Создательница

Глава 39

Когда я проходила через Межпространство, у меня всегда кружилась голова, но в этот раз комната кружилась по совершенно другой причине. Как только мы приземлились, руки Люка запутались сначала в моих волосах, потом скользнули вдоль спины и прижались к моему тёплому телу, в то время, как я открыла рот и притянула его ещё ближе. Это было дико, горячо и великолепно. Сила, не имеющая ничего общего с магией, текла через меня, и я прервала поцелуй только чтобы отдышаться и сказать: «ещё!»

Люк, распахнув глаза, отступил. Его лицо выглядело измождённым и подозрительным. Эта была совсем не та реакция, на какую я надеялась.

— Что, чёрт возьми, это было? — спросил он, вытирая тыльной стороной ладони губы.

— Раз ты спрашиваешь, значит я сделала что-то не так, — я убрала назад волосы, пытаясь сохранить уходящий жар.

— Ты меня поцеловала.

— Да. Рада, что мы с этим разобрались.

— Не разобрались, — сказал он, проходя мимо. — Тебе нужно домой. Немного отдохнуть.

— Я тебя поцеловала, а ты мне говоришь, что я должна вздремнуть? Это что, шутка? — у меня зародилась ужасная идея. — Это из-за Кварторов? Потому что я сказала им, чтобы они меня не выбирали?

— Я рад, что ты не стала новым матриархом. Последнее, чего я хочу, это чтобы ты чувствовала себя обязанной остаться здесь.

— Тогда почему?

— Твои намерения были не серьёзными, — сказал он. — Я знаю это, Мышонок, полагаю, даже лучше тебя самой. Этот поцелуй был последствием адреналина, вскипевших чувств и твоей потребности, что-то с этим сделать. Это была твоя попытка иметь после очень плохого дня хоть что-то, за что можно ухватиться. Но наши чувства друг к другу здесь не причём. Разве ты больше не помнишь, что я тебе сказал?

Я помнила. Прекрасно всё помнила.

— Ты сказал, что у меня должны быть серьёзные намерения, когда я поцелую тебя в следующий раз.

— Я не могу, — сказал он, избегая смотреть мне в глаза. — Я не буду снова с тобой сближаться, чтобы ты затем, через пару дней, когда мир успокоиться и твоё равновесие вернётся, сразу же сбежала.

— Люк…

— Я не могу, — сказал он ещё раз, отступая. Коридор был таким узким, что я без труда смогла бы его удержать, но его дикое, испуганное выражение лица не позволило мне это сделать. — Ты поступаешь так каждый чёртов раз.

Упрёк причинил мне боль, и всё же он был абсолютно верным. Убегать от Люка или говорить ему, чтобы он ушёл, стало моей характерной чертой, и я не знала, как мне убедить его в том, что в этот раз всё по-другому.

— Поступаю, — согласилась я, — или, по крайней мере, поступала. Но мир больше не успокоиться, во всяком случае, не так, как раньше. И у меня нет с этим проблем. Даже наоборот.

Я обхватила кончики его пальцев. Он быстро посмотрел на меня, а потом снова уставился в пол, но я успела разглядеть надежду, которая промелькнула на его лице.

— Это ещё не конец. Магия ещё со мной не закончила. Я всё ещё должна разобраться с дядей и несколько месяцев посещать школу. Я ещё даже не выбрала колледж, Люк. Меня взяли в НЙУ, — добавила я, почувствовав неловкость, когда призналась в этом.

— Я рад за тебя, — сказал он, однако совсем этому не обрадовался. — Я знаю, как сильно ты этого хотела.

— Раньше, да. Теперь… я точно не знаю. Я ещё ничего не решила. Только одно: ты и я! Больше никакого бегства, — я легонько поцеловала его в резко очерченную скулу, хотя он отвернулся. — Больше никаких отговорок, — ещё один поцелуй в подбородок, лёгкий, словно шёпот.

Его волосы были на ощупь гладкими и мокрыми от пота, когда я положила ему руку на затылок.

— Навсегда, — я слегка коснулась его губ своими, а потом остановилась, когда под кожей начал распространяться лёгкий испуг. — Если это конечно то, чего хочешь ты. Я имею ввиду меня. Потому что если нет… если ты передумал…, - я занервничала и начала нести чушь, в то время, как его глаза пылко вспыхнули золотисто-зелёным светом. — Я бы поняла. Мне бы это не понравилось, но я бы поняла. Скорее всего, я это заслужила, и ты мог бы сблизиться с Ниобой или с кем-нибудь другим…

Его руки обхватили мои бёдра и толкнули назад, так что я врезалась спиной в стену.

— Скажи, что твои намерения серьёзны, — потребовал он, когда наши губы почти коснулись друг друга. — Скажи мне.

— Я серьёзна, как никогда, — сказала я и закрыла глаза, ожидая, когда его губы накроют мои.

Поцелуя не последовало, и я снова их открыла.

— Ну в самом деле, Люк.

— Поцелуй меня, — задыхаясь произнёс он. — Я кое-что пообещал тебе, помнишь ещё? Я пытаюсь сдержать слово, но с тобой это так сложно.

Мои губы расплылись в улыбке, и я облизала их, только чтобы увидеть, как расширились его зрачки.

— Вообще-то сейчас твоя очередь. Я поцеловала тебя, когда мы входили в Межпространство. Тридцать секунд назад я поцеловала тебя ещё раз. Это два раза подряд. Я не уверенна, стоит ли мне делать всю работу в одиночку.

— Чёрт возьми девчонка, ты говоришь о работе? Я ухаживаю за тобой с того дня, когда мы познакомились. Теперь поцелуй меня с серьёзными намерениями, Маура Фиттцджеральд.

Поэтому я так и сделала.

Нежно, как и в последний раз, но в этот раз его губы прижались к моим, двигались вместе с моими, и жар распространился во мне, словно наркотик, как будто у меня поднялась температура, а моя кожа стала горячей, когда я пробовала его на вкус: карамель и море и что-то такое яркое между нами.

— Мои намерения серьёзны, — сказала я, покусывая его вдоль подбородка, в то время, как мои пальцы гладили его лицо, как будто таким образом я смогу его запечатлеть. Он запустил свои руки в мои волосы, опустил их к горлу, потянул за плащ, который всё ещё был на мне, и выругался, когда застёжка не открылась.

Он убрал тяжёлый шёлк в сторону, в то время, как его бёдра ещё крепче прижали меня к стене. Он пробормотал что-то, положив лоб мне на плечо, а потом застёжка на моей шее распалась на две части. Материал упал к нашим ногам, и без него я почувствовала себя такой лёгкой, что казалось, вот-вот начну парить.

Губы Люка прикоснулись к моему пульсу, а я скользнула руками под его рубашку, нащупала твёрдые мышцы и почувствовала, как он задрожал от моего прикосновения. Я наслаждалась чувством, когда жар между нами вспыхнул и продолжал расти. Когда его руки нашли подол моей рубашки и поднялись выше. Было такое чувство, будто мы достигли температуры кипения.

— Подожди, — я оттолкнула его, и он отшатнулся, рот влажный и опухший в том месте, где я его укусила. Его лицо покраснело, в то время, как волосы упали на глаза. Он был таким знакомым и в тоже время другим, что у меня перехватило дыхание. — Мы можем…

— Всё происходит слишком быстро, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Ты права. Мы можем подождать. Дать нам время. Столько, сколько тебе потребуется.

Я закрыла его рот рукой.

— Я хотела спросить, не могли бы мы перенести то, чем здесь занимались, в спальню.

Он замер и удивлённо поднял вверх брови.

— В спальню, — повторила я. — Там, где есть кровать. Возможно, ты не заметил, но я уже всю ночь на ногах, и больше этого не хочу, мне будет лучше в твоей кровати.

С серьёзным выражением лица, но в тоже время со смеющимися глазами, он энергично привлёк меня к себе и поцеловал так крепко, что я почти забыла о своей просьбе. Но потом он принялся толкать меня задом в сторону спальни, не отрывая от меня своего подтянутого тела.

Мы, всё ещё целуясь, упали на кровать. Его губы и руки были везде, моя одежда с тихим шелестом приземлилась где-то позади нас, и я потянула за пуговицы его рубашки и рассмеялась, когда услышала, как они оторвались. Когда я провела пальцами по его животу и потянулась к поясу джинсов, он меня остановил.

— Я верю тебе, — сказал он.

— Это хорошо.

Я снова потянулась к нему, и он взял мою руку и положил себе на сердце.

— Нет, Мышонок, — он поцеловал меня один раз и стал ждать, когда я посмотрю на него. — Что я хочу сказать, это то, что тебе не нужно мне ничего доказывать.

— Рада слышать. Теперь отпусти мою руку.

— Маура.

Я насторожилась.

— Ты называешь меня Маурой только когда всё очень плохо. Прошу не говори, что именно сейчас всё плохо. Прошу…, - прошу, не говори нет.

Боже мой, он мог сказать мне всё, что угодно, но только не это. Не сейчас, когда я так сильно хотела его, когда наконец позволила себе сдаться.

Он криво улыбнулся, а его взгляд прямо-таки оставил на моей голой коже ожоги.

— Красивая девушка в моей постели пытается лишить меня одежды и целомудрия? Как это может быть плохо?

— Твоего целомудрия?

— По крайней мере, моей одежды, — он стал серьёзным. — Я хочу, чтобы это было идеально. Но, возможно, идеально означает немного подождать, чтобы быть уверенными.

— Я в тебе уверенна, — тихо сказала я и положив голову на его грудь, провела пальцами вверх по руке. — Всё идеально, потому что это ты. Потому что это мы. Это могло бы быть ужасно, но всё-таки идеально. Я не хочу ждать, Люк. Я хочу только тебя.

Он выдохнул, его пальцы крепче сжали мою талию, а губы запечатали рот.

— Я уже так чертовски долго тебя жду, — пробормотал он, стянул джинсы и толкнул меня на кровать — огромная площадь из белоснежных простыней, гладкая и прохладная под моей голой спиной. В то время, как его губы были такими знойными, а руки блуждали по моей коже, как будто он хотел всю её изучить. — Я думал, что это сон. Ты уверенна, что это не сон?

Я укусила его за плечо, а он в притворном возмущении поднял голову.

— Не сон, — сказала я, снова привлекая его к себе, почувствовала его жар и силу, а его умелые пальцы нашли места, заставившие меня захихикать, а другие задохнуться. А ещё из-за других размылся весь мир, заставляя меня взвиваться, и, если бы его губы не покоились на моих, я бы умоляла о пощаде.

Он отстранился, его кожа блестела словно янтарь, а глаза выпивали меня, как будто он много недель провёл в пустыне. И я почувствовала себя также, когда увидела, как свет играет на его теле. Он протянул руку к ящику прикроватной тумбочки, а потом снова повернулся ко мне.

— Пока я ещё могу остановиться, — сказал он сдавленным голосом, и несмотря на то, как нежно и искусно он гладил мою кожу, его тело было напряженно. — Но, если мы продолжим так дальше, будет поздно.

— Не смей, — сказала я. — Не смей останавливаться.

Я снова притянула его к себе, а он нежно целовал мой лоб, щёки и веки. И когда наконец наши губы встретились, я передала ему всё моё желание, весь голод и всю радость, на которые только была способна.

А затем он задвигался на мне и во мне, и жар превратился из молнии в пекло, которое сожгло всё, кроме нас двоих, в то время как во мне росло что-то острое, сладкое и болезненное. Люк произнёс моё имя, и мои глаза открылись, чтобы поймать его на том, как он смотрит на меня. И я рухнула под ним от изнеможения, а мир стал сверкающе ярким и в тоже время тёмным.

Было тихо, не считая его дыхания, которое отрывисто проникало в моё ухо.

Я провела руками по его спине, а он перевернулся на бок и притянул меня в свои объятья.

— Вот видишь? — прошептала я и запрокинула голову, чтобы поцеловать его. — Я же тебе говорила: всё идеально.

Он убрал мне с лица влажные пряди и провёл большим пальцем по губам.

— Я причинил тебе боль?

Я пожала плечами.

— Немного. Но это того стоило.

Он провёл мне рукой вдоль рёбер и бедра, чтобы затем обхватить пальцами запястье. Связь вспыхнула и была сильнее, чем когда-либо. Она спасла мне жизнь. Не раз она вытаскивала меня из сердца магии, даря силу, утешение и выносливость. А теперь она донесла до меня слова Люка, прежде, чем он произнёс их вслух.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Я опёрлась на локоть, чувствуя себя более обнажённой, чем ещё несколько минут назад и спряталась за шуткой:

— Это не верный порядок. На самом деле ты должен был сказать это раньше, чтобы уговорить меня заняться с тобой сексом.

— В следующий раз я подумаю об этом, — ответил он тем же тоном, что и я и коснулся моего лба своим. — Я люблю тебя, Мышонок, и это не имеет ничего общего с тем, чем мы только что занимались. Просто это из-за тебя. Это всегда была только ты.

Он переплёл свои пальцы с моими и продолжил:

— Я знаю, что дома тебе нужно ещё многое уладить. Я подожду столько, сколько захочешь.

— Я хочу только тебя, — сказала я. — Навсегда, уже забыл? Я позабочусь обо всём, а потом вернусь.

— Мы позаботимся, — поправил он. — Вместе. Мне нравиться, как это звучит.

— Хорошо, — я зевнула и закрыла рот рукой, а он ухмыльнулся.

— Мир от тебя не убежит, — сказал он. — Теперь поспи.

Я, свернувшись в клубок, прижалась к нему и даже не пыталась возражать.

— Вместе.

Когда я проснулась, в комнате был полумрак, а выражение лица Люка волчьим и очаровательным.

— Хорошо спала? — спросил он, водя по мне рукой.

— Который час? — я резко села, натягивая на грудь простынь. — О боже. Я что, проспала весь день?

— Скоро обед. Я уже хотел тебя будить. Твой телефон пищал всё это время, как сумасшедший, как один из этих маленьких роботов, что держат в качестве домашних животных.

Я встала с постели, умудрившись обернуть себя простыней, как огромным полотенцем. Усмешка Люка стала шире.

— Чего стесняешься?

— Я под ней голая.

Я прошлёпала в гостиную, в поисках моей сумки, которую бросила, когда мы вошли.

— И тебе это идёт. Прежде ты не была такой!

— Ты отвлёк меня поцелуями. И ещё многим другим.

Я рылась в сумке, перебирая ручки, тетрадки, заколки и батончик гранолы.

— И ещё многим другим? — тихо рассмеялся он. — Это приглашение?

Я схватила телефон и просмотрела список пропущенных звонков и многочисленных сообщений: Колин, Лена, мама, Ник Петрос. Одно единственное сообщение от Дженни.

— Я не хочу этим заниматься.

Я села на диван.

— Тогда не занимайся, — сказал он. — Останься здесь. Со мной.

— Я должна остановить Билли. Моя мать в опасности, понимаешь? Если он не гнушается причинить вред мне, тогда наверняка и ей тоже.

— Я мог бы с ним разобраться, если не возражаешь.

Я покачала головой. Если бы я попросила разобраться Люка, это выглядело бы как признание, что я слишком напугана, чтобы справиться самой. Я хотела быть такой, какой он думал, что я могу ей быть: сильной и решительной. Билли необязательно умирать. Просто в будущем он не должен вмешиваться в жизнь моей семьи.

— Мой дядя. Моя битва.

Он с нечастым видом кивнул.

— Когда отправляемся?