Согровища негуса

Глава 16

Малко выехал на узкую дорогу, ведущую к бунгало ветеринаров. В горле стоял ком. Суставы Элмаз побелели, – так сильно она сжимала колени руками. Сара, превратившись в комок нервов, держала на коленях «Калашников». Перевалило за полдень. На обратной дороге обошлось без приключений: они ехали по проселкам, объезжая возможные патрули. Малко мечтал о постели, как пес мечтает о косточке. Он изнемогал от усталости, его неудержимо клонило в сон. Ему приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы избежать аварии.

В поле зрения возник желтый «вольво», затем он увидел пони, щипавшего траву. Напряжение немного спало. Но в кажущемся спокойствии могла таиться ловушка. Он еще немного проехал вперед, затем остановился. Но двигатель не выключил. Рука нырнула за козырек. Он вытащил «Магнум-357» Дика и взвел курок.

– Оставайтесь в машине, – сказал он Элмаз.

Он и Сара одновременно спрыгнули на землю, каждый со своей стороны, и направились к бунгало. Все было как обычно. Но вдруг, когда они находились в нескольких метрах от двери, за изгородью что-то задвигалось. Они одновременно выхватили оружие.

– Эй, осторожно, не валяйте дурака.

Толстый бородач вынырнул из зарослей кустарника, изумленно уставившись на оружие. Малко опустил пистолет. Ему хотелось смеяться. Внезапно все меры предосторожности показались ему смехотворными. Но дело в том, что с его профессией никогда не знаешь...

– Все в порядке, – сказал он Саре, – это наш друг.

Молодая женщина опустила «Калашников». Элмаз заглушила мотор и спрыгнула на землю.

– Где Дик?

– Там, где вы его оставили, – ответил ветеринар. – Он отдыхает. Ему лучше, но ходить он сможет не раньше, чем через неделю.

Миниатюрная Сара крутилась вокруг «вольво». Ее глаза сверкали от радости. Она наклонилась, чтобы осмотреть шины, залезла в кабину. Малко вошел в бунгало. Дик читал. Он отложил книгу.

– Ну?

– Все в порядке, но если через пять минут я не выпью чашечку кофе, то упаду. Вас никто не беспокоил?

– Никто. Мой приятель ездил в Аваза проведать больных животных. Ничего подозрительного он не обнаружил. Тачо, скорей всего, поджидает нас в «Бельвью». Он наверняка поставил патрули на северном и южном выездах из Аваза. Но на большее он не способен. У него не хватит людей.

– Будем надеяться, – сказал Малко.

Он присел около кровати, быстро пересказал о своей поездке в Йирга-Алем и сделал вывод:

– В принципе у нас только одна проблема. Дик: перевезти это проклятое золото. Втроем нам никогда не управиться. С вашей ногой вы даже не удержитесь на веревке. Нужно спросить у вашего друга, не хочет ли он нам помочь.

– Но...

– Подумайте, – сказал Малко. – Совершенно неважно, что он узнает местонахождение золота. Больше его там не будет...

– Конечно, – согласился Дик Брюс, – но он слишком труслив...

– Это – другое дело, – ответил Малко, – предоставьте это мне. Сейчас час дня. Мы должны отправиться в путь в восемь.

Он вошел в кухню. Джек и его жена варили кофе. Малко подошел к ним.

– Джек, не хотите ли заработать двести тысяч долларов?

Ветеринар ошеломленно уставился на него.

– Двести тысяч долларов? Вы серьезно?

– Очень серьезно, – подтвердил Малко спокойным голосом. – Вы сможете получить их завтра. Жена Джека поставила кофеварку.

– Конечно, это деньги, – сказала она. – Но что можно с ними сделать в Эфиопии?

– Речь идет о двухстах тысячах американских долларов, – сладко уточнил Малко. – К тому же их выплатят в золоте.

– В золоте?

На этот раз супружеская пара вовсе не собиралась шутить.

– А что нужно делать? – недоверчиво спросила молодая женщина.

– Работать, – сказал Малко. – Как лошадь в течение нескольких часов. Вас могут убить. Но теоретически вероятность погибнуть в автокатастрофе выше.

Здесь он немного приврал. Ветеринар посмотрел на жену, потер руки.

– Вы нам расскажете подробности?

– Нет, – ответил Малко. – Если вы соглашаетесь, то выходите отсюда вместе с нами и я расскажу вам, о чем идет речь. В противном случае будем считать, что разговора не было. Это не ловушка и не шутка. Если вы говорите «да», то возвратитесь сюда завтра утром с двумястами тысячами долларов золотом.

Пролетел тихий ангел. Он с трудом махал тяжелыми золотыми крыльями.

– Послушайте, – сказала женщина, – нам нужно это обсудить наедине. Вы можете подождать пять минут?

Она почти умоляла.

– Хорошо, – согласился Малко. – Скажите мне, когда принесете кофе.

Ветеринар Джек появился, держа в руках бутылку «Моэт-и-Шандон». Он скорчил неловкую мину.

– Хранил для другого случая. Мы согласны.

Но говорил ветеринар не очень убедительно. Малко холодно улыбнулся.

– Очень хорошо. Речь идет вот о чем.

Когда он закончил, глаза супружеской пары блестели от жадности. Бутылка «Моэт» была пуста, и Малко лишь усилием воли держался на ногах. На лбу выступила испарина.

– Пойдем спать, – сказал он Саре. – Вы будете нас охранять. Никто не должен выходить отсюда. Разбудите меня в восемь часов.

Он вышел из комнаты и рухнул на кровать, стоящую в соседней комнате. Элмаз последовала его примеру. Он гордился собой. Грузовик стоял во дворе. Оружие они получат при встрече. Сержант Тачо не нашел их. Завтра операция наконец будет завершена. Он преодолел все препятствия. Лишь Валлела не воспользуется плодами ил победы.

Скорей бы наступило завтра... Лишь бы господь бог не отвернулся от них. Случалось, что иногда он забывал о своих подопечных... Не отдавая себе отчета, он провалился в сон, убаюкиваемый шептанием супружеской пары, витавшей в золотых мечтаниях. Элмаз уже спала.

– Ваша очередь, – прошептала Сара.

Она показала Малко на черную дыру в пещере. Он посмотрел на звездное небо, послушал молчание джунглей. Сердце учащенно билось. Он надеялся, что этот спуск будет последним...

Джек, его жена и Сара молча смотрели на него. Они говорили очень тихо, как будто бы их могли услышать деревья. Желтый «вольво» стоял на обочине. Его охранял Дик, напичканный антибиотиками. В руках он сжимал «Калашников».

Снаряжение находилось на месте. Веревочная лестница, по которой можно спуститься на первую площадку, и две системы блоков для подъема мешков с золотом. На поясе Малко висел кинжал.

– Джек, – сказал Малко. – Вы пойдете со мной. Останетесь на первой площадке и будете поднимать золото. Сара будет с вами. Элмаз заменит ее. Я спущусь вниз. Затем мы поднимемся и вытащим золото на поверхность. Нужно все закончить за четыре часа... А затем останется просто перенести его в грузовик...

– Сначала я спущусь вместе с вами, – возразила Элмаз. – Я хочу его видеть!

Он первым ступил на веревочную лестницу. На этот раз у всех были фонарики. Был слышен лишь скрип веревок да чавкающий шум от шагов по грязи. Через пять минут Малко стоял на дне пещеры. Элмаз спрыгнула за ним, включила фонарик.

– Это там, – сказал Малко.

Она пошла по направлению к мешкам, увидела скелеты, закричала. Затем луч света заплясал на груде мешков. Малко нагнал ее. Он взял один мешок, кинжалом разрезал ткань и залез рукой в дырку. Его пальцы ощутили холод золотых песчинок. Впечатление было такое, будто бы ему в легкие пустили огромную струю кислорода... Он вытащил руку, всю в песчинках, и разжал пальцы.

– О боже! – закричала Элмаз срывающимся голосом. – Да здесь его на миллиарды.

Она зачарованно смотрела на сложенные мешки. Присела на корточки и стала рассматривать печати. Затем поднялась. Ее глаза сияли.

– Каждый мешок весит двадцать килограммов, – объявила она.

Малко хотелось кричать от радости. Наконец настал миг удачи, после стольких усилий и потерь. Песчинки текли обратно в мешок по его пальцам. Элмаз опустила туда обе руки, подняла их над головой. Золото рассыпалось по плечам. Она разразилась диким смехом.

Малко подсчитывал стоимость сказочного богатства, накопленного старым Царем Царей в этой сельской шкатулке. Каждый мешок весом в двадцать килограммов стоил примерно восемьдесят тысяч долларов... А их были сотни, наваленные друг на друга. Негус копил это, как старый скряга, в то время как его народ умирал от голода, как тропический дикарь Арпагон, совершенно не заботящийся о будущем сокровищ. Малко с горечью подумал о каторжном труде политзаключенных, добывавших это золото. Оно возвращалось на землю просто-напросто в обогащенном виде. В такие моменты он ненавидел человечество.

– Приступим, – сказал он.

Элмаз не двигалась. Он осветил ее фонариком и увидел в глазах растерянность.

– Все хорошо!

Громкий голос ветеринара, донесшийся сверху, заставил их обоих подскочить. Малко отошел в сторону и крикнул:

– Порядок!

Он взял по мешку в каждую руку и дотащил их до сеток, висевших на веревках. Забросил их туда и потянул за веревку. Мешки стали подниматься. Теперь нужно было повторить эту операцию двести или триста раз.

– Поднимайтесь, – сказал он Элмаз. – Я управлюсь сам.

– Я больше не могу, я теряю сознание... – задыхалась Элмаз.

Выпустив из рук веревку, по которой спустилась, она споткнулась об остатки мешков с золотом и растянулась на животе. Малко, выпрямляясь, не смог сдержать крик боли. Спина горела, руки были все в крови. Десятки очагов, зажженных трением. Он загрузил последние два мешка в сетки, дернул за веревку и крикнул:

– Давай!

Мешки поднимались. А ему пришлось сделать усилие, чтобы не упасть. В ушах звенело. Вот уже три часа, как он исполнял одни и те же движения в изнуряющем темпе. Взять четыре мешка, отволочь их, поднять и положить в сетки, возвратиться и начать все сначала. Каждый цикл занимал примерно три минуты. Сердце бешено колотилось, пульс был сто двадцать ударов в минуту, руки отяжелели.

– Я прервусь минут на пятнадцать, – крикнул он в сторону. – Отдохните и вы.

Он бросился на мешки рядом с Элмаз, стараясь ровно дышать. Несколько минут они молчали, лежа неподвижно. Затем молодая женщина мягко повернулась набок. Он почувствовал ее ягодицы, прижавшиеся к ному с такой настойчивостью, которая не оставляла никаких сомнений в ее намерениях. От прикосновения ее брюк усталость Малко как рукой сняло. Он откинул ее длинные волосы на затылок. Тогда она слегка повернула к нему голову.

– Я могу заняться любовью прямо здесь. На золоте.

Ее голос прозвучал так глухо, что можно было подумать, что жизнь едва теплится в ней. Несколько мешков развязалось, и Элмаз лежала на толстом слое золота. Она растянулась на животе, как ребенок на песке, оттопырила зад, когда Малко потянул за суконный пояс, чтобы раздеть ее. Она шевельнулась, рукой подкладывая золото под живот, чтобы ему было удобнее. Малко мгновенно разделся. Когда он дотронулся до ее обнаженной кожи, Элмаз дернулась и выгнулась еще больше. Ему казалось, что миллионы огненных иголочек внезапно выросли на коже. Недолго думая, он проник в нее одним движением.

Она изогнулась, как покрытая кошка. Под пальцами заскрежетало золото, и она застонала все тем же безжизненным голосом.

Малко не продолжал. Так же грубо, как он овладел ею, он отстранился, выждал несколько секунд и снова проник в нее, на этот раз немного выше. Элмаз рванулась всем своим телом, чтобы сбросить его. Но ее колени увязли в золоте, а он крепко держал ее за талию. Ничто в мире не могло оторвать его от ягодиц, которыми он только что овладел.

Элмаз урчала. Он закрыл ей рот свободной рукой. Пещерный человек вернулся. Двое других, наверху, больше не могли не догадываться, чем вызвана эта передышка. Он продолжал грубо ласкать ее, вдавливая в золото до тех пор, пока не кончил. Она осталась лежать под ним изогнутой, будто бы жалея, что изнасилование завершилось. Малко стыдливо признался сам себе, что он только что проделал то, о чем мечтал с первой же встречи с юной принцессой.

Он освободился и созерцал ее несколько минут, полураздетую, лежащую на груде золота. На молочно-белых ягодицах сверкало несколько крупинок золота. Неосуществимая мечта швейцарского банкира.

Медленно Элмаз поднялась, надела брюки и повернулась к нему.

– Как хорошо, – прошептала она.

На такое были способны немногие женщины. Рядом с этой причудой ванны из молока ослицы, которые принимала Клеопатра, казались развлечением прислуги.

Когда Малко взял два мешка, они показались ему более легкими... Но это продолжалось недолго. Через несколько минут по телу вновь разлился свинец усталости.

– Поднимайтесь, – сказал он Элмаз. – Я справлюсь один. Им нужно помочь наверху.

Прежде чем ступить на лестницу, она долгим взглядом обвела пещеру. Малко положил в сетку то, чем можно было покрыть всю крышу его замка в Лицене... Но от Эфиопии до Австрии было слишком далеко. К тому же дорога была полна ловушек. Золота было настолько много, что оно обесценивалось. У него сложилось впечатление, что он таскает цемент. Еще полтора часа, подсчитал он. Затем останется только перетащить его в грузовик. Но при его усталости этот путь превращался в восхождение на Голгофу.

Сара Массава была похожа на зомби. Шатаясь под тяжестью мешка, лежащего у нее на плечах, она взбиралась по холму рядом с Малко.

– У нас всего три часа, – сказала она. – Это нереально. Мы не успеем.

Малко думал почти то же самое. Он тащил два мешка. Все содержимое пещеры лежало на развалинах итальянского форта. Теперь нужно было мотаться между грузовиком и вершиной холма. Адский труд. Да еще в сумерках. Ночь была светлой. Луна сияла. Ветеринар Джек вышел из кустов, прошел мимо них, ничего не видя, взял мешок и повернул назад. Он походил на автомат. За пять часов он, должно быть, похудел на пять килограммов. Его руки были изранены. И все из-за веревки. Кожа на ладонях была содрана. Но у него больше не было желания даже жаловаться.

Сара продвигалась вперед зигзагами: мешок давил на плечи. Малко спрашивал себя, как она вообще может идти. В свою очередь, он взял два мешка и устремился вниз по тропинке, ведущей к грузовику. Земля скользила под ногами, колючки впивались в тело, ничего не было видно, а мешок с золотом неудержимо клонил к земле. Тем но менее, нужно было продолжать, не останавливаясь. На полпути он встретил Мореан, жену Джека, которая поднималась практически на четвереньках. Она толкнула его, словно слепой зверь.

В каждой ходке было триста метров, причем половину из них нужно было проделать под тяжестью золота. Через пятьдесят метров Малко волок мешки, будучи не в силах поднять их. Через сто метров он был вынужден останавливаться каждые десять метров, чтобы перевести дух. Его ударила по лицу ветка акации, и царапина страшно болела.

Между ребер вздумал поселиться вулкан. Каждую минуту Малко ждал, что он взорвется. Наконец он вынырнул из зарослей и увидел огромный грузовик, стоящий в тени. Американец полулежал на спальном месте «вольво», держа «Калашников» на коленях.

– Быстрее! – крикнул он. – Мы не успеем! Скорее же!

Малко положил оба мешка в кузов грузовика, где они казались смехотворно маленькими. Проклиная ЦРУ. Затем вновь отправился в путь. Он встретил Элмаз. Она громко всхлипывала, сгибаясь под своей поклажей, но у него не хватило смелости остановиться и утешить ее. Он знал, что тогда у него не хватит сил продолжить путь.

Это был кошмар. На них ополчились насекомые, яростно кусая их в лодыжки, грудь, лицо, шею. Они шли на штурм безжалостно, не давая себе передышки.

Через три ходки Малко превратился в зомби, двигался как автомат. Он даже не чувствовал, как ломит спину от усталости, а только мысленно считал оставшиеся мешки, стервенея от одной мысли, что уходит время, посматривая на небо, пытаясь различить первый отблеск рассвета. Рассвет означал конец их мучениям.

Это была нечеловеческая задача, но само слово «нечеловеческий» больше не имело для них смысла. Они походили на узников ГУЛАГа, без устали переносящих куски соли, которые жгли им руки на таких крутых склонах, что они могли катиться по ним до самого основания. Но здесь не было стражи, только джунгли с колючками, комарами и грязью.

Внезапно Малко на полном ходу столкнулся с Сарой, которую не заметил, и уронил ее поклажу. Не отдавая себе отчета, они набросились друг на друга, словно чужие. Затем успокоились и разошлись каждый в свою сторону, даже не попросив друг у друга прощения.

Затем он встретил Элмаз, лежащую на мешке золота поперек дороги. Она плакала от усталости и не могла говорить. Теперь у нее уходило более четверти часа на каждую ходку, а передвигалась она на четвереньках, утопая в грязи. Просто чудо, что ее не укусила змея или паук... Что касается Малко, то он передвигался, сжав плотно зубы, подстегиваемый сухим голосом Дика Брюса всякий раз, когда он подходил к «вольво».

Лишь один американец не потерял чувства времени. Из своей кабины он считал все мешки, загружаемые в «вольво». Он мог почти точно предсказать, сколько времени им понадобится, чтобы заполнить его. Но время шло, и темп их работы замедлялся. Они ненавидели золото, которым восхищались еще несколько часов назад.

Малко увидел, как ветеринар с ненавистью, с какой бросаются на врага, пинает мешок, упавший с его плеча.

Их врагом стало золото. Безликим, немым и инертным, безжалостно, без устали сосущим их энергию. До тех пор, пока они не помрут. Врагом, с которым они были тесно связаны. Отрешенные от реальности, они молчали, перебрасываясь лишь короткими замечаниями, когда это было крайне необходимо... Малко, прилегший на спину, почувствовал, как Мореан наступает на него, словно он был деревом.

Они сонно двигались, не ощущая больше укусов насекомых. При подъеме они цеплялись за толстый красный латерит, словно муравьи. При спуске они пытались катиться по инерции, используя силу тяжести. Если бы не эти ужасные колючки акации! Как только они немного расслаблялись, ветка била по лицу, сдирая кожу, норовя выколоть глаза. И снова нужно было передвигаться, согнувшись пополам, тащить мешок, перекладывая его из руки в руку, втягивая голову в плечи, словно затравленный зверь, видя перед собой лишь землю, сверкающую после тех, кто шел впереди.

– Ну хватит! Надо уезжать.

В тишине резко прозвучал голос Дика. Уже почти рассвело. Малко бросил оба мешка в нагруженный кузов и остался стоять. Руки у него болтались.

Значение слов, сказанных американцем, не сразу дошло до его воспаленного мозга. Как раненая гусеница, он заполз в кабину и услышал голос Дика:

– Малко, вести придется вам. Я не могу.

Хорошо, что пришлось ждать остальных. Сара подошла последней. По ее мнению, на руинах итальянского форта оставалось не менее пятнадцати мешков. Триста килограммов золота. Более миллиона долларов.

Американец покачал головой, примирившись с судьбой.

– Не страшно. У нас нет больше времени.

Ценность вещей больше не имела для них значения. Следующая африканка, которая придет бросить свой челе в расщелину, найдет золото. Это будет означать, что со времени сотворения мира ее деревне впервые выпала удача.

Элмаз рухнула на правое сиденье, покрытая пылью. Изможденная, она дышала как паровоз. Плюхнулась и тут же уснула. Ветеринар и его жена с трудом перелезли через борт грузовика и растянулись на мешках золота вместе с Сарой. Малко собрал всю волю в кулак и повернул ключ зажигания.

Мотор покорно зафырчал. Но от толчков руля ему хотелось выть, – настолько онемели его окровавленные руки. В них горел огонь. Осторожно он включил первую передачу. Но он плохо рассчитал свои силы. «Вольво» подскочил, рванул вперед по узкой тропе и чуть было не свалился в ручей.

Дик грязно выругался.

– Сдурел, что ли!

Малко нервно рассмеялся. Дальше некуда. Осталось только увязнуть с несколькими тоннами золота. Конец приключениям. Ему удалось справиться с тяжелой машиной и на первой скорости он стал спускаться с холма.

С первыми лучами солнца порозовело небо. Они уезжали вовремя. Когда они проезжали через деревню сидамо, африканцы с удивлением смотрели на грузовик, спрашивая себя, откуда он мог взяться: дорога заканчивалась тупиком. Малко чувствовал себя лучше, хотя от тряски нестерпимо болели спина и руки. Он немного прибавил скорость, и грузовик буквально полетел по дороге. 90 километров в час, вполне достаточно... Лишь бы не встретить преград. Но преграда возникла через триста метров, после поворота: стадо зебу спокойно разгуливало по самой середине дороги.

Малко нажал на клаксон. Вожак встал на самой середине, опустив голову. Он был полон решимости не уступать дорогу. Малко резко нажал на тормоз и тут же почувствовал, как тяжелая машина пошла юзом. Если он затормозит, девять шансов из десяти, что они свалятся в ручей.

– Держитесь! – крикнул он.

Он нажал на акселератор, крепко держась за руль. Обезумевший босоногий пастух выскочил из-за бананового дерева. Он размахивал палкой, пытаясь спасти свое стадо. Черно-белый бампер врезался, как стальной клинок, в гущу животных, стоящих на дороге. Небольшой толчок – и жуткий рев. Обезглавленный вожак покатился в ручей, другие разбежались, все израненные, но некоторые остались лежать на дороге, убитые наповал.

Малко ничего не чувствовал. Только огромную усталость и удовлетворение, что не сошел с дороги... В зеркало заднего вида он заметил, что за грузовиком бежит пастух, размахивая палкой. Через километр начиналась дорога на Мояле. Малко повернул на нее, и грузовик бесшумно заскользил по асфальту. Дик Брюс нагнулся к нему и, сверкая глазами, сказал довольным голосом:

– У нас ровно одиннадцать тонн золота.