Советы людей, которые не стареют

Проснуться лет через сто

Эта мечта овладела умами человечества в XX веке. Ее семена посеял гениальный русский ученый-космист Николай Федоров: мы не должны умирать и, более того, наш нравственный долг воскресить предков, подаривших нам жизнь. Идею учителя подхватил не менее одаренный ученик — Константин Циолковский, понявший, что физическое бессмертие реальней осуществить вне Земли — колыбели человечества.

Но как дождаться бессмертия тем, кому не повезло стать современниками будущего открытия, то есть нам с вами, увы, обреченным завершить земной путь из-за болезни или несчастного случая? Эту проблему осмыслил американский физик Роберт Эттинджер. В 40-е годы он провозгласил: уже сейчас тело безнадежно больного можно хранить при очень низких температурах сколь угодно долго, а наши друзья из будущего сумеют оживить замороженного, вылечить и устранить любые повреждения организма, в том числе и нанесенные самой заморозкой. В 1964 году бестселлер Эттинджера «Перспективы бессмертия» овладел умами человечества и вызвал к жизни немало замечательных следствий.

Так, писатель-фантаст Артур Кларк стал доказывать, что кандидатов в бессмертные разумно хранить в вечных льдах Антарктики и на Луне. Наш соотечественник хирург, кибернетик и писатель Николай Амосов в деталях прояснил, как именно массовый анабиоз поможет людям, безнадежно больным и оказавшимся на пороге смерти, дождаться прогресса медицины, способного продлить их жизнь.

Замораживание и размораживание с возвращением жизненных функций простейших организмов не представляло труда. Удавалось вернуть к жизни сравнительно сложные организмы с холодной кровью — лягушек и жаб.

Но дальше дело не шло. Охлаждение теплокровного существа неизменно приводило к его гибели. Опыт показывал: сохранить жизнь крысе, охлаждая ее ниже 18 градусов нереально.

И все же соблазн перехитрить смерть оказался так велик, что на рубеже 60-70-х годов умиравшего от рака легких профессора психологии Джеймса Бэдфорта с его согласия заморозили в жидком азоте, рассчитывая вернуть к жизни, когда рак станет надежно излечим.

Сегодня в США в сосудах с жидким азотом погребены несколько десятков людей. Стоит такая «ритуальная услуга» от 30 до 150 тысяч долларов, при том что родственники усопших ежегодно должны приплачивать примерно по 1 тысяче зеленых за поддержание оборудования и тел в надлежащем состоянии.

Однако реальных шансов на воскрешение у замороженных практически нет. Содержащаяся в организме вода при замерзании расширяется. Кристаллики льда острыми краями рвут ткани организма, восстановить целостность которых уже не удастся.

Значит, при анабиозе не должно образовываться льда.

С этой ключевой идеей за технологию охлаждения и последующего оживления организмов в начале 90-х взялась группа российских ученых под руководством академика РАМН Владимира Кованова. Она добилась немалого успеха. За счет быстрого охлаждения под струей ледяной воды и выбора оптимальной скорости согревания удалось охладить крысу до 0 градусов. При этом животное не погибло.

Гораздо сложней перейти в область отрицательных температур: пришлось решать проблему недопущения образования льда. Для этого требуются особые вещества, называемые криопротекторами, то есть защищающие от замерзания. Самое известное из них — глицерин (вспомните веселый фильм 1970 года с участием гениального комика Луи де Фюннеса «Замороженный»: там юноша пролежал во льду 65 лет, попав в Арктике в кораблекрушение, но случайно оказавшись в бочке с глицерином). С 30-х годов напридумывали около 300 криопротекторов, но количество не перешло в качество. Отдельные клетки — крови, печени, спермы — или малые фрагменты тканей сохраняют с помощью этих веществ. Но равномерно насытить криопротектором весь организм не удается, внутри него остаются зоны, куда спасительное вещество не проникает, неравномерное охлаждение и согревание даже такого небольшого организма, как крысиный, перепад температуры и давления приводят к смерти.

В 1994 году со смертью академика Кованова исследовательская группа распалась и наметившийся было мировой приоритет в достижении анабиоза не осуществился. Теплофизик из этого творческого коллектива Павел Щербаков много лет пытался объединить коллег для продолжения работ. И вот, наконец, преодолев финансовые трудности, он сумел этого добиться.

Заведующий кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова Анатолий Николаев и профессор той же кафедры Владимир Тельпухов совместно с инженером Павлом Щербаковым сделали принципиально важный шаг на пути к осуществлению анабиоза. Вместо глицерина и других криопротекторов они применили смесь инертных газов — аргона, криптона и ксенона. В процессе ингаляции эти газы попадают в организм животного и при снижении температуры и сжатии образуют льдоподобную студенистую массу, которая связывает воду, но не образует рвущих биологические ткани кристаллов. 8 молекул инертных газов связывают 46 молекул воды. Таким образом, охлаждая организм до минус 196 градусов (температура жидкого азота), удалось избавиться от всей свободной воды. А это значит, останавливаются все химические реакции. То есть достигается анабиоз — тот самый, о котором десятилетиями мечтали философы и фантасты.

Экспериментальную крысу заморозили в атмосфере инертных газов до минус 196 градусов, потом отогрели до 0 градусов. При этом сердце зверька, подсаженное к другой крысе, возобновило сокращения. Опыт был повторен 10 раз, чего вполне достаточно для уверенности: анабиоз состоялся.

Программа-максимум развития этого научного направления — «замороженный», то есть человек, способный в жидком азоте преодолевать время. Программа-минимум — создание банка жизненно важных органов и тканей, способных возвращать жизнь тяжело больным и попавшим в аварии.

Не так давно в госреестре изобретений РФ зарегистрирован патент трех названных авторов на способ криоконсервации органов и тканей. Этот документ закрепил приоритет наших ученых в достижении анабиоза млекопитающего с помощью инертных газов. А в российско-американской ассоциации авторов научных открытий получено свидетельство на научное открытие.

Правда, остается вопрос: если крысиное сердце, возвращенное из жидкого азота, бьется, что же мешает оживить весь организм зверька целиком?

Пока мешают, как объяснил Павел Щербаков, пузырьки инертных газов, заполняющие кровеносные сосуды крысы после ее отогрева до 0 градусов и выше. Если добавлять в газовую смесь гелий, выход газов из организма усилится. Это чисто инженерная задача, решаемая подбором компонентов газовой смеси, давления и скорости согревания. Тут, как говорится, уже не столько наука, сколько технология, на доводку которой требуются сравнительно небольшие средства и вполне обозримое время. По истечении которого реально получить первый организм животного, вернувшегося из области сверхглубокой заморозки.

Правда, проблема в том, что вкладывать деньги в это направление рискованно: в Европе заморозка человеческого организма запрещена законом, в США и России пока такого запрета нет, но он в любой момент может появиться — и тогда спонсорские деньги пропадут. Если, однако, эта проблема как-то утрясется, реальный анабиоз млекопитающего состоится в ближайшие годы.

Такое прежде было только в фантастике — наука этого еще не знала.