Совершенная мечта

Глава 6

Шок от случившегося отступал медленно. Стараясь привести дыхание в порядок, мысленно обзывала всякими-разными ругательствами чересчур чувствительного водителя, который из-за своего расстройства нас чуть не угробил.

Интересно, если бы я покалечилась во время возможного столкновения, пожелал бы Павел остаться моим мужем или благополучно испарился бы, пояснив, что брак у нас не такой уж и нерушимый, как он уверял меня ранее?

— Ты напрасно так испугалась, — прервал молчание Апполинарий, — ничего же не случилось.

Стукнуть его, что ли? Не случилось! А если бы все закончилось не так удачно? Мало того, что сами бы разбились, так и посторонние люди могли пострадать.

— Ты сердишься?

С чего бы мне сердиться, спрашивается? Всю жизнь мечтала поучаствовать в гонках без правил, а тут такой удачный случай подвернулся. Я просто счастлива!

— Вика, не злись, все было под контролем. Я никогда не допущу, чтобы ты пострадала.

Ага, под контролем, как же! Да ты даже на дорогу не смотрел, индюк самоуверенный!

Как же ты собирался не допустить столкновения, бабник белобрысый? Это невероятная удача, что наши машины даже не поцарапали друг друга.

— Вика, посмотри на меня! — наконец отрываю руки от губ и опускаю их себе на колени.

— Ну, смотрю, — неохотно поворачиваюсь к сидящему рядом мужчине, — и что?

— Малышка, я действительно не думал, что ты так испугаешься, — да у меня до сих пор бешенный стук сердца отзывается в висках! — Я бы успел отреагировать, если бы была реальная угроза аварии.

Павел взял мою руку, поднес к своему лицу и легонько прижался губами к ладони:

— Прости меня.

— Ладно, — пробормотала сердито, отбирая свою руку и стараясь не показать, как от ласкового касания мужских губ встрепенулось мое сердце, — на дорогу смотри.

Ну почему на меня так действуют его прикосновения? Вроде бы спорим и ссоримся с ним регулярно, а стоит парню ко мне дотронуться — и вот пожалуйста, все мое существо тянется ему навстречу.

От этого я еще сильнее злюсь и все больше убеждаюсь — он воздействует на меня каким-то непонятным образом. Применяет внушение или еще что-либо подобное.

Я несколько раз порывалась спросить его прямо, но так и не осмелилась. Уверена, что правды не добьюсь, только поставлю себя в глупое положение. Поэтому всеми способами избегала с ним контактов.

И вот ирония, теперь я вроде бы его жена, хоть мы и не расписаны… Зачем ему понадобилось меня обманывать с договорным браком? И с чего он решил, что ему нужно жениться? Ни единым словом или намеком никогда не давал надежду на общее семейное будущее ни одной женщине. Потому я и повелась на его просьбу, уверенная в том, что жена ему не нужна. Просто нужно создать видимость семейного благополучия. И вот во что все это вылилось!

Вопросы, вопросы, вопросы… Надеюсь, что ответы на них узнаю еще сегодня.

Автомобиль мягко затормозил и плавно остановился. Небольшой уютный ресторанчик гостеприимно распахнул свои двери. Навстречу уже торопился высокий молодой мужчина:

— Здравствуйте, добро пожаловать в "Колибри". Прошу вас, — он отодвинулся в сторону, пропуская нас, — проходите на второй этаж.

Павел, поддерживая меня под локоть, повел к устланной ковровой дорожкой лестнице. Ну прям идеальное свидание, если не вспоминать о том, зачем мы сюда явились. Я надеялась как можно быстрее прояснить все загадочное и непонятное и вернуться домой. У Павла, как вскоре выяснилось, на вечер были иные планы.

— Виктория, давай мы сначала просто поужинаем, — обратил он внимание на меня, едва успевшую занять свое место за столом и выжидательно уставившуюся ему в лицо.

— Хорошо, — покладисто согласилась, кушать и самом деле очень хотелось, — а потом ты мне расскажешь, зачем все это затеял. Правду.

— По крайней мере то, что смогу, — отчего-то поморщился блондин, — одна только просьба — ты согласишься съездить со мной в одно чудное место?

— Сегодня? — удивленно смотрю на него.

— Да, сегодня, — подтверждает.

— Ну-у, — неуверенно пожимаю плечами. Какое еще чудное место на ночь глядя? — Если ненадолго…

Ужин оказался на удивление приятным. Теплая уютная обстановка в зале, красивая романтическая музыка в исполнении молодой девушки-саксофонистки.

Я немного расслабилась, расстегнула пиджак, распахнула его и, поудобнее устроившись на стуле, приступила к ужину. Фаршированная овощами рыба под лимонным соусом и греческий салат с фетой и вовсе подняли настроение. Павел, как я и предполагала, отдал предпочтение мясным блюдам и как раз приканчивал стейк из телятины. Для полного счастья не доставало только чашечки кофе с шоколадом, который шустрый официант как раз поставил передо мной.

— Виктория?! — голос, который я не слышала и не хотела слышать уже больше года. У меня разом пропало все желание пробовать напиток, благоухающий ароматом корицы и шоколада. Медленно повернула голову и встретилась взглядом с блондинистой красоткой, удивленно-растерянно рассматривающей наш с Пашкой дуэт.

— Мама, — произнесла ровным голосом, стараясь не выдавать эмоций, которые рвались наружу, грозя выплеснуть все, что я в данный момент думаю о своей любящей родительнице, непринужденно усаживающейся за наш столик. Очевидно, приглашение ей никогда не требуется, чтобы нарушить чье-то уединение, влезть в чужие отношения, отбить парня, который нужен только для того, чтобы подтвердить свою сексуальность, очаровательность и неповторимость. И к черту то, что парень этот с дочерью встречается. Подумаешь, какое препятствие!

— Я скучала, — фальшиво-жалобным голосом поставили меня в известность. — Ты не отвечала на мои звонки, — укоризненно покачала головой Вероника.

Естественно, не отвечала. О чем мне с ней было говорить? Обсуждать, каков мой парень в постели?

— Да, не отвечала, — спокойно согласилась. И сейчас тоже не хочу.

И тут… Офигеть! История опять повторяется? Невинно-соблазнительный, тщательно отрепетированный женский взгляд, брошенный из-под ресниц на Павла. Едва заметный томный вздох. Оценивающе прищуренные глаза и сексуально-призывная улыбка в ответ на губах блондина. Твою ж маму! То есть мою!

— Ты не познакомишь меня со своим спутником?

— А что, в этом есть необходимость? — даже не ожидала, что голос мой прозвучит с такой горечью. — По-моему, ты никогда не нуждалась в посредниках, чтобы захомутать очередного мужика.

Неужели мне на роду написано быть поставщиком потенциальных мужей для матери? Да, собственно говоря, какая она мне мать? Единственное, за что ей благодарна — за мое появление на свет. И все. Меня вырастил и воспитал отец. А потом материнской заботой меня окружила Оксана. Эта добрая веселая женщина оказалась настоящим сокровищем для нашей небольшой семьи. К ней я испытываю настоящую привязанность, а не то что к этой… женщине, всегда, сколько я ее помню, умело манипулирующей людьми.

— Викуля, — обиженно надула губки Вероника, не забыв стрельнуть глазками в сторону Павла, — почему ты так агрессивна? Я просто хотела поближе познакомиться с твоим другом, — снова кокетливый и манящий взгляд на мужчину, сидящего за столом и не сводящего с нее глаз. — Что плохого в том, что я интересуюсь твоими делами?

— Обычно родители несколько иначе знакомятся с друзьями своих детей, ты не находишь? — Боже! Неужели ей все равно, что я так явно не хочу с ней общаться? Раз так заинтересовалась моим спутником, по-любому не отвяжется. Только бы не на моих глазах начинала его соблазнять. Вот же… мама!

А потом я чуть рот не открыла от удивления. Очевидно, Павел решил, что уделил достаточно внимания своей, в некотором роде, теще и снова придвинул к себе тарелку, где еще оставались несколько кусочков мясного рулета. Лицо Вероники слегка вытянулось. Такого явного игнора она не ожидала и, вероятно, даже никогда не наблюдала по отношению к себе.

— Дорогая, ты не передашь мне соль? — переведя на меня взгляд, спокойно попросил Пашка.

— Что? — изумленно уставилась я на него. Он действительно собирается есть? Сейчас? Куда подевались его идеальные манеры и галантность? Не то, чтобы я хотела наблюдать это все по отношению к моей мамульке, но уверена была, что бокал шампанского он ей точно предложит. Не предложил.

— Малышка, — пристально смотрел на меня Павел, — подай соль, пожалуйста.

Соль, так соль. Ухватила солонку, стоящую прямо в центре стола и протянула ее Пашке. Так уж и быть, передам. Непонятно только, зачем ему эта демонстрация. Сам что ли не мог взять?

Однако из моих рук он тоже не очень торопился забрать якобы нужную ему вещь. Сначала обхватил мои пальцы вместе с солонкой и легонько сжал, потом большим пальцем, едва касаясь, погладил мое запястье. От этого интимного прикосновения у меня перехватило дыхание, и по спине пробежали мурашки.

— Ох! — сдавленный шепот немедленно привел меня в чувство. Вероника, бледная как мел, таращилась на наши все еще сомкнутые руки. Я выдернула свою и хлопнула солонку на стол. На что моя мать так уставилась?

Невозмутимо подняв солонку, Павел потряс ею над своей тарелкой и бросил взгляд на онемевшую маман. Сейчас она вовсе не была идеальной красоткой. Побелевшие губы едва заметно дрожали. Что это с ней такое? Что такого необычного случилось за последние несколько секунд? Не могла же она в самом деле так отреагировать на то, что мужчина, на которого она уже заимела определенные планы, равнодушно предпочел продолжить ужин, нежели любоваться на распрекрасную нее?

— Ты! — обвиняюще ткнула мамуля в Пашку пальцем, глядя при этом почему-то на мою руку, — ты!

— Ваш зять, мадам, — насмешливо приподнял бровь Пашка. И только теперь до меня дошло, что такой непредсказуемой была реакция матери на брачный узор на моем запястье. А она-то откуда знает, что это не просто рисунок? Сейчас узорная вязь на моей руке выглядит как обычная татушка. Если не знать историю ее появления, вряд ли кто-то поймет, что это не так. А мамуля сразу догадалась.

Не успела она еще хоть слово сказать, как Апполинарий продолжил таким ледяным тоном, что у меня похолодело все внутри:

— Что, куколка, передумала со мной знакомиться? — голубые глаза, казалось, прожигали сникшую красотку насквозь. — Даже не попытаешься снова отбить мужчину у своей дочери?

Вероника продолжала молчать, как будто и не к ней обращались. Только как кролик на удава пялилась на Павла. Сейчас она не то, что сногсшибательно, а даже хорошенькой не выглядела.

— Что происходит? — не выдержала я. — Мама, в чем дело? Что с тобой?

Пашка спокойно нанизал кусочек рулета на вилку и отправил себе в рот.

— Мама! — да что ж такое? Возникло желание хорошенько ее встряхнуть, чтобы вывести из ступора. — Ты слышишь меня? Тебе плохо? С кем ты сюда пришла? Я думаю, сейчас тебе нужно домой. Тебя отвезти?

— Действительно, с кем ты сюда пришла, Веридэ? — снова обратился к матери Павел. — И где сейчас твой муж? Шестой, вроде бы?

Вероника и вовсе позеленела.

— Патрульный, — через силу просипела она, — патрульный Арринолисса.

— Ну надо же, — насмешливо приподнял бровь Павел, — какая сообразительность.

— В конце концов, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — звенящим от злости голосом рявкнула я.

Почти все посетители ресторана прекратили прием пищи и дружно повернулись в нашу сторону. Только тогда я опомнилась и уже тише спросила:

— Вы знакомы? — поочередно всмотрелась в своих, в некотором роде, собеседников. — И что это еще за патрульные такие? Ты полицейский? — уперлась сердитым взглядом в блондина.

Вероника как-то и вовсе сникла, а потом я чуть челюсть не уронила, потому что она прошептала:

— Мэй тэйли аллиор.

Апполинарий отрицательно покачал головой. Я в полном шоке таращилась на мать, а она — на Павла.

— Аллиор, — повторила она.

— Нет, — холодно ответил блондин, — она не уйдет.

Кто тут — она? По всему выходит, что речь идет обо мне. Что вообще за дурдом тут творится?

Вероника умоляюще сложила руки на груди и в очередной раз жалобно посмотрела на сурового мужчину.

— Нет, — сказал как отрезал он. — Твоя дочь должна знать правду. И притом уже давно.

Мама бросила на меня несмелый взгляд, потом снова перевела его на моего жениха. Пусть он и считает себя мужем, я с этим не согласна. Свадьбы у нас не было, значит, и брак не совсем настоящий.

— Давно вы меня нашли?

— Три года назад.

— Ты заберешь меня?

Я чуть зубами не заскрипела. Они меня не слышат или не видят? С кем я тут разговариваю? Я здесь, вероятно, вместо мебели? Резко отодвинула от себя чашку с нетронутым кофе и поднялась.

— Виктория, — Пашка наконец соизволил обратить на меня внимание, — присядь, пожалуйста.

— Зачем? — полюбопытствовала язвительно, — не хочу мешать вашей беседе.

Теперь и мать удостоила меня взглядом.

— Вика, девочка моя, — как-то устало произнесла она, — это не то, что ты думаешь.

— Ага, я так и поняла, что не то, — ведь ясно же, что они знают друг друга. Возможно, знакомство заочное, но все же… Неспроста же она интересуется, заберет ли ее Пашка? И что это за язык такой? Я всегда считала, что у Вероники в голове хватает места только на то, чтобы запомнить адреса, где проходят очередные распродажи и тому подобное, а тут иностранный язык. А может, она вообще не русская, как я всегда считала, а… а кто?

— Я понимаю, что виновата перед тобой, — Вероника на секунду запнулась, а потом уже увереннее продолжила, — очень виновата.

— Раньше ты так не считала, — невесело усмехнулась я. — Как ты там говорила, что если появляется Он, то уже ни о чем больше думать не можешь. О дочери в том числе. Ну, как-то так. Так кто тебе сейчас мешает? Ты уже положила глаз на очередного претендента, давай, продолжай соблазнять его.

— Не буду, — упрямо выпятила подбородок мать, — и ты прекрасно понимаешь, почему.

Снова-здорово! Одни загадки кругом!

— А что, по-твоему, я должна понять? Что у тебя совесть неожиданно проснулась, или ты вдруг разучилась флиртовать?

— Он — твой муж, — изумленно глянула мама, как будто я глупость какую-то сморозила.

— И что с того? — в свою очередь удивилась я, — разве тебя останавливало когда-нибудь то, что заинтересовавший тебя мужчина состоит в браке?

— Только не тогда, когда он нашел свою избранную, — я проследила за тоскливым взглядом, направленным на изумрудно-серебряную вязь на моем запястье. — Тогда соблазнять бесполезно.

Я просто в шоке! Где-то в глубине души я примерно несколько секунд надеялась, что она и в самом деле повинилась, осознала, как меня обидела и исправилась. Но меня тут же макнули личиком в нечто весьма дурно пахнущее: ничего она не осознала и не раскаялась, просто не на того мужика напала. Поняла, что с Павлом у нее ничего не выйдет, вот и сдала назад, а я-то, дурочка, уши развесила.

Я часто заморгала, пытаясь не допустить, чтобы мои расстроенные чувства пролились слезами. Получилось не очень. И вот уже одна предательская капля, оставляя влажный след, скользнула по моей щеке.

Я быстро отвернулась от столика и молча направилась в туалетную комнату.

— Дорогая, — негромко окликнул Павел.

— Я сейчас, — приостановилась, не оглядываясь, так как лицо уже было мокрое от слез. Как же мне обидно! Будь она мне никто — другое дело, но она же моя мать! Как она может?

— Ты испортила нам ужин, Веридэ, — донесся из-за спины тихий сердитый голос, — и испортила настроение моей суженой. Прибить тебя мало.

Я, так и не обернувшись, пошла дальше.

Обидно. Пока я пересекала зал по направлению к коридору, ведущему к туалетной комнате, в голове билась одна только мысль: обидно. А почему? Будто бы от матери можно чего-либо другого ожидать. Для нее флиртовать, влюблять в себя мужчин, сводить их с ума — это и значит — жить. Мне это давным-давно известно. И все же… обидно!

Все, я не хочу больше с ней видеться, разговаривать, да просто здороваться, и то не хочу. Не хочу знать, с кем она и где бывает. Не хочу слышать об очередных победах на любовном фронте и быть в курсе, сколько мужиков она увела из семьи.

Но! Как нечаянно выяснилось, в ее жизни существуют некие тайны. Их я знать должна. Хотя бы те, что непосредственно касаются меня.

"Веридэ" — это обращение к женщине на неизвестном мне языке? Или, возможно, это имя моей матери? Я сейчас вообще ни в чем не уверена. Привычный мне мир рушился. Все понятное и известное с самого детства вдруг перестало быть таковым.

Черт! Я жила в мире, полном лжи и притворства, столько лет и даже не подозревала об этом!

Какое же, оказывается, неприятное ощущение, когда вдруг выясняется, что тебя выставили полной дурой на всеобщее обозрение… И не важно, что окружающие об этом ни сном ни духом, главное, что об этом знаю я.

И еще одна догадка тяжестью легла на грудь. Не давало мне покоя внезапное дело, которое возникло у папы, и его отъезд. И почему отец так рьяно настаивал на нашем с Павлом браке? Неужели они с моим женихом сговорились? А может, Пашка наплел моему родителю с три короба про любовь неземную, после того как его приглашения куда-нибудь сходить погулять я неизменно отвергала?

Павел злился, а пару раз мы даже неслабо поругались, что не мешало высокомерному блондину приглашать меня вновь и вновь, если мы вдруг случайно встречались в одной компании. Вероятно, уязвленное самолюбие заставляло его так поступать.

А потом и в брак обманом завлек. Да и еще все эти странности типа не снимающегося кольца, испарившегося браслета, меняющие свой цвет глаза, ну и еще кое-что по мелочи…

Но сегодня я узнаю все, что мне нужно знать! Вот только слегка приведу в порядок растрепанные чувства, проверю боевую раскраску и заставлю всех все мне рассказать!

В таком боевом настрое на всех парусах и свернула в коридор.

Ой! На всем ходу влепилась в чью-то твердую широкую грудь. От неожиданности чуть не свалилась. Наверное, так и случилось бы, если бы обладатель каменной груди, не обращая внимания на то, что я выбила у него из рук барсетку, отлетевшую метра на полтора, не поддержал меня за плечи.

— Извините, — скоренько выкрутилась из почти интимных объятий и метнулась за барсеткой. — Возьмите, — протянула сумку и только теперь подняла глаза на лицо мужчины. Ну и экземпляр!

Рост — метра два, не меньше. Фигура мощная, атлетическая. Красив той мрачной красотой, которая неизменно привлекает внимание женщин: волнистые черные с синим отливом волосы небрежно рассыпались по плечам, смуглое лицо с несколько тяжеловатым квадратным подбородком и черные пронзительные глаза.

— Еще раз извините, — скороговоркой протарахтела я, когда потрясающий брюнет взял из моей руки свою вещь.

Мужик в ответ только кивнул, ошарашенно уставившись на меня. Я скоренько отвернулась, чтобы очень уж откровенно не пялиться, и поспешила по своим делам.

Успела сделать всего несколько шагов, как позади меня раздался звук, заставивший похолодеть все внутри — низкое утробное рычание, как будто прямо за моей спиной находилась огромная сердитая собака, готовая к нападению.

Я замерла и, чуть дыша от страха, оглянулась назад. Никакой собаки! Только сбитый мной мужик так и стоял на том же месте, провожая меня напряженным взглядом.

И хоть из зала сюда доносилась с немного приглушенная музыка, почудиться мне не могло. Я отчетливо слышала это недовольное рычание, но хоть никаких животных тут и не наблюдалось.

Наконец брюнет отмер, медленно поднес к своему носу барсетку и шумно втянул воздух. Блин! Сумасшедший какой-то! Сумку свою нюхает!

Дальше — больше, мужик слегка подался в мою сторону и снова принюхался. Выразительные губы изогнулись в улыбке.

— Куда же ты так торопишься, лапушка? — пророкотал он.

Совсем охамел, что ли? Спрашивать у девушки, явно направляющейся в туалетную комнату, куда она спешит — верх неприличия. Поэтому только фыркнула возмущенно в ответ и рванула к месту назначения. И лишь когда дверь за мной была надежно закрыта, облегченно перевела дух.

С ума сойти, что за странный тип? Его взволновал непревзойденный аромат Шанель номер пять, грамульку которого я нанесла себе в зоне декольте? Или что он там вынюхивал? Но нахальный внутренний голос услужливо подсказывал, что никакие духи не интересовали загадочного темноволосого. Его заинтересовал совсем другой запах — мой.

Проинспектировав состояние своей внешности в огромном зеркале, занимающем всю стену за сверкающими чистотой и белизной умывальниками, убедилась, что все не так уж катастрофически плохо, как казалось. Слегка покрасневшие от слез глаза, даже тушь не потекла и не смазалась. Мах Рас1ог- это вещь! Особенно для чрезмерно впечатлительных барышень. Не думала, что я тоже к ним отношусь. Но все, хватит! Еще не хватало нюни распускать из-за проделок Вероники или как там ее — Веридэ?

Чуть остудила холодной водой щеки и слегка поправила прическу, благо носовой платок и миниатюрная расческа обнаружились в кармане пиджака. Спасибо Ксюше — приучила, что два этих предмета всегда необходимо иметь при себе. Мало ли какая ситуация может возникнуть?

Пока прихорашивалась, снова подумала об Оксане.

Хорошая она все-таки женщина. А личная жизнь у нее не сложилась, к сожалению. Муж ее умер много лет назад, ребенка она вырастила одна. Еще и на меня тепла ее души хватило. Почему она не вышла снова замуж, как-то поинтересовалась я. Она только отшутилась в ответ. Сказала что-то типа того, что ей и так забот хватает. Со мной.

Светлана, дочь Ксюши, несколько лет назад вышла замуж за спортсмена-футболиста и теперь мотается вместе с ним по всем чемпионатам. Понятно, что такая цыганская жизнь не способствует продолжению рода. Так что внуков у Ксюши даже не планируется.

Ладно, что-то я отвлеклась. Пора уже присоединиться к оставленному мной обществу, а попросту — вернуться за свой столик. Но не вышло. Не успела я выткнуть нос за дверь, как сразу заметила в конце коридора смуглого брюнета, которого я слегка ушибла. Мигом отступила назад и тихонько прикрыла дверь. Хоть высокий красавец и не смотрел в мою сторону, я почему-то была уверена — он там по мою душу.

Поэтому дождалась, когда к моей компании минут через десять присоединились две жизнерадостные, совсем чуть-чуть навеселе девицы, благоухающие алкоголем и духами так, как будто они в них искупались. Вот в их шумной компании я и покинула свое временное укрытие.

Когда наше веселенькое трио проследовало мимо притулившегося к стене мачо, я краем глаза заметила, как он снова принюхался, но потом недовольно поморщился и чисто по- кошачьи фыркнул. Ага, букет еще тот! Смесь алкоголя и резких тяжелых духов — убойная вещь.

А вот нечего было меня вынюхивать, не ромашка!

Небольшое происшествие немного отвлекло от насущных проблем. И, распрощавшись посреди зала с дамочками, чуть не поющими песни от счастья, я помахала им рукой, а они ответили мне воздушными поцелуями. Настроение слегка приподнялось, и я бодро зашагала к столику, за которым сидела моя семья — мамуля и муженек.

Очевидно, они уже решили все свои вопросы, потому как оба уставились на меня во все глаза. Я спокойно уселась на стул, не дожидаясь, пока Павел отодвинет его, хоть мой кавалер и приподнялся со своего места, собираясь подойти помочь. Я только рукой махнула.

Апполинарий поморщился и вопросительно приподнял бровь. Вот, значит, как? Не нравится мой алкогольно-парфюмный запашок? А мне пофиг.

Поудобнее устроилась и посмотрела в сторону официанта. Молодой красавчик в безупречно-белом переднике мгновенно материализовался возле столика, как на метле… то есть весьма расторопно прибежал.

— Что желаете?

— Принесите мне кофе с шоколадом и корицей, пожалуйста, — я сама любезность, и нечего на меня так таращиться. — А этот заберите.

Официант улыбнулся и кивнул:

— Сейчас все будет готово. — и исчез.

— Дорогая, — снова поморщился Пашка, — а ты где была?

Нет, ну вы такое видели? Одного волнует — куда пошла, другого — где была. Какой моветон!

— Дорогой, — отвечаю приторно слащавым голосом, аж самой противно себя слышать, — я в туалете была. Тебя интересуют подробности?

— Ну, не то, чтобы все подробности, — ничуть не смутился блондин, — только то, сколько ты выпила. Не покинуть ли нам ресторан прямо сейчас?

Интересно, что такое девчонки пили и в каком количестве, если я пропиталась запахом спиртного настолько, что меня заподозрили в тайном распитии алкоголя в укромном месте?

— Ну что ты, дорогой? У меня ни в одном глазу, — честно ответила я.

— Да неужели? — скептически протянул Павел.

— Виктория, — вмешалась Вероника. Хоть она и не морщилась, как Пашка, но крылья ее носа подрагивали, когда она поворачивалась ко мне лицом, — кажется, этот аромат несколько не в твоем стиле.

Подлетевший к столу официант избавил меня от необходимости отвечать, поэтому только пожала плечами и улыбнулась парню, поставившему передо мной чашку, над которой поднимался душистый парок.

Не обращая внимание на две пары глаз, подозрительно поглядывающие в мою сторону, на этот раз решила насладиться любимым напитком.

Сбросила на спинку стула пиджак, а то с этими волнениями и переживаниями жарко стало, и с удовольствием пригубила кофе.

Пока смаковала вкусняшку в чашке, размышляла — какой первый вопрос задать? Я по- любому сегодня выясню все, что мне нужно. Наконец решилась:

— Ну, вы во всем тут разобрались? — спокойно спрашиваю. — Кто, кого и куда заберет?

Ты ничего не хочешь объяснить мне, мам? Я так понимаю, что ты мне всю жизнь врала, и на самом деле у тебя даже имя другое?

— Девочка, — мать нахмурилась, — тебе все объяснит твой муж.

— Вот как? — перевела взгляд на Пашку, — и что именно он мне объяснит?

— Дорогая, давай не здесь? Ты обещала со мной съездить кое-куда. Не передумала?

— А… — продолжить не успела, так как рядом возник симпатичный мужчина средних лет и вежливо поклонился: — Могу я пригласить даму на танец?

— Да. — Нет! — одновременно ответили мы с Апполинарием.

Я поднялась и протянула мужчине руку.

— Виктория! — пророкотал блондин, смерив моего будущего партнера по танцу убийственным взглядом. Я только плечами пожала и повернулась к танцплощадке.

И тут второй раз за вечер я услышала рычание! Едва слышное, но от этого не менее устрашающее. Удивленно оглянулась. Неужели Павел? Ревнует, или платьице мое разонравилось? Насмешливо хмыкнула и продефилировала к танцполу в сопровождении весьма интересного мужчины.

Прям спиной чувствовала, как глаза моего муженька сверлят меня злобным взглядом. Я вам честно скажу, у меня было на что посмотреть. Скромненькое декольте спереди, а сзади вырез до… как бы это сказать покультурней? До талии.

И пусть попробует мне что-нибудь против сказать. Первое условие, на которое он согласился — никогда не указывать мне, что надевать. Вот пусть и не указывает!

Танцевали всего несколько пар. Мы присоединились к ним, расположившись почти у края танцпола.

Мой партнер уверенно положил свои руки мне на талию, отчего я явственно представила, как сейчас бесится Пашка. Ну и пусть. Сам меня зазвал в этот ресторан, нечего теперь крылья поднимать. Положила руки на крепкие плечи мужика и… музыка закончилась.

С моим везением ничего другого и не могло произойти. Пары остановились, но покидать танцпол, уютно освещаемый мягким розовым светом, никто не торопился.

— У меня всегда так, — насмешливо проворчал мужчина, отстраняясь. — Стоит встретить интересную девушку, как тут же препятствия какие-либо возникают. Кстати, Ваш молодой человек, наверное, решил, что нам уже пора заканчивать танец.

— Это мой муж, — почему-то сочла я необходимым уточнить.

— Вот как? — усмехнулся в ответ мой партнер. — То-то он злится. Может, Вам и в самом деле сейчас вернуться? Не будет ли у Вас неприятностей?

— Не будет, не волнуйтесь, — заверила с улыбкой.

Незаметно покосилась на Пашку. Ой! Его лицо было повернуто в нашу сторону, на нем застыло настороженное ожидание. И чего он ждал? Что я прямо сейчас помчусь за свой столик? А вот и не угадал! — торжествующе подумала я. Тем более музыка зазвучала снова, причем безмерно мною любимая. Это был Вальс дождя Шопена.

И я потянулась к мужчине, стоящему напротив, не желая стоять столбом во время такой мелодии, когда душа сжимается и замирает в ожидании чего-то незнакомого, неизвестного, неиспытанного, но радостного и прекрасного. В ожидании чуда.

Окружающее исчезло, осталась только музыка. Двигаясь в танце, невольно начала произносить про себя стихи, которые попались однажды на каком-то сайте и зацепили до такой степени, что отложились в памяти на несколько лет, и вот сейчас всплыли сами по себе, и зазвучали в моей голове и сердце:

Как ветер целует листья,

Как волны ласкают берег,

Так мир без любви немыслим — Надеемся, любим, верим…

Как звёзды поют о море,

Как небо на крыльях ближе, Так сердце живёт любовью И каждым ударом дышит.

Как музыка нежной ночи,

Как шёпот дождя по ставням, Так две судьбы среди прочих Одною внезапно стали.

Как тайна невскрытых писем,

Как стрелки секунды крутят,

Так мир без тебя немыслим — МЕНЯ БЕЗ ТЕБЯ НЕ БУДЕТ…