Сочинения

В холодных душах свет зари,

Пустые вечера.

А на бульварах газ горит,

Весна с садами говорит.

Был снег вчера.

Поет сирень за камнем стен,

Весна горит.

А вдалеке призыв сирен,

Там, пролетая сквозь сирень,

Автомобиль грустит.

Застава в розовом огне

Над теплою рекой.

Деревня вся еще во сне,

Сияет церковь на холме,

Подать рукой.

Душа, тебе навек блуждать

Средь вешних вьюг.

В пустом предместьи утра ждать,

Где в розовом огне года

Плывут на юг.

Там соловей в саду поет,

Клонит ко сну.

Душа, тебя весна зовет,

Смеясь, ступи на тонкий лед,

Пойди ко дну.

Сирени выпал легкий снег

В прекрасный час.

Огромный ангел на холме,

В холодном розовом огне

Устал, погас.

Древняя история полна

Голубых и розовых звезд,

Башен, с которых заря видна,

Бабочек, сонно летящих на мост.

Тихо над Римом утро встает,

Ежась, солдат идет,

Блещет в море полярный лед,

Высоко над землей соловей поет.

Так высоко, так глубоко, так от земли далеко,

Медленно в траурном небе белый корабль плывет.

Мертвое солнце на нем живет,

Призрак с него поет:

«Воздуха лед потеплел,

Это весна пришла.

Радуйся тот, кто сегодня умрет на земле,

Кто не увидит, что в парке сирень расцвела».

Так далеко, так глубоко, так от земли далеко,

Черные трубы поют на мосту,

Белые флаги подняв в высоту,

Римское войско идет.

Бабочки тихо летят над ним,

А над каждым железный нимб.

Тихо над статуей солнце встает.

Будут новые дни

— «Слава тому. кто не ждет весны,

Роза тому. кто не хочет жить»,

Змей — соловей в одеяньи луны

В розовом парке свистит.

— «Спите и ждите, дети — цари,

Полночь, отыди, утро, прийди.

Все будет так, как снилось в море,

Все будет так, как хотелось в горе»

Вечность поет на заре.

В розах молчит Назарет.

Луна моя, Ты можешь снова сниться.

Весна пройдет.

Во сне на солнце возвратится птица,

Разбивши лед.

Над белым домом сон морей весенних,

Свет облаков,

И нежный блеск светло-зеленой сени,

Огни веков.

Детей проворный бег навстречу снегу,

Их страшный рост,

Паденье роз в лоснящуюся реку,

Скольженье звезд.

Блеск соловья в темно-лиловой ночи,

Звучанье рук.

Река откроет голубые очи,

Рассвет вокруг.

И алый ветер над пустым забором,

Любовь, любовь.

И краткий выстрел, пробудивший горы,

Рожденье слов.

Паденье дома белого в ущелье,

Отлив войны.

В кафе игра пустой виолончели

В лучах луны.

Смотри, как быстро синий луч мороза

Ползет вослед.

На цыпочках крадется в грезы

Ночной скелет.

И как олень по снегу тундры млечной,

Бежит любовь,

Но все ж на дне реки светает вечность,

А в жилах кровь.

Хоть сто смертей грозят святому зверю,

Святой весне,

И важно ходит за стеклянной дверью

Палач во сне.

Хотя во тьме склоняется секира

К моей руке,

И тень лежит огромная от мира

На потолке.

Голубая душа луча

Научила меня молчать.

Слышу сонный напев ключа,

Спит мой садик, в лучах шепча.

Замолчал я, в песок ушел,

Лег на травку, как мягкий вол,

Надо мной жасмин расцвел,

Золотое успенье пчел.

Я спокоен, я сплю в веках,

Призрак мысли, что был в бегах,

Днесь лежит у меня в ногах,

Глажу я своего врага.

Я покорен, я пуст, я прост,

Я лучи отстраняю звезд,

Надо мною качанье роз,

Отдаленное пенье гроз.

Все прошло, все вернулось вновь,

Сплю в святом, в золотом, в пустом.

Боже мой! Пронеси любовь,

Над жасминным моим кустом.

Пусть минуют меня огни,

Пусть мой ангел в слезах заснет.

Все простилось за детства дни

Мне на целую жизнь вперед.

Мальчик смотрит, белый пароходик

Уплывает вдоль по горизонту,

Несмотря на ясную погоду,

Раскрывая дыма черный зонтик.

Мальчик думает: а я остался,

Снова не увижу дальних стран.

Почему меня не догадался

Взять с собою в море капитан?

Мальчик плачет. Солнце смотрит с высей

И прекрасно видимо ему:

На корабль голубые крысы

Принесли из Африки чуму.

Умерли матросы в белом морге,

Пар уснул в коробочке стальной,

И столкнулся пароходик в море

С ледяною синею стеной.

А на башне размышляет ангел,

Неподвижно бел в плетеном кресле.

Знает он, что капитан из Англии

Не вернется никогда к невесте.

Что навек покинув наше лето,

Корабли ушли в миры заката,

Где грустят о севере атлеты,

Моряки в фуфайках полосатых.

Юнга тянет, улыбаясь, жребий,

Тот же самый, что и твой, мой Друг.

Капитан, где Геспериды? — В небе.

Снова север, далее на юг.

Музыка поет в курзале белом.

Со звездой на шляпе в ресторан

Ты вошла, мой друг, грустить без дела

О последней из далеких стран,

Где уснул погибший пароходик

И куда цветы несет река.

И моя душа смеясь, уходит

По песку в костюме моряка.

За стеною жизни ходит осень

И поет с закрытыми глазами.

Посещают сад слепые осы,

Провалилось лето на экзамене.

Все проходит, улыбаясь мило,

Оставаться жить легко и страшно.

Осень в небо руки заломила

И поет на золоченой башне.

Размышляют трубы в час вечерний,

Возникают звезды, снятся годы,

А святой монах звонит к вечерне,

Медленно летят удары в горы.

Отдыхает жизнь в мирах осенних

В синеве морей, небес в зените

Спит она под теплой хвойной сенью

У подножья замков из гранита.

А над ними в золотой пустыне

Кажется бескраен синий путь.

Тихо реют листья золотые

К каменному ангелу на грудь.

Нездешний рыцарь на коне

Проходит в полной тишине,

Над заколдованным мечом,

Он думает о чем, о чем?

Отшельник спит в глухой норе,

Спит дерево в своей коре,

Луна на плоской крыше спит,

Волшебник в сладком сне сопит.

Недвижны лодки на пруде,

Пустынник спит, согрев песок,

Мерлэн проходит по воде,

Не шелохнув ночных цветов.

Мерлэн, сладчайший Иисус,

Встречает девять муз в лесу.

Мадонны, девять нежных Дев,

С ним отражаются в воде.

Он начинает тихо петь,

Гадюки слушают в траве.

Серебряные рыбы в сеть

Плывут, покорствуя судьбе.

Ночной Орфей, спаситель сна,

Поет чуть слышно в камыше.

Ущербная его луна

Сияет медленно в душе.

Проклятый мир, ты близок мне,

Я там родился, где во тьме

Русалка слушает певца

Откинув волосы с лица.

Но в темно-синем хрустале

Петух пропел, еще во сне.

Мерлэн-пустынник встал с колен,

Настало утро на земле.

Темен воздух. В небе розы реют,

Скоро время уличных огней,

Тихо душный город вечереет.

Медленно становится темней.

Желтый дым под низкою луною

Поздний час, необъяснимый свет.

Боже мой! Как тяжело весною

И нельзя уснуть и счастья нет.

Ясно слышно, как трещит в бараке

Колесо фортуны в свете газа.

Запах листьев. Голоса во мраке,

А в окне горят все звезды сразу.

Боже мой, зачем опять вернулись

Эти листья в небе ярких дней,

Эта яркость платьев, шумность улиц,

Вечер — хаос счастья и огней.

Выставки у городской заставы,

На ветру плакаты над мостами

И в пыли, измученный, усталый,

Взгляд людей, вернувшихся с цветами.

Вечером в сиянии весеннем,

Мостовых граниты лиловей.

Город тих и пусть по воскресеньям,

Вечером сияет соловей.

В поздний час среди бульваров звездных

Не ищи, не плачь, не говори,

Слушай дивный голос бесполезный,

К темной, страшной правде припади?

Мир ужасен. Солнце дышит смертью,

Слава губит, и сирени душат.

Все жалейте, никому не верьте,

Сладостно губите ваши души1

Смейся, плачь, целуй больные руки,

Превращайся в камень, лги, кради.

Все здесь только соловьи разлуки,

И всему погибель впереди.

Все здесь только алая усталость,

Темный сон сирени над водой.

В синем небе только пыль и жалость,

Страшный блеск метели неземной.

Вращалась ночь вокруг трубы оркестра,

Последний час тонул на мелком месте.

Я обнимал Тебя рукой Ореста,

Последний раз мы танцевали вместе.

Последний раз труба играла зорю.

Танцуя, мы о гибели мечтали,

Но розовел курзал над гладким морем,

В сосновом парке птицы щебетали.

Горели окна на высокой даче,

Оранжевый песок скрипел, сырой,

Душа спала, привыкнув к неудачам,

Уже ей веял розов мир иной.

Казалось ей, что розам что-то снится.

Они шептали мне, закрыв глаза,

Прощались франты. Голубые лица

Развратных дев смотрели в небеса.

Озарена грядущими веками,

Ты с ними шла, как к жертвеннику Авель.

Ты вдалеке смешалась с облаками,

А я взошел на траурный корабль.