Сокровища Траникоса

Глава 7. Пещера и демон

Послеполуденный зной заставил всех бросить работу и забраться в тень. Суета на берегу стихла, женщины разошлись по домам, забрав сонных детей, мужчины дремали подле огромного корабля Зароно. Даже стража у ворот сняла шлемы и отставила в сторону тяжелые копья.

В двадцати полетах стрелы от берега покачивалась на мелкой волне «Красная Рука». Зловещие ее паруса были убраны, и даже она в мареве летнего зноя выглядела мирно, как галера какого-нибудь мессантийского купца. Капитан Стром отобрал из команды пятнадцать человек, которым не доверял менее, чем всем остальным, и отправился по берегу на поиски клада — вместе с Конаном и Зароно. Ему пришлось выдержать немало упреков со стороны своих людей после неудачной атаки форта и потери карты, но близкая пожива примирила команду с большими потерями. И все же пираты были очень близки к бунту, и Стром Заячья Губа это знал. Знал это и Конан, подслушавший несколько разговоров в лагере — и не замедлил рассказать об этом Зароно, пока Стром отбирал людей для похода.

— Быть может, этим следует воспользоваться, — кивнул дель Торрес, выслушав друга. — Только прежде надо убрать самого Строма.

— Кром! Это произойдет быстрее, чем ты думаешь! — усмехнулся Конан. — Не спеши входить в пещеру первым, а то мне придется и за твою голову вылить в себя кувшин барахского, а где я его здесь найду?

Зароно было потребовал объяснений, но тут приплыла шлюпка Строма, и разговор пришлось оборвать. Из окна кабинета графа Белеза смотрела, как исчезает в лесу маленький отряд.

— Как вы думаете, они вернутся? — спросила она у дяди, не оборачиваясь. Последнее время ей боязно было смотреть на него: за эти два дня граф словно постарел на десять лет. Он старался держаться как ни в чем не бывало, а Белеза, мало что понимая, но ничем не в силах помочь, старалась делать вид, что ничего не замечает. Но видит Митра, ей это нелегко давалось!

— Думаю, да, — ответил, Валенсо рассматривая чертеж новой мачты для «Славы Зингары». — Стром все-таки очень рассчитывает получить свою долю. Он побоится выступить против наших объединенных сил на суше. Но, конечно, следует выждать не менее дня, прежде чем отправляться вслед за ним в море. Худо только, что у нас может не быть этого дня…

— А что будет со мной? — спросила Белеза.

— С тобой, дитя мое? О чем ты? Мое решение не изменилось. — Он взглянул на Белезу неожиданно лукаво. — А твое? Тебе по-прежнему не нравится Зароно дель Торрес?

— Ах дядя, не дразните меня, — сказала Белеза тоном капризной девочки, и граф усмехнулся. — Скажите мне лучше, какое отношение вы имеете к Тот-Амону?

Валенсо вздрогнул. Встал из-за стола, подошел к племяннице.

— Ты что-то о нем знаешь. Что?

Взгляд и тон его были так настойчивы, что Белеза, не удержавшись, рассказала ему о страшной ночи, которую пережили они с Тиной. Вспоминая ледяной холод темной тени, прошедшей по коридору, Белеза всхлипнула и расплакалась. В конце концов, она была еще совсем девочка.

— Что ему от нас надо? — повторяла она. — Почему он не хочет оставить вас в покое?

Граф, обняв ее за плечи, ласково гладил затылок девушки.

— Какими только грехами не отмечена юность! Когда я был молод и глуп, меня снедала гордыня и жажда власти. Твой отец был старшим в семье, и майорат отходил ему, я же, как все младшие сыновья, мог рассчитывать только на свои силы. И я решил, что сам завоюю себе свое маленькое графство, пусть его подарит мне сам король за военные и иные подвиги. Я был молод и глуп, повторяю, и все средства казались мне тогда хороши, если хороша цель. Для того, чтобы начать свое стремительное продвижение вверх, мне нужно было убрать с дороги одного-единственного человека. Но этот человек был влиятелен и известен, я не мог просто зарубить его мечом на темной улице. И я, глупец, обратился к Тот-Амону, который тогда был чем-то средним между магом и шутом при дворе зингарского короля. Он согласился помочь — за большие деньги, разумеется. Он вызвал демона, смердящее дыхание Нергала, и это чудовище истребило всю семью знатного гранда, истребило с бессмысленной жестокостью. Я, хотевший совершенно другого — скажем, хорошо подстроенного несчастного случая, ужаснулся, когда узнал, что по моей вине погибли женщины и дети. Может быть, именно за этот грех наказал меня Митра, не дав своей семьи… Разыскав Тот-Амона, я обрушил на него град упреков и заявил, что, если он немедленно не уберется из страны, я так или иначе с ним разделаюсь. Его золото я швырнул ему под ноги. Он зашипел, как тысяча змей, но ничего не сказал. А я все же добился, чтобы его выслали из страны — со смертью соперника я быстро оказался в милости у короля. Тот-Амон уехал, но поклялся отомстить мне за дерзость и свое изгнание.

Граф вздохнул.

— Что же дальше? — спросила Белеза.

— Дальше? Дальше он начал мучить меня — не сразу, нет. Сперва он возвратился на родину — почему, ты уже и сама знаешь — и снова стал там могущественным колдуном, первым в Черном Круге. Лес семь назад я в первый раз увидел его призрак — в своем доме, в углу спальни. С тех пор не проходило и года, чтобы он не явился мне в самый неподходящий момент. Он виделся мне всюду: в горящем камине, в блеске алмазов, в полированной стали, в каплях росы. И меня перестали радовать веселые язычки огня, сияние драгоценностей, добрая сталь и утренняя роса… В конце концов я узнал, что призраки не в силах путешествовать по воде, и на водной глади ни один маг не прочтет оставленных следов. И тогда я решил уплыть куда-нибудь как можно дальше из Зингары. Но он все же выследил меня. Остальное ты знаешь.

— Он опасен? — испуганно прижимаясь к широкому плечу дяди, спросила Белеза.

— А ты забыла вчерашнюю бурю? Он опасен, как клубок ядовитых кобр, ночью забравшийся под твое одеяло.

Узкая звериная тропа, по которой вел их Конан, извивалась и петляла, так что вскоре матросы, непривычные к лесу, потеряли всякое понятие о направлении.

— Проклятый киммериец! — проворчал Стром, но так тихо, что его услышал только идущий рядом Форст, его старший помощник и лучший стрелок в отряде. — Нарочно петляет, чтобы нам потом было без него не выбраться!

Конан вдруг резко остановился и нагнулся к самой земле.

— Видишь этот след, Зароно? — спросил он, указывая на четкий отпечаток подкованного сапога во влажной земле. — Кто-то побывал здесь часа за два до нас! Может, твою карту, Рваная Губа, видел кто-нибудь еще, кроме кормчего? — Стром в ответ на это только что-то прорычал.

— Пойдемте быстрее, — сказал Зароно. — Выясним все на месте.

Тропа становилась все уже, кусты ежевики и лещины тесно смыкались по обеим ее сторонам. Ветви хлестали пиратов по лицу, колючки впивались в руки и цеплялись за одежду. Все были уже в конец вымотаны и злы, когда лес вдруг расступился, и перед ними вырос гранитный утес, на первый взгляд, совершенно неприступный.

— Вот тут начинается тропа, по которой я мчался, когда меня гнали пикты, — сказал Конан, указывая, по мнению пиратов, на сплошную стену леса с другой стороны прогалины. — Они не так уж далеко, поэтому ведите себя потише. А вот здесь, — он ткнул пальцем вверх, — подъем к пещере с сокровищами. Наверх пойдем только Стром и мы с Зароно. Нас троих вполне хватит, чтобы поосмотреться и выяснить, какие сундуки пройдут в лаз, а какие — нет.

— Еще чего! — крикнул Стром, немедленно ощетиниваясь. — Вас двое на меня одного! Клянусь кишками морского змея, неплохо придумано! Нет уж, я возьму Форста!

— Бери, — усмехнулся киммериец. — Веселее будет.

Один за другим они вскарабкались на гранитный карниз и вверх по ступеням. Конан пропустил вперед Зароно, проскользнул сам — а вслед за ним протиснулись в щель барахцы.

— Ну вот, — сказал Конан с хозяйским жестом, когда успокоились мыши. — Здесь стоят сундуки с одеждой, золотом и оружием, а главные ценности и камень — вон за той дверью. Дверь в пещеру была приоткрыта, и Конан невольно нахмурился: он хорошо помнил, что плотно запер ее за собой. Стром и его помощник деловито направились к двери, а Зароно вдруг очень заинтересовался сундуком с оружием.

— Великий Митра и все демоны утробы Нергала! — ахнул Стром, увидев сияющий камень. Он огляделся, равнодушным взглядом скользнув по сидящей вокруг стола шайке Траникоса. — Мертвецы… Эй, а это что такое?

Зароно поднял голову от сундука, у Конана в глазах загорелся тревожный огонек.

— Гальборо, клянусь морскими сиренами! Еще теплый! Что здесь, Нергал побери, происходит?

Не теряя времени, Конан втолкнул в пещеру Форста, с порога глазевшего на камень, и захлопнул за ним дверь. Зароно подскочил к нему, и вдвоем они вцепились в медное кольцо, удерживая барахцев внутри. Какое-то время спустя по пещере прокатился могучий рев, словно вздохнул вулкан, и все стихло.

— Открой дверь, — велел Конан приятелю. — Только не входи.

На полу пещеры лежали Стром и Форст, посиневшие, с вывалившимися языками. Чуть поодаль лежал Гальборо. Очертания демона еще держались в воздухе, и Зароно успел увидеть, как угасают его красные глаза.

— Что это было? — содрогнувшись, спросил он.

— Кром побери! Конечно, хранитель камня! Какой-нибудь старый-старый стигийский демон, специально к нему приставленный. Видно, пока камешек был у принца, в демоне не было надобности, а как Траникос украл его да положил в пещеру, так он сразу и объявился. Ты же знаешь поговорку: спрячь в скале клад, и лет через двести непременно найдешь на нем дракона!

— Да-а, — протянул Зароно. — Не спорю, камень прекрасен. Но пусть, пожалуй, лежит на прежнем месте. Как ты думаешь, Амра?

— Точь-в-точь так же.

— Ладно. Со Стромом расправился демон, что теперь будем делать мы?

— Выскочим наружу, крикнем: «Спасайтесь!» — и убежим в форт. Эти выродки морского змея совсем не знают леса, и те, что спасутся от пиктов, выдут к форту нескоро. А мы вернемся с людьми и понемногу перетащим то золото, что в сундуках.

— А что делать с «Красной Рукой»?

— Я заберу ее себе, — Конан широко ухмыльнулся. — Вместе с остатками команды. Я уже давно подумывал вернуться в море.

Зароно расхохотался.

— И ты еще говорил, что у тебя нет плана! Клянусь молоком Иштар, ты продумал каждую мелочь! Ну хорошо, давай так и сделаем. Только постарайся изобразить хоть какой испуг вместо улыбки сытого тигра!

С воплями «Демон в пещере! Стром убит! Спасайтесь! Демон!» старые друзья выскочили на карниз, кубарем скатились с утеса и умчались по той тропе, которой пришел отряд. барахцы застыли, ничего не соображая. Кто-то кинулся вслед за убежавшими, но большая часть отряда осталась и полезла в пещеру. Увидев задушенного капитана и сотника лучников, с распухшими, посиневшими лицами, с глазами, вылезшими из орбит, пираты отшатнулись назад и покинули скалу так же поспешно, как до них Конан с Зароно.

Но никто из них не имел ни малейшего представления, в какой стороне находится форт или хотя бы берег.

Солнце садилось.

Белеза шила, Тина задумчиво смотрела, как погружается в море кроваво-красный диск и тянется к берегу золотая дорожка. «Красная Рука» казалась совсем черной на ее сияющем фоне. И вдруг на золотой глади появилась еще одна точка. Она росла, стремительно приближаясь, и уже можно было разглядеть стоящего в ней человека. У него не было ни весла, ни паруса, но лодка неслась по лазурной воде, разбивая золото солнечной дорожки, словно невидимая сила подгоняла суденышко. Край черного одеяния незнакомца летел по ветру.

— Кара Белеза! — испуганно вскрикнула Тина. — Вот он!

Черный человек! Он плывет прямо к форту!

— Надо предупредить дядю!

Белеза вскочила и бросилась вон, но у порога оглянулась:

— Сиди здесь, ни в коем случае не выходи!

Лодочка не ткнулась в песок, а замерла неподвижно у самой кромки воды. Услышав новость Белезы, граф распорядился немедленно отозвать всех в форт и запереть ворота.

— Он может сжечь нам корабль, — пробормотал Валенсо. — Ну да пусть. Жизни моих людей мне дороже.

Но черный незнакомец неподвижно стоял в своей лодке, не пытаясь выйти на берег, словно дожидался, пока уляжется суета и все крысы затаятся в своей крысоловке.

Наконец над фортом прозвучал его низкий, немного звенящий голос:

— Валенсо-и-Медозо-и-Лузия да Корзетта! Ты хорошо меня слышишь?

— Прекрасно, Нергал тебя побери, — проворчал себе под нос граф. Негромкий голос черного мага эхом отдавался в каждом уголке форта, его слышали все до единого.

Послышался мелодичный смех, словно колдун услышал ворчание графа.

— Это хорошо! Тебе нет нужды напоминать, кто говорит с тобою? Отвечай!

— Нет, — буркнул граф, и снова услышал его черный маг, стоящий в лодке у самого края берега.

— И это хорошо. Ты, как я узнал, подбираешься к сокровищам Траникоса? Думаю, тебе следует сначала познакомиться с их стражем! Я пошлю его к тебе — очень скоро. Но пихты будут здесь еще скорее. Какой-то отряд барахцев напал на их деревню. Наверное, пираты сошли с ума! Убивать без разбора детей и женщин, как нехорошо! Они сослужили мне службу и теперь мертвы, утыканные каменными стрелами, но вся деревня идет на форт. Готовьтесь! Они близко!

Снова прозвучал его смех, и лодочка медленно отчалила. И тотчас из леса донесся вой и выкрики.

На расчищенное пространство перед фортом выбежал человек. За ним, отставая шагов на десять, выскочил из леса другой. Со всей скоростью, на какую способны сильные мужчины, бегущие не первый час, эти двое мчались прямо к форту.

— Это Зароно и Конан! — узнала их Белеза. — Дядя, скорее вели открыть ворота!

Двое беглецов влетели в форт и повалились на землю, задыхаясь.

— Пикты! — хрипло вымолвил наконец Зароно. — Огромный отряд пиктов прямо у нас на плечах! Они словно взбесились!

— Много их? — озабоченно спросил граф.

— Более чем достаточно, чтобы мы все оказались в утробе Нергала нынче же ночью! — ответил Конан. — Людей к бойницам! Зажечь все факелы! Мы не сможем драться в темноте!

Валенсо поморщился: этот пришелец отдавал команды, словно форт принадлежал ему. Но команды были верные, и он начал распоряжаться.

Вскоре форт был уже готов к любому штурму. Быстро темнело. Лес превращался в сплошную черную полосу на гребне утесов. Люди напряженно ждали. Вой погони слышался все ближе.

И вдруг стена леса словно зашевелилась. Из нее с криками и угрозами высыпала огромная толпа дикарей. Туча стрел обрушилась на частокол. Защитники форта ответили дружным залпом, и первая кровь хлынула из ран на землю. Этой ночью песку бухты Корвелы предстояло побуреть от крови.

Солнце последний раз взблеснуло над горизонтом и скрылось в море. «Красная Рука», двинувшаяся было к берегу при появлении Конана и Зароно, быстро развернулась и скрылась за мысом.