Согласен на любую работу...

Глава 4

В 5-22 выезжал первый автобус, и мне предстояло сначала доехать до нижнего Тагила, потом дальше, до Серова, потом через Сосьву и дальше до Гари. Первой остановкой на нашем пути стал Невьянск. Где я благополучно утопил в туалете толстовку с ветперчатками. Туалет, типа выгребная яма это позволял, а я не стал отказываться. Стоило мне сесть обратно в автобус и закрыть глаза, как перед лицом вставала нечеловечески оскаленная морда. С горем пополам я забылся в тяжелом сне, продлившемся аж до Нижнего Тагила. Прервал мой сон громкий голос.

- Приготовьте документы и вещи к досмотру.

Делая вид что дремлю, из-под полуопущенных век, наблюдая, как служители правопорядка берут паспорта и бесцеремонно роются в вещах.

- Але, проснись! Документы и вещи к досмотру! – Потряс меня за плечо тщедушный сержант. Я открыл глаза, глядя на его руку, лежащую у меня на плече, нехотя, полез во внутренний карман пальто, доставая удостоверение. Уже на моменте демонстрации корочки, еще до того, как я развернул документ, ппсник поменялся в лице, а его наглая ухмылка начала слезать. Вчитываться в мои данные он даже не стал, отведя взгляд и переводя его на напарника. В правом глазу кольнуло, я машинально его потер и уставился на светящееся зеленоватым клеймо на горле у полицейского. Оно отличалось от того, что было у тех парней, которых я зачистил вечером и больше напоминало полумесяц с шестиконечной звездой внутри. От неожиданности я пристально уставился на сержанта. Не выдержав мой взгляд, он стушевался, как-то засуетился, подхватил напарника, вывалился из автобуса. Странно это все.

Мне повезло, что этим маршрутом ездит не так много народу и соседнее со мной кресло оказалось свободным, но демонстрация удостоверения не осталась не замеченной девушкой и женщиной сидящими по другую сторону прохода. Старенький икарус, взревел двигателем, от чего в салоне нестерпимо завоняло выхлопом, вызывающим рвотные позывы, выехал на дорогу, плетясь со скоростью черепахи. Обещанные семь часов пути, грозились превратиться во все десять, если будем двигаться с той же скоростью. Не удивительно, дорога в большинстве своем, оставляла желать лучшего, и чем дальше мы углублялись на север, тем становилось хуже. Ночной снежок наложился на уже подтаявшие осадки, а потом сковался ночным морозом, превращая трассу в аттракцион «угадай где скользко».

Облокотившись лбом о стекло, я рассматривал медленно проплывающие леса, раздумывая о случившемся. То, что мне не померещилось – факт. То, что я увидел знак и без очков, тоже –факт. И, как мне кажется, меченный сержант это понял, отчасти поэтому, так быстро и свинтил. Но что мне непонятно, так это то, что вообще происходит? Во всяких рептилойдов, пытающихся захватить власть на земле я не верил. Но вот то, что я увидел ночью... То, что я его убил, не сомневался ни капли, но убил не выданным мне оружием, а подручным, что и послужило триггером для его преображения. Но когда вогнал клейменный нож, он уже умер окончательно. Мда... Как-то все это чересчур запутанно. Решил про себя подытожить: убить вот этих, с клеймом, окончательно можно только при помощи специально оружия. Это первое. Второе, когда мне выдавали это задание, то знали, с чем я должен буду столкнуться. Третье, что не давало мне покоя, это непонимание, кто это. Четвертое, что заставляет напрягаться и думать о какой-то большой подставе, это масштаб проделанной работы. Если это подстава. А если нет? Последнее, что меня напрягло, от непонимания, это Настя. Странная. До чертиков странная.

Телефон, поймав сеть, пискнул сразу несколькими уведомлениями подряд о сообщениях. ICQ-s высветило одно сообщение от И.С. – Хорошо сработано, отчет по прибытии в точку назначения. Потом несколько сообщений от Светланы, по куче ошибок, манере написания было понятно, что она пьяна. Куча раскаяния, поначалу, превратилась в кучу обвинений, что я бесхребетный червяк и тому подобное, потому опять куча извинений, потом куча фотографий с Юлей, как они валяются на кровати, потом заверения в любви, а потом, несколько очень пикантных фото, от которых у меня вроде как что-то в груди шевельнулось, но так же быстро заткнулось. Нет уж, как говорится, «умерла, так умерла». Да, с Юляшкой расставаться не хотелось, уж очень я привязался к малышке, но Света... Особенно после того, что она мне наскидывала. Значит, с мужем мы можем только при выключенном свете и под одеялом, а теперь, оказывается, мы можем по всякому... Нет, вот что больше всего ненавижу, так это ложь и предательство. А тут два в одном. Да и после всего написанного ею, общаться не тянуло, от слова никак.

Пиликнуло еще несколько сообщений в ICQ от Насти:

Настя - Привет, как дела?)

Я – Нормально, еду. Уже н. Тагил проскочили.

Настя – Отлично! И как настроение?

Я – Не знаю, странно все. Пока до конца не понял. Тяжеловато.

Настя – Я знаю отличный способ поднять его тебе! (Фото) – Прогрузившись, я уставился на девушку, что сфотографировала себя в зеркале, только лишь в одних тонких трусиках, слегка изогнувшись так, чтобы было видно прекрасную фигуру, при этом, прикрывая грудь второй рукой.

Я – Действительно, подняла настроение!))) И, кажется не только!)

Настя – Я старалась, хихихи) Кстати, твоя благоверная, уверена, тебе уже засыпала чем-то похожим?

Я – Есть такое дело. Только там больше похоже на спам вперемешку с пьяными обвинениями.

Настя - (Смайлик хлопающий глазами) В каком это смысле?

Я – Ты уверена, что хочешь читать бред пьяной, непонятно на что обиженной женщины? – Пару минут мессенджер молчал.

Настя – Да, мне даже стало интересно, что же там такого можно было написать!

Я – Ну ладно, сама напросилась... «(Вставлено из буфера)» «(Вставлено из буфера)» «(Вставлено из буфера)» (Фото) (Фото) (Фото) (Фото) (Фото). – Минут на десять воцарилась тишина. Я отложил телефон, опять оперевшись лбом в подрагивающее, холодное стекло, погружаясь в думы.

Параллельно, пытаясь вспомнить все мелочи из дела «легенды», как и чем именно я должен помочь в расследовании и почему данное дело было передано в ведомство, которое такими делами не занимается. Хотя, стоп! Я открыл сумку, доставая папку и выуживая оттуда материалы дела, к которому мне стоит подключиться. Ага, нашел. Совсем рядом с поселком находится исправительная колония, подведомственная ФСИН, а вроде как, теперь уже мое ведомство, наделено право проводить опертивно-розыскные мероприятия, дознания и предварительное следствие по разным направлениям. Так, кажется в моей голове начало укладываться понемногу.

Вдумчиво вчитывался я минут тридцать, укладывая в голове происходящее там. Началось все в так называемой деревне Кошмаки, где проживало, ни много, ни мало, восемь человек. Три месяца назад, а точнее в конце августа, в деревню Зыкова, что находится в нескольких километрах, прибежал мальчишка, шести лет отроду, сказав, что в деревне нет никого, ни мамки с папкой, ни соседки-бабульки, никого. Местные удивились, но быстро смотались проверить, и действительно, деревня из трех жилых домов и полудестяка разрушенных, стояла пустая. Следов никаких насильственных действий обнаружено не было, как и пропажи имущества. Все оставалось на своих местах нетронутым. Вызвали участкового. Тот, естественно, доложился о странном исчезновении в район, в районном отделении спустили это в край, край прислал следователя через неделю, тот походил, поцокал языком, оформил все и всех, как пропавших без вести, а мальчонку забрали из опеки, определив в детский дом, либо до возвращения родителей, либо до выяснения обстоятельств.

На этом история казалось бы могла и закончиться, но спустя три недели, аналогичная история произошла в поселке Пелым. Из десятка обжитых домой, один оказался полностью пустым. Четыре человека. И опять все по кругу: участковый, район, край, следак, пропали безвести. И вот этим уже заинтересовалось мое руководство, я так понимаю. После взятия на контроль, повторилось подобное еще один раз, но пропало уже трое, после чего отправили меня. Вот тоже интересно, в каждый из этих поселков добираться по распутице на машине невозможно, только по реке, а сейчас как, непонятно. Снегоходом или вездеходом только. Телефон пиликнул сообщением.

Настя – Она дура, извини меня, но по другому сказать не могу.

Я – Согласен, целиком и полностью.

Настя – Неудивительно, что она повесила на кольцо «поводок», иначе раньше сам бы все понял и ушел от нее.

Я – Наверное... Давно начал задумывать о том, что с ней что-то не так.

Настя – Хотя, надо признать, фигурка и тело у нее притягательное))))

Я – Ну, не знаю... Стараюсь не смотреть на нее и ее как женщину не воспринимать.

Настя – Но это не отменяет того факта, что тело красивое))))) Кстати да, мне тут понравилась одна фотка, как буду дома, попробую повторить!

Я – Ээээ...))))) Звучит заманчиво)))) И предвкушающе...)))

Настя – Да) именно так! А пока, мне надо бежать, так что не скучай! Поки-чмоки!)))) (смайлик поцелуйчика).

Я сидел и пялился в телефон, как дурак улыбаясь и не заметил, как мы въехали в Серов. Панельки, многоэтажки, опять панельки, церковь. Голова гудела, поэтому выйдя на автовокзале, позволил себе размять ноги, взять стаканчик мерзкого растворимого кофе, покурить, быстро сбегать в туалет. Вернувшись на место, взял карандаш, открыл дело, которое якобы должен расследовать, принялся делать пометки на интересных местах, в частности, на распечатанной карте делать отметки, где и через сколько пропадали люди. Простояли мы не сказать, что долго, но я увлекся, и не заметил, как рядом со мной встала девушка, или уже женщина. Лет тридцати с небольшим, серо-зеленое пальто, от которого веяло уличным морозцем, шерстяной платок на голове, который она опустила на плечи, открывая вид на каштановую косу с редкими вкраплениями проседи, миловидное лицо с чертовски уставшими и потухшими глазами.

- Вы позволите, это мое место. – Указала она на сиденье рядом со мной, на котором у меня была разложена папка. Я сначала даже не понял, что она от меня хочет, а потом, спохватившись, собрал папку, завязав шнурками, положил себе на колени, приглашая ее присаживаться. Женщина засунула небольшую сумку наверх, в место ручной клади, а вместительный баул затолкала под сиденье. Я, стараясь не обращать на нее внимания, продолжил делать пометки на полях. Выжимку протоколов я прочитал несколько раз, вчитываясь в каждое слово. Потом перечитал протоколы. Опять возвращаясь к карте, населенным пунктам и пропавшим, периодически мыслями соскальзывая к единственному свидетелю случившегося – шестилетнему пацану. Первая мысль, приходящая в голову, что из местной колонии сбежал какой-нибудь заключенный, который зачем-то уводил людей в лес... Зачем? Вопрос. Второй вопрос, почему исчезали все, но остался малолетний пацан. Рабство? Может быть, но тогда как их уводили? Уверен, егери нашли бы хоть что-то, учитывая, что почти все местные живут лесом и рекой. А уж окрестные леса знают, как свои пять пальцев. Но, исключать не стоит. Я сделал пометку на полях рапорта участкового, задумавшись. Самые очевидные варианты, обычно самые правильные, но что-то царапало меня, не давая принять их. Я почесал лоб, прикидывая по карте, что маньяк, будем отрабатывать эту теорию, двигался по реке, тогда да, все сходится. Отработал в одном месте, сел в лодку, дальше по течению во втором, также третье, а потом спустился ниже по Сосьве и затерялся. Вариант? Вариант. Но уж слишком всё очевидно. Что я упускаю?

- Извините, вы по поводу исчадья? – в Первый момент я даже не понял, что обращаются ко мне.

- Извините, что? – решил удостовериться я у сидящей рядом женщины. Женщина посмотрела на меня умными, но безразмерно уставшими глазами.

- Вы ищите Сосьвовское исчадье? – от этих слов, я разве что не поперхнулся. А на мой непонимающий взгляд, женщина начала пояснять. – Вы отметили вот тут, тут и тут и поставили цифры, итого, семнадцать, значит пропадут еще трое, где-то вот тут… - она ткнула пальцем в область на карте, не обращая внимания на мой ошарашенный взгляд. – такое происходит каждые 60 лет в одном и том же районе по одному и тому же принципу.

- С чего… почему вы так думаете? – справился с эмоциями я.

Женщина засмущалась, накручивая каштановые пряди на палец.

- Я библиотекарь в гари, и заведую музеем, а такое описание мне уже попадалось в хрониках ссыльных после войны, а когда начала копать, оказалось, что до этого, похожее было и в девятнадцатом веке. При этом, случаи все как под копирку и всегда двадцать человек. В конце позапрошлого века это и назвали, Сысьвольским исчадьем.

Только что, все мои теории разбились в прах о гранит науки. В данном случае, истории.

- И сколько случаев известно? – справившись с эмоциями выдал я. Женщина на минуту задумалась, отведя взгляд и боясь смотреть мне в глаза.

- в 1672 описан первый случай, - наконец выдала она.- у меня в музее хранится дневник некого сушкина еврипия, где он описывает то, как проснулся в деревне без крепостных, ровным числом двадцать.

Три с лишним сотни лет. Ладно. Может и быть, в свете последних событий. Я посмотрел на женщину, как можно мягче, стараясь вложить во взгляд всю теплоту, что была мне доступна.

- Дима, - Протянул я руку для знакомства. Женщина стушевалась, но стянув шерстяную перчатку вложила тонкую, изящную ладошку в мою.

- Валентина Сергеевна… ой! Валентина, можно просто Валя. – Было заметно, как женщине трудно дается знакомство. – Так а вы к нам, в Гари?

- К вам, - кивнул я, - в Гари. – немного подумав, добавил. – Сами видите, служебная необходимость.

Женщина смутилась, выдергивая свою руку из моей и отворачиваясь к проходу. А я, наоборот, решил зацепиться за единственную, кто что-то понимает в этом бедламе.

- А еще есть свидетельства или описи того, почему так происходит!?

- Есть, и не мало, - видимо, женщина поймала волну и кураж, начала повествовать. Каждые шестьдесят лет, пропадают люди возрастом от пятнадцати до восьмидесяти. Без следов и насилия. Однажды, период составил шестьдесят два года, и в этот двухлетний промежуток тут творилось не пойми что, вплоть до объявления независимой вольницы. Но, два года спустя, опять пропало двадцать человек, и, удивительно, бунты затихли. Валентина рассказывала еще долго и интересно, но мы въехали на автостанцию Сосьвы.

Я, извинившись, перешагнув ее баул, вышел на свежий, морозный воздух. Отвратительный дешевый кофе, туалет и сигарета, перед последним броском. Расстояние, что обычно проделывается за шесть-семь часов, мы пилим уже десять. И сколько ещё ехать, непонятно. Дорога дальше, носила больше название, и ей подошло бы больше – направление. Мы медленно и печально плелись, стараясь не улететь в кювет, слева от дороги змеей вилась река Сосьва, справа лес, перемежающийся болотами. С Валентиной мы постепенно разговорились и женщина перестала рефлексировать по каждому моему замечанию или слову. Так, за казалось бы, ничего не значащими разговорами мы въехали в Гари. И первое, что у меня вырвалось, вернее попыталось вырваться, было: пиздец.

Деревянные дома, преимущественно позапрошлого века постройки окружали дорогу. При чем, окружали не плотно, забор в забор, а так, с расстоянием метров в пятьдесят. Всё это, припорошенное снегом создавало идиллическую картину с минорными нотами обреченности. Блин, да тут на въезде надо ставить псих контроль, на тему активности и жизнелюбия. Но, моя соседка, от этого вида только ожила, продолжив щебетать о нефтяном шельфе и горах.

- Валя, не подскажешь, тут хоть гостиница есть? – Задал я животрепещущий вопрос, непонятно почему, заставив смутиться библиотекаря.

- Нет, - потупила она глаза, накидывая платок на голову. - Но если захотите, можете остановиться у меня. – Опять посмотрела в сторону. – Я много не возьму, не переживайте! А в остальном, всё как у всех. Даже баня своя есть.

Во как! Я на это лишь согласно кивнул, а она, сбивчиво продиктовала номер телефона и убежала, подхватив свой баул и маленькую сумку. Я посмотрел на новенькую вышку сотовой связи, окинул местный центр взглядом, подмечая, что тут и где, пошел в сторону единственной кирпичной четырехэтажки из белого и красного кирпича.