Сокровище Серебряного Озера

Глава десятая У ХВОСТА ОРЛА

Рабочие Шеридана, в основном, немцы и ирландцы по происхождению, до сих пор ничего не знали о происшедшем, ибо допускалось, что Полковник мог выслать одного или нескольких лазутчиков, и любое оживление среди строителей дало бы трампам повод для подозрений. Но все же под конец рабочего дня инженер сообщил своему сменному мастеру необходимые сведения, поручив незаметно посвятить в суть дела остальных, которым надлежало вести себя как можно непосредственней.

Сменный мастер был уроженцем Нью-Гэмпшира и повидал на своем веку предостаточно. Когда-то он обучался строительному делу и ряд лет работал по специальности, но это не принесло ему удовлетворения, а потому он смело взялся за другое дело, к чему янки относятся достаточно просто, однако и тут счастье ему не улыбнулось. Он распрощался с восточным побережьем, переправился через Миссисипи, чтобы попытать счастья на Западе, но также безуспешно. Наконец он обрел пристанище в Шеридане, где даже мог применить ранее приобретенные знания, но снова отнюдь не чувствовал себя удовлетворенным. Кто хотя бы раз вдыхал свежий воздух прерий и девственных лесов – тому нелегко, а скорее даже невозможно усидеть на месте.

Этот человек, которого звали Уотсон, был чрезвычайно обрадован, когда услышал, что должно произойти.

– Слава Богу! Хоть какое-то оживление в этой дыре! – в сердцах заметил он. – Мое старое ружье давно покрылось в углу паутиной. Оно только и ждет своего часа! Стало быть, сегодня этот час пробил. Но имя, которое вы называли, сэр, кажется мне знакомым. Рыжий Полковник? Да еще и Бринкли? Я встречал одного Бринкли, носившего рыжий парик, хотя на самом деле у него был черный скальп. Встреча с ним едва не стоила мне жизни!

– Где и когда это было? – заинтересовался Олд Файерхэнд.

– Два года назад, в верховьях Рио-Гранде. Я был тогда с одним помощником – немцем по имени Энгель – там, наверху, у Серебряного озера. Мы хотели добраться до Пуэбло, а потом по арканзасской дороге отправиться на восток, чтобы достать инструменты для одного дела, которое должно было принести нам миллионы.

Олд Файерхэнд насторожился.

– Того человека звали Энгель? – уточнил он. – «Дело», которое должно принести миллионы? Вы можете сообщить об этом подробнее?

– А почему нет! – отозвался Уотсон. – Правда, мы оба обещали молчать, но миллионы рассеялись как дым, ибо наши планы не осуществились, а потому, думаю, что теперь я не связан обетом молчания. Речь шла о подъеме огромного сокровища, которое было затоплено в водах Серебряного озера.

Инженер скептически улыбнулся, но Уотсон совершенно серьезно продолжал:

– Пусть это звучит невероятно, но в моих словах нет ни капли лжи. Вы, мистер Файерхэнд, один из знаменитейших вестменов, такое пережили и узнали, что, если вдруг начнете рассказывать, никто вам не поверит. Может, хоть вы не будете смеяться над моими словами.

– И не думал! – искренне ответил охотник. – Я готов отнестись к вашему рассказу с полным доверием, ибо имею на то основания. Мне совершенно точно известно, что на дне озера должно лежать затопленное сокровище.

– Да? Ну, тогда вы не примете меня за легковерного и не будете считать лжецом! Я могу с чистой совестью присягнуть, что эта история с кладом не выдумка! Тот, кто рассказал ее нам, определенно не лгал.

– Кто это был?

– Старый индеец. Никогда раньше я не видел такого древнего человека. Он весь высох, как скелет, и сам поведал нам, что прожил более ста зим. Он называл себя Хауей-Колакахо, но как-то раз доверительно сообщил нам, что его имя Ихачи-Татли. Что могут означать эти индейские слова, я не знаю до сих пор.

– Мне это известно, – произнес Олд Файерхэнд. – Первые два относятся к наречию тонкава, а вторые из языка ацтеков, но все они означают одно и то же – Великий Отец. Говорите дальше, мистер Уотсон! Мне очень хочется узнать, как вы познакомились с ним.

– Ну, собственно говоря, в этом нет ничего необыкновенного, а тем более невероятного. Однажды я заблудился и надолго заплутал в горах, где меня застал врасплох первый снег. Мне пришлось искать место, где можно было перезимовать и избежать голодной смерти. Я был один, меня всего занесло, какие уж тут шутки! Я почти отчаялся, но, к счастью, случайно набрел на Серебряное озеро и заметил там каменную постройку, над которой курился дымок. Я был спасен! Хозяином дома оказался тот самый старик-индеец, у которого еще были внук и правнук, Большой и Маленький Медведи…

– О! Нинтропан-Хауей и Нинтропан-Хомош? – уточнил Олд Файерхэнд.

– Да, так по-индейски звучали их имена. Значит, вы их знаете, сэр?

– Да, но дальше!

– В то время оба Медведя были на другой стороне, в горах Уосатч, где им пришлось остаться до весны. Зима свалилась на голову слишком рано, и оттуда через снежные завалы добраться до Серебряного озера было почти невозможно. Но Медведи очень беспокоились за старика. Они знали, что он один, и, скорее всего, были уверены, что он погибнет в одиночестве в своей хижине среди холодов и вьюг. К счастью, в это время я набрел на его жилище и нашел там еще одного белого, которым и был упомянутый немец Энгель. Он, как и я, нашел в хижине спасение от ужасного снегопада. Не буду рассказывать, что выпало на нашу долю, хочу только сказать, что мы перезимовали втроем. Мы не голодали – дичи было достаточно, но холода сильно подточили силы старика, и, когда подули теплые ветры, организм индейца не выдержал, и нам пришлось его похоронить. Он полюбил нас как своих детей, ибо мы во всем помогали и вели хозяйство. Перед смертью в качестве благодарности он сообщил о тайне сокровищ Серебряного озера. Старик носил с собой древний кусок кожи, на которую был перенесен точный план того места. Он позволил нам его срисовать. Случайно у Энгеля завалялась бумага, без которой мы бы не смогли обойтись, поскольку старик не хотел отдавать кожу – он должен был сохранить ее для обоих Медведей. Он уже лежал, но за день до смерти собрал силы и где-то закопал план. Но где – этого мы не знали, а если бы стали искать, то нарушили бы его волю, поэтому, похоронив индейца, мы отправились в путь. Энгель зашил рисунок в своей охотничьей куртке.

– И вы не дождались возвращения Медведей? – спросил Олд Файерхэнд.

– Нет.

– Большая ошибка с вашей стороны!

– Возможно, но мы месяцами торчали в снежном плену и жаждали встречи с людьми. Вскоре мы оказались среди людей, но среди каких! Сначала мы наткнулись на индейцев племени юта, которые дочиста нас обобрали. Они бы неминуемо отправили нас на тот свет, но знали старого индейца и почитали его, а потому, когда им стало известно, что мы заботились о нем и похоронили старика, подарили нам жизни и вернули одежду. Ружья, правда, краснокожие оставили себе, и за это мы вряд ли могли быть им благодарны, ибо без оружия мы были обречены на голодную смерть. Но, к счастью или, скорее, к несчастью, через три дня мы встретили бродягу-охотника, который угостил нас мясом. Когда он услышал, что нам надо в Пуэбло, уверил нас, что тоже идет туда.

– Это был рыжий Бринкли?

– Да. Назвался он тогда иначе, но позже я узнал его настоящее имя. Он спрашивал нас, а мы рассказывали ему обо всем, не говоря, естественно, о сокровище и рисунке, ибо этот парень не внушал нам доверия. Охотник мне сразу не понравился. Не знаю, почему, но у меня всегда отвращение к рыжим, хотя среди них не больше мерзавцев, чем среди других. Конечно, наше молчание нас не спасло. У него у одного имелось оружие, поэтому частенько он уходил на охоту, а мы оставались вдвоем и почти все время болтали о сокровищах. Однажды он тихо вернулся и подслушал нас, а когда снова отправился на добычу мяса, потребовал от меня сопровождать его, сказав, что четыре глаза лучше, чем два. Через час, когда мы достаточно удалились от Энгеля, он сказал мне, что все слышал и в наказание за наше недоверие отберет рисунок. С этими словами он выхватил нож и бросился на меня. Я защищался как мог, но все же лезвие вонзилось мне в грудь.

– Гнусность! – вырвалось у Олд Файерхэнда. – Он собирался убить и Энгеля, чтобы одному завладеть тайной сокровищ!

– Конечно. К счастью, он не попал мне в сердце, хотя и посчитал меня мертвым. Очнулся я рядом с большой лужей крови на коленях у индейца, который случайно меня нашел. Это был Виннету, вождь апачей.

– Вот это удача! Вы попали в хорошие руки! Похоже, что вождь апачей вездесущ!

– Это так, я попал действительно в хорошие руки. Когда я очнулся, краснокожий меня уже перевязал. Он дал мне воды, и я рассказал о том, что случилось. Затем он оставил меня лежать и пошел по следу Бринкли. Апач отсутствовал более двух часов, а когда вернулся, сообщил о результатах поисков. Убийца действительно сразу направился обратно, чтобы избавиться от Энгеля. Тот, встревоженный моим долгим отсутствием, заподозрил неладное и пошел за нами следом. Что произошло дальше, ясно говорили следы. Издали он стал свидетелем умышленного убийства, но убийца сделал все так быстро, что у моего друга не было времени мне помочь. Теперь Энгель тоже находился в опасности, ибо не был вооружен и посчитал самым лучшим тотчас убежать. Когда Бринкли бросил меня, считая, что отправил на тот свет, он вернулся, нашел следы и пошел по ним. Но Энгелю, как я позже узнал, удалось скрыться.

– Да, он скрылся, – кивнул Олд Файерхэнд.

– Как? – удивился сменный мастер. – Вы это знаете, сэр?

– Да, но об этом позже. Рассказывайте дальше!

– Виннету скакал на север, и у него не было времени неделями возиться со мной. Он перевез меня в лагерь индейцев тимбабачей36, с которыми был в дружбе. Те выходили меня и доставили в ближайший поселок, где я тоже встретил хороший прием. Там полгода я не пренебрегал никакой работой, поэтому подзаработал денег и отправился на восток.

– Куда вы направлялись?

– К Энгелю. Я предполагал, что ему удалось уйти от Бринкли. Я знал, что у него в Расселвилле, в Кентукки, был брат, и мы еще раньше вместе решили ехать к нему, чтобы начать приготовления для отправки на Серебряное озеро. Когда я, наконец, добрался до места, то узнал, что брат Энгеля уехал в Арканзас, но куда – никто не мог сказать. У соседа он оставил для своего брата письмо на случай, если тот приедет. Энгель прибыл туда и получил письмо, в котором, во всяком случае, указывалось новое место жительства, а потом он уехал, да и соседа не стало – он умер. Таким образом, я приехал в Арканзас и обыскал весь штат, но напрасно. Но в Расселвилле Энгель рассказал эту историю и назвал имя Бринкли. Откуда он узнал его, мне неизвестно, но с того момента и я узнал имя мерзавца. Итак, господа, это все, что я должен был вам рассказать. Если это тот самый Бринкли, я буду безумно рад встретиться с ним! Думаю, что, наконец, сведу с ним счеты.

– Тут есть и другие, которые хотят сделать то же самое, – заметил Олд Файерхэнд. – Теперь еще вот что – вы сказали, что рыжие волосы Бринкли были ненастоящими. Откуда вы могли это узнать?

– Все очень просто. Когда он напал на меня, а я защищался, я схватил его за голову. Я определенно свалил бы его и вышел бы победителем, если бы скальп этого мерзавца был бы его собственным, но у меня в руке остался лишь парик, а пока я удивлялся, получил нож в грудь. Его собственные волосы, как я успел заметить, оказались темными.

– Well! У меня нет ни тени сомнения, что вы имели дело с рыжим Полковником. Такое впечатление, будто вся его жизнь – сплошной кошмар преступлений. Пора уже положить этому конец.

– И я всем сердцем желаю того же. Но пока вы еще не сказали, как мы будем защищаться от нападения?

– Всему свое время. Прежде всего, пусть рабочие ведут себя спокойно; их нужно настроить на то, что ни о каком сне этой ночью не может быть и речи. Кроме того, они должны привести в порядок свое оружие. Еще до полуночи они должны сесть в поезд, который привезет их в указанное место.

– Well, удовлетворюсь пока этими сведениями. Мы исполним все ваши приказы.

Когда Уотсон удалился, Олд Файерхэнд осведомился у инженера, есть ли у того двое рабочих, которые хотя бы отдаленно напоминали внешне пойманных трампов и к тому же обладали бы достаточным мужеством, чтобы вместо пленников сесть на паровоз. Шаруа задумался, потом послал негра, чтобы он привел тех, кого он посчитал подходящими.

Когда через некоторое время они пришли, Олд Файерхэнд отметил, что выбор инженера не так уж плох. Фигурами они, конечно, были похожи, а что касается лиц, то в ночной тьме никто не будет их разглядывать. Стоило позаботиться о том, чтобы манера разговаривать и голоса не очень разнились, поэтому Олд Файерхэнд привел их в комнату Хартли и устроил в присутствии строителей еще один короткий допрос. Рабочие послушали трампов и их манеру держаться и, следовательно, могли позже попытаться подражать им.

Когда со всем этим было покончено, охотник покинул дом, чтобы выяснить, не послал ли рыжий Полковник разведчиков по обычаям вестменов осмотреть округу. Разумеется, проделал он это в том месте, где бандиты могли появиться скорее всего – в направлении Хвоста Орла.

Когда опытный охотник хочет подкрасться незаметным, особенно если местоположение противника неизвестно, он не делает этого наобум, а продумывает за врага, какое место в создавшейся ситуации тот мог бы выбрать. Так же поступил и Олд Файерхэнд. Если лазутчики уже появились – они находились там, откуда ночью с наименьшим риском и наибольшей выгодой можно наблюдать за поселком строителей. А такое место было неподалеку от дома инженера. За железнодорожной насыпью поднимались холмы, один из склонов которых высился как раз над рельсами. Оттуда сверху открывался великолепный вид на поселок, а деревья служили хорошим укрытием. Если бандиты послали лазутчиков, то искать их нужно было именно там.

Олд Файерхэнд постарался незаметно подойти к подножию холма с другой стороны и потом тихо пополз вверх. Его расчеты полностью подтвердились, ибо, достигнув вершины, он увидел под деревьями спокойно сидящих людей. Их было двое. Они разговаривали очень тихо, чтобы внизу никто не мог слышать их слов. Отважный охотник приблизился к трампам довольно близко, коснувшись головой ствола дерева, рядом с которым они сидели. При желании он даже мог дотронуться до них рукой. Разговоры трампов обязательно следовало послушать, но решиться подобраться так близко Олд Файерхэнд мог только благодаря своей серой рабочей одежде, которая сливалась с землей. В этот миг беседа прервалась и наступила длительная пауза, прежде чем послышался голос:

– Разве ты знал, что будет потом, когда мы закончим здесь всю эту возню?

– Толком ничего, – отозвался другой.

– Поговаривают многие, но точно знают лишь единицы.

– Да. Полковник молчалив и никому не доверяет. Его настоящий план знают только те, кто был с ним до нас.

– Ты имеешь в виду Вудуарда, с которым он тогда был у рафтеров? По-моему, он к тебе очень расположен. Неужели ничего не сказал?

– Намекал, и только.

– Но и из намека можно сделать вывод!

– Конечно! Так, с его слов, к примеру, я понял, что Полковник не собирается долго держать при себе всю нашу братию. Слишком много лишних людей для его дальнейших планов! Тут я с ним согласен. Чем больше ртов, тем меньше кусок. Думаю, что Полковник отберет лучших и исчезнет с ними в один прекрасный день.

– Дьявольщина! Он хочет одурачить остальных?

– Почему одурачить?

– А что, если Полковник исчезнет уже завтра?

– Об этом не стоит сожалеть – я был бы только рад.

– Вот как! Я не допущу этого!

– Ты? Болван! Я считал тебя намного умнее.

– Ты о чем?

– Само собой разумеется, что ты не из группы оставшихся неудачников.

– Можешь поручиться? Если это не так, я буду начеку и пробью тревогу!

– Не горячись! Догадаться обо всем не трудно. Разве Бринкли не послал тебя вместе со мной?

– Ну, что с того?

– Только люди, проверенные и годные к делу, выполняют такие поручения. Полковник доверил нам следить за поселком, дав таким образом понять, что полагается на нас! Что отсюда следует? Если он действительно хочет потом избавиться от части наших, то уж, во всяком случае, мы из тех, кто останется.

– Хм! Мило слышать такие слова. Но если ты уверен, что мы из избранных, почему ты утаиваешь от меня, что знает о его планах Вудуард?

– Потому что я сам толком не знаю ничего. Речь идет о походе в горы.

– Почему в горы?

– Хм! Я не знаю, стоит ли об этом говорить, но все же хочу тебе сообщить. Там, наверху, в древние времена жил народец, название которого выпало из моей головы. Этот народ не то переселился на юг, не то был уничтожен, но прежде в озере затопил огромные сокровища.

– Вздор! Они бы забрали сокровища с собой.

– Я же тебе говорю – возможно, что этот народ истребили!

– Что за сокровища? Деньги?

– Не знаю. Я не ученый и не могу утверждать – пользовались ли древние монетами, или печатали банкноты, но Вудуард говорил, что это были язычники, владевшие огромным храмом, в котором находились статуи богов, полностью отлитые из золота и серебра, а также огромное число таких же сосудов. Эти богатства лежат в Серебряном озере – потому оно так и называется.

– Так значит, нам придется выпить это озеро до дна, прежде чем отыскать нужные нам вещицы?

– Не пори чушь! Полковник, разумеется, знает, где их искать и что делать. У него есть рисунок. На нем указано точное место.

– Так! А где же оно, это Серебряное озеро?

– Не знаю. Во всяком случае, он скажет об этом не раньше, чем определит, кого брать с собой. Само собой, он не раскроет свою тайну и намерения раньше времени.

– Это уж точно! Но дело вовсе не безопасное!

– Почему?

– А индейцы?

– Тьфу! Там живут только двое краснокожих, внук и правнук того старика, от которого они получили рисунок. На них мы потратим не больше двух пуль.

– Хорошо, если так. Я еще никогда не был высоко в горах, а потому доверюсь тем, кто смыслит в этом деле. Но сначала давай займемся нынешними заботами. Как ты думаешь, удастся ли нам взять кассу?

– Конечно, удастся! Ты только посмотри, как спокойно в округе! Ни один человек там, внизу, понятия не имеет о нашем присутствии и намерениях, а двое наших хитрецов уже здесь, чтобы подготовить почву. Кто бы мог подумать о неудаче!

– Well! Если рабочие достаточно умны, они не станут вмешиваться, иначе нам придется схватиться за ружья.

– Так и будет. Им вовсе не взбредет это на ум, ибо они ничего сейчас не знают. Поезд остановится здесь на пять минут, а потом пойдет дальше. В часе езды отсюда его будет ждать наш костер. Когда состав будет подъезжать к нему, двое наших приставят ко лбу машиниста револьверы и заставят его остановить поезд. Мы тотчас возьмем его в кольцо. Вот тогда Полковник сядет в вагон и возьмет…

– Ого! – перебил говорившего его собеседник. – Кто сядет? Полковник? Один? А может, вместе с теми, кого он наметил себе в компаньоны? С ними он преспокойно умчится на всех парах! Потом он остановит поезд, возьмет полмиллиона, сойдет и исчезнет. А остальные будут сидеть здесь, ничего не видя, кроме собственных глупых рож? Нет, так не пойдет!

– Что ты плетешь? – резко отозвался другой. – Я же тебе сказал, что, если Полковник действительно имеет такие намерения, мы вдвоем будем среди тех, кто сядет с ним в поезд.

– Если ты так считаешь, я могу поверить. Но я слышал также, что говорят другие! Полковнику нельзя доверять! Я убежден, что, когда поезд остановится, все окажутся в вагонах.

– Пожалуй! У меня нет намерений обставить остальных. Если Серебряное озеро обещает несметные сокровища, нам ни к чему обманывать наших. Когда возьмем кассу, мы поделимся, и каждый получит свою долю, а потом Полковник выберет себе тех, кого захочет взять в горы. Ну, хватит об этом! Баста! Теперь я хотел бы знать, что это за паровоз вон там, внизу. Под его котлом горит огонь, и он стоит готовый к отправлению. Но куда?

– Может, это и есть та самая машина, что должна идти впереди транспорта с деньгами?

– Нет, она бы отправилась сразу перед поездом, а он придет лишь в три часа ночи. Здесь что-то неладное, нужно посмотреть.

Трамп был встревожен – это следовало принять во внимание, поэтому Олд Файерхэнд принял решение отправить машину как можно быстрее.

Это был обычный маленький монтажный состав, в вагонах которого транспортировали землю; теперь же в этих вагонах собирались перевезти строителей. С отправкой нельзя было ждать до ночи, чтобы не вызвать подозрений у разведчиков. Вестмен тихо пополз обратно и довольно скоро добрался до дома инженера, где рассказал последнему все, что услышал.

– Well! – растерянно проговорил Шаруа. – Значит, нужно отправить рабочих прямо сейчас. Но лазутчики увидят их, когда те будут садиться!

– Нет. Мы прикажем рабочим незаметно выбраться из поселка. Пусть они четверть часа идут дальше, а потом ждут у полотна, пока не подойдет пустой поезд. Колея поворачивает за холм, и лазутчики не увидят, да и не услышат, как остановится паровоз, – подытожил вестмен.

– А скольких людей мы оставим здесь?

– Человек двадцать вполне достаточно, чтобы защитить ваш дом и охранять двух пленных. Нужные распоряжения вы можете сделать в течение получаса, а потом отправьте состав. Я вернусь к наблюдателям, чтобы не терять их из виду.

Начало смеркаться. Проделав обратный путь, Олд Файерхэнд снова с предельной осторожностью вернулся к обоим лазутчикам, которые теперь молчали. Охотник так же хорошо, как и бандиты, видел раскинувшееся под ними пространство. Он напряг свое зрение и весь обратился в слух, чтобы заметить хотя бы какое-нибудь движение людей, но тщетно. Строители исчезли так осторожно, что трампы ничего не заметили. К тому же свет, горевший в домах и хижинах, был таким скудным, что ничего нельзя было разобрать.

Вдруг охотник заметил у дома инженера яркий огонь фонаря, и тот, кто его нес, громко крикнул:

– Отправляйте пустой состав в Уоллес! Там нужны вагоны.

Это был инженер. Он и без подсказки Файерхэнда смекнул, каким способом лучше всего снять подозрение лазутчиков. Машинист, как они условились заранее, ответил громким голосом:

– Well, сэр. Это мне по нраву. Давно я засиделся без работы и не хочу есть хлеб даром. У вас есть какое-то поручение в Уоллесе?

– Никакого. Пожелайте спокойной ночи моему коллеге инженеру, которого застанете за игрой в карты. Доброго пути!

– Спокойной ночи, сэр!

Раздался пронзительный сигнальный свисток, и поезд тронулся. Когда шум колес стих, один из трампов произнес:

– Ну, теперь понял, что это за паровоз?

– Да, я спокоен. Он привезет в Уоллес пустые товарные вагоны, которые там ждут. Мои подозрения похоже, излишни. Все продумано и, безусловно, должно получиться! Теперь можно спокойно идти.

– Нет. Полковник приказал нам ждать полуночи, и мы не должны нарушать его приказов.

– Пожалуй! Но раз я должен торчать здесь еще столько времени, не вижу повода не смыкать глаз. Я пока прилягу.

– Дельная мысль, я тоже. Потом не будет ни времени, ни желания.

Олд Файерхэнд подождал еще немного, а потом быстро повернул обратно, ибо оба зашевелились, чтобы поудобнее расположиться. Он вернулся к инженеру и похвалил того за находчивость. Вместе с Шаруа Файерхэнд вошел в дом, после чего хозяин достал сигары и вино, чтобы скрасить время ожидания. В поселке осталось только двадцать рабочих – количество, вполне достаточное для охраны, ибо нападения на Шеридан не предвиделось.

Остальные тайно выбрались из поселения, как и было условленно. Они выходили по одному друг за другом, а оказавшись за поселком, собрались вместе и продолжали двигаться вдоль железнодорожного полотна, пока не удалились на требуемое расстояние. Затем они подождали поезд, который подобрал их и отвез вплоть до самого Хвоста Орла. Трампы, которые тоже были в пути, не могли наблюдать за дальнейшим развитием событий, поскольку река задержала их на большом удалении от железной дороги.

Окружающая местность как нельзя лучше подходила под план Олд Файерхэнда. Колея пересекала реку, которая в том месте, казалось, была задавлена крутыми берегами, соединенными временным мостом. Рельсы вели через мост и на другой стороне исчезали в туннеле длиной около семидесяти метров. Паровоз притормозил перед самым мостом. Вагоны состава не были пустыми, как считали лазутчики трампов, – два последних заранее оказались загружены сухим деревом и углем. Как только поезд остановился, из тьмы выплыл невысокий, толстый человечек, своими очертаниями напоминающий женщину, и спросил машиниста высоким фальцетом:

– Сэр, что вы прибыли так рано? Вы уже привезли строителей?

Из кабины высунулась голова.

– Да, – отозвался человек, с большим удивлением рассматривая забавную фигуру, на которую падал свет. – А вы, собственно, кто?

– Я? – засмеялся толстяк. – Я Тетка Дролл.

– Тетка! Гром и молния! Что же нам делать с женщинами и старыми тетками?!

– Ну, не удивляйтесь так сильно, а то это плохо скажется на ваших нервах! Тетка – это просто так, потом вам объясню. Так почему вы здесь?

– Олд Файерхэнд приказал нам выехать сюда. Он подслушал двух лазутчиков трампов, которые едва не заподозрили, что мы должны были отправиться в путь. Так вы из его людей?

– Да, но только не пугайтесь – все они настоящие «дядьки», я единственная «тетка» среди них.

– Мне даже в голову не пришло испугаться вас, мисс или миссис, – пробормотал рабочий, не отвечая на шутку. – А где же трампы?

– Они уже три четверти часа как в пути.

– Значит, мы можем разгрузить уголь и дерево?

– Да. Соберите ваших людей, а я поднимусь к вам, чтобы дать нужные указания.

– Вы? Дадите указания? Разве вас возвели в чин генерала нашего армейского корпуса?!

– Если вы нижайше позволите, то да. А теперь пустите своего «коня» медленным шагом через мост и остановите его так, чтобы вагоны с углем стали у входа в туннель.

Дролл вскарабкался на паровоз. Рабочим, которые при остановке поезда покинули вагоны, снова пришлось вернуться в них. Машинист еще раз смерил Тетку весьма подозрительным взглядом, по которому было видно, что ему нелегко следовать указаниям какой-то странной «тетки».

– Ну, как там? – спросил Дролл.

– Неужели вы действительно тот человек, которого я должен слушать?

– Да! И если вы это сейчас же не сделаете, я помогу вам. У меня нет ни малейшего желания торчать на этом мосту до скончания века!

Вытащив длинный охотничий нож, Дролл направил острие в грудь машинисту.

– Дьявольщина! Какая злобная и боевая «тетка»! – вырвалось у того. – С этим ножом я скорее приму вас за трампа, нежели за союзника. А может, вы и есть трамп?

– Не плетите чепухи! – ответил Дролл серьезным тоном, пряча нож за пояс. – Мы сидим там, с другой стороны туннеля. Доказательство тому, что я не трамп – мое появление перед вами, ибо я перешел через мост навстречу вам, а значит, знал о вашем прибытии заранее и, стало быть, не могу принадлежать к трампам.

– Хорошо, я вам верю, – усмехнулся машинист. – Едем на ту сторону.

Поезд, преодолев мост, въехал в туннель так, что два последних вагона остались снаружи. Рабочие быстро разгрузили содержимое одного вагона, после чего поезд тронулся дальше и, выйдя из туннеля, притормозил так, что еще один полный вагон стал у выхода. Строители снова соскочили на землю, после чего с двух концов туннеля сложили из сухого дерева и угля легковоспламеняющиеся кучи, расположив при этом их так, чтобы потом не повредить огнем рельсы. Паровоз продвинулся немного вперед и снова остановился, а машинист вернулся к туннелю.

Недоверчивость его исчезла, ибо все происходящее говорило о том, что он среди верных людей. Туннель был пробит сквозь высокую скалу, за которой пылал огонь, невидимый с долины реки, где располагались трампы. У костра сидели рафтеры и все остальные, кто прибыл к Хвосту Орла с Олд Файерхэндом. Справа и слева от костра в землю были вбиты два срубленных ствола-рогатины, на которых вращалась крепкая палка, с насаженной на нее большой бизоньей тушей. Когда присутствующие увидели прошедший сквозь туннель состав, они поднялись, чтобы приветствовать рабочих.

– Ну, теперь вы не думаете, что я трамп? – спросил Дролл машиниста, когда они вдвоем подошли к огню.

– Нет, сэр, – кивнул тот. – Вы честный парень.

– И к тому же неплохой! Я вам это докажу, пригласив поужинать. Мы подстрелили жирную самку, и вы сейчас узнаете, какая она вкусная, если ее приготовить по рецепту прерии. Всем хватит, и я надеюсь, ваши люди скоро закончат свою работу, чтобы сесть с нами.

Очень скоро все принялись за сочное мясо. У огня, конечно, места было немного, и сидевшие разбились на группы, которые обслуживали рафтеры, чувствующие себя хозяевами. Кроме бизоньего мяса, в наличии имелась первосортная дичь, поэтому, несмотря на большое количество рабочих, еды оказалось предостаточно.

Незадолго до этого, когда собирался состав и инженер разыскал сменного мастера, чтобы отдать приказ к отправлению, он заметил:

– Олд Файерхэнд просил вам передать, что если вы хотите узнать о вашем спутнике Энгеле, то обратитесь к одному немцу, некоему мистеру Пампелю, которого встретите среди рафтеров.

– Он его знает?

– Наверняка, ибо Олд Файерхэнд не послал бы к нему просто так.

Уотсон задумался над этими словами и теперь жаждал найти рафтера с немецким произношением. Очень скоро, сидя у костра, он уже услышал многих, но все они говорили по-английски, правда, с американским произношением. Сменный мастер решил начать поиски сам. Он сидел у костра рядом с Теткой Дроллом и Горбатым Биллом.

– Сэр, – обратился он к последнему, – позвольте один вопрос – есть ли среди вас немцы?

– И очень много, – ответил Горбатый Билл.

– Действительно? Кто же, например?

– Ну, прежде всего сам Олд Файерхэнд. Потом могу вам назвать толстого Тетку и сидящего там Черного Тома. Есть здесь и юный Фред, которого вы видите на другой стороне.

– Хм, среди названных, кажется, нет того, кого я ищу.

– Что? Кого вы ищете?

– Некоего мистера Пампеля.

– Пам… пам… пам… Пампеля? – вырвалось у горбуна, и он чуть не подавился лающим смехом. – Боже! Что за имя! Кто сможет произнести его! Пам… пам… как там? Я должен услышать его еще раз.

– Мистер Пампель, – снова повторил мастер, после чего остальные подхватили смех горбуна. Со всех сторон послышались лающие, ревущие, пищащие на разные лады голоса. Не было ни одного, у кого на лице не проскользнула хотя бы улыбка. Ни одного? Все же нет. Мина Дролла оставалась совершенно бесстрастной. Дролл отрезал себе громадный кусок бизоньей ляжки, набил полный рот и продолжал чинно и с истинным наслаждением жевать, даже не сразу услышав голос Билла:

– Нет, сэр, тут вы, должно быть, ошиблись ила спутали. Среди нас нет никакого Пампеля.

– Но Олд Файерхэнд назвал это имя! – повысил голос Уотсон.

– Вы его, наверное, не расслышали или неправильно произносите. Я убежден, что каждый из нас пустил бы себе пулю в лоб с такой фамилией. Ты согласен со мной, старый Дролл?

Дролл на секунду прекратил жевать и ответил:

– Пулю? Это мне и в голову не приходило!

– Ты, конечно, можешь говорить так, поскольку сам не Пампель. Если бы ты носил такую фамилию, как пить дать, не стал бы появляться на людях!

– Но я же нахожусь среди вас!

Он подчеркнул последнее слово, но Билл не понял и смерил его удивленным взглядом:

– Значит, у тебя эта фамилия не вызывает смеха?

– Нет. Я не стал бы оскорблять товарища, тем более, что он действительно находится среди нас.

– Как? Этот Пампель здесь?

– Конечно.

– Дьявол! Кто же это?

– Я, собственной персоной.

Билл подскочил:

– Ты, ты сам этот Пам… пам… пам…!

Он не смог сдержать смеха; другие тоже не могли совладать с собой. Это усугублялось еще и тем, что Дролл продолжал оставаться совершенно серьезным и с таким видимым удовольствием жевал мясо, словно сказанное к нему вовсе не относилось. Но, едва проглотив последний кусок, он вскочил, осмотрелся и крикнул так, чтобы слышали все:

– Господа, теперь шутки в сторону! Никто не виноват в своем имени, а кто будет насмехаться над моим, налетит на серьезные неприятности! Пусть берет нож, и мы поговорим с ним в сторонке. Посмотрим, кто будет смеяться последним!

Тотчас воцарилась глубокая тишина.

– Но, Дролл! – начал оправдываться Билл. – Кто мог предположить, что это ты! Фамилия действительно очень оригинальная. Мы не хотели тебя оскорблять, и я надеюсь, что ты не обидишься на мои слова.

– Well, я не буду сердиться, ибо знаю, что слово действительно звучит неблагозвучно. Но теперь вы знаете мое имя и должны оставить его в покое.

– Естественно! Само собой! Но почему ты до сих пор молчал? Ты вообще из тех молчунов, что не очень охотно рассказывают о своих прежних делах.

– Неохотно? Кто это сказал? Я с удовольствием поведаю о своем прошлом, но все должно быть к месту, а пока я еще ни разу не имел возможности о нем поговорить.

– Так наверстай упущенное! О нас всех ты знаешь. Мы уже давно сроднились и должны хорошо знать друг друга. Вот только о тебе мы не знаем ничего, почти ничего.

– Знать-то особо и нечего. Впрочем, откуда я родом вы знаете.

– Да, из Лангенлейбы в Альтенбурге.

– О моем отце тоже слышали. Кто знает положение вещей за океаном и помнит, что мой отец занимался чем ни попадя, тот сразу скажет, что он был человеком беднее некуда, но сограждане уважали его. Нас было почти дюжина – вечно голодных и нуждающихся детей, старающихся жить честно. Могу вам позже рассказать…

– Прошу вас, подождите! – вмешался Уотсон. – Вы обратили внимание на пожелания других, но ведь я был первым, кто задал вам вопрос. Олд Файерхэнд передал мне ваше имя…

– Да, он единственный, кто знал его.

– …чтобы, – продолжал сменный мастер, – я мог от вас узнать о дальнейшей судьбе вашего земляка Энгеля.

– Энгеля? Какого Энгеля вы имеете в виду?

– Охотника-траппера, который был там, наверху, на Серебряном озере.

– О нем? – оживился Дролл. – Откуда вы его знаете?

– Я познакомился с ним у Серебряного озера. Из-за снега нам довелось в горах переждать целую зиму…

– Вас зовут Уотсон? – перебил Дролл.

– Да, сэр, именно так.

– Уотсон, Уотсон! Что за случай! Или нет, никакой это не случай! Это должно было произойти! Мистер, да я вас знаю, как собственные карманы, хотя никогда раньше не видел.

– Вам рассказывали? Кто?

– Брат вашего спутника Энгеля. Взгляните сюда! Этого парня зовут Фред Энгель; он племянник вашего товарища с Серебряного озера. Сейчас он вместе со мной ищет убийцу своего отца.

– Его отца убили? – спросил взволнованный Уотсон, подавая парню руку.

– Да, и это все из-за рисунка, который…

– Снова этот рисунок! – прервал Тетку Уотсон. – Вы знаете убийцу? Наверняка это рыжий Полковник!

– Да, это он, сэр! Но… ведь вас он тоже убил!

– Только ранил, сэр, только ранил. Удар, на счастье, не достиг сердца. Я умер бы от потери крови, если бы не спаситель, индеец, который перевязал мне рану и перевез к другим краснокожим, выходившим меня. Мой спаситель – знаменитейший из индейцев и…

Он не смог выговорить дальше ни слова, ибо в тот момент его взгляд был прикован к скале, мимо которой неторопливо шел к костру сам Виннету!

– Вот он идет! Виннету, вождь апачей! – воскликнул сменный мастер. – Вот он! Виннету! Какое счастье!

С этими словами Уотсон бросился навстречу вождю с распростертыми объятиями. Апач взглянул на лицо белого и тут же приветливо улыбнулся.

– Мой белый брат Уотсон! Я заезжал к воинам тимбабачей и узнал от них, что ты выздоровел и направился к Миссисипи. Великий Маниту тебя очень любит – твоя рана была плоха, но он позволил ее вылечить. Садись и рассказывай, что произошло с тобой потом.

Казалось, всех должны занимать вести о трампах, а не рассказ о судьбе сменного мастера, но Виннету знал, что делал. Если он обращал внимание многих людей на судьбу одного человека, сменного мастера, значит, конечно же, имел на то основания, а стало быть, вернувшись после разведки местности, был убежден, что их лагерь находится в безопасности.

Конечно, всех заинтересовала судьба человека, и они, затаив дыхание, слушали о событиях, о которых Уотсон уже рассказывал Олд Файерхэнду и инженеру. Едва закончив, он сразу задал Дроллу вопрос:

– А вы, мистер Дролл, можете мне сказать, что случилось с моим товарищем?

– Да, – вздохнул Дролл, – могу. Его больше нет. Полковник ранил его так же, как и вас, от этого бедняга позже и умер.

– Рассказывайте, сэр, рассказывайте! – нетерпеливо заговорил Уотсон, когда Дролл сделал паузу.

– История короткая. Когда Полковник выманил вас в лес, Энгель заподозрил неладное. Зачем этот человек забрал вас на охоту, ведь у вас не было оружия? Вы оба не доверяли Полковнику, и тревога не давала Энгелю покоя. Он не смог с собой совладать и пошел по вашему следу. Энгель торопился и почти бежал за вами уже целый час. Завернув в какой-то момент за один куст, он оказался у цели. Но то, что открылось его глазам, заставило его отпрянуть. Рыжий бандит уже нанес удар и теперь наклонился, чтобы удостовериться, что рана смертельна. Потом он выпрямился и некоторое время стоял, что-то обдумывая. Что же оставалось Энгелю? Броситься на хорошо вооруженного убийцу, чтобы отомстить, не имея при себе оружия? Это было бы безрассудным. Или он должен был подождать, пока Полковник удалится, и проверить, живы ли вы? Тоже нет! Вы, конечно же, были мертвы, иначе этот парень ударил бы еще раз. Кроме того, рыжий, безусловно, отправился бы по следу Энгеля, чтобы убить его. Тот понял, что наступал его черед, и бегство было единственно верным решением. Он развернулся и бросился прочь. Но убийца не долго стоял на месте и тоже повернул обратно, нашел следы и пошел по ним. Вскоре Энгель, забравшись на пригорок и обернувшись, заметил, что рыжий идет прямо за ним. Разделяло их расстояние, соответствующее десяти минутам ходьбы. С другой стороны пригорка открывалась ровная прерия. Энгель бросился вниз, а потом что есть мочи вперед, изо всех сил стараясь уйти от преследователя. Его бегство продолжалось четверть часа, после чего Энгель увидел перед собой заросли, посчитав их своим спасением. Но заросли оказались редкими, а в густой траве, которая их окружала, следы его ног отпечатывались еще глубже. Лишения тяжелой зимы подточили силы Энгеля, хотя он и был неплохим бегуном – преследователь приближался с каждой минутой. Их разделяло всего сто шагов, когда Энгель увидел воду. Это был Орфорк, впадающий в Рио-Гранде. Последними усилиями Энгель устремился к воде, но лишь достиг ее, прогремел выстрел. Беглец почувствовал сильный толчок в правый бок, но бросился в воду, чтобы переплыть на другую сторону. В этот момент Энгель заметил ручей, впадающий в реку неподалеку. Он повернул к устью ручья, чтобы попробовать переправиться там. Здесь он увидел густые кусты, гибкие ветви которых свисали с берега до самой воды. Энгель протиснулся сквозь плотную стену зарослей и ногами достал дно. Тем временем Полковник достиг берега, но преследуемого нигде не было видно. Он подумал, что беглец переплыл на другую сторону. Бандит вошел в реку, соблюдая осторожность, чтобы не замочить оружие и амуницию. Довольно долго он плыл на спине, держа над водой ружье, пока не достиг берега и не исчез в прибрежных кустах.

– Конечно, он вернулся, – позволил себе, опережая события, вставить словцо Горбатый Билл, – потому что не нашел следов и понял, что беглец остался позади.

– Естественно. Он вернулся обратно и решил продолжать поиски, но напрасно. Всякий раз след приводил рыжего бандита к воде. Два раза он проходил совсем радом. Потом Энгель уже не слышал и не видел убийцу, но простоял в воде, пока не стемнело. Только тогда Энгель отважился переправиться на другой берег. После этого он почти всю ночь шел на запад, стараясь по возможности дальше отойти от злополучного места.

– Но ведь он был ранен?

– Да, пуля задела правый бок под рукой. Вследствие величайшего напряжения и действия холодной воды, он не сразу заметил рану, но во время марша она сразу напомнила о себе, и у Энгеля начался жар. Он кутался как только мог, время от времени прикладывая охлаждающие листья, найденные в пути. Он смертельно устал и был голоден, ибо питался кореньями. Только к вечеру следующего дня он наткнулся на лагерь, где его покормили гостеприимные обитатели. Энгель был так ослаблен, что даже не мог объяснить, что с ним стряслось, я потерял сознание. Когда он пришел в себя, заметил, что лежит на какой-то старой кровати. Позже он узнал, что пролежал почти две недели в горячке, говоря в бреду об убийстве, крови, побеге и воде. Придя в ce6я, Энгель сбивчиво рассказал о своих приключениях, а сам услышал, что один ковбой встретил рыжеволосого человека который осведомлялся, не появлялся ли в лагере неизвестный. Ковбой когда-то уже встречался с этим человеком в Колорадо-Спрингс и знал, что того звали Бринкли. Не испытывая к рыжему большого доверия, ковбой ответил отрицательно. Так Энгель узнал имя убийцы. Рана потихоньку заживала, и поэтому при первой возможности он отправился вместе с ковбоями в Лас-Анимас.

– Значит, не в Пуэбло, – изрек Уотсон, – иначе я бы наткнулся на его след, когда позже приехал туда. Что он делал потом?

– Нанялся возницей в торговом караване, который направлялся в Канзас-Сити по старой арканзасской тропе. Таким образом, у него появились средства, нужные для поисков брата. Прибыв в Расселвилл, он узнал о его отъезде, но получил у соседа оставленное для него письмо, из которого понял, что брата можно найти в Бентоне, в Арканзасе.

– Черт возьми! – вырвалось у Уотсона. – Бентон – одно из тех немногих мест, куда я не заходил! А что случилось с рисунком, который был при нем?

– Он сильно пострадал от воды Орфорка, и Энгель должен был его скопировать. Конечно, он рассказал все брату и склонил его к походу на Серебряное озеро, и все уже было готово для отправки в путь. Но, к сожалению, вскоре оказалось, что последствия известных событий резко отразились на здоровье Энгеля. Он вдруг стал чахнуть и постоянно кашлять. Врач поставил диагноз – скоротечная чахотка, и через восемь недель после встречи с братом Энгель умер.

– Так значит, его смерть тоже на совести Полковника!

– Если бы только его! Здесь, среди нас, есть многие из тех, кто хотел бы свести с ним счеты. Энгель, теперь я имею в виду его брата, был зажиточным человеком. Он владел землей, а кроме того, занимался прибыльной торговлей. Семья состояла из родителей, двух детей – мальчика и девочки – и конюха, который при необходимости выполнял обязанности прислуги. Так вот, как-то позже к Энгелям пришел незнакомец и сделал выгодное предложение. Пришелец выдал себя за предпринимателя, занимающегося лодочным делом, и утверждал, что нашел свое счастье, будучи золотоискателем, когда и познакомился с охотником по фамилии Энгель. Естественно, он имел в виду брата хозяина и так много рассказывал о нем, что прошел вечер, а незнакомец и не помышлял об уходе. Естественно, ему предложили остаться на ночь, на что он после слабых возражений согласился. В конце концов, Энгель рассказал ему о смерти брата и достал рисунок из стенного шкафчика. Потом все легли спать. Вся семья поднялась на второй этаж в спальню, а конюх-слуга расположился наверху в маленькой каморке. Гостю же выделили лучшие покои в передней части дома. Внизу все двери были замкнуты, а ключ Энгель забрал с собой. Накануне праздновали именины Фреда, его сына, на которые он получил в подарок двухлетнего жеребца. Фреду что-то не спалось, и, лежа на кровати, он вдруг вспомнил, что вечером, увлекшись рассказами о приключениях, забыл накормить своего питомца. Он встал и осторожно, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, покинул спальню. Спустившись вниз, он пошел к задним дверям и открыл их, вытащив засов. Мальчик направился к конюшне. Лампа была заперта на кухне, и ему пришлось пробираться в потемках, поэтому на обычный путь к конюшне ушло много времени. Едва успев войти, Фред неожиданно услышал крик. Он выскочил во двор и сразу заметил в спальне свет, который тотчас погас и загорелся в каморке конюха, откуда послышался грохот падающей мебели и снова раздался крик человека. Фред подбежал к стене и взобрался по виноградному шпалернику наверх, к окну. Когда он заглянул внутрь, увидел лежавшего на полу конюха, а рядом – сидевшего на коленях чужака, который держал его левой рукой за горло, а правой пытался направить револьвер в голову своей жертве. Раздались два выстрела. Фред хотел закричать, но от ужаса не смог издать ни звука. Руки его разжались, он упал вниз и едва не разбился о вымощенную камнями дорожку под окнами. Мальчик ударился головой и потерял сознание. Когда он пришел в себя, то не сразу осознал, что же произошло. Убийца еще находился в доме, поэтому он не рискнул войти внутрь, но нужно было звать на помощь. Он хотел уже было броситься прочь, как вдруг на вымощенную дорожку свалился Полковник, выпрыгнувший из окна нижнего этажа. Он неудачно приземлился и выронил нож, который держал в руке. Находившемуся рядом Фреду в этой заминке удалось схватиться за оружие и всадить клинок противнику в икру. Тот вскрикнул от неожиданности и боли, отскочив в сторону, а Фред молниеносно перескочил через ограду, закричал и что есть мочи побежал к ближайшему соседу. Люди услышали крики и выскочили из дома.

Когда соседи разобрались, что же случилось, они тотчас вооружились и последовали за парнем. Еще не добравшись до дома Энгелей, они увидели, что верхний этаж горит. Незнакомец поджег его и скрылся. Пожар быстро расходился, и забраться наверх было уже невозможно. Осталось только позаботиться о находящихся внизу вещах. Стенной шкафчик был опорожнен, а трупы, к которым невозможно было добраться, сгорели вместе с верхним этажом. Трагедия вызвала всеобщее негодование. Убийцу искали повсюду, но никаких результатов. У братьев Энгель в Сент-Луисе была сестра, жена богатого судовладельца. Та назначила награду в десять тысяч долларов за поимку убийцы, грабителя и поджигателя. Но и это не принесло результатов. Тогда ей пришла в голову мысль обратиться в частное сыскное бюро Харриса и Блотера… Это возымело успех.

– Успех? – удивился Уотсон. – Убийца еще на свободе! Я понимаю, что это не кто иной, как Полковник.

– Да, пока на свободе, – отозвался Дролл, – но песня его спета. Еще тогда я отправился в Бентон, чтобы убедиться собственными глазами, что…

– Вы? А почему вы?

– Чтобы заработать пять тысяч долларов.

– Но ведь было объявлено десять!

– По договору, половину получают Харрис и Блотер, а вторую – сыщик.

– Сэр, неужели вы полицейский?

– Хм! – хитрый Дролл сощурил свои маленькие глазки. – Я думаю, что имею дело с честными людьми, среди которых нет скрывающихся от правосудия, поэтому хочу рассказать о том, что до сих пор скрывал: я частный детектив и работаю во вверенных мне районах Дальнего Запада. Не одного мерзавца, чувствовавшего себя в полной безопасности, доставил я к «мастеру Пеньке» и думаю, что проделаю это еще не раз.

Теперь вы знаете об этом, знаете также и причины, заставляющие меня молчать. Старый Дролл, над которым смеялись все кому не лень, вовсе не так уж смешон. Все же это к делу не относится, ведь я хотел поговорить об убийстве.

В этот миг многие взглянули на Дролла совершенно другими глазами. То, что он сыщик, проливало некоторый свет на его личность и на все его чудачества. Он лишь прятался за маской чудака и именно такое поведение должно было помогать ему выполнять сложные задания.

– А потом, – продолжал Дролл, – я прежде всего разыскал Фреда, чтобы расспросить его. Я собрал практически все сведения о том убийстве. Логика оказалась простой и зловещей. Убийца не смог открыть стенной шкафчик, а если бы стал его ломать, то шум сразу разбудил бы жильцов. По этой причине он решил тихо расправиться с ними, чтобы беспрепятственно забрать план. Бандит действительно лелеял мечту добраться до Серебряного озера. Он не смог сделать все бесшумно, и в доме поднялся крик, вследствие чего убийце пришлось лишить жизни всех с нечеловеческой жестокостью. А я с Фредом, который один видел его и чудом уцелел, теперь должен идти по следу негодяя – ведь рисунок он все же украл! Мы уже встретили этого мерзавца на пароходе, а у рафтеров Фред узнал его, так что моя уверенность, что мы на правильном пути и я скоро схвачу его, растет изо дня в день.

– Ты? – внезапно подал голос старый Блентер, сидевший рядом. – Ого! Что ты хочешь с ним сделать?

– То, что сочту лучшим в тот момент.

– Отвезти его в Бентон?

– Возможно.

– И не мечтай! Тут есть люди, которые имеют гораздо больше прав. Сколько ему должен один только я! А другие рафтеры?

– А я! – вмешался сменный мастер.

Вокруг загудели.

– Не напрягайтесь, он еще не в наших руках, – заметил Дролл.

– Он будет у нас в руках! – твердо сказал Блентер. – Во всяком случае, он первым из первых сядет на поезд.

– Возможно, но я не облизываюсь раньше, чем подстрелю бизона, – заметил Дролл. – Впрочем, мне все равно, кто его поймает. Мне достаточно будет доказательств его смерти и моей причастности к этому делу, и премия станет такой же реальностью, как то, что это – спальный халат! Я уже достаточно наболтал сегодня, а теперь хочу немного поспать. Разбудите меня, когда придет время.

Он встал, чтобы поискать рядом укромное местечко. Остальные, однако, и не думали о сне. То, что они услышали, занимало их еще долгое время, а когда вопрос был исчерпан, предстоящая схватка с трампами снова стала темой для разговоров.

Виннету не принимал в них участия. Опершись о скалу, он прикрыл глаза, но не спал, ибо временами его веки поднимались, и из-под них как молнии сверкали зоркие глаза.

Было около полуночи, когда двадцать рабочих пришли к инженеру, чтобы оцепить его дом. Олд Файерхэнд отправился к лежавшему на кровати Хартли, рядом с которым сидел негр Чароя с револьвером в руке. Чернокожий вместо нуждавшегося в сне раненого стерег обоих трампов. Окинув негра беглым взглядом, Олд Файерхэнд понял, что тот не нуждался ни в какой помощи. Охотник вернулся к инженеру и напомнил ему, что пора встречать поезд. Тот вызвал двух рабочих, которые должны были занять место на паровозе вместо трампов, и вестмен вместе с ними двинулся вдоль темных домов, заботясь, чтобы лазутчики бандитов ничего не заподозрили.

Стало совсем темно, но рабочие отлично ориентировались в округе, и Олд Файерхэнд полностью положился на них. Пока они шли в направлении Карлайла, он еще раз строго им приказал, как они должны вести себя в каждом возможном случае. Так они добрались до заранее условленного места, где должен был остановиться состав, и сели на траву, ожидая его прибытия. Когда поезд подъехал и затормозил рядом с ними, не было и трех часов после полуночи. Весь состав состоял из паровоза и шести больших пассажирских вагонов, которые Олд Файерхэнд быстро осмотрел. Вагоны были пусты, и лишь в первом стоял набитый камнями чемодан. Начальника поезда не было, остались только машинист и кочегар. Выйдя из вагона, Олд Файерхэнд подошел к обоим и дал необходимые указания. Он еще не успел закончить, а кочегар уже возразил:

– Сэр, минуточку! У меня нет никакого желания исполнять ваши приказы.

– Почему?

– Я кочегар, и мое дело топка, за это мне и деньги платят. Быть пристреленным у меня нет никакой охоты.

– А кто говорит о том, чтобы «быть пристреленным»?

– Не вы, конечно. Но мне самому нетрудно догадаться.

– Все останутся живы и здоровы.

– Я вообще не хочу заботиться больше ни о чем, кроме топки.

– Но разве ваши начальники не потребовали от вас делать то, что мы вам прикажем?

– Нет, они не могут этого сделать. Я отец семейства и служу исправно, но биться с трампами вовсе не входит в мои обязанности. Мне сказали, что я приеду сюда, а потом должен слушать, что мне тут скажут. Но вот подчиняться или нет – полностью зависит от меня самого! Сейчас я не буду этого делать.

– Это ваше окончательное решение?

– Да.

– А вы, сэр? – обратился Олд Файерхэнд к машинисту, который до сего момента спокойно слушал.

– Я не покину кабины, – ответил бравый железнодорожник.

– Считаю своим долгом предупредить вас, что с вами по пути может случиться все, что угодно.

– А с вами нет, сэр?

– Конечно.

– Так что же! Вы чужак и рискуете! Я служащий, а значит, тем более имею право на риск.

– Хорошо! Вы храбрый человек. Пусть кочегар спокойно идет в Шеридан и там ждет нашего возвращения, я встану на его место.

– Well, желаю удачи! – пробормотал кочегар и без разговоров удалился.

Олд Файерхэнд поднялся с двумя рабочими наверх, выполнил все указания машиниста, после чего намазал лицо сажей. В полотняной робе он теперь выглядел как настоящий кочегар. Поезд тронулся.

Вагоны были сработаны чисто по-американски – чтобы добраться до первого, необходимо войти в последний. Все они, естественно, обеспечивались освещением. Паровоз, принадлежащий к так называемым тендерным локомотивам, был со всех сторон окружен высокими и прочными стенками из листового железа, защищавшими от ненастья, а при случае и от нападения. Стенки полностью закрывали стоявших внутри людей и в момент перестрелки могли укрыть их от пуль.

Поезд очень быстро достиг Шеридана и притормозил. У полотна стоял один лишь инженер. Он перекинулся несколькими словами с машинистом и быстро отправил состав дальше.

Тем временем двое лазутчиков, которых подслушал Олд Файерхэнд, прибыли на место, где находился Полковник с трампами, и уверили главаря, что в Шеридане никто ни о чем не подозревает. Эта весть вызвала необычайную радость. Но потом они отвели Полковника в сторону и решили сообщить о своих опасениях, которые были темой их разговора в Шеридане. Бринкли выслушал их спокойно, а потом сказал:

– Ваши страхи мне понятны. Мне и в голову не придет брать с собой всех этих парней, большинство из которых бездельники. Я и не думал давать им ни одного доллара из этого полумиллиона. Они ничего не получат.

– Но они возьмут их сами.

– Не торопитесь! У меня есть план.

– Они же сядут в поезд!

– Хм! Я знаю, что все попытаются войти внутрь, но я останусь снаружи и буду ждать, пока вынесут кассу. Пусть поезд трогается, там видно будет, что делать.

– А как с нами?

– Останетесь со мной. Раз я послал вас в Шеридан – значит, доверяю. Теперь идите к Вудуарду, он знает мой план и назовет имена тех, кто едет с нами.

Они повиновались и направились к Вудуарду, который под началом «полковника», похоже, ходил в чине «лейтенанта». Тем временем все погрузилось во мрак. Позже, когда приблизился ожидаемый час, трампы разожгли маленький костер. Они и не предполагали, что им уготовили эти поздние ночные часы. В три было еще темно, но, когда поезд достиг Хвоста Орла, занялась заря.

А пока была четверть четвертого, когда наблюдатели услышали далекий гул приближающегося состава, а вскоре заметили свет паровозного фонаря. Олд Файерхэнд закрыл топку, чтобы ни его, ни остальных невозможно было узнать в отблесках пламени. На расстоянии примерно ста шагов от костра машинист, словно внезапно подчинившись чьему-то требованию, резко дернул рычаг. Раздался свисток, заскрежетали и завизжали тормоза; поезд стал.

Все шло по плану. До сих пор трампы не были уверены, удалось ли «писарю» и его помощнику заставить машиниста и кочегара подчиниться, но теперь, когда они увидели, что поезд остановился, они издали вопли радости и столпились у последнего вагона. Лишь Полковник не забыл о том, о чем надо было думать в первую очередь. Подойдя к паровозу, он поднял глаза вверх, пытаясь заглянуть за край металлической стенки, и спросил:

– Все в порядке, ребята?

– О'кей! – ответил один из рабочих, приложив к груди машиниста револьвер. – Ты должен сидеть тихо! При любом неосторожном движении спущу курок.

Олд Файерхэнд стоял, словно пораженный, опершись о бак для воды, и разыгрывал трагедию, ибо перед ним находился второй рабочий с револьвером. Полковник пока ничего не заподозрил.

– Отлично! – констатировал он. – Вы хорошо потрудились и получите хорошую награду. Оставайтесь здесь, пока мы все не закончим, а потом, как я дам знак, соскочите на землю, чтобы эти почтенные люди не умерли от страха и могли ехать дальше.

Полковник шагнул в темноту. Похоже, он ничего не заподозрил. Когда он ушел, Олд Файерхэнд высунулся, чтобы осмотреться. Он никого не увидел, но вагоны уже кишели трампами. Было слышно, что они ссорились у чемодана.

– А теперь вперед! – скомандовал охотник машинисту. – Скорее! Похоже, Полковник тоже сел. Мы не можем больше ждать, иначе они вылезут обратно.

Машинист принялся за дело, состав дернулся и снова пришел в движение.

– Стой, стой! – закричал чей-то голос. – Застрелите этих псов!

Когда вагоны дернулись, бандиты не столько испугались, сколько были удивлены. Они пытались выйти или выскочить, но паровоз набирал скорость, и подобная выходка равнялась самоубийству. Олд Файерхэнд активно раздувал огонь, который теперь хорошо освещал его и рабочих. Запертая дверь переднего вагона была с треском выбита, и в проеме показалось бородатое лицо Вудуарда. Через низкий задний борт трамп увидел перед собой машину и ярко освещенное лицо охотника, рядом с которым совершенно спокойно стояли мнимые трампы.

– Олд Файерхэнд! – вскрикнул он так громко, что его было слышно, несмотря на стук колес и гул машины. – Ты здесь, пес! Так иди к дьяволу!

Вытащив из-за пояса пистолет, бандит выстрелил. На мгновение раньше Олд Файерхэнд упал на пол, чтобы увернуться от пули, и в тот же миг в его руке блеснул револьвер. Выстрел – и грузный Вудуард, пораженный пулей прямо в сердце, рухнул в проем. В открытых дверях появились другие, и тотчас же их настигли пули – оба рабочих также стреляли по дверям из револьверов, предварительно согнув металлический лист заднего борта.

Между тем поезд бежал дальше; машинист не отвлекался и внимательно следил за дорогой, освещенной прожектором. Так прошли две четверти часа, и на востоке стало светать. Паровоз залился протяжным, растянутым гудком. Приближаясь к мосту, машинист давал сигналы ожидающим их людям.

Те давно стояли на своих постах. Еще до полуночи прибыли драгуны из Форт-Уоллеса; они расположились на обоих берегах реки под мостом, чтобы схватить любого трампа, который попытался бы спуститься с поезда. В начале моста позицию занимали Виннету с рафтерами и охотниками, а за мостом с двух сторон от входа в туннель поджидали вооруженные строители, стоявшие также и у выхода. С ними находился сменный мастер, которому предстояло выполнить далеко не безопасное задание: внутри туннеля отцепить паровоз от поезда. Услышав свисток машины, Уотсон приказал своим людям разжечь огонь.

Незамедлительно подожгли перед входом в туннель кучи дров и угля, а Уотсон вошел внутрь и, прижавшись к стене, ожидал поезда, который на малой скорости миновал мост, приближаясь к туннелю. Олд Файерхэнд на ходу крикнул своим людям:

– Зажгите за нами!

Минуту спустя поезд остановился почти в том самом месте, где прятался у стены Уотсон. Тот быстро пробрался между локомотивом и первым вагоном и без особых хлопот разомкнул соединение между ними. Паровоз тронулся, а вагоны остались на месте в туннеле, вход и выход из которого оказались перекрыты плотной стеной огня.

Все произошло гораздо быстрее, чем это можно было ожидать – трампы не могли даже сориентироваться в новом положении. Уже во время шальной езды они узнали, что у машины стоял Олд Файерхэнд, и понимали, что их план сорван. Все же они пока еще не осознали до конца, в каком положении оказались. Бандиты были хорошо вооружены и не сомневались, что вряд ли кто рискнул бы схватить их даже на оживленной станции.

Теперь поезд стоял, а трампы выжидали. Они выглянули через боковые окна, но в глаза ударила непроглядная тьма. Те, кто находился у дверей последнего вагона, словно через телескоп заметили сильно дымивший костер. Те же, кто был в первом вагоне, увидели, что паровоз исчез, а вместо него пылали дрова и угольные кучи.

– Туннель! – вскричал один из бандитов, осененный ужасной догадкой, и другие голоса эхом вторили ему. Трампы растерялись и стали толкаться, пытаясь выбраться из вагонов. Выход из переднего теперь был свободен, и пытавшиеся спокойно выйти через него оказались просто-напросто выпертыми своими же товарищами, находившимися сзади. Оказавшись на земле, бандиты стали проклинать своих спутников. В суматохе и давке поднялась паника, дело дошло до того, что кое-кто схватился за оружие.

Темноту туннеля, которую не смогли рассеять ни яркий огонь, ни свет из вагонных фонарей, теперь еще дополнил густой и едкий угольный дым, разгоняемый внутри утренним ветром.

– Дьявол! Они хотят нас удушить! Выходим отсюда! Выходим!

Десять, двадцать, пятьдесят, сто голосов отозвалось на эти призывы, и толпа в панике и ярости, толкаясь и напирая, бросилась к обоим выходам. Но там трещал высокий огонь, чье взметнувшееся пламя не позволяло пробиться наружу. Кто хотел вырваться из туннеля, должен был прыгать через огонь. Передние ряды отпрянули, трампы повернули назад, но другие шеренги продолжали напирать, и именно в этот момент между двух костров завязалась ожесточенная драка среди людей, которые совсем недавно были друзьями и братьями в общем деле – теперь все спасали своя шкуры. Эхо туннеля десятикратно усилило звуки безумных криков и яростного рева. Снаружи казалось, будто самое дикое зверье земли выпущено на свободу.

Олд Файерхэнд обошел скалу, чтобы вернуться к горящему У входа костру.

– Нам не стоит утруждаться, – обратился к нему один из строителей. – Эти бестии уничтожат себя сами. Вы только послушайте, сэр!

– Да, они попали в переделку, – ответил вестмен. – Но все же это люди, и мы должны быть снисходительны. Помогите мне очистить проход!

– Вы хотите войти туда, сэр?

– Да.

– Ради Бога, сэр, не делайте этого! Они бросятся на вас и убьют!

– Нет. Они не огорчатся, если я укажу им путь к спасению.

Строители и охотник палками отодвинули и разбросали в стороны пылающие головни. Между стеной туннеля и кучей образовался маленький проход, через который просто войти было нельзя – надо было прыгать. Одним прыжком охотник оказался в туннеле среди ошалевших людей. Никогда еще Олд Файерхэнд не вел себя так дерзко, но никогда, пожалуй, он не чувствовал себя так уверенно. Он не на словах знал, как мужество одного человека поворачивало вспять бушующие массы.

– Эй, тише! – раздался звучный голос Олд Файерхэнда, заглушивший крики ругающихся трампов и заставивший их умолкнуть. – Слушайте, что я вам скажу!

– Олд Файерхэнд! – прошел в толпе гул удивления и ненависти.

– Да, это я! Я не бросаю слов на ветер! Если вы не хотите задохнуться, оставьте здесь оружие и выходите, но по одному. Я стану у костра и буду управлять движением. Кто выскочит, не дождавшись моего знака, того настигнет пуля. Обещаю, что то же самое постигнет тех, кто возьмет с собой оружие! Нас много: рабочие, охотники, рафтеры и солдаты, по крайней мере, достаточно, чтобы осуществить все, о чем я говорю. Подумайте! Выбросьте нам шапку или шляпу – это будет знак, что вы готовы сдаться. Если вы не сделаете так, сто ружей уже смотрят на огонь, и никому не удастся здесь пройти.

Последние слова вестмен из-за едкого дыма смог выговорить с большим трудом, после чего мгновенно прыгнул обратно, исчезнув за стеной огня, чтобы не послужить мишенью для бандитов. Но это было излишней предосторожностью в данном случае, ибо его появление подействовало на трампов так, что ни один из них не рискнул поднять ружье.

Охотник дал знак рабочим направить свое оружие на вход в туннель, чтобы отбросить трампов назад, если они сделают попытку прорваться с боем. Снаружи было слышно, как много голосов старались перекричать друг друга, но дым был очень едок, дыхание становилось спертым, а поэтому времени на совещание у трампов совсем не оставалось. Гарь заполняла туннель, забивая легкие. Перед таким человеком, как Олд Файерхэнд, бандиты все же дрогнули – они знали, что тот слов на ветер не бросает, а чад становился все гуще, и теперь выход был только один – сдаваться. Через огонь пролетела шляпа, а затем окрик Олд Файерхэнда возвестил, что первый из трампов может выйти. По указанию охотника тот без остановки вынужден был пройти через мост, где его приняли рафтеры и охотники. Для осуществления плана, который, собственно, был идеей Виннету, загодя запаслись веревками, лассо и ремнями, и теперь рабочие связывали руки каждому, кто только достигал выхода. Едва прошла четверть часа, как все трампы сдались на милость победителям. Но, к великому сожалению охотников и рафтеров, выяснилось, что рыжий Полковник снова ускользнул. Пленники, у которых о нем спросили, рассказали, что он с двадцатью другими в самый последний момент не стал садиться в поезд. Их искали в туннеле и в вагонах, но никаких следов не нашли, так что пришлось на слово поверить бандитам.

Опять мириться с тем, что этот человек, которого искали столько времени, снова на свободе? Нет! Пленников доверили солдатам и строителям, а Олд Файерхэнд, Виннету, охотники и рафтеры вернулись на место, где затормозил поезд, чтобы найти следы улизнувших. Вестмен сразу же выслал в Шеридан четырех рафтеров, чтобы ему привели его коня, охотничью одежду и обоих пойманных трампов-шпионов, а заодно сообщили об удачном исходе задуманного. Файерхэнд не собирался возвращаться в Шеридан, он хотел вместе с друзьями ехать в форт Уоллес, где трампов должны были оставить под охраной военных, ибо место подобным мерзавцам могло быть только там.

Затем нашли место, где ранее располагались трампы в ожидании поезда. После долгих поисков и изучения следов коней и людей, вестмены пришли к выводу, что действительно ушло около двадцати человек, которые взяли с собой много запасных коней – естественно, лучших, разогнав остальных по прерии.

– Этот Полковник поступил очень хитро, – заметил Олд Файерхэнд. – Если бы он забрал с собой всех животных, то обременил бы этим свой маленький отряд, да и следов осталось бы столько, что даже ребенок без труда смог бы их прочитать. Разогнав коней, он затруднил наши поиски и выиграл во времени, а поскольку он прихватил с собой далеко не худших животных, то теперь имеет большое преимущество, которое мы с трудом сможем наверстать.

– Возможно, здесь мой белый брат ошибается, – заметил Виннету. – Этот бледнолицый не покинул местность, не узнав, что произошло с его людьми. Если мы пойдем по его следу, то он определенно приведет нас к Хвосту Орла.

– Мой краснокожий брат предположил верно. Полковник ускакал отсюда, чтобы подслушать нас. Теперь он знает, что делать, а потому бежал прочь как можно скорее. Мы же, пытаясь сейчас узнать, где он находится, лишь теряем драгоценное время.

– Если мы быстро вернемся, возможно, еще нагоним их.

– Нет. Мой брат должен согласиться, что мы не можем тотчас преследовать трампов. Мы все вместе должны отправиться в Форт-Уоллес и дать там показания. На это придется потратить весь сегодняшний день. Лишь завтра утром мы сможем преследовать бандитов.

– Тогда они еще на один день опередят нас!

– Да, но мы знаем, куда они едут, и нам не нужно тратить время, идя по следу. Мы поедем прямо к Серебряному озеру.

– Мой брат уверен, что они едут именно туда? Они не сменят своих намерений после сегодняшнего поражения?

– Конечно, нет! Им нужны были деньги, чтобы запастись необходимым и приготовиться к походу. Однако они могут обойтись и без денег, ибо у них, пожалуй, есть оружие, да и припасы тоже. Если вдруг чего-либо не хватит, эти ушлые люди найдут способ пополнить свои запасы. Я уверен, что они поедут на Серебряное озеро.

– Так поедем сейчас по их следу, чтобы узнать, куда они отправились хотя бы отсюда.

Двадцать всадников наследили достаточно. Их следы вели к реке, а потом шли вдоль берега. Отпечатки были такими четкими, что можно было скакать галопом без боязни потерять их из виду.

У Хвоста Орла, недалеко от моста, трампы остановились. Один из них, скорее всего Полковник, прокрался потом под защитой деревьев наверх, к рельсам. Там, лежа на насыпи, он стал свидетелем пленения всей компании. Как только он вернулся к своим, бандиты тотчас умчались прочь.

Охотники и рафтеры шли по следу еще полчаса, но потом повернули назад, к мосту, поскольку теперь точно знали, в каком направлении ускакали беглецы. Трампы держали путь к Буш-Крик – верный знак того, что они стремились в Колорадо, откуда собирались повернуть к Серебряному озеру.

Тем временем четверо рафтеров вернулись из Шеридана вместе с инженером Шаруа и Хартли, которые также направлялись в Форт-Уоллес, где были важны их показания. Рабочим, получившим в награду оружие трампов, предстояло вернуться в Шеридан пешком, ибо оба стоявших за туннелем состава – как монтажный, так и поезд с «деньгами» – готовились к отправке в Форт-Уоллес. После того как в них погрузили пленных, остальные тоже сели в вагоны, и оба поезда тронулись. Драгуны на конях двинулись следом.

Между тем в форте были оповещены о происшествии, и местное население жаждало узнать, как развивались события дальше. Когда составы прибыли на место, толпы людей обступили их, и трампы по гневному настроению жителей прекрасно поняли, что могло их здесь ждать. Если бы не эскорт, их тотчас бы линчевали.

Бандиты понесли большие потери, ибо почти четверть их отряда нашла свою смерть в туннеле. Остается лишь сказать, что до сих пор в тех местах рассказывают о знаменитой истории выкуривания трампов из туннеля у Хвоста Орла, при этом, естественно, называя имена Олд Файерхэнда и Виннету.