Сон волшебника

Уна отшагнула в сторону от часов.

— Быть может, вы видели или слышали что-то необычное около девяти вечера в понедельник? Через окно, например?

Улыбка на лице мистера Хлопа сузилась, а татуированные брови сошлись у переносицы — казалось, он пытается припомнить что-то очень неприятное.

— Значит видели? — Уну охватило возбуждение.

Но мистер Хлоп потряс головой.

— Ох, нет, боюсь, что меня и дома-то в девять вечера понедельника не было. Я был на занятиях по соревновательной кулинарии, я на них каждый понедельник и среду хожу по вечерам.

— Соревновательной кулинарии? — переспросил Дьякон. — Это ещё что такое?

Улыбка мистера Хлопа совершенно исчезла.

— Это соревновательный класс, где ученики изучают искусство кулинарии под руководством всемирно известного кулинарного гения, шеф-повара Рэймонда Грубияна.

Уна выглядела озадаченной.

— И вам не нравятся занятия?

Глаза мистера Хлопа расширились от удивления.

— Это моя любимая часть недели, душенька! После каждого занятия наши блюда оценивают члены жюри, пробуя блюда, и определяют победителя. И в понедельник вечером я состряпал наивкуснейшее куриное фрикасе за всю историю Тёмной. И я не один так считаю. Даже шеф Грубиян назвал его превосходным, а он такими эпитетами попусту не бросается. Уж поверьте, Грубияном его зовут не потому, что это его фамилия.

Уна смущённо помотала головой.

— Ну, я не в курсе, каково на вкус куриное фрикасе, но похоже, что вам есть чем гордиться.

— Но в том-то и дело, — пояснил мистер Хлоп, — моё мнение не важно. Значение имеет лишь мнение критиков, и все они согласились, что курица сготовлена идеально… Все, кроме одной. Мисс Мэри Тишински пожаловалась, что блюдо суховато. Мэри Тишински всегда трудно угодить, это всем известно… Но суховато? Моя курица? Никогда! Так что я высказал ей всё начистоту и… И увы, с членами жюри спорить не разрешается, так что меня дисквалифицировали. Победу присудили мисс Исидоре Айри.

При упоминании сестры Адлера брови Уны поползли на лоб. Она не могла представить избалованную и заносчивую Исидору на курсах готовки.

Вспомнив собственный опыт общения с Мэри Тишински, Уна почувствовала, что должна утешить мистера Хлопа.

— Вы знаете, мой дядя Александр довольно умный мужчина, и он считает, что главное — самому любить своё занятие, а не слушать других… — Уна резко замолкла, осенённая внезапной идеей. — Вы сказали, что Мэри Тишински была в вашем кулинарном классе в понедельник вечером? Вы уверены?

Мистер Хлоп кивнул, его обвислые щёки энергично подпрыгивали.

— Конечно, уверен. Весь вчерашний вечер вспоминал.

Уна повернулась к Дьякону.

— А вчера, когда мы с Мэри говорили, она заявила, что в девять вечера была дома с бабушкой.

Дьякон удивлённо вздохнул.

— Во имя Освальда, ты права!

Девушка уставилась на шляпообразную библиотеку через дорогу.

— Она соврала.

— Но почему? — удивился ворон. — Если у нее было законное алиби на момент преступления, почему она пытается скрыть это?

Уна рванула через дорогу в сторону музея.

— Так давай выясним?

— С вами было приятно поболтать, мисс Крейт, — вдогонку прокричал мистер Хлоп. — Спасибо, за поддержку.

Уна ринулась между двумя движущимися экипажами, что испугало одну из лошадей так, что извозчик стал кричать ей вслед нечто нечленораздельное, пока она не добиралась до другой стороны улицы.

— Какое безобразие! — возмутился Дьякон.

— Что? — спросила Уна, рассеяно оглядываясь. — Ты об этой ругани?

— Я о тебе! — пояснил Дьякон. — Ты даже не попрощалась с мистером Хлопом.

— Ах! — воскликнула девушка, остановившись на третьей ступеньке музея. Она обернулась, подняла руку, собираясь, по крайней мере, помахать ему, но толстячок уже вышагивал по улице. — Ну, извинюсь при возможности.

Какие-то секунды она осматривала театр, стоящий через дорогу. И тут пришло озарение, которое взбудоражило кровь. Почему Уна не додумалась до этого раньше, не понятно. Она подняла палец вверх и стала взбираться по каменным ступеням.

— Пошли, Дьякон! Посмотрим, как будет оправдываться Мэри Тишински.

* * *

— Мэри сегодня нет, — сказал Адлер. — Она в отгуле.

Он облокотился на стойку, его потрепанный цилиндр перекосился, клочья ткани свисали с полей. Уна еще никогда не видела его без шляпы.

— Ясно, — протянула девушка, а затем шепотом поведала Адлеру что она узнала от мистера Хлопа.

— То есть Мэри солгала, — шёпотом подытожил Адлер. — Интересно, почему?

Уна наклонилась к стойке:

— Не знаю. Но мистер Хлоп рассказал, что соревновательные кулинарные занятия проходят каждый понедельник и среду.

Адлер задумался, наклонившись вперед, их лица были совсем близко. Пульс девушки участился.

— Ты знаешь, моя сестра ходит в этот класс, — сообщил юноша. — Все девушки Академии благородных девиц должны заниматься чем-то после занятий. Большинство занимаются танцами или игрой на пианино, но Исидоре нравится идея соревновательного приготовления еды. Не думаю, что ее больше прельщает сама готовка, но состязание — точно!

Уна закатила глаза. Она знала на собственном опыте, что Исидора Айри не любит проигрывать. Красавица пыталась мухлевать, пытаясь выиграть соревнования «Волшебной башни», и с грохотом провалилась, проиграв сыщице.

Уна наклонилась еще ближе, многозначительно глядя в глаза Адлеру:

— В общем, по словам Мистера Хлопа, Мэри постоянно судит соревнования. Я вот подумала, если ты знаешь, где находятся кулинарные курсы, мы могли бы неожиданно нагрянуть туда сегодня вечером и… расспросить Мэри Тишински… вместе.

Они долго смотрели друг на друга, так что Дьякон даже смутился и спрыгнул с униного плеча на столешницу.

Адлер взглянул на ворона, заморгав словно мальчик, вышедшей из оцепенения. Наконец он сказал:

— Извини, но не могу.

Уна отодвинулась от стойки, засомневавшись, не слишком ли дерзко было позвать парня куда-то ночью.

Адлер откашлялся:

— Дело в том, что у меня завтра, действительно, важный экзамен — я тебе о нем говорил — и мне, действительно, нужно заниматься сегодня, чтобы сдать его.

— Ну да, — неловко протянула девушка.

— Именно это и должна делать мисс Крейт прямо сейчас, — вставил Дьякон. — Заниматься!

У Уны скрутило живот. Она знала, что Дьякон прав.

— Но я планирую пойти на собрание завтра, — добавил Адлер.

— Да, конечно, — сказала девушка.

— В любом случае, — продолжил Адлер, — занятие проходит в кулинарном институте на Северной окраине.

Уна кивнула.

— Уверена, что Самулиган сможет найти его.

Опять это неловкое молчание. А потом девушка вспомнила ту блестящую идею, которая посетила ее на ступеньках музея, пока она смотрела на театр через дорогу.

— Можешь показать свои книги по театральному мастерству?

— Театральному мастерству? — переспросил Адлер. — С чего такой неожиданный интерес к теат… — он замолчал, глаза его расширились. — Конечно же! Там должно быть описание театральных узлов. Они используют все виды узлов и механизмов за кулисами. Ты думаешь, что розанчики работали в театре и там научились вязать этот особый узел?

— Попытка не пытка, — ответила девушка.

Они поспешили на балкон третьего этажа, где нашли огромный выбор книг про театр. Уна растерялась от такого количества книг, но Адлер быстро объяснил, что большинство из них — это пьесы для постановки и книги по искусству режиссуры и актерскому мастерству. То, что они искали, были книги по закулисным инженерным ремеслам и строительству сцен. Оказалось, что хранятся они в отдельном разделе, отчего Уна восхитилась библиотекой еще больше.

— Вот, — сказал юноша, вытаскивая несколько книг с полок и протягивая их Уне. Он вытащил еще одну стопку. — И еще вот эти.

Уна опустилась на колени, чтобы открыть одну из книг, но у Адлера была другая идея.

— Пойдем, — предложил Адлер, — Внизу свет лучше.

— Хорошо, — согласилась сыщица, недоумевая, не искал ли Адлер отговорку, чтобы найти менее уединенное место.

Вернувшись к стойке, они выложили книги и начали поиски. Уна не нашла никакой ссылки на узлы в первой книге, «Театральные мечты: Фантазия, воплощенная в жизнь. Автор: Хортон Винт», и надеялась на удачу в «Этажах жизни: искусство понимания театрального пространства. Автор: Гордон Говорлифф младший», когда позади стойки возникла библиотекарша миссис Тишински.

Уна заметила, что дама была одета в тот же самый черный халат, что и накануне. Миссис Тишински глянула на большие настенные часы. Адлер вскочил, словно спешил вернуться к сортировке книг, но остановился, когда высокий худой мужчина вошел в библиотеку через главные двери и направился прямо к стойке.

— Это мистер Тишински, — прошептал Адлер. — Муж миссис Тишински.

— Отец Мэри, — сообразила девушка.

Адлер кивнул.

— Я видел его только однажды, примерно неделю назад. Не очень хороший человек, как по мне. Представился и сказал, что он немедля желает видеть жену. Я протянул руку и тоже представился, а он посмотрел на меня так, будто я плюнул на его ботинок. О, да, он просто обошел стойку и стал орать через дверь «Миссис Тишински, это я, мистер Тишински». А она крикнула в ответ: «Войдите, мистер Тишински!» И он вошел, оставив меня с протянутой рукой, словно я какой-то болван.

Уна наблюдала, как мистер Тишински подходит к стойке. Несмотря на то, что он был элегантно одет в свежий костюм и дорогой котелок, его чисто выбритое лицо придавало ему измученный вид. Были видны гусиные лапки в уголках глаз и уголки рта опускались вниз. Он относился к тому типу людей, чье лицо выражало постоянное недовольство, и девушка поняла, почему Адлер так неохотно направился к стойке.

— Приветствую вас, мистер Тишински, — тихо сказала библиотекарь.

— Миссис Тишински, — позвал мужчина, снимая шляпу и держа ее в руках.

— Все улажено? — спросила она.

— О да. Я позаботился об этом сегодня утром после того, как вы ушли.

— Спрятал?

Мистер Тишински покрутил шляпу на пальце.

— Где никто не додумается посмотреть.

— Отлично. А сейчас… — она перестала говорить и повернула голову к Уне и Адлеру, которые не спускали с нее глаз.

Сыщица уставилась в книгу.

— Мистер Айри, — обратилась к юноше миссис Тишински, ее голос каким-то образом прозвучал и мягко, и авторитетно. Она указала на книги в тележке. — Это все разложено?

Адлер громко сглотнул.

— Я… ой… Мисс Крейт здесь нужна была помощь в поиске некоторых книг.

Уна подняла глаза. Супружеская пара смотрела на нее.

Миссис Тишински положила руку на сортировочную тележку.

— Кажется, она нашла книги, мистер Айри, так что теперь вы можете вернуться к своим обязанностям.

— Да, конечно, — согласился Адлер и направился к тележке.

Миссис Тишински повернулся снова к мужу.

— Не останетесь ли на обед, мистер Тишински?

Он покачал головой.

— Нет времени, миссис Тишински. Увидимся дома.

И повернулся, чтобы уйти.

Миссис Тишински добавила.

— Не забудьте о сегодняшнем собрании.

— И не мечтайте, — послышался ответ, и мужчина исчез за библиотечными дверями.

Миссис Тишински скрылась за своей дверцей.

Уна подошла к стойке и прошептала.

— Тебе не кажется, что это странно — называть друг друга мистер и миссис Тишински, будучи мужем и женой.

Адлер пожал плечами.

— Люди разные бывают.

— И то правда, — согласилась девушка, — но меня больше заинтриговала то, что они прятали.

Адлер бросил взгляд через плечо на потайную дверь.

— Я не знаю, но они, безусловно, замолчали, когда поняли, что мы их слушаем.

Уна кивнула. Она легко представила, как мистер Тишински вытягивает из своего кармана красный рубин и прячет его где-то в укромном уголке или, возможно, опускает в вазу.

— Конечно, они могли разговаривать о чем угодно, — прошептал Адлер.

— Это так. Но что они могли… — девушка замолчала, словно что-то вспомнила из предыдущего дня.

— Тише, он услышит тебя, — сказала неожиданно сыщица.

— Кто услышит меня? — не понял Адлер.

Уна покачала головой.

— Нет. Это слова, которые ночной сторож услышал, когда женщина воришка разговаривала с подельником. Охранник слышал, как она сказала: «Тише, он тебя услышит».

— А, понятно, — протянул юноша, смущаясь.

Девушка почувствовала, как ее руки начали дрожать от возбуждения в предвкушении разгадки.

— А что, если ночной сторож неправильно услышал воришку? Что, если мужчина вор на самом деле сказал: «Миссис Тишински, он услышит вас»?

Глаза Адлера расширились от удивления.

— В этом что-то есть.

Уна кивала.

— Да, но нам нужны доказательства.

— Может быть, ты найдешь что-то о розанчиках в тех театральных книжках и сможешь связать Тишински с преступлением… Я не каламбурю.

Дьякон засмеялся на плече у хозяйки.

— Хорошо сказали, мистер Айри. Связать с преступлением!..

Уне было не до смеха. Она сомневалась, что поиск в книгах — лучшая тактика. Она предпочла бы последовать за мистером Тишински в надежде, что тот приведет ее к потайному месту, но момент был упущен. Мужчина ушел, и было бы сложно найти его на шумной улице.

И, конечно, остался вопрос — почему Мэри Тишински солгала о своем местонахождении в ночь кражи.

«Возможно, они все повязаны», — размышляла девушка.

Вдруг подумалось, что эти люди могут быть убийцами ее отца, и Уну обдала волна леденящего ужаса. Она несколько раз моргнула, пытаясь прояснить мысли:

— Ну, коли мы здесь, давай закончим с книгами.

— Я вынужден тебя оставить, мисс Крейт, — извинился Адлер и приложил большой палец к своему плечу, указывая на двери библиотекаря.

Уна обратила внимание, что Адлер не назвал ее по имени. Она вздохнула.

— Тогда рассчитывать будем только на наши силы, Дьякон. Давай найдем уже этот узел.

Глава 6. Испытание второе

Ни единого упоминания о пресловутом розанчике в книгах по театральному ремеслу найдено не было, и к тому времени, когда Уна с Дьяконом просмотрели их всех, было почти три часа.

— Мы опоздаем, — поторопил хозяйку ворон.

Они рванули со всех ног по музейным ступенькам, перепрыгивая через две. Самулиган послушно ожидал их, сидя на козлах экипажа, готовый ехать в парк. Десять минут — и еще одна сумасшедшая поездка остались позади. Девушка вышла на тротуар у входа в парк.

Одетый в длинную фиолетовую мантию, дядя Александр ждал их возле открытых ворот. Он любезно кивал проходящим мимо людям, и казалось, все они рассматривали Волшебника с большим интересом. Уна на мгновение залюбовалась на дядю, человека, который стал для нее отцом. Ее опекуном и учителем.

В его глазах отразилась печаль, которую мог заметить только самый внимательный наблюдатель. Однажды эта печаль появилась в отражении Униного лица, и такой же отпечаток скорби можно было заметить в дядюшке. И даже еще до того, как в семье случились трагедия. Уна на секунду задумалась, в чем причина его грусти.

Дядя был пожизненным холостяком, женатым на своей работе. Интересно, был ли он когда-либо влюблен. Она никогда не набралась бы наглости спросить Волшебника об этом.

— Дядюшка, привет, — поздоровалась Уна.

— Ах, вот вы где, — отозвался Волшебник. — Поторапливайтесь. Идем к пруду.

— Самулиган с нами не пойдет? — спросила девушка и бросила взгляд через плечо на козлы. Эльфа там уже не было.

— Он к нам позже присоединится, — равнодушно ответил Волшебник.

Однако Уна была очень обеспокоена и озиралась по сторонам, пока они шли к большому пруду. Сложно было не думать о том, где скрывается слуга-эльф и какую шалость он припас в своем колдовском рукаве.

Волшебная башня давно исчезла, ее снесли сразу после конкурса, после чего центр парка снова стал огромной лужайкой, на которой когда-то росло дерево. Та самая громадная смоковница, которая упала больше трех лет назад во время взрыва, забравшего жизнь Униной мамы и сестры, сидящих в теньке под кроной и любующихся Униными магическими трюками. Снова колдовать в этом месте было не просто, страх стать виновницей еще одной катастрофы буйствовал в голове волшебницы, словно озорной барабашка.

Девушка старалась настроиться на другую волну и вспомнила о еще одном инциденте, произошедшем в парке не так давно. О поцелуе… Эта мысль придала ей храбрости.

— Ты когда-нибудь влюблялся, дядя? — без тени смущения спросила Уна.

Волшебник резко остановился, несколько раз моргнул, будто вопрос застал его врасплох.

Он обернулся к племяннице, на лице читалось изумление:

— Почему ты спрашиваешь?

Девушка покраснела и пожала плечами. Конечно же, она не хотела раскрывать свои чувства к Адлеру Айри. По-крайней мере, сейчас.

Волшебник уставился на Уну, создав неловкую паузу… Хотя он скорее смотрел не на племянницу, а куда-то сквозь нее, погрузившись в воспоминания.

— Я знаю, что такое любовь, — наконец ответил он. — В каждом дне я нахожу любовь… Однако подозреваю, что ты хотела узнать, был ли я когда-либо влюблен в кого-то? На это я просто скажу «да», но сейчас не время обсуждать старые увлечения. Пойдем.

Он снова перешел на решительный шаг, и Уна поспешила подстроиться к его темпу, снедаемая любопытством, кто же мог быть возлюбленной Волшебника и что с ней случилось.

Недалеко от того места, где стояла башня, шли приготовления к митингу в поддержку кампании Молли Морганы Мун. Сцена была уже установлена, и между двумя деревьями висела растяжка с призывом избрать мисс Мун в Совет Темной Улицы.

Девушка пристально всматривалась в вывеску, представляя, что Самулиган мог на ней спрятаться, приняв форму одной из букв, и искала другие странность. Если бы Самулиган там был, она все равно не обнаружила бы его. До пруда компания добралась без приключений. Ворон постоянно вертел головой, словно был озабочен местонахождением эльфа не меньше хозяйки.

— Начнем сегодняшнее испытание с того, на чем закончили вчера, — объяснил ее дядя. — Я снова помогу тебе подключиться к силе Маятника, и на этот раз ты будешь пользоваться магией, защищая вот это…

Он вытащил из кармана блестящий металлический шар.

— Представь, — продолжил Волшебник, — что это Мир людей.

Уна с укоризной посмотрела на дядю, и тот поднял в воздух вторую руку, словно сдался. — Хорошо, Человечество. Как пожелаешь. Во всяком случае, как только я подам сигнал, у Самулигана будет ровно три попытки победить тебя и получить это.

Волшебник положил металлический шар размером с кулак на землю, у самой кромки воды.

Уна нетерпеливо озиралась, ожидая, что Самулиган вот-вот появится из-за ближайшего дерева, но эльфа нигде не было видно.

Девушка уперлась взглядом в шар и поинтересовалась:

— Как я свяжусь с Маятником, если мы так далеко?

Дядя Александр поднял бровь, глянув на ворона.

Дьякон беспокойно заерзал на плече хозяйки.

— Уверяю Вас, сэр, мы это проходили.

Уна была удивлена:

— Проходили? Должно быть, так давно, что это прошло мимо меня.

— Год назад, если быть точным, — уверенно уточнил Дьякон. — В то время ты мало интересовались магией и планировала отказаться от нее.

Взгляд Уна на миг переместился в центр парка, и она почувствовала, как все внутри сжимается.

— Тем не менее, — продолжил дядя, широко разведя руками, — Волшебник может получить доступ к магии дома, где бы он не находился в пределах Темной улицы. Теперь возьми это.

Он снова протянул ей волшебную палочку Освальда.

Увидев палочку, Уна занервничала. Это был очень сильный магический предмет, который сам Кровавый Мартин пытался отнять у нее.

Заметив, что волшебница беспокоится, Александр сказал:

— Не волнуйся. Пока ты соединена с домом, никто, кроме могущественного мага или феи, не сможет ее отобрать… А Кровавый Мартин, ты же знаешь, далеко не волшебник.

— Но Самулиган как раз могущественный эльф, — заметила Уна.

Дядя улыбнулся.

— И он вполне может попробовать забрать у тебя палочку. От него всего можно ждать. Теперь возьми мою руку свободно рукой, и я снова соединю тебя с домом. Ты помнишь заклинание?

Уна кивнула, бросив косой взгляд на ворона.

— Это я помню, — она вдохнула и произнесла: — Погружение в магию!

И тут же появилось ощущение огромной магической силы. Самулиган не заставил себя ждать.

* * *

Он выскочил из пруда в длинном черном плаще и ковбойской шляпе, разбрызгивая воду во все стороны. Покрытый мхом и слизью эльф метнулся к берегу, на котором лежал металлический шар, уязвимый и беззащитный.

«Человечество! — испугалась Уна. — Он доберется до него раньше, чем я начну бой».

И в тот самый миг внутри нее возникло что-то еще. Не мысль… По крайней мере, не ее собственная. Сила дома вливалась в Уну, и она вдруг поняла, что ей не придется искать решения, потому что дом думает вместо нее.

Она подняла палочку, когда Самулиган, стряхивая с себя воду, приблизился к берегу, протягивая длинные эльфийские пальцы за металлической сферой. Она действовала интуитивно или по наитию дома, что очень сбивало.

Уна направила палочку в сторону плеча так, чтобы коснуться кончиком груди Дьякона. Ворон каркнул удивленно в ответ на неожиданный клич Уна: «Зверобой!»

С душераздирающим криком ворон метнулся пулей с плеча хозяйки, растопырив когти. Он вцепился в запястье Самулигана и взлетел вверх.

Уна взмахнула палочкой, и Дьякон поднялся в воздух вместе с Самулиганом. Они взлетели высоко к небу и зависли прямо над верхушками деревьев, и Уне пришло в голову, что волшебство наполнило птицу сверхъестественными способностями. Ни один обычный ворон не в состоянии поднять двухметрового эльфа над землей, когда тот еще и сопротивляется железной хватке. Уна заметила ауру, которая окружала Дьякона. Свет исходил от его крыльев мерцающими золотистыми лучами на фоне голубого неба.

Она подняла палочку над головой, вращая ее по кругу, а Дьякон повторял ее движения, набирая скорость. За ним, словно ленточки, тянулись отблески света. Сапоги Самулигана разлетелись в разные стороны, тем не менее ковбойская шляпа на удивление удержалась на голове.

И вот Уна второй раз взмахнула палочкой и крикнула: «Полет!»

Мерцающее свечение ворона исчезло, а его когти выпустили руку эльфа. Самулиган продолжал левитировать. Он кувыркнулся в воздухе, пока аккуратно не приземлился на макушку ближайшего дерева. Глаза его сверкали, зубастая ухмылка застыла полумесяцем, когда он посмотрел вниз на хозяйку и поднял вверх палец в знак одобрения.

— Еще одна попытка, — сказал Волшебник, его голос звучал довольно. — Очень хорошо, Уна! Весьма находчиво было заколдовать Дьякона.

Дьякон сел на нижнюю ветку и взъерошил перья.

— Могли бы и спросить сначала!

Девушка покачала головой.

— Извини, Дьякон, не было времени. И кроме того, не могу сказать наверняка, что это придумала именно я.

Густые брови Волшебника слегка поднялись, и Уне показалось, что он улыбнулся.

— Да, иногда Маятник действует на свое усмотрение, делая то, что считает нужным. Встает вопрос: кто управляет — магия волшебником или волшебник магией. Но оставим философские дискуссии на потом. У Самулигана осталось еще две попытки. Мир Людей рассчитывает на вас.

— Человечество! — поправила девушка.

Она бросила взгляд на верхушку дерева, куда Самулиган приземлился, словно кошка, на самые верхние ветки. Его уже и след постыл.

— Вот прохвост! — воскликнула сыщица. — Куда он подевался?

Вокруг было спокойно. На противоположном берегу она заметила, как несколько парочек, отдыхавших на пикнике, пялятся в ее сторону. Без сомнения, они видели все происшедшее и жаждали продолжения. Уна была на стороже. Она напряглась, бросая вокруг тревожные взгляды.

А потом Уна услышала голос — женский голос. Сначала Уна не могла разобрать слов, но он определенно становился все громче и ближе.

Уна развернулась и посмотрела на мощенную пешеходную дорожку, ведущую от центральных ворот к пруду. Женщина в длинном белом платье ехала на велосипеде вниз по дорожке. Перо на ее шляпе развивалось так сильно, что стало ясно, что скорость слишком высока.

Словно отвечая на мысли девушки, женщина закричала:

— Слишком быстро! Мы едем слишком быстро!

Лицо Уны выразило замешательство. Что дама имела в виду под «мы»?

И тут велосипед слегка развернуло, и Уна прекрасно поняла, что имела в виду женщина. Это был не одноместный, а двухместный велосипед. Единственная причина, по которой Уна не смогла увидеть это раньше была в том, что велосипед несся прямо на нее, а велосипедист на заднем сиденье сидел сгорбившись за дамой, крутя педали, как сумасшедший.

«Человек не может так ехать, — мелькнула мысль. — Это эльф!»

Уна быстро разгадала план Самулигана. Зная, что волшебница не сможет использовать мощное заклинание, опасаясь навредить невинному существу, он использовал женщину в качестве щита.

— Когда я согласилась покататься на тандеме, — испуганная дама повернулась к Самулигану, — я имела в виду неспешную прогулку! А сейчас, пожалуйста, притормозите или мы окажемся в пруду.

Но эльф не тормозил. Наоборот, его длинные ноги с большим остервенением крутили педали, и у Уны возникло подозрение, что приземление в пруд, рядом с металлическим шаром, — и есть замысел Самулигана, в котором тот готов пожертвовать дамой, искупав ее и велосипед в мутной воде.

— Батюшки! Хорошим это не кончится! — услышала девушка рядом голос дяди. Он поднял свою палочку, четко намереваясь остановить Самулигана от дальнейших действий, но Уна подняла свою руку.

— Нет, дядя, у меня есть это, — сказала юная волшебница, направляя свою палочку на колеса велосипеда. Она выжидала.

— Самое время, — посоветовал ей дядя, голос звучал напряженно.

— Секунду, — ответила Уна. Кончиком палочки она продолжала следить за вращением колес, потом резко увернулась от велосипеда.

— Ой, мамочки, мы разобьемся! — закричала женщина.

Передняя шина почти достигла кромки, Самулиган ухмылялся из-под шляпы.

— Замена! — воскликнула Уна.

Это заклинание она никогда раньше не использовала. Как и то заклинание, которым она заколдовала Дьякона ранее, не подозревая о существовании таких чар. Сила Маятника управляла ее сознанием, выбирая нужную магию. И Уна была в восторге оттого, насколько эта магия была искусна.

Искры выскочили из кончика палочки и разбились о колесо, которое тот час превратилось в «восьмерку». Металлическая рама при ударе о воду превратилась в деревянную лодку. Между Самулиганом и женщиной в белом возник парус, и до того, как эльф рванул за металлическим шаром, Уна подняла палочку и воскликнула: «Ветер!».

Парус тот час наполнился потоком воздуха настолько сильным, что лодка заскользила по поверхности, словно сани по льду. Парочки, отдыхающие на противоположном берегу, вскочили и бросились врассыпную, когда лодка выскочила из воды прямо на чье-то покрывало для пикника.

Уна слышала, как дама выругалась на Самулигана, неспешно покидающего судно. Хозяин покрывала тоже был готов предъявить претензии, которые Самулиган полностью проигнорировал, обернулся к Уне, показав ей победный жест.

— Вот и делу конец, — сказал Волшебник с облегчением.

Уна выдохнула, осознав, что от волнения на какой-то момент перестала дышать.

— Хорошо бы… — ответила сыщица.

«Теперь-то я глаз с шутника не спущу», — мысленно произнесла юная волшебница.

Но как только что-то блестящее шевельнулось под ногами, Уна не сумела сдержаться. Металлический шар вмиг взлетел и завис перед лицом, как будто заигрывал с ней. Уна попыталась схватить шар, но в тот же миг тот рванул через пруд к протянутой руке Самулигана.

Ее реакция была молниеносной. Палочка поднялась, и Уна воскликнула:

— Ховариум!

Полоска фиолетового света вырвалась из кончика палочки, ударяя по шару, летящему по воздуху. Шар остановился, уже почти достигнув Самулигана, но медленно сменил направление, летя к девушке.

— Мориум! — закричал Самулиган гортанным басом. Шар остановился и снова отправился к протянутой руке эльфа. Он призывал его рукой, словно убеждал, что тот должен подчиниться хозяину.

Все еще связанная заклинанием с шаром девушка почувствовала силу эльфийского волшебства. Она поняла, что это далеко не вся мощь Самулигана, слуга Маятника играл с ней. Но, прислушавшись к своей интуиции, Уна ощутила, что в союзе с магией Маятника она сможет куда больше.

— Мо-о-ориум! — приказала волшебница, усиливая заклинание, как сделал до того Самулиган. И шар снова поменял курс.

— Мориум! — снова воскликнул эльф, и шар полетел обратно.

— Мориум! — не замедлила себя ждать Уна.

Они словно перетягивали канат, и шар метался из стороны в сторону. С каждым разом сила противодействия нарастала, пока в голове у Уны не закипели мысли. Рука заболела, устав сжимать палочку, и вскоре девушке стало казаться, что она сама утекает, настолько магия затягивала ее.

Колдовство достигло точки кипения, заряжая над водой воздух, в котором тонкие вспышки белых и фиолетовых молний разбивались о поверхность пруда, вырываясь из шара. Запах серы повис вокруг, щекоча ноздри вместе с наэлектризованным ветерком, но Уна не думала сдаваться, намереваясь спасти Мир Людей от дьявольского эльфа.

А потом она увидела, что Самулиган пошатывается. Его качнуло вперед, и он опустился на одно колено. Уна вздрогнула и сразу же отпустила заклинание, испугавшись что могла ранить эльфа.

Шар завис над центром пруда.

— Самулиган, ты в порядке? — крикнула волшебница.

Самулиган резко зыркнул исподлобья и зло ухмыльнулся. Уна застонала от своей глупости, потому что фей тотчас щелкнул пальцами, и шар полетел, как пуля, в его открытою руку.

Ничего с ним не случилось. Он притворялся, потому что знал, что хозяйка забеспокоится.

Это был ловкий и грязный трюк, а ловкий трюк требовал еще более ловкого возмездия.

Опять же, было ощущение, что Уне не нужно ничего придумывать самой. Магия управляла ею — бесконечная мудрость дома — и движением, которое напоминало щелчок хлыста, Уна направила свою мысль на кончик палочки и послала ее к шару.

— Аквис!

Вдруг она стала шаром. Ее тело могло находиться на дальней стороне пруда, но на самом деле она летела по воздуху прямо в протянутую руку Самулигана. Это была самая необычная и причудливая магия, которую она когда-либо испытывала. На какой-то миг она испугалась, что не сможет выбраться из шара… что застрянет внутри навсегда, но мысль исчезла так же быстро, как пришла. И ничего не оставалось, кроме как скомандовать «Наверх!»

И Уну понесло вверх, прямо в небо и еще выше. Если она не изменит направление, то, пожалуй, рискует столкнуться с Луной.

«Ко мне! — приказала она мысленно, что само по себе выглядела странно, так как в этот миг Уна сама была шаром. Но еще более странным было то, что она слышала свой собственный голос, кричащий «Ко мне!», оттуда, снизу, и всё еще была связана со своим телом. Всё это вводило в замешательство.

Несмотря ни на что, Уна начала стремительно падать в сторону распростертой руки. Пока она падала, другой голос, казалось, заполнил ее.

— Иди ко мне! — звучал убаюкивающий, хитрый призыв. Уна знала этот голос. Самулиган снова пытался вернуть контроль над шаром, но теперь, когда Унин разум был внутри сферы, у эльфа не осталось шансов. Она владела ситуацией, и если было бы надо, решила судьбу мира.

Битва была кончена. Шар шлепнулся в её ладонь, а ум вернулся в тело. Она пошатнулась, потеряв ориентацию, размахивая руками, чтоб восстановить баланс. К счастью, пара сильных рук подхватила ее, не дав упасть.

Уна оглянулась и увидела Самулигана. Как он добрался с дальней стороны пруда так быстро, она не знала, но была рада, что он здесь. Он помог ей встать на ноги и показал три пальца.

— Победа третья, — сказал Волшебник, голос звучал удовлетворенно.

— Безусловно, — подтвердил Самулиган, подняв брови так, что они исчезли за полями шляпы. — Знаешь, я готов подтвердить, что ты первая из подмастерьев, обыгравшая меня во всех трех турнирах за последние триста лет.

Уна несколько раз моргнула, пытаясь освоиться в своем теле. Она взглянула на металлический шар в руке.

— Хочешь сказать, что были те, кто не проходил испытания?

Волшебник положил руку ей на плечо.

— Конечно! Если бы ты подготовилась к битве в библиотеке Маятника, ты бы знала, что большинство учеников проваливало экзамен. Когда я был подмастерьем, то Самулиган забрал у меня шар со второй попытки, помнится… И ему даже не пришлось прикрываться человеческим щитом из пешеходов.

Волшебник неодобрительно посмотрел в глаза эльфа, а тот отвесил ироничный поклон.

— А теперь быстро сюда, хулиган! — послышался чей-то голос неподалеку. Они обернулись и обнаружили женщину в белом, стоящую в лодке на пруду, раскрасневшуюся и злую. Она грозилась в сторону Самулигана. — Идите сюда и превратите лодку в велосипед.

Даже девушке показалось, что женщина выглядела комично. Вспомнив, что это она превратила велосипед в лодку, а не Самулиган, Уна переглянулась с эльфом. Напряжение от битвы внезапно растаяло. Он положил руку ей на плечо, и они закатились от смеха.

— Ничего смешного! — возмутилась женщина. — Велосипед арендован, и мне очень хотелось бы вернуть свои деньги.

Глава 7. Идеальный кусочек

— Ты все еще планируешь сходить в кулинарный институт? — поинтересовался Дьякон. Он разместился на туалетном столике Уны, где по деревянной поверхности в беспорядке были разбросаны бумаги.

Уна только что закончила переодеваться в вечернюю одежду, зеленое платье, отделанное белым кружевом. Она застегнула кнопки спереди и посмотрелась в зеркало.

— Думаю, мне бы следовало надеть черное платье. Я бы меньше бросалась в глаза, ведь я хочу наблюдать, а не стать объектом наблюдений.

— Как я понял, ты пойдешь в институт, — заключил Дьякон.

Уна измерила его взглядом.

— Конечно, я хочу попасть на кулинарное занятие, Дьякон. Как еще я смогу выведать, почему Мэри Тишински соврала насчет ее местонахождения в ночь кражи?

— Ты могла бы спросить ее об этом завтра в библиотеке, — подсказал ворон.

Уна схватила пару черных перчаток с постели и повернулась к двери.

— Я хочу застать ее врасплох, подловить в таком месте, в котором она нас не ожидает.

Дьякон перелетел ей на плечо.

— Откуда ты знаешь, что она нас там не ожидает?

Уна зашагала по коридору, одевая перчатки.

— Мэри Тишински намеренно солгала, что была дома с бабушкой, когда, на самом деле, была в кулинарной школе. Должна быть причина, по которой она солгала.

— В любом случае, у нее есть алиби на ночь кражи волшебного карбункула, — заметил ворон, когда они вдвоем спускались по извилистой лестнице на первый этаж.

Запах дерева и пыли наполняли воздух, но был еще один запах… более тонкий, который Уна раньше не замечала. То был пронизывающий запах магии. Слившись с силой дома накануне, теперь она могла распознать этот вечный запах. На самом деле, она даже не знала, что у магии есть запах, а сейчас она почуяла его и поняла, что он всегда был там, наполняя комнаты и коридоры скрытым ароматом.

Уна бросила взгляд на настенные часы. Половина девятого. Кулинарное занятие начиналось в девять.

— Самулиган? — позвала девушка.

— Да? — послышался ответ.

Уна оглядела прихожую, но слугу не увидела. Вверху что-то зашевелилось, она подняла глаза и вздрогнула.

— Самулиган, что ты там делаешь? — удивилась хозяйка.

Самулиган, свисая с люстры вниз головой, изобразил удивление, словно понятия не имел о своем местонахождении, пока Уна не спросила. Но волшебница слишком хорошо знала эльфа, чтобы обмануться. Самулиган просто валял дурочка.

— В любом случае, — продолжила сыщица, не поддаваясь уловкам слуги, — мне нужен экипаж.

— О да, вот только он уже подан, мисс Крейт, — ответил Самулиган, — карета у обочины ожидает вас, чтобы доставить в кулинарный институт.

Кувыркнувшись в воздухе, эльф, словно кошка, приземлился на пол, потом прыгнул вперед, чтобы открыть дверь. Уна последовала за ним. Усевшись в карету, она повернулась к ворону, разместившемуся на противоположном сидении.

— Ты что-то хотел спросить, Дьякон?

Было слышно, как Самулиган управлял вожжами. Экипаж повернул на север, по направлению к Железным Вратам.

Прежде чем ответить, ворон надежно укрепился.

— Неважно, зачем ты туда едешь, но Мэри Тишински не может быть воровкой, потому что у нее уже есть алиби.

— Тогда почему она соврала? — задала вопрос сыщица.

— Не знаю, — ответил ворон, — но я начинаю думать, что ты пытаешься отплатить ей за критику, которую Мэри позволила себе вчера.

Уна уже готова была сказать Дьякону, что тот недалек от истины, но задумалась. Разве это возможно? Да, действительно, если бы Мэри была в девять часов в кулинарной школе, то она не смогла бы совершить преступление в музее. Правдой было и то, что Уну не волновала критика Мэри. Две этих мысли были никак не связаны, как казалось волшебнице.

— Ты ошибаешься, Дьякон, — возразила хозяйка, уставившись в окно. — Я просто ненавижу ложь.

Она смотрела на проплывающую мимо улицу, едва замечая деревья-подсвечники, выстроившиеся вдоль дороги. Их мерцающий свет разгонял темноту. На тротуаре одинокая виолончель без музыканта играла скорбную мелодию.

По дороге Уна заметила на ветке сову, следящую за призраком крысы. Крыса побежала вверх по дереву и прыгнула на подоконник. В тот момент, когда призрачная крыса коснулась подоконника, она потеряла равновесие и упала на землю, а затем опять стала взбираться по дереву, чтобы снова безуспешно прыгать на подоконник. Каждый раз, когда крыса карабкалась на дерево, сова щелкала по ней своим толстым когтем, и каждый раз коготь точно попадал по прозрачному грызуну. Судя по всему, сцена продолжалась бесконечно.

Призрак напомнил Уне о родных. Девушка знала, что призраки существуют. Многие из тех, кто похоронен на кладбище Темной улицы, являлись каждую ночь приведениями. Только благодаря армии полтергейстов, охранявших вход на кладбище, ни один призрак не мог выйти, и ни один живой человек не мог появиться там до рассвета, до того, как мертвые вернуться в свои могилы. Уна часто задавалась вопросом, появлялся ли кто-нибудь из ее родных на кладбище после наступления темноты. Но иногда ей казалось, что истину лучше не знать.

А с другой стороны, если бы она смогла поговорить с призраком отца, то спросила бы его про розанчиков. Или, что куда важнее, — гордится ли отец ею и любит ли ее еще? «А вдруг он не гордится?» — маялась Уна. Ведь она до сих пор ничего не узнала о людях, погубивших папу.

Призрачная крыса, бегающая по кругу, растаяла вдалеке, и сыщица вздохнула, поняв, что спустя годы после похорон, она еще ни разу не была на могиле своих родителей.

Карета остановилась перед шестиэтажным кирпичным зданием. Покосившееся остов так сильно опиралось на соседнюю постройку, что они рисковали слиться как сиамские близнецы.

— Кулинарный Институт! — объявил Самулиган.

Уна спустилась на тротуар, и Дьякон перелетел на ее плечо. Самулиган нежданно тоже покинул свои козлы.

— Ты с нами, Самулиган? — спросила девушка.

— Люблю готовить, — ответил эльф. — В Чудоземье я был мастер-шефом. Но никогда не поздно учиться чему-то новому.

Уна усмехнулась. Самулиган всегда занимался у них готовкой, хотя она никогда не видела его на кухне. Девушка была убеждена, что блюда он колдует, а мысль о злобном эльфе, стоявшем у плиты, рассмешила ее.

— Ну, ладно… Только веди себя подобающее, — попросила хозяйка.

Эльф изобразил крайнюю степень серьезности и приложил палец к сердцу, дав клятву.

— Кажется, институт находится на втором этаже, — сказал ворон. Движением крыла он показал на вывеску возле входа.

«1-й этаж: цветочный магазин госпожи Матильды»

«2-й этаж: кулинарный институт шефа Грубьяна»

«3-й этаж: Танцевальная академия Темной улицы»

Три верхних этажа были жилыми.

Уна шла первая, поднявшись по крыльцу и шагнув в открытую дверь подъезда. По спиральной деревянной лестнице гости взошли на второй этаж и уперлись в дверь, на которой большими красными буквами было написано «Грубьян». Ниже более мелким шрифтом было выведено белой краской — «Кулинарный институт».

— Пришли, — сказала девушка и толкнула дверь.

* * *

— Ты опоздала! — заорал мужчина

Уна опешила. Она думала, что ее визит в кулинарную школу станет неожиданностью, но какой-то худой мужчина в белом поварском колпаке и с крупным носом приветствовал ее грубым криком.

Просторный класс занимал весь второй этаж и был заставлен разделочными столами и кухонными стойками, за многими из которых трудились поварята. Студенты были одеты в длинные белые фартуки. Среди них не трудно было заметить мистера Хлопа — в фартуке размером с большую скатерть. Справа от мистера Хлопа располагался рабочий стол сестры Адлера, Исидоры Айри. Даже в кухонном фартуке красотка Айри была как всегда прекрасна, искусно прибрав белокурые локоны. Нельзя сказать, что Уна была рада встрече. Обе девушки, Уна и Исидора, дружбу никогда не водили.

У самой дальней стены располагалась невысокая маленькая сцена. На ней стояли стол и три кресла. Два из них были заняты. Уна догадалась, что это судейский столик. В среднем кресле сидела Мэри Тишински, ее лицо выразило крайнее удивление при виде Уны. Рот молодой девушки слегка приоткрылся, и Уна не без удовольствия заметила, как та нервно заерзала.

Второй судья удивил саму Уну. Рядом с Мэри сидел ни кто иной, как сам Гектор Гримсби, слепой актер, который полгода назад участвовал в конкурсе на должность помощника Волшебника. Бельма, лишенные зрачков, казалось, уставились на сыщицу и выдали тревожность хозяина.

— Что стоишь, как вкопанная? — прикрикнул на Уну человек в колпаке. Глаза его вылезли из орбит. — Мы готовы начать и ждем последнего судью!

Сыщица раскрыла рот от удивления.

— Произошла ошибка… Я не…

Лицо мужчины налилось яростью, а ноздри раздулись.

— Только не говори, что не опоздала! Занятие началось три минуты назад, а мы только тебя и ждем. Даже судьям непростительно опаздывать.

— А вы кто такой? — спросила Уна, подбоченясь.

— Я? — переспросил мужчина, оскорбившись. — Кто я такой? Тоже мне… Я — шеф Грубьян.

— И это факт, — иронично заметил Дьякон с Униного плеча.

Мужчина проигнорировал слова ворона и обратился к девушке:

— Займи свое место, мы начинаем.

Уна снова было открыла рот, уверяя шеф-повара, что она никакой не кулинарный судья, но вмиг одумалась. Появилась замечательная возможность допросить Мэри Тишински, которая все еще пребывала в шоке от неожиданных визитеров.

— Отлично, — сказала Уна и направилась к судейскому столу. — А куда запропастился третий судья?

— Мистер Рефери? — уточнил шеф. — После нашего последнего занятия он поклялся, что ноги его здесь не будет. Сказал, что я оскорбил его. Представь себе?

— Легко, — ответила сыщица.

Шеф-повар ее и не слушал вовсе.

— Думаю, он никуда не денется. Моя школа одна из самых престижных не только на Темной улице, но и во всем мире. И так как ты здесь, мы покажем Рефери красную карточку, пусть только явится. Знаешь, у него слабый желудок. Специи не может переварить.

— Ой, только не говорите, что она будет нас судить, — возмутилась Исидора Айри. — У нее и опыта-то нет.

Мэри Тишински выглядела довольно взволнованной, хотя голос прозвучал уверенно:

— Есть ли у вас какой-то опыт?

Уна заскочила на сцену и выдвинула пустое кресло:

— Мне случалось пробовать еду.

Мэри покровительственно кивнула.

— Естественно. Речь не о том, что пробовать вы не можете. А о том, как пробовать правильно. Дегустация — это одно. А для кулинарного судейства нужны знания и навыки. Это то еще искусство!

— Главное, — вступил Гектор Гримсби громко, по-театральному, — вкусить запах. Если запах не вкусен, то и вкус не вкусен!

— Тихо там! — заорал шеф Грубьян. Все разом замолчали, и были слышны только звуки капающего крана. Шеф кружил возле Самулигана. — А ты кто такой?

К большому удивлению Уны, Самулиган снял свою ковбойскую шляпу и вытащил из нее длинный белый фартук. Он с энтузиазмом облачился в него и занял свободный стол, изображая благодарного слушателя.

— Я, — по-эльфийски задорно начал генерал фей, — Самулиган Эльфийский и я ваш новый ученик.

Он щелкнул пальцами, издав звук, который громом отразился от стен. Все подпрыгнули. На мгновение шеф Грубьян просто вытаращился на эльфа, не мигая, а потом вроде пришел в себя.

— Ну-да, ну-да, — подтвердил он, повернулся к остальной части класса и хлопнул в ладоши. — Сегодня мы готовим одно из самый сложных блюд, которое известно человечеству — убийственную курицу Кордон блю.

Тут же послышались охи-вздохи.

— Батюшки! — воскликнул мистер Хлоп, вытирая полотенцем лоб.

— В чем дело, мистер Хлоп? — поинтересовалась Исидора насмешливо. — Плохо переносите жару?

Мистер Хлоп с прищуром глянул на нее, но промолчал. Уна нахмурилась. Кажется, Исидора Айри все также заносчива и амбициозна, как и прежде. Но Уна приняла судейство и знала, что предвзятой быть нельзя, хотя бы до того, как попробует блюда. Она надеялась, что стряпня мистера Хлопа будет лучше Исидориной, припомнив, как девица обманным путем пыталась отобрать победу у Уны в соревнованиях Волшебной башни.

— У вас сорок минут, чтобы закончить блюдо, — объявил шеф Грубьян. — И мы стартуем… прямо сейчас!

Студенты-поварята начали бегать вокруг своих кухонных стоек, вытаскивая горшки и сковородки, и прочую кухонную утварь из ящиков. Они дрались за ингредиенты возле кладового стеллажа, растянувшегося на всю стену. Уна чувствовала, как задрожал пол, когда мистер Хлоп рванул к стеклянной банке с какими-то белыми хлебными крошками, но громадная мужская рука зависла в воздухе, так как банка чудесным образом унеслась через комнату в распростертые руки Самулигана.

— Что за?!.. — озирался мистер Хлоп в поисках банки.

— Какие-то проблемы, мистер Хлоп? — с укором спросил Грубьян. — Что за потерянный вид. Повар не должен теряться на своей собственной кухне.

— Точно! — подхалимничала Исидора, открывая банку растительного масла, чтобы налить в кастрюлю. Но, как и хлебные крошки мистера Хлопа, ее кастрюлька улетела в руку Самулигана. Это произошло настолько быстро, что Исидора не успела ничего понять, и пролила масло прямо на столешницу.

— Сосредоточьтесь на своей работе, мисс Айри, — выругался гений кулинарии. — Первоклассный шеф-повар никогда не переводит продукты.

Исидора вскрикнула, когда поняла, что наделала, и свирепо оглянулась. Она с подозрением следила, как эльф ставит кастрюлю на плиту. Тот метнул на нее взгляд и улыбнулся своей фирменной страшной улыбкой, так что девица не рискнула предъявить обвинения.

— Какая интересная магия, — прокомментировала Мэри Тишински, она все отчетливо видела. — Хотя было бы лучше, если бы он также наколдовал немного искр или вспышек. Это бы придало пикантности его заклинанию.

Губы сыщицы вытянулись в тонкую линию, а кулаки сжались. Критиковать магию Уны — это одно, даже если и было неприятно, но в том могла быть хоть какая-то правда. Но как Мэри дерзнула критиковать Самулигана, Великого эльфийского генерала? Из благих ли намерений или по глупости это было сказано, но Уна осознала, что приходит в ярость.

Мистер Хлоп, нагревая на плите кастрюлю, дружески помахал Уне, а та помахала в ответ.

— У-у! С конкурсантами нельзя любезничать, — вежливо одернула Мэри новоиспеченную судью. — Мы должны оставаться беспристрастными и объективными.

— Я вот думаю, что лгать тоже негоже. Как считаете? — полушепотом спросила Уна.

Мэри посмотрела удивленно, но Уна была уверена, что реакция наиграна.

— Лгать? Что вы имеете в виду?

Уна повернулась в кресле.

— Скажите, Мэри, зачем вы солгали о своем местонахождении в понедельник вечером? У меня есть достоверный источник, что вы не были с бабушкой в ночь кражи в музее, а были здесь, в качестве судьи… как и всегда по понедельникам и средам.

Мэри повернулась лицом к Уне, глаза метали молнии. Это совсем не походило на милую, отзывчивую Мэри, которую та обычно из себя строила, и Дьякон что-то крякнул неловко с плеча Уны. Девушка приготовилась к жесткому порицанию…

Но вдруг Мэри поникла лицом и отчего-то расстроилась.

— Я… я солгала, потому что не хотела, чтоб моя мать знала, чем я занимаюсь. Как я говорила вчера, она не приветствует мое увлечение критикой. Поскольку Адлер был там, когда мы разговаривали, я боялась, что, если он узнает, чем я занимаюсь, то расскажет матери… или случайно проболтается. Она пришла бы в ярость, как только узнала правду. Мать твердо уверена, что однажды я стану полноправным библиотекарем, как она.

Дьякон задумчиво наклонил голову в одну сторону:

— Но если вы живете с родителями, то как они могут не знать, где вы пропадаете?

Мэри пожала плечами.

— Они посещают свой вечерний книжный клуб каждый понедельник, среду и пятницу. Они ничего не знают, потому что я ухожу после них, а возвращаюсь раньше. А бабушка держит рот на замке.

Уна смотрела на подозреваемую какое-то время, чувствуя себя разочарованной.

— И это все? Вы солгали, потому что не хотели, чтобы узнала мать?

— И отец, — добавила Мэри. — Он считает, что быть критиком — пустая трата времени. Особенно для женщины.

Уна от удивления открыла рот.

— А что не так с женщинами?

— Не поймите неправильно. Он не относится к числу мужчин-сексистов, которые хотят, чтобы женщины просто сидели спокойно и были послушными. Он очень практичный человек, обеспокоенный тем, что женщину никогда не возьмут работать в газету, а это моя цель.

Мэри потерла рукой щеку и будто сказала сама себе:

— А я все равно здесь, против его желаний, бесплатно сужу кулинарные конкурсы.

Уна прониклась симпатией. Она-то знала, что значит искать одобрения родителей, особенно отца, на которого так хотела быть похожей. Обоих ее родителей не было в живых, и Уна легко могла себе представить, как это — не получать их одобрения. Несмотря на предвзятое отношение к Мэри, сыщица восхитилась ее изобретательности в желании добиться цели вопреки мнения родных.

Уна хотела было поделиться своими мыслями с Мэри, но тут же осеклась. В конце концов, Мэри все еще оставалась фигурантом дела, даже если у нее было алиби. И, как заметила сама Мэри, любезности — признак непрофессионализма.

Вспышка света отвлекла Уну. Все глазели на диво. Самулиган держал чугунные сковороды, по одной в каждой руке, и перебрасывал шарик пурпурного огня с одной сковородки на другую. Каждый раз, когда огонь ударялся о сковороду, она шипела и шкварчала. Это было впечатляющее зрелище. Уна не сразу распознала, что в пламени готовился какой-то густой соус.

— Не встречал еще такой техники! — восхитился шеф-повар Грубьян, ошеломленный поварским стилем Самулигана.

— А у меня получается, шеф Грубьян? — заволновалась Исидора.

Шеф-повар обошел девицу кругом, явно недовольный, что его прервали, а затем бросил небрежный взгляд в ее кастрюлю.

— Выглядит пересушенным и липким, — ответил шеф.

— Ну, это еще не готово, — оправдывалась Исидора, но шеф-повар уже обратился к мистеру Хлопу.

— Вот это, — начал шеф, и мистер Хлоп посмотрел с надеждой, — выглядит, словно его пожевали и выплюнули обратно в кастрюлю.

— Главное, каково это на вкус! — обиделся мистер Хлоп.

— Собственно, подача — это половина успеха, — объяснила Мэри Тишински Уне.

— А запах — вторая! — добавил Гектор Гримсби, театрально размахивая рукой.

— Получается, что вкус и не важен, — сказала Уна.

Аккуратно выщипанные брови Мэри сошлись на переносице.

— Ты же не собираешься рассказать ей, ведь так? Моей матери?

На какой-то миг Уна задумалась.

— Не вижу никакой логической причины делать это.

Мэри взяла Уну за руку и сжала ее.

— Спасибо тебе, Уна. Я расскажу им позже, когда наступит время.

Уна неуверенно кивнула, выдергивая руку из удивительно цепкой хватки Мэри. В тот момент в комнате раздался громкий треск. Девушка повернулась и обнаружила, что Самулиган вытаскивает из своего кармана горсть блестящего порошка и бросает его в горячую кастрюлю. Каждая горсть взрывалась как порох, разбрасывая искры синего и белого света во всех направлениях. Другие ученики попрыгали врассыпную, пытаясь избежать столкновения с огнем.

Но шеф-повар Грубьян подошел ближе, широко открыв глаза.

— Посмотрите, какой хрустящей становится корочка, и так быстро! Это совершенство.

— Так нечестно! — заговорила Исидора с обидой. — Он использует магию.

Шеф-повар Грубьян развернулся на каблуках и уставился на девицу.

— Мастер-шеф должен использовать все его навыки, чтобы создать блюдо.

— Или её навыки, — добавила Исидора.

Шеф посмотрел на сковородку еще раз и принюхался.

— Если она может назвать этот скукоженный кусочек блюдом…

Исидора сжала губы.

— Может, — огрызнулась девушка, хотя голос звучал неуверенно.

Мистер Хлоп начал хихикать, но затем остановился, когда Грубьян повернулся к его рабочему месту. Шеф-повар заглянул в кастрюлю, взялся за ручки и поднес к трясущимся челюстям мистера Хлопа.

— Это уже перебор! Я ожидал от вас лучшего, мистер Хлоп.

К удивлению Уны и мистера Хлопа шеф-повар опрокинул содержимое кастрюли в мусор.

— Начинайте по-новому! — приказал Грубьян и направился в другой конец комнаты к следующему перепуганному студенту.

Мистер Хлоп стоял не шевелясь долгое время, глядя на содержимое мусорного ведра. Наконец он очнулся и вернулся в кладовую, чтобы начать все с нуля.

— Это было грубо, — сказала Уна.

— Он должен как-то учиться, — сказала Мэри, снова войдя в образ любезной всезнайки. — Его блюда часто слишком пряны и пересолены. Знаешь, это вредит нёбу.

— Чему? — уточнила Уна.

— Нёбо, — вмешался Дьякон. — Это верхняя часть полости рта, которой ощущается вкус.

— Я думаю, мистер Хлоп — отличный повар, — сказал Гектор Гримсби. — Ароматы, которые он создает, божественны.

Оставшиеся сорок минут шеф-повар Грубьян то расхваливал Самулигана за его волшебную пиротехнику, то ругал остальных за неуклюжесть и некомпетентность. Самулиган ни разу не отошел от кастрюли, он просто щелкал пальцами, и нужные ингредиенты сами летели с кладовых полок или из рук близстоящих учеников прямо в раскаленную сковородку. Уна была поражена, что его блюдо не сгорело до угольков и всегда выглядело идеально хрустящим и аппетитным.

Скоро у нее потекли слюнки.

— Время вышло! — крикнул шеф-повар.

Уставшим и измученным студентам было дано пять минут на то, чтобы красиво выложить блюда на тарелки и выстроиться в очередь перед жюри. Уна насчитала восемь конкурсантов, включая Самулигана, который пристроился позади мистера Хлопа. Исидора стояла за эльфом, и Уна видела, как та мечет стрелы в спину эльфа.

Голодная Уна задумалась, хватит ли у нее сил опробовать все блюда, когда мистера Хлоп стал презентовать свое.

— В подаче не хватает чего-то оригинального, — заявила прямолинейная Мэри Тишински. — Хотя уже аппетитно. Получше, чем на прошлой неделе, мистер Хлоп.

Мистер Хлоп, похоже, не знал, как реагировать.

По общему признанию, это было не самое изящное блюдо, которое видела Уна, но ее впечатлило, что мистер Хлоп успел закончит всё вовремя, невзирая на то, что пришлось начать сначала. Да и выглядело блюдо вкусно.

— И пахнет съедобно, — добавил Гектор Гримсби.

Судьи взяли по кусочку курицы в мелкой панировке и начали жевать. Уна и не представляла, насколько она голодна. Она проглотила кусок, практически не жуя. А вот Мэри жвала тщательно, казалось, полминуты, прежде чем проглотила.

— Жестко, — это все, что она сказала.

— Жестко? — не поверил мистер Хлоп. — Не может быть!

— Не спорьте с судьями, мистер Хлоп! — рявкнул шеф-повар Грубьян. — Вспомните, что случилось в прошлый понедельник.

Мистер Хлоп не стал спорить, но даже через разноцветные татуировки Уна разглядела красное лицо.

— Я думаю, что все в порядке, — сказал Гектор Гримсби и похлопал себя по животу. — Я чувствовал его аромат на пути в желудок.

Уна съежилась от этих слов и произнесла:

— Было вкусно, мистер Хлоп. Благодарю вас.

Однако Уна корила себя за сказанное, потому что Мэри была права. Курица была жестковатой, но сыщице слишком нравился мистер Хлоп, чтобы обидеть его правдой. Она поняла, как тяжело быть беспристрастным критиком.

Мистер Хлоп любезно улыбнулся ей, татуировки на лице изогнулись по уголкам рта.

— Не стоит благодарности, мисс Крейт. Я рад, что вам…

— Следующий, — перебил его шеф-повар Грубьян.

Мистер Хлоп умолк, отступил назад, освобождая проход Самулигану и его блюду. Судьи так и ахнули, уставившись на курицу в золотистой корочке. Корочка сверкала, словно была покрыта драгоценностями, и причудливо дымилась, будто манила окружающих насладиться изящной текстурой.

Несмотря на слепоту, Гектора Гримсби остолбенел, словно загипнотизированный, и медленно втягивал аромат, растворившись в нем.

— Налетай! — скомандовал Самулиган.

Сначала Уна боялась даже прикоснуться к блюду, опасаясь испортить шедевр кулинарии. И в этом она не была одинока. Казалось, Гримсби и Мэри тоже колебались, словно растягивали удовольствие в предвкушении… Наконец Уна запустила свою вилку и другие судьи последовали ее примеру. Они одновременно взяли по кусочку и, словно сговорившись, разрыдались.

Уна не могла вспомнить, пробовала ли когда-либо нечто столь же вкусное. Столь же божественное. Столь…

— Идеально! — восхитилась Мэри, расплакавшись над тарелкой.

Уна точно знала, о чем речь. То было совершенство в одном кусочке, и она плакала, понимая, что никогда больше не отведает столь безупречное, не подложное совершенство. Все горести мира, и все радости, все мечты, и надежды, и отчаяние составляли его вкус. Там было всё. Всё это. Больше, чем Уна могла вообразить. Ее сердце, казалось, упало тяжелым грузом и воспарило одновременно. Она чувствовала бесконечность.

А потом все закончилось. Она проглотила кусок и вытерла лицо салфеткой.

— Чистая победа! — сказала Мэри Тишински, голос дрожал от волнения.

— Бесспорный победитель! — согласился Гектор Гримсби, на его заплаканном лице было больше красок, нежели Уна видела раньше.

— Самулиган, ты победил! — воскликнула Уна.

Эльф величаво поклонился, сняв шляпу, и остался собой доволен.

— Минуточку! — закричала Исидора. — Вы не пробовали остальные блюда. Вы должны продегустировать наши кушанья прежде, чем объявите победителя. Таковы правила!

Мэри вздохнула и посмотрела на шеф-повара Грубьяна.

— Так и есть, — согласился шеф-повар, пожав плечами, и вытащил из кармана вилку, чтобы самому попробовать блюдо Самулигана. Как и ожидалось, он залился слезами радости.

— Что ж, — сказала Мэри, которая, казалось, не была в восторге от перспективы испортить сказочное послевкусие и подозвала Исидору.

Красотка поставила блюдо перед судьями, и сердце Уны чуть не выпрыгнуло наружу. Сыщица ахнула, покачав головой, и не поверила глазам.

Техника декорирования Исидоры была прекрасной, основное кушанье располагалось не по центру, но было сбалансировано искусной подачей соуса, обильно политого по краем тарелки. Но ни соус или курица заставили Уну вздрогнуть. Тоненькая красная ленточка, которую Исидора использовала для украшения, стала тому виной. Точнее, это был узел, который сделала Исидора. Ни абы какой узел. А именно тот самый узел. Узел, который разыскивала сыщица.

Это была розанка.

— О, дорогая, — сказала Мэри Тишински, поднимая завязанную ленточку двумя мальчиками. — Боюсь, этот несъедобный гарнир все испортил. Кто-то может обмануться и съесть его, и тогда…

— Тихо, Мэри! — решительно оборвала ее Уна, а затем повернулась к Исидоре. — Где ты научилась вязать этот узел?

Исидора выглядела слегка озадаченной. Сердце Уны бешено колотилось. Конечно, Исидора не была воровкой — слишком молода — но тот, кто научил ее этому узлу, был под подозрением не только в краже волшебного карбункула, но также и в убийстве Униного отца.

Исидора покачала головой, пожала плечами:

— Я нашла его в книге.

— Книге? — нетерпеливо переспросила Уна. — В какой книге?

— Которую я брала в библиотеке, — ответила Исидора. — Но я ее уже вернула.

Уна вскочила.

— В общественной библиотеке? Как она называлась? В каком отделе?

От удивления Исидора подняла брови.

— Ну, ты что, просто посмотри на это, — сказала она, указывая на узел, который все еще держала Мэри Тишински. — Это произведение искусства. Где еще я нашла бы это, если не в отделе искусств?!

Глава 8. Искусство Абрахама Макгилликадди

Спозаранку Уна понеслась в музей и стала ждать открытия с Дьяконом на плече, когда еще не пробило и девяти. План состоял в том, чтобы пораньше начать поиски книги по искусству, которую Исидора вернула в библиотеку, и еще успеть на политический митинг во второй половине дня.

Без десяти девять библиотекарша миссис Тишински с дочерью Мэри поднялись по каменным ступеням и остановились перед большой деревянной дверью. Мэри нервно глянула на Уну, опасаясь, что та выдаст матери тайну и раскроет увлечение девушки.

Библиотекарша удивленно посмотрела на Уну и сказала:

— Боюсь, милая, Адлера Айри сегодня не будет. У него экзамен в Юридическом союзе магов, и он взял выходной.

— Понятно, — ответила сыщица, покраснев. — Я здесь, чтобы кое-что найти, на самом деле.

Библиотекарша бросила на Уну скептический взгляд и хотела было что-то сказать, когда дверь открыл дневной охранник.

— Доброе утро, миссис Тишински, — поздоровался он.

— Доброе утро, Виктор, — ответила та и переступила порог музея. Мэри мельком глянула на Уну и последовала за матерью внутрь.

Когда Уна хотела последовать за ними, охранник поднял руку, чтобы остановить ее.

— Извините, но музей и библиотека открывается в девять. Вам придется подождать снаружи несколько минут.

— Ясно, — сказала Уна, но как только охранник начал закрывать дверь, она добавила: — В какое время у вас меняются смены с ночной на дневную?

Охранник долго не сводил с нее пытливого взгляда.

— Не обижайтесь, мисс, но инспектор Уайт предупредил меня, что вы вернетесь и будете задавать вопросы. И он сказал, что я не должен отвечать ни на один из них.

Уна пожала плечами, как будто это не имело значения.

— Да, похоже на него. Инспектор Уайт считает, что вы сами не способны решить, с кем говорить.

— Правда?

— И возможно, он прав, что вам не доверяет. Может быть, вы под подозрением, и он боится, что вы случайно проболтаетесь мне, и я раньше Инспектора раскрою дело.

Охранник нахмурился.

— Я — подозреваемый? Но я нашел Альберта связанным. Я освободил его. Зачем мне это делать?

— Альберта? — переспросила девушка. — Ночного сторожа? — у нее появилось смутное воспоминание, что охранник ей уже говорил об этом.

— Вот именно, — подтвердил охранник. Голос звучал возмущенно. — Альберт Хакельсмит. И мне все равно, что думает инспектор, мне нечего скрывать.

— Конечно, нечего, — поддакнула сыщица. — Так во сколько, говорите, пересменка происходит?

На этот раз охранник не колебался.

— В семь часов каждое утро.

— И в это время вы обнаружили ночного сторожа, Альберта Хакельсмита, во вторник утром?

— Все верно, — ответил охранник Виктор. — Нашел его связанным на полу. Через несколько минут подошел мистер Гламп, хранитель музея. Приказал мне бежать за полицией, так я и сделал. Констеблям понадобилось почти два часа, чтобы понять, что пропало.

— Волшебный Карбункул, — продемонстрировала осведомленность Уна. Она снова расстроилась при мысли, что вор мог получить силу магического камня. Потом одернула себя тем, что заклинание, которое запускает магию, давно утеряно, но это не слишком помогло.

— Ага. Выставочная витрина была разбита, — продолжил Виктор. Воры больше ничего не взяли.

Уна посмотрела мимо охранника, пытаясь увидеть часы в коридоре. — Не пора ли открыться?

Охранник обернулся.

— О, смотрите-ка. Вы правы.

Он сделал шаг в сторону, пропуская Уну войти.

— Спасибо, Виктор, — поблагодарила девушка и направилась вверх в библиотеку.

Охранник провожал ее взглядом и качал головой, сообразив, что только что проболтался, сам того не желая.

— Я никогда не был подозреваемым, ведь так? — крикнул он вслед Уне.

— Не могу знать, — ответила Уна. — У инспектора Уайта хорошо получается обвинять невинных людей.

Она оглянулась и увидела, как раздражение на лице охранника сменила тревога.

— Очень умно с твоей стороны, — прокомментировал Дьякон, когда они поднимались по ступенькам. — Но я не вижу в этом смысла. Что это нам дает?

— Не знаю, — сказала Уна. — Но это хорошая информация. Это дает нам временные рамки. Пострадавший, мистер Альберт Хакельсмит, подвергся нападению около девяти часов вечера, а затем был обнаружен в семь часов на следующее утро. — И снова она подумала о том, что имя Хакельсмит было ей как-то знакомо. — Кстати, что мы знаем о ночном стороже?

Дьякон замолчал, как будто искал правильную информацию. Через мгновение он выдал:

— Согласно справочнику «Темная улица в лицах» Альберт Хакельсмит является ночным сторожем Музея истории волшебства и работает там почти десять лет. Это единственная зарегистрированная работа. Холост, живет один. Он сын Венделя и Ванды Хакельсмитов, известных гробовщиков.

Уна толкнула дверь библиотеки.

— Что еще?

— Почти ничего. Ходят слухи, что его родители, чета Хакельсмитов, были вампирами. Но это не доказано и, вероятно, слухи ходят оттого, что Хакельсмиты связались с мертвецами, чтобы прокормиться. — Дьякон начал хихикать, будто только что съюморил.

Уна бросила на ворона неодобрительный взгляд и тут же вспомнила, где она слышала эти имена раньше. Конечно же, Хакельсмиты, будучи гробовщиками, занимались похоронами не только Униного отца, но также и ее матери и сестрёнки.

Она резко остановилась, размышляя, как тесен мир на Темной улице.

— Ты заблудилась? — послышался знакомый голос. Это была Мэри Тишински, толкающая тележку с книгами в дальний конец комнаты.

— Нет, — ответила сыщица, но затем, поразмыслив, добавила, — на самом деле, да. Ты можешь показать дорогу в отдел искусств.

Мэри указала на стену книг возле справочного стола, а затем остановилась. Она посмотрела, словно собиралась что-то сказать. Она рассматривала Уну некоторое время, а потом тихо сказала:

— Спасибо, что не выдала мой секрет матери. Возможно, когда-то она поймет, — Мэри жестом указала на тележку, полную книг. — Но до тех пор, моя жизнь — это раскладывание книг по полочкам. Кстати, я тут подумала, та еда, которую нам подавал ваш слуга-фей прошлым вечером…. Я знаю, я съела ее, и мне понравилось, но в действительности я ничего не помню. Все было, как во сне. Разве это не странно?

Уна кивнула.

— Знаешь, у меня было такое же чувство сегодня утром. Я предполагаю, что это должно быть волшебные ингредиенты и волшебная техника приготовления, которая каким-то образом начисто стерлась из памяти. Я спросила Самулигана об этом, и он сказал, что сделал это нарочно… ради доброго дела.

— Доброго дела? — спросила Мэри, явно озадаченная.

У Уны была точно такая же реакция с утра.

— Для доброго дела, он сказал. Если бы я не сделал так, тогда вы стали бы сравнивать всю еду с моим шедевром, и ни одна еда с ним не сравнилась бы. Вы совсем бы перестали есть, потому что все блюда стали бы пресными, тусклыми и скучными. Ингредиент беспамятства позволит в будущем любое блюдо оценивать по достоинству, как и должно быть.

Уна поразилась эльфийской интуиции. Самулиган действительно был мастером волшебства.

Когда Уна пересказала разговор Мэри, помощница библиотекаря нахмурился над тележкой книг.

— Точно… А, может, еда была не так хороша, как мне казалось. Я уже не знаю, — она замотала головой в искреннем замешательстве. — Ну, мне пора возвращаться к работе. Хорошего дня.

Они разошлись, Мэри покатила тележку в одном направлении, а Уна и Дьякон направились в другом. Отдел искусств оказался одним из самых больших отделов в библиотеке. Они вдвоем начали просматривать полки в поисках названия книжки, которую назвала Исидора прошлым вечером. Благодаря алфавитному порядку, девушка быстро нашла нужную книгу.

— Вот она! — сказала девушка взволнованно и поспешила к соседнему столу. Она положила книгу и некоторое время смотрела на обложку: «Узлы: искусство Абрахама Макгилликадди».

Открыв на случайной странице, девушка обнаружила иллюстрацию на всю страницу одного из самых необычных узлов, которые она когда-либо видела. Он был похож на голову собаки с длинными опущенными ушами и грустными глазами. Она не была удивлена, узнав, что название этого особого узла было «Узел грустной собаки». Несколько изображений меньших размеров были продемонстрированы на противоположной странице, который показывали различные шаги, которые были необходимы для завязывания узла при использовании одного куска веревки. Крошечные стрелочки показывали, какой конец веревки в какую дырочку протягивать.

— Необычно, — сказал Дьякон с ее плеча. Он наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть.

— Довольно необычно, — сказала Уна. — Я никогда не видела ничего подобного.

Она перевернула страницу, чтобы найти настолько же замечательный узел, известный как «Пирамида фараона», в котором веревка образовывала идеальную четырехстороннюю пирамиду. Тонкая книга была заполнена страницей за страницей необычными узлами, все они были ослепительны даже на иллюстрациях. Уна могла только представить, что они будут еще более эффектными, когда они будут завязаны на веревке.

А затем она нашла ее, страницу из розанкой. Там она была запечатлена во всем своем сложном великолепии. Дьякон издал короткий вздох, а Уна приложила руку ко рту. Она убедилась, что изображение было чудесным и одновременно зловещим. Узел был настолько сложным, что обучающие изображение заняло не только соседнюю страницу, но также и следующие две.

Уна была поражена тем, что Исидоре удалось выполнить ее накануне вечером. Это заставило ее задуматься.

— Знаешь, Дьякон, если эта книга является частью коллекции публичной библиотеки, тогда каждый мог бы взять ее. Каждый мог бы научиться вязать эти узлы.

— Посмотри, кто еще брал эту книгу, — предложил Дьякон.

Уна так и сделала. Карточка была прикреплена внутри титульной страницы, указывая сверху, что книга принадлежит публичной библиотеки Темной улицы. Ниже были линии, где каждый, кто брал книгу, должен был написать свое имя. Там было только одно имя: Исидора Айри.

Уна провела рукой по длинным черным волосам и покачала головой.

— Кажется, Исидора — единственная, кто когда-либо брал эту книгу. И дата с прошлой недели. Но посмотри, какой старой кажется эта книга. Странно, что никто никогда не брал ее раньше.

— Возможно, это новая карточка, — размышлял Дьякон.

В это время Мэри Тишински возвращалась к справочному столу с тележкой. Девушка отнесла книгу к стойке и открыла ее. Она указала на карточку.

— Интересно, Мэри, Исидора Айри действительно единственный человек, который когда-либо брал эту книгу?

Мэри взглянула на карточку, но тут же покачала головой.

— Скорее всего, нет. Она часть очень старой коллекции художественных книг. На самом деле я знаю, что ставила ее на полку раньше еще в старой библиотеке.

Сыщица постучала пальцем по имени Исидоры.

— Тогда, как получается, что она единственная, кто написал здесь свое имя?

— Потому что те карточки новые, — объяснила Мэри. — Мы избавились от старых карточек, когда переезжали в новую библиотеку, потому что мама хотела обновить систему. У каждой книги новая карточка.

— Вот как, — плечи девушки поникли, но затем она встрепенулась. — Ты помнишь, кто брал книгу из старой библиотеки?

Мэри покачала головой.

— Это было давно. Прости.

Уна кивнула.

— Что ж, не могла бы ты записать ее на меня? Я хотела бы взять ее домой.

Мэри вынула карточку с книги и протянула Уне ручку.

Напиши свое имя здесь.

Уна так и сделала и Мэри положила карточку у в коробку с файлами, прежде чем разместила другую карточку в книге с напечатанной датой.

Уна поблагодарила Мэри и направилась к выходу. С книгой подмышкой девушка протиснулась через библиотечную дверь и чуть не столкнулась с отцом Мэри на ступенях, ведущих в музей.

— Хо-хо! Смотрите, куда вы едете, мисс! — сказал мистер Тишински.

Они вдвоем слегка потанцевали, пытаясь обойти друг друга.

Возможно, именно потому что Уна была так расстроена, тем, что не обнаружила никакого ключа к разгадке, кто был вором, и она не смогла остановить себя, чтобы не ляпнуть?

— А что вы прячете, мистер Тишински?

Мистер Тишински резко остановился.

— Прошу прощения!?

Его очень морщинистое лицо нахмурилось, глаза прищурились под полями его шляпы.

— Будь осторожна, — прошептал Дьякон ей на ухо.

Уна проигнорировал его.

— Мистер Тишински, вчера я нечаянно услышала, как вы говорили жене, что вы что-то спрятали. Что это было?

Мистер Тишински продолжал пристально на нее смотреть, на его лице застыла маска гнева. Наконец-то он сделал шаг к ней и начал щелкать костяшками. Уна не могла понять, была ли это просто нервная привычка, или он пытался угрожать. В любом случае, это было довольно неприятно.

Девушка отступила к лестничным перилам, а Дьякон угрожающе надул грудь на ее плече.

Мистер Тишински ткнул пальцем в нее.

— Не сунься не в свои дела.

Уна держала книгу перед собой как щит. Глаза мистера Тишински быстро скользнули по обложке, а затем, словно осознав, что он делает, он покачал головой и повернулся к ней спиной, исчезая за библиотечными дверьми. Уна быстро выдохнула и положила руку на перила, чтобы успокоиться.

— Это было безрассудно, — прокомментировала ворон. Он стряхнул перьями и вернулся к нормальному размеру. — Что имеется у тебя, чтобы ему вот так противостоять? Он мог бы быть одним из розанчиков-воров, насколько мы можем судить.

Уна кивнула. Она начала спускаться по лестнице.

— У мистера Тишински и его жены, конечно, был доступ к этой книге. Кто знает библиотеку лучше, чем библиотекарь? Как ты думаешь, он узнал книгу, когда я ее подняла?

Дьякон покачал головой.

— Понятия не имею.

Уна скривилась.

— Я тоже не могу сказать. Это случилось слишком быстро.

Дьякон выглядел задумчивым.

— Но опять же, у них обоих есть алиби на ночь кражи.

Уна толкнула двери музея и прищурилась от дневного света.

— Предположительно у них есть алиби, но мы в этом не можем быть уверены. В конце концов, у Мэри тоже было предположительное алиби, но она солгала, не так ли?

— Ты думаешь, мама и папа также врут?

— Существует такая возможность. Мы должны узнать больше об этом ихнем книжном клубе и посмотреть, действительно ли Тишински присутствовали в ночь кражи.

Ворон несколько раз щелкнул клювом.

— Могу ли я предположить, что ты потратишь, по крайней мере, некоторое время на подготовку к следующему боевому испытанию.

— Как, разве ты не думаешь, что я прекрасно справлялась до этого? — удивилась девушка.

— Ты справилась довольно хорошо, по словам твоего дяди…. но это не помешает.

Уна остановилась у тротуара и посмотрела на Самулигана, который терпеливо ждал сверху на карете. Он выглядел так, словно завис в каком-то трансе. Его темные глаза, казалось, не сосредотачивались ни на чем в частности, но рот слегка скривился в озорном изгибе, и Уна не могла не задаться вопросом, готовится ли эльф к испытанию, которое будет позже в тот же день. Она поежилась, взглянув на него.

— Возможно, ты прав, Дьякон. — прошептала Уна. — Если Самулиган готовится к испытанию, я, должно быть, хочу сделать то же самое. — А потом повысила голос, который, казалось, вырвал Самулиган из оцепенения, добавила: — Но сначала, мы должны забрать дядю Александра и миссис Карлайл. Мы должны посетить предвыборный митинг.

Глава 9. Митинг

— Дай подумать, — сказал миссис Карлайл. — Это он там. Тот, что в цилиндре.

Уна, Дьякон, Волшебник и миссис Карлайл приблизились к толпе людей, окружающих сцену. Самулиган, который, казалось, не интересовался человеческой политикой, остался с лошадью и каретой.

Солнце садилось, освещая парк словно зеленый ковер, превратив тени под деревьями в гостеприимное убежище.

Миссис Карлайл указала на растущую толпу, но Уна точно знала, о чем говорила горничная. Уна заметила потрепанный цилиндр Адлера и поношенный плащ еще у входа в парк. Он стоял на краю толпы рядом с сестрой, Исидорой и их матерью, мадам Айри, знаменитой портнихой.

— Может, ты нас представишь, — попросила горничная.

Уна покраснела.

На нее произвело впечатление количество присутствующих. Должно быть, было не менее трехсот человек.

— Похоже на хорошую забастовку, — сказал Волшебник.

— Действительно, — согласилась миссис Карлайл.

— Ей понадобиться больше голосов, чем здесь, чтобы победить, как ты думаешь? — спросила Уна.

— Именно так, — согласился Дьякон. — Но посмотри на этот фантастический показ. Должно быть, стоит целое состояние.

Дьякон имел в виду праздничные украшения, которые висели на деревьях и красивыми складками свисали вокруг сцены. Персонал кампании Молли Морганы Мун хорошо поработал с тех пор, как Уна видела сцену накануне. Листовки свисали с каждой ветки дерева, на каждой из них было отпечатано изображение улыбающегося лица кандидата.

Изображение подчеркивало большие глаза Молли Моргана Мун, которые выглядели и заинтересованно и располагающие одновременно. Над изображением был отпечатан слоган, типа «Голос за меня — это голос за тебя!» и «Давайте вернем нашу улицу!»

Все было очень профессионально и довольно дорого.

— Молли Моргана Мун всегда хорошо собирала деньги, — сказал Волшебник. — Она знает всех нужных людей. Возможно, я ошибался, и у нее действительно есть шанс.

Это было обнадеживающим, подумала Уна, а затем остановилась у края толпы прямо за Адлером. Она похлопала по его плечу.

— Ах, мисс Крейт, — промолвил он, поворачиваясь и слегка касаясь шляпы.

— Привет, Адлер, — сказала Уна. — По-моему, ты знаешь моего дядю, волшебника.

Адлер слегка поклонился.

— Конечно. Добрый день, сэр.

— Прекрасный день, — согласился Волшебник.

— А это миссис Карлайл, наша новая горничная, — добавила девушка.

Брови Адлера слегка поднялись, когда его представили горничной, что было необычно, но быстро пришел в себя и коснулся шляпы.

— Приятно познакомиться, миссис Карлайл.

— Взаимно, — ответила миссис Карлайл и подмигнула Уне. — А вы не думаете, что мисс Крейт сегодня выглядит мило?

Адлер слегка пожал плечами, прежде чем ответить:

— Она… но опять же, она выглядит прекрасно каждый день.

— Правда? Это так? — послышался резкий, сомневающийся голос. Уна обернулась и обнаружила Исидору, которая уставилась на Уну, скрестив руки.

— Привет, Исидора, — поздоровалась Уна. — Как поживаешь сегодня?

Исидора оглянулась, не обращая внимания на вопрос.

— Где твой слуга эльф? Упивается своей вчерашней победой?

Уна чуть не рассмеялась над абсурдностью этого. Она в жизни не видела, чтоб Самулиган потешался. Он мог быть самоуверенным и непредсказуемым, но злорадствующим он никогда не был. Уна решила дать Исидоре такую же пилюлю и проигнорировала вопрос.

— Где Родерик Резерфорд, Исидора? — спросила Уна.

Она говорила о чрезмерно галантном парне Исидоры, который помог той смухлевать во время соревнований волшебной башни.

Исидора закатила глаза.

— А, он. Мы расстались в прошлом месяце. Или, я бы сказала, я порвала с ним. Он все время хотел поступать по-джентельменски. Не мог заткнуться по этому поводу. Он все еще хотел открывать дверь передо мной и переводить через дорогу.

Брови Уны удивленно поднялись.

— Но я думала, тебе это нравилось, Исидора.

— Мне нравится… или как сказать, нравилось, пока я не поняла, что он не верит, что я могла бы все это сделать сама. Он думал, что я неумеха. Поэтому я бросила его и это тогда, когда мы с мамой присоединились к кампании Молли Моргана Мун. Ты же помнишь мою мамочку?

Разумеется, Уна встречалась с мадам Айри несколько раз. Она поприветствовала портниху, как только толпа разразилась аплодисментами. Женщина, чье лицо было полностью аляповато разукрашено, сделала шаг на сцену вместе с бородатым мужчиной, который носил цилиндр и монокль.

Молли Моргана Мун была невысокой, довольно привлекательной женщиной чуть больше за сорок. Она была одета в дорогое голубое платье с корсетом, с подходящей шляпкой, которая придавала ей важности. Платье было ручной работы, подогнанное под ее невысокую фигуру и, как предполагала Уна, было эксклюзивом мадам Айри, что не могло быть дешево.

Казалось, сердце Уны готово было выпрыгнуть из груди, когда женщина подошла к краю сцены и помахала толпе. Это было так волнующе. Молли Моргана Мун была впереди не только за равенство женщин, но также изменений на Темной улице и Уна чувствовала возбуждение от того, что просто была там, была частью этого. Хотя он не могла голосовать не достигнув двадцать одного года, она все равно хотела, чтобы ее голос был услышан и скоро начала ликовать вместе с остальной толпой.

— Всем спасибо, что пришли, — прокричала Молли Моргана Мун, перекрикивая аплодисменты. Движением она попросила у толпы тишины, но зрители были слишком взволнованы. Ликование только возрастало. Миссис Мун продолжала улыбаться, когда она бросила взгляд на мужчину в цилиндре. Он улыбнулся в ответ, словно прием понравился ему так же, как и ей.

— Кто это? — поинтересовалась мисс Крейт, обернувшись к миссис Карлайл.

— Джентльмен возле нее? — уточнила миссис Карлайл. — Так это ее муж.

Дьякон дал справку:

— Мистер Джон Давид Мун. Он был владельцем биржевой компании, которая несколько лет назад накрылась. Мун Инвестментс. Боюсь, они переживает трудные времена.

Уна посмотрела на прекрасный наряд пары и почти царственный воздух и сказала:

— Кажется, они довольно славно восстановились.

— Внешность может быть обманчивой, — сказал Дьякон, — Ты, как никто другой должна понимать это.

Уна нахмурилась.

— Ну, тогда, откуда у них деньги на все это? — Она указала на сцену и впечатляющие украшения.

— Хороший вопрос, — сказал Дьякон.

Наконец зрители начали успокаиваться, и голос Молли Моргана Мун был слышен над толпой.

— Спасибо всем, что пришли. Огромное спасибо. Для меня большая честь быть здесь.

Когда толпа успокоилась, Уна заметила невысокого лысеющего человека рядом со сценой. Он махал руками в воздухе, словно пытался привлечь внимание миссис Мун. Она, похоже, не замечала его, но ее муж Джон Дэвид Мун заметил. Улыбка на лице Джона Дэвида резко сползла, когда он подошел к краю сцены.

Пока, казалось, все глаза присутствующих были обращены на Молли Моргана Мун, которая начала свою речь из благодарности различным членам сообществ за поддержку, Уну сильно отвлекал мужчина на краю сцены, чтобы нормально слушать. Так получилось, что она находилась на той самой стороне сцены, что и он и могла наблюдать за выражением раздражения на лице Джона Давида Мун, когда он присел, чтобы поговорить с ним. Они разговаривали шепотом — слишком тихо, чтобы их мог кто-то услышать — но с того места, где находилась Уна, было четко видно, что эти двое ссорятся.

Мистер Мун покачал головой, угрожающе указывая пальцем на лысеющего человека. Уна с любопытством наблюдала за этими двумя, так как обмен любезностями возрастал. Девушка размышляла, как бы ей приблизиться, чтобы она могла услышать о чем те двое спорят, когда еще одно событие привлекло ее внимание у входа в парк.

Группа из тридцати или около того опоздавших довольно громко пронеслась по всему парку, большинство из них держали над головой надписи. Только когда они подошли ближе, Уна смогла их прочесть.

На большинстве плакатов были надписи «Предадим совет» или его вариации, хотя, затерявшись среди всех, были в избытке и более грубые надписи, такие как «Женщины, знайте свое место!» или «Не голосуйте за юбки!»

Уна вздрогнула, увидев выражение на лицах мужчин, держащих плакаты. Они были полны ненависти и ярости. Те, кто не нес лозунги, держали грубо сделанные дубинки.

— Ох, ничего себе, — ошалел ворон.

Миссис Карлайл резко выдохнула.

— Великий Освальд, назревает бунт!

При упоминании слова «бунт» многие из зрителей со стороны Уны повернулись, чтобы увидеть приближающуюся толпу.

— А это что такое? — поинтересовался Адлер.

— Мы должны все оставаться спокойными, — ответил Волшебник.

Неожиданно, но именно слово «спокойный» вызвало у зрителей большую реакцию, нежели слово «бунт».

— У них дубинки, — закричал кто-то.

— Бежим, — заорал другой.

Горстка зрителей сделала именно это, пробираясь в дальний конец парка, который, казалось, был сигналом для толпы сердитых мужчин, готовых бежать прямо в толпу.

— Но там же женщины и дети, — сказала Уна, шокированная от вида надвигающейся волны размахивающих дубинок и кулаков.

— Я считаю, что в этом и дело, — сказал Волшебник, схватив Уну и потянул ее к себе.

— Мы должны что-то сделать, — сказала Уна. — Люди пострадают… или хуже.

Она увидела, как Молли Моргана Мун начала оглядываться со сцены, чтобы понять, что это за волнение. Большинство людей из толпы были готовы бежать, а сборище бунтарей было почти рядом.

Крики испуга смешались с воинственными криками людей с дубинками.

— У тебя есть палочка, Уна? — торопливо спросил Волшебник.

Рука девушки скользнула в карман платья и вытащила увеличительное стекло отца.

— Отлично. Барьер Хексинджера должен сделать свое дело, — сказал Волшебник, вытаскивая свою палочку и нацеливая ее на пространство между приближающейся шайкой и рассеивающейся толпой. Та счет три.

Времени на вопросы не было. Она нацелила свою палочку и начала отсчет вместе с дядей.

— Один, два, барьер там!

Поток белого воздуха выстрелил одновременно с кончика палочки волшебника и с ручки увеличительного стекла сыщицы. Он сильно закрутился, словно зимняя вьюга и прежде, чем затвердеть, образовал семиметровую ледяную стену. Не имея возможности остановить движение, приближающая орда мужчин врезалась в стену с кучей плакатов и дубинок. Несколько мужчин начали драться, пока другие неуверенно поднимались с земли и искали, как обойти стену.

Стена льда остановилась на краю сцены, куда теперь обратили внимание более хитрые участники толпы.

— Они собираются снести ее, — сказала Уна, неуверенная, как она это узнала, но определенно это так и есть. — Мы должны защитить Молли Моргана Мун.

Когда толпа приблизилась к краю сцены, Уна увидела, что лысеющего человека нигде не видно, и что Джон Дэвид Мун взял свою жену за руку и ведет к дальнему концу сцены. Они только подошли к краю, когда вся сцена треснула и стала наклоняться набок.

По крайней мере, семь сильных мужчин на другом краю сцены напряглись изо всех сил. Снова сцена накренилась и затем упала налево, подбросив Молли Моргана Мун и ее мужа в воздух.

— Десендиум, — воскликнула Уна, и еще одно, словно ветерок, заклинание выстрелило из конца палочки над головами разбежавшейся толпы, и как раз вовремя поймало падающую пару, смягчив их падение. Они слегка споткнулись, а затем продолжили бежать вместе с остальной частью толпы к второму входу ворот в дальнем конце парка.

За их спинами все сцена рухнула с резким грохотом металла и дерева.

— Я считаю, что мы достаточно удерживали их, — сказал дядя Александр, глядя сквозь ледяную стену на агрессивных людей с другой стороны. — И я думаю, что никто не пострадал. Не следует уходить, пока они не выяснили, что они могут обойти стену с другого конца.

Несколько людей из банды попытались взобраться на стену из льда, но, похоже, никому это не удалось. Однако, большинство были удовлетворены разрушением сцены и продолжали выкрикивать гадости вслед убегающей толпе.

Девушка почувствовала руку, обнявшую ее, оглянулась и увидела Адлера Айри, стоящего возле нее. Во всей этой неразберихи она забыла, что он был здесь.

— Твоя мама и сестра в порядке? — спросила Уна.

— Они драпанули этой дорогой. — Он указал на отступающих зрителей. Без намека на юмор он добавил: — Не думал, что когда-либо увижу Исидору убегающей так быстро.

Уна поспешно взглянула оглянулась.

— Где миссис Карлайл?

— Полагаю, что она ушла с остальными. — ответил Волшебник. — Мы были бы мудрыми, если сделаем то же самое. — Он схватил Уну за другую руку и повел ее в направлении самых северных ворот парка.

* * *

Уна и Адлер попрощались у ворот парка, оттуда он пошел со своей сестрой и мадам Айри. Уна осматривала скопление болтающих пешеходов в поисках миссис Карлайл, но горничной нигде не было видно.

— Вероятно, она находится на полпути к Маятнику, — сказал Самулиган, когда Уна спросила, видел ли он служанку. Он уселся на водительское сиденье экипажа и указал на улицу, его губы изогнулись в забавную ухмылку. — Я видел, как она направилась на север в целях безопасности вместе со всеми теме паникующими людьми.

Девушка открыла рот, чтобы пожурить эльфа, что он находит юмор в хаосе и истерии, но в этот момент кто-то натолкнулся на нее и она пошатнулась, чуть не упав на колесо кареты. Дьякон каркнул на ее плече.

— О, дорогая, извини, — сказал голос, Уна обернулась и обнаружила никого другого как Молли Моргана Мун, стоящую перед ней и протягивающую руку. — Пожалуйста, извини меня, Я немного потрясена…

Уна взяла женщину за руку и выпрямилась.

— Не нужно объяснять. Мы были там. Мы все это видели.

Глаза Молли Морганы Мун, которые вначале казались совершенно ошеломленными, казалось, сосредоточились на лице Уны.

— Я знаю, кто ты. Ты — Уна Крейт, ученица Волшебника. Она посмотрела на Волшебника, который стоял справа от Уны. — Александр. Боже мой, сколько лет.

Волшебник слегка поклонился.

— Слишком много, Молли.

Она снова повернулась к девушке и улыбнулась.

— Я знала твою мать.

— Правда знали? — удивленно переспросила Уна. Она уставилась на миссис Мун с трепетом. Здесь, перед ней стояла женщина, которой она очень восхищалась. Женщина, которая была достаточно смелой, чтобы сделать то, что ни одна другая женщина не пыталась сделать до нее: баллотироваться на политический пост на Темной. Известие, что она была знакомой мамы, вызывало противоречивые чувства.

— Действительно знала, — подтвердила Молли Моргана Мун. — Октавия и я вмести ходили в школу при академии благородных девиц, а спустя годы работали вместе, чтобы отстоять права женщин голосовать здесь, на Темной улице. Знаешь, мне всегда было интересно, была ли бы она, кто однажды бы выставил свои кандидатуру… но, увы, этого не случилось. — Она вздохнула, мысленно уйдя в воспоминания.

Уна открыла и закрыла рот, не зная, как ответить. Она неловко дергала рукавом платья.

Глаза Молли Моргана Мун снова сосредоточились на Уне, и она резко вздохнула, как будто она только что поняла, что она сказала.

— О, моя дорогая … Я не имел в виду…

— Все в порядке, — быстро солгала Уна, а затем, пытаясь изменить тему, смело почистила пятно грязи на одежде миссис Мун.

— Ох, посмотрите на это, — сказала Молли Моргана Мун и затем огляделась. Она поймала взгляд мужа, который стоял рядом, явно в поисках новых неприятностей. Она повернулась к Уне. — Какой трагический исход. Я бы сказала, что я счастлива, что вы пришли, но. — Она указала на железные решетки парка, через которые можно было увидеть упавшие остатки сцены. — Я могла бы сказать, что ожидала протест… но я… мы…. не ожидали такой расправы. — Она нахмурилась. — И никаких признаков того, что полиция что-либо делает по этому поводу.

— Это вас удивляет? — спросил Волшебник.

Миссис Мун покачала головой.

— К сожалению, нет. Нет достаточно констеблей, чтобы охватить тринадцать миль улицы, и этот инспектор Уайта никчемный человек. Все эти люди должны быть арестованы, но ни один из них не будет пойман. — Она помолчала, заглядывая в дальний конец парка. — Ты сделал это, Александр?

Она указала на стену изо льда. Большинство людей, которые напали на собрание, уже ушли, а стена теперь начала таять под лучами теплого солнца.

— Да, — ответил Волшебник. — Вмести с Уной. Именно она смягчила ваше падение от разрушающейся сцены, применив блестящее заклинание, которое я сам быстро не сумел применить.

Лицо миссис Мун, казалось, загорелось, когда она посмотрела прямо в большие зеленые глаза Уны. Она не была высокой женщиной, всего на дюйм или чуть-чуть выше, чем Уна, но ее присутствие было необыкновенным.

— Итак, это тебя я должна благодарить? А я удивлялась, почему нам удалось удержаться на ногах после такого сильного броска. Какая ты замечательная молодая девушка.

Лицо Уны покраснело.

— По вашему мнению, почему те люди напали таким образом?

Выражение лица Молли застыло.

— Это мой соперник, Тобиас Проныра…. я в этом уверена. Я видела, как его люди несли плакаты его кампании. Вероятно, он дал им деньги.

— Деньги Кровавого Мартина, — сказала Уна.

Миссис Мун выглядела удивленной, но затем начала кивать.

— Да, ты бы узнала от отца о Кровавом Мартине. Он бы рассказал о нем.

Уна кивнула, хотя она не добавила, что несколько раз встречалась лицом к лицу с Красным Мартином.

— Что за представление вы устроили, — сказал Волшебник. — Должно быть потратили уйму денег.

Уна удивленно посмотрела на своего дядю. Говорить о деньгах было не в его правилах.

Муж миссис Мун, Джон Дэвид, внезапно шагнул вперед, он выглядел очень оскорбленным.

— Надеюсь, Александр, что вы не подразумеваете, что мы берем деньги у таких, как Кровавый Мартин!

Волшебник развел руками.

— Я не имел в виду ничего подобного. Я просто констатирую, что как жаль, что все было напрасно.

— Ну ладно, это цена политики! — резко ответил мистер Мун, а затем повернулся к жене. — Пошли, Молли. Мы нужно добраться домой.

— Конечно, милый, — согласилась миссис Мун, а затем, наклонившись к Уне, прошептала ей на ухо. — Не обращай на него внимания. Он просто расстроен потерей. Но мы не допустим, чтобы эта небольшая неудача остановила нас. На самом деле, я чувствую себя еще более решительно, чем когда-либо, чтобы бороться с преступностью. Снова выпрямившись, она протянула руку девушке и они обменялись рукопожатием. — Было приятно встретиться с тобой, Уна. Ты напоминаешь мне свою мать. Я надеюсь, что увижу тебя снова, и ты продолжишь оказывать свою поддержку. Ох, еще раз спасибо, что спасли наши головы. Правда, благодарю вас обоих.

После этого пара направилась к своему экипажу, оставив Уну с ощущением возбуждения и недоумения одновременно.

— Пойдем, Уна, — сказал Волшебник. — Нам пора уходить. Мы должны подготовиться к испытанию.

Глава 10. Испытание третье

— Здравствуйте, миссис Карлайл, — сказала Уна, когда они с Дьяконом вошли в библиотеку Дома маятника. — Я боялась, что вы могли быть ранены в беспорядках. С вами все в порядке?

Они обнаружили, что горничная деловито вытирает пыль на одной из книжных полок, сделанной на ветке дерева в лесу книг.

— О, привет, мисс Крейт, — поздоровалась та. — Да, у меня все хорошо. Довольно неприятное занятие, которое было там в парке. Думаю, для нас все было сделано. Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это…. но это то, с чем мы имеем дело. Лучше привыкнуть к этому, если ты собираешься бороться за права женщин. Нужно отстаивать свои права, то мы и делаем.

— Вот почему ты сбежала сюда обратно? — спросил Дьякон с плеча Уны.

— Дьякон! — цыкнула Уна. — Не нужно быть грубым.

Дьякон выглядел смущенным.

— Я… простите, миссис Карлайл. Я не хотел обидеть. Это просто так… ну, вы говорили о том, чтобы отстаивать свое мнение…

— Но я бежала от опасности, — ответила миссис Карлайл. Она понимающе кивнула.

— Извините, — сказала Уна. — Дьякон может быть иногда слегка прямолинейным.

— Хмм! — произнес Дьякон, а теперь обижался он.

— Нет-нет. Все в порядке, — сказала миссис Карлайл, и Уна увидела, что ее щеки покраснели. — Он прав. Я сбежала, как и все остальные. Я не видела никакого смысла в том, чтобы подставлять свою голову под одну из дубинок головорезов. И когда я говорю об отстаивании своей позиции, это не обязательно означает физически. Конечно, эти люди были в три раза больше меня, с дубинками и стеклянными бутылками. Они могут быть сильнее здесь… — Она указала на свою руку. — Но не обязательно сильнее здесь…. — Она указала на свою голову. — Жаль, что у тебя не получилось услышать как Молли Моргана Мун говорила сегодня, потому что она показывает примером, что это значит бороться, не применяя силу.

— Я только что встретила ее, — сказала Уна.

— Правда, сейчас? — удивилась миссис Карлайл. — Никогда не встречала ее сама. Но я была сторонником с самого начала.

— Дядя Александр, кажется, знает ее много лет, — сказала Уна. — Видимо, она и моя мама были друзьями.

— Ну вы подумайте, — серьезно сказала миссис Карлайл. — Если говорить о вашем дяде, он все в порядке тоже? Я видела ту магию, которую вы сотворили как раз перед тем, как я развернулась и побежала. Надеюсь, с ним все в порядке?

— Он в порядке. Я только что оставил его и Самулигана на лестничной площадке.

Миссис Карлайл с подозрением огляделась.

— О, не волнуйтесь, — успокоила Уна. — Самулигана здесь нет. Он исчез, как только мы вошли в дом. Скорее всего, он готовится к следующему боевому испытанию.

Эта новость, казалось, не успокоила миссис Карлайл, которая продолжала нервно оглядываться.

— Испытание должно состояться в палисаднике, — сказал Дьякон, явно пытаясь успокоить нервы горничной.

Уна нахмурилась.

— Я хотел попросить его помочь мне найти книгу о боевых испытаниях, чтобы я тоже могла подготовиться, но он исчез, прежде чем я это смогла сделать… и теперь он не отвечает на мои вызовы.

Дьякон поменял свое положение на ее плече.

— Как удобно.

— Точно, — сказала Уна. — Он не хочет дать мне никакого преимущества.

— Ну, это не очень по-джентельменски, — сказала миссис Карлайл.

— Самулиган на самом деле не джентльмен, — ответила Уна.

— И я говорю, что нет, — подтвердила горничная, а затем с блеском в глазах добавила. — Но говоря о джентльменах, тот молодой мистер Айри еще тот красавчик.

— Вы так думаете? — живо спросила Уна.

Дьякон каркнул в знак неодобрения.

— Пошли уже. Давай посмотрим, сможем ли мы найти книгу здесь, которая подскажет, что ожидать от третьего испытания.

Уна обвела взглядом лес книг и начала качать головой.

— Удачи тому в поисках чего-либо здесь без помощи Самулигана.

— Разве ты не знаешь какого-то заклинания, которое смогло бы найти нужную тебе книгу? — задал вопрос ворон.

Уна задумалась. Экспромтом она не знала ни одного заклинания, которое бы сработало, тем более что она даже не знала название книги, которую они искали. Но внезапно ее осенило.

— Возможно, я знаю заклинание, — сказала она, хотя это было не то заклинание, которое использовалось для поиска вещей.

— Ну, наверное, стоит попробовать, — сказал Дьякон

Уна вспомнила слова, которые она произнесла вчера в парке: заклинание, которое свяжет ее собственную магию с магией дома. Мысль сделать заклинание без Волшебника заставила ее нервничать, но у нее было чувство, что она сможет сделать это все равно.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоить нервы, она произнесла:

— Профундус магикус.

И вот, она подключена. Волшебство дома наполнило ее, как теплая вода и она знала, что ей нужно делать. Она сосредоточилась на своем желании: книге, содержащей информацию о боевых испытаниях.

Она щелкнула пальцами, и звук был похож на пушечный выстрел. Дьякон всполошился на ее плеча, и миссис Карлайл уронила тряпку из перьев, но Уна едва заметила эти вещи. Ее взгляд сузился на большой книге, которая в данный момент выскользнула из одного из узловатых дубов возле болота. Она слетела с полки, а затем помчалась через комнату прямо в руки Уны.

— Берегись! — закричал Дьякон, когда показалось, что книга двигалась слишком быстро.

Уну не сильно качнуло, когда она поймала солидный том и затем повернулась, чтобы положить книгу на стол. Слова «Ученическая магия» были выбиты на темной кожаной обложке, и были едва различимые для глаз. Уна взмахнула рукой над обложкой, и книга открылась на нужной ей странице.

В тот момент, когда она нашла страницу, Уна почувствовала, что дополнительное волшебство отключается, словно дом выполнил свою миссию и сейчас удалялся к себе.

— Необыкновенно, — сказала она, поражаясь разуму дома даже больше, чем его силам.

— Еще бы, — взволнованно сказал Дьякон, приземлившись на книгу и принявшись сканировать открытые страницы. — Это именно то, что мы искали. Ты нашла ее.

— Дом нашел ее, — поправила Уна и подумала: «Теперь, давайте просто надеяться, что она окажется полезной».

* * *

Через час Уна вместе с дядей и Самулиганом стояла в палисаднике. Дьякон решительно пристроился на железной ограде, которая окружала обширную территорию. Сегодня он казался более уверенным, чем перед предыдущими испытаниями, и Уна догадался, что это из-за того, что они прочитали в книге. Дьякон придал много значения в то, что было найдено в книгах. Возможно, слишком много.

Уна не была так уверена. Книга не дала ей никакой информации, чтобы чувствовать себя уверенно.

Она вспомнила, как Дьякон читал в библиотеке вслух запись в книге:

— Третье боевое испытание, который дается ученику Волшебника, унесет его или ее в мир магии глубже, чем они когда-либо путешествовали до этого. Ученик войдет в него целиком и оттуда должен найти дорогу обратно

Уна кивнула;

— Да, продолжай.

Дьякон покачал головой.

— Боюсь, что больше нечего читать.

Губы девушки изогнулись в скептической ухмылке.

— Ну, это не очень помогло.

Казалось, Дьякон думал, что это было весьма полезно, объяснив, что, по крайней мере, там сказано, чего ожидать. Но Уна упала на стул, чувствуя себя совершенно разочарованной. Дьякон, возможно, нашел это полезным, но он не был тем, кого собирались проверять. Вход был чрезвычайно расплывчатым, и теперь, спустя час, она чувствовала себя еще более озабоченной, чем раньше.

Вглядываясь в беспорядок в палисаднике, Уна начала задумываться, что имела ввиду книга: «Ученик полностью войдет в него и оттуда должен найти дорогу обратно».

Заросшие растения мелькали вокруг нее, частично отгораживая ее от солнца. Под ее ногами толстые нити колючего винограда и покров сухих листьев покрывали темную землю. Палисадник не был тем местом, которое она регулярно посещала за исключением попыток рискнуть пробраться до и от центральных ворот.

В отличие от внутреннего сада, который существовал в окруженной стеной дворе Маятника, магические растения не населяли палисадник. Здесь растительный мир не был заколдованным, но для Уны вековые дубы и заросшие терновником кусты ежевики всегда казались более зловещими, чем любое из заколдованных растений во внутреннем дворе. И хотя Волшебник иногда подстригал свои розовые кусты, за остальной частью сада не ухожевали в течение очень долгого времени.

Ее дядя стряхнул рукава с запястий.

— Сегодня мы проверим вашу способность отличать иллюзию от реальности. Это навык, который пригодится вам, если вы когда-нибудь окажетесь лицом к лицу с феей-воином.

Он указал на Самулигана, который коснулся кончика своей шляпы.

— Иногда, — продолжил Волшебник, — иллюзия может казаться более реальной, чем сама реальность.

Уна нахмурилась при этом. Ей не нравилась мысль о том, что нечто нереальное кажется более реальным, чем то, что было.

К ее дальнейшему замешательству Самулиган улыбнулся ей и добавил:

— И, конечно же, в конце концов, иллюзия является частью реальности; в противном случае ты бы не смогла испытать это.

Волшебник покачал головой.

— Ну-ну, Самулиган, ты только запутаешь ее.

Самулиган выпрямился и стукнул каблуками по ботинкам.

— Я думал, что это моя работа.

— Я… о да… так и есть, — сказал Волшебник и сконфуженно пожал плечами глядя на Уну. — Что бы ты ни делала, просто не паникуй.

— Паниковать? — сказала Уна, уже немного паниковавшая. — Зачем мне паниковать?

Дядя Александр ободряюще положил руку ей на плечо.

— Просто сохраняй спокойствие. Твоя работа — найти дорогу сюда, ко мне, в сад. Вернуться туда, где ты сейчас находишься. Помни это. Держи связь с магией дома. Это поможет тебе, но ты должна доверять магии., не иллюзии Самулигана. Помни, просто найди свой путь обратно ко мне, в сад.

Уна покачала головой в замешательстве.

— Но почему? Куда я иду?

Самулиган неожиданно поднял руки над головой и сказал:

— В волшебное царство!

Он щелкнул пальцами, и внезапно исчез сад, так же как и дом, и Волшебник, и Дьякон. Остались только она и Самулиган.

Они стояли лицом друг к другу в каком-то большом каменном вестибюле, как у входа в замок. Слева от нее возвышались огромные двойные двери, достигавшие высокого потолка. Два комплекта толстых балок в металлических скобках закрывали двери.

Справа от нее короткая каменная лестница вела к другим дверям, намного меньшим, чем слева. Хотя двери наверху лестницы были закрыты, у девушки не создалось впечатление, что они заперты. Она не знала, как она это знала, но она знала.

Словно в доказательстве ее правоты, двери справа распахнулись, и послышался звук бормочущих голосов. Высокий мужчина в черном вечернем сюртуке шагнул через порог. Он держал в правой руке высокий металлический посох, и когда он стукнул им о пол, звук был похож на громкий церковный колокол.

Именно тогда Уна заметила заостренные уши фигуры, которые были похожи на уши Самулигана. Это был не человек, а фей. Рот Уны приоткрылся, когда она перевела взгляд с фея с посохом на Самулигана и обратно. Это было удивительно. Фей Самулиган был единственной эльфом, которого Уна когда-либо видела. Действительно, он был, предположительно, единственным живым эльфом на этой стороне Стеклянных Ворот., если не,

Уна нахмурилась. Возможно ли — действительно ли возможно — что Самулиган действительно перенес их в Страну Фей?

Нет, это иллюзия, сказала себе Уна, и все же, несмотря на эту мысль, она не поверила. То, во что она верила, было тем, что она видела.

— Королева готова тебя принять, — объявил фей с посохом.

— Королева? — спросила Уна.

Как и Самулиган в саду, фей стукнул каблуками и сказал:

— Приветствую всемогущую Королеву Мимм Вторую, Абсолютную Правительницу страны Фей… Вы можете войти.

У Уны пересохла во рту. Она пыталась сглотнуть, но на мгновение это оказалось невозможным.

Это иллюзия, сказала она себе, но снова не поверила в это

— После тебя, — сказал Самулиган и и на этот раз у него не было хитрой улыбки; вместо этого он демонстрировал крайнею серьезность. Это заставило Уну нервничать еще больше, чем до этого.

Самулиган протянул руку к открытой двери, и они начали подниматься по лестнице, чтобы быть принятой королевой.

* * *

Комната не была похода ни на одну, в которой доводилось бывать Уне. Потолок парил высоко над головой и, казалось, был полностью сделан из света. Огромные каменные колонны поддерживали крышу, и все же камень, казалось, светился, отбрасывая радужный свет на стены, а стены двигались, словно вода. Уна видела тысячи сверкающих существ, плавающих в стенах, как крошечные подводные эльфики.

Когда Уна и Самулиган вошли, она ощутила присутствие других эльфов в комнате… и все, что Уна могла увидеть, это были их руки и головы. Это было и странно, и поразительно.

Заметив испуганное выражение лица Уны, Самулиган наклонился и прошептал:

— Невидимая одежда. Это было в моде около пятисот лет назад при Королевском дворе фей. Многие из этих придворных очень мало что-то делали. Это ленивое стадо фей, которой чрезмерно растолстело. Поэтому они носят одежду, которая делает их тела невидимыми, чтобы скрыть их лишний вес

Уна нервно провела рукой по волосам, оглядываясь на плавающие головы и руки.

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.

Самулиган поднял палец к губам.

— Не позволяй им слышать, как ты говоришь это. Они верят, что невидимость — это главное в моде.

Говоря о моде, Уна заметила, что многие мужчины-феи носили ковбойские шляпы, похожие на ту, что носил Самулиган. Еще более любопытным было то, что никто, казалось, не заметил появления Уны и Самулигана. Несмотря на то, что они были самыми заметными людьми, Самулиган и Уна были такими, кого никто не мог видеть.

— Подожди минутку, — сказала Уна, когда они двинулись по центру длинной тронной комнаты. — Это прошлое, не так ли, Самулиган? Вот как ты помнишь Обитель Фей.

Самулиган не ответил, но ускорил шаг. Уна ускорилась, чтобы не отставать от длинных шагов Самулигана. Комната, казалось, растянулась на многие мили, но их скорость была намного быстрее, чем обычно ходила Уна. Как будто какая-то сила ускоряла их. Плавающие головы и руки придворных начали расплываться в прошлом.

Они шли минут десять к нужному месту прежде, чем девушка заметила какое-то обозначения конца. Внезапно дыхание перехватило, когда трон появился на горизонте, хотя назвать это просто троном было бы несправедливо. На самом деле это было дерево… массивное дерево, чьи сучки и ветви светились с такой же интенсивностью, что и потолок сверху.