Сокровища тамплиеров

Глава 17

Хотя мое войско прошло подготовку горных егерей на горных хребтах Франции, преодоление Альп станет для них экзаменом, нанятые арбалетчики пойдут в авангарде по проложенной нами дороге. Монблан пять лет назад я покорять не стал, а вот горный хребет под названием Пиренеи, расположенного на границе Франции и Испании мы несколько раз прошли, поднявшись с парой взводов на гору Виньмаль на высоту около трех с лишним километров. Тренироваться же в скалолазании мы стали на горе Ванту, применяя изготовленное в кузнях простейшее альпинистское снаряжение.

Альпы я решил преодолеть через перевал Большой Сен-Бернар, через который со времён Римской империи проходил главный путь, соединявший Север Италии с центральной Европой. Высота перевала 2469 метров над уровнем моря. Маршрут Суворова через перевал Сен-Готард я отбросил как более сложный, хоть и более короткий. Добравшись до города Турин, мы передохнули и не спеша двинули к Аосте, расположенном в Альпах на пятисот восьмидесяти километрах над уровнем моря. При виде прибывшего под стены города войска пожаловал епископ, управляющий городом как частью Бургундии. Успокоив его, я вместе со своими приближенными посетил Кафедральный собор Нотр-Дам.

Епископ по моей просьбе отпустил мне грехи и после этого пожаловался — Война, дорогой герцог, принесла несчастья стране, по дорогам шляются толпы дезертиров с обеих сторон, которые грабят и убивают. Поговаривают, что на большую дорогу подались даже дворяне и рыцари! В город перестали приходить караваны купцов, неделю назад через перевал вышел известный немецкий купец, чудом оставшийся в живых после нападения на его караван рыцарей Храма. И я не удивлен этому — после того как Орден начал принимать в свои ряды отлученных ранее от церкви рыцарей ради спасения души последних, так среди тамплиеров появились святотатцы, убийцы и клятвопреступники. Если вы позволите, к вашему войску присоединится торговец из ганзейского союза. Кстати, я слышал, вы собираетесь идти перевалом Святого Бернара. Но в 1237 году построили подвесной мост, поэтому более кратчайший путь ведет через ущелье Сен-Готард.

— Спасибо, а по этому мосту смогут пройти мои фургоны?

Епископ задумался и покачал головой — Боже, я совершенно про них забыл, они же у вас окованы железом?

Я кивнул и епископ перекрестился — Тогда самой судьбой вам предстоит идти через Сен-Бернар.

Епископ предложил пообедать у него и я, взглянув на оголодавшие глаза моих приближенных рыцарей, принял предложение.

На пир был приглашен и ганзеец Иоганн Раух, который, подвыпив, стал бахвалиться — Ваше Высочество! Спасибо, что согласились моему обозу следовать с вашим войском! Я уважаемый человек, если вам понадобится моя польза, я с удовольствием вам помогу!

— И какой же ты, Иоганн, товар предпочитаешь возить?

— Из Франции я везу соль, которую берут все, в том числе и на Руси — крупных запасов собственной соли в нет, а из воды Балтийского моря добывать соль невозможно из-за крайне низкого ее содержания. Еще везу европейский мед в Константинополь. Из Новгорода вожу мед, воск и пушнину, особо ценится соболь. За сотню собольих шкур из России в Венеции в платят восемьдесят два флорина. Сотня норок — тридцать флоринов, бобровых и горностаевых шкур — двенадцать-четырнадцать флоринов. Новгородская пушнина считается наиболее качественной и является самой дорогой. Последний мой визит в Новгород был очень прибылен — мой корабль был почти полностью загружен мехом — около ста тысяч шкурок! С конца июля по конец октября я, как и многие мои собратья, посещаем Шонский рынок ради солёной сельди. Вы бы видели, ваша Светлость, как корабли у берегов Шонии буквально загораживают горизонт — их число на ярмарке достигает полутысячи. Рыбный промысел невозможно было осуществлять без соли. Одной бочки соли хватало для того, чтобы заготовить от четырех до пяти бочек сельди. Спрос на соль постоянно увеличивается.

Я наматывал на ус и подливал купцу, слушая его болтовню — информация никогда лишней не бывает. В число участников Ганзы входил и Тевтонский орден, по сути мой конкурент. На Святой земле несколько рыцарей из Германии основали так называемый «госпиталь для приема бедных и больных немцев». Формально он подчинялся ордену госпитальеров. Римский понтифик Целестин III в 1196 году даровал автономию немецким крестоносцам, чем вызвал негодование у госпитальеров. Уже при папе Иннокентии III в 1199 году община немецких рыцарей-монахов утвердилась в статусе ордена. Их устав и основные функции сочетали в себе важные направления деятельности тамплиеров и иоаннитов. Первые годы немногочисленной духовно-рыцарской братии были непростыми: вплоть до 1258 года госпитальеры требовали возвращения немецкого учреждения в состав ордена Святого Иоанна. После смерти императора Генриха VI перспективы рыцарей-монахов в Святой Земле оставались неясными. Но как только на имперском престоле оказался Фридрих II Гогенштауфен, немецкий орден начал своё возвышение. Четвертый магистр ордена Герман фон Зальца, будучи искусным дипломатом и талантливым стратегом, смог связать интересы братства и волю правящей династии. Он являлся другом императора и часто выступал третейским судьёй в его спорах с папой Григорием IX. При этом двор Штауфенов пользовался поддержкой рыцарей Немецкого ордена. Беспрецедентный случай в практике крестового движения на Восток: император Фридрих II в 1229 году договорился с султаном аль-Камилем и завладел Иерусалимом, не пролив при этом ни капли крови. Ордену вернули его первое пристанище, однако резиденция всё ещё располагалась в Акре. В 1230 году она переехала в крепость Монфор. Позиции тевтонцев в Святой Земле постепенно ослабевают, и немецкие воины-монахи постепенно возвращаются на европейские земли. Уже в 1207 году у ордена появляются свои церкви в Северном Гессене. В то же время рыцари получают владения в Тюрингии, в городе Марбург. В начале XIII столетия король Венгрии Андраш II пригласил рыцарей на свои земли дабы получить защиту от набегов половцев, но он быстро пожалел о содеянном: орден быстро окреп, стал требовать независимости и начал теснить венгерскую знать.

Как нельзя кстати в 1225 году польский князь Конрад Мазовецкий предложил тевтонцам стать протекторами северных границ его владений. Племена пруссов доставляли ему немало хлопот. Грамота князя 1230 года и папская булла развязали Немецкому ордену руки: отныне Кульмская земля (область, лежащая в излучине реки Вислы между её правым (восточным) берегом и рекой Дрвенцой на юге и вплоть до устья Оссы на севере. Два главных города земли — это Хелмно, от которого и произошло название, и Торунь) и все в дальнейшем завоёванные территории объявлялись владением тевтонских рыцарей. Перейдя через Вислу, воинственные монахи начали жёстко вытеснять язычников с насиженных мест и довольно быстро строить свои опорные пункты, крепости и города. В 1236 году ливонские миссионеры потерпели поражение от литовцев под Шауляем и были вынуждены присоединиться к Немецкому ордену. Ливония стала филиалом тевтонцев.

Рыцари Тевтонского ордена — это, в основном, выходцы из знатных семейств Германии, которые сделали своим долгом служение Богу, помощь паломникам и борьбу с врагами церкви. Их жизнь, как водится, была подчинена уставу. Каждый воин имел свой дом и вверенное ему облачение. При совершении самых вопиющих правонарушений рыцарь терял и мантию, и крышу над головой. В ордене существовали так называемые Halbschwester («Сводные сёстры») — дамы, которые принимали монашеский обет и были обязаны заботиться о паломниках. Помимо рыцарей и сержантов существовали кнехты — слуги, оруженосцы или вспомогательные войска. Командно-административная структура ордена не сильно отличалась от аналогичных духовно-рыцарских организаций: магистр (он же хохмайстер), великий командор, маршал, комтуры, госпитальер. Боевой потенциал Тевтонского ордена насчитывал примерно четыреста — пятьсот братьев-рыцарей. Управление орденской территорией ложилось на плечи ландмайстеров — фактически, глав филиалов в Германии и Прибалтике. На оборону и содержание приграничных крепостей со всех командорств и отделений ордена взимался специальный налог Wartegeld (пенсия). Серьёзные военные операции проводились нечасто: в основном рыцари совершали небольшие рейды в глубь территории противника. XIII век в военном отношении был для ордена достаточно удачным. Грабить новгородцев и псковичей удавалось далеко не всегда, а литовским язычникам тевтонцы не давали покоя.

На следующий день мы пошли в горы, повезло, что Малый Ледниковый период еще не наступил, даже англичане соперничали с виноделами Франции, оказывая им конкуренцию. Перевал был вполне проходим, тем более мы вышли до наступления зимы. Это Суворову пришлось помучить своих солдат, двигаясь в метели и пургу, несмотря на август месяц. Представляю, что будет твориться в Альпах зимой в будущем.

Вместе передовыми фургонами везли кирки и ломы, лопаты и плотницкие топоры, четыре лодки и усиленный настил (практически готовый понтон), я предусмотрел почти все для нормального преодоления небольших препятствий. Я со своими рыцарями в сопровождении пятидесяти тяжеловооруженных кавалеристов рысью неспеша двинулись вперед и вскоре оторвались от войска, которое тормозили фургоны вагенбурга. Наконец впереди показался основанный в 1050 году Святым Бернардом из Ментона монастырь, в котором монахи выведут породу собак, оказывающих поиск и спасение путников при сходе лавин. Я достал изготовленную мною подзорную трубу, порядком намучившись с изготовлением линз, и навел на монастырь. Около ворот гарцевали три рыцаря Храма в своих белых камзолах и плащах с красным восьмиконечным крестом, три сержанта в черных камзолах и белых плащах с крестом и около двадцати пяти солдат — тамплиеров в черных плащах. Невдалеке на траве лежали связанные люди, женщины и мужчины, человек восемьдесят, около которых стояли десяток ребятишек.

«А не эти ли это тамплиеры, разбойничающие в этих местах?» — эта мысль заставила мои руки поводьями заставили жеребца подо мной перейти в галоп. Рыцари с удивлением услышали шум, издаваемый нашими лошадьми и развернулись в нашу сторону, приготовившись к бою. Остановившись перед храмовниками метрах в тридцати, я спросил — Кто вы и по какому праву вы вместо охраны паломников в Палестине грабите путников?

Один из рыцарей скривился и указал на нас рукой — А кто вы, и по какому праву смеете предъявлять гнусные обвинения рыцарям Храма?

В это время со стены монастыря какой-то богато одетый мужлан заорал — Благородные рыцари, не верьте им, эти разбойники разграбили мой караван, я и трое моих слуг едва успели добраться до монастыря и спрятаться за его стенами от этих злодеев, под личиной благородных рыцарей грабящих достойных людей.

Я отдал приказ — Всех кроме рыцарей и лошадей убить, рыцарей вязать!

Скрипнули натягиваемые луки и через минуту мертвые падали с лошадей, а троих удальцов в белых плащах арканами выдернули из седел, еще через минуту чужих лошадей стреножили и я начал допрос — Я герцог Аквитанский Арман де Гасконь маркиз де Прованс виконт де Каркассон, а еще я на ваше несчастье Великий Магистр Ордена Хранителей Истинной Веры и буллой Папы я могу подвергнуть пыткам даже вашего Магистра, если я заподозрю его в ереси! Не говоря уже о вас, точно достойных пыткам инквизиции!

Рыцари попытались вырваться и стали грозить мне всеми угрозами, вплоть до отлучения Папой от церкви.

— Снимите с них доспехи и обезглавьте мечом — все ж таки дворяне!

Пока мои воины принялись за выполнение моего приказа, ворота монастыря открылись и в сопровождении вооруженных монахов вышли купец, хорошо одетый мальчик тринадцати лет и его люди. Купец встал на колени и, косясь на казнь, низко поклонился — меня зовут Марко Поло, со мной племянник, его имя тоже Марко. Мы следовали с караваном из Таврийского города Солдайя (на итальянском Судак, Крым), где у меня свой торговый дом, я веду рабов на продажу, а тут неожиданно напали эти мерзавцы и перебили всю мою охрану. Если бы не наши лошадки и не наша охрана, связавшая боем разбойников, мы бы не выжили. Как к вам обращаться?

— Я герцог Аквитанский Арман де Гасконь маркиз де Прованс виконт де Каркассон. — после моих слов купец склонился еще ниже, я же разглядывал будущего знаменитого путешественника Марко Пола, который важно держался за рукоять своего кинжала и после подзатыльника дяди тоже встал на колени.

— Скоро подтянутся мои войска и обоз, с которым следует ваш коллега немец. Я надеюсь, монастырь пока приютит меня и моих приближенных?

Ко мне подошел пожилой монах и поклонился, затем осенил меня крестом — Аббат будет рад вас приютить и накормить чем Бог послал. Наконец показались мои лучники я отдал распоряжение Ди ставить лагерь у стен монастыря, сам же с моими рыцарями и купцами, распорядившимися гнать рабов в монастырь, двинулся в монастырь, где на монастырский стол Бог подал жаренную рыбу, овечий сыр, оливки и вино.

Я после еды расспросил купца о его семье, не понимая, где отец пацана.

— Мы не могли остаться равнодушными к исследованиям, предпринимаемым смелыми путешественниками в Центральной Азии, Индии и Китае. Мы понимали, что эти путешествия открывают перед нами новые рынки сбыта и что торговля с Востоком сулит нам неисчислимые выгоды. Таким образом, интересы торговли неизбежно должны были привести к изучению новых стран. Именно по этой причине два крупных венецианских торговца, мои братья Николо и Матео решили отправиться в Восточную Азию. В 1260 году Никколо, отец Марко, вместе с нашим братом Маттео отправились в Крым, где у меня, был свой торговый дом. Передохнув, далее они двинулись по тому же маршруту, по которому в 1253 году прошёл Гийом де Рубрук. Проведя год в Сарай-Бату, братья двинулись дальше в Бухару. В связи с опасностью военных действий, которые вёл Берке (брат Батыя) в этом регионе, братья вынуждены были отложить возвращение домой. Пробыв в Бухаре три года и не имея возможности вернуться домой, они присоединились к персидскому каравану, который послал ильхан Хулагу в Ханбалык (современный Пекин) своему брату, монгольскому хану Хубилаю, который к тому времени практически завершил разгром китайской империи Сун и вскоре стал единоличным правителем Монгольской империи и китайских земель. Мне они прислали письмо с караваном бухарского купца. Сейчас то мои братья уже наверное в Китае.

Я почесал затылок и поинтересовался — Есть ли у вас среди рабов русские воины и можно ли у вас купить?

— Все пятьдесят мужчин русские, только среди них много обычных хлебопашцев. Может вашему Высочеству глянутся русские девки? Среди них шестеро девственниц! Я ненадолго задумался — иметь наложницу под боком было бы здорово — а то лезешь на какую-нибудь селянку и молишься — только бы без болезней Венеры! — Пойдем, покажешь товар.

— Ваше Высочество, если вы найдете среди рабов хороших воинов, я их вам подарю.

Я ухмыльнулся — хитрый купец решил избавиться от строптивых рабов, которые могли в последствии принести ему неприятности.

Рабам развязали ноги, оставив кандалы на их руках. Я на русском спросил — Есть среди вас удальцы, знающие с какой стороны к мечу или луку подойти?

Один раб с развитыми мышцами, которые явно указывали на длительные занятия с мечом, топором и луком нехотя сказал — Странно боярин глаголишь, но почему-то все понятно. Мое имя Андрей Бяконт, мой старший брат — черниговский боярин Федор Бяконт. Я из лука на полном скаку сокола бью! Мечом и боевым топором неплохо владею.

— Снимите с него кандалы! — дождался пока выполнят мое распоряжение и обратился к Гуго де Аманзе — Проверь хвастуна!

Гуго кинул к ногам черниговца щит и секиру, сам же взял лишь меч и кинжал. Самоуверенность подвела моего бывшего валета и тот с трудом уклонялся от виртуозно владеющего секирой Андрея. Я остановил поединок и сказал — Если я тебя выкуплю, будешь мне служить, Андрей? Глядишь, боярином моим станешь.

Тот бросил оружие и кивнул — Я клянусь Святым Георгием служить тебе, боярин до последней капли крови верой и правдой! Только у меня просьба есть — среди рабынь девушка есть, ее звать Аленой. Прошу — выкупи и ее, я с первого взгляда полюбил ее и не смогу без нее жить.

Андрей указал на пышнотелую девушку с пшеничной косой, при словах парня застенчиво опустившей глаза в землю.

— Хорошо! Есть еще такие же рубаки?

Ко мне шагнули двое братьев-близнецов лет шестнадцати, чьи тела, прикрытые лишь набедренными повязками, демонстрировали занятия с отяжелениями и с различным оружием. Один из них оттер тыльной стороной ладони лоб и я удивился его ладони — она сплошь была покрыта мозолью своей твердостью и гладкостью напоминающей копыто животного. «Чем же вы, черт возьми занимались? Даже у меня и моих лучших бойцов такого нет!» — я подошел ближе и потрогал ладонь — действительно, как копыто.

— Мы те, кого вы называете язычниками, но мы можем поклясться нашими Богами Велесом и Перуном, что будем служить тебе и твоим детям, пока мы живы. Наше маленькое племя состояло из лучших воинов Руси, таких осталось немного в наших лесах. Мы, собрав воинов нескольких племен, обратили в бегство пару монгольских туменов. В междуречье Гиргиса и Итили монголы столкнулись с воинами на низкорослых быстрых конях, которые смело вступили в бой, хотя намного уступали в численности. Мой отец рассказывал: перед началом сечи монголы осыпали наших тучей стрел, но ни одна не попала в цель. Озадаченные завоеватели опять натянули свои луки. Однако и на сей раз, им не удалось поразить никого из противников. Монголам даже показалось, что стрелы просто отскакивали от врагов. Третьего залпа лучников не последовало, потому что загадочные всадники пришпорили коней и врезались в гущу не ожидавших атаки и поэтому скучившихся монгольских конников. Нападавшие воины рубили направо и налево сразу двумя мечами, а сами умело уклонялись от сыпавшихся на них со всех сторон ударов. Причем многие действовали, стоя на конях и обрушивая мечи сверху на головы врагов. Между тем в ходе ожесточенной схватки стало происходить что-то непонятное. То здесь, то там монголами вдруг овладевало безумие, и они принимались биться друг с другом не на жизнь, а на смерть. Никто даже не заметил, как таинственные воины исчезли с поля боя, когда над ним начали сгущаться сумерки.

Я не веря задал вопрос — Так вы из волкодлаков?

— Да! — ответил тот, что стоял слева — Но откуда это известно здесь, за морем и бескрайними горами?

— Об этом знаю только я и я сохраню вашу тайну. А как же вы при ваших умениях угодили в рабство?

— Мы с братом решили сходить в набег за невестами в бывшее Тмутараканское княжество. Кстати, меня зовут Ждан, а брата Горыня. Так вот, мы встретили купцов, на которых напали степняки и помогли им отбиться. В благодарность нас на пиру опоили какой-то хренью и очнулись мы в железных кандалах. С тех пор их нам и не снимали. Никакой отвод глаз не поможет. Решили ждать подходящего случая. Назад дорогу уже сами не найдем, так хоть послужим такому знатному воину, как вы, боярин!

— Мой титул герцог, это немногим ниже короля! — все-таки я не удержался и похвастался — называйте меня ваше Высочество.

Все трое выходцев с Руси повторили незнакомые слова несколько раз и обозначили поясной поклон.

— Ну а вам, братья-близнецы, девицы какие приглянулись?

Братья переглянулись и покачали головами — Нет, нету здесь наших невест, но мы их обязательно найдем!

Я же среди девственниц заметил стройную девушку лет семнадцати, чьи бездонные глаза манили меня к их обладательнице, которую я спросил — Как твое имя, красавица, откуда ты?

— Мое имя Светлана, я из Переяславля, батюшка мой купец, когда он уехал на север, меня похитили вывезли в Таврию.

Я поинтересовался у своих приближенных — Кто-то хочет себе наложницу?

Мои рыцари замялись, стреляя глазами на выставленных девиц. В итоге каждый выбрал себе девушку и мне пришлось платить ужу за восемь рабынь.

Я подошел к Марко поло и спросил — Сколько за этих девок возьмешь? В Европе торговлю христианами не жалуют, ты здесь их не сможешь продать.

— В Гранадском эмирате этих прелестниц я смог бы продать минимум по девяносто грамм золота, за эту цену и отдам вам, Ваше Высочество!

Жан расплатился с купцом и мы пошли осматривать как Ди установил лагерь. Мой молочный брат порадовал — возы образовали военный лагерь у стен монастыря недалеко от горного ручья.