Сон волшебника

Шон Томас Одиссей

Сон Волшебника

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: The Magician’s Dream

Автор: Шон Томас Одиссей / Shawn Thomas Odyssey

Серии: Тайна Уны Крейт #3 / Oona Crate Mystery #3

Перевод: Ksenia09, Карина Романенко, Alex_ReD, newoksa, So_nik_35

Редактор: Анастасия Дубровина, newoksa, с 11 главы Карина Романенко

Пролог

Выдержка из Энциклопедии Арканники:

Тёмная улица (также известная как Малый Лондон).

Тёмная улица — последняя из тринадцати созданных феями дорог, соединяющих мир людей с волшебной страной фей. Отделённая от других миров, эта тринадцатимильная улица упирается в массивные Железные Врата на севере и Стеклянный Портал на юге.

Подобно гигантской часовой стрелке, Тёмная улица постоянно вращается в пространстве между мирами, известном как Великий Поток. Ровно в полночь улица замирает, и Железные Врата открывают путь в Нью-Йорк. Всего через минуту они закрываются вновь, позволяя улице продолжить бесконечное вращение.

На противоположном конце Тёмной возвышается Стеклянный Портал, ведущий в Чудоземье и прочно запечатанный Великим Освальдом в 1313 году, что положило конец длившейся тринадцать лет Великой войне с феями.

Именно здесь, в центре Темной, огибаемый мощенным проспектом со всех сторон, стоит Дом с Маятником — огромная заколдованная усадьба с крючковатой башней, ненадежно торчащей над многочисленными покосившимися скатами крыш, и корабельным носом, выдающимся из стены второго этажа, словно останки кораблекрушения. Именно здесь, по адресу Темная улица, дом 19 живет Волшебник со своим подмастерьем. Если Стеклянный портал когда-либо падет, Волшебник должен будет защитить Темную, Нью-Йорк и Мир людей от атаки фей.

Глава 1. Книжный лес

Вторник, 18 декабря 1877 года.

— Пришло время начать боевую подготовку, — объявил Волшебник

— Боевую подготовку? — переспросила Уна.

— Подготовить тебя.

— К чему?

— К битве!

Девушка переглянулась с Дьяконом, чтобы выяснить, понял ли ворон, о чем толкует ее дядя. Уна ощутила плечом, как угрюмая статная птица выпустила когти. Огонь в камине переливался на его длинных смоляных перьях, которые пришли в едва заметное движение, но распознать, понял ли ворон, к чему клонит Волшебник, было невозможно.

Уна и дядюшка стояли перед столом из драконовой кости в кабинете Волшебника. Столешница и боковые стойки стола словно дышали ритмичными волнами, будто материал мирно дремал, погрузившись в сон. Высокие, затейливо вырезанные книжные полки занимали дальнюю стенку кабинета, запачканные корешки книг были изрядно изношенными. В нескольких сантиметрах над чайным столиком, возле камина, парила чашка, словно подхваченная потоком теплого воздуха. Она выписывала бесконечную восьмерку, ее ручка запылилась, а содержимое давным-давно испарилось.

Уна удивленно подняла бровь, взглянув на дядю Александра.

Волшебник хорошо знал это выражение лица:

— Я вполне серьезно, Уна. Может наступить день, когда Стеклянный портал рухнет, а ты будешь Волшебницей Темной улицы. Неважно, какова вероятность этого события, но любой Волшебник должен быть к этому готов. Потому что если портал рухнет и Темная станет открытой для Чудоземья, тогда ты будешь обязана воспользоваться магией Маятника и защитить не только Темную от фей, но также Нью-Йорк и Мир людей.

Уна нахмурилась.

— Мне не нравится это определение, дядя.

— Какое?

— Мир людей¹.

Волшебник покачал головой:

— Не понимаю. Ведь он так называется. Что не так с ним?

Дьякон прочистил горло.

— Она имеет в виду, что ей не нравится слово «Man».

— Это самый подходящий эпитет для него, — рассуждал Волшебник. — Потому что именно люди там властвуют и живут веками.

Уна поджала губы:

— Вот именно «люди»: не только мужчины, но и женщины. И мальчики, и девочки.

Волшебник взял трубку и закурил. Он откинулся на стуле, задумчиво кивая:

— И что ты предлагаешь?

— Называть его «Человечеством», — ответила Уна.

Александр пытливо посмотрел на Дьякона.

Ворон щёлкнул клювом.

— На меня не смотрите, это не я ей эту идею подал.

— Конечно нет, — подтвердила девушка. — Дьякон назвал бы его Миром птиц.

— В Мире людей больше птиц, чем людей вместе взятых, — констатировал энциклопедист.

— Уж кому об этом знать, как не Дьякону, верно? — заметил Волшебник.

Дядюшка намекал на то, что ворон обладал не только даром речи, но и хранил в памяти огромное количество книг, включая полную «Энциклопедию Арканнику», крупнейший источник информации по всему, связанному с волшебством.

Уна, возмущённо выпятив подбородок, перевела взгляд с Дьякона на дядю. Они оба не воспринимали её всерьёз. Это чертовски бесило.

— Дай-ка угадаю, — произнёс Волшебник. Он пару раз затянулся трубкой и выпустил облачко дыма, которое быстро трансформировалось в подобие женского лица. Схожесть с их новой домработницей была потрясающая. — Ты эту идею у миссис Карлайл подцепила?

Уна нахмурилась ещё сильнее. Почему дядя считает, что сама она никак не могла такую идею выносить? Неужели ей не по силам заметить неравенство мужчин и женщин в обществе? Конечно, да, он прав, именно новая домработница рассказала ей о дискриминации женщин. У миссис Карлайл было множество прогрессивных идей, из которых Уну особенно впечатлили идеи о равенстве женщин.

Уна сумела осознать все плюсы от присутствия в доме другой женщины. Пускай они и не могли позволить себе постоянно живущую в доме прислугу, приятно было, когда в доме прибирали каждый день. Маятник был доверху наполнен волшебством, но маги, пять веков назад создавшие дом для первого официального Волшебника, не озаботились добавить заклинаний для уборки. Среди множества комнат были такие, куда Уна даже не заходила никогда, из-за боязни поднять в воздух килограммы древней пыли или застрять в клубах паутины.

Но даже больше чем чистота в доме, весь этот месяц Уну вдохновляли интеллектуальные беседы с весьма эрудированной миссис Карлайл. Тем не менее, девушке было неприятно осознавать, что дядя считает её неспособной самостоятельно прийти к подобным идеям.

Она строго посмотрела на Волшебника:

— А ты знаешь, что в этом году женщина избирается в Совет Тёмной улицы?

— Знаю, — кивнул Волшебник, — Молли Моргана Мун уже больше десяти лет грозится стать членом Совета. Кандидат из неё идеальный. Жаль только, не изберут её.

Уна упёрлась руками в бёдра.

— Тебе откуда знать? До голосования ещё четыре дня.

Дьякон цокнул клювом.

— Оттуда, что противником миссис Мун будет нынешний член совета Тобиас Проныра… И его подозревают в связях с Кровавым Мартином.

— И что с того? — не поняла Уна.

— А то, — продолжала птица, — что под протекторатом Мартина ему будет легко выиграть голоса.

— Ну, то есть подкупить избирателей, — пояснил дядя.

Дьякон утвердительно кивнул.

Уна с отвращением мотнула головой. Кровавый Мартин, неуловимый хозяин отеля и казино «Белладонна» был печально знаменит тем, что возглавлял всю преступность на Тёмной. Его разыскивали по множеству обвинений, в том числе за попытку пленить Волшебника, и всем было хорошо известно, что некоторые члены Совета Тёмной улицы давно у него на содержании.

— Но Кровавого Мартина ищет полиция, — возразила девушка. — Он в бегах.

— Но он всё равно за главного, — ответил Волшебник, выпустив ещё облако дыма, совершенно скрывшее его из виду, лишь руки виднелись через белёсую завесу подобно рукам кукловода. — Он как и всегда дёргает за ниточки из-за сцены. Да и, вынужден признать, избиратели ещё не готовы к женщинам в политике. — Уна открыла рот, готовая поспорить, но дядя поднял руку и разогнал дым в стороны. — Знаю-знаю, это сущая нелепица. Я, например, отдам свой голос за Молли Моргану, я разделяю ее принципы: бороться с преступностью и инвестировать в образование и развитие грамотности. Но я c удивлением думаю: готовы ли люди отдать голос за женщину, учитывая, что право голоса женщинам дали всего десятилетие назад?

Брови Уны поползли на лоб.

— Всего десять лет?

— Именно так, — кивнул Волшебник. Он вытащил из кармана волшебную палочку и указал ею на окно. На стекле проявился образ женщины за тюремной решёткой. — А за Железными Вратами, в Нью-Йорке и остальном мире, женщинам голосовать не дают до сих пор.

— Это правда, — сухо констатировал Дьякон. — Несколько лет назад, женщина по имени Сьюзен Браунелл Энтони стала первой женщиной, проголосовавшей на президентских выборах. И её арестовали и судили за нарушение закона.

Волшебник опустил палочку, и изображение на стекле плавно растаяло.

Уна плотно сжала кулаки. Было чертовски обидно узнать, что в современном мире, в году 1878-м, с женщинами по-прежнему обращаются так, будто ни их мысли, ни их мнение совершенно неважны. Она задумалась, как это можно исправить.

Волшебник улыбнулся племяннице, что только сильнее её разозлило. Где тут повод для веселья, когда вокруг несправедливость?

И снова дядя взмахнул рукой, как будто прогоняя недобрые мысли Уны.

— Ты просто мне мать свою напомнила. Она была в авангарде дам, сражавшихся за права женщин-избирателей.

Новость застала Уну врасплох. Этот факт из жизни матери она не знала. Сказанное одновременно вдохновляло и опечалило девушку: вдохновляло, потому что мама бы обязательно гордилась, что дочь пошла по ее стопам; печалило, потому что матери нет рядом, чтобы поддержать начинания юной феминистки.

Уна снова ощутила вину и утрату, поднимающиеся из глубины души, и вместо того, чтобы продолжить тему, решила ее сменить.

— Что ты там говорил про боевую подготовку?

Волшебник наклонился вперед, смахнув длинной седой бородой пыль со столешницы:

— Ах, да! Подготовка. В течение четырех дней ты будешь проходить магические задания. Довольно сложные, поверь мне. А на пятый день ты пройдешь древний обряд инициации: это будет сложный экзамен, в котором необходимо будет использовать все магические навыки, опробованные тобой за предыдущие дни. Первое задание начнется сегодня в три часа. Прямо здесь, в Маятнике.

— Уже сегодня? — удивилась Уна. — А как же?..

— Что как же?

— Я собиралась сегодня в новую библиотеку.

Волшебник выпустил следующий клуб дыма и, прищурившись, глянул на племянницу:

— Ты же там вчера была?

Дьякон откашлялся и добавил:

— И позавчера.

Уна зарделась:

— Ну, да. Там много чтива полезного.

Дьякон неодобрительно прикрякнул, и Уна готова была скинуть его с плеча за это. Ворон знал истинную причину, из-за которой девушка зачастила в библиотеку, и Уне оставалось лишь надеяться, что говорун будет держать рот на замке.

Уна откашлялась:

— Там просто чудесно, дядя. Я про новую библиотеку. Она намного больше старой.

Волшебник кивнул с задумчивым видом:

— Безусловно, наша частная коллекция книг в Маятнике самая грандиозная по эту сторону Стеклянного портала. Надобности куда-то бегать нет, — он глянул на Уну сквозь дымный шлейф, — если только иного интереса в новой библиотеке нет, кроме книг.

Уна с трудом сдерживала улыбку:

— Не понимаю, о чем ты. Зачем мне еще ходить в библиотеку?

* * *

— Так значит в три, говоришь? У нас есть шесть часов для подготовки.

Уна с Дьяконом целенаправленно двинулись по коридору. С каждым шагом волшебный ковер под ногами сыщицы менял расцветку, а узоры на Викторианских обоях двигались роем, словно медузы, в такт Униной походке.

— В чем заключается задание, как думаешь? — обратилась хозяйка к ворону.

— Понятия не имею, — ответил Дьякон.

Уна вдруг резко остановилась, и фигуры на обоях врезались друг в друга в тот же момент. Не в традициях Дьякона было что-то не знать о волшебном мире.

— Хочешь сказать, что в «Арканнике» ничего нет об этом? Дядя Александр сказал, что все кандидаты на должность Волшебников проходили эту инициацию.

Дьякон кивнул:

— Именно это я и имел в виду. Очевидно, что Волшебники специально хранили все в секрете. Как говорится, подальше от лишних глаз и ушей. Энциклопедия Арканника — публичный источник. У всех, кто имеет читательский билет, есть доступ к этой информации.

У Уны скрутило живот, и причиной тому был не съеденный завтрак. На нее напала тревога, тревога, которая привычно появлялась, когда сыщица сталкивалась с неопределенностью.

Чувствуя напряжение Уны, Дьякон попытался дать дельный совет:

— В библиотеке Маятника куча изданий о волшебстве, эти книги не для посторонних глаз. Возможно, что-то там найдем.

Уна щелкнула пальцами, и извивающиеся узоры на обоях бросились врассыпную, словно испуганные тараканы.

— Так вот почему Александр упомянул домашнюю библиотеку! Он дал мне подсказку. Пошли, Дьякон, разведаем все и подготовимся к битве.

Сыщица указала пальцем направление и бодрой поступью отправилась вниз по коридору, сопровождаемая процессией из обойных узоров, которые двигались в унисон ее решительной походке.

* * *

Зайдя в библиотеку, они услышали чей-то смех. Сперва Уна не разобрала, откуда раздавался звук. В отличие от обычных библиотек с обычными стенами и стеллажами, заполненными книгами, библиотека в Маятнике выглядела, как дремучий лес.

Массивные стволы деревьев росли прямо из пола, окруженные кривыми стенами, ветки и сучья держали тысячи книг в кожаном переплете, многие из которых выглядели настолько ветхими и так долго были не востребованы, что вросли в деревья.

Это была одна из самый больших комнат в Доме, в которой легко можно было бы затеряться. Книжный лес весь переплелся и изогнулся, из узловатых корней торчали столики, а мухоморы служили табуретами. Бесчисленные лианы исполняли роль лестниц, ведущих на верхние полки.

Десятки горящих шаров плавали под высоким потолком, сквозь заросли изливая кривыми лучами свой зачарованный свет. Найти в этом хаосе книгу было непростой задачей, несмотря на всю прелесть этого места. Насколько Уна знала, в системе книгохранения не было никакой логики. И только Самулиган, волшебный камердинер Маятника, казалось, разобрался с тем, как все организовано в библиотеке.

— Ты это слышишь? — обратилась сыщица в ворону.

Снова кто-то захихикал, звук шел из глубины леса.

— Слышу, — подтвердил Дьякон.

Уна перешагнула несколько корней и нырнула под низко висящую ветку. Чем дальше она отваживалась идти, тем громче становился звук. Обойдя огромный книгодуб, она столкнулась с мисс Карлайл. Горничная стояла на хлипкой лесенке из лиан и чистила ветку с книжной полкой одной из тех перьевых метелок, которые зачаровал Волшебник. Каждый раз, когда перышки касались поверхности книг, метелка начинала судорожно хихикать в руке уборщицы.

— Здравствуйте, миссис Карлайл, — поздоровалась Уна.

Горничная взвизгнула и чуть не свалилась с лесенки. Одна из книг упала с полки и чуть не угодила Уне по голове.

— О, господи! — всполошилась Уна, протягивая руки вперед, чтобы хоть как-то смягчить падение женщины. Но миссис Карлайл в последний миг удержала равновесие. Уна наблюдала все снизу испуганными глазами:

— Вы как, в порядке?

Миссис Карлайл приложила руку к груди и вздохнула:

— А, это вы, мисс Крейт? Я когда-нибудь заикой останусь.

— Ой, извините, я не хотела вас напугать.

— Да нет, я не о вас, — сказала миссис Карлайл, спускаясь вниз. — Я думала, это снова он.

— Он? — переспросил Дьякон.

— Думаю, она имеет в виду Самулигана, — пояснила Уна.

— О да, его самого, — призналась миссис Карлайл. — У меня от него мурашки.

Горничная осмотрелась вокруг с опаской, словно Самулиган мог прятаться где-то неподалеку. Хрупкая дама, глубоко за сорок, миссис Карлайл походила на испуганную белку с ее огромными глазами и высокими скулами. Прислуга судорожно стала поправлять чепчик и разгладила свой фартук на черно-белой униформе.

Уна решила успокоить горничную. Она по-настоящему радовалась присутствию в доме другой женщины и очень надеялась, что Самулиган не отпугнет миссис Карлайл.

— Ой, не обращайте на эльфа никакого внимания, — увещевала она женщину. — Вы скоро привыкнете к нему.

Миссис Карлайл замотала головой:

— Боюсь, что не привыкну. Он вдруг возникает ниоткуда, преследует меня по всему дому и предлагает свою помощь, и еще до того, как я соглашусь, он заставляет посуду подлетать к потолку и кружить там стаей голубей. Или вот чищу я столик, а он его вдруг переворачивает вверх тормашками и меня с ним заодно! Заявляю прямо, мне это не по душе. У меня морская болезнь. И это лес — единственное убежище, где можно спрятаться от Самулигана.

«Лишь временно», — про себя подумала Уна, не решаясь озвучить мысль вслух.

— Я переговорю с ним, — пообещала сыщица, хотя четко знала, что магия, происходящая в Маятнике, чаще не дело рук волшебного камердинера.

Дьякон, подумав, вероятно, о том же самом, добавил:

— Не всё сверхъестественное в доме — дело рук Самулигана. Маятник пронизан магией, и случайные всплески этой древней силы — причина многих здешних странностей. Около пяти столетий назад Маги Древности объединили остатки своих сил и вложили их в эту постройку. А затем выбрали для всего этого чародейства хранителя, известного ныне как Волшебник.

Миссис Карлайл провела пальцем по метёлке, вызвав у той пару лёгких смешков.

— Я просто заметила, что когда эльф поблизости, происходят всякие чудные нелепицы.

Горничная наклонилась за упавшей книгой.

— Вы только поглядите. Вот же престранные у вас тут книги.

Книга на полу распахнулась на рисунке, изображающем крупное волосатое существо с человеческим телом и головой быка.

— Это минотавр, — пояснил Дьякон. — А сама книга — редкий экземпляр Монструария Мортенстайна. Возможно, последняя существующая копия. Пожалуйста, бережнее с ней.

Миссис Карлайл покосилась на рисунок и вздрогнула:

— Вот уж не хотела бы с таким на улице встретиться.

Уна не могла не согласиться:

— Я несколько лет назад проглядывала Монструарий. Потом кошмары неделю снились. Вот этот самый минотавр особенно свирепым показался.

— Их же не существует в природе? — уточнила служанка.

Дьякон явно не намеревался хоть немного успокоить даму:

— Существует.

На лице миссис Карлайл появилось обеспокоенное выражение.

Уна бросила на ворона насмешливый взгляд:

— Да, это не миф. Но Дьякон умалчивает, что по эту сторону Стеклянного портала их не видывали уже сотни лет. Как и большинство других существ из книги.

Затем девушка потянулась вперёд и, прежде чем сменить тему, захлопнула книгу прямо в руках горничной:

— Вы пойдёте в среду на предвыборный митинг миссис Молли Морганы Мун?

— Пойду, если ваш дядя меня отпустит. Митинг днём будет, в моё рабочее время.

Уна была удивлена.

— То есть как, если дядя Александр вас отпустит? Конечно, отпустит. Мы можем пойти вместе. В конце концов, без вас я бы и о митинге не знала.

Женщина улыбнулась.

— Спасибо за поддержку, мисс Крейт. Только не раздувайте из мухи слона.

— Слона? — переспросила Уна. — Вы о чём?

Миссис Карлайл вздохнула.

— Просто большинство работодателей не позволит прислуге в рабочие часы уйти на подобные мероприятия… А мне нужна эта работа. Так что прошу, если он упрётся, чтобы я осталась и работала, не спорьте. Я смогу поддержать женщин и в субботу, на голосовании.

Уна собралась было спорить, но увидев озабоченное выражение на лице миссис Карлайл, поняла, что как бы ни волновали горничную права женщин, работа ей была необходима ничуть не меньше. Уна не думала, что Волшебник будет возражать: они всё-таки больше полугода совсем без прислуги обходились, да и сам дядя поддерживал политику Молли Морганы Мун. Однако она всё же не стала упорствовать и сменила тему на менее животрепещущую.

— Гляжу, вы нашей зачарованной метёлкой убираетесь?

— А, этой? — нахмурилась миссис Карлайл. — Я свою дома забыла, так что схватила, что было в чулане. Она всё время надо мной смеётся.

— Она не над вами смеётся, — уточнила Уна. — Она просто щекотки боится. Это одна из новинок из дядиной лавки. Хотя это и не самое привлекательное из его творений. Совсем не хит продаж.

— Не удивлена! — кивнула служанка, а потом улыбнулась: — К слову о привлекательности, как там юный мистер Айри?

Кровь внезапно прихлынула к лицу Уны.

— Ой, у него… У него всё хорошо. По крайней мере, было, когда я его последний раз видела.

— И когда это было?

Девушка буквально просияла:

— Вчера.

— В самом деле? — притворно удивилась горничная. — Вы должны мне всё рассказать.

Дьякон громко крякнул с Униного плеча.

— Простите, миссис Карлайл, но мисс Крейт должна провести кое-какие изыскания, так что если не возражаете…

— Незачем быть таким грубым, Дьякон, — выпалила Уна, почувствовав внезапное смущение. Вот почему было так приятно иметь в доме другую женщину. Как бы Уна ни любила Дьякона, дядю и Самулигана, некоторыми вещами с ними не поделишься.

Дьякон беспокойно взъерошил перья.

— Но твой первый боевой тест в три часа. У тебя и так мало времени на подготовку.

Миссис Карлайл продолжала тепло улыбаться Уне, будто и не слыша слов ворона:

— Я наверное была твоего возраста, когда познакомилась с мальчиком, который после стал моим мужем, мистером Карлайлом. Даже тогда я знала, что он «тот самый», поскольку…

— Я сказал, довольно уже! — гаркнул Дьякон. — И я бы попросил вас, миссис Карлайл, не забивать голову мисс Крейт матримониальными идеями. Она ещё слишком молода, чтобы об этом задумываться, и ей нужно провести очень важное магическое исследование. Прошу, возвращайтесь к своим обязанностям.

— Дьякон! — полукриком одёрнула ворона девушка.

Уна вдруг не на шутку разозлилась. Не из-за того что ворон был так груб по отношению к миссис Карлайл, а потому что он помешал горничной рассказать, как та распознала в муже «того самого». Уна отчаянно жаждала знать, как это произошло.

Миссис Карлайл резко повернулась к лестнице и стала взбираться к ветке с книгами

— О нет, мистер Дьякон прав. Если вам надо провести исследования, я не должна мешать, — она остановилась посередине подъёма и обернулась. — Но всё же, есть другие места для проведения исследований. Библиотеки, которые могут быть более… содержательными.

— Не говорите ерунды! — возразил Дьякон. — Библиотека Маятника хранит самые редкие сборники о волшебстве на всей Тёмной. Можно смело утверждать, что в ней содержатся самые редкие издания о магии во всём Мире людей!

— Человечестве, — поправила Уна.

Миссис Карлайл ей подмигнула.

Дьякон вздохнул.

— Тем не менее, многие здешние книги единственные в своём роде. Где ещё мы сможем найти информацию о твоей боевой тренировке?

Но Уна уже поняла, что горничная вовсе не обязательно имела в виду информацию о тренировке, а скорее предполагала, чтобы Уна искала информацию о «той самости» в другом месте — например, там, где помощником библиотекаря работал один знакомый юноша с татуированным лицом. Скажем…

— В новой публичной библиотеке, — вслух произнесла Уна.

Дьякон помотал головой.

— Это крайне маловероятно, что в публичной библиотеке сыщется что-то, чего не знает Энциклопедия Арканника. Я предлагаю искать книгу тут. И Самулигана о помощи попросить.

— Да, Дьякон, ты прав, — согласилась Уна и тут же прокричала: — Самулиган!

— Звали? — донёсся с высоты мягкий лукавый голос.

Миссис Карлайл взвизгнула от неожиданности, выронила метёлку и соскользнула на пару ступенек вниз. Метёлка продолжала истерично хихикать, кувыркаясь в воздухе, а ударившись об пол, разразилась громким смехом. Мрачная физиономия эльфа вылезла между двух томов там, где прибирала горничная. Самулиган ухмыльнулся своей жутковатой зубастой улыбкой.

Где-то секунду Уна не могла понять, что именно видит, потом же сообразила, что ветка, которую подметала служанка, была и не веткой вовсе, а Самулиганом, завернувшимся в свой старый пыльный плащ и нелепо торчащим из древесного ствола.

Эльф занял сидячее положение, и книги рухнули на пол. Миссис Карлайл буквально спорхнула с лестницы и спряталась за хозяйку. Плащ камердинера на мгновение слился с корой, но к моменту, когда Эльф шлепнулся на библиотечный пол, одеяние снова стало привычного сумрачного окраса.

Долговязый, почти что семифутовый, волшебный камердинер снял черную ковбойскую шляпу, приветствуя миссис Карлайл. Женщина заскулила из-за Униной спины.

— Знаешь, Самулиган, это совсем не смешно, — отчитывала Уна бывшего генерала фей. — Ты напугал миссис Карлайл.

— Ой, простите-с! — прозвучало дежурное извинение. Однако Уна знала, что большего от Самулигана и нельзя ожидать. Она решила обсудить его поведение позднее. А сейчас ей предстояло успеть сделать то, что было задумано накануне тренировочного боя.

— Самулиган, нам нужно найти книгу, — отозвался ворон.

— Ага, очень нужно, — успела выпалить Уна, не дождавшись ответа слуги, — поэтому запрягай карету. Мы едем в публичную библиотеку.

Дьякон застонал от бессилия.

Глава 2: Эльфийский карбункул

— Какая пошлость… — помрачнел Дьякон.

— Ты это каждый раз говоришь, — поддела его хозяйка.

— Глаза б мои не видели, — признался ворон.

Уна вышла из кареты и задрала голову. Прямо перед ними, наверху огромного каменного бастиона, который служил зданием для Музея истории волшебства, словно мятый ведьмовский колпак, громоздилась новая публичная библиотека. Высотой в четыре этажа, она имела конусообразную форму, конец которой уходил в багряное небо нелепой гармошкой. Поля этой так называемой ведьминой шляпы спадали волнами на музейные стены, а шляпная лента служила вывеской с надписью «ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА», размером с целый этаж.

— Как сообщает «Вестник Темной улицы», — продолжил Дьякон, — лучше места, столь же просторного как это, для размещения нового объекта не нашлось.

— По задумке, дизайн должен подчеркнуть магическое наследие нашей улицы, — пояснила Уна, поднимаясь по ступеням к центральному входу в музей.

— Словно кто-то мокрую шляпу под дождем оставил, — ворчал энциклопедист.

Уна рассмеялась:

— Кто-то, у кого головенка побольше твоей?

— Причем тут моя голова? Я хотя бы ей не думаю, что смогу выиграть волшебный бой без подготовки! — сострил Дьякон.

Хозяйка открыла дверь и вошла внутрь.

— А кто сказал, что я не собираюсь подготовиться? У нас уйма…

Уна замерла на полуслове, оказавшись в холле музея. Высокие скругленные стены под куполообразным потолком вмещали в себя невероятное, впечатляющего вида сооружение из монолитных камней — точную копию британского Стоунхенджа, которая, в отличие от своего всемирно известного собрата, сохранилась в первозданном виде. Посетители в музее были редкостью, поэтому большую часть времени серые камни стояли в гордом одиночестве.

Однако сегодня в холле просто кишел народ. Помимо музейного охранника, в центре каменного круга находились три сотрудника полиции и человек, выглядящий, как еще один музейный охранник, которого Уна раньше тут не видела. Один из полицейских, пузатая громадина с непропорционально длинными руками, отодвинулся в сторону, а за ним оказалась еще пара человек.

Один из них — мистер Гламп, хранитель музея, невысокий мужчина с аккуратно подстриженной бородкой и острым носом. Уна когда-то допрашивала его насчет похищения двух магических кинжалов из коллекции музея. Если память ей не изменяла, хранитель тогда изрядно проигрался в казино «Белладонна».

Во втором человеке Уна распознала инспектора Уайта, долговязого мужчину с невероятно бледным лицом, который после трагической гибели Униного отца занял его должность начальника полицейского департамента Тёмной улицы. Инспектор вёл весьма оживлённый диалог со вторым музейным охранником, которого Уна раньше не видела. Сердце сыщицы начало неистово колотиться, и от возбуждения по рукам побежали мурашки.

— Похоже, тут какое-то преступление произошло, — решил ворон, и тут же добавил: — Думаю, мы можем прийти попозже.

— Попозже? — ухмыльнулась Уна. — Ты гляди, Дьякон, это же расследование!

— Я этого и опасался, — вздохнул Дьякон. — Разве не лучше будет вернуться в библиотеку Маятника и выяснить информацию о предстоящих испытаниях?

Но Уна уже направилась к первому охраннику, который стоял ближе к ней. Коренастый мужчина в серой униформе не заметил приближения девушки, и когда Уна похлопала его по плечу, даже подпрыгнул от неожиданности.

— А? Чего? — озадаченно озирался он вокруг, пока не заметил Уну и Дьякона.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка.

— Музей закрыт, — отозвался охранник, — но библиотека наверху работает, если хотите.

Он махнул рукой в сторону изгибающейся вдоль стены лестницы.

— А что случилось? — спросила Уна.

Мужчина подозрительно смерил собеседницу взглядом, готовый, казалось, грубо отшить её. Затем глянул на беседующего с мистером Глампом инспектора Уайта. После секундного раздумья пожал плечами и полушёпотом произнёс:

— Проникновение со взломом.

Глаза сыщицы удивлённо расширились.

— Кто-то вломился в музей?

Охранник кивнул в сторону мужчины, стоящего в центре каменного круга, который, как и он, был одет в форму музейного охранника. Незнакомец потирал запястья и прислушивался к разговору между инспектором Уайтом и мистером Глампом.

— Это — Эльберт Хекельсмит. Ночной сторож. Этим утром я нашел его связанного по рукам и ногам в центре каменного круга. Связали крепко-накрепко. Чтобы его освободить, мне пришлось разрезать веревки.

Он махнул рукой на моток белой веревки в центре комнаты.

— Что украли? — поинтересовалась сыщица.

Охранник еще раз глянул в сторону инспектора, а затем тихо прошептал:

— Эльфийский карбункул.

Дьякон ахнул от изумления, а Уна только покачала головой. Она никогда не слышала о таком.

— Что за карбункул? — переспросила девушка.

— Это не вашего ума дело, мисс Крейт, — ответил высокий раздраженный голос.

Уна обернулась и увидела приближающегося инспектора Уайта. Длинный чёрный плащ развевался вокруг его худых ног, а невероятно бледное лицо вытянулось в хмурой недовольной гримасе.

— Здравствуйте, инспектор, — улыбнулась Уна в попытке смягчить его гнев.

— Зубы мне не заговаривайте, мисс Крейт. Это место преступления. И что я вам говорил о местах преступлений?

Уна прижала к губам указательный палец, якобы вспоминая.

— Хм-м, дайте-ка подумать. Это вы про невмешательство в проводимые полицией расследования?

Инспектор погрозил ей пальцем:

— Не умничайте мне тут.

Уна нахмурилась.

— Вы спросили — я ответила.

— Но вы не должны отвечать, мисс Крейт, вас тут вообще быть не должно, — он на секунду замолк и потёр свой призрачно-бледный подбородок, затем добавил: — Если только вы не замешаны в краже карбункула?..

Уне с трудом удержалась, чтобы демонстративно не закатить глаза:

— Я даже не знаю, что это за карбункул такой.

Дьякон взъерошил перья и прокаркал с её плеча, демонстрируя свои энциклопедические знания мира магии:

— Карбункул — крупный драгоценный камень, обычно красного цвета, весьма ценный. В данном случае объектом кражи стал печально известный эльфийский карбункул, зачарованный рубин на золотом ожерелье. По слухам, тот кто его наденет, получает магические способности фей, учитывая, что перед этим прочитает древнее активирующее заклинание. Но заклятье было давным-давно утрачено. В наши дни эльфийский карбункул всего лишь редкая дорогая ювелирная безделушка, хранимая в музейной коллекции уже несколько столетий.

— Точно так, — подтвердил мистер Гламп, подойдя к инспектору. — Потрясающе умная птичка у вас, мисс Крейт. Но увы, как я, кажется, не раз вам говорил, с домашними животными в музей нельзя. Покиньте помещение оба сейчас же.

Смотритель и инспектор вместе развернулись и зашагали к ночному сторожу, Эльберту Хекельсмиту.

— Домашним животным? — обиженно каркнул Дьякон, — Да я никогда…

Уна цыкнула на него и прошептала:

— У меня идея.

— Идея? Какая?

Девушка не ответила, просто попрощалась с дневным охранником и сделала вид, что уходит к лестнице в библиотеку. Поглядывая через плечо, она убедилась, что охранник переключил своё внимание на центр помещения, и тут же скользнула за один из гигантских прямоугольных камней.

— Что ты делаешь? — удивился ворон.

— Подбираюсь ближе, чтобы слышно было, — ответ, по мнению Уны, был очевидным.

— У нас нет на это времени.

— Цыц.

Украдкой кошачьей походкой сыщица перескочила от камня к камню. Постояла пару мгновений, прижавшись к булыжнику спиной, выжидая, была ли она обнаружена. Но никто не пришёл за ней.

Разговор сторожа и инспектора слышался теперь лучше, но чтобы слышать всё, стоило подойти ещё ближе.

— Надо подобраться ближе.

— Ты в своём уме?

— Ещё на один камень, — Уна осторожно выглянула из-за угла. Тут наличествовала проблема. Если она попробует кинуться к следующему укрытию сейчас, то моментально окажется в поле зрения дневной охраны. Она снова прильнула к камню и в раздумьях закусила губу. — Дьякон, мне нужен отвлекающий манёвр.

— На меня не смотри, — воспротивилась птица. — Я вместе с тобой должен был уйти.

— Ну да, — поняв, что других вариантов нет, сыщица достала из кармана платья увеличительное стекло и крепко прижала к себе. Осмотрев помещение из-за угла, она увидела на противоположной стене портрет довольно волосатого гоблина в деревянной короне. С обвисшей зелёной кожей и длинными острыми зубами гоблинский король выглядел старым и немощным, да к тому же ещё и слегка рассерженным, что ему так долго пришлось для этого портрета позировать.

Уна нацелила увеличительное стекло в сторону портрета:

— Отвлекац-цио.

Дымчатая струйка света вырвалась из увеличительного стекла и ударилась в портрет между глаз монстра. Гоблин быстро заморгал, а затем начал ужасно чихать. Охранник музея обернулся и пошел на звук, а Уна перебежала через открытое пространство между камнями и остановилась, чуть не поскользнувшись. Дьякон нагнал ее, когда девушка уже выглянула из-за угла, чтобы убедиться, что дневной охранник находится перед портретом гоблина, в недоумении сдвинув брови.

— Давайте сначала, — произнес инспектор Уайт.

— Да я уже дважды рассказывал! — возмутился ночной сторож, как Уна поняла по голосу.

— Вероятно, вы что-то забыли? — предположил мистер Гламп.

— Я ничего не забываю! — отрезал страж порядка.

— Да нет же, инспектор, я обращаюсь к мистеру Хекельсмиту.

— Конечно же, — выкрутился мистер Уайт, — к Хекельсмиту. Я просто проверял вашу реакцию…

Уна прикрыла ладошкой глаза и покачала головой. Она все еще не могла поверить, что этот шут гороховый является начальником полиции Темной улицы.

— Значит, было девять часов вечера, когда я вышел на крыльцо подышать свежим воздухом и съесть яблоко, — начал свой рассказ ночной сторож. — Ничего необычного, все как всегда. Я всегда съедаю яблоко около девяти часов на крыльце, но вчера планы изменились. Видите ли, вчера, когда я только добрался до яблока, на ступеньки взбежала запыхавшаяся женщина и стала размахивать руками. Она пыталась сбивчиво объяснить, что нужна помощь.

— Вы видели ее лицо? — спросил инспектор.

— Нет, — ответил Хекельсмит. — На лицо падала тень от ее огромной шляпы, а уличное освещение было позади, поэтому дама была… Как это называется, когда свет находится позади, а впереди слишком темно, чтобы рассмотреть?

— Силуэт, — зашептал Дьякон Уне на ухо, и девушка улыбнулась. Одной из многих книг, которые хранились в голове птицы, был оксфордский английский словарь, который наряду со справочником «Темная улица в лицах», кратко описывающим биографию чуть ли ни каждого жителя Темной, пришелся очень кстати. Вспомнив о справочнике, Уна отметила про себя, что надо бы навести у Дьякона справки о мистере Хекельсмите.

— Вы имеете в виду, что видели женский силуэт? — уточнил мистер Гламп.

— Именно так, — продолжил ночной сторож. — Я не смог разглядеть ее лица. Но когда я пошел посмотреть, в чем дело, что-то упало мне на голову, и я, вроде как… Ну, все вдруг потемнело.

— И как долго вы были в отключке? — поинтересовался инспектор.

— Не уверен. Следующее что помню — я весь связан, а голова будто взорваться готова. Целую минуту понять не мог, что лежу прямо тут, посреди прохода, а потом я услышал голоса.

— Что они говорили?

— Ну, разобрать тяжеловато было, в ушах дико звенело, знаете ли. Странное эхо у всех звуков было, но первый голос точно был женский. Тут я уверен.

— Той же дамы, которую вы на лестнице слышали? — уточнил инспектор.

— Возможно, — кивнул Хекельсмит. — Я уже сказал, что у меня в ушах звенело. Так вот, она сказала: «Он у нас. Пора убираться». И мужской голос ответил. Из-за пульсации в голове понять его сложнее было, но он вроде бы сказал: «Тс-с, он тебя услышит». Затем входная дверь хлопнула, и мне пришлось тут всю ночь до прихода Виктора связанным лежать.

— Виктор — это дневной охранник? — уточнил Уайт.

— Да, это я, — раздался низкий голос охранника. К удивлению Уны, раздался он не с противоположного конца комнаты, а из-за её спины.

Девушка обернулась и аж подпрыгнула, обнаружив уставившегося на неё коренастого мужчину, скрестившего руки на груди и барабанящего пальцами по предплечьям. Уна на секунду закрыла глаза и мысленно выругала себя за то, что отвлеклась на разговор и не заметила подкравшегося охранника.

— Глядите-ка, что я нашёл?! — мужчина схватил её за руку. Дьякон угрожающе каркнул, так что охранник отпрянул от крыльев птицы, но захват не ослабил.

— И что всё это значит? — потребовал объяснений инспектор Уайт, когда Уну вытащили из укрытия и толкнули внутрь каменного круга.

Она неуклюже проковыляла к центру, запуталась в чём-то ногой и упала на пол. Больно не было, хотя неожиданное падение её испугало. Взглянув под ноги, девушка быстро обнаружила причину — она споткнулась о верёвку, которой связывали ночного сторожа.

— Я… Я могу объяснить, — заикаясь, проговорила сыщица и потянулась к верёвке, чтобы распутать ноги.

Ноздри инспектора раздулись:

— В камере себе объясните, мисс Крейт!

— Инспектор, я только пыталась… — Уна резко замолкла посреди предложения, когда взгляд её коснулся узла на злополучной верёвке. Глаза расширились от удивления, а во рту пересохло.

— Никаких больше извинений, мисс Крейт! — проорал Уайт. — Я вас предупреждал…

Но Уна едва ли его слушала. Каждая частичка её сознания сейчас была направлена на интригующий узел на верёвке, которой связали сторожа. Узел был прелюбопытнейший. Ужасно красивый. Похожий на розу.

Сыщица подтянула к себе веревку и пальцем провела по петлям, восхищаясь идеальности вязки. Определенно, она в жизни ни с чем подобным не сталкивалась. Но все-таки… Она видела подобный узел раньше, эскиз из старых полицейских отчетов… Отчетов, которые Уна перечитывала бесчисленное множество раз за последние три года. Этот узел нашел широкое применение в преступном мире, и существовало лишь два человека, способных его вязать.

Уна вскочила на ноги и подняла веревку перед собой, удивляясь, что инспектор не заинтересовался уликой в ту же секунду (видимо, Уайту было не до перечитывания старых рапортов). А сейчас он увлекся тем, что грозился арестовать Уну «для ее же собственного блага».

— Ого, глядите, что она нашла! — откликнулся один из констеблей.

Инспектор прожег того взглядом за то, что посмел перебить его, но уже другой постовой вдруг сказал:

— Ничего себе! Как мы это проглядели?

— Что проглядели? — спросил Уайт, умерив пыл.

— Розанку, — ответил первый констебль.

Инспектор несколько раз сконфуженно оглядел постовых, заключив наконец:

— А! Ну, конечно. Розанка!

Уна поняла, что инспектор не знает, о чем идет речь.

— Только два человека умеют вязать такие узлы, — стала объяснять сыщица, — это пресловутая воровская шайка «Розанчиков». Их характерный почерк.

Второй постовой задумчиво почесал залысину:

— Только розанчики уже кучу лет, как не ходили на дело.

Тяжесть в груди свалилась куда-то в желудок, словно собралась наружу через горло.

— Не больше трех лет назад…Они легли на дно в тот день… В день, когда убили моего отца… — голос Уны дрогнул, а пальцы с ненавистью сжали веревку в кулак. Уна была готова взорваться от гнева.

Дьякон содрогнулся, сидя на плече хозяйки:

— Очевидно, они вернулись.

Глава 3: Критик

Уна спешно поднималась по лестнице, ведущей в публичную библиотеку. Дьякон тщетно пытался удержаться на плече хозяйки, пока та взбиралась наверх. Мысли играли в чехарду. Было бесполезно думать о чем-то отстраненном, пока приступ ярости владел Уной.

Знание того, что убийцы отца не были преданы правосудию, съедало девушку годами.

— Слышишь, еще повезло, что инспектор отпустил тебя! — читал нотации ворон. — Я был уверен, что в этот раз он арестует тебя!

— Это все, о чем ты хочешь мне сказать? — рявкнула Уна и тут же пожалела о содеянном. — Расскажи больше об эльфийском карбункуле, Дьякон. Об этой похищенной драгоценности.

— Да там рассказывать не о чем, — пробубнил Дьякон. — Это все больше миф, чем правда. Могущество, которое дает эта вещица, если ее носить, может активировать лишь заклинание, которое давно забыто. Возможно, где-то оно упоминается, в каких-то безызвестных текстах, ведь, как ты знаешь, «Арканика» представляет из себя в большей степени собрание исторических фактов, а не сборник магических заклинаний. Уверяю тебя, что последние лет шестьсот никто не смог овладеть магией камня. И это случилось еще за век до закрытия Стеклянного портала Освальдом. Некоторые историки считают, что заклинание осталось в Чудоземье, поэтому было утрачено.

— Возможно воришки похитили камень просто из-за его природной ценности? — предположила Уна.

— Или знали больше историков, — заметил Дьякон. — Можно лишь строить гипотезы.

Уна пыталась отдышаться, забравшись на лестницу. Ей не по душе было знать, несмотря на потерю заклинания, что воры украли потенциально могущественный предмет.

— И теперь, — продолжил Дьякон, — мы ничем не можем помочь этому делу, и лучше бы вернуться в Маятник и подготовиться к состязанию.

Уна почувствовала, как скрутило живот. Она понимала, что Дьякон прав, но все же в первую очередь она хотела заняться расследованием.

Она толкнула дверь библиотеки:

— У нас еще останется время, чтобы заняться подготовкой к битве. Сначала нам надо провести небольшое расследование здесь, в публичной библиотеке.

— Но я же объяснял тебе, что самые лучшие книги по магии находятся в Маятнике.

Уна покачала головой:

— Я ищу книги не по магии.

— Тогда что?

Девушка вздохнула, словно ответ был очевиден:

— Нам надо найти книги про узлы. Откуда бы начать?

Сыщица оглядела огромную залу в нерешительности. Повторяя форму внешнего фасада, внутри библиотека была конусообразной, по стенам которой этажами громоздились балконы, вмещающие в себя бесчисленные полки с книгами. В отличие от хаоса, царящего в Маятнике, здесь все полки были упорядочены. На нижнем уровне располагался читальный зал со столами, стульями и тусклыми лампами.

Уна направилась к стойке библиотекаря. Лицо так и обдало жаром, когда ей широко улыбнулся парень-консультант, отвлекшийся от своего журнала. Необычные татуировки на его щеках и вокруг глаз сузились.

— Добро пожаловать, мисс Крейт, — произнес Адлер Айри со свойственным ему певучим ирландским акцентом. — Не ожидал тебя тут встретить.

Уна улыбнулась в ответ. Она уже тысячу раз просила называть ее по имени, но Адлер упорно продолжал обращаться к ней официально, несмотря на тот факт, что поцеловал ее однажды в Освальд-парке. Уна лишь гадала, была ли это попытка объяснить несмышленой девчонке, что случившееся между ними ни к чему не обязывает? В конце концов, поцеловались они четыре месяца назад, и больше это не повторилось.

С другой стороны, у Адлера точно было слишком много дел в Юридическом союзе, в котором одновременно состояли и учились юристы, практикующие в области магического права. У него полным ходом шел семестр, и ко всему прочему, в рамках программы по отлаживанию связей с местным сообществом, его направили волонтером в публичную библиотеку работать по совместительству консультантом. Да и у Уны было дел невпроворот с ее ученичеством у Волшебника, поэтому в последние месяцы молодые люди редко виделись и всегда это случалось в присутствии посторонних.

Вместе с тем Уна не теряла надежду, что Адлер предложит ей встречаться. Многие девушки ее возраста уже обзавелись парнями, к примеру, родная сестрица Адлера, которая не упускала возможности всем и всегда напоминать, кто ее парень. Уна начала беспокоиться, что Адлер вообще против романтических глупостей…

— Привет, Адлер, — постаралась она сделать особый акцент на имени.

Парень перегнулся через стойку и, прищурившись, спросил:

— Всё нормально?

Уна скромно прибрала волосы за ухо:

— Нормально… То есть, нет. То есть… — и девушка рассказала о преступлении, случившемся внизу, и о том, как оно связано с ее отцом.

Адлер сдвинул цилиндр на затылок и облокотился на стойку:

— И никто не знает, кто входит в шайку Розанчиков?

— Понятия не имеют, — подтвердила Уна. — Я перечитывала дела отца тысячу раз, но там нет имен. Только версия о связи с Кровавым Мартином. Но я и сама знаю, что они на него работали, так как мерзавец сам признался, что заказал убийство моего отца. Розанчики подстроили ограбление, и когда мой отец прибыл по сигналу на задержание, они застрелили его, пистолет бросили тут же, завязав на нем розу из ленты. Это была их фирменная метка. Когда они врывались в богатые дома, где можно поживиться картинами или драгоценностями, они всегда оставляли плетеные розы.

Адлер нахмурился:

— С чего ты так уверена, что ограбление было подстроено?

— По двум причинам. Розанчики работали чисто, идеально и чувствовали безнаказанность, оставляя везде свою фирменную метку. Поэтому отец просто сбился с ног, чтобы их поймать. Никто не видел, как они идут на дело или удирают с места преступления. Но в полицейское управления однажды поступил сигнал, что двое людей в масках были замечены взбирающимися через окно второго этажа среди белого дня. Папа, должно быть, решил, что это обычная кража со взломом. А другая причина считать это ограбление подстроенным — взломанная квартира. В ней никто не жил, и там нечего было красть. Воры сделали все возможное, чтобы их заметили, а потом лишь ждали. Они застрелили моего отца и сопровождающего его постового сразу же, без лишних разговоров, как только те пересекли дверной проём. Потом они бросили орудие убийства, обвязанное розой, в центре пустой комнаты. Многие слышали выстрелы, но никто не видел, как убийцы скрылись с места преступления.

— С тех пор Розанчики легли на дно, — вставил Дьякон.

— До сегодняшнего дня, — встрепенулась Уна.

Адлер кругами ходил возле стойки, с отстранненым видом почесывая свою щеку, на которой Уна вдруг увидела свежую татуировку — нечто похожее на волну, заключенную в треугольник. Сыщица догадалась, что Адлер закончил очередной семестр. Многие члены Юридического союза завершили так много семестров, что лица их вдоль и поперек покрылись разноцветными татуировками. Уне оставалось лишь надеяться, что Адлер не был столь амбициозным юристом.

— В общем мне нужна книга про узлы, — заключила Уна.

Парень закивал понимающе:

— Ищешь зацепки, чтобы выйти на Розанчиков?

Уна закивала, вдохновленная тем, что их мысли совпали:

— До сегодняшнего дня я ни разу не видела розанку в живую, только на эскизах, но очень надеюсь, что в книге смогу…

Дьякон откашлялся.

Уна грустно вздохнула:

— Да… Дьякон усиленно мне намекает, что есть более важные дела сегодня.

— А у вас никаких более важных дел нет, мистер Айри? — вторгся кто-то в разговор. — Книжки, например, по полкам разложить?

Голос был выразительный, молодой и приятный. Обернувшись, Адлер и Уна увидели молодую женщину, наблюдающую за ними из-за библиотечной стойки, девушке было около восемнадцати. Симпатичное личико обрамляли аккуратно уложенные прямые рыжие волосы, расчесанные на пробор и ниспадающие на плечи.

Адлер откашлялся и обратился к Уне:

— А, мисс Крейт, позвольте представить вам мисс Мэри Тишински, помощника библиотекаря.

Уна любезно улыбнулась:

— Приятно познакомиться. Как поживаете?

— Ты не говорил, что знаком с помощницей Волшебника, Адлер! — удивилась мисс Тишински, приподняв брови. Она протянула сыщице руку, и они поздоровались. — Я всё про вас знаю. Из газет. Про ваши подвиги. Вы первый человек, победивший в состязаниях «Волшебной башни».

Уна покраснела от смущения. Привыкнуть к факту, что является знаменитостью на Темной, она никак не могла.

— Так это правда? — задала мисс Тишински следующий вопрос, не дождавшись ответа Уны. — Вы самый настоящий естественный маг? — Мэри не оставляла возможности Уне и рта раскрыть. — Это чрезвычайная редкость. Только один естественный маг рождается в сотню лет. Или около того. Говорят, что вы умеете колдовать, как феи, и вам не нужно этому учиться.

Дьякон ответил прежде, чем Уна открыла рот:

— Пока образованные маги, такие как Волшебник, должны учиться десятилетиями, чтобы постичь свое ремесло, у естественных магах, таких как мисс Крейт, в жилах течет живая волшебная кровь. Подобно феям, естественные маги рождаются с невероятными магическими способностями. Но в отличии от фей, они не могут бессознательно контролировать магические процессы. Им нужно этому тренироваться.

Мисс Тишински чуть из стойки не выпрыгнула и с вожделением спросила:

— Не покажете какое-нибудь волшебство?

Уна замялась. Магию она воспринимала серьёзно, и несмотря на свои потрясающие способности редко прибегала к заклинаниям, если был иной выбор. Использовать волшебство, чтобы кого-то впечатлить, ей совершенно не хотелось. В конце концов, три года назад она как раз и пыталась впечатлить мать, когда сколдовала Люкс Люцис Адмирацио, известный как «чудо-свет».

Сперва она была просто счастливой десятилеткой с самодельной волшебной палочкой (сломанной веткой, найденной в парке) и наблюдала за разгорающимися в небе Чудесными Огнями; через мгновение заклятье напрочь вышло из-под контроля. Огни с такой силой врезались в огромную смоковницу, что ту моментально охватило пламенем и повалило на землю, раздавив мать Уны, младшую сестру и навсегда изменив её жизнь.

И всё из-за одного заклинания. Да, это было сложное и могущественное заклинание, но случившееся служило твёрдым напоминанием, что её волшебство нельзя воспринимать легкомысленно. Одно дело отвлечь охранника в музее — там у неё хотя бы была весомая причина: подслушать разговор о ходе расследования. Но вот колдовать совсем без причины или просто ради показухи… Тут Уна была абсолютно против.

Мэри, поняв замешательство Уны, тут же вкрадчиво попросила:

— Ой! Ну, пожалуйста! Хоть малюсенькое заклинание, например книгу заставьте летать, — Тишински с азартом положила на стойку какой-то фолиант, на корешке которого было написано «Мировая коллекция бабочек». — Хотя бы страничку переверните или что-нибудь вроде того, без рук.

Сыщица перевела взгляд от книги на Адлера. Молодой юрист широко улыбался.

— Только если сама этого хочешь, — поддержал просьбу Адлер, вытаращив глаза в предвкушении чуда. Уна вспомнила, что он видел ее в деле лишь дважды, и оба раза это было впечатляющее зрелище.

Сыщица стала рассматривать книгу.

Сделать это будет не сложно: перелистнуть страницы или заставить объект пролететь по комнате. Нужно всего лишь направленное заклинание, для которого требуется волшебная палочка, а в данном случае и Униной лупы достаточно, чтобы сфокусировать энергию.

Из кармана сыщица достала увеличительное стекло (рабочую лупу ее отца, хранимую, как зеницу ока, после его смерти), и прицелилась ею в книгу.

— Зависни! — приказала Уна.

Книга поднялась на несколько дюймов над столешницей и раскрылась, потом скрутила сальто в воздухе, словно ею жонглировали невидимые руки. Заклинание было простеньким, одно из тех, которые дядюшка постоянно практиковал в Маятнике во время вечеринок, заставляя чайные кружки и стаканы летать по воздуху.

Вспомнив об Александре, она тут же подумала о тренировочном бое, к которому должна была подготовиться. Что-то более важное ожидало ее в три часа дня, Уны была в том уверена, и размышления эти отвлекли девушку от заклинания. Книга тут же закачалась в воздухе, словно палец, дирижирующей ею, вдруг сбился с такта. Уна пыталась снова сфокусироваться на лупе, но книга грохнулась с оглушительным хлопком на регистрационную стойку.

Адлер улыбнулся во весь рот:

— Это было, действительно, впечатляюще!

Даже Дьякон, который присутствовал при более сложных заклятиях, но всегда очень интересовался, как хозяйка творит магию, возбужденно захлопал крыльями:

— Бр-а-а-аво!

Но когда Уна глянула на Мэри Тишински, губы помощницы библиотекаря скривились в недоумении. Казалось, что она довольна и недовольна одновременно.

— Ну, все начиналось отлично, — стала хвалить сыщицу Мэри. — Парение было впечатляющим, но потом все пошло ни шатко, ни валко. Сдается мне, вы не слишком старались.

Уна несколько раз удивленно моргнула:

— Не слишком старалась?..

— Выглядело далеко не идеально, — продолжила вкрадчиво Мэри. — В следующий раз следует подумать, как опустить книгу спокойнее, изящнее закончить заклинание. В целом я ставлю тебе три с половиной.

Уна смотрела на помощницу библиотекаря, изумленно открыв рот.

— По пятибалльной шкале, — добавила сурово Мэри.

— Три с половиной? — возмутилась сыщица, а затем сообразив, что делает молодая девушка, добавила: — Вы магию мою критикуете? Оцениваете в баллах?

Мэри вся просияла:

— Я сама придумала эту систему!

Адлер указал рукой на Мэри:

— О, я, наверное, должен был предупредить тебя. Мисс Тишински готовится стать критиком.

— Мне больше нравиться слово «обозреватель», — поправила Мэри, а затем, видя сконфуженное выражение Униного лица, добавила: — Надеюсь, что не обидела вас. Пожалуйста, не принимай все на личный счет. Я хотела оказать лишь услугу.

И это было сказано так, что сыщица могла бы поверить в добрые намерения мисс Тишински. Но несмотря на дельный совет юной помощницы, не говоря уже о том, что Мэри была права, что Уна отвлеклась, мисс Крейт не смогла удержаться от желания порекомендовать молодой особе не лезть не в свое дело. Сомнительно, что мисс Тишински когда-либо сама пробовала колдовать и хоть одну книгу отправила парить над столом.

Почувствовав нарастающее напряжение хозяйки, Дьякон вмешался в диалог:

— Искусство рецензирования существует столько же долго, сколько и мастерство порицания, начиная с самых ранних культур. Авторитетный критик не только выступает в роли проницательного голоса общественности, помогая народу принимать обоснованные решения, как тратить время и деньги, но также дает конструктивную обратную связь авторам, чтобы они могли совершенствовать свое мастерство.

Уна продолжала хмуриться:

— В конце концов, это лишь мнение одного человека.

— Твоя правда, — подтвердил Дьякон. — Но это уважаемое, экспертное мнение. Критики должны разбираться в предмете, вокруг которого ведут дискуссии. Таково их предназначение.

Уна пыталась понять, с чего Мэри вообразила себя авторитетом в мире магических искусств.

Мисс Тишински тяжело вздохнула и потупила взор, так что сыщица начала переживать, чем могла так обидеть молодую девушку.

— К сожалению, моя матушка разделяет вашу позицию, — прошептала Мэри. — Она хочет, чтобы я пошла по ее стопам и стала полноценным библиотекарем. Но не поймите меня неправильно, я люблю книги. Моя мама выполняет важную работу. Но только… Как бы так сказать… Я хочу пойти дальше, чем просто обозревать литературу. В мире столько вещей, которые можно обозревать: еда, одежда, театральные пьесы. Я мечтаю о собственной колонке в «Вестнике Темной Улицы». Как бы хотелось стать первой женщиной-критиком. Понимаете? Вот было бы здорово, согласны? И все бы читали меня, и… — Мэри снова вздохнула. — И это моя заветная мечта…

Молодая особа вдруг погрустнела, и Уна почувствовала вину, осознав, как много общего у них с мисс Тишински: они обе вынуждены продолжать семейное дело, имея совсем иные интересы.

Уне захотелось рассказать Мэри о своей мечте стать детективом, а не нести обязательства подмастерья Волшебника, но мысли эти сразу напомнили, для чего она здесь. Уна расследует дело, и Мэри Тишински вполне попадает под подозрение в совершении кражи. Определенно, все работники библиотеки и посетители, пользующиеся входом в музей, являются потенциальными преступниками в этом деле.

— А скажите-ка, Мэри, где вы находились в девять часов вечера?

Молодая особо явно не ожидала такого поворота разговора. Ее опрятно накрашенные пальчики нервно забегали по локонам:

— Я? Я дома была, с бабушкой.

Уна смерила взглядом помощницу библиотекаря. Ей почему-то казалось, что Мэри что-то не договаривает. До того как начать критиковать Унины заклинания девушка держалась самоуверенно и строго, а сейчас вся бравада улетучилась.

Уна решила вывести задаваку на чистую воду:

— Вы живете с бабушкой?

Глаза помощницы забегали:

— Скорее она живет с нами.

— С нами?

— С моими родителями и со мной. А что с того?

Мисс Крейт продолжала внимательно за ней следить:

— Вы понимаете, что прошлой ночью музей был взломан? И украли ценный экспонат?

Мэри кивнула:

— Я знаю, что на ночного сторожа напали. Нам сказали утром только это, когда мы пришли на работу. Я не знала, что что-то украли.

— Нам? — переспросила сыщица.

— Маме и мне. А с чего вас интересует… — но открывшаяся позади Мэри потайная дверь оборвала диалог. В дверном проеме появилась женщина с огромными сверкающими зелеными глазами, она была в очках. Ее рыжие волосы были не по моде коротко стрижены, чуть прикрывали уши и выглядели необычно густыми. Когда она двигалась, волосы оставались недвижимы, напомнив Уне металлический шлем.

Направляясь к стойке, женщина шла плавно и быстро, словно кошка, в контраст с прической. Дама была одета в черный балахон с накладными карманами, скрывавшим ее от шеи до щиколоток, подобно тем медицинским халатам, которые были в моде среди докторов. Ее напудренное лицо на фоне черного выглядело ярким пятном и было похоже на постаревшую Мэри, только взгляд более колкий.

Она улыбнулась.

— И кто здесь так шумит? — спросила женщина шепотом. На удивление Уны голос не звучал растерянно… И сыщица занервничала. Дама держалась так, словно знала себе цену, с вызовом. Она была женщиной, чей авторитет был непоколебим и не допускал неодобрительных взглядов.

— Ой, извините, мама, — уважительно ответила дочь.

— Громкость… — продолжила миссис Тишински еле слышно. — На полтона ниже. Это библиотека, а не оперный театр! — она перевела взгляд с Адлера на Мэри. Глядя на дочь, она вздохнула: — Займитесь уже оба работой. Книги сами на полку не вернутся.

Едва взглянув на Уну, миссис Тишински повернулась к потайной двери. Уне оставалось только глядеть вслед, будучи покоренной уникальным чувством стиля старшей библиотекарши и манерой держаться. А потом сыщица вспомнила о расследовании. Девушка двинулась вперед, надеясь расспросить миссис Тишински, где она была прошлой ночью. Мэри схватила сыщицу за руку и покачала головой. Через секунду библиотекарша исчезла за потайной дверью.

Уна выдернула руку, сжав кулаки:

— Объяснитесь…

— Вы не должны шуметь, — с серьезным выражением лица сказала Мэри. — Последнее время мама находится в дурном расположении духа, с тех пор, как я рассказала о своей мечте стать обозревателем…. И если вы будете досаждать ей своими вопросами, боюсь, она выдворит вас из библиотеки, — некоторое время юная барышня колебалась, а потом добавила: — И кроме того, в конце недели мой день рождения, и если я паду в еще большую немилость, то не получу подарок, который заказывала.

Уна нахмурилась, но сумела ответить шепотом:

— Все, что я хотела спросить….

— … где она была около девяти часов вечера, не так ли? — закончила фразу Мэри. — Могу удовлетворить ваше любопытство. Вчера был понедельник, а по понедельникам, средам и пятницам с восьми до девяти вечера мои родители посещают литературный кружок в Стратфордском учебном центре.

Уна подняла бровь:

— Не слишком ли часто они посещают литературный кружок?

Мэри пожала плечами:

— Они обожают читать.

Дьякон возбужденно переминался с ноги на ногу:

— Похвальный интерес!

Мэри взяла книгу с бабочками со стойки и переложила на полочку позади себя.

— А какой подарок вы ждете? — поинтересовалась мисс Крейт.

Мэри задумалась на несколько секунд.

— Я предпочла бы не говорить об этом сейчас, — ответила помощница библиотекаря, перегнувшись через стойку, и очень-очень тихо добавила: — Не хочу сглазить, — она заговорщицки кивнула в сторону потайной двери, а потом, выпрямившись, громко сказала: — В любом случае, Адлер, мама права. Нам надо заняться делом.

С этими словами Мэри Тишински обошла стойку и проследовала через библиотеку к лестнице на второй этаж.

Уна глядела ей вслед и качала головой, демонстрируя, как нелепо прозвучала отговорка Мэри насчет подарка.

«Не хочу, чтоб сглазили? — мысленно возмущалась сыщица. — Что за бред! Сказанное нельзя сглазить».

— Думаю, мы найдем несколько книг по узлам, — откликнулся Адлер и произнес полушепотом: — Библиотека разделена на секции по предметным областям, поэтому я предлагаю начать с мореходства. Там обязательно должны быть книги по узлам.

Уна тяжело вздохнула перед тем, как согласилась на поиск книг по мореходству. Девушка мучилась вопросом, какой подарок Мэри ожидала от родителей и почему просто не рассказала о нем.

— Вот три книги по парусным узлах, которые мне удалось найти, — сообщил Адлер, протягивая Уне тонкие книжицы. Они положили их на справочный столик и тщательно просмотрели страницу за страницей. На каждой была иллюстрация с морскими узлами, которые необходимо знать в мореходстве. Уна с нежностью вспомнила о маме, которая любила все, что было связано с лодками. С каким упоением они вдвоем читали бы эти страницы.

Представленное многообразие узлов, изученное Уной, не было сопоставимо по сложности с вязкой, используемой ворами. Узлы в книгах были полезными, но ни один не был так потрясающе красив, как розанка.

Не теряя присутствия духа, Адлер предложил перейти в раздел строительства.

— Строители постоянно используют узлы на строительных площадках, — добавил юноша.

Очередной раз Уна подумала, что это отличная идея. Пока они внимательно просматривали полки, она украдкой наблюдала за Адлером.

Строительный отдел располагался на третьем этаже и был довольно безлюдным. Мысль о поцелуе, случившемся несколько месяцев назад, металась в ее памяти, словно парящий листик во время весеннего бриза. Она озиралась по сторонам. Обстановка подходящая, чтобы воспроизвести тот романтический момент… Как только Адлер приблизится.

Он, казалось, почувствовал ее мысли. Их взгляды встретились. Адлер замер. Безумная идея пронзила Уну так, что по рукам пробежали мурашки.

«Я же могу поцеловать его первая».

Мысль взволновала Уна. Девушка постаралась отогнать ее как можно дальше. Нависла тишина. Дьякон, сидя на ближайшей полке, довольно громко откашлялся, так что сыщица даже подпрыгнула. Она совсем забыла о пернатом друге. Замешкавшись, Уна и Адлер снова вернулись к поиску книг.

— Я тут подумала, — беспечно отозвалась Уна, хотя чувствовала волнение в животе, — что, возможно, ты мог бы составить мне компанию в четверг на предвыборном собрании Молли Морган Мун.

— В четверг? — задумчиво переспросил Адлер. Он продолжал перебирать пальцами корешки книг. — У меня в этот день экзамен в Юридическом союзе.

— Ясно, — произнесла Уна, не скрывая разочарования.

Адлер поднял бровь.

— Экзамен утром, и к полудню я освобожусь. Сбор же в час дня?

Настроение у девушки поднялось:

— В Освальд-парке. Ты в курсе?

Юноша кивнул.

— Мама с сестрой собираются пойти. Они большие приверженца Молли Морган Мун… Есть вероятность, что я там буду, — и, прежде чем вернуться к полкам, добавил: — Мы могли бы там и встретиться.

Уна с трудом проглотила образовавшись в горле комок.

— Здорово!

Оказалось, что по строительным узлам было еще меньше книг, чем по морским. Вернее, они нашли только одну, содержащую те же иллюстрации узлов, что и книги по мореходству.

— Хмм, — протянула Уна, возвращая книгу на полку. — Кажется, мы вернулись к тому, с чего начали.

— Кстати, о возвращении, — отозвался Дьякон, — время твоего испытания близится, а мы не подготовились, — он перелет на ближайший балкон и посмотрел вниз на большие часы на главном этаже. — У тебя осталось 60 минут на подготовку.

— Час? — возмутилась Уна. — Дьякон, почему молчал?

— Так это теперь моя вина? — возмутился ворон.

— Какое испытание? — поинтересовался Адлер.

Но Уна уже спешила к лестнице.

— Я расскажу тебе позже. Нужно бежать. Спасибо тебе, Адлер!

— Всегда пожалуйста, Уна, — ответил юноша, вежливо приподняв цилиндр.

Только выйдя на улицу и усевшись в экипаж, Уна сообразила, что Адлер назвал ее по имени.

Глава 4. Испытание первое

— Испытание, которое тебе предстоит пройти, придумал не я, — сказал Волшебник. Он отодвинул стул и приготовился встать, но его длинная борода, свисающая вниз вдоль груди и закрученная в серые спирали цвета летнего смерча, зацепилась за коготь, высунувшийся из стола, и утянула хозяина рывком вперед.

— Ой! Дядя, ты в порядке? — спросила Уна. Она спешно обежала вокруг стола, чтобы помочь.

Взмахом руки он приказал ей вернуться на место.

— Все в порядке. Такое и раньше случалось. Так, где моя волшебная палочка?

Уна едва сдержала смех. Это было потешное зрелище, смотреть, как ее дядя, почтенный Волшебник Темной улицы, склонился над зловещим столом, сделанным из костей дракона, пытаясь высвободить бороду, которая зацепилась за коготь, словно рыбка, попавшая на крючок.

— Вот она, — произнес чародей, доставая палочку из кармана, и направил ее на кончик бороды.

— Обрезать! — скомандовал он.

Уна услышала характерный звук металлических ножниц, срезающих волосы, в тот же миг, как Волшебник выпрямился. Борода теперь выглядела менее заостренной.

— Я и сам давно хотел ее подравнять, — пробормотал Волшебник, трогая пальцем обрезанный конец бороды, а когда он взглянул на племянницу и увидел, что она прячет улыбку, то заметно покраснел.

— Так что ты хотел сказать, дядя? — едва сдерживая смех, заметила девушка.

— Сказать? — переспросил Александр.

— Об испытании, — подсказал ворон, ему сложнее удавалось сдерживать смех, нежели Уне.

Волшебник снял отрезанный кончик бороды с когтя и бросил на пол.

— Да, испытание! Как я говорил, это то испытание, которое должны проходить все подмастерья, когда они готовы. Испытание, с которым я столкнулся, когда был и сам подмастерьем, задолго до того, как стал потешным стариком, — Александр пристально посмотрел на Дьякона, и тот мгновенно притих.

— Конечно, сэр, — поддакнул ворон, откашлявшись.

Дядя Александр перевел взгляд на Уну, пока выходил из-за стола.

— Испытание довольно сложное, но думаю, что ты справишься, милая Уна. Особенно, если бы у тебя получилось подготовиться.

Волшебник с хитрецой посмотрел на племянницу, как будто знал, что у девушки не было достаточно времени, чтобы найти что-то полезное в библиотеке Маятника. Казалось, такую информацию было бы легко найти — Самулиган мог бы добыть необходимую для нее книгу, но когда Уна с Дьяконом вернулись домой, слуга исчез и, не откликаясь на Унины призывы, так и не появился.

Это было не похоже на Самулигана, который обычно материализовался в метре от хозяйке по одному ее зову. Уне стоило лишь позвать — и эльф появлялся из тени, или откликался из-за занавески, или стоял прямо за дверью. Но сегодня ей не везло.

Без волшебной помощи, казалось, в библиотеке Маятника нельзя было что-либо отыскать. Вот бы в ней, как в общественной библиотеке, все было организовано по каталогам, авторам и по алфавитному указателю.

Дьякон каркал со своего места на каминной полке, выражая недовольство тем, как Уна обходится со своим временем. Хозяйка одарила ворона холодным взглядом, когда дядя Александр вышел из-за стола из драконьей кости и уставился на часы. Стрелка показала три часа, и Александр кивнул.

— Как ты уже знаешь, Уна, когда ты станешь Волшебницей, защита Темной улицы и Мира людей станет твоей работой

— Защита «Человечества»! — поправила его девушка.

Волшебник с отсутствующим видом кивнул, словно не расслышал ее.

— В случае, если Стеклянный портал падет, тебе в одиночку придется сдерживать гнев королевы фей, ее армии волшебных воинов и всей мощи Чузоземья. Вопрос, который рано или поздно задает каждый подмастерье, — как может один человек справиться, с казалось бы, сложнейшим заданием? А ответ находится вокруг тебя: Маятник. Маги древности собрали свои силы в этом доме давным-давно, и миссия Волшебника — подключиться к этой силе и направить ее на выполнение своей воли. Именно это мы будем практиковать и испытывать тебя сегодня: твою способность соединяться с домом.

Сердце Уны забилось быстрее. Она никогда раньше не пользовалась силой Маятника. Она всегда использовала свою собственную природную магию. Уна часто ощущала огромную мощь, заключенную внутри особняка, прогуливалась по непредсказуемым коридорам или лежа ночью в кровати: она ощущала, как дом легко затмевает ее собственные незаурядные природные способности, и мысль, что ей когда-либо придется контролировать эту силу, пугала молодую волшебницу.

Александр пригладил бороду.

— Твоя задача — подключиться к магии дома и использовать эту силу, чтобы преодолеть и победить противника.

— Противника? — переспросила Уна.

И снова Александр не ответил на вопрос, словно был глух к Уне.

— Так как это первая твоя связь с домом, то мы дадим тебе простую задачу… Простую в том смысле, что перед тобой будет стоять лишь одна цель… Во всех других отношениях это будет довольно сложно. Как только ты подключишься, постарайся любым способом добраться до центральных ворот Маятника.

Уна нахмурилась, подумав, что ослышалась.

— Правильно ли я поняла тебя, что мне всего лишь нужно прогуляться до центральных ворот?

Волшебник усмехнулся. Это была та самая ухмылка, которой он убеждал, что всё не так просто. Что могло быть сложного в прогулке от кабинета Волшебника до центральных ворот? Почти прямой маршрут: от кабинета через круглый вестибюль мимо кладовки к главному крыльцу. Оттуда направление слегка отклонялось и петляло по заросшему палисаднику к старым железным воротам, которые выходили на Темную улицу. Уна проделывала этот путь каждый день.

— Я ничего не говорил о прогулке, — ответил Волшебник довольно загадочно. — Я просто констатировал, что тебе нужно будет добраться туда любым способом.

Уна перевела взгляд на Дьякона на камине, но тот только склонил голову на бок, не проронив ни слова. Ему и говорить не нужно было. Девушка слышала его голос в своей голове четко и громко: «Тебе следовало бы потратить время на подготовку к испытанию!»

Уна вспомнила, что ей предстояло не просто испытание, а испытание в битве — как ни крути.

Дядя прочитал выражение на ее лице и кивнул, его морщинистая рука продолжала поглаживать бороду, в которой путались потоки тепла, поднимающиеся от камина. Казалось, он ждал вопросов племянницы.

— Мой… П-п-противник, — нерешительно начала девушка. — Мой противник попытается меня остановить, чтобы я не добралась до цели.

Волшебник хлопнул в ладошки, заставив огонь в камине гореть синим пламенем.

— Именно так. Могу ли я тебя с ним познакомить? Самулиган! — позвал слугу Александр.

Самулиган выскочил из тени старинных часов, его крючковатый нос и длинное эльфийское лицо были прикрыты ковбойской шляпой. Одетый в черные доспехи, он приземлился перед дверью с громким лязгом. В амуниции и ковбойской шляпе эльф выглядел довольно комично, по мнению Уны, словно собирался на маскарад и не мог решить, на каком образе остановиться.

Она готова была рассмеяться, но вдруг поняла, что Самулиган здесь не для того чтоб привести ей оппонента — он и был противником. Веселье улетучилось, когда Уна заметила потеки засохшей крови по контуру металлических вмятин и еще более въевшиеся струйки крови, которые никто и никогда и не подумывал вычищать из шипов и заклепок на плечах и локтях.

Латы словно были объяты зловещим ореолом и, как заметила Уна, поглощали, а не отражали окружающий свет. Теперь Уна, как на ладони, могла прочесть их кровавую историю. Эта броня участвовала в испытаниях и закалилась в боях, а она — тринадцатилетняя девочка, ростом метр тридцать — вряд ли может похвастать тем же. Появилось ощущение, что доспехи сами по себе хотели схватить и сжевать ее. Она поняла, что латы сделаны эльфами, и простой взгляд на них уже заставлял врага трепетать.

Она проглотила ком, представляя, как пятьсот лет назад Эльф по имени Самулиган, будучи могущественным генералом, командовал войском Королевы фей во время Великой войны. Глядя на него сейчас, в этих устрашающих доспехах, девушка поняла, почему сам Великий Освальд боялся генерала и зачем Древние маги заставили Самулигана служить вечно Маятнику, захватив эльфа в плен.

— Конечно же, Самулигану не позволено причинять мне вред, — произнесла Уна и услышала тревогу в собственном голосе.

Очевидно, что эльф почуял ее страх. Он оскалился своей ужасной улыбкой. Глаза сверкали неистовым восторгом под полями шляпы, и, хотя девушка сильно любила слугу и доверяла ему всю свою жизнь, она задрожала, как осенний лист, в лучах этого взгляда.

— Он не навредит тебе, — попытался заверить ее Волшебник, но кривая ухмылка Самулигана говорила об обратном. — Он просто предвкушает новое испытание. Нет-нет он не покалечит тебя… То есть целенаправленно не сделает этого, но его задача — помешать тебе добраться до цели, до центральных ворот. И в своем деле он мастер, могу тебе заверить. Он испытывал меня, а до меня Армана Шармана и всех подмастерьев за последние сотни лет. Он не заменим, ибо кто еще лучше смог бы подготовить ученика к битве с феями, как не сам фей?

Уне на секунду задумалась, мог ли Самулиган держать обиду на Волшебника за стремление разгромить фей в сражении. Но если Самулиган и держал злобу, то никогда не выказывал этого, и, действительно, глядя на него сейчас, создавалось впечатление, что он горит желанием сиюминутно начать подготовку Уны.

— Но сначала, — заговорил Волшебник, поднимая палец вверх, чтобы акцентировать внимание на важности своих слов, — сначала ты должна подключиться к источнику магии. Ты должна соединиться с домом. И думаю, без этого ты не обойдешься…

Он вытащил из кармана тонкую черную волшебную палочку и протянул Уне. Это не была палочка Волшебника, так как палочка дяди была коричневого цвета и была вырезана из дуба. Эта палочка была гладкая, блестящая и черная, словно ночь. Это была палочка, которую Уна уже держала в руках, несколько месяцев назад, когда достала ее из темного ящика на вершине Волшебной башни. Это была палочка самого Освальда Великого.

Уна ощутила покалывания, словно держала в руке холодный металл, хотя знала, что палочка сделана из дерева. Сколько славных дел свершилось с помощью этой палочки, замечательных подвигов, которые сейчас описаны в учениках. Она смогла бы назвать с десяток из уроков истории, услышанных от Дьякона. Не задумываясь. Даже те, которые уже свершились при запечатанном Стеклянном портале. Считали, что палочка и была тем единственным ключом, запирающим и открывающим Портал.

Просто прикасаться к магической реликвии само по себе уже было волнительно. С тех пор, как Уна добыла ее из заколдованного ларца, палочку спрятали в Маятнике, и ее местонахождения знал лишь Александр.

— Определенно, тебя съедает любопытство, зачем тебе палочка Освальда, — сказал Волшебник.

Уна бросила на дядю быстрый взгляд, прежде чем ответить:

— Для связи с домом нужен проводник. Палочка или ее заменитель. У меня уже есть увеличительное стекло и, как показывает практика, оно отлично заменяет палочку.

На самом деле, Волшебник уже предлагал ей смастерить отдельную палочку — «эксклюзивный вариант» — но девушка отказалась. Она предпочла гладкую деревянную ручку и блестящий золотой ободок лупы, которая была для нее важнее, чем любой другой кусок дерева. Это была лупа ее отца и, хотя он сам и не был волшебником, Уна всегда чувствовала, что его частичка была с ней, направляла ее, когда она держа лупу в руках.

Она тут же вспомнила о негодяях, ответственных за гибель отца, разгуливающих на свободе и безнаказанно занимающихся своими грязными делишками.

— На самом деле для связи с Домом не нужен проводник, — объяснял Волшебник. — Но как только ты свяжешься с ним, палочка может пригодиться для заклинаний, которые ты захочешь применить, выполняя задании. Ты еще не сталкивалась с такой мощной магией, Уна. Боюсь, что твоя лупа, какой бы хорошей она ни была для ежедневных заклинаний, не подойдет для этой задачи. Я не могу гарантировать ее сохранность и я знаю, насколько она тебе дорога. Ты же не хочешь ее утратить.

Уна задумчиво кивнула. Нервы были натянуты до предела.

— Палочка Освальда, — продолжил Волшебник, — идеально подходит для этого задания. Ты готова связаться с домом?

Уна отрицательно замотала головой, но с языка сорвалось:

— Пожалуй.

Дядя Александр ободряюще улыбнулся.

— Пошли, не бойся. Как я сказал, Самулиган не причинит тебе вреда.

Уна цокнула на дядюшку не потому, что сомневалась в его словах. Самулигана она опасалась в меньшей степени. А вот магия, к которой ей предстояло подключиться, страшила куда сильней. У нее уже был печальный опыт могущественного заклинания, который научил тому, что магия никогда не бывает до конца под контролем. Но мысль, что дядя и Самулиган будут рядом, успокаивала девушку. Если что-то пойдет не так, есть надежда…

— А сейчас встань возле стола лицом к Самулигану. Как только ты подключишься к дому, он будет делать все возможное, чтобы не выпустить тебя из комнаты.

Уна заняла позицию возле медленно дышащего стола, поглядывая на Дьякона. Ворон нервно переминался с ноги на ногу. Эльф стоял прямо перед ней, его угрожающие доспехи позвякивали, когда он также переминался с ноги на ногу.

— И пусть победит достойнейший из мужей, — иронизировал эльф.

— Но ты не муж, и я не мужчина, — ответила девушка.

— Наше счастье, — продолжил фей, глаза его заблестели. — Я уверен, что никто из них не смог бы сделать вот так.

Эльф запрокинул голову назад и вытащил изо рта метровой ширины меч.

Дьякон недовольно заворчал, сидя на камине:

— Так любой факир из балагана может.

Самулиган поднял бровь, глянув на ворона:

— А вот так он может?

Ко всеобщему удивлению он поднес ко рту руку, увешенную доспехами, и стал тянуть из него деревянный щит, края которого причудливо изменили привычную эльфийскую ухмылку, пока щит скользил из пасти и не занял свое место на предплечье. На поверхности щита отобразилось лицо Самулигана, один глаз был закрыт, символизируя героическую смерть.

— Что за буффонада! — произнес Дьякон, хотя и не мог скрыть в голосе своего удивления.

Уна резко повернулась к камину:

— Хватит, Дьякон. Перестань его дразнить, а то в следующий раз он вытащит изо рта военного скакуна, и мне придется сражаться с кавалерией.

— Давайте начнем, — перебил их Волшебник. — Сначала я буду посредником между тобой и домом, чтобы ты подсоединилась к нему. Тебе надо взять меня за руку. Но как только ты ощутишь магию, ты сможешь отпустить мою руку и будешь связана с ней, пока не достигнешь центральных ворот.

Уна нервно вложила свою руку в дядину. Они стояли плечом к плечу перед Самулиганом, и, не успев поинтересоваться, что же дальше, она уже слышала дядин голос у себя в голове так четко и ясно, словно он говорил ей прямо в ухо.

— Погружение в магию!

* * *

Погружение в магию произошло мгновенно, словно удар молнии. Но никаких болезненных ощущений не последовало. Просто Уна вдруг получила доступ к большей силе, нежели имела раньше. Энергия и знания казались бесконечными: необъятное настоящее, которое в данный момент принадлежало только ей… Отрывшее доступ к огромной библиотеке волшебства в его первозданном виде.

Девушка почувствовала его характер, сущность дома. Словно это был человек. Даже не один человек, а многообразие личностей. Различные потоки пронизывали магию, и каждый из них предлагал свою исключительную силу и умения, и, в то же время, сила была едина. Сосредоточена в одном источнике. В доме. Уна поняла, что боялась зря. Дом хотел, чтобы девушка использовала его глубинную энергию и ждал ее команды. Выбор был за ней.

— Используй силу с умом, — добавил дядя Александр и отпустил ее руку.

Уна не была уверена, что знает, к чему эти наставления. Она все еще была связана с домом, но не знала, что делать. Распираемая любопытством, она решила испробовать свою новую силу. Направив палочку на чашку, стоящую на дядином столе, девушка произнесла:

— Зависни!

Она хотела только поднять чашку в воздух, как ранее сделала это с книжкой в библиотеке, но магия, которая низверглась из палочки, подняла над землей не только чашку, но и все вокруг: стол, стул, Волшебника и ее саму.

Дьякон взвизгнул от удивления, когда его без крыльев подняло над камином. Только Самулиган оставался прикован к полу.

Результат эксперимента застал Уну врасплох, она утратила концентрацию, и мгновение спустя всё и вся рухнули на пол.

— Ой, мамочки! — завопила горе-волшебница, пытаясь удержаться на ногах. — Извините, я не хотела…

Волшебник прислонился к книжной полке.

— Все так и должно быть. Ты подключилась к колоссальной магии, да еще твои великолепные природные способности и палочка — в этом-то все и дело. Учись контролировать энергию. Попробуй сейчас выйти за дверь.

Уна уставилась на эльфа, и на какой-то момент ей стало его жалко. С таким арсеналом магии в ее распоряжении у него не остается шансов. Фей усмехнулся, словно прочитав мысли хозяйки.

— Потанцуем? — спросил он язвительно.

Уна пожала плечами, нацелилась палочкой и произнесла:

— В сторону!

Заклинание, которое должно было сдвинуть Самулигана, просто отскочило от его темных доспехов и рикошетом направилось в сторону камина, сдвинув его вдоль стены. Ворон слетел с полки и перебрался на книжный шкаф.

— Смотри, куда целишься, — возмутилась птица.

Уна едва его слышала. Она пялилась на эльфа, который совершенно не пострадал от заклинания. Сначала она не могла понять, что пошло не так. Заклинание было чрезвычайно мощным. Она все еще ощущала его, как отдачу.

Наконец Уна догадалась — волшебные доспехи. Она вспомнила, как четыре месяца назад Кровавый Мартин сумел заполучить эльфийские доспехи: перчатку, которая отражала всю магию. Самулиган же полностью был в амуниции.

«Как пробраться, если магия просто отскакивает от него?»

Самулиган продолжал насмешливо улыбаться. Возможно, не стоило физически воздействовать на генерала. Все что требуется — заставить его отступить по собственному желанию.

Но такого заклинания Уна не знала, и волна разочарования стала накрывать ее.

— Двинься! — по-детски взвизгнула девушка, и к ее удивлению второе заклинание само выстрелило из палочки. Магия снова отскочила от доспехов стремительным белым потоком, на этот раз столкнувшись с черным бюро из драконьей кости.

Стол задвигался от удара. Сначала он вздулся, а затем закрутился, издавая рев. Уна, испугавшись, отскочила, так как стол начал раскладываться. За две секунды дремлющий стол выпрямился, расправил кости-крылья и поднял свою длинную шею к потолку. Снова заревел, на этот раз демонстрируя голову: драконий череп размером со старинные дедовские часы.

— Ты разбудила дракона! — заорал Дьякон, как будто Уна сама не видела этого.

— Я не хотела! — в ответ заорала девушка.

— Попробуй заклинание оборотня! — затараторил Волшебник. — Заклинание, которое должно вернуть ему первоначальный облик.

— Точно, — нервно согласилась Уна, но подняв палочку, она заметила, что Самулиган вздрогнул, когда дракон повернулся в его сторону.

— Или, — добавила девушка, когда безумная идея пришла ей в голову, — я могу этим воспользоваться!

— Чем? — в унисон спросили ворон с Волшебником.

На объяснения не было времени. Глубоко вдохнув, чтобы успокоить нервы, Уна прыгнула на спину дракона, схватилась за позвоночник и направила свою палочку за спину Самулигана.

— Давай, к той двери! — скомандовала она.

Дракон повиновался, сметая с пути одной громадной лапой эльфа, и атаковал дверь. Его череп протаранил деревянный проём, сняв двери с петель. Плечи и крылья были слишком широкими, но это не остановило чудовище, пробившее в стене огромную брешь. Уна едва успела зацепиться за его гремящий костями хребет и прижала ноги к ребрам, когда дракон поднялся во весь свой рост в прихожей.

— Туда! — скомандовала Уна, направив палочку в сторону парадного входа. Дракон пригнул голову, чтобы выполнить приказ, но внезапно остановился, когда Самулиган, перепрыгнув через разбитые двери, схватил огромное чудовище за хвост. Убегающего дракона эльф дернул за хвост с такой силой, что тот неистово треснулся об пол.

— Отпусти! — закричала девушка слуге, но он, казалось, еще больше вошел в раж.

Самулиган дернул за хвост еще сильнее, и дракон развернулся на 180 градусов, прежде чем выскользнуть из его захвата. Монстр двинулся вперед, вниз по коридору в сторону библиотеки.

Уна вскрикнула и пригнула голову, пытаясь избежать удара головой, когда чудище понеслось во весь опор, сбивая картины и подсвечники со стен и разрывая в клочья заколдованный палас. Дракон скакал, как бешеный, по коридору, выйдя из-под контроля, и несся в библиотеку, где они предстали перед удивленным взглядом миссис Карлайл.

Горничная пронзительно завизжала, в последний момент нырнув в сторону, когда дракон вломился через двойные двери в книжный лес. Внезапно Самулиган поравнялся с ними. Он резко ушел в отрыв и упал на одно колено, загородившись щитом. Зубы дракона вонзились в толстое дерево, сначала расколов его, а затем раздробив на сотни щепок.

Вскочив на ноги, Самулиган поднял свой сверкающий меч с четким намерением отрубить дракону голову. Его глаза азартно блестели, что испугало и впечатлило Уну одновременно. Казалось, он полностью одержим данным моментом, погрузившись в свою эльфовскую природу, и девушка содрогнулась от мысли об армии эльфов, берущих штурмом Стеклянный портал с такой же воинственной страстью, сверкающей в заколдованных глазах.

Она дернула за кости и закричала:

— Назад!

Дракон встал на дыбы, избежав смертельного удара. К своему удивлению Уна обнаружила, что может контролировать чудище, управляя им, как жокей. Она потянула вправо, и дракон повернулся.

«Нужно убираться из библиотеки, пока эта тварь не начала выкорчевывать деревья и еще больший беспорядок тут не устроила», — промелькнуло в голове у девушки.

Она вонзила каблуки в ребра дракона, повернув чудище к выходу, ворох подъюбников волной последовал в ту же сторону. И снова дракон столкнулся лицом к лицу с миссис Карлайл.

Служанка, которую ноги снова начали слушаться после стремительного прыжка в убежище, неслась к двери настолько быстро, что ее туфли разлетелись в разные стороны. К ужасу Уны дракон принял это как сигнал к преследованию.

— О, нет! — у Уны перехватило дыхание. Затем она крикнула во все горло:

— Бегите, миссис Карлайл!

Словно перевозбужденная собака, гоняющая кошку по дому, дракон бросился вслед за служанкой, а девушка всеми силами вцепилась в его спину. Женщина забежала в центральный вестибюль и бросилась на улицу. Она с такой силой толкнула дверь, что та, ударив о стену, мгновенно захлопнулась за ней. Уна слышала приглушенный визг миссис Карлай через стены дома.

Дракон расправился с дверьми, взяв их на таран. Дверь треснула посредине, одна сторона, слетев с петель, улетела на крыльцо. Зверь расчистил остальной путь когтями, прежде чем устремился вниз по ступенькам и выбрался в сад. Уна увидела, что миссис Карлай бежит босяком по садовой дорожке в сторону центральных ворот в смертельной панике. Но здесь, на открытом пространстве, девушка боялась, что дракон легко обгонит служанку.

— Остановись! — закричала девушка, потянув дракона за загривок, надеясь выручить для служанки пару секунд, чтобы та добралась до ворот.

Дракон резко притормозил возле розовых кустов. Он издал в небо ужасный хищнический рев, который пробрал Уну до костей. Самулиган снова возник перед ними с мечом в руках и огненным взглядом. Он встал между драконом и воротами, как только миссис Карлай исчезла из виду.

«Ну, по крайней мере, она в безопасности», — выдохнула волшебница. И в ту самую секунду, когда Уна задумалась о своей безопасности, Самулиган бросился в атаку с мечом наперерез.

Дракон поднял переднюю лапу и отразил нападение оглушительным металлическим ударом. Он махнул одной из своих страшных лап, черные кости которой прошли в опасной близости от незащищенного лица эльфа.

Самулиган увернулся и атаковал в свирепом порыве. Дракон снова отбил удар. Они сходились снова и снова, движения ускорялись, гром ударов наполнил сад и звенел в Униной голове.

Она хотела, чтобы всё прекратилось. Она не хотела, чтобы Самулиган пострадал, а намерениям своим эльф бы не изменил. Он слишком хорош в этом деле — Уна вспомнила, как дядя рассказывал, как неистово Самулиган препятствовал ученикам достичь центральных ворот. Прошло более пятисот лет после окончания Великой войны, но Самулиган не растерял своего мастерства. Уна поняла, что он не уступит, и была готова капитулировать, когда оказалось, что дракон может намного больше, чем просто бегать и свирепствовать.

— Лети! — закричала девушка, направив свою палочку на крылья чудовища.

Она понятия не имела, сможет ли он сделать это, поскольку дракон полностью состоял из костей, без плоти, которая позволила бы подняться в воздух. Но попытка стоила того. К огромному удовольствию сыщицы, дракон среагировал, присев на корточки, словно гигантская кошка, а затем взмыл в прыжке над головой эльфа.

Дыхание сперло от крика испуга и возбуждения, когда они взмыли ввысь и ветер стал трепать Унины волосы. Она отчаянно цеплялась за спину дракона, который уносил ее верх в крутом вираже на высоту покосившейся башни, торчащей из четвертого этажа дома, а затем монстр ринулись еще выше.

В какой-то момент паника охватила девушка, страх, что она может упасть, но как только сыщица подумала об этом, дракон наклонился в противоположную сторону. Когда они выровнялись, Уна смогла насладиться захватывающей панорамой всей Темной улицы.

Улица распростерлась перед ними в обоих направлениях, сверкающий Стеклянный портал, видимый в шести с половиной милях на юг и темные Железные врата в шести с половиной милях на север. К востоку и западу от Темной ничего не было видно, лишь обширное пространство небытия, известное как Великий поток, где крутится Темная улица в пространстве между мирами.

Несмотря на захватывающий вид, юную волшебницу стало мутить, так что Уна испытала облегчение, прижавшись к спине дракона, который приступил к снижению. Она думала приземлиться за пределами портала, но потом вспомнила, что задание было добраться до ворот, а не переходить их. Она направила дракона к земле, как можно ближе к воротом, не забывая держать в поле зрения Самулигана, который стоял, как вкопанный, там же, где они его оставили, и наблюдал за их полетом.

Она приземлилась жестче, чем ожидала, и в этот момент ее хватка ослабла. Она кувыркнулась через голову дракона и опустилась на гору юбок посреди нестриженого газона. Сердечко ее почти выскочило из груди при одной страшной мысли, что Самулиган победит, так что она со всех ног кинулась к воротам, ухватилась за холодные металлические прутья и рухнула на колени, еле переводя дыхание.

В тот миг, когда ее рука коснулась металла, девушка почувствовала, что магическая связь с домом исчезла. То же самое почувствовал и дракон и стал трансформироваться обратно в дремлющий стол Волшебника.

Самулиган протянул свою длиннопалую руку:

— Весьма недурно, мисс Крейт, — сказал он, не выказывая никаких признаков разочарования от своего проигрыша.

— Да, действительно, очень хорошо, — подтвердил Волшебник, который шел по дорожке с Дьяконом на плече. Он остановился возле стола и почесал затылок. — Были, конечно же, и менее разрушительные способы справиться с задачей, — он оглянулся и посмотрел на дом, в котором зияла дыра, проделанная драконом на месте парадной двери. — Но это было эффектно. Я уверен, что Самулиган и миссис Карлайл смогут навести порядок незамедлительно.

Ворон перелетел с плеча Волшебника на стол, устало осматривая предмет мебели. Он осторожно постучал клювом по поверхности и затем произнес:

— Боюсь, у нас нет больше служанки, чтобы навести порядок.

— Ах, да, — задумчиво произнес Волшебник. — Ценное замечание. Как считаете, обойдемся ли мы без прислуги?

Уна испуганно прикрыла рот рукой и стала озираться вокруг, надеясь найди миссис Карлайл где-нибудь поблизости. Она выглянула за ворота и поискала в обоих направлениях, но горничной нигде не было видно.

— Надеюсь, с ней все в порядке, — сказала девушка. — Возможно, побежала домой жаловаться мистеру Карлайлу на наш сумасшедший дом. Как вы считаете, она вернется?

Уну окатила волна печали при мысли, что миссис Карлайл не вернется. В конце концов горничная была единственной компаньонкой юной сыщицы.

— Думаю, что ее можно будет переубедить, — заверил Волшебник. — И, пожалуй, следующее испытание будем проводить подальше от дома.

Уна посмотрела на руины парадной двери и рассмеялась:

— Хорошая идея!

Волшебник наблюдал, как громадный старый стол медленно осел на газоне, и вздохнул. Он почесал затылок, словно задумался над серьезной проблемой, и спросил:

— И как же мы доставим это чудище обратно внутрь?

Глава 5. Сучки и задоринки

— Ни за какие коврижки! — заявила миссис Карлайл. — Ничего не желаю знать.

— Пожалуйста, миссис Карлайл, останьтесь! — умоляла Уна. — Извините за дракона. Это больше не повторится!

Они стояли друг напротив друга на лестничной площадке, которая была чудесным образом восстановлена Самулиганом предыдущим вечером. Часы в прихожей пробили девять утра, и девушка потеряла остаток сил. Она плохо спала, большую часть ночи не сомкнула глаз, а когда получилось задремать, то ей начинал сниться полет на диком драконе и падение с большой высоты.

Но не столько сны ее тревожили, сколько назойливая мысль, что убийцы отца были где-то рядом и снова проворачивали свои криминальные делишки.

— Уна говорит чистую правду, — заверил Волшебник миссис Карлайл. Горничную на лестничной площадке приветствовали только Уна, Дьякон и сам Волшебник. Девушка настояла, чтобы эльф и носа сюда не казал, чтобы не напугать миссис Карлайл снова.

Волшебник продолжил:

— Сегодняшнее испытание мы проведем в Освальд-парке, подальше от дома, ради вашего удобства, чтобы вы спокойно могли выполнять свои обязанности, миссис Карлайл. Как видите, Самулиган уже устранил последствия… Хм… Беспорядка… Поэтому вы можете сконцентрироваться на своих обычных делах.

Горничная настроена была скептически. Уна никак не ожидала, что миссис Карлайл когда-либо вернется по своей воле, и уже намеревалась ее искать, но женщина явилась на службу, и Уна чрезвычайно рада была видеть ее в привычной черно-белой униформе.

Миссис Карлайл нервно провела рукой по переднику.

— А этот эльф… Он будет с вами?

— Самулиган? — переспросил Волшебник. — Он отправится в парк участвовать в боевых испытаниях. В вашем распоряжении будет весь дом.

Желудок Уны скрутило от упоминания о следующем испытании. Особенно от того, что в нем участвует Самулиган. Ей полночи снилось падение с дракона, лязгающий звук движущихся костей и дикий блеск, который она увидела в глазах слуги накануне. От него оторопел бы любой, поэтому сыщицу не прельщала мысль о новой встрече один на один.

— И еще кое-что, — добавил Волшебник. — Уна рассказала о вашем желании посетить завтрашний митинг в поддержку Молли Морганы Мун. Это, конечно же, не проблема. К тому же мы и сами там будем.

Новость удивила племянницу:

— Дядя, и ты пойдешь? Ты же говорил, что Молли Моргана Мун не выиграет выборы?!

Дядя Александр провел морщинистой рукой по своей длинной седой бороде.

— Это не значит, что я не должен поддержать ее программу, которую считаю справедливой. И кто знает, я могу ошибаться. Так уже случалось, так может произойти снова.

Он повернулся к горничной и наклонил голову на бок, ожидая ее решения.

— Ну, ладно, — сдалась, наконец, миссис Карлайл, хотя и неохотно. — Я возвращаюсь… Но имейте в виду — решение дается мне с трудом. Я останусь до тех пор, пока на меня снова не покусятся. И на этот раз я принесла свою метелку!

Она вытащила самую обычную метелку для пыли, не хихикающую, и едва заметно улыбнулась. Уна тоже улыбнулась, довольная тем, что проблема разрешилась.

— Очень хорошо, — ответил Волшебник и повернулся к племяннице. — Тогда в три часа в Освальд-парке.

Уна кивнула и добавила:

— Полагаю, выбора у меня нет.

Александр пересек вестибюль, направившись к восстановленной двери кабинета, которую Самулиган исправил накануне, и бросил через плечо:

— Выбор есть всегда, Уна.

Он закрыл за собой дверь, оставив горничную, Дьякона и племянницу на лестничной площадке.

— В этом он прав, — согласилась миссис Карлайл.

Девушка посмотрела на горничную задумчиво.

— То есть вы могли и не вернуться…

— Могла бы, и не думайте, что я об это не размышляла. Этот чудовищный дракон напугал меня до смерти, — она вздохнула и посмотрела на метелку. — Но, увы, мне нужна работа, и я вряд ли найду столь же выгодный по деньгам вариант.

Уна не отрывала взгляда от женщины, глубоко задумавшись.

— Вы хотели бы чем-то другим заниматься в жизни?

Улыбка миссис Карлайл стала шире:

— Чем-то менее опасным для жизни, имеете в виду?

Девушка покраснела, а горничная похлопала ее по плечу.

— Это я иронизирую. Я знаю, что вы не собирались преследовать меня на том драконе. Одна из причин, почему я вернулась этим утром, потому что вы учитесь на своих ошибках, и я могу быть спокойна, что подобное больше не повторится.

Уна утвердительно кивнула, обрадовавшись, что служанка такого хорошего мнения о ней, но тут же смутилась.

— Надеюсь, больше не повторится, — ответила девушка.

— Да мы все надеемся, — встрял ворон. Он переминался с лапы на лапу на плече хозяйки. — Мы также надеемся, мисс Крейт, что ты усвоила урок, как важно готовиться к испытаниям.

Уна с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза, считая что ко вчерашнему испытанию невозможно было подготовиться, несмотря на настойчивость, с которой Дьякон убеждал хозяйку. Кроме того, у нее появились планы на день, и в них не входило прозябание в библиотеке Маятника.

Выбор оказался не из легких. Уна всегда гордилась тем, что основательно подходила к задачам. Но, пока убийцы отца были на свободе и существовала нераскрытая тайна, было важнее выяснить личности бандитов и передать их правосудию.

— Думаю, мне пора приступать к обязанностям, — прервала ее мысли миссис Карлайл.

Уна кивнула, но не смогла не удовлетворить свое любопытство. Она спросила:

— Вы бы предпочли другую работу?

Горничная разгладила фартук поверх черного платья.

— Вы имеете в виду, сменила бы я профессию? Знаете, для женщины, не принадлежащей к высшему обществу, это достаточно хороший вариант. Конечно, женщины-горничные получают меньше, нежели мужчины-слуги.

— Правда? — удивилась Уна. — Но почему?

Миссис Карлайл покачала головой.

— Без причин. Так повелось… Вот почему «так повелось» необходимо изменить. Именно об этом и речь.

Уна нахмурилась.

— Это надо изменить прямо сейчас, — девушка повернулась на каблуках, намереваясь отправиться прямиком в кабинет дядюшки и потребовать уравнять оклад миссис Карлайл с мужскими.

Миссис Карлайл положила руку на плечо Уны:

— Подождите, не торопись. Не создавайте проблемы. Ваш дядя платит мне достаточно хорошо. Это одна из причин, почему я вернулась, несмотря на то что за мной гонялся ужасный скелет по дорожке. Мне платят лучше, чем большинству горничных и даже мужчинам-слугам. Но другим горничным приходится мириться с подобным положением вещей.

Уна почувствовала, что закипает, при одной мысли об этом. Если люди выполняют одинаковую работу, они должны получать одинаковую оплату, несмотря на пол.

Дьякон склонил голову набок — так он часто делал, когда пытался достать информацию из дальних уголков памяти.

— За весь период истории было равное количество женщин и мужчин, которые занимали пост Волшебника. Конечно, культура фей сильно влияла на магов древности, где не было четкой границы между женской и мужской магией. В Чудоземье магия не имеет признаков пола.

Миссис Карлайл пожала плечами.

— Ну, в этом мире и в мире людей не всё с этим так гладко, — она глянула на часы. — О, раззява! Мне уже во всю надо работать.

— Конечно, идите, — согласилась девушка, смотря, как горничная спешит по тому самому коридору, по которому ее преследовали накануне.

На выходе из прихожей, там, где еще после вчерашнего криво висели портреты, горничная заколебалась. Глубоко вдохнув, она выровняла рамки, потом выглянула в тускло освещенный коридор, словно ждала, что кто-то выпрыгнет ей навстречу.

— Рада, что вы вернулись, — с облегчением произнесла Уна.

— Я тоже, — ответила миссис Карлайл. — Скорее рады.

И с этими словами она исчезла в коридоре.

Уна суеверно скрестила пальцы, загадав, чтобы Самулиган сегодня ни в коем случае не скомпрометировал себя, даже чуть-чуть. Несмотря на повышенную оплату горничная могла решиться на увольнение.

Лучший способ убедиться, что ее не побеспокоят — убрать эльфа из дома.

— А теперь, — напомнил о себе ворон, — мы начнем поиск информации?

— Безусловно, — ответила хозяйка. — Самулиган?

— Вызывали? — эльф вышел из-за вешалки и встал в дверном проеме, чуть не напугав хозяйку. Ворон от удивления каркнул.

— Ты был там все это время? — поинтересовалась Уна.

— Я везде, где нужен, — ответил Самулиган в своей лукавой манере.

— Ты не мог бы подать экипаж? — попросила девушка. — Мне нужно в центр.

— К вашим услугам. — ответил слуга, склонился в глубоком поклоне и направился к выходу.

— Но я думал, что мы займемся поиском информации, — запротестовал Дьякон.

— Этим и займемся, — ответила Уна. — Мы собираемся узнать, кто такие Розанчики. Мы выясним, кто убил моего отца.

* * *

По тротуару двигались пешеходы, по мостовой ездили экипажи. В этот яркий и светлый день библиотека в форме остроконечной шляпы отбрасывала тень на мостовую, наползая на Театр, перед входом которого припарковался Унин экипаж.

Скрестив на груди руки, девушка остановилась возле металлических часов, рассказывающих анекдоты. На них было наклеено объявление о политическом собрании Молли Морган Мун в четверг в Освальд-парке. Уна не предала ему большого значения. Она слишком была поглощена наблюдением за музейной лестницей, пытаясь представить, как же воришки подкрадываются к ночному сторожу.

Из часов раздался механический голос:

— Почему кабан перешел на ту сторону дороги?

— Не знаю, — ответил второй, такой же механический голос. — Почему кабан перешёл на ту сторону дороги?

— Хотел сбежать от друзей — ведут себя, как свиньи!

— Ужасная шутка, — вздохнул Дьякон. — Кабаны же предки свиней.

— Это игра слов, Дьякон, — рассеянно объяснила Уна. — Потому и смешно.

— Как скажешь, — неохотно согласился ворон.

Но Уна почти не обращала внимания на их разговор, не говоря уже о часах и их нелепом чувстве юмора. Она не могла оторваться от музейной двери. Она вспомнила, как слышала, что ночной сторож рассказывал Инспектору Уайту о женщине, поднимающейся по ступенькам. Ясно, что женщина отвлекала внимание, то есть сбивала с толку охрану, дав время ворам-мужчинам подкрасться сзади и оглушить сторожа. Ночью здание не было достаточно освещено. Человек мог легко затаиться в ожидании.

— Воры, вероятно, знали, что охранник каждую ночь перекусывал в одно и то же время, — сказала Уна. — Они ждали его. У них был план.

— Вот именно, — сказал Дьякон, — это именно то, что тебе сегодня нужно — план.

— О, я думаю, что она справиться довольно хорошо и без подготовки, — вставил Самулиган, сидя на козлах. Он пошевелил пальцами, показывая глубокую кровавую рану на тыльной стороне руки. — Мой шрам — тому доказательство.

— Видишь, Дьякон, — обрадовалась Уна. — Самулиган считает, что я хорошо справилась.

— Конечно же, он это говорит, — упрекнул ворон, — потому что хочет, чтобы ты не готовилась к испытанию. Он же твой противник.

Уна поднял бровь.

— Это правда, Самулиган? Мы снова будем биться или что-то другое?

Эльф надвинул на глаза ковбойскую шляпу и пожал плечами.

— Видишь, — не унимался Дьякон. — С него взятки гладки. Нам следует возвращаться в библиотеку Маятника и готовиться.

Уна понимала, что ворон прав. Вчерашнее испытание оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала, и все же ее интуиция подсказывала, что более важным заданием является поиск тех, кто погубил ее отца, забрав его жизнь. Нужно убедиться, что преступники поплатятся по закону. Однако вслух об этом Уна не говорила, не будучи уверенной, что Дьякон ее поймет.

Она была убеждена, что нельзя понять всю горечь человека, потерявшего отца, который должен был бы о тебе заботиться и воспитывать, и живущего с мыслью, что убийцы остаются на свободе. Невозможно осознать пустоту, которая приходит с осознанием, что твой кумир никогда не обнимет тебя снова, не поцелует на ночь, не говоря уже о разочаровании в некомпетентности полиции, которая не способна поймать преступников.

Уна была рада, что нашелся повод отвлечься от этих мыслей:

— Посмотри, Дьякон, это мистер Хлоп.

— Так и есть, — сухо ответил ворон, словно понял ее терзания.

Огромного размера мужчина выходил из здания по соседству с музеем. Он направился через улицу навстречу Уне. С каждым его шагом все лучше проглядывалась маска витиеватых татуировок на мясистой морде — атрибуты, которые напоминали, что мистер Хлоп являлся видным членом Юридического союза. Цилиндр ненадежно держался на его лысой голове, но для своих габаритов мистер Хлоп двигался довольно грациозно.

Он запрыгнул на бордюр, который слегка задрожал под ногами девушки и приподнял шляпу.

— Приветствую, мисс Крейт, — дружелюбно поздоровался адвокат.

Уне тут же пришла в голову идея:

— Мистер Хлоп, можно на пару слов?

Он остановился и крутанулся на пятке, словно большой глобус, который привели в движение.

— Можно и не на пару, если захотите, — ответил толстячок.

Его искренняя улыбка почти доходила до кустистых бакенбардов, Уна почуяла, что от него исходит еле уловимый аромат кексов.

— Вы всегда задаете такие замечательные вопросы, мисс Крейт. Скажите, вы не передумали вступить в общество?

Сначала вопрос озадачил девушку, и ей понадобилось время, чтобы вспомнить, как несколько месяцев назад мистер Хлоп разболтал о своей принадлежности к высшему тайному обществу, и до смешного нелепому, «Тик-так клубу» — организации настолько засекреченной, что даже члены самого клуба не знали, кто в нем состоит.

— По правде говоря, я не думала об этом, — ответила Уна, не желая его спугнуть.

Но, похоже, мистера Хлопа трудно было отпугнуть. Он продолжал улыбаться широкой улыбкой, его щеки тряслись над многочисленными подбородками.

— Все в порядке. Просто так поинтересовался. Давайте забудем, что я это говорил, хорошо? Чем могу быть полезен?

Уна жестом показала через улицу, на здание, из которого вышел мистер Хлоп.

— Вы там живете, не так ли, мистер Хлоп? Возле музея, над бутиком мадам Айри?

Она знала, что Хлоп там живет, установив этот факт в предыдущем деле.

— Живу, — ответил толстяк. — А если вас интересует взлом, произошедший прошлой ночью, то скажу вам, что после инцидента с ведьмами, которые проделали дыру в стене из бутика в музей, смотритель установил большие металлические листы вдоль музейных стен, по всему периметру, чтобы избежать рецидивов.

Уна кивнула. Реставрация музея широко освещалась в прессе, чтобы никто другой даже не покушался на его реликвии снова. В новом преступлении не было интриги насчет того, как злоумышленники попали внутрь — они вырубили ночного сторожа и вошли через парадный вход. А значит их кто-то мог видеть.