Спасите наши туши!

САПОГИ «ВСМЯТКУ» ИЛИ БРАК ПО-ИТАЛЬЯНСКИ

Трое подозреваемых угрюмо переступали с ноги на ногу. Одного из них била нервная дрожь, он упорно прятал глаза.

«Кто же из этих троих злодей, — терялся в догадках Следователь, — среди бела дня похитивший с витрины магазина пару туфель? И ведь какое изощренное преступление — не тронул башмаки заграничного производства, а взял почему-то наши… Что за этим кроется?..»

Замешательство еще больше усилилось, как только все витринные образцы были поставлены на стол Следователя. Глянув на отечественную обувь, он вздрогнул и побледнел. Не раз ему приходилось выбивать из бандитской руки пистолет или финку, вскакивать на подножку встречной машины и прыгать без парашюта. Был даже случай, когда пришлось отведать консервов «Завтрак туриста». И до сих пор выдержка и самообладание не изменяли ему. Но вот теперь он с содроганием глядел на отечественную обувку.

Тот, который мелко сучил руками, казалось бы, выпадал из круга подозреваемых. Но при обыске у него нашли странные документы, среди которых был и такой. «10 июня в уткинском обувном магазине № 5,— говорилось там, — из 665 пар сапог и полуботинок, изготовленных местными обувщиками, 465 пар были забракованы напрочь…»

Необузданная интуиция Следователя подсказывала, что тут есть наводка на след. Впрочем, осмотр башмаков улик не прибавил.

Осыпавшаяся краска со скверно обработанной кожи не позволяла определить даже изготовителя. Хотя Знак качества в общем-то просматривался.

Дрогнули и эксперты.

— Нет, — сказали они, — нынче такая близнецовость моделей, что по внешнему виду нельзя достоверно назвать изготовителя. А у преступника скорей всего дефект зрения: только слепой мог похитить эту мерзость, стоявшую в окружении импортной обуви. Такой случай был в практике…

— Не думаю, — покачал головой Следователь, который на самом деле думал, и думал интересно, по-современному. — Тут напрашивается другое. Необычность кражи и патологическая страсть к браку, — он потряс странными документами, — говорят об изворотливом и коварном характере преступника. Чтобы понять мотивы кражи, я должен встать на его место. Пусть мне назовут предприятия, выпускающие скверную обувь, я поеду туда исследовать вопрос на месте!

— Как приедешь, сынок, в незнакомый город. — напутствовал молодого Следователя седой генерал, — первым делом влезь на каланчу. Оглядись окрест себя и выбери самое захудалое в городе здание. Это и будет обувная фабрика.

Он был тысячу раз прав, этот суровой закалки генерал. Казалось, какое-то роковое проклятие лежит на всех сапожных помещениях.

На головном предприятии Башкирского обувного объединения можно без бутафорской подготовки снимать фильм из жизни привидений, точнее, о коммунальных неудобствах их жизни. Даже иные столичные мануфактуры вызывают легкий озноб казематными мотивами своей архитектуры.

Дряхлое здание Ветского кожевенно-обувного предприятия, куда в конце концов прибыл Следователь, было выстроено фабрикантом Вахрушевым чуть позднее наполеоновского нашествия, но чуть раньше отмены крепостного права. И не только внешний вид, но и, пожалуй, интерьер комбината местами давал полное подтверждение этому. Ветхость сантехнического оборудования наводила на мысль, что куплено оно совсем не на последней международной ярмарке. Парилок и душевых вовсе не было, поскольку душегуб Вахрушев не предусмотрел их в своем проекте.

А в цехе разделки кож стошнило бы, пожалуй, даже далекого предка гренландца, взлелеянного на тухлой рыбе. И хотя есть там некоторый минимум машин, но стирания грани между физическим трудом и очень тяжелым физическим трудом здесь полностью еще не случилось. Это так только говорится — легкая промышленность, она весьма и весьма еще тяжела.

— Наша служба и опасна и трудна, — как всегда, зорко подметил Следователь, — но и тут не сахар… И как они в этих условиях ухитряются делать такую мировую продукцию?

Он стоял в ассортиментном кабинете комбината и тихо млел от радости, разглядывая эталонные женские сапоги из эластичной хромовой кожи на изящной полиуретановой подошве, которая сама по себе гарантирует уже половину покупательского успеха. Окончательно его добили роскошные мужские сапоги мехом наружу.

— Вот такие бы зимой в засаду надеть, — размечтался было вслух Следователь, но радость его быстро съежилась, как только он вошел в пошивочные цеха…

На потоке шла обувь, широко известная многим рыбакам-удильщикам по частой попадаемости на крючок. Мрачного цвета полуботинки, туфли с траурной каемкой микропорки на подошве, сапоги-чулки из модного десять лет тому назад фловер-лака создавали надежный резерв не реализуемой в торговле обуви. В иных районах страны резерв этот не сокращался месяцами.

— Может, так и надо? — спросил вслух Следователь. — Может, стиль «ретро» не выйдет из моды в будущем и это все станет острейшим дефицитом, как стал в свое время популярным давно забытый русский сапожок?

— Нет, — ответил ему главный инженер комбината. — Так не надо. Но у нас есть валовой план — в миллионах пар обуви. Это страшная гильотина — Миллионы пар. И вы учтите, что мы, современные обувщики, в основном сборщики: собираем обувь из сырья, которое дают смежники.

И выяснилось тут, что смежники чаще всего не дают. Надули ветских сапожников химики — поставили всего лишь треть требуемых полиуретановых подошв. А кожевники шлют «леопардовые» кожи — пятнами осыпается краска. Текстильщики и фурнитурщики также не жалуют.

И, краснея от стыда, руководство дает команду: пошивать, покойницкие тапочки, страшные в своей простоте и предназначении. Эти тапочки помогут выполнить вал — план по миллионам пар. Или начинают лепить к подошве из мрачной микропорки натуральную кожу, ставшую острейшим дефицитом во всем мире. А микропорка технологически настолько трудоемка, что уже нет времени на шлифовочно-отделочные операции.

И людей нет на эти операции. Люди в основном уходят с обувного производства. Скудные средства, отпущенные ветским обувщикам на строительство жилья, опять урезали, своих домов отдыха и пионерских лагерей тоже нет. А рядом — могучие индустриальные соседи, у которых в цехах внедряется НОТ и гавайский микроклимат, а на собственной полоске черноморского пляжа — виндсерфинг. Поэтому неудивительно, что сверхтекучесть благородного газа гелия тускнеет по сравнению со сверхтекучестью обувных кадров…

— Но не может быть, — как всегда, безукоризненно логично резюмировал Следователь, уже много дней подряд шедший по следу преступника в разных городах и весях, — не может быть, чтобы обувщики были только жертвами бессовестных поставщиков и разного рода обстоятельств. Многое, наверное, зависит и от них самих.

И вспомнилось ему ереванское объединение «Масис», работающее, как и все, в условиях снабженческого произвола и убогого качества сырья. Но любая женщина, надевшая туфли или сапожки ереванского производства, может быть уверена, что ей обязательно оглянутся вослед. Даже особо изящную и модную обувь ереванцы поставили на поток, и за три последних года на их продукцию не было ни единой рекламации. Да и вообще процент брака в среднем там в пять раз ниже, чем по отрасли.

Немногим, кажется, «Масис» отличается от других объединений — собственный Дом моделей, сквозной бригадный метод производства, самостоятельный отдел управления качеством. Но в сочетании с умением молниеносно перестраиваться это позволяет выпускать изумительную обувь. А начинало объединение свою деятельность с положения, которое даже оптимист не рискнул бы назвать плачевным. Нынешние же цехи головного предприятия «Масис» по чистоте и уюту напоминают санаторные корпуса. Даже фонтанчик колодезной, а не обыкновенной, из-под крана воды в цеху говорит о постоянном и заботливом внимании к сапожных дел труженикам.

И во дворе, у проходной, рабочих встречает скульптурный ансамбль, посвященный не традиционной девушке с веслом, а древнему искусству сапожника. Единственный, пожалуй, памятник Сапожнику если не в мире, то, во всяком случае, в стране.

Большую заботу о тружениках Следователь видел и на другом оазисном предприятии — московской фабрике «Парижская коммуна». В лучших цехах этой фабрики, где царствуют автоматические линии, где электроника управляет почти всеми процессами, пора было, по его мнению, вводить специальные физические упражнения для предотвращения гиподинамии.

Фабрика имеет свои фирменные магазины, через которые чутко прослушивает пульс покупательского спроса. И не случайно одна итальянка буржуазного сословия, примеряя сапоги «Парижской коммуны», вздохнула: «Вот есть у меня дома достаточно сапожек, а все равно куплю еще эти! Что значит фирма!»

И снова готов был засветиться тихой радостью Следователь и в пояс поклониться машиностроителям за такие чудесные линии на московской фабрике, но выяснилось тут, что те линии закуплены в Италии, а родные машиностроители дают обувщикам такой жалкий мизер, что и ругать-то, собственно, их не за что.

Даже коробки для упаковки сходящих с линии сапожек привезены из Италии. Отечественные бумажники жалуют обувщиков, да и то скудно, только коробками из картона марки «Г», которые мнутся и разваливаются при первой же погрузке, отчего обувь приобретает кондицию, именуемую «всмятку».

В Италии это считалось бы неслыханным браком, браком по-итальянски, потому упаковку там делают из мелованного картона с особыми пупырчатыми прокладками для несминаемости обуви.

«И вообще у них модель появляется на прилавке через два месяца после ее задумки, — размышлял Следователь, возвращаясь в свой кабинет после длительной командировки. — А у нас на это уходит два-три года. Не потому ли такая унылость внешнего вида и постоянная запоздалость моды?»

— Товарищ лейтенант, — радостно встретил его помощник в дверях, — есть новые данные! На квартире нервного гражданина найдена жуткая коллекция бракованной обуви — элитный, так сказать, брак. Правда, все женская обувь… Я приказал доставить подозреваемого на допрос.

Доля секунды потребовалась Следователю, чтобы собрать в кулак волю, интуицию и интеллект. Лицо его внезапно просветлело.

— Вы женаты? — спросил он ничего не подозревающего преступника. — И теща, наверное, есть? Я, кажется, понял, почему вы украли…

— Да! — внезапно вскричал преступник, перехватывая инициативу. — Я украл эту обувь, чтобы подарить ее теще! В порядке личной мести. Пусть окружающие подтвердят, что я сам сознался. Это смягчит мою участь. О! Это была тонкая месть — отказаться ей неудобно, а носить невыносимо. К тому же и — позору-то! — краденая. Дайте закурить, гражданин начальник…

Когда преступника увели в казенное помещение, Следователь устало потер виски.

— Вот все же не могу я взять в толк, — задумчиво молвил он, глядя на свои туфли, — погоня за валом, нехватка сырья и оборудования, происки торговли, текучесть или картон с неудобопроизносимой маркой — что же все-таки есть главная причина убогости моих башмаков? Разобраться в этом, пожалуй, под силу только компьютеру, умеющему делать миллион операций в секунду.

И он достал из кармана микрокалькулятор, сконструированный им в свободное от погони время.

— Не вычленить здесь главного, — высветилось на экране карманной ЭВМ. — Если нет современнейшего оборудования, то архитрудно перестроиться на новую модель. Значит, унылая обувь, возвраты, ущерб в заработке. И тогда — текучесть и невыполнение вала. А если нехватка сырья и валовые показатели висят гильотиной, то начинает идти халтура.

И, покопавшись в ячейках своей памяти, микрокалькулятор извлек строки из прошлого:

«ДВЕСТИ МУЖЕЙ С ГОРДЫМИ УЛЫБКАМИ ПРИШЛИ ДОМОЙ И ПРОТЯНУЛИ ЖЕНАМ ДВЕСТИ КОРОБОК.

ДВЕСТИ ЖЕН, ЕДВА ВЗГЛЯНУВ НА КОРОБКИ, ВОСКЛИКНУЛИ:

— МИЛЫЙ! ДОСТАЛ! НЕ ФРАНЦУЗСКИЕ, НЕ ИТАЛЬЯНСКИЕ, НЕ ШВЕДСКИЕ, А НАШИ, ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ! О СЧАСТЬЕ!!!

ДВЕСТИ ПОЦЕЛУЕВ ГРЯНУЛИ, КАК ДВЕСТИ МАЛЕНЬКИХ ДОМАШНИХ САЛЮТОВ».

Это — воспоминания о будущем. Так писал еще в 1971 году Крокодил с надеждой на скорое исцеление обувных недугов. Видно, время поцелуев еще не настало…

— А может ли ЭВМ заглянуть в будущее? — подумал Следователь и с помощью хитроумных комбинаций с кнопками добился-таки информации из Предстоящего:

«ХИМИКИ, ТЕКСТИЛЬЩИКИ, БУМАЖНИКИ, МАШИНОСТРОИТЕЛИ, СОБРАВШИСЬ ВМЕСТЕ С ОБУВЩИКАМИ И ОБСУДИВ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ С ПРОИЗВОДСТВОМ ОБУВИ, ПОСТАНОВИЛИ:

1) ИСКОРЕНИТЬ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ НА ОБУВНУЮ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ КАК НА ПАДЧЕРИЦУ И ПОПРОШАЙКУ.

2) СМЕЖНИКОВ, НЕ ПОСТАВЛЯЮЩИХ СЫРЬЕ И ОБОРУДОВАНИЕ ОБУВЩИКАМ ВОВРЕМЯ, ОБЯЗАТЬ ХОДИТЬ КРУГЛЫЙ ГОД БОСИКОМ, А СМЕЖНИКОВ-РЕЦИДИВИСТОВ — В ОБУВКЕ ИЗ «ЭЛИТНОЙ» КОЛЛЕКЦИИ.

3) ПОСТОЯННО ТЕРЗАТЬ ОБУВЩИКОВ, ПРЕДЛАГАЯ ИМ НОВИНКИ СЫРЬЯ, ФУРНИТУРЫ И ДРУГИХ КОМПЛЕКТУЮЩИХ.

4) ЗАСТАВИТЬ ОБУВЩИКОВ РАСХОДОВАТЬ СЫРЬЕ ТОЛЬКО НА КАЧЕСТВЕННУЮ МОДНУЮ, РАБОЧУЮ, ТУРИСТИЧЕСКУЮ, ДОМАШНЮЮ, ТЕПЛУЮ И ДЕТСКУЮ ОБУВЬ. А ТАКЖЕ СОКРАТИТЬ СРОК СОЗДАНИЯ МОДЕЛИ С ДВУХ ЛЕГ ДО ДВУХ МЕСЯЦЕВ.

ПЛАНОВЫЕ ОРГАНЫ ЗАВЕРИЛИ, ЧТО РАЗУМНО СКООРДИНИРУЮТ СЫРЬЕ С КОЛИЧЕСТВОМ ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОЙ ОБУВИ».

— Это обязательно будет, — мигнула на прощание мини-ЭВМ, — вот только точный срок трудно назвать…