Сознавайтесь, Флетч!

ГЛАВА 31

На шестом этаже Флетч поставил огромный чемодан на пол, чтобы достать ключи и открыть дверь.

Но ее распахнула Сильвия.

Женщины обнялись и затараторили по-итальянски. Флетч отметил, что Сильвия в фартуке. Ему пришлось протискиваться мимо женщин, чтобы попасть в квартиру. Сильвия и Энди продолжали щебетать, словно школьницы, встретившиеся после каникул.

По запахам Флетч понял, что Сильвия приготовила им обед, по времени, вернее, ужин.

Оставив чемодан в прихожей, он прошел в спальню, чтобы позвонить по телефону.

Даже через закрытую дверь до него доносились радостные вскрики. Он набрал номер.

— Мистер Хорэн? Это Питер Флетчер.

— А, слушаю вас, мистер Флетчер.

— Извините, что беспокою вас в воскресный вечер…

— Не беда. Мне звонят отовсюду и в любое время. Вы решили предложить за Пикассо другую сумму?

— Вы переговорили с мистером Коуни?

— Да. Он ответил, что ваше предложение его не заинтересовало.

— И он не хочет обдумать его?

— Нет.

— Он прояснил происхождение картины?

— Нет. Я указал, что вы вправе задавать подобные вопросы. Что вам необходимо знать, откуда взялась у Коуни эта картина. Считаю, сделал все, что мог.

— Но не продвинулись ни на шаг?

— Он не снизошел даже до стандартных ответов. Я имею в виду ссылку на Швейцарию. Лишь отметил, что подлинность картины не может вызывать сомнений.

— Очень даже может.

— Разумеется, нет. Мне, к примеру, ясно, что перед нами подлинник, да и вы сами едва ли будете спорить.

— Понятно.

— Между прочим, мистер Флетчер, наш техасский ковбой удивил меня, буквально слово в слово повторив ваши слова.

— О?

— Картину «Вино, скрипка, мадемуазель» он назвал «великолепным» образчиком наследия Пикассо, добавив, что это «ключевое произведение кубизма».

— О!

— То есть наш ковбой с восемью детьми не дилетант в живописи.

— Не мне с вами спорить, мистер Хорэн. Предложите мистеру Коуни пятьсот двадцать пять тысяч долларов за эту картину.

— Что ж, мистер Флетчер, это уже ближе к истине. Обязательно предложу.

— Как вы помните, с самого начала я предупреждал вас, что мне, возможно, понадобится ваша помощь в розыске и приобретении и других картин.

— Разумеется.

— Не затруднит вас спросить мистера Коуни, нет ли у него еще одной интересующей меня картины.

— То есть вам вновь нужна определенная картина?

— Да. Картина Умберто Боччиони «Красное пространство».

— «Красное пространство»? Вы вновь поставили меня в тупик, мистер Флетчер. От ключевой работы кубизма Пикассо вы переходите к итальянскому футуризму?

— Я знаю.

— Огонь и вода.

— Вернее, вода и огонь, если сохранять вашу последовательность.

— И вновь, как профессионал, я должен предупредить, что мне ничего не известно о существовании такой картины…

— Конечно, конечно.

— С чего вы взяли, что эта картина может принадлежать мистеру Коуни, мистер Флетчер?

— Пусть это останется моей маленькой тайной.

— То есть вы хотите, чтобы я незамедлительно спросил, есть ли у него «Красное пространство»?

— Ну почему незамедлительно. Первым делом скажите ему, что я предлагаю более полумиллиона за Пикассо…

— «Вино…» стоит гораздо дороже.

— Я думаю, и этого предложения достаточно, чтобы затем поинтересоваться второй картиной. Скажите, кто-то, мол, упомянул о ее существовании, и вы хотели бы знать, где она находится.

— Вы толкаете меня на обман?

— Назовем это тактической уловкой, — возразил Флетч. — Мне хочется знать, что он вам скажет.

— Сейчас около восьми часов. Разумеется, по местному времени. Я постараюсь позвонить ему сегодня.

— И перезвоните мне утром?

— Если застану его дома.

— Благодарю вас. Покойной ночи.