Согровища негуса

Глава 4

Секунду Малко стоял в растерянности. Рванулся к своей «тойоте». Он должен во что бы то ни стало догнать сейчас Элмаз, иначе она обязательно спрячется. Но когда он выехал на проспект, «триумф» был далеко впереди, сигнальные огни превратились в две маленькие красные точки. Малко вдавил акселератор до отказа, но «тойота» упрямо не желала делать более шестидесяти километров. Малко кипел от ярости, стараясь не потерять из виду большие квадратные огни. И вдруг ему показалось, что они перестали уменьшаться, а наоборот! Расстояние, отделяющее Малко от «триумфа», сокращалось! Машина остановилась на красный свет: сто, пятьдесят, тридцать метров: светофор не переключался.

Малко сконцентрировал все свое внимание на фарах ехавшей впереди машины и не заметил велосипедиста, выехавшего справа, конечно, без огней. Поворот руля, скрежет металла, крик – все произошло одновременно. Малко выскочил из машины. Велосипедист лежал на боку, велосипед валялся рядом. Человек с трудом поднялся. С противоположной стороны проспекта к месту происшествия спешил сторож. Закутавшись в старую шинель, потрясая огромной дубинкой. Малко одним прыжком очутился за рулем «тойоты», проклиная себя за сработавший в нем рефлекс цивилизованного человека. В такой стране, как Эфиопия, когда случалось дорожное происшествие, разумней было дать задний ход и прикончить раненого или удрать. Иначе вас ожидали нескончаемые неприятности или хуже – суд Линча. Он успел отъехать, и рассвирепевший сторож не смог трахнуть своей огромной дубинкой но багажнику. Велосипедист швырнул вслед Малко булыжник, и тот запрыгал по кузову с ужасным грохотом. Малко пролетел на красный свет, слегка затормозив перед железнодорожным переездом у Четвертой дивизии. Конечно, «триумф» уже исчез.

Оставалось пойти лечь спать. Малко сомневался, что «тойота» одолеет подъем на авеню Менелика. Но от его ярости не осталось и следа, когда он въехал на стоянку «Хилтона». Красный «триумф» был там. Или его близнец. Несомненно, пассажиры были в ресторане «Хилтона», излюбленном месте встреч дипломатов стран – членов ОАЕ. Под предлогом, что наступил комендантский час, они вполне могли заказать номер и спокойно провести там ночь со своими подружками, не рискуя при этом вызвать гнев законных супруг.

Если бы комендантского часа не существовало, его следовало выдумать.

Малко едва успел остановиться у входа в заведение – прошло не более тридцати секунд, – а к нему навстречу уже летели два белых атласных снаряда.

– Вы не пошли спать?

Валлела напоминала космонавта, как его изображал журнал «Пентхауз». Комбинезон из серебристого атласа облегал ее фигуру плотно, как перчатка, подчеркивая ее неприлично великолепные формы; без всякого сомнения, ее роскошная грудь далеко превосходила средний показатель у эфиопок, хотя они не были обделены в этом отношении.

– Я передумал, – ответил Малко, слегка смешавшись.

– Тогда пойдем танцевать.

На танцплощадке Валлелу поджидал, вытаращив глаза, представитель одного из эфемерных африканских государств, существовавших лишь на бумаге. Коротким жестом Валлела отказалась от него и, очутившись на танцплощадке, сразу же прижалась к Малко всем телом с головы до ног.

– А ваш кавалер? – поинтересовался Малко.

– О! Наплевать. Все эти негры отвратительны, они хотят переспать с нами за десять минут...

Пар двенадцать топтались в полутьме. Негры, один или два араба. Девушки все были эфиопками. Одну пару составляли две девушки, они смеялись нарочито громко. Малко разглядывал сидевших за столиками вокруг танцплощадки. Позади оркестра он увидел Элмаз. Она сидела очень прямо, рядом с негром из «триумфа». Увидев Малко, она подскочила и оживленно заговорила со своим кавалером. Негр посмотрел на Малко с таким свирепым видом, что тому стало смешно.

Музыка смолкла. Валлела потащила Малко в темный угол на банкетку. Как ни в чем не бывало она взяла его за руку с видом собственницы.

– Вы знаете, что означает имя Валлела? Мед – по-английски.

Малко не успел прокомментировать это интересное открытие. Двойник Амина Дада шел к нему с угрожающим видом. Он остановился перед Малко, положил свои огромные черные ручищи на скатерть и произнес внушительным басом:

– Мсье, если вы сейчас же отсюда не уберетесь, я размозжу вам голову.

По свирепому выражению его лица было ясно, что он слов на ветер не бросает... Валлела подпрыгнула до потолка.

– Монкого! Какая муха тебя укусила? Это – мой друг.

– Скажи ему, чтобы убирался. Иначе я набью ему морду. И сильно.

Он сжал свои кулачищи и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Малко видел два выхода из создавшегося положения: автомат или постыдное бегство. Внезапно Валлела резко заговорила с негром на своем языке. Тот неохотно ответил, но постепенно разговорился. Валлела бросила в сторону Малко гневный взгляд:

– А, значит, вы были в «Зебре»... Элмаз сказала Монкого, что вы обошлись с ней очень грубо, побили за то, что она отказалась делать то, что вы требовали. Скверно. Она вас боится.

– Неправда, – возмутился Малко. – Ложь!

Валлела смиренно пожала плечами:

– Я знаю, что вы, европейцы, занимаетесь любовью только с двумя женщинами сразу, но надо понимать, что мы не такие.

Малко кипел от возмущения. Монкого сжимал и разжимал кулачищи.

– Послушайте, – сказал Малко, – это недоразумение. Но я не могу вам ничего объяснить. Пойду сам поговорю с ней. Попридержите пока этого зверя!

– Ладно, я попробую, – ответила Валлела. – Но только потому, что вы друг Дика. С вашей стороны нелюбезно было меня бросать.

Она встала, взяла черного великана за руку и потащила на танцплощадку явно против его желания. И лишь когда атласные снаряды плотно прижались к его груди, он немного расслабился.

Оркестр только что снова заиграл какую-то очень интересную танцевальную мелодию, что-то вроде японского слоу.

Малко почти бегом кинулся к столику, где сидела Элмаз, боясь, что ее пригласят на танец. Увидев его, она хотела встать, но было поздно. Малко сел рядом.

– Мне надо с вами поговорить.

Элмаз отрицательно замотала головой, глядя прямо перед собой:

– Мне нечего вам сказать. Я не хотела сюда приходить. Я знала, что вы будете меня преследовать. Уходите.

Такой прием мог затушить вулкан. Малко понял, что она сейчас встанет и уйдет, а он не сможет бежать за ней. Он протянул руку и крепко схватил ее за запястье, принуждая подняться.

– А я желаю с вами говорить, – прорычал он тоном, не терпящим возражений. – Здесь невозможно разговаривать – слишком шумно. Пойдемте потанцуем.

В какой-то момент Малко показалось, что она сейчас поднимет скандал, но она последовала за ним на танцплощадку и не сопротивлялась, когда он обнял ее за тонкую талию. От ее волос и одежды пахло очень крепкими духами, чем-то напоминающими туберозу. Она нарочито отвернулась от него и ледяным голосом сказала:

– Если вы хотите переспать со мной, то бесполезно. Я не проститутка.

Малко приблизился губами к ее уху и прошептал:

– Почему вы меня избегаете? Я не виноват в том, что произошло вчера вечером. К Чевайе меня послала ее сестра. Я не шпион ВВАС.

– А почему ее тогда арестовали? Ее, а не вас?

– Как, значит, вы ничего не знаете?

– Что?

Элмаз резко отстранилась от него, в ее черных глазах появился ужас. Ее крик заглушил грохот оркестра.

– Что...

Малко сразу же вспомнил то, что сказал ему Дик Брюс: ни газет, ни информации. Элмаз ничего не знала о гибели Чевайе. Малко не мог оставить ее в неведении.

– Чевайе не арестовали.

– Господи!

Она в страхе прижалась к Малко всем телом; он чувствовал, как она дрожит. Монкого, убедившись, что Малко ее не насилует, успокоился и теперь с наслаждением изучал своими ручищами изгибы тела Валлелы. Малко, стараясь умышленно говорить ровным, безразличным голосом, рассказал Элмаз, что на самом деле произошло ночью. Элмаз прервала рассказ Малко, с сомнением воскликнула:

– И они вас не поймали!

Она не поверила ни одному слову из его рассказа.

– Я смог вернуться в «Хилтон», не привлекая внимания, – пояснил он. – Они не знали, кто я. Может, не захотели пугать туристов, врываясь в отель.

Элмаз с горькой улыбкой на губах покачала головой, выражая сомнение.

– В «Хилтоне» нет больше туристов. И если бы они захотели вас поймать, они обшарили бы даже ад. Они не захотели, вот и все...

Вывод, который напрашивался сам собой, объяснял поведение Элмаз.

– Почему Чевайе стреляла в них?

– Чевайе мне всегда говорила, что живой она им в руки не дастся, – неохотно ответила Элмаз. – Она боялась пыток.

Музыка прекратилась. Они остановились, глядя в глаза друг другу. «Амин Дад» направлялся к ним.

– Я должен вам еще кое-что сказать, – поспешно добавил Малко. – Я не тот, за кого вы меня принимаете.

Элмаз не успела ответить. Подошел Монкого, ведя за собой Валлелу. Он улыбнулся.

– Итак, помирились? Это хорошо. Идите за наш столик, мсье.

Когда Монкого не намеревался сделать из вас отбивную котлету, он был очарователен... Чтобы отпраздновать их примирение, он заказал бутылку коньяка «Гастон де Лагранж». Элмаз с трудом скрывала свое состояние: сообщение Малко ее потрясло. Валлела подмигнула и села рядом с ним. Шепнула на ухо:

– Это из-за нее ты не захотел остаться со мной? Я не знала, что вы встречались.

– Я хотел пойти в другое место, – уклончиво ответил Малко, не желая вдаваться в подробности. – Я хочу поговорить с Элмаз. Это серьезно.

Валлела понимающе засмеялась.

– Если вы оставите меня наедине с Монкого, в том состоянии, в котором он сейчас находится, он меня изнасилует. Попробую уговорить Элмаз поехать всем вместе к ней. Но надо избавиться от Монкого. Не мешайте мне.

Элмаз и Монкого уже опорожнили треть бутылки коньяка. Малко видел, что девушка с трудом сдерживает слезы. Он был взволнован и заинтригован. Малко напряженно думал. Почему, действительно, убийцы не преследовали его? Они знали, что он укрылся в «Хилтоне». Даже если бы они и не опознали его, можно было справиться у персонала. Малко пришел к однозначному выводу: они накинули ему веревку на шею, но не затянули петлю, имея вполне определенную цель. То, о чем сказал уже раньше Дик.

Валлела повернулась к Малко и торжествующе шепнула:

– Все в порядке! Сделаем так. Скажем ему, что не хотим уходить с ним вместе у всех на глазах. Пусть берет номер, а мы к нему присоединимся. А сами, втроем, смоемся на твоей машине...

– Куда? – спросил Малко. – Уже половина двенадцатого. Все закрыто.

– К Элмаз. Там останемся ночевать.

Невероятно! Валлела что-то тихо говорила Монкого, в то время как тот исподтишка играл с молнией на комбинезоне девушки, потихоньку расстегивая ее. Закончив говорить, Валлела поцеловала его в шею и с заговорщицким видом захихикала. Негр тут же встал, очень довольный и, слегка спотыкаясь, направился к выходу. Бутылку с коньяком унес с собой. Валлела смотрела ему вслед, прыская от смеха.

– Он разозлится! – воскликнула Валлела, явно в восторге от этого.

Мягко сказано – «разозлится».

Элмаз машинально крутила в руке пустой стакан, избегая встречаться с Малко глазами. Валлела обратилась к нему:

– Попроси счет.

Тусклый зловещий свет фонарей освещал авеню Короля Георга. Малко не мог забыть предыдущий вечер.

– Направо, – безразличным голосом подсказала Элмаз, сидевшая за ним.

Малко повернул и поехал вверх по пустынной улице. Проехали казарму, потряслись на булыжной мостовой, затем спустились и переехали через небольшую речку. Малко притормозил. «Тойоту» ужасно трясло на крутом склоне.

Даже танк с трудом бы преодолел такую дорогу. Несчастная колымага вздыхала, чихала, взбираясь по дороге, идущей под углом 35°, ныряла в огромные ямы, из-под колес летел град камней. Неожиданно фары высветили черную ограду.

– Посигнальте, – сказала Элмаз.

Прошло несколько секунд, и сторож в лохмотьях открыл ворота. Перед глазами Малко предстало необыкновенное зрелище. Посреди парка причудливо извивалась дорога. По обе стороны ее стояли импровизированные фонари: сосуды с маслом, в которых горели фитили, – они освещали цветочные клумбы. На вершине холма в конце дороги стоял дом в стиле замка Дракулы... В дополнение к зловещему пейзажу три огромных черных дога вынырнули из темноты и окружили остановившуюся «тойоту».

– Подождите, не выходите сразу, – предупредила Элмаз.

Она вышла из машины, успокоила собак, прошла на веранду, окружавшую дом, и зажгла свет. Валлела и Малко тоже вышли из машины. Воздух был просто ледяным. Вдали мерцали огни Аддис-Абебы.

– Это один из самых красивых домов, – шепнула Малко Валлела. – Его построил ее отец. Военные расстреляли его.

В углу веранды спал сторож, он завернулся в старую шинель, в руках держал винтовку. Элмаз провела их через просторный салон в зал меньших размеров, но более уютный, со множеством пуфиков, ковров, низких диванчиков. Валлела включила электрофон, поставила пластинку и принялась танцевать одна в середине комнаты.

Элмаз, как автомат, подошла к бару, достала бутылку виски «Джи энд Би», наполнила до краев стаканы. Она явно решила напиться. Валлела схватила свой стакан и опять пошла танцевать. Элмаз повернулась к Малко.

– Что вы хотите мне сказать?

Широкие черные блестящие круги подчеркивали ее черные глаза, блестевшие от алкоголя. Она осталась в костюме и сидела очень прямо, черные волосы почти касались диванных подушек. На треугольном лице застыло выражение напряженности.

– Я должен был встретиться с Чевайе по одному вполне определенному поводу.

– Какому?

Валлела плюхнулась на диван рядом с ними, запустив руку под рубашку Малко. Она была изрядно пьяна.

– Вы здесь живете одна?

– Да, – ответила Элмаз бесцветным голосом. Потом добавила: – С собаками.

Малко понял, что она не хочет разговаривать при Валлеле.

– А не прогуляться ли нам? – обратился к ней Малко.

Элмаз удивленно подняла брови.

– Но там холодно.

– Оденьтесь.

Она встала и плотно завернулась в белую накидку, из которой выглядывала одна голова.

Валлела не удивилась их исчезновению. Элмаз привела Малко в рощицу над домом.

– Это очень старые оливковые деревья, – сказала она бесстрастным голосом, – и самые большие в стране.

Малко было абсолютно наплевать на деревья.

– Элмаз, я не виноват в смерти вашей подруги. Меня самого едва не прикончили.

Элмаз долго молчала. Наконец она ответила:

– Они никогда не беспокоили Чевайе. Никогда, до вчерашнего вечера. Почему они позволили вам уйти от них? Почему вы так настойчиво хотите меня видеть? Что вам надо?

По мере того, как ее волнение нарастало, она говорила по-английски все хуже и хуже. В отдалении раздался выстрел. Собаки ответили на него лаем.

– Военные, возможно, подумали, что я привез деньги Чевайе, – ответил на ее вопросы Малко.

Под порывами ледяного ветра Малко стал дрожать. У него не было такой теплой накидки.

– Что вы хотите этим сказать? Кто вы?

Малко принял решение.

– Я прибыл в Аддис-Абебу, чтобы участвовать в свержении военных, – объяснил он. – Для поддержки противников режима ВВАС.

– Кого?

– ЭПРП.

Элмаз буквально подскочила от неожиданности.

– Их? Но они коммунисты.

– Не думаю, – осторожно ответил Малко. – Американские службы так не считают.

Элмаз ушла в себя. Малко не убедил ее в своей искренности. Он чувствовал, что на этом нельзя останавливаться.

– ЭПРП нуждается в оружии, чтобы успешно совершить государственный переворот. А ВВАС изолировал страну от всего мира. Невозможно переслать деньги ЭПРП. Американцы не хотят оказывать им помощь официально. Чевайе была посвящена в одну тайну... Она имела доступ к золоту негуса. Это золото так и не нашли. А его с избытком хватило бы на закупку оружия. Вот почему я здесь...

На этот раз Элмаз ответила сразу же:

– Я ничего не знаю об этом золоте. Одни разговоры... Если бы оно было, ВВАС давно бы захватил его. Вы приехали зря.

Она повернулась и пошла к дому. Малко шел следом. Элмаз трудно было переубедить.

Валлела сидела в той же позе. Парила в облаках. Казалось, что она даже не заметила их возвращения.

Элмаз демонстративно посмотрела на свои часы.

– У вас еще есть время вернуться к себе до комендантского часа. Как иностранец, вы отделаетесь штрафом в 30 долларов. А вы, безусловно, в состоянии заплатить.

Она выставляла Малко за дверь.

– Поверьте мне, прошу вас, – настаивал Малко. – Вы подруга Чевайе, вы, несомненно, знаете...

– Я повторяю, что ничего не знаю об этом золоте. Россказни. Если бы у негуса было золото, он бы воспользовался им, когда был голод в Уолло... А теперь уходите...

– А она? – Малко кивнул в сторону Валлелы.

– Она может остаться, – гораздо более мягким топом сказала Элмаз.

Малко не двигался. Элмаз тихо свистнула, послышался приглушенный галоп по натертому воском паркету. В комнату влетели два дога – пасти раскрыты, языки свисают, сверкают клыки. Доги замерли в нескольких сантиметрах от Малко. Он с трудом сдержал себя, чтобы не отскочить. В помещении собаки выглядели еще свирепее, чем на улице...

– Они проводят вас, – холодно сообщила Элмаз. – Посигнальте, и вам откроют ворота.

Малко стоял в нерешительности. Доги вполне могли разорвать его в клочья. Одна из собак подошла ближе, мускулы ее задних лап напряглись, она готова была в любую минуту вцепиться ему в горло. У Малко оставался один ход. Контролируя каждое свое движение, он опустил левую руку в карман, достал пластиковый пакетик и бросил его на колени Элмаз.

– Взгляните на это, – предложил он.

Молодая женщина несколько секунд – они показались Малко нескончаемыми – колебалась. Затем взяла пакетик.

– Откройте, – продолжал Малко.

Элмаз подняла на него глаза.

– Что это такое?

– Увидите.

Она повиновалась, открыла пакетик и высыпала его содержимое себе на руку. Тотчас же у нее на ладони образовался золотой холмик. Кровь отхлынула у нее от лица. Она мгновенно сжала ладонь, словно желая спрятать то, что в ней было. Малко внимательно наблюдал за выражением ее мертвенно-бледного лица. Не дав ей возможности произнести ни слова, он спокойно сказал:

– Это золотой песок. Я взял его у Чевайе. У нее был целый мешок этого, и она сказала, что может иметь золота столько, сколько захочет, что благодаря золотому песку она могла жить. Итак, вы продолжаете утверждать, что не знали об этом?

– Я ничего об этом не знаю. Чевайе мне ничего не говорила. Я думала, что у нее есть покровитель, который содержит ее.

– Вас тоже кто-то содержит?

– Да, – немного поколебавшись, призналась Элмаз.

Она сказала неправду. Фальшь сразу чувствовалась. Малко понял, что он на верном пути. Элмаз посмотрела на часы и очень естественным голосом сказала:

– Уже слишком поздно, останетесь ночевать здесь. В доме достаточно комнат.

Весь алкоголь, поглощенный ею в течение этого вечера, разом испарился.

– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, – пригласила она Малко.

Доги проводили их до второго этажа, молчаливые и грозные. Элмаз открыла дверь в одну из комнат, обставленную очень просто, повернулась к Малко, указывая на другую дверь напротив:

– Это моя комната. Не пытайтесь проникнуть туда, собаки разорвут вас на куски. Я сплю всегда с ними. Спокойной ночи. Об интересующем вас деле мы поговорим завтра утром. Сегодня я слишком устала. То, о чем вы мне рассказали, ужасно. Я ничего не соображаю...

Она удалилась. Малко закрыл дверь, почувствовал, что он смертельно устал, вытянулся, не раздеваясь, на кровати с намерением подумать обо всем, что произошло. Ночную тишину нарушал непрекращающийся лай собак. Малко не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Внезапно Малко вскочил. Его разбудил едва слышный непонятный скрип. Прислушавшись, Малко посмотрел на «сейко»: шесть часов утра. Услышал шорох, сильный запах духов ударил ему в нос. Духи Элмаз... Кровь застучала у него в висках... Он тихо позвал:

– Элмаз!

– Я здесь, – тихо ответила женщина.

В темноте Малко различил ее очертания. И прежде, чем он успел что-либо сообразить, на лицо ему накинули грубую ткань. Сначала Малко подумал, что это шутка. Потом услышал мужской голос. Его швырнули на пол.

Сильный удар по затылку. В глазах сверкнула молния. Малко потерял сознание.