Сообщество на краю

18. Столкновение

Стор Гендибал подбирался к Гее почти так же осторожно, как Тревиц, и теперь, когда ее солнце стало диском и смотреть на него можно было только через сильные фильтры, он остановился подумать.

Сура Нови сидела сбоку, боязливо снизу вверх поглядывая на него. Она тихо сказала:

— Мастер?

— Что, Нови? — рассеянно спросил он.

— Вы огорчены?

Он быстро взглянул на нее.

— Нет. Я обеспокоен. Помнишь это слово? Я решаю, двигаться сразу или еще подождать. Должен ли я действовать смело, Нови?

— Я думаю, Мастер, что вы очень смелый.

— Иногда быть смелым означает быть дураком.

Нови улыбнулась.

— Разве мастер ученый может быть дураком?… Там какое-то солнце, мастер? — Она показала на экран.

Гендибал кивнул. После нерешительной паузы Нови сказала:

— Это не то солнце, которое светит на Транторе? Не стрынское солнце?

— Нет, Нови. Это другое солнце. Солнц много, их миллиарды.

— Правда? Я это знала умом. Но не могла заставить себя поверить. Как это получается, мастер, что человек может знать умом и все-таки не верить?

Гендибал слабо улыбнулся.

— В твоем уме, Нови… — начал он и, сказав это, автоматически оказался в ее разуме. Как всегда, оказавшись там, он мягко погладил его, едва касаясь ментальных волокон, чтобы она успокоилась и не тревожилась, и уже, как всегда, собирался уйти, но кое-что вернуло его назад.

То, что он почувствовал, нельзя объяснить без терминов менталики, но, образно говоря, мозг Нови светился. Свечение это было слабым, едва заметным. Его могло вызвать только наложенное ментальное поле, поле настолько малой интенсивности, что лишь чуткий и опытный разум Гендибала мог заметить это поле даже на чрезвычайно гладком фоне ментальной структуры разума Нови.

— Как ты себя чувствуешь, Нови? — резко спросил он.

Ее глаза широко открылись.

— Хорошо, мастер.

— У тебя не кружится голова? Закрои глаза и посиди абсолютно спокойно, пока я не скажу «все».

Она покорно закрыла глаза. Гендибал осторожно стряхнул с ее разума все внешние ощущения, успокоил ее мысли, погасил эмоции, погладил… погладил… Он не оставил ничего, кроме свечения, и оно было таким слабым, что он почти мог убедить себя, что его нет.

— Все, — сказал он, и Нови открыла глаза.

— Как ты себя чувствуешь?

— Очень спокойной, мастер. Отдохнувшей.

Очевидно, свечение было слишком ничтожным, чтобы оказывать какое-нибудь влияние на Нови.

Гендибал повернулся к компьютеру и вступил в борьбу с ним. Он должен был признаться себе, что они с компьютером не очень-то состыковались. Возможно, из-за того, что Гендибал привык использовать свой разум непосредственно, без передаточных звеньев. Но сейчас он искал не разум, а корабль, и начальный поиск эффективнее было провести с помощью компьютера.

И он нашел корабль, о присутствии которого подозревал. Корабль находился в миллионе километров отсюда и по конструкции напоминал корабль Компора, но был намного больше и сложнее.

Обнаружив корабль с помощью компьютера, Гендибал смог затем действовать непосредственно разумом. Узким лучом Гендибал послал его вперед и ощупал (в ментальном смысле слова) корабль внутри. и снаружи.

Затем он послал свой разум к Гее, приблизился к ней на несколько миллионов километров и отошел. Ни там, ни здесь он не сумел определить, корабль, планета или то и другое одновременно служило источником ментального поля.

— Сядь рядом со мной, Нови, — сказал он. — Сейчас начнется.

— Это опасно?

— Тебе, Нови, ни в коем случае не надо беспокоиться. Я позабочусь о твоей безопасности.

— Мастер, меня не заботит, будь ли я в опасности. Если угрожай опасность, я хочу чем-нибудь помочь вам.

Гендибал почувствовал благодарность.

— Ты уже помогла, Нови. Благодаря тебе я узнал об одной очень важной вещи. Без тебя я мог увязнуть, и мне пришлось бы выбираться с большими трудностями.

— Я это сделала своим разумом, как вы объясняли? — изумленно спросила Нови.

— Именно, Нови. Ни один прибор не имеет такой чувствительности. Мой собственный разум тоже недостаточно чувствителен, в нем слишком много сложностей.

Лицо Нови осветилось радостью.

— Я так рада, что могу помочь!

Гендибал улыбнулся и кивнул, а затем мрачно подумал, что ему понадобится и другая помощь. Что-то мальчишеское в нем протестовало, это была его работа — и только его одного.

Но теперь работа не могла принадлежать ему одному, росла вероятность другого варианта…

На Транторе Квиндор Шандес все больше сгибался под грузом ответственности. С тех пор, как корабль Гендибала исчез в заатмосферной тьме, Шандес не созывал заседаний Стола. Он был погружен в свои думы.

Разумно ли было отпускать Гендибала одного? Гендибал талант, но он чрезмерно самонадеян. Заносчивость Гендибала была его главным недостатком, а главным недостатком самого Шандеса (с горечью думал он) была старость.

Снова и снова он вспоминал, что прецедент носившегося по всей Галактике Прима Палвера — опасный прецедент. Может ли кто-нибудь стать вторым Примом Палвером? Даже Гендибал? А с Палвером была его жена.

Конечно, с Гендибалом эта стрынка, но она ничего не значила. Жена Палвера по праву была Спикером.

Шандес чувствовал, что стареет с каждым днем, ожидая известий от Гендибала, и с каждым днем, поскольку известий не было, росло его напряжение. Нужно было послать несколько кораблей, флотилию…

Нет, этого Стол бы не позволил… И все-таки…

Шандес спал мучительным тяжелым сном, не приносящим облегчения, когда пришел долгожданный вызов. Ночь была бурная, и он засыпал с трудом. Как в детстве, ему слышались голоса в шуме ветра.

Последней мыслью перед погружением в дремоту была мечта об отставке вместе с пониманием, что уходить нельзя, потому что в данный момент его преемником станет Деларми.

И тут пришел вызов, и мгновенно проснувшись, он сел в постели.

— Вы здоровы? — спросил он.

— Совершенно здоров, Первый Спикер, — отозвался Гендибал. — Не установить ли нам визуальную связь для более тесного общения?

— Может быть, позже, — сказал Шандес. — Прежде всего, какова ситуация?

Гендибал говорил осторожно, он почувствовал глубокую усталость Шандеса и знал, что тот недавно проснулся.

— Я нахожусь неподалеку от обитаемой планеты Гея. Насколько мне известно, она не упоминается ни в каких галактических каталогах.

— Это планета тех, кто добивался совершенного выполнения Плана? Анти-мулов?

— Возможно, Первый Спикер. Есть основания так считать. Во-первых, корабль с Тревицем и Пелоратом подлетел близко к Гее и, возможно, сел там. Во-вторых, в космосе, примерно в полумиллионе километров от меня, находится военный корабль Первого Сообщества.

— Такой большой интерес к Гее должен иметь причину.

— Первый Спикер, я думаю, что причина здесь общая. Я оказался здесь только потому, что следовал за Тревицем, и военный корабль, возможно, оказался здесь потому же. Остается один вопрос — почему здесь Тревиц?

— Вы намерены лететь за ним к планете, Спикер?

— Я собирался, но обнаружил еще кое-что. Я сейчас в ста миллионах километров от Геи и чувствую в пространстве вокруг себя ментальное поле, однородное и чрезвычайно слабое. Я бы о нем не узнал, если бы не фокусирующий эффект разума стрынки. Это необыкновенный разум, я и взял ее с собой из-за этого.

— Значит, вы были правы, когда предположили, что так случится… Как вы думаете, Спикер Деларми знала об этом?

— Когда предлагала мне взять эту женщину с собой? Вряд ли. Но |я с радостью воспользовался этим как преимуществом, Первый Спикер.

— Очень хорошо, что вы так поступили. Как вы считаете, Спикер Гендибал, является ли центром поля эта планета?

— Чтобы убедиться в этом, мне пришлось бы измерить поле в в двух широко разнесенных точках и проверить, обладает ли оно сферической симметрией. А по результатам ненаправленного ментального зондирования я вижу, что это вероятно, хотя и не наверняка. По-моему неразумно заниматься исследованием в присутствии военного корабля Первого Сообщества.

— Ну уж он-то не представляет опасности!

— Как знать. Я пока не уверен, что не он является источником поля, Первый Спикер.

— Но они…

— При всем уважении, позвольте вас прервать, Первый Спикер. Мы ничего не знаем о технологических достижениях Первого Сообщества. Они действуют с подозрительной смелостью, может быть, у них для нас заготовлены неприятные сюрпризы. Надо узнать, не научились ли они управлять менталикой при помощи каких-нибудь приборов. Короче, Мне противостоит либо военный корабль менталистов, либо планета менталистов.

Если это корабль, то менталика у них заведомо слишком слабая, чтобы уничтожить меня. Но они могут замедлить мои реакции, а затем напасть при помощи физического оружия. Если же центром поля является планета, то заметное поле на таком расстоянии означает, что сила планеты огромна и даже я не смогу с ней справиться.

Поэтому придется создать сеть — тотальную сеть — для которой в случае необходимости, в мое распоряжение должны быть отданы все ресурсы Трантора.

— Тотальная сеть… — с сомнением сказал Шандес. — Это никогда не использовалось. Даже не предполагалось. Только во времена Мула.

— Нынешний кризис, скорее всего, опаснее, чем при Муле, Первый Спикер.

— Не знаю, согласится ли Стол.

— Я считаю, что вы не должны спрашивать их согласия, Первый Спикер. Вы должны объявить чрезвычайное положение.

— Под каким предлогом?

— Расскажите им то, что я рассказал вам, Первый Спикер.

— Спикер Деларми скажет, что вы некомпетентный трус, обезумевший от страха.

Перед тем как ответить Гендибал сделал паузу.

— Я могу себе представить, что скажет Спикер Деларми, но пусть она говорит что угодно, я это переживу. Ставкой сейчас является не моя гордость и самолюбие, а существование Второго Сообщества.

Харла Бранно мрачно улыбнулась, и ее лицо стало еще больше похоже на изрезанную скалу.

— Я думаю, — сказала она, — можно форсировать. Я готова к встрече.

— Вы по-прежнему уверены, — отозвался Коделл, — что все делаете правильно?

— Если бы вы, Лионо, в самом деле считали меня безрассудной, разве вы остались бы на этом корабле?

— Может быть, — Коделл пожал плечами, — я остался здесь, госпожа Мэр, в надежде не дать вам зайти слишком далеко. И, конечно, если окажется, что вы не сошли с ума…

— Да?

— Ну, тогда я хотел бы, чтобы в будущем история упоминала не только о вас. Пусть знают, что я был здесь, с вами, и гадают, кому на самом деле принадлежат заслуги, а, Мэр?

— Остроумно, Лионо, остроумно, но бесполезно. Я была властью за троном на протяжении многих мэрств, и никто не поверит, что я могла допустить подобное явление в собственной администрации.

— Увидим.

— Не увидим. Поскольку история вынесет свой приговор после нашей смерти. Однако у меня нет опасений по поводу моего места в истории, как и по поводу вот этого. — Она указала на экран.

— Корабль Компора, — сказал Коделл.

— Верно, корабль Компора, — ответила Бранно. — Но на борту не Компор. Наш разведывательный корабль наблюдал за обменом. Другой корабль остановил корабль Компора, из него вышли два человека и вошли в корабль Компора, а Компор позднее вышел и перешел на другой корабль. — Бранно потерла руки. — Тревиц полностью выполнил свою роль. Я послала его в космос в качестве громоотвода. Так и вышло. Он притянул молнию. Компора остановил корабль Второго Сообщества.

— Удивительно, откуда вы это знаете? — Спросил Коделл. Он вытащил трубку и начал набивать ее табаком.

— Я ведь всегда подозревала, что Компор под контролем Второго Сообщества. Слишком гладкой была его жизнь. Все всегда случалось будто специально для него. И в гиперпреследованиях он показал себя таким специалистом. Он мог предать Тревица из соображений карьеры, но проявил при этом такую излишнюю поспешность, как будто за этим стояло нечто большее, чем личные амбиции.

— Одни предположения, Мэр!

— Предположения кончились, когда он выследил Тревица при многократных Прыжках с такой легкостью, будто это был один Прыжок.

— У него ведь был компьютер.

Но Бранно, откинув голову, рассмеялась.

— Мой дорогой Лионо, вы разрабатываете такие сложные планы, что забываете, как эффективны бывают простые приемы. Я послала Компора за Тревицем не потому, что мне надо было выслеживать Тревица. В этом не было необходимости. Как бы сильно ни хотелось Тревицу оставить в тайне свои передвижения, ему бы это не удалось. На любой, не принадлежащей к Сообществу планете он привлек бы к себе внимание. Усовершенствованный корабль, терминусский акцент, кредитки Сообщества автоматически привлекли бы к нему внимание.

И в любом чрезвычайном случае он обратился бы за помощью к представителю Сообщества, как он это сделал на Сейшелах, где мы узнавали о нем все, причем совершенно независимо от Компора.

— Нет, — задумчиво продолжала она, — Компора я послала, чтобы проверить его самого. И это удалось. Потому что мы умышленно дали ему дефектный компьютер. Не настолько дефектный, чтобы нельзя было управлять кораблем, но безусловно недостаточно исправный, чтобы рассчитать множественный Прыжок. И все-таки Компору это легко удалось.

— Я вижу вы многого мне не рассказываете, Мэр. До поры.

— Я скрываю от вас только такие дела, Лионо, незнание которых вас не заденет. Я вас ценю и использую, но мое доверие к вам, как и ваше ко мне, ограничено, и, пожалуйста, не пытайтесь это отрицать.

— Не буду, — сухо сказал Коделл. — И когда-нибудь, Мэр, я позволю себе напомнить вам об этом… Между прочим, нет ли еще чего-нибудь, что мне уже пора узнать? Что за корабль остановил Компора? Конечно, если Компор принадлежит ко Второму Сообществу, то и корабль.

— С вами всегда приятно говорить, Лионо. Вы схватываете все на лету. Видите ли, Второе Сообщество и не старается спрятать свои следы. Оно умеет сделать невидимыми даже очень заметные следы. Им даже в голову не пришло бы использовать корабль чужого производства. Даже если бы они знали, как точно мы можем опознать корабль по его энергетической характеристике. Они всегда могут удалить это знание из любого разума, зачем же тратить усилия на маскировку? Вот и наш разведчик сумел определить происхождение корабля, который приблизился к Компору, через несколько минут после обнаружения.

— И теперь, я полагаю, Второе Сообщество удалит это знание из наших разумов.

— Если сумеет, — сказала Бранно. — Но они, возможно, увидят, что кое-что изменилось.

— Вы уже говорили, — произнес Коделл, — что знаете, где находится Второе Сообщество. Вы хотели разобраться сначала с Геей, а потом с Трантором. Отсюда я заключаю, что тот корабль имел транторское происхождение.

— Правильно. Вы удивлены? Коделл медленно покачал головой.

— Теперь, задним числом, не удивлен. Эблинг Мис, Торан и Байта Дареллы — все были на Транторе в то время, когда остановили Мула. Аркади Дарелл, внучка Байты, родилась на Транторе и вновь там побывала, когда считалось, что Второе Сообщество разбито. Из истории известно, что был некий Прим Палвер, который играл ключевую роль, появляясь в самый подходящий момент. Он был транторским торговцем. Я должен был подумать, ведь очевидно, что Второе Сообщество находится на Транторе. Собственно, сам Хари Селдон жил на Транторе в то время, когда он основал оба Сообщества.

— Да, очевидно, если не считать того, что это никогда никому в голову не приходило. Об этом заботилось Второе Сообщество. Именно это я имела в виду, когда сказала, что им не надо скрывать свои следы, если они могут устроить, чтобы никто просто не смотрел в сторону этих следов. Или стереть воспоминание об этих следах, если кто-то их увидит.

— В таком случае, — сказал Коделл, — давайте не пойдем туда, куда они нас подталкивают. Как вы считаете, почему получилось так, что Тревиц решил, что Второе Сообщество существует? Почему Второе Сообщество его не остановило?

Бранно вытянула свои узловатые пальцы и начала их загибать.

— Во-первых, Тревиц весьма необычный человек, который при всей своей неспособности быть осторожным обладает чем-то, чего я не смогла раскусить. Он, возможно, особый случаи. Во-вторых, Второе Сообщество не оставалось совсем в стороне. Компор сразу же сел Тревицу на хвост и донес мне. Второе Сообщество, не подвергаясь риску открытого вмешательства, предоставило остановить Тревица мне. В-третьих, когда я отреагировала не так, как они ожидали — ни казнью, ни заключением, ни зондированием его мозга — когда я просто выслала его в космос, Второе Сообщество сделало следующий шаг. Они сделали прямой ход, послав за ним свой корабль. — И она добавила с удовольствием: — Ах, отличный громоотвод!

— Каким будет наш следующий шаг? — спросил Коделл.

— Бросим вызов тому представителю Второго Сообщества, которому противостоим сейчас. Мы уже потихоньку приближаемся к нему.

Гендибал и Нови сидели рядом, глядя на экран.

Нови была напугана. Гендибал это ясно видел, как и то, что она отчаянно старается побороть свой страх. Но в этой борьбе Гендибал не мог ей помочь, потому что считал неразумным прикасаться к ее разуму в этот момент, чтобы не затемнить отклик на слабое ментальное поле, окружавшее их.

Медленно, но целенаправленно военный корабль Первого Сообщества приближался. Большой военный корабль с командой человек из шести, судя по прошлому опыту, связанному с кораблями Сообщества. Гендибал был уверен, что оружия на этом корабле достаточно, чтобы уничтожить флот, собранный из всех кораблей Второго Сообщества, если бы эти корабли полагались только на физическую силу.

Продвижение военного корабля даже против единственного корабля Второго Сообщества говорило о том, что, скорее всего, он приближается в неведенье. Вряд ли этот корабль, даже имея какие-то ментальные возможности, направился бы вот так прямо в пасть ко Второму Сообществу.

Возможно, капитан корабля не знал, что Компора заменили, или знал, но не знал, что сменщики из Второго Сообщества, или вообще ничего не знал о Втором Сообществе.

Или (Гендибал старался рассмотреть все возможности) корабль действительно обладал ментальной силой. Он самоуверенно наступал, как будто им управлял человек, одержимый манией величия. Или он обладал могуществом, намного превышающим всякое вероятие.

Но то, что считал вероятным Гендибал не было истиной в последней инстанции…

Гендибал осторожно ощупал разум Нови. Нови не могла сознательно ощущать ментальное поле, а Гендибал мог, но в то же время разум Гендибала не мог обнаружить это поле с такой чувствительностью, как разум Нови.

Этот парадокс следовало в будущем изучить, он мог, в конечном счете, оказаться важнее проблемы приближающегося корабля. Гендибал ощутил мрачную гордость, вспомнив, что он интуитивно осознал, как необычен разум Нови, когда впервые увидел его симметричность и гладкость. Спикеры всегда гордились своей интуицией, но это в какой-то степени означало их неспособность измерять поля физическими методами, их неспособность понять, что же они делают в действительности. За таинственным словом «интуиция» легко скрывалось невежество. И какая часть невежества Спикеров возникала из-за недооценки физики по сравнению с менталикой? И какая часть невежества была слепой гордостью? Когда он станет Первым Спикером, подумал Гендибал, все изменится. Он добьется уменьшения физического разрыва между Сообществами. Второе Сообщество не может вечно жить в опасности, что в его менталистской монополии появится хоть ничтожная брешь и оно будет уничтожено.

… Может быть, эта монополия уже нарушена. Может быть, Первое Сообщество далеко продвинулось или возник союз между Первым Сообществом и анти-мулами. (Эта мысль возникла у него впервые, и он вздрогнул.)

Пока эти мысли с быстротой, обычной для Спикера, мелькали в голове Гендибала, он продолжал чутко следить за свечением разума Нови — откликом на слабое поле, заполнявшее все вокруг.

Поле не становилось сильнее от приближения военного корабля.

Само по себе это не означало, что на военном корабле нет ментального оборудования. Хорошо известно, что ментальное поле не подчиняется закону обратных квадратов, то есть оно не растет обратно пропорционально квадрату расстояния между излучателем и приемником. Этим оно сильно отличается от электромагнитного и гравитационного полей. Но все же ментальное поле не совсем нечувствительно к расстоянию. Разум Нови должен был показать хоть какой-то рост от приближения корабля.

(Как получилось, что за пять веков ни один Спикер не подумал об установлении математической зависимости между интенсивностью менталики и расстоянием? Пренебрежение физикой будет прекращено, молчаливо поклялся Гендибал.)

Если военный корабль обладал менталикой и если его капитан уверен, что приближается к члену Второго Сообщества, разве он не увеличил бы до максимума интенсивность своего поля, приближаясь? И разве разум Нови не откликнулся бы на это? Но ничего не произошло. Гендибал решил, что военный корабль не имеет менталики, приближается в неведенье, и понизил его в ранге как угрозу.

Ментальное поле существовало по-прежнему, и, значит, источник его должен был располагаться на Гее. Это его беспокоило, но ближайшей проблемой являлся корабль. Устранив эту проблему, Гендибал обратит все свое внимание на планету анти-мулов.

Чтобы эффективнее напасть, Гендибал ждал, пока военный корабль подойдет поближе или совершит какое-нибудь движение.

Военный корабль продолжал приближаться, теперь довольно резво, и по-прежнему ничего не делал. Наконец Гендибал счел, что сила его удара будет достаточной. Никакого серьезного неудобства или боли, просто все на борту обнаружат, что длинные мышцы их спин и конечностей вяло реагируют на их желания.

Гендибал сузил ментальное поле своего разума. Оно стало интенсивнее и перебросилось через пространство между кораблями со скоростью света. (Корабли сошлись достаточно близко, и гиперпространственный контакт с неизбежной при нем потерей точности не понадобился.)

Онемев от изумления Гендибал отступил.

У военного корабля Сообщества имелся ментальный щит, уплотнявшийся пропорционально увеличению силы ментального поля разума Гендибала. Оказалось, что этот корабль приближался вовсе не по неведенью, он обладал неожиданным, эффективным, хоть и пассивным оружием.

— Ага, — сказала Бранно, — он нас атаковал, Лионо. Смотрите! Стрелка психометра задрожала, сдвинулась и, колеблясь, поползла вверх.

Ученые Сообщества разрабатывали ментальный щит уже сто двадцать лет в рамках научного проекта, самого секретного в истории, возможно за исключением единоличной разработки психоистории Хари Селдоном. Пять поколений людей трудились над совершенствованием прибора, не опирающегося на сколько-нибудь удовлетворительную теорию. Но успех стал возможен только после того, как изобрели психометр, который работал как указатель, отображавший степень продвижения на каждой стадии разработки. Никто не мог объяснить, как работал этот прибор, но он измерял неизмеряемое и определял численное значение неопределимого. Бранно, (как и некоторые ученые), чувствовала, что если Сообществу когда-либо удастся разгадать работу психометра, оно приобретет контроль над разумами и справится со Вторым Сообществом.

Но это в будущем. Сейчас достаточно щита, учитывая, что их физическое оружие превосходило любое оружие в Галактике.

Бранно отправила сообщение, прочитанное мужским голосом без обертонов, сухим, невыразительным и бесцветным.

— Вызывается корабль «Яркая Звезда» и лица, занимающие его. Вы совершили акт пиратства, захватив силой корабль Флота Федерации Сообщества. Вам предписывается немедленно сдать корабль и сдаться самим, иначе вы будете атакованы.

В ответ прозвучал естественный человеческий голос:

— Мэр Бранно с Терминуса, я знаю, что вы на корабле. «Яркая Звезда» не захвачена пиратским образом. Меня пригласил на борт ее капитан Мунн Ли Компор с Терминуса. Я требую временного перемирия для обсуждения вопросов, важных для каждой из сторон.

— Позвольте мне вести переговоры, Мэр, — прошептал Коделл.

Она подняла руку и с упреком сказала:

— Ответственность лежит на мне, Лионо… — затем настроила передатчик и заговорила почти таким же бесстрастным и властным тоном, как искусственный голос, говоривший до того.

— Человек из Второго Сообщества, поймите свое положение. Если вы немедленно не сдадитесь, мы можем стереть с лица космоса ваш корабль за время, в которое свет долетит от нашего корабля до вашего, — и мы готовы это сделать. При этом мы ничего не потеряем, так как у вас нет сведений, ради которых нам выгодно сохранить вашу жизнь. Мы знаем, что вы с Трантора, и готовы, разобравшись с вами, заняться Трантором. Мы склонны разрешить вам высказаться, но так как ничего особенного вы нам сообщить не можете, долго вас слушать мы не собираемся.

— В таком случае, — ответил Гендибал, — скажу по существу. Ваш щит несовершенен, вы переоценили его и недооценили меня. Я могу управлять вашим разумом и контролировать его. Возможно, не так легко, как без щита, но достаточно легко. В тот момент, когда вы попытаетесь применить оружие, я ударю, и вы должны понять без щита я могу управлять вашим разумом тонко и не повредить его. Сквозь щит, однако, мне придется пробиваться, и я не смогу управлять так точно. Ваш разум будет смят вместе со щитом, и последствия будут необратимыми. Другими словами, вы не можете остановить меня, а я вас могу остановить, если вы меня вынудите. Это будет хуже, чем убить вас, вы станете лишенной рассудка развалиной. Пойдете ли вы на такой риск?

— Вы не сможете этого сделать, — ответила Бранно.

— Значит, хотите рискнуть? — холодно спросил Гендибал.

Коделл наклонился вперед и прошептал:

— Ради Селдона, Мэр…

Гендибал сказал (не совсем сразу, так как свету и всему, что распространяется со скоростью света, нужно было немного больше секунды, чтобы дойти от одного корабля до другого):

— Незачем шептать, Коделл, я слежу за вашими мыслями. За мыслями Мэра я тоже слежу. Она еще ничего не решила, так что не паникуйте. И то, что я слежу за вашими мыслями, доказывает, что в вашем щите есть прорехи.

— Его можно усилить, — возразила Бранно.

— Как и мою ментальную силу, — ответил Гендибал.

— Но я здесь сижу с комфортом, на поддержание щита расходуется физическая энергия, и ее запасов хватит надолго. А вы используете свою ментальную силу, вы скоро устанете.

— Я не устал, — сказал Гендибал. — В настоящий момент никто из вас не в состоянии отдать ни одного приказа ни одному из членов вашего экипажа или экипажам на другом корабле. Это я могу сделать, не причинив вам вреда. Но не пытайтесь уйти из-под контроля. На ваше усилие я отвечу увеличением своей силы, и вы получите повреждения, о которых я предупреждал.

— Я подожду, — сказала Бранно, складывая руки на коленях и всем своим видом показывая неистощимое терпение. — Вы устанете, а после этого команды будут отданы не против вас, так как вы уже будете безвредны. Я пошлю Флот Сообщества против Трантора. Если хотите спасти вашу планету, сдавайтесь. В случае новой оргии разрушения ваша организация не уцелеет, как уцелела при Великом Разгроме.

— Как вы не понимаете, Мэр, что если я почувствую усталость, чего в действительности, конечно, не произойдет, мне очень просто спасти Трантор. Я уничтожу вас до того, как моя сила иссякнет.

— На это вы не пойдете. Ваша главная задача — сохранить План Селдона. Уничтожить Мэра Терминуса означало бы нанести удар по престижу и репутации Первого Сообщества. Этим вы ослабите его власть и поощрите его врагов. Это вызовет сильное нарушение Плана и будет для вас не лучше разрушения Трантора. Лучше вам сдаться.

— Вы делаете ставку на то, что я не захочу вас уничтожить?

Грудь Бранно поднялась и медленно опустилась, когда она сделала глубокий вздох. Она сказала:

— Да!

Сидевший рядом с ней, Коделл побледнел.

Гендибал рассматривал фигуру Бранно, находившуюся в каюте перед стеной. Она была туманной и колеблющейся из-за помех щита. Мужчина рядом с ней был виден еще хуже, поскольку у Гендибала для него не хватало энергии. Гендибал был вынужден концентрироваться на Мэре.

У нее, конечно, не было изображения Гендибала. Она не могла узнать, что у него тоже был спутник. Она не могла делать суждений по выражению его лица и жестам. В этом преимущество было не на ее стороне.

Он сказал правду. Он действительно мог сломить ее ценой колоссального расхода ментальной силы. И при этом он не смог бы избежать непоправимых разрушений ее разума.

Но и она сказала правду. Уничтожение Мэра повредило бы Плану не меньше, чем ему повредил Мул. Дело обстояло даже хуже, так как игра находилась на более поздней стадии и на исправление ошибок оставалось меньше времени.

А еще хуже было то, что существовала Гея — неизвестная величина с ее ментальным полем.

На мгновение он коснулся разума Нови, чтобы удостовериться в этом. Свечение не исчезло и не изменилось.

Она никак не должна была почувствовать его прикосновение, но повернулась к нему и спросила благоговейным шепотом:

— Мастер, там зыбкий туман. Это с ним вы разговариваете? Должно быть, она почувствовала этот туман через слабую связь, соединяющую их разумы. Гендибал приложил палец к губам.

— Не бойся ничего, Нови. Закрой глаза, отдыхай. Он повысил голос:

— Мэр Бранно, в одном отношении вы выиграли. Я действительно не хочу уничтожать вас немедленно. Я надеюсь объяснить вам кое-что и если вы прислушаетесь к моим доводам, не будет необходимости уничтожать ни одну из сторон.

Предположим, Мэр, вы победили и я сдаюсь. Что произойдет после этого? Опьянев от собственного могущества и переоценивая прочность щита, вы попытаетесь захватить власть над всей Галактикой и установить Вторую Империю немедленно. Этими действиями вы разрушите План Селдона и фактически сорвете установление Второй Империи.

— Меня не удивляет, — ответила Бранно, — что вы раздумали уничтожать меня немедленно. А если вы еще посидите и подумаете, то вообще раздумаете уничтожать меня.

— Не обольщайтесь, — сказал Гендибал, — Лучше выслушайте все-таки меня. Значительная часть Галактики еще не принадлежит Первому Сообществу и даже настроена против него. Даже в самой Федерации есть планеты, не забывшие о своей независимости. Если, как только я сдамся, вы поспешите, вы лишите остальную часть Галактики ее слабостей — раздробленности и нерешительности. Ее объединит страх, а внутри вашей Федерации начнутся восстания.

— Вы размахиваете соломенной дубинкой, — сказала Бранно. — Мы легко победим любых врагов, даже если все планеты Галактики, не принадлежащие Сообществу, объединятся и даже если им помогут восстания в самой Федерации. Никаких проблем тут не будет.

— Это только сначала, Мэр. Не совершайте ошибки, подумайте о будущем. Вы легко сможете установить Вторую Империю, но вы не сможете ее сохранить. Вам придется каждые десять лет вновь покорять ее.

— Значит, будем покорять вновь, пока планеты не устанут, как сейчас устаете вы.

— Планеты не устанут. Да и я не устану. Ваша псевдоимперия не продержится долго еще по одной причине. Эта опасность более грозная. Поскольку Империя будет держаться только силой оружия, военные начнут захватывать все больше власти. Впервые в истории Сообщества генералы станут более влиятельными, чем гражданские власти. Псевдоимперия развалится на военные зоны, в которых высшая власть будет принадлежать отдельным военачальникам. Наступит анархия, и вы скатитесь к варварству, которое продлится дольше тридцати тысяч лет, предсказанных Селдоном до того, как он создал План.

— Детские страхи. Даже если селдонская математика это предсказывает, она предсказывает не неизбежность, а вероятность.

— Мэр Бранно, — серьезно сказал Гендибал, — не будем говорить о Плане Селдона. Вы не знаете его математики и не видели его схемы. Вам это и не нужно. Вы опытный политик, вы отважный политик, судя по игре, которую вы ведете. Используйте вашу политическую смекалку, вспомните историю человечества, посмотрите на нее в свете ваших знаний о человеческой природе, вспомните, как взаимодействуют народы. Политики и военные генералы, и вы убедитесь, что я прав.

— Даже если вы и правы, член Второго Сообщества, — сказала Бранно, — мы все равно должны пойти на этот риск. При хорошем руководстве и продолжающемся техническом прогрессе — не только в физике, но и в менталике — мы победим. Хари Селдон в вычислениях не учел подобного прогресса. Не мог он этого сделать. Разве в Плане допускается разработка менталики Первым Сообществом? Зачем нам вообще этот План? Мы без него отважимся установить Империю. И, в конце концов, поражение без Плана лучше, чем успех с Планом. Нам не нужна Империя, в которой мы будем марионетками в руках тайных правителей из Второго Сообщества.

— Вы говорите так, потому что не понимаете, чем обернется ваше поражение для всего населения Галактики!

— Возможно, — ледяным тоном сказала Бранно. — Вы уже начинаете уставать, член Второго Сообщества?

— Вовсе нет… Позвольте мне предложить альтернативное действие, при котором ни вам, ни мне не придется сдаваться… Мы сейчас находимся в окрестностях планеты Гея.

— Я знаю.

— Знаете ли вы, что это, возможно, родная планета Мула?

— На этот счет мне бы хотелось, кроме ваших слов, иметь более веские аргументы.

— Планета окружена ментальным полем. Это родина многих Мулов. Если вы разрушите Второе Сообщество, вы станете рабами этой планеты. Какой ущерб вам причинило Второе Сообщество? Конкретный, а не воображаемый ущерб? И спросите себя, какой ущерб вам причинил единственный Мул.

— Это по-прежнему только ваши слова.

— Пока мы здесь, мне нечем подкрепить свои слова… Я предлагаю перемирие. Если ие доверяете мне, можете поддерживать свой щит, но будьте готовы сотрудничать со мной. Давайте вместе приблизимся к Гее. Когда вы убедитесь в ее опасности, я нейтрализую ее ментальное поле, а вы прикажете своим кораблям захватить ее.

— А потом?

— Потом, по крайней мере, останется только Первое Сообщество против Второго Сообщества. Бой все прояснит, в то время как сейчас мы не можем сражаться, так как ни одна из сторон не подпускает к себе противника.

— Почему вы раньше этого не предложили?

— Я старался убедить вас, что мы не враги и должны сотрудничать. Видимо, не сумел. Но все равно предлагаю сотрудничество.

Какое-то время Бранно молчала, в раздумье наклонив голову. Наконец, она сказала:

— Не пытайтесь усыпить меня колыбельными. Как это вы один нейтрализуете ментальное поле целой планеты Мулов? Это такой абсурд, что я не могу поверить в искренность вашего предложения.

— Я не один. За мной вся мощь Второго Сообщества. Эта сила, переданная через меня, справится с Геей. Не говоря уж о том, что ваш ментальный щит она может рассеять как тонкую дымку.

— Тогда зачем вам моя помощь?

— Во-первых нейтрализовать поле Геи недостаточно. Второе Сообщество не может навеки посвятить себя задаче нейтрализации, как я не могу всю жизнь танцевать с вами этот словесный менуэт. Нам нужна поддержка ваших кораблей… И, во-вторых, если вас не убедили мои доводы о необходимости сотрудничества двух Сообществ, то может, быть, вас убедят совместные действия в таком важном предприятии. Если не помогли слова, могут помочь дела.

После короткой паузы Бранно сказала:

— Я согласна подойти поближе к Гее, если мы можем сотрудничать в этом. Ничего другого я не обещаю.

— Пока этого достаточно, сказал Гендибал, наклоняясь к компьютеру.

— Нет, мастер, — сказала Нови, — не двигайтесь, пожалуйста. Мы должны дождаться здесь Голана Тревица, члена Совета Терминуса.