Солнцеворот желаний

Глава 10. На другой стороне поля

Артан

Когда-то очень давно в этот мир, убегая от страшной войны, пришли эльфы. Их души и тела не были предназначены для этой реальности и они, захватив свободные земли, изменили их под себя, создав место под названием Ауэрские леса. В них поддерживается идеальный микроклимат, подходящий для эльфийского дыхания. А обладая великими способностями, даже в эпоху богов, сумели отстоять границы своих территорий, заключая первый пакт о ненападении с теми, кого впоследствии назвали вечными. Эльфы многое помнят и многое похоронили в своих воспоминаниях, ведь чем чаще обращаться в прошлое, тем меньше остаётся возможностей для нового будущего. Но и умение избегать свершённых ошибок — дар, воспетый в точных предсказаниях видящих эльфиек.

Эта та причина, по которой многие народы и расы шли за эльфийской мудростью в Ауэрские леса. И не каждый просящий получал помощь.

Артану Гадельеру повезло — его связь с белокрылой драконицей открыла почти все запертые двери в бесконечных садах и дворцах эльфийских земель. Никто не ограничивал его в поисках истины, недаром в тихих и влажных, подземных купелях молодые эльфы шептались: «Он из пророчества старой Нэрвы. Помогая ему — мы помогаем миру целиком».

И дракон изо всех сил пытался разобраться в хитросплетениях истории нориуса и ариуса, Книги Сделок и обмана старых богов. В эльфийских архивах, благодаря помощи переводчика Райли, он почти целиком собрал эту историю и теперь знал, что искать и делать. Ему был нужен изгнанник. Бог Шэ, от которого отреклись вечные. Кого в наказание за своевольный проступок заперли в жерле вулкана, обрекая на вечный огонь, пока планета не сгорит дотла. Как говорил предводитель эльфов Феликс, этот вечный знал способ, как остановить богов, но по каким-то причинам отказал Клэрии и Каргу, когда те обратились к нему за помощью. Однако эльфы считали, что именно он подсказал драконам, как завлечь бывших компаньонов в ловушку. И именно к этому богу Арт намеревался отправиться, чтобы найти выход из нынешней ситуации.

Лес в вечерних сумерках подсвечен почти неоновыми оттенками фиолетовых и бирюзовых светлячков, отражавшихся в крыльях маленьких металлических бабочек, от движения которых среди деревьев звучала музыка колокольчиков. Воздух здесь насыщен до густого тумана сладостью подземных нектаров, выделяемого тысячами прозрачных пчёл, собирающих пыльцу с разноцветных цветов-великанов. Через неделю начнётся сбор урожая и под эльфийское пение, вводящее пчёл в медитативное состояние, эльфы вместе со своими друзьями и гостями спустятся под землю в поисках сладкого целебного мёда. А пока можно было только облизываться, вдыхая насыщенный аромат и слушая бренчание крыльев бабочек.

Артан торопливо ступал по влажному покрову из павшей листвы, напряжённо размышляя о своих дальнейших шагах. Томительное ожидание подходило к концу и ему не терпелось, наконец, приступить к действию. Сегодня к берегу пристанет корабль с Адегельской четой и тогда можно будет развернуть старые карты и узнать, куда конкретно придётся отправиться. А через несколько недель приплывёт опытный путешественник Се́дов, который поможет составить маршрут и подготовит команду к опасному путешествию.

Опальный дракон замыслил опасное дельце и всё ещё не знал, как к нему подступиться, поэтому в очередной раз направился за помощью к самому старому эльфу на земле — Феликсу, который в великой милости своей дозволял ему нарушать свой покой.

Сейчас Феликс испытывал на прочность гигантские цветы лотоса, величаво расхаживая по их поверхности, невесомо ступая по раскрытым розоватым лепесткам над водой. Это было одно из малых озёр, находящийся в стороне от основных цветочных маршрутов эльфов, поэтому здесь, кроме Феликса и Артана, никого не было. Заметив дракона, эльф оттолкнулся от поверхности цветка и, сделав кульбит в воздухе, приземлился на землю, даже ни разу не вздохнув, оставаясь совершенно невозмутимым. За его спиной лотос сомкнул лепестки и медленно погрузился под воду.

Кожа Феликса полупрозрачна до серости, как и бесцветная кровь, струящаяся по тонким, едва заметным, венам. В нём не видны прошедшие эпохи: кожа сохранила упругость молодости, не заплатив за мудрость ни единой морщинкой. Надбровные дуги так высоки, что он кажется вечно удивлённой рыбой, а слишком тонкие губы, почти сливающиеся по цвету с кожей, довершали рыбный образ. Только глаза сияли как радуга в отблеске бриллианта, да так ярко, что даже в тихом полумраке казались звёздами, чем отталкивали любой пристальный взгляд. В них нельзя ничего прочесть, как и по голосу понять эмоции эльфа.

Такими становятся эльфийские старики. Как мраморная глыба с длинными, заплетёнными в косу прозрачными волосами. Их движения плавные, но медлительные, а разум танцует в высших сферах, лишь иногда снисходя до молодости.

Будучи драконом, а не эльфом, Артан в действительности не осознавал, какой великой чести был удостоен. Ему и в голову не приходило, что другие эльфы боятся той открытости, что даровал их предводитель чужаку. Их пугало каким живым становился Феликс рядом с Артаном, а до этого с Селестой.

Предводитель эльфов оглядел молодого мужчину невыразительным взглядом и провёл рукой вдоль лица, не касаясь его, будто пытаясь смахнуть усталость с век и щёк мужчины.

— Ты совсем не спишь и не отдыхаешь, — голос Феликса полнился отеческой заботы, но в то же время был отстранённым, как голос наблюдателя, только констатирующего очевидный факт. — Если не будешь высыпаться, потеряешь трезвость рассудка.

— Селесте нужна вся моя помощь, — упрямо ответил Артан, раздражаясь от неуместного замечания. — Чем раньше я вытащу её из лап этого монстра, тем скорее усну.

— Предсказание исполнено наполовину. Случившееся уже не исправишь. Девушка находится ровно там, где должна быть. Проклятая по рождению рядом с проклятым. Следующее, что с ней случится, — это смерть. Тогда старый бог проиграет и всё вернётся в обычную колею. Не понимаю, зачем ты вмешиваешься в благополучный для мира исход истории.

— Она не сможет родить сына, пока я жив. История не окончена! — взвившись, возразил Арт.

Феликс пожал плечами, а после взмахнул рукой и к нему подлетела небольшая пчёлка, несущая в руках миниатюрный бочонок с нектаром, который он предложил Арту. Тот, зная, что эльф не отстанет, выпивает приторную сладость до дна и кривится — во рту сплошная горечь, но вместе с ней пришли и силы, и энергия.

— Не зная текста Сделки, мы только угадываем будущее. Однако, несмотря на наши попытки изменить судьбу Селесты, девушка всё равно оказалась крепко связанной с Никлосом. Значит проклятье первых вывернулось из нашей ловушки и вернулось в привычную колею. Новые попытки сбить способны исполнить предсказание старой Нэрвы. А может наоборот, — задумчиво протянул эльф, водя рукой по воздуху, как по клавишам пианино.

Артана никак не успокоило пассивное видение будущего. Он не мог смириться с тем, что его вообще не учитывали в грядущих событиях, хотя даже в предсказании были строки о человеке, способном всё изменить. И он не верил, что это — исполнение проклятия. Мужчина нутром чувствовал, что есть иной выход. И, предложив Феликсу уйти глубже в лес, скрываясь под пологом полной тишины, произнёс едва слышно:

— Сила нориуса передаётся напрямую. Что будет, если Никлос умрёт? Исчезнет проклятье? Или сделка будет разорвана?

— Боюсь, никто не готов это проверить. Как видишь, даже морвиусы никогда не спешили с убийством Каргатов, не зная, что будет после смерти носителя нориуса. Думаю, даже сами боги не знают ответа на этот вопрос, — с какой-то обманчивой мечтательностью заговорил Феликс. Было видно, что это загадка приносит ему удовольствие, как и общение с пылающим эмоциями Артаном, что постоянно дёргался, фонтанируя идеями и размахивая руками. О да, мужчина сильно изменился после стычки с Никлосом и разлукой с Селестой. Теперь он кипел яростью по отношению к бывшему другу и видел, как раз за разом сражает его в бою, спасая возлюбленную.

Он ненавидел себя за слабость. За слепоту. За то, что до последнего не верил, что король способен на такие чувства и поступки. И презирал себя за неспособность освободить жену из клетки Сделки.

Каждую ночь Артану снилось, как Селеста ложится в постель Никлоса и почти чувствовал, что происходит дальше. Отголосок ослабевшего слияния. Ауэрские леса и дальность столицы лишили их подлинной связи, но что-то осталось. И этого хватало, чтобы Арт чётко знал, что его сны правдивы. Селеста и правда каждый день приходит в постель к королю. И это сводило мужчину с ума от бессильной ярости. Ещё ни одну ночь он не провёл спокойно. Везде ему виделся призрак связи нориуса и ариуса. И как же бесило его то, что эта связь считалась правильной, тогда как настоящая любовь Артана и Селесты — ошибкой.

И, к сожалению, он нашёл истоки этой ошибки. И поклялся себе, что Селеста никогда не узнает, что слияние зелёных драконов — это действие всё того же проклятия, призванного нести сквозь поколения необходимое количество ариуса в «зелёной» крови, чтобы, когда нориус оставался в одном носителе, рождалась следующая носительница белой тьмы.

— Так что привело тебя ко мне сегодня, — вопрошает Феликс. Он, будто забыв о земном притяжении, на полметра поднялся в воздух, чтобы вдохнуть аромат увядания листьев вызолоченного клёна, готового опасть золотом на благодатную почву, чтобы насытить воздух целебной пряностью, так полезной эльфийским лёгким.

Артан встрепенулся, будто оторвавшись от грустного сна и, уже сомневаясь в ответах эльфа, заговорил:

— Как и прежде, я здесь за советом. Вы говорите, что выхода нет, и Селеста должна умереть от руки Никлоса, чтобы проклятье продолжило действовать, а боги остались спящими. Но мы оба знаем, что так уже не будет. Пока вечный Ктуул рядом с королём, ничто уже не будет как прежде. Нужно убить бога, пока он в теле смертного. И я пришёл узнать, возможно ли это.

— Ты пришёл, уже зная ответ и зная, что собираешься сделать. А именно отправиться на край света в поисках изгнанника Шэ. Твоя вера в благополучный исход путешествия не избавит от очевидного — пока жив Никлос или Селеста, проклятье будет действовать, и ты не в силах его изменить.

— Но должен же быть какой-то выход! — в отчаянии воскликнул Артан, отходя назад, а после бессильно пнув по одному из деревьев, что оно беспомощно вскрикнуло. Заслужив укоризненный взгляд старого эльфа, Арт потупился, успокаиваясь. — Мне всё равно, что написано в книгах. Проклятье или слияние, ошибка или предназначение — я люблю её. И я не могу жить, зная, что она рядом с ним, что ей больно и одиноко, и что её ждёт ужасная смерть. Я никогда не отступлюсь. Я должен найти способ остановить это.

Феликс спускается к нему и кладёт руку на плечо, говоря вкрадчивым голосом, заглядывая почти в рот:

— Ты не можешь оставить её из-за любви или же из-за эгоистичной потребности в её любви? Что именно скрывается за твоим желанием освободить её от Никлоса? Или ты и правда думаешь, что он не любит её, а лишь одержим ариусом?

Артан, сбрасывая с плеча руку эльфа, в гневе отталкивает Феликса, забываясь, кто перед ним:

— Он никогда не любил её! Он лишь хочет обладать ею, поэтому принудил заключить Сделку! И он будет пытаться убить меня только ради того, чтобы целиком захватить её мысли, даже не представляя себе, что она действительно любит меня, а не его. Если проклятье и сработает, так только в тот момент, когда он осознает правду — Селеста никогда его не полюбит!

* * *

Застолье среди эльфов — испытание для любого дракона, ведь они признают только растительную пищу и слабый алкоголь. Скучное пиршество для приехавших издалека. Но если отбросить любовь драконов к мясу, то можно увидеть, насколько расстарались эльфы к их приезду.

Сладковатая тыква, жаренная с терпкой айвой и сочной морковью, дополненная ароматами карри, чеснока и паприки. Запечённый картофель с дикими грибами под сливочным соусом из молока божьих коровок. Здесь и овощное рагу со стручками зелёной фасоли, сладким радужным перцем и репчатым луком. Рис с кабачками и фиолетовыми помидорами, настоявшийся в подземных, огненных печах. На десерт предложили яблочный пай, шоколадные пирожные из фасоли с добавлением кленовой позолоты, а также многоярусный торт из взбитых сливок, формой напоминавший готовящегося ко взлёту лебедя. Если присмотреться, то можно заметить золотистые медовые капли, падающие на ложе из воздушной кукурузы, лопавшейся во рту с приятным сладковатым вкусом.

Всем был красив и хорош праздничный пир, разложившийся на десяти столах в пряном саду среди зацветшей по такому случаю пышной сирени. В золотистых осенних тонах под пение малых птах и звон колокольчиков, доносящийся со дна миниатюрных фонтанов, до краёв полных сладким цветочным и игристым вином.

Отовсюду звучала переливчатая эльфийская речь, хозяева радовались долгожданным гостям и стремились подарить им незабываемый вечер, предчувствуя, как нескоро удастся собраться им вновь.

Что Калиста, что Деян были рады встретить родных в далёком от родины краев — территория эльфов забиралась глубоко на Север и только их волшебство удерживало великие Ауэрские леса от холода и вечных снегов. Стоит только выйти за его пределы, как тотчас окажешься в ледяной пустоши, где не встречаются живые существа и есть только снег, лёд и голые камни.

Но здесь, под густыми кронами, преобразованных под себя эльфами, деревьев — тепло. Солнце, холодное снаружи, проходя через магический покров, нагревает землю и спокойно прогревает воздух до тёплых летних температур. Однако сейчас сами эльфы по давно заведённому графику установили время осени, чтобы дать природе отдых, получая её щедрые дары. После случится кратковременная, серебристая зима, а за ней придёт разноцветная весна и цикл закончится очередным прекрасным летом.

Кали весело рассказывает о приключениях, настигших их в череде переходов через порталы, её мать Алиста Винцель, поглаживая округлый живот, с удовольствием слушает девушку, не забывая легонько прикасаться к ней, как бы убеждаясь в её реальности, поминутно вспоминая о другой дочери, в новую встречу с которой она потеряла веру.

Тем временем Деян, уединившись с Артаном в отдалении от всех остальных, рассказывал, что ему удалось найти благодаря указаниям Томара Бай.

— Даже не верится, что этот колдун мёртв, а в его теле настоящий старый бог, — говорил Деян, удручённо качая головой и поправляя маску на лице — кожа под ней временами немилосердно чесалась и почти жгла, словно вспоминая о встрече с ядом чёрной пьетты. — Он будто знал, что так будет и заранее предусмотрел своё отмщение. Он с таким убеждением говорил, что крайне важно найти эти карты и документы, чтобы отыскать затем отступника Шэ. Томар искренне верил, что морвиусы смогут воскресить старых богов, а Шэ — единственный, кто знает, как их уничтожить.

— И король, несмотря на смерть наставника, привечает бога Ктуула, торопя их возвращения. Клянусь своим именем, он будто сам стал морвиусом! — вторил Артан, отпивая из бокала слабое цветочное вино. — До сих пор сложно свыкнуться с мыслью, что Никлос так глупо поддался влиянию старого бога. Он будто не понимает, чем в конечном итоге всё это обернётся.

Деян, который во многом не разделял чувств Артана, промолчал, думая о будущем своей семьи. Он выбрал сторону Артана и эльфов лишь по настоянию жены, которая день ото дня мрачнела, собирая слухи и сплетни с родины. Именно она, узнав из материнских писем о случившемся с сестрой, настояла на их скором приезде к эльфам, что фактически поставило их в положение изменников короны. И Деян до сих пор не мог понять, почему так поступил. Его верность идеалам в очередной раз потерпела поражение и теперь он просто следовал за интуицией. И за разболевшимся шрамом, который, будто обладая разумом, противился возвращению в столицу.

Одно его утешало — любовь Калисты. Настоящая любовь, а не то, что демонстрировали его родители, о смерти которых он совсем не сожалел, особенно когда узнал, что именно они сделали с его братом. Избежав такой судьбы, ему вовсе не хотелось лезть в королевское змеиное гнездо, подозревая, что в столице сейчас дела идут совсем плохо. И для безопасности его жены будет лучше, если они останутся среди эльфов. Сюда король не сунется.

— Ждём приезда Се́дова и начинаем готовить экспедицию к неизведанным землям? — уточнил он, издалека наблюдая за расцветшей Кали, которая с удовольствием болтала с повзрослевшей Миртой и матерью. — Уже известно, кто в неё войдёт?

— Есть один член команды, без которого ничего не выйдет. Но его появление здесь — сродни чуду, — мрачно ответил Артан, а на недоумённый взгляд, пояснил: — Одно дело найти изменника, и совсем другое — его разговорить. Вообще, мы же не знаем, что именно нас там ждёт. Вдруг он безумен? Или пребывает в таком же сне, как и остальные? Это неизведанный земли. Нам потребуются великие силы.

— А разве в команде Се́дова не было такой силы? Помнится, он упоминал, что шаман обладает огромными возможностями.

— Недостаточно огромными, — отрицательно мотнул головой Артан, замечая пристальный взгляд Райли. Немолодой эльф уж слишком хорошо помогал с переводами, так что был в курсе почти всех идей дракона. — Я намереваюсь вызволить Селесту и вместе с ней отправиться в те земли. Есть способ, как спрятать её от сил Никлоса.

— Ты говорил, что между ними заключена Сделка. Как ты собираешься её обойти? — осторожно спрашивает Деян, понимая, что Арт балансирует на грани.

Со стороны слишком хорошо было видно, насколько отчаялся бывший солнечный маршал королевства. С детства Деян завидовал Артану, сумевшему самостоятельно всего достичь и при этом остаться всеобщим любимцем. Заводила и балагур, весельчак, добродушный увалень, умудрявшийся всегда отстаивать интересы друга-короля.

В академии студенты и новобранцы брали с первого маршала пример и всегда тянулись к своему кумиру, как щенки за вожаком стаи. А теперь Артан превратился в собственную бледную тень. Опальный маршал, мертвец для своего королевства. Потерявший и жену, и лучшего друга, и своё место в обществе. Отчаянно ищущий способ спасти этот мир, как бы пафосно это не звучало. Настоящий герой, а сам кажется полностью потерянным. Доведённым до края, за которым скрывается настоящее безумие.

Он изрядно исхудал. Кудрявые волосы сбрил до мелкого ёжика, на щеках — щетина и порезы от неудачного бритья. Глаза мрачно сверкают и кажутся слишком большими на осунувшемся лице. И то, как он держится, как смотрит, как говорит, — всё показывало, что Арт готов вцепиться зубами в этот мир, чтобы отстоять то, что считал правильным. Такой человек больше не видел компромиссов. Не верил в них. А верил в грядущую драку и даже бойню за свою любовь.

Переведя взгляд на Калисту, Деяна уколола малодушная мысль-облегчение: "Как же хорошо, что у нас нет слияния". И парень действительно думал, что это самое слияние толкает Артана на безумную выходку — спасти Селесту от короля.

* * *

Дни как близнецы повторяли друг друга. План грядущего путешествия почти полностью составлен, а Артан ни на йоту не приблизился к осуществлению задуманного: ни в одной эльфийской книге не было ни слова о том, как разрушить или обойти Сделку. И даже Райли, сначала лишь осторожно выказывавший сомнения, теперь говорил прямо:

— Это невозможно. Уничтожение Сделки — как разрушить ядро мира. А обмануть книгу… что же, морвиусы тысячелетиями пытаются сделать это и всё, что им удалось, — только вытащить разум Ктуула из клетки, да и то — лишь потому, что сейчас идёт излом эпохи — смена подводного короля. Как только Агондарий окрепнет, Ктуула вернут обратно, откуда он выполз, и всё придёт в норму.

— Но он не даст Селесте помочь подводному королю. Ктуул скорее убьёт её, чтобы полностью завладеть вниманием Никлоса, — упорствовал Арт, захлопывая ставшую бесполезной книгу.

Райли в ответ ухмыльнулся, протягивая следующую с историями одного небольшого крылатого княжества, исчезнувшего больше тысячи лет назад. Среди их легенд, как и во многих других, были истории о Книге Сделок.

— Девушка жива только потому что король одержим ею и Ктуул это понимает. Если Селесты не станет по его приказу — Ник сделает всё, чтобы отомстить. Поэтому игра вечного тоньше и умнее. Как и ты, он одержим поиском способа разорвать сделку. И на его стороне предсказание почившей Нэрвы. А мы лишь пытаемся его предотвратить. Чувствуешь разницу?

Артан ничего не чувствовал, кроме желания разорвать бесполезные книги на множество мелких кусочек да напиться вдрызг и хоть на мгновение изгнать из памяти прошедший ночью сон, где король целовал Селесту, а та отвечала ему. Его мучила ревность и бесконечный вопрос: а было ли это на самом деле или же это проекция его собственных сомнений и страхов?..

Мысли прервал подошедший посыльный, державший в руках небольшое вскрытое письмо.

— Мы не знали, стоит ли доверять бумаге, поскольку она могла нести в себе яд, поэтому вскрыли конверт и лишь убедившись в его безопасности принесли вам, — извиняюще сказал эльф, протягивая письмо Артану. — Оно от некой особы по имени Паули. Кажется, в нём заключены слова Селесты.

Артан тотчас выхватил его из рук, буквально разрывая конверт и жадно вчитываясь в скачущие перед глазами строки. Нет. Не рукой Селесты оно было написано, а лишь составлено с её слов. Паули оказалась верной подругой, и не стала направлять письмо Селесты обратно в столицу. Драконица расшифровала иносказательные слова подруги и переписала набело её пожелания, направив их к эльфам, даже не зная, что на самом деле оно адресовано Артану.

— Видимо Селеста опасалась, что письмо попадёт не в те руки, раз здесь так мало сути, — позже говорил Артан, пока письмо переходило из рук в руки по круглому столу.

В небольшом зале собрались сторонники мира. Люди и не люди, верящие, что в их силах остановить предсказание и избежать возвращения вечных. Под жёлтым светом закатного солнца, их лица казались подсвечены воодушевлением и верой в удачный исход. Даже бывшая всегда мрачной физиономия Артана разгладилась, наполняясь внутренним светом.

Селеста не скованна в цепях, она обладает достаточной свободой, чтобы действовать. И, морвиус их всех побери, как действовать! Напрямую противостоять самому старому богу и чёрному дракону! И это — его милая жена, кэрра из маленькой долины Винцель?! В её сердце проснулся воин, которого не должно было там быть. Артану больно осознавать, через что ей приходится проходить, чтобы стать такой… сильной. Женщина не должна такой быть. Он должен быть сильным за неё.

Письмо Паули задержалось в руках пожилого человека, который довольно усмехнулся, будто видя в письме отражение своих мыслей.

— Однако девушке явно нужна помощь и связь как с морем, так и с ушастыми. Как вовремя, неправда ли? И главное, есть способ ей помочь, — сказал он, возвращая бумагу Арту.

— Думаешь, возможно установить контакт прямо под носом Богарта? — недоумённо и с лёгкой иронией в голосе, спросил Деян, скрещивая руки на груди и напряжённо размышляя. Он помнил летнюю чистку, лишившую его почти всех близких родственников. Несмотря на молодость, канцлер действовал умно и шустро, а его серые мыши — безжалостно. — Даже мы с Кали не рискнём вернутся в столицу — Никлосу уже должны были доложить, что мы самовольно покинули Лапалию. Так что наше возвращение окончится тюрьмой Лакраш.

— Зачем так высоко метить? — укоризненно ответил старик, качая головой и подмигивая нахмуренной Калисте, неуютно чувствовавшей себя на этом совете.

— А мы точно знаем, что это не обман и Селеста действительно написала Паули такое опасное письмо? Эта драконица не производила впечатления такой уж хранительницы секретов. Почему она? Может это ловушка? — сказала Кали, видя восторженный энтузиазм Артана. — Не стоит недооценивать врага.

— Это она, точно она. В письме Паули сказано, что Селеста скучает по цветам родины — это напоминание о тех подарках, что я делал даже в столице. Селеста скучает по мне, — дрогнувшим голосом пояснил Арт, опираясь кулаками о стол. — Она просит выиграть время. Просит о помощи. Через иносказательные письма не узнать, что конкретно ей нужно, а ведь мы только в начале пути. И даже Се́дова здесь пока нет! — воскликнул он, постучав костяшками по дубовой поверхности, уперевшись взглядом в старика, который, будто читая мысли друга, согласно закивал с невысказанным предложением.

— Я готов рискнуть, — заявил он и Арт облегчённо выдохнул. — В конце концов, эльфы приняли меня только из милости. Не стоит злоупотреблять их доверием. Пора помочь прелестной белокрылой. А кто лучше поможет: опальные, вечно под подозрением драконы или никому неизвестный Клычок, тем не менее имеющий самые разные каналы связи со всем миром?..