Спаси сердце короля

Глава 7

Я открываю глаза от слепящего солнца за окном.

Надо было задёрнуть шторы вчера ночью. Приподнимаюсь на локтях, окидывая своё временное убежище взглядом. Я в гостевой спальне, расположенной по соседству с комнатой Сары. Тут нет ничего лишнего: только кровать, пара тумбочек по сторонам от неё и зеркало в пол. Крайне неудобно, что к этой спальне не пристроена своя ванная, чтобы я могла вообще не выходить наружу. Так что выходить всё-таки приходится. И в те моменты, когда Сара зовёт меня завтракать, – тоже. Похоже, её совершенно не тяготит моё присутствие. Даже учитывая то, что за мной гонятся опасные негодяи. Ей попросту плевать на то, что она может попасть «под раздачу».

Каждое утро я провожу в мыслях о родителях и брате. Никто из этой ирландской шайки не ранил папу во время моего побега. У них нет причин вредить маме с Диланом. Может, я себя просто так успокаиваю, а может, они и в самом деле их не тронут. Я так хочу в это верить. По крайней мере, стараюсь думать о том, что обещание Аластера защитить папу и маму с Диланом было искренним.

Заправляю кровать, проверив пистолет под подушкой. Пожалуй, оставлю его на месте на время, но позже придётся всё-таки придумать, куда его пристроить. А потом я спускаюсь по ступенькам в холл, ступая босыми ногами по идеально чистому и уже потеплевшему от лучей солнца из окна паркету. За все эти дни я не видела ни одной приходившей сюда уборщицы. Сара, кажется, сама прибирается и просто соблюдает чистоту. Хотя это логично. Кто вообще будет устраивать здесь бардак? Маленьких детей у неё нет, как нет и бесконечного потока гостей, после которых пришлось бы приводить всё в порядок.

– Mi sobrina favorita se ha levantado! Buenos dias! [10] – приветствует она меня, едва я показываюсь на кухне.

– Buenos días, – поддерживаю я её, улыбаясь.

Она остаётся очень довольной, что вместо ответа на английском я предпочла ответить на испанском. Сара стоит возле «островка» вся нарядная и роскошная – такая, какой я её видела пять дней назад впервые за многие годы. Это значит, что она собирается куда-то уезжать.

– Сегодняшний завтрак тебе придётся разделить с самой собой, – говорит тётя, явно прося прощения своим тоном. – Я очень спешу на одну деловую встречу с очень состоятельным мужчиной.

Я еле сдерживаюсь от усмешки, потому что мне отчего-то кажется, что она так завуалировала весть о свидании.

– Чтобы съела всё, что лежит на столе!

Я со вздохом перевожу взгляд на ломящийся от еды стол. Не помню, чтобы столько еды когда-либо умещалось в моём желудке. Но послушно киваю.

– Отлично! – Метнувшись ко мне, Сара крепко целует меня в щёку, оставляя яркий след от помады. – Моя милая девочка! Увидимся!

Я со смехом провожаю её до лифта, попутно хватая салфетку со стола, и, когда она исчезает за дверцами, вытираю след от помады с щеки. Сара одна из самых тактильных родственников, которых я знаю. Мама тоже любит целовать меня в щёку, но делает это гораздо изящнее и сдержанней.

Сев за стол, я приступаю к еде. Она всегда горячая и свежая, будто её только-только приготовили. Но Сара не готовит сама, лишь заказывает. Могу понять. Ненавижу готовить и совершенно не умею этого делать. Насильно впихнув в себя остатки завтрака, чтобы исполнить волю тётушки, я решаю принять освежающий душ. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя. Но так дальше дела не пойдут. Мне нужно придумать, что можно сделать со своей разрушающейся жизнью.

Я хватаю нож с кухни, чтобы не оставаться безоружной ни на секунду, затем забегаю в ванную комнату, достаю из шкафа возле кабинки полотенце и вешаю на крючок. А потом раздеваюсь. Принимаю душ минут десять с облегчением. Прикрыв глаза, я по-настоящему наслаждаюсь горячей водой, стараясь думать о том, как вместе с ней уходят и все тяготящие меня мысли. Словно очищается не только тело, но и разум. Наношу приятно пахнущий гель на руки, шею, ключицы и грудь, мою волосы шампунем, тщательно массируя кожу головы, а затем натираю гелем живот, спину, ноги. А когда заканчиваю, смываю всё водой, не удержавшись от облегчённого вздоха. Завершив процедуру, выхожу из кабинки и оборачиваюсь в белоснежное полотенце. Выпрямляю брови перед зеркалом пальцами, провожу рукой и встряхиваю волосы. Капли поселяются на моих ресницах, шее и ключицах. В прежние времена после душа я обязательно наносила на лицо увлажняющие крема или делала маски, из-за чего кожа у меня всегда была мягкая и нежная, почти как у ребёнка. Сейчас же я удивляюсь тому, как же плевать мне на это стало. Я открываю выдвижной ящик, чтобы достать фен, и вдруг слышу звук хлопнувшей дверцы холодильника снаружи. Замерев, я прислушиваюсь, а сердце в груди уже начинает колотиться как бешеное.

Может, это Сара вернулась? Вряд ли какие-нибудь грабители вообще смогли бы сюда забраться, учитывая охрану снаружи здания и привередливых девушек за стойкой в холле. И уж тем более вряд ли они сунулись бы в холодильник; там ведь не лежат наличные или слитки золота. Немного успокоившись, я хватаю нож и открываю дверь ванны, выходя в коридорчик. Кто-то включает телевизор, и мне снова становится тревожно, когда я медленно добираюсь до арки, отделяющей ванную комнату от гостиной и кухни.

– Сара? Это т…

Моя речь обрывается на половине, потому что вместо тётушки я застаю в гостиной прямо на диване удобно расположившегося молодого парня, который удивляется моему появлению не меньше, чем я его.

– Вау, – говорит он, оглядев моё тело, обёрнутое в одно полотенце. – Неожиданный, однако, подгон.

Я озираюсь по сторонам, а потом возвращаю взгляд на незваного гостя. Слишком молод, чтобы быть клиентом для подбора модели для сопровождения. А может, его папаша просто устроил ему такой подарок? И всё-таки, спрятав нож за спиной, я говорю:

– Ты ошибся этажом. Тебе надо вниз.

Он фыркает и переставляет ноги на журнальном столике, не сводя с меня чёрных глаз. На его губах возникает усмешка, а в руках он держит упаковку йогурта.

– Да нет, – пожимает он плечами. Ерошит светло-русые волосы, затем подносит к губам йогурт и делает пару глотков. Над верхней губой у него остаётся белый след. – Я вообще-то тут живу.

Я открываю рот, чтобы сказать, чтобы он шёл на хрен отсюда, пока я не дала ему по зубам, но он насмешливо перебивает мои мысли:

– Ты что, новенькая? Если ты не знала, ваши комнаты внизу.

Раздражённо окинув его взглядом, я понимаю, что он не представляет для меня абсолютно никакой угрозы: на нём какие-то бесформенные штаны лилового цвета и полупрозрачная майка с… чёртовой Хэллоу Китти.

– Как ты вообще сюда вошёл? – спрашиваю я, придержав край полотенца.

– Никто не запрещал мне входить в мой дом. – Он с усмешкой обводит меня взглядом снова. Меня ситуация начинает напрягать ещё сильнее.

Незнакомец слизывает с губ остатки йогурта и смотрит на меня с интересом. А я всё ещё стою на месте, не понимая, что происходит. «Я вообще-то здесь живу». Может, это сын Сары? Она ведь могла успеть обзавестись сыном после того, как ушла из семьи? А может, она уже была беременна? Я ведь совсем не помню её и вряд ли обратила бы в те свои годы внимание на такие детали.

– Может, наконец скажешь, кто ты? – глупо улыбается парень. – И что ты забыла в моём доме?

– В твоём доме? – переспрашиваю я, а затем решаю всё-таки проверить своё предположение: – Ты сын Сары?

Это заставляет парня захохотать, а потом он отставляет пустую бутылочку из-под йогурта на стол и меняет свою позу, подложив под руку щеку, а локтем опираясь на спинку дивана.

– Ну-у-у, можно и так сказать, – с ехидной улыбкой отвечает парень.

– В смысле?

– Сперва, наверное, лучше тебе надеть что-нибудь на себя. Вид твоих ножек сбивает меня с мысли.

Я опускаю взгляд, вспоминая, что стою мокрая в одном полотенце, а потом резко поднимаю глаза обратно к парню.

– Я ни шага не сделаю, пока ты не скажешь, кто ты и зачем явился, – предупреждаю его, разве что немного отойдя в сторону – рядом на тумбе заманчиво красуется ваза. Если вдруг этот сопляк сделает хоть одно неверное движение, я либо швырну в него нож, который всё продолжаю прятать за спиной, либо в его красивую мордашку полетит эта ваза.

– Скучно, – наигранно зевает он. – Мы можем сделать из этого игру. Давай?

– Я сломаю тебе нос, если сейчас же не объяснишь ситуацию.

В его чёрных глазах зажигается интерес и азарт в какой-то степени после этих слов. Он окидывает мои руки мимолётным взглядом, будто оценивая ситуацию.

– А сможешь?

– Ещё как.

– Можешь продемонстрировать?

Он вдруг поднимается дивана, и всё моё тело напрягается от этого резкого действия. Вот же чёрт… Отпрянув, я вызываю у него довольную ухмылку, что лишь сильнее заполняет меня желанием смачно ему врезать.

– А сейчас ты выглядишь не такой уж и уверенной, – говорит парень с победным выражением лица.

– Я…

Открывшиеся двери лифта перебивают меня, и мне приходится бросить взгляд в их сторону. Сара!

Парень тоже оборачивается, и я пользуюсь этой чудной возможностью, чтобы к чертям собачьим отойти от него на безопасное расстояние. Да и что тётя может подумать, обнаружив свою племянницу в полуобнажённом виде в тесном контакте с каким-то непонятным парнем? Зато сейчас я пойму, что происходит.

– Да, – произносит Сара громко, и я вижу, что она говорит по телефону. – Мы поговорили, я предложила самый выгодный вариант. О! Вас устраивает?.. Что ж, замечательно! Тогда девушки будут готовы завтра в семь. Да.

Она игнорирует нас, поднимается по ступенькам наверх, заставив меня заморгать чаще положенного, и продолжает болтать с собеседником.

– Ладно-ладно, – хихикает парень, не переставая ухмыляться. – Не буду делать из себя такой уж секрет.

– Я слушаю, – говорю я, собираясь дать ему в живот, если он ещё раз подойдёт ко мне ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

Его ухмылка становится шире, а в глазах пляшут искринки. Меня это напрягает. И вдруг…

– Я её парень.

Боюсь, мне не удаётся обуздать свои собственные чувства, и я ошарашенно округляю глаза. Я была уверена, что он назовётся сыном Сары, думала, что сейчас ситуация кончится тем, что мы втроём сядем пить чай, и меня познакомят с моим кузеном, которого я до этого момента не знала. Но. Я, чёрт возьми, никак не ожидала услышать такого!

Внимательней вглядываясь в лицо парня, я не могу поверить в сказанное ещё больше. Он ведь… гораздо младше неё. Жизнь явно не готовила меня к тому, что моя тётя будет встречаться с сопляком. Мне становится интересно, что она в нём нашла. Он выглядит рядом с ней как ребёнок. А она такая элегантная и красивая женщина, богатая, умная. Твою мать, как так вышло?

– Э-э… – растерянно произношу я. – Ух ты. Замечательно.

Парень издаёт смешок, явно раскусив то, в какой шок меня повергло его признание. Наверное, у меня на лице всё написано.

– А я её племянница, – представляюсь я в свою очередь. – Каталина.

– Упс. – Парень явно вспоминает, что пустил сомнительный комплимент по поводу моих ног. – Приятно познакомиться.

Я неуверенно опускаю взгляд на его протянутую ладонь и с большим усилием заставляю себя пожать её. Некоторые его ногти окрашены в розовый, а на левом ухе я замечаю серёжку. Потом одёргиваю руку, вызвав у него усмешку. Такое ощущение, что это его врождённое выражение лица.

– Что ж, я… – Неловко опустив взгляд на своё тело и ещё крепче схватившись за край полотенца, продолжаю: – Приятно было познакомиться. Пойду оденусь.

Проигнорировав тот факт, что он не успел даже представиться по имени, я уже забегаю на лестницу, следуя к своей комнате. Влетев внутрь, захлопываю дверь и держусь за голову. Чёртова ситуация! Ничего более неловкого и не придумать. И всё же… как так получилось? Что общего может быть у этих двоих? Он, скорее всего, ненамного старше меня, а мне всего восемнадцать. Саре должно быть около тридцати семи, если не больше. У меня просто в голове это не укладывается. Он хоть старшую школу-то закончил?

Переодевшись, я встряхиваю ещё мокрые волосы и с трудом решаю выйти из комнаты. Потому что слышу, как из гостиной меня зовёт тётя. Было бы здорово, если бы они избавили меня от этого накала неловкости и решили прогуляться. Но нет.

– Querida, я надеялась успеть до того, как вы познакомитесь, – весело произносит Сара, когда я показываюсь у арочного проёма. – Извиняюсь, был важный клиент на проводе.

Вместо излишних высказываний я просто киваю.

Парень с явным удовольствием наблюдает за тем, как я стою на месте, не зная, что мне делать или что сказать в подобной ситуации.

– А откуда твоя племянница здесь вообще взялась? – интересуется он, повернувшись к Саре.

– Она здесь по некоторым обстоятельствам, mi amor, но это тебя не касается.

– Я принял её за одну из твоих девочек, – со смешком признаётся парень, снова взглянув на меня. – Так что в следующий раз предупреждай о таких визитах.

Ситуация безвыходная. Я не могу спокойно выйти на улицу и разгуливать по Вегасу, учитывая, что меня хотят поймать эти чокнутые бывшие папины дружки. Но и сидеть на месте тоже не вариант. Что же, чёрт возьми, делать?

– Вообще я собиралась пригласить тебя сегодня на ужин в ресторан с моими подругами, – неожиданно сообщает мне Сара. – Хочешь составить мне компанию?

Мышцы в теле разом напрягаются, потому что на самом деле я не хочу никуда ехать и ни с кем ужинать. Мне совсем сейчас не до этого.

– Я просто решила, что тебе не помешает отвлечься и отдохнуть, – осторожно добавляет она, видимо, боясь, что я как-то неправильно восприму её предложение.

– Я… – начинаю я неуверенно, пытаясь как можно более мягко отказаться, как вдруг её парень меня перебивает:

– Да не хочет она. Сейчас начнёт придумывать отмазки. По личику видно.

Его слова вызывают во мне сперва удивление на такое наглое вторжение в наш разговор, а потом лёгкое раздражение, и его оказалось достаточно, чтобы я не пыталась себя сдерживать от высказывания в его сторону:

– Прикрой рот. Я не с тобой разговариваю.

– Ути-пути, какие мы дерзкие, – усмехается в ответ он.

Я перевожу взгляд на Сару в ожидании того, что тётушка скажет что-нибудь своей собачке, но она лишь хихикает, будто ей тринадцать лет, и со стороны всё это кажется каким-то крышесносящим абсурдом.

Втягиваю воздух и заявляю:

– Я не могу пойти, извини. Мы с… подругой договорились сегодня сходить по магазинам.

На самом деле это ложь, потому что с Авой мы пока вроде как никакие не подруги.

Именно так, как оказалось, зовут незнакомку, которую я встретила в туалете ресторана возле трупа. Девушку, явно не дружащую с головой. Однако теперь, когда я знаю, что она работает в месте, которое часто посещают богатые криминальные лица… её спокойная реакция на труп мне понятна. Относительно.

– Вот, что и требовалось доказать, – снова говорит парень.

На мобильник Сары приходит сообщение, и она встаёт с дивана, набирает номер и начинает говорить с кем-то по телефону на повышенных тонах. Кажется, кто-то облажался с дедлайном. Её парень тем временем разлёгся на диване, и его присутствие меня всё ещё напрягает. Прохожу мимо него и встаю около двери, ожидая, когда тётя закончит разговор и повернётся ко мне, чтобы предупредить её о том, что я спущусь и поищу Аву.

– Неужели я настолько неприятен, что ты не можешь сесть рядышком? – усмехается парень. – Сара обычно долго разговаривает. Будешь стоять там?

– Буду стоять тут, – отвечаю я, с безразличием окинув его взглядом.

У него такие чёрные глаза, что я даже не могу назвать их тёмно-карими, потому что зрачков совсем не видно. И он этими глазами оглядывает меня как товар на витрине. Обычно так смотрят не из простого любопытства, а для оценки. Я прихожу в ещё большее раздражение, чем до этого.

– Тебе глаза запихать в твою задницу, или, может, всё-таки перестанешь на меня пялиться? – выгибая бровь, спрашиваю я.

Он только сильнее веселеет и даже усаживается поудобнее, а потом наигранно обиженным тоном спрашивает:

– Ты чего такая злая? Что я тебе сделал?

Бросаю взгляд на Сару, которая, кажется, совсем нас не слышит, крича на кого-то в трубку, потом подхожу ближе к её сопляку и отвечаю немного тише, чем обычно:

– Только посмей обидеть Сару.

– Обидеть? – Он поднимает в удивлении брови, и со стороны мне кажется, что он действительно удивлён.

– Прекрати на меня пялиться, ещё и в её присутствии. Я всё ещё помню твой комментарий по поводу моих ног.

Он издаёт громкий фыркающий звук.

– Не любишь комплименты?

– Не люблю парней, которые смотрят на других, пока сами находятся в отношениях. Ты не имеешь на это права.

– Сахарок, – растягивая слово, будто наслаждаясь его звучанием, произносит он. – Забыл твоё имя, так что буду тебя теперь так называть. Ты же не против?

Я отстраняюсь, глядя на него, как на полоумного идиота.

– Против. Меня зовут Каталина.

– Как скажешь, сахарок.

Не будь здесь тёти, я врезала бы ему по лицу, оставив синяки, но так как у меня такой возможности пока нет, ограничиваюсь грубостью в голосе.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, скрестив на груди руки.

Он будто бы ждал этот вопрос. Выражение лица не меняется, он всё так же весел и беззаботен, может, даже чуточку больше, чем до этой секунды.

– У меня много имён, – со смешком отвечает он. – Спарки, Саншайн… Папочка.

– И что это значит? – хмурюсь я.

– Сахарок, довольно вопросов. Я что, на допросе?

От злости моя рука вот-вот потянется к ножу, который я запрятала под кофту после душа и который собираюсь всегда носить с собой. После произошедшего мне придётся научиться одному важному правилу: этот мир никогда не бывает безопасен, так что следует предпринимать некоторые меры. Особенно когда ты предала будущего короля британской мафии.

– Я не могу узнать имени парня своей тёти? – серьёзным тоном настаиваю я. – Моё-то имя ты знаешь. Зачем делать из этого секрет?

Парень смотрит на меня с азартом, а потом пожимает плечами, словно не знает ответа на заданный вопрос. Как жаль, что здесь Сара. Я бы приставила нож к его горлу и заставила бы говорить. Отхожу, когда тётя уже кладёт трубку и переводит на нас взгляд. Проводит руками по своим пышным бёдрам, поправляя платье, устало вздыхает.

– Я пойду, – говорю я. – У Авы не так уж и много выходных, так что, пожалуй, воспользуюсь сегодняшним.

– Ты уверена, что хочешь выйти из дома? – встревоженно спрашивает Сара. – Я имею в виду, что они могут быть где-то рядом. Если хочешь, я приставлю к тебе одного из своих gigantes.

Я надеваю капюшон на голову, пряча волосы, будто это мне точно поможет.

– Нет, спасибо. Я сама могу за себя постоять. Не думаю, что они станут вглядываться в лицо каждого, кто будет проходить мимо. – Улыбаясь, я вызываю лифт и бросаю предостерегающий взгляд на её парня. Может, зря она заговорила о моей проблеме рядом с ним? – Я быстро.

Когда лифт приезжает, я вхожу в кабинку и, помахав тёте, спускаюсь на первый этаж. В сердце всё также скачет волнение и страх.

С этим парнем стоит оставаться начеку.

Моя новая знакомая, Ава Миттанк, предлагает посидеть в кафе подальше от района Стрип, кишащего ублюдками, от которых, по её словам, её уже тошнит. Так что мы доезжаем на такси до бульвара Фремонт и останавливаемся у кафе под названием The Park в Даунтаун Контейнер Парке. Это уникальный торговый центр в самом центре Вегаса, построенный из грузовых контейнеров, которые превратились в бутики, кафе, рестораны и места для развлечений. Я не перечу, ибо согласна с таким раскладом. И даже заставляю себя снять капюшон, не переживая о том, что меня здесь могут узнать.

Ава выглядит, как всегда, очень роскошно. Её блестящие золотистые локоны собраны в высокий хвост, на ней чёрное боди с открытыми плечами и длинными рукавами и светлые широкие джинсы. А каблуки её чёрных туфель делают её ещё выше, чем она есть на самом деле.

– Что ты будешь есть? – спрашивает она, заранее вытаскивая свою карточку и кладя её на стол.

– У меня нет с собой денег, так что…

– Я не спрашиваю, есть ли у тебя деньги, Тали. – Ава закатывает глаза, будто я сморозила нереальную глупость. – Я спрашиваю, что ты будешь есть.

Тали. Именно так она сократила моё имя.

– Мне ничего не хочется, – качаю головой.

– Закажу тогда на своё усмотрение.

– Ничего не нужно, правда.

Она поднимает руку и затыкает меня:

– Молчи. Решу сама.

Вызвав официанта, Ава делает заказ: мне она берёт тако с креветками, а себе – веганские бургеры, что бы это ни значило. Полагаю, на такой выбор для меня её натолкнули мои испанские корни. Для некоторых людей нет разницы между испанцами и мексиканцами, но меня это совершенно не задевает.

– Итак. – Она подкладывает ладони под свой подбородок, опираясь локтями на стол. – Я жду подробный рассказ о том, по какой причине ты убила Джилроя Келли.

Она уже упоминала, что «он ей нравился» в каком-то саркастичном тоне. Но я начинаю переживать, что они могли быть более близки.

– Ты его знала?..

– Ещё бы. Джилрой любил посещать Chicas de Oro. На самом деле он был частым гостем Сары. Нам будет не хватать его денег.

Я вздыхаю.

– Как мне понять, можно ли тебе доверять?

Вопрос глупый для уже состоявшейся встречи. Мы сидим за столом в кафе, и как-то поздновато интересоваться о подобных вещах. Ава усмехается. Усмешка у неё выходит очень классная. Глядя на эту девушку, начинаешь жалеть, что не родилась лесбиянкой.

– Серьёзно, Тали? Я всё ещё не донесла о твоём убийстве копам, хотя должна была бы. И Саре. Это был один из её любимых клиентов.

– И что тебе помешало?

– Просто повеселиться охота.

Странные в Лас-Вегасе люди. Парень Сары со своим именем, которое сделал тайной, а теперь Ава, утверждающая, что не доложила об убийстве, учинённом моими руками, только потому, что хотела повеселиться.

– Ладно, допустим, – киваю я, словно безоговорочно поверила. – Но вопрос всё также открыт.

– Как тебе понять, можно ли мне доверять? – переспрашивает она.

– Ага.

– А у тебя есть выбор?

Её вопрос ставит меня в тупик. Медленно качаю головой, не найдя ответа.

– Вот и всё. – Ава выглядит довольной. – А теперь ответь на мой вопрос. Зачем ты его убила?

Слова льются сами собой:

– Он хотел забрать и отвезти меня куда-то, где я явно не чаи распивала бы в хорошей компании.

Девушка кивает и с умным видом произносит:

– Очень интересно, но ни хуя не понятно, если честно. Можно подробнее?

Какой грубый лексикон для такой роскошной дамы. Я усмехаюсь возникшим мыслям.

О боже, я что, начала мыслить как Джаспер?

– Может, тебе не стоит в это ввязываться? – говорю я.

– Наоборот. Я сгораю от любопытства, Тали.

Я озираюсь по сторонам, чтобы убедиться в том, что вокруг нет лишних ушей. Но откуда им взяться, если тут одни семейные пары с детьми? Это просто разыгралась моя паранойя. Что ж, потяну время, чтобы проанализировать Аву и точно убедиться в том, что ей можно доверять.

– Сегодня я совершенно неожиданно узнала, что у Сары есть парень, – говорю. – Ты знала о нём?

– Конечно, знала. Кто не знает о любовниках Сары Кортес?

Пододвигаюсь ближе на своём стуле.

– Как его зовут? – спрашиваю я с такой надеждой в голосе, что со стороны могло показаться, будто от этого зависит моя жизнь. Я должна убедиться хотя бы в том, что он не ирландец.

– Какая-то ты нервная, – хмурится Ава, быстро раскусив меня. – Что с его именем может быть не так?

– Он отказался мне представиться.

Девушка коротко фыркает от смешка, и нам как раз приносят наш заказ. Перед Авой на тарелке возникает не совсем аппетитный на вид бургер, состоящий из одних овощей. Мне же подают тако, источающее очень аппетитный аромат.

– Что тебя рассмешило? – спрашиваю я, не поняв её реакции.

– Ты знаешь, кем он работает?

– Понятия не имею, Ава. И давай ты поскорее мне всё о нём расскажешь?

– Я не могу. Сара мне не подружка. Она моя начальница, так что сведения о её личной жизни не подлежат разглашению.

– Я её племянница.

– Это облегчает дело. Тогда просто спроси у неё сама.

Пожалуй, так и поступлю, – решаю я и больше не собираюсь выуживать информацию. Мне не хочется подрывать её… репутацию перед Сарой. Видимо, такие правила.

– Ава, я не знаю, что мне делать, – признаюсь я с таким отчаянием в голосе, что мне тут же становится стыдно. – Я в полной заднице.

– Так выговорись. И, может, станет легче.

Сомневаюсь. Но я больше не могу молчать.

– Меня преследуют опасные люди. Вернее, они хотят меня заполучить, а я даже не знаю, зачем. И единственный, кто мог бы мне помочь в этой ситуации, – это человек, которого я предала и бросила.

– Ясно. – Ава откусывает небольшой кусочек от своего веганского бургера. – Так дело в твоём бывшем парне? От бывших одни проблемы, знаю. Поэтому моё правило: никаких отношений. Тебе следовало усвоить это правило раньше.

Как мне сейчас объяснить ей, что он был моей первой любовью, на которую я купилась как идиотка? Как мне объяснить, что никогда прежде я не испытывала таких чувств, что вызывал он одним своим взглядом? И как мне, наконец, объяснить, что мне казалось, будто я не смогу проживать жизнь, в которой его не будет? Она посчитает меня чокнутой. Она меня не поймёт.

– Всё гораздо сложнее, – мрачно произношу я, понимая, что в горле уже собирается болезненный комок. – Он не простой человек. Его семья имеет огромную власть. Они убийцы, ужасные люди. А я не по своей воле стала частью этой семьи не так давно. А позже убежала, предав его. Ты не знаешь, в какой ужас он пришёл в тот момент… Я никогда не видела столько боли в глазах человека. Но я знаю, что боль может принести за собой ненависть. И чем сильнее боль, тем ужаснее ненависть. Я… не могу забыть то, как он посмотрел на меня в тот момент.

Проглотив единственный откушенный кусочек своего бургера, Ава больше не берёт еды в рот и внимательно слушает меня, будто всё понимает. Она обслуживает всяких ублюдков, ходит с ними на различные мероприятия. Она навидалась, наверное, всякого дерьма от них. Может, её заставляют делать ужасные вещи, и она подчиняется против воли, потому что получает за это деньги, это её работа. И если всё так, то она не может меня понять. Потому что ничего подобного не происходило со мной.

Все эти дни я постоянно спрашиваю саму себя: точно ли он заслуживал того, что я сделала с ним? Могла бы я поступить иначе? Поступила бы по-другому, если бы мне дали шанс вернуть тот день?

Возможно.

Но то, что я знаю точно: уже совсем не важно, что я к нему сейчас испытываю, но я бы попросила прощения, будь он рядом. Хотя бы попыталась это сделать. Потому что всё ещё не могу забыть ту боль, что отразилась в этих прекрасных зелёных глазах.

– Тяжёлый случай, – фыркает Ава. – С этими ублюдками дела иметь себе дороже.

– Ты не понимаешь. – У меня дрожит голос, когда я это говорю, несмотря на всё моё желание оставаться холодной. – Он не такой, как все они. Он… другой.

Ава щурится, глядя на меня. Даже откладывает в сторону свой бургер с таким видом, будто вообще не собирается его впредь касаться.

– Ты говоришь так, будто пылаешь к нему любовью.

Я одёргиваю её:

– Нет! Я имею в виду, что.

Замолкнув, понимаю, что у меня вовсе нет подходящего ответа. Все мои слова сводятся к предположениям Авы, как и моё добровольное решение оставить его кольцо в кармане. Меня это не устраивает. Лучше будто бы просто промолчать, а не усугублять своё положение.

– Я тебя не понимаю. – Она смотрит на меня как на сумасшедшую. – Ты говоришь, что предала и бросила его, и я более чем уверена, что на это были веские причины, учитывая его семью, но при этом ты звучишь так, словно тебе жаль, что ты так поступила с ним. А ещё защищаешь, когда я называю его ублюдком. Что-то тут не стыкуется.

Роняю голову на стол, понимая, что совсем в себе запуталась. Мне бы сейчас просто отключиться, чтобы ни о чём не думать.

– В любом случае, – вздыхает Ава, – ты можешь рассчитывать на меня.

Поднимаю голову, в удивлении уставившись на неё.

– На тебя?

– Да. Если тебе вдруг понадобится помощь, можешь попросить у меня. И если хочешь выговориться, моё плечо всегда к твоим услугам.

Я улыбаюсь, посчитав это милым. Ава совсем не выглядит как человек, готовый заниматься подобной «благотворительностью». Скорее наоборот – она похожа на стерву.

– С чего такое желание возиться со мной? – спрашиваю я.

– Ты выглядишь как побитый щенок, – пожимает она плечами. – А у меня слабость к побитым щенкам.

Я хохочу со словами: «Ну спасибо!», привлекая внимание сидящей за соседним столиком парочки, а потом возвращаюсь к поеданию своего тако.

Мы с ней явно поладим.