Спартак

Глава двадцать третья СПАРТАК КАК ЛИЧНОСТЬ

С самого начала войпы Спартак не знал покоя ни днем, ни ночью: военные заботы, международные отношения, сложность которых он хорошо понимал, религиозные вопросы, дипломатическая переписка, изучение внутриполитической ситуации в Риме, отношения с различными италийскими племенами…

Его осведомленность о положении в провинциях, в Риме и в других городах Италии была очень значительной. В качестве прославленного гладиатора Спартак имел многократные встречи с большим количеством людей, включая сенаторов (возможно, что с некоторыми из них он даже находился в личных отношениях, которые, разумеется, не афишировал). Видимо, особенно внимательно он присматривался к римским военачальникам, тщательно изучая их как своих будущих врагов.

Первой его заботой являлась армия, поскольку от нее зависело все. Он много времени находился среди воинов — своих «соратников», как он их ласково называл, то обучая их, то беседуя с ними о житейских и военных делах, стараясь укрепить их дух, силу и доблесть. Знание многих языков и обычаев, приобретенное в прошлых походах, в неустанной работе над собой, делало его своим человеком в любой среде.

Одним из источников его замечательного влияния на массу, которое непрерывно возрастало, было умение убеждать. Его красноречие, конечно, не походило на изукрашенную риторическими фигурами речь софистов или многословных ораторов римского форума; оно выглядело, пожалуй, грубоватым, как та среда, в которой он постоянно вращался. Но это красноречие было метким и ярким, способным затронуть самые чувствительные струны человеческой души, возбудить энтузиазм, жажду борьбы и победы.

Он был проницателен и верно оценивал людей даже по немногим словам. Но он был также и осторожен в оценках и о людях, его интересовавших, опрашивал многих: какую славу имели их родители и родичи; находились ли они в каких-нибудь личных отношениях с римским сенатом и римской знатью; где и кем воспитывались; в каких войнах участвовали; знают ли военное дело по личному большому опыту или по чужим рассказам; каковы их личные качества: умны они или глупы, воздержанны или сластолюбивы, честны или вороваты, отличаются прямотой или лукавством и т. п.

Спартак завоевал в армии большой авторитет. Тем не менее высшие командиры, его сотоварищи по гладиаторству, на военных советах не всегда с ним соглашались, поскольку и военная и политическая обстановка всегда была запутанной и не поддавалась однозначной оценке; к тому же все они были люди смелые, с самостоятельным мнением, над многими еще довлели племенные обычаи. Он убеждал их терпеливо, без гнева, апеллируя к их собственному опыту. Он много раз оказывался правым. И его правота вместе с одержанными победами создали вождю восстания огромный авторитет. Ему верили также и потому, что слово вождя никогда не расходилось с делом и никогда он не искал ничего лично для себя.

Спартак был воплощением бескорыстия. Он получал свою долю добычи, как все, по жребию, одевался просто, отличаясь от других лишь ростом и богатырским сложением, умением убедительно говорить и умно повелевать. Он вполне разделял известное мнение, гласившее:

Позже, по желанию воинов, он принял захваченные в бою дикторские связки, получил почетную стражу и стал появляться вместе с Криксом (до его гибели) в консульской одежде (Флор). Товарищи добыли ему великолепного коня, желая, чтобы их предводитель даже внешне не уступал римскому.

Он сохранил, однако, прежнюю простоту. Часто его видели евшим из солдатского котла и спавшим, подобно Ганнибалу, на земле, завернувшимся в походный плащ, среди воинов. Он нередко лично обходил посты. В походах он часто шел пешком, перенося со всеми зной и холод, предпочитая учить не словами, но личным примером. По этой же причине в бою, если складывалось угрожающее положение, он лично выходил в первую линию, всячески ободрял воинов и сражался вместе со всеми, хотя командиры много раз уговаривали его не рисковать понапрасну. Спартак, однако, не соглашался с ними и остался верен до конца своему убеждению, что место полководца там, где создается наиболее страшная угроза. Он любил повторять слова Демосфена: «Злодею подобает смерть по приговору суда, а полководцу — в бою с врагами». Его пример имел решающее значение. Теперь считалось само собой разумеющимся, что командиры всех ступеней должны показывать товарищам пример в храбрости, в перенесении трудностей в походах, а если войско терпит поражение, то делить со всеми его судьбу.

Палатка вождя являла собой образец спартанской простоты. Каждый видел, что посуда из простой глины, непритязательная деревянная мебель. Зато повсюду много свитков различных книг, в первую очередь по военному делу. Книги эти — любимые им книги Ксенофонта, исторические сочинения о походах Ал. Македонского, Пирра, Ганнибала и др. — покупались у купцов, или их доставляли предводителю как добычу после разгрома римских военных лагерей, имений, взятия враждебных городов. Впрочем, были также книги философов и поэтов.

Как и подобает истинному фракийцу, — а они всегда гордились своими поэтами, тем, что именно их земля произвела великого царя и музыканта Орфея, сумевшего очаровать своей музыкой даже мрачного подземного владыку Аида, смелого сатира Марсия, посмевшего соперничать в игре с самим Аполлоном, великого царя и певца Тамираса, не побоявшегося вызвать на соревнование самих Муз, покровительниц пения и искусства, и за это ими наказанного, — Спартак также был и любителем звонких, чеканных строф. В споре с недовольными, с теми, кто не желал подчиняться строгой дисциплине и затевал ссоры, верховный вождь мог кстати ссылаться на поэмы Гомера.

Сам Спартак делал больший упор на подвиги фракийских вождей, о которых Гомер повествовал более кратко: Акидаманта, «храбрейшего среди фракийцев» (его убил Аякс), Пейроса, Ифидаманта, Коона, «выдающегося воина», Ригма (пал от руки Ахиллеса), великого царя Реса и брата его Гиппоконта, знаменитых предводителей Пеонов — Пирхема, Астеропа, Аписаона.

Вообще в своих культурных запросах и их удовлетворении Спартак был вполне человеком своего времени. Из эпиков он выше всех ценил Гомера, среди трагиков — Софокла и Еврипида, среди лириков — Архилоха, из исторических писателей — Геродота, Фукидида и Ксенофонта, из ораторов — Демосфена. В философии он оказывал предпочтение стоикам, которые старались дать своим последователям твердую опору в превратностях жизни, проповедовали равенство и братство всех людей, учили следовать суровому долгу. Спартак ценил также многих римских писателей, современных ему философов. Знал он и собственно фракийскую литературу.

По желанию вождя с целью воспитания бойцов я командиров устраивались театральные спектакли. В них повстанцы высмеивали незадачливых римских полководцев, воспевали подвиги собственных героев. Победитель получал почетную награду, которой гордился не только сам, но и все воины его когорты.

Не чуждались воины и музыки, поскольку ее любил и сам предводитель, о чем свидетельствовали музыкальные инструменты, висевшие в его палатке, на которых он сам время от времени наигрывал.

В зимний период, в промежутках между боями, когда имелось больше свободного времени, чем обычно, Спартак, встав ото сна, приносил жертвы богам, завтракал, отдавал распоряжения по войску, осведомлялся о новостях, беседовал с друзьями, читал, упражнялся в стрельбе из лука, бросании копья, поднятии тяжестей, фехтовании. Он отличался большой силой, а выносливостью превосходил любого воина собственной армии. Оружием и конем Спартак владел замечательно, прекрасно плавал. Любил игру в мяч.

Во второй половине дня вождь восставших обычно разбирал судебные дела, конфликты между воинами, спорившими из-за первенства, добычи или женщин, а также между поселянами, обращавшимися к его посредничеству, встречался с земледельцами и батраками, обсуждал положение дел на местах, вопросы разведения скота, выращивания хлеба и пр.

Он принимал принесенные ему, как вождю, подарки, чтобы сделать людям приятное, и сам щедро одаривал многих.

По вечерам в его палатке давался обед. За пиршественным столом, где подавали простые блюда, он всегда наблюдал, чтобы соблюдалась справедливость и никого не обделяли. Он требовал, чтобы сотрапезники — свои люди и гости — воздерживались от хвастовства и злословия, чтобы шутки не выходили за пределы умеренности и приличия.

Спартак не терпел льстецов и сразу обрывал витиеватые, угодливые речи. Он вполне разделял мнение философа-киника Кратета: «Кто окружен льстецами, тот одинок, как теленок среди волков: ни там, ни здесь ни в ком вокруг содействия и во всех вражда».

Желая крепче привязать к себе воинов, Спартак старался проявлять необходимый такт в религиозных вопросах. Он часто появлялся перед войском в сопровождении пророчицы, своей жены, одетой в белые одежды, с золотым венком на голове.

С друзьями и соратниками Спартак нередко мечтал о том прекрасном времени, когда можно будет без опасности сложить оружие, когда в Италии и во всем мире падет тираническая власть Рима, когда все народы смогут жить по заветам предков и заниматься только мирными делами.

В часы досуга, который бывал, как правило, невелик, потому что его всегда осаждали дела и люди, Спартак уходил с друзьями на охоту. Сломя голову скакал он за убегавшими лисицами, стрелял птиц, любил на реках и озерах бить острогой рыбу. В этом заключался отдых. Одновременно он изучал теснины в горных местах и обрывы на равнинах, задавая попутно своим спутникам тактические задачи, приучая их пользоваться выгодами местности.

На протяжении всей войны Спартак тщательно улучшал свой штаб, свои командные кадры. Он прорабатывал с командирами вопросы стратегии и тактики в войнах крупнейших полководцев. Командиров всех ступеней (на верхах в особенности) отбирали тщательно: обязательными условиями являлись, помимо храбрости и ума, предусмотрительность, теоретическое знание военного дела, участие в других войнах на командных должностях, широта культурного кругозора, преданность делу, умение подчиняться и дружно работать с коллегами. Последнему пункту Спартак с течением времени стал придавать особенно большое значение (в начале войны при необходимости в людях, естественно, приходилось быть менее разборчивым).

Большое внимание вождь восстания уделял своей разведке, служившей глазами и ушами армии, многократно вводившей врагов в заблуждение путем ловкого распространения противоречивых слухов, устройством побегов мнимых перебежчиков.

Воины повстанческой армии, несмотря на обычные человеческие недостатки, горели честолюбием, желанием отличиться. Любой воин, совершивший подвиги, наделенный способностями, знаниями, умом, знал, что он будет замечен, награжден, отмечен почетом, быстро выдвинут на командную должность, что сам полководец станет ухаживать за ним во время болезни или при ранении и обеспечит ему в случае гибели пышное и славное погребение, после чего вся его жизнь будет воспета в песнях, а на его примере будет учиться все войско.

Спартак хорошо знал человека, его несовершенство, но также и его склонность к героизму. Он был полностью согласен с утверждением Ксенофонта: «Люди любят больше всего то, что возбуждает соревнование. Поэтому надо внушать повиноваться своим начальникам, быть трудолюбивым, смелым до дерзости, ловким, охотником до хорошего оружия, а более всего жадным к похвале».

Мудрость руководителя, справедливость, гуманность, простота, доступность, соединенные с величайшей удачливостью, создали Спартаку огромное расположение, любовь и доверие всей армии.

Всегда бодрый, хотя он и мало спал, энергичный, хотя и умеренно ел, чуждый всяким проявлениям роскоши, образец преданности делу, верный друг в дни мира и на войне, Спартак представлял собой замечательный пример для каждого командира и воина повстанческой армии.