиб своего локтя и закинул на себя мою ногу. Я почувствовала умиротворение. Ничто не могло отменить того, что произошло с ним или Баггером, но на сегодня он мог спать спокойно.

Я чувствовала себя очень хорошей старухой.

Загрузка...