Сокровища тамплиеров

Глава 15

Благодаря совместным действиям королевы и архиепископа через месяц в Париже ожидали отправки в Каркассон полсотни детей знатнейших дворянских семей Франции от семи до десяти лет. В качестве примера можно привести Годфри Брабантского (третьего сына Генриха III, герцога Брабантского и Аделаиды Бургундской, герцогини Брабантской), Бастарда графа Оверни, Вециана де Ломань, сына графа Комменжа Арно Роже, сына графа Фореза Рено. Весь этот месяц я очаровывал королевскую семью и заводил знакомства среди знати, выигрывая вечерами в карты огромные деньги, и развлекая игроков пересказами сюжетов фэнтезийных фильмов и сказок, благодаря чему королева и ее придворные не могли дождаться следующей встречи со своим сказочником, спуская при этом целые состояния. Я конкурировал со странствующими рыцарями, которые скитались по миру от одного королевского двора к другому, рассказывая о своих приключениях и бесконечных поединках. Эти высокомерные засранцы с их поучениями достали меня хуже горькой редьки.

Начиная с XII века, благодаря открытию многочисленных школ на левом берегу Сены, в частности при монастыре Нотр-Дам и аббатствах Сен-Виктор и Сент-Женевьев, Париж приобрел известность как крупный духовный и культурный центр. В начале тринадцатого века из церковных школ был создан университет, который быстро приобрёл большую известность и уважение, особенно по части философского и богословского образования. Первые университеты появились в Европе в Болонье и Салерно, вслед за ними открылись университеты в Оксфорде и Париже, Кембридже и Неаполе. Эти учебные заведения были безраздельно подчинены церкви. Уровень математических познаний выпускников был низок; во многих европейских университетах вплоть до XVI века от лиц, претендовавших на звание магистра, по математике требовалась только клятва, что он знает шесть книг евклидовых «Начал». Основной функцией корпорации университетов было присуждение учёных степеней, важнейшей из которых была licentia ubique docendi — «право преподавания повсюду». Это отличало университет как высшую школу: присуждённая степень признавалась по всей Европе, гарантом чего выступала папская или императорская власть.

Первоначально университеты создавались на основе церковных школ и входили в систему духовного образования. Их задачи заключались в подготовке специалистов (по философии, богословию, праву и медицине), а также в изучении научных трудов древности и святоотеческого наследия, повышении уровня образования в обществе и обучении студентов самостоятельно мыслить и проводить исследования. Принципы преподавания были сходными: читались курсовые лекции и «толкования», разъясняющие лекции; особое внимание уделялось искусству выделять вопросы и умению вести полемику. Диспуты проводились по особым законам чести и напоминали рыцарский турнир. Возраст студентов был различным, но, в общем случае, обучение начиналось в четырнадцать — пятнадцать лет, а степень магистра искусств могла быть получена лицом не моложе двадцати одного года, проучившимся не менее пяти — семи лет. Обучение на теологических факультетах могло продолжаться до пятнадцати лет. В университете изучали семь «свободных искусств»; они были как уровни обучения: искусства слова (грамматика и риторика), мышления (диалектика) и числа (арифметика, геометрия, астрономия, музыка). Христианские преподаватели приспосабливали античные науки к нуждам христианского образования. Пользу грамматики, например, они видели в знании Священного писания и других церковных книг, риторики — в искусстве проповеди, астрономии — в вычислении пасхалий, диалектики — в умении спорить с еретиками. В Средние века обучение свободным искусствам воспринималось как подготовка к изучению более серьёзных дисциплин, таких как медицина или богословие.

Честно говоря я не надеялся, что мне позволят конкурировать с Парижским университетом. Но Папа все же выдал разрешение на создание в Каркассоне закрытого университета для подготовки кадров для папского престола. Архиепископ сначала выразил сомнение возрастом школяров нового заведения, на что я легко его убедил на примере воспитания моей личной армии — дети легче воспринимают и науки и языки.

Мне удалось переманить трех преподавателей университетов: грамматики и риторики, диалектики и философии и богословия, причем последний предмет моим семинаристам будет преподавать сам Фома Аквинский, которого об этом упросил архиепископ.

Из Лангедока наконец пригнали заказанные кареты и Людовик отпустил свою жену, взяв с моих приемных родителей слово позаботиться о ней и его сыне, которого Маргарита брала с собой. С королевой отправлялись около тридцати придворных дам, два десятка пажей и почти сотня прислуги, десяток рыцарей со своими копьями будут обеспечивать охрану нашего каравана, моих лучников практически не воспринимали в качестве воинов.

Также с нами ко мне в гости отправились Эд Бургундский и его жена Матильда де Бурбон-Дампьер, причем Эд оказывается ехал ко мне не с пустыми руками — он все же решил отдариться за свое спасение табуном в пятьдесят голов рыцарских лошадей дестриэ, причем жеребцов было десяток, остальные должны были к моему совершеннолетию подготовить достойное поголовье для моей кавалерии. Лошади были ростом около ста шестидесяти сантиметров, я был разочарован — где-то читал, что дестриэ были ростом от ста восьмидесяти сантиметров и достигали двух метров! Весом эти боевые лошади были около шестисот килограммов. Каждый такой конь стоил около восьмидесяти ливров.

Правда и люди в эти времена ростом не выделялись — женщины были обычно на два-три сантиметра выше полутора метров, а мужчины чуть выше — один и семь десятых метра. Карл должен был по моему мнению достигнуть минимум один и восемь десятых метра. У него от природы была широкая и мощная кость, а под моим руководством он развился до немыслимых для этого времени размеров.

Плюс ко всему отдарился Рено де Боже, прислав с Эдом доспехов катафрактариев на сотню лошадей, вывезенных из Византии его отцом после ее взятия крестоносцами. Конские доспехи представляли собой чешуйчатую попону. Маска лошади была тоже чешуйчатой с металлическим основанием. В телегах помимо доспехов Рено прислал на сотню всадников железные палицы и контос — огромные копья, длиной четыре с половиной метров. Отряд катафрактов в идеале должен состоять из пятисот четырех воинов. придется еще заняться изготовлением и дополнительных доспехов на лошадей. Византийцы же использовали подразделения в триста-четыреста всадников.

Тактика у византийцев была довольно прогрессивной. Как и рыцари в европейских армиях, катафракты являлись ударной силой войска — всесокрушающим железным кулаком. Но были и отличия. Если рыцари бросались в атаку рысью или галопом и рассчитывали в первую очередь на силу удара своих копий, то катафракты, построившись трапецией, врезались в гущу неприятельских сил на средней или небольшой скорости. Да и копья у византийских тяжелых всадников играли не главную роль. Медленно, степенно шли они вперед сомкнутым строем, плотной массой, стараясь не разрывать линий. По ходу движения конные лучники, находившиеся внутри трапеции, беспрерывно поливали ряды неприятеля тучами стрел, подготавливая тем самым удобную почву для ближнего боя, в котором катафракты с их палицами чувствовали себя, как рыба в воде.

В дороге я много общался с моим преподавателем богословия. Фома сначала никак не мог согласиться с тем, что арабы дальше всех продвинулись в математике. Я же, потыкав его учебником математики, который написал Леонардо Пизанский под прозвищем Фибона́ччи, все таки смог его убедить. Финабоччи написал учебник по математике, в котором доказывал удобство арабской системы счёта и итальянские торговцы согласились с Фибоначчи, и стали пользоваться арабскими цифрами.

— Вы поймите, Арман! — Фома Аквинский после изучения учебника вернул мне его и развел руками — Папа все таки будет против! Запрет имеет две основные причины. Во-первых, есть вероятность, что те, кто использует арабские цифры, поощряют мошенничество. При записи стоимости товара римскими цифрами торговцы должны выделять последнюю, чтобы сумму нельзя было подделать. А вот, к примеру, арабскую цифру три любой может исправить на восемь, сильно увеличив стоимость. А во-вторых, арабские цифры пришли в Европу из Исламского мира, поэтому за их использование можно заклеймить «нехристем». В глазах папства арабские цифры продвигают торговлю с исламским миром, что для святейшего престола неприемлемо.

— Все это полный бред, уважаемый профессор! Вопросы веры не должны касаться науки. Их необходимо разделять! — вот так в спорах мы и достигли моего Каркассона. Со мной в плетеной клетке были две пары почтовых голубей, которых я полгода как заказал у купца, совершающего торговлю с Египтом, в котором она получила развитие при Нур ад-Дине (тюркский атабек Халеба c 1146 года и Дамаска с 1154 года из династии Зангидов). Я решил не полагаться на посыльных и устроить в замке голубятню и теперь буду получать самую свежую информацию первым во Франции.

Королева и придворные обошли весь мой городишко, поражаясь чистоте улиц, затем изучили замок, ахая при виде тому или иному нововведению. четырехлетний Жан-Тристан, которой в Париже с увлечением слушал мои сказки на вечерних играх в карты, сбежав от нянек, теперь бегал за мной как хвостик и королева махнула на него рукой и перехватив меня после тренировки попросила — Милый Арман, прошу вас взять вашего кузена на воспитание, вы же, как я слышала, лично занимаетесь воспитанием вашего окружения. Я много думала и решила оставить сына у вас, сделайте из него блестящего, образованного воина, который сможет стать опорой своему отцу и братьям.

— Хорошо, не беспокойтесь за него — я сделаю из него лучшего рыцаря Европы!

Королева и ее придворные уехали, оставив пару нянек для Тристана.

Мои школяры сначала настороженно ко мне относились — они были знатными по рождению, я же стал приемным сыном принца, являясь по сути сыном обычного барона. Однако на уроках фехтования они поумерили свой гонор, получив от меня хорошую трепку, пришлось обломать самых борзых десятилеток, их было шестеро и четверо девятилетних. Я устроил учебный поединок сразу с десятком, наставив всем синяков и отбив филейные части так, что они не могли сидеть почти неделю. Тристан своим беспрекословным подчинением старшему двоюродному брату сломал последний ледок между нами.

Вечерами я собирал своих семинаристов и рассказывал им о мире, о природе. Преподаватели тоже втянулись в наши посиделки, старались помалкивать, но иногда не выдерживая и срываясь со мной в споры. Однажды я не выдержал и предложил моим профессорам дать ответ на вопрос — почему при взгляде вдаль крепость практически не видна, а виден только верх ее башни, однако приближаясь к крепости, она словно поднимается вверх. И почему в случаях затмения Луны тень, отбрасываемая Землей, круглая. Для примера я показал как это выглядит с помощью мраморного огромного шара и кожаного мяча, который играл роль Луны. Подсвечивая шар, изображающий Землю, я добился затемнения мяча. После долгих баталий они все-таки признали — это возможно только в случае постоянного понижения поверхности земли. Фома Аквинский немедленно сел писать письмо Папе и в университеты Парижа и Болоньи.

— Получается, на другой стороне земли никто не живет? — Фома удивленно смотрел на шар и на мяч.

Я покачал головой — Наверняка живут, только центр земли притягивает к себе и не дает людям улететь прочь. Я поднял мяч и отпустил. — Вот как падает любой предмет из-за притяжения земли, так и люди притягиваются к земной поверхности.

Я почесал репу — вот я дурень, мне еще инквизиции здесь не хватает — Но это только предположение! Хотя оно очень похоже на правду, не нужно особо об этом болтать — нужно сначала вам, господа профессора, в этом как следует разобраться.

В течении месяца я смог близко сойтись со всеми школярами, стараясь стать для них примером подражания. Среди деток знатных дворян прошел слух о моей победе в честном поединке над взрослым рыцарем и спасении пяти рыцарей от двухсот разбойников и мой авторитет взлетел в недосягаемую высоту. Я начал лепить из детских душ как ваятель, стараясь создать из них новый тайный орден. Все эти устремления стать рыцарем прекрасно легли на мою задумку. Я объявил себя Магистром «Ордена Истинной веры», раскрывая перед подростками всю грязь, которая пронизала Церковь. Придавленные фактами отхода церковнослужителей от идеалов Апостола Петра и погрязшими в роскоши и разврате, эти дети легко поддались моему внушению и принесли клятву на крови в верности своему Магистру.

Прибавив в придуманные обряды немного мистицизма, я легко внушил семинаристам их избранность перед лицом Господа и члены нового Ордена поставили перед собой цель, сделав церковную карьеру, поддерживать Братство и оказывать влияние на Папу, в идеале добравшись до Папской тиары.

Наконец то прибыл обоз из Рима с семидесятью сыновьями знатных итальянских родов. Предстояло их тоже вовлечь в новый Орден. Я поставил перед собой великую цель — личный контроль Папы и всей церкви в итоге, влияние на королей и страны. Моей целью было дробление Англии и недопущения ее до мирового могущества, недопущение создания в будущем сильной Германии недопущения крестовых походов на славянские земли. Если не отравят или не прирежут по пути к этой цели, я постараюсь перехватить у брата управление Тамплиерами, присвоив их добро. Ничего, благодаря обучению в ГРУ, я научился мыслить стратегически и обязательно использую все полученные в будущем навыки!

Рим. Ватикан. Месяц спустя.

Иннокентий IV, в миру — Синибальдо Фиески, граф Лаваньи, чувствовал себя все хуже и хуже, понимая, что уже не доживет до конца года. Папа читал письмо Фомы Аквинского и недоумевал — от такого рьяного богослова он совершенно не ожидал такой ереси! Фома и еще пара профессоров из Парижского университета пришли к выводу, что признание церкви Земли плоской ошибочно и можно доказать — Земля имеет форму шара, следовательно, возможно путешествие вокруг Земного шара! Иннокентий сам получил образование в университетах Пармы и Болоньи и какое-то время преподавал каноническое право в Болонье. Получив юридическое образование, он с 1218 года занимал видные посты в Римской курии. Сам он никогда не стремился стать Папой и кардинал Синибальдо де Фиески очень неохотно принял тиару, став папой Иннокентием IV.

Его предшественник, Папа Григорий IX ранее разослал письма с призывами к сжиганию всех копий Талмуда в европейских государствах. Людовик IX, король Франции, постановил сжечь двадцать четыре воза с рукописями Талмуда.

Первоначально Иннокентий IV продолжал политику Григория, однако вскоре ему был предъявлен аргумент, что эта политика была отрицанием традиционной толерантной позиции церкви к иудаизму. Новый Папа Римский принял этот аргумент и в 1247 году полностью изменил свою позицию, написав письма о том, что Талмуд должен подвергаться цензуре, но не уничтожаться. Новый Папа не был фанатиком, наверное поэтому Фома и написал ему это письмо, предлагая повторить изложенные в письме опыты и убедиться самому. Именно Иннокентий IV издал папскую буллу Ad extirpanda, разрешавшую католической инквизиции пытать подозреваемых в ереси.

Еще раз перечитав письмо, Папа обратил внимание на мельком упомянутого приемного сына младшего брата французского короля, который и навел троих профессоров на эту мысль. «Как бы этот новый университет не принес бы Святой католической церкви проблем!» — Папа задумался и решил отправить в Каркассон провинциала Доминиканского ордена и знаменитого философа Альберта Кельнского и Иоанна Сакробоско (ученого, монаха и астронома, преподававшего в Парижском университете) для изучения этой теории.