Спасение

“Подземный шаттл все еще поддерживает то время?” спросил он. Ноуги покачала головой.

“Не факт. Но туннели, главным образом, все еще открыты. Вы получили личный транспорт, в случае провала?”.

Дрикель показал на пояс и поднял сумку. “Получил все мои стандартные уловки”.

“Такое впечатление, что Вы отправляетесь на экскурсию”, сказал Красный.

“Заставляют меня отрабатывать свою зарплату”. Дрикель опять обратился к Ноуги. “Каков источник вмешательства?”.

“Мы не уверены, но мы думаем, что есть Вакуумное судно на орбите над этой станцией, в пункте, куда Вы отправляетесь. Они могут иметь датчики, несовпадающие по фазе”.

Дрикель кивнул. “Хорошо, тогда я иду в это время и отпугивают их”. Он бросил свою сумку на оранжевый стул, затем сел около него, усмехнувшись Ноуги. ” Я должен знать что-то еще?”.

“Только мой Оперативный адрес”, ответила она. “Я закодирую его в Ваши файлы”.

“Если это дело получится, то Вы должны будете навестить нас”, тепло улыбнулся Красный.

Дрикель улыбнулся в ответ. Он справится, он проверял ее файлы. Открытый воротник интриговал, но обувь намекнула на некоторые ценности, которые он не имел. Он махнул рукой. Ноуги кивнула в ответ и нажала кнопку на своем пульте. Следующей вещью была чернота.

Он мягко выругал себя, когда возился в поисках на своем поясе. После очень многих лет в бизнесе было удивительно, что он забыл включить фонарь прежде, чем начать перемещение.

Кджэндерс присоединялся к трем различным семейным группам около старого шаттла, пытаясь притвориться, как будто он пришел вместе с ними. Если бы один из родителей посмотрел на него, то он ушел бы дальше. Маневр должен был выглядеть правдиво, но нельзя слишком перебарщивать. Ему удалось, держаться около шаттла и никакой оранжевый костюм даже не заметил его. Пока, так или иначе.

Он был едва лишь на расстоянии приблизительно в десять метров от шаттла, когда услышал шум. Взрыв волнения волной пробежал через него. Ему пришлось бежать через тротуар и прыгать на уже поднимающийся трап. Он тихонько проскользнул в одно из мест, поскольку дверь уже закрылась. Огни и треск прокатились по помещению. Эта старая вещь звучала так, как будто пыталась развалится в любую секунду. Он уцепился за край подлокотника, толстое старое дополнение, отделившееся под давлением его пальцев.

Самая трудная часть была закончена. Он проскочил триста тысяч лет туда, где ждало судно мусорщиков-планеты. Ему надо затеряться в толпе и затем выяснить путь на судно Мусорщиков-планеты. Старое судно поднялось, затем опустилось назад с мягким ударом. Вставши со своего места, ему пришлось отдирать части одежды от гвоздей, торчащих из кресла. Если бы ему удалось убежать от этого судна, то Контроль никогда не смог бы найти его. Он был бы абсолютно свободен. Но стоя около двери и готовясь медленно спуститься вниз с трапа, как будто он принадлежал здешнему периоду, он почувствовал взрыв холода, сухого холодного воздуха. Ему пришлось подтянуть свой закрытый воротник.

Завывал ветер и пыльная буря из песка слепила глаза. Он неловко вытер лицо, борясь с еще одной бурей в животе. Обычно, он слышал шум судов, унылый ропот бесед, прежде чем выходил из двери. Здесь приветствовал его только ветер. Они, должно быть, нашли способ заглушать звук. Он начал спускаться с трапа и остановился на полпути. Не было никаких людей.

Транспортный вокзал, был не чем иным как грудой щебня. Семьдесят процентов всех шаттлов были припаркованы в одном месте. И большинство из них было очевидно, слишком разбитыми, чтобы кто-либо смог ими воспользоваться. Он был пойман в ловушку в будущем, которое он не признавал. Он посмотрел вверх, ища судно Мусорщиков-планеты, но он ничего не увидел, кроме серого пасмурного неба.

7

Капитан Джейнвей кружила вокруг мостика, жалея, что у нее не было большего количества пространства, чтобы ходить и думать. Когда она достигла кресла капитана, то села и повернула свой собственный пульт к себе. “Г-н Тувок, Я хочу, чтобы Вы продолжали следить за тем гуманоидом. Я хочу знать, когда он вздыхает, каждый раз. Г-н Пэрис, я хочу, чтобы Вы еще раз просмотрели возможные проявления любых аномалий в области. Чакотай, можете ли Вы считать передачу команд наземным или плавающий в атмосфере судам. Я хочу ответы, люди”. Она самостоятельно управляя своим пультом, искала ответы. Короткий полет судна потревожил ее. Она подозревала, что судно было маскировкой для некоторого другого вида транспортировки. Возможно, его маленькое движение вызвало телепортацию или открыло куда-то проход.

“Капитан”, позвал Тувок, “гуманоид оставил судно и стоит на трапе. Я не знаю его намерения, и при этом я не знаю, что это за существо. Это, кажется, мужчина: высотой шесть футов, четыре дюйма, он не существенно отличается от других гуманоидов. У него действительно по восемь пальцев на каждой руке. Я подозреваю, что у него и восемь пальцев на каждой ноге”.

“Держите меня в курсе, г-н Тувок”, сказал Джейнвей. В настоящее время она не заботилась, человек ли это, восемь у него пальцев или восемьдесят пять. Она только надеялась, что он приведет ее к пропавшим членам команды.

“Есть подземные пещеры, Капитан”, докладывал Чакотай, “но они почти все разрушены. Ни одна из них не сообщается напрямую с поверхностью. Я просмотрел их и не нашел форм жизни. Подозреваю, что те подземные пещеры были однажды частью этого общества и разрушились в течение долгого времени”.

Джейнвей уже и сама пришла к тому же заключению. Суда на поверхности были также пусты. Насколько показали ее датчики, единственный гуманоидный мужчина, который прибыл на судне, был единственным живущим существом на Олкоелл.

“Капитан”, позвал Пэрис, с легким волнением в голосе, “там остаточные микроэлементы частиц хронитон вокруг всего судна”.

” Вы действительно уверены, г-н Пэрис?”.

“Бесспорно”. “Они прошли сквозь время”.

“Как Вы узнали это?”, спросила Джейнвей.

“Это - их след”.

Джейнвей проигнорировала этот ответ. Она сама исследовала небольшую площадь около судна, датчиками своего пульта. Эти все элементы были там, но очень крошечные. “Путешествие во времени? Г-н Тувок, это логично? Если эта культура может проходить сквозь время, то почему все в руинах?”

“Сомнительно, Капитан. У нас нет достаточно данных”.

“Действительно ли это возможно?”, спросила Джейнвей.

“Вполне, Капитан”. “Хотя мы должны исключить несколько возможностей, такие как хронитон частицы прибыли из другого источника, а не непосредственно из судна”.

“Путешествие во времени объяснило бы, как тот гуманоид оказался так быстро в их судне” вставил Пэрис.

Джейнвей повернулась к Чакотайю. “Какие-либо признаки наших людей?”.

“Ни одного”, ответил он. “Нет даже следов пребывания. Они не были никуда перемещены и там нет никаких других аномалий”.

“Г-н Тувок, наш друг двигается?”.

“Нет, Капитан. Он достиг конца трапа и остался там”.

“Хорошо”. Джейнвей возвратила пульт в его обычное положение. Она встала, коснулась волос, чтобы удостовериться, что все они были на месте, и сделала глубокий покорный вздох.

“Г-н Тувок, настройте транспортер на нашего друга и подымите его к нам, скажите команде безопасности оберегать его. После присоединяйтесь ко мне там. Я хочу, чтобы Вы сопровождали нас, Чакотай. Г-н Пэрис, мостик Ваш”. Она направилась к турболифту. У того гуманоида были бы ответы. И она хотела получить их.

Одна минута, он рассматривал пустынную станцию, следующая, он был в серой комнате. Койка была присоединена к стене. Три стены окружали его, четвертая смотрела на большую открытую область. Еще несколько комнат меньшего размера окружило эту.

Кджэндерс ценил теплоту. У него не было вещей для холодной планеты. Он уселся на койке со вздохом. Так или иначе, Мусорщики-планеты транспортировали его. Или кто-то еще. Даже притом, что они не использовали кабины, чувство было тем же самым, только медленнее. Он только надеялся, что не был пойман Контролем. Койка была немного коротка для его большого роста. Сев на край он коленями доставал почти к уровню груди. Тем не менее, Матрац был мягок и покрыт одеялом, сделанным из материала, который он не узнавал. Цвета в помещении были главным образом серый и серебряный, унылые цвета, которые принадлежали только учреждениям. Они оставляли его здесь в покое. Но он должен был найти выход. Он встал и пошел к центру комнаты. Но горячий барьер ударил его тело. Область появилась только тогда, когда он коснулся ее. Заключенный. Контроль нашел его. Дверь, которую он даже не видел, с шипением открылась. Он увидел стройную женщину, носящую красно-черную униформу и двух коротких мужчин, один из них с темной кожей и длинными ушами, другой с рисунками на лбу. Они все имели маленькие подбородки и носили волосы близко к черепам, в самой непривлекательной манере (даже не одна десятая метра в высоте!). Краснота их униформ была уныла и даже не доминировала в цвете. Он издал маленький вздох облегчения. Они не были служащими Контроля. Он не должен был искать судно Мусорщиков-планеты. Оно нашло его само.

Женщина приблизилась к силовому барьеру. Двое мужчин окружали ее. Кджэндерс подошел так близко к барьеру, как мог подобраться и посмотрел вниз на всех.

“Я - Капитан Вояджера, Кэтрин Джейнвей, Федерация Звездного флота. Кто Вы и что Вы сделали с моей командой?”.

Кджэндерс зевнул ей в ответ, затем заново подумал о своем положении. Так или иначе, он ожидал, что Мусорщики-планеты будут столь же рады видеть его, как и он рад видеть их. Но был неправ. Конечно, он был неправ. Он должен был убедить их позволить ему остаться.

Я - Кджэндерс. Я инженер на Олкоелл, Период Восемь восемьдесят девять. Я ничего не делал с Вашей командой”. Первая ложь прошла легко. И он надеялся, что не должен будет врать слишком часто.

“Период?”, спросил человек с острыми ушами. “Я предполагаю, что это является путаницей, так как это - все еще Период Восемь восемьдесят девять”.

Кджэндерс покачал головой.

“В настоящее время, я более обеспокоена тремя пропавшими членами моей команды”, сказала женщина. “Они были в судне, Вы прибыли сразу за ними”.

Он не мог лгать слишком много. Он никогда не был в состоянии держаться своей лжи. Это – была его проблема. “Высокая женщина с большим лбом, человек размером с ребенка со слишком большим количеством коротких волос, и человек который походит на одного из вас?”. Кджэндерс кивнул человеку с рисунком.

“Я слушаю Вас”, сказала женщина, кратким и деловым голосом.

“Я видел их прежде, чем я был пойман в ловушку на судне”, сказал Кджэндерс. “Они вышли, и я зашел, чтобы исследовать его. Оно было настолько старо”.

“Вышли куда?”, переспросила женщина.

“Тоесть, где”. “Триста тысяч лет назад. Все еще в Периоде Восемь восемьдесят девять, это и было проблемой. Контроль получил их. Я сожалею”.

“Контроль?”. “Какой Контроль?”.

“Контроль времени”, сказал Кджэндерс. “Ваша команда совершила восемьсот нарушений. Контроль должен действовать в этих случаях”.

“Триста тысяч лет?” пробормотал человек с рисунком.

“Объясните эти нарушения”, приказала женщина, игнорируя человека. “Они переместились внутри периода. А это строго запрещено. Фактически это Уголовное преступление”.

“Если они переместились в пределах Периода”, сказал человек со странными ушами, “и Вы видели их, как Вы говорите, в Периоде Восемь восемьдесят девять, и это - Период Восемь восемьдесят девять, тогда Вы совершали то же самое нарушение”.

Для Мусорщиков-планеты, эти люди были остры. Кджэндерс кивнул. “Но это было случайно… Я только хотел исследовать судно. Я никогда не видел таких как оно”.

“Это было случайно также для них”, сказала женщина. “Конечно, Ваш Контроль будет знать об этом”.

“Контроль не верит в несчастные случаи”, ответил Кджэндерс. Все шло, не так как он хотел. Он должен был завладеть их вниманием, и выйти из этой тюрьмы. “У Вас, оказалось бы, были бы еда или напиток? Прошло некоторое Реальное время, как я поел”.

“Г-н Тувок, оружие”, спросила женщина, человек с резкими ушами покачал головой.

“Ничего не регистрируется, Капитан”.

“Хорошо”. Она сложила руки за спиной. “Г-н. Кджэндерс, если мы освободим Вас и возьмем в жилой отсек, я хочу Ваше слово, что Вы ничего не сделаете нам или нашему судну”.

“Я ничего не сделаю”, сказал он, с честным шоком. “Я, конечно, не хочу возвращаться вниз на планету. Там пусто”.

“Это так”, сказала женщина. “Я оставлю Вас с г-ном Тувоком. Он и команда безопасности проведут Вас в офицерскую столовую. По пути я хочу, чтобы Вы нашли способ объяснить ситуацию, моя команда находится в беде, и я хочу найти способ, которым я могу помочь им”.

“Вы не можете помочь им”, ответил Кджэндерс. “Они с Контролем”.

“О, я помогу им”, уверенно произнесла женщина. “Вопрос состоит только в том, сделаю ли я это с Вашим сотрудничеством или без”. Она повернулась к человеку с рисунком. “Чакотай, Вы со мной”. Она развернулась и ушла, человек, которого она назвала Чакотай, последовал за ней.

Человек Тувок остался. “Вы лучше всего сотрудничали бы с нею”.

“Я так и собираюсь делать”, ответил Кджэндерс. Он глубоко вздохнул. Ему хотелось приключений. И приключения определенно начались.

“Мнение, Командующий?”, спросила Джейнвей, когда они ступили в коридор.

“Он не лжет о проблеме, команда находится в беде” ответил Чакотай. “Триста тысяч лет. Капитан, никакой корабль Звездного флота, никогда не уходил назад так далеко. Нам повезло пропутешествовать на несколько сотен лет”.

Джейнвей не хотела думать о фактическом расстоянии времени. Это было проблемой, о которой она будет волноваться позже. “Я знаю, Чакотай. Но у тех судов, очевидно, есть способность перемещаться. Я только хочу знать как”.

“Если мы обнаружим как, и что он говорит об их законах верно, мы будем в той же самой проблеме, в которой находится наша команда”.

“Я понимаю это”, ответила Джейнвей, подходя к турболифту. “Я отложу решение, пока не услышу больше о его людях. То, что я хочу знать, это Ваше мнение об этом человеке”.

Чакотай остановился около нее в лифте. Он улыбнулся ей одной из своих глубоких, проникновенных улыбок. Она знала, его мнения были всегда точны, и всегда стоящее.

“Он лжет. Не о важных вещах, а о себе. Мне не понравился его ответ на вопрос Тувока о законном нарушении”.

“Мне тоже он не понравился”. “Действительно ли он опасен?”.

Чакотай хмурился. ” Я не могу сказать наверняка. Я не могу вообразить кого-то целеустремленно пересекающего время в оставленной станции без оружия или средств защиты. Это придает правдоподобность его заявлению о несчастном случае. Но тот факт, что он как инженер, вошел в судно, которое неожиданно взлетело, звучит не правдоподобно”.

“Точно”, сказала Джейнвей. Лифт остановился, и они вышли. ” Чакотай, я хочу попросить Вас, в то время как он ест, понаблюдайте за ним. Если Вы лучше поймете его, сообщите мне. Я не хочу иметь кого-то опасного, свободно разгуливающего на моем судне, но я также не хочу кого-то просто так заключать в тюрьму”. “Я присоединюсь к Вам через несколько минут”. “Мне надо попросить Кери изучить те суда, отсюда. Теперь, когда мы знаем, что они могут пересекать время, я хочу выяснить, как использовать их, так будет легче. Возможно, у нас появиться собственное решение, без помощи этого человека - Кджэндерса”.

Чакотай кивнул, “Я надеюсь, что так”. “Поскольку мне не нравится это название - Контроль”.

К тому времени, когда Джейнвей прибыл в беспорядок чиновников, который уже ел Кджэндерс. Перед ним стоял стакан синтезированного пива и одно из блюд Ниликса, очевидно, подготовленное кем-то из учеников Ниликса. Чакотай сидел с одной стороны от Кджэндерса, Тувок с другой. Охрана стояла вне двери. Если бы Кджэндерс захотел попробовать что-нибудь сделать, то у него возникли бы огромные затруднения.

“Капитан”, позвал Кджэндерс, махая вилкой с красно-зеленой бурдой на ней. “Ваши друзья Чакотай и Тувок объясняли предназначение этого судна. На Олкоелл у нас не было военной структуры во многих Периодах, но у нас тоже есть бюрократия. Они уверяют меня, что эта система более эффективна”.

“Тувок.” Джейнвей усмехнулась ему, когда села. “Я думала, что Вулканцы не лгут”.

“Капитан”, поднял бровь Тувок, “Я твердо полагаю, что система Звездного флота эффективно разработана…”.

“Я разыграла Вас, Тувок”.

Тувок впился в нее взглядом. За время, проведенное в человеческой компании, он привык высушивать юмор, даже практиковался в высказываниях, но когда проходило время, он воспринимал каждое заявление буквально.

Джейнвей бездействовала за столом.

Еда Кджэндерса пахла Талаксианскими специями и брокколи. Ее живот рычал. Прошло немало времени, с тех пор как она поела. Пройдет, вероятно, вероятно еще больше, пока она не получит другого шанса перекусить. Но она действительно не хотела делить любую трапезу с возможным заключенным.

“Вы не обедали, Капитан?”, спросил Кджэндерс, съедая бурду со своей вилки.

Она покачала головой. “Пожалуйста, продолжайте. Я не хотела прерывать Вас”.

“Ну”, сказал Кджэндерс с набитым ртом, “говорили они мне здесь о системе ранжирования, и я рассказывал им о бюрократии, но не упоминал, как это появилось. Я думал, что лучший способ поведать об этом, это ответить на Ваши вопросы, Капитан, чтобы дать Вам краткую историю, а не всю с начала. Тогда, если что-то не ясно, Вы могли бы спросить меня, и я мог бы разъяснить, так лучше всего.

“Прекрасно”, его история должна быть короткой. Она не хотела проводить драгоценное время, изучая незначительные факты.

Кджэндерс сделал глоток пива и улыбнулся ей. Потом откинулся назад на своем стуле. “Приблизительно две тысячи Реальных времен и несколько лет назад, команда ведомая человеком по имени Кэкстона, обнаружила путешествие во времени. Они очень быстро узнали, что границы временной рамки могут быть изменены малейшим вмешательством. Это вмешательство вызвало серьёзные проблемы. Так в те первые годы, очень маленький круг сильных людей знал, что мы могли путешествовать во времени”.

“Ваша культура выходила в космос?”, спросил Тувок.

“Немного”. “Мы испытывали затруднения из-за плотности населения. Но муниципалитет, даже тогда имел тенденцию выбирать место и жить там, где они хотят. Они защищали бы то место до смерти и не имели бы никакой настоящей причины, чтобы оставить его. Космический полет забирал огромные ресурсы, чтобы добраться куда-нибудь, никто не хотел этим заниматься. Тогда, когда ранние суда взрывались, из-за плохого дизайна и подготовки, космические полеты потеряли свою поддержку”.

“Тувок”, обратилась Джейнвей, “Я нуждаюсь в информации, которая могла бы помочь вернуть наших людей. Ваше увлечение этой культурой понятно, но прямо сейчас я не хочу обходных путей. Продолжите, г-н Кджэндерс”.

Кджэндерс смотрел на то, что, казалось, было возбужденным взглядом на Тувока. “Хорошо”, продолжал Кджэндерс, “Кэкстон и его друзья в правительстве, наконец решили, что пространство было и непопулярно и слишком опасно, но вся история планеты была большой открытой детской площадкой. Олкоеллу более чем девять миллиардов лет. Более чем пять миллиардов тех лет было способно к поддержке наших потребностей. Однако мы развились на планете только в течение приблизительно полумиллиона лет или около этого”.

“Таким образом, люди начали возвращаться назад во времени?” спросил Чакотай.

“Фактически, они начали жить во времени. Кэкстон и его команда разделили всю историю планеты, в перед и назад на куски. Каждые пятьсот тысяч лет назван Периодом”.

Джейнвей кивнула. Так вот что такое Период. Кджэндерс упомянул его, когда прибыл. И несмотря на то, что команда была тремястами тысячами лет в прошлом, они все еще были в том же самом Периоде.

“Наша система датирования является немного запутанной, так как мы не изменяли наш Оперативный календарь, когда обнаружили путешествие во времени. Вместо этого каждый Период следует за Оперативным календарем, основанным на нашем старом календаре”.

“Когда Вы обращаетесь к Реальному времени”, спросил Чакотай, это означает линейное время. Прямо сейчас, Вы являетесь существующим в режиме реального времени”.

“Точно”, подтвердил Кджэндерс. “Мы можем путешествовать на сотни тысяч или даже миллионы лет, но мы живем нормальную Оперативную продолжительность жизни. Которая длится для нас, приблизительно сто лет”.

“Поправьте меня, если я понимаю это не правильно” сказала Джейнвей. “Каждый Период - длиной пятьсот тысяч лет. Годы в пределах тех пятисот тысяч, управляются хронологически. Таким образом, первый год в первом Периоде отстоит на пятьсот тысяч лет дальше от первого года во втором периоде”.

“Точно”, подтвердил Кджэндерс. “Система немного перепутана, потому что первые Периоды были настроены прежде, чем Кэкстон и его люди обнаружили, что некоторые Периоды плохи для посещений. Они определили те времена Пери iкак Красные Периоды. Никто не может посещать их. Даже перемещение камня в те Периоды могло бы изменить курс истории. У нас есть и мы путешествуем в Черные Периоды, 99 разрешенных Периодов, где мы можем коснуться чего-либо, на свой выбор”.

Тувок сложил свои пальцы и поднес их к губам. ” Тогда это эффективно устраняет все парадоксы времени”. “Я предполагаю, что Красные Периоды компенсируют Периоды важного биологического изменения. У Черных Периодов есть достаточно длинные промежутки бездействия, если человек изменяет что-то в первом году, первого Черного Периода, это не оказывает никакого воздействия на первый год, второго Черного Периода”.

“Браво”, похвалил Кджэндерс.

Джейнвей было достаточно теории. Она хотела чего-то, что могла бы использовать в помощи Торрес, Киму, и Ниликсу. “Какова сегодняшняя дата, как Вы считаете ее в режиме реального времени?”

“Я не знаю точно, как я упоминал, я не планировал свою поездку сюда. Я предполагаю, что это - приблизительно триста тысяч сто, плюс-минус несколько лет, Период Восемь восемьдесят девять”.

Джейнвей кивнула. “И где точно мои люди в Ваших Оперативных годах?”.

“Три тысячи семьдесят одно Реальное время, Период Восемь восемьдесят девять. И это - их проблема”, сказал Кджэндерс. “Они не проскочили достаточно далеко. Перемещения в пределах Периода запрещают. Это произошло здесь первый раз, за все время которое я знаю”.

“Таким образом, Вашим людям не разрешают видеть краткосрочные контракты”, сказал Тувок.

“Или краткосрочное прошлое”, поправил Кджэндерс.

“Это важно?” Чакотай спросил.

“Это предотвращает финансовые преступления сквозь время”…

Тувок продолжил. “Это также препятствует тому, чтобы человек убил своего собственного дедушку и все другие стандартные парадоксы времени. Другими словами, когда эти люди садятся на эти суда, они только перемещаются не менее чем на пятьсот тысяч лет”.

“Это кажется довольно важным”, сказала Джейнвей. “Неудивительно, что Ваши люди защищают это так жестоко. Что происходит с теми, кто перемещается внутри Периода?”.

“В школе, мы использовали метафору, чтобы описать суда. Метафора - Кэкстон и ясно датированный, но она могла бы работать и для Вас. Так как он принадлежал обществу, которое смотрело на Прыгающую планету”

” Прыгающую планету?” переспросил Чакотай.

Кджэндерс пожал плечами. “Это - то, как называют Вашу форму путешествия. Это очень хорошо не очень понято.

Джейнвей подавил вздох. Она поняла заинтересованность своих офицеров и разделяла ее, но чем больше она слушала Кджэндерса, тем больше она начинала беспокоиться о своей пропавшей команде. “Продолжайте, г-н Кджэндерс”.

“О, да. Как я уже говорил, Наше общество подобно Вашему, Вы могли бы оценить его описание”.

Он объяснял, что каждое судно как бы передвигается на рельсах между периодами времени. Конечно, нет никаких рельсов, но он пытался объяснить новую форму путешествия культуре, которая ездила на рельсах к предписанному пункту каждый день.

“Так как каждое судно физически управляется строго по линии между периодами времени, путешествие в единственном Периоде очень и очень редко, оно возможно только с разрешения Контроля”. Кджэндерс окинул взглядом свою аудиторию и затем снова сосредоточился на Джейнвей. “Я не слышал ни о ком, делал это при моей жизни, но я действительно знаю, что наказание за это нарушение - смерть. Я сожалею”.

“Смерть!”, воскликнула Джейнвей. У нее было плохое предчувствие об этом.

“Это было бы логично”, спокойно произнес Тувок. Он изучал пораженный пристальный взгляд Джейнвей. “У любого перемещающегося в пределах Периода была бы возможность порождения парадоксов или изменения границы временной рамки, достаточная чтобы разрушить всю культуру”.

Кджандрс кивнул. “Это - то, что преподается как основа, в самых ранних классах наших школ. Нам перемещающимся за пределы Периода, невероятно само предположение относительно перемещений внутри. Фактически, только этого является злостным кодовым нарушением. Когда Ваша команда была разоблачена, вызвав настоящее движение и затем, когда попытались убежать, они вовлекали себя в еще большие проблемы”.

“Как?”, спросила Джейнвей, боясь услышать ответ.

“Они отказались пойти мирно с охраной контроля Времени, когда они попытались убежать назад к шаттлу, который привез их, они вызвали Тревогу Времени”.

“Тревога Времени?”.

“Охранники контроля Времени были вынуждены переместиться во времени прямо к пункту, прежде чем они добрались до судна. Возбуждение Тревоги Времени, также наказуемо смертью”.

“Но Вы видели их живыми?”, спросила Джейнвей.

Кджэндерс опять кивнул. “Когда я уехал, они сопровождались, чтобы передаться Контролю временем, в Период Восемьсот восемьдесят девять. Мое предположение, они будут изъяты оттуда, чтобы утвердить, что время управляет Штабом”.

“Когда это было бы?”, спросил Тувок.

“Это находится в режиме реального времени в Первом Периоде” сказал Кджэндерс.

Уравнение фактически сформировалось в голове Джейнвей. Ее команда существовала (889 X 500 000) плюс 300 000 лет в прошлом. “Это составляет четыреста сорок четыре миллиона лет”, сказала она, почти мгновенно. Она не могла воспринять это число. В нем было немного больше нолей, чем могло поместиться в голове.

Тувок позволил своим рукам резко упасть на стол. Он склонился к Кджэндерсу. “Вы кажетесь довольно спокойными для человека, который случайно избежал смерти”. “Я предполагаю, что Вы подпадаете под те же самые законы как наши коллеги”.

Кджэндерс посмотрел на Тувока пораженным взглядом. “Да, но я больше не нахожусь на Олкоелле”.

“Контроль может найти его здесь”. Чакотай бросил знающий взгляд на Тувока. Это - то, почему Вы здесь, г-н Кджэндерс? Избежать Контроля?”

“Вы перенесли меня на судно”, Кджэндерс нервно возил вилкой по тарелке. “Я предполагаю, что был невнимателен. Человек действительно должен сказать спасибо людям, которые спасли его жизнь”.

8

Если бы Торрес не знала, что она проделала путь более чем на четыреста миллионов лет в прошлое, то она не была бы в состоянии на первый взгляд понять это. Двери шаттла открылись в ангар, удивительно подобный тому, который находится до сих пор далеко в будущем.

“У Вас люди действительно нет глаза для внутреннего художественного оформления, не так ли?”, спросил Ниликс у охраны, которая сопровождала им сюда. Но она, как обычно, проигнорировала его.

Ким последним сошел из шаттла. Он посмотрел на Торрес, с паникой, заставляющей сиять его темные глаза.

Но все же он стоял прямо, у него был вид, как будто он вышел из шаттла Звездного флота где-нибудь на базе около Земли. Самые первые охранники сопровождали их по трапу. Другие охранники следовали на некотором расстоянии сзади. Торрес принюхалась к воздуху, чтобы выявить отличия вкуса или температуры, но в этой подземной пещере чувствовалось все тоже самое как прежде. У воздуха был вкус обработки, и температура была поднята слишком высоко. Женщина ждала их у основания трапа. Ей сложили фиолетовые волосы в конус, который простирался на полтора метра вверх. К счастью, у нее осталось некоторое расстояние между кончиком прически и потолком. Она носила облегающий комбинезон из солнечного белого материала, и у нее была фиолетовая обувь, которая была на заостренной платформе, почти метровой высоты. Драгоценности искрились в ее волосах.

“Я сопровожу их дальше отсюда”, сказала она первому охраннику. “Вы получите благодарность. Я уже поместила это в Ваш отчет”.

“Спасибо, Кванер”, ответил охранник. Он кивнул другим оранжевым костюмам, и они все поднялись назад в шаттл.

“Вы должны спуститься с трапа”, сказала Кванер Торресу, Киму, и Ниликсу. “Если Вы не хотите быть сброшенными с шаттла, когда они будут возвращаться к Восемь восемьдесят девять”.

Торрес отвела их от трапа на твердый пол. Кванер выглядела отлично уравновешенной на своей абсурдной обуви.

“Добро пожаловать, что означает, что время управляет Штабом. Я - Кванер, помощник Ролика. Он будет расследовать Ваш случай”.

“Он будет в состоянии помочь нам?”, спросил Ким.

“Просите помощи?”, улыбнулась Кванер. “Вы не должны попросить помощь, но Вы должны быть благодарными за любую доброту, которую Вы получаете”.

“Это не в моем характере, чтобы быть благодарным, когда Вы сбираетесь Нас наказать”, возмутилась Торрес.

Ким коснулся ее руки. Ниликс подпрыгнул к женщине, как будто пытался успокоить ее. “Ваша прическа”, произнес он, говоря быстрее, чем обычно, “напоминает меня о захватывающей прическе, которую я видел на экскурсии семнадцать лет назад. У нее были блестящие драгоценности и немного золота, которое переплеталось с ней, но она была белой и не столь высокой как Ваша. Вы окрашиваете волосы, или Вы имеете свой, природный цвет?”.

Кванер подняла тонкую, восмипалую руку к своим волосам. “Это - эксперимент”, мягко произнесла она. “Вам нравится прическа? Ролик сказал, что предпочитает синий цвет”.

“Фиолетовый цвет изумительно подходит к Вашим глазам”, продолжил Ниликс.

Она улыбнулась. “Вы должны, придержать Ваше очарование для Ролика”.

“Это принесет нам пользу?”, спросила Торрес.

Кванер пожала плечами. “Не много может помочь Вам в этом деле”. Она повела их из ангара в длинный коридор, который был точно такой, который они видели в Периоде 889. Этот коридор, тем не менее, был заполнен цветущими растениями. У некоторых были ярко-синие зародыши, у других были черные, их аромат был богат и остр, напоминая Торрес мазь, которую ее мать Клингонка имела обыкновение использовать, полируя свои нагрудники. Коридор вывел их в офисный комплекс, заполненный большим количеством цветущих растений, столов и людей, носящих нелегкие обмундирования похожие на Кванер. Обувь и волосы были самыми возмутительными частями. Казалось, что все, что лишило возможности ходить, было популярно здесь.

Кванер постучала в то, что было похоже на каменную стену три раза, своим маленьким кулачком правой руки. Вся стена открываясь скользнула в сторону, показывая офис почти на половину меньшего размера, чем тот через который они только что прошли. Один человек сидел позади длинного черного стола. Он, казалось, был в своих последних двадцатых годах. У него были каштановые волосы, которые касались его воротника, усов, и удивительных защитных очков. Компьютеры, рассеянные бумаги, и стеки фотографий покрывали окружающие столы. Стулья были ярко-синего цвета. Волосы Кванера сочетались со всей комнатой. Здесь было много книг стоящих на старинных стеллажах, которые давали комнате запах стареющей бумаги. “Спасибо, C-C,” сказал Ролик, мягким голосом.

Она кивнула в признании и отступала назад за двери.

Торрес не стала ждать пока дверь закроется, она подошла к столу, оперлась на него обеими руками и склонилась к Ролику. “Я устала от людей, которые не могут помочь мне, кто цитирует инструкции, которые я никогда не слышала, кто обвиняет меня в преступлении, я говорю согласно своему родному обычаю”.

Ролик снял свои защитные очки, протер глаза и откинулся назад на стуле, маленькая ухмылка заиграла на его лице. “Добро пожаловать в Период Один”.

Торрес еще больше нахмурилась, “Мне здесь не рады. Я не ощущаю гостеприимства. И я не хочу Ваши поздравления”.

Ким коснулся ее руки. “Расслабьтесь”.

Зло посмотрев, она избавилась от его руки. Было не время для того, чтобы разводить эту идиотию. “Вы похожи на кого-то важного”, опять обратилась она к Ролику. “Я хочу знать, можете ли Вы возвратить нас к нашему судну”.

“Это Прыгающее через планету судно висит на орбите над центральной станцией в Периоде Восемь восемьдесят девять?”. Ролик говорил с небольшим протяжным произношением, тщательно выбирая слова.

“Наше судно не прыгает”, гнев, который она сдерживала, начинал просачиваться через края. Возможно, воспоминания о матери Клингонке подхлестывало ее. “Оно летает. Через пространство. Из того, что я могу сказать, у нас есть возможность перемещаться в физическом пространстве. Мне не нравится путешествовать в течение времени. Отошлите нас назад к нашему судну, и мы не будем снова беспокоить Вас”.

“Я хотел бы помочь Вам…”, сказал Ролик и поставил свои защитные очки на столе опасно близко к кулакам Торрес. Защитные очки были крошечными, с золотыми дужками вокруг прозрачных линз. “Однако я не могу. Пожалуйста, присядьте”.

“Лейтенант”, позвал Ким. “Беланна. Пожалуйста. Давайте сделаем, как он говорит”.

Торрес сопротивлялась желанию зарычать на человека. Она села на край ближайшего стула, готовая действовать при малейшей провокации. “Хорошо”. “Скажите мне, почему Вы не можете отослать нас назад”.

“Откровенно говоря, лейтенант, это удача что Вы вообще здесь. Центральный Адвокат контроля будет рассматривать Ваш случай, потому что Вы – Мусорщики-планеты. Позвольте мне указать, что это – очень хорошая вещь. Обычно граждане, которые нарушают законы, захватываются и наказываются прямо на месте, без разбирательства”.

“Мы не имели ни малейшего понятия, что нарушаем любые законы, когда прибыли сюда и мы все еще не уверены, какие законы были нарушены”. “Я уверена, что мы можем прийти к своего рода взаимопониманию, если Вы позволите нам вернуться к нашему судну”.

Ролик выпрямился на стуле, “Я пугаюсь Вашего невежества в знании закона, этому нет никакого оправдания”. “И я ничего не могу сделать при этом. И также я не могу возвратить Вас обратно к Вашему судну. Однако Я могу ответить на любые Ваши вопросы”.

Вопросы? У Торрес была тысяча вопросов. Она собиралась задать их, когда Ниликс усмехнулся и поднял руки в маленьком примирительном жесте. “Они продолжают упоминать наказание”, произнес Ниликс. “Теперь, я ничего не знаю о Вас, и я насколько обеспокоен, другими словами, мне немного неприятно. Возможно, если бы мы знали то, с чем сталкиваемся, то были бы в состоянии привести наше поведение к чему-то подходящему для Вашей культуры”.

Ролик коснулся своего монитора, “здесь говорится, что у Вас, по крайней мере, первый раз - восемьсот нарушений, второй раз - четыреста нарушений”.

“Они сказали, что собираются отказаться от них!”, воскликнул Ниликс.

“… и еще возможные шестьсот нарушений”, вздыхая, продолжил Ролик. “Шестьсот нарушений - проступки. Но другие, я боюсь, уголовные преступления”.

“Что это означает”, спросил Ким.

“Серьезное наказание”, ответил Ролик. “Восемьсот нарушений указывают на временное вмешательство”.

“Мы все продолжаем слышать про эти восемьсот нарушений”, сказал Ниликс. “Только скажите нам, что мы сделали, пожалуйста?”.

“Ваши восемьсот нарушений, были совершены при перемещении в пределах Периода, который подпадает под определенный класс инструкций, которые разделены на два вида, с намерением и без”.

“Мы не намеревались перемещаться сюда”, возмутилась Торрес.

“Я знаю”. Ролик уставился на монитор. “Вы продолжаете оправдываться в некоторых нарушениях, но это действительно не имеет никакого значения, за исключением Ваших некоторых проступков, наказание остается тем же самым”.

“И что это за наказание?”, спросил Ниликс.

“Смерть”.

Слово на мгновение повисло в обработанном воздухе. “Смерть?”, переспросила Торрес.

Ролик кивнул. “Никаких исключений. Восемьсот нарушений - наиболее тяжкие из возможных преступлений”.

“Большинство культур считают убийства наиболее тяжким преступлением”, начала взрываться Торрес.

“Это еще хуже, преступления караемые смертной казнью - перемещения в пределах Оперативного периода. Достаточно меньше ста нарушений, и у них будет отличающиеся наказания”.

“Что может быть хуже, чем убийство?”, задал вопрос Ниликс.

“Временные беспорядки”, был ответ Ролика. “В неправильных руках они могут привести к геноциду, полному разрушению нашей культуры, или полному уничтожению нашего мира”.

В третий раз за этот день дыхание оставило тело Торрес. “Мы не сделали ничего из этого, не так ли?”.

“Мои отчеты показывают обратное”, сказал Ролик. “Вы действительно совершали восемьсот нарушений. Мы не можем изменить это”.

Круги в пределах кругов в пределах кругов. Торрес могла только терпеть инструкции Звездный флот. Эта бюрократическая демагогия сводила ее с ума. “Хорошо, допустим Мы совершили некоторое ужасное преступление, но оно, так или иначе, связано с Вашей территориальной культурой. Вы должны объяснить Нам структуру Вашей культуры, преступление, нашу причастность к этому, и язык, мы - “Мусорщики-планеты”, что это означает”. Она скрестила руки и впивалась в него взглядом с бравадой, которую она не вполне чувствовала.

Ролик улыбнулся ей и кивнул. “Я попробую”.

“Пожалуйста”. “И если Вы планируете убить меня, то Вам лучше объяснить все это, буть Вы прокляты”.

9

Дрикель отдал предпочтение большому фонарю, который он принес. Аккуратно, он вынул фонарь из своей сумки. Щелкнул на выключателе, и поток света заполнил черные как смоль стены пещеры, заставляя себя чувствовать неясно одиноким.

Обычно он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Все же здесь он бывал, во времени которое ненавидел, только он и его сумка со всеми необходимыми вещами. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы прочувствовать свои ощущения. Каждое перемещение во времени вносило немного исправления. Поскольку он становился старше, тело приспосабливалось менее быстро к изменениям в температуре и влажности. Не говоря уже о других врожденных проблемах, тоже подвергшихся изменениям. Эти старые пещеры Контроля были абсолютно сухими и пыльными, так что любое быстрое движение, подымало в воздух облака затрудняющей дыхание пыли. Он медленно поворачивался, изучая остатки старого офиса. Вокруг были все еще некоторые глиняные горшки, где когда-то росли деревья и цветы. Остатки стола рассыпались по полу, пропуская сквозь себя остатки провода, похожие на серых змей. Даже притом, что он знал, что это место было оставлено, потому что его люди сочли размерную перемену более интересной, чем простое путешествие во времени, он все еще считал пустые пещеры похожими на привидения. Возможно, это было оригинальным вдохновением, для его поведения как Сторожа.

Он направил луч фонаря к коридору. Стена справа осела, вызывая огромный оползень, который задел и потолок. “Замечательно”, сказал он себе. Его собственный голос отозвался эхом, пока оно не стало настолько слабым, что он больше не мог услышать его. Ему пришел на ум вопрос, как далеко расходятся эти колебания? Было очень удивительно, что большинство этих старых пещер все еще были доступны, после столь долгих лет. Они были построены одновременно. Он только надеялся, что они были достаточно тверды, чтобы устоять, пока он не выберется из них.

Он подвесил свою сумку на плечо и подвинул фонарь в сторону, чтобы не ослепить себя, когда начал двигаться через главную комнату. Облака пыли вздымались с каждым его шагом. Он нашел старое магнитное туннельное устройство - поезд, он помнил, это было на карте.

Прошлый раз, когда он переместился в этот Контроль, это было, Реальное время, более чем двадцать лет назад, он вышел на поверхность из палаты времени меньшего размера в Задней комнате. Ему пришлось ловить мусорщиков, которые переместились вперед к 1106 спустя дни после Второго Исхода. Их было шестеро, мусорщиков было легко испугать и направить назад к ихнему Реальному времени, без каких-либо проблем. Они были очень религиозны и он сыграл на этих страхах, как профессиональный музыкант Алькахап.

Десятью годами ранее, маленькое судно Мусорщиков-планеты, пытающихся спастись, инициировало другую тревогу в этом Периоде. После того, как на протяжении дня вокруг них появлялось и исчезало оборудование и металлы, когда они попытались работать, они оставили орбиту. Мусорщики-планеты, когда сталкивались с огромным призрачным портом как этот, легко поддавались влияниям страха. Во всех его годах выходки, подобные призраку, еще не подвели его.

Он изучил старую магнитную дрезину, которая была припаркована около открытого туннеля. Она была маленькой, продолговатой формы как пуля, сделана из некогда блестящего металла. Теперь, однако, дрезина была похоронена в пыли. Он тщательно вытер пыль со стороны входа и взялся за ручку, потянул и чуть не упал!, поскольку ручка, оторвавшись осталась в его руке. Вздохнув, он заставил частицы пыли плавать вокруг себя. Было бы хорошо проехаться вместо того чтобы тащить себя на десятикилометровую прогулку и полукилометровый подъем через темноту. Мечты – мечты. Прошло слишком много лет, даже в таком сухом климате как этот, с тех пор как был последний раз обслужен этот шаттл. Ну, он никогда не был против хорошей разминки. Бросив ручку в пыль, он ступил в туннель.

Первая половина туннеля шла почти под углом сорок пять градусов. Он вспотел и покрылся пылью прежде, чем пошел даже часть этого расстояния. Ему пришлось остановиться, позволяя пыли медленно оседать вокруг и позади себя.

“Это глупо”, вслух произнес он, вытирая грязь со лба. По всем инструкциям для Сторожа - должно всегда использоваться естественные виды транспорта, когда они доступны, (Инструкции сторожей, Раздел 4 221, Статья 96), но грош-цена тем инструкциям, когда он был и грязен и опустошен. Дрикель открыл сумку и достал контрольную панель для своего личного транспортера. Часть циркулирующей пыли, наконец проникла в его горло и начала душить в приступе кашля, который поднимал еще больше пыли от потолка и стен. Смутно он осознавал, что усугубляет положение. Наконец ему удалось задержать дыхание, подавляя любые позывы кашля, которые угрожали поднять новый фейерверк пыли, пока она не успокоилась настолько, чтобы быть похожей на туман, циркулирующий в искусственном освещении. Только после этого он заставил себя медленно дышать, обещая себе глубоко и хорошо прокашляться, когда достигнет поверхности. Он со щелчком открыл пульт управления транспортера на своем поясе. После открыл пульп для личных щитов невидимости, расположенных с другой стороны пояса. Только Сторожам и сдерживающей полиции разрешили щиты невидимости (Инструкции сторожей, Раздел 66 719, Статья 2), за который он был благодарен. Если бы средний Олкоеллеанец знал, что свойства невидимости существовали, это чрезвычайно осложнило бы его работу. Однако невидимость не была прекрасна. Для фракции 1108/2, он не был застрахован, когда достигнет поверхности. Щит не транспортируется, а включается в то же самое время, когда идет восстановление. Они еще не решили эту проблему. Или по крайней мере еще не дали решение ему. Он должен был рискнуть этим, Мусорщики-планеты не смогут видеть его. У них редко были датчики, что очень хорошо, и даже если бы они заметили, он мог бы почти мгновенно ретироваться.

Он ударил кулаком кнопку транспортера и следующая вещь, которую он почувствовал, была холодная буря из ветра и песка, бьющая его лицо песком как язвительными градинами. “Замечательный климат”, сказал он, отворачиваясь от ветра и активируя свой щит невидимости. “Я почти уже начинаю любить пыль”. Он достал и надел свое пальто, затем прижал кепку вниз по голове и поставил пару защитных линз, чтобы защитить свои глаза от летающего песка. Окинув быстрым взглядом все разбитые старые шаттлы времени, он направился устойчивым темпом к тому месту, где приземлились Мусорщики-планеты.

Джейнвей сидела позади стола в своем кабинете, экран персонального компьютера показывал судно, которое забрало от нее команду высадки. Она удалилась сюда, чтобы изучить варианты и рассмотреть ситуацию, думать обо всем, что рассказал им Кджэндерс. Как и Чакотай, она не доверяла Кджэндерсу. Но он, казалось, говорил правду об обществе Олкоеллеанцев. Тувок и Чакотай совершили нападки, поставив ударение на главной проблеме. И все же Кджэндерс казался очень беззаботным по отношению к своему собственному возможному смертному приговору. Она ограничила его передвижения каютой, пока не узнает большего. Откинувшись назад на стуле, она посмотрела в иллюминатор, ее кабинет был не в состоянии успокоить нервы. Снаружи блестела планета Олкоелл и даже притом, что она не видела сотни тысяч шаттлов на поверхности, она могла представить их, выстроенных в линию, в своих четких рядах. Иногда она чувствовала себя полностью как в море, в этой части галактики.

Доверие к Ниликсу только доказало эту эффективность на пятьдесят процентов. Он получил их, помогая время от времени, влезать в проблемы таща всех остальных за собой. Она только надеялась, что он будет в состоянии снова затаскивать их в проблемы, потому что это означало бы, что он вернулся на борт. У нее не было времени, чтобы проведать Кес. Небольшую, симпатичную Окампа. Джейнвей знала, что она будет испытывать затруднения, зная, что Ниликс был далеко в прошлом.

Вызов Тувока прервал ее размышления.

“Капитан”, сказал он. “Я имею…, его голос внезапно прервался, но связь оставалась открытой.

Любопытно. “Что произошло, г-н Тувок?”, спросила Джейнвей. Она наполовину поднялась со своего места, готовясь идти на мостик.

“Простите меня, Капитан”, ответил он. “В течение секунды мои датчики зарегистрировали форму жизни на поверхности планеты. Гуманоид, приблизительно десять километров от места, где исчезла команда. Потом он исчез без следа”.

“Есть ли проблема с датчиками, г-н Тувок?”.

“Я так не думаю, Капитан. Это было почти так, как будто гуманоид скрылся”.

Вздохнув, Джейнвей продолжила. “Перенастройте датчики и продолжите слежение. Если тот гуманоид скрылся, то он и обнаружится однажды, устройство маскировки не может работать вечно. Он все равно скоро засветится снова”.

“Я работаю над этим, Капитан”.

“Хорошо”, сказала Джейнвей и отключила связь. После она вызвала Чакотайя и попросила, чтобы он присоединился к ней в ее кабинете. Вариантов было мало, и она столкнулась с некоторыми проблемами. Капитан должна найти свою пропавшую команду, так же как сконцентрироваться на сохранении судна в хорошем состоянии. Она не может думать о том, как хорошо функционировал бы Вояджер, если бы Торрес никогда не вернулась. Кери был хорошим инженером, но Торрес блестящий специалист.

Дверь в кабинет с шипением открылась и вошел Чакотай. “Вы хотели видеть меня, Капитан?”.

Она кивнула. “Я полагаю, что наш гость дал нам неполную информацию. Я отказываюсь послать другую команду вниз на поверхность планеты, но я не вижу выбора в данном вопросе, не так ли?”.

“Тщательное изучение шаттла времени было бы, как мог бы выразиться Тувок, логическим поступком”.

“Кого бы Вы предложили?”, спросила Джейнвей.

Она пробежала глазами по списку команды. Понимание того, что кто-то из них мог бы не возвратиться, заставило ее заново оценить всех на судне. Ни один из них, не был обязан это делать. Ей повезло. Даже притом, что она была в семидесяти пяти годах от дома, она застряла здесь с превосходной командой. Она думала о своей кандидатуре, но знала, в то время как ее научные знания были ценны, ее способности капитана были больше востребованы здесь.

“Выбор очень трудный”, произнес Чакотай, “но я также уделил этому некоторое внимание. Сеска – превосходный, самостоятельный инженер. У Тувока есть знание, которое могло бы помочь. Я полагаю, что он был бы хорошим выбором для поисковой команды. Я также чувствую свою обязанность сообщить Вам, что Лейтенант Пэрис вызвался добровольцем. Он стремится найти Кима и в любом случае хотел бы помочь”.

Джейнвей разрешала себе маленькую улыбку. “Я нуждаюсь в Вас, здесь. Мне надо, чтобы Вы разговорили нашего гостя, посмотрим, может он выдаст больше информации. Но остальная часть Ваших предложений мне нравится”. Она встала. “Давайте соберем команду”.

Чакотай кивнул. И они вместе покинули рабочий кабинет. Мостик был тих. Пэрис сидел за пультом навигации, Тувок был согнут над научной станцией, Джарвин занимался системой связи. Поскольку Джейнвей шла к креслу капитана, от открывшихся дверей турболифта, Кес остановила ее. Маленькое лицо Кес казалось состарившимся, но она сложила руки вместе. Джейнвей кивнула ей, затем обратилась к Тувоку.

“Г-н Тувок, я посылаю Вас, Лейтенанта Пэриса, и энсина Сеска на поверхность планеты. Я хочу, чтобы Вы обнаружили все, что можете о тех судах. Это понято?”.

“Да, Капитан”.

Пэрис встал. “Спасибо, Капитан. Я волновался по поводу Кима”.

“Так же как и мы все, лейтенант. Мы делаем то, что можем. Соберите свои вещи и встречаемся в отсеке телепортации. Скоро мы узнаем, что скрывает эта планета”.

“Извините меня, Капитан, но я хотела бы также пойти”.

У мягкого голоса Кес была нить силы, пробегающая сквозь нее. Ей было трудно отказать. Джейнвей повернулась к Кес. “Я понимаю Ваше желание, оно будет удовлетворено, но я главным образом нуждаюсь там в техническом умении. Когда я найду что-то, с чем Вы можете помочь, я немедленно вызову Вас”.

Кес посмотрела на свои руки, как будто они предали ее, она сжала их за спиной. Без того единственного движения она казалась очень спокойной. “Я могу остаться на мостике?”.

“Конечно”, ответила Джейнвей, сталкиваясь с Чакотайем. “Я хочу, чтобы телепортатор был всегда наведен на десантную команду. Если что-нибудь покажется не так, я хочу немедленно всех их поднять на борт”. “Будет исполнено, Капитан”, отрапортовал Чакотай.

Тувок связывался с Сеска и попросил ее прибыть в отсек телепортатора, после он показал Пэрису жестом, чтобы он следовал за ним, и направился к турболифту.

Пэрис без промедления направился следом.

Джейнвей наблюдала как они уходили, очень сильно надеясь, что это не будет как в прошлый раз, она хочет видеть их всех снова. Но у нее было плохое предчувствие. Действительно очень плохое.

10

Его датчик просигналил, показывая наличие жизненных форм, и Дрикель наклонился вперед, выглядывая из-за старого аварийного шаттла и снова подставляя лицо непрерывному ветру. Он вышел на твердый бетон, на некоторое расстояние, и сразу замерз, до крайности. Его ноги болели от подъема по кучам песка, его щеки чувствовали каждую песчинку в этой нескончаемой буре, создавалось впечатление, что с него снимают лучшие три слоя кожи. Он сомневался, что будет снова когда-либо чувствовать нос. Он только очень жалел, что Мусорщики-планеты не приземлились в теплом климате. Дрикель снова проверил показания датчика. Три Мусорщика-планеты работали вокруг старого шаттла, километр впереди. Они еще не вошли в него, оставаясь снаружи на ветру. Его датчики указали на то, что они управляли различными типами приборов. Это произошло за момент до того, как он заметил оранжевый сигнал света, указавший на судно, которое они осматривали. Ему скрутило живот. Это судно одно из немногих оставшихся судов, сохраненных в исправном состоянии, в течение этого времени. Как они нашли его? Он не мог позволить им забраться на борт. Была большая опасность активации судна, если бы они действительно оказались внутри и случайно вызвали скачок, то оказались бы в очень серьёзных проблемах, переместившись назад в режиме реального времени. Он сделал быструю проверку своего устройства, чтобы удостовериться, что оно все еще функционировало, после он взлетел быстрым бегом на надгробные плиты старого здания. Суда возвышались над ним, их стороны и основания были травмированы ветром и песком. Иногда недействительность его работы обрушивалась на голову. Только за несколько часов до этого, он ездил на одном из этих шаттлов. Он был тогда в прекрасном состоянии и полон пассажиров.

Дрикель бежал тихо, осторожно, стараясь не поскользнуться на чем-либо, оставляя следы в песке, но ветер был настолько силен, что сразу заметал их. Его сердце колотилось, не от усилия, а от чего-то близкого к страху. Если он не достигнет этих Мусорщиков-планеты вовремя, то они могут совершить поездку, которая приведет их к почти определенной смерти. Наконец он остановился под укрытием шаттла, возле посадочного устройства, которое выступало на дорогу. Дрикель попытался найти положение, где циркулирующий ветер не будет надувать песок в его нос. Эти три Мусорщика-планеты совещались около трапа живого судна. Он не мог слышать их голоса, только небольшие звуки, еле слышимые. Свист ветра уносил их прежде, чем он мог что-то разобрать. Мусорщики-планеты продолжали смотреть на дверь шаттла. Он прибыл как раз вовремя.

Мусорщики-планеты отличались от любых людей, которых он когда-либо видел прежде. И отличались друг от друга. Двое, казалось, были мужчинами, один бледный, другой темный. Темный мужчина отличался еще заостренными ушами. Женщина, казалось, была смесью их обоих. Ее темные волосы были уложены сверху головы, кожа была светлой. У ее носа были горные хребты, и она носила много драгоценностей на одном ухе. Драгоценности бренчали и извивались на ветру. Их одежда была тонкой и не подходящей для такой погоды. Как он заметил, женщина передвигала руками по рукам в попытке согреться. Дрикель усмехался. Так им и надо, не только он должен мерзнуть в этом пустынном месте. Они все же не были готовы пойти внутрь. У него был шанс. Он просмотрел окружающее пространство вокруг сломанного шаттла, в поиске чего-либо, что могло бы отпугнуть их. В двадцати метрах от него, наполовину похоронена в песке, лежала квадратная металлическая пластина, слетевшая с борта судна. Он вытащил крошечный антигравитационный диск из своего пояса и пробравшись к пластине, поместил его в центр металла. Тщательно держа пластину одной рукой, чтобы было не так очевидно, как он скрывается за металлом с помощью невидимости, он пустил в ход всю эту конструкцию, через ветер к этим трем Мусорщикам-планеты. Пластина качалась и немного переваливалась, как молодой бюрократ на новой, непрактичной обуви. С ветром и песчаной бурей, эффект был жутким, как он надеялся.

Высокий бледный человек был первым, кто увидел, что пластина плывет в них. Он внезапно резко развернулся с оружием наперевес.

“Быстрый”, бормотал Дрикель удивленно.

Женщина отошла назад и также вытянула свое оружие, в то время как человек, с острыми ушами, остался твердо стоять на месте, пристально смотря на пластину. Она колебалась, поскольку приблизилась к ним по сомнительной траектории, и сомнительно балансируя. Дрикель пустил в ход пластину, в пределах десяти метров от Мусорщиков-планеты, и позволил ей упасть. Она с лязгом приземлилась на тротуар. Свист ветра и слабый шелест песчаной бури скоро далеко унесли этот звук. Человек с острыми ушами продолжал рассматривать пластину, в то время как другие двое, приподняв оружие, осмотрели всю область.

Дрикель хихикнул и попятился в убежище соседнего судна, делая все возможное, чтобы не ступить ни в какие песчаные капканы. Он наблюдал, как эти трое громко разговаривали, но не достаточно громко для него, чтобы услышать сквозь ветер. Наконец с острыми ушами медленно подошел и подтолкнул ногой край тяжелой пластины. Когда это не помогло, он присел и попытался поднять край. Ему почти удалось это, пластина оторвалась на несколько сантиметров от земли. Тогда он позволил ей снова упасть. Он вынул инструмент, который был похож на, своего рода, устройство просмотра. Сначала он использовал инструмент, чтобы просмотреть пластину, после он провел сканером по всей области. Дрикель был рад, что перепроверил свое устройство невидимости. Человек с острыми ушами покачал головой и что-то сказал другим через плечо. Они выглядели столь же скептичными, как и он.

“Я собираюсь быть жестким”, прошептал Дрикель. Он должен попробовать что-то более внушительное. Плавающие пластины и шумы, для этих Мусорщиков-планеты, не подходят. Он нуждался в чем-то, что бросит вызов их пониманию действительности.

Дрикель посмотрел на судно, которое возвышалось над головой. Три посадочных модуля перекосились и время разрушило большую часть дна. MNPР был разбит внизу. Часть двери была открыта и песок заполнил интерьер. Большая куча сформировалась около одной стороны. Все судно смотрелось так, как будто оно разрушится при следующем большом порыве ветра. Только чрезвычайно сухой климат сохранял его так долго. Это было бы прекрасно для большого эффекта.

Дрикель открыл сумку и вытащил антигравитационные подушки. На это уйдет три штуки, чтобы снять эту старую громадину с места, но усилие будет стоить этого. Он проложил себе путь вокруг развалин, помещая антигравитационные подушки осторожно на равные расстояния, чтобы не оставить глубокие следы в мягком песке. Тогда он отошел к подветренной стороне другого разрушенного шаттла и вытащил из своей сумки дистанционное управление. Эти три Мусорщика-планеты все еще стояли около металлической пластины. Они оживленно разговаривали. Бледный человек жестикулировал, когда говорил. Женщина все еще сжимала руки вокруг себя, мелко стуча зубами. Она осматривалась вокруг каждые несколько секунд. Если бы у них - было слабое звено, она была бы им, он держал пари.

Острые уши оставались сосредоточенными на пластине. Он снова просмотрел показания и хмурясь указал что-то на считывающем устройстве. Этот человек казался безразличным к холоду или ветру. Лицо бледного человека покраснело. Женщина теперь говорила с такой силой, что ее голова слегка наклонялась с каждым словом.

“Давайте посмотрим, как вам нравится это”. Металл завизжал против металла, вызывая у Дрикеля зубную боль и посылая дрожь вниз по спине. Старый шаттл покачнулся, отрываясь от песка и тротуара, который держал его в течение тысячи лет. Он возвысился на шестнадцать футов над землей. “Хорошо”, сказал Дрикель, довольный собой. Обломанные посадочное устройство и старый трап свисали как переломанные конечности при аварии. Ветер давал этому немного движущийся эффект, поскольку антигравитационные единицы сохраняли судно на одном уровне. Посадочные ноги застучали и разлетелись обломками вокруг на ветру, пока наконец последняя часть не оторвалась и отлетела к тротуару.

Мусорщики-планеты все разом повернулись при первом шуме и несколько попятились от разваливающейся громадины. Бледный человек смотрел, затем отбежал немного в сторону, очевидно чтобы увидеть все с другой стороны. Женщина осталась стоять с открытым ртом и руками, сжимающими свои локти. Она внезапно показалась менее замерзшей, но более напуганной. Дрикель посчитал бы выходку удачной, если бы не острые уши. Он взял свое сенсорное устройство и нацелил его на плавающие обломки.

“Вас не так легко напугать, не так ли?”, возмутился Дрикель. Он медленно начал перемещать судно в направлении троицы. Его оставшееся посадочное устройство тащилось по тротуару, подскакивая и размалываясь. Ветер выл вокруг всего этого. Этот звук был даже более тревожен, чем первый.

Все три Мусорщика-планеты в унисон отстранились. Женщина закрыла уши руками, бледный вздрогнул при шуме, острые уши хлопнул по груди и что-то сказал, чего Дрикель не мог услышать из-за ужасного шума. Мгновение спустя все трое заискрились и затем исчезли.

“Лучи телепортатора”, прошептал Дрикель. “Внушительно”. Он немедленно поднял судно немного выше так, чтобы обломки повисли в воздухе, размол и вой закончились. Он провел следующие десять минут, оставаясь вне ветра, перемещая разрушенный шаттл назад на место, даже однажды допустив столкновение с другим поломанным шаттлом. Он полагал, что Мусорщики-планеты, вероятно, наблюдают с орбиты и не хотел, чтобы они привязали свое присутствие к странному случаю. Наконец он опустил разрушенный шаттл назад к месту в рядах других развалин. Судно распалось, когда приземлилось, опоры окончательно раздавились, трап разрушился и песок полился из двери. Удивительно, как время управляло всем.

Потребовалось больше усилия, чем он хотел израсходовать, чтобы забрать антигравитационные подушки, но он сделал это. Нет никакого смысла в разбрасывании чего-либо для Мусорщиков-планеты, если они будут достаточно храбры, чтобы возвратиться. Он переместился к все еще живому шаттлу, вниз на один ряд, стоящему на посадочном устройстве с открытым трапом. Оно не было в лучшей форме, но все еще оставалось целым. Дрикель быстро вошел внутрь. Без ветра воздух казался намного более теплым. Он вытер песок с лица, надеясь, что с этой миссией покончено. Он выждал бы оперативный день после того, как они оставили бы орбиту, затем возвратился бы домой, в свои теплые джунгли.

Джейнвей остановилась в удивлении, когда вошла в комнату для брифинга. Пэрис, Тувок, и Сеска сидели за столом. Все трое обнимали руками горячие чашки. Они все еще носили свои жакеты, и у них всех были обветренны лица. Нос Пэриса все еще был красным. Баджорская сережка Сески была запутана вокруг уха.

Кери вошел позади Джейнвей, так же, как Чакотай и Кес. Они заняли свои обычные места за столом.

“Хорошо”, начала Джейнвей. “Я хочу услышать ваши впечатления, так же как и информацию. Тувок”.

Тувок сделал быстрый глоток чая со специями с Вулкана - вообще единственный знак, что он был растерян - и сказал, “Мы наблюдали два необъясненных передвижения оборудования, которое не должно, насколько я мог установить, перемещаться. Я еще не знаю того, что вызвало движения, хотя я полагаю, что движения непосредственно не связаны с шаттлом, в котором исчезла первая десантная команда”.

“Оборудование?”.

Пэрис оставил одну руку обернутой вокруг чашки и дал отдых другой на краю стула. “Это - преуменьшение. Один элемент оборудования был поврежден и вдвое превышал размер шатлла Звездного флота, и он более древний, чем сам Бог. Вещь перемещалась по воздуху, песок просачивался из дверей и всех отверстий в структуре, ветер завывал сквозь него. Простите мне за то, что я так эмоционально рассказал об этом, но я чертовски жутко испугался”.

“Я тоже”, сказала Сеска.

“Рассматривая вес и возраст судна, и тот факт, что у него не было никаких очевидных средств перемещения”, продолжил Тувок, “это было внушительное шоу”.

“Внушительное не то слово, как по моему мнению”, сказал Пэрис.

Сеска кивнула. Она играла со своей сережкой, смотря на всех большими глазами. Джейнвей посмотрела на Пэриса. Он был легковозбудимым, это было частью его очарования, но он редко преувеличивал события. Если что-нибудь происходило, он пытался все минимизировать. Вид того разрушенного судна, перемещающегося по воздуху, должно быть, был действительно внушителен.

“Капитан”, обратился Тувок, игнорируя Пэриса, “разрушенное судно продолжало колебаться еще шесть минут, спустя три минуты после того, как мы вернулись назад на Вояджер”.

“Возможно, Ниликс был прав”, произнесла Кес. “Возможно, место проклято”.

Все в комнате посмотрели на Кес.

К удивлению Джейнвей Тувок поднял бровь, Пэрис не усмехался. Неудобная тишина заполнила комнату.

Наконец, Сеска сказала, “Баджорцы поняли, что есть много вещей, которые мы не можем видеть. Мы никогда не должны обесценивать духовный аспект любого путешествия”.

“Вы говорите, что на планете есть призраки?”, спросила Джейнвей.

Сеска глубоко вздохнула. “С первого взгляда на то судно Мы знали, что оно было слишком старым и разрушенным, чтобы работать. Все же оно летело прямо в нас. Я не знаю, думаю ли я, что это - работа призрака, но я действительно знаю, что этот опыт расстроил нас”.

“Возможно, все подстроено преднамеренно”, сказал Тувок. “Металлическая пластина, явно перемещенная к нам и упавшая к нашим ногам, это как предупреждение”.

Пэрис кивнул. “Именно поэтому мы чувствовали себя настолько жутко”. “Это было почти так, как будто что-то на поверхности знало, что мы были там и не хотело нас принимать”.

“Это и ветер”, подтвердила Сеска. “Одного только шума было достаточно, чтобы напугать любого”.

“Если бы разрушенное судно было перемещено, чтобы испугать нас, или заставить место казаться посещаемым призраками, то было бы логично продолжить движение после того, как нарушители ушли. Поэтому движение казалось бы не связанным с нашим присутствием”. Тувок сделал другой глоток своего чая со специями. Его щеки были все еще зеленовато-коричневы от ветра, но руки выглядели более теплыми.

“Если те шаттлы времени все еще функционируют”, сказала Джейнвей, “Я понимаю потребность держать нарушителей подальше от планеты. Это было бы пагубно, чтобы незнакомцы оказались на триста тысяч лет в прошлом. Но это не решает нашу проблему. Мы все еще не знаем, как далеко находится наша команда”.

Пэрис привстал. “Вы думаете, что этот Кджэндерс мог бы знать что-то об этом?”.

“Я так не думаю”, ответил Чакотай. “Я провел прошлые полчаса с ним, и он, кажется намного больше заинтересован нашим судном, чем планетой в низу. Он также казался удивленным и потрясенным размерами области шаттлов. Но я спрошу его”.

“Пожалуйста”, Джейнвей снова окинула взглядом сидящих за столом. “Еще предложения?”.

“Капитан”, сказал Чакотай. “Еще одна вещь о Кджэндерсе. Я полагаю, что ограничение его передвижения каютой отрицательно сказывается на результатах. Я полагаю, что он к чему-то стремится. Если мы узнаем, чего он добивается, то сможем вытащить больше ответов из него”.

“Очень хорошо, Чакотай, мы позволим ему покинуть каюту, но после того как Вы проинформируете команду”.

“Мы сделаем так, чтобы все следили за ним”, Чакотай удовлетворенный, откинулся назад.

“Я думал, Капитан, о планете внизу”, сказал Тувок. “Если мы вернемся на поверхность планеты, то должны найти, кто или что управлял тем оборудованием вокруг. Мы могли бы получить информацию о нашей пропавшей команде”.

“Хорошее предложение, Тувок”, удовлетворенно произнесла Джейнвей.

“Также”, продолжил Тувок, “если это окажется один из путешественников во времени, у него мог бы быть способ возвратиться к прошлому, не имея необходимости доверять старому шаттлу, который похитил нашу команду”.

“Таким образом, мы идем охотиться на призраков”, Пэрис покачал головой и сделал последний глоток своего горячего напитка.

“Замечательно”. Джейнвей посмотрела на него. “Я принимаю это, Вы снова вызываетесь добровольцем?”.

Пэрис кивнул. “Я не могу позволить Вулканцу быть обладателем всей забавы. Он не ценил бы этого”.

Тувок посмотрел на него без тени улыбки.

“Вот это то, о чем я Вам говорил”, улыбнулся Пэрис.

11

Кджэндерс вышел из каюты, капитан Джейнвей так приятно предусмотрела эту возможность, дверь с легким шипением закрылась позади него. Он прежде никогда не был в таком аккуратном месте. Даже цвета на Вояджере были ручными. Никаких ярко-оранжевых цветов, никаких темно-фиолетовых цветов. Много серости, мягкого голубого и случайные черные пятна для определения места.

Просьба, которую Кджэндерс только что получил от Чакотайя, намного более походила на приказ чем на просьбу. Это судно, при том, что казалось более мягкое, было намного более структурировано, чем Олкоелл. Кджэндерс сомневался, что мог раствориться и погрузиться в толпу здесь, чтобы остаться забытым. Его каюта была показательным примером. В короткий промежуток времени они ограничили его передвижения, там у него были посетители, несколько коммуникаций, и вопрос о его здоровье от охраны снаружи. Вопрос наиболее поразил его, он занимался расследованиями в порядке действий машины на стене, которая, как сказал ему компьютер, использовалась для производства еды. Он лязгал вокруг внутренней части машины, когда охрана позвала его. Теперь охрана ушла. И даже при том, что люди кивали ему, когда проходили мимо по коридору, они казались менее интересующиеся им, чем были прежде. Хороший знак. Он надеялся, что такая тенденция продолжится. Ему не хотелось привлекать намного большего внимания к себе. Иногда он думал, что Чакотай видел слишком много, чем показывал.

Кджэндерс посмотрел на карту судна, висящую на стене напротив его каюты. Вездесущий компьютер, карты, мимолетная команда, одетая в форму, заставляли его чувствовать, как будто он оказался в отделение Контроля. Отделение, которое знало, как хорошо поесть и как носить удобную одежду, но все равно отделение.

Как только он определил местонахождение турболифта, он направился вниз в зал, в том же самом уверенном темпе, как и остальная часть команды Вояджера. Возможно, если они дадут ему униформу, да, это может сработать. Он должен был бы изменить свою прическу, но это не самая большая проблема. Чем больше он будет похож на них, тем быстрее они смогут принять его.

Он вошел в турболифт и попросил, чтобы это остановилось на уровне с офицерской столовой. Это издало небольшой гул, начав движение. Он счел странным, что эти люди Звездного флота не использовали телепортацию, чтобы перемещаться внутри судна. Оно было достаточно большим, если бы судно существовало на Олкоелле, у него был бы ряд внутренних телепортаторов на каждом уровне. Звездный флот, казалось, отдавал более высокий приоритет путешествию ногами, чем олкоеллианцы.

Когда он вошел в офицерскую столовую, то остановился как вкопанный, при виде темноты пространства. Олкоелл был частично видим, его поверхность, была пустой и холодной. Память о своем прибытии заставила его дрожать.

“Хорошо”, сказал Чакотай. “Вы прибыли”. Он выбрал ближайший из столов. Ему подали пластину с желтым хлебом. За столом были два двигающихся стула.

“Да”, ответил Кджэндерс. “Это было не столь трудно, как я думал”.

“Хорошо”. Чакотай взял хлеб, и сел. “Я вчера попросил кукурузный хлеб. Они сделали его для меня сегодня, как только убедились, что у них есть все компоненты. Хотите немного?”.

Кджэндерс сел около него и взял немного хлеба. У него был удивительно сладкий вкус.

Чакотай улыбнулся. “Немного по-домашнему”. “Какой кофе. Крепкий и черный?”.

Кджэндерс присел на стул.

“Будьте осторожны”, сказал Чакотай. “Это горько”.

Что-либо, что так богато пахло, не могло быть горьким. Кджэндерс сделал глоток и почти все выплюнул, сделав при этом почти ласточку. “Как Вы пьете это?”.

“Большинство людей добавляют сахар и сливки”. Он пододвинул ближе два других блюда. “Мне нравится мой сильный и крепкий кофе”.

У слов было зловещее кольцо. Кджэндерс проигнорировал их. Он наспал сахар в свою чашку и решил также добавить сливки. Когда жидкость стала только немного темнее чем молоко, он наконец решил, что ему понравится вкус. “Я пришел, но Вы не приглашали меня для дружественной трапезы”.

“Нет”. Чакотай откусил кусочек кукурузного хлеба, затем сделал глоток своего кофе. “Я хочу, чтобы Вы знали, что я - тот, кто отозвал Вашу охрану, и разрешил Вам свободно перемещаться по судну”.

Кджэндерс улыбнулся. “На сей раз я не забуду благодарить”.

“Хорошо”, ответил Чакотай, как будто спасибо вообще не имело никакого значения. “Я хочу, чтобы Вы, тем не менее знали, что я понимаю Вас. Я понимаю, что Вы бежите от некоторых - вещей. Я не хочу, чтобы это что-то, вмешалось во что-либо на этом судне”.

Кджэндерс почувствовал жар. Он заставил себя выпить другой глоток своего собственного кофе. Сколько выяснил Чакотай? Кджэндерс не сделал ничего, чтобы выдать его намерение захватить это судно.

“Таким образом, я предложил бы Вам сотрудничество со мной в возвращении нашей команды”.

“Это походит на повторение беседы, которая была у нас час назад, Командующий”, ответил Кджэндерс.

“Это не так”. Чакотай склонился к нему.

Кджэндерс внезапно понял, что Чакотай был крупным мужчиной, который очень хорошо держал власть.

“Мы только что обнаружили движение на планете. Суда, стартующие сами собой, которые не должны перемещаться, оборудование, летящее самостоятельно, возможно для того чтобы испугать наших людей, которые занимались расследованиями на поверхности. Я хочу знать, шел ли кто-то с Вами, или кто-то переместился после Вас в это время”.

Горечь кофе проникала через все подслащивающие вещества. Живот Кджэндерс перевернулся. “Я надеюсь нет”, он старался подавить тошноту. “Если они сделали это, то они заберут меня, и затем я - мертвец”.

“Это общепринятый принцип, чтобы послать кого-то после того, как кто-то нарушит пространство”, спросил Чакотай.

Кджэндерс пожал плечами. “Это подпадало бы под эти восемьсот нарушений, и большинство из них классифицировано. Все мы знаем законы и наказания, но не как они выполняются. Если бы мы больше знали, чем они, то угрожали бы времени”.

Чакотай повернул голову. Он взял другую часть своего кукурузного хлеба, прожевал и глотнул. “Вы все еще не сказали мне, Вы прибыли один?”.

“На Ваших сканерах я был один. Вы знаете, что я сделал”. Голос Кджэндерса повысился только немного. Его аналогия Контроля не была далека.

“И Вы понятия не имеете, что могло вызвать проблемы там, внизу?”

Кджэндерс покачал головой. Он действительно не хотел думать о пустоте ниже. “Кто знает, это, возможно, был ветер”.

12

Торрес шагала назад и вперед через их камеру. Факт, что они были в чем-то, что напоминало каюты команды на судне, не делало это никак не меньше чем тюрьма. Ким сидел на мягком стуле, Ниликс откинулся на шезлонге, сложив сжатые руки позади головы. Торрес проходила мимо цветущих растений (она собрала уже 1129 цветов и бросила их в мусор - запах навивал слишком много воспоминаний), в бесплодную кухню. Никакого оружия в поле зрения. Не то, чтобы она ожидала этого. Ролик позволил им оставить свои фазеры. “Рассчитывающая на спину” уловка, которой владели охранники, избавляясь от любой проблемы. Ее голова болела от всех этих мыслей про культуру путешественников во времени. Ролик все тщательно объяснил, даже ответил на вопросы Ниликса, но что хорошего в 500 000 лет, если Вы день за днем застреваете за тем же самым столом? Не хотели бы Вы иметь приключение? Она не могла сказать, нашел ли он ее привлекательной или раздражающей. Вероятно, ни то ни другое. Не то, чтобы это имело значение, так или иначе. Он был частью Контроля, который запланировал убить ее. У нее прежде были свои стычки с бюрократией.

Торрес колебалась. Она шагнула к двери, открыла ее, и всмотрелась вниз в зал. Та же самая охрана в оранжевых костюмах стояла снаружи. Они улыбнулись ей. Эти люди были ужасно дружелюбны для тюремщиков. Она предпочла немного больше грубости от людей, которые собирались совершить что-то столь же личное как убийство. Она со злостью закрыла дверь.

“В конечном счете”, сказал Ниликс не открывая глаза, “дверь разрушится и, они повесят другое нарушение на нас. Как Вы думаете, какой штраф для разрушения двери?”.

“Смерть”, съехидничал Ким. Его тон был сух. “В конце концов, это действительно затрагивает путешествие”.

Торрес нахмурилась. Она помнила темное чувство юмора Кима с того момента, когда была поймана в ловушку вместе с ним в Больнице Окампа. Неудивительно как он смог держать себя, поверхностно успокаиваясь во время всей этой суматохи. У него были мимолетные комментарии, сухие, остроумные замечания, чтобы сохранять себя отвлеченным. “Я не считаю это забавным, мы должны работать над побегом отсюда”.

“Они облегчили нам задачу”, сказал Ким. “У нас есть наши фазеры, и дверь не заперта. Охрана не достаточно сильна, чтобы противостоять нам троим”.

“Есть только эта небольшая проблема - подземная пещера и четыреста сорок четыре миллиона лет”, открыв глаза, произнес Ниликс. Когда он был серьезен, то немного походил на влажного щенка. “Я надеюсь, что Кес в порядке”.

“Я уверена, что с ней все прекрасно”, сказала Торрес. “Она находится на Вояджере. И как Вы можете быть столь мягкими? Во-первых, именно Ваши дремоты привели нас к проблеме”.

“У Талаксианцев больше потребности во сне, чем у людей”. Он сделал паузу, выглядя немного огорченным. “Или Клингонцев. Или независимо от того, как Вы называете себя сегодня”.

“Я думаю, что моя Клингонская сторона начинает становиться доминирующей”. Торрес медленно произносила каждое слово с акцентом. “И на этот раз я полагаю, что не буду бороться с этим”.

При этом заявлении Ким встал и заблокировал ей путь. “Лейтенант, я думаю, что Вы правы. Я думаю, что мы должны выяснить, как нам выбраться отсюда”. “После того, как я убью Ниликса”, прошипела она, но не попыталась пройти мимо Кима.

“Не волнуйтесь”, беззаботно ответил Ниликс. “Скупые люди скоро позаботиться об этом для Вас”. Он сел, зевнул, и затем смачно потянулся. Он встал и вышел на кухню, стуча дверками шкафов. “Они назвали себя правильно”, бормотал он. “Только Скупые люди могли дать нам такую замечательную кухню и забыли дать еду. Я надеялся сделать на скорую руку некоторый завтрак, так как мой живот уже разговаривает со мной, что случается не так часто днем”.

Торрес села на самый близкий к ней стул, настолько грузно, что он застонал под ее весом. Возможно ее сторона Клингонки все-таки начала доминировать, потому что она была голодна. Ее живот рычал. Она только что проигнорировала это со всем остальным продолжением. Ким оставался в середине комнаты, как будто ожидал в любой момент нападение Торрес на Ниликса. Она не хотела этого делать. Она знала лучше себя. Это было только то, что иногда маленький человек действовал на нервы. Серьезно поигрывая на ее нервах.

Слабый смех проплыл сквозь дверь. Ким повернулся на этот звук. Торрес осталась сидеть неподвижно. Ниликс вышел из кухни, держа маленькую солнечную кастрюлю.

Мгновение спустя, улыбаясь вошел Ролик.

“Ах”, сказал Ниликс Киму, “улыбка”. “Это - также дружественный жест. Я надеюсь, что это означает, что мы будем спасены”.

“Ну”, произнес Ролик, “мы на шаг ближе. Я заставил совет отложить их решение до завтра”.

“Отложить?”, переспросил Ким. “Что Вы имели в виду?”.

“Это означает, что мы не собираемся умирать сегодня вечером”, подсказала Торрес.

Ролик посмотрел на нее с мягким и сочувствующим выражением. “Каждая задержка, обещает положительный результат”.

“Я слышала все это, когда была в Академии Звездного флота”, сказала Торрес.

Ролик присел около Торрес. Этот человек был чувствителен. Он не сел слишком близко, но и не слишком далеко. “Я обещаю Вам”, произнес он, как будто говорил только с нею единственной, “я буду работать в течение ночи, чтобы найти какую-либо зацепку, чтобы спасти Вас, Мы не варварское общество. У нас только есть некоторые очень строгие законы об ограничений путешествий во времени”.

“Очень строгие”, вставил Ниликс. “Ну даже оооо-чень строгие. Столь строгие, что я фактически не хотел бы видеть Ваше определение железных законов”.

Ролик стрельнул в Ниликса неуверенным взглядом.

Ким сел напротив Ролика. “Я сожалею. Мы действительно ценим все, что Вы делаете для нас. День был немного напряжен, и сытый голодному не товарищ”.

Ролик выглядел потрясенным. “Я никогда не думал…”, произнес он. “Я попрошу принести обед сюда к Вам”.

Торрес немного напряженно прохаживалась за спиной Ролика. Ким проигнорировал ее. “Спасибо”, сказал он. “Мы оценили бы это”. Да, Они все оценили бы последнюю трапезу.

“Скажите мне”, произнесла Торрес, пытаясь сохранить спокойствие, “Что Вы планируете сделать с нашей защитой завтра?”.

Ролик повернулся к ней. Ему действительно она нравилась. Это можно было прочитать в его глазах. Не то, чтобы она дала ему повод. Не то, чтобы у их дружбы могло быть любое реальное будущее.

“Я боюсь”, ответил он, “нет никакой защиты для того, что Вы сделали. Это - документально подтвержденный факт. Я честно полагаю, что единственная надежда состоит в том, чтобы показать Ваше невежество в знании нашей культуры и затем умолять контроль быть милосердным”.

“Это когда-либо срабатывало?”, спросил Ниликс с другого конца комнаты.

“Нет”, сказал мягко Ролик. “Это никогда не срабатывало”.

13

Поскольку луч телепортатора освободил его, Пэрис осмотрелся вокруг, вокруг, на раздутую поверхность планеты. Призрачный шаттл вернулся на свое место и ветер уже стер большинство следов на песке от тянувшегося трапа. Металлическая пластина, которая первой полетела в них, была уже покрыта песком, и ветер добавлял его еще больше, с каждой минутой. Пэрис вытащил свой трикодер одновременно с Тувоком. Капитан решила, что на сей раз только они вдвоем отправятся вниз на планету. Они не так изучали шаттл, как искали кто или что перемещало эти вещи. Пэрис просмотрел область с правой стороны от себя, в то время как Тувок просмотрел область слева. Песок, песок, и еще больше песка. Ниже металлических частей шаттлов и тротуара. “Кругом сплошной песок…”, произнес Пэрис.

Тувок кивнул и прямиком направился, через открытое между судами пространство, к кораблю-призраку. Пэрис последовал за ним, подтягивая повыше воротник, чтобы защитить лицо от язвительных укусов песчаной бури. Это была самая сухая планета, которую Пэрис когда-либо посещал. Он только мог закрывать свой нос и свои глаза, чтобы удержать достаточно влаги. И это притом, что они были на зимней стороне планеты. Он даже не хотел воображать то, что здесь будет твориться летом, окруженный песком и бетоном, и тысячами огромных металлических банок. Высокая температура была бы столь же неприемлема, как и холод. Тувок двигался прямо к кораблю-призраку, не замечая даже ветер. Он никогда, казалось, ничего не замечал. Иногда Пэрис думал, что Вулканцы выключили все остальные части тела, кроме мозгов. Если бы Пэрис когда-либо сделал это, то он не имел бы ничего больше, чтобы жить. Немного волнения, красавицы и судно пилоту, это было все, что он попросил от жизни. Он не заботился, была ли у него та же самая женщина, или то же самое судно, каждый следующий день, но он действительно заботился о том, пропустил ли он свое волнение. Он надеялся на то, что призрак вновь появится и снова попытается испугать их. Прошлый раз, было пугающее прикосновение. Это время было волнующим. И если призрак мог бы привести их к Киму и другим, Пэрис будет чертовски рад.

Тувок остановился около призрачного шаттла и использовал свой трикодер, чтобы вблизи изучить его. Иногда трикодер Тувока, казалось, был расширением его мозга. Вместе они узнали, что это за вещь. Но Пэрис мог только гадать об этом. Однако Тувок нуждался бы в Пэрисе, когда прейдет время, чтобы срочно поймать призрака. Иногда логическая, продуманная реакция была не лучшей реакцией.

Очевидно, трикодер Тувока ничего не показывал, потому что он сместился на несколько шагов в сторону. Пэрис повернулся спиной к ветру, наблюдая за Тувоком пристальным взглядом. Несомненно, Вояджер мог телепортировать их, если бы они разделились, но в этом холоде и ветре, одних только неправильных несколько минут, могут стать смертельными. Пэрис окинул взглядом окружающие их шаттлы, ища любое движение помимо ветра. Ничего. Это место было столь же мертво как любое другое место, которое он когда-либо видел на этой планете. Что сказал Кджэндерс? То, что это место когда-то было живым и наполненным людьми? Пэрис с трудом верил этому.

Тувок кивал сам себе и обходил шаттл, останавливаясь каждые несколько метров, чтобы подробней просмотреть показания. Пэрис следовал за ним по пятам, охраняя его спину.

С другой стороны шатлла посадочное устройство разрушилось под весом судна, и части трапа образовали клин, поддерживая шаттл в наклонном положении. Этого угла было как раз достаточно, чтобы защитить их от порывов ветра, Тувок направился туда. Без песка, дующего в них, в этом кармане спокойствия, было почти приемлемо. Пэрис вытер лицо и посмотрел на Тувока. Лицо Тувока покрылось коркой песка, остались видны только глаз и брови, эта маска старила его на несколько лет.

Они могли разговаривать здесь без крика.

“Что-нибудь узнали?”, спросил Пэрис.

Тувок кивнул и указал вверх. “Посмотрите, мне не нравиться слабая вмятина в пластине там?”.

Пэрис изучал пластину, пока не увидел то, на что указывал Тувок. Вмятина посреди очень старой части металла, которую мало кто заметил бы. “Да”.

Тувок снова направил свой трикодер на вмятину. “Маленькое антигравитационное устройство было приложено там, не так давно. Два других подобных устройства, располагались в разных местах на этом судне”.

Пэрис просмотрел область, но не мог найти аномалию, которая привела Тувок к такому заключению. Это не удивило его. Пэрис был не так силен по части науки, когда это не относилось к пилотированию. Он был готов довериться Тувоку, “Есть какая-либо идея, кто сделал это?”.

“Неизвестно”, ответил Тувок. “Но кажется, что наш “призрак”, как Вы все называете его, использовал технологию, чтобы достигнуть этих эффектов”.

“Вы волнуетесь?”, удивился Пэрис.

Тувок ответил ему взвешенным пристальным взглядом. “Конечно нет”.

“Так, теперь когда мы знаем, что живой агент вызвал эти спектральные события, каким образом нам сделать так чтобы это не повторилось снова?”, спросил Пэрис.

“Поскольку мы не приблизились к пункту, который защищает этот призрак…”.

Пэрис уставился на Тувок на мгновение прежде, чем сказал, “Шаттл рабочего времени”.

Тувок кивнул. “Точно”.

“Логично”, сказал Пэрис.

“Конечно”, Тувок даже не улыбнулся. Он зашагал назад через открытую, продуваемую ветрами область между шаттлами.

Первый управляемый порывом ветра песок, ударил подобно крошечным частям битого стекла, поражающего кожу. Пэрис даже поднял воротник выше, жалея, что он не додумался взять какой-то механизм для экстремальной погоды. Они остановились у основания трапа шаттла, который забрал первую десантную команду и возвратил Кджэндерса. Они использовали свои трикодеры, чтобы засечь любые движения или признаки чего-либо. Пэрис ничего не увидел. Нет движения, нет признаков жизни. Ничего.

Наконец Тувок взошел на половину трапа и остановился, ожидая и держа трикодер в вытянутой руке, изучая показания для окружающего пространства. Пэрис остановился на метр ниже и сделал то же самое. Ничто не перемещалось. Ничего, никаких видимых движений.

“Я собираюсь расширить область сканирования”, Пэрис пытался перекричать ветер. “Наш призрак может отсиживаться в другом месте”.

Тувок кивнул. “Я изучу судно, в то время как Вы постоите на страже”. Он отвернулся и начал подниматься выше по трапу, продолжая пристально сканировать пространство.

Пэрис наоборот спустился с трапа, вздрагивающего при порывах ветра. Олкоеллианцы не хотели покидать это место? Они предпочли переместиться по течению времени, вместо путешествия в космосе? Очевидно, они не знали, что у обширной вселенной были другие места, могущее предложить не только холода и вездесущие ветры. Используя судно как центр круга, он оценил расстояние между другими судами и систематически начал просмотр. Он тщательно просмотрел полный круг вокруг судна, обращая пристальное внимание на область, заблокированную на вид с другой стороны шаттла. Пэрис знал, что на борту Вояджера, Лейтенант Кери также непрерывно просматривал область, но в настоящее время ему было жаль, что это не был Ким. Пэрис доверял Кери, но будет чувствовать себя лучше, если это будет Ким. Он расширил область просмотра к расстоянию приблизительно на пять старых шаттлов, он поймал движение на севере. Пэрис активировал свой значок коммуникации, открывая связь с Кери. “Лейтенант, внимание вниз на область приблизительно пол мили, от нас на север”.

Была минута молчания, Кери возвратился на связь. “У меня есть некоторое маленькое движение в шаттле, через пять судов, вниз от Вас. Нечто живое. Только небольшое движение, похожее на перемещение песка, только внутри шатлла. Это может быть ошибка, но все-таки обратите внимание. Я получаю точно такие показания всюду по области с ветром, поднимающим песок”.

“Спасибо. Пэрис.” Эти данные от Кери подтвердили его собственные показания. Но было что-то необычное в этом, он не мог игнорировать их, Пэрис не был уверен почему. С этим мог разобраться только Вулканец. Он вздохнул и показал жестом Тувоку, стоявшему на трапе, чтобы тот присоединился к нему.

Пэрис рассказал Тувоку, что видел он и что Кери подтвердил это. “Я знаю, что ветер здесь дует как сын Зевса, и я знаю, что эти суда собираются развалиться. Я только не могу понять, что это может перемещаться так близко к нам”.

Тувок посмотрел на него, затем назад на трикодер. Пэрис мог видеть, как он делал другие быстрые замеры на области. Когда это дало отрицательный результат, он оглянулся назад на Пэриса.

Пэрис пожал плечами. “Назовите это догадкой. Я никогда не оставляю догадку неисследованной”.

Тувок кивнул. “Мы ничего не добьемся стоя здесь на одном месте. Исследование другого места было бы логично”.

Пэрис усмехался. “Прогресс. Я думал Вас придется убеждать, и очень долго”.

“Я длительное время был среди людей”, ответил Тувок. “И, за эти годы, я узнал, что догадки часто основаны на замеченных вещах, но ненадлежащим образом не обработаны. Вы, вероятно, заметили что-то, что были не в состоянии понять, и все же у Вас было достаточно внимания, чтобы понять, что это было важно”.

“Ай, я думаю, что был только что оскорблен”.

“Логика никогда не является личностной”, произнес Тувок и начал идти к северу.

“Да, но распространено часто”. Пэрис снова подтянул свой воротник, чтобы не допустить песок в рубашку и последовал за Тувоком к тайному судну.

Дрикель дремал в течение прошлого часа, ожидая возвращения Мусорщиков-планеты, поскольку был уверен в этом. Судно, которое он счел пригодным для отдыха, все еще стояло на посадочном устройстве. Внутри, старая, ободранная обшивка, но два стула предложили ему приличную кушетку для дремоты. Кроме того, в судне он был защищен от ветра. Он подумал об активации бьющегося устройства, но отклонил эту мысль. Мусорщики-планеты, которые были на орбите, могли быть в состоянии засечь такую вещь. Призраки не должны были светиться. По крайней мере, тип призрака, который он пытался симулировать. Тревога в наушнике разбудила его, когда луч телепортатора Мусорщиков-планеты опустила их около живого судна. Он распластался и пополз, более жестко, чем хотелось бы, благодаря холоду. Постоянство Мусорщиков-планеты раздражало. Если бы они хорошо испугались тогда в первый раз, то он был бы в состоянии вернуться в дом, в теплую постель. Но у него было плохое предчувствие, когда он увидел острые уши. Уловка с призраком работала с любым мусорщиком, но этот казался заинтригованным событиями, а не напуганным. И эта заинтригованность была реакцией полной противоположности от того, чего добивался Дрикель. Он перепроверил, чтобы удостовериться, что щит был все еще в рабочем состоянии, таким образом, Мусорщики-планеты не будут видеть или ощущать его.

“Время, чтобы пойти и снова поиграть в призрака”, сказал он себе, и его голос, казалось, поплыл в почти темном интерьере судна. Он сделал несколько быстрых движений, чтобы ослабить мускулы, и пока он это делал, то обдумывал проблему острых ушей. Возможно, только безопасные призраки заинтриговали Мусорщика-планеты. Дрикель не хотел причинять кому-либо боль, но были некоторые угрозы, когда он может предпринять что-то посерьезней. Если бы острые уши думали что жизнь в опасности, то никогда не ступили бы снова на поверхность Олкоелла.

Дрикель закончил упражнения и направился к двери, чтобы поднять свою сумку. В тот момент, колебания его движений в старом судне, возможно объединенные с ветром, ослабили металлическую распорку потолка. Он начал прогибаться и рушиться. Он только мельком увидел эти изменения, при звуке трескающегося металла Дрикель успел поднять правую руку выше головы. Тяжелый обломок ударил по руке, опрокинув его на пол, и остановился, придавив плечо и остальную нижнею часть тела. Его голова с глухим стуком соприкоснулась с полом, в ушах зазвенело. Он попытался прикрыть голову второй рукой, думая, что другие обломки от потолка будут еще падать вниз. Но ничего не произошло. Он ждал, оставаясь обездвиженным и задержав дыхание. Ничего больше. И через мгновение он понял, что ничего не собиралось падать немедленно.

Началась боль, тыкающим выстрелом, который бежал от руки к руке и назад в грудь. Он закрыл глаза и думал, не разрешая себе запаниковать. Его движения в шаттле, должно быть, растревожили уже свободную часть потолка. Ошибка на его совести. Он должен был проверить шаттл более тщательно перед использованием его как убежища. Когда он возвратится, то попросит Контроль больше не посылать его в холодные места назначения. Желание быть в тепле сделало его небрежным. И, возможно, серьезно ранило его. Он медленно вдохнул, проверяя, не сломаны ли какие-либо ребра. Все целые, но его рот и горло были полностью забиты пылью. Также медленно он открыл глаза, чтобы проверить свои ощущения. Его фонарь все еще работал около сумки, прилагая все усилия, чтобы осветить вздымающиеся облака пыли. Он лежал на спине, ноги, бедра и плечи были приклеены весом металлической плиты к полу. Его рука болела, и он мог сказать, что собирался получить дополнительно - адскую головную боль. Он только надеялся, что плита, упавшая на него, не сломала позвоночник. Контроль наверняка разыскал бы его. Сделав два глубоких вздоха и задохнувшись пылью, он попытался поднять металлическую плиту с плеч.

Боль пронзила его правую руку, и он остановился. Плита немного переместилась, это наверняка будет медленным и очень болезненным процессом, чтобы полностью освободить себя. Если он не сделает это правильно, то закончит с большими повреждениями, чем просто руки. Плита была настолько тяжела, что сокрушит руку или ногу, и затем что он сделает?

Если бы он мог спустить руку к поясу, то смог бы достать свой портативный телепортатор и переместился бы из под плиты. Но он должен был бы также отключить свой щит, чтобы сделать это, таким образом показав себе Мусорщикам-планеты. Это было бы самым простым решением. Но он хотел попытаться сначала удалить пластину самостоятельно. Взявшись за край и сделав глубокий вздох, он попытался снять край пластины с плеча. Она действительно немного переместилась, но недостаточно. Это было слишком плохо, его сумка с антигравитационными дисками, до сих пор находилась далеко. Дрикель осмотрелся вокруг в поисках того, что можно использовать, чтобы потянуть сумку к себе, но ничего не увидел. Она была на расстоянии двенадцати футов, полностью вне досягаемости. Его единственный выбор состоял в том, чтобы выползти, очень тщательно и медленно, из под плиты. Он только надеялся, что Мусорщики-планеты пройдут мимо того рабочего шаттла. Поскольку его спасение, скорее всего, затянется надолго.

14

Джейнвей обычно приходило в голову много хороших идей, в своем рабочем кабинете, но идеи, которые относились к Олкоеллу, вообще не нравились ей. Она стояла перед длинными иллюминаторами, смущаясь видом планеты, чашка традиционного кофе, остывала на столе. Ее принес Чакотай, сидевший на стуле, с терпением ожидания, когда она объяснит ему, почему его сюда вызвали.

Наконец она вздохнула. Нравилась ли ей идея или нет, не имело ровным счетом никакого значения. Имело значение только то, принесет ли она результаты.

“Чакотай”, она повернулась к нему лицом. “Я думаю, что мы должны послать другую десантную команду в прошлое”.

Он скрестил руки, но не выглядел пораженным. “Я полагаю, что Вы исследовали все риски, связанные с этим”.

Джейнвей кивнула. Она была довольна, что он не пытался рассмотреть все аргументы против этой идеи, как сделал ее первый помощник на последней миссии. “Я решила, что мы потратили слишком много времени с Кджэндерсом. Ни один из нас не доверяет ему. Если он сказал не правду, то мы потеряем обе команды. Но если он не врет, то мы вернем обе команды”.

“Вы никогда прежде не уклонялись от риска, в конце концов, Вы попытались захватить меня”, сказал Чакотай.

Джейнвей улыбнулась шутке Чакотая и его спокойном принятии ее идеи. Она подошла к его стулу. “Мне кажется, что вместо того, чтобы изучать рабочее судно, которое мы нашли, нам надо рваться в другие недействующие суда вокруг, чтобы выяснить, как они работают. Мы знаем, что их путешествие во времени использует хронитон частицы, тем или иным способом. Если мы сможем, по крайней мере, обнаружить, как последовательно работают те другие шаттлы, мы были бы в состоянии использовать их технологию, чтобы отследить десантную команду в потоке времени”.

Чакотай кивнул, думая. “Это могло бы сработать, но что…”.

“Капитан”, ворвался голос Лейтенанта Кери. И Чакотай и Джейнвей сделали паузу. “Я думаю, что нашел что-то, что Вы захотите увидеть”.

Джейнвей и Чакотай одновременно направились к двери. Она быстро скользнула в сторону и они оба поспешили к мостику.

Кери стоял около пульта безопасности. “Я управлял стандартными системами слежения в области вокруг команды высадки” доложил он, как только увидел Чакотайя и Джейнвей, “когда мене пришло в голову, что может быть движения в старых туннелях под поверхностью. Таким образом, я расширил свои параметры поиска, чтобы заглянуть ниже поверхности”.

Джейнвей и Чакотай встали около Кери. Он указал на экран, который показывал туннель, довольно большой и расходящийся в двух направлениях. “Этот туннель – на триста ярдов ниже поверхности и довольно близко к месту, где находятся Тувок и Пэрис. Я исследовал его и еще расширил поиск, чтобы покрыть всю область. Вот то, что я нашел”. Он прикоснулся к пульту, изменяя картинку на экране. Сначала он показал огромную основу, затем наложил очень ясный образец черного пятна и пятен поверху. Он поместил большое пятно в середину экрана. Картина была похожа на паука с огромным числом ног. Тело паука было большой пещерой. Джейнвей посмотрела на показания. Главный зал был милей ниже поверхности.

“Я нашел много этого в начальных поисках”, сказал Чакотай.

“Я знаю, сэр”, ответил Кери. “Эти пещеры, как и все остальное там, очень давно оставлены. Почти все”.

Джейнвей взглянула на Кери. Он подпрыгивал на пальцах ног, совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы понять. Он был взволнован, впервые начиная с того момента когда исчезла первая команда. Он счел это открытие важным.

“Это не догадки”, сказал он, “Я просмотрел подземную пещеру на хронитон частицы, подобные тем, которые испускает шаттл”. Он на мгновение сделал паузу, затем продолжил. “Я нашел это”. Джейнвей наклонилась вперед, чтобы лучше видеть экран. Около одной из сторон главной подземной пещеры, в намного меньшей комнате, был сильный источник хронитон частиц, непрерывных и плавных. “После того, как я позвал Вас, Я просмотрел всю область, в поисках таких же следов тех частиц”, Пять зеленых точек появились на карте.

Сердце Джейнвей начало бешено колотиться. Наконец, что-то, что можно использовать. Она не была уверена как, но она знала, что они добились прогресса.

“Капитан”, продолжил Кери, “шаттл, который унес первую команду, все еще испускает слабый поток хронитон частиц. Это похоже на то - как будто двигатель находится в состоянии готовности”.

Джейнвей изучила экран. Самый сильный источник частиц был в подземной пещере. Но рассеивался в туннелях, всюду по области были пять живых судов, включая то, которое переместило команду. Джейнвей похлопала Кери по плечу. “Хорошая работа. Выглядит, как будто эта мертвая зона не так уж и мертва, как мы думали”.

“Это может стать частью того решения, которое Вы искали, Капитан”, сказал Чакотай.

“Точно”. Джейнвей повернулась к Кери. “Лейтенант, соберите две технических команды, не больше, чем четыре человека в каждой. Я хочу, чтобы Вы демонтировали два из неисправных шаттлов и обнаружили, как они работают. Что еще более важно, я хочу знать, как мы можем отследить один в течение времени”.

Кери усмехался. “Я надеялся, что Вы прикажете, чтобы я сделал это, Капитан. Через пятнадцать минут мои команды и оборудование будут готовы”.

Джейнвей улыбнулась в ответ. Она почувствовала себя хорошо, у них появилась хоть призрачная, но реальная надежда. Чувствовалось, как будто они действительно что-то делали.

Пэрис был убежден, что его лицо собиралось кровоточить, к тому времени, когда они возвратились. Поднялся еще более сильный ветер, унося крошечные зерна песка как микроскопические метеориты, похожие на летающие лезвия, которые соприкасаясь, резали любую выставленную кожу. Даже Тувок шел с опущенной вниз головой и глазами, по своему защищая трикодер. Они проверили бы эту догадку, и затем вернулись бы на Вояджер.

Добраться до пятого судна заняло больше времени, чем они ожидали. Ветер был холодным и проникал через толстый защитный жакет Пэриса. Он остановился у подножья судна и проверил показания, выискивая любое движение. Но он был разочарован. Ничто не перемещалось кроме металлической пластины внутри, судно качалось, под порывами ветра. У Пэриса было смутное чувство про это судно, но он не мог сказать, было ли чувство предупреждением или толчком, чтобы идти вперед.

“Оно, кажется, пустым”, сказал Тувок, изучая показания трикодера.

“Похоже на то”, ответил Пэрис. “Такое же пустое как тот тротуар, когда то судно начало лететь в нас”. Шаттл немного накренился на одну сторону, но посадочное устройство, казалось, было достаточно твердо. Пэрис подошел к основанию трапа, ведущего к темному отверстию в центре. “Позвольте мне сделать быстрый осмотр этого места”, произнес он, в действительности имея мало желания подниматься на этот темный трап. “После мы сможем возвратиться”.

Тувок просто кивнул.

Пэрис сделал первые шаги. Ему с трудом дышалось. То призрачное действие, в последней поездке, напугало его больше, чем он хотел признать.

“Тувок, Пэрис”. Голос капитана нарушил его решение. Он вздохнул с облегчением, внезапная отсрочка.

“У Вас есть сдвиги в поисках нашего таинственного призрака?”.

“Нет, Капитан”, ответил Тувок.

“Я - запланировала послать вниз две технических команды, чтобы изучить оставленные суда, около рабочего. Какие силы безопасности Вы предложили бы, чтобы сопровождать их?”.

“Пять охранников для каждой команды”, сказал Тувок без колебания. “Четверо размещаются вокруг шаттла и один внутри с инженерами”.

“Прекрасно, Я хочу, чтобы Вы оба вернулись назад на борт. У меня есть другая миссия, для которой я нуждаюсь в Вас немедленно. Я встречу Вас в комнате телепортатора”.

“Да, Капитан”, очевидно Тувок стремился тоже уйти с поверхности.

Пэрис впился взглядом в судно. В следующий раз. Он получит возможность побывать внутри в следующий раз.

Тувок активировал значок коммуникации. “Двоих поднять на борт”.

Пэрис оглянулся на судно. Это было догадкой, которую он не собирался так просто оставлять. По крайней мере, не в настоящее время.

15

Дрикель задержал дыхание и слушал голоса Мусорщиков-планеты вне судна. Он попытался разобрать слова, но смог услышать только их голоса. Ветер приглушал все звуки и искажал слова. Тишина внутри шаттла не помогала. Он держал палец на своем личном телепортаторе, в случае если Мусорщики-планеты проникнут в дверь. Прежде, чем они подошли, ему удалось сдвинуть металлическую плиту с плеч, но ее вес все еще прижимал бедра и ноги к полу. Свободными руками он сделал быструю инспекцию своих ран. Кроме небольшого количества ушибов у него были ужасно вывихнутое правое плечо и возможное сотрясение. В целом, ему очень повезло. Когда он вернется, то потребует от регулирования, чтобы два Сторожа отвечали на тревоги. Конечно, если он вернется, то снова докажет себе, что действительно не нуждается в помощнике. Ветер на мгновение затих и голоса внезапно зазвучали громче. Одиночество, которое он чувствовал в пещерах, возвратилось, наряду с чувством беспомощности. Он становился старым. Это было единственным объяснением. Если бы Мусорщики-планеты добрались до вершины трапа, то они увидели бы свет от его фонаря. Они не были бы в состоянии видеть сам фонарь, потому что она и его сумка были ограждены полем, но они увидели бы свет. Затем у них не заняло бы много времени, чтобы найти его под металлической пластиной. Дрикель потянулся к поясу за своим сканером и проверил, не сломан ли он. К счастью сканер был цел. Но если он использует его, то рискует шансом, что они смогут засечь работу устройства? Или он должен просто ждать? Он ждал, и держал палец на кнопке телепортатора. Если бы они взошли на трап, то он бы телепортировался. А они нашли бы фонарь и возможно сумку, но не его.

Дрикель напрягся, чтобы прислушаться к большему количеству голосов, но только ветер и звук его сердца заполнили тишину. Возможно они ушли. Но он сомневался относительно того, что они ушли. Эта группа Мусорщиков-планеты не походила на вид, который легко сдавался. Они были очень настырны. У него была хорошая борьба с ними. Он фактически смаковал ее. Это длилось долго, так как у него была реальная проблема. Таким образом, он выжидал, металлическая плита твердо держала его прикрепленного к палубе. Он мог чувствовать ноги, но не мог пошевелить ими. Он только надеялся, что, когда сдвинет плиту, то они пошевелятся.

Тишина более расстраивала чем звуки. Каждый раз, когда ветер сотрясал шаттл, он вздрагивал, ожидая Мусорщиков-планеты. Но они не приходили. После десяти Оперативных минут он решил рискнуть и быстро осмотрелся. Секундный просмотр сказал ему, что двое Мусорщиков-планеты, которые были вне судна, ушли. Трехсекундный просмотр сказал ему, что никаких Мусорщиков-планеты не было на поверхности, вообще. По некоторым причинам они все вернулись на свое судно.

Он сделал несколько глубоких вздохов, глотая сухой, пыльный воздух. Ему везет. Дрикель зацепил сканер назад на пояс, затем вернулся к тяжелой плите. Она переместилась всего на миллиметр, вызвав острую боль в его бедре. «Черт возьми», расслабляясь на полу, прошептал он. Перемещение этой плиты вручную нанесет больше вреда. Надо будет рискнуть снять щиты невидимости и телепортироваться. Надо только точно рассчитать, куда он хотел попасть. Двадцать метров в сторону и десять вниз поместили бы его на поверхность планеты, вне судна. Это было бы достаточно безопасным расстоянием. Но там холодно. И он снова оказался бы на ветру. Он уговаривал себя, что если бы повреждения были хуже, то он переместился бы к пещерам для защиты и теплоты. Дрикель знал, что вероятно, не должен этого делать, но обещание обеспечило стимул, крайне нужный стимул. Лучше умереть под пластиной, чем столкнуться с тем ужасным холодом. … Он становился старым.

Дрикель перепроверил свое оборудование, как мог. Лишь после этого он отключил свой экран невидимости. Вес плиты внезапно исчез с его ног, он лежал в том же самом положении на другой поверхности. Ветер казался еще более холодным. Порыв ветра поднял тучу песка, который ударил в лицо и набился в рот прежде, чем он смог закрыть его, моментально пересушив горло, ему ужасно захотелось пить.

Дрикель быстро включил свой экран невидимости на полную мощность. Он работал. Теперь надо попытаться встать. Ему пришлось использовать локти, чтобы принять сидячее положение. Боль пронзила плечо и бедра. Пришлось ждать, пока она не утихомирится, прежде чем полностью встать на ноги. Сильные порывы ветра, казалось, завалят его опять на землю, но обе ноги работали. Бедро жестко ныло, он знал, что оно собиралось очень воспалиться. Сделав несколько дрожащих шагов, он обрадовался, поняв, что может идти. «Хорошо», произнес он, но холодный ветер взял слово и высосал его прежде, чем оно добралось до его ушей. Кроме травмы плеча, острой боли в бедре, разбитой головы, он был в прекрасной форме. Определенно не достаточно раненный, чтобы все же оставить миссию. Пятнадцать Реальных времен несколько лет назад он закончил трехдневную миссию со сломанным запястьем и двумя сломанными ребрами, от падения в отверстие. На сей раз он мог продолжать идти.

Дрикель поплелся к разрушенному шаттлу, с облаком пыли все еще вздымающейся внутри. Когда он переместился, плита, должно быть, упала на пол, поднимая невероятный столб пыли. Даже с ярким светом он мог найти только фонарь и сумку. Он моментально закашлялся, каждый кашель сотрясал его воспаленное плечо. Ему нельзя задерживаться здесь надолго. Потолок был не безопасен. Он нуждался в другом месте, чтобы нагреться, вымыться, и успокоиться, пока Мусорщики-планеты не возвратились. У него оставался только один реальный выбор. Одной работающей рукой он положил фонарь в сумку и поднял ее. После, не торопясь, он направился к рабочему судну, борясь со встречным ветром, которым так интересовались Мусорщики-планеты. Если бы он собирается охранять его, то может также использовать как укрытие.

Внутренняя часть рабочего судна была почти чистой и теплой по сравнению с той, из которой он только что выбрался. Он знал, спокойные десять мест, другие сотни вызвали автоматический скачок времени, таким образом, он избегал их. Дрикель осмотрелся вокруг и вздохнул. Этот шаттл будет его домом, некоторое время, по крайней мере, пока Мусорщики-планеты не возвратятся. Он поставил свою сумку уже поближе к себе. По крайней мере, это судно не будет набрасываться на него. Он может охранять его, в то время как Мусорщики-планеты вернулись назад в открытый космос. Хороший выбор.

Он вынул ткань из своей сумки и полил ее из контейнера с водой, затем вытер лицо. Ткань моментально покрылась грязью, но он повторил процесс еще три раза, пока не почувствовал себя почти чистым. «Теперь давайте посмотрим, смогу ли я немного перевязать плечо». Он начал работу, наслаждаясь собой, что был достаточно здравомыслящим, чтобы принять сильное решение. Когда, пять минут спустя, восемнадцать Мусорщиков-планеты появились на земле около судна, он задал себе только один вопрос, насколько умным был его выбор.

16

Ай я – ай…! Мои руки, причитал Пэрис, потирая руки друг об друга, чтобы согреться. Боль, глубоко проникла в его пальцы. И она оставит его не раньше, чем весь холод выйдет из его рук. Он и Тувок выставлялись ветру слишком долго. Одежда для экстремальной погоды защищала, но ничего кроме убежища не могло защитить навсегда. Даже притом, что у него не было шанса исследовать то судно, он был рад, что возвратился на Вояджер. Они стояли в телепортационном отсеке, ожидая Джейнвей. Она сказала, что прибудет сразу же с их возвращением. Пэрис больше всего на свете желал, быстрый душ и шанс вытащить песок из ушей. Часть этого песка проложила себе путь в ноздри и рот. Каждый раз, когда он открывал рот, то чувствовал зерна земли песка между зубами. По крайней мере, Джейнвей предусмотрела их питание. Когда Пэрис и Тувок прибыли, Хаффман дал им, каждому по глубокому блюду супа. Пэрису достался простой томатный суп - после его истерики в день прибытия на Вояджер, команда не позволяла забыть, что ему понравился томатный суп, простой и горячий, спасибо, никаких грибов, никакого риса, и никаких башен сыра Bolianstyle.