Солнцеворот желаний

Глава 17. Чёрные буруны на воде

Артан и его команда

Под голубым небом и на тёмно-синем море казалось, что нет ничего, кроме белых парусов, надутых игривым, южным ветром, огромного бушприта, украшенного серебристой вязью в форме плещущихся рыб, до блеска надраенной широкой палубы, бирюзового флага семейства Лицких и королевского, чёрно-золотого. На магическом двигателе парусный клипер развил скорость до десяти узлов, всё дальше забираясь от основных морских путей в неизведанные, запретные для мореплавателей воды.

Путешествие, стартовавшее из маленькой бухты близь Ауэрских лесов, продолжалось вот уже более десяти дней, и почти достигло поставленной цели. Им пришлось идти вдали от каргатских берегов, скрываясь от черноглазых шелки и сигнальных пут нориуса, и только сейчас команда смогла перевести дух, сойдя с опасных морских дорог, уже не опасаясь встретить каргатских соглядатаев или корабли иных стран.

Над клипером неслась развесёлая матросская песня. У каждого члена команды была своя работа — от ловли рыбы до надраивания палубы, от стягивания канатов до приготовления сытного обеда на камбузе. Артан и Се́дов держались в сторонке от остальных, расположившись на палубе полубака. Перевесившись через борт Арт наблюдал за резвящимися рядом с форштевнем дельфинами. В высоких волнах с белыми бурунами нос корабля то опускался вниз, то высоко поднимался вверх, создавая приличную качку.

Се́дов раскуривал трубку, щуря глаза и держа руки лодочкой — из-за ветра огонь упорно стремился погаснуть. Вокруг шеи он обмотал полосатый шарф и его концы развевались над спиной, будто воздушные змеи, и мужчина, в который раз собрался поправить его, но опять забыл: подошёл старший помощник с очередной партией вопросов, и он отвлёкся, а потом к нему обратился Арт и шарф превратился в всего лишь лёгкое, едва ощутимое неудобство.

— Всё забываю поблагодарить за твою смелость. Без тени сомнения ты помогаешь нам всем, при этом спрашивая лишь то, что нужно для дела. Меня поражает то, что ты сделал для Анки Асколь. Учитывая историю девицы — если бы не ты, её ждала бы гибель, — отчётливо заговорил Арт, спиной облокачиваясь о край борта, упираясь локтями о перила.

Его голубые глаза озорно блеснули, а зазолотившиеся волосы придали очертания нимба вокруг головы, делая его похожим на золотого льва. Се́дов про себя усмехнулся, представляя, как этот лев будет выглядеть, когда особо крупная волна подбросит его вверх и опрокинет о пол, заливая потоком воды. Море быстро приучает быть осторожным. Но этот урок у каждого свой.

— Я не мог поступить иначе, Арт. Да и девушки в беде — моя слабость, ты же знаешь, — и он подмигнул другу, наконец хорошо раскурив трубку и выпуская в небо огромный столб дыма. — Я иду вслед за хорошим приключением. А это — самое особенное в моей жизни. Не думаю, что найдётся что-то интереснее спасения целого мира, — его глубокий, мощный голос зазвучал по-особенному широко и, встав рядом с Артом, он сильно шлёпнул того по спине, вынуждая отступить от края. Как раз вовремя — пришла та самая волна, от которой клипер подпрыгнул и опустился вниз, забирая щедрую порцию воды, которую тотчас принялись смывать с палуб матросы.

С нижней палубы раздался смех — волна с ног до головы окатила не успевшего отскочить Деяна. Его новенький мундир насквозь промок, и он стянул его, оставаясь в лёгкой белоснежной рубашке. Он поклонился присутствующим, смеясь над самим собой, а потом, выслушав что-то от одного из матросов, кивнул, стягивая и её, получая взамен матроску. Он ступил следом за медведеподобным мужчиной, принимая в руки широченный канат. Тот, взяв его с другой стороны, показал, как правильно следует его смотать.

— Думаешь, у нас всё получится? — спросил Арт, возвращаясь к носу корабля. На горизонте по правому борту появилась цепь тёмно-синих туч и Се́дов скорректировал курс, направляясь прямиком к ним.

— Не люблю в мыслях обращаться к финалу истории. Иначе можно растерять весь настрой. Главное — придерживаться плана и преодолевать препятствия. Сейчас их несколько. Одну из них, я надеюсь вскорости решить.

Они вместе уставились на стремительно приближающиеся тучи, в которых явно резвилась мощнейшая гроза. И чем ближе корабль подходил к ним, тем отчётливее проступали в тёмно-синей тьме высокие чёрные горы с красно-жёлтыми пиками. Горячие, громовые земли, в которых постоянно что-то взрывалось, обдавая небо едким смертельно-опасным паром и газом. Во все стороны разлетались крупные камни, казалось, что сама земля дрожит мелкой дрожью, стремясь вытолкнуть на поверхность раскалённую лаву, исторгая из себя саму суть огня.

Именно к этом месту и направлялся корабль, остановленный всего в нескольких километрах от огненного побережья. Теперь солнце светило им в спины и тем темнее казалась буря впереди. Чернее тучи, мрачнее красное пламя. В его тенях виднелось нечто более устрашающее. Полное жизни, извивающееся среди гейзерных выбросов. Издали не понять, что именно способно жить среди огня без капли кислорода, но вот, одна из теней взлетает выше, а затем бросается вперёд, закладывая крутой вираж, а после, входя в пике, скрывается в морской пучине рядом с горящим лавовым водопадом.

Через минуту она взмывает обратно в небо, преодолев под водой под сотню метров, и теперь можно было различить цвет её крыльев. Он красный. Дракон двигался прямо к ним.

Се́дов крикнул помощнику и тот поспешно спустился на камбуз, а через несколько минут возвратился, держа в руках большой и мягкий плед, который тотчас передал капитану. Как раз вовремя — краснокрылая, выпуская вверх длинный столб огня, в воздухе обращается девушкой и с переворотом падает на палубу. Тотчас её плечи укутывают пледом, скрывая полную наготу. Лицо от копоти и сажи обтирают полотенцем, сквозь въевшуюся грязь отчётливо проступают яркие, бирюзовые, напряжённые глаза. Она молчит, только головой кивает, когда к ней обращаются. Поэтому Се́дов, передавая управление кораблём рыжеволосому навигатору Порку дэ’Санту, уводит девушку с палубы.

Поднявшийся по другой лестнице Деян обратился к оставшемуся Арту:

— Как думаешь, чем всё это закончится? — тем самым почти повторяя собственные слова Артана. В ответ он пожимает плечами.

Анка для всех стала тёмной фигурой на и так туманной доске. Перед их отбытием Феликс предупредил: «Случайности — неслучайны. Будь готов столкнуться с самыми неожиданными последствиями своих решений. И не жди, что другие будут поступать так, как ты хочешь». Старый эльф ещё много чего сказал, но именно эти слова врезались в память зелёного дракона и теперь он всё время ворочал их в голове, прикидывая, что тот имел ввиду.

* * *

К вечеру они уже были далеко от огненных островов Кардуг’Саар, места, где обитали одичавшие драконы. Священные воды для подводных обитателей. Но Се́дов не был бы особенным драконом, если бы не сумел договориться с королём Агондарием, получив дозволение на одну особенную операцию, ради которой им дважды разрешили подойти к этим островам.

Все участники небольшой экспедиции дали клятву, что никогда и никому не расскажут, где находится это место. Они порезали ладони и кровью окропили бирюзовое море. Им не было ведомо, что таят эти воды, но факт существования огненных островов, где действительно обитают одичавшие драконы, потряс каждого из них. Сюда, ведомые звериным инстинктом, улетали те, кто не смог справиться с дикостью в крови.

Анка была среди них. И сумела вернуться.

Сейчас, отмытая и причёсанная в кожаных штанах и хлопчатой рубашке поверх бинтами перемотанной груди, она сидела в окружении мужчин и заливисто хохотала, слушая очередную смешную историю Се́дова об их самой первой экспедиции. Никакого дискомфорта она не испытывала, говорила едким и язвительными фразочками, и как настоящий матрос срывалась на брань, коли кто пытался подзуживать. Её волосы, небрежно убранные в косу, золотились ржавчиной при свете потолочных ламп, девушка довольно обгладывала рыбьи кости, отпивая из бокала на тонкой ножке кислого, белого вина и заедая рыбу спелым лимоном.

Среди диких Анка провела чуть больше декады месяца, но этого оказалось достаточно, чтобы окончательно сбросить все людские оковы и чувствовать себя в своей тарелке в любом обществе. Она будто окончательно вытолкнула из памяти, что когда-то была кэррой. Забыла, что она девица на выданье с историей павшей девы, чьё имя навсегда запятнано позором. Она не видела в этом ничего интересного. А интересовала её только широкая улыбка капитана, чьи глаза нет-нет, да и поглядывали в её сторону, будто что-то обещая.

Девушка не забыла, кому именно обязана своим спасением. С месяц назад она не видела для себя иного выхода, кроме как броситься со скалы, разом покончив и с токсичными отношениями, и с презрением общества, и с жутким жаром, разрушавшим её мозг. Теперь Анка будто переродилась в огне в тот момент, когда рыбкой нырнула в открытое жерло вулкана, забираясь прямо в кипящую лаву и обнаруживая там других драконов.

Ей не надо было думать ни о еде, ни о воде или воздухе. Всё, чего хотелось, — получала из чистого огня. А для наслаждения всегда были грозы с бесконечными ветвистыми молниями, что так приятно массировали чешуйчатую шкуру.

О, острова Кардуг’Саар оказались самым настоящим раем и только обязательства перед Се́довым заставили её вернуться, не позволив себе окончательно забыть, кем она является. Элементаль огня. С пламенем в груди, который не спит даже в человеческом обличии.

Сейчас Анка мышкой вынырнула из-за длинного стола и удалилась из кают-компании, тенью проскользнув на палубу полуюта. Там она пальцами раскурила самокрутку и из-за пазухи достала флягу с коньяком. Забравшись на перила, свесила ноги вниз, наблюдая как в темноте серебром светятся барашки на волнах от стремительно летящего корабля.

Времени оставалось немного. Им нужно было спешить, даже ещё не зная, как именно можно вызволить Селесту Каргат и шамана Кукулейко из столицы.

— Пьянствуешь и куришь, — раздался мягкий, смешливый голос позади и Анка против воли улыбнулась, затягиваясь крепким табаком. — И как ты умудрилась стать такой?..

— Кажется, такими как я не становятся, а рождаются, — грудной голос девушки приятно отозвался в сердце Се́дова и он на мгновение замер, прежде чем опустил руки на женскую талию, мягко убирая подальше от воды и разворачивая к себе.

— Я не знаю, надолго ли смогу остаться. Подаренная огнём передышка в любой момент закончится, и я… — заговорила она, чувствуя укол стыда от собственных чувств.

— Ани, что ты такое говоришь, — укоризненно тянет он, щёлкая по носу и вышвыривая из её рук сигарету. — Я всё это и так знаю. Но сама посуди — на что ещё я могу надеяться? Дома ждала бы благородная и скучная кэрра, которая годами бы не видела меня. Из-за редких встреч получались бы дети. Которых только она и воспитывала бы, ведь даже ради детей я не смогу остаться в столице. Этот корабль — и есть моя жизнь. А ты свободная от всех условностей и ограничений. Ты горячая и вспыхиваешь как фейерверк, фонтанируешь мечтами и плюёшь на всех, кто тебе не рад. Ты слишком настоящая, чтобы я мог от тебя отказаться, — всё говорил он, наклоняясь к ней, целуя то в щёку, то в ушко, то в лоб, лаская нежный изгиб шеи, запуская пальцы в её шелковистые волосы и вдыхая чуть горький, дымно-пряный аромат её тела. — И, если нашему союзу суждено просуществовать всего несколько ночей — так тому и быть. Я хочу любить тебя такой, какая ты есть. И дать тебе всё, что есть у меня.

В полутьме от кормовых огней, их лица казались призрачными масками надежды. Анка с раскрывалась с робостью в сердце — ей тяжело было поверить, что появился человек, с которым нет нужды притворятся и сдерживаться. Что она может требовать, а не просить. И что её любят, а не используют как суррогат чужой любви.

Отбросив сомнения, она прильнула к его груди, горячо целуя в губы. Её сладко-свежий вкус отозвался в душе капитана искорками тепла, и он плотнее обхватил её талию, не боясь сжать слишком сильно. Анка была крепче, чем самая прочная грот-мачта. Но мягче. И теплее. И в её волосах даже во тьме гуляло вечернее солнце. И Се́дов целовал бы её и целовал, но вот, девушка отстранилась, а сзади послышался негромкий кашель.

Девица бледная как призрак стояла чуть поодаль, видом напоминания умертвие. Или скорбь подводного короля по погибшей дочери. Как и было уговорено — Агондарий явился на грядущее собрание.

Анка и Се́дов вздрогнули, когда в слабом свете фонарей показались щупальца, толщиной больше, чем корабельные мачты. Беззвучно они поднялись над водой и чуть дальше из воды показалась гигантская голова, перекрывающая водную дорожку серебра от неполной луны на чёрном, безоблачном небосводе. Раскрылись зелёные, сверкающие глаза, как паровой котёл с присвистом забурлила вода, и от колебаний тела спрута пошли волны, создавая неслабую качку.

— Добро пожаловать, Ваше Величество, — спокойно воскликнул Се́дов, приглашая светящегося аватара следовать за собой, при этом не сводя глаз с чёрной фигуры, медленно возвращавшейся в обратно в бездну.

* * *

Собрание устроили в кают-компании, предварительно сдвинув столы в один центральный и разложив карты морских путей. Присутствующие негромко переговаривались, пока Артан что-то объяснял аватару Агондарию, особо выделяя как важно скорее связаться с Селестой и что в этом поможет отправленный ранее человек по прозвищу Клычок, о котором и под водой были наслышаны.

Анка, севшая рядом с Се́довым, тихо говорила, что если потребуется, то она готова вернуться в столицу и заменить Селесту, в случае если удастся её освободить. Капитан жёстко отклонил её предложение, говоря, что эта затея обернётся трагедией для них всех. И что она уже достаточно настрадалась рядом с королём.

Сидевший напротив Деян неприязненно пожал плечами, отпивая из бокала с вином, но промолчал, прислушиваясь, как гулко шумит под ними море, в водах которого совсем рядом с днищем клипера находится сам королевский спрут. Он представлял себе, что эта зверюга, которая размером больше, чем их небольшой корабль, способна одним ударом щупалец разломать и фок-мачту, и грот-мачту, и бизань-мачту, в труху разламывая реи и кромсая паруса, а потом утаскивая клипер под воду и образовавшимся водоворотом затягивая членов команды за собой в бездну. От представшей перед глазами картинки мужчина вздрогнул, залпом допивая вино и вновь наполняя бокал. Ему не нравилось быть на море.

— Прошу только об одном — не говорите ей, что я на корабле. Если Селеста узнает — узнает и он, — договорил Артан, непреднамеренно коснувшись плеча Агондария, тотчас отдёргивая руку — аватар оказался прозрачным и ледяным, а на ощупь — будто руку сунул в колючий снег. Болезненное ощущение.

Фигура пошла слабой рябью, прежде чем вернула себе целостность и подобие плотности, чтобы сесть за стол рядом с Артаном. Агондарий уже давно отмечал, насколько ослабли его силы, что даже такая простая вещь, как фантом, с трудом стала даваться ему. А ведь в былые времена он был способен создавать полностью физического аватара, и в человеческом облике уходить вглубь материка, путешествуя по землям людей… Жизнь уходила из тела великого спрута. Оставалось совсем немного времени.

Тем временем Се́дов объявил начало собрания.

— На данный момент поставлено несколько фундаментальных задач. Первая из которых — отыскать в северных просторах ледяного океана вулканическую землю со спящим или активным вулканом, в который Ктуул заточил бога-изменника Шэ. Для исполнения этой задачи нам необходима Селеста Гадельер, находящаяся в… плену, — Се́дов запнулся, искоса глянув на Арта, а затем продолжил: — Белокрылая заключила сделку с королём, по условиям которой должна находиться рядом с ним, выполняя его приказы, также Артан Гадельер не может ступить на территорию Каргатского королевства. Вот мы и подобрались к сложной части нашей миссии. Как освободить Селесту?..

Анка чертыхнулась и потянулась за новой самокруткой, раскурив которую, угостилась вином Деяна, прежде чем налить себе в стопку коньяка из припрятанной фляги. Оказалось, что за прошедшие недели ни у кого не возникло ни единой идеи, как поступить.

— Мы можем её выкрасть, — задумчиво протянул Агондарий. — Тогда сделка не будет нарушена — это уход не по своей воле.

— Рискованно, — заметил Арт, барабаня пальцами по столу. — Неизвестен точный текст сделки. Только общий смысл. Вдруг в таком раскладе Селеста обязана будет вернуться, а любые попытки остановить — это прямой приказ на уничтожение. Её или похитителей. Мы не знаем, насколько глубоко он влез в голову моей жены.

— Вы можете забрать его вместе с ней, — предложила Анка, туша сигарету и вытаскивая из вазы новый спелый лимон, которым заела коньяк. После возвращения в человеческое тело её без конца тянуло на цитрусовые. И от одного вида жёлтого фрукта становилось сладко в груди.

Насладившись всеобщим недоумением, девушка развернула мысль:

— Неужели в мире нет способа надолго усыпить короля? Вогнать его в вечный сон, подобный снам старых богов? Он устойчив к ядам, но мне кажется, в океанских глубинах есть вещи незнакомые его организму. Усыпите Никлоса и тогда оковы Селесты падут. Я слышала, что она без него слаба. Так что тут двойная выгода.

— Тройная, учитывая, что и Ктуул разом лишится главных марионеток, — кивнул Деян. — Это выход. Ваше Величество, что скажете? Вам известно нечто способное так обойтись с обладателем нориуса?

Король молчал, по-человечески скрестив руки на груди. Его глаза сверкали белым, а сам он будто отключился. Так что Анка поводила рукой перед его глазами. И в этот же момент клипер ощутимо качнуло. Со стола посыпались бокалы и приборы, следом соскользнули фарфоровые блюдца и тарелки, а от последовавшего удара люди попадали со стульев.

Аватар на мгновение очнулся, хрипя будто говоря через вату: — Здесь шелки! — и растворился в воздухе, будто его ударило по боку.

Драконы опрометью бросились к выходу, на ходу хватаясь за подручное оружие, уже слыша звон предупреждающих колоколов. В полуночи нижняя палуба серебрилась от света почти полной луны и представший вид казался сказочно-жутким. Будто по поверхностям корабля ползают призрачные белые фигуры с живыми волосами, которыми они обхватывают тела матросов, сжимая до удушья шеи.

Первым очнулся Се́дов, он выудил меч и бросился на утопленниц, размахивая клинком и целясь им в глотки. Следом, перепрыгивая через перила сошла Анка, использовавшая силу огня вместо холодного оружия. Она умудрилась отбить навигатора Порка от лап противно завизжавшей шелки, у которой начисто сгорело лицо от зеленоватого пламени, вырвавшегося из рук девушки. Тварь перевесилась через борт и беззвучно рухнула в разбушевавшееся море.

На палубе закипела драка. Утопленницы использовали паутинистые волосы как оружие и голоса как гипноз, пытаясь увлечь матросов за борт или ослабить их защиту. Однако, предвосхищая такой поворот событий, Се́дов заранее подготовил для команды восковые затычки для ушей, что лишало слуха, но давая шанс противостоять манящим голосам шелки. Однако сражающимся приходилось непросто.

Не менее худо дела шли под водой, хоть в полной темноте и не было видно, что там творится. Анка, повинуясь драконьем чутью на беду, рыбкой нырнула за борт, в свете огня заметив, как много утопленниц схватилось за щупальца спрута, вгрызаясь в его плоть и принесёнными канатами пытаясь его связать. Король отбивался как мог, используя не только физическую силу, но и магический рёв, от которого немало шелки всплыло на поверхность. И всё равно этого было недостаточно.

Атака была спланирована не только Каргатским королём, но и его учителем, поэтому, когда шелки стали сдавать, к ним на помощь поспешили ахийские твари, создания, что были захвачены разумом Ктуула и превращены в его рабов. Они тянули Агондария на дно, желая утопить и окончательно погубить ненавистный русалочий вид. Снующие повсюду подводники мало чем могли помочь — на место одного павшего умертвия из тьмы выплывало несколько новых. Магия подводного короля слишком ослабла для создания смертоносной волны, способной кислотой растворить врагов, и он сдавал позиции, еле-еле пытаясь сбросить с себя магические путы.

На помощь пришла обратившаяся драконом Анка. Вода не стала для неё помехой, девица засияла как утренняя звезда и из её глотки во все стороны полился жидкий огонь, выжигающий и сети, и путы, и шелки, и ахийских тварей Ктуула. Она представляла собой огненную фигуру, объятую горячими пузырями и красным пламенем, будто кипящая лава подводного вулкана.

Драконица легко вертится в воде, накрывая врагов новыми порциями огня, а дождавшись, когда спрут окончательно освободится и уйдёт под защиту её пламени, вскипятила перед собой воду, распуская кровавыми сверкающими цветами кружевные линии лавы. Показалось, что само море вздрогнуло от того, как много ярости и гнева скопилось в прекрасном красном драконе.

Её удар оказался настолько мощен, что подводное поле боя будто исчезло, — ни одной шелки или ахийской твари не осталось в радиусе поражения её огня. Анка ослабла, от потери сил медленно погружаясь вниз, и к ней на помощь поспешили юркие русалки, подхватившие её под руки и поднявшие на поверхность, пока их лидер стремительно скрывался в пучине морской подальше от поверженных врагов, опасаясь, что прибудут новые.

Подводники успешно перенесли её на борт, на ухо шепча бесконечные слова благодарностей, прежде чем вернуться домой зализывать нанесённые раны. Не было ни одной русалки, не имевшей серьёзных ран от волос и когтей шелки или следов нападения ахийских тварей.

Девушка опустилась у борта, радуясь, что почти вся одежда осталась при ней и сетуя, что самокрутки исчезли без следа. Подняв голову, увидела руины вместо сверкающей чистотой палубы, полные десятков трупов шелки. И нескольких недвижимых матросов. Чуть поодаль рядом с полностью покрытым чёрной кровью Артаном, из-за чего Анка не сразу признала его, возник слабый призрак Агондария, который, прежде чем вновь исчезнуть, с какой-то королевской торжественность заявил:

— Ради того, что сделала краснокрылая драконица, я добуду вам яд, способный усыпить хоть саму тьму!

Усмехнувшись, Анка перевела взгляд на свои руки, покрытые ранами и волдырями от сильнейших ожогов. Слишком мощное пламя пришлось выпустить. Даже тело дракона не предназначено для такого огня. Вернее, тело перевёрнутого дракона. Став настоящим элементалем, забыв о прошлом, она превратилась бы в огненный рёв, что иногда слышится в песках, когда солнце встаёт в зените и температура поднимается до шестидесяти, а то и семидесяти градусов. Даже поверхность солнца не смогла бы её сжечь, ведь она стала бы истинным огнём! И лишилась бы человеческой природы и души…

Подошедший окровавленный Се́дов, который во время боя не упустил ни единой драки, ввязываясь в каждый поединок, стремясь спасти всех членов команды, опустился рядом с ней, и попытался взять Анку за руку, однако не вышло — девушка была разгорячена боем, её тело слишком нагрелось, так что и вода под ней испарялась, превращаясь в клубы пара.

— Горячая ночка, — сухим надсадным голосом сказала она, оглядываясь. На глаза вновь попался Артан, отмывавший полотенцем окровавленное лицо, при этом сплёвывая на пол густую, чёрную кровь. Чуть поодаль Деян, что-то говоривший уцелевшему Порку. С его лица слетела маска и навигатору трудно было смотреть в глаза собеседнику, не обращаясь при этом на уродливую половину.

В дальнем конце нижней палубы матросы пытались привести в чувство толстого кока, рубившего шелки огромным тесаком, а теперь лишившегося части пальцев на руках. Людских тел было меньше, чем думала Анка, но для такой слаженной команды потеря одного — трагедия и настоящая беда. Потеря нескольких… то, что навсегда останется в их памяти.

— Мы делаем это не ради славы, ведь о нашем подвиге никто не узнает, — задумчиво протянул Се́дов, следуя за её взглядом.

— По законам нашей родины — мы преступники. Нас ждёт казнь от Чёрной Пьетты или ещё что похуже, — устало ответила Анка. Биение её сердца замедлилось, и она сплела пальцы рук с мужчиной. — Теперь король знает где мы и что делаем. Он отомстит. Нужно уходить.

Се́дов поцеловал её пястье и медленно поднялся — сказывались небольшие раны на плече, руках и спине. Он поднял девушку следом за собой, отмечая, как быстро светлеет в этих широтах — на горизонте уже розовел рассвет. Анка, стоявшая спиной к борту корабля, выглядела просто ужасно: её лицо покраснело до блестящей корки, а губы полопались до крови, но даже в таком жутком виде, девушка привлекала его.

Он видел её огонь. Её смелость. То, что она сотворила под водой, — это не просто огонь дракона, это вызов самой природе, это преодоление всяческих барьеров, о которых мужчины и не слышали в дни Осеннего равноденствия. Такая мощь и в теле драконицы! Он боялся, что, воспользовавшись огнём, она уже не сможет вернуться назад. Но вот его Ани здесь, стоит рядом и улыбается, будто догадывается, о чём он думает. Её волосы разлетаются от лёгкого бриза. Мокрая одежда аппетитно облегает округлые формы, и она облизывает губы, подсказывая, о чём сейчас думает сама.

И только Се́дов собрался притянуть её к себе, чтобы вспомнить, какая она на вкус, как что-то взметнулось вверх с высокими и мощными волнами, перевалившими через борт, и вырвало её из рук, при этом снося его с верхней палубы, что он стукнулся головой о мачту, теряя сознание. Последнее, что увидел мужчина, как Анка теряется в фонтане брызг за бортом, будучи в петле из чёрных длинных волос шелки.