Сокровище

Глава 21 Я отдаю Корону

– Я не могу отправиться в Мир Теней, – говорю я, осознав правду. – Я не могу отлучиться, зная, что Карга собирает войско. Даже ради Мекая.

Мне тяжело это говорить и еще тяжелее думать о том, что я не буду участвовать в операции по спасению одного из моих ближайших друзей. Не говоря уже о том, что мои друзья отправятся в Мир Теней и встретятся лицом к лицу с Королевой Теней без моей помощи.

Это безвыходная ситуация, и меня охватывает паника, от которой начинает ныть грудь, а сердце бьется втрое быстрее. Какое бы решение я ни приняла, оно навредит кому-то, сделает кого-то из тех, кто мне дорог, уязвимым. Но ведь я королева горгулий. Мой долг заключается в том, чтобы вести за собой мою армию, в том, чтобы защищать всех сверхъестественных существ, которые не могут защитить себя сами. Я не могу просто взять и бросить их на произвол судьбы сейчас, когда на горизонте маячит ужасная угроза. Нельзя допустить, чтобы Карга и ее охотники причинили вред тем, кто находится под моей защитой.

– Они пока не проводят мобилизацию, – говорит Артелия. – Они все еще набирают новых людей и обучают их. Они нападут на нас не сразу.

– Она права, внучка, – подтверждает Алистер. – Они атакуют не завтра. Да, это случится скоро, но у нас в запасе есть по меньшей мере неделя или две. У нас хватает времени, чтобы ты могла позаботиться о Мекае.

– А ты можешь гарантировать, что это так? – спрашиваю я и поворачиваюсь к Артелии. – Можешь? Потому что если нет, то мне надо остаться здесь. Что я за лидер, если отправлюсь куда-то сейчас, когда я особенно нужна моим войскам?

– Ты лидер, который знает, что горгульи защищают всех, включая отравленных вампиров, – отвечает Артелия. – И который понимает, как важно создавать союзы.

– Союзы? С кем? – Но я уже понимаю, куда она клонит. – Охотники хотят истребить всех сверхъестественных существ. Мы все кровно заинтересованы в том, чтобы остановить их. Даже рэйфы.

– Вот именно, – соглашается Артелия. – Наша армия поддержит тебя в этом. В эти дни, когда ты будешь заниматься спасением Мекая, будь начеку и смотри в оба.

– И мне надо будет постараться призвать под наши знамена жителей Мира Теней, – заканчиваю я. И рассеянно почесываю ладонь, прикидывая имеющиеся варианты. Я понимаю, о чем они говорят – у меня есть время и для того, чтобы спасти Мекая, и для того, чтобы подготовиться к нападению Карги. Я могу сделать и то и другое. Не нужно выбирать что-то одно.

Но предупреждение Кровопускательницы насчет тех, кто обитает рядом с Древом Горечи и Сладости, все еще звучит в моих ушах.

Да, у меня есть время, чтобы сделать и то и другое, если я сумею выполнить невыполнимую задачу – спасти Мекая и при этом уцелеть. Но если мне это не удастся, то Корона останется в Мире Теней навсегда. Я не могу этого допустить.

– Дедушка, – говорю я и чувствую стеснение в груди, когда он устремляет на меня взгляд своих выцветших серых глаз.

– Не говори об этом, Грейс. – Он отворачивается. – Ты вернешься, непременно вернешься.

Я не знаю, обижаться мне на его слова или чувствовать себя польщенной его верой в меня.

– Ты не можешь этого знать.

Он долго не отвечает, а просто стоит и пристально смотрит на меня, как будто может заглянуть мне в душу. И очень может быть, что он и впрямь способен это сделать. После тысячелетнего заточения в пещере у Алистера появились кое-какие странные таланты, один из которых заключается в том, что я начинаю чувствовать себя очень неуютно всякий раз, когда он заставляет меня смотреть ему в глаза.

– Что ты хочешь сделать, внучка?

– Речь идет не о том, что я хочу сделать, а о том, что мне необходимо сделать, и ты это знаешь. – Я смотрю ему в глаза, безмолвно прося, чтобы он понял. И протягиваю ему руку.

Сперва мне кажется, что он не ответит мне, но затем, спустя целую вечность, он медленно делает то же самое.

Я прижимаю свою ладонь к его ладони.

На секунду мою руку обжигает нестерпимым жаром, и я ахаю от боли.

Но она сразу же проходит, и, когда я отнимаю руку, Короны на ней больше нет. Теперь она красуется на ладони Алистера – там, где она находилась больше тысячи лет.

– Ты уверена, что хочешь этого? – спрашивает он.

Секунду мне хочется сказать «нет». Хочется схватить его руку и вернуть Корону, которую, как я знаю, он жаждет мне возвратить. Но я не могу этого сделать. Ни теперь, ни, возможно – в зависимости от того, как пойдут дела в Мире Теней, – когда-либо еще.

Потому что Корона важнее меня самой – из-за магической силы, которую она содержит. И я понимаю, что вероятность того, что, отправившись в Мир Теней, я погибну и унесу ее с собой, стала куда больше после того, что мне открыла Кровопускательница.

Но если мой военачальник говорит мне, что время у нас есть, то я прислушаюсь к ней и все же отправлюсь туда. Ведь Мекай – мой друг, он один из первых моих друзей, один из тех, кто подружился со мной сразу после моего приезда в Кэтмир. Ради меня он был готов на все – и я тоже готова на все ради него. Но Корона и связанная с ней могучая сила должны остаться здесь. Я могу возвратить их себе после того, как вернусь из Мира Теней. А если я не вернусь, то пусть ею распоряжается Алистер.

– Да, уверена, – отвечаю я ему, несмотря на то что это не так. Несмотря на мое опасение, что я поведу тех, кого люблю, на бойню, такую же страшную, как Испытания.

Но что еще я могу предпринять? Отправиться туда в одиночку? Оставить Хадсона и остальных и попытаться пробраться в Мир Теней без них?

Хадсон ни за что не согласится – и я не стану его винить. Если бы он сам отправился куда-то тайком, чтобы защитить меня, просто потому что, по его мнению, это слишком опасно, я бы никогда не простила его. Как же я могу поступить так с ним – или с остальными моими друзьями?

– Спасибо, – наконец говорю я, нарушив молчание. И кланяюсь моему дедушке, снова ставшему королем горгулий.

Он кивает, но ничего не говорит и больше не пытается отвернуться.

Впервые за долгое время его молчание кажется мне каким-то неловким. Каким-то гнетущим. Впрочем, вероятно, просто из-за мыслей, которые угнетают меня.

Как бы там ни было, я делаю шаг назад. Меня ждут мои друзья – и Мекай.

– Это навсегда?

Я замираю, услышав в его голосе тревогу, которую он даже не пытается скрыть.

– Нет, – отвечаю я, стараясь говорить честно. – Это только на неделю, ну, может, на две. Это нужно только до тех пор, пока мы не вылечим Мекая и не вернем его домой. Но я не могу взять ее с собой в Мир Теней. Потому что, если там со мной что-то произойдет, я не хочу, чтобы со мной погибла и Корона.

– А ты уверена, что ты отрекаешься от звания королевы именно поэтому – из-за твоего решения отправиться в Мир Теней, а не из-за твоей пары?

– Из-за Хадсона? – вырывается у меня. – При чем тут Хадсон?

На лице Алистера мелькает удивление, но тут же исчезает.

– Должно быть, я ошибся.

– Не думаю, – парирую я. После того как он избавился от тумана, окутывавшего его мозг в обличье Неубиваемого Зверя, Алистер соображает отлично. И он никак не мог сказать нечто подобное, не имея для этого серьезных оснований. – Скажи мне правду, дедушка. Почему ты решил, что возвращение Короны как-то связано с Хадсоном?

Прежде чем ответить, он смотрит на Кровопускательницу, но ее лицо остается бесстрастным. Алистер вздыхает, затем говорит:

– Потому что закон первородства мешает Двору Вампиров вновь обрести равновесие. Поскольку церемония отречения от престола еще не состоялась, Хадсон все еще может взять слова об отречении назад, но он отказывается сделать это, потому что это значило бы, что он просит, чтобы отреклась ты… или что он готов покинуть тебя.

Эти слова звучат как взрыв бомбы, и мне приходится напрячься, чтобы не показать, насколько я потрясена.

– Хадсон не покинет меня, – говорю я, когда ко мне наконец возвращается дар речи.

– Поэтому твой дед и был обеспокоен тем, что ты хочешь вернуть ему Корону. – Кровопускательница критически смотрит на меня. – Это же только на время, да?

– Конечно на время! – вскрикиваю я, хотя мое сердце колотится, как взбесившийся метроном. – Если я вернусь из Мира Теней живой, то верну себе трон.

Но, говоря это, я не могу не сомневаться. И не только из-за того, что может случиться в Мире Теней – эти сомнения никогда меня не покидали, – но и из-за Хадсона.

Если то, что говорят мои бабушка и дедушка, правда – а у них нет причин лгать, – то при Дворе Вампиров происходит что-то важное. А он ничего мне об этом не сказал.

Я вспоминаю, как он весь день не отрывался от телефона. И не просто затем, чтобы скрыть свои мысли, как это обычно бывает, а отправляя сообщения. Много сообщений. Хотя большая часть тех, кому он должен был бы отправлять эти сообщения, находились в той же комнате, что и он сам.

Странно, что он мне о чем-то не говорит. Особенно если это так важно и касается нас обоих.

Почему же он не рассказал мне о том, что происходит при Дворе Вампиров? Он мог бы спокойно поведать мне все, если бы речь шла только об отречении от короны – мы с ним подробно обсуждали этот вопрос до того, как он поднял его перед Двором Вампиров. Но он промолчал бы о более сложном выборе.

Я спешу пожелать бабушке с дедушкой спокойной ночи, чувствуя, как неистово колотится мое сердце.

Потому что мне отчаянно необходимо услышать ответ, который мне может дать только моя пара.

Потому что я хочу, чтобы Хадсон ответил мне, собирается он покинуть меня или нет.