Сражение за Бидруп

Стандартное галактическое время:

Уже шестеро суток спустя в Бидрупе ничто не напоминало о недавнем зомби-перевороте и тяжелейшей битве с храмовниками-биотами. Город, вымытый и вычищенный, блестел в солнечных лучах яркими красками. Бидрупцы снова были румяны, здоровы, нарядно одеты и жизнерадостны. В Бидруп вернулись из Антала десятки тысяч детей и огромный мегаполис вновь разлучил это микроскопическое, по сравнению с ним самим, сообщество, но прежние привязанности еще не были забыты. Детвора, рассказывая своим настоящим папам и мама о том, какими ужасными были ублюдки, совсем не задумывалась о том, что их родители хорошо помнят о всех этих ужасах. Родители детей охотно знакомились друг с другом и даже посещали все вместе те подвалы и подземелья, где скрывались их сыновья и дочери.

Для них было откровением узнать то, что их сын или дочь, не смотря на свой юный возраст, были для кого-то единственной надеждой на спасение и что теперь они являются для совсем маленьких мальчиков и девочек главными и самыми важными людьми. Родители самых крохотных малышей, которые и ходить-то начали уже в мрачных, темных подвалах и галереях, очень удивлялись тому обстоятельству, что их дети все еще боялись открытых пространств и только рядом с ребятами постарше могли беззаботно играть и веселиться, такой сильный отпечаток наложил на их сознание зомби-переворот. Поэтому они стремились как можно дольше не разрывать связей, установившихся между детьми.

К счастью, для подавляющего большинства детей, которые смогли пережить этот кошмар, зомби-переворот не сделал их сиротами, так как биотам был нужен весь строительный материал, выращенный для них на Бидрупе заботливыми братьями Зан. Именно благодаря этому жертвы были невелики и, главное, оказались восполнимы. Занимаясь уборкой города, жители Бидрупа не стали поручать её роботам, а сами обследовали все самые укромные уголки города для того, чтобы разыскать каждый, даже самый крохотный, кусочек костной ткани, в котором еще сохранились живые клетки, ведь из них можно было восстановить жертву насилия. На эту работу были брошены все силы и средства. Бидруп не хотел терять ни одного из своих сограждан, даже самых маленьких.

Дети, разлученные с родителями, быстро нашли их. В современном, высокотехнологичном мире это не являлось сколько-нибудь серьезной проблемой. Гораздо большую трудность составляло то отчуждение, которое возникло за время зомби-переворота. Малыши быстро преодолели его, но для ребят постарше первые дни явились тяжелым испытанием и даже не столько потому, что они хорошо помнили людей старшего возраста "ублюдками", сколько потому, что они, некогда, в пылу юношеского максимализма, в минуты отчаяния, подкарауливали и сами убивали их. То, что некоторые "ублюдки", прозванные "бегунами", потом долго преследовали и даже убивали этих "партизан", вовсе не являлось для них оправданием, ведь на то они и были "ублюдки".

Свою маму Полли нашла в тот же день, когда она после боя сошла со стены и, бросив на землю свое оружие, полетела в город. Полли бросилась к матери вся в слезах и та обнимала её и гладила по голове, целовала, как когда-то в далеком детстве и все успокаивала, в то время, когда именно Полли хотела успокоить её, поддержать в эти тяжелые минуты и приободрить хоть чем-то. Мама Полли почти не изменилась со времени их последней встречи, оставалась все такой же хрупкой и тоненькой, но она смотрела на свою внезапно повзрослевшую дочь с затаенным страхом, словно боялась, что та, вдруг, напомнит ей, что еще совсем недавно она была для нее ужасным и бездушным монстром, а её дочь в свою очередь боялась ненароком спросить свою мать о чем-нибудь таком, что напомнило бы ей о пережитом.

К счастью в их семье не было взаимных трагедий. Мать Полли, была скромным менеджером в магазине и в течение всего года была в "массовке". Для нее этот год был ограничен торговым залом магазина и складом, где они находились ночью. Единственное, что терзало её, это неистребимый запах антисептика, которым они обрабатывали друг друга поутру, когда наступало время заступать на "массовку", да, еще застрявшая в голове мысль – "Что происходит вокруг?"

Это было последнее о чем она подумала прежде, чем в нее впился зомби-снаряд. Дальше было чередование бессмысленных дней и ночей. Полли, которая в Антале стала полисенситивом, уже имела достаточный опыт сенситивной психокоррекции, ведь до переворота она училась в на психолога в колледже и, получив от Баллианта Силу, прежде всего прошла в Северном Антале полный курс обучения и получила сертификат сенситив-психолога. В считанные минуты она просканировала память своей матери и сняла с её сознания все нежелательные ассоциативные блоки и затем, в долгой, трудной беседе объяснила ей, что же с той произошло.

Викки Винкло слушала свою дочь с затаенным ужасом. Этой хрупкой красавице, больше похожей на изысканный, нежный цветок, было трудно представить себе, что её дочь прошла сквозь весь этот ад и она никак не могла понять, откуда в Полли нашлись силы не только спастись, но и спасти десятки детишек. Глаза Викки то, вдруг, наполнялись слезами, то вспыхивали от гордости за свою дочь и все произошедшее с ней казалось какой-то дикой фантасмагорией. Особенно поразило Викки то, что её дочь, её маленькая Полли, не только повзрослела за этот год сразу на четыре года, но и стала, в результате, настоящим солдатом.

Полли, которая и раньше отличалась целеустремленностью и сосредоточенностью, приобрела новые качества. Она стала спокойнее, в ней появилось больше уверенности, решительности и, что самое удивительное, она стала яркой и красивой молодой девушкой, игривой и немного кокетливой. И все-таки больше всего Викки Винкло поразилась внезапному возвышению её дочери и своему собственному, ведь им обоим было даровано звездное дворянство и даже графский титул.

Правда, въехать в свой замок мать и дочь должны были после того, как на Бидрупе закончатся торжества, а пока что они жили в своей прежней квартире на сто девятом этаже дома, расположенного в квартале Синих струн. Больше всего Полли хотелось познакомить мать со своим парнем, но Стинко все эти дни носился по Бидрупу, навещая своих старых и новых друзей и, в свою очередь, давая Полли возможность побыть с матерью наедине. Он был настолько погружен в хлопоты, что за все четыре дня так не разу и не увидел своего приемного отца. Уж слишком много дел нужно было сделать ему и его товарищам по оружию.

Долгие скитания в подземельях и совместная борьба за выживание, нивелировали социальное неравенство юных бидрупцев и если раньше Длинный Эрс не мог себе и представить, что он когда-нибудь войдет в один из самых роскошных дворцов Бидрупа, в котором жил его новый приятель и командир взвода в его роте, Рэм Егоза, единственный сын одного из богатейших людей города, то теперь это было вполне естественным и логичным. В том, что для него нет друга лучше и надежнее, чем Длинный Эрс, Рэм убедил своих родителей сразу же и попросил их не беспокоиться по поводу его привычки ставить локти на стол и класть возле своей тарелки прямо на скатерть сразу несколько кусков хлеба.

Однако, у отца Рэма и без сыновних наставлений вполне хватало соображения понять, что его сын был уже совсем не тот капризный малый, который изводил своими придирками не только родителей, но и всю прислугу в доме. Теперь это был строгий, подчеркнуто вежливый и дисциплинированный молодой человек с испытывающим взглядом и независимым характером, напрочь лишенный всех прежних капризов и истеричности. Правда, его внешний вид несколько шокировал как родителей, так и всех их друзей.

Этих господ, которые владели в Бидрупе несметными богатствами, несколько смущали вызывающие татуировки и шрамы на торсе юноши, украшенном мощными мышцами, полдюжины дешевых колечек из нержавеющей стали в ухе, его бритая голова с гребнем пестро окрашенных волос, глазчатая плотоядная орхидея, растущая над левым ухом и его невероятный, вызывающий наряд. Для элегантных, холеных джентльменов, привыкших к изысканным манерам, видимо, было несколько неуютно сидеть за одним столом с молодыми, раскованными людьми, одетыми в потрепанный армейский камуфляж, которые спокойно и обстоятельно, а порой шутливо и иронично, рассказывали, по их просьбе, о своих похождениях в подземельях и сражении за Бидруп

Помня о том, что их сын и его командир – Длинный Эрс сражались бок о бок, родители Рэма не только принимали его, но и не без интереса для себя посетили, однажды, скромную, почти бедную, квартиру священника Универсальной Галактической Церкви. Глядя на то, с каким уважением Рэммер Клайбер-младший смотрит на бронзовое распятие, висящее на стене и зная про то, как его сын благодарен Длинному Эрсу за то, что тот взял измором и все-таки заставил какую-то Бэкси включить его сына в списки ребят, отправляющихся на физреконструкцию, Рэммер Клайбер-старший несколько раз заставлял себя остановиться, чтобы тут же не вынуть из кармана банковский терминал и не выписать семейству Холлигенов чек на огромную сумму. Он боялся того, что эти люди поймут его неправильно и выставят вон.

Отец Эрса куда больше гордился даже не тем, что его сын, не смотря на то, что был тяжело ранен в первые же минуты боя, вскоре вновь вернулся на поле боя и с борта десантно-штурмового крейсера в течении пятидесяти с лишним часов непрерывно вел огонь по врагу, а тем, что именно он был капелланом целой армии и перед битвой донес до солдата Слово Божье. То, что правительство Бидрупа по достоинству оценило мужество его сына, выплатив ему огромное вознаграждение, для этого аскетичного человека было совершенно несущественным по сравнению с тем, что именно его сын, в соответствии с традициями Универсальной Церкви, отпускал грехи солдатам, благословлял и наставлял их на подвиг.

Увидев, что их дети в одночасье не только стали великолепными солдатами, но и, даже по сравнению с бидрупскими космодесантниками, стали суперэлитой вооруженных сил Бидрупа, родители стали нервничать, а тут, вдобавок, еще и эти удивительные существа Защитники, которые вообще возводили юных бидрупцев на недосягаемую высоту. Чиновники из военного ведомства мгновенно сообразили, что новая бидрупская армия, вооруженная так, как это им никогда и не снилось, выводит Бидруп на совершенно иные позиции.

Для молодых людей симбиотическое партнерство с Защитниками открыло самые невероятные перспективы. Министерство обороны Бидрупа было готово немедленно подписать с этими юношами и девушками семидесятипятилетний контракт и начать платить им по самым высоким ставкам не смотря на то, что к регулярной службе они приступят только по достижении двадцатипятилетнего возраста. Для таких ребят, как Длинный Эрс, это решало множество проблем.

Все это было можно решить потом, а пока что ребята готовились к военному параду, который должен был состояться через неделю. По мнению Стинко на военный парад должны были выйти все, от полуторагодовалых малышей до андроидов. Бидруп должен увидеть то, сколько их было в Убежище и узнать, наконец, кто такие Няньки, Добытчики, Разведчики, Стрелочники и Проводники. Стинко не сомневался в том, что Нэкс и Бэкси устроят все нужным образом, но вот по поводу того, что родители согласятся отпустить своих малолетних чад на парад, сомнения у него были.

Для того, чтобы развеять свои сомнения окончательно, Стинко добрых три дня носился по всему городу, словно угорелый. С ребятами постарше все было ясно, но вот с родителями мелюзги, которые наотрез оказывались расставаться со своими драгоценными отпрысками, возникло великое множество проблем. Побеседовав с очередной семейной парой и в очередной раз услышав самый решительный отказ, Стинко взбеленился, ведь это полностью разрушало его планы.

В конце концов он решил не забивать себе голову и переложить решение этого вопроса на Нянек, для чего, через своего Защитника, объявил о созыве большого конвента в Форте. Как только Арни подтвердил ему, что все ребята получили сообщение и оповестили тех Нянек и Добытчиков, у которых не было Защитников, Стинко, наконец, отважился встретиться с матерью Полли. Он как только мог оттягивал эту встречу, ссылаясь на постоянную занятость, но теперь настал момент, когда любые отговорки становились просто опасными и Стинко пришлось заявиться в дом Полли.

Смущение и неуверенность молодого человека быстро прошли, когда он убедился в том, что мама Полли вовсе не собирается устраивать ему допроса с пристрастием, выясняя, насколько далеко зашли их отношения и являются ли они любовниками. Викки Винкло была очень рада тому, что смогла высказать Стинко слова благодарности за то, что он был рядом с Полли и опекал её. Ну, это Стинко еще мог понять, а вот то, что мама Полли, ласково погладив его по щеке, оставила их вдвоем, заторопившись к подруге, заставило его изрядно удивиться. Из рассказов своих друзей он знал, что все мамы девушек очень недоверчиво относятся к друзьям своих дочерей.

Теперь, после того, как Нэкс установил в Форте с десяток нуль-трансов, добираться до него можно было без проблем, не то что раньше. Однако, Стинко предложил Полли идти на конвент той дорогой, по которой ребята добирались в Убежище раньше, еще при храмовниках. Полли отнеслась к его идее с интересом, ведь она была тогда простой Нянькой и не так уж часто ходила по подземному городу.

Для того, чтобы не прийти на конвент последними, большую часть пути они все же проделали по воздуху, хотя будь Стинко без Полли, он бы покрыл это расстояние одним единственным телепортом. Полли, хотя и стала полисенсетивом, была совсем никудышным телепортистом. Занятия в Антале под руководством Нэкса, хотя он и не был сенсетивом-ментором, значительно развили в Стинко Силу, но он, пока что, опасался делать параллельные телепорты с пассажиром в обнимку. Их Защитники и после того, как сбросили боевую массу, не потеряли своей мощи. Даже наоборот, они, кажется, стали еще сильнее и стремительнее. Во всяком случае их вихревики позволяли развивать такую скорость, что Стинко и Полли запросто обгоняли спортивные флайеры.

Их полет не вызывал никаких нареканий со стороны полицейских, так как те уже привыкли к полетам юношей и девушек на бешенной скорости и хорошо знали то, что эти лихачи никогда не бывают виновниками аварий и столкновений, уж больно отменная у них была реакция. Держась за руки, Стинко и Полли летели вдоль широких проспектов и улиц Бидрупа на юг. Их Защитники не стали особенно обременять своих симбиотических партнеров излишней опекой и позволяли им лететь так, как им того хочется. Смеющаяся парочка, одетая в новенькие, одинаковые космокомбинезоны, летящая на высотах отведенных для скоростных машин, вызывала у всех дружелюбные улыбки и приветственные жесты.

Многие узнавали Стинко и Полли, так как им был посвящен не один десяток статей и передач по супервизио, но это относилось не только к ним одним. Бидрупские репортеры старательно наверстывали упущенное и теперь, задним числом, писали летопись спасения Бидрупа. Страницы газет и журналов пестрели портретами ребят и описанием их подвигов в дни зомби-переворота. Конечно, о Стинко писали больше, чем о других юношах и девушках, ведь он смог сделать такое, что оказалось не по силам даже варкенцам и руссийцам и, к тому же, был приемным сыном премьер-министра Антала, но это вовсе не говорило о том, что писали только о нем.

Стинко и Полли плавно опустились в толпу бидрупцев, шагающих по тротуару вдоль проспекта Роже Бидрупа. Он начинался от Приморского парка возле залива и шел на север к комплексу правительственных зданий и президентскому дворцу. По сравнению с некоторыми другими проспектами, он был довольно коротким, всего семнадцать километров, но зато это был самый старый проспект Бидрупа и некоторые здания на нем были построены более двадцати тысяч лет назад.

Проспект Роже Бидрупа считался самым престижным местом в огромном мегаполисе и был застроен не огромными небоскребами, а фешенебельными особняками и дворцами. На проспекте Роже Бидрупа, с его широкими пешеходными транспортными дорожками, которые скользили между огромными, тенистыми деревьями, жили представители бидрупской элиты и он был любимым местом прогулок бидрупцев. Среди зелени деревьев и ярких цветов люди гуляли не спеша и без обычной суеты. Проспект Роже Бидрупа был излюбленным местом для влюбленных и с ним могли конкурировать только многочисленные парки Бидрупа.

Защитник Полли тотчас превратился в нарядное, пышное платье, которое девушка увидела в витрине дорогобутика, а Стинко уже через пару секунд был одет в соответствии с последним криком моды – поставившим на пьедестал милитари-стиль с его тяжелыми солдатскими башмаками, мешковатыми штанами камуфляжной расцветки, просторной курткой, одетой на голый торс и лихо сдвинутым на бок беретом. Этот трюк с мгновенным переодеванием, моментально вызвал аплодисменты прохожих.

Прежде, чем нырнуть в подземелья Бидрупа, Стинко хотелось пройтись с Полли под ручку и угостить её мороженным. Неспешно прогуливаясь под огромными деревьями, которые были ровесниками проспекта, Стинко заметил еще нескольких ребят, но подходить к ним не стал, ведь они и так должны были встретиться на конвенте через пару часов. Полли была счастлива, что они могли не спеша гулять по проспекту, перешагивая с одной бегущей дорожки на другую, лакомиться жареными орешками и мороженным, покупать сувениры и целоваться в тени деревьев. То, что Стинко непременно хотел представить Бидрупу всех участников недавних событий, она считала глупым выпендрежем, но не критиковала его за это.

Для участия в военном параде, который должен был состояться через неделю, на Бидрупе остались почти все участники недавнего боя с биотами. Коалиционная армия намеревалась показаться во всей своей красе. К параду готовились самым серьезным образом и он планировался едва ли не с большей тщательностью, чем само сражение. Этот парад должен был стать самым грандиозным военным шоу, которое только проводилось когда-либо на Бидрупе и именно поэтому Стинко так настойчиво хотел добиться своего. Ведь именно дети Бидрупа были той причиной, по которой Рафаэл Кертис, рискуя жизнью, несколько раз выходил на связь с Лигой Трейдеров.

Когда до заседания конвента осталось чуть меньше часа, Стинко и Полли подошли к неприметной вентиляционной шахте и Стинко, подняв тяжелую решетку, галантно пропустил Полли вперед. Через пару минут они уже были на двадцатиметровой глубине и оказались в тишине подземных галерей. Над ними тускло тлел биосветильник, с потолка изредка капала вода и Полли вспомнилось то, как она впервые оказалась в этом сумрачном, потаенном мире, который вскоре стал для нее самой и тысяч других детей и подростков единственным безопасным местом во всем огромном городе.

Защитники вновь превратились в комбинезоны и даже укрыли их головы касками с фонарями, дающими широкий, сильный луч света. Полли никогда не была в этих местах, она вообще не очень хорошо знала подземелья Бидрупа, но Стинко тут бывал. Он быстро и уверенно шел вперед, показывая и рассказывая Полли где и что. Подойдя к перекрестку двух энергетических галерей с толстыми кабелями на стенах, он весело рассмеялся и радостным голосом воскликнул:

– А вот тут, Полли, мы с Динным Эрсом встретились в первый раз. Он тогда уже был Проводником и вел к Старику сразу три команды шкетиков и у него кончились харчи. Малышня уже начала хныкать, а тут, как раз, я и нарисовался. Ты бы видела, как Эрс упрашивал меня подкормить его бригаду. Как будто я жлоб какой-то. А вообще-то Эрс был тогда полным раздолбаем. Вот, смотри, Полли, – Стинко подвел девушку к стене галереи – Видишь, это расписка Эрса. Он ведь мне так и не удосужился вернуть два контейнера с харчами.

Полли с интересом посмотрела на смешные каракули. Эрс, судя по надписи, выцарапанной на рыжем строительном керамите, не очень-то отличался особым прилежанием в школе, раз даже такую короткую расписку написал с такими ошибками: – "Распизка. Должын Стинке два контенера с жратвой. Длинный Эрс Холлиген." Она звонко рассмеялась:

– Боже, как же этот парень умудрился свою фамилию написать правильно?

С уважением в голосе, Стинко сказал:

– Зато ты бы видела, как этот парень мочил биотов. У этого двоечника хватило ума поставить себе на спину турель, Бим Плакса садил с его горба по биотам из счетверенки, сам Эрс как-то умудрялся работать сразу с двух "Тайфунов", а Дениза, Грогас и Кривляка Лерой были у них подносчиками снарядов. Вот где был цирк. Биоты, они ведь не такие уж и тупые были и сразу секли, от кого им вреда больше. Эрс и его рота их столько накрошили за первые тридцать шесть минут боя, что по ним чуть ли не все биоты открыли огонь. Их первых, всех пятерых, и накрыло, а потом уже и всей его роте досталось. Так что плевать я хотел на его безграмотность, Полли, и на его долг тоже потому, что он мой самый лучший и верный друг.

Стинко хотел было стереть надпись со стены, но Полли остановила его руку, сказав просящим голосом:

– Стинни, не надо. Пусть эта расписка останется здесь навсегда. Ведь это теперь история Бидрупа.

Оставив расписку Эрса, как напоминание о месяцах, проведенных в подземельях, они быстрыми шагами пошли дальше. По пути им то и дело попадались на стенах знаки, оставленные когда-то Стрелочникам то копотью, то флуоресцентной краской, а то просто едва заметные царапины на бетоне и керамите. Если не знать смысла этих значков, то можно было скорее заблудиться в подземном лабиринте, чем найти дорогу к Убежищу, но Стинко хорошо помнил не только эти пиктограммы, но и всех тех ребят, которые их оставили.

Вскоре они дошли до того места, где Стинко никогда не бывал и откуда он мог идти только ориентируясь по знакам. Впереди они увидели свет и услышали чьи-то голоса. Полли схватила Стинко за руку и оттащила к нише. Защитники мгновенно замаскировали парочку и большая толпа туристов, одетых в ярко-оранжевые длиннополые плащи, даже не заметила их, проходя мимо. Туристы шли в сопровождении андроида-экскурсовода, который со знанием дела рассказывал им:

– Господа, сейчас мы подходим к целой системе галерей, которая называлась в то время "кривой дорожкой". Лишь несколько молодых людей могли пробежать по кривой дорожке не глядя на стены и в их числе небезызвестный вам Лаэрт Холлиген по прозвищу Длинный Эрс. Этот молодой человек был ассом среди Проводников и, впоследствии, стал одним из лучших солдат. Но мало кто знает о том, что Лаэрт Холлиген был еще и капелланом победоносной бидрупской армии. Наверное вы думаете, господа, что дело капеллана только и заключается в том, чтобы стоять с требником на амвоне и благословлять солдат на ратные подвиги? Возможно, в других мирах капелланы именно так и поступают, но сержант Холлиген не относится к их числу. Когда мы выйдем на поверхность, господа, то мы с вами посетим то место, где этот отважный юноша показывал чудеса храбрости. Я сражался со своим взводом неподалеку, эшелоном выше, и вы сможете своими глазами увидеть на экране то, как вела бой рота сержанта Холлигена.

Андроиды сразу же оценили выгоды своего участия в освобождении Бидрупа. Они очень неплохо зарабатывали на подобных экскурсиях и, поскольку, это были первые, пока еще малочисленные группы туристов, то они надеялись на то, что еще успеют потрясти кошельки любопытных соседей Бидрупа, для которых подобные экскурсии стали весьма занятным времяпровождением. Туристы восхищенно охали и снимали мрачные подземелья на видео, чтобы потом рассказывать своим друзьям о том, какие жуткие ужасы творились на Бидрупе во время знаменитого зомби-переворота, устроенного храмовниками-биотами, которые даже не были людьми.

Стинко и Полли дождались момента, когда туристы пройдут мимо них и, весело расхохотавшись, взялись за руки и побежали к Убежищу, до которого оставалось еще добрых шестьдесят километров пути. Поняв в конце концов, что они могут опоздать, Стинко попросил своего Защитника доставить их туда поскорее. Полли только взвизгнула, когда её Защитник пристроился вслед за Защитником Стинко, перешедшим в горизонтальный полет. Защитники, если им не мешали, могли лететь даже в этом лабиринте подземных ходов со скоростью хорошего тримобиля, ловко уклоняясь от всяких труб, кабелей и прочих конструкций, которые, иногда, встречались на их пути. В итоге весь остальной путь до Убежища занял у них не более десяти минут.

Ребят в Убежище собралось даже больше, чем надеялся увидеть на конвенте Стинко. Пришли не только все Няньки, но и Добытчики, Проводники, Разведчики, Стрелочники. Все, благодаря кому было спасено больше половины детей планеты Бидруп, пришли на свой конвент для того, чтобы узнать, чего от них хочет их боевой товарищ Стингерт Бартон-Лиант. Пришел на конвент и сам Старик, хотя по возрасту он давно уже выпал из таких тусовок. Старик был почему-то не в духе и сидел с угрюмой, мрачной физиономией.

Ребята решили, что для конвента теперь гораздо больше подойдет зал украшенный флагами, нежели темные трюмовые отсеки и Стинко подумал, что именно это разозлило Старика, а потому не стал дефилировать перед ним и скромно присел на край цветочницы. Ребята галдели не переставая разбираясь по своим, давно уже сложившимся и устоявшимся, бригадам. По большей части бригады складывались исходя из территориального признака и некоторые, особенно из рабочих районов, существовали еще задолго до зомби-переворота. Эти парни, до того момента, пока Веридор Мерк не забрил всех в рекруты, считались самыми крутыми.

Бидруп был эмигрантской планетой, рождаемость на нем была ничтожно малой и его население увеличивалось только за счет людей, прилетавших на эту планету из других миров. Средний возраст жителей Бидрупа составлял одну тысячу восемьсот тридцать два года, то есть тот самый возраст, когда рождение ребенка принято рассматривать, как безумную прихоть женщины, ведь было вовсе не исключено то, что его отцом будет её собственный праправнук. Если дети все же появлялись на свет, то их папаши и мамаши, принадлежащие, как правило, среднему и богатому классу, создавали для своих драгоценных и ненаглядных отпрысков стерильную среду.

Рождались дети и в семьях рабочих, в которых родители давали своим, не менее любимым, чадам, гораздо больше свободы. Два этих социальных слоя были разделены территориально и если взрослые могли общаться хоть изредка, то их дети никогда. Они просто не знали о существовании друг друга и когда они, однажды, встретились в подземельях, то выяснилось что и там, и там имелись свои оторвы. Во время зомби-переворота бригады, состоящие из подростков, юношей и девушек постарше, почти не враждовали, чего нельзя было сказать о детворе. Вот эти типы грызлись между собой с особым остервенением. Их даже не примиряло общее горе.

Даже сейчас, когда собрался большой конвент, то в одном, то в другом конце зала вспыхивали потасовки. Ребят не смогло примирить и совместное проживание на сравнительно небольшом клочке земли в Антале. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что они умудрялись воевать и там, причем делали это столь изощренно и остервенело, что в графстве Энсиленд пришлось ввести круглосуточное патрулирование даже не силами графства, а с помощью опытных воинов-архо. Эта акция имела столь сильный эффект, что даже и сейчас одного только окрика: "Архо!", вполне хватило для того, чтобы немедленно прекратить драки, завязавшиеся между конкурирующими Няньками.

Когда ребята перетерли между собой кое-какие дела, конвент вплотную подошел к решению главного вопроса повестки дня. Десятки тысяч пытливых глаз уставились на Стинко и он, нехотя встав, пару раз ткнул пальцем в свою левую ладонь, что означало – "Прошу внимания". Тысячи рук так же не спеша поднялись в вверх, делая козу – "Говори, парень" и Стинко, мотнув головой, заговорил, слегка растягивая слова:

– Братва, мы опять попали в непонятное. Старики намылились устроить военный парад и клеят нас на это дело. То что мы стали крутыми, идет в масть большим боссам, да, и всем нам неплохо привалило. За то, что мы настучали по башке этим храмовникам, всем нам отпали неплохие бабки, да, только главный босс Бидррупа напрочь забыл про то, что нас-то было всего ничего. Все наши старики знают про Полли, потому что она мочила биотов-храмовников не хуже Длинного Эрса, а когда к ней на площадку залетел один придурок-биот, так она его просто на куски разорвала, а кто знает хоть что-нибудь про Визгливую Рипли? Выходит так, братва, мы с Полли прошвырнемся при всем прикиде по Роже, а Рипли, которая высидела в норах почти десять месяцев и сдала Проводникам без малого пять сотен шкетиков, идет теперь по боку? Это, что будет нам в масть, братва?

Конвент дружно загудел:

– К черту! Не фига не в масть! На фиг нужен такой прогон! Пускай Визгливая Рипли идет впереди!

Стинко сделал козу и звонко выкрикнул:

– Вот и я про тоже вам толкую, братва! На фиг нам нужен такой парад, когда почти всех Нянек пустили побоку. Если их тоже брать на парад, то старики будут таращить зенки и соображать, а что же делала та же Рипли? Ведь у нее нет Защитника, да, и пушка для нее великовата. Я тут пораскинул мозгами, братва, и думаю, что нам нужно посадить наших Нянек, тех которые не воевали, на большие платформы и не наряжать их так, как будто они только что из супермаркета вышли, а одеть в то шмотьё, в котором они сидели в подземельях и пусть вместе с ними на платформах будут все их бандитики. Ну, вроде той встречи, которую вождь Мерк устроил руссийцам. А сами платформы мы так обставим, словно это их норы. Пусть наши старики увидят их такими, какими они были в то время, когда сами они были ублюдками. Вот тогда они точно будут знать, чего нам все это стоило и не будут кидать косяка на нашего Старика Кертиса. Я уже договорился с Нэксом и Бэкси, так что они устроят все в самом лучшем виде. У каждой Няньки будет своя собственная платформа-антиграв. Архо телепортом выставят платформы прямо на Рожу. Но старики не хотят отпускать малышню на парад, как я их не уговаривал, тут надо Нянькам наехать им на психику. Если они поставят малышню на уши и та закатит свои предкам бучу, то все будет в полном ажуре. Что скажете Няньки, вытащите малышню на парад?

Няньки дружно завизжали и заулюлюкали. Такое предложение им понравилось и они уже сейчас были готовы переполошить своих бывших подопечных. Судя по тому, как загорелись их глаза, уже с сегодняшнего вечера родителям малышей предстояло провести несколько бессонных ночей. Даже Рафаэл Кертис, оживился, хотя и не стал высказываться по этому поводу. Стинко поднял вверх сжатый кулак и крикнул:

– Я все сказал, братва! Теперь пусть решает конвент.

Решение конвента было нетрудно предугадать. Ребята, все как один, были в восторге от предложения Стинко и хотя некоторые из них понимали, что этот парень кое-чего не договаривает, они предпочли выяснить это у него в разговоре с глазу на глаз. Первым к нему подошел Длинный Эрс и спросил его:

– Стинко, я так понимаю, что парад с Няньками это вовсе не дурка, но за этим ведь кроется еще что-то. Ты хоть мне то можешь дать наколку, кто заказал эту бучу?

– Эрс, а ты прикинь сам, нужна эта буча кому-либо, кроме вас? – С грустью в голосе спросил его Стинко и принялся с жаром доказывать очевидные факты – Мне с Полли все побоку, у меня папашка, круче некуда. Полли теперь не просто бидрупская девчонка из квартала Синих струн, а графиня Аполинария ант-Винкло и у нее в Антале есть такой шикарный замок, что ей даже Рэм Егоза позавидует и туда она переберется вместе с матерью сразу после парада. А что будет у наших Нянек? Что будет у них? Тебя и твоего Защитника уже ждут не дождутся в министерстве обороны и, не смотря на то, что ты не можешь написать грамотно пяти слов подряд, тебе готовы присвоить, вопреки всем законам, звание прайм-майора и даже согласны выплачивать жалованье до тех пор, пока тебе не стукнет двадцать пять стандартных лет. Ну, а что ждет Визгливую Рипли, ведь её родители простые работяги. Что ждет всех наших Нянек, Эрс, через год или два, когда все забудут о них? Звездный Князь Веридор Антальский собирается наградить их такими же высокими наградами, как и всех вас, но я хочу, чтобы президент Бидрупа сделал для них вдвое больше! Вот потому я и поднял эту бучу, Эрс. Ведь не устрой я этот кипиш, вы бы так все и оставили, а этого нельзя делать. Все должны знать о том, что нам пришлось пережить и никто не должен забывать, чего нам стоило выжить в подземельях Бидрупа.

Почесав затылок, Длинный Эрс был вынужден согласиться с доводами Стинко. Похоже, что тот не зря затеял эту кутерьму с Няньками и малышней, а иначе как еще доказать старикам, что главными в подземельях были именно они. Ведь это им приходилось сидеть по самым дальним углам с малышней и постоянно быть начеку, чтобы запрятаться еще глубже, если, вдруг, появятся ублюдки. Добытчикам, Разведчикам и всем остальным было легче, не связанные по рукам и ногам малышней, они могли довольно легко избежать опасности, ведь ублюдки были прогнозируемы, как часы. Стрелочникам тоже не приходилось особенно нервничать, ведь они занимались лишь тем, что прокладывали безопасные маршруты к Убежищу Старика Кертиса, да, инструктировали Проводников, а это была, в общем-то, не очень хлопотная работенка.

Проводники, для которых вся трудность заключалась лишь в том, чтобы уметь читать знаки на стенах, тоже не особенно рисковали, так как Стрелочники прокладывали для них самые безопасные маршруты. Самой опасной считалась работа у Разведчиков, ведь это именно они собирали малышню по подвалам и сдавали её Нянькам. Они же и вели разведку на поверхности, наводя Добытчиков на те дома, где можно было раздобыть еду, одежду, медикаменты. Добытчики так же были в чести и считались едва ли не самыми рисковыми ребятами. К тому же их очень любила малышня, ведь именно от них зависела их жизнь. До того, как стать Добытчиком, Стинко Нуркиз был Нянькой и сдал Проводникам не одну группу малышей и именно поэтому его так любили все те маленькие бидрупцы, которые некогда прошли через его руки.

Но в действительности самыми важными людьми были именно Няньки и видя то, что с ними собираются обойтись не самым лучшим образом, Стинко решил устроить парад по своему. Нэкс и Бэкси отнеслись к его затее с пониманием и были готовы помочь ему, чем только можно. Точно так же отнесся к проблеме Нянек и Веридор Мерк, он был готов лично побеседовать с родителями ребятишек, но Эд и Натали сочли, что Стинко должен привыкать к самостоятельности и решить эту задачу сам, без посторонней помощи. Лишь в крайнем случае в бой должна была вступить тяжелая артиллерия.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, звездная система Алтейр, планета Бидруп, мегаполис Бидруп, проспект Роже Бидрупа.