Выживальщики 5. Спасённые

Глава 2

К счастью, оказалось, что ходить он может. Не очень хорошо, но может. Правая нога плохо гнулась, из-за чего он начал сильно хромать. Левая рука и правая нога подвели и, как он сам шутил потом, инвалидность распространилась в нём по диагонали. Одно не сгибалось, другое не разгибалось. Грудная клетка тоже была не в порядке. Он переломал себе рёбра. Сильно. И, похоже, что срослись они не очень ровно. Местами что-то торчало, а что-то проваливалось. Матильда говорила, что ему очень повезло, что они не порвали ему лёгкие, тогда бы всё закончилось сразу.

Матильда имела некое представление о медицине, что бы она там не говорила. После очередного вопроса Спаса, она созналась, что в молодости ей довелось работать медсестрой. Так что знания она имела, но не очень глубокие. Кое-что помнилось из прежнего опыта. И гораздо лучше чем в лечении, она разбиралась в реабилитации. Видно этим ей тогда и приходилось заниматься. Она дала ему комплекс упражнений и строго следила, чтобы он всё честно исполнял.

Да он и сам старался. Очень хотелось восстановить подвижность всех частей тела. Хотя бы, насколько это будет возможно. И хотя, частично разработать травмированную ногу и руку получилось, до нормального состояния им было ещё далеко. Да и теперь уже это было недостижимо. Нужно было привыкать к такой жизни.

В один из дней, Матильда задержалась. Она уже давно должна была прийти, но её всё не было. Спас даже начал волноваться. Он никуда не отлучался из своей пещеры, даже когда начал ходить. Матильда сказала, что он находится в подземном лабиринте, и если уйдёт, то может погибнуть. Но пугать его было не обязательно. Он ей и так доверял, понимая, что она его спасла от смерти.

Он не знал, какие обстоятельства привели его на грань гибели, но в том, что она его оттуда вытащила, не сомневался. За время общения доверие укрепилось, и ей можно было просто попросить его, чтобы он не выходил, и он бы ни за что не вышел.

Наконец она пришла, неся в руках металлический котелок. Это было удивительно. Металлической посуды он тут ещё не видел. Котелок был маленький, очень мятый, но закопчённый только снизу. Похоже, что копоть была свежая, а так котелок содержался в чистоте.

– Вот! – гордо сказала Матильда, – это суп с мясом!

Спас удивлённо поднял брови.

– С мясом?

– Ты знаешь, что это такое? – спохватилась Матильда.

– Конечно, – быстро сказал Спас, – я всё знаю, кроме того, что касается меня лично. Просто я удивился, что у тебя есть и нормальная еда.

Матильда немного расстроилась, она рассчитывала на другой эффект. Подойдя к его ложу, она поставила котелок на край и протянула ему очень грубо вырезанную из дерева ложку.

– Нормальная еда… – ворчливо сказала Матильда, – попробуй сначала её добыть, нормальную еду. А потом… та кашица, которой я тебя кормила, спасла тебе жизнь. Это чудодейственное средство. Не в каждой больнице тебя бы выходили. А эта вещь творит чудеса.

– А из чего ты её делала? – спросил Спас.

– Да, вон из этого, – Матильда вяло махнула рукой вверх, на потолок.

– Из вот этой светящейся штуки? – удивился Спас.

– Да. Когда я тут подыхала с голода, в какой-то момент не осталось выбора и я начала жрать эту дрянь. Думала, что на этом моя жизнь и закончится. Но нет, оказалось, что его вполне можно есть. Только очень тяжело. Редкостная горечь. Тебе я его готовила специально, чтобы смягчить вкус…

– Смягчить? Это был смягченный вкус? – Спас аж поперхнулся слюной от возмущения.

– А ты попробуй, сковырни кусочек и пожуй! Он не ядовитый, а совсем наоборот. Попробуй, – с лёгкой обидой в голосе сказала Матильда.

Спас понял, что он задевает её за живое. Она хотела как лучше. Суп принесла, кашку всё время эту ему готовила, чтобы ему не очень противно было, а он всё недовольничает. Ему стало стыдно.

– Прости, – сказал он и, придвинувшись, обнял её за плечи, чем вызвал неожиданно резкую реакцию.

Матильда резко сбросив его руку, отпрыгнула в сторону и, встав в агрессивную стойку, зашипела как кошка. Спас испугался. Такая реакция была очень неожиданной. Раньше он сам к ней некогда не прикасался, похоже, этого делать было нельзя.

– Извини, – попытался он её быстро успокоить, и увидев, что она всё ещё продолжает стоять в своей агрессивной стойке, подошёл к своему ложу и сел на него, – я сегодня чего не сделаю, всё мимо, – Спас взял ложку, котелок, и стал есть прямо из него, – ммм, очень вкусно, – сказал он с набитым ртом.

Суп был очень густым, и скорее, это было рагу. Мясо там было почти незаметно, зато в изобилии плавали какие-то овощи. По крайней мере, он не нашёл для них другого названия. Матильда тоже потихоньку остывала и выходила из своего боевого состояния.

– Ты меня тоже прости, – сказала она, – но впредь, не прикасайся ко мне. Я это очень не люблю. Если бы у меня было оружие, я бы тебя и убить могла сгоряча.

– Да я же просто успокоить тебя хотел, ничего такого. И я не знал, что ты так остро среагируешь.

– Теперь знаешь, – сказала Матильда и помолчала немного, глядя как он ест, – я хотела тебе просто праздник устроить. Ты здесь уже четыре месяца. Думаю, что сегодня можно попробовать выйти наружу. Тем более, что там довольно тихо. Поблизости никого нет. И я хочу, наконец, тебе рассказать всё, что знаю о том кто ты, и как здесь очутился, – и, поймав его взволнованный взгляд, поспешила добавить, – но ты сильно не обнадёживайся, многого я не знаю. Твоя биография мне неизвестна. Я видела только то, что с тобой приключилось. И я тебе покажу, где это было.

Когда Спас положил руку Матильде на плечо, ему в очередной раз показалось, что она совсем не старая. Его это ощущение преследовало постоянно. Ему казалось, что она играет роль. И то, что она ухаживала за ним, умела готовить, содержала посуду в чистоте, говорило о том, что и с головой и с руками у неё всё в порядке. Почему же она тогда сама такая грязная и нечесаная? Почему так запустила себя? На это он ответить пока не мог.

Матильда села рядом и ждала, пока он поест. Когда он закончил и, умяв всё, вдруг спохватился и виновато посмотрел на неё, она улыбнулась и сказала:

– Не переживай, это всё было тебе. Ну что? Готов прогуляться?

– Ещё бы! Сгораю от нетерпения! – сказал Спас вскакивая.

Матильда первая направилась к выходу из пещеры, но вдруг резко остановилась и обернулась к нему.

– Скажи, Спас, а ты ничего не чувствуешь? Ну, хоть небольшого прояснения? Может, всплыла в памяти, хоть какая, самая незначительная деталь, которой ты не помнил раньше? Хоть что-то?

Ему очень не хотелось её разочаровывать, но ответ у него уже был готов. Он сам об этом всё время думал, силился вспомнить хоть что-то. Но пока что результата не было, поэтому он отрицательно покачал головой.

– Ладно, – печально вздохнула Матильда, – может, когда выйдем на улицу, тебе свежим ветром надует чего-нибудь в голову.

Получилось, что Спас опять её расстроил. И что сегодня за день такой.

Оказалось, что до выхода наружу идти не так уж и далеко. И очень просто. Из его пещеры нужно было повернуть налево, и идти прямо по коридору. Он несколько раз довольно круто изгибался, но ошибиться было трудно. В левой стене не было ни одного ответвления. В правой множество. А слева ни одного. На это его внимание обратила Матильда. Она сказала, что когда он войдёт в пещеру, то если будет идти всё время вдоль стены, а на обратном пути это будет правая стена для него, то дойдёт до своей «комнаты». Главное, никуда не сворачивать, иначе он рискует попасть в лабиринт, из которого можно и не выбраться.

На улице было хорошо. Довольно прохладно, но это даже бодрило. Спас был одет уже давно в то, что сшила для него Матильда. Из старых и вытертых шкур, вроде тех, из которых было сделано его одеяло, она сварганила ему штаны и куртку. Что было на нём хорошего и качественного, так это ботинки. Они были точно по размеру и сидели как влитые. Ему всегда это казалось странным. Если ботинки его, то где тогда остальная одежда? А если нет, то где она раздобыла такие подходящие? Учитывая то, что сама ходила в сшитых из толстой кожи… он даже не находил подходящего слова для этого… носках что ли? Зато в них, она, при желании, могла передвигаться совершенно бесшумно.

Спрашивать про свою одежду он не решался, чувствуя, что может поставить Матильду в неловкое положение. А этого ему не хотелось. Тем более, что он полностью от неё зависел.

Они вышли из небольшой дыры и оказались в завале громадных валунов. Они лежали кучей, и выбираться из них пришлось где-то на четвереньках, где-то через верх. Когда выбрались, то оказались на краю обрыва.

– Труднодоступное местечко, да? – подмигнула ему Матильда.

– Да уж, сюда так просто не заберёшься, – согласился Спас.

– Если не знаешь как, то не заберёшься, – согласилась Матильда, – пойдём, прогуляемся.

Она повела его по узкой тропе, по самому краю обрыва. Потом они лезли вверх, потом спускались вниз, и наконец, оказались на пяточке, где росло одно чахлое деревце, пара кустов и начинающая уже жухнуть высокая трава. Но трава местами была хорошо примята. Спас обратил на это внимание, а Матильда перехватила его взгляд и кивнула.

– Да, это моё лежбище. Мой наблюдательный пункт. В последнее время мою гору облюбовали банды. Начали устраивать здесь стоянки. Раньше было поспокойнее, а теперь приходится всё время прятаться.

– Что за банды? – удивился Спас.

– Ох, я всё время забываю, что с тобой как с дитём малым нужно общаться. Всё приходится с самого начала объяснять, – сказала Матильда и задумалась.

Спас ждал. Наконец Матильда заговорила.

– Ладно, проще будет всё вкратце обрисовать, но целиком. То место, где мы с тобой находимся, называется тюрьма.

– Тюрьма? – Удивился Спас, – в моём представлении тюрьма это что-то другое.

– Обычно да, как правило, это здание. Но здесь, это остров. Точнее два. Мужская тюрьма и женская.

– Аааа, – Спас понимающе кивнул.

– Так вот, меня сюда сослали, давно, много лет назад, – продолжила Матильда.

– Так ты заключённая? – удивился Спас, – а я?

– Я да, хотя и… впрочем, это сейчас не важно. Меня сюда сослали, как и многих других женщин. Потом всё изменилось, тут появились мужчины. И до этого-то выживать было трудно, а стало вообще невозможно. Здесь нет цивилизации. Почти. Дикий животный мир. Люди, попавшие сюда, деградируют до полудикого состояния. Да и прожить-то удаётся им недолго. Я исключение. Возможно, есть ещё, кто нашёл труднодоступное убежище и скрывается в нём. Но я таких никогда не видела, – сказала Матильда.

– А что же я? – не удержался Спас.

– А ты не похож на заключённого.

– Почему?

– Ты был не один. С девушкой. Вы были хорошо одеты и вооружены. Значит, не местные и пришли откуда-то извне. Кто вы и зачем здесь оказались, я не знаю. Но вы нарвались на большую банду. Силы были не равны, и ты отправил свою подругу вон туда, – Матильда указала рукой на скалу, – а сам остался вон там, бился с этими упырями, пока твоя подруга перебиралась на другой выступ, видишь?

Она всё показывала ему пальцем, и он пытался нарисовать себе картину происходящего, но пока не очень получалось. Отсюда было непонятно, как можно было перебраться с одной части скалы на другую. Вообще все, что он сейчас слышал, у него в голове не ассоциировалось с ним самим. Как будто это была история о ком-то другом.

– Она перебралась, – продолжила Матильда, – а ты отстреливался, сколько мог, но они задавили количеством, и в итоге тебя поджали к самому краю, а потом скинули со скалы.

Спас вздрогнул.

– Я упал оттуда? – недоверчиво спросил он.

– Да, оттуда, – кивнула Матильда, – ты упал на дерево и летел, ломая ветки. С одной стороны, оно смягчило твоё падение, а с другой, переломало все кости, – Матильда не удержалась, хихикнула, и замолчала.

– И что потом? – не выдержала Спас.

– В какой-то момент падения, тебе удалось ухватиться за тонкое и высокое дерево, росшее рядом. Ты вцепился в него хорошо, но оно твой вес не выдержало и начало гнуться. Согнулось до земли. А там, по стечению обстоятельств, ты попал в мой замаскированный лаз на склоне, откуда я охочусь на упырей. Ты, наверное, расцепил руки, дерево разогнулось обратно, а ты улетел под землю, вызвав небольшой обвал на склоне, который этот лаз и завалил. Я его, кстати, до сих пор расчистить не могу.

– Извини… – виновато сказал Спас.

– Да ты-то здесь причём, – махнула рукой Матильда, – в общем, ты оказался в стороне от места падения, под землёй, да ещё и за завалом. Как выжил? Чудо просто какое-то.

– Ты ведь меня спасла, чему же тут удивляться? – сказал Спас.

– Да я не об этом, а о том, как ты выжил при таком падении. Счастливчик просто, – сказала Матильда.

– Ду уж, повезло, так повезло, – сказал Спас и продемонстрировал не разгибающуюся руку.

– Повезло, даже не сомневайся, живой же сидишь? А мог бы прям тогда… того…. Что это, как не везение? А? – спросила Матильда?

– А девушка? – вдруг вспомнил Спас, – с ней что случилось?

– С ней-то? – усмехнулась Матильда, – с ней ничего. А вот с бандой этой случилось.

– Что?

– Как что? Перебила она всех до единого. Вот что. Зверь баба! Потом тебя искала долго. Пришли ещё мужики, друзья, наверное, ваши, тоже искали. Но так и не нашли.

– А почему ты им не подсказала где я? – спросил Спас.

– Да тогда я и сама не знала. Я тебя позже обнаружила, когда под гору полезла, в те коридоры. Я туда редко хожу, только когда у упырей что-то интересное примечу и захочу получить, – Матильда замолчала, и стало понятно, что её тяготит эта тема. Не очень ей хочется обсуждать нюансы спасения Спаса. Возможно, она чего-то недоговаривала.

Повисла пауза. У Спаса вопросов было много, но как только он хотел что-то спросить, как в тот же момент это начинало казаться совершенно не важным и не играющим роли.

– Если тебе нужна помощь, почему же ты к ним не обратилась? – спросил, наконец, он.

– Да, может, и надо было, – вздохнула Матильда, – только годы жизни приучили меня к осторожности. Я никому не доверяю. Обжигалась уже много раз. Пока думала, то да сё, они уже и ушли. А потом я тебя нашла. Подумала, ты поможешь нам выбраться с этого острова. А ты вон, беспамятный оказался.

– Кому нам? – удивился Спас.

Матильда дёрнулась.

– Я сказала нам? Да это я так! Проболталась. Одна долго живу, сама с собой много разговариваю. Ну, точнее, до того как ты появился, разговаривала. И меня как бы двое. Ну, чтобы было с кем обсудить житиё бытиё, или проблемы какие. Я при тебе старалась этого не показывать, чтобы за сумасшедшую не принял. Но проболталась. Ладно, чего мы тут расселись, заметит ещё кто! Для первого раза хватит, пойдём обратно, – засуетилась вдруг Матильда и увлекла Спаса за собой. А ему уходить совсем не хотелось. Он бы ещё с удовольствием посидел и подышал. Но спорить с ней не стал, а послушно пошёл следом.

А ночью ему приснилось, как он падает со скалы. Это было страшно, он проснулся весь в холодном поту. Он даже не знал, это воспоминания, или фантазия. Так ли было на самом деле, или мозг всё это напридумывал?

Минут через пятнадцать, когда он по-прежнему лежал, пялясь на верхний свод пещеры, прибежала перепуганная Матильда.

– Это ты кричал? – сходу спросила она.

– Нет… хотя, возможно, и я… – неуверенно сказал Спас, – мне приснилось, как я падал со скалы.

– Правда? – обрадовалась Матильда, – здорово!

– Что же тут здорового? – удивился Спас, – я до сих пор в себя прийти не могу!

– Здорово, что мозг заворочался в тебе. Ты что-то начинаешь вспоминать! Главное, это сдвинуться с мёртвой точки, – настроение у Матильды поднималось на глазах, она была очень воодушевлена.

– Да погоди радоваться, я даже не уверен, что это воспоминания! – попытался он остудить её пыл, но безрезультатно.

– Ладно, отдыхай, – сказала она, – завтра ещё куда-нибудь сходим. Если упыри не появятся, то может, на место твоей битвы, а? Как думаешь? – и Матильда чуть ли не вприпрыжку выбежала из его пещеры.

Спас закрыл глаза. Ему не очень хотелось, но он постарался прокрутить в голове приснившееся падение. Что-то там было. Совсем близко. Казалось, что вот-вот и он ухватит свои воспоминания за хвост, потому что, когда он падал, он свою жизнь помнил. И ещё какой-то образ. Той, которую он спасал, там, на скале. Но лица не было, как он ни старался его представить. Ухватить воспоминания так и не получилось, и он незаметно соскользнул в сон, с чувством непередаваемой тоски по той жизни, которая забылась.