Сражения группы армий «Центр»

Вскоре Орел стал практически зоной боевых действий.

Вторая танковая армия генерал-полковника Шмидта в начале января держала оборону по дуге севернее Орла на рубеже Новосиль, Волхов. Советские кавалерийские и танковые соединения в те дни прорвались к западу от этого рубежа, так что армия вынуждена была вести бои практически в окружении.

После этого в первые дни нового года было замечено сосредоточение советской 61-й армии, которая должна была нанести удар из района Сухиничей в северо-восточном направлении прямо на Орел. [165]

Поэтому командующий 2-й танковой армией уже 1 января направил на этот участок все резервы, которыми располагал. При этом речь шла о частях, снятых в связи с полным истощением с фронта всего несколько дней назад, которым в районе Орла хотели предоставить отдых.

К счастью, имелось еще несколько стабильных соединений. Речь идет о 4-й танковой дивизии полковника Эбербаха, 56-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта фон Овена и 134-й пехотной дивизии полковника Шлеммера. Дивизии находились в непосредственном подчинении командованию армии. Оно срочно провело соединения через Орел и с 10 января направило их боевые группы, чтобы закрыть брешь на угрожаемом стыке между 2-й танковой и 4-й армиями.

Управление 47-го танкового корпуса генерала танковых войск Лемельзена приняло командование войсками в районе этой бреши и получило задание нанести удар, чтобы исключить опасность для Орла.

Атаки произвольно собранных боевых групп начались в последние дни января. В это время, чтобы предотвратить развал фронта, наряду с фронтовиками в различные боевые отряды были собраны резервисты, рабочие имперской трудовой службы, связисты люфтваффе, солдаты из обозов, рабочие «организации Тодта». Боевые действия неделями шли в глубоких сугробах, при трескучем морозе, без гарантированного снабжения, почти без поддержки танков и бронетранспортеров. Велись отчаянные и ожесточенные бои за небольшие высоты, пепелища отдельных деревень и участки леса.

Впервые в тылу фронтовых войск были замечены действия партизан. Поэтому войска вынуждены были [166] из своих бывших уже на исходе сил выделять специальные подразделения, чтобы предотвратить еще и эту опасность.

Бои продолжались весь февраль. Сохранявшиеся морозы и метели затрудняли маневры обеих сторон. Но русские войска сражались с большим ожесточением и нечеловеческим напряжением, чтобы все-таки прорвать оборонительные позиции немецких войск. Боевое донесение командира одной из дивизий за первую половину одного из дней красноречиво об этом свидетельствует:

«После постоянных ночных атак на Веснины, продолжавшихся до 4.00... русские тремя батальонами атаковали участок 63-го стрелкового полка и 1-го батальона 692-го пехотного полка. Атаку поддерживал прицельный огонь артиллерии... В 7.00 последовала атака пехоты силой до батальона при поддержке двух танков в направлении Веснины... Обе атаки отражены к 8.00... В 9.00 началась вторая атака силой до двух батальонов при поддержке танков... Она была отражена нашим огнем. Противник понес большие потери. В 10.00 новая атака силой до батальона на Веснины с направления Зимовки... отражена. 12.30 новая атака силой до батальона на рубеж высота 237,1 — Полянский... отражена. В 15.00 последовала еще одна атака силой до батальона на рубеж 63-го стрелкового полка... она продвинулась до расстояния 200 метров от главной линии обороны, но здесь она все же была отражена огнем нашей пехоты и артиллерии...

Тем временем наступил март. Снег начал таять. С каждым днем дороги становились все хуже и хуже. Все, как и в позднюю осень 1941 года, погрузилось в [167] грязь. Теперь война вынуждена была «топтаться на месте», потому что и противник, как бы силен он ни был, больше не мог по этой грязи совершать обходы, так как и его танки, тягачи и грузовые машины застревали, и подвоз можно было обеспечивать только на легких подводах с запряженными в них неприхотливыми лошадками.

Под ногами маршировавших людей, под конскими копытами булькала и чавкала раскисшая земля. После того как мы ушли от железной дороги и осмелились вступить на узкую тропу, поняли, почему в этих лесах даже исчисляемые тысячами местные жители, знающие каждое болото и каждое крепкое место, сюда вообще не заходят. Наконец, мы поняли, что дальше двигаться не можем. В лесу, все еще холодном в начале мая, в огромных лужах, соединявшихся в целые грязные озера в берегах из замерзшей земли, плавали кучи гнилой прошлогодней листвы. Мы выслали вперед разведывательные дозоры, которые должны были разведать местность и противника, так как здесь, в районе действия банд, не было передовой и связи с тылом, район боевых действий был вокруг нас, и каждый шаг необходимо было проверять. Нам предстояло преодолеть пятисотметровый участок, затем дорога была лучше. Мы валили деревья, солдаты принесли из давно сожженной деревни неподалеку доски и балки, ржавые гвозди тоже сгодились, и после того, как тысячи рук поработали около часа, через топкое болото был перекинут мосток, по которому должны были пройти кроме всех этих людей сто лошадей и пятьдесят наших грузовиков. Так как тот, кто воюет в этих лесах, должен вести с собой весь обоз. [168]

Мост был еще довольно шатким. Одна лошадь соскользнула с него и сразу же провалилась по брюхо в грязь. Она, стараясь не захлебнуться, дико тянула шею, пока множество рук пыталось ее вытащить. Последние тяжелые повозки проходили по оси в болотной воде, которая снова поднялась над мостками. Наконец, через четырнадцать часов, мы прошли двенадцать километров.

Для немецких войск в этот «грязный весенний период» нашлось немного необходимого времени для переформирования. Многие дивизии группы армий «Центр» вынуждены были из-за больших потерь расформировать по одному полку и с этого времени состояли только из двух полков. Эта мера коснулась следующих пехотных дивизий:

во 2-й армии — 45-й и 68-й;

в 4-й армии — 131-й, 260-й, 263-й, 268-й, 269-й и 331-й;

в 9-й армии — 83-й, 87-й, 205-й, 206-й, 246-й, 258-й и 330-й;

в 3-й танковой армии — 98-й, 252-й и 291 -й.

Кроме того, главное командование сухопутных войск отправляло в Германию или во Францию дивизии, понесшие большие потери, для отдыха и пополнения. Весной 1942 года из группы армий «Центр» на запад направились 15-я, 17-я, 23-я, 106-я и 167-я пехотные дивизии и дивизия СС «Рейх».

Две дивизии — 239-я и 900-я учебная бригада — были расформированы, воевавший в составе 2-й танковой армии пехотный полк «Великая Германия» был направлен в учебный центр для переформирования в мотопехотную дивизию. Солдаты дивизий, [169] располагавшихся ранее во Франции в составе оккупационных войск, а теперь переброшенных в Россию, впервые увидели эту страну и ее людей, казавшихся им враждебными. В донесении из 305-й пехотной дивизии говорилось:

Дорога вела нас через Париж, по цветущей долине Марны, через верхний Мозель, великолепную долину Райнгаус, покрытую цветущими садами, затем — вверх по Майну через саксонский, а затем через силезский промышленные районы, затем — дальше на восток.

Бесконечные пространства позволяли догадываться, что предстоит полку. Слишком резким было различие с западной культурой, между прекрасной Германией и тем видом, который открывался здесь, когда поезд вез нас все дальше на восток. Вода, оставшаяся от огромных масс снега, все еще стояла на полях. Безграничный непрерывный ландшафт. Население — нищее, бедное и голодное. Чем дальше на восток мы ехали, тем явственнее проступали следы войны — разрушенные дома, разбитые поезда.

Но повсюду на востоке все еще лежала грязь. Противоборствующие стороны вынуждены были прекращать любое крупное наступление и любую запланированную операцию. На протяженном фронте под Орлом велись лишь отдельные действия разведывательных и ударных групп и, естественно, артиллерийские перестрелки. Солдаты сами себе оборудовали прочные жилища, так как казалось, что теперь начнется позиционная война.

Унтер-офицер одного из вестфальских артиллерийских полков отразил настроение в небольшом стихотворении: [170]

В книжках можно прочитать,

Что сначала была грязь.

А затем — из бревен гать,

А в царствование Августа обозам трудно стало двигаться,

Поэтому придумали дороги булыжником мостить.

Мостовые были хорошими, до тех пор, пока техника не

Сделала различия между двигателем и лошадью.

И придумали асфальт.

Так думал боец, пробираясь по российской грязи,

Словно подбитый танк, сомневаясь в смысле бытия

И придя к заключению, что стоит вернуться назад,

От асфальта в грязь, а потом построить гать;

Только он вот так подумал,

И совсем в грязи увяз.

Стало появляться солнце, которое принесло не только свет и тепло, но и вернуло грязь. Природа пробудилась, запели птицы. Зазеленели березы. А рядом с воронками от разрывов снарядов распустились цветы. И город Орел, несмотря на все повреждения последних месяцев, стал привлекательнее. Командование группы армий провело перегруппировку войск, действовавших в районе Орла. Дивизии и боевые группы тасовались, как карты в колоде. Налаживалось управление войсками. Так, управление 53-го армейского корпуса генерала пехоты Клёссне-ра приняло войска в полосе севернее Орла.

К 8 июня 1942 года группа армий «Центр» имела следующее оперативное построение:

3-я ТАНКОВАЯ АРМИЯ

9-й армейский корпус (7, 35, 78, 252, 292-я пехотные дивизии),

20-й армейский корпус (183, 255-я пехотные дивизии),

46-й танковый корпус (5-я танковая и 342-я пехотная дивизии). [171]

9-я АРМИЯ

резервы: 87-я пехотная дивизия, дивизия СС «Рейх»,

6-й армейский корпус (6-я, 26-я, 256-я пехотные дивизии),

23-й армейский корпус (1-я танковая, 102-я, 110-я, 129-я, 253-я пехотные дивизии),

27-й армейский корпус (14-я пехотная (моторизованная), 86-я, 206-я, 251-я пехотные дивизии),

41-й танковый корпус (36-я пехотная (моторизованная), 161-я, 342-я пехотные дивизии),

Боевая группа Эзебека (2-я танковая, 246-я и 328-я пехотные дивизии).

4-я АРМИЯ

резервы: 442-я пехотная дивизия,

12-й армейский корпус (52-я, 98-я, 260-я, 263-я, 268-я пехотные дивизии),

43-й армейский корпус (19-я танковая, 31-я, 34-я, 131-я, 137-я пехотные дивизии),

56-й танковый корпус (10-я пехотная (моторизованная), 267-я, 331-я пехотные дивизии).

2-я ТАНКОВАЯ АРМИЯ

резервы: 707-я охранная дивизия,

35-й армейский корпус (4-я танковая, 262-я, 293-я пехотные дивизии),

53-й армейский корпус (25-я пехотная (моторизованная), 56-я, 112-я, 134-я, 296-я пехотные дивизии),

47-й танковый корпус (17-я, 18-я танковые дивизии, 208-я, 211 -я, 339-я пехотные дивизии).

2-я АРМИЯ

резервы: 7-й армейский корпус (88-я пехотная дивизия),

55-й армейский корпус (45-я, 95-я, 299-я пехотные дивизии, 1 -я бригада СС). [172]

Но сухие и по-летнему жаркие недели этого месяца уже показали, что сражение за Орел началось снова. Воздушная разведка и данные радиоперехвата показывали, что противостоящие войска русских усиливались. Из допросов военнопленных следовало, что были подведены новые дивизии. Бойцы на передовой почти каждую ночь слышали шум моторов по ту сторону фронта. Это также подтверждало, что осуществлялись какие-то перемещения танковых войск. Немецкая артиллерия спорадически открывала огонь по разведанным целям. Впрочем, эти налеты уже не бывали продолжительными, так как приходилось экономить боеприпасы.

С началом июля советские бомбардировщики почти ежедневно атаковали немецкие позиции под Орлом. Их главными целями были дороги и разведанные ими места расположения войск. Так как огонь артиллерии противника также усиливался с каждым разом, командованию 2-й танковой армии стало ясно, что Красная Армия вскоре предпримет мощное наступление против орловского выступа.

Немецкие войска продолжали лихорадочно улучшать позиции. В тыловых районах приходилось строить новые гати, чтобы обеспечить подвоз. Подвижные резервы не выделялись, хотя именно в это время оживились действия партизан, которые нападали на каждое одиночное транспортное средство. Поэтому с этих пор все машины с продовольствием и боеприпасами, а также санитарные машины передвигались только колоннами.

И вот время пришло: начался второй решающий этап сражения севернее Орла. В сводке Верховного главнокомандования вермахта от 6 июля впервые говорилось:

«Севернее Орла противник крупными [173] силами при поддержке большого количества танков и авиации начал наступление. Частично оно было отражено контратаками. Противник понес большие потери в живой силе и технике. Сражения на этом участке фронта продолжаются».

В тот день новые русские танковые бригады 180 танками (в том числе и тяжелыми) атаковали позиции 47-го танкового корпуса генерала танковых войск Лемельзена и 53-го армейского корпуса генерала пехоты Клёсснера. На направлении главного удара войск противника в первый день сражения находились 18-я танковая дивизия генерал-майора фон Тюнгена, 19-я танковая дивизия генерал-майора Шмидта и 52-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Рендулича.

Первой целью противника был город Белев. Ожесточенные бои разгорелись за отдельные деревни. Только ценой больших потерь русским танковым соединениям удалось захватить местность. 53-й армейский корпус, занимавший позиции по реке Жиздра и в долине реки Вытебеть, смог удержать их и уже в первый день перебросить отдельные боевые группы на угрожаемые участки соседей.

При этом были отмечены прекрасные действия военных медиков, но не следует забывать и о тяжелой боевой работе других родов войск и служб, о которой не говорилось в сводках командования.

Оборонявшиеся немецкие войска, которых неоднократно поддерживали соединения пикирующих бомбардировщиков, к 8 июля уничтожили уже 289 русских танков. Такое кровопускание было сильным даже для противника, прекратившего в тот день свои атаки. [174]

Впрочем, уже на следующее утро снова завыли «сталинские органы» и загремели орудия всех калибров, а затем русские полки пошли снова на приступ позиций на Жиздре и в районе Белева.

Красная Армия 11 июля вела наступление в полосе шириной 18 километров и захватывала полосы еще нескольких немецких дивизий. 56-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта фон Овена, 134-я пехотная дивизия генерал-майора Шлеммера и 296-я пехотная дивизия генерал-майора Фауленбаха попали в мясорубку оборонительных сражений.

Они завершились 13 июля 1942 года. Красная Армия прекратила свои попытки после того, как потеряла 446 танков и 161 самолет.

Тогда немецкие войска снова получили время для новой перегруппировки. Командование армии получило еще одно корпусное управление — 41 -го танкового корпуса генерала танковых войск Харпе. Его войска заняли позиции по реке Жиздра и смогли в течение августа предпринять несколько местных наступлений, чтобы их улучшить. Хотя линия фронта и была выровнена, это не обошлось без чувствительных потерь.

Противостоящие русские дивизии вели себя спокойно, так как в это время разгорелись сражения на южном участке восточного фронта — на Дону, Волге и Кавказе. Верховное главнокомандование Красной Армии с центрального участка (кроме района Ржева) сняло все имевшиеся свободные дивизии, чтобы перебросить их на юг.

Очень мало говорится о работе войск связи, солдат с лимонно-желтыми петлицами, которые непрерывно под палящим летним зноем и в зимнюю пургу тянули линии связи, снимали их и в суматохе боев [175] цемой своей жизни обеспечивали связь отдельных отрядов со штабами.

Это же относится и к саперам, и особенно к тыловым службам: продовольственной — пекарям, мясникам, автомобильным войскам, ремонтно-восстановительной службе.

Во время оборонительных сражений летом 1942 года сухопутные войска поддерживало люфтваффе, которое, впрочем, в эти месяцы было способно вести и выдерживать дуэли с численно намного превосходящим противником только благодаря боевому духу своих летчиков. Действовавшие на центральном участке восточного фронта 8-й авиационный корпус генерал-полковника фрайгерра фон Рихтгофена и 1-й зенитно-артиллерийский корпус генерал-лейтенанта Раймана в марте были переведены на южный участок фронта, чтобы там поддержать наступление на Кавказ и Сталинград.

В Смоленске была создана новая командная инстанция люфтваффе-Ост, которую возглавил генерал авиации риттер фон Грайм. Она руководила всели частями люфтваффе на востоке.

В распоряжении командования люфтваффе летом 1942 года находились:

4 эскадрильи дальней разведки,

3 группы ближней разведки,

4-я бомбардировочная эскадра,

1 -я эскадра пикирующих бомбардировщиков,

51-я истребительная эскадра.

Действовавший на центральном участке восточного фронта 2-й зенитно-артиллерийский корпус был расформирован весной 1942 года. Здесь осталась только 18-я зенитно-артиллерийская дивизия, в которую входили семь зенитно-артиллерийских [176] полков, прикрывавших всю полосу группы армии «Центр». Три полка — 21-й, 34-й и 101-й при этом находились на южном фланге, 6-й, 10-й, 125-й и 135-й зенитно-артиллерийские полки находились на северном фланге, где основные усилия были сосредоточены в районе Ржева.

Две группы четвертой бомбардировочной эскадры «Генерал Вефер» в начале 1942 года действовали в полосе группы армий «Север», доставляли грузы в Холм и Демянск, принимали участие в сражении на Волхове и минировали Финский залив. Весной и летом 1942 года в составе эскадры было две группы (третья находилась в Германии на переформировании). Они принимали участие в сражениях группы армий «Центр» на рубеже Елец, Калуга, Ржев.

Первая эскадра пикирующих бомбардировщиков, поддерживавшая боевые действия группы армий «Центр» с первого дня кампании против Советского Союза, к концу 1941 года была настолько обескровлена, что была переброшена в Германию (в Швэбиш Халь) на переформирование, и только в середине февраля ее 3-я группа возвратилась на центральный участок фронта. Остальные группы эскадры, включая ее штаб, были переброшены в полосу группы армий «Север».

51 -я истребительная эскадра, носившая имя своего первого командора Мёльдерса, зимой 1941–1942 годов также непрерывно находилась на центральном участке. Отдельные эскадрильи в это время взлетали с различных аэродромов в районе Юхнова. Только 1-я группа находилась в распоряжении группы армий «Север» и выполняла задания южнее озера Ильмень. В июле 1942 года группа возвратилась на центральный участок восточного фронта, в [177] сентябре снова была переброшена в район Ленинграда, а с октября базировалась под Вязьмой и действовала на фронте группы армий «Центр».

Остальные группы находились на центральном участке фронта под командованием нового командора эскадры майора Нордмана. 2-я группа взлетала с аэродромов под Брянском, Орлом и Ржевом. Район боевых действий 3-й группы располагался под Смоленском и Ржевом, а 4-я группа непрерывно вела бои в районе Орши с численно превосходящими истребительными соединениями русских.

Располагавшееся в Смоленске 35-е полевое командование отвечало за работу всех тыловых служб люфтваффе на центральном участке. Они охватывали не только все аэродромы, ремонтные мастерские, транспортные и курьерские соединения и самолеты Ю-52, которые обеспечивали воздушную полевую почту в полосе группы армий «Центр».

Тыловое обеспечение группы армий «Центр» с осени 1941 года осуществлялось через новообразованный генеральный комиссариат Вайсрутениен. Там с 1 сентября 1941 года управление оккупированными территориями приняла гражданская администрация рейха. Гебитскомиссар находился в Минске, резиденции главных комиссаров находились в Барановичах, Витебске и Могилеве. Одиннадцать гебитс-комиссариатов, как наиболее мелкие административные единицы, были рассеяны по всей области площадью 53 662 квадратных километра, на которых и 1943 году проживало 2411333 жителя.

Гражданская администрация в отличие от военной не смогла завоевать доверие местного гражданского населения. Чиновники были полностью преданы НСДАП и управляли вверенной им областью в [178] соответствии с национал-социалистическими методами хозяйствования, которые ничем не отличались от царских или большевистских методов.

А тыловой район, располагавшийся между генеральным комиссариатом и фронтом, управлялся военной администрацией. В распоряжении командующего тыловым районом генерала пехоты фон Шенкендорфа в январе 1942 года находились четыре охранные дивизии, которые обеспечивали охрану и оборону коммуникаций, всех путей снабжения, гарнизонов и т.д.

Четыре охранные дивизии, которые теперь все чаще должны были участвовать в боях с партизанами, весной 1942 года располагались по тыловому району группы армий «Центр» следующим образом: 221-я охранная дивизия (генерал-лейтенант Пфлюгбайль, с 5 июля — генерал-майор Лендле) — в районе Гомеля и Могилева; 286-я охранная дивизия (генерал-лейтенант Мюллер, с 5 июня — генерал-майор Рихерт) — в районе Орши и Борисова; 339-я охранная дивизия (генерал-лейтенант Пфлюградт) — в районе Бобруйска и Слуцка; 403-я охранная дивизия (генерал-лейтенант фон Дитфурт, с 15 мая генерал-лейтенант Руссвурм) — в районе Витебска и Великих Лук. [179]

Содержание • «Военная литература» • Военная история

Ржев (4 января — 15 декабря)

Из сводки Верховного главнокомандования вермахта от 3 июля 1942 года:

«В районе Ржева немецкие войска, преодолев ожесточенное сопротивление противника, прорвали оборону противника и овладели несколькими населенными пунктами».

В ходе крупного советского наступления зимой 1941–1942 годов, целью которого был разгром группы армий «Центр», войска Калининского фронта имели задачу уничтожить 9-ю армию и 3-ю танковую армию. После того как русские армии потеснили немецкие позиции под Калинином, они на широком фронте перешли в наступление против 9-й армии восточнее волжского города Ржева.

Главный удар наступавших встретил 23-й армейский корпус генерала пехоты Шуберта. Стрелковые и моторизованные бригады 4 января, перейдя через замерзшую Волгу, прорвали линию редких охранений между восточнопрусской 206-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Хёфля и саксонско-франконской 256-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта [180] Кауфмана. В течение нескольких часов образовалась брешь шириной 15 километров, в которую устремились стрелковые соединения противника, отбросившие 206-ю пехотную дивизию на запад. Из-за этого (справа налево) 206-я пехотная дивизия, силезская 102-я пехотная дивизия генерал-майора Ханзата и рейнско-вестфальская 253-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Шеллерта были отрезаны от остального фронта.

253-я пехотная дивизия, а затем и 102-я пехотная дивизия хотя и направили сразу же способные передвигаться в зимних условиях стрелковые взводы для прикрытия левого фланга и тыла, однако соединения советских 29-й и 4-й ударной армий уже в 8 километрах западнее Ржева продолжали двигаться в южном направлении. В это время была потеряна связь с соседом слева. Крупные силы 3-й ударной армии безостановочно продвигались на запад и отсекли группу армий «Центр» от группы армий «Север» в районе Торопца.

Гитлер отдал 9-й армии приказ: «9-й армии ни шагу назад! Удержать рубеж, на который войска отошли 3 января!» Но когда этот приказ был получен в штабе армии, а затем в штабах корпусов, обстановка коренным образом изменилась: началась двухлетняя битва за Ржев!

Командующий армией сразу же выделил из располагавшихся ближе всего 86-й, 129-й и 251 -й пехотных дивизий по одной боевой группе силой до полка и перебросил эти части всеми имевшимися в распоряжении средствами (грузовиками, тягачами, гужевыми повозками) на угрожаемый участок фронта. Начальник артиллерии 9-й армии генерал-майор [181] Линдиг был назначен командиром этого сводного отряда.

Зима парализовала все передвижения немецких воиск. Но солдатам Красной Армии она дала большие преимущества. У противника были не только мотосани, способные передвигаться по глубокому сенегу, зимнее обмундирование, но прежде всего оружие, не отказывавшее на сильном морозе.

Прежде чем немногочисленные колонны немецких войск успевали выдвинуться на угрожаемые участки, там повсюду уже оказывались русские. Сначала прибывшая на поле боя боевая группа 39-го пехотного полка (это были солдаты из Рурсжой области и Нижнего Рейна под командой полковника Визе) хотя и смогла в районе Молодой Труд занять шесть деревень, но не предотвратила продвижение советских войск дальше в южном и западном направлениях.

Опасность была замечена только тогда, когда передовые отряды советского кавалерийского корпуса генерала Белова достигли района Сычевки к югу от Ржева и железной дороги Ржев — Вязьма!

Командующий 3-й танковой армией генерал-полковник (с 1 января 1942 года) Рейнхардт получил задачу непременно удержать своими силами фронт на востоке, чтобы 9-я армия, командование которой с 16 января принял генерал танковых войск Модель, получила время для стабилизации фронта в северном, западном и юго-западном направлениях.

Наскоро собранная боевая группа полковника Крузе, в которую вошли все оказавшиеся под рукой офицеры и солдаты, была поспешно отправлена в Сычевку. Но прежде чем потрепанные подразделения прибыли туда, русские моторизованные колонны [182] были уже на товарной станции и перерезали дорогу между Вязьмой и Ржевом!

Новый командующий армией Модель, прибыв на командный пункт армии под Вязьмой, сразу же выехал в Сычевку и приказал оборудовать там передовой командный пункт. Он сразу же принял в своей не подчиняющейся доктринам манере соответствующие ответные меры и начал проводить их в жизнь, не обращая внимания на все предшествующие трудности. Боевая группа генерал-майора Линдига, составленная из маршевых батальонов, рот люфтваффе и обозных солдат, кое-как смогла занять оборону в районе Чертилино и отразить прямой удар русских на Ржев.

Только после этого постепенно в оборонительной системе стал восстанавливаться порядок. Боевая группа 129-й пехотной дивизии полковника Данхаузера установила связь с солдатами Линдига. 86-я пехотная дивизия со своим новым командиром полковником Вайдпингом, которому в дальнейшем предстояло стать защитником Берлина, была первым штатным соединением, прибывшим в район Сечевики. Солдаты из Липпе-Детмольда, Вестфалии и Восточной Фрисландии оборонялись отчаянно и удержали железную дорогу южнее Ржева.

Обстановка заметно стабилизировалась после того, как в район Сычевки поспешно прибыли передовые группы снятой с восточного фронта 1 -й танковой дивизии генерал-майора Крюгера. Русские войска еще гораздо превосходили по численности, но и они с каждым днем вынуждены были замечать, что медленно в западном направлении параллельно железной дороге начинает выстраиваться фронт немецкой обороны. [183]

Но русское командование это не испугало. Они отказались от общего направления наступления на Сычевку и направили свои бригады дальше на юг. Наступавший впереди 11-й кавалерийский корпус в те дни почти не встречал сопротивления, переходил через замерзшие притоки Днепра и продвигался прямо к шоссе Вязьма — Минск.

Генерал танковых войск Модель, сам появлявшийся на поле боя, дал приказ, не обращая внимания на потери, нанести удар во фланг советской 39-й армии. Это были дни, когда термометр показывал минус сорок пять градусов, а моторы немецких танков, если они еще были, замерзали. Вперед способны были идти только пешие солдаты и бедные худые лошади.

Боевые группы 1-й танковой дивизии из района Сычевки предприняли атаку в северном направлении. В то время как из Ржева двинулась вперед еще одна боевая группа 161 -й пехотной дивизии, восточные пруссаки генерал-майора Реке, привычные к снегу и холоду, медленно продвигались на запад.

Командир отрезанного от главных сил 23-го армейского корпуса генерал пехоты Шуберт создал из остатков 206-й пехотной дивизии, кавалерийской бригады СС и 189-го дивизиона штурмовых орудий ударную группу, которая должна была пойти навстречу боевой группе Реке, чтобы снова восстановить связь между немецкими дивизиями и, по возможности, отрезать прорвавшуюся советскую 29-ю армию.

6-й армейский корпус генерала пехоты Билера 22 января усилил боевую группу 161-й пехотной дивизии 256-й пехотной дивизией полковника Вебера. Обе боевые группы продолжили бои под командованием генерал-майора Реке. На направлении главного удара атакующей группы стояли 39-й пехотный [184] полк 26-й пехотной дивизии и 1 -й батальон 84-го пехотного полка 102-й пехотной дивизии.

Передовые наступающие части 6-го и 23-го армейских корпусов встретились 23 января в 12.45 под Соломино. Солдаты 161-й дивизии жали руки кавалеристам штандартенфюрера СС Фегеляйна и артиллеристам 189-го дивизиона штурмовых орудий.

Главные силы русской 29-й армии были отрезаны от войск Калининского фронта!

Генерал-полковник Модель, получивший это звание 1 февраля, назначил командира 46-го армейского корпуса генерала танковых войск фон Фитингхофа командиром всех немецких войск, находившихся в районе Сычевки, чтобы таким образом обеспечить единое командование на этом угрожаемом участке.

Корпус Фитингхофа в начале февраля состоял из 1-й и 6-й танковых дивизий, 86-й и 246-й пехотных дивизий, вновь прибывшей дивизии СС «Рейх», кавалерийской бригады СС и двух смешанных боевых групп 6-го и 23-го армейских корпусов.

В результате наступления, несмотря на отсутствие всякого авиационного прикрытия и артиллерийской поддержки тяжелой артиллерии, удалось захватить территорию и помешать двум русским армиям продолжить наступление в южном направлении.

Главные силы русских войск, прорвавшихся западнее Ржева в первые дни февраля, оказались в окружении между Сычевкой и железной дорогой Ржев — Оленино — Нелидово, хотя и не замкнутом окончательно.

Фронт на востоке кольца был прочно замкнут. Там находились 251-я, 86-я пехотные дивизии, 1-я танковая дивизия, дивизия СС «Рейх», 6-я танковая дивизия. С севера кольцо закрывали 1-я кавалерийская [185] бригада СС и части 102-й пехотной дивизии. Фронт на западе образовывали редкие опорные пункты 246-й пехотной дивизии генерал-майора Сирю. Из этой дивизии временно вел бои в северо-восточном направлении только 404-й пехотный полк, в то время как 352-му пехотному полку снова приходилось прикрывать тыл своего соседнего полка.

Так была временно отведена большая опасность от 9-й и 3-й танковой армий. Калининскому фронту больше не удавалось облегчить положение своих окруженных войск. Так как снабжение окруженных было также прервано, их боеспособность падала с каждой неделей. Речь шла о семи стрелковых, трех моторизованных и трех кавалерийских дивизиях. Через 14 дней их силы иссякли.

После более поздних подсчетов, когда растаял снег, немецкие команды насчитали 26 647 погибших красноармейцев и остовы 187 подбитых танков и 343 орудий. В плен сдались только 4833 русских.

По более поздним данным советских историков, из окружения в южном направлении вышли 5200 солдат. Они смогли соединиться с находившимся южнее Вязьмы 1-м гвардейским кавалерийским корпусом. До июня (как уже говорилось) он находился в окружении, а затем был уничтожен 4-й армией.

Верховное главнокомандование Красной Армии не хотело сдавать сражение и в марте приказало войскам Калининского фронта предпринять еще одно наступление для «уничтожения оленинской группировки немецкой 9-й армии».

Но время было упущено. Наступившая весенняя погода сильно сократила все боевые действия. Хотя повсюду еще лежал глубокий снег, но он уже начал таять под теплыми лучами солнца. [186]

Затем начался период распутицы, когда невозможно было ни проехать, ни пройти ни по одной дороге. Соединениям Калининского фронта не удалось ни на одном из участков прорвать оборону немецких войск, крепнувшую с каждой неделей.

9-я армия провела перегруппировку и на 5 апреля 1942 года имела следующее оперативное построение — слева (район Сычевки) по дуге вокруг Ржева до района Гжатска (справа):

56-й танковый корпус (6-я танковая дивизия),

27 армейский корпус (86-я, 110-я пехотные дивизии),

23-й армейский корпус (1 -я танковая дивизия, кавалерийская бригада СС, 253-я и 102-я пехотные дивизии),

46-й танковый корпус (14-я пехотная (моторизованная), 206-я пехотная дивизия, дивизия СС «Рейх», 251-я пехотная дивизия),

6-й армейский корпус (26-я, 256-я, 6-я пехотные дивизии),

Боевая группа Реке (162-я, 161-я, 129-я пехотные дивизии),

41-й танковый корпус (36-я пехотная (моторизованная), 2-я танковая, 342-я пехотная дивизии).

Резерв: 246-я пехотная, 7-я танковая дивизии.

Такой обстановка на фронте оставалась в апреле и в мае. Командование армии тем временем готовило операцию под кодовым наименованием «Зайдлиц», которая должна была улучшить обстановку в тылу армии, то есть на западе. Для этого армия образовала две крупные боевые группы, которые должны были наступать по сходящимся направлениям на находившегося еще юго-западнее противника, чтобы раз и навсегда покончить с ним. Передвижения войск [187] пока были затруднены сырой и холодной весенней погодой.

Только в конце мая — начале июня выделенные для наступления войска заняли предусмотренные исходные позиции.

Операция «Зайдлиц» началась 2 июля в 3.00. 23-й армейский корпус генерала пехоты Шуберта выделил в западную группу 1-ю танковую дивизию генерал-майора Крюгера, 102-ю пехотную дивизию генерал-майора Фриснера и 110-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Гильберта. Восточная группа состояла из 5-й танковой дивизии генерал-майора Фена и смешанной кавалерийской группы полковника фон Медема.

Вторая крупная боевая группа, сосредоточенная в районе Белого, в 50 километрах западнее Сычевки, должна была пойти навстречу первым двум в северном и восточном направлениях. При этом речь шла о 2-й танковой дивизии генерал-майора фрайгерра фон Эзебека и полностью укомплектованной 246-й пехотной дивизии генерал-майора Сирю (Siry). С первого раза удалось перейти через реку Лучеса в северном направлении южнее Оленино, в то время как на юге 2-я танковая дивизия переправилась через Начу. Русские неожиданно быстро оправились и сразу же подтянули свои танковые соединения, которые в первые дни нанесли тяжелые потери наступающим немецким войскам. Только огнем прямой наводкой орудий полевой артиллерии, тяжелых противотанковых орудий и зениток 15-го и 125-го зенитных артиллерийских полков удалось отразить атаки русских.

Четвертого июля 9-я армия с востока ввела в сражение 46-й танковый корпус генерала танковых [188] войск фон Фитингхофа. Солдаты 86-й, 328-й пехотных и 20-й танковой дивизий продвигались вперед быстрее, чем ожидалось. До сих пор храбро оборонявшиеся русские начали отходить.

Таким образом, освободился путь для стоявшего 23-го армейского корпуса. 1-я танковая и 102-я пехотная дивизии теперь сломили последнее сопротивление на южном берегу Лучесы и глубоко вклинились в оборону советской 39-й армии.

В воскресенье 5 июля 1942 года передовые подразделения наступавшей с севера 1-й танковой дивизии встретились с подошедшей с юго-запада 2-й танковой дивизией под Пушкарями. Первая цель наступления — рассечение советской 39-й армии — была достигнута. Вторая цель была достигнута уже двумя днями позже, когда 2-я танковая дивизия продолжила наступление и встретилась с 20-й танковой дивизией, расчленив окруженного противника еще раз.

Войска окруженной 39-й армии теперь пытались, собрав еще имеющиеся танковые части и применяя огонь тяжелой артиллерии, прорваться во все стороны.

Но тем временем 41-й танковый корпус генерала танковых войск Харпе частями 1-й, 2-й, 5-й танковых, 102-й и 246-й пехотных дивизий создал плотное кольцо окружения, о которое разбились все попытки прорыва русских. С 10 июля среди окруженных русских войск стали заметны первые признаки разложения, а когда 11 июля 1 -я танковая, 86-я и 102-я пехотные дивизии снова перешли в наступление, последнее сопротивление противника было сломлено.

В сводке Верховного главнокомандования вермахта от 13 июля говорилось: [189]

«Как стало известно из специального сообщения, в районе юго-западнее Ржева 2 июля началось концентрическое наступление немецких войск, эффективно поддержанное соединениями люфтваффе. После прорыва оборонительных позиций противника, в ходе тяжелых боев в лесистой местности были окружены многочисленные стрелковые и кавалерийские дивизии, а также танковая бригада противника. В течение одиннадцатидневных боев было пленено 30000 солдат противника, захвачено или уничтожено 218 танков, 591 орудие, 1301 пулемет и миномет, а также большое количество военного имущества и боевой техники. Противник понес тяжелые потери. Число пленных и трофеев продолжает расти».

Генерал-полковник Модель и начальник его штаба — с 19 апреля — генерал-майор Кребс (позднее — последний начальник генерального штаба сухопутных войск) смогли спокойно вздохнуть. 9-я армия очистила свои тылы и стояла теперь только фронтом на север и восток.

Но русский командующий генерал-полковник Конев не думал сдаваться. 27 июля он отдал своим войскам приказ, в котором говорилось: «Я приказываю овладеть городом Ржев! Вперед, храбрые солдаты! Вернем стране старый город Ржев! Храбрецы, вперед на Ржев!» Через три дня время пришло.

Артиллерия Калининского фронта 90 минут непрерывно била по немецким позициям. После этого стрелковые и танковые соединения противника при поддержке крупных сил авиации пошли на приступ Ржева. Уже в этот первый день, 30 июля, фронт был прорван на стыке 87-й и 256-й пехотных дивизий. [190] Командир 6-го армейского корпуса был вынужден собрать все имевшиеся силы, чтобы закрыть брешь. Командующий армией приказал направить туда войска с других участков фронта, в том числе и рейнско-вестфальскую 6-ю пехотную дивизию генерал-майора Гроссмана.

Когда дивизия во второй половине дня и вечером 30.7 в связи с угрозой прорыва севернее Ржева получила приказ о переходе в район Ржева, она не только не отдохнула, но и не успела полностью сосредоточиться. Ожидавшееся в районе расположения 1.8 конское пополнение подводилось до второго возвращения дивизии в Ржев в ночь с 30 на 31.7 по разбитым дорогам с напряжением всех сил без привалов. Некоторые новые, только что прибывшие лошади еще не имели уздечек. Получение оружия и его распределение в частях дивизии были назначены на следующий день. Их пришлось поспешно проводить в ночь с 30 на 31.7. Тем временем дороги в болотистом низменном районе после 48-часового проливного дождя стали непроходимыми даже для гужевого транспорта. Многочисленные ручьи превратились в реки и в северной части снесли все мосты. Шедший первым 1-й батальон 58-го пехотного полка из-за этого вынужден был оставить все свои транспортные средства, в 23.00 вышел из Покровского с оружием наготове и небольшим запасом боеприпасов, промокнув до нитки, к 6.00 (31.7) он вышел к станции погрузки Сычевка, погрузился в 7.45 и в 11.30 прибыл в Ржев.

Было сомнительно, прибудут ли из-за распутицы вовремя на станцию части, которым приказано передвигаться по железной дороге. Поэтому командир [191] дивизии дополнительно направил части дивизии и отдал приказ капитану Фиттену, офицеру, отвечающему за погрузку, грузить и немедленно отправлять прибывающие части, не обращая внимания на походный порядок. Погрузке дивизии и передвижению по железной дороге существенно мешало господство в воздухе русской авиации, бомбившей и обстреливавшей нас.

Командир дивизии и начальник оперативного отдела майор Генерального штаба Йон по приказу командующего армией 31.7 в 15.00 во время налета советской авиации прибыли на «Физелер-шторхе» на ржевский аэродром и направились в штаб 6-го армейского корпуса, из которого дивизия была выделена восемь дней назад. Когда по железной дороге прибыл штаб дивизии и 6-й батальон связи, в 19.00 штаб дивизии был готов действовать. Задача дивизии сначала заключалась в том, чтобы встречать прибывающие подразделения и руководить отправкой остальных частей через оставшийся в районе переформирования тыловой командный пункт.

После двух взаимоисключающих приказов штаб 58-го пехотного полка и его командир полковник Фурбах в 19.45 получили непосредственно от командира 6-го армейского корпуса приказ уничтожить противника, прорвавшегося восточнее Галахово в направлении высоты 195,9 и восстановить прежнюю пинию обороны. Силы противника были неизвестны. Полковнику Фурбаху, в подчинении которого были сначала только его адъютант обер-лейтенант Хютман и несколько ординарцев, были переданы уже брошенные на закрытие прорыва две роты 743-го саперного батальона под Грибеево, строительный отряд и взвод штурмовых орудий 256-й пехотной [192] дивизии из двух машин в Находово. 1 -й батальон 58-го пехотного полка подполковника Холлинде вскоре тоже прибыл в его распоряжение без транспортных средств и с ограниченным боезапасом. Полковнику Фурбаху до 24.00 лично удалось на местности собрать разрозненные подразделения, подготовить их вместе с командиром 1-го батальона и 1.8 в 0.30 и по сходящимся направлениям ударить по прорвавшемуся противнику. Не было штурмовых орудий. В тылу подразделений неоднократно появлялся просочившийся противник. Стояла темная дождливая ночь, обмундирование не спасало от сырости и холода. Атака удалась. С невиданным порывом, несмотря на темноту и дождь, были прорваны три рубежа, на которых русские успели окопаться, и закрыта брешь. Храбрый адъютант полка обер-лейтенант Хютман погиб. Атаковавший 1-й батальон 58-го пехотного полка расстрелял практически все боеприпасы и вышел на прежнюю главную линию обороны в ходе ближнего боя почти без ручных гранат. Утром насчитали приблизительно 200 убитых русских, захватили 51 пленного и большое количество стрелкового оружия.

В то время как фронт перед Ржевом начал укрепляться, борьба еще далеко не прекратилась. На передовой вперемежку, как, например, в районе Полунино, стояли солдаты 1-го батальона 58-го пехотного полка из Шлезвиг-Голыитайна, саперы 743-го саперного батальона из Гамбурга, кавалеристы и самокатчики 328-го разведывательного батальона из Померании, а также баварские и бранденбургские рабочие из отрядов имперской трудовой повинности К-83 и К-122. [193]

Господствовавшая советская авиация почти непрерывно была в небе. Ее пикирующие бомбардировщики и штурмовики атаковали немецкие пулеметные точки и позиции артиллерии. Бомбардировщики громили тыловые коммуникации, а дальнобойная артиллерия разрушала старинный город Ржев с его церквями и памятниками архитектуры.

Калининский фронт пытался добиться успеха. 4 августа прямо в южном направлении в наступление были брошены 29-я и 30-я армии, в то время как с востока 20-я и 31 -я армии должны были прорваться к Сычевке. Советская 20-я армия была усилена двумя танковыми и одним кавалерийским корпусом.

Армия перешла в наступление в 6.15 после мощной артиллерийской подготовки 4 августа. Семь стрелковых дивизий и одна танковая бригада сразу ворвались на главную линию обороны 161-й, 324-й пехотных, 14-й и 36-й моторизованных дивизий.

Но немецкие опорные пункты удержались. Однако ночью Советы подтянули два своих танковых корпуса и кавалерийский корпус в пробитую брешь.

Командующий 9-й армией еще ночью приказал перебросить на угрожаемый участок обороны 46-го танкового корпуса 1 -ю, 2-ю и 5-ю танковые дивизии. Но прежде чем прибыли эти боевые группы, противник прорвался на стыке 14-й пехотной (моторизованной) и 161-й пехотной дивизий и устремился в глубину немецкой обороны. Только 36-я пехотная (моторизованная) дивизия генерал-майора Гольника из последних сил остановила атакующих.

Наконец солдатам из Бадена, Гессена и Пфальца с помощью частей рейнской 342-й пехотной дивизии удалось остановить 8-й советский танковый корпус под Зубцовом. [194]

Дальнейшее наступление в направлении железнодорожной линии между Ржевом и Сычевкой 9 августа удалось отразить частям 1-й, 2-й танковых, 78-й и 102-й пехотных дивизий и строительным отрядам К-83, К-84 и Л-122. При этом отличился 10-й зенитный артиллерийский полк, который только 9 августа подбил 50 советских танков.

На следующий день генерал-полковник Модель возвратился в армию из Германии, где он лечился в госпитале. (В мае он был тяжело ранен, и только переливание крови спасло ему жизнь.) Командующий сразу же выехал на передовую, чтобы оттуда управлять армией.

Сам Ржев — город на Волге — стал фронтовым.

Штаб дивизии находился на ржевском аэродроме (Апоки) в бараке люфтваффе с электрическим светом и ватерклозетом. То, что такое может быть в России, мы увидели впервые. Все еще продолжались работы по расширению аэродрома, подвозились массы всевозможных материалов. Мы там оставались до тех пор, пока позволял противник. Но вскоре командный пункт дивизии вынужден был переместиться в подвал выжженного казарменного здания Красной Армии. Аэродром и город Ржев находились под непрерывным артиллерийским обстрелом и бомбардировкой с воздуха. Целью этих обстрелов и бомбардировок был мост через Волгу, чтобы прервать доставку людей, вооружения и боеприпасов, снаряжения и продовольствия. То, что здесь делали обозные, водители санитарных машин, транспортная служба и служба снабжения, достойно занесения на славные страницы, так же, как и все те, кто тихо и незаметно выполнял свои сложные задачи, от которых зависела жизнь и боеспособность войск. Они редко пользовались славой и [195] плучали благодарность, так как их работа считалась само собой разумеющейся.

С 10 августа сражение разгорелось с невиданной силой. Главные силы наступающих — всего 47 стрелковых, пять кавалерийских, 18 отдельных стрелковых и 37 танковых бригад — нанесли удар в стык между 3-й танковой и 9-й армиями. Стало ясно, что таким образом Красная Армия пыталась обойти фронт с востока, чтобы через Сычевку выйти в тыл группы армий «Центр». Такой, как под Ржевом, обстановка была по всему фронту 9-й армии. Большой военный госпиталь в Ржеве был разрушен русской бомбардировкой. Медицинские службы корпуса и всех дивизий пытались вывезти раненых на грузовиках и подводах. В первую же ночь колонны под градом русских бомб и снарядов через горящие городские кварталы пытались выйти на дорогу в Сычевку. Перегрузить раненых в санитарный поезд на станции не удалось, так как этот район не только подвергался бомбардировкам, но и находился под огнем тяжелой артиллерии противника. Большая часть раненых оказалась в безопасности еще до Сычевки, так как группа армий «Центр» подготовила санитарные поезда до Вязьмы, Бреста и даже до Вены.

Но 10 августа сражение продолжало полыхать по всему фронту. В журнале боевых действий саксонско-франконской 256-й пехотной дивизии говорилось:

7.05 Новая атака полка противника на опорный пункт «Эмма».

7.30 Пехота и танки русских атакуют 13-ю роту 481-го полка южнее опорного пункта «Эмма». Полк срочно запросил авиационную поддержку. [196]

7.35 Левая часть опорного пункта «Эмма» захвачена противником.

7.45 Командир 481-го пехотного полка сообщил, что единственный оставшийся резерв — взвод 256 — го разведывательного дивизиона — прибыл в Харино.

7.55 Командир дивизии просит о срочном подкреплении.

8.30 Командир 481-го полка доложил, что атаковано Беликово. На опорном пункте 13-й роты 481-го полка противник силой до полка прорвался на позицию пехотных орудий. Взвод Шефера предпринимает разведку боем из Харино до опорного пункта 13-й роты 418-го пехотного полка.

9.00 481-й полк и 256-й разведывательный батальон срочно потребовали штурмовое орудие для проведения контратаки.

9.40 Командир дивизии доложил начальнику штаба 6-го армейского корпуса о прорыве главной линии обороны на опорном пункте 13-й роты 481-го полка. Ответ командира корпуса: командующий 9-й армией приказал: «...Безусловно удержать занимаемые позиции, ни шагу назад. Прорвавшиеся танки всегда будут. Их прорыв не должен давать пехоте повода к отходу. Каждый командир будет привлекаться к ответственности, если окажется, что он не сделал все возможное для удержания своей позиции или, если она оказалась временно потерянной, для ее возвращения. Подписано: Модель».

10.45 Противник прорвался в Беликово. Большая нехватка артиллерийских боеприпасов. (Ежедневный расход — 1500–4500 выстрелов.) 11.30 1-й батальон 481-го пехотного полка на опорном пункте «Эмма» атакован русским [197] батальоном с 20 танками. Поступило требование срочно доставить боеприпасы.

12.25.0порный пункт атакован со всех сторон.

12. 55 Радиограмма от командира 481-го полка: «1-й батальон атакован с фронта и с тыла. 25 танков на батальонном районе обороны. Все противотанковое вооружение вышло из строя. Обстановка очень серьезная. Подписано: Гёпферт».

Наша контратака не удалась. Русские танки применили новую тактику: они подходят к главной линии обороны на 1500–1200 метров, оставаясь вне досягаемости наших противотанковых орудий, и систематически обстреливают каждую позицию, каждую пулеметную точку и каждый окоп. Оказывают деморализующее действие на пехоту, вызывают танкобоязнь.

17.00 Опорный пункт «Эмма» атакован полком противника и потерян. Беликово и 1-й батальон 481-го полка снова атакованы танками.

20.50 Атака танков на Беликово с трех сторон. Противник уже ведет огонь в спину обороняющихся. Атака отражена. Погиб командир 256-го полевого запасного батальона капитан Шляйнкофер. Командир 2-го батальона и 4-го артиллерийского дивизиона 256-го артиллерийского полка, душа обороны участка 481-го пехотного полка, ранен. Его заменил подполковник Буссе».

Потери войск постоянно росли, а противник постоянно атаковал. Снова разгоревшаяся битва охватила тем временем всю полосу от Гжатска на правом фланге до района западнее Ржева. Как и прежде, хуке всего приходилось правому флангу 9-й армии. [198]

Генерал-полковник Модель направил в этот район все имевшиеся резервы и произвольно собранные боевые группы, часто состоявшие из солдат, «вычищенных» из обозов или отпускников, снятых прямо с отпускных поездов. Офицеров и солдат участие в таких группах вовсе не ободряло, так как внезапно приходилось идти в бой с товарищами, которых совершенно не знаешь, и тебе ясно, что после боя каждый поедет дальше в свою сторону, если, правда, еще останется в живых.

Однако действительно удалось остановить наступающих русских далеко перед Сычевкой. Ни одному из танковых соединений с краснозвездными танками не удалось прорваться к вожделенной железной дороге Ржев — Вязьма, рубежу, намеченному командующим войсками Калининского фронта генерал-полковником Коневым.

Будущий маршал в конце августа вынужден был признать, что он не достиг целей наступления ни на одном из участков. Поэтому с 22 августа он переместил направление главного удара на Ржев.

Когда 22 августа началось крупное наступление русских на Ржев, перед городом стояли только три уже сильно потрепанные немецкие дивизии. Это были рейнско-вестфальская 6-я пехотная дивизия генерал-майора Гроссмана, гессенская 87-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта фон Штудница, которая во время французской кампании взяла Париж, и 129-я пехотная дивизия генерал-майора Риттау, солдаты которой также были уроженцами Гессена.

Натиск русских танковых соединений уже в первые дни был настолько сильным, что связь между дивизиями была потеряна на несколько часов. Лишь с [199] большим трудом ее удалось установить с помощью отдельных ударных отрядов.

Ржев, начало августа. В утренних сумерках большевики направили большое количество бомбардировщиков, которые в несколько заходов бомбили немецкие позиции севернее Ржева, наши пути снабжения, а также сам город. Штурмовики обстреливали воиска и машины с бреющего полета из бортовых пушек. Через полчаса бомбардировщиков сменил сильный артиллерийский огонь. Как вскоре удалось установить, большевики на этом участке фронта сосредоточили крупные силы артиллерии, которые своим огнем должны были очистить для русской пехоты путь на Ржев. В течение нескольких часов в воздух взлетали частые столбы дыма и грязи. К глухим и раскатистым звукам выстрелов и разрывов примешивался свист летевших снарядов. Затем начали отвечать наши орудия. Борьба артиллерии разгорелась. В последующие дни она стихала только на ночь. После перемалывающего огня артиллерии к нашим позициям пришли они, густыми коричневыми цепями. Они были отбиты, потом снова атаковали. За каждой отраженной волной надвигалась следующая. Так длилось часами. Стало уже казаться, что огромные потери большевиков в людях и технике абсолютно напрасны, но тут Советам посчастливилось после ожесточенных атак прорваться на стыке между двух немецких дивизий. Там противник применил тяжелые танки. Советам удалось захватить незначительный участок территории, всего несколько километров, совершенно незаметный на обычной карте СССР. И все же прорыв был пистолетом, [200] направленным в сердце нашего участка обороны. Он не должен был выстрелить.

Чтобы расширить прорыв, большевики направили туда крупные массы людей, танков, самолетов. Бомбы и снаряды сыпались дождем. Их орудия непрерывно сеяли смерть и разрушения на наших линиях. Мы, молодежь, считали, а старики подтверждали, что ужасное сражение на Сомме снова стало реальностью в борьбе на этих перепаханных сталью и политых кровью квадратных метрах.

Немецкие боевые группы медленно вытеснялись за Волгу. Только перед самим Ржевом сохранился плацдарм, который предстояло удержать любой ценой. Командующий армией 26 августа назначил генерал-майора Гроссмана комендантом этого плацдарма. В тот день в распоряжении генерала были два пехотных полка: 18-й и 37-й из его 6-й пехотной дивизии, 438-й пехотный полк, первый батальон 430-го полка 129-й пехотной дивизии и 473-й пехотный полк 253-й пехотной дивизии. Из частей артиллерии на плацдарме находились: 6-й и 129-й артиллерийские полки, артиллерийские дивизионы резерва Верховного главнокомандования: ll/57-й, 808-й, 884-й, 80-й дивизион штурмовых орудий, 561-й истребительно-противотанковый дивизион резерва Верховного главнокомандования, 4-й зенитный артиллерийский полк, зенитный артиллерийский дивизион ll/49-й и смешанная боевая группа дивизии «Великая Германия».

С этого времени битва за Ржев продолжалась еще ровно четыре недели, до тех пор, пока снова не начала вязнуть в осенней грязи. Отвод фронта на юг за Волгу, неоднократно предлагавшийся [201] фельдмаршапом фон Клюге, Гитлер запретил. Несмотря на доклады, что потери группы армий «Центр» к этому времени составили уже 42 000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести и восполнить их не представлялось возможным, Гитлер продолжал твердить свое: «Нет».

Главное командование сухопутных войск в конце сентября направило на угрожаемый фронт под Ржев дне дивизии, которые сразу же были брошены в сражение. Здесь речь идет о рейнско-пфальцской 72-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Мюллер-Гебхарда и о моторизованной дивизии «Великая Германия» генерал-майора Хёрнляйна. Обе дивизии, прибыв на поле битвы, сразу же были направлены в район Зубцова, чтобы там укрепить фронт.

Командир 27-го армейского корпуса генерал-лейтенант Вайс благодаря этому впервые смог уверенно противостоять всем последующим атакам противника. В конце сентября битва стихла. Хотя в октябре она вспыхнула снова, но тогда генерал-полковник Конев окончательно проиграл битву. Его армии до начала октября потеряли более 460 танков — это было много даже для Красной Армии.

Но на фронте под Ржевом передышек практически не было. С середины октября самолеты-разведчики люфтваффе ясно установили, что противостоящие соединения Красной Армии существенно усилились. Это означало, что с наступлением зимних холодов, когда замерзнет земля и танки снова смогут по ней ехать, битва возобновится.

Тем временем комендантом Ржевского плацдарма был назначен новый командир 29-й пехотной дивизии генерал-майор Праун. Обеспечение войск на плацдарме — всего лишь двух полков с соответствующими артиллерийскими дивизионами, [202] саперными ротами, ротами связи и санитарными ротами, было недостаточным, учитывая крупные силы противника, не только с точки зрения снабжения боеприпасами, но и продовольствием, а также санитарного обеспечения. Город Ржев в середине октября превратился в сплошную груду руин.

Затем начала замерзать земля...

Новое наступление Красной Армии началось внезапно 25 ноября на трех участках фронта одновременно. Русские танковые и стрелковые соединения при сильной артиллерийской и авиационной поддержке устремились на рубежи немецкой обороны северо-восточнее Сычевки, западнее Ржева и по обе стороны Белого.

Восемь советских стрелковых дивизий и три танковые бригады в то утро штурмовали немецкие позиции по обе стороны устья реки Гжать и неистово обрушились на полосу обороны 5-й танковой дивизии генерал-майора Метца и 78-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Фёлькерса. Здесь танковым соединениям на второй день сражения удалось прорваться на участке шириной 3 километра, а затем расширить его за последующие два дня.

Железная дорога Ржев — Сычевка была достигнута!

Под Мал. Кротопово русские танковые части даже прошли за линию железной дороги. Ржев был отрезан.

Державшиеся из последних сил части 5-й танковой дивизии, которую в эти дни должны были сменить на линии фронта, снова и снова ожесточенно цеплялись за промерзшую землю по другую сторону железной дороги, но не смогли предотвратить [204] дальнейшее продвижение советского 2-го гвардейского кавалерийского корпуса.

У генерал-полковника Моделя в те дни забот был полон рот. На западном участке фронта между Белым и Старо-Никитинкой десять русских стрелковых дивизий и пять танковых бригад устремились на наскоро оборудованные позиции 1-й и 2-й танковых дивизий. Южнее Оленино четыре стрелковые и три танковых бригады атаковали 86-ю пехотную дивизию и части «Великой Германии». В сам Ржев рвались девять стрелковых и четыре танковые бригады.

Направление главного удара, как и прежде, приходилось на линию железной дороги Ржев — Сычевка. Здесь советская 20-я армия бросила все свои силы на расширение совершенного прорыва.

Сражение западнее Ржева в конце ноября неожиданно было приостановлено сильной метелью, поэтому и атакующие русские стали осторожнее. 23-й армейский корпус генерала пехоты Хильперта располагал сначала только одной саксонской 14-й пехотной (моторизованной) дивизией генерал-майора Краузе, фланги которой прикрывали тюрингско-гессенская 251-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Бурдаха и части восточно-прусской 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Хёфля.

Этим соединениям в полном смысле слова с помощью погоды удалось остановить удар советской 30-й армии далеко перед железной дорогой Ржев — Оленино.

Особенно опасная обстановка в конце ноября — начале декабря сложилась на западном участке полосы обороны 9-й армии под Белым. Там с 25 ноября вел непрерывные бои 41 -й танковый корпус генерала танковых войск Харме. Фронт на стыке 246-й [205] пехотной дивизии генерал-лейтенанта Сирю и 2-й авиаполевой дивизии генерал-майора Шлемма был прорван на 3-й день сражения.

Командование группы армий на следующий день перевело на этот участок фронта управление 30-го армейского корпуса генерала артиллерии Фреттер-Пико. Оно прибыло из Крыма и сразу же приняло командование над всеми частями, выбитыми с фронта южнее Белого.

В первые дни декабря в составе корпуса находилась 2-я авиаполевая дивизия, а также части 19-й и 20-й танковых дивизий, которым удалось стабилизировать участок фронта южнее Белого. Еще одна артиллерийская боевая группа (преимущественно 73-й артиллерийский полк танковой дивизии) полковника Хольсте наконец остановила прорвавшиеся русские воиска южнее Старо-Никитинки.

Генерал-полковник Модель вскоре после этого приказал нанести контрудар. Седьмого декабря по глубокому снегу (почти 40 сантиметров) боевые группы 30-го и 41-го армейских корпусов (20-я танковая дивизия генерал-майора фрайгерра фон Люттвица, 9-я танковая дивизия генерал-майора Шмидтa, 1-я кавалерийская дивизия СС группенфюрера СС Биттриха) перешли в наступление. С севера им навстречу пошли в атаку боевые группы 1 -й танковой дивизии генерал-лейтенанта Крюгера и фузилерный полк «Великой Германии» полковника Кашница. Немцы начали наступление безо всякой артиллерийской подготовки, чтобы захватить русских врасплох.

Продвигавшаяся быстрее всех 19-я танковая дивизия (за первый день сразу десять километров!) 10 декабря южнее Белого встретилась с передовыми [206] подразделениями 1-й танковой дивизии. Таким образом, вокруг прорвавшихся советских стрелковых и танковых соединений замкнулось кольцо.

Бои продолжались еще шесть дней. После этого сопротивление русских было сломлено. 1847 танков, 279 орудий разных калибров, 353 зенитных и противотанковых орудий остались на поле боя. Семи русских стрелковых и пяти танковых дивизий больше не существовало.

Битва за Ржев в 1942 году закончилась! [207]

Содержание • «Военная литература» • Военная история

1943

Ржев (1 марта — 1 апреля)

Из сводки Верховного главнокомандования вермахта от 3 марта 1943 года:

«В ходе планомерного маневра для сокращения линии фронта город Ржев был оставлен. Арьергарды, удерживавшие город несколько дней, отошли незаметно для противника в ночь на 3 марта после взрыва мостов через Волгу».

1942 год завершением зимнего сражения под Ржевом для группы армий «Центр» не закончился.

В ноябре 1942 года советское Верховное главнокомандование начало битву под Сталинградом, в результате которой была окружена немецкая 6-я армия, и вынудило немецкое главное командование сухопутных войск бросить все имеющиеся силы на южный участок фронта. Среди них была и 11 -я армия фельдмаршала фон Манштейна, которая как раз начала штурм Ленинграда. Переброска этой армии (кроме нескольких дивизий и тяжелой артиллерии) настолько оголила ряды группы армий «Север», что Красной Армии 19 ноября 1942 года удалось прорвать немецкую оборону на стыке между группами армий «Север» и «Центр» и продвинуться далеко на запад. [208]

В связи с этим над крайним левым флангом группы армий «Центр» нависла угроза обхода и окружения.

Там на широком фронте в те недели в лесисто-болотистой местности стояла одна нижнесаксонско-гамбургская 83-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Шерера.

Удар советской 3-й ударной армии всей мощью обрушился на единственную дивизию. Разбитая 83-я пехотная дивизия стремилась найти спасение в Великих Луках, единственном в этом районе городе с прочными строениями.

Великие Луки были окружены 20 ноября 1942 года. В тот день в городе находились около 7500 солдат всех родов войск. Среди них были солдаты 277-го гренадерского полка, 3-го полка реактивных минометов, 286-го зенитного артиллерийского дивизиона резерва Верховного главнокомандования, артиллеристы 70-го и 183-го артиллерийских полков и 736-го артиллерийского дивизиона резерва Верховного главнокомандования, а также различные тыловые службы. Командование этим «гарнизоном крепости» (как он был назван главным командованием сухопутных войск) принял подполковник фон Засс.

Группа армий «Север», к которой относилась дивизия и район Великих Лук, сразу же бросила все имеющиеся части для освобождения города от блокады. Немецкий контрудар хотя и принес облегчение, но не прорвал окружения вокруг Великих Лук и Ново-Сокольников.

У группы армий «Центр» в тот момент не было ни одного соединения в районе Великих Лук. Находившиеся поблизости дивизии были на марше в районе Невеля для последующей перевозки по железной [209] дороге на Украину. 20-я пехотная (моторизованная) дивизия генерал-майора Яшке сначала была задержана под Невелем и сразу же выдвинута к реке Ловать, где сначала должна была сдержать первые попытки ее форсирования советскими моторизованными частями. Командование группы армий поручило 59-му армейскому корпусу генерала пехоты фон дер Шевалери как можно скорее создать две боевые группы, чтобы освободить от блокады оба города.

Северная группа была создана из 20-й пехотной (моторизованной) дивизии генерал-майора Яшке, восточно-прусской 29-й пехотной дивизии генерал-майора Гёрица и остатков 83-й пехотной дивизии. Южная группа — из судетско-саксонской 331-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Баера и различных боевых групп 76-го мотопехотного, 10-го танкового полков и 237-го дивизиона штурмовых орудий — находилась под командованием начальника штаба группы армий «Центр» генерал-лейтенанта Вёлера.

Наступление для прорыва окружения вокруг Великих Лук началось 9 декабря 1942 года и остановилось через три дня в глубоком снегу, не преодолев оборону превосходящих сил противника. История восточно-прусской 291-й пехотной дивизии повествует дальше:

После дополнительного усиления дивизии было приказано начать наступление 5 декабря. Обстановка была такой, что вскоре этот приказ был изменен, и наступать требовалось уже 14 декабря без достаточной подготовки, поскольку ситуация в окруженном городе угрожающе ухудшилась и командование группы армий не считало возможным ждать дальше. Новое наступление тоже продвигалось слишком [210] медленно, и затем было окончательно остановлено с большими потерями. Только в этот день было убито и ранено 13 офицеров, среди последних был и командир 3-го батальона 506-го полка капитан Вайель.

Сосредоточение всех сил обеих дивизий, из которых 83-я пехотная через несколько дней была заменена 20-й пехотной (моторизованной) дивизией, в одну особую боевую группу под энергичным командованием генерал-лейтенанта Вёлера обстановку не изменило. Хотя к 20 декабря храбро сражающиеся, но тающие с каждым днем силы 504-го и 506-го полков заняли населенные пункты Бутитино, Пупково и Бурцево и испытали удовлетворение от того, что противник, также истекающий кровью, вынужден был подводить новые полки и ввел в бой эстонскую дивизию, 921-й стрелковый полк которой почти полностью со своими офицерами перешел на нашу сторону (1100 перебежчиков прибыли в обе дивизии), а дивизионная артиллерия была усилена несколькими тяжелыми батареями, в том числе реактивными минометами, и оказывала ужасающее действие, но сомнительный успех того, что наши потери значительно меньше потерь противника и что сковывается все больше сил противника, не мог компенсировать того, что после двенадцатидневного непрерывного наступления дивизия находилась на грани своих сил. После оттепели 16 декабря ударил сильный мороз. Вследствие этого среди промокших пехотинцев было много обморожений. Установившаяся наконец ясная погода была на руку прежде всего вражеским бомбардировщикам, которые не только затруднили наступление пехоты, но и подвергли сильным бомбардировкам огневые позиции артиллерии. [211]

Потери командного состава парализовали волю к наступлению. Тяжелейшей потерей стала гибель 22 декабря старшего адъютанта Ломайера, капитана Ката (командира 2-го батальона 505-го полка) и капитана Коха (командира 1-го батальона 504-го полка). Так дивизия потеряла двух лучших командиров. В тот день в пехоте дивизии насчитывалось всего 26 офицеров, 118 унтер-офицеров и 532 солдата. В 504-м пехотном полку осталось 7 офицеров, 32 унтep-офицераи 148 солдат, в 505-м пехотном полку — 14 офицеров, 43 унтер-офицера и 183 солдата, в 291-м саперном батальоне — один офицер, два ун-тep-офицера и 24 солдата. 24 декабря генерал Гёриц доложил, что «... гренадерские полки дивизии более наступать неспособны». Эти слова подкреплялись приведенным численным составом. Затем следовало неприятное замечание, что после потери почти всех командиров рот и батальонов их должности замещены офицерами, «которые полностью недоросли до решения задач, особенно в наступлении». Усталость после напряжения всех сил при неблагоприятных условиях настолько велика, что войска перестали реагировать на огонь и потеряли всякий наступательный порыв.

Наступление окончательно остановилось 20 декабря 1942 года. Командир 291-й пехотной дивизии 22 декабря доложил о следующей численности своих полков:

504-й гренадерский полк — 7 офицеров, 80 солдат,

505-й гренадерский полк — 14 офицеров, 244 солдата, [212]

506-й гренадерский полк — 5 офицеров, 226 солдат.

С этими силами дальнейшее наступление вести было невозможно. Только 331-я пехотная дивизия с юга приблизилась к Великим Лукам на 4 километра. После этого и ее силы иссякли. Великие Луки остались в окружении.

Зато русские были тут как тут. На второй день Рождества они штурмовали город и рассекли обороняющихся. Одна их группа была блокирована в центре города, вторая вместе с командиром оставалась в его восточной части.

Но группа армий не сдавалась.

Тем временем наступил 1943 год.

Генерал-лейтенант Вёлер, который, как и прежде, командовал боевой группой, назначил новое наступление на 9 января 1943 года. На сей раз в нем должны были участвовать моторизованные группы 5-го танкового полка, 8-го и 28-го мотопехотных полков, 118-го танкового полка и 5-го егерского батальона.

Головные танки в конце первого же дня наступления вышли к центральной части Великих Лук. Застигнутые врасплох русские быстро оправились от замешательства и перешли в контратаку. Находившиеся в восточной части города части под командованием подполковника Засса были теперь зажаты на узком участке местности и 14 января отправили последнюю радиограмму. После этого никаких известий о них не поступало.

Но в центре города солдаты продолжали вести бой. Теперь командование здесь принял командир 5-го егерского батальона майор Трибукаит. 16 января он приказал идти на прорыв. Прорвались лишь 186 солдат... [213]

Однако бои за Великие Луки были все же второстепенными на фоне крупных операций под Ленинградом и Сталинградом. Теперь Гитлер наконец-то Признал опасность советского контрнаступления. Во время доклада командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге 25 января 1943 года в ставке фюрера Гитлер отдал приказ, который с 1 января 1943 года утверждал следующий состав группы армий «Центр»:

9-я АРМИЯ

9-й армейский корпус: 197-я, 205-я, 330-я пехотные, 7-я воздушно-десантная дивизии;

23-й армейский корпус: 12-я, 20-я танковые, 86-я, 10-я, 206-я, 253-я пехотные дивизии;

27-й армейский корпус: 9-я танковая, 4-я пехотная (мот.), 6-я, 72-я, 87-я, 95-я, 251-я, 256-я пехотные дивизии;

39-й танковый корпус: 2-я танковая, 102-я, 216-я, 337-я пехотные дивизии;

41 -й танковый корпус: 52-я, 246-я пехотные дивизии, кавалерийская дивизия СС, 2-я авиаполевая дивизия.

3-я ТАНКОВАЯ АРМИЯ

9-й армейский корпус: 7-я, 35-я, 98-я, 252-я, 258-я, 292-я пехотные дивизии;

20-й армейский корпус: 31-я, 183-я, 255-я пехотные дивизии;

46-й танковый корпус: 5-я танковая, 36-я пехотная (мот.), 342-я пехотная дивизии.

4-я АРМИЯ

Резервы: 331-я, 442-я пехотные дивизии;

2-й армейский корпус: 260-я, 268-я пехотные дивизии; [214]

43-й армейский корпус: 34-я, 137-я, 263-я пехотные дивизии;

56-й танковый корпус: 10-я пехотная (мот.), 13-я, 267-я, 321-я пехотные дивизии.

2-я ТАНКОВАЯ АРМИЯ

Резервы: 707-я охранная дивизия;

35-й армейский корпус: 4-я танковая, 56-я, 262-я пехотные дивизии;

53-й армейский корпус: 25-я пехотная (мот.), 112-я, 134-я, 293-я, 296-я пехотные дивизии;

47-й танковый корпус: 18-я танковая, 208-я, 211 -я, 339-я пехотные дивизии;

532-е командование тылового района: 102-я королевская венгерская дивизия.

2-я АРМИЯ

7-й армейский корпус: 57-я, 75-я, 323-я пехотные дивизии;

13-й армейский корпус: 68-я, 82-я, 340-я, 377-я пехотные дивизии;

55-й армейский корпус: 45-я, 88-я, 299-я, 383-я пехотные дивизии.

Теперь для улучшения обстановки на фронте наконец пришлось отказаться от длинного выступа фронта под Ржевом, чтобы освободить дивизии для боевых действий под Сталинградом. В связи с этим командующий группой армий приказал командованию 9-й армии провести разведку для создания промежуточных линий обороны в тылу ржевско-вяземского выступа фронта. Если затем фронт будет отведен на эти линии, отсюда можно будет снять большое количество дивизий, которые сразу же могут быть переданы группе армий «Юг», в полосе [215] которой между Кавказом и Волгой нависла угроза катострофы.

По приказу Гитлера сокращения фронта в полосе группы армий «Центр» с 25 января проводились в по-лоcax обороны 9-й и 4-й армий. 9-я армия генерал-полковника Моделя в это время располагалась ни огромной дуге фронта, протянувшейся от Духовщины через Ржев до района южнее Гжатска. Отсюда до Спас-Деменска проходили позиции 4-й армии генерал-полковника Хайнрици. 17 февраля он издал Следующий приказ:

1. Для сокращения фронта и экономии сил 4-я армия предпринимает согласованный маневр с 9-й армией, отрывается от противника и отходит на заранее подготовленную позицию «Буйвол». Сроки маневра будут объявлены дополнительно.

Провести семидневные подготовительные мероприятия.

2. Маршруты движения, распределение полос, разграничительные линии, оперативное построение на позиции «Буйвол» и тыловые районы корпусов.

3. Задачи операции «Движение Буйвола».

а) 56-му танковому корпусу обеспечить прикрытие отхода армии. Для усиления ему передается 31-я пехотная дивизия из состава 12-го армейского корпуса.

б) 12-му армейскому корпусу обеспечить прикрытие южного фланга армии. Прибыв на 2-ю линию, выделить из своего состава 31-ю пехотную дивизию и передать в подчинение 56-го танкового корпуса.

в) 20-му армейскому корпусу предотвратить фронтальное наступление противника, особенно вдоль железной дороги Темкино — Вязьма. Корпусу 98-й и 292~й пехотными дивизиями в ходе общего [216] маневра отойти на 2-ю линию. Достигнув этого рубежа, передать 98-ю пехотную дивизию в состав 12-го армейского корпуса, а 292-ю пехотную дивизию — в состав 9-го армейского корпуса.

Управление 20-го армейского корпуса с корпусными частями с этого момента снимается с фронта и направляется для выполнения других задач.

г) 9-му армейскому корпусу обеспечить северный фланг армии, прилагая особые усилия к тому, чтобы предотвратить прорыв противника по обе стороны автомобильной дороги на Вязьму.

4. Организация боевых действий во время «Движения Буйвола».

а) 56-му армейскому корпусу во время «Движения Буйвола» провести операцию своими силами, чтобы сковать противника. Необходимо не дать противнику снять силы с позиций обороняющихся дивизий и сосредоточить их для наступления в направлении автодороги. Постоянно вести сосредоточенный и беспокоящий артиллерийский огонь по перекресткам и дорожным терминалам, находящимся вблизи позиций. Полная боевая готовность на позициях с «Б»+1 день. Подготовить подразделения для действий по тревоге. Обеспечить усиление частей на особо угрожаемых участках.

б) 12-му, 20-му и 9-му армейским корпусам во время отхода вести боевые действия как можно активнее. Использовать любую возможность для заманивания противника в «мешки», а затем атаковат его подвижными войсками, наносить ему ущерб и, если возможно, уничтожать. С другой стороны, подвижные войска за линией фронта должны быть в готовности быстро выявлять, атаковать и уничтожать отряды вражеских лыжников, которые будут [217] продвигаться по бездорожью через леса, чтобы перекрыть нам пути отхода. Важнейшие мероприятия во время всех зимних наступательных действий проводить на основе сильного и хорошо подготовленного огневого прикрытия артиллерией!

в) В частности:

12-му армейскому корпусу совместно с северным флангом 56-го танкового корпуса прикрыть южный фланг отходящих соединений. Командованию корпуса стремиться по мере сокращения линии фронта как можно скорее выделить резервы в полосу 183-й пехотной дивизии и постоянно усиливать этот участок во время отхода, чтобы в любых обстоятельствах предотвратить прорыв фронта вдоль автодороги.

20-му армейскому корпусу предотвратить прорыв противника к Вязьме с восточного направления. Для этого корпусу как можно быстрее сосредоточить резервы по обе стороны железной дороги Темкино-Вязьма.

9-му армейскому корпусу сосредоточить основные усилия в районе автодороги и к югу от нее. Так же, как и 20-му армейскому корпусу, ему необходимо стремиться предотвратить прорыв противника с восточного направления к автодороге и к Вязьме.

5. Разграничительные линии и рубежи.

Разграничительные линии корпусов определены на прилагаемой карте. При этом необходимо вовремя устанавливать связь с соседними соединениями. Полосы движения и прохождение разграничительных линий корпусам подробно разведать. Точно так же определение вида боевых действий и применения сил в каждом отдельном случае является задачей [218] корпусов. Темп движения и продолжительность занятия промежуточных рубежей время от времени будет определяться командующим армией. Необходимо учитывать, что на главных рубежах в зависимости от обстановки будет приказано оставаться в течение одних или нескольких суток. Упреждающими действиями обеспечить занятие соответствующего следующего рубежа частью сил в момент отхода с прежнего.

Самое позднее после отхода со 2-й линии направить крупные силы маршем на «Линию Буйвола».

6. Передовая позиция.

Перед «Линией Буйвола» занять передовую позицию и задержать на ней как можно дольше наседающего противника и выиграть время для оборудования и размещения на «Позиции Буйвола».

7. Распределение войск после занятия «Линии Быка».

а)Артиллерия:

56 тк: II/66 ап (тяжелых полевых гаубиц),

858 адн (тяжелых гаубиц),

8 дн (наблюдательный),

41 дн (арт. разведки),

12 ак: 445 адн (100-мм пушек),

845 адн (тяжелых полевых гаубиц),

58 дн (наблюдательный),

62 дн (наблюдательный),

9 ак: II/68 ап (100-мм пушки),

859 адн ( тяжелых гаубиц),

35 дн (наблюдательный),

51 дн (наблюдательный);

б) саперы:

56 тк: 614 сапп,

753 сапб, [219]

84 стрб,

9 стрб,

97 стрб,

12 ак: 40-е Ком. стр. войск,

751 сапб,

593 стрб,

571 дор.стр. б,

46 стрб,

9 ак: 628 сапб,

746 сапб,

129 стрб,

136 стрб,

137 стрб;

в) О подчинении танковых частей и штурмовых орудий последует особый приказ.

8. Расположение.

56 тк: 31 пд — мерами корпуса,

292 пд — в распоряжении командующего армией в районе в соответствии с прилагаемой картой, таким образом, чтобы дивизия из района Екимовичи в любой момент могла выступить в юго-восточном направлении в распоряжение 2 ТА или в Район 1. 292 пд 9 ак направляет через Ельню в распоряжение 56 тк.

9 ак: 342 пд в распоряжении командующего армией в районе западнее Ельни. Дивизия выделяется командующим 9-й армией.

Тыловые районы для пехотных частей определяются следующим образом: 56 тк — район Климовичи, 12 ак — район Мстиславль, 9ак — район Горки.

9. Охранение тыловых районов.

Охранение тыловых корпусных районов поручается корпусам. При этом особое внимание [220] сосредоточить на охране участка железных дорог Смоленск — Ельня — Занозная, Рославль — Белица и шоссе Рославль — Чипляево.

Действующие в тыловых районах корпусов силы 559-го тылового командования сменить до конца «Движения Буйвола» и направить для охранения тылового района армии. Прохождение границы тыловых районов корпусов предусматривается по восточной границе районов Рославльского, Стодолищенского и Починковского. О ней будет указано дополнительно.

10. Охранение флангов.

Охранение флангов во время движения войск по главным шоссейным и железным дорогам, а также в районе Вязьмы обеспечивается 18-й зенитной артиллерийской дивизией. По этим дорогам осуществляется и отход этой зенитной артиллерии.

Генерал-полковник Модель в это время распорядился силами всех имевшихся саперных и строительных частей (всего 29 000 человек) оборудовать в полосе его армии 100-километровую «Линию Буйвола». Такое наименование она получила по названию операции по отходу с Ржевского выступа «Движение Буйвола». В этих целях было построено 200 километров новых дорог и 600 километров полевых дорог, 1000 километров железнодорожных путей, 1300 километров проводных линий связи и 450 километров дальнего кабеля. Имущество — орудия, боеприпасы, бензин (около 100 000 тонн) — было эвакуировано 200 железнодорожными составами.

Тыловые службы, городские и сельские комендатуры, госпитали, части связи в последние дни [221] февраля 1942 года покидали места расположения на большом выступе фронта в районе Ржева.

Но там еще на рубеже от Духовщины до Вязьмы стояла непоколебимо 9-я армия (41-й танковый, 23-й, 27-й армейские, 39-й танковый и 9-й армейский корпуса). К ней примыкала растянутая до Спас-Деменска 4-я армия.

Отход с выступа фронта проходил с 1 марта под кодовым наименованием «Буйвол». Передвижения поиск были спланированы таким образом, что в тот день в 19 часов сражавшиеся под Ржевом дивизии, оставив прикрытие, покинули занимаемые позиции. С 18 часов с позиций уже снялись соседние дивизии, так в постоянно сужающемся пространстве в зависимости от обстановки с фронта снимались все новые и новые дивизии.

Одной из первых в ночь на второе марта главную линию обороны западнее Ржева покинула 87-я пехотная дивизия.

После ночного прохождения через линию Id, занятую 129-й пехотной дивизией, утром 9 марта артиллерийский полк вышел на 3-й промежуточный рубеж. Во второй половине того же дня на этом рубеже заняли соответствующие участки 187-й гренадерский полк (справа) и 185-й гренадерский полк (слева). Управление дивизии разместилось в Высоком.

Остатки 173-го гренадерского полка сначала были собраны в Макеево, а затем переведены оттуда в район Иаково, Сычево. Два сильно потрепанных батальона по приказу Моделя были разделены. При этом остатки 1-го батальона под командованием обер-лейтенанта Шмита переданы 187-му гренадерскому полку, а остатки 2-го батальона под [222] командованием капитана Хорльцхауэра — 185-му гренадерскому полку.

Таким образом, фактически пришел конец гордому 173-му гренадерскому полку, который с первого дня в августе 1939 года сорок два месяца делил с дивизией радость и горе, успехи и неудачи. «Официальное» расформирование было проведено только через четыре недели в ходе общего переформирования восточных дивизий с трехполкового состава по два батальона на двухполковой состав по три батальона. Но 173-му полку было суждено воскреснуть вновь почти в тот же день годом позже, весной 1944 года, когда дивизии снова переводились на трехполковой состав.

Город Ржев был оставлен в ночь на 3 марта. Позади оставались еще три пехотные роты и 129-й саперный батальон, чтобы замаскировать отход. Саперы капитана Ратенберга ранним утром взорвали мост через Волгу. После этого Ржев снова стал русским городом.

Командование Калининского фронта в это время еще не обнаружило отход 9-й армии.

Только вечером 7 марта, когда рубеж обороны немцев проходил по линии Белый (на западе), Сычевка, Вязьма, первые советские соединения перешли в наступление, чтобы попытаться помешать отходу немцев. Тем не менее немецкие дивизии смогли планомерно продолжить отход. Затем 10–11 марта советскому командованию стало наконец ясно, в чем состоит замысел немецких армий. Тем временем 5 марта немцы оставили Гжатск и неделей позже центр всего района — Вязьму. [223]

И только после этого советские танковые и стрелковые соединения перешли в наступление, чтобы попытаться помешать отходу немцев.

11 марта, после того как в течение недели (с 5 марта) 2-й батальон 481 -го полка в качестве резерва 41-го корпуса был расположен в районе Сыромятная, Плоская (52-я пехотная дивизия), дивизия продолжила отход. Им руководил снова генерал-майор Данхаузер, которого на время болезни с декабря замещал полковник Нихоф.

С 12 марта русские начали наступление. Поэтому войска были обязаны до отхода с рубежа занять последующий рубеж частями и противотанковыми средствами.

Кроме того, у них был ясный приказ не оставлять ни одного больного или раненого и каждого «не годного к транспортировке» рассматривать как «условно годного к транспортировке». В течение десяти дней 256-я пехотная дивизия последовательно занимала шесть промежуточных позиций, подобранных в ходе тщательной работы штабов:

«Линия «Нойкур» 11–12.3.

Главный перевязочный пункт: Березовка и Батурино-южн.

Стоянка транспорта: Березовка и Холомидина.

Рубеж слева направо: Свиты — Клины, Дентялово, Чалищево.

«Линия «Бавария» 12–13.3.

Командный пункт 481-го гренадерского полка — Холм; Главный перевязочный пункт — Батурино-южн. и Хадобужа, стоянка транспорта: Батурино-южн. [224]

«Линия «Саксония» 13–14.3.

КП 481-го гренадерского пока — Гордеенки,

КП 476-го гренадерского полка — Ерхово,

КП 456-го гренадерского полка — Ст. Ровни,

Главный перевязочный пункт — Хадобужа,

Стоянка транспорта — Светище и Хадобужа.

«Белорусская линия» — 14–15.3.

КП 481-го гренадерского полка: Гордеенки,

КП 476-го гренадерского полка: Ерхово,

КП 456-го гренадерского полка: Ст. Ровни,

Главный перевязочный пункт: Хадобужа,

Стоянка транспорта: Мал. Репина и Михеево,

Полевой госпиталь: Ст. Усохи.

«Пфальцская линия» 14–20.3.

КП 481-го гренадерского полка: Хадобужа.

Рубеж: Машутино, Костино, дворы Шанино, Мал. Фоменки, Бол. Фоменки, Ивкино, Ректа.

«Линия «Восточная Пруссия» (Отсечная позиция) 20–21.3.

КП дивизии: Буруково,

КП 481-го гренадерского полка: Клишма.

Но было уже поздно. В это время последние дивизии уже успели отойти. Будучи одной из фланговых, вюртембергская 260-я пехотная дивизия в те дни оборудовала свои позиции.

Прошло еще две недели. Наступила оттепель, которая настолько затруднила все передвижения, что, казалось, перечеркнула весь разработанный генштабистами план. Так как вдруг оказалось, что дальше предстоит ехать не на санях, а на подводах. Отдельные маневры увязали в грязи, но импровизация немецких солдат и тактическое превосходство [225] немецкого командования сделали невозможное возможным, и на маршрутах движения почти не было заторов. Советские войска энергично наседали. Зачастую приходилось ожесточенно сражаться за некоторые деревни, опорные пункты, перекрестки дорог или участки леса.

Немецкие подразделения вынуждены были отойти из трех опорных пунктов. Они были приняты в своих ротах. Контратакой удалось опрокинуть противника с большими для него потерями. Но и с немецкой стороны боевые группы стали меньше. Наибольшее число потерь нанесли осколочные ранения. Боевые группы сплачивались все теснее, стычки становились все более жестокими, ожесточенными. Пулемет еще вел огонь. Раздался пугающий всех крик «Патроны!». Патронов больше нет! Солдаты отбегают назад мимо горящих танков. Прибегают на опорные пункты рот: «Нам нужны патроны и ручные гранаты!» С ящиками в руках они бегут назад. Солнце садится. Через час стемнеет. Уже подбит 41 танк. 27 продолжают двигаться и вести огонь. На правом фланге противник прорвался и захватил четыре опорных пункта. В бою погибли все оборонявшиеся до одного. Противник был перед деревней, которую хотел захватить. Он строился для атаки. Его поддерживали восемь танков. Они скрывались в группе деревьев неподалеку от колхозного хлева. На одном из этих деревьев сидел артиллерист-обер-ефрейтор с радиостанцией. Он не успел слезть, а его товарищи уже погибли в бою. Снаряды вражеской артиллерии свистели над ним, не задевая его и дерево, на котором он сидел. Не успел он оглянуться, как под ним уже бежали советские солдаты. Он понял их план и по радио [227] скорректировал огонь своей батареи. Когда на артиллерийских позициях поняли, о чем шла речь, он начал наводить по этой позиции противника огонь целого дивизиона. Он сидел под огнем своих батарей, который наводил сам на себя так, что удары по советской позиции били его по ногам.

Операция «Буйвол», или «Натиск Буйвола», проходила планомерно. 25 марта немецкие войска оставили ржевский выступ фронта. Прежний фронт протяженностью 530 километров и глубиной 160 километров сократился теперь до 330 километров и больше не вдавался в глубину территории противника. Благодаря этому стало возможно освободить четыре управления корпусов, 15 пехотных, 3 танковые и две моторизованные дивизии и перебросить на другие угрожаемые участки фронта.

Новый рубеж обороны, проходивший теперь от Духовщины через Дорогобуж до Спас-Деменска, слева направо занимали 27-й армейский, 39-й танковый, 9-й и 12-й армейские корпуса. Слева направо дивизии располагались следующим образом: 256-я, 197-я, 52-я, 246-я, 253-я, 95-я, 6-я, 337-я, 35-я, 252-я, 292-я, 268-я, 260-я, 98-я и 183-я.

Командующий группой армий доложил главнокомандующему сухопутных войск:

«Маневр проведен планомерно. Противнику не удалось помешать отходу... Это — выигранное сражение!»

Позиция, на которой теперь стояла 4-я армия генерал-полковника Хайнрици, на последующие несколько месяцев стала значительно более «спокойным» фронтом, чем был фронт под Ржевом. Солдаты повсюду начали обживаться, строили землянки, [228] отрывали окопы и траншеи, прокладывали линии связи и дороги. Атаки ударных групп выясняли положение противника. Началась обычная позиционная война.

В сводках Верховного главнокомандования вермахта такой «вид боевых действий» в течение последующих недель отражался лаконичными фразами: «На восточном фронте — действия отдельных разведывательных и ударных групп, отдельные артиллерийские налеты...» Но сколько страданий, жертв и боли крылось за этим? Ведь смерть на войне не знает передышки...

Управление 9-й армии генерал-полковника Моделя в начале апреля было снято с фронта и направлено в Смоленск в распоряжение командующего группой армий «Центр». Новый участок фронта поделили между собой 4-я армия и соседняя слева 3-я танковая армия. Прежняя 9-я армия, когда-то подошедшая с Калининского направления к самой Москве, прекратила существование. [229]

Содержание • «Военная литература» • Военная история

Курск (5 июля — 12 июля)

Из сводки Верховного главнокомандования вермахта от 9 июля 1943 года:

«Крупные сражения в районе Белгород, Орел продолжаются с нарастающим ожесточением. С позавчерашнего дня позади прорванных советских оборонительных линий развернулась огромная танковая битва, в течение которой Советы предприняли мощные усилия, чтобы перехватить наши постоянно продвигающиеся вперед танковые клинья. Здесь противник наряду с большим количеством живой силы потерял 420 танков, а также много орудий и установок залпового огня. Бомбардировочные эскадры, эскадры пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков люфтваффе участвуют в наземных боях, уничтожая прежде всего подходящие резервы противника. В воздушных боях и от огня зенитной артиллерии за вчерашний день Советы потеряли 117 самолетов».

По завершении зимних сражений 13 марта главное командование сухопутных войск издало директиву «О ведении боевых действий в предстоящие [230] месяцы». Центральным пунктом в ней проходила наступательная операция в районе Курска, при этом группа армий «Центр» должна была образовать северную ударную группировку.

В тот же день Гитлер с новым начальником генерального штаба сухопутных войск генерал-полковником Цайтцлером прибыл в штаб группы армий в Минске, чтобы отдать соответствующие распоряжения. Это была последняя поездка Верховного главнокомандующего на восточный фронт.

Запланированная для группы армий полоса наступления проходила через расположение 2-й танковой армии, которая до сих пор успешно отражала все попытки наступления русских на рубеже, протянувшемся от Орла до Курска. Командующий этой армией генерал-полковник Шмидт поэтому не был обрадован тому, что Гитлер направил сюда управление 9-й армии, которое должно было возглавить войска в запланированной наступательной операции.

Генерал-полковник Модель, чье армейское управление по причинам маскировки было переименовано в штаб 11 -го укрепрайона, перевел свой командный пункт в Орел. Уже 9 апреля генерал-полковник подписал свой первый проект плана предстоящей битвы.

Этот проект предусматривал прорыв двух танковых корпусов в район возвышенности под Курском, в то время как два других корпуса должны были прикрывать фланги наступающих группировок. Поскольку целью наступавшей с юга 4-й танковой армии тоже был Курск, то в немецких штабах появилась надежда, что встреча двух ударных группировок приведет к окружению главных сил советских Центрального и Воронежского фронтов. [231]

Гитлер одобрил эти проекты и уже 15 апреля подписал приказ о проведении операции, начинавшийся словами:

«Я принял решение, как только позволят погодные условия, в качестве первого летнего наступления провести операцию «Цитадель»...

Для подготовки этого наступления группа армий должна была построить тыловые позиции таким образом, как будто здесь ожидается перехват возможного наступления Красной Армии. Так, первой появилась оборонительная линия сразу же за главной оборонительной линией 2-й танковой армии на рубеже Жиздра, Поздеево (восточнее Кром). В десяти километрах за ней была оборудована вторая оборонительная линия, а еще в десяти-двадцати километрах — третья. Важнейшей позицией стал так называемый Орловский оборонительный рубеж, протянувшийся по берегу Оки восточнее Орла до фронта южнее Кром. Вокруг Орла строительные батальоны, батальоны Имперской трудовой повинности и группы «Организации Тодта» построили так называемую «Орловскую оборонительную позицию», а западнее этого крупного города дополнительно были оборудованы оборонительные позиции «Виндхунд» и «Хаген». Для снабжения наступающих войск группа армий развернула три крупных центра снабжения. В районе Орла — центр снабжения «Орел», между Хутетово и Глазуновкой (юго-восточнее Орла) — центр «Мориц», а юго-западнее Орла — центр «Магги». Железная дорога Брянск — Орел была реконструирована и переделана в многоколейную, а от Орла проложена дополнительная 50-километровая железная дорога через Становой Колодезь, Хотетово до Глазуновки. [232]

Большую озабоченность у командования группы армий вызывали все активнее действовавшие в тыловом районе соединения партизан. Для уничтожения этих группировок по распоряжению группы армий весной 1943 года были проведены многочисленные операции. Так, в мае были проведены три крупные операции, в результате которых опасность партизан была уменьшена, хотя полностью не исключена.

Охранные части командующего тыловым районом провели против партизан крупную операцию «Помощь соседа» в районе Мглин, Акуличи (западнее Брянска). 45-й армейский корпус (5-я танковая, 6-я пехотная, часть 707-й пехотной дивизий, «Восточный штаб — 455») с 19 мая предпринял операцию «Фрайшютц» («Вольный стрелок») и западнее Брянска разгромил крупное партизанское соединение. В то же время наиболее крупная операция проходила в глухих лесах в междуречье Десны, Навьи и Неруссы южнее Брянска. Там 47-му танковому корпусу (7-я пехотная, 10-я пехотная (мот.), 4-я и 18-я танковые дивизии) удалось уничтожить крупные группы партизан. Операция проходила под кодовым наименованием «Цыганский барон» и продолжалась уже в то время, когда началось наступление под Курском.

Перебрасывались дополнительные соединения люфтваффе.

Прежнее командование воздушного флота «Ост» было преобразовано в 6-й воздушный флот. Командовал им, как и прежде, генерал-полковник риттер фон Грайм. Соединения авиации, входившей в воздушный флот, были собраны в 1 -ю авиадивизию, все части ПВО — в 12-ю зенитную артиллерийскую дивизию и 10-ю зенитную артиллерийскую бригаду. [234] Охрана и соответствующее тыловое снабжение обеспечивало 27-е полевое командование воздушного района в Минске.

1 -я авиадивизия (генерал-лейтенант Дайхман) на время операции «Цитадель» располагала частями 1 -й, 51 -й, 54-й истребительных эскадр, 3-й, 4-й, 54-й бомбардировочными эскадрами, 1-й, 2-й, 3-й штурмовыми эскадрами, 1-й истребительной-бомбардировочной эскадрой (всего 730 самолетов). Главные силы этих соединений должны были оказывать непосредственную поддержку 9-й армии. В Смоленске остались только соединения воздушной разведки и одна эскадрилья 51-й истребительной эскадры, чтобы оттуда действовать в интересах всей группы армий.

21-й, 101-й и 162-й зенитные артиллерийские полки входили в состав 12-й зенитной артиллерийской дивизии генерал-лейтенанта Буффы в Орле, а пять смешанных зенитных артиллерийских дивизионов — в 10-ю зенитную артиллерийскую бригаду генерал-майора Павела, главные силы которой располагались вокруг Конотопа, обеспечивая противовоздушную оборону 2-й и 2-й танковой армий.

Действовавшая до сих пор одна на центральном участке восточного фронта 2-я группа 4-й бомбардировочной эскадры «Генерал Вефер» под командованием майора Граубнера в последние несколько недель перед операцией 122 самолетами совершила семь крупных вылетов для бомбардировки танкового завода в Горьком и шинного завода в Ярославле, чтобы помешать выпуску новой боевой техники для Красной Армии. 3-я группа майора Ноймана из эскадры, руководимой подполковником Шмидтом, [235] также участвовала в восьми вылетах на бомбардировку промышленных объектов в Центральной России.

В начале наступления под Курском 6-й воздушный флот располагал 170 бомбардировщиками, 150 истребителями, 190 штурмовиками, 160 разведчиками, 50 пикирующими бомбардировщиками и десятью противотанковыми самолетами. Кроме того, в его подчинение входили 27 зенитных артиллерийских дивизионов различного вооружения и состава.

Тем временем проходило развертывание 9-й армии. Среди высших командных инстанций возникли противоречия. Главное командование сухопутных войск хотело наступать немедленно, тогда как генерал-полковник Модель упрямо настаивал на устранении в его армии некомплекта личного состава в 26 442 человека. Гитлера убедили аргументы Моде-ля, и он постоянно откладывал срок начала наступления.

Но вот время пришло. В начале июля развертывание для наступления было почти завершено. Только по числу выдвинутых 470 батарей различных калибров можно было догадаться о числе войск, необходимых для операции «Цитадель».

Были развернуты следующие батареи:

9-я армия с 307-м артиллерийским командованием РГК;

20-й армейский корпус с 129-м артиллерийским командованием, 251, 137, 98, 172 ап, 860 адн (лпг), 15 ладн (набл.) = 51 батарея;

46-й танковый корпус со 101-м артиллерийским командованием, 104, 258, 7, 31 ап, 609-й артиллерийский полковой штаб специального назначения с [236] 430 адн (лпг), 611 адн(лпг), 2/47адн(тпг), 3/637 батр (210-мм г), 3/620 батр (150-мм п), мин. адн, 909 адн (штурмовых орудий), 18 адн (тяжелых реактивных минометов), 6 адн (легкий наблюдательный) = 65 батарей;

47-й танковый корпус со 130-м артиллерийским командованием, 6, 92, 74, 102, 103 ап, 2/63 адн (тпг), 2/67 адн (тпг), 637 адн (210-мм г) без 3/-, 1/620 батр (150-мм п), 245 адн (штурмовых орудий), 904 адн (штурмовых орудий), 2 ап (тяжелых реактивных минометов) = 72 батареи;

41-й танковый корпус с 35-м артиллерийским командованием, 292, 186, 88 (мот.), 10 ап, 69-й артиллерийский полковой штаб, 616 адн (210-мм г), 425 адн (лпг), 2/64 адн (100-мм п), 427 адн (лпг), 2/61 адн (тпг), 604 адн (210-мм г), 2/620 батр (150-мм п), 177 адн (штурмовых орудий), 244 адн (штурмовых орудий), 53 ап (реактивных минометов), 216 адн (150-мм г), 653 и 654 типтадн (88-мм п), с 656-м истребительно-противотанковым штабом, 19 адн тяжелых реактивных минометов = 85 батарей;

23-й армейский корпус со 112-м артиллерийским командованием, 178, 216, 383 ап, 109-й артиллерийский полковой штаб специального назначения, 41-й артиллерийский полковой штаб, 775-й артиллерийский полковой штаб с 2/59 адн (лпг), 426 адн (лпг), 851 адн (тпг), 709 адн (100-мм п), 4/69 батр (лпг), 422 адн (тпг), 848 адн (тпг), 2/66 адн (тпг), 859 адн (тпг), 653 адн (100-мм п) без 3/-, 1/817 батр (170-мм п), 185 адн (штурмовых орудий), 189 адн (штурмовых орудий), 51 ап (реактивных минометов), 22 адн АИР = 79 батарей;

Группа фон Эзебека с 2 ап танковой дивизии и 36 ап (мот.) — в качестве армейского резерва, [237] позднее введена в разрыв между 47-м и 46-м танковыми корпусами = 18 батарей; 2-я армия с 308-м артиллерийским командованием РГК и 618-м артиллерийским полковым штабом специального назначения, 202 адн (штурмовых орудий), 620 адн, 639-й отряд АИР; 13-й армейский корпус со 120-м артиллерийским командованием, 182, 340, 327 ап, 1/252 адн (лпг), 855 адн (лпг), 1/625 батр (150-мм п), 14 дн АИР, 559 иптадн (на самоходных лафетах) = 49 батарей;

7-й армейский корпус со 124-м артиллерийским командованием, 188, 26, 168, 323, смешанный 2/43 адн (тпг и 100-мм п), 2/70 адн (100-мм п), 3 адн АИР, 616 иптадн (на самоходных лафетах) = 50 батарей.

СОКРАЩЕНИЯ:

адн — артиллерийский дивизион,

АИР — артиллерийская инструментальная разведка,

ап — артиллерийский полк,

батр — батарея,

РВГК — резерв Верховного главнокомандования,

лпг — легкая полевая гаубица,

п — пушка,

тпг — тяжелая полевая гаубица.

Генерал-полковник Модель не все это время руководил подготовкой своей армии. В апреле он замещал командующего группой армий «Юг», а в начале июня находился в отпуске в Германии. Когда он 11 июня возвратился на свой передовой командный пункт южнее Орла, он подписал последние приказы, которые сведены в три пункта:

1. Прорыв пехоты через оборону противника. [238]

2. Продвижение трех танковых дивизий на направлении главного удара.

3. Две танковые и одна мотопехотная дивизия — для развития наступления на оперативном просторе.

Для этого наступления в распоряжении 9-й армии было 266 000 солдат, 50 000 лошадей, 478 танков и 348 штурмовых орудий. Для этих войск было припасено 5320 тонн продовольствия, 12 300 тонн боеприпасов, 11 182 кубометра горючего и 6000 тонн фуража.

Вечером 4 июля 1943 года армия имела следующее оперативное построение:

23-й армейский корпус: 383-я, 216-я пехотные, 78-я штурмовая дивизии, 8-й и 13-й егерские батальоны, 811-я и 813-я саперные (танковые) роты;

41 -й танковый корпус: 86-я пехотная, 18-я танковая, 292-я пехотная, 656-й истребительно-противотанковый полк, 216-й дивизион штурмовых танков, 313-я и 314-я танковые роты;

27-й танковый корпус: 9-я танковая, 6-я пехотная, 2-я и 20-я танковые дивизии;

46-й танковый корпус: 31-я пехотная, 7-я танковая, 258-я и 102-я пехотные дивизии, 9-й, 10-й и 11 -й егерские батальоны, 505-й танковый батальон, 312-я танковая рота; 20-й армейский корпус: 72-я, 45-я, 137-я, 251-я пехотные дивизии.

Резерв: 4-я и 12-я танковые дивизии, 10-я мотопехотная дивизия.

Им противостояли войска советского Центрального фронта генерала армии Рокоссовского. В его состав входили пять армий в первом эшелоне, танковая армия и четыре отдельных танковых корпуса во втором эшелоне. Воздушное пространство над [239] районом севернее Курска прикрывала 16-я воздушная армия (три авиакорпуса) и девять дивизий ПВО.

Советское Верховное главнокомандование через войсковую разведку, донесения агентов и предателей было точно осведомлено о немецких приготовлениях. Генерал армии Рокоссовский в ночь на 5 июля объявил в войсках своего фронта полную боевую готовность, а в 1.30 приказал шестистам батареям открыть огонь!

Операцию «Цитадель» начала Красная Армия, а не 9-я немецкая!

Было 3.25, как раз первые лучи солнца стали пробиваться на горизонте, когда с 15 аэродромов под Орлом на бомбардировку русских позиций начали взлетать эскадрильи бомбардировщиков и пикировщиков.

Самолеты 1-й эскадры пикирующих бомбардировщиков подполковника Пресслера (упомянем здесь хотя бы одно соединение) в эти утренние часы атаковало транспортный узел в Малоархангельске, важнейшем населенном пункте в полосе наступления 9-й армии.

Пехотинцы, саперы, радисты, санитары пехотных дивизий первого эшелона после короткой артиллерийской подготовки в промежутке времени от 6.15 до 6.30 поднялись из своих окопов на фронте от Тросны на левом фланге и Морозихи на правом.

Находившийся на левом фланге фронта наступления 23-й армейский корпус генерал-лейтенанта Фриснера (383-я пехотная дивизия генерал-майора Хофмайстера и 216-я пехотная дивизия генерал-майора Шака) в первые же часы наступления был остановлен перед позициями советской 48-й армии. Об этом сообщает доклад командира 396-го полка 216-й пехотной дивизии. [240]

Вскоре после 3.00 забрезжил рассвет. Над низинами, местами очень густо, клубился туман. Было неожиданно тихо. Ночью все участвующие подразделения почти бесшумно занимали свои позиции. Закусывали сухим пайком и, лежа в узких окопах, ждали начала атаки. Саперы тем временем проделывали проходы в минных заграждениях на направлении главного удара и обозначали их белыми лентами. Человек к человеку, целый усиленный батальон лежал в траншее в 200 метрах впереди главной линии обороны. Командир батальона поднялся на бруствер! Вдали послышался гул пикирующих бомбардировщиков. Было 3.20, до атаки оставалось 10 минут, когда он дал сигнал начинать. С молниеносной быстротой специальная команда 10-й роты выскочила из окопов и через минуту исчезла в легком тумане по направлению к русскому опорному пункту. За ними последовали отделения 11-й роты. Слева пошли вперед через проволочные и минные заграждения штурмовые группы 9-й роты. Еще не грянуло ни выстрела. Перед минными заграждениями 9-я рота остановилась. Ночью разминирование полностью не удалось. Теперь послышались отдельные выстрелы, очереди, разрывы. Тем временем пикирующие бомбардировщики сделали над нами круг. Было 3.30. Преисподняя разверзлась! Легкая и тяжелая артиллерия, установки залпового огня, выпускавшие огромные огненные хвосты, тяжелые минометы. Пикирующие бомбардировщики один за другим сбрасывали свой груз и с воем пролетали над лесом. Но сильнее всего возбуждали хлесткие звуки пулеметных очередей, пролетавших над головами со старой линии обороны. В это время, в 3.30, передовые атакующие подразделения батальона были уже в 1000 метрах перед главной [241] линией обороны! Подъехали штурмовые орудия. Приказ идти один за другим в мертвом пространстве по коридору в минных полях слышали не все, или некоторые думали, что сами знают, как лучше. Они двинулись развернутым строем, стали подрываться на минах, и вскоре половина из десяти штурмовых орудий вышла из строя. Командир батальона с резервами в это время продвигался за 11-й ротой. Часть штаба батальона осталась позади для организации тылового командного пункта с пунктом связи, снабжения и медицинского пункта.

Необычайно быстро мы продвигались вперед вдоль заросшей травой дороги. В наступательном порыве едва ли кто замечал, как длинные прыжки отнимают силы, как пересыхают губы, а промокшее от пота обмундирование прилипает к телу. Громкий, зафиксированный план огня с мощным огневым ударом был позади. Артиллерия вела теперь огонь, чтобы ослепить противника и прижать его к земле. Установок залпового огня слышно больше не было. Пикирующие бомбардировщики вернулись.

Над местностью гремел бой. Слышались выстрелы стрелкового оружия, крики «Ура!» и ответная стрельба русских. Вскоре их артиллерия стала заглушать нашу. Их огневой налет застал батальонный командный пункт как раз во время передвижения. Понесли тяжелые потери. Командир 12-й роты, бывший батальонный адъютант капитан Пфайфер, был тяжело ранен осколком в спину. Видавший виды батальонный писарь фельдфебель Энгельман был ранен. Командир батальона получил осколочное ранение в руку. Офицер для поручений лейтенант Бёмер перебинтовал легкое ранение. Но чем дальше продолжалось наступление, тем сильнее было воздействие [242] тяжелого вооружения противника на наши тылы. Выигранные сначала 1000 метров стали бесценными!

Уже к 6.00 передовые подразделения достигли артиллерийской высоты и ворвались на позиции. В жестоком бою, переходящем врукопашную, была пройдена вся система окопов на высоте от дороги в северо-восточном направлении. Ходы сообщения, ведущие в глубину, были отгорожены. В них постоянно отражались местные контратаки. На правом фланге во время атаки оторвался от своих взвод соседней роты 348-го гренадерского полка. Он потерял связь с правым флангом и был подчинен 3-му батальону 396-го полка. В атаке уцелели три штурмовых орудия и находились теперь в нашем распоряжении в качестве резерва и охранения. Насколько внезапным для русских был наш прорыв на артиллерийскую высоту, показывает тот факт, что нам удалось попить горячего чая из термосов, а в окопах и на наблюдательных пунктах ничего не было разрушено или уничтожено, даже стереотрубы остались на своих штативах. Позиции оборудованы очень хорошо, словно во времена Первой мировой войны, с глубокими надежными блиндажами для размещения личного состава и находящимися над ними хорошо замаскированными наблюдательными пунктами. Мы были также сильно удивлены, когда на русской трофейной карте увидели подробно нанесенный наш район обороны.

Только наступавшая на правом фланге корпуса вюртембергская 78-я штурмовая дивизия — единственная в армии — продолжала продвигаться и к вечеру отбила у советского 18-го гвардейского стрелкового корпуса важный город Троена. [243]

Еще правее 41-й танковый корпус генерала танковых войск Харпе, наступая вдоль железной дороги Орел — Курск, должен был сломить сопротивление советской 13-й армии, чтобы обеспечить прорыв на главном направлении наступления 9-й армии. 86-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Вайдлинга вышла в район юго-западнее Малоархангельска, а 292-я пехотная дивизия генерал-майора фон Клюге овладела Озерками. Два новых истребительно-противотанковых дивизиона — 653-й и 654-й, на вооружении которых находились 72-тонные «Фердинанды», застряли на труднопроходимой местности и были сняты с фронта.