Сообщения о Сельджукском государстве

(л. 1б) Во имя Аллаха, милостивого, милосердного! Господь наш, сопроводи нас своею милостью и устрой для нас в нашем деле прямой путь!

Рассказал эмир саййид великий и почитаемый имам Садр ад-Дин Абу-л-Хасан 'Али сын почитаемого имама саййида мученика за веру Абу-л-Фавариса Насира ибн 'Али ал-Хусайни, да благословит его Аллах, в своей книге, которую он назвал Зубдат ат-таварих [фи] ахбар ал-умара' ва-л-мулук ас-селджукиййа.

[ГЛАВА 1.] Рассказ [о начале выступления сельджуков]

Первый из них, кто принял ислам, был эмир Токак{44}, а Токак на тюркском языке [означает] «железная стрела». Токак был муж доблестный и обладал предусмотрительностью и умением управлять. Владыка (малик) тюрок вручил ему бразды правления, а [сам] сиял, лишь [отражая свет] от светильника его мысли и распорядительности. Владыку тюрок звали Йабгу{45}. Однажды он собрал свои войска для похода в страны ислама. Эмир Токак удерживал его от этого, но владыка тюрок Йабгу выказал противодействие. Тогда Токак, продолжая настаивать на своем, ударил владыку тюрок по лицу{46}. Владыка приказал схватить его и заковать в цепи. Эмир Токак укрепился [и своей решимости] и стал искать защиты [у Аллаха].

[Люди Йабгу] ушли от Токака и отвели владыку в его жилище, где он укрылся, словно гиена и логове, и стал сомневаться в своем замысле и в своем распоряжении. Он решил пойти в дом эмира Токака и снискать его расположение.

Владыка тюрок Йабгу скрывал и душе раздражение (л. 2а) до самой кончины эмира Токака. Но когда эмир Селджук — сын эмира Токака достиг зрелости, владыка тюрок вручил ему командование войском (имарат ал-джайш) и дал ему титул сю-баши — это на их языке значит «предводитель войск»{47}.

Жена владыки тюрок часто побуждала своего мужа к тому, чтобы он остерегался эмира Селджука ибн Токака, и запрещала мужу давать ему волю и укреплять его силу. [Эта] женщина не скрывалась от эмира и однажды сказала своему мужу: «Царство — бесплодно[2], оно не терпит соучастия. Родник царства не будет для тебя чист, пока ты не убьешь Селджука, и утро твоего государства не засияет, если ты не дашь ему испить из чаши смерти. [Ведь] он скоро вытеснит тебя из твоей столицы и постарается погубить тебя»{48}. Это [было сказано так], что Селджук видел и слышал, и эмир Селджук оседлал коня и направился со своими конными и пешими войсками в страну ислама{49} и был осчастливлен принятием ханифитского [толка] веры{50}.

Он избрал [для поселения] области Дженда, изгнав оттуда 'амилей, [посланных] безбожными{51}, и утвердился там.

Эмир Селджук жил сто лет{52}. Однажды ночью он увидел во сне, что мочится на огонь, искры которого рассыпаются в стороны востока и запада Земли. Он спросил [об этом] толкователя, и тот ответил: «В твоем роду появятся цари (мулук), которые завладеют дальними странами».

Эмир Селджук умер в Дженде и оставил после себя сыновей — эмира Мика'ила, эмира Мусу, эмира Йабгу-Арслана, которого звали Исра'илом{53}. Местом поселения этих эмиров были Мавераннахр и местность иод названием (л. 2б) Нур-и Бухара{54}.

Эмир Мика'ил ибн Селджук находился на службе у султана-гази Йамин ад-Даула Абу-л-Касима Махмуда ибн Себюк-Тегина{55} — да будет Аллах милосерден в прощении его грехов!

Случилось так, что, когда султан Йамин ад-Даула Махмуд ибн Себюк-Тегин на пути в Бухару переправлялся через реку Джейхун, чтобы прийти на помощь Кадыр-хану, он встретил поселения племени, известного под названием «ал-кынык», и его шатры. Ему показалось, что их число велико, а количество скота — несметно, и он испугался неприятностей и стал остерегаться ущерба [от них]. Он призвал к себе их предводителя эмира Мика'ила ибн Селджука и приказал ему уйти с его семьей и его племенем в Хорасан{56}.

Эмир Мика'ил выказал непокорность и не пожелал переселяться. Это вызвало гнев султана Йамин ад-Даула Махмуда ибн Себюк-Тегина, н он приказал схватить его и знатных лиц его племени (каум). Он повелел также выселить его соплеменников силой. Тогда хаджиб Арслан{57} сказал: «Я вижу, что эти люди обладают силой и мощью. [Мой] совет — отрезать большой палец каждому из них, кто переправится [через реку], чтобы обезопасить [себя] от их вреда и не бояться их вероломства». Тогда султан сказал ему: «Как можно совершить такое с мусульманами, которые не совершили явного преступления? Поистине ты совершенно бессердечен!». И когда они переправились через реку и расселились в Хорасане, султан Махмуд ибн Себюк-Тегин освободил эмира Мика'ила и с почетом отправил (л. 3а) его к ним.

[Мика'ил] стал близким к 'амиду Хорасана по имени Абу Сахл{58}. 'Амиду он подарил трех скакунов, десять верблюдов бухти и триста голов овец и просил его поселить их (сельджуков) на одном из пастбищ Хорасана. 'Амид разрешил им поселиться на пастбище Данданакан{59}, и они поселились там.

В [месяце] раби' II 422[3] года скончался султан-гази Йамин ад-Даула Абу-л Касим Махмуд ибн Себюк-Тегин — да смилостивится над ним Аллах! Он сожалел о том, что поселил в своей стране тюрок — спутников потомков Селджу-ка. Он опасался их и был недоволен тем, что [они заняли] это место{60}.

Когда умер султан Махмуд, властителем стал его сын Абу Са'ид Мас'уд ибн Махмуд ибн Себюк-Тегин. Он послал против них (тюрок) войска из Газны, которые напали на них. Тюрки были разбиты: часть их была захвачена в плен, многие убиты. Был схвачен их главный предводитель, которого называли эмиром Йабгу-Арсланом, а его [родовое] ими [было] Исра'ил ибн Селджук. Его отправили в Газну и заточили в одной из крепостей, где он и умер. После него осталось два сына — одним из них был Куталмыш{61}.

После этого они (тюрки) хотели умилостивить Мас'уда, но он не стал благосклонен к ним, они просили помощи, но он не оказал ее им. Тем временем их заложников удерживали, и их тюрьма оставалась крепкой. Они пили из чаши отчаяния, среди них возникла вражда, и на них стал посягать даже тот, кто не был в состоянии защитить себя. А султан Мас'уд инбн Махмуд ибн Себюк-Тегин направил к ним шихна (л. 3б) Туса, чтобы прогнать их стада{62}.

После этого умер эмир Мика'ил ибн Селджук, оставив сыновей — эмиров [Эрташ]-Йабгу, Чагры-бека Да'уда{63} и Тогрул-бека Мухаммада. И [их] племена, [и другие] тюрки сплотились вокруг Тогрул-бека, который был старшим из сыновей своего отца{64}.

Когда султан Мас'уд ибн Махмуд ибн Себюк-Тегин услышал, что их могущество возросло и они стали завладевать страной, он, словно вихрь, двинулся на них и прибыл в Нишапур{65}. Его везир сказал ему: «Склони [на свою сторону] сердца сельджуков деньгами и подарками и соблазни их Насой и ее округами, рибатом Фаравы и другими [местностямн]». Султан Мас'уд ибн Махмуд обвинил везира в склонности к сельджукам и заковал его в цепи.

Затем султан снарядил войско, назначил его [сипах]саларом салара Бектогды-хаджиба{66} и послал против сельджуков. Когда войско приблизилось к ним, сельджуки обратились в бегство, покинув свои шатры, утварь и имущество на месте стоянки, и укрылись в пещерах и ущельях. А в то время как войска султана Мас'уда ибн Махмуда грабили это имущество, сельджуки вышли из мест укрытия, засыпали их стрелами и пустили в ход клинки. Войско султана было разбито и бежало в Нишапур{67}.

Затем прибыли посланцы эмиров, и везир стал просить у султана милости. Султан послал [к сельджукам] кади [Абу Насра] ас-Сини и оказал им честь, [одарив] почетными одеждами и [передав] им области. Область Дихистана он выделил эмиру Чагры-беку Да'уду (л. 4а), а область Фаравы — Йабгу, и каждого из них титуловал дихканом{68}.

Однако они отнеслись с пренебрежением к послам и почетной одежде{69}. А Тогрул-бек сказал своему катибу: «Отпиши султану, что ответом ему будет [только] "даруешь"». И тот написал в конце письма: «Скажи: "О Боже, царь царства! Ты даруешь власть, кому пожелаешь, и отнимаешь власть, от кого пожелаешь, и возвеличиваешь, кого желаешь, и унижаешь, кого желаешь. В Твоей руке — благо: Ты ведь над каждой вещью мощен!"»[4]. И удивились люди его словам.

Когда письмо прибыло к султану, он оставил эмира с 3 тысячами конных [воинов] в Нишапуре в подчинении [са-хиб-дивана{70} Абу-л-Фадла ас-]Сури и приказал ему расходовать на них [суммы] из хараджа Нишапура и его округов. Затем, в субботу 19 зу-л-ка'да 426 года[5] султан направился в Герат, а потом выехал в Балх, где передал должность эмира хаджибов Сю-баши{71}.

После этого стали прибывать к султану письма [ас-]Сури. [В них он сообщал], что сельджукские эмиры не допускают к себе сборщиков хараджа. Но султан не обратил внимания [на весть] и пренебрег этим{72}.

Затем султан направил эмира хаджибов Сю-баши с 10 тысячами всадников в Хорасан и приказал 'амиду [ас-]Сури обеспечить его войска{73}. После этого в субботу в начале раджаба 427 года[6] султан выехал из Балха, направляясь в Газну. В праздник жертвоприношения{74} он был в Газне. Здесь он передал управление Индией своему сыну эмиру Мадждуду, а другого сына, Маудуда, снарядил в Балх, поручив ему управление Балхом и Тохаристаном{75}.

(л. 4б) Султан выехал из Газны и 4 мухаррама 428 года[7] прибыл в Текинабад. Затем он назначил Шах-Малика ал-Джанди{76} правителем области Хорезма, и тот направился в Хорезмскую страну. Здесь его встретил Исма'ил{77} — сын хорезмшаха, и они вступили в борьбу друг с другом. Война между ними продолжалась два месяца. Исма'ил был разбит и нашел убежище у сельджукских эмиров.

После этого 'амид Абу Сахл ал-Хамдуни вместе с Таш-Фаррашем отправился в Исфахан во главе войск, которые [числом] могли бы заполнить землю и разместиться по всей се длине и ширине. Малик 'Ала' ад-Даула Абу Джа'фар [Мухаммад ибн Каку] был разбит этими войсками, а его казна и дворец разграблены{78}.

Шайх ал-хаким Абу 'Али Ибн Сина{79}, да смилостивится над ним Аллах, был везнром 'Ала ад-Даула. Воины Таш-Фарраша разграбили библиотеку Абу 'Али Ибн Сины, н большая часть его сочинений и книг была перевезена в книгохранилище Газны. [Книги] находились здесь до тех пор, пока их не сожгли слуги «владетеля гор» ал-Хусайна ибн ал-Хасана{80}.

[ГЛАВА 2.] Сбор войска Сю-баши для похода против сельджукских эмиров

После [описанных событий] везиры и эмиры стали упрекать султана в том, что он мало заботился о Хорасане и пренебрег делом сельджукских эмиров. Это, [мол], придает им смелости и побуждает их посягать на владение Газны{81}. Тогда султан снарядил войско и назначил его предводителем Сю-баши. Однако тот был труслив, как воробей, и остался на некоторое время в Нишапуре. Все дороги были перекрыты (л. 5а), и прекратилась [доставка] припасов караванами, из-за того что на окраинах [царило] замешательство, а другие местности были захвачены сельджукскими эмирами.

Когда эмир Чагры-бек узнал о том, что мусульмане испытывают затруднения из-за повышения цен [на продукты], он вернулся в степь Баварда{82}, сменив стесненную жизнь на счастье и благополучие.

Султан Мас'уд ибн Махмуд ибн Себюк-Тегин намеревался отправиться в Хорасан, но ему помешал [сделать это] недостаток корма [для коней]. Зимний сезон он провел в Бусте и Текинабаде, а Сю-баши укрылся в Герате{83}.

Затем эмир Чагры-бек неожиданно совершил набег на Мерв и остался там. Сю-баши с огромным войском за три дня добрался до Мерва. Эмир Чагры-бек потерпел поражение и отступил к Андхуду н Шабуркану. На него напал эмир Гузганана, но Чагры-бек разбил его и рассеял его войска. После поражения эмир Гузганана был найден убитым{84}. Когда весть об этом дошла до слуха Сю-баши, он потерял покой и сон н страна для него стала тесной.

Войска сельджуков распространились во все стороны Хорасана. Сю-баши[8] стал засыпать султана письмами, наполненными мольбами о помощи. Султан ответил Сю-баши: «Я назначил тебя в области Хорасана, чтобы ты отгонял птиц от его пальм и мух от его меда. Объезжай Хорасан, как [должно] объезжать вали, и тогда подданные тебе покорятся, как парша тому, кто мажет мазью!»{85}.

Сю-баши прошел в Нишапур, но там нельзя было найти провизии ни днем ни ночью, и он отправился в Дихистан, оставив (л. 5б) в Нишапуре человека, которого называли ал-хаджиб Ма'руф{86}. Этот чисто вымел Хорасан метлой поборов и не оставил ни у кого даже десятой доли урожая.

Сю-баши написал султану: «А затем. Эти сельджукские эмиры такие люди, что лезвия их мечей так же [остры], как их языки. Острые мечи открывают для них укрытия в земле и [недоступные] чащи. А тебя отвлекли от того, чтобы подстричь им когти в начале их дела, твоя любовь к вину, музыке и пению. Государство стало дряхлым, и нет средств, чтобы лечить того, кого постигла старость. Вред твоих советчиков — их слово, и для тебя [было бы] похвальнее оглохнуть, [чем слушать их]. Зло при появлении — невелико, а скакуна [сразу] видно по его бегу. Недостоин быть государем тот, кто увлечен прозрачностью вина в кувшине и тем, что подпевает певцам. Сельджуки — это люди, сердца которых укрепились и воспитались в сражениях. Они издавна были в числе наших немощных мамлюков, но Карун был из народа Мусы — благословение Аллаха над ним! — а затем покушался на него[9]. Они — бродяги, хотя их имущество обильно. Они не обращают внимания на смерть и гибель, которые грозят им. От копий и стрел [в их руках] пути к ним [стали] тесны. У них есть герои, которые приветствуют{87} смерть, как будто они не из рода людского».

Когда султан прочел послание Сю-баши, он пришел в смятение и обеспокоился. Затем факихи Мерва запросили у сельджукских владык (мулук) гарантии безопасности, и в те удовлетворили просьбу законоведов, оказав им помощь, и [стали] оберегать их под крылом правосудия[10] и справедливости.

Тогрул избрал для себя Нишапур, Чагры-бек Да'уд — Мерв и то, что [расположено] за горным проходом (л. 6а). В первую пятницу раджаба 428 года[11] жители Мерва провозгласили хутбу с именем Чагры-бека{88}.

Когда засияло лицо весны, Сю-баши оседлал коней, чтобы двинуться на Мерв, а затем в Мерв прибыл малик Чагры-бек и обратился к его жителям; «Что с вами и каковы паши мысли [о том, что происходит]?». И все ответили тем, что его обрадовало, проявив свое повиновение и любовь, и он выступил из Мерва. Оба отряда встретились у ворот Сарахса, и в понедельник 6 ша'бана 428 года[12], едва успело взойти солнце, как [войско] Сю-баши было разгромлено{89}. [Сам] Сю-баши спасся [бегством] в Герат. Малик Чагры-бек Да'уд преследовал его до среды[13] и возвратился победителем в Тус, где его встретили вельможи Нишапура{90}. Там он отдыхал несколько дней. [После этого] Тогрул-бек принял лакаб ас-Султан ал-му'аззам Рукн ад-Дунйа ва-д-Дин Абу Талиб{91}.

Затем малик Чагры-бек направился в сторону Герата, и Сю-баши [снова] был разбит. Когда он добрался до Газны, султан обрушил на него гнев и «бич наказания»[14] и заставил его испытать унижение, не подняв перед ним завесу. Султан сказал ему: «Ты погубил войска и сделал мутным источник, [из которого черпались] доходы за три последних года. Дошло до того, что доход владений стал достоянием врагов победоносной державы».

Сю-баши ответил: «Как может врач обратить старца в юношу и каким образом смог бы путник превратить мираж в воду? У каждого государства [есть время] величия, и после каждого света наступает мрак. Для каждого дня — сноп люди, и у каждого времени — свой властитель. Я тот, кого ты назначил сю-баши и [оставил] между спрятавшимся [в засаде] львом и бушующим морем. Если я направлюсь ко льву — он растерзает меня, а если окунусь в море — утону в нем. А позади меня — твой пылающий гнев: как только я отступлю — ты сожжешь меня! (л. 6б). А ты, о султан, мог шествовать по времени любым [путем] — ровным или бугристым, и когда тебе подчинилась держава, ты хотел в царстве части [чего-либо], а получал целое»{92}.

Тогда султан собрал свои войска, которых было так много, что если бы они метнули [стрелы] в опоры века, то те обрушились бы, а если бы стали грозить движению времени, оно пустилось бы бегом. У султана было сто слонов, подобных горам, устремившимся ввысь. Он раскрыл двери сокровищниц и выдал своим войскам запасы денег и [после этого] прибыл в округ Балха, закрыл ворота [крепости] и приготовился к сражению{93}.

Малик Чагры-бек Да'уд устремился в округ Балха и осадил султана в Балхе. Он бросился на войска Газны словно хищный орел. Воспользовавшись оплошностью жителей, однажды ворвался в Балх с [небольшим] отрядом своих гулямов и всадников и увел самого большого слона, стоявшего у дверей султанского шатра{94}, вместе с его погонщиками.

Султана одолела забота, отнявшая у него покой: как только он выйдет из города, малик Чагры-бек и Йабгу ждут его с войсками неподалеку, а если султан останется в городе, то Чагры-бек и[15] его войска окружат его там. И султан пребывал в таком положении в течение полных двух лет.

Наконец в начале рамадана 429 года[16] султан отошел от Балха. С ним было 100 тысяч всадников, нс считая личной гвардии и [разного] сброда. Он прошел в Гузганан и, схватив тамошнего вали, назначенного сельджуками, казнил его и склонил [на свою сторону] подданных{95}.

А малик Чагры-бек шел вслед [за султаном] до тех пор, пока тот не прибыл в округ Мерва. Во время праздничных торжеств сюда же пришел и (л. 7а) Чагры-бек. Султан вышел ему навстречу, но Чагры-бек, [не приняв боя], укрепился в Сарахсе, где к нему присоединились султан Тогрул и йабгу. Султан '[Мас'уд], стучась в ворота примирения, направил к ним послов. Тогда ко двору султана прибыл эмир Йабгу и тот вручил эмиру почетные одежды, ослеплявшие взоры{96}.

Султан Тогрул сказал малику Чагры-беку: «[Наши] люди не даруют султану мир и прощение, после того как была пролита кровь и в сердцах утвердилась злоба. У нас такие всадники, что для них страна [стала] тесной, а у султана-такие войска, единственное убежище которых — бегство».

Султан Мас'уд вернулся в Герат, а малик Чагры-бек [ушел] по дороге [к] Мерву, и с ним стал сражаться мервский сброд. Они семь месяцев не открывали перед ним ворот [города], а потом знатные лица Мерва пришли к Чагры-беку бледные, и он не оставил у них «ни клыка, ни когтя». Они бежали, рассеявшись на севере и на юге, и увидели воочию, что государство Мас'уда исчезло.

Когда эта весть дошла до слуха султана Мас'уда ибн Махмуда ибн Себюк-Тегина, в его сердце загорелся огонь злобы, и он, оставив Герат, направился к Нишапуру. Султан Тогрул бежал из Нишапура, а малик Чагры-бек разорил окрестности Мерва и его селения{97}.

Когда султан Мас'уд ибн Махмуд ибн Себюк-Тегин прибыл из Нишапура в Сарахс{98}, он как-то ночью увидел сон, будто у него из глаза идет дым, а [сам] глаз разбит до крови. Он проснулся [той] ночью и заплакал, потеряв надежду [сохранить] свою жизнь и царство. Он понял, что государство прощается с ним, и желания покинули его (л. 7б).

Затем султан Мас'уд ибн Махмуд ибн Себюк-Тегин направился в сторону Мерва, и оба войска встретились у ворот Данданакана.

Султан думал, что малик Чагры-бек не устоит перед ним. А когда малик Чагры-бек выказал стойкость, султан раскаялся в том, что не предусмотрел этого затруднения. Среди султанских войск возникли раздоры, одна часть войск стала уничтожать другую, одни грабили имущество других..

Когда малик Чагры-бек увидел такое положение [войск султана], он бросился на них в то время, как они боролись и соперничали друг с другом, и копыта [его коней] ступали только по разбитым кольчугам и расколотым черепам.

Султан и его войска были разгромлены и бежали{99}. Султан ускакал по дороге на Рудбар{100}. С ним была только сотня всадников, и погоня преследовала его: один из всадников малика Чагры-бека чуть не настиг его, но султан ударил его мечом, рассек на две части, и тот остался на дороге. Другие всадники Чагры-бека, видевшие это, отстали, прекратив преследование султана.

Малик Чагры-бек с его войсками в течение трех дней не сходил с коней и выжидал на месте [боя]. А когда [ему] перестали грозить бедствия перемен, он вошел в шатер султана Мас'уда ибн Махмуда ибн Себюк-Тегина и сел на его трон. Он разделил добычу между своими войсками, даровал своей стране [освобождение] от хараджа за один год, восстановил [разрушенные] селения и отпустил пленных{101}. А султан [Мас'уд] перебрался в Газну.

Сражение у ворот Данданакана произошло в четвер 8 рамадана (л. 8а) 431 года[17]

Когда султан прибыл в Газну, он назначил наследником престола своего сына Маудуда.

Вали Балха в это время был хаджиб Алтун-Таш{102}.

[ГЛАВА 3] Рассказ о том, что произошло между маликом Чагры-беком и султаном Маудудом ибн Мас'удом ибн Махмудом ибн Себюк-Тегином

Затем малик Чагры-бек направился в Балх и написал Алтун-Ташу: «В Газне для тебя не осталось никаких надежд, и от твоего господина для тебя нет никакой пользы. Повернись вместе с веком, куда повернулся он; иди с помощью Аллаха [в ту сторону], куда он идет». Однако Алтун-Таш не оказал почестей посланцам и письму и приказал заточить их.

Малик Чагры-бек расположился лагерем вокруг Балха, и между ними произошло жестокое сражение{103}. Султан Мау-дуд двинулся с огромным войском из Газны в Балх, и передовые отряды Чагры-бека встретились с авангардом султана Маудуда. Войска Газны были полностью разгромлены. Хаджиб Алтун-Таш вынужден был повиноваться и перешел на службу к малику Чагры-беку, вступившему в округ Балха{104}

[ГЛАВА 4.] Рассказ об убийстве султана Масуда ибн Махмуда ибн Себюк-Тегина

Когда султан Маудуд с везиром Ахмадом ибн ас-Самадом по приказу своего отца направился в Балх во вторник 12 мухаррама 432 года[18], султан Мас'уд освободил из крепости Нагар своего брата Мухаммада, которого он когда-то ослепил, [а также] его детей, жен и наложниц. Это (л. 8б) произошло в первое воскресенье сафара 432 года[19]. У Мухаммада был сын-калека по имени Ахмад и еще сыновья — 'Абд ар-Рахман, 'Абд ар-Рахим, 'Умар и 'Усман{105}.

После этого султан Мас'уд одарил своих племянников почетными одеждами и стал просить прощения у брата. И сказал ему Мухаммад: «Ты — старейшина и вождь и "заглавие свитка" [нашего] племени». Он обрадовал его сердце ложью, [думая], что оно, может быть, утешится и проникнется доверием к этой речи.

Султан Мас'уд повез его в шелковом паланкине. Он собрал все сокровища хранилищ и крепостей и отправился в сторону земель Индии. С ним было 3 тысячи вьюков золотых монет ан-нишапуриййа, ал-харавиййа («гератских»), ал-магрибиййа и ал-махмудиййа, множество серебра, драгоценных камней, одежды, посуды и иных [сокровищ]{106}. Когда султан достиг Марикалы, гулямы позарились на эти богатства и в ночь на 13 раби' II 432 года[20] сговорились с Мухаммадом. Мухаммад взошел на престол государства, а своим на'ибом назначил сына-калеку Ахмада{107}.

Приверженцы обоих братьев встретились [в сражении] во вторник, в середине раби II[21]. Султан Мас'уд был взят в плен и закован. Затем к нему вошел его племянник-калека и снял с его головы калансуву. Но его брат 'Абд ар-Рахим прикрикнул на него, отнял калансуву, поцеловал ее, а затем (л. 9а) вновь надел на голову дяди. Таким образом [Мас'уд] избежал казни. Султана Мас'уда с его женой Сара-хатун — дочерью Кадыр-хана — отвезли в крепость этого округа под названием Гири. Мухаммад считал дозволенной казнь своего брата и стал подстрекать к этому своего сына-калеку. Они заточили Мас'уда в колодце и забросали его камнями{108}.

А султан Маудуд ибн Мас'уд [в это время] находился на пути в Газну. Султан Мухаммад покинул свою страну и ушел с войсками, большую часть которых составляли наложницы, гулямы и старики. Когда оба войска сошлись [в сражении], знамена победы простерлись над султаном Маудудом. Он умертвил Мухаммада и его сыновей, за исключением 'Абд ар-Рахима{109}.

Это произошло в четверг 3 ша'бана 432 года[22].

Султан Маудуд заложил [там] селение и рибат и назвал его Фатхабадом. Затем он направился в Газну.

Продолжительность правления султана Мас'уда ибн Махмуда ибн Себюк-Тегина до дня его убийства составила десять лет, два месяца и два дня, а правление его сына султана Маудуда длилось семь лет и десять месяцев.

Когда султан Маудуд окончил жизненный путь, его место занял 'Абд ар-Рашид, [бывший] юным тираном{110}.

У султанов Газны был тюркский гулям по имени Тогрул-Базан. Он бежал от них и укрылся у сельджукских маликов. Те отправили с ним (л. 9б) войско, состоявшее из тюрок, но султан 'Абд ар-Рашид уклонился от сражения с ним и бежал, укрывшись в одной из крепостей. Тогрул-Базан захватил ставки султана и эмиров и завладел престолом державы. Он женился на вольноотпущеннице Джалиле — одной из наложниц султана Мас'уда, принудив ее к этому силой. Он заставил султана 'Абд ар-Рашида выйти из крепости и своей рукой убил его и его братьев Сулаймана и Шуджа'. В одну ночь он сам казнил еще девять заложников — детей султана Мас'уда{111}.

У султана Мас'уда был гулям по имени Ануш-Тсгин, который остался верным правам своего господина. Однажды он явился к тому проклятому смутьяну Тогрул-Базану и, встав у его изголовья, убил его самого и десять его слуг. Вызволив из крепости Фаррухзада — сына султана Мас'уда, он посадил его на трон державы. Это произошло в зу-л-ка'да 443 года[23]{112}.

Со времени выступления Тогрул-Базана в 432 году и до-дня его убийства в 443 году он полностью распоряжался в Газне и ее округах от имени сельджукских маликов. Он взимал для них харадж в стране и передавал им то, что оставалось от расхода на его войска.

Фаррухзад отличался умом, справедливостью и щедростью.

(л. 10а) В правление Фаррухзада войска сельджуков добрались до пределов Буста, и он послал против них Ануш-Тегина — убийцу Тогрул-Базана. Войска сельджуков были разбиты{113}.

Фаррухзад оставался у власти до субботы 16 сафара 451 года[24] После Фаррухзада стал править его брат Ибрахим, сын султана Мас'уда{114}. Он был умным и проницательным человеком, твердым в решениях. Он завоевал множество земель в Индии и этим оставил память о себе{115} О его уме [свидетельствует следующее]. Великий султан Джалал ад-Даула Малик-шах ибн Алп-Арслан, направляясь в Газну, остановился в Исфизаре{116}. И вот султан Ибрахим написал эмирам Джалал ад-Даула Малик-шаха ибн Алп-Арслана [послания] и благодарил их за усердие. Он писал: «Как хорошо то, что вы сделали, подготовив поездку султана к нам и решившись передать его нам. А за нами ваши права не пропадут, и мы не оставим без внимания вашей судьбы и ваших степеней»

Он приказал ал-Фатху показаться султану, когда тот находился на охоте. Когда ал-Фатх проезжал мимо, султан приказал задержать его и спросил о письмах. Тот все отрицал. Тогда приказали его бить, и он передал письма султану. Султан стал думать, что его эмиры и слуги изменяют ему. Он отпустил ал-Фатха, но писем никому не показал и отправился в Исфахан{117}.

Сын султана Ибрахима по имени Мас'уд женился на дочери султана Алп-Арслана, а затем (л. 10б) на дочери великого султана Джалал ад-Даула Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ас-Селджуки — Джаухар-хатун. Плата за невесту была привезена из Газны в Исфахан. Эта хатун в Газне получила лакаб Махд ал-'Ирак (Колыбель Ирака){118}.

Время правления султана Захир ад-Даула Абу-л-Музаффара Ибрахима сына султана Насира ли-дини-ллаха Абу Са'ида Мас'уда сына султана-гази Иамин ад-Даула Абу-л-Касима ибн Махмуда ибн Себюк-Тегина составило 30 лет[25]. После его смерти на престол государства взошел его сын султан-гази 'Ала' ад-Даула Абу-л-Музаффар Мас'уд [III]. Он следовал образу действии и обычаям своего отца. Его правление продолжалось с 481 года по 511 год[26]{119}, как об этом будет сказано ниже в сообщении о великом султане Му'изз ад-Дине Санджаре ибн Малик-шахе ибн Алп-Арслане{120}.

Когда Хорасан стал свободен от войск потомков Себюк-Тегина и здесь утвердились сельджукские малики, малик Чагры-бек водворился в Мерве и весь Хорасан стал подвластен [только] ему.

А султан Тогрул-бек отправился из Хорасана в Ирак, его призвал [туда] имам ал-Ка'им би-амри-ллах. Позже он овладел многими странами.

Затем они разделили земли между собой: Чагры-беку Да'уду ибн Мика'илу ибн Селджуку [достались земли] от Нишапура до Джейхуна и дальше — все, что ему удастся завоевать в Мавераннахре. Он завоевал Хорезм (л. 11а), Бухару и Балх. Ибрахиму ибн Йиналу, брату по матери султана Тогрула, стали принадлежать Кухистан и Джурджан, а Абу 'Али ал-Хасану ибн Мусе ибн Селджуку достались Герат, Бушандж, Сиджистан и страна Гур. Все это произошло в 430 году[27] В этом году султан Тогрул-бек овладел Ираком{121}.

Султан направил Шихаб ад-Даула Куталмыша ибн Исра'ила ибн Селджука в горные [области] Армении и Азербайджана, и он овладел ими{122}. Он отнял Мосул и соседние округа Дийар-Мудара у эмира арабов Курайша ибн Бадрана ибн ал-Мусаййиба ибн ал-Мукаллада ал-'Укайли{123}

В 448 году[28] Эмир верующих ал-Ка'им би-амри-ллах женился на дочери малика Да'уда ибн Мика'ила[29] ибн Селджука м с уговором выплаты [выкупа] в сумме 100 тысяч динаров{124}. Халиф одарил султана Тогрула семью почетными одеждами, надел на него ожерелье и браслеты и написал грамоту (катаба 'ахдан) для него на владение тем, что [находилось] под его властью и в хутбе назвал его «султаном Востока и Запада» (султан ал-Машрик ва-л-Магриб). Достоинство Тогрула возросло, его могущество увеличилось, его государство стало обширным{125}.

[ГЛАВА 5.] Столкновение Эмира верующих ал-Ка'има би-амри-ллаха и Арслана ал-Басасири и поход султана Рукн ад-Дина Абу Талиба Тогрул-бека ибн Микаила ибн Селджука на Багдад

Абу-л-Харис Арслан ал-Басасири в дни [правления] халифа ал-Ка'има би-амри-ллаха (л. 11б) был командиром тюрок. Басасир — это городок в области Фарс. Ал-Басасири обращался с Эмиром верующих ал-Ка'имом би-амри-ллахом властно, не соблюдал по отношению к нему никакого уважения и [не раз] заставлял его испытывать горькие чувства. И Эмир верующих ал-Ка'им би-амри-ллах обратился к султану Тогрул-беку за помощью{126}.

В среду 14 зу-л-хиджжа 449 года[30] султан с непреклонной решимостью выступил из Хорасана с огромным войском. Когда он достиг пределов [области] Багдада, ал-Басасири бежал, пересекая простор пустынь, и остановился в ар-Рахбе, одном из городов аш-Шама. Владетель Египта ал-Мустансир{127} отправил ему почетные одежды и подарки. Вместе с ал-Басасири [в Багдаде"] находился ал-Малик ар-Рахим Абу Наср — внук 'Адуд ад-Даула [Хусрау] из рода Бунайхидов. Ал-Басасири отступился от него и оставил его [самого].

Султан Тогрул-бек прибыл в Багдад 25 сафара 450 года[31]. Он схватил ал-Малика ар-Рахима, отправил его в Рей и заточил [его] в крепости Табарак, где он и умер. [Так] закончилось владычество рода Бувайхидов, продолжавшееся 127 лет{128}.

Султан Тогрул-бек отправился вслед за ал-Басасири, покинув Багдад 25 раджаба 450 года[32] Когда султан Тогрул-бек достиг Нисибина, его брат по матери Ибрахим ибн Йинал отделился от него и возвратился в Ирак. С ним из войска ушли (л. 12а) храбрецы, [подобные] львам из логова. Из Нисибина султан бросился вслед за ним. Пока султан Тогрул-бек достиг Хамадана, силы Ибрахима увеличились и дело его окрепло. Султан Тогрул-бек в Хамадане оказался [в положении] осажденного, а к Ибрахиму собирались войска.

Султан Алп-Арслан находился в Сиджистане, когда к нему прибыло письмо от его дяди султана Тогрул-бека. Тот писал: «Мой брат оспаривает мое право и старается посеять вражду в моем государстве. Я вынужден прибегнуть к твоей помощи и [просить] поддержки». Султан Алп-Арслан через пустыню за десять дней перебрался из Сиджистана в пределы Ирака и прибыл в ставку султана Тогрула. Утром 19 джумада II 451 года[33] они подготовили войска к битве. А когда наступил полдень, султан Алп-Арслан схватил Ибрахима ибн Йинала и доставил пленного к трону своего дяди султана Тогрула. [После этого] султан Алп-Арслан с полным успехом, живой и здоровый отправился в Хорасан. Ибрахим ибн Йинал был казнен в среду [того же] 19 джумада II 451 года{129}.

Когда ал-Басасири услышал о соперничестве, возникшем между султаном Тогрулом и его братом по матери Ибрахимом ибн Йиналом, он возвратился в Багдад. С ним был Курайш ибн (л. 12б) Бадран ибн ал-Мусаййиб ибн ал-Мукаллад ал-'Укайли — султан арабов, носивший лакаб 'Алам ад-Дина (Знамя веры). Они вошли в Багдад в субботу в середине шаввала 450 года[34].

В Багдаде не было войск, однако багдадская толпа вступила в сражение с ал-Басасири.

Халиф ал-Ка'им би-амри-ллах сидел верхом на сером муле во дворе своего дворца. С ним находился его везир ра'ис ир-ру'аса' [Ибн Маслама]. Курайш ибн Бадраи постучал молотком в ворота и крикнул Эмиру верующих ал-Ка'иму би-амри-ллаху: «Выходи, о шариф! Не губи сам себя — ты в безопасности!» [При этом] он [даже] не назвал халифа «Эмиром верующих»!{130}.

Ал-Ка'им выехал, и эмир Мухариш ал-'Укайли отвез его в крепость ал-Хадисат{131}. А везира посадили на осла, и за ним следовал один еврей: этот еврей бил его по лицу, дергал его за бороду и приговаривал: «Маулана, подпиши этот указ!». Затем везир был казнен{132}. В пятницу 21 шаввала 450 года[35] в Багдаде провозгласили хутбу с именем владетеля Египта ал-Мустансира би-ллаха ал-'Убайди. Черные одежды были сняты н надеты белые, были отчеканены динары с его лакабами. Эта смута в Багдаде длилась до шаввала 451 года[36].

Когда был казнен Ибрахим ибн Йинал, султан Тогрул направился в сторону Багдада. Он написал 'Алам ад-Дину Курайшу ибн Бадрану и обязал его возвратить Эмира верующих в халифский дворец, и ал-Ка'им би-амри-ллах (л. 13а) в понедельник 11 зу-л-ка'да 451 года[37] прибыл в Город мира, и султан Тогрул с войсками встретил его. Едва султан увидел шатер [халифа], он соскочил с коня, а [затем] вошел [в шатер] и семь раз поцеловал землю. Халиф взял подушку и бросил се султану: тот взял ее и поцеловал, а затем сел на нее. После этого халиф достал из своей кабы красный рубин, [ранее] принадлежавший роду Бувайхидов, и двенадцать драгоценных жемчужин. Он положил их перед султаном н сказал ему, что это [дар] его жены Хадиджи-хатун и он просит принять его, но султан уклонился от того, чтобы оставить их у себя.

Затем халиф отправился в Багдад и вступил в город, сопровождаемый множеством войск. Султан спешился и понес покрывало (ал-гашийа} ко дворцу халифа, и все знатные эмиры спешились. Затем султан, взяв поводья халифского мула, шел перед ним пешком. Он держал его узду до тех пор, пока они не вошли в ворота ал-Худжра.

Это произошло за пять дней до конца зу-л-ка'да [451 года][38]. Около того же времени, [но годом ранее], халиф выехал из своего дворца. Он отсутствовал в Багдаде целый год, пребывая в пограничной области халифата.

Султан поскакал на поиски ал-Басасири. Он схватил его, казнил и привез его голову в Багдад; тело его было распято там, где был распят везир халифа{133}.

(л. 13б) В ставку султана явились с [изъявлением] покорности все арабские эмиры. Затем султан женился на дочери Эмира верующих ал-Каима би-амри-ллаха, уплатив выкуп в сумме 100 тысяч динаров. Свадьба состоялась в ночь на 15 сафара 455 года[39] в Хорасане{134}.

Султан выехал из Багдада 5 раби' II 452 года[40].

Великий султан Рукн ад-Дунйа ва-д-Дин Абу Талиб Тогрул ибн Мика'ил ибн Селджук, да смилостивится над ним Аллах, умер в пятницу 18 рамадана 455 года[41]. Он прожил 70 лет{135}. Передают, что везир 'Амид ал-Мулк Абу Наср ал-Кундури сказал [следующее]: «Я спросил у султана, в каком году он родился. Он ответил, что родился в том году, когда в Мавераннахре выступил такой-то хан. После того как он умер, я подсчитал время — вышло полных 70 лет».

Передают, [ссылаясь] на кади Абу Бакра ан-Нишапури: «'Амид ал-Мулк ал-Кундури говорил мне, что султан рассказывал ему [следующее]: "В начале моего дела в Хорасане мне привиделось, что меня подняли в воздух и я [оказался] в непроглядном тумане и чувствую только прекрасный запах. И я услышал возглас: "Пожелай [что-либо], и все, что ты захочешь, исполнится!". Я ответил, что хочу, чтобы у меня была долгая жизнь. И мне сказали, что я буду жить 70 лет"»{136}.

Он умер в день, который мы [выше] упоминали. Его правление началось в 430 году[42] и длилось (л. 14а) 24 года и несколько месяцев. Он был погребен в Мерве, рядом с могилой своего брата ал-Малика Чагры-бека Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука{137}.

[ГЛАВА 6.] Рассказ о жизни султана Рукн ад-Дина Абу Талиба Тогрула ибн Мика'ила ибн Селджука

Он был храбр, терпелив, великодушен, соблюдал покорность Аллаху и пятничную молитву, постился в понедельник и в четверг и умерял порывы души [благодаря] доброму нраву. Он одевал [обычно] одежду ал-вазари{138} и верхнюю белую одежду. Его дни по добродетельности были подобны [плодоносящему] саду. Он не любил казней, не проливал крови и не посягал на запретное. Он был очень терпеливым и правдивым, был щедрым в пожертвованиях, особенно на строительство мечетей. Он говорил: «Мне стыдно перед Аллахом всевышним, если я, построив дом, не возведу рядом с ним мечети!». Везир 'Амид ал-Мулк[43] ал-Кундури рассказывал: «Во время болезни он, [бывало], говорил: "Когда я болен, я похож на барана, у которого связаны ноги для стрижки. Он думает, что его зарежут, и поэтому сопротивляется, а когда его освободят от пут, — радуется. Если же его связывают, чтобы зарезать, он думает, что его и на этот раз будут стричь, лежит спокойно, и его режут. Так вот, болезнь и есть путы для [будущей] жертвы"»{139}.

У султана Тогрула не было потомства. Его наследником стал его племянник (сын брата) султан Алп-Арслан ибн Да'уд ибн Мика'ил ибн Селджук{140}.

[ГЛАВА 7.] Сообщения о везире (л. 14б) 'Амид ал-Мулке Абу Насре ал-Кундури{141}

Он был из числа потомков дихканов Кундура. Учился он в Нишапуре, и его товарищем по обучению у имама ал-Муваффака ан-Нишапури{142} был 'Али ибн ал-Хасан ал-Бахарзи{143}. Дело [будущего] везира Абу Насра ал-Кундури шло успешно. Первой его должностью было [место] хаджиба порога (хаджиб ал-баб).

Во время правления султана Тогрул-бека он был полновластным везиром. Шейх 'Алп ибн ал-Хасан ал-Бахарзи пришел к нему в то время, когда он сидел на везирском месте в диване султана в Багдаде. Когда везир увидел [ал-Бахарзи], он сказал: «Ты скажешь: "Прими [просьбу]"». Тот ответил утвердительно. [Тогда] везир сказал: «Привет тебе! Добро пожаловать! Я вижу в твоем "прими" доброе предзнаменование!». Затем он одарил его почетной одеждой. [еще] до того как тот [успел] произнести стихи, и сказал:

«Возвращайся завтра и восхваляй!». Тот пришел на второй день и продекламировал следующую касиду{144}:

Когда тот закончил чтение, везир сказал, обращаясь к арабским эмирам: «У нас, 'аджамов, есть [еще] такие поэты, а есть ли у вас, арабов, подобные ему?». Он приказал выдать ал-Бахарзи тысячу динаров{145}.

Великий султан 'Адуд ад-Даула Алп-Арслан ибн Да'уд ибн Селджук послал везира [в качестве] уполномоченного, чтобы просватать для султана дочь хорезмшаха{146}. [Об этом] распространились ложные слухи, и до султана (л. 15а) дошло, будто везир 'Амид ал-Мулк просватал ее для себя, совершив предательство. Мнение султана о нем изменилось, и он приказал обрить бороду 'Амид ал-Мулку и оскопить его. Это решение султана [на сей раз] избавило его от смерти. Именно этот его недостаток и восхвалял шейх "Али ибн ал-Хасан аль-Бахарзи, когда сказал{147}:

А когда везират был предоставлен Низам ал-Мулку Кавам ад-Дину ал-Хасану ибн 'Али ибн Исхаку ат-Туси, везира 'Амид ал-Мулка сместили и взяли под стражу{148}. В заточении он произнес [стихи]{149}:

Везир 'Амид ал-Мулк находился под стражей в Нишапуре в доме 'алида Хорасана. Затем он был перевезен в Марв ар-Руд и был там заточен в одном доме. В том же доме в отдельной комнате находилась его семья: у него была только одна дочь.

Когда он почувствовал, что приближается казнь, он вошел в эту комнату, (л. 15б) попрощался с дочерью и запер двери комнаты. Затем он совершил омовение, молитву в два рак'ата и отдал тому, кто был послан, чтобы убить его, сто динаров и сказал: «Вот моя доля тебе, чтобы ты завернул меня [после смерти] в эту одежду, которую я омыл в водах Замзама»{151}. И [кроме того] он сказал палачу: «Передай везиру Низам ал-Мулку: "Скверно то, что ты сделал: ты научил тюрок казнить везиров и сахибов дивана. А кто роет яму [другому], угодит в нее сам, а те, которые будут действовать по скверному обычаю, будут искупать свои грехи в Судный день!"»{152}.

[После этого] он удовлетворился тем, что было предопределено для него Аллахом. Это случилось в воскресенье 16 зу-л-хиджжа 456 года[44].

Шейх 'Али ибн ал-Хасан ал-Бахарзи сочинил поминальные стихи о нем, обращенные к султану Алп-Арслану ибн Да'уду ибн Мика'илу ибн Селджуку:

[ГЛАВА 8.] Рассказ о малике Чагры-беке Да'уде ибн Мика'иле ибн Селджуке. Битва султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука с султаном Маудудом ибн Мас'удом ибн Махмудом ибн Себюк-Тегином, поражение Маудуда и заключение мира

Малику Чагры-беку Да'уду сообщили, что эмиры Каразбаджа (Карабаджа){154} платят харадж Газне. [Тогда] он направился к округам Каразбаджа, где произошло сражение между ним и одним из эмиров. Этот эмир укрывался (л. 16а) в крепости, пока не истощились его припасы и не ослабла его мощь. После этого он запросил пощады и вышел из крепости{155}. Он подарил малику Чагры-беку Да'уду тысячу коней с убранством и нож, рукоятка которого была [сделана] из лала весом в 60 мискалей. Этот нож находился в сокровищнице сельджуков до 548 года[45], до вторжения гузов.

Затем малик Да'уд заболел желтухой (йаракам), и [эта] болезнь измучила его. А султан Маудуд, убедившись в его слабости и плохом расположении духа, снарядил свое войско [для похода] в Хорасан{156}.

Малик Да'уд назначил наследником своего сына 'Адуд ад-Даула Алп-Арслана. Алп-Арслан некоторое время оставался в Балхе. [Так было], пока не поднялись пыль и шум [от] его шествия.

Когда командующий войсками Газны получил весть о султане Алп-Арслане, он собрал войска и расположил их по [их] местам. Но [когда] Алп-Арслан напал на них, войска Газны поняли, что на них идет неизбежная гибель и быстрый разгром. Султан Алп-Арслан взял в плен тысячу предводителей войск и захватил столько коней и оружия, что невозможно было подсчитать.

Когда он явился к своему отцу малику Да'уду, то обрадовал его, так что [его] болезнь прекратилась и тело исцелилось от нее.

Когда солнце вошло в созвездие Овна, малик Да'уд вместе с сыном Алп-Арсланом направился в крепость Термез. Кутвалом крепости был шайх ал-катиб ал-Байхаки. (л. 16б) Малик Да'уд написал ему: «Оставь свои надежды и упования на султанов Газны. Память об их [власти] в Хорасане исчезла, и следы их счастья стерты». И Амирак ал-Байхаки узнал, что ждать от их помощи — напрасное дело, вышел [из крепости], подарил свои поместья (дийа') и свой дом в Байхаке везиру Абу 'Али ибн Шазану, а [сам] отправился в Газну{157}.

Малик Да'уд назначил правителем областей Балха, Тохаристана, Термеза, Кубадйана, Вахта и Валвалиджа{158} султана Алп-Арслана и в помощь ему дал везира Абу 'Али ибн Шазана. Этот везир должным образом восстановил эти области, и люди распространили весть об этом.

Когда приблизилась смерть Ибн Шазана, он стал просить султана Алп-Арслана передать должность везира после него везиру Низам ал-Мулку.

После этого поднял бунт владетель Хорезма. Малик Да'уд отправился в Хорезм и в течение недели завоевал Хазарасп{159}. Затем он подчинил округ Гурганджа и вскоре был обрадован победой и в остальных областях. Затем к нему присоединился эмир кипчаков{160}, который при содействии Да'уда стал мусульманином, после чего они породнились.

Позже султан Маудуд написал правителям окраин (мулук ал-атраф) и призвал их оказать ему помощь и поддержку. Он обещал им деньги и передавал им [во владение] Хорасан с [его] округами. Они ответили согласием, и султан Маудуд [уже] выехал из Газны [в поход], но его встретил царь смерти, и его звезда закатилась, [так и] не просияв.

Его войска безуспешно вернулись в Газну. А [упомянутые] правители выступили из своих стран еще до того, как (л. 17а) услышали о смерти султана Маудуда{161}. У одного из них, вали Исфахана эмира Калиджара, в пустыне погибло все войско, а сам он заболел и возвратился в Исфахан{162}.

[Воспользовавшись всем этим], хакан тюрок вступил в Термез, разрушил его, ограбил и обобрал [население]. Эмир Хашка вторгся в Хорезмскую область, но малик Да'уд отогнал его, а султан Алп-Арслан [отразил] хакана, и последний, подойдя к Джейхуну со стороны Бухары, стал стучаться в ворота умиротворения. Малик Да'уд переправился через Джейхун с двумя всадниками из своей свиты и расположился рядом с хаканом на одном троне. Они ели-пили [вместе] и разъехались, заключив мир{163}.

Султанская власть в Газне перешла к султану Фаррухзаду ибн Мас'уду{164}, и он отрядил многочисленные войска в Хорасан. Их встретил эмир Кутб ад-Дин атабек Гюльсарыг, но его взяли в плен, заковали в цепи и отправили в Газну. В плену оказалась и группа лиц из числа столпов державы.

Алп-Арслан испросил у своего отца малика Да'уда ибн Мика'ила разрешения и двинулся со своими войсками на них. Войска Газны бежали от него, и большое число вельмож и видных чинов государства Себюктегинидов оказалось в плену. [Тогда] султан Фаррухзад освободил пленных [сельджукских вельмож] и наградил эмира Кутб ад-Дина атабека Гюльсарыга почетной одеждой. Затем Себюктегиниды и Сельджукиды согласились на том, что каждый из них будет самостоятелен в своем владении и оставит попытки овладеть чужим{165}. Текст этого (л. 17б) соглашения был составлен шейхом Абу-л-Фадлом ал-Байхаки{166}.

[ГЛАВА 9.] Рассказ о смерти малика Чагры-бека Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука и о правлении султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана

Затем болезнь малика Да'уда усилилась, и он становился [все] слабее. Он прожил 70 лет и скончался в сафаре 452 года[46] в Сарахсе. Гроб с его телом переправили в Мерв. Его место занял его сын Алп-Арслан. Султан Рукн ад-Дин Тогрул пережил своего брата на три года{167}.

[ГЛАВА 10.] Сообщение о султане 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслане ибн Да'уде ибн Мика'иле ибн Селджуке

Когда султан Алп-Арслан стал самостоятелен в деле правления и занял престол царства{168}, он простер над подданными крылья справедливости и укрыл их под сенью сострадания и щедрости. Он освободил подданных (ар-ра'аййа) от ежегодной двукратной уплаты «основного» хараджа (ал-харадж ал-асли). Каждый год в месяце рамадане он жертвовал четыре тысячи динаров на подаяния: тысячу динаров в Балхе, тысячу в Мерве, тысячу в Герате и тысячу в Нишапуре. Сверх этого десять тысяч динаров милостыни он раздавал при своем дворе.

Клеветники написали ему донос на везира Низам ал-Мулка, сообщив ему о доходах [везира]. Они положили донос в том месте, где султан молился. Султан призвал (л. 18а) везира Низам ал-Мулка и оказал: «Возьми это письмо и, если они правдивы в том, о чем пишут, то смягчи свой нрав и исправь положение. Если же они лгут, то прости смелого и займи клеветника каким-либо важным делом дивана, с тем чтобы [эти люди] отказались от лжи и наветов»{169}.

[ГЛАВА 11.] Война великого султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука с маликом Куталмышем и его победа над ним[47].

Пришло сообщение о том, что малик Куталмыш ибн Исра'ил ибн Селджук — двоюродный брат (по отцу) султана Тогрула и предок владетелей (мулук) ар-Рума — восстал и потребовал для себя султанской власти. Он собрал войско [из] головорезов, подобных распространившейся саранче, и остановился близ Саве{170}, по дороге ж округу Рея, Султан послал против него свой авангард во главе с командиром по имени эмир Сау-Тегин{171}. Этот эмир происходил из селения Хакистар[48]. Он построил рибат Хакистара и добровольно, без какой-либо нужды, оскопил себя. [Так вот], этот эмир направился к Рею, а султан выехал из Нишапура 10 мухаррама 456 года[49].

Малик Куталмыш разрушил все селения Рея, дав полную волю негодяям из своих войск. Он пустил воду на окрестности Абдаллахабада и Вади ал-Милх (Соляную долину) — это был солончак, дороги которого путники с трудом преодолевали{172}.

Когда (л. 18б) оба войска приблизились друг к другу, везир Низам ал-Мулк надел оружие и расположил отряды {войск]. На правое крыло [сил] султана [стали] эмир Кутб ад-Дин Гюльсарыг{173} и эмир Пахлаван Шунуклу, а на левое крыло — отец эмира Хабаша эмир Алтун-Так и командующий [войском] эмир Сау-Тегин. С султаном в центре были эмир Балтаджи, эмир Сункурджа, эмир Агаджи и другие знатные эмиры.

Малик Куталмыш ибн Исра'ил показался с войсками, от которых стало тесно пространству. Справа у него находился его брат{174}, слева — эмир Аби Буга.

Султан сел на коня и стал искать дорогу у подножия горы, но не нашел и направил коня по воде вдоль русла (вади) и стал показывать бичом [путь] своим войскам. Войско следовало за ним, переправляясь через страшные потоки.

Малик Куталмыш и его войска ждали, что они застрянут в вязкой глине этого солончака. Однако Сункурджа бросился на малика Куталмыша,[50] захватил его шатер и сорвал его знамена. Малик Куталмыш был разбив и получил несколько ран. Он направился в одну из своих крепостей — Гирдкух{175}, а из войск Куталмыша не осталось ни всадника, ни пешего — все они бежали куда глаза глядят. Султан решил казнить пленных так, как львы расправляются с обнаглевшими волками, [но] тогда везир Низам ал-Мулк призвал султана к милосердию и прощению. И тот простил их и наградил великодушно и милостиво.

Когда война завершилась (л. 19а) и пыль победы и триумфа улеглась, нашли [самого] малика Куталмыша. Он закончил свои дни в овечьем загоне. Гроб с его телом был перенесен в гробницу султана Рукн ад-Дина Тогрула в Рее{176}, В этом году 'амилем{177} Басры был 'амид Хорасана Мухаммад ибн Мансур ан-Насави. Он возвратился ко двору султана с деньгами, которые могли бы [стать] предметом вечной, мечты. На службе у 'амида Хорасана находился шейх 'Али ибн ал-Хасан ал-Бахарзи, с которым в Басре произошли занятные случаи.

[ГЛАВА 12.] Сообщение об 'амиде Хорасана Мухаммаде ибн Мансуре ан-Насави

'Амид Хорасана в лучшие годы своей жизни был мясником на рынке войска (Сук ал-'аскар). Он был одним из приятелей ахур-салара{178}, [служившего] султану Рукн ад-Дину Тогрулу. Когда умер ахур-салар, [его] обязанности стал нести 'амид Мухаммад. Он должен был подметать конюшню, чистить ее, обрызгивать [пол] водой, убирать навоз и засыпать корм в торбы.

Султан ежедневно видел его за этим занятием и изумлялся его необычайной старательности. Он приметил его и передал ему [должность] начальника факелоносцев (имарат асхаб ал-маша'ил).

Однажды султан Алп-Арслан в темную ночь потерял по пути какую-то свою вещь, а в [светильнике] у него иссякло масло. [Мухаммад] купил у смотрителя кухни (матбахчи) один ман{179} миндального масла за 50 динаров и заполнил этим маслом факельницы. Когда (л. 19б) султан почувствовал запах дыма факелов, он спросил об этом деле, и 'амид сказал ему правду о своей выдумке. [Так] султан узнал о его смышлености и приблизил его к престолу, оказал ему честь и поручил ему сбор хараджа в Нишапуре и его округах.

Он взимал харадж Нишапура и его округов в то время, когда Нишапур постигла засуха, и все люди почувствовали его доброту, ибо он снабжал их провизией. Ему была поручена [также] область Хорезма. Везир Низам ал-Мулк послал к нему с эмиром расписки дивана (вусулат диваниййа). У этого эмира были слуги и свита, и везир наказал ему стеснить 'амида Хорасана в [тисках] унижения. А 'амид Хорасана велел казнить этих гулямов [эмира] и бросить их трупы в Джейхун. После этого он купил сто гулямов и, привязав к поясу каждого из них сто динаров, послал их в подарок султану. И сказал [при этом]; «Пренебрежением и унижением не собирают султанских налогов: султан может добиться благоустроения, только [проявляя] уважение. Эти гулямы пренебрегли правами, [установленными] для твоего дивана, и я заставил их вкусить напиток власти при помощи меча, которым ты опоясал меня. Я построил [здание] на [основе], которую ты заложил, несу эту службу за небольшую мзду, и уверен в том, что мое малое старание не покажется ничтожным». И султан принял его извинения и назначил ему «богатое вознаграждение из [средств] своего дивана.

'Амид Хорасана служил малику Да'уду (л. 20а) ибн Мика'илу ибн Селджуку, великому султану Рукн ад-Дину Тогрулу ибн Мика'илу ибн Селджуку, великому султану 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслану, его сыну султану Джалал ад-Даула Малик-шаху, малику Бёри-Барсу, малику Аргуну{180}, султану Рукн ад-Дину Бёркийаруку и великому султану Му'изз ад-Дину Абу-л-Харису Санджару ибн Малик-шаху ибн Алп-Арслану. Умер 'амид Хорасана в субботу 21 шаввала 494 года[51].

Малик Аргун задумал арестовать ['амида] и привез его в Мерв. Но малик Аргун умер, и 'амид Хорасана завернул его в саван и похоронил. Из числа удивительных историй [рассказывают], что [как-то] 'амид Хорасана стоял перед маликом Аргуном — сыном султана Алп-Арслана, и Аргун обнажил меч и спрашивал у 'амида: «Ударить тебя или нет?». Он перечислял проступки 'амида Хорасана и бросал ему жестокие упреки, поднимал меч, угрожая ему, и [снова] спрашивал: «Бить или не бить?», а 'амид, не видя спасения, молчал. [В это время] шут ударил ['амида] по лицу и воскликнул: «Глупец! Скажи: "Не бей!"». Малик Аргун рассмеялся, и 'амид Хорасана спасся от смерти. Он послал шуту тысячу динаров, (л. 20б) Люди удивлялись этому и говорили: «Удар по лицу принес спасение тому, кто его получил, и тысячу динаров тому, кто его нанес».

[ГЛАВА 13.] Рассказ о походе великого султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана в ар-Рум

Затем в начале месяца раби' I 456 года[52] султан Алп-Арслан направился из Рея в сторону ар-Рума. До султана дошло, что группа курдских разбойников перекрыла дороги близ Хулванского прохода{181} и «сеет на земле нечестие»[53].

Султан отрядил против них войско, которое заставило этих разбойников испить из чаши смерти и не оставило в живых ни одного из них в этих краях.

Затем в ставку [султана] прибыла группа курдов, уцелевших от мечей. Они поручились за охрану дорог от разбойников. А управление этими округами султан поручил эмиру Бек-Арслану.

После [этого] войска направились к городу Маранду{182} и остановились там. На пути к ар-Руму был некий эмир-проводник[54], его звали эмир Туг-Тегин{183}. При нем собралась группа [воинов] из числа туркмен, они наносили ущерб румам, и от их набегов и походов ар-Рум постигло унижение. Этот эмир вступил на службу к султану, и тот поручил ему сопровождать войска через труднопроходимые места этой страны. Он сообщил султану, что страна грузин (ал-Курдж) стала для страны византийцев (ар-Рум) поприщем для обольщения и пастбищем для безбожия (л. 21а) и тиранства.

И султан отправился в страну грузин{184}, оставив вместо себя в лагере [своих] войск сына — султана Джалал ад-Даула Малик-шаха. Последний подошел к крепости{185}, в которой находились еретики-отступники из ар-Рума: они перебили большое число воинов-мусульман.

Низам ал-Мулк и 'амид Хорасана сошли с коней, а султан Малик-шах пустил стрелу, которая попала в шею владетеля крепости. [Осажденные] стали бросать камни, удалились на высокий холм и стали укрываться на вершинах гор.

[Но] вскоре войско ислама одолело их, над ними стали властвовать мечи, и не осталось от них ни слуху, ни духу.

Затем султан Малик-шах направился к крепости под названием Сурмари{186}, внутри которой имеются проточная вода и сады. Он захватил ее; близ нее была [еще] другая крепость{187}, и она была взята султаном Малик-шахом. Когда султан задумал ее разрушить, везир Низам ал-Мулк удержал его от этого и сказал: «Это — сильная крепость и [надежное] пограничье для мусульман!».

Везир Низам ал-Мулк укрепил это пограничье, [поселив здесь] храбрецов и героев.

Султан Малик-шах направился к городку под названием Марйам-Нешиман{188}, населенному монахами и священниками. Христианские владыки и их подданные совершают паломничество к этому городку, а его укрепления не поддаются описанию. Его стены из камней, уложенных симметрично, были укреплены гвоздями (л. 21б) и железными плитами{189}, а вокруг него куда ни глянь простиралась широкая гладь текущей воды.

Для сражения везир Низам ал-Мулк подготовил корабли и лодки. Они вступали в бой рано утром и возвращались вечером [либо] наоборот: ведь сражение не прекращалось ни днем ни ночью. Наконец султан Малик-шах глубокой ночью забросил веревку на верхушку стены и стал подниматься на нее, но упал в воду. И все же Аллах спас его от несчастья: он поднялся, прославляя Аллаха. [На стену] взбирались гулямы, но и они не смогли добиться успеха. Попытка пробить брешь в стене [также] не удалась, так как стена была построена из камней, скрепленных гвоздями и железными плитами. [Но] в одну из ночей они не сходили с коней, и этой же ночью произошло землетрясение, разрушившее восточную часть крепости, и оборона христиан стала слабее.

Утром, едва появился диск солнца, султан Малик-шах и везир Низам ал-Мулк вступили в город. Церкви были сожжены, и над жизнями христиан стал властвовать меч, а те, кто остался в живых, приняли ислам.

Затем прибыл [гонец] великого султана Алп-Арслана, призвавшего к себе [в лагерь] своего сына Малик-шаха и своего везира Низам ал-Мулка. Султан не был осведомлен о победах, дарованных им [обоим] Аллахом. Султан Малик-шах отправился навстречу своему отцу — великому султану Алп-Арслану. По дороге к нему он при помощи Аллаха великого завоевывал находившиеся на его пути крепости (л. 22а), пока не прибыл на службу к своему отцу.

Затем великий султан Алп-Арслан снарядил войска для похода на Сафид-шахр{190}. Между жителями крепости и [войсками] султана произошло жестокое сражение, но Аллах всевышний помог завоевать этот город. Отсюда султан направился к другому городу, под названием Ахал-Кала{191}. Стены этого города были в сто локтей{192} в высоту, а в ширину [еще] более того. С восточной, западной и северной сторон город окружали горы, на вершинах которых были неприступные крепости, а стены, о которых мы упоминали, находились на южной стороне. Перед этими стенами была [полоса] воды, такая, как Джейхун по глубине. Там был мост, но осажденные подняли его, и войска ислама потеряли надежду покорить этот город.

Султан Алп-Арслан раскинул свой шатер у ворот города, усердно молился и просил [Аллаха]. Султанские войска навели большой мост, и сражение разгорелось. Тогда из города вышли два человека, которые стали взывать к милосердию и просить пощады. Они просили у султана [дать им] справедливого эмира, который не позволял бы совершать преступления и не разрешал бы посягать на женщин. И султан направил к ним эмира Ибн Муджахида и Абу Сумру{193}. [Но], когда они миновали первую стену, их окружили грузины и бросились на них. Они оказались между двух огней: впереди них были мечи, а сзади — вода.

К султану вошел Саваб ал-хадим{194} в то время, когда султан молился (л. 22б), и сообщил, каково положение, и [сказал], что грузины набросились на мусульман и те отступили. Однако султан не прервал молитвы и завершил ее с покорностью и смирением. Затем он вышел, сел на коня и хладнокровно бросился в бой и проливал кровь [врагов], пока не вступил в город и не очистил землю от их скверны.

В одной из башен этого города оставались смельчаки, сражавшиеся против султана с большим упорством. Султан приказал обложить башню дровами, поджечь ее, и они сгорели там, превратившись в золу.

Султан возвратился в свой шатер в самом лучшем состоянии и в радостном настроении. Воины ислама захватили столько добычи, что ее [количество] нельзя было ни определить, ни учесть.

Когда наступила ночь, подул сильный ветер. У башни остались горящие поленья, о которых мы упоминали; ветер раздул пламя, разнес по городу, и он сгорел дотла.

Рядом с этой крепостью находилась другая могучая крепость{195}, и султан захватил ее{196}. Тогда царь грузин{197} направил [к султану] послов и подарки и стал стучаться в двери умиротворения и прокладывать путь к оправданию. Из ставки султана с грузинскими послами отправились эмир Темир ал-хаджиб и Айбек ал-хасс. Султан написал царю грузин, что тот должен либо принять ислам, либо выплачивать джизью, и [царь] согласился на [выплату] джизьи{198}.

[ГЛАВА 14] Поход великого султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука из [страны] грузин в ар-Рум

(л. 23а) Затем султан устремился в страну ар-Рум. Он направился в область Карс{199} и область Ани{200}, а также в [расположенные] рядом с ними два округа: Джавахети и Лори{201}. Население этих округов вышло навстречу султану и приняло учение [истинной] веры. Султан был охвачен большой радостью и ликовал. Он приказал подвергнуть всех их очищению, церкви были разрушены и построены мечети.

Султан не останавливался нигде, пока не достиг округа Ани. [Здесь] он увидел, что стены Ани подобны высоким горам и на вершине каждой стоит могучая крепость. Этот город был твердыней страны румийцев, и в этих крепостях находились их сокровищницы.

Жители города подумали, что султан и его армия — это купцы: ведь до сего времени они никогда не видели войско своих врагов.

Султан разбил шатры на полях [близ] этого города. А из-города выехали всадники, которым было поручено охранять поля и [оросительные] каналы. Они хотели сказать воинам, [чтобы те] ушли с полей, но их опередила группа султанских гулямов, напав на них [первыми], и удивленные румийцы отступили. Султан стал их преследовать, пока они не вошли в город{202}.

Когда султан стал рыскать по их стране и достиг ал-Анджана{203}, румийцы пали духом и не выказывали [больше] усердия. Среди них возникли разногласия, и их мнения разошлись. Они почувствовали, каково могущество султана, и стали взбираться на вершины гор, которые опоясывали их город, словно стены, забрасывали бревнами и другими [предметами] все пути [в горы], преграждая этими ловушками горные дороги, (л. 23б) Султан приказал нефтеметателям (ан-наффатун) поджечь эти завалы и препятствия. Тогда румийцы спустились с гор и обязались платить джизью.

Султан предоставил управление ими 'амиду Хорасана{204} и Шамсу ал-хадиму{205}, и румийцы стали «давать откуп своей рукой, будучи униженными»[55]. Однако после этого румийцы стали сожалеть об этом перемирии и вступили в борьбу, Сражение усилилось, и султан приказал набить мешки соломой и песком и класть их друг на друга, пока не образуются высокие холмы. [На них] взобрались стрелки из пращи (арбаб ал-макали'), нефтеметатели, стрелки из стрелометов (румат ал-хусбанат) и камнеметов (ал-марасил) и метатели хаттийских [копий]{206} (ал-хаттийат). А румийцы выбрали в своем городе самых красивых женщин и безбородых юнцов, вывели их за город и поставили перед султанским лагерем, чтобы они соблазняли воинов, отвлекая их от сражения. Султан приказал собрать их и взять под стражу.

Султан и его войска стойко переносили жестокие битвы, совершенно забыв о пище, питье и сне. Затем султан построил крепость из дерева, ее покрыли навесом из войлока, пропитанного уксусом, и, [используя ее], султанские воины вступили в сражение, препятствуя румийцам взбираться на стены и башни. Воины разрушили углы стен и ворвались в город. Многие его жители погибли под копытами коней.

Султан построил здесь мечеть и, оставив в этом городе эмира с войском, поехал в Исфахан. Оттуда (л. 24а) он отправился в Керман, где его встретил его брат малик Ка-вурд сын малика Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука{207}. Затем из Кермана он выехал в Хорасан, далее направился в Манкашлаг{208}, где осадил эмира Кавшута и силой заставил его выйти из [его] крепости, а затем, удовлетворившись [поведением] эмира, вернул его в крепость{209}.

После этого у [султана] возникло сильное желание посетить гробницу своего [пра]деда эмира Селджука, и он двинулся в Дженд и Сабран{210}. Здесь его встретил Джанд-хан с множеством подарков. Затем он возвратился в хорезмский Гургандж и назначил эмиром Хорезма своего сына Арслана Аргу[на]. Отсюда он перебрался в Мерв, а затем в Райикан (Райаган){211} Здесь он назначил своим наследником своего сына Джалал ад-Даула Малик-шаха и наградил почетными одеждами эмиров, присутствовавших при этом.

[ГЛАВА 15.] Второй поход великого султана Алп-Арслана в Фарс и Керман

Затем, в 459 году[56] султан Алп-Арслан выехал по направлению к Исфахану. У владетеля Кермана Кара-Арслана [Кавурта] был везир-невежда{212}, который стал подстрекать владетеля Кермана к бунту против султана, и тот поддался его уговорам. Тогда султан направился в сторону Кермана, авангарды [обоих войск] встретились и сразились. Войско Кермана бежало. Султан победил их [при помощи] устрашения, и боязнь произвела в их душах то, чего не сделали мечи среди их тел. Все они унеслись на крыльях страха, и (л. 24б) первые бежали, не обращая внимания на последних. [Сам] малик Кара-Арслан бежал с двумя всадниками в Джируфт{213}, а затем стал молить о ниспослании милости, рассчитывая на благородство султана и [надеясь] на помощь [Аллаха]. Он добился желаемого, после того как раскаялся и стал просить прощения за грехи. Он вошел к султану, и тот встал, обнял его и заплакал, и окружающие [также] заплакали.

Султан оставил за ним его владения в Кермане, и малик Кара-Арслан сказал ему: «У меня есть дочери, подобные покрытым пухом [птенцам], куропатки. Одари их приданым!». Султан согласился и назначил каждой из них по сто тысяч динаров из своей казны помимо одежд, имений, наделов икта' и свадебных [подарков].

Затем султан двинулся по дороге на Фарс. Когда он подошел к Истахру, он взял его крепость, построенную Сулайма-ном ибн Да'удом, да благословит его Аллах, и заставил выйти из крепости ее вали так, как [подобает] выводить благородных{214} из твердынь. Владетель крепости подарил султану кубок из бирюзы, на котором буквами древнего письма (би-рукум ал-хутут ал-мадийа) было написано имя Джамшида{215}. Султан изъял из сокровищниц этой крепости [богатства], подобных которым не видели глаза и [о равных им] не слышали уши, и перевел владетеля этой крепости в другую крепость{216}.

[ГЛАВА 16.] История Фадлуна{217} и взятие его крепости

Фадлун был вали Танджи и ее округов{218}. Везир Низам ал-Мулк направился в его страну, Фадлун встретил его, поцеловал стремя его коня и вместе с везиром (л. 25а) прибыл ко двору султана. Султан назначил Фадлуна правителем Фарса. Там была каменная крепость, сотворенная [самим] Аллахом — никто ее не строил и ни одно создание [Аллаха] не было властно над ней. Фадлун укрепился в ней, а сатана вдул в его ноздри [соблазн], и он уклонился [от повиновения] с самого начала своего дела и до конца его.

Везир Низам ал-Мулк подошел к подножию этой крепости{219} и разжег пламя войны. Воины крепости стали забрасывать войско Низам ал-Мулка стрелами, которые пробивали даже железные [кольчуги], и воины Низам ал-Мулка метали в них камни и стрелы. Когда наступил полдень, жители города [неожиданно] ухватились за петлю спасения, [запросив пощады]. Люди удивлялись этому и стали выяснять, в чем дело. [А] причина этого была в том, что из колодцев, имевшихся в этой крепости, в одну ночь ушла вода и жажда вынудила [жителей] просить пощады.

Фадлун укрылся в середине крепости, в укрепленном замке. Везир Низам ал-Мулк призвал эмира Хазараспа{220} и сказал ему: «Ты со своими конными и пешими [воинами] должен направиться к месту рождения Фадлуна, разыскать его близких и жен и гнать их, как гонят скот, и сечь, как секут людей». Фадлун узнал об этом решении и вышел из крепости со своими воинами, чтобы преградить Хазараспу путь к своим близким. Его встретили дозорные войск везира Низам ал-Мулка. Фадлун сошел с коня и спрятался в [стоге] сена, но его заметил (л. 25б) один из воинов везира Низам ал-Мулка и, схватив за волосы, притащил пленного к ставке Низам ал-Мулка. Тот приказал взять его под страж.

Великий султан Алп-Арслан находился в Кермане. Той ночью он увидел во сне, что везир Низам ал-Мулк взял крепость и что жители вышли из нее, а Фадлун схвачен. Когда он проснулся, то рассказал о сновидении толкователям снов, и те сказали, что его сон был вещим и все это случилось на самом деле. Через несколько дней прибыл гонец Низам ал-Мулка, а вслед за ним к султанскому двору явился сам Низам ал-Мулк с пленным Фадлуном. Султан простил Фадлуна, а шейх 'Али ибн ал-Хасан ал-Бахарзи написал победную грамоту (китаб ал-фатх).

[ГЛАВА 17.] Второй поход великого султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа" Алп-Арслана в ар-Рум

В 460 году[57] царь Абхаза по имени Бакрат совершил набег на ал-Барда'а{221}, а это один из городов в стране мусульман. Тогда султан укрепился в своем намерении и устремился в страну Абхаз. Командующим авангардом был Сау-Тегин. Самыми храбрыми из воинов ар-Рума [были] франки{222} (ал-фарандж) и пешие воины из Шаки. А Шаки — это округ, где княжил Ахситан{223}. Округ Шаки богат лесами и чащами, в которых [и скрывались] разбойники ар-Рума и Абхаза. Султан приказал нефтеметателям поджечь эти чащи, и они сделали это. И увидел султан среди этих чащ две крепости{224}, построенные из железных плит (атбак), (л. 26а) {скрепленных] медными гвоздями. Однако подобраться верхом на конях к этим крепостям было невозможно, и султан, осмотрев их, оставил надежду [завладеть ими].

Между владетелем этих двух крепостей и маликом Шаки была давняя вражда. [Поэтому] владетель крепостей вышел к султану, принял ислам и сдал обе крепости. После этого султан углубился в эту страну и прошел ее, захватывая [новые] крепости, и грабил страну до тех пор, пока не собрал здесь столько [добра], что глаза устали бы, если бы описать [все] это. К султанскому двору прибыли повелитель франков (малик ал-фарандж) и [владетель] Шаки Ахситан с некоторым числом всадников. Он остановился у порога, и султан сказал: «Помогите ему сойти и служите ему, ибо он владыка знатного происхождения».

Когда он спешился и вошел к султану, он сказал [следующее]: «Опыт научил меня [оставить] заблуждение, [свойственное] людям, а к твоему трону меня привело не что иное, как представление о вере ислама, [возникшее] в моем воображении, а также твердая решимость порвать с христианством все мои связи и помыслы». Султан сошел с трона, встретил его, обнял и поцеловал в голову. Ахситан поцеловал ногу султана, и оба они не выдержали и заплакали, и в их сердцах загорелось пламя [чувств].

И малик Ахситан признал свидетельство «нет божества, кроме Аллаха, а Мухаммад, да благословит его Аллах и да приветствует, — раб Его и посланник Его». Султан осыпал Ахситана драгоценными камнями из своей сокровищницы, а после того как оказал ему почет и [знаки] уважения, посадил его на своего коня. Перед ними прошли сошедшие с коней эмиры и хаджибы, а потом они вошли в шатер, наполненный царской роскошью и разным добром.

Султан послал к нему факиха, который обучил бы его (л. 26б) канонам ислама, молитве и сурам Корана. Он приказал подвергнуть его обрезанию и вручил ему управление этими областями.

Затем султан выступил против царя Абхаза Бакрата и предоставил своим войскам полную свободу убивать и грабить в тех областях. [Так было], пока он не прибыл в округ Тифлиса. Он увидел там баню, построенную Сулайманом ибн Да'удом, да благословит Аллах их обоих, на источнике горячей воды. [Эта вода] никем не подогревается, а [только] при помощи [природного] огня. Это — первая баня, построенная на земле. Высота стен Тифлиса — сорок локтей и ширина такова же. Там есть христианская церковь, она для них — то же, что Ка'ба для мусульман. Султан завоевал этот город и построил там соборную мечеть{225}.

В пределах Абхаза есть крепость, которую называют Калат ас-Салиб (Крепость Креста){226}, в ней находились храбрецы, которые не страшились встречи с острием [копья] и лезвием меча и ставили ни во что жестокие сражения. В этой крепости было много церквей, в которых были изображения Исы (Иисуса) и Марйам Марии) мир над ними обоими, сделанные из золота, [а также] изображения гурий из серебра, [и еще] было изображение трапезы, ниспосланной Исе, тоже сделанное из золота.

Аллах всевышний помог завоевать эту крепость усилиями везира Низам ал-Мулка, и все это добро стало добычей мусульман. А жители [крепости] остались беспомощны как сухая трава, которую уносит ветер.

Бакрат напрваил к султанскому двору послов с просьбой о защите [под сенью] милосердия [султана], и султан ответил согласием. Однако Бакрат раскаялся в том что запросил пощады и был снова наущением сатаны.

(л. 27а) [В это время нахмурилось лицо зимы и непрерывно шел снег. Султан стал выжидать, чтобы погода стала мягкой и снег сошел. Тогда Бакрат снова стал просить пощады, но султан отверг его скрытые козни и заставил его, испытать пагубность его поступка. Бакрат снарядил войска, но они погибли от зимней стужи. Их уделом стали мучения и беды.

Султан разорил-город, в котором жил Нимруд ибн Кан'ан и из которого он вознесся на небо. По соседству султан построил другой город и мечеть{227}

Султан оставался в Грузии (Курджистане) пять месяцев{228}. Затем ему сообщили, что хакан тюрок скончался{229} и дело тех областей и владений стало запутанным Султан вернулся в Ганджу, затем отправился в ал Бардаа и перебрался через реку ар-Рас без корабля и матросов, а [эта река] такая как Джейхун. Затем султан прибыл в селение которое называлось Ларйанис{230}. Его встретил шейх которого иссушило время так, [будто] оно съело и выпило его. Он приветствовал султана и сказал: "Я-муслим и принял ислам от Эмира верующих ал-Мутасима, когда он проезжал через это место.{231}

Везир Низам ал-Мулк спросил у него о канонах ислама и он оказался сведущим в них. Достойные доверия люди этой области из числа мусульман и христиан засвидетельствовали, что этот шейх видел [многие] века и события и что он правдивее, чем ал-Кутами и Абу Зарр{232}. И султан оказав ему честь и почет и, подъехав к нему на коне дал ему тысячу динаров. Затем султан отправился в Фарс где провел праздник.

(л. 27б) [ГЛАВА 18.] Второй поход великого султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана на царя ар-Рума Армануса и пленение последнего

В 463 году[58] султан Алп-Арслан прошел через [страну] аш-Шам (Сирию) и в округе Халеба{233} оставил вместо себя своего сына с отрядом войск. [Сам] он переправился через реку Евфрат на [спинах] скакунов без помощи судов или лодок. Он прибыл в область Хоя и Салмаса. До него дошли сведения, что царь ар-Рума{234} доверил государство человеку из числа потомков христианских владык и [для него] снарядили войско, доходившее до трехсот тысяч всадников и пеших{235}. Ар-Рум бросил на султана лучших из своих сынов[59], и «извела земля свои ноши»[60], несметные числом. К этому дарю собрались головорезы ар-Рума, [а также] из числа армян, персов, печенегов, гузов и франков{236} — народов, один вид которых устрашал взоры, а христиане видели в них возвышение своих основ.

Они поклялись, что прогонят халифа и посадят на его место католикоса (джасалик), разрушат мечети и построят [вместо них] церкви. Тогда султан послал к своей жене и к своему везиру Низам ал-Мулку человека, с которым передал им [следующее]: «Я иду на врага с войском, которое есть у меня. Если останусь жив, буду считать это благом от Аллаха всевышнего, а если погибну за веру, то и это будет милостью от великого Аллаха. Моим наследником будет мой сын Малик-шах».

[Султан] имел 15 тысяч храбрых всадников, и каждый имел [кроме своего] еще и (л. 28а) запасного коня{237}. Эмир верующих халиф ал-Ка'им би-амри-ллах приказал провозгласить с минбаров молитву [за султана] и раздать хатибам ее [текст]. Она была составлена Абу Са'дом Ибн ал-Мусалайа{238}. Вот ее текст: «О Аллах! Возвысь знамя ислама и его защитника и ниспровергни многобожие, свернув ему шею и отрубив конечности! Укрепи сражающихся за веру на твоем пути, тех, кто пожертвовал своими душами ради покорности тебе. Благодаря тому, что они присягнули тебе [всей] своей душой, они побеждают и выигрывают [битвы] при помощи того, кто укрепил их мощь и наполнил победой и безопасностью их [обитаемую] четверть. Даруй победу султану Алп-Арслану, Доказательству [могущества] Эмира верующих, [победу], которая осветит его знамена и сделает легким достижение его цели. Окажи ему поддержку, от которой смеются уста, [помощь], рынки и ярмарки которой постоянно [оживлены], поддержку, которая укрепит и возвеличит его своими руками. Реши же, чтобы его завтрашний день был заступником от неверных перед сегодняшним. Укрепи его воинов помощью Твоих ангелов, а его правые решения — надежным успехом. Потому что он уже оставил ради Твоей великодушной милости свой покой, а взамен имущества и [самой] души он приобрел для себя [возможность] следовать путем Твоих повелений, [путем] проторенным и правым. Ибо сказал Ты и слово Твое — истина: "О вы, которые уверовали! Не указать ли мне вам на торговлю, которая спасет вас от мучительного наказания? Вы веруете в Аллаха и Его посланника, боретесь на пути Аллаха своим имуществом и своими душами"[61]. О Аллах!

(л. 28б) Он также ответил на Твой зов и повиновался ему, уклонился от медлительности в том, чтобы [выступить], и оберегать шари'ат, и, последовав [призыву], сам вышел навстречу Твоим врагам и продолжал защищать Твою веру день за днем. Так отличи его победой и содействуй ему в его стремлениях, [которые текут] по прекрасному руслу Твоего решения и [Твоего] могущества. [Снабди] его талисманом, защищающим его от злых умыслов врага, и обними его рукой, которая сильна от добрых качеств Твоих, О Всемогущий! Споспешествуй ему и облегчи ему исполнение любого пожелания и достижение цели, которой он добивается. [Сделай], чтобы его счастливое восхождение стадо-явной победой, а глаз многобожников [оказался] незрячим из-за их упрямства в заблуждении. Молитесь же, о содружество муслимое. Аллаху всевышнему и вознесите к Нему молитвы ради него с чистым намерением и искренним желанием, с трепетными сердцами и верой, 'блистающей в райских лугах. Потому что всевышний, хвала Ему, говорит: "Аллах не озаботился бы о вас, если бы не ваше воззвание"[62]. И продолжайте молить Аллаха всевышнего, чтобы он усилил его и ослабил его противников, и пусть возвысятся его знамена и добьется он самой полной и безусловной победы. Да облегчит для него Аллах все его затруднения! Да найдут язычники свое унижение посредством его руки!».

В среду 15 зу-л-ка'да 463 года[63] султан приблизился к царю ар-Рума в местности, известной под названием аз-Зухра{239}, между Хилатом и Малазгирдом. Султан послал к царю предложение о перемирии, но тот ответил, что перемирие будет [только] в Рее{240}. Султан был встревожен этим (л. 29а), И тогда его имам и факих Абу Наср Мухаммад ибн 'Абд ал-Малик ал-Бухари ал-Ханифи сказал ему: «Ты сражаешься во имя веры Аллаха! И я надеюсь, Аллах всевышний запишет эту победу за твоим именем. Атакуй их в пятницу[64], в час, когда хатибы, призовут с минбаров ниспослать победу тем, кто сражается за веру, [в битве] против безбожников. А молитва связана с исполнением». Султан остановился, [ожидая] пятницы [и] молитвы хатибов. И тогда он прочел слова всевышнего: «Помощь только от Аллаха, великого, мудрого!»[65] — и сказал: «Может быть, есть среди хатибов такие, что говорят в конце своей хутбы: "О Аллах! Поддержи войска муслимое и их предводителей", и Аллах, благословляя молитвы, [обращенные] к нему, подтверждает стремления газиев и их желания».

Везир Низам ал-Мулк возвратился в Хамадан, для того чтобы оградить Ирак, Хорасан и Мазандаран от зла порочных людей и смутьянов.

Султан сам бросился навстречу опасности и сказал: «Кто хочет уйти, пусть уйдет. Здесь нет власти (ас-султан), которая повелевала бы или запрещала, кроме Аллаха!». Он отбросил стрелы и лук, [а затем] взял меч и своей рукой завязал узлом хвост коня, и все воины поступили так же.

Когда противники встретились, оказалось, что румийцы отрыли ров вокруг своего войска. Тогда султан сказал: «Клянусь Аллахом — они будут разгромлены! То, что, [имея] такое большое число [воинов], они вырыли ров, показывает их трусость и малодушие!».

Царь ар-Рума разбил павильон из красного атласа (л. 29б) и такой же шатер и палатки из парчи. Он сел на золотой трон, над ним находился крест из золота, украшенный драгоценными камнями, которым не было подобных. Перед [царем] стояло множество монахов и священников, читавших Евангелие.

Войска сошлись в пятницу, когда хатиб мусульман появился на минбаре. В стане султана возвысились голоса [чтецов] Корана и [стал громче] барабанный бой, а в лагере войск румийцев послышались удары в била (навакис).

[Вдруг] поднялся ветер и ослепил глаза мусульман [пылью]. Войска султана чуть было не обратились в бегство. [Тогда] султан сошел с коня и стал молиться Аллаху всевышнему: «Господи! Уповаю на Тебя и посредством этого джихада желаю близости к Тебе! Я осыпаю прахом свое лицо перед Тобой, обагряю его кровью своего сердца, и глаза мои источают кровавые слезы. Если ты узнаешь, что мои помыслы противоречат произносимому моими устами, то уничтожь меня и вместе со мной моих помощников и гулямов. А если мои тайные мысли соответствуют сказанному мной вслух, то поддержи меня в священной войне с врагами и сотвори своей силой для меня власть побеждать и трудное для меня сделай легким».

Эту молитву и плач он повторял много раз, пока направление ветра не изменилось и поднявшаяся пыль не стала слепить глаза безбожников, и покорилось судьбе древо (л. 30а) тиранства, было сокрушено высокомерие заблуждения, и [стали] исчезать знамена христиан, и «видишь ты людей пьяными, но они не пьяны»[66]. Когда солнце стало клониться к закату, пыль сражения стала оседать и царя ар-Рума обняла рука гибели и плена. Произошло это так. У одного султанского гуляма сорвался с привязи конь, и гулям пошел по его следам и нашел коня с уздой, украшенной драгоценными камнями и с золотым седлом. Рядом с конем сидел человек, перед которым был золотой шлем, а на нем — кольчуга из золотых колец. Гулям хотел его убить, но человек сказал ему: «Я царь ар-Рума! Не убивай меня, [ведь] убиение царей — позор!».

Гулям связал ему руки и потащил его в султанский лагерь, и ни один из пленных [воинов] ар-Рума [не встречал его иначе], как повергнув свое лицо в прах перед ним. Радостная весть пришла в ставку султана, когда султан был занят вечерней молитвой, и царя втолкнули к нему. Хаджибы схватили его за волосы и за ворот и пригнули, чтобы он поцеловал землю. Но он не поцеловал землю пред султаном, так как царская гордость и самолюбие не позволили [ему] сделать это. Тогда султан сказал: «Оставьте его! Довольно с него и того, что он увидел этот день!».

У Са'д ад-Даула Гаухар-а'ина{241} был мамлюк, которого он подарил везиру Низам ал-Мулку. Однако тот отказался от него, не обратив внимания [на подарок] и считая его презренным. Са'д ад-Даула часто возбуждал у везира интерес [к мамлюку], и везир Низам ал-Мулк сказал: «Какая от него польза? Может быть, (л. 30б) он приведет к нам пленного царя ар-Рума?». И случилось то, о чем говорил везир Низам ал-Мулк: в день сражения гулям привел в качестве пленника плененного царя ар-Рума.

Султан приказал заковать [царя] в цепи, а гуляму сказал, чтобы тот попросил у него что-либо в награду. Он просил для себя право доставить радостную весть о победе в Газну, и султан даровал ему это.

Я[67] слышал от ходжи имама Мушаррафа аш-Ширази, купца, на берегу Джейхуна, напротив Даргама, когда мы спускались по реке в Хорезм, следующее: «Я слышал от своих [учителей-] шейхов, что, когда встретились войска султана Алп-Арслана с войсками ар-Рума, царь ар-Рума направил посла к султану и передал ему [следующее]: "Я подошел к тебе, и со мной столько войск, что ты не можешь противостоять им. Если ты выкажешь покорность, я дарую тебе достаточное количество земель и ты будешь в безопасности под моей властью и [благодаря] моей мощи. Но если ты не сделаешь этого, то у меня [войско] в триста тысяч всадников и пеших, четырнадцать тысяч повозок, на которых хранятся деньги и припасы. Против меня не устоит ни одно войско мусульман, не закроет [ворот] ни один их город, ни одна крепость!". Когда султан услышал это послание, им завладела гордость ислама, а в его сердце пробудилась доблесть владыки, и он сказал послу: «Скажи своему господину [так]: "Это не ты устремился на меня! Тебя поднял против меня Аллах, хвала ему! Это он сделал тебя и твои войска пищей для мечей муслимое, (л. 31а) Ты — мой пленник и раб. Часть твоего войска — это убитые, а другая — пленные. Вся твоя казна — мое имущество и достояние. Так будь тверд в несчастии и готов к борьбе, и ты вскоре увидишь, как шеи твоих воинов будут подставлены под удары [мечей], а твои сокровищницы станут добром того, кто их разграбит".

Следующим утром между ними произошло сражение, и с помощью и при поддержке Аллаха исполнилось то, о чем говорил султан. Когда царь ар-Рума был приведен к султанскому порогу, он сказал переводчику: "Скажи султану, чтобы он возвратил меня в мою столицу прежде, чем жители ар-Рума сплотятся вокруг другого царя, который объявит о борьбе и войне против нас, раскроет книгу вражды и прочтет страницу неповиновения. А я буду покорен тебе больше, чем твои рабы, и обязуюсь ежегодно [платить] тебе в виде джизьи тысячу тысяч динаров"{242}.

Султан согласился на его просьбу лишь после того, как работорговцы выставили его на видном месте рынка для продажи. А затем султан освободил его, одарив его и тех, кто был с ним в плену, почетными одеждами. Царь возвратился в свою столицу и был верен своему обязательству»{243}.

К султану Алп-Арслану от Эмира верующих ал-Ка'има би-амри-ллаха прибыло послание с поздравлением по случаю победы и успеха. Халиф в послании обращался к султану [так]: «Сын мой, высочайший, победоносный, торжествующий господин, поддержка [веры], величайший султан, правитель арабов и 'аджамов, государь владык народов, блеск веры, спасение муслимое, пособник имама, убежище (л. 31б) людей, опора победоносной державы, венец превосходной веры, султан мусульманских стран, доказательство [могущества] Эмира верующих{244}, да хранит Аллах его деяния и увеличит его богатства»{245}.

[ГЛАВА 19.] Поход великого султана 'Адуд ад-Даула Абу Шуджа' Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука в Самарканд и его мученическая смерть во время этого

Причиной гибели этого великолепного султана, [постигшей его], несмотря на его могущество, было [следующее]. В начале 465 года[68] он отправился [в поход] и переправился через Джейхун по наведенному мосту[69]. С ним было сто тысяч всадников — воинов ополчения (ал-хашар), гулямов и простого народа (ас-савад){246}. Его целью был поход против Шамс ал-Мулка, владетеля Тамгача{247}. Спутники [султана] привели к нему человека из числа тех, кто оборонял крепость{248}, по имени Йусуф ал-Хваразми. Султан хотел казнить его за совершенные им злодеяния и приказал вбить четыре кола и привязать к ним его руки и ноги. [Тогда] Йусуф сказал ему: «О низкий! Разве так убивают мужей?». Султан разгневался, взял лук и стрелы и сказал двум стражам, чтобы те отпустили его. Он пустил в него стрелу, но не попал, хотя до сих пор стрелы султана не пролетали мимо [цели]. Йусуф бросился на султана, сидевшего на троне, султан встал и стал спускаться, но споткнулся и упал лицом вниз. Йусуф напал на султана, сел на него и ударил ножом в бок. Рядом находился Са'д ад-Даула Гаухар-а'ин, и Йусуф нанес ему несколько ран (л. 32а), однако тот не упал. Тогда Йусуфа настиг постельничий (фарраш) армянин, ударил его железной палицей по голове и убил его. Подоспели тюрки и изрубили его мечами в куски.

Султан сказал: «Я не посягал ни на кого и ни на одного врага не нападал, не опираясь на помощь Аллаха. Вчера я поднялся на холм и [почувствовал], как земля содрогается от множества войск. Я сказал себе: «Я — владыка мира, и никто не в силах устоять против меня. Но я злоупотребил поддержкой Аллаха и [ныне] прошу у него помощи и прощения!».

Султан прожил после этого три дня и скончался в последнюю субботу раби' I 465 года[70]{249}. Его правление продолжалось десять лет. Его сыновья — [это] Малик-шах, Текиш, Айаз, Тутуш, Бёри-Барс, Арслан-Аргун. Он вел достойный обраа жизни, был строг, набожен, справедлив, правосуден, был победоносным воителем, [усердным] в походах и войнах за веру. Ежедневно он резал пятьдесят голов овец и приготовленной пищей кормил бедняков — это сверх трапезы, предназначенной для эмиров и войск. Я[71] читал в некоторых историях, что султан Алп-Арслан не расставался с луком даже в школе. Однажды он увидел воина, причинившего обиду простолюдину. Он [в гневе] выпустил в воина стрелу[72] Он завещал государство своему сыну Малик-шаху. Он прожил 40 лет и два месяца и был погребен в Мерве, рядом с отцом и дядей. Он завещал своему везиру Низам ал-Мулку быть покорным его сыну Малик-шаху, которого оставил в качестве преемника и которому передал войска.

[ГЛАВА 20.] Время правления великого султана Джалал ад-Даула Абу-л-Фатха Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука

(л. 32б) [Малик-шах], да будет Аллах милостив к нему, был самой крупной жемчужиной в ожерелье сельджукских владык (мулук), он известен успехами в свершении дел н событий [и тем, что] распоряжался во всех областях (акалим) Земли свободно и полновластно. Такого не было даровано никому из владык ни до него, ни после него. Самым большим его счастьем было то, что он не сопровождал своего отца ни в одном из его походов, кроме того, в котором тот был убит, и его отец оставался в живых столько, сколько нужно было, чтобы поручить сына войскам и завещать ему власть над, ними.

Великий султан Малик-шах возвратился в Мерв, и лицо-государства повернулось к нему, [ожидая] его распоряжений и повелений. Правители окраин (мулук ал-атраф) подчинились ему и получили от него помощь и все милости, которых [они] желали. Он написал своему дяде (по отцу) Кавурду — сыну малика Да'уда — письмо, смягчающее сердце и устраняющее печаль.

Шараф ал-Мулк Абу Са'д ал-Мустауфи ал-Хваразми{250} сказал Низам ал-Мулку: «Самое лучшее и наиболее пригодное место для пребывания [султана] — Нишапур, потому что этот [город] — середина ожерелья Хорасана, он же был военным лагерем прежних властителей и [государей] рода Самана». В пятницу 16 раби' II 465 года[73] султан прибыл в Нишапур.

Великий султан Малик-шах извлек из [сокровищниц] цитадели Нишапура много денег, [раздал их] и привлек к себе сердца эмиров войск и своих приближенных.

Когда до слуха малика Кавурда дошла» весть о кончине его брата султана Алп-Арслана, он выступил из Омана{251} в Керман и пересек (л. 33а) море, [но] здесь разбились [его] корабли и погибла большая часть его воинов. Затем он написал султану Малик-шаху следующее: «Я старший брат, а ты младший сын. Я — главный наследник моего брата султана Алп-Арслана, а не ты!». Султан Малик-шах ответил: «Брат не наследует, если есть сын!».

Эмир Темир-Ок — сын эмира Фаррух-шаха — написал владетелю Кермана малику Кавурду: «Не обольщайся своим владением, [высоким] положением, завоеваниями и властью! Аллах всевышний объединил наши сердца в покорности сыну твоего брата. Не принимай на веру жалкие слова обольстителей [из] твоих войск. Знай, что цыпленок не может противостоять петуху!». Везир Низам ал-Мулк [также] написал малику Кавурду [кое-что] из увещаний и поучений, советуя ему идти по прямой дороге и объясняя, что здравомыслие — [верный] путь. Однако тот вспылил, снедаемый враждой, оседлал и погнал [коня] ненависти, отпустив его узду.

Малик Кавурд направился в Исфахан, а султан Малик-шах — в Рей. Командующий — эмир Сау-Тегин атаковал авангард малика Кавурда, разбил его и рассеял{252}. В среду 26 джумада I 466 года[74] оба войска встретились близ Хамадана. На правом фланге султана стоял эмир Сау-Тегин, на левом — Темир-Ок. У малика Кавурда было семеро сыновей{253}, одни из них были на его правом фланге, другие — на левом, а некоторые с отцом в центре. Малик Кавурд полагал, что (л. 33б), как только войска его брата Алп-Арслана увидят его, они сразу же покорятся ему, но когда положение оказалось совершенно противоположным, он испытал запоздалое раскаяние.

На левый фланг малика Кавурда бросился со своими людьми эмир арабов Муслим ибн Курайш{254}, и войска Кермана были разбиты. А захватил малика Кавурда эмир Темир-Ок в горах Хамадана{255}. Малик Кавурд пообещал [эмиру] за то, чтобы он освободил его, владения икта' и деньги. Но эмир Темир-Ок сказал ему: «Ты — господин, а мы — рабы и не имеем права решать твое дело как хотим. Поедем со мной в ставку султана — ведь он господин [твоего] положения». И он повез малика Кавурда.

Султан Малик-шах выехал навстречу [им]. Когда малик Кавурд увидел шествие и шатер, он спешился и склонился лбом к земле, осыпая себя пылью перед султаном.

Родственные узы зажгли огонь милости в груди султана и в его душе. В его глазах заблестели слезы, и он сказал везиру Низам ал-Мулку: «Я не разорву уз родства и не стану губить родственных связей. Дядя — это тот, кто занимает место отца!». Везир Низам ал-Мулк ответил ему: «Царство — бесплодно, а он (Кавурд) смотрит на тебя глазами, в которых ты для него — бельмо, и встречает тебя с душой, склонной лишь к тому, чтобы причинить ущерб твоему владычеству. Если бы он одолел тебя, то не вспомнил бы ни о милости, ни о родстве». Султан сказал ему: «Совершил бы кто-либо на земле дело, принесшее больший вред, чем тот, кто отрезал бы своей правой рукой — левую и убил бы своего дядю, (л. 34а) занимающего [в душе] место отца?».

Малик Кавурд находился под стражей в палатке эмира Сау-Тегина, когда к нему вошел 'амид Абу-р-Рида{256} и потребовал у него ключи от [его] казнохранилищ и признаки укрытых [им] кладов. Малик Кавурд сказал: «Пределы Кермана стали тесны, его доход мал, а жители его слабы и болезненны. Всего моего имущества и сокровищ, [находящихся] там, хватило бы только на подарок какому-нибудь гуляму султана. Освободите меня, и я уйду в страну Оман и стану верным султану его дядей и заботливым его отцом. Я знаю, что не имею доверия у султана и не могу просить что-либо [большее] у него». Это обращение [Кавурда] не было передано султану из-за боязни, что тот освободит его. [Кавурда] умертвили, применив удушение{257}.

В рамадане этого года[75] султан постился в Исфахане. Он раздавал много денег беднякам и праведникам, выпустил заключенных из тюрем. Область Фарса он передал эмиру Руки ад-Даула Кутлуг-Тегину, а страны Оман и Керман отдал сыновьям малика Кавурда. Он наградил их почетными одеждами, радовавшими взоры, и привлек к себе их сердца.

Султан вернулся в Рей, и в это время из Балха пришла весть о смерти его брата Айаза{258}. Затем султан наградил почетными одеждами [другого] своего брата, малика Шихаб ад-Даула Текиша, и отдал ему Балх и Тохаристан{259}. В эти же дни прибыли послы правителя Газны султана Ибрахима-с подарками и подношениями и стали сватать дочь султана Малик-шаха. Он ответил согласием на их просьбу и выдал свою дочь Гаухар-Малик, носившую лакаб (л. 34б) Махд ал-'Ирак (Колыбель Ирака), за султана Мас'уда ибн Ибрахима{260}. А дали ей такой лакаб потому, что султан отправил ее из Рея в Газну.

Из Рея султан направился в сторону Джурджана{261}. В ставку султана прибыл посол дяди султана, носившего лакаб Амир ал-Умара' (Эмир эмиров). Посол сообщил, что дядя тоскует и желает увидеться [с племянником], и, побуждая султана к свиданию, сказал: «Если бы султан прибыл к нам на крыльях ветра, он похвалил бы утром ночной путь!». И султан направился в Сарахс и Базгис{262} и прибыл в ставку Амир ал-Умара'. Его имя было 'Усман сын малика Да'уда. Он хотел поцеловать землю [перед султаном], но хаджибы воспрепятствовали этому. Султан сошел с трона, обнял его и посадил рядом с собой на трон, оказал ему чрезвычайное почтение и наделил его областью Валвалидж{263}. Султан обращался к нему так: «Ал-Малик ал-Му'аййид Рукн ад-Дин» («Владыка-помощник, опора веры»). Султан разрешил ему отбивать науба при устройстве церемоний и повелел [разбить] для него черный шатер{264}.

Султан предоставил область Герата и округа Гур и Гарчистан{265} своему брату малику Бёри-Барсу.

Хакан{266} написал султану Малик-шаху письмо, в котором [содержался] двоякий смысл — и приятный и горький.. Вкратце в нем говорилось, что округ Термез и его крепости относятся к стране Мавераннахра и надлежит, чтобы там-распоряжались вали, [назначенные] хаканом: в этом укрепление согласия [между нами] и упрочение симпатий, скрепленных доброй волей и хранящих добродетель. [Но] в числе недостатков этого письма были слова, за которыми скрывались удары мечей и уколы стрел{267}.

(л. 35а) Великий султан Малик-шах сел на коня и выступил во главе войск, от которых едва не задрожала земля. Он достиг Балха, где его встретили вельможи города и знатные имамы. Они стали жаловаться на притеснения, [чинимые] хаканом, и сказали: «Мы постоянно подвергаемся яростным набегам войск Мавераннахра, действующих не задумываясь [над последствиями]. Это — люди зловредные: нарушение договора и разрыв соглашения — [для них], обычное дело».

В это время прибыл гонец, сообщивший о рождении сына султана. О нем было засвидетельствовано [расположение] звезд, определившее, что он завладеет ближними и дальними странами. Султан решил дать сыну имя в память его деда Мухаммада Алп-Арслана. Это — [будущий] султан Мухаммад{268}.

Затем прибыл посол хакана, а с ним палица (микма'а) весом в 50 манов и меч весом в 10 манов. Посол сказал: «О султан! Хакан говорит тебе: "Мы [не только] воюем, а [даже] играем этим мечом. Если его удар придется по панцирю, то он осядет [в землю], а если будет нанесен удар этой палицей, то нельзя будет различить, где железная кольчуга, а где сжатое поле!"».

Султан помолчал некоторое время, [а затем] приказал привести знатных лиц [из] войска, а сам [сел на коня и] выехал в поле, взял в руки палицу и, раскрутив ее над головой семь раз, бросил ее на восемьдесят шагов. Затем он взял меч и ударил по шее верблюда, отделив ему голову. И наконец взял лук, метнул стрелу и сказал послу: «Скажи хакану [так]: "Пусть у тебя палица (микма'а), а у нас кнут (микра'а), [пусть] у тебя — меч, а у нас — лук!"». И он передал лук послу. Вместе с послом был отправлен Нуш-Тегин ал-Му'аммари. (л. 35б) Когда ал-Му'аммари достиг окрестностей Самарканда, ему привели коня из верховых лошадей хакана. Конь был норовистым и губил всех, кто когда-либо садился на него. Ал-Му'аммари сел на коня и уложил его на землю, [затем] невредимым добрался до хакана и, выполняя обязанность посла, положил перед ним лук. Хакан не смог выпустить из него стрелу и даже не был в состоянии натянуть тетиву. Он оказался в положении бессильного [старца] перед красавицами.

Хакан направил своего брата{269} в крепость Термез, чтобы тот укрепился там. В мухарраме 467 года[76] султан вместе с везиром Низам ал-Мулком отправился к Термезу{270}.

Масса сброда из войска [султана] заполнила ров и подтащила катапульты к крепости. Жители крепости запросили пощады, и султан даровал им это. Но уже после того как погас огонь сражения, два гуляма вступили в спор из-за подобранных стрел и сражение разгорелось снова с еще большей силой. Жители крепости были захвачены в плен, их заковали в оковы, но потом султан простил их, а крепость была возвращена в число владений великого султана Малик-шаха. Брату хакана{271} была пожалована почетная одежда, а командиру войск эмиру Сау-Тегину было приказано восстановить крепость и укрепить ее. Эмир Мика'ил выступил во главе авангарда армии султана и разбил лагерь на подступах к Самарканду. Поэтому хакан стал искать спасения в столице, [своей] державы: он дрожал всем телом и пожелтел [от страха]{272}.

Султан вернулся в Балх и, передав Хорасан своему брату малику Шихаб ад-Даула (л. 36а) Текишу{273}, отправился в Рей.

[ГЛАВА 21.] Кончина Эмира верующих ал-Ка'има би-амри-ллаха 12 ша'бана 467 года[77]

Продолжительность его халифата — сорок четыре года восемь месяцев и двадцать семь дней. Он прожил 75 лет, восемь месяцев и восемь дней{274}. Его везиром был ра'ис ар-ру'аса' Абу-л-Касим ибн Маслама{275}, которого позже убил Арслан ал-Басасири, о котором мы упоминали. Затем везиром стал Фахр ад-Даула Абу Наср Мухаммад ибн Джахир. Образ жизни его [был таков]: халиф, да будет доволен им Аллах, был ученым, очень сведущим в словесности, был терпелив, милосерден, тверд в вере, был бесхитростен, справедлив, набожен и богобоязнен{276}.

Говорят, что эти стихи принадлежат ал-Ка'иму би-амри-ллаху:

[Ему] наследовал ал-Муктади. Его [полное] имя — Абу-л-Касим 'Абдаллах[78] ибн аз-Захир Мухаммад ибн ал-Ка'им би-амри-ллах ибн ал-Кадир ибн Исхак ибн ал-Муктадир ибн ал-Му'тадид. Его мать была наложница-армянка.

Он был провозглашен халифом в день смерти его деда ал-Ка'има би-амри-ллаха. Ему присягнули эмиры, вельможи и знать. Затем он вышел [из дворца] и вместе с народом совершил послеполуденную молитву. После этого, когда несли гроб с телом его деда, он прочел молитву над ним, и его дед был похоронен в комнате, которая была местом его уединения.

(л. 36б) [Престол] халифа утвердился за ал-Муктади би-амри-ллахом, и его дела пошли хорошо. Багдад в дни его правления был оживленным и многолюдным. Хутба с именем халифа была провозглашена в Йемене, аш-Шаме и Иерусалиме. В его халифат мусульмане снова отобрали у румийцев ар-Руху и Антакию{277}.

Халиф был очень энергичен, обладал высоким авторитетом, был храбр, и благодаря его престижу было восстановлено уважение к халифату.

[ГЛАВА 22.] Рассказ о мятеже малика Шихаб ад-Даула Текиша ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука

Затем, в 467 году[79] султан возвратился в Мургаб, [что в области] Герата. Ко двору султана прибыл амир ал-умара' ['Усман] и его родня. Его встретили везир и вельможи государства. Султан наградил [его и его близких] почетными одеждами. Ко двору прибыл также малик Шихаб ад-Даула Текиш и в знак родственной связи был одарен почетной одеждой и [должным] уважением, а {затем] вернулся в Балх.

Султан приказал главнокомандующему эмиру Сау-Тегину направиться в Балх во главе авангарда войск, из-за того что хакан Шамс ал-Мулк [снова] выступил, разжег огонь беспокойства и открыл веки враждебности. [Сау-Тегин] совершил быстрый переход, и оба войска встретились на берегу Джейхуна. Хакан Шамс ал-Мулк овладел крепостью Термеза и казнил там испахбада Кабуд-Джама, но крепость была вторично взята армией султана, а приверженцы хакана (ал-хаканийа) были разгромлены и обратились в бегство.

Затем султан направился (л. 37а) [навстречу] Шамс ал-Мулку, и огни [лагерей] обоих войск появились у границ Нахшаба{278}.

В ставку прибыл малик 'Шихаб' ад-Даула Текиш и подтвердил [верность] договорам и соглашениям. Султан возвратился в Рей, [а затем] отправился в аш-Шам. Тюрки вступили в Антакию{279}. Когда султан достиг стран Аррана и Абхаза{280}, к нему прибыл посол царя ар-Рума с деньгами. [Их было столько], что их [веса] не могли выдержать казнохранилища, а [чиновники] дивана{281} уставали их считать.

Затем султан вернулся в округ Халеба, а малика Шихаб ад-Даула Текиша [вновь] захватило неповиновение, его соблазнил сатана, и он оседлал коня мятежа и поднялся на плечи враждебности. [Тогда] султан за десять дней покрыл расстояние между Халебом и Нишапуром. С ним была только сотня всадников. Малик Шихаб ад-Даула укрепился в Термезе, но султан заставил его выйти из крепости, ибо Аллах сделал малыми его припасы и ускорил его смерть{282}. Эту крепость султан Малик-шах завоевывал трижды.

[ГЛАВА 23.] Рождение великого султана Му'изз ад-Дунйа ва-д-Дина Абу-л-Хариса Санджара ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука, Десницы Эмира верующих

Он родился в пятницу 25 раджаба 477 года[80] в городке Санджар в области ал-Джазира{283}. В некоторых книгах есть предание, исходящее от Хузайфы ибн ал-Йамана{284}, да будет доволен им Аллах, со слов Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует! Посланник, да благословит его Аллах и да приветствует, сказал: (л. 37б) «В некое время появится муж, который направится к берегу Джейхуна, а затем во главе огромного войска выйдет за пределы Востока. Он разгромит владыку Хорасана и тюрок хитаи (?)[81]. Это [будет] смуглый человек с большим животом и большой головой, с громким голосом и со следами оспы. На его правой руке будут одна или две родинки. Он завоюет Хорасан. А имя его будет такое же, как название городка в области ал-Джазира. Он поселится в Мерве, который захватят его всадники и пешие войска. Но хотя он одержит верх над владыками, его [самого] впоследствии победят огромные полчища, которые придут с Востока и из Китая. Его держава после этого станет слабой, а после него в Хорасане будут большие смуты».

[ГЛАВА 24.] Второй поход великого султана Джалал ад-Даула Абу-л-Фатха Малик-шаха ибн Алп-Арслана в Мавераннахр

Хакан Шамс ал-Мулк сам испортил свои дела: его обольстили [несбыточные] надежды и он пошел вслед за соблазном{285}.

В один из месяцев 481 года[82] султан направился в Мавераннахр{286}. Он остановился у границ Кашгара. Еще до этого, когда он находился в Исфахане, прибыл посол ар-Рума с деньгами, составлявшими джизью. Везир Низам ал-Мулк воздал [должную] честь пребыванию посла, но не удовлетворял его просьб и не отпускал его на родину, пока султан не остановился у Кашгарского прохода. Тогда везир Низам ал-Мулк отпустил румского посла и сказал ему: «Необходимо, чтобы в летописях было упомянуто о том, что посол ар-Рума, после того как внес джизью{287}, отбыл из султанской ставки, находившейся у ворот Кашгара».

(л. 38а) Хакан Кашгара{288} прислал к султану посла с подарками и подношениями и просил у султана милости и снисхождения. Он сказал своему послу: «Скажи султану: "Судьбы склонили перед тобой свои козни, страны подчинили тебе свои законы. Тебе не причинит зла, если в одной из стран останется [государем] один из древнего дома владетелей. Если ты пожелаешь, твой маула выдаст любую из своих дочерей за любого твоего сына. Мы из числа твоих маула и [твоих] рабов"».

Везир Низам ал-Мулк сказал султану: «Хакан служит тебе, и есть доказательство, что его слова правдивы». Затем хакан прибыл к султанскому двору, поцеловал землю перед троном и приобрел такие милости и блага, что упоминание о них останется на страницах времени. Он вернулся в свою страну, осыпанный благодеяниями и довольный.

[ГЛАВА 25.] Убийство везира Низам ал-Мулка Кавам ад-Дина Хваджа-йи Бузурга Абу 'Али ал-Хасана ибн 'Али ибн Исхака, ' Угодного Эмиру верующих

Когда ал-Хасан ибн ас-Саббах{289} укрылся в крепости Аламут{290}. Низам ал-Мулк перекрыл войсками [пути] к этой крепости. [Это произошло] тогда, когда стало ясно, [какова] смута Ибн ас-Саббаха, когда распространилось его зло и усилился вред [его мятежа]{291}. [Как-то] из крепости выехали два человека. Подковы их коней были прибиты наоборот, и воины, окружавшие крепость, подумали, что они въехали туда.

Низам ал-Мулк вышел из бани и сидел в шатре. Один из этих двух человек обратился к нему с жалобой. [Низам ал-Мулк] в это время [сидел] за едой, тот ударил его ножом и убежал, но споткнулся (л. 38б) о веревку шатра, [был застигнут] и убит{292}.

Его везират продолжался двадцать семь лет. Он был убит батинитами в ночь на субботу 10 рамадана 485 года.[83]{293} Причиной его убийства было [следующее]. Тадж ал-Мулк Абу-л-Гана'им — хранитель казны султана Малик-шаха, смотритель дел его дома и везир его сыновей{294} — настроил султана против везира Низам ал-Мулка. Со стороны султана [стало] проявляться недовольство им: он хотел сместить везира, но не мог этого сделать, из-за [того] что войска и ополчение (ал-'асакир ва-л-аджнад) были расположены к [Низам ал-Мулку]. Оказавшись не в состоянии [сместить его], они натравили на него некоего дейлемита{295}, как уже было рассказано.

Султан и Тадж ал-Мулк полагали, что их жизнь пойдет беззаботно, однако от его [убийства] до смерти султана прошло [всего] 36 дней{296}, а от [смерти] султана до [гибели] Тадж ал-Мулка — два месяца{297}. Тадж ал-Мулк жил все это время в страхе, и его не миновало [то], что гулямы везира Низам ал-Мулка напали на него и убили.

Среди того, о чем доносил Тадж ал-Мулк на везира Низам ал-Мулка, было [следующее]. Он сказал султану: «Он (Низам ал-Мулк) расходует ежегодно на факихов, суфиев и чтецов Корана 300 тысяч динаров. Если этой суммой снабдить войско, то оно разбило бы ворота Константинополя». Султан вызвал везира Низам ал-Мулка и потребовал объяснить, [в чем] дело. Тот сказал: «О султан (л. 39а) вселенной! О владыка земли! Поистине, я старый человек; если ты продашь меня, то цена мне не будет больше трех динаров. Ты молод, но если [станут] продавать тебя, то и за тебя не дадут больше сотни динаров. А Аллах всевышний даровал тебе, а от тебя и мне столько, сколько не дал никакой другой твари своей! Так разве не достойны те, кто несет его веру и хранит [в памяти] его великую Книгу, трехсот тысяч динаров? А еще, ведь ты тратишь ежегодно на сражающиеся войска во много раз больше этой суммы, хотя самый сильный и меткий [воин] не пустит стрелу далее чем на милю[84] и может ударить мечом лишь того, кто [стоит] перед ним. А я при помощи этих денег обеспечиваю для тебя войско, которое стрелами своих молитв достигает [небесного] Престола, и ничто не препятствует этим молитвам дойти до Аллаха!».

Султан заплакал и сказал ему: «Умножь это войско! Денег для тебя не жаль, и все [богатства] мира — перед тобой!».

Низам ал-Мулк был предусмотрителен. Если он выделял воину в виде икта' тысячу динаров, то половину [этой сумму] выплачивали из доходов Самарканда, а [другую] половину — за счет страны ар-Рум. И ни один дирхем из этой суммы не был задержан. Он был первый, кто стал наделять [владениями] икта' тюрок{298}. Он построил медресе, известные под названием ан-Низамийа, в ряде областей обоих Ираков и Хорасана. В 468 году[85] он завершил строительство [медресе] ан-Низамийа{299} с помощью Абу Са'ида ас-Суфи{300}. Здесь преподавал имам Абу Исхак ащ-Ширази{301} до своей смерти, постигшей его за семь дней до конца джумада II 476 года[86] После его смерти Низам ал-Мулк назначил, мударрисом Абу Насра Ибн ас-Саббага{302}.

(л. 39б) У Низам ал-Мулка были товарищи, помогавшие ему в делах; Среди них — сахиб диван ал-инша' Камал ад-Дин Абу-р-Рида' Фадлаллах ибн Мухаммад{303}. Он пользовался благосклонностью султана, почти не расставался с ним, и султан не мог обойтись без него. Однажды он не явился к султану, и тот написал ему по-тюркски: «Поистине ты не ощущаешь моего отсутствия при себе, а я ощущаю твое отсутствие, потому ты находишь радость в ком-то, [кроме меня], а я не нахожу ее в ком-либо, [кроме тебя]». Вторым был сахиб диван ишраф ал-мамалик хваджа Шараф ал-Мулк{304}. "Имад ад-Дин ал-Исфахани{305} упоминает [следующее]: «У этого Шараф ал-Мулка было, 360 великолепных одежд — по числу дней в году. [Это были] прекрасные нарядные одеяния, и каждый день он одевал [другое], соответствовавшее одному из четырех времен года. Если он дарил одно из них или отдавал [кому-либо], то его казначей (хазин) восполнял [недостающее], приобретая в [его] хранилище другое, соответственно тому, что было отдано»{306}. Он построил на могиле Абу Ханифы Ну'мана ибн Сабита, да будет доволен им Аллах, находящейся у Баб ат-Так (Сводчатых ворот), здание гробницы и медресе для его последователей{307}. Ащ-Шариф ал-Байади{308} высек на куполе построенной гробнице [стихи]:

'Имад ад-Дин ал-Исфахани, да смилостивится над ним Аллах, в своей книге Нусрат ал-фитра говорит, что султан Малик-шах послал Тадж ал-Мулка{310}, о котором упоминалось [выше], к везиру Низам (л. 40а) ал-Мулку с письмом, содержавшим следующее: «Поистине ты захватил мои владения и разделил мое государство между своими детьми, родственниками и мамлюками [так], будто ты мой сотоварищ в царстве. Разве ты хочешь, чтобы я приказал забрать из твоих рук чернильницу везирата и [тем самым] освободить народ от твоей несправедливости?».

[Низам ал-Мулк] ответил Тадж ал-Мулку: «Передай султану, господину нашему: “Да увековечит Аллах твои дни! Ты словно лишь сегодня узнал, что я в твоем деле — соучастник и в государстве — твой соправитель! Так знай, что моя чернильница соединена с твоей короной, и если ты отберешь ее, — будет снята твоя корона, если отнимешь ее, — возьмут и [корону]!"»{311}.

'Имад ад-Дин ал-Исфахани передает, что эти слова определили то, что было суждено: между убийством везира Низам ал-Мулка и смертью султана не прошло и одного месяца.

Когда султан Малик-шах переправлялся через реку Джейхун, Низам ал-Мулк возложил на Антакию выплату денег паромщикам. Когда султан спросил везира об этом, везир ответил: «Я хочу, чтобы в летописях записали, каким обширным было твое государство и как исполнялось твое повеление. [Как раз] на'иб Антакии прибыл к твоему стремени для прощания, так вручи ему расписки (ал-вусулат) и получи от него сумму для паромщиков». Султану это понравилось{312}.

Достоинства везира Низам ал-Мулка были поистине неисчислимы. Я[87] видел книгу, составленную неким вельможей его государства. В ней говорится о его прекрасном образе жизни, который был основан на красоте его веры, благородстве его характера, на его справедливости, доброте и терпеливости в отношении тех, кто в чем-либо нуждался. О нем рассказывают следующее. Однажды некий бедняк пришел к нему и сел у ворот. С ним был большой кувшин. Когда везир Низам ал-Мулк пришел после службы султану Малик-шаху (л. 40б), бедняк встал и сказал: «Я слышал, что ты любишь бедных и утверждаешь, будто поддерживаешь их. Но я не поверю твоей речи, пока ты не наполнишь этот мой кувшин золотом». Везир Низам ал-Мулк счел такое количество [золота] чрезмерным и стал ублаготворять бедняка и просить прощения у него. Однако бедняк настаивал, не принял предложенного ему кошелька и снова требовал наполнить кувшин. Тогда Низам ал-Мулк приказал хранителю принести из [его] сокровищницы все наличные деньги без остатка. Так и сделали, но кувшин не был заполнен даже до половины, и [везир] приказал своим родным и домочадцам принести все, что можно, из их драгоценных вещей. Те сделали это, и кувшин наконец наполнился так, что бедняк не мог его сдвинуть с места. Везир Низам ал-Мулк приказал помочь ему отнести кувшин, и тогда бедняк воскликнул: «Эй, Низам ал-Мулк! Я хотел испытать тебя, да и только, для чего бедняку столько золота!» — и пошел куда глаза глядят. Низам ал-Мулк приказал разыскать его, но сделать этого не смогли — его и след простыл. Низам ал-Мулк истратил эти ценности на [различные] благодеяния и милостыню [беднякам], да смилостивится над ним Аллах всевышний!

Аш-Шибл ад-Даула Абу-л-Хайджа' ал-Бакри{313} так оплакивал везира Низам ал-Мулка, да смилостивится над ним Аллах всевышний:

[ГЛАВА 26.] Кончина великого султана Джалал ад-Дунйа ва-д-Дина (л. 41а) Абу-л-Фатха Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука

Когда султан выехал из Исфахана, он направился в Город мира (Багдад), но заболел и вскоре, 16 шаввала 485 года[88], скончался{315}. Он прожил тридцать восемь лет, три месяца и двадцать семь дней, а правил семнадцать лет и несколько месяцев. Он был погребен рядом с могилой своего отца в Мерве.

Султан Малик-шах владел таким [множеством] стран, какого не собирал [под властью] ни один правитель ни до него, ни после него. Он назначал своих мамлюков владыками стран. [Так], он послал своего гуляма Барсука{316} в сторону ар-Рума, и тот стал теснить [румийцев], установил для них взнос 300 тысяч динаров [в казну султана] и 30 тысяч динаров [для себя], который царь вносил в виде дани{317}.

Затем Малик-шах сам направился в аш-Шам, а затем к Константинополю и осадил его, принудив [жителей] уплатить миллион червонных динаров{318}. Он захватил Конью, Аксарай, Кайсарию и всю область [вокруг] и назначил здесь правителем малика Рукн ад-Дина Сулаймана ибн Куталмыша ибн Исра'ила ибн Селджука{319}. Султан завоевал Антакию и отдал ее ему же.

Султан направил своего брата малика Тадж ад-Даула Тутуша ибн Алп-Арслана{320} к Дамаску и приказал ему овладеть Мисром и Магрибом. Он отобрал Дамаск у Атсыза и убил его{321}. Он хорошо правил здесь и завоевал большую часть аш-Шама и умер, не достигнув своей цели в отношении Мисра.

(л. 41б) Султан Малик-шах приказывал своим мамлюкам Касим ад-Даула Ак-Сункуру — владетелю Халеба{322} и Бозану — владетелю ар-Рухи{323} подчиняться Тутушу. Он [также] поручил Са'д ад-Даула Гаухар-А'ину завоевание Йемена, и тот послал часть войск [под предводительством Туршака], который овладел большей частью Йемена и умер там же в возрасте 70 лет. Вместо него правителем стал товарищ (сахиб) амир ал-хаджжа Кутлуга — Юрюн-Куш, [продолжавший завоевания, начатые Туршаком]{324}.

Султан вторгся в страну кочевников (билад ал-харкават) и [в конце концов] подчинил себе Сурхаба — правителя Тараза{325}. Снарядившись в Рее, он направился в Мавераннахр. Подойдя к Самарканду, он осадил [город], разбил и взял в плен его владетеля и овладел страной. [Этот] владетель нес перед ним чепрак к подножию его трона{326}. Во время этого похода ему покорился царь неверных тюрок Йа'куб ибн Буга-Тегин. Вместе с ним Малик-шах вступил в Исфахан, а потом, оказав ему почет, возвратил его в его страну{327}.

Случилось, что во время похода в страну Арран он послал к ширваншаху — владыке страны Ширван и тот повиновался ему и сам обязался ежегодно вносить 70 тысяч динаров{328}.

Султан Малик-шах был самым лучшим стрелком [из лука], никогда не промахивался и обладал сильным ударом копья. Он очень любил охоту. Однажды он приказал пересчитать то, что он добыл на охоте вместе со слугами. Оказалось 10 тысяч [голов животных], и он приказал раздать 10 тысяч динаров милостыни и сказал: «Я боюсь Аллаха всевышнего, что проливаю кровь животных для забавы»[89]{329}. Это Малик-шах' построил Манарат ал-Курун (Минарет из рогов), [стоящий] на пути из Багдада в Мекку. Он возведен из рогов и копыт животных, убитых на охоте{330}.

Вот один из удивительных рассказов, свидетельствующих о его справедливости. Один из его знатных мамлюков проходил мимо бедного (л. 42а) человека, продававшего арбузы. Время арбузов уже прошло, и мамлюк взял арбуз, не уплатив за него. Человек пошел с жалобой к султану Малик-шаху. Султан спросил у него: «Узнаешь ли ты обидчика?». Тот ответил отрицательно. Тогда султан приказал позвать своих мамлюков и, когда они пришли, сказал им: — «Мне очень захотелось арбуза, но сейчас не время [для них]. Может быть, кто-нибудь из вас достанет мне его?». И обидевший этого человека воскликнул: «О владыка! Не ищи — у меня есть арбуз!». Он приказал взять его под стражу и позвал человека, который опознал его. Султан сказал ему: "Это мой мамлюк, и я дарю его тебе, бери его!». Человек забрал мамлюка и вышел. Мамлюк выкупил себя за 300 динаров. Человек вернулся к султану и сказал: «Государь наш! Я продал мамлюка, которого ты подарил мне, за триста динаров!» Султан спросил: «Ты доволен этой суммой?». Тот ответил утвердительно. Султан сказал: «Бери эти деньги и иди, да хранит тебя Аллах всевышний!». Тот взял деньги и удалился{331}.

Однажды султан вместе со своим везиром Низам ал-Мулком посетил в Тусе гробницу 'Али ибн Мусы ар-Рида'{332} — да будет Аллах доволен ими обоими! Он спросил у везира: "О чем ты молился, о Хасан?». Тот ответил: «Я молился, I. чтобы Аллах всевышний даровал тебе победу над твоим братом Текишем!». Это происходило во время мятежа и выступления Текиша против султана. Султан сказал: «А я молился не о том! Я говорил: «О господи, если мой брат полезнее для муслимое, чем я, то даруй победу ему. Если же полезнее моя победа, то даруй мне победу над ним"».

(л. 42б) Намерения султана всегда были добрыми, дороги при нем были безопасны, а припасы — изобильны. Люди очень боялись султана и относились к нему с большим почтением, а он воздерживался от притеснений и требовал справедливости к обиженному. Он заступался за женщин, за слабых и угнетаемых{333}.

Он оставил после себя сыновей — Абу-л-Музаффара Рукн ад-Дина Бёркийарука, Гийас ад-Дина Мухаммада, Абу-л-Хариса Санджара и младшего из них — Махмуда{334}.

[ГЛАВА 27.] Правление Махмуда, сына султана Малик-шаха ибн Алп-Арслана

Когда Малик-шах умер в Багдаде, рядом не оказалось ни одного из его сыновей, кроме Махмуда, а он был еще малым ребенком{335}. Войска присягнули ему по следующим причинам: первая — его мать Теркен-хатун во время правления султана Малик-шаха стала полновластной во [всех] делах. Она была благосклонна к войскам, и они предпочли ее сына. А вторая причина была та, что она была из рода тюркских царей. Говорили, что она из рода Афрасийаба. Третья состояла в том, что деньги [казны] находились в ее руках и она раздавала их войскам. Поэтому они присягнули ему (Махмуду) и, взяв его с собой, возвратились в Исфахан{336}.

Когда гулямы Низам ал-Мулка и войска, которые оставались в Хамадане, услышали о прибытии Теркен-хатун с войсками, они вместе с маликом Рукн ад-Дином Абу-л-Музаффаром Бёркийаруком {ибн Малик-шахом] ибн Алп-Арсланом выступили в Рей и собрали для него войско. А Теркен-хатун со своим сыном вступила (л. 43а) в Исфахан.

Во время всех этих войн и междоусобиц в субботу 15 мухаррама 487 года[90] внезапно умер имам ал-Муктади{337}. Через три дня после его смерти присягнули новому халифу имаму ал-Мустазхиру би-ллаху, от которого была получена грамота об облечении властью [султана] Бёркийарука. Последний выступил и осадил Исфахан. Не успел закончиться этот год, как умерли и Махмуд, и его мать Теркен-хатун, и положение исправилось.

[ГЛАВА 28.] Правление султана Рукн ад-Дина Абу-л-Музаффара Бёркийарука ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана

Когда власть перешла к султану Рукн ад-Дину Абу-л-Музаффару Бёркийаруку ибн Малик-шаху, его атабеком был исфахсалар Гюмюш-Тегин ал-Джандар{338}, [он же был] кравчим. В то время как Бёркийарук пришел к власти, его дядя Тадж ад-Даула Тутуш ибн Алп-Арслан выступил походом из аш-Шама{339}. Владетель ар-Рухи Бозан и владетель Халеба Касим ад-Даула Ак-Сункур — мамлюки отца султана{340} — написали Бёркийаруку письма с просьбой о помощи против его дяди Тадж ад-Даула Тутуша. Однако [султан] был поглощен вином, а его атабек был всецело увлечен матерью султана Зубайда-хатун, и их просьба о помощи осталась без внимания{341}. На них (Ак-Сункура и Бозана) напал Тадж ад-Даула Тутуш. Они решили, что смогут сопротивляться ему, и вступили в борьбу с ним. Он сразился с ними и взял в плен их обоих. Это произошло в месяце джумада II 487 года[91] (л. 43б) Владетель Халеба Касим ад-Даула Ак-Сункур владетель ар-Рухи Бозан были разгромлены, и он (Тутуш) овладел их городами — Халебом и ар-Рухой.

У садра 'Имад ад-Дина [ал-Исфахани] есть бейт о казни пира Касим ад-Даула Ак-Сункура и Бозана:

[Тутуш] спешно двинул вперед свои войска, намереваясь захватить престол султана. Это произошло в то время, когда везиром султана Бёркийарука был Му'аййид ал-Мулк 'Убайдаллах ибн Низам ал-Мулк{343}. Му'аййид ал-Мулк[92] отправился с армией на войну с Тадж ад-Даула Тутушем ибн Алп-Арсланом. Тадж ад-Даула Тутуш вышел ему навстречу. Вслед за этим к войскам Му'аййид ал-Мулка прибыл и султан Бёркийарук, чтобы сразиться со своим дядей. Они встретились близ Рея, где произошла жестокая битва. Тадж ад-Даула Тутуш ибн Алп-Арслан был убит в месяце сафаре 488 года[93], а его войско было разбито.

На престоле [окончательно] утвердился султан Рукн ад-Дин Бёркийарук. [Это] сражение произошло у села под иазванием Дашилу[94], [расположенного] в 12 фарсахах от Рея{344}.

Случилось [так], что Му'аййид ал-Мулк был отставлен{345}, бежал к султану Мухаммаду Тапару — брату султана Бёркийарука и стал подстрекать его [к мятежу], говоря ему: "Власть султана ждет тебя!". И Мухаммад с малыми силами выступил из Аррана{346}.

Когда султан (л. 44а) Бёркийарук узнал о его выступлении, он покинул Рей. В город вступил султан Гийас ад-Дин “Мухаммад Тапар и воссел на трон. Он захватил мать Бёркийарука Зубайда-хатун и казнил ее{347}. Между братьями произошло сражение близ Хамадана, в котором Му'аййид ал-Мулк был убит{348}. А выступление султана Мухаммада произошло по совету эмира исфахсалара Онара, который жаждал [сам] вершить дела государства{349}. В [упомянутом] сражении султан Мухаммад был разбит.

Об этом узнал брат Мухаммада султан Му'изз ад-Дин Санджар, который был правителем Хорасана от имени султана Бёркийарука{350}. Санджар подоспел {на помощь], и сражения [возобновились]{351}, о чем, если дозволит Аллах, будет сказано ниже, в рассказе о султане Санджаре. Санджар был недоволен действиями своего брата Бёркийарука и послал к брату султану Мухаммаду Тапару сообщение [о том], что любовь к нему заставила его двинуться из Хорасана и прибыть [на помощь]. Оба они отправились в Багдад и прибыли к Эмиру верующих ал-Мустазхиру би-ллаху. Он устроил для них прием, надел на них ожерелья и браслеты и собственноручно прикрепил для них [к древкам] два знамени{352}. Затем они расстались — султан Санджар вернулся в Хорасан, а султан Мухаммад стал готовиться к войне с братом Бёркийаруком.

Они сошлись [для сражения] у города Рудравара{353}, но затем разошлись без боя и договорились о мире, который [вслед затем] был заключен{354}. [Но] потом мир был нарушен, и близ Рея между ними [снова] произошло сражение{355}. Султан Мухаммад вошел в Исфахан, где его осадил Бёркийарук, (л. 44б) и Мухаммад испытал в этом городе большие беды{356}.

Малик Маудуд ибн Исма'ил, который происходил из рода-Селджука и был правителем Аррана, написал Мухаммаду, что окажет ему помощь [войсками]. Мухаммад вышел из окружения и направился в Арран. Однако малик Маудуд умер до его прибытия. Мухаммад вступил в [эту] страну и усилился за счет ее войск{357}.

Рукн ад-Дин Бёркийарук выступил, чтобы сразиться с ним. Султан Мухаммад пошел навстречу, и обе армии сошлись у ворот Двина в [месяце] джумада II 496 года[95]. Султан Мухаммад отступил в Ани{358}. Затем они заключили перемирие и соглашение о том, что Гийас ад-Дин Мухаммад получает [земли], находящиеся за Белой рекой, известной под названием Сефид-руд, Мосул, аш-Шам, а султану Му'изз ад-Дину Санджару [передаются] Хорасан и Мавераннахр. Власть верховного султана и [владение] обоими Ираками отдавались султану Рукн ад-Дину Бёркийаруку, а после него [верховным] султаном [будет] Мухаммад{359}.

Однако перемирие длилось недолго. В раби' II 498 года[96] в Баруджирде умер султан Рукн ад-Дин Бёркийарук ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан. Он родился в 474 году[97] время его правления составляет двенадцать лет и четыре месяца, а прожил он двадцать пять лет{360}. Его образ жизни [был] таков. Он постоянно пил вино и питал к нему большое пристрастие. Он совершил поход в Мавераннахр и вступил (л. 45а) в Самарканд, назначив правителем в нем хана Тегина ибн Сулаймана. Позже он сместил его и назначил Махмуд-Тегина, а затем [правителем] был утвержден Харун-Тегин{361}. Ему (Бёркийаруку) подчинился владетель Газны Ибрахим{362}.

У Бёркийарука был сын Малик-шах{363}. Везирами (Бёркийарука) было [несколько] человек, последний из них Хатир ал-Мулк з Абу Мансур ибн ал-Хусайн ал-Майбуди[98], который был очень невежествен и тучен{364}. Словно его имел в виду сказавший так:

[ГЛАВА 29.] Правление султана Гийас ад-Дина Абу Шуджа' Мухаммада Тапара, Сподвижника Эмира верующих

Власть перешла к нему после смерти его брата Бёркийарука ибн Малик-шаха в 498 году[99]. Айаз, атабек Малик-шаха сына султана Рукн ад-Дина Бёркийарука[100], забрал его после смерти отца и бежал, [перебираясь] с ним из одного места в другое, пока [наконец] не покорился султану Мухаммаду. Затем он был убит, а Малик-шах сдался своему дяде султану Мухаммаду{366}.

В 500 году[101] султан Мухаммад силой оружия захватил крепость Шахдиз близ Исфахана. Эта крепость была [словно] кость в горле жителей Исфахана или соринка в их глазах. В этой крепости были перебиты все батиниты и был казнен {Ахмад ибн] 'Абд ал-Малик, известный под именем [Ибн] 'Атташа[102] ал-Батини. Он [причинил] много бедствий. Стоило ему услышать о каком-либо эмире, обладавшем властью, или об ученом, [известном] своими достоинствами, как он вскоре подсылал к нему человека, который убивал его{367}.

Султан Гийас ад-Дин Мухаммад Тапар очень ненавидел батинитов и был непримирим во вражде к ним. Он завоевал также (л. 45б) крепость Халинджан[103], которая расположена близ Исфахана. Он назначил эмира исфахсалара Ширгира командующим осадой Аламута, и тот чуть [было] не захватил [крепость]{368}.

В 501 году[104] султан Гийас ад-Дин Мухаммад погубил эмира Сайф ад-Даула Садаку ибн Мансура ибн Дубайса ибн Али ибн Мазйада, известного под лакабом Малик ал-'араб (Царь арабов). Он был убит в ан-Ну'манийи в сражении, которое произошло между ними. {Причиной] его было [следующее]. В конце месяца раби' II этого [же] года[105], когда султан вступил в Багдад, ему сообщили о восстании эмира Сайф ад-Даула Садаки. Когда об этом узнал Сайф ад-Даула, он стал остерегаться [султана] и собрал 20 тысяч всадников из отребья курдов, тюрок, дейлемитов и арабов.

Войска султана возвратились в Хамадан, и он остался [в Багдаде] с тысячей своих мамлюков свиты. Эмир Сайф ад-Даула Садака находился в ал-Хилле. Наступила зима, и между ними образовалось непроходимое болото. Султан, видя, что с ним мало людей, решил послать к нему (Садаке) и убедить его вернуться к повиновению. Однако этому воспротивились исфахсалар его войск его мамлюк эмир Маудуд и другие мамлюки. Они заявили: «Мы не хотим и слушать об этом! Мы обязательно будем сражаться!».

Когда султан услышал это, он двинулся на ал-Хиллу. Сайф ад-Даула выступил против него, пользуясь удобным моментом для [нападения] на султана, которое принесло бы ему славу [победителя]. Сражение между ними произошло в местности близ ан-Ну'манийи, где была непролазная грязь и кони не могли (л. 46а) двигаться. Тюрки из свиты султана спешились и засыпали войска Сайф ад-Даула стрелами, поражая лошадей и людей и распространяя смерть и раны.

Как только Сайф ад-Даула увидел это, он решил отступить, но тюрки, заметив [движение], еще яростнее бросились в бой. Сайф ад-Даула бежал и был убит стрелой. Погибло большинство тех, кто находился с ним{369}.

Султан Гийас ад-Дин Мухаммад возвратился с победой. Среди Мазйадидов не было владыки более могущественного и благородного, чем Сайф ад-Даула Садака. Он был очень предан шиитству. У Ибн ал-Хазина{370} есть касида, в которой он оплакивает его (Сайф ад-Даула):

В 501 году[106] везир султана Дийа' ал-Мулк Ахмад сын везира Низам ал-Мулка вместе с эмиром Чавли выступил против Аламута, разбил батинитов, истребив великое множество их{371}.

В 503 году[107] грузины (л. 46б) вторглись в округ Ганджи. Султан направил против них войско, которое воспрепятствовало их злу{372}.

В 504 году[108] Эмир верующих имам ал-Мустазхир би-ллах женился на сестре султана Гийас ад-Дина Мухаммада Тапара — ас-Саййида-хатун, дочери великого султана Джалал ад-Дунйа ва-д-Дина Малик-шаха ибн Алп-Арслана. Она въехала в Багдад в ша'бане этого года[109] и привезла с собой 100 тысяч динаров приданого. На ней были одежды, драгоценности и самоцветы, подобных которым никто не видел. А мамлюков, свиты, рабынь-служанок, слуг и вьючных животных с ней было столько, что доселе ни о чем подобном ее слыхали{373}.

Эмир Ширгир едва не захватил Аламут. Но в это время случилась смерть султана, вместо него правителем стал его сын Махмуд, который вызвал Ширгира к себе, и тот оставил Аламут. Позже он был схвачен и убит. Был убит и его сын Умар ибн Ширгир{374}. Ширгир, да смилостивится над ним Аллах всевышний, был одним из самых набожных и благочестивых эмиров.

Султан Гийас ад-Дин Мухаммад Тапар, сын великого султана Джалал ад-Дунйа ва-д-Дина Малик-шаха ибн Алп-'Арслана, умер 11 зу-л-хиджжа 511 года[110]{375}. Он стал султаном после смерти своего брата султана Рукн ад-Дина Абу-л-Музаффара Бёркийарука ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана в раби' II 498 года[111]. Он был султаном 13 лет и несколько месяцев. После него остались сыновья — Махмуд (л. 47а), Тогрул, Мас'уд, Сулайман-шах и Селджук-шах. Все они, кроме Селджук-шаха, были султанами.

[Султан Мухаммад] обладал добрым нравом, достойным правителя, заботился о справедливости и устроении дел государства. Он охранял казну от [излишних] трат{376}, был набожен и мудр, тверд в вере, жестоко ненавидел батинитов и рафидитов. Он отменил пошлины (мукус){377}. Умер он в 511 году[112].

Его везиры. Как мы упоминали в жизнеописании брата Мухаммада — султана Рукн ад-Дина Бёркийарука, еще при жизни последнего везиром Мухаммада Тапара был Му'аййид ал-Мулк ибн Низам ал-Мулк. Он был везиром до тех пор, пока султан Бёркийарук не убил его собственной рукой в сражении у окраин Хамадана{378}, где был разбит султан Гийас ад-Дин Мухаммад Тапар. Султан, лишившись своего везира, сожалел о нем, так как тот [обладал] хорошими качествами, и назначил везиром после него его сына эмира Насира ибн Му'аййид ал-Мулка. Он был сведущ в науках древних, [но] его жизнь не была похвальной. [Он был везиром] до смерти султана Бёркийарука{379}.

Затем султанским престолом с помощью войск завладел султан Гийас ад-Дин Мухаммад Тапар, который сделал своим везиром Са'д ал-Мулка Абу-л-Махасина Са'да ибн Мухаммада ал-Аби. Он был набожен, добр и хорошо управлял [делами], оставаясь при [султане] до тех пор, пока кади Исфахана 'Убайдаллах ал-Хатиби не сообщил султану, что [везир] — батинит, и не открыл его дел. Султан казнил его и распял [его тело]{380}. После него везиром был назначен везир Дийа' ал-Мулк (л. 47б) Ахмад ибн Низам ал-Мулк.

Он прибыл в день гибели Са'д ал-Мулка вместе с Хатир ал-Мулком Абу Мансуром Мухаммадом ибн ал-Хусайном ал-Майбуди[113], который [раньше] был везиром султана Бёркийарука. Пост везира перешел к сыну Низам ал-Мулка, а должность мустауфи (ал-истифа') — к Хатир ал-Мулку.

Дийа' ал-Мулк родился в Балхе, а вырос в Исфахане. Позже, через некоторое время, султан сместил его и передал [дела] эмиру ал-хаджибу 'Умару ибн Кара-Тегину, а затем — назначил других. После этого он запросил из Багдада кого-либо, пригодного для поста везира. Ему представили везира Рабиб ад-Даула Абу Мансура, сына везира Абу Шуджа', и султан назначил его везиром за два месяца до своей смерти{381}.

Катиб ал-инша' халифа Садид ад-Даула ибн ал-Анбари{382} написал на Рабиб ад-Даула [такую] сатиру:

Когда умер султан Гийас ад-Дин Мухаммад Тапар, престол султана перешел от владетеля Ирака к владетелю Хорасана. Это произошло потому, что после султана Гийас ад-Дина Мухаммада Тапара не осталось никого, кто был бы старше [его] брата султана Му'изз ад-Дина Абу-л-Хариса Санджара ибн Малик-шаха, и ни у кого не было большего государства, чем у него. Престол султана укрепился за ним после сражений с султаном Махмудом — сыном султана Гийас ад-Дина Мухаммада Тапара{383}. Махмуд стал владеть Ираком после своего отца, признав старшинство своего дяди султана Му'изз ад-Дина Санджара, и дела пошли своим чередом.

[ГЛАВА 30.] Рассказ о прибытии великого султана Му'изз ад-Дунйа ва-д-Дина, владыки ислама и муслимое (л. 48а). Опоры рода Селджука Абу-л-Хариса Санджара ибн Малик-шаха, Десницы Эмира верующих, из Хорасана в Ирак, его победа и прощение

Когда умер султан Гийас ад-Дин Мухаммад Тапар, великий султан Му'изз ад-Дин Санджар утвердился в управлении Хорасаном. Его государство укрепилось, и его власть усилилась. Его путь [к основанию] государства в Хорасане был [таков]: [Хорасан] во время правления его отца султана Малик-шаха [отличался] безопасностью дорог. Но когда тот умер, произошли распри из-за престола между его старшим сыном Бёркийаруком и младшим и между ними была война в Ираке, как мы об этом упоминали. Этим воспользовался малик Арслан-Аргун ибн Алп-Арслан, о котором говорилось выше. Он был наделен своим братом султаном Малик-шахом областями Хамадана и Саве в качестве икта' с доходом в семь тысяч динаров [в год]. Он собрал силы и, воспользовавшись междоусобицей среди сыновей своего брата и тем, что войска были разделены между ними, двинулся на Нишапур и потребовал, чтобы город сдался. Однако его жители отказались выполнить это требование, и он направился к Мерву. Здесь он вступил в бой, и тамошний шихна эмир Кудан помог ему захватить город. Его владения расширились: он захватил [также] Балх и Термез. В то время как Бёркийаруку удалось стать султаном, [Арслан-Аргун] беспрепятственно завладел Хорасаном. Султан Арслан-Аргун написал султану Бёркийаруку [так]: «Я овладел страной моего деда малика Да'уда. Я довольствуюсь тем, что у меня есть, не посягаю на [что-либо] другое и не выйду из повиновения тебе».

Султан Бёркийарук сделал вид (л. 48б), что принял эти условия. Но затем его намерение изменилось, и он отправил другого своего дядю, малика Бёри-Барса, в Хорасан [в качестве] владетеля и дал ему в помощь эмира Мас'уда ибн Таджира и эмира Хорасана Алтун-Таша.

Бёри-Барс прибыл в пределы Хорасана, и к нему присоединились его войска. Но случилось так, что Алтун испугался Мас'уда, предательски убил его и его сына и взял верх в делах Бёри-Барса, который назначил своим везиром 'Имад ал-Мулка Абу-л-Касима ибн Низам ал-Мулка.

Затем малик Арслан-Аргун вступил в сражение со своим братом Бёри-Барсом, но был разбит и вернулся в Балх, [потерпев] поражение. Бёри-Барс овладел городом Мервом и большей частью Хорасана.

Арслан-Аргун собрал вокруг себя туркмен, к нему присоединилась часть войск, он остановился у Мерва, осадил его и взял приступом. Он разрушил его стены и перебил большую часть [его] населения.

Бёри-Барс выступил из Герата навстречу ему, и оба войска встретились у Мерва. Бёри-Барс был разбит, захвачен в плен, и его привели к [его] брату малику Арслан-Аргуну. Тот заточил его в Термезе, а позже удушил{384}. Он схватил также его везира 'Имад ал-Мулка ибн Низам ал-Мулка, конфисковал у него 300 тысяч динаров, а затем казнил его. Он причинил [также] много обид населению страны. После этого малик Арслан-Аргун разрушил стены Мерва, крепость Сарахса и цитадель (кухандиз) Нишапура. Он разорил все крепости, которые были в Хорасане.

Причиной его смерти было следующее: во вторник 17 сафара 490 года[115] (л. 49а) он стал совершать омовение. С ним был юный [евнух-]слуга, нет, скорее, жестокий тиран. Арслан-Аргун хотел пошутить с рабом, но евнух обнажил нож и ударил в живот [малика], а затем ушел из крепости. Это было в крепости Мерва аш-Шахиджана[116]{385}. Его увидели в возбужденном состоянии и решили, что он что-то совершил. Городская стража схватила его и привела во дворец, где нашли убитого малика Арслан-Аргуна. Неотвратима кара господня и его приговор!

Когда гуляма арестовали и спросили, почему он убил его, тот ответил: «Я сделал это, чтобы освободить людей от его зла!». Он был убит в 490 году[117], прожив двадцать шесть лет[118].

После того как султан Бёркийарук узнал, что его дядя [по отцу] занял Хорасан, он назначил своего брата Санджара правителем [Хорасана], снарядил с ним войска, и султан Санджар отправился туда. А когда султану Бёркийаруку стало известно, что его дядя убит, он [сам] отправился в Хорасан.

Едва султан Санджар достиг Дамгана, как пришла весть, что войска его дяди Арслан-Аргуна выбрали вместо него [правителем] его малолетнего сына. Когда они узнали о приходе султана Санджара и следующего за ним султана Бёркийарука, они выступили, [взяв с собой] ребенка, которому было семь лет. С ним было пять тысяч всадников. Они разграбили казнохранилище его отца и, [направившись] к сыну его дяди султану Бёркийаруку, потребовали у него икта' [для мальчика]. Он наделил его в качестве икта' округами Хамадана, а своего брата назначил правителем Хорасана.

Во время этого похода султан Бёркийарук овладел Самаркандом, и с ним произошло то, о чем мы упоминали в его жизнеописании{386}. Когда султан Бёркийарук услышал [весть] из Ирака о том, что Му'аййид ал-Мулк...[119] он отправился, чтобы изгнать [оттуда] своего брата султана Гийас ад-Дина Мухаммада Тапара, [и] между ними произошло несколько сражений, в которых султан Бёркийарук был разбит (л. 49б) и с 50 всадниками возвратился в Исфахан, а затем ушел в Нишапур{387}.

Султан Санджар с войсками находился в Балхе. Большая часть Хорасана была захвачена тюрком по имени Хабаши{388}, находившимся в Дамгане. Он завладел большей частью Хорасана и Табаристана и крепостью Гирд-кух. Султан Санджар со своими войсками и эмирами Гюн-Денизом и Эргешем выступил из Балха, чтобы сразиться с ним. У него было 20 тысяч всадников, и к нему присоединилось 5 тысяч батинитов во главе с владетелем Табаса Исма'илом ал-Калкали.

Сердца приверженцев Санджара укрепились, когда в Нишапур прибыл с подмогой султан Бёркийарук. Они сразились с Хабаши: сперва их атаковали [войска Хабаши], но затем Хабаши был разбит и бежал в какое-то село, но был настигнут, схвачен и доставлен к султану Санджару, который казнил его, взяв с него до этого сто тысяч динаров выкупа{389}.

Дело султана Санджара в Хорасане уладилось, и так было до самой смерти его брата Бёркийарука. После этого власть перешла к султану Гийас ад-Дину Мухаммаду Тапару. Однако мощь государства [Санджара] возросла еще больше после смерти султана Мухаммада, когда к власти к Ираке пришел его сын — султан Мугис ад-Дин Махмуд. А по решению его предков установилось, чтобы великим султаном был владетель Ирака.

Делами султана Махмуда управлял эмир ал-хаджиб 'Алибар ибн 'Умар, а катибом был Абу-л-Касим ад-Дарказини{390}. Они подстрекали султана (л. 50а) Махмуда против его дяди — султана Санджара. Они [наконец] побудили его приказать Исма'илу ат-Тогрули, чтобы тот написал письмо хану Самарканда. Они известили его о том, что он (Махмуд) решил выступить против своего дяди и вторгнуться в его страну. Если же од двинется против нас, то вы, [мол], двигайтесь на него с тыла и захватите любую часть его страны{391}.

[Между тем] управление Ираком постигла порча. Упомянутый хаджиб одолел [всех], а эмиры рассеялись в разные стороны. Султан Санджар узнал, что в Ираке господствуют раздоры и царит смута, [а также] о том, что советовали его племяннику, и двинулся из Хорасана, направляясь в область Рея.

Султан Махмуд собрал свое войско и [призвал] своих исфахсаларов — ал-хаджиба 'Алибара и атабека Менгю-Барса{392}. Оба войска встретились в 512 году[120]. Войска султана Махмуда бежали, и большая часть их была перебита{393}. Когда это войско было разбито, султан Санджар послал к своему племяннику султану Махмуду [послание]; он успокаивал его и сообщал, что направляется к нему для исправления его [расстроенных] дел [и] устранения тех эмиров, которые действуют против него, а [также] для подтверждения обязательств, после чего он возвратится к себе.

Везиром [Махмуда] был Низам ад-Дин Камал ал-Мулк ас-Сумайрами{394}. Он явился к султану Махмуду, вошел к нему и сказал: «Он твой дядя и занимает место твоего отца. Он старший в роду, и будет лучше, [если] жить с ним в согласии. Я поеду к нему [в качестве посла] от тебя и примирю вас обоих». И султан послал его — он отправился из Исфахана в Рей, ко двору султана Санджара.

Султан Санджар узнал о прибытии везира своего племянника в качестве посла для заключения мира. Он оказал ему честь (л. 50б), какой тот и не думал увидеть, и вел с ним переговоры о мире. Везир остался в лагере Санджара. А Санджар также направил к Махмуду своего посла. Махмуд двинулся из Исфахана. До встречи с Санджаром с ним вел переговоры его везир и договорился о том, что, когда Махмуд войдет к своему дяде, ему будут дозволены церемонии, [положенные] султану, а именно: «красная» науба (ан-науба ал-хамра'), а [когда] он сойдет с коня — «черная» и «белая» науба (наубатани сауда' ва банда'), всего будет отбито пять науба{395}, и тогда, когда он войдет к Санджару, он поцелует землю. [Затем] он остановится и пройдет в процессии от зала приемов (баргах) до [султанского] балдахина (сурадик). Он не будет оставаться в одной палатке с дядей, а остановится близ палатки. Тот исполнил [все] это, и султан наградил его почетной одеждой, оказал ему почет и облек его властью над страной. [Санджар] казнил Кара-Тегина ал-Кассаба и атабека Менгю-Барса и по ходатайству султана Махмуда одарил почетной одеждой 'Алибара, а также везира ал-Камала ас-Сумайрами и катиба 'Алибара — Абу-л-Касима ад-Дарказини.

Санджар вернулся в Хорасан, после того как получил для себя Мазандаран, Табаристан, Кумис, ад-Дамган, Рей и [вместе] с ним Дунбаванд, [присоединив] это к Хорасану. Брат султана Махмуда малик Тогрул получил Саве, Аве, Сарик, Саман, Казвин, Абхар, Занджан, Гилян, Дейлем и Таликан, за другим братом — маликом Селджук-шахом была подтверждена вся область Фарса и передана ему и его атабеку Карадже ас-Саки, и к этому [Санджар] прибавил часть [области] Исфахана.

Султан Санджар (л. 51а) был счастлив во всех своих делах и победоносен в войнах. Только две большие беды стряслись в его жизни — о них я расскажу далее. Он владел огромным государством, каким никто ни до него, ни после него не завладевал, кроме его отца султана Малик-шаха. Это [произошло] так. Когда его власть в Хорасане упрочилась, а это было во время первого захвата Ирака его братом султаном Мухаммадом Тапаром, еще при жизни султана Бёркийарука, владетелю Мавераннахра Кадыр-хану пришло на ум воспользоваться малолетством султана Санджара, вторгнуться в Хорасан и завладеть им. Его подстрекал к этому его катиб эмир Гюн-Тогды. Он перешел реку [Джейхун] во главе ста тысяч конницы и двинулся навстречу султану Санджару и его ополчению. Когда оба войска сблизились, Кадыр-хан с отрядом своих приближенных отправился на охоту к кому-то из дихканов. Об этом сообщили султану Санджару, и он, воспользовавшись случаем, послал исфахсалара своего войска Яр-Куша с воинами с целью [овладеть] местом, где находился Кадыр-хан. Его обнаружили и взяли в плен вместе с его спутниками, а затем привели и поставили перед султаном Санджаром. Султан стал упрекать его, тот просил прощения, но его извинения не были приняты, и ему отрубили голову. Его войска «рассеялись подобно сабеянам»{396}. Затем султан Санджар завладел областями Мавераннахра, а его брат султан Мухаммад Тапар был всецело занят делами Ирака.

Ко двору султана Санджара прибыл владетель Газны малик Бахрам-шах из рода султана-гази Махмуда ибн Себюк-Тегина (л. 51б) и попросил помощи против своего брата владетеля Газны Ибрахима. Султан помог ему, снарядил! войско и собрался [в поход]. Об этом узнал султан Мухаммед Тапар: он не одобрил этого, послал к брату и передал ему следующее: «О брат мой! Не делай этого, потому что это — знатный род, и не нападай на него!». Но он (Санджар) не послушал и двинулся вместе с Бахрам-шахом на Газну. Из крепости выступил Ибрахим со своими войсками. С ним было 50 слонов, на которых сидели пешие воины и метатели. Когда оба войска сошлись, кони воинов Санджара испугались слонов, и его войска едва не побежали. В этот момент спешился эмир Абу-л-Фадл — правитель Сиджистана{397}, который был храбрейшим [из] созданий Аллаха. Он бросился в бой и подобрался к большому слону, подлез под него и ударил его кинжалом, приготовленным заранее. Сло» взревел и, повернув голову, побежал вспять. Слоны, следуя его зову, побежали с ревом, войска Санджара начали наступать, и армия Газны потерпела поражение. Султан Санджар победоносно вступил в Газну, овладел [городом] и захватил все его богатства и казнохранилища. После взятия Газны султаном Махмудом ибн Себюк-Тегином город оставался неприступным и не был завоеван никем.

Затем Санджар посадил на трон Газны Бахрам-шаха, установив, чтобы он ежегодно вносил в казну султана Санджара 250 тысяч динаров.

Завоевание [Газны] произошло в 510 году[121]{398}. Он (Санджар) послал султану Мухаммаду Тапару радостную весть, но тот был уже смертельно болен и через год после этого умер. Ираком стал владеть (л. 52а) султан Махмуд ибн Мухаммад Тапар — сын его брата, изъявивший перед тем покорность Санджару.

После этого Санджар пошел [походом] на Самарканд. Его правителем был Ахмад-хан, один из величайших тюркских султанов. У него было 12 тысяч мамлюков редкой храбрости. Он покорил [всех] тюрок и овладел в стране кибиток. (т. е. кочевников) землями, отстоящими [от его столицы] на расстояние двух месяцев пути.

Султан Санджар осаждал Ахмад-хана в течение шести месяцев и заставил его выйти из крепости к нему. Но хана разбил паралич, и мамлюки вынесли его на носилках. Он сидел перед султаном некоторое время, но не мог говорить, у него текли слезы, а челюсть отвисла из-за старости и паралича. Затем его отнесли в гарем [султана], так как он был в родстве с женой султана Санджара Теркен-хатун.

Султан Санджар назначил его сына Наср-хана правителем вместо отца и, посадив его на трон, удалился{399}.

Правитель Газны Бахрам-шах, воспользовавшись тем, что султан Санджар был далеко, отступился от договора с ним, собрал свои войска [и выступил]. Но когда он достиг Буста, его положение там стало затруднительным, он попал в непролазную грязь, начались дожди и корма для коней стало мало.

Султан Санджар, несмотря на это, решился отправиться в против него, хотя сено для его войска было более желанным, чем золото. Когда он достиг Газны, Бахрам-шах оставил ее и бежал, пока не добрался до Лахора[122]. Жители Газны защищали ее, но султан Санджар взял город, разграбил [его] и разрушил. Затем он объявил о пощаде и оставался там, пока не восстановил [разрушенное]. Он устроил все дела и, назначив сюда своего вали, удалился в Хорасан{400}.

Он являлся величайшим государем (л. 52б), которому Аллах даровал владения. [С его именем] провозглашали [хутбу] в Лахоре, Газне, Самарканде, Хорасане, Табаристане, Кермане, Сиджистане, Исфахане, Хамадане, Рее, Азербайджане, Арминии, Арране, Багдаде, в обоих Ираках, Мосуле, Дийар-Бакре и [Дийар]-Раби'а, аш-Шаме, в Мекке и Медине. В этих странах и в их округах чеканилась монета с его [именем], и их владетели склонялись перед ним. Такова была его власть до 536 года[123]. Затем хитаи нанесли ему сильный удар, и владычество муслимое в Мавераннахре было подорвано{401}. А причиной этого было то, что конница карлуков достигла окрестностей Самарканда, их число и количество их скота увеличивалось, и стали опасаться их зла и их мятежей, а эмиры-исфахсалары стали намекать султану, что нужно, мол, их удалить и отогнать, захватить их детей. [Однако карлуки] послали к нему [послов] и в знак службы передали пять тысяч верблюдов, пять тысяч коней и 50 тысяч голов овец. Султан не принял этого, и [такое] положение привело к тому, что они отправились в страну тюрок и пришли в ставку (хадрат) Гюр-хана[124] — владыки хитаи, Хотана и На'ма{402}. Он (Гюр-хан) был величайшим [владыкой] из безбожных (куффар) тюрок и самым сильным среди них. Его велениям подчинялись вплоть до границ Китая{403}. Когда харлуки явились к нему, они сообщили, что султан Му'изз ад-Дин Санджар стал слаб, что среди его войск — раздоры, и стали подстрекать его [к нападению] на те страны. И хитаи направились в его сторону, имея 700 тысяч (л. 53а) самых сильных всадников. Султан выступил против них с 70 тысячами всадников{404}. Среди его эмиров не было единодушия, и, когда армии встретились и стали сражаться, войска султана Санджара отступили, и он остался один под балдахином, с малым числом воинов{405}.

Владетель Сиджистана малик Абу-л-Фадл сказал ему, что войска разбиты и полчища безбожников уже угрожают ему [самому] и будет лучше, если он посадит на свое место под балдахином какого-либо мамлюка, а сам спасется. Султан так и сделал, и [Абу-л-Фадл] оставался под балдахином, до тех пор пока не был взят в плен. В плену оказались также жена султана Теркен-хатун — дочь Арслан-хана, эмир Кумач и его сын и эмир Сункур ал-'Азизи. Были убиты эмир йулука{406}, эмир Курайш ибн Занги, эмир 'Умар ибн Онар, эмир Юрюн-Куш ал-Кари и эмир Махмуд ал-Кашани., Жена султана Теркен-хатун была освобождена за выкуп в 500 тысяч динаров, а эмир Кумач с сыном — за 100 тысяч динаров{407}. [Еще] до сражения у л Гюр-хана л нашел убежища исфахсалар эмир ас-саййид по имени ас-Саййид ал-Джалил ас-Самарканди (Благородный самаркандский господин){408}. По этому поводу некие саййиды сказали:

Что касается владетеля Сиджистана малика Абу-л-Фадла, то неверный Гюр-хан, узнав, что сыновья захватили его (Абу-л-Фадла) владение, освободил его [из плена] и сказал: «Подобный герой (л. 53б) не должен быть казнен!»{409}.

Неверный Гюр-хан овладел Мавераннахром, и здесь возникло государство{410} хитаи.

[Упомянутое] сражение произошло в местности под названием Катаван. Их окружил Гюр-хан и заставил их спасаться [бегством] в долине Даргам. Это случилось во вторник 5 сафара 536 года[125]{411}.

Султан Санджар хотел направиться в Балх и проехал мимо Гюр-хана, так как было невозможно ехать другими дорогами. Гюр-хан узнал Санджара, но пропустил его и сказал: «Закрыть путь для того, кто отступает, значит принудить его к отчаянной битве. А тот, кто не дорожит своей жизнью и не думает о последствиях, защищая себя, может одержать победу».

После сражения перед Гюр-ханом были казнены саййид имам Шараф аз-Заман ал-Илеки ал-Хаким ас-Самарканди и мученик за веру имам Хусам ад-Дин 'Умар ибн Бурхан ад-Дин 'Абд ал-'Азиз{412}. Шейх Фахр ад-Дин ал-Малики сказал об этом сражении следующее:

Когда султан Санджар направился на войну с хитаи, хорезмшах 'Ала'ад-Дин Атсыз ибн Мухаммад ибн Ануш-Тегин воспользовался тем (л. 54а), что [султан] был занят, и вступил в Мерв, [захватив] его силой и уничтожив знатных лип, из [числа] его жителей. Он сел на трон султана Санджара, опечатал тугрой сундуки с драгоценностями из султанской казны и перевез их [к себе]{414}.

Когда султан вернулся, отступая [от Гюр-хана], хорезмшах 'Ала' ад-Дин Атсыз увидел, что судьба идет против него, и возвратился в Хорезм. Султан Санджар прибыл в Мерв. Он раздал своим газа три миллиона динаров сверх дарованных [им] почетных одежд и [наградных] выплат (ташрифат) и, собрав войско, двинулся против хорезмшаха{415}.

Султан Санджар достиг крепости Хазарасп, осадил ее и [стал] обстреливать ее из катапульт. Он осаждал ее до тех пор, пока не взял ее силой{416}.

После этого хорезмшах 'Ала' ад-Дин Атсыз возвратил [Санджару] захваченные сундуки с драгоценностями с печатью Санджара. {Затем] хорезмшах выехал на коне и остановился напротив султана Санджара на правом берегу Джейхуна, сошел с коня, как только увидел султана, поцеловал землю и принял [его] условия{417}. Султан Санджар-отправился[126] в Хорасан, и его могущество укрепилось [надолго] — до самого 548 года[127].

[ГЛАВА 31.] Правление в Ираке султана Мугис ад-Дина Абу-л-Касима Махмуда ибн Мухаммада Тапара, Десницы Эмира верующих

Он взошел на престол после смерти своего отца{418}, когда случилась [также] смерть Эмира верующих ал-Мустазхира би-ллаха Абу-л-Аббаса{419} и халифом стал ал-Мустаршид би-ллах Абу Мансур ал-Фадл, который [и] послал (Махмуду) свою грамоту. Дела султаната [при Махмуде] взял в свои руки эмир ал-хаджиб Алибар. Между султаном Махмудом и его дядей произошло то, о чем было рассказано (л. 45б), а потом он признал верховенство Санджара и служил ему [как сюзерену], а султан Санджар назначил его своим наследником{420}.

В 513 году[128] между братьями — султаном Мугис ал-Дином Махмудом и маликом Гийас ад-Дином Мас'удом — произошло сражение, победа в котором осталась за султаном Махмудом{421}. Это случилось так. Мас'уд был отдан на попечение эмиру Чавуш-беку, последний стал его атабеком в Мосуле ь{422} и в его распоряжении были войска аш-Шама Дийар-Бакра. Из-за размеров своих владений он вообразил что [даже] ал-Магриб [находится] под его владытвом. Атабек Чавуш-бек собрал многочисленное войско-огромное полчище и сделал везиром малика Мас'уда Му'аййид ад-Дина ат-Тугра'и{423}. Султан Махмуд узнал о том что он снарядил войска и ополчение. А Чавуш-бек привел [с со бой] малика Мас'уда: [тот был] словно месяц в ореоле Когда оба войска встретились [для битвы], малик Мас'уд увидел своего брата Махмуда и стал тянуться к нему а Чавуш-бек удерживал его. Мас-уд стоял на своем и звал брата: «Эчи! Эчи!», а это по тюркски [означает «старший брат»]. [Затем] малик Мас-уд погнал коня и остановился рядом с султаном Махмудом-своим братом. Махмуд разрешил своим войскам разграбить и захватить все что было у слуг и войск [Мас'уда]. Первым был схвачен везир Му'аиййд ад-Дин Абу Исма-ил ат-Тугра-и. Об этом сообщили везиру Камал [ал-Мулку]{424} и и тот сказал аш-Шихабу Ас'аду{425}: «Этот человек-еретик (мулхид)», и везир заявил что тот, кто является еретиком, заслуживает казни И [Му'аиййд ад-Дин ат-Тугра'и] был убит безвинно{426} да будет милостив к нему Аллах всевышний великой милостью! В его жищни было много страданий (л. 55 а) и конфискаций [его имущества]

В 520 году[129] в Багдаде возникли неурядицы между султаном и халифом ал-Мустаршидом, испортившие их отношения. [Дело] дошло до того, что султан со своими войсками пошел на приступ «пророческого жилища» ал-Мустаршида (ад-дар ан-набавиййа ал-мустаршидиййа), а халиф стал сражаться с ним, [находясь] на стенах дворца Затем при посредничестве Джалал ад-Дина Абу-Али ал Хасана ибн 'Али ибн Садаки — везира халифа ал-Мустаршида дело было улажено и несправедливость была устранена. Эти беспорядки происходили в последние десять дней зу-л-хиджжа' 520 года[130]{427}.

Когда наступил 521 год[131] султан Махмуд, находившийся в Багдаде, заболел так, что едва не умер, и решил возвратиться в Хамадан. Ему пришло на ум, что причина его болезни — война с Эмиром верующих ал-Мустаршидом. Он приказал нести себя в паланкине, и воины понесли его ко дворцу халифа. Около дворца он приказал остановиться и послал к Эмиру верующих ал-Мустаршиду би-ллаху с просьбой извинить его и помолиться за него, благословить и простить [его] прегрешения. Ему принесли послание ал-Мустаршида с [сообщением] о том, что его просьба о благосклонности и прощении удовлетворена. Душа Махмуда успокоилась, он вернулся в Хамадан и выздоровел.

В этом же 521 году султан Санджар отправился в Рей, где сместил атабека Ширгира{428} с должности атабека султана Тогрула и назначил [его] атабеком эмира Кара-Сункура{429} (л. 55б), утвердив за ним [управление] страной Арран, и отрядил с ним Тогрула и Мас'уда.

До султана Махмуда власть над Ираком была в руках иракских маликов, а после султана Махмуда она перешла к владетелю Хорасана султану Му-изз ад-Дину Санджару, как мы об этом упоминали{430}. В дни его (Махмуда) правления государство ослабело и казна стала пустой.

Шейх-Имад ад-Дин Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад ал-Исфахани сказал: «Я нашел подробные записки, [сделанные] рукой моего дяди 'Азиз ал-Ислама Абу Хамида, о том, что казна султана Гийас ад-Дина Мухаммада [ко времени] его смерти содержала 18 миллионов[132] динаров наличными, не считая ювелирных изделий, драгоценных камней и всевозможных одежд»{431}.

Однако в правление его сына султана Махмуда положение изменилось [настолько], что даже когда за платой приходил торговец напитками, ему нечем было уплатить и в уплату долга ему отдавали какой-нибудь сундук [из пустого} хранилища. Он продавал его и выручал деньги.

Однажды султан потребовал у казначея евнуха Сабура (Сабур ал-хадим) мускусной мази. Тот стал жаловаться на-то, что она редка, и просил подождать, а затем через некоторое время доставил ему 30 мискалей [ее]. Он был казначеем и у его отца, и султан спросил: «Сколько мускусной мази было в хранилище моего отца?». Тот ответил, что только в крепости Исфахана было около 180 ратлей[133] мускуса в золотых, серебряных, [хрустальных и фарфоровых] сосудах{432}. Султан был очень удивлен и сказал присутствующим: «Смотрите, какова разница между тем и этим временем!».

(л. 56а) Султан Махмуд обладал твердыми познаниями в арабском языке, знал наизусть стихи и притчи, был сведущ в летописях и жизнеописаниях{433}. Он умер в шаввале 525 года[134]. Время его правления [составляет] 13 лет, восемь месяцев и несколько дней{434}. Его сыновья — Мухаммад, Малик-шах и Да'уд. Никто из них не был султаном: все они были только маликами{435}.

[ГЛАВА 32.] Правление султана Рукн ад-Дина Тогрула ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха ибн Алп-Ар слана ибн Да'у да ибн Мика'ила ибн Селджука

Когда умер его брат султан Махмуд, везир ад-Дарказини и командующие войсками решили направиться в Рей, остановиться там и послать к султану Санджару, чтобы он прибыл к ним и назначил [султаном] того, кого изберет. Они отправились и провели зиму в Рее, оставаясь там пять месяцев{436}. В месяце раби' I 526 года[135] к ним прибыл султан Санджар. Его встретили войска Ирака и везир. После него через два дня утром прибыл султан Тогрул. Его встретили войска. Везир спешился перед ним, но он не оказал ему знаков внимания и уважения, потому что тот казнил его атабека эмира Ширгира [вместе] с сыном эмиром Шараф ад-Даула 'Умаром.

Султан Санджар сидел на престоле{437}, а затем отправился в Хамадан и находился там три дня{438}. [В это время] пришло известие, что брат султана Тогрула малик Мас'уд выступил (л. 56б), домогаясь для себя престола султана, и что он запросил помощи у эмира Караджи ас-Саки — атабека владетеля Фарса Селджук-шаха.

Когда султан Тогрул, находившийся в Рее, услышал об этом, он испугался. Он знал, что Караджа — бесстрашный воин. Узнал об этом [выступлении] султан Санджар и послал султану Тогрулу войска. Они прибыли к нему, и [ему] передали, что его дядя султан Санджар назначил его султаном Ирака и наследником земель Хорасана и всех его (Санджара) владений. Тогрул был рад этому, и его сердце ликовало. Он сел на коня и вернулся в свой шатер. Вместе с ним вернулись и хорасанские эмиры. Но случилось так, что в ту ночь у него появился сильный жар, который долго не спадал. После этого его лицо стало желтым, хотя до тех пор он был красивейшим из людей.

Султан Санджар выехал из Хамадана и направился в Нихаванд. Его сопровождали султан Тогрул и находившиеся при нем войска. Они узнали, что малик Мас'уд возвращается из Динавара в Азербайджан. Султан Санджар ушел, на правый фланг султана Тогрула и эмира Кумача, а на левый фланг перешли хорезмшах [Атсыз] и некоторое число эмиров. Левый фланг малика Мас'уда атаковал: правый фланг султана Санджара, где находился и султан Тогрул, и обратил Тогрула в бегство. Султан Тогрул проскакал два фарсаха, но затем вернулся и остановился около своего дяди султана Санджара.

Левый фланг султана Санджара атаковал правый фланг малика Мас'уда. Султан Санджар стойко держался вместе со своими храбрыми (л. 57а) мамлюками.{439} Караджа ас-Саки и малик Мас'уд [стояли] в центре. Султан Санджар атаковал Караджу и ожесточенно сражался. Он (Караджа) и его сподвижник Йусуф ал-Чавуш были взяты в плен [Санджаром]. Был захвачен и везир малика Мас'уда Тадж ад-Дин [ибн] Дараст. Малик Мас'уд бежал{440}.

Через три дня султан Санджар сел на коня и приказал привести Караджу и Йусуфа. Их привели, но страха они не выказали. Им обоим отрубили головы.

Утром следующего дня султан Санджар выехал. Он наградил султана Тогрула почетной одеждой и отправил его одного, составив завещание [в его пользу], а его самого поручил везиру ад-Дарказини. Затем он распрощался и уехал в Хорасан.

Султан Тогрул взошел на престол в Хамадане в джумада II 526 года[136]. Сюда прибыли послы Эмира верующих ал-Мустаршида би-ллаха и поставили условия, на которых султан Тогрул [должен] был войти в Багдад, но он ничего [им] не ответил. Его отношения с халифом так и не были установлены.

Когда был убит Караджа, султан Тогрул назначил вали области Фарс эмира Менгю-Барса и поручил ему своего сына Алп-Арслана{441}, провозгласив эмира атабеком [при последнем]

Малик Да'уд ибн Махмуд был назначен своим отцом наследником престола, а Айаз был его атабеком. К малику явилась группа лиц, близких к его отцу, и они собрались. [для похода] в Табризе. Малик Да'уд вместе с ними выступил [по направлению] к Хамадану. А против него из Хамадана вышел со своими войсками султан Тогрул{442}.

Когда оба войска встретились, часть эмиров из войска малика Да'уда бежала{443}. А когда войска стали сражаться (л. 57б), армия малика Да'уда отступила. За ними последовал Ак-Сункур. Эмир Юрюн-Куш попал в плен, но выкупил себя за 70 тысяч{444} динаров и передал [победителям] Казвин. Был взят в плен мустауфи Сафи ад-Дин{445}, который был подвергнут штрафу в 200 тысяч динаров. Это сражение произошло в рамадане 526 года[137].

В 527 году[138] малик Мас'уд снова выступил. Он и вместе с ним малик Да'уд и Ак-Сункур собрались в Азербайджане. Султан Тогрул, [выступив] против них, прибыл в Марагу{446}.

Малик Мас'уд вступил в Багдад и увидел, что халиф ал-Мустаршид не одобряет султанства Тогрула. Султанат был передан Мас'уду, и это [действие] их обоих было совершено при свидетелях. Халиф поместил Мас'уда в «жилище султаната» (дар ас-салтана). Хутба с именем Мас'уда была провозглашена в последнюю пятницу мухаррама 527 года[139]. Халиф одарил его почетной одеждой в последнее воскресенье раби' I 527 года[140] и устроил прием для него. Султан находился перед ним и [в знак подчинения] прислуживал ему самым совершенным образом. А имам ал-Мустаршид би-ллах, после того как на Мас'уда была надета почетная одежда, сказал ему: «Прими эту благодать с признательностью! Бойся Аллаха в душе и явно!».

Почетные одежды представляли собой семь расшитых кафтанов (дарари'а) различного цвета и отделки, седьмой [из них] был черного цвета. Мас'уд получил [также] венец, украшенный бриллиантами и яхонтами, два браслета и золотое ожерелье. Халиф собственноручно опоясал его двумя мечами и даровал ему два знамени, также [вручив] их собственноручно. Он поручил ему малика Да'уда — сына его брата — и назначил его опекуном племянника, а [затем] сказал ему следующее: (л. 58а) «Поднимайся и возьми, что дано тебе, силой! И будь благодарным»[141]{447}.

Малик Мас'уд назначил своим везиром Ануширвана ибн Халида{448}.

Султан Тогрул находился в Хамадане, а его атабек Кара-Сункур был в Азербайджане{449}. Вместе с ним находились некоторые эмиры.

Когда малик Мас'уд отправился в Азербайджан, эмир Ак-Сункур[142] ушел в Занджан, 'Айн ад-Даула — в Хорезм, а эмир Балак — в Ардабил{450}. Малик Мас'уд, Да'уд и Ак-Сункур укрепились в этих краях, а затем направились к Ардабилу и осадили его. Жители [города] были очень стойкими [в обороне]. [Везир ад-Дарказини] написал эмиру атабеку Кара-Сункуру, подстрекая его использовать случай, когда [осаждавшие] будут невнимательны. Он так настаивал на этом в своих письмах, что это стало причиной возмущения{451}. Когда об этом узнал Кара-Сункур, он сказал: «Аллах испытал нас этим феллахом!». Ночью он выступил из Ардабила с эмирами, которые были с ним [там]. Они проехали около 20 фарсахов за ночь и встретились с войском Мас'уда уже уставшие. Сражение между ними произошло у ворот Ардабила. Они бились до полного уничтожения. Эмир Кара-Сункур был разбит, и малик Мас'уд преследовал отступавших до ворот Хамадана.

У султана Тогрула было очень мало войск, но он выступил из города. Малик Мас'уд вошел в город, а султан Тогрул укрепился в Арванде{452}. Сюда подошел малик Мас'уд, стремясь сразиться с ним. Но в это время султана Тогрула постигла болезнь: он не мог двигаться. [В таком состоянии] он встретил малика Мас'уда. Войска его отступили, а сам Тогрул выехал в Исфахан (л. 58б), и с ним случилось то, что случилось. Он сказал своему везиру: «Я понял, что постигшая меня неудача произошла из-за притеснений, которым я подвергал рабов [Аллаха]». Везир ответил: «Не беспокойся! Я послал к обитателям Аламута и приказал убить Ак-Сункура и других твоих врагов, и они исполнили это!». Султан Тогрул тогда сказал ему: «Хвала Аллаху, который раскрыл, как порочна твоя вера, и снимает с меня грех твое-то убийства!». Затем он приказал отрубить ему [руки и ноги] и распять. Когда его распинали, веревка оборвалась. В числе наблюдавших [за казнью] был мамлюк эмира Ширгира. Он бросился на упавшего везира и ускорил его смерть, [ударив его] ножом в живот. Везир тут же был изрублен в куски. Голову его и куски тела возили по городам, показывая в каждом из них.

Его казнили в Исфахане{453}. После этого прибыло сообщение о том, что батиниты набросились на Ак-Сункура в его шатре в степи Кара-Булин{454} и убили его. Его войска бежали от малика Мас'уда и рассеялись{455}, и с ним не осталось никого, кто мог бы управлять [его делами], даже если бы он собрал [войска].

Султан Тогрул направился с войсками в Рей, и вслед за ним прибыл малик Мас'уд с шестью тысячами воинов. У султана Тогрула было три тысячи человек. Они сошлись в сражении, и султан Тогрул был разбит. У Мас'уда нашли убежище эмир Балак и владетель Занджана эмир Сункур{456}. Это сражение произошло 8 раджаба 527 года[143]{457}.

Султан Тогрул добрался до Табаристана и остановился у испахбада{458}, оказавшего ему почести (л. 59а) и гостеприимство. С султаном находился Дубайс ибн Садака{459}. Испахбад одарил их ценными подарками.

Когда настала зима, к султану Тогрулу прибыли его войска, среди которых были эмиры, подвластные ему, такие, как хорезмшах и другие. Прибыл и эмир Менгю-Барс — атабек его сына Алп-Арслана, владетель области Фарс — во главе двух тысяч всадников. [В Фарс] его назначил султан Тогрул после казни Караджи ас-Саки. Султан вместе с войсками двинулся на Хамадан, а малик Мас'уд отправился в Азербайджан{460}. Султан Тогрул отрядил своего атабека Кара-Сункура на войну с маликом Да'удом, [который находился] в Мараге. Они сразились, и малик Да'уд был разбит{461}.

[Хотя] султан Тогрул оказался в безопасности и сей мир стал для него приятным, к нему вскоре пришла смерть. Это случилось потому, что он выпил слабительного, у неф начались колики, он ослабел и умер в Хамадане, [пребывая] на престоле своего царства. Там же он и был похоронен. Умер он в начале мухаррама 528 года[144] Он правил два года и один или два месяца.

Его сыновья — Арслан-шах и не занимавший престола Алп-Арслан.

Его везиры. [Везир] Кавам ад-Дин ад-Дарказини, которого он казнил, как мы об этом упоминали{462}. [Он] казнил [также] 'Азиз ал-Ислама Абу Хамида ал-Исфахани, да будет милостив к нему Аллах{463}. Между его казнью и казнью везира прошло сорок дней. Кроме того, он конфисковал имущество нескольких человек, но перечислять их в этом кратком сочинении нет возможности.

Ни один сельджукский везир, кроме Низам ал-Мулка (л. 59б), не достигал того, чего достиг ад-Дарказини. Говорят, что он [родом] из Анасабада, одного из селений{464} Дарказина, и что отец его был феллахом [даже] в дни его везирата.

После его казни султан назначил везиром Шараф ад-Дина 'Али ибн Раджа', и тот служил у него до самой его смерти.

[ГЛАВА 33.] Правление султана Гийас ад-Дунйа ва-д-Дина Абу-л-Фатха Мас'уда ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука, Сподвижника Эмира верующих

Его мать была наложницей султана Мухаммада Тапара, да будет милостив к нему Аллах всевышний. Её нисба была нист андар джахан, что означает «Единственная в мире»[145]. Когда умер султан Мухаммад, султан Мас'уд выдал ее замуж за эмира Менгю-Барса, которого казнил султан Санджар во время своего похода в Ирак в самом начале [правления] султана Махмуда. Об этом мы уже упоминали{465}.

В 505 году[146] отец передал султана Мас'уда [на воспитание] владетелю Мосула эмиру-исфахсалару Маудуду, и он находился с эмиром, пока Маудуд не был убит в Дамаске{466}. Когда весть о его смерти дошла до султана Мухаммада Тапара, он передал Мас'уда эмиру Ак-Сункуру ал-Барсуки и дал ему в [качестве] икта' Мосул и ал-Джазиру{467}.

Когда султан Мас'уд взошел на престол после своего брата [Тогрула], от его имени продолжал повелевать и запрещать Юрюн-Куш ал-Баздар.

Атабеком султана Тогрула был атабек Кара-Сункур. Когда султан умер, он был в Азербайджане, [затем] отправился в Хамадан и стал служить жене султана Мас'уда Зубайда-хатун — дочери султана Бёркийарука. Она завладела влиянием (л. 60а) на дела султана [Мас'уда]. Его (Кара-Сункура) положение при султане стало высоким, но это было тягостно для Юрюн-Куша ал-Баздара, и он взбунтовался. К нему присоединилась группа знатных эмиров, и они сошлись на том, что нужно придумать что-либо против султана Мас'уда, и отправились в Баруджирд.

Султан остался один с эмиром Кара-Сункуром. К нему примкнул хорезмшах со своими войсками, а из Хорасана прибыл эмир Садик ад-Дин Рашид. Султан Мас'уд выступил с ними и встретился с заговорщиками. Юрюн-Куш был разбит, и султан взял в плен нескольких эмиров. [Кара-Сункур] заступился за них, и султан оставил им их икта'{468}. Один Юрюн-Куш бежал в Багдад и сообщил халифу о деле султана Мас'уда, о том, что он, мол, хочет устранить самого халифа. Он не переставал [твердить об этом], пока между ними не возникла вражда, которая продолжалась до убийства ал-Мустаршида, [совершенного] в воскресенье 4 зу-л-хиджжа 529 года[147]{469}.

Через столицу халифата [в это время] проезжал один достойный [ученый], который произнес следующие [стихи]:

При ал-Мустаршиде находился врач (ал-хаким) Абу-л-Баракат Ибн Мулка. Когда смерть (?) приблизилась, он стал просить пощады у Аллаха всевышнего и подтвердил [пророчество] Мухаммада, да благословит его Аллах и да приветствует, и султан одарил его.

Юрюн-Куш Каран [Хуван][148] вернулся в Хорасан{470}. Распространилась весть об убийстве ал-Мустаршида би-ллаха. Его наследником стал [Абу Джа'фар Мансур] ибн ал-Фадл[149] Эмир верующих ар-Рашид би-ллах. Народ принес присягу ему (л. 60б) [согласно] завету Аллаха. К нему из Мосула прибыл на службу атабек 'Имад ад-Дин Занги ибн Ак-Сункур{471} и оставался в Багдаде шесть месяцев{472}.

Султан Мас'уд находился в Хамадане до тех пор, пока в Ираке и Азербайджане не стало спокойно. Затем султан Мас'уд казнил эмира арабов Дубайса ибн Садаку{473}. А когда султан Мас'уд укрепился в Ираке, он двинулся в Азербайджан.

В Мараге находился Ак-Сункур ал-Ахмадили. Султан осаждал его в городе ровно два месяца, после чего Ак-Сункур вышел из крепости с просьбой о пощаде. Он был помилован и назначен правителем Мараги и Табриза. Султан отобрал у него крепость под названием Руин-деж, то есть «Медная крепость»{474}; Назначив туда вали и поручив ему свою казну, он возвратился в Хамадан, [откуда] пошел на Багдад[150].

Когда ар-Рашид услышал, что султан Мас'уд подошел к Хулванскому проходу{475}, с ним в Багдаде находился эмир 'Имад ад-Дин, атабек. Он захватил гарем [халифа] и отправился в Мосул. Ар-Рашид был [в числе] его спутников{476}. Когда они добрались до Мосула, султан Мас'уд [уже] прибыл в Багдад и направил посла в Мосул к атабеку 'Имад ад-Дину Занги. Халиф ар-Рашид боялся, что атабек Занги сговорится с султаном Мас'удом о его выдаче. Он выехал из Мосула, решив добраться к султану Санджару в Хорасан{477}.

Эмир Тоган-Йурек{478} и малик Да'уд советовали ар-Рашиду выступить и [действовать] самостоятельно, однако его везир 'Ала' ад-Дин Абу-л-Касим ибн 'Абд ал-'Азиз ал-Кумми удерживал его от этого и предостерегал.

Когда султан Мас'уд прибыл в Багдад, он собрал людей, обладавших властью (л. 61а), и они принесли присягу [новому халифу] ал-Муктафи ли-амри-ллаху{479}. Халиф ар-Рашид би-ллах, будучи в Дамгане{480}, узнал о том, что народ присягнул ал-Муктафи ли-амри-ллаху. Он написал из Дамгана письмо султану Санджару, горько жалуясь в нем на султана Мас'уда, и просил у Санджара помощи, [надеясь], что он поддержит его своими войсками и [придет на помощь] сам. Он написал письмо в первую декаду рамадана 531 года[151]. 24 рамадана 531 года[152] султан Санджар ответил, что войска муслимов отказываются идти в сторону, [противоположную] Джейхуну, и, [кроме того], «ведь партия Аллаха — они победят»[153]. Когда ответ Санджара дошел до халифа ар-Рашида би-ллаха, он понял, что тот не ответил на его зов [о помощи]. Он выехал из Дамгана в Азербайджан и решился подчинить страну и отомстить. Он устремился в Ирак{481}.

Когда он прибыл в Исфахан и занял его, он однажды днем выехал. [Вдруг] перед ним [оказалась] группа воинов и из нее на [халифа] набросились [какие-то] люди. Он принял мученическую смерть в Исфахане в рамадане 532 года[154]{482}.

Когда султан Мас'уд назначил Эмиром верующих ал-Муктафи ли-амри-ллаха и в 531 году[155] ему присягнули в Багдаде, как об этом уже было сказано, он узнал, что эмир атабек Менгю-Барс{483}, владетель области Фарс (л. 61б), решил выступить против него. Султан послал против него в Исфахан атабека Кара-Сункура, подкрепив его [войсками] Юрюн-Куша ал-Баздара. Султану хотелось избавиться от Менгю-Барса и убить его, и он подстрекал к этому Чавли ал-Джандара{484} и владетеля Занджана Сункура{485}.

Они выступили и достигли Исфахана, где находились до весны. Здесь они узнали, что Менгю-Барс выступил из Фарса с множеством тюрок. Кара-Сункур понял, что его войска не в силах противостоять ему, и вернулся из Исфахана в Хамадан.

Менгю-Барс вступил в Исфахан, а затем двинулся на Хамадан. Против него сначала выступил султан Мас'уд с упомянутыми эмирами, и обе стороны встретились близ Кур-Шанба{486}. Сражение закончилось поражением войск Фарса. Менгю-Барс был взят в плен. Он был очень храбрым человеком. [Эмир Боз-Аба был из [числа] самых славных его сподвижников]{487}. Когда войска были разбиты, эмир Боз-Аба сказал: «Если мы спасем наши души, это будет для нас добычей!», [думая, что Менгю-Барс спасся][156]{488}. Но когда Боз-Аба узнал о пленении Менгю-Барса, он решил, что не уйдет, пока не отомстит за него или не погибнет. Он собрал часть разбитых войск и возвратился обратно. Султан Мас'уд уже вернулся в свой шатер, и битва закончилась. И он (Боз-Аба) бросился к шатру. Султан Мас'уд бежал, после того как сражался, защищая свою жизнь. Боз-Аба застал большую часть эмиров в их шатрах и взял в плен 12 эмиров. Среди них были эмир арабов Садака ибн Дубайс, эмир 'Антар ал-Джавани, эмир ал-хаджиб Ур-Хан, владетель Занджана Сункур и Мухаммад ибн Кара-Сункур. Часть их была убита. Это сражение произошло в конце 531 года[157]{489}. (л. 62а) Затем Боз-Аба вернулся в Фарс и овладел им{490} вместо Менгю-Барса. В это время султан Мас'уд помирился со своим братом Селджук-шахом, с которым 'был Караджа ас-Саки. Султан наделил брата в качестве икта' страной Сёкмэна ал-Кутби[158], Хилатом с его округом, Малазгирдом и Арзаном и присоединил к этому [владения] мукта' Табриза — атабека по имени [Гузз-оглу] ас-Силахи{491}.

В 533 году[159] везир султана Мас'уда Камал ад-Дин Мухаммад ибн 'Али ибн ал-Хазин ар-Рази{492} посеял вражду между султаном и Кара-Сункуром. Он сказал султану Мас'уду: «Нет места в [одних] ножнах для двух мечей[160], и при его господстве не видно твоей султанской власти»{493}. Везир и султан Мас'уд решили вызвать Боз-Аба из Фарса, чтобы с его помощью растерзать Кара-Сункура{494} Когда об этом узнал Кара-Сункур, а он находился в Азербайджане, он разгневался и с 10 тысячами всадников двинулся на Хамадан, призвал из Хилата малика Селджука и обещал вернуть ему Фарс, изгнав оттуда Боз-Аба. Вместе с этим он побудил выступить [против Мас'уда] малика Да'уда, сына султана Махмуда ибн Мухаммада Тапара, и его атабека Айаза — последний был игрушкой в [руках] Кара-Сункура. Когда Кара-Сункур приблизился к Хамадану, он послал своего везира{495} к султану Мас'уду с письмом от имени маликов Селджука и Дауда[161] [а также] от имени своего и эмиров. Он сообщал: причина их выступления — то, что они опасаются везира, и если он, [султан], казнит его, они вернутся к послушанию{496}. Султан не мог найти повода для казни везира и выдал его старшему хаджибу Татару[162]. Последний был назначен старшим хаджибом после Ур-хана (л. 62б), которого Боз-Аба убил в сражении, описанном выше{497}.

Этот сговор [эмиров] происходил в шаввале 533 года[163]. Кара-Сункур вместе с маликами Селджуком и Да'удом вернулся на службу к султану Мас'уду, а тот назначил{498} везиром катиба Кара-Сункура Абу-л-'Изза [ал-Баруджирди]. Кара-Сункур с маликами ушел в Фарс и с большим войском вступил в ан-Наубанджан{499}. Когда Боз-Аба услышал о его прибытии, он бежал и укрылся в крепости между Хузистаном и Фарсом{500}. Малик Селджук вошел в город Шираз{501} и сел на трон владыки. Он (Кара-Сункур) хотел снарядить для него войско, но явился командующий его армией эмир [Гузз-оглу] ас-Силахи, о котором говорилось выше, и, [решив] сделать это самостоятельно, сказал Кара-Сункуру: «Хватит и меня одного!»[164]{502}.

Кара-Сункуру его слова понравились. Он расстался с ним и направился через Хузистан в Хамадан. Часть эмиров с маликом Да'удом он отправил по другой дороге с целью, известной лишь ему одному. Что касается малика Селджука и Гузз-оглу, то они были заняты [своими делами] и не думали, что на них нападет враг. [По пути] их атаковал Боз-Аба и перебил большую часть их армии. Селджук был взят в плен, и Боз-Аба вместе с ним устремился в крепость Исфид-деж. Таково было в итоге положение [Селджука]{503}. Боз-Аба укрепился в его владениях, его престиж поднялся, его могущества стали бояться.

Когда весть об этом дошла до Кара-Сункура, он дал слово не вмешиваться в дела государства [Селджука] и уехал. Когда он добрался до Баруджирда, к нему пришло известие о том, что город (л. 63а) Ганджу и ее округ разрушило сильное землетрясение{504}.

В 534 году[165] на службу к султану Мас'уду прибыл Чавли Джандар со своими арранскими и азербайджанскими войсками. На султанскую службу явился [также] правитель Рея эмир 'Аббас. Этот 'Аббас был из гулямов Джаухара ал-Мукарраба{505} — одного из приближенных великого султана Санджара. Когда султан Санджар сам завладел Реем, как мы об этом уже упоминали{506}, он назначил Джаухара вали [Рея], а тот, [в свою очередь], назначил туда своего мамлюка 'Аббаса. Когда Джаухар был убит батинитами, 'Аббас завладел городом и усилился за счет войск своего господина и его мамлюков. Их было четыре тысячи, но кроме них было еще много войска. Он (Аббас) начал истребление батинитов и отомстил им за смерть своего господина. Он построил из голов [убитых батинитов] минарет, с которого му'аззин читал азан. Сколько их было перебито, не подсчитает никто, кроме Аллаха всевышнего{507}.

Когда Чавли Джандар вступил на султанскую службу, он исполнял ее так, что возвысился на ней.

Султан сместил хаджиба Татара с его должности и назначил Фахр ад-Дина 'Абд ар-Рахмана ибн Тоган-Йурека{508}. А эмир Хасс-бек ибн Паланг-Ари был одним из приближенных султана{509}. [Оба] они сошлись на султанской службе с Чавли Джандаром и 'Аббасом.

В 538 году[166] от рук батинитов в Табризе погиб малик Да'уд — сын султана Махмуда{510} (л. 63б). Султан Мас'уд, его дядя, выдал за него свою дочь и дал ему во владение Табриз, посадив его там на трон.

В этом же году упрочилась дружба между владетелем Рея 'Аббасом и владетелем Фарса Боз-Аба, и они сговорились [о том], чтобы [вместе] бороться за султанат. Боз-Аба написал султану Мас'уду: «Я желаю прибыть на службу к тебе» — и выступил из Шираза с маликами Мухаммадом и Малик-шахом — сыновьями султана Махмуда и братьями султана Мас'уда[167]. Из Рея выступил 'Аббас, с которым находился брат султана Сулайман-шах. Внешне они проявляли покорность, а на самом деле втайне [готовили] совершенно иное.

Султан написал эмиру Чавли Джандару и призвал его к себе, но, как оказалось, тот порицал султана за то, что султан без его ведома арестовал везира Абу-л-'Изза ал-Баруджирди{511}. Когда султан узнал об этом, он с большой поспешностью отрядил свою конницу в Багдад. Из эмиров с ним находились старший хаджиб 'Абд ар-Рахман Тоган-Йурек — он и Чавли были родственниками{512} — и Хасс-бек ибн Паланг-Ари.

Боз-Аба и 'Аббас прибыли в Хамадан, чтобы напасть на них. Они не нашли султана Мас'уда, но то, что он задумал, было напрасным. К ним присоединился эмир Насир ад-Дин Кутлуг-Аба ал-Баздари. Каждый из них написал письмо эмиру Чавли Джандару, находившемуся в Азербайджане, сообщая ему [следующее]: «Ты — наш повелитель, наш вождь! Если ты прибудешь к нам, ты станешь командующим войсками того, кто взойдет на престол (л. 64а) государства, и все мы подчинимся тебе». Он ответил им благодарностью, отправил обратно их посла с наградой и собрал войска. К нему присоединились Айаз, который был атабеком малика Да'уда при его жизни, и эмир Ширин ибн Ак-Сункур. Вместе с ними Чавли выступил к Хамадану, стремясь к сражению с теми, кто был враждебен султану Мас'уду. Здесь [войска] его застала зима, кругом был снег и дороги были закрыты. Он остановил войска и послал в Багдад султану Мас'уду просьбу прибыть к нему. Султан Мас'уд поспешно отправился [в путь] и, выйдя через перевал Карабелли в Марагу, соединился с Чавли Джандаром.

Когда группа упомянутых [выше] эмиров, прибывшая с султаном из Багдада, увидела высокое положение Чавли Джандара, [все они] стали завидовать ему и решили покончить с ним. Среди них были и его тесть старший хаджиб 'Абд ар-Рахман Тоган-Йурек, и Хасс-бек ибн Паланг-Ари. Последнего [Чавли] выпроводил из Табриза, оставив управлять там Арслана. Вот [все] они и решили подстроить Чавли какую-нибудь хитрость и убить его. Однако он разгадал их [умысел] и разбил свой шатер рядом [с султанским]. Он сказал султану: «Я твой [верный] слуга! Но после этого мы не должны находиться рядом в одном месте — я и ты, кроме тех случаев, когда ты сядешь на своего коня, а я буду на своем! И мы не должны встречаться иначе, как в таком положении!». Он также сказал султану: «Если ты хочешь, чтобы я остался на твоей службе, то держи меня перед собой и посылай в сражения с твоими врагами, пока Аллах не дарует тебе победу над ними!».

(л. 64б) Султан Мас'уд принял его условия и приказал написать распоряжение, подтверждавшее, что он назначил Чавли Джандара распорядителем всех дел и приказал всем эмирам подчиняться ему.

[После этого] Чавли поспешил склонить Сулайман-шаха на сторону брата и послал ему список охранной грамоты от имени султана Мас'уда. И он, оставив 'Аббаса, прибыл к брату. [К султану] прибыл также хорезм-шах с братом{513} и подчиненными ему знатными эмирами.

Когда Боз-Аба и 'Аббас увидели, что дело[168], к которому они стремились, сорвалось, они разъехались, дав друг другу обещание [о союзе]. Когда султан узнал, что они оставили друг друга, он сказал Чавли: «Ступай и разыщи их!». Оба они отправились в город Сиджас{514}, и султан сказал Чавли: «Ты иди по следам Боз-Аба — войска и сила у него. А я отправлюсь в Рей за 'Аббасом».

Чавли ушел в Хамадан, а султан Мас'уд — в направлении Рея. Он приказал схватить своего брата Сулайман-шаха и заточил его в крепости Сарджахан{515}.

Когда Боз-Аба, находясь в Хамадане, узнал, что Чавли разыскивает его, он бежал оттуда, оставив в городе свои сокровищницы. А Чавли, узнав, что Сулайман-шах в заключении, сказал сам себе: «Если султан так поступил с братом, после того как одарил его почетными одеждами, то что будет со мной? Ведь я для него — чужой!». И он отправил к Боз-Аба [посланца], который передал тому [следующее]: «Я прибыл не для того, чтобы сражаться с тобой, я ищу твоей дружбы и хочу сговориться с тобой обо [всем], чего ты желаешь». А Боз-Аба, {в свою очередь], послал к нему [человека], который передал: «Если ты хочешь доказать, что стремишься к дружбе со мной, отправь ко мне мои сокровищницы, в них — 30[169] [верблюжьих] вьюков золота, они находятся (л. 65а) в доме ал-Асира Абу 'Исы [в Хамадане] ». Чавли отправил их к нему, и после этого между Чавли, Боз-Аба и 'Аббасом было заключено соглашение о том, что Боз-Аба привезет малика Мухаммада — сына султана» Махмуда ибн Мухаммада Тапара. По этой причине между ними и султаном Мас'удом возникла вражда. Они условились [выступить] в джумада I наступающего 541 года[170]. Но судьба посмеялась над тем, что они совместно задумали и готовили их дело шло лишь до определенного времени.

Чавли послал эмира Татара к Боз-Аба, чтобы выяснить когда он начнет выполнять свое обещание. Чавли находился в городе Майанидже{516}. Когда эмир ал-хаджиб 'Абдар-Рахман ибн Тоган-Йурек узнал, что Татар направляется в Фарс, он, побуждаемый султаном Мас'удом, двинулся [в поход], чтобы не допустить Татара туда.

Чавли долго находился на месте. К нему собрались войска, однако от Боз-Аба и 'Аббаса не было никаких известий. Ему необходимо было двинуться, и он отправился в сторону Хамадана во главе 12 тысяч всадников. Он разбил шатры у Занджана{517}, и здесь без всякой причины он пустил себе кровь из вены, а затем напряг руку, стреляя в зайца, пробегавшего мимо. Когда он натянул тетиву, у него лопнула вена и рука опухла, [затем] хлынула горлом кровь, и он свалился на землю с седла. [Так] он умер в Занджане в джумада I 541 года.{518} Об этом сказал в своей касиде ал-Музаффар ибн Саййиди аз-Занджани{519}:

[Еще] до него умерли Са'д ад-Даула Юрюн-Куш{520} и амир-ахур эмир Кызыл и другие. Войска [Чавли] рассеялись, и каждый возвратился к своему [прежнему] положению.

Когда (л. 65б) хаджиб 'Абд ар-Рахман отправился, чтобы отвратить эмира Татара от похода против эмира Боз-Аба, он написал Боз-Аба письмо, чтобы примирить его с султаном Мас'удом. Он писал ему: «Сейчас время упорядочить дела государства». Он подал этот совет и Татару, и 'Аббасу написал в том же духе. Оба они — 'Аббас и Боз-Аба — выступили со своими войсками, двигаясь навстречу султану Мас'уду. Когда они встретились, эмиры поставили перед' султаном условия, и он их принял{521}. Они сделали везиром султана катиба Боз-Аба Тадж ад-Дина Ибн Дараста ал-Фариси{522} и решили, что отдадут султану страны Арран, Арминию и Азербайджан. Все, чем владел [ранее] Чавли Джандар, было передано под власть 'Абд ар-Рахмана ибн Тоган-Йурека, и при нем должен был находиться Хасс-бек ибн Паланг-Ари. Было решено, что службу будут нести [при султане] поочередно трое: 'Абд ар-Рахман, Боз-Аба и 'Аббас. Боз-Аба отправился в Фарс, а 'Абд ар-Рахман — в свои области{523}.

Султан Мас'уд с 'Аббасом прибыл в Багдад. Хасс-бек ибн Паланг-Ари приказал убить 'Абд ар-Рахмана, если представится случай для этого. Однажды эмир 'Абд ар-Рахман ибн Тоган-Йурек послал эмиров на войну с грузинами. Он отправил их одного за другим, не оставив при себе ни одного. Остались лишь Хасс-бек ибн Паланг-Ари и с ним Занги ал-Джандар, которые решили убить ['Абд ар-Рахмана]. Ал-Джандар опередил [Хасс-бека] и ударил эмира 'Абд ар-Рахмана по голове, рассек ее, а затем бил еще, пока не покончил с ним{524}.

Хасс-бек овладел Арраном, распределил области [этой страны] (л. 66а) и, подступив к Ардабилу, осадил его. Там находился эмир Ак-Арслан[172], и Хасс-бек заставил его выйти из крепости, [обещав] ему безопасность{525}.

Когда эта весть пришла в Багдад, где был султан и вместе с ним находился 'Аббас, султан пригласил 'Аббаса к себе во дворец якобы для того, чтобы совещаться с ним о делах.

Когда тот вошел, он приказал отрубить ему голову и выбросить его тело. Это произошло утром 5 зу-л-ка'да 541 года[173]{526}.

Войска 'Аббаса во главе с командующим эмиром Ак-Сункуром ал-Фирузкухи выступили против султана Мас'уда, но-султан не придал этому значения и отправил свои войска [из Багдада]. Он защитил свой дворец, а затем пригласил эмира [к себе] и назначил его вали Рея вместо его господина. Тот удалился с благодарностью.

Эту зиму султан провел в Багдаде. Когда зима прошла, он узнал, что Боз-Аба выступил из Фарса, стремясь отомстить за своих друзей. Султан Мас'уд спешно двинулся на Хамадан, чтобы опередить Боз-Аба{527}. Он отправил голубиной почтой письмо Хасс-беку, чтобы тот поспешил к нему.

Боз-Аба двигался вместе с сыновьями султана Махмуда — маликами Мухаммадом и Малик-шахом. Он подошел к Исфахану, овладел им и передал его Садр ад-Дину Ибн ал-Худжанди{528}. После этого он посадил обоих маликов на трон и отбил для них пятикратную науба{529}. Затем он двинулся-на Хамадан и достиг пастбища Кара-Тегин, которое находится в одном переходе от Хамадана. Здесь к нему присоединился правитель Рея — сын 'Аббаса.

Когда султан Мас'уд узнал об их приближении, он выступил против них со своими войсками и послал за Хасс-беком, чтобы поторопить его. (л. 66б) Тот прибыл к нему, и приблизился час сражения. Два огромных войска встретились на пастбище.

Боз-Аба сам бросился на центр войск султана Мас'уда, н они стали отступать. Но когда он оказался среди [врагов], конь Боз-Аба споткнулся, он был взят в плен и доставлен к султану Мас'уду. Султан стал жестоко упрекать его, но он молчал, не выражая сожаления. Султан хотел оставить его [в живых], но Хасс-бек воспротивился, и султан Мас'уд казнил его{530}.

Смерть сына 'Аббаса{531} разрешила спор, и оба малика были разбиты.

Затем султан Мас'уд послал за сыном своего брата маликом Мухаммадом, женил его на своей дочери и отдал ему округа (кура) Хузистана.

Когда никто уже не мог соперничать с Хасс-беком в главенстве, он арестовал хаджиба Татара и казнил его в месяце раби' I 543 года[174].

Затем в Багдад явилась группа эмиров вместе с маликом Малик-шахом ибн Махмудом{532}. Они хотели низложить султана Мас'уда. Население Багдада выступило против них, но потерпело поражение. Затем жители собрались, одержали верх [над ними] и убили 500 человек из них. После этого они (эмиры) потребовали у халифа ал-Муктафи ли-амри-ллаха 30 тысяч динаров за то, что уйдут из города. Все катибы, кроме сахиб-диван [аз-зимам] Йахйи ибн Хубайры, советовали отдать эту сумму, а он сказал: «Если так необходимо расходовать эту сумму, то будет лучше, если она будет истрачена на войско из свободных тюрок Багдада и других людей. Это будет поддержка для султана Мас'уда. А если эта сумма будет отдана им, они превратят Багдад в свое стойло!».

Халиф согласился (л. 67а) с его мнением, выступил против них с этим войском и разбил их. Это был самый дельный совет и самое дальновидное мнение, и халиф [после этого] решил сделать Ибн Хубайру своим везиром. В среду 14 раби' II 544 года[175] он облачил его в почетные одежды{533}.

Абу-л-Касим Хибаталлах ибн ал-Фадл ал-Багдади{534} был достойным [ученым-] врачом. Это был современник ал-Хайс-Байса{535}, и оба они выступили с войском халифа. Хибаталлах дбн ал-Фадл сочинил по этому поводу касиду:

В ша'бане этого [544] года[176] великий султан Му'изз ад-Дунйа ва-д-Дин Абу-л-Харис Санджар отправился в Рей. [Он предпринял это], так как узнал о событиях в Ираке, о задержании его эмиров (?) и о том, что Хасс-бек ибн Паланг-Ари возобладал над делами султана Мас'уда. [Он прибыл в Рей в середине зимы]{536}.

Когда султан Мас'уд узнал об этом, он спешно выехал из Хамадана по направлению к Багдаду. Однако Шараф ад-Дин ал-Хадим{537} отговорил его от этого. [Он| сказал: «Ты (л. 67б) не можешь оказать сопротивление своему дяде, и будет лучше, если ты отправишься к нему на службу, как это сделал [в свое время] твой брат». И султан направился в Рей, однако Хасс-бек и везир{538} отказались подчиниться ему.

Когда он явился к своему дяде султану Му'изз ад-Дину Санджару, тот оказал ему самый большой почет, одарил его почетной одеждой и забыл обо всех его проступках. Он (Мас'уд) заступился перед ним за Хасс-бека, [Санджар] ответил утвердительно на его просьбу [об этом] и, распрощавшись, уехал в Хорасан{539}.

Султан Мас'уд возвратился и провел зиму в Багдаде. Затем он вернулся в Хамадан, где и умер{540}.

[ГЛАВА 34.] Рассказ о жизни Мас'уда

Он был доброго нрава, не верил сплетням и не возвышал клеветников. Однако он [даровал] высокое положение низким [родом] и был очень доверчив.

Он умер в 547 году[177]{541} и был похоронен в Хамадане в медресе, которую построил Джамал ад-Дин Икбал ал-Джандар ал-Хадим{542}. Время его правления — около 16 лет.

Везирами его были [следующие лица]. Во время его первого выступления против брата — султана Тогрула его везиром был Караджа ас-Саки{543}. Затем везиром был Тадж ад-Дин Дараст. Ануширван ибн Халид стал его везиром, когда он вступил в Багдад в дни [правления] его брата в 527 году[178]. Затем его везиром был 'Имад ад-Дин Абу-л-Баракат ад-Дарказини — он был родственником Кавам [ад-Дина ад-Дарказини]{544}. Он не обладал распорядительностью, достойной везира, и был отставлен. Потом везиром был назначен Камал ад-Дин Мухаммад Ибн ал-Хазин ар-Рази» отстранивший Абу-л-Бараката под удобным предлогом. Последний везир был самым лучшим по умению управлять делами. Он служил при нем (Мас'уде) до тех пор, пока Кара-Сункур, малик Да'уд (л. 68а) и Малик-шах, сын султана Махмуда, не собрались и не убили его в шаввале 533 года[179]. Везиром после него стал Маджд ад-Дин 'Изз ал-Мулк Абу-л-'Изз ал-Баруджирди. Он был очень богат: говорили, что в дни своего везирства он владел 400 селениями. Султан отстранил его в 539 году[180] и конфисковал его имущество. [После него] везиром был назначен Му'аййид ад-Дин ал-Марзубан ибн 'Абдаллах ал-Исфахани{545}. Его приказал задушить 'Изз ал-Мулк ал-Баруджирди. [Ал-Исфахани] пил много вина и постоянно был пьян. Затем после него везиром снова стал Тадж ад-Дин Дараст. Он вступил в переписку с Боз-Аба. После этого везиром был назначен Шамс ад-Дин Абу-н-Наджиб ал-Асамм ад-Дарказини, который был везиром до самой смерти Мас'уда.

Когда умер Мас'уд, как мы об этом упоминали, слуги (ал-хашам) великого султана Му'изз ад-Дина Санджара стали проявлять алчность и враждовать друг с другом. Все они стали требовать у султана места, [занятого] другим, для себя и завидовали друг другу.

К тому времени, когда возникла война с гузами (огузами), гузы еще не были в состоянии воевать с кем-либо из его (Санджара) эмиров. Но зависть эмиров к эмиру Му'аййиду ибн Юрюн-Кушу{546} привела их к тому, что они оставили его одного в сражении, и он был ранен несколько раз. Его вынесли уже смертельно раненным, и он тотчас же умер{547}.

Когда султан увидел, как эмиры оставили его одного, без поддержки, и большая часть их сдалась в плен, он понял, что, если он вступит в войну с гузами, эмиры сдадут в плен и его. Поэтому он не стал начинать сражения [с гузами], оставил людей, вернулся в Балх, а из Балха [отправился] в Мерв. Однако гузы преследовали его до [самого] Мерва. Он въехал в город и оставался там (л. 68б) несколько дней. Затем, как мы упомянули в начале нашей книги{548}, он вышел к ним и находился у них непрерывно с месяца раби' I 548 года[181] до месяца рамадана 551 года[182]. В этом году он незаметно, [воспользовавшись] их беспечностью, скрылся из Балха, переправился через Джейхун и укрылся в крепости Термез{549}.

Здесь находился эмир 'Имад ад-Дин Ахмад ибн 'Ала' ад-Дин Абу Бакр ибн Кумач{550}. Из Нишапура на султанскую службу явился эмир Ай-Аба ал-Му'аййид{551}. Когда он прибыл в Термез, султан направил его на Саганийан{552} и послал вместе с ним эмира Кай-Аба ал-Кумачи.

Однажды эмир ал-Му'аййид устроил угощение с вином (маджлис аш-шараб) и позвал эмира Кай-Аба. Он предупредил некоторых военачальников, что тот будет убит. Его убили в то время, как он играл в нарды с эмиром ал-Му'аййидом. Когда об этом узнал эмир 'Имад ад-Дин Ахмад ибн 'Ала' ад-Дин, он пришел в ярость. Ворвавшись в султанский дворец, он убил некоторых приближенных султана, у него на глазах казнил нескольких его эмиров, а также слуг ал-Му'аййида и запер ворота крепости.

Эмир ал-Му'аййид вернулся в Термез. В войсках начались беспорядки, и между ним и султаном произошла ссора. Затем было достигнуто соглашение о примирении при условии, что эмир 'Имад ад-Дин освободит султана и выпустит его из крепости.

Султан выехал в Мерв в рамадане 551 года[183]. (л. 69а) Войска вернулись [под его власть], и к нему стали съезжаться эмиры из самых удаленных стран.

Он (Санджар) находился среди гузов с месяца джумада I 548 года[184] до рамадана 551 года.

Султан Му'изз ад-Дин Абу-л-Харис Санджар ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан ибн Да'уд ибн Мика'ил ибн Селджук родился за пять дней до конца раджаба 479 года[185] и умер после избавления из плена у гузов в понедельник 14 раби' I 552 года[186]. Он был погребен в мавзолее, который он построил для себя и назвал Дар ал-ахира (Последнее жилище). Время его султаната — около 40 лет, а всего государем он был 62 года. Он прожил 72 года, 8 месяцев и 10 дней{553}.

У Санджара было огромное количество драгоценных камней, [общим] весом 1030 ратлей. Это — большое богатство, но оно не слишком велико для того, кто заполучил все собранное султаном-газы Абу-л-Касимом Махмудом ибн Себюк-Тегином и Бувайхидами{554}.

Когда гузы держали в плену султана Санджара, они притесняли его. Они давали ему так мало [средств] на пропитание, что этого не хватило бы для его конюха. Когда он переезжал вместе с ними, его сопровождало специально назначенное лицо и охрана. Они называли его «султан», целовали землю перед ним. [Гузы] говорили: «Мы — твои подданные (ра'иййа)» — и возвеличивали его, но это не имело для него никакого значения.

Среди Сельджукидов он был самым достойным (л. 69б) по уму, учености, любви к ученым и щедрости. Он был из числа самых деятельных государей.

Казначей Захир ад-Дин передает, что султан Санджар в течение пяти дней непрерывно раздавал деньги в сумме 700 тысяч динаров и тысячи атласных красных одежд. Сверх того были розданы кони и почетные одежды{555}.

Из рассказов о его [почтении] к ученым людям [можно припомнить следующее]. В Нишапуре случилась смута между шафиитами и ханифитами, во время которой было убито 70 ханифитов. Поблизости находился лагерь [войск] султана. Он вызвал старшего хаджиба Махмуда ал-Кашани и сказал ему: «Иди к Мухаммаду ибн Йахйе{556} и скажи: “Султан спрашивает у тебя, кому принадлежит эта страна — тебе или мне. Если она моя, то уходи из нее, а если твоя — готовься к сражению со мной. Как бы то ни было — оставь ее и уходи!"». Махмуд отправился и явился к шейху Мухаммаду ибн Йахйе, который [в это время] сидел в соборной мечети Нишапура и углубился в чтение. Шейх не обратил внимания на него и не прервал чтения. Хаджиб сел и оказал: «Мир вам!». Шейх поднял голову и произнес: «И праведным рабам Аллаха!». Хаджиб преклонил перед ним колена и сказал: «Султан приветствует тебя и говорит: “До нас дошло известие о том, что случилось. Ты ответствен в этом и можешь сделать так, как хочешь. Никто тебе не помешает и не отменит твоего решения. Все, чего мы добились, мы получили благодаря твоей благодати и твоей молитве"». Затем он уехал к султану. А султан горько раскаивался в том, что [послал его] с такой миссией, и [с нетерпением] ждал возвращения хаджиба.

Султан спросил: «Что (л. 70а) ты сказал шейху Мухаммаду?». И хаджиб передал ему все в точности, как оно было. Султан воскликнул: «Поклянись моей головой, что ты сказал именно так!». Тот дал клятву, а султан обрадовался и сказал: «Ты благословенный муж!». Он возвысил его и сверх этого передал ему [должность] вали Нишапура. Да благословит его Аллах!

После Санджара господство Сельджукидов в Мавераннахре и Багдаде прекратилось и его страной завладел хорезмшах [Атсыз].

[ГЛАВА 35.] Мы возвращаемся снова к рассказу о положении [в] Ираке и о том, что там происходило

Когда умер султан Мас'уд, он не оставил после себя мужского потомства. В дни его правления всеми его делами, страной и войсками распоряжался эмир Хасс-бек ибн Паланг-Ари. Он правил по любви и по доброй воле, а не по произволу и насилию. Когда султан Мас'уд умер, эмиры собрались к нему и стали вести переговоры о том, кто займет престол султана, и мнения их были различны.

Султан Мухаммад и его брат Малик-шах — сыновья султана Махмуда ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха — находились в Хузистане. Султан Мас'уд отдал им эту страну как «кормление» (ту'ма). Узнав о смерти султана, оба [малика] тотчас же выступили из Хузистана. Малик Мухаммад решил овладеть Хамаданом, а Малик-шах — Исфаханом.

Часть эмиров перешла к султану Мухаммаду, а Хасс-бек ибн Паланг-Ари и эмир Занги Джандар склонились на сторону Малик-шаха{557}.

Султан Мухаммад спешно двинулся к Хамадану, и все войска собрались там. Когда он подошел (л. 70б) к воротам Хамадана, к нему на службу перешли все остальные эмиры, за исключением Хасс-бека ибн Паланг-Ари и эмира Занги Джандара, который был правителем Азербайджана. Оба они не явились для службы [султану]. [Лишь] когда султан Мухаммад укрепился в Кушк ал-Джадид у ворот Хамадана и на службу к нему прибыли все эмиры и войска, Хасс-бек ибн Паланг-Ари и эмир Занги были вынуждены дать султану Гийас ад-Дину Мухаммаду ибн Махмуду ибн Мухаммаду Тапару обещания и обязательства и просить у него пощады. Оба они вступили в ал-Кушке на его службу. Султан встретил их с почетом, отличил их уважением и великолепием [приема] и сообщил им о своей милости к ним. Он назначил эмира Хасс-бека ибн Паланг-Ари атабеком войск и армий в соответствии с той [степенью], которой он обладал в правление султана Мас'уда. Он ежедневно являлся на службу к султану, и тот встречал его с честью, одобрением и почетом. Так было некоторое время: султан Мухаммад хотел всевозможными благодеяниями склонить его к добру. Однако [Хасс-бек] скрывал [в душе] ненависть и [склонность] к бунту, пока [наконец] султан Мухаммад не узнал, что он писал малику Малик-шаху и приглашал его в Хамадан, для того чтобы передать ему власть{558}.

[Мухаммад] однажды пригласил его на прием. Хасс-бек пришел туда вместе с эмиром Занги Джандаром. Султан подготовил и спрятал группу своих людей и приказал им зарубить их обоих мечами, как только они войдут. Когда они стали перед султаном, те бросились (л. 71а) на них и убили их на глазах у султана. Им обоим отрубили головы и выбросили за ворота дворца.

Когда весть об их казни распространилась среди войск, их сторонники разбежались. Их стали убивать и захватывать их лошадей, оружие и имущество{559}.

Султан Мухаммад вступил в Хамадан и достиг царства, которого добивался. Родник власти стал для него чистым, и он облачился в одежду величия.

Когда об этом узнал его брат Малик-шах, он бежал из Исфахана и вернулся в Хузистан{560}.

Эмир Шамс ад-Дин Ил-Дегиз находился в Арране. Он удалился [туда] со всеми сокровищами и старался сохранить то, что было в его руках, в ожидании, пока выяснится, что произошло. Он постоянно находился в Нахичеване{561}. Он написал султану Мухаммаду, что он — его раб и мамлюк, подвластен его приказам и уклоняется от всего, что он запрещает и порицает. «Если султан пожелает, чтобы я прибыл на службу, то я готов! Если он считает нужным, чтобы я отправился против врагов ислама, — я пойду! Я соберу для него из туркмен огромную толпу и несметное полчище!».

Султан Мухаммад ответил ему: «В настоящее время у нас нет нужды в том, чтобы ты прибыл на службу. Будь там опорой муслимое и их крепостью для отражения бесчестных язычников!»{562}.

Султан, находясь в Хамадане, вступил в переписку с [правителями] окраинных земель. Все они признали его власть, и не было никого, кто бы не отдал ему в руки поводья покорности. Они все вступили [на путь] подчинения и смирения, (л. 71б) и его власть в стране стала устойчивой. Он передал управление Реем Инанджу{563}, управлявшему им и во времена султана Мас'уда. В Мосуле, Дийар-Бакре, Хилате и других областях стали читать хутбу с именем султана.

[ГЛАВА 36.] Что произошло в Багдаде после смерти султана Мас'уда

Когда султан Мас'уд добился от имама ал-Муктафи ли-амри-ллаха обещаний и заверений в том, что [халиф] не будет покупать тюркских гулямов, он заключил с ним договор [об этом]. Люди султана Мас'уда полновластно распоряжались в Багдаде. Они приносили зло своим самоуправством и большей частью действовали вопреки [желаниям] ал-Муктафи ли-амри-ллаха. Он много раз пытался отвратить их от этого, но они не обращали на это внимания, он удерживал их [от насилий], но они не подчинялись. Наместником (на'ибом) султана в Багдаде был Мас'уд ал-Билали{564} — слуга-евнух, ничтожный разумом, слабый в вере, далекий от добродетели и близкий ко злу. Он часто решал дела вопреки шари'ату, не считаясь с принципами управления [государством]. Такими действиями он хотел огорчить халифа ал-Муктафи ли-амри-ллаха.

Султан Мас'уд получал из дивана халифата письма с жалобами на него и время от времени удерживал его от подобных поступков, но иногда султан отмалчивался. Это возбуждало враждебность в душе халифа ал-Муктафи ли-амри-ллаха, и таким образом возникла ненависть [к султану]. Когда умер султан Мас'уд, халиф принял меры для изгнания чужеземцев (ал-а'аджим) из Багдада, потому что у него (л. 72а) в Багдаде были частью византийские, а частью армянские мамлюки. Он сделал их эмирами, поручив каждому из них управление какой-либо частью Ирака{565}.

Мас'уд ал-Билали отступил из Багдада{566} и, собрав войско, начал наступление на город. Против него вышел везир 'Аун ад-Дин Йахйа ибн Хубайра{567} и разбил его. Затем он собрал новое войско и решил захватить Хиллу, но везир 'Аун ад-Дин во второй раз выступил против него и [снова] обратил его в бегство, преследуя до ал-Лихфа{568}. Там [ал-Билали] оставался некоторое время. Султан Мухаммад решил помочь ему и послал к нему одного из самых видных эмиров — эмира Салара Джура Ибн аз-Зухайри ал-Курди{569}. Оба они сговорились и, набрав многочисленное войско, двинулись к Хилле. Везир 'Аун ад-Дин готовился выступить против них. [В это время] случилось [следующее]. Мас'уд ал-Билали устраивал пир. [Так как] он остановился на западной стороне Хиллы, а Салар — на восточной, [то] Мас'уд ал-Билали переправился [через Евфрат] к нему, чтобы пригласить его на пир, и вместе с ним прибыл в [ас-]Самарию, переправившись с восточной стороны. Этот пир оказался для эмира Салара похоронами. Мас'уд ал-Билали в ас-Самарии схватил его, связал и, привязав к ногам груз, бросил в Евфрат. Он сразу же утонул, а его сподвижники, стоявшие на берегу, смотрели на это и ничем не могли помочь. Все люди Салара рассеялись{570}. А Мас'уд ал-Билали бежал в Хамадан, [где явился] на службу (л. 72б) к султану Мухаммаду, сообщив ему [об этом так]: «Салар вступил в связь с халифом ал-Муктафи ли-амри-ллахом, и они сговорились схватить меня и передать халифу. И я сделал это!».

Мас'уд ал-Билали стал часто являться к султану Мухаммаду и соблазнять султана походом на Багдад. Он говорил, что если султан двинется на Багдад, то перед ним не устоит никто и он сумеет в краткий срок завладеть им. [Ведь] те, что находятся в городе, неопытны в бою и не владеют ни копьем, ни мечом, [к тому же] кто-то известил их о малом количестве войск с ним. Он говорил, что, если бы в Ираке была тысяча султанских всадников, этого было бы достаточно для захвата города.

Султан Мухаммад слушал его речи, но не придавал им значения, желая, чтобы дела шли обычным путем. Он стал писать имаму ал-Муктафи ли-амри-ллаху, подкрепляя слова лживыми клятвами: «Я не таков, как мои предшественники — султаны. Я — послушный раб и признаю власть имама, не нарушаю его велений и не преступаю его запретов. Если я добуду благосклонность [халифа], то буду знать, что я среди приблизившихся к Аллаху, а если я заслужу ненависть имама, то буду считать, что я в числе отвергаемыл Аллахом!».

Имам ал-Муктафи не удостоил его ответом{571}. Когда Мас'уд ал-Билали увидел, что дело затянулось и выступление султана на Багдад задержалось, он без разрешения вернулся в Тикрит. (л. 73а) Там находился малолетний ребенок малик Арслан-шах, сын султана Тогрула. Он вывез его [оттуда], и они двинулись на ал-Лихф, где располагался один из эмиров султана Мас'уда — [Хусам ад-Дин] Алп-Куш, с которым было многочисленное войско. Мас'уд ал-Билали с Арслан-шахом, сыном султана Тогрула, остался у него, к ним сошлись [и] другие туркмены, и они двинулись во главе войск, от которых колебалась [земля] и застилала небо пыль, поднятая ими.

Весть о них дошла до ал-Муктафи ли-амри-ллаха, и он собрал огромное войско из числа своих приспешников (асхаб) и курдов джаваниййа{572} во главе с их львом [-храбрецом] и командиром Мухалхилом, владевшим в качестве икта' ал-Хиллой и ее окрестностями. [Кроме него] прибыл эмир [Фахр ад-Дин] Кувватдан — один из знатных султанских эмиров. Подошли отряды из Васита, Басры и Ирака. Их предводителями были эмир Менгю-Барс ал-Мустаршиди, владевший в качестве икта' Басрой с окрестностями, и Кутлуг-Барс — правитель (сахиб) Васита и его округа и эмир Бадр [ад-Дин] ибн Музаффар ибн Хаммад — правитель ал-Гаррафа и ал-Бата'их{573}. В Багдаде собралось войско, подобного которому здесь не бывало ни в какие времена.

Имам ал-Муктафи ли-амри-ллах сам выступил из Багдада с войсками в Рад ар-Руд{574}. Алп-Куш, Мас'уд ал-Билали и с ними малик Арслан-шах, сын султана Тогрула, и остальные туркмены [также] выступили. Их число [достигало] приблизительно 30 тысяч бойцов.

Обе стороны приготовились к сражению и на рассвете вышли [на поле битвы]. Эмир верующих ал-Муктафи ли-амриллах построил свои войска. Он поставил (л. 73б) на правый фланг Кувватдана ибн Салму ал-Кумми, правителя ал-Гаррафа Бадра ибн Хаммада и других эмиров. На левый фланг он поместил одного из мамлюков династии (ад-даула), правителя Васита эмира Кутлуг-Барса. Сам он со своими приспешниками и мамлюками остался в центре. Вместе с ним в центре стоял правитель Басры Менгю-Барс ал-Мустаршиди. Когда был убит [халиф] ал-Мустаршид, он находился в аш-Шаме и заслужил там огромную славу. Если он был в армии или в [отдельном] конном отряде, ни один из франков (ал-фарандж) не мог противостоять ему из-за его мужества и силы. Он был женат на дочери правителя Дамаска эмира Му'аййан ад-Дина{575}.

Когда имам ал-Муктафи ли-амри-ллах полностью овладел Ираком, он позвал Менгю-Барса из Дамаска и назначил его вали. Басры. Он был знатоком построения войск и способов ведения войны. Поэтому он занял позицию в центре [войска] вместе с имамом ал-Муктафи ли-амри-ллахом. Там же находился и везир 'Аун ад-Дин Ибн Хубайра. Когда оба войска вступили в бой, эмир Менгю-Барс находился в рядах [сражающихся], выравнивал строй и приказывал [воинам] стойко держаться до тех пор, пока он не разрешит им пойти в атаку.

Левое крыло Алп-Куша, где находился также Мас'уд ал-Билали, атаковало правое крыло ал-Муктафи ли-амри-ллаха. Здесь же располагался ал-Мухалхил. [Ряды наступавших] были прорваны, они были разбиты и бежали, [не останавливаясь], до Багдада. А правый фланг имама ал-Муктафи ли-амри-ллаха наступал на левое крыло Алп-Куша, где находились туркменские эмиры. Они тоже были разбиты, [к тому же] большая часть их погибла или попала в плен. Менгю-Барс все время держал за узду мула имама ал-Муктафи ли-амри-ллаха. (л. 74а) Центр Алп-Куша атаковал центр [войск] Эмира верующих ал-Муктафи ли-амри-ллаха, но часть наступавших перебежала к имаму ал-Муктафи и стала [сражаться на его стороне]. Когда сторонники Алп-Куша увидели, как стремительно их атакуют, они рассыпались, ушли к наполненному [припасами] складу и принялись его грабить.

Центр Алп-Куша ослабел, и на него бросились эмир Менгю-Барс и везир 'Аун ад-Дин Йахйа Ибн Хубайра. Алп-Куш не устоял перед ними и бежал, а войска [халифа] преследовали его воинов, уничтожая и захватывая их в плен, пока большая часть их не была перебита или пленена.

Когда приспешники Алп-Куша, грабившие склад, узнали [о случившемся], они бросили все, что награбили, и стали сами искать спасения [в бегстве]. Части из них это удалось, а часть была перебита.

Войска Эмира верующих добыли столько различных трофеев, что их невозможно было пересчитать. Ал-Муктафи возвратился в Багдад подкрепленным [помощью Аллаха], победителем, достигшим желаемого и обрадованным [удачей]. Ирак был очищен от смуты Мас'уда ал-Билали и туркмен. Это сражение произошло в 550 году[187]{576}.

После того как Алп-Куш был разбит, малик Арслан-шах, сын султана Тогрула ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука, отправился в Азербайджан к эмиру Шамс ад-Дину Ил-Дегизу{577}.

Мать малика Арслан-шаха была женой эмира Шамс ад-Дина Ил-Дегиза. У него от нее было два сына — Мухаммад эмир Нусрат ад-Дин[188] атабек Джахан-Пахлаван и 'Усман Музаффар Кызыл-Арслан. (л. 74б) Дочь его была выдана замуж за владетеля Мараги{578}.

Малик Арслан-шах остался у эмира Шамс ад-Дина Ил-Дегиза.

Когда наступил 552 год[189], султан Мухаммад двинулся походом на Багдад{579}. С ним были войска Ирака и Азербайджана, за исключением войск эмира Шамс ад-Дина Ил-Дегиза. Он находился в Азербайджане и [вел] войну с грузинами, а эмир Инандж остался в Рее, опасаясь [вторжения] гузов, доходивших до Джурджана.

Имам ал-Муктафи ли-амри-ллах стал готовиться к обороне. Он начал ввозить в Багдад продовольствие, корм [для скота], овец, коров, чтобы снабдить тех, кто находился там, и войска, и щедро расходовал деньги [на это]. К нему со всех сторон собирались войска: их пришло такое множество, какого в Багдаде никогда не видели.

Султан Мухаммад подошел к Багдаду и остановился у ворот аш-Шамасийа. Там он оставался некоторое время, не отдавая приказа о сражении. Он отправил к имаму ал-Муктафи ли-амри-ллаху посла с сообщением о том, что он — послушный раб и в его приходе к Багдаду есть лишь одна цель — отойти от него [с миром], ведь все владетели окраинных областей (мулук ал-атраф) знают, что Эмир верующих доволен им. [Вот] и он хотел показать, что доволен [его] властью, и [приказал] читать с минбаров хутбу со своим именем после имени Эмира верующих. Он отойдет от Багдада, не желая иметь в нем ни вали, ни правителя. Он старается добиться своей цели без войны.

Однако [султан] не получил на свои послания ответа, который удовлетворил бы его или успокоил. Ему передали (л. 75а) только [следующее]: «Ты должен вернуться в Хамадан и оставаться там до тех пор, пока мы не решим твоего дела»{580}.

Ежедневно из Багдада выезжал кто-либо из эмиров. Они попеременно совершали вылазки против войск султана, атакуя их. Иногда часть их погибала, другие были ранены, [но] так продолжалось в течение двух месяцев. Султан советовался со своими эмирами относительно сражения, но не отдавал им приказа начинать его. Он написал командующему войском Мосула эмиру Зайн ад-Дину 'Али Кучюку, призывая его к себе на службу. Тот согласился и прибыл, [спустившись по реке], с огромным войском и грозной армией, состоявшей из тюрок и курдов, с запасами фуража и множеством снаряжения, и остановился против Багдада с западной стороны.

Везир 'Аун ад-Дин Йахйа Ибн Хубайра тайно сносился с султанскими эмирами, посылая им дары, подношения и динары и внушая им, что присланное — это жалованье, которое должно принять, и что это лишь [малая] замена того, что им полагалось бы. Он указывал им на то, что для каждого муслима искренность в отношении Эмира верующих — одна из [важных] обязанностей веры ислама. Каждый муслим [должен] обязательно следовать ей в силу буквального смысла Корана, а противодействие [халифу] ведет к гневу великого Аллаха и его возмездию. [Он заявлял], что справедливость обнаруживается явно и ей необходимо подчиняться, а ложь заранее обречена на поражение (л. 75б) и от нее должно отмежеваться. «Вы помощники султана и его эмиры и [поэтому] скорее всех иных способны дать ему совет. Вы видите, как громогласно выступает он против Эмира верующих, как призывает к мятежу против него и как упорствует в беззаконии и во враждебности к нему в [самом] Багдаде. А Багдад — это жилище халифата (дар ал-хилафа), местопребывание непорочных имамов из семейства (ахл ал-баит) Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует! Земли его обширны, у него множество мамлюков, а его богатства — несметны. Если вы обратитесь к султану с речью, которая привела бы к его отходу от Багдада на этот раз, и он [сделает это], то заслужит расположение Эмира верующих и уверенность его в том, что [султан] служит ему. Тем {самым] султан достигнет своей цели, его просьбы найдут благосклонное отношение Эмира верующих, и он возвысится у порога Аллаха — хвала ему! [А] Эмир верующих не перестанет одарять вас своим расположением.. Он всегда будет милостив к вам — где бы вы ни находились — поблизости или в отдалении. [А] если дело закончится тем, что султан захватит [с вашей помощью] Багдад и Ирак, у него после этого исчезнет нужда в вашей поддержке и вашем содействии, он [станет] обходиться без вас вы не будете нужны ему и раскаетесь в том, что вы совершили, а Эмир верующих тогда лишит вас навеки своего-благословения и Аллах подвергнет вас бедствиям и неудачам!».

Эти слова, (л. 76а) сопровождавшие их молитвы и постоянные тайные подношения, подействовали на эмиров, После этого, как только султан хотел решить что-либо из неотложных дел, эмиры стали препятствовать его намерениям [различными] способами, давая ему советы явно и ожесточенно сопротивляясь тайно. [Но] когда прибыл эмир Зайн ад-Дин 'Али Кучюк и остановился с западной стороны Багдада, султан переправился к нему с группой своих приближенных, и они ежедневно [с утра] до захода солнца начали наступать на Багдад с двух сторон. И каждый раз Аллах помогал войскам Эмира верующих, охраняя и оберегая их под своей защитой.

Эмиры Хиллы из племени Бану Асад собрали большое сборище из пеших [воинов] и [разного] сброда своей страны и на 500 кораблях, с множеством припасов прибыли к Багдаду на службу к султану. Их предводителем был эмир 'Али ибн Дубайс. С ним находился человек из рода его дяди [по отцу] по имени Хусн ал-Мутриб, и при них состоял астролог. Однажды они беседовали о предстоящем сражении и стали советоваться с астрологом о [времени], удобном для нападения. Астролог сказал Хусну ал-Мутрибу: «Я вижу по твоей звезде, что если ты начнешь сражение завтра, то вступишь в Багдад. Если хочешь завязать сражение и намерен начинать бой, сделай это завтра!».

Хусн ночью подготовил пеших воинов, построил отборных храбрецов и к утру был готов [к сражению]. Он посадил на суда множество знатных и почитаемых (л. 76б) сподвижников султана с оружием и снаряжением.

Ночью в Багдаде узнали, что они так [тщательно] подготовились и намерены упорно сражаться. Везир 'Аун ад-Дин Йахйа Ибн Хубайра всю эту ночь не отлучался с берета Тигра, снаряжая корабли. До самого восхода солнца он размещал в них воинов-нефтеметателей (ан-наффатун), стрелков из стрелометов (ар-рамат би-л-джурух) и установленных [на судах?] катапульт ('аррадат ал-мансуба).

Когда жители Багдада увидели, что суда врагов отходят от [берега], начиная переправу, они выпустили в Тигр свои суда и пошли на абордаж. Между ними началась жестокая битва, продолжавшаяся от восхода солнца до заката. Сражение на Тигре закончилось тем, что большая часть воинов Хиллы и султанских войск была уничтожена на борту кораблей. Хусн ал-Мутриб был взят в плен. Были захвачены в плен многие его знатные сподвижники, сражавшиеся с большим упорством. Его сторонники разбежались, большинство его кораблей было захвачено. Некоторые их воины бросались в Тигр, пытаясь спастись: одним из них это удалось, а другие утонули.

Эмир Хусн ал-Мутриб был доставлен к везиру 'Аун ад-Дину. Эмиру верующих ал-Муктафи ли-амри-ллаху сообщили о его деле, и он приказал распять эмира на мачте корабля, на виду у лагеря султана, и эмир был казнен после истязаний.

(л. 77а) Война прекратилась на много дней. Владетель ал-Гаррафа и округов ал-Бата'их эмир Бадр ад-Дин ибн Музаффар ибн Хаммад, ибн Абу-л-Джабр, обязанный поставлять ежегодно определенное число воинов и вьючный скот, стал просить у имама ал-Муктафи ли-амри-ллаха уменьшить количество, которое он ежегодно поставлял. Он оправдывался тем, что имеющихся у него войск достаточно лишь для него самого и если их численность уменьшить, то это станет причиной слабости его собственных сил в войне с врагами. Везир 'Аун ад-Дин Йахйа Ибн Хубайра воспротивился этому и сказал ему: «Сейчас не время заниматься этим!». И Бадр ад-Дин молчал, пока султан не прибыл к Багдаду. Тогда он обратился к нему и стал требовать у него то, чего раньше добивался у дивана халифата, и [заявил] также, что хочет прибыть на службу к султану. Тот разрешил ему [все] это и присоединил к его владению пограничные с ним местности, о чем был составлен указ (тауки') и отправлен ему вместе с утвержденными обязательствами и договорами.

Эмир Бадр ад-Дин ибн Музаффар стал готовиться [к войне] и собрал много воинов из племен ал-Гаррафа и области ал-Бата'их и свез суда из других областей Ирака. Он приказал городам ал-Гаррафа, Васита и его округов поставить [в виде повинности] корабли с установленным числом людей. Он ожидал несколько дней, пока все они не прибыли в Васит. В Васит были вызваны все начальники [округов] страны с кораблями (л. 77б) и снаряжением. К ним присоединился эмир Бадр ибн Мухаммад, и все они сошлись в Васите.

Когда весть об этом дошла до Эмира верующих ал-Муктафи, она причинила ему большую заботу, смутила и встревожила его. Он написал эмиру Бадр ад-Дину ибн Музаффару: «Я снимаю с тебя то, что взимал в качестве хараджа, и увеличу выдаваемое тебе [жалованье]. Оставайся в своей области и не иди ни против нас, ни на [нашего] врага». Его ответ был ответом болтливого, но лишенного разума араба: «Я не сделаю этого до тех пор, пока мне не выдадут везира 'Аун ад-Дина Йахью Ибн Хубайру, чтобы я покончил с ним, устранив его зло, бесчестье и вред!».

Халиф тайно написал эмирам султана, посылая им при этом немалые деньги. Он писал им: «Устранить это затруднение для вас легко. Вы должны сказать султану: “Этот человек вырос на службе Эмира верующих и довольствовался его благодеяниями. Он — араб, и мы не уверены в том, что-между ним и Эмиром верующих не существует тайного сговора. Он создает видимость того, что переходит к нам. А если он придет и приблизится к Багдаду, он [сам] войдет туда. Будет лучше предложить ему, чтобы он подошел к нам со стороны реки Сарсар{581}. И если он прибудет к нам [с этой стороны], мы будем уверены, что избежим зла от его вступления в Багдад. Мы не достигнем цели, если он не подойдет со стороны реки Сарсар"».

Эмиры явились к султану и дали ему этот совет, обратив его внимание на последствия опасностей, скрытых до сих пор. Они отправили к нему (Бадру) посла, сообщившего ему все это (л. 78а) от имени султана. Посол застал его в Дарзинджане{582} и от имени султана приказал ему подступить со стороны реки Сарсар. Он встал со своего места и ответил: «Если я подступлю со стороны реки Сарсар, вы не воспользуетесь моим [приходом], и то, что я прибыл на султанскую службу, не окажет никакого действия. Я не смогу вести сражения за Багдад, которое было моей целью, а от подготовленных мной кораблей не будет никакой пользы». Послы снова возразили ему: «Как бы то ни было, необходимо, чтобы ты подошел со стороны реки Сарсар». И эта его речь смутила их. Эмиры не прекращали [убеждать] султана до тех пор, пока тот не заставил его выступать со стороны реки Сарсар. Когда он подошел со стороны этой [реки], в Багдаде уверились, что вреда он не причинит, и стали готовиться к сражению с ним.

Из Багдада отправили письмо в Азербайджан эмиру Шамс ад-Дину Ил-Дегизу, прельщая его тем, что, если он двинет [свои] войска из Азербайджана в Ирак, султаном провозгласят малика Арслан-шаха — сына султана Тогрула. Малик Арслан-шах был сыном жены атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиза. У нее были от него сыновья — эмир Нусрат ад-Дин Мухаммад Джахан-Пахлаван и эмир Музаффар ад-Дин 'Усман Кызыл Арслан.

Писали [из Багдада] и в Ирак эмиру Инанджу, соблазняя его владениями икта', которые он [мог бы] получить в областях Ирака.

Султанские эмиры стали уклоняться от сражения: они увидели, что время прошло и у них нет способа овладеть Багдадом. Они стали разъезжаться — каждый из них хотел вернуться к своим семьям и своим землям{583}.

Когда эмир (л. 78б) Шамс ад-Дин Ил-Дегиз двинулся из Азербайджана в направлении Ирака, а эмир Инандж выступил из Хамадана, весть об этом дошла до султана, находившегося близ Багдада. Он держал совет с эмирами о том, как покончить с этим делом, и все сказали, что необходимо выехать из Багдада в Хамадан и оставаться там до тех пор, пока [султан] не освободится от атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиэа и эмира Инанджа, а потом можно будет возвратиться к Багдаду.

От западной стороны Багдада отступили войска Мосула, а от восточной стороны — войска Ирака. Они не смогли вывезти свои обозы и оставили их в Багдаде. Большая часть их была захвачена [багдадцами]. После этого попытки сельджукских султанов завладеть Багдадом прекратились{584}.

Султан Мухаммад отправился в Хамадан и [стал] готовиться к походу на Азербайджан. В Азербайджане находился малик Сулайман-шах — сын султана Мухаммада Тапара, брат султана Мас'уда. Оттуда он выступил по направлению к Багдаду. Ему был присвоен лакаб ал-Малик ал-Мустаджир (Принц, просящий о помощи). С ним были спешно снаряжены все войска Багдада, и султан ал-Малик ал-Мустаджир Сулайман-шах ибн Мухаммад ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан выступил из Багдада в Азербайджан. К нему присоединился атабек Шамс ад-Дин Ил-Дегиз с войсками Азербайджана и Аррана{585}.

Султан Мухаммад ибн Махмуд ибн Мухаммад Тапар ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан выступил из Хамадана, примирившись с эмиром Инанджем. Он утвердил Инанджа в (л. 79а) качестве владетеля Рея, призвал его к себе на службу и вместе с ним двинулся на Азербайджан.

Оба войска встретились в долине Аракса, близ Нахичевана. Армии бросились в битву и стали сражаться так жестоко, что в стычках разбивались клинки и небеса побагровели от пролитой крови. Мечи стали властвовать над телами, а копья — над сердцами героев, как сказал об этом ат-Танухи{586}:

И разгорелась битва от ударов острых мечей, степь запылала от стука подков коней. Мечи стремились к воинам так, что руки были не в состоянии удерживать их, не могли остановить копий, жаждавших [поразить] печень сражавшихся. [Войска] как будто собирали пищу для орлов и беркутов и заботились о падали для гиен и волков. Так они сражались, пока поле боя не заполнилось убитыми и цепи не были наложены на пленных.

Султан Мухаммад и его сподвижники были готовы стоять стойко и твердо, их цели и намерения [поэтому] оказались помеченными знаками победы. Если муж вынесет горечь страданий, он вкусит радость благоприятного исхода, (л. 79б) Аллах увидел величие стойкости и терпения султана Мухаммада и одарил его радостью победы. Атабек Шамс ад-Дин Ил-Дегиз и все войска, бывшие с ним, были разгромлены, разбежались и блуждали по полям и равнинам, Султан Мухаммад захватил у них огромную добычу, большие сокровища и много денег{587}.

Некоторое время султан пребывал в Нахичеване. Грузины прислали к нему послов, запросив у него мира, а он даровал желанный для них мир{588}. Он оставался в Арране, пока не пришло сообщение от атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиза. Он писал: «Я твой раб и мамлюк этого дома [государей]! Твой дядя Сулайман-шах присоединился ко мне раньше, чем прибыли твои победоносные знамена. [Я поступил так] из опасения навлечь на себя позор, оставив его без помощи. Люди стали бы говорить, что Сулайман-шах — брат его господина султана Мас'уда, да облечет его Аллах своим прощением, брошен на произвол судьбы. [Но] теперь уже ясно, что султан — один, и поэтому я отдаю ему поводья [управления] страной. Я буду первым {из тех], кто подчиняется тебе и входит в сообщество, [возглавляемое] тобой».

Султан принял его извинения и, после того как взял с него обязательство и клятву в том, что он не будет противиться ему и будет действовать в согласии с ним, назначил-его правителем Аррана. Он принял все{589} условия.

Султан назначил правителем Азербайджана владетеля Мараги эмира Арслана ибн Ак-Сункура ал-Ахмадили и, укрепленный победой, возвратился в Хамадан. Он находился там, но намерен был вернуться (л. 80а) к Багдаду.

Что касается султана Сулайман-шаха, то он, выйдя из сражения, решил направиться в Багдад на службу к Эмиру верующих ал-Муктафи ли-амри-ллаху. Но ему воспрепятствовал предводитель войск Мосула эмир Зайн ад-Дин 'Али Кучюк, перехвативший его у перевала Карабелли. Вместе с Сулайман-шахом он прибыл в Мосул, поместил его в крепости Мосула и написал об этом султану Мухаммаду. Султан приказал ему не стеснять Сулайман-шаха и хорошо обращаться с ним{590}.

Султан ждал наступления весны, чтобы начать поход на Багдад. Но он заболел, болезнь одолела его, и он умер в Хамадане в 553 году[190]. Время его султаната составляет девять лет. Он был справедлив, вел достойный образ жизни и был очень сострадателен. Он не оставил после себя сына{591}.

Когда весть о его смерти дошла до Эмира верующих ал-Муктафи ли-амри-ллаха, он сказал: «Да смилостивится Аллах над Мухаммадом! Он был умным противником!».

Эмиры Ирака были вынуждены послать человека в Мосул и потребовать у эмира Зайн ад-Дина 'Али Кучюка, чтобы тот прислал к ним малика Сулайман-шаха{592}. Он проводил его из Мосула: перед ним несли покрывало, ему были выданы деньги и оружие, породистые кони, превосходные мулы, шатры и множество гулямов и еще многое другое, перечислять которое было бы долго. Вместе с ним он снарядил группу мосульских эмиров, во главе которых был вали крепости Мосула Сарим ад-Дин, и отправил их для службы [Сулайман-шаху] по пути в (л. 80б) Хамадан.

Когда он прибыл в Хамадан, к нему вышли эмиры согласно их степеням, торжественно встретили его и прошли перед ним. Они отдали ему узду управления их делами, усадили его на трон государства, выстроились перед ним, принесли ему присягу [в] верности, и он остался в Хамадане.

Между эмирами возникли разногласия, они стали выступать друг против друга, каждый хотел быть правителем и вершить дела{593}.

Самым могущественным среди эмиров, самым знатным и дальновидным в отношении последствий дел и в управлении людьми был эмир Шараф ад-Дин Гурд-Базу ал-Хадим. Его связывала дружба, приятельские отношения и сердечное братство с атабеком Шамс ад-Дином Ил-Дегизом. Было известно, что оба они были мамлюками султана Гийас ад-Дина Мас'уда.

Гурд-Базу послал к нему в Азербайджан и, [дав] ему кое-какие обещания, стал подстрекать его низложить султана Сулайман-шаха ибн Мухаммада Тапара и вместо него посадить на трон государства султана Арслан-шаха ибн Тогрула ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана. Он дал ему клятву и обязательство [действовать] в этом заодно с ним{594}.

Атабек Шамс ад-Дин Ил-Дегиз двинулся из Азербайджана и вместе с ним выступил султан Арслан-шах ибн Тогрул, которого он снабдил сверх нужды конями, оружием, провизией и деньгами. Сам он стал его атабеком, его сын Нусрат ад-Дин Пахлаван стал амир ал-худжжаб, а другой сын — Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан стал амир ас-силах (командующим войсками). Он назначил (л. 81а) каждого из своих эмиров на какую-либо султанскую должность. Затем он двинулся на Хамадан.

Когда эмиры узнали, что эмир Шамс ад-Дин Ил-Дегиз прибывает в Хамадан, они поняли, что он делает это [не для себя], а действует только, чтобы удовлетворить других. И эмир Шараф ад-Дин Гурд-Базу ал-Хадим открыто отказался служить султану Сулайман-шаху. К Гурд-Базу собрались многие эмиры, а другие знатные эмиры разъехались. [Музаффар ад-Дин Алп-Аргун] Ибн ал-Баздар уехал в свою область, эмир Инандж ушел в Рей, эмир Сатмаз ибн Каймаз ал-Харами — в Кум, а Ак-Куш — в Ардабил. Султан Сулайман-шах остался в Хамадане со своими личными слугами и гулямами{595}.

Эмир Шараф ад-Дин Гурд-Базу ал-Хадим сел на коня и явился к султану Сулайман-шаху будто бы для службы. Он вошел к нему ночью, схватил его и, стянув его шею тетивой лука, задушил. Утром Сулайман-шаха нашли мертвым{596}.

Когда эмир Шамс ад-Дин Ил-Дегиз приблизился к Хамадану, эмир Шараф ад-Дин Гурд-Базу ал-Хадим выехал ему навстречу со всеми эмирами и войсками, которые оставались с ним. Это был памятный день! Когда они приблизились к воротам Кушк ал-Джадида, эмир Шамс ад-Дин Ил-Дегиз, эмир Шараф ад-Дин Гурд-Базу и все эмиры Ирака и Аррана спешились и прошли перед султаном Арслан-шахом ибн Тогрулом, а затем вошли в Хамадан и усадили его на султанский трон{597}.

(л. 81б) [ГЛАВА 37.] Султан Арслан-шах ибн Тогрул ибн Мухаммад Тапар ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан ибн Да'уд ибн Мика'ил ибн Селджук, Сподвижник Эмира верующих

[Эмиры] встали перед ним, и в тот день эмир Шамс ад-Дин Ил-Дегиз одарил богато украшенными почетными одеждами многих эмиров Ирака и Аррана. Каждому из них, согласно его положению, были выданы кони и мулы.

Султан Арслан-шах утвердился на престоле, а эмир Шамс ад-Дин Ил-Дегиз стал его атабеком и находился в Хамадане.

Что касается Инанджа, Ибн ал-Баздара, Сатмаза ибн Каймаза ал-Харами и Ак-Куша, то они изменили слову и решили, что не будут признавать ни атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиза, ни султана Арслан-шаха и не будут ступать на ковер перед ними [в знак подчинения].

Брат Арслан-шаха малик Мухаммад ибн Тогрул находился в Ширазе у атабека Сункура{598}. Они послали к нему [человека] и потребовали, чтобы он отправил к ним малика Мухаммада ибн Тогрула{599}. Атабек Сункур снарядил его в путь, снабдив всем необходимым, и послал с ним тысячу своих всадников. Они направились в Исфахан, где его должны встречать знатные эмиры, и они подготовились [к этому], расходовали много денег и собрали там много войск — в количестве 20 тысяч всадников. После сборов они направились к Исфахану на службу к принцу Мухаммаду ибн Тогрулу и ждали, пока не подойдут войска Шираза. Отсюда все выступили с целью [овладеть] Хамаданом.

(л. 82а) Атабек Шамс ад-Дин Ил-Дегиз и эмир Шараф-ад-Дин Гурд-Базу ал-Хадим отправились вместе с султаном Арслан-шахом ибн Тогрулом.

Обе стороны встретились в 555 году[191] на лугу (маргзар) Кара-Тегин{600}. Когда оба войска сблизились друг с другом, земля пошла ходуном, горы сдвинулись с места, звезды потускнели, а небо раскололось. Как только ряды каждого войска вступили в бой, завертелся жернов гибели и [стал перемалывать] обе стороны.

Левый фланг Инанджа атаковал правое крыло атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиза и нарушил его порядок, сдвинув его с места{601}. Правый фланг [Инанджа], устояв против левого крыла Ил-Дегиза, стал наступать, как другие. Сам Инандж атаковал Ил-Дегиза с центра, но атака его была отбита, и он отошел назад. [И здесь] встретились Пахлаван ибн Ил-Дегиз и Инандж. Дочь Инанджа была замужем за Пахлаваном. Пахлаван ударил мечом по крупу коня Инанджа и воскликнул: «Спасай свою душу, ибо если я захочу убить тебя, то убью!».

Когда войска правого и левого флангов Ил-Дегиза увидели его стойкость и бегство Инанджа от него, они вернулись на свои рубежи. А воины Инанджа, увидев, что он бежит, стали отходить. Их стали преследовать сторонники Ил-Дегиза. Они ворвались в их ряды, и те позорно отступили, потеряв перед этим множество убитых. Воины атабека Ил-Дегиза преследовали отступавших. Никто из них не спасся, за исключением тех, кто ускакал, сбросив с себя оружие и кольчуги, (л. 82б) Воины Ил-Дегиза захватили у бежавших деньги, боевые машины, ценные вещи, количество которых невозможно было перечислить и описать. Их «рассеяли руки Сабы», и каждый из эмиров отправился в свою страну{602}.

Атабек Шамс ад-Дин Ил-Дегиз возвратился в Хамадан живым, здоровым и отягощенным добычей. В Хамадане была устроена роскошная иллюминация в его честь. Сделав [краткую] остановку в Хамадане, он отправился вслед за Инанджем, который был в Рее.

Когда Инандж узнал, что его преследуют, он покинул Рей и ушел оттуда в Бистам{603}, где и остановился. Оттуда он написал хорезмшаху Ил-Арслану{604}, что он ищет у него защиты и просит позволения войти в число его гулямов. Он дал ему понять, что если получит от него помощь войсками, то, захватив Ирак, он включит его в число владений хорезмшаха и здесь будут осуществляться его власть и выполняться его веления.

Хорезмшах дал ему благоприятный ответ в самых любезных выражениях. Он поручил вали Дихистана в случае, если Инандж прибудет туда, вручить ему 30 тысяч динаров, чтобы восстановить нанесенный ему ущерб и предоставить ему убежище. Он приказал, чтобы Инандж оставался в Дихистане до тех пор, пока дела его не придут в порядок.

Он отправился туда и обосновался там.

Что касается атабека Ил-Дегиза, то после того как он завладел Реем, он добился от султана Арслан-шаха ибн Тогрула разрешения [управлять им] и передал его в качестве икта' своему сыну эмиру Нусрат ад-Дину Пахлавану.

Эмиры Ирака, которые были (л. 83а) с Инанджем, написали ему (Ил-Дегизу) письмо с просьбой о милости и прощении за их проступки и ошибки. Они писали, что если получат прощение от султана, то они, полагаясь на него, возвратятся на его службу, испытав раскаяние. Ведь их привел к тому, что они уклонились от службы, только страх перед эмиром Шараф ад-Дином Гурд-Базу{605}, который своими действиями вынудил их оставить [службу]. Особенно повлияло на них то, что он много говорил об их правах и проявлял чрезмерность в [нарушении] равенства всех. Если султан определит их на службу, то они прекратят попирать права друг друга в отношении икта' и должностей: ведь [все] они мамлюки султана и мамлюки его отцов и дедов.

Султан и атабек Ил-Дегиз приняли их извинения и написали для них грамоты о прощении. Они прибыли в Хамадан на султанскую службу и находились на ней безотлучно, а харадж и доходы с их областей собирались [в казну].

Атабек Ил-Дегиз некоторое время находился в Ираке, а затем он решил вернуться в Азербайджан и Арран. Он так и поступил, а султан вместе с иракскими войсками остался в Ираке. Они находились в Саве{606}, а атабек Ил-Дегиз — в стране Арран. Они вели переписку с грузинами и в письмах были порою близки к согласию, а порой — к ссоре{607}.

Что касается Инанджа, то хорезмшах Ил-Арслан отправил (л. 83б) к нему большую часть своего войска и приказал провести весну в Джурджане{608}, пока кони не будут откормлены, а затем двинуться в Ирак. Он назначил командиром войск Шамс ал-Мулка сына Хусайна 'Аййар-бека — одного из карлукских эмиров и кочевников Мавераннахра. Его отец захватил Самарканд, а затем подвергся нападению кочевников хитаи. В сражении он был убит, а этот его сын бежал в Хорезм. Хорезмшах встретил его с честью и почетом, окружил его вниманием и милостью. Он выдал за него свою сестру и сделал его командующим своих войск{609}. Сакар-хан также был командующим части войск.

После того как их кони отъелись, хорезмшах Ил-Арслан отдал приказ [войскам] выступить в Ирак, и они двинулись [в путь].

Атабек Ил-Дегиз получил из Ирака письма, в которых сообщалось об их выступлении, и выступил им навстречу. Войска Инанджа достигли Рея до того, как прибыл атабек Ил-Дегиз, а оттуда поскакали в Саве, где уже были войска [Ирака]. Все иракские эмиры, как мы уже упоминали, были сторонниками Инанджа и вступили в сговор с атабеком Ил-Дегизом [лишь] для того, чтобы разбить союз хорезмийцев с Инанджем.

Однако произошло не так, [как они рассчитывали]. Султан и Пахлаван ибн Ил-Дегиз из-за задержки в пути Ил-Дегиза отошли и не вступили в битву. Эмиры Ирака твердо стояли против Инанджа и войск хорезмшаха Ил-Арслана и сражались с большим ожесточением. Когда же (л. 84а) они увидели, что султан уклонился [от сражения] и над ними нет власти, все они ушли на службу к султану, бросив все, что не смогли взять с собой — шатры и имущество. Все это попало в руки хорезмийцев и Инанджа{610}.

Через пять дней сюда прибыл атабек Ил-Дегиз и сразу стал их преследовать. Они бежали от него в Рей, он продолжал преследование, и они, оставив Рей, бежали [дальше]. Они предложили Инанджу идти с ними, но он отказался от этого и заперся в крепости, которую сам укрепил{611}.

Атабек Ил-Дегиз подошел к Рею и овладел городом. Инандж оставался в крепости четыре месяца день в день, и каждый день между обеими сторонами возобновлялось сражение. [Наконец] Инандж написал письмо и запросил у него мира. Везиром Инанджа был Са'д ад-Дин ал-Ашалл, и атабек Ил-Дегиз заявил: «Я смогу добиться мира только с помощью Са'д ад-Дина ал-Ашалла». А Инандж, сильно желая примирения, обратился к своему везиру и сказал ему: «Выйди и послушай, что говорит этот человек, и сообщи мне об этом».

Когда Са'д ад-Дин пошел в лагерь атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиза, тот пригласил его к себе, и они остались вдвоем без свидетелей. Ил-Дегизу принесли полный, в 30 частей Коран, и, поклявшись на нем от начальной и до заключительной [суры], он сказал: «Никогда в жизни я не заключу с Инанджем перемирия!». Он поклялся разводом, освобождением рабов, прочтением Корана, Ка'бой, милостыней и паломничеством [в Мекку] без обуви (л. 84б) в том, что никогда не согласится на мир с Инанджем. Он сказал ему: «Поистине ты надеешься, что Инандж заключит со мной мир и ты вместе с ним будешь находиться в Рее. Этого никогда не будет! Ты можешь выбрать из двух одно: либо ты останешься со своим господином на чужбине, и он и ты уцелеете, но ты будешь в этом случае терпеть убытки, лишения и бедность, либо ты должен вместе со мной принять меры для его уничтожения и остаться вместе с моим сыном Пахлаваном правителем при нем, обладающим властью над Реем, Исфаханом и Азербайджаном. Я даю тебе в этом клятвенные заверения. Ты обдумай это сам сегодня, завтра и послезавтра».

Везир ответил ему: «Я подумаю и вернусь к тебе [с ответом]». Он встал и вышел от него, остался наедине и обдумал то, что услышал от атабека Ил-Дегиза. Он сказал самому себе: «Мой господин осажден в крепости, и у него нет возможности выбраться из нее с войсками. Если он останется в ней, то будет обречен на подчинение и смерть. Если [даже] он сможет выйти из крепости, то сделает это только сам — никто его сопровождать не будет. Что может сделать для себя преследуемый и обреченный человек, чтобы возвратиться снова на свою родину и стать эмиром, как и раньше? Это невозможно, ибо перед ним стоит сильный враг, а дела его самого пошатнулись! Лучше будет, если я получу от атабека Ил-Дегиза то, что он мне обещал, а взамен выполню то, о чем он просил. Я должен войти в крепость к Инанджу и подстроить его гибель!».

Он снова вошел к атабеку и сказал ему: «Подтверди обязательством (л. 85а) то, что ты даруешь мне!». Тот обещал ему это, а затем он сказал атабеку: «Обяжись, что если я пообещаю что-либо кому-нибудь из сторонников Инанджа, который будет помогать мне в его уничтожении, то ты дашь ему обещанное мной, когда он придет к тебе». И тот согласился на это.

Он пошел в крепость к Инанджу и сказал ему: «Перемирие между тобой и атабеком Ил-Дегизом невозможно, он требует, чтобы ты вышел к нему, и он доставит тебя к султану. Ни на что другое он с тобой согласиться не может. Выбирай для себя одно: или выходи к нему, или оставайся в этой крепости». [Сказав это], он вышел от него.

У Инанджа были тюркские гулямы, подобных которым не было ни у одного владетеля. Все они являлись к Са'д ад-Дину ал-Ашаллу, потому что не кто иной, как он, выдавал им жалованье (джамакийат) и предоставлял им то, в чем они нуждались, [покрывая] их расходы и другое. И вот к нему пришла группа эти гулямов. Они поели за его столом, а когда поднялись, чтобы уйти, он задержал троих из них — тех, кому доверял он и которые верили ему. Он сообщил им обо всем, что было [сказано] им и атабеком Ил-Дегизом, и о заверениях, которые дал тот им. Он убедил их, что дела Инанджа не станут лучше и раз они пришли, то и им не сдобровать. «Будет лучше, если они предпримут что-то для общего блага, коль скоро дела их господина пришли к упадку (л. 85б) и гибели».

Он и эти трое решили войти к Инанджу, убить его, а затем пойти к атабеку Ил-Дегизу и получить по соглашению с ним то, что он обещал им через Са'д ад-Дина ал-Ашалла.

Они ушли от Са'д ад-Дина и стали ждать подходящего момента, чтобы покончить с ним. Инандж каждую ночь спал в одной из башен крепости. В одну из таких ночей он, как обычно, ушел в башню и находился там ночью. В ту ночь он выпил немного вина и [скоро] уснул на своей постели. Пришли те трое, и один из них вошел к Инанджу, спавшему на ложе, и ножом, который был при нем, убил его{612}, закрыл покрывалом и вышел к своим друзьям. Затем они по стене спустились из крепости, пришли к войскам атабека Ил-Дегиза и потребовали у хаджибов, чтобы те пропустили их к атабеку Ил-Дегизу. Хаджибы сообщили о них атабеку, и он приказал пропустить их к нему.

Когда они вошли к нему, то напомнили о его обещании. Он сказал им: «Я помню это, а что сделали вы?». Они ответили: «Мы убили нашего господина и пришли к тебе». Он сказал: «Ждите, пока не подтвердится сказанное вами». Те согласились.

Буквально через час в крепости поднялись крики, и в ту, же ночь Са'д ад-Дин ал-Ашалл принес атабеку Ил-Дегизу весть о случившемся. Он наградил его (Са'д ад-Дина) почетными одеждами и отличил его высокой степенью.

Крепость была сдана с ее сокровищницами, оружием, конями, гулямами (л. 86а) и наложницами. Атабек отдал город в качестве икта' своему сыну Пахлавану. Са'д ад-Дин ал-Ашалл стал правителем (ал-хаким) города и управляющим всеми делами Пахлавана, сына атабека Ил-Дегиза. А [упомянутые] гулямы перешли на службу к Са'д ад-Дину.

Дела Са'д ад-Дина до самой его смерти шли благополучно и счастливо.

Этот Са'д ад-Дин в дни его службы Инанджу был самым суровым человеком, самым жестоким и грубым. А когда перешел на службу к Пахлавану, сыну атабека Ил-Дегиза, он стал очень жалостлив и милостив к бедным. До самой смерти следовал добрым путем, [поступал] хорошо и постоянно пользовался благосклонностью своего султана. И для атабека Ил-Дегиза стали свободны [от соперника] Ирак, Азербайджан, Арран{613}. Он посылал в столицу халифата разнообразные дары и заявлял: «Я — мамлюк государства Аббасидов! Я предпочитаю покорность и избегаю ослушания ему. Все завоевания и победы, которые я одержал над врагами, — все они — благословение за мою благодарность государству Аббасидов, да укрепит его Аллах всевышний!».

Затем он отправился в Исфахан и остался там. [Тамошний] атабек [Сункур] отошел к милости всевышнего Аллаха, и его место занял его брат эмир Занги. Ил-Дегиз призвал его на султанскую службу. А его брат Сункур, как мы упоминали об этом{614}, поддерживал Инанджа и иракских эмиров. (л. 86б) И он отправил к ним султана Мухаммада ибн Тогрула, снарядив с ним войско.

Это помнил атабек Ил-Дегиз, но таил в своем сердце. Он хотел отомстить атабеку Сункуру, но случилось так, что тот умер. Когда весть об этом дошла до атабека Ил-Дегиза, он прочел стихи поэта:

Эмир верующих ал-Муктафи ли-амри-ллах умер в начале раби' I 555 года[192]. Он был халифом в течение 24 лет, трех месяцев и десяти дней. Он прожил 66 лет без 28 дней. После него халифом стал его сын ал-Мустанджид би-ллах{615}.

[ГЛАВА 38.] Распоряжения султана

Султан Арслан-шах ибн Тогрул и эмир Шамс ад-Дин атабек Ил-Дегиз вызвали [на службу] эмира Занги. Его душу охватил страх, и он ответил им: «Я мамлюк султана и его раб! Я не из тех, кто противоречит его приказу и уклоняется от повиновения ему. Да! Мой брат совершил проступок, который был оплошностью, но Аллах отомстил ему за султана так, что жизнь его оборвалась и он познал, каков вкус смерти. Я боюсь, что из-за этого в сердце (л. 87а) султана и атабека Ил-Дегиза осталась неприязнь ко мне, и хочу получить для себя безопасность и быть уверенным в этом, для того чтобы прибыть на султанскую службу».

Он отправил им обоим со своим послом подарки и подношения, редкостные вещи, различные одежды всех видов, евнухов из числа эфиопских гулямов, арабских коней, купленных им в Катифе{616} и в других арабских странах, и добивался, чтобы они через посла дали ему обязательство [исполнить] то, о чем он просил. Когда посол прибыл на службу к султану и атабеку Ил-Дегизу и доставил подарки, переданные с ним, и письмо, он получил то, чего желал, и добился того, о чем просил, и был отослан к своему господину. Посла звали Карир ад-Дин, и его посольство было успешным, а путешествие приятным. Когда посол прибыл к атабеку Занги, тот тщательно снарядился и со всем своим войском прибыл на службу к султану. Султан находился в Исфахане. Когда только он стал приближаться к султанской ставке, атабек Ил-Дегиз, узнав о его прибытии, приказал немедленно вывести все войска в полном вооружении. Приказ был исполнен, и войска выстроились рядами вдоль дороги. Его встречали также все эмиры, за исключением атабека Ил-Дегиза, который остался вместе с султаном в его ставке.

Когда прибывший атабек Занги{617} увидел войска в строю, в котором каждый отряд (л. 87б) имел знамена своего господина, и его гулямов в разноцветных одеждах и в полной боевой готовности, то он решил, что султан находится здесь же, и поэтому, спешившись, хотел поцеловать землю. Однако эмиры и хаджибы воспрепятствовали этому. Он несколько раз хотел сделать это, но каждый раз ему не позволяли сойти с коня.

Подъехав к месту, где находился султан, он увидел грандиозность шествия и множество просителей, это испугало его и потрясло его разум. Когда они приблизились к султану, эмиры и хаджибы сошли с коней и приказали спешиться и ему. Он спешился, и его душу охватил страх и почтение, а сердце замерло. Как только его заметил атабек Ил-Дегиз, то он тронул своего коня по направлению к нему, а хаджибы дали ему знать, что это — атабек. Он тут же упал и хотел поцеловать землю у копыт его коня, но атабек не дал ему сделать этого, подъехал к нему и обнял его со своего коня. А он в это время поцеловал его руки и сказал ему: «Господин мой! Я прибыл на твою службу согласно договору. Выполни то, что ты обещал мне!».

Ил-Дегиз ответил: «Успокой свое сердце! Ты прибыл в свой дом!». Он приказал эмирам и хаджибам представить его к службе султана Арслан-шаха ибн Тогрула. Войска и эмиры составили вокруг султана большое широкое кольцо, и султан остался в центре его один. За его спиной стояли только вооруженные гулямы. Эмиры вступили в круг, следуя пешком, и вместе с ними вошел и атабек Занги. Как только его глаза (л. 88а) заметили султанский шатер, он поцеловал землю и целовал землю на каждом шагу непрерывно. Едва он предстал перед султаном, он облобызал его ногу.

Султан ушел со своего места, а {атабека] поместили в его шатре (сарадик) и приказали принести ему все необходимое. Ему доставили все, в чем он мог бы нуждаться, — еду, питье, свечи и постель.

Султан устроил собрание веселья, куда пригласил и его (Занги). Он пил вместе с султаном, который одарил его и его эмиров почетными одеждами, дал ему коня с жемчужным убранством и золотой сбруей и вручил ему меч, украшенный драгоценными камнями.

Он вышел от него и был представлен знатным иракским эмирам, для того чтобы каждый из них устроил пир в его честь.

Говорят, что эмир 'Изз ад-Дин Сатмаз ибн Каймаз ал-Харами устроил для него пир, на который было израсходовано 150 тысяч исфаханских динаров, из которых 75 тысяч динаров наличными.

Он (Занги) пребывал на султанской службе до самого отъезда из Исфахана в Хамадан. Султан вторично облачил его в почетные одежды и назначил его правителем Фарса и его округов, приказав ему быть правосудным, справедливым и прекратить притеснения по отношению к подданным. Султан вместе с эмиром атабеком Ил-Дегизом вернулся в Хамадан, где оставался некоторое время.

Атабек Ил-Дегиз решил вернуться в (л. 88б) Азербайджан и Арран, так как он услышал о том, что грузины прельстились [намерением] вторгнуться в страны ислама и уже ограбили Двин, захватив тех, кто там находился{618}. И он возвратился в Азербайджан.

Эмир Насир ад-Дин Ак-Куш умер{619}, и области Хамадана[193] и Баруджирд{620} были отданы его сыну Мухаммаду ибн Ак-Кушу, хотя области Хамадана [ранее] не принадлежали а Ак-Кушу. Он получил его взамен Ардабила, который был отобран у него [Ил-Дегизом] и передан сыну последнего Пахлавану.

Когда{621} атабек прибыл в Азербайджан, то грузины послали ему письмо, в котором излагали следующее: «Нам причитается харадж с Ганджи и Байлакана, который ежегодно поступает в казну [нашего] царя. Однако вот уже несколько лет, как поступления в казну прекратились, и мы желаем, чтобы ты внес эти деньги». Он дал им следующий ответ: «Я покинул Ирак и прибыл в эту страну только для того, чтобы собрать войска, двинуться на Тифлис и осаждать его непрерывно до тех пор, пока он не будет взят. Если у вас есть силы, выставляйте их, ибо я вторгнусь в вашу страну. Я пришел к вам с [таким] войском, от которого вас не спасет ничто, кроме ударов мечами или остриями [копий]».

Султан Арслан-шах ибн Тогрул находился [тогда] в Хамадане. Состояние войск Ирака стало лучшим, чем во времена [правления] султана Мас'уда, и атабек Ил-Дегиз послал к султану и известил его о содержании письма грузин, о том, что он ответил им таким образом, и объяснил ему [смысл] письма и ответа на него. Он просил султана прибыть к нему, и султан Арслан (л. 89а) ибн Тогрул двинулся из Ирака с войсками, которые радовали глаз и восхищали сердце. Каждый воин в отдельности был равен тысяче, а некоторые из них и большему числу. Их воспитали на конях войны и вскормили сосцы испытаний. Никто не слышал в Ираке о таком войске, собранном из отборных людей, и о [различных] видах войск, составлявших эту армию.

Султан двигался, пока не соединился с атабеком Ил-Дегизом в Нахичеване. Из Нахичевана он отправился дальше и достиг Ганджи, где остановился на несколько дней.

Когда царь грузин услышал, что он прибыл и стремится к встрече с ним в сражении, он направил к нему посла и стал умолять султана: «Я отказываюсь от того, что я требовал от тебя. Я больше не сделаю ничего, что причинило бы тебе зло. Я согласен на то, что тебе угодно, и готов исполнить все, что ты пожелаешь!».

К султанскому войску присоединился шах-арман Сёкмэн ибн Ибрахим{622}, чтобы получить [возможность] быть на султанской службе и преуспеть на ней благодаря многочисленному войску и разнообразному оружию. Явившись на султанскую службу, он был удостоен благосклонности и почета, восхваления и возвеличивания. Султан обращался к нему, называя его «старшим братом» (эчи).

Когда посол грузин прибыл к атабеку Ил-Дегизу, он сообщил о нем султану Арслан-шаху ибн Тогрулу. Султан призвал всех эмиров и шах-армана. Присутствовал и атабек Ил-Дегиз. Они стали совещаться относительно ответа послу грузинского царя. Все они обратились (л. 89б) к атабеку Ил-Дегизу [так]: «Решение — за тобой! Ты лучше других знаешь свои страны. Что ты думаешь об этом?».

Им показалось, будто он склоняется к перемирию, и эмиры Ирака поднялись и, обратившись к султану как его слуги, сказали: «Мы расходовали свои средства на [снаряжение] войск и людей и собрали армию, для которой пространство стало тесным, а ее пыл заставит посторониться каждого. С ней мы прибыли сюда, а теперь должны вернуться, не встретив врага ислама, так и не показав ему мощи, почерпнутой из родников мести, и силы, которая приведет его к унижению и повиновению, могущества, что отвратило бы его от алчности, и воли, которая вселила бы в его сердце страх и печаль». С ними в этом согласился шах-арман и сказал: «Враги ислама ожесточили свои сердца против муслимов. Что сделали они вчера, разграбив и разорив Двин, угнав в плен многих его жителей! Все это стоит у меня перед глазами. Я знаю, что мы собрались сюда, чтобы встретиться с врагом и отразить его зло и несчастье. Если враг увидит, что мы разойдемся без сражения с ним, без борьбы и вернемся, не столкнувшись с ним и не вступив в войну, [и это] после того, как мы расходовали то, что нами расходовано, и собрали столько войск, сколько могли, то, [разумеется], алчность врага возрастет. И когда султан — да увековечит Аллах его власть! — возвратится в Ирак, враг выступит против страны ислама со всеми своими силами и войсками, ибо она будет свободна от защищающих ее, встречающих (л. 90а) и отражающих [врага]. Тогда на голову муслимов упадет [тяжесть] его бесчестья и на знать и простонародье распространится его зло».

Когда атабек Ил-Дегиз услышал эти слова и узнал, что люди настаивают на встрече с врагом, он подошел к каждому эмиру и, обняв его и целуя в лицо, говорил: «Теперь я понял, что вы жаждете священной войны и настаиваете на сражении с врагами Аллаха! Вперед, на безбожных! Отдайте ваши души в джихаде за единого и могучего [Аллаха]!».

Они отправили обратно посла грузинского царя с [его] мирными речами и тотчас же выступили из того места, где находились.

К султану собралось такое множество туркмен, что никто не мог определить их числа, и [вместе с ним] они двинулись на страну грузин.

Когда царь грузин узнал о том, что они вторглись в его страну, он поспешил им навстречу. Он подготовился, вооружился, собрал рассеянное и разбросанное и выступил с огромным войском и обозом. Ни одна армия безбожных не собирала такого количества воинов и людей [ополчения], оружия, копий-трезубцев, породистых коней и отличных мулов, каким обладало это войско.

Обе стороны приблизились друг к другу. Атабек Ил-Дегиз разделил войско на три группы. Одна из них была готова к встрече с царем и его армией, во второй находились войска Ирака, и он приказал им ждать [в засаде] до тех пор, пока не смешаются конные с конными и пешие с пешими, — [тогда] между ними вклинятся воины с мечами (ад-дарраб) и копейщики (ат-ти'ан) и придут им на помощь, чтобы укрепить сердца муслимое (л. 90б) и ослабить сердца безбожных, когда они увидят все это. Сам он остался в третьей части [войска] со своими гулямами и слугами — людьми, испытанными в войне, много раз участвовавшими в [битвах]. Они бывали в разных положениях и знали дела войны — явные и тайные.

Царь прибыл и выстроил свои войска — правый и левый фланги, центр и два крыла. Против них стояли войска муслимов. Грузины стали атаковать муслимое, но те стояли очень твердо, и завертелись между ними жернова войны: головы отделялись от тел сверкающими, как молнии, мечами и плечи рассекались ударами клинков.

Когда сражающихся охватило пламя войны и чаша смерти стала горькой и прошла [среди воинов], сборище грузин бросилось на муслимов. Их смогла испугать только вторая часть муслимов, состоявшая из иракских эмиров. Они охватили их [своей конницей], словно ночной мрак или стремительный поток, [ринулись], прославляя Аллаха, собранные воедино решимостью и готовностью [сражаться]. Они присоединились к своим братьям-муслимам и пошли на врагов Аллаха, разбивая их отряды, вынуждая их храбрецов бежать и оттесняя их с места их обороны. Несмотря на это, те стойко оборонялись, [расположившись] перед своим царем. [Так было], пока не настал полдень, и тогда против них выступил сам атабек Ил-Дегиз со своими тюрками и, подобно темной ночи, укрыл своими людьми и оружием всю местность перед ними.

Когда царь [грузин] увидел множество войск (л. 91а) и подкрепления, подходившие отрядами, один за другим, [он и его войска] оставили свою позицию, и их настигли мечи — спереди и сзади. Число приверженцев Аллаха — муслимое стало превосходить сборища неверных безбожников и сжигать их пламенем, заставляя их плясать и прыгать. Полдень еще не наступил, когда муслимы одержали победу над разгромленными врагами Аллаха. Они изрубили мечами около десяти тысяч их героев и богатырей и оставили их в поле как пищу для диких зверей и хищных птиц.

Группа знати из числа безбожных была окружена и захвачена в плен. Словно преступников, приговоренных к сожжению, их силой отвели к месту, где находились султан и атабек Ил-Дегиз. На их лицах была видна пыль безбожия и тягость поражения. Одни из них шли со связанными назад руками, другие — за веревкой, привязанной к шее, многие были ранены и избиты.

Что касается царя грузин, то он спас свою душу бегством и был доволен тем, что вернулся без добычи, с пустыми руками и вместо победы — с поражением.

Муслимы завладели трофеями, подобных которым никогда не получал ни кто-либо из них, ни подобное войско. Воины были отягощены добычей, конями, множеством вещей, прекрасными шатрами и целомудренными, подобно жемчугу, гулямами[194]. В числе вещей, находившихся у царя и захваченных, были серебряные ведра, из которых поили его коней (л. 91б), и посуда, в которой приготовлялась пища, столы, блюда, подносы и кувшины — все из золота. В его сокровищнице нашли большое количество драгоценных камней, золота, жемчуга и коралла — это все было подобно тому, о чем упоминал Аллах — хвала ему! — в Коране и что обещал жителям рая[195].

Это сражение произошло в 556 году[196]{623}.

Через несколько дней, после отдыха, войска вступили в страну грузин, подвергли ее набегам и принесли туда разорение и гибель, захватывая пленных и разрушая жилища. Они покинули страну, опустошив ее так, будто еще вчера она не была цветущей. Войска ушли, отягощенные добычей, обогатившись так, как только они могли мечтать{624}.

Султан и атабек Ил-Дегиз возвратились в Ганджу, а шах-арман отправился в свое владение. Атабек Ил-Дегиз поместил в Гандже [наместника], который должен был охранять порядок в городе и защищать его от противника, который мог напасть на Ганджу или войти в ее округ. Сам он отправился в Нахичеван и находился там некоторое время на службе султана. Затем они отправились в Хамадан и прибыли туда невредимые, с добычей, не понесшие ущерба и осуществившие свои надежды{625}.

Когда наступил 562 год[197] ал-Му'аййид Ай-Аба{626} прибыл из Нишапура к атабеку Ил-Дегизу и передал ему, что хорезмшах Ил-Арслан решил остановиться в{627} Нишапуре и отнять его у ал-Му'аййида, что, когда он исполнит свой замысел в отношении Нишапура, он не удовлетворится этим, так как его душа подсказывает ему, чтобы он направился в Ирак. «Если вы не выступите, (л. 92а) чтобы остановить его и закрыть путь его помыслам, то перед вами {из-под земли] забьет такой источник, который вы заткнуть не сможете, и возникнет такое море, прилив которого вы не сдержите».

Атабек Ил-Дегиз был в Хамадане, а затем направился в Рей, откуда отправил посла к хорезмшаху Ил-Арслану [со следующим письмом]: «Поистине этот ал-Му'аййид Ай-Аба — мамлюк султана, а Хорасан — страна султана, владение его отцов и дедов. Точно так же Хорезм, где пребываешь ты, — его владение! Если ты двинешься на Нишапур, то моим ответом будет только поход против тебя и война между нами. Ты не задумываешься о самом себе!».

Это послание вызвало гнев хорезмшаха Ил-Арслана, и он дошел до такой степени, что собрался и выступил к Нишапуру в 562 году и остановился там, а атабек Ил-Дегиз выступил и остановился в Бистаме{628}. Хорезмшах Ил-Арслан оставался у Нишапура два месяца, сражаясь с его защитниками, однако не смог взять его{629}.

Когда он узнал, что атабек Ил-Дегиз и войска Ирака двигаются к нему, он покинул Нишапур и отправился в Джурджан. Ал-Му'аййид[198] Ай-Аба направил кади имама Фахр ад-Дина ал-Куфи послом к хорезмшаху, и тот передал: «Ты уже понес много расходов и награждал очень щедро, и тебе негоже вернуться в Хорезм, не выполнив задуманного. Но теперь, когда ты вернулся, я — твой мамлюк и дал себе слово подчиняться тебе. Я буду упоминать твое имя в хутбе и буду чеканить монеты — динары и дирхемы — от твоего имени. Я буду управлять в стране согласно твоему повелению и запрету».

Когда хорезмшах услышал это послание, он обрадовался ему и пришел в восторг, и они примирились на этом [условии] (л. 92б). Хорезмшах Ил-Арслан хорошо принял кади Фахр ад-Дина и одарил его многими почетными одеждами и богатыми подарками. Он вернул его в Нишапур вместе [со своим] послом к ал-Му'аййиду Ай-Аба с множеством подношений и щедрых даров, среди которых были породистые кони с золотой и серебряной сбруей, покрывалами и множеством различных ценных предметов из редкостей, имевшихся в его сокровищнице.

Кади Фахр ад-Дин возвратился в Нишапур. Он достиг того, чего желал, его старание было успешно, и сердце спокойно и радостно{630}.

Когда атабек Ил-Дегиз услышал о перемирии, заключенном между ал-Му'аййидом Ай-Аба и хорезмшахом Ил-Арсланом, он вернулся из Бистама в Рей, а затем [ушел] в Азербайджан, откуда отправил посла в Мосул с требованием читать хутбу с именем султана, чеканить монеты от его имени и посылать султану все то, что отправлялось раньше сельджукским султанам. Они ответили послушанием и повиновением, стали читать хутбу с именем султана Арслан-шаха ибн Тогрула в Мосуле и соседних областях Дийар-Бакра и ал-Джазиры и отправили ему дары и [среди них] бархат, породистых коней, византийских мулов и различные одежды, изготовленные в Египте и Дамаске. Дружба между атабеком Кутб ад-Дином Маудудом ибн Занги{631} и атабеком Шамс ад-Дином Ил-Дегизом укрепилась, и они стали словно одна рука на службе султана Арслан-шаха ибн Тогрула.

Что касается владетеля Фарса, то он продолжал, по обычаю, вносить (л. 93а) все то, что выплачивал ранее султану Мас'уду и султану Мухаммаду ибн Махмуду ибн Мухаммаду Тапару.

В 563 году[199] умер владетель Кермана{632}, и среди его детей начались раздоры, и каждый из них хотел быть владетелем после отца. Его средний сын, а их было трое{633}, бежал от братьев и прибыл в Хамадан на службу к султану Арслан-шаху ибн Тогрулу и атабеку Ил-Дегизу. Они согласились на его просьбу и осуществили его желание. Атабек Ил-Дегиз ответил ему подтверждением обещания. И это прохладило жар его стесненной груди и укрепило его надежды на близкий успех. [Атабек] возвысил его и оказал ему уважение, почет и обеспечил его. Он стал готовиться к тому, чтобы возвратить его в собственный дом.

Он установил для него численность войск, достаточную для него, и устранил их нужду. Он назначил командиром этих войск эмира Джамал ад-Дина Мухаммада ибн Насир ад-Дина Ак-Куша — вали Хамадана, а он был из числа самых храбрых героев и опытнейших всадников. Он (атабек) отправил под его знамена самых знатных вельмож и [своих] слуг, обеспечив накануне их нужды в деньгах.

Эмир выступил из Хамадана в 564 году[200]. Когда он прибыл в Гувашир, где была столица, владетель [Бахрам-шах] бежал оттуда[201] и отправился в Нишапур, а эмир Джамал ад-Дин Мухаммад ибн Насир ад-Дин Ак-Куш торжественно вступил в город. Крепость сдалась ему, а он отдал ее владетелю Кермана, как указали ему султан (л. 93б) Арслан-шах ибн Тогрул и атабек Ил-Дегиз, и эмир оставался там, пока не отдохнул.

Когда владетель [Кермана] вошел в крепость, он нашел в ней сокровища, которые его брат не смог взять{634}. Там было оружие, ковры и различные серебряные вещи, и он отправил все это эмиру Джамал ад-Дину Мухаммаду ибн Насир ад-Дину Ак-Кушу с извинениями и сказал: «Клянусь Аллахом, если бы я нашел в этой сокровищнице вьюки с драгоценными камнями, я бы не оставил себе ничего и все отправил бы султану и эмиру атабеку Ил-Дегизу, потому что оба они исполнили все, что обещали мне, милостиво обошлись со мной, облагодетельствовали меня и заботились о моем праве [на владение]. Поэтому прошу извинения у Аллаха — хвала ему! — и у тебя и умоляю тебя, чтобы ты испросил для меня прощение у султана и атабека!».

Из всего, что он смог собрать из своих владений во время пребывания в городе эмира Джамал ад-Дина Мухаммада ибн Насир ад-Дина Ак-Куша, часть была выплачена войскам, которые пришли с ним, а остальное он отправил султану. Он сказал: «Я — наместник (на'иб) султана в этой стране, и поэтому все, что остается после уплаты войскам, я отправляю султану и себе не оставляю ничего». Об этом он сам написал султану и атабеку Ил-Дегизу.

Эмир Джамал ад-Дин Мухаммад ибн Насир ад-Дин Ак-Куш вернулся в Ирак к концу того же года, и, когда он прибыл в Хамадан, город был разукрашен в его честь, а на рынках устроили большие разукрашенные шатры. Султан предупредил группу эмиров, чтобы (л. 94а) все они вышли для его встречи, и те вышли и встретили его [торжественно]. Когда он вошел к султану, тот приветствовал его, любезно беседовал с ним и оказал ему почет, одарил его почетными одеждами, верховыми конями и назначил его эмиром хаджибов. Затем Джамал ад-Дин вышел от султана и направился ко двору атабека Ил-Дегиза. Атабек встал, обнял его, поцеловал в лоб и сказал: «Хвала Аллаху, который даровал твоей руке завоевание Кермана, передал [Керман] его [истинному] владетелю, завершил то, к чему стремился султан, и помог осуществить [это] его желание. Ведь внимание султана было уделено тому, чтобы возвратить владетеля в его владение, чтобы он занял свое место, которое силой отнял у него брат, несмотря на то что его отец назначил преемником его»{635}.

9 раджаба 567 года[202] умер хорезмшах Ил-Арслан ибн Атсыз{636}, и тогда области Ирака и Азербайджана стали свободны для султана и эмира атабека Шамс ад-Дина Ил-Дегиза и в них начали исполнять повеления и приказы султана. Но султан Арслан-шах ибн Тогрул был властителем только по форме, а атабек Ил-Дегиз — в действительности. Он отдавал приказы, раздавал земли [в качестве] икта', распоряжался казнохранилищами, перемещал их по своему желанию в любое место страны. Султан же не мог вступать с ним в спор об этом, и иногда его грудь стеснялась от самовластия атабека Ил-Дегиза в деле управления, из-за [издания] приказов и распределения икта', которые тот раздавал кому хотел (л. 94б). Когда султан говорил об этом, то его мать, которая была женой атабека Ил-Дегиза и матерью двух его сыновей — Нусрат ад-Дина Пахлавана и Музаффар ад-Дина Кызыл-Арслана, отвечала ему: «Не обращай внимания! Этот человек рисковал своей жизнью и не раз бросался в жестокие сражения. [Кроме того], он расходовал самое дорогое из своего добра и послал на гибель многих своих гулямов и сподвижников, пока он смог доставить тебе [престол] султана. Сколько есть из сельджуков таких, которые старше тебя, но находятся в тюрьмах и жизнь их стеснена. Их помыслы были бы высоки, если бы они смогли двинуться, с места. Но они не могут! А ты — на троне султана, и он и оба его сына служат тебе и стоят перед тобой, сражаются с твоими врагами и побеждают твоих соперников, а ты и твоя душа свободны от всего этого! Все, что решает атабек — дарит или отбирает, — все это делается для укрепления твоей державы и упрочения твоей власти. Пусть же его поступки не причиняют тебе печали, а его стремления не доставляют тебе заботы: ведь он — твой мамлюк!».

Когда он слышал такое от своей матери, он умолкал{637}

В субботу 8 раби' II 566 года[203] умер Эмир верующих ал-Мустанджид би-ллах, и в воскресенье 10 раби' II 566 года[204] присягнули его сыну ал-Мустади' би-нури-ллаху{638}.

До 569 года[205] атабек время от времени переезжал, находясь то в Ираке, то в Азербайджане, иногда вместе с султаном[206], иногда один. Когда наступил этот (569) год, он отправился (л. 95а) в Азербайджан и был там до 570 года[207], а затем он умер в Нахичеване{639}. Султан же находился в Хамадане вместе с Мухаммадом Пахлаваном.

Когда весть о смерти атабека Ил-Дегиза достигла его сына Мухаммада Пахлавана, он находился на службе султана [в должности] эмира хаджибов и управлял его делами. Он стал опасаться султана и поэтому сел на коня и отправился в Азербайджан, где занял место своего отца. Он овладел казной, имуществом и собрал войска — конные и пешие — и оставался на месте, ожидая, каковы будут события и намерения султана в отношении его прав. А [что до султана], то к нему после смерти Шамс ад-Дина Ил-Дегиза и отъезда Мухаммада Пахлавана собрались войска и эмиры, которые доставили ему много денег, поскольку у него не было никаких средств. Затем он стал готовиться к походу на Азербайджан, чтобы отнять его у Мухаммада Пахлавана. Он отправился в Хамадан вместе с войсками Ирака, а после того эмиры приложили все усилия и собрали к нему такое количество войск, подобного которому в Ираке не видели, и направились на Азербайджан.

Эмиры стали подстрекать султана к [захвату] Азербайджана и говорили ему: «Если ты освободишь Азербайджан и посадишь в нем кого-либо из своих людей, кому ты доверяешь, то после этого ты вернешься в Хамадан, [а оттуда] направишься на Багдад и возьмешь его. Ведь владетель Мосула Кут'б ад-Дин Маудуд ибн Занги — твой мамлюк — подвластен тебе и явится к тебе на службу. Затем, если ты захватишь Багдад и с минбаров халифата прочтут хутбу с твоим именем, (л. 95б) тогда небо страны будет для тебя чисто от любых соперников и врагов!».

Султан согласился с ними в этом мнении и направился в город Занджан, но здесь его поразила тяжелая болезнь, не дававшая ему покоя, и эта помеха опечалила его и лишила сил. Он находился там, ожидая выздоровления, однако болезнь усиливалась, и когда он увидел, что она не оставляет его и что срок его жизни подходит к концу, он приказал отвезти себя в Хамадан. Войска вернулись, а он умер на пути в Хамадан в 570 году, через два месяца после смерти атабека Ил-Дегиза. Его привезли в Хамадан [уже] мертвым и похоронили в гробнице его отца Рукн ад-Дина Тогрула, рядом с его могилой.

Слух о его смерти распространился по стране, а его сын малик Тогрул находился с эмиром Нусрат ад-Дином Мухаммадом Пахлаваном ибн Ил-Дегизом в Нахичеване. Он посадил малика на султанский престол, а затем отправился из Нахичевана в Ирак. Себе он предназначил пост атабека, который занимал его отец при султане Арслан-шахе.

Малик Мухаммад{640}, который был старше своего брата [султана] Арслан-шаха, находился в Хузистане. Когда он услышал о смерти своего брата султана Арслан-шаха, то потребовал от Шараф ад-Дина Амирана ибн Шимлы, который был его атабеком, правителем Хузистана и [командующим] войсками этой области, чтобы тот двинулся с ним на Ирак. Тот ответил: «Я не могу сражаться один, без тебя, с атабеком Пахлаваном и защищать тебя. Недавно мой отец сражался с ним в (л. 96а) Кармисине, и он победил отца и убил его{641}. А теперь с ним войска Ирака, Азербайджана и Аррана, и их число превышает 50 тысяч всадников. Отправляйся в Исфахан один, быть может, там войска султана узнают о твоем прибытии и часть их перейдет на твою сторону. Если это удастся тебе, я прибуду на твою службу вместе с имеющимися у меня войсками».

После его слов малик Мухаммад направился в Исфахан и вступил в него. К нему присоединились все тамошние наместники (вали). Из Хамадана к нему присоединился Ил-Кавшут ибн Каймаз ал-Харама{642}, и, [таким образом], у него в Исфахане собралось около тысячи всадников.

Когда атабек Пахлаван прибыл в Хамадан, то отсюда он вместе со своими слугами и гулямами за пять дней покрыл расстояние до Исфахана и напал на малика Мухаммада, словно летящая стрела или падающий метеор. Это был поступок того, кто сделал усердие своим другом и спутником и уклонился от мыслей о неудаче, добывая [успех] благодаря твердости и решительности.

Малик Мухаммад и находившиеся с ним войска были разбиты и бежали в Хузистан, однако эмир Шараф ад-Дин Амиран ибн Шимла, боясь атабека Пахлавана, запретил им идти в его страну. Поэтому они направились в Васит{643}. Пахлаван стоял с восточной стороны Васита уже три дня, и тогда правитель Васита послал к Мухаммаду и сообщил ему: «Гостеприимство длится три дня, и мы выполнили свои обязанности. А теперь дело за тобой — ты можешь отправляться куда пожелаешь!».

Мухаммад ответил: «Я прибыл на службу Эмиру (л. 96б) верующих, чтобы поцеловать благородный порог и причислить себя к числу мамлюков победоносного государства, да укрепит его Аллах!».

Правитель ответил ему: «Иди туда, куда подсказывает тебе твоя душа!» — и выпроводил его из Васита. Он направился в Багдад, прибыл к местности близ ан-Нила{644} и послал в Багдад человека, но там не получил того, чего желал. После этого [из Багдада] вышли войска, которым приказали изловить его, если они его обнаружат. Однако он сумел уйти от них и вновь направился в Хузистан, правитель которого{645} не разрешил ему оставаться там. После этого он ушел в Шираз{646}, к атабеку Занги и находился у него.

Атабек Пахлаван направил к нему (Занги) послание: «Если ты не отправишь малика Мухаммада в распоряжение султана под охраной, я нападу на тебя, но ведь если ты будешь сражаться со мной, то погибнешь [сам]. А если убежишь от меня, то это будет гибель и для тебя, и для твоей страны!».

Тогда атабек Занги схватил Мухаммада и отправил его-к султану Тогрулу. Атабек Пахлаван взял его [под стражу] и заточил в крепости Сарджахан{647}, и это последнее, что известно о нем.

Страна стала для атабека Пахлавана свободной [от соперников], и он занял престол державы.

Во второй день зу-л-ка'да 575 года[208] умер Эмир верующих ал-Мустади' би-нури-ллах. Его халифат длился 11 лет и 6 месяцев. Халифом после него стал его сын — имам Эмир верующих ан-Насир ли-дини-ллах Абу-л-'Аббас.

[ГЛАВА 39.] Султан Рукн ад-Дин Тогрул ибн (л. 97а) Арслан-шах ибн Тогрул ибн Мухаммад Тапар ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан ибн Да'уд ибн Мика'ил ибн Селджук, Сподвижник Эмира верующих

Султан Тогрул был малолетним ребенком и не обращал внимания ни на что{648}, а атабек Пахлаван [вселил] большой страх в сердца воинов и правителей окраин (асхаб ал-атраф). Его боялись все владетели. Он собрал войско и направился в Азербайджан и Арран, откуда вторгся в страну грузин. Никто не сопротивлялся ему, и они (грузины) заключили мир, приняв его требования. Затем он возвратился в Ирак, оставив наместником в Азербайджане и Арране своего брата Музаффар ад-Дина Кызыл-Арслана. Он направил правителям окраин послания с требованием, чтобы они читали хутбу с именем султана Рукн ад-Дина Тогрула.

Те согласились, и хутба с его именем стала провозглашаться в Мосуле и его округах, в Арминии, Хилате, Фарсе и в его округах и прилегающих областях и во всем Хузистане. Его повеления выполнялись и в остальных странах. Ему прислал письмо хорезмшах и заверил его в дружбе и искренности. На протяжении жизни атабека между ним и хорезмшахом [поддерживались отношения] дружбы и согласия{649}. [Атабек] постоянно направлял послов к Высокому двору (дар ал-'азиза) [халифа] с изъявлениями благочестия, подчинения и должной покорности. Он показывал [таким образом], что достигнутое им [могущество] этой державы и [его] господство в стране — все это только от благословения, проистекающего от покорности Высокому двору, и от подчинения (л. 97б) благородным [его] велениям.

Из Багдада ему постоянно присылали почетные одежды и благословения. В течение всей его жизни он неизменно получал высочайшие пророческие благословения, завершившиеся благородной имамской службой, когда окончился срок его жизни: она оборвалась в 582 году[209]{650}.

После его смерти осталось четверо его сыновей. Двое из них были от одной матери — [Инандж-]хатун, дочери эмира [Инанджа]. Это — Инандж-Махмуд и Амир Амиран 'Умар. Двое других детей — Абу Бакр, от матери-тюрчанки{651}, был самым старшим сыном: тюрки с его дядей Музаффар ад-Дином Кызыл-Арсланом находились в Азербайджане, у Кызыл-Арслана детей не было, и Абу Бакр был для него как сын; последний сын Пахлавана от наложницы, по имени Узбек, находился в Хамадане.

Атабек Пахлаван назначил управлять Азербайджаном и Арраном своего сына Абу Бакра и его воспитание поручил его дяде Музаффар ад-Дину Кызыл-Арслану. Рей, Исфахан и остальную часть Ирака он предназначил своим сыновьям Инандж-Махмуду и Амир Амирану 'Умару, а Хамадан отдал Узбеку. Накануне своей смерти он приказал им подчиняться их дяде Кызыл-Арслану{652}. После того как к нему пришла смерть, все шло так, как он завещал. Он завещал также им всем быть на службе султана Тогрула, [советуя им], чтобы они не питали зла против него, не выходили из повиновения [ему], (л. 98а) защищали его, не оставляли его без помощи и [всячески] поддерживали его, не порывали отношений с ним, подчинялись ему и не восставали против него, а оказывали ему помощь во всех его делах. Он завещал им, чтобы они остерегались выходить из повиновения [халифу] и не уклонялись от исполнения [его] благородных пророческих приказаний, [и говорил], что Эмир верующих является для лих столпом, на него должно опираться при всяких испытаниях, [он] — крепость и твердыня, где они найдут убежище, если на них нападет упорный враг.

Когда атабек Пахлаван ушел из{653} жизни, Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан выступил, собрав войска Азербайджана и Аррана и большую часть войск Ирака. Он прибыл в Хамадан, где находился султан Рукн ад-Дин Тогрул и с ним вместе были Инандж-Махмуд и Амир Амиран 'Умар. Их мать находилась в Рее.

Когда атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан стал приближаться к Хамадану, султан Тогрул приказал всем эмирам и войскам встретить его на расстоянии одного дня пути [от города]. Они встретили его по обычаю, так, как они встречали его брата. Как только Музаффар ад-Дин захотел войти в Хамадан, к нему в Кушк ал-'Атик выехал султан. Там он сошел с коня и встретил его. Атабек Кызыл-Арслан спешился и поцеловал землю. Султан позвал его: ведь это был его дядя — брат султана Арслан-шаха от одной матери. Он приблизился, и султан обнял его, сидя на коне. Сели на коней и все воины. Они сопровождали султана в знак службы, пока тот не достиг Кушка, где атабек Музаффар ад-Дин спешился (л. 98б). Принесли покрывало. Все эмиры стояли перед ним в пешем строю с обнаженными мечами. Султан вошел в свой дворец в Кушке, а атабек Кызыл-Арслан вошел в свой шатер{654}.

Когда наступил следующий день, атабек Кызыл-Арслан доставил ко двору султана дары, подношения и различные виды редкостей и диковинок. Подобных им еще никто султану не доставлял.

На второй день было то же самое, и так продолжалось в течение месяца ежедневно доставлялось то, чего не было в предыдущий день, и складывалось вместе. Стоимость всего достигала 50 тысяч динаров наличными. Кроме того, он привез еще и наличные деньги — в сумме 100 тысяч динаров и одарил почетными одеждами всех эмиров. Они явились все и отправились вместе с ним, как будто находились со своим отцом или братом.

Когда мать детей его брата [Инандж-]хатун, дочь Инанджа, увидела, что вся власть перешла к атабеку Кызыл-Арслану и что Абу Бакр, [старший] сын атабека Пахлавана, равен по положению своему дяде, занимает такое же место и [стоит] выше степенью, чем оба ее сына, она не могла перенести этого [равнодушно]. Она тайно сообщила об этом в Хамадан Ай-Аба и Русу{655} — мамлюкам и самым старшим [по чину] гулямам атабека Пахлавана. Оба они в то время были предводителями войск Пахлавана, и она писала им: «Как можете вы вынести, что сын наложницы [Абу Бакр] стоит выше степенью и [занимает] более высокое положение, чем мой сын! Я владею таким количеством денег, сокровищ, динаров и дирхемов, что этого хватит, чтобы содержать (л. 99а) вас [многие] годы. Я хочу, чтобы вы усадили моих сыновей на коней и доставили их ко мне. Я устрою вас и всех, кто явится с вами, и израсходую столько денег, сколько нужно, чтобы вы объединили все войска вашего господина атабека Пахлавана».

Как только к ним прибыло предложение [Инандж-]хатун, они сели на коней и в ту же ночь отправились. Они ехали два дня, а на третий вместе с ее детьми добрались до Рея к [Инандж-]хатун. Она выехала им навстречу и одарила их всех. Им подчинились гулямы атабека Пахлавана, которые отделились от него в Хамадане, и [другие] его войска, и их собралось много.

Атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Ар слан был вынужден отправиться {вслед] за ними в Рей. Когда он достиг Рея, Ай-Аба и Рус бежали [оттуда], ушли в Дамган и остановились вне города. Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан находился [в Рее] несколько дней. К нему вышли [Инандж-]хатун и ее дети — Кутлуг Инандж-Махмуд и Амир Амиран 'Умар. Они сдали ему крепость, и он остался там на несколько дней.

Султан Тогрул ушел от него из Рея{656} и ехал до тех пор, пока не соединился с Ай-Аба и Русом в Дамгане. Музаффар ад-Дин после нескольких дней пребывания в Рее покинул его. Когда он выехал, Инандж-Махмуд и Хатун сопровождали его до Саве. Хатун просила у него разрешения уехать в Сарджахан. Он разрешил ей [это], а сам отправился в Хамадан, где оставался некоторое время.

Когда Кызыл-Арслан выехал из Рея и слух о его выступлении достиг Хамадана, вернулся (л. 99б) султан Тогрул. Он находился в стране еретиков (билад ал-малахида), [расположенной] вокруг Дамгана и Гирд-куха. Он разорил ее и разграбил, убивая всех, кого застал там. [Затем] он возвратился в Рей{657}. К нему присоединились правитель Абхара Баха' ад-Дин Шараф ад-Даула, правители Занджана — сыновья Кафшута — и правитель Мараги. Когда об этом услышал атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан, он бежал из Хамадана и ушел куда глаза глядят{658}.

Ай-Аба и Рус{659} взяли у султана Тогрула обещание, что Инандж-Махмуд будет при нем на должности, которую занимал его отец — атабек Нусрат ад-Дин Пахлаван, и султан исполнил его. Инандж-Махмуд вместе со своим братом Амир Амираном 'Умаром бежал от своего дяди. [Оба они] вернулись на службу к султану и встретились с ним в Хамадане.

Когда атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан прибыл в Азербайджан, он написал письмо Высокому двору [халифа] и в нем напоминал, что он мамлюк и сын мамлюка этой высокой династии (ад-даулат ал-'азиза) и что он постоянно [заботился] о том, чтобы снискать доброе мнение Эмира верующих, являющего поистине образец для этого [нашего] времени. А теперь, [как говорят], «нет благоухания после 'Урвы», потому что дело у нас дошло до того, о чем ведает Эмир верующих. Большая часть войск вероломно изменила лам и пошла за Рукн ад-Дином Тогрулом. Если эта порча не прекратится, она приведет к [такому] положению, что и сказать нельзя, каков будет его исход, и приверженцы государства и его рабы будут бессильны [сделать что-либо].

(л. 100а) Если Эмир верующих пожелает снарядить войска из Багдада, то [его] мамлюк присоединится к ним со стороны Азербайджана; это ослабит противника, и всё владение Ирака будет возвращено сторонникам державы [халифа], и в нем будут исполняться благородные [халифские] повеления, как это делается в Багдаде и в других местностях{660}.

На это письмо ответили согласием, и Эмир верующих снарядил войско. Говорят, что из полного казнохранилища [халифа] на это войско было расходовано 600 тысяч динаров. Командующим войска был назначен везир Джалал ад-Дин Ибн Йунус{661}. Оно выступило из Багдада в 583 году[210] и двинулось к Хамадану{662}, чтобы встретиться с атабеком Музаффар ад-Дином Кызыл-Арсланом в условленное время. Однако атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан запоздал с прибытием.

Везир Джалал ад-Дин Ибн Йунус не придавал значения действиям султана Тогрула и говорил: «Что за нужда в атабеке Музаффар ад-Дине Кызыл-Арслане? Мы сами пойдем и возьмем Хамадан!». И он отправился из Керманшаха с намерением овладеть Хамаданом и остановился в Дай-Марге{663}.

Султан Тогрул выступил из Хамадана в Хулван. С ним были все эмиры Ирака и Инандж-Махмуд с войсками атабека Пахлавана.

Обе армии встретились{664}, и между ними произошло сражение, от которого стали седыми даже локоны [юношей] и нарушились ряды войск. Поле битвы заполнилось убитыми обеих сторон.

На левом крыле везира Джалал ад-Дина (л. 100б) находился эмир Махмуд ибн Парчам ал-Йива'и{665}, с которым было множество туркмен и курдов. Он оставил [отведенную-ему] позицию и стал сражаться вместе с султаном Тогрулом против войск Багдада. Когда эмир Махмуд ибн Парчам обратился [вспять], остальные войска [Багдада] укрылись в Кармисине. [Только] в центре стойко держался везир Джалал ад-Дин, и здесь же в центре перед ним упорно сражались до самого вечера бывшие с ним его личные гулямы. Султан Тогрул сам прибыл к нему и сказал: «Твои войска, обратились в бегство, и у тебя не осталось никого, кроме этих гулямов. Не губи себя и тех, кто с тобой!». Он приказал нескольким эмирам, чтобы они пошли к везиру и отвели его в шатер, разбитый для него.

Войска возвратились в Багдад{666}, а султан Тогрул [ушел] в Хамадан. Когда войска вернулись в Багдад, Эмир верующих ан-Насир ли-дини-ллах начал снова снаряжать их [в поход] и устранять их недостатки. Он выдал [для них] множество оружия и снаряжения и столько денег, сколько никто никогда не выдавал из Высокого дивана. Он назначил их командующим эмира Муджахид ад-Дина Халиса ал-Хасса. В конце года они выступили из Багдада{667}.

Они приблизились к Хамадану в то время, когда там находился султан Тогрул. Узнав, что войск очень много и предводитель их усердный и мужественный человек, что они явились с сердцами, наполненными ненавистью и укрепленными упорством (л. 101а), султан оставил Хамадан и отправился в сторону Исфахана. Войска Багдада вошли в Хамадан и оставались там несколько дней. К ним прибыл атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан. Они встретили его, оказав ему почет, и доставили ему указы господина нашего (маулана) Эмира верующих ан-Насира ли-дини-ллаха. А в хутбе его титул произнесли [так]: ал-малик ан-насир амир ал-му'минин (Государь, пособник Эмира верующих). Они сообщили, что им приказано оказывать ему поддержку и что войска будут повиноваться его приказам и переходят под его власть и в его распоряжение. Хаджибы, доставлявшие ему какой-либо из этих [указов], каждый раз целовали землю перед ним и делали это неоднократно. Его усадили в шатре Муджахид ад-Дина Халиса и облачили в особые, почетные одежды.

Что касается султана Тогрула, то он отправился из Исфахана{668} в Азербайджан, где соединился с 'Изз ад-Дином Хасаном ибн Кыпчаком{669}, и численность [их войск] увеличилась. С ними было 50 тысяч туркмен, и они напали на Ушну, Урмию, Хой и Салмас, разграбили страну и нанесли ей ущерб{670}.

Атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан возвратился из Хамадана. Он заключил перемирие со своим племянником (сыном брата) Инандж-Махмудом, который отправился к нему в Хамадан. Сюда же прибыла его мать [Инандж-]хатун. Атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан женился на ней и в Хамадане вошел к ней. Хатун осталась в Хамадане, а атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан отправился [против] (л. 101б) султана Тогрула и туркмен, которые разорили страну. Он пошел на них сам и назначил командующими своего племянника (сына брата) эмира Абу Бакра — сына атабека Пахлавана, иракских эмиров — эмира База, Нур ад-Дина Кара и вали Рея Сирадж ад-Дина Каймаза. Они напали на авангард туркмен, опередили их, не дав им выстроить ряды, разбили их, погнали и перебили огромное множество их, разграбив их жилища и скот. Войска захватили у них большую добычу и много [разного] добра.

'Изз ад-Дин Хасан и султан Тогрул бежали до тех пор, пока не добрались до ал-Кархини{671} — крепости эмира Хасама ибн Кыпчака, расположенной близ [реки] аз-Заб. Они написали письмо Эмиру верующих и просили прощения за проступок султана Тогрула, [состоявший] в том, что он [начал] войну с везиром Джалал ад-Дином Ибн Йунусом. [Султан], мол, вынужден был это сделать, но ныне — он мамлюк державы [халифа] и ее покорный раб. Если Эмир верующих прикажет ему прибыть на службу и дарует ему пощаду, если он [получит] для прокормления какую-либо должность и его [сочтут] достойным поста наместника {на'иба) в каком-нибудь месте, то он будет повиноваться благородным повелениям и пошлет [в Багдад] своего сына в качестве заложника в знак своей покорности.

Перед приездом в Багдад он предупредил, чтобы для его встречи вышло торжественное шествие. Они сопроводили его, в Багдад. В руках у него был меч, а на плече — кусок [ткани] для савана. Он поцеловал Высокий порог, и ему отвели место для жилья, (л. 102а) Ему выдали обильные припасы и прислали драгоценные подарки. Затем ему написали, чтобы он находился на месте до тех пор, пока не будет рассмотрено его дело. Он оставался там до весенних дней, [а затем] вместе с 'Изз ад-Дином Хасаном ибн Кыпчаком, вали Азербайджана, и с его сестрой, на которой он женился, выехал в ал-Кархини, где у него родился сын. Когда они следовали в Азербайджан, на них напал атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан. Султан Тогрул отправился в Хамадан, где находились многочисленные войска приверженцев атабека Музаффар ад-Дина Кызыл-Арслана. Они не дали ему вступить в город, и его настиг атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан. Султан Тогрул был вынужден сдаться атабеку Музаффар ад-Дину Кызыл-Арслану{672}, надеясь на то, что обычай родства, которое было между ними, принесет ему забвение ошибок и прощение проступков. [Он надеялся], что будет отпущен на свободу — так поступил бы с ним брат атабека Пахлаван. Он не считал возможным [какого-либо] иного действия, полагал, что он — султан и будет самостоятелен [в управлении] всеми своими странами, и рассчитывал на полную власть [в этом].

Однако он (Кызыл-Арслан) поступил с ним не так. Он арестовал его и заточил в Азербайджане в крепости близ города Табриза{673}. Вали этой крепости был человек из числа сторонников атабека Музаффар ад-Дина Кызыл-Арслана.

Атабек Кызыл-Арслан остался в Хамадане. Он завладев всеми странами султана Тогрула и некоторое время управлял ими{674}, (л. 102б) Хатун была при нем, но он не обращал на нее внимания, предпочитая общество гулямов и вино. Он появлялся трезвым лишь иногда, и она не стала терпеть его-действий и заставила нескольких своих гулямов напасть на него. Они вошли к нему в то время, когда он был пьян, и убили его в постели. С наступлением утра для него приготовили коня, но он не появился, а когда к нему вошли, нашли его убитым{675}.

Как только эмир Абу Бакр, сын атабека Пахлавана, узнал об убийстве своего дяди, он в ту же ночь сел на коня, отправился в Азербайджан и [вскоре] прибыл в Нахичеван.

Захида-хатун была женой атабека Пахлавана. В крепость Алинджу, что поблизости от Нахичевана, атабек Пахлаван и его отец атабек Ил-Дегиз во время своего правления собрала все доходы с Ирака и Азербайджана. [Эта] крепость и все, что было в ней, оказались в распоряжении Захида-хатун, Эмир Абу Бакр воспитывался под ее опекой и находился с ней на положении ее сына: Когда Абу Бакр прибыл в Нахичеван, она ввела его к себе, призвала вали города и сказала ему: «Это — владыка страны, и ты под его властью!». Она вызвала [также] вали крепости Алинджу и сказала ему: «Это — владелец крепости!» — и привела его к присяге [Абу Бакру].

После того как все это произошло, он (Абу Бакр) отправился верхом в Ганджу. К нему вышел тамошний эмир и сдал ему город. Он вернул его в город, назначив своим наместником там. Так он ездил от одного города к другому, и все сдавали ему их, пока он не завладел [таким образом] всем Азербайджаном и Арраном{676}. К нему собрались (л. 103а) войска, и он утвердился на месте своего отца и своего деда.

Что касается положения султана Тогрула, [оно было таково]: он оставался в течение двух лет заточенным в крепости. По соседству с этой крепостью [жил] некий человек из туркмен — эмир Махмуд ибн Сина-оглу{677}. Он [раньше] служил атабеку Пахлавану. Когда он узнал, что атабек Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан сговорился с сыновьями своего брата и их матерью [о том], чтобы убить султана, эта [весть] причинила ему страдания и муки, переживания и болезни. Он задумался, какую бы устроить хитрость, и [в конце концов] столковался с вали крепости и освободил султана Тогрула из заточения. Это было сделано после того, как они взяли с него обещание, что эмир Махмуд станет эмиром аудиенций (амир-и бар)[211], а вали крепости — эмиром-хаджибом.

Когда султан Тогрул вышел из крепости{678}, он пошел на Табриз и пытался захватить его, но [жители] не сдали ему город. Он стоял близ него несколько дней, пока не укрепился и не собрал вокруг себя около 500 всадников.

Эмир Абу Бакр узнал о том, что он выступил и находится близ Табриза. Он поскакал навстречу Тогрулу, но тот сразу же бежал и отправился в Ирак. Когда он прибыл в Занджан, где находились завладевшие им сыновья туркмена Кафшута, они вышли к нему и двинулись вместе с ним.

Кутлуг Инандж-Махмуд, его брат Амир Амиран 'Умар и их мать находились в Рее, и с ними были войска Ирака. Султан Тогрул ушел в Хамадан, а трое упомянутых (Абу Бакр, Кутлуг Инандж и Амир Амиран) объединились и выступили из Рея против султана. Султан отправился в Казвин, где находился Нур ад-Дин Кара: он вышел и присоединился к султану с сильным войском.

Султан остановился (л. 103б) близ Казвина. А Инандж-Махмуд сговорился со всеми войсками, и они направились против султана в числе 15 тысяч всадников — знатных мужей и известных храбрецов. Они были убеждены, что султан Тогрул не устоит перед ними.

Когда обе стороны сошлись и войска вступили в бой, султан держался стойко с тем количеством воинов, которое было у него, — [всего] около трех тысяч всадников. Он удачно построил их, и каждый отряд стоял там, где он ему указал.

Инандж тоже построил свои войска, и их строй был подобен разукрашенным павлинам. Когда над ними взошло солнце, они засверкали ярким блеском и засиял весь горизонт.

Когда обе стороны приблизились друг к другу, султан Тогрул сам бросился на строй Инандж-Махмуда, находившегося в центре своих войск. Со своими личными гулямами и гулямами своего отца султан разорвал их ряды и сбил их с места, где они стояли. Когда войска правого и левого флангов сторонников Инандж-Махмуда увидели, что войска центра отступают, все они также бежали, отступив со своих позиций, рассеявшись словно рассыпанные бусины ожерелья. [Войска султана] учинили им полный разгром, опрокинув их знамена, и они [побежали], заполнив болота и рощи. Их плечи склонились под ударами султана Тогрула, они рассекали их головы и поили их души смертельным ядом. Спасся лишь тот, у кого был быстрый конь, кто укрылся в [какой-либо] крепости или в горах. У них захватили столько добра, (л. 104а) что его количество невозможно было определить и подсчитать. [К Инанджу] возвратились лишь те из бежавших, которые еще могли вернуться{679}.

Инандж-Махмуд укрылся в Азербайджане{680}. Султан Тогрул пошел на Хамадан, а [Инандж-]хатун поспешила в Сарджахан, где находилась большая часть сокровищ атабека Пахлавана, и завладела ими. Она отправила султану Тогрулу письмо, в котором говорилось [следующее]: «Я никогда не переставала питать склонность к тебе и была врагом твоим недругам — близким и далеким. Теперь, когда Аллах сделал тебя государем [во] владениях твоих предков, [ныне] я также одна из твоих служанок и невольниц. У меня много сокровищ и денег, и, если ты примешь меня, я буду служить тебе как одна из твоих наложниц при условии, что ты согласишься на договор о браке и дашь обязательство в этом. Я прибуду после этого к тебе на службу в Хамадан и постепенно передам тебе имеющиеся у меня сокровищницы и деньги».

Султан согласился с ее условиями и пошел навстречу ее желанию. Он написал договор об этом и отправил ей с евнухом эмиром 'Изз ад-Дином Фараджем. Тот оставался при ней несколько дней, пока она не снарядилась самым лучшим образом и не выехала на службу к султану.

Когда она достигла Хамадана, султан приказал, чтобы ей навстречу выехали все эмиры и их жены (хаватин). Они выехали и сопроводили ее в Хамадан наилучшим образом и в блестящем окружении.

На следующий день после ее прибытия султан призвал кади, вельмож и других эмиров, начальников войск и в их присутствии был заключен брак султана с нею. Она оставалась с ним в Хамадане в течение некоторого времени, но пришел (л. 104б) ее срок, и она скончалась в Хамадане{681}.

Когда она умерла, Инандж-Махмуд решил, что ее убил султан Тогрул. В его сердце закрался страх, и он стал опасаться, что султан Тогрул сделает с ним то же, что сделал с его матерью. Он уклонился от того, чтобы явиться на службу к султану, хотя и готовился к этому, и присоединился к войску хорезмшаха Текиша. Эмиры Ирака хотели было отправиться к нему на службу еще до того, как Инандж-Махмуд прибыл к ним, но затем вернулись, отделившись от Инандж-Махмуда.

Нур ад-Дин Кыран-Хуван отправился [на службу] к хорезмшаху 'Ала' ад-Дину Текишу ибн Ил-Арслану, а эмир Сирадж ад-Дин Каймаз — в Хузистан, а оттуда — в Багдад Сын амир-и бар был захвачен в плен{682}.

Инандж-Махмуд направился в Азербайджан и остановился поблизости от Табриза. С ним была группа гулямов его отца. Здесь же находился его брат Амир Амиран 'Умар. Они оставались там [некоторое время]. [Когда] они попытались вступить в Табриз, никто в городе не воспротивился этому.

Как только они собрали здесь столько [воинов], сколько-хотели, они двинулись против эмира Абу Бакра, находившегося в Нахичеване. Тот вышел навстречу им, и они сошлись в битве, в которой ломались мечи и разбивались копья. Каждый из них упорно противостоял другому, пока не наступил полдень. В это время эмир Абу Бакр атаковал [войска Инанджа], и они позорно бежали от него. Он преследовал их до тех пор, пока не взял в плен [целую] толпу их{683}. [но] оба его брата ушли от него. Инандж-Махмуд, разбитый, бежал в Ирак. Амир Амиран 'Умар отправился (л. 105а) в Ширван. Здесь его встретил ширваншах, оказал ему честь и почет, выдал за него свою дочь{684}, преподнес ему деньги и дал в подарок около ста коней, вооружение и все, в чем он нуждался. Он снарядил его, и тот отправился к грузинской царице [Тамар]{685} — у них тогда [царствовала] женщина. Она приказала своим эмирам и войскам, чтобы те оказали [должный] почет его двору и выполнили его пожелания. Они встретили его хорошо, обошлись с ним согласно достоинству его предков, оказали ему [должное] уважение л почет, доставили ему все, в чем он нуждался из продовольствия, фуража, денег и одежды, и [наконец] спросили у него о причине его приезда к ним. Он ответил: «Мой брат эмир Абу Бакр не позаботился о нас так, как следовало согласно нашему праву, в то время как мы, отступая, остановились в его землях и искали у него убежища. Хотя [долг] защиты и родства обязывал его соблюдать нашу неприкосновенность и обратиться с нами на борьбу против нашего врага, чтобы отразить его, отобрать наше владение и водворить нас в Ираке, он пребывал в спокойном положении в Азербайджане и даже напал на нас со своими людьми. Мы скитались по стране, [постепенно] слабея, и были вынуждены удалиться на чужбину из нашей страны. И я пришел к вам в [вашу] страну, чтобы вы помогли мне людьми и отправили со мной войско. [Тогда] я [смогу] выйти против него, встретиться с ним, вступить с ним в бой и одолеть его. Если я одержу победу над ним и изгоню его из страны, то [вот] она — перед вами, возьмите в ней что хотите, ведь у вас нет соперников в ней!».

Они приняли его предложение и начали (л. 105б) собирать войска и снаряжать их. Они написали ширваншаху, а он [еще ранее] вступил в подчинение им и платил им харадж[212], чтобы он готовился выступить с ними. К нему (Амир Амирану 'Умару) присоединилось сборище из войск Аррана, из числа тех, кто горел желанием идти с ним только для того, чтобы впоследствии занять при нем положение приближенных и знатных. Собралась также группа туркмен и явилась к нему. Все они смешались [в одну кучу] и пошли против эмира Абу Бакра, сына атабека Мухаммада Пахлавана, с войском, от которого земля стала сжиматься, а воздух словно подавился им. От топота армии сотрясалась почва, и от поднятой ею пыли разверзлись небеса.

Когда они приблизились к Байлакану{686}, [против них] выступил эмир Абу Бакр. Он собрал войска, призвал воинов, стал против них и изготовился к сражению.

Когда оба войска встретились и крики храбрецов достигли небес, а одно войско смешалось с другим, пешие воины атаковали эмира Абу Бакра так стремительно, что ему пришлось отойти со своей позиции. Они оставили часть его героев и отборных воинов поверженными и бездыханными. Эмир хотел было выйти из сражения, но не мог сделать это-то, так как был окружен со всех сторон. Он держался стойко, и с ним держались все его гулямы, оборонявшиеся возле него и сражавшиеся, [охраняя] его тыл. Однако они были не в силах сделать что-либо: [многие] из них были убиты и только небольшая часть сумела отступить. Эмир Абу Бакр-упал между убитыми. На него бросился один из гулямов (л. 106а) его брата и хотел его убить. Он не узнал [эмира], однако Абу Бакр узнал его и сказал: «Я — такой-то!».

Гулям сошел с коня и посадил его вместо себя, а сам сел на другого коня. Все, кто видел его, думали, что он ведет пленного к своему господину. А когда он вышел из сражения, он повез его [дальше и дальше], пока не доставил в-Байлакан. Там они оставались до тех пор, пока не собрались те, кто бежал [после поражения], и Абу Бакр, побежденный, ушел в Нахичеван{687}.

Что касается его брата Амира Амирана 'Умара, то он возвратился вместе с грузинскими войсками и муслимами. Они добрались до Ганджи, остановились близ нее и потребовали, чтобы город был сдан [эмиру]. [Из города] ответили: «Если бы ты прибыл к нам один, мы сдали бы тебе город. Но ты явился с этим сборищем безбожных (куффар), и мы не можем отдать тебе этот город из страха, что неверные изменят тебе и завладеют им. Тогда мы с нашими детьми будем угнаны в плен, а наши мужи и наши семьи будут перебиты. Если допустить такое, в этом пограничье (ас-сагр) не останется ни одного города страны ислама, который бы не попал в их руки. Тогда опоры ислама рухнут и скроются во мраке, после того как над ними светило солнце».

Они не сдали ему города. Во время отступления [войск Абу Бакра] в городе Гандже нашла убежище группа эмиров, потерпевших поражение, и грузины поняли, что не смогут захватить город против воли [его обитателей] и не в состоянии овладеть им в сражении.

Амир Амиран отправил им письмо, [в котором] писал: «Сдайте город мне, я войду туда один и избавлю вас от этого врага». Они ответили: «Мы повинуемся этому и имеем склонность к тебе!».

Он сообщил грузинам, о чем шла речь [в переговорах] между ним и горожанами (л. 106б), и сказал им: «Если я войду в Ганджу, там будет установлено ваше господство, вам будет доставляться ее харадж, вы будете получать ее доходы. А если мы не сможем взять Ганджу [силой] меча и-отойдем от города, они призовут моего брата и отдадут город ему. Если буду в нем я, это будет для вас лучше, нежели в нем оказался бы мой брат!».

[Грузины] сказали ему: «[Нашим] условием будет [следующее]: с тобой в город войдет один из наших эмиров, который посадит тебя на султанский трон»{688}.

Он сообщил жителям, чего они требуют. И те ответили: «Не беда, если [с тобой] будет несколько из числа тех, в чьем коварстве мы уверены [заранее] и чьего вероломства л зла мы будем остерегаться!».

Когда наступил день, в который они обещали ему сдать город, он сел на коня. При нем были его гулямы и эмиры его войск. Вместе с ним в город вошло трое грузинских эмиров в окружении своих приближенных. [Они] пришли вместе с ним во дворец султана и усадили его на султанский трон. После того как он уселся на трон, они привели его к присяге в том, что он не замышляет против них обмана, будет в согласии с ними тайно и явно и о всех своих договорах будет сообщать им, [а также] не будет поступать вопреки тому, что [они] ему предложат.

Он присягнул им в этом, и они выехали из города. На второй день после своего въезда в город он сел на коня и выехал к ним. Грузинские войска отъехали от Ганджи.

После их отъезда он прожил 22 дня и умер. Жители Ганджи завладели городом и послали весть эмиру Абу Бакру: «Приезжай к нам, и мы отдадим тебе город, потому что твой брат умер!»{689}. Он выехал из (л. 107а) Нахичевана и прилетел в Ганджу на крыльях поспешности. Они сдали ему город, он привел в порядок городские дела и, передав его своему сыну эмиру ...[213], возвратился в Нахичеван{690}.

Грузины, как только услышали, что Амир Амиран 'Умар ибн Мухаммад Пахлаван умер и городом овладел его брат эмир Абу Бакр, [тотчас же] снарядились и выступили. Они достигли Ганджи и остановились в ее окрестностях. Эмир ... вышел [из города] против них и нанес им удар в то время, когда они только располагались и не ожидали нападения. Он перебил 300 человек из их числа и вернулся в город{691}.

Когда грузины увидели, что они под Ганджой ничего не добьются, они ушли и напали на Нахичеван. Эмир Абу Бакр уехал оттуда в Табриз. Грузины расположились под Табризом, но Захида-хатун заключила с ними перемирие, откупившись от них некоторой суммой. После того как они разорили волости (расатик) Табриза, они удалились в свою страну. Их руки стали полны добычей: они увели в плен столько людей, что числа их никто, кроме Аллаха — хвала ему! — не знает{692}. Они угнали весь скот страны и ушли, нападая по пути на [многие] округа, захватывая крепости и грабя город за городом. Так они завладели большей частью крепостей и обложили хараджем Нахичеван и Байлакан. Они овладели [областью] Двина и его крепостями, напали на Маранд и, захватив его силой, перебили мужчин и угнали в плен детей{693}.

Они продолжали действовать таким образом, а эмир Абу Бакр был постоянно погружен в разврат, беспробудно пьянствуя в обществе гулямов. Он обязал хадмсибов и эмиров, Чтобы они ничего не сообщали ему о действиях грузин{694}.

Грузины же, видя (л. 107б), что никто не помышляет оказывать им сопротивление, еще больше осмелели, разошлись по стране и осаждали крепости до тех пор, пока полностью не овладели Арранской страной. Никто из муслимое не защищался от них, за исключением Ганджи и ее округов и крепостей.

Как мы уже упоминали, они завладели Шамкуром и Байлаканом, а это — города Аррана, разграбили Маранд и силой захватили Ардабил, и там они творили то же{695}, что и в Маранде.

Что касается султана Рукн ад-Дина Тогрула ибн Арслан-шаха, то он, после того как Кутлуг Инандж-Махмуд бежал от него и он женился на его матери [Инандж-хатун], [сумел] захватить весь Ирак и напал на Рей, где находились люди хорезмшаха 'Ала'ад-Дина Текиша ибн Ил-Арслана, владевшие крепостью и городом{696}.

Он взял город в тот самый день, когда прибыл [к нему] и осадил крепость. Он заставил хорезмийцев уйти из крепости, обещав им пощаду по их просьбе. Когда они вышли из крепости, он разрешил им уйти из города, но [затем] изменил данному им обещанию и послал вдогонку хорезмийцам людей, которые захватили то, что было с ними, и перебили множество их. [Лишь] части из них удалось [спастись] бегством{697}. Он овладел [также] Исфаханом и передал его во владение икта' 'Изз ад-Дину Фараджу ал-хадиму{698}. В Ираке у него не осталось больше соперников, и никто не препятствовал его власти и господству.

Что же касается Инандж-Махмуда, то он после бегства от своего брата эмира Абу Бакра, прибыл в Занджан. Отсюда он бежал еще быстрее, пока не добрался до Семнана{699}. (л. 108а). Иракские эмиры нашли убежище у хорезмшаха 'Ала' ад-Дина Текиша ибн Ил-Арслана и вступили в его войска{700}. Когда Инандж-Махмуд прибыл в Семдан к войскам хорезмшаха 'Ала' ад-Дина Текиша, они уже были предводителями [в войсках] хорезмшаха'Ала'-ад-Дина Текиша. Он оставался с ними до тех пор, пока хорезмшах 'Ала' ад-Дин Текиш не прибыл в Дамган{701}. Инандж-Махмуд и отдельно [от него] иракские эмиры отправились и явились на службу к хорезмшаху 'Ала', ад-Дину Текишу в Дамган, представ перед его троном. Инандж-Махмуд поцеловал землю перед ним, рассказал о своем положении и о том, что ему было дано [судьбой]. Хорезмшах 'Ала' ад-Дин Текиш дал ему [благоприятные] обещания, оказал ему милость, был щедр к нему и удовлетворил его просьбы. Он приказал одарить его великолепными почетными одеждами и облачил в подобные одежды всех его спутников, и Инандж-Махмуд возвратился в Семнан для службы хорезмшаху 'Ала' ад-Дину Текишу.

Когда султан Рукн ад-Дин Тогрул узнал о нападении хорезмшаха 'Ала' ад-Дина Текиша на Рей, он собрал свой войска и [силы] своих сторонников и отправился в Рей. 'Изз ад-Дин Фарадж остался в Исфахане, а сыновья [Ил-]-Кафшута — в Занджане.

Хорезмшах 'Ала' ад-Дин Текиш [еще] до прибытия войск из Исфахана и Занджана прибыл в Хувар{702}.

Человек из Рея по имени Амин ад-Дин Мухаммад аз-Занджани, который был уполномоченным (на'иб){703} господ (мавали) в Рее, рассказал мне следующее: «Когда хорезмшах 'Ала' ад-Дин Текиш прибыл в Хувар, он находился там два дня. (л. 108б) Состоявший при нем на службе его старший хаджиб (хаджибуху ал-кабир) Шихаб ад-Дин Мас'уд ибн ал-Хусайн написал султану Рукн ад-Дину Тогрулу [так]: “Хотя я мамлюк султана 'Ала' ад-Дина Текиша, взращен его благодеяниями и милостью и являюсь игрушкой в его руках, это [обстоятельство] не препятствует мне подать тебе [добрый] совет. Нет ни одного воина, надевшего на голову калансуву, который не повиновался бы тебе в силу [твоего} права власти: ведь [твои предки] — султаны и сыновья султанов, их власть распространялась на различные страны, они завладели всеми землями и на службе [у] них находилось множество людей. Я советую тебе отойти из Рея в Саве, остаться там и заключить мир с султаном 'Ала' ад-Дином Текишем, а мы будем посредниками между тобою и им. Пределом его требований [к тебе] будет твой уход из Рея. Это [нужно ему] для того, чтобы люди знали, что его престиж и честь в его стране не поколеблены в глазах владык неверных (мулук ал-куффар). Ведь им известно, что Рей принадлежит ему (хорезмшаху), но люди его изгнаны из города и им владеет другой. У него нет, кроме этого, [никакого] другого стремления, и, если ты откажешься от Рея в его пользу, он удовлетворится этим и снова уйдет в Хорезм, оставив в Рее своего сына. А сын его, если он будет в Рее, окажется под твоей властью, будет подчиняться твоему приказу и следовать твоим запретам. Получится, что султан вернулся по доброй воле и без кровопролития, и все останется так, как оно есть"».

Когда султан Рукн ад-Дин Тогрул прочитал послание старшего хаджиба Шихаб ад-Дина Мас'уда, он вызвал старших (л. 109а) эмиров из числа своих сподвижников и изложил им это.

Владетель Казвина эмир Нур ад-Дин Кара стал советовать ему так: «Это — верная мысль, нам так и нужно поступить: отправиться в Саве и оставаться там до тех пор, пока к нам не прибудут наши войска из Исфахана и Занджана. А если хорезмшах 'Ала' ад-Дин Текиш начнет преследовать нас, мы остановимся перед ним в узком проходе между Саве и Мушкуйа{704} и воспрепятствуем ему в этой попытке. Если же это нам не удастся, мы уйдем в Исфахан, а если он нападет на нас в Исфахане, то вернемся в Хамадан. Он не сможет покинуть свою страну и не станет преследовать нас с места на место, и тогда мы сможем заключить с ним мир на благо муслимов».

Султан сказал: «Это хорошее мнение. Но если бы мое сердце позволило мне поступить так, не думая о том, что народ скажет обо мне, мол, я бежал от этого человека [из трусости]. Кроме того, хорезмийцы войдут в Рей и станут управлять его жителями, а эти люди выказали свою любовь и приверженность ко мне. Хорезмийцы будут властвовать там, станут притеснять их и чинить им обиды. Поэтому я не поступлю так!». Он встал и [тотчас] же выехал из Рея, а войска оставались у Хорасанских ворот. Часть войск ушла с ним.

Султан 'Ала' ад-Дин Текиш достиг Фархана{705}. А султан Рукн ад-Дин Тогрул сел на коня и отъехал от города на {расстояние] одного фарсаха и там встретил иракцев, командиром которых был Кутлуг Инандж-Махмуд.

Как только султан увидел иракцев, (л. 109б) он атаковал их, однако в атаке вместе с ним участвовало всего 60 человек — все его гулямы. Они стояли вокруг него и [стойко] сражались. Он атаковал центр [Кутлуг Инандж-Махмуда], но один из иракцев выпустил стрелу в него, попал ему в глаз, и он упал на землю. К нему подошел Кутлуг Инандж-Махмуд. Султан сказал ему: «О Махмуд! Подними и унеси меня, это будет лучше и для тебя и для меня!». Однако тот не послушал его, спешился и, отрезав ему голову, повез ее к султану 'Ала' ад-Дину Текишу. Но 'Ала' ад-Дин не одобрил [его] поступка и сказал: «Для меня было бы желаннее и лучше, если бы ты привез его живого! Увы, его судьба повелела иначе!».

Когда султан Тогрул ибн Арслан-шах готовился к битве, эмиры спросили у него: «Где будет место нашей встречи, чтобы мы добрались туда, когда наступит время?». Он ответил им: «Я буду лежать убитым под копытами коней — вот мое место!». И случилось так, как он предсказал.

Говорят, что в тот день он сшиб множество всадников с их коней и сражался так упорно, что о подобном никто не слышал. Но увы, тот, кого покинул Аллах, ухищрением [ничего] не добьется! Это записано в его Книге!

Султан 'Ала' ад-Дин Текиш отправил голову султана в Багдад. Было перевезено и его тело, которое похоронили в Рее, в гробнице при соборной мечети, рядом с его тезкой — первым султаном Рукн ад-Дином Абу Талибом Тогрулом ибн Мика'илом ибн Селджуком.

Это произошло 9-го числа месяца раби' I 590 года[214]{706}. Когда был убит султан Тогрул (л. 110а) ибн Арслан-шах ибн Тогрул ибн Мухаммад Тапар ибн Малик-шах ибн Алп-Арслан'ибн Да'уд ибн Мика'ил ибн Селджук — последний сельджукский государь, от раскаленных углей рода Селджука осталась одна зола, которую развеял ветер{707}. А Аллах всемогущ во всех делах!

[ГЛАВА 40.] Рассказ о сельджукских государях и султанах и сроках их правления со времени, как они овладели государством и до того времени, когда оно распалось

Сельджукские эмиры переправились [через Джейхун] из Нур-и Бухары на хорасанскую сторону в 426 году[215]. Это были Йабгу, Чагры-бек Да'уд и Тогрул-бек Мухаммад — сыновья Мика'ила ибн Селджука и Куталмыша ибн Исра'ила ибн Селджука. Они поселились в пределах Насы{708}. В Хорасане им служили туркмены, а затем и соединились с ними.

В первую пятницу раби' I 428 года[216] султан Мас'уд ибн Махмуд ибн Себюк-Тегин снарядил [против них] командующего своими войсками, но они разбили его. Это произошло у Данданакана, и [это сражение] привело к тому, что власть и [титул] султана перешли к сельджукам.

Чагры-бека звали Да'удом.

Сражение у Данданакана произошло в четверг 8-го числа месяца рамадана 431 года[217]{709}.

Великий султан Рукн ад-Дин Абу Талиб Тогрул ибн Мика'ил ибн Селджук умер 8 рамадана 455 года[218]{710}. Потомства у него не было (л. 110б), и наследником его престола после его смерти стал сын его брата великий султан 'Адуд ад-Даула Алп-Арслан.

Султан Алп-Арслан был убит близ Самарканда в субботу в конце раби' I 465 года[219]{711}. После него стал править его сын, великий султан Джалал ад-Даула Малик-шах. Он умер в ночь на вторник 29 джумада I 487 года[220]{712}. Султан Малик-шах оставил после себя сыновей — Бёркийарука, Мухаммада и Санджара. Их власть распространялась на оба Ирака, Хорасан, Азербайджан, Фарс, Керман, Мазандаран, Дийар-Бакр и аш-Шам[221].

Султан Мухаммад умер, и царствовать стали его сыновья, один за другим, управляя под [верховной] властью великого султана Му'изз ад-Дина Абу-л-Хариса Санджара. Санджар был владыкой Хорасана и Хорезма, время от времени [завладевал] Газной и Мавераннахром. [Так было] до самой его смерти, [наступившей] в Мерве во вторник 25 числа месяца раби' I 552 года[222]{713}.

После смерти султана Санджара господство сельджуков в Хорасане прекратилось, но сохранялось в Ираке, [хотя они] там были [государями] по форме, а не по существу [дела]. Ими управляли атабеки [вплоть] до смерти султана Тогрула, который был убит в Рее в четверг 9 числа месяца раби' I 590 (л. 111а) года[223]{714}.

Со времени переправы сельджуков [через Джейхун] до убийства султана Рукн ад-Дина Тогрула ибн Арслан-шаха прошло сто шестьдесят четыре года. Со времени захвата ими Хорасана, после того как ими был разбит у Данданакана султан Мас'уд ибн Махмуд [ибн] Себюк-Тегин, минул сто шестьдесят один год, четыре месяца и двадцать три дня.

Их пребывание [у власти] было отмечено процветанием страны, подданные были осыпаны их благодеяниями и щедротами. [Их] правосудие обнимало всю страну, и безопасность обнимала рабов [Аллаха].

После смерти султана Санджара ибн Малик-шаха был разорен Хорасан, а Ирак был разграблен после убийства султана Рукн ад-Дина Тогрула ибн Арслан-шаха, да смилостивится над ними Аллах всевышний и да простит их обоих!

В дни их правления и в центре [владений] и на окраинах господствовала справедливость. Все соблюдали ее, и все были охвачены ею. Ветры насилия не шевелились, и крылья зла были обрезаны.

Хвала Аллаху, чьи владения не подвержены исчезновению!

(л. 111б) [ГЛАВА 41] Рассказ о положении некоторых сельджукских мамлюков

Ни один из мамлюков халифов и [других] правителей не достиг того, чего достигли сельджукские мамлюки и потомки мамлюков.

Из них [упомянем] владетеля Халеба Касим ад-Даула Ак-Сункура{715}, а затем его сына — атабека 'Имад ад-Дина Занги{716} — вали аш-Шама, Дийар-Раби'а, [Динар]-Мудара и Мосула.

Среди них [были] Ак-Сункур ал-Ахмадили и его потомки, [правившие] Марагой{717}.

Среди них [были] ал-Му'аййид [Ай-Аба] и его сыновья, [правившие] в Хорасане.

Ак-Сункур Касим ад-Даула по указу (бимарсум) великого султана Джалал ад-Даула Малик-шаха завладел Халебом и его округами, а он был его мамлюком[224]. Его потомки завладели аш-Шамом [и управляли там] до того времени, когда султаном стал ал-Малик ан-Насир Салах ад-Дин Йусуф ибн Аййуб{718}, овладевший аш-Шамом и Египтом.

Среди них — дом Ануш-Тегина и его потомков{719}, [они] завладели Хорезмом, а потом и многими странами.

Среди них — атабек Захир ад-Дин Туг-Тегин [и его потомки]{720}, владевшие Дамаском и его округами.

Среди них — Сёкмэн и его сыновья, [владевшие] Арминией{721}.

Кроме этих [были] еще другие, которые возвысились [до правителей], и их было немало.

Среди них — атабек Ил-Дегиз и его потомки, которые захватили Ирак и Азербайджан. Этот Ил-Дегиз, мамлюк султана Гийас ад-Дина Мас'уда ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука, назначил, султаном сына своей жены Арслан-шаха ибн Тогрула ибн Мухаммада Тапара ибн Малик-шаха ибн Алп-Арслана. Он стал его атабеком, и поэтому его положение укрепилось и ему стали подвластны все страны, за исключением Багдада и его округов.

Когда Ил-Дегиз умер, (л. 112а) должность атабека [при султане] занял его сын Нусрат ад-Дин Мухаммад Пахлаван, который был братом султана Арслан-шаха по матери.

Когда он умер, его сменил в должности атабека его брат по матери Музаффар ад-Дин Кызыл-Арслан. Он арестовал Тогрула ибн Арслан-шаха ибн Тогрула, заковал его в цепи и заточил в одной из крепостей Азербайджана. Позже султан Тогрул вышел из своей темницы и завладел Ираком. А когда он был убит в сражении с хорезмшахом 'Ала' ад-Дином Текишем ибн Ил-Арсланом в 590 году[225], страны стали переходить из рук в руки между сыновьями Пахлавана. Так продолжалось до времени султана Джалал ад-Дина Манкбурны{722}, сына султана 'Ала' ад-Дина Мухаммада, именуемого Санджаром ибн Текишем.

Последний из потомков [атабеков] — Узбек{723} — был брошен в крепость Алинджу{724} и умер там. Государство рода Ил-Дегиза окончательно прекратило свое существование. И хвала постоянному и вечному [Аллаху]!

Окончилась книга с благословения Аллаха и с его помощью. И да благословит Аллах господина нашего Мухаммада и его род!