Стажер

Дорога к морю

Я довел раненого лейтенанта до нашего поезда и передал в руки его сослуживцев. Потом прошел к вокзалу. На первом пути у перрона стоял незнакомый поезд: впереди настоящий паровоз, за ним сцепка из 6 пассажирских вагонов и двух платформ с грузом. Платформы похожи на наши с единственным отличием, на каждой стоит будка для охранника. Пассажирские вагоны в длину почти такие же, как российские. В начале и в конце каждого вагона открытая площадка, наподобие той, которая имеется у наших грузовых вагонов. С нее пассажиры и заходят в вагон. Окна открыты, забраны нечастой решеткой.

У каждого вагона охрана – солдат с карабином. Все пассажиры, и мужчины, и женщины, вооружены. Оружие разное. Почти у всех мужчин на поясе в кобуре пистолет. У многих винтовки, внешне напоминающие нашу винтовку "Мосинку". Одеты на наш взгляд непривычно: на мужчинах светлые костюмы, широкополые шляпы, все женщины в платьях, тоже светлых тонов и изящных шляпках с искусственными цветами на тульях.

Я сел на скамейку у всех на виду, сколько можно прятаться? Пассажиры нашего поезда ходили мимо, некоторые поглядывали косо на мою железнодорожную форму, но никто ничего мне не говорил. Некоторые из наших подходили к пассажирам местного поезда, те охотно отвечали на вопросы. Правда не всегда можно понять их речь, уж очень существенно отличается она от русского языка. Многие наши пассажиры снимали происходящее на телефон.

Наконец ко мне подошел и присел рядом Иван Севастьянович.

– Вот что Коля. Там решили, что наш поезд пойдет на север своим ходом. Горючего мне должно хватить, а если не хватит, нам навстречу вышлют паровоз, который и доставит поезд до поселений людей. Центральную власть в северном анклаве по телеграфу уже известили. А ты, чтобы не дразнить как говорится гусей, поедешь с местным поездом к морю на юг. Майор туда на разведку отправляет своего человека, ты поедешь с ним, если что будет надо, поможешь ему.

– Иван Севастьянович, а не удивились местные, что целый поезд с одной планеты на другую перенесся? – спросил я.

– Удивились, конечно. Пассажирский поезд с людьми попал сюда впервые. А так, оказывается на эту планету люди попадают уже двести лет. Все люди, жители этой планеты по сути попаданцы, ну или их потомки. Я, кстати, сам удивлялся, как так получилось, что ширина колеи железной дороги точно такая же, как и у нас на Земле. Оказывается, железную дорогу здесь проектировал русский инженер, такой же попаданец, как и мы. Кроме людей здесь есть еще и другие разумные существа, так сказать аборигены этой планеты.

– Понятно, – сказал я, вспомнив существо из леса, – Я согласен поехать на юг.

Местный поезд уже готовился к отправлению. Я забрал сумку со своими личными вещами и пошел садиться в вагон. Со мной на юг ехал капитан из группы майора, звали его Игорь. Одет он был в военную форму, кобура с пистолетом подмышкой, за спиной рюкзак и короткий автомат АКС-74У. Про автомат я потом узнал у Игоря.

Мы уже зашли в вагон и сели на свободную скамейку, когда на перрон прибежала проводница Лена с большой сумкой, увидела нас и влетела в вагон.

– Я еду с вами!

Елена плюхнулась на сиденье рядом со мной. Поезд тронулся. Капитан попытался вначале клеиться к Елене, но она сразу четко обозначила к кому собственно пришла. На его вопросы отвечала неохотно, а когда я обнял ее за плечи, прижалась ко мне, всем своим видом показывая, что капитан ей не интересен. Тот ухмыльнулся и пошел знакомиться с местным воякой, сержантом, командовавшем солдатами, сопровождающими поезд.

– Не ожидал от тебя такого поступка, – сказал я Лене.

– Я сама от себя не ожидала, – улыбаясь ответила она.

Мне с ней было удивительно легко, и мы стали болтать о разной ерунде из прошлой земной жизни, не касаясь недавно произошедших с нами событий.

Примерно через час к нам подошел Игорь с сержантом. В руках у Игоря был старенький карабин и сумка с патронами. Второй такой же карабин и сумку с патронами вручил мне сержант.

Оказывается, все пассажиры были вооружены не просто так. Между двумя человеческими анклавами располагаются дикие территории, населенные недружественными туземцами. В этих местах на поезда нередко бывают нападения, от которых оборонятся приходиться всем.

Сержант пояснил, что цивилизация аборигенов на этой планете развивается совсем не так как на Земле. Здесь нет привычного нам технического прогресса. Но это не значит, что все туземцы обычные дикари. Они научились управлять многими природными явлениями и использовать их в своих целях. В некоторых вопросах туземцы намного превосходят нашу земную науку и технику.

У них, например, нет огнестрельного оружия, но его заменяет полый ствол растения, внутри которого накапливается воздух. Если в полый ствол вставить плод дерева шимоза, то при нажатии в определенном месте, скопившийся воздух с силой выталкивает плод, и он летит вперед, как снаряд выпущенный из пневматического ружья. Ударившись о препятствие плод взрывается, раскидывая вокруг семена.

В природе эта особенность дерева помогает ему расселяться по лесу. Когда под деревом шимозы проходит какое-нибудь животное, с дерева срывается плод, он ударяется о землю или о шкуру животного, разбрасывая вокруг семена. Некоторые их них прилипают к коже зверя. Кожура семени сразу же рвется и внутрь животного ввинчивается личинка, зародыш будущего дерева. Она некоторое время живет в теле животного как паразит, постепенно пуская корни во все органы животного, а потом однажды убивает своего хозяина и на месте его смерти в лесу вырастает новое дерево шимозы. Это удивительно, но многие растения этой планеты в разные стадии своего развития могут быть то животными, а то растениями.

Семена шимозы крепко приклеиваются к любой поверхности и тут же начинают прорастать. Сила личинки, стремящейся проникнуть внутрь возникшего препятствия такова, что она за пару секунд легко пробивает даже толстую лобную кость.

Елене сержант дал специальный опрыскиватель, заполненный щавелевой кислотой, которой нужно поливать попавшие в вагон семена шимозы. Кислота разъедает их оболочку, семена чернеют, а находящееся внутри них личинка погибает.

Нам с Игорем сержант выделил по десять патронов, чтобы потренироваться в стрельбе из карабина. На следующей станции мы этим и занялись. В качестве мишени использовали кислые яблоки, которые во множестве валялись под яблонями, росшими рядом со станцией. Нам рассказали, что много лет назад, кто-то из попаданцев занес в этот мир яблоко. Он сохранил семечки и посадил их возле станции, но за яблонями никто не ухаживал, яблоки хотя и были крупными, но кислыми. О таких говорят – вырви глаз. Вот эти яблоки мы и выбрали в качестве мишеней.

Первым по яблокам стрелял капитан. Из десяти, расположенных на большом камне яблок, он сбил все десять. Потом подошла моя очередь. Я уже рассказывал, что дед, у которого я проводил каникулы каждое лето, научил меня неплохо стрелять. Из десяти, я сумел сбить восемь яблок. Карабины у сержанта были пристрелены неплохо.

Со слов сержанта дорога до моря от станции Ибис занимает три дня пути. По времени это примерно такое же расстояние, как если ехать на поезде от Москвы до Еревана или Тбилиси, когда туда еще ходили поезда.

Правда нужно учитывать, что поезда здесь водят не электровозы и даже не тепловозы, а паровозы. И дело тут не в разнице скоростей паровоза и тепловоза, а в том, что на обслуживание паровоза на каждой станции времени требуется больше, чем на обслуживание тепловоза. В паровоз требуется долить в котел воду до необходимого количества, выгрузить шлак, загрузить уголь, смазать маслом движущиеся части. Одним словом, работы хватает. Поэтому на каждой станции поезд стоит долго.

На наш поезд нападение произошло как всегда неожиданно. Люди в вагоне вдруг повскакали с мест и стали стрелять в открытые окна вагона. Я тоже взял карабин и пошел к окну, которое сержант определил за мной по боевому расписанию в пути.

Я выглянул осторожно в окно ожидая увидеть индейцев, скачущих на лошадях и стреляющих по поезду из ружей. Увы, некоторые кино штампы вбиты в наши головы намертво. Но от того, что увидел в реальности, поначалу даже впал в ступор.

По ровной как стол степи катились огромные серые колючие шары. Они легко догоняли поезд и без напряжения мчались рядом. Зрелище было настолько необычным и завораживающим, что я даже забыл, зачем собственно стою у окна поезда сжимая в руках карабин. Шар шимозы, с треском ударился об угол окна рядом со мной, раскололся и из него полетели в разные стороны семена. Некоторые из них ветром были снесены наружу, но одна семечка плотно приклеилась к тыльной стороне ладони.

И ничего не произошло. Семечка начала чернеть, а потом упала на пол. Проходящий мимо сержант с удивлением смотрел на мою руку. Но стоять столбом было некогда. Я прицелился и стал вести огонь по шарам в степи.

Один шар вдруг остановился и резко стал опадать, превращаясь в плоский блин. Что с ним стало дальше, я не успел рассмотреть, так как он остался далеко позади.

Елена добросовестно опрыскивала кислотой попавшие в вагон семена шимозы. Они тут же чернели и погибали. Нападение закончилось так же внезапно, как и началось. Шары отстали от поезда, а потом растворились в жаркой дымке степи.

У нас в вагоне оказался один раненый. Семечка шимозы приклеилась к штанине на ноге пассажира, и личинка дерева шимозы легко продырявив ткань и кожу человека проникла в ногу. От сильной боли человек с криком тут же упал на пол. Личинка шимозы, попав в человеческий организм вскоре погибла, но на ногу пострадавшего было страшно смотреть. Ему из имеющейся аптечки тут же сделали обезболивающее. Местные жители говорили, что раненый скорее всего выживет, но ногу потеряет. Ближайшая больница (здесь говорят "лечебница") есть только на конечной станции.

В поезде от шимозы погибли двое. Солдату в соседнем вагоне семечка шимозы приклеилась на лоб, личинка успела проникнуть в мозг и почти мгновенно убила человека.

В последнем вагоне один пассажир в суматохе боя не заметил, как к его груди приклеилась семечка шимозы. Личинка проникла внутрь, задела сердце человека, в результате мужчина умер.

Люди и по анатомии, и по физиологии сильно отличаются от местных животных и аборигенов. Если в теле местных животных и аборигенов личинка дерева шимозы может жить как паразит, долгое время, не причиняя видимого вреда, то человека она просто убивает. Для личинки шимозы организм человека – это агрессивная среда. Проникая в человека, личинка наносит страшные раны, но сама, примерно через 5 минут умирает.

После боя сержант подошел ко мне.

– Давай, рассказывай.

– Что рассказывать? – удивился я.

– Я же видел, что семечка приклеилась к твоей руке, но не проросла, а как от кислоты почернела и сама отпала.

– Я сам удивился, – сказал я.

– Вот и рассказывай, кто дал тебе такой дар?

– Никто не давал, – стоял я на своем.

– В лес ходил? – спросил прямо сержант.

– Ну, да, ходил, – ответил я.

– Рассказывай, кого там встретил?

Пришлось рассказать, как я встретил существо с толстыми ногами и тонким туловищем. Как угостил его леденцом. Как потом в ответ получил от него три разноцветные конфетки и как существо смеялось смехом похожим на звон серебряных колокольчиков.

– Теперь понятно, – задумчиво сказал сержант. – За свою жизнь я вижу третьего человека, который способен убивать семена шимозы, когда они коснутся его кожи. Если коротко – это существо мы называем Нимфа. У аборигенов она что-то вроде колдуньи или волшебницы. Маленькую девочку аборигенку проявившую некие способности отбирают у родителей и воспитывают в Священном лесу. Получается такое необычное существо. Она может встреченного в лесу человека легко убить или одарить как тебя каким-то даром. Некоторые люди даже специально ищут Нимфу, чтобы получить от нее такой дар. Вот только она чаще убивает, чем наделяет какими-то способностями. Твой же случай, вообще выходящий из ряда вон. Не припомню ничего подобного. Выпить сразу три предложенных таблетки-дара это тот еще коктейль. Удивительно, что после этого ты жив остался. Кому рассказать, не поверят. За обычную конфетку, леденец получить сразу три дара.

– Я ничего такого не чувствую. Никаких сверх способностей.

– Еще проявятся, – заверил меня сержант.

– Даже не верится, – сказал я, – как в волшебной сказке.

– Никакого волшебства нет, – ответил сержант, – Нашим ученым однажды удалось получить таблетку Нимфы в свои руки. Оказалось, что таблетка пустышка, в ней ничего нет, кроме сахара и красивой оболочки.

– Плацебо, – сказал я.

– Что? – не понял сержант.

– Вещество не имеющие лекарственных свойств.

– А, ну да. Вот и непонятно, каким-то образом Нимфа пробуждает такие необычные способности в человеке…

Пассажиры, слышавшие наш разговор, с жаром стали обсуждать случившееся. Было видно, что эта тема волнует многих.

Новость о том, что лесная Нимфа одарила меня тремя дарами, быстро разнеслась по поезду. Даже из других вагонов приходили пассажиры, чтобы посмотреть на счастливчика.

Внезапно свалившаяся на меня известность, пусть и отдельно взятом поезде, мне не понравилась. Я человек самый обычный и к мировой известности совсем не стремлюсь. Было бы иначе, то пошел бы учиться на артиста или музыканта, а не на машиниста поезда.

Правда были в этом и положительные моменты. Пришлось много разговаривать с разными людьми, а это совершенствовало знание местного языка, и мы больше узнавали о том мире, где оказались волей случая.

Например, я узнал, почему существующей здесь язык так близок нашему. Оказывается, 200 лет назад, все первые десятилетия на планету попадали люди славянской национальности, поэтому в обоих анклавах (в северном и южном) сложился язык очень похожий на русский, но и отличающийся многими словами и выражениями.

Когда местные жители говорили что-то не спеша, я не без труда, но угадывал смысл фразы. При этом некоторые слова все равно были непонятны и приходилось по нескольку раз переспрашивать, чтобы понять их смысл. Так, например, слово "поезд" здесь произносили через "и" – "поизд", слово "вагон" не претерпело никаких изменений, а "железная дорога" называется одним словом "железица", ну и так далее.

К концу пути мы все трое достаточно бегло научились говорить на местном наречии, называемом здесь – земной язык. Особенно в этом преуспела Елена. На земном языке она говорила так же быстро, как местные женщины.

В моей популярности среди пассажиров поезда были и отрицательные моменты. Некоторые пассажиры ехали на юг целыми семьями. Их великовозрастные сыновья сразу начинали пялиться на Елену и некоторые даже пытались заговорить с ней. Меня это ужасно напрягало, но вступать в конфликт по любому поводу тоже не хотелось. Тем более, что мы с Еленой сближались все больше, находя много общего даже в мелочах.

Больше всех меня доставал парень лет двадцати пяти, звали его Ян. Он ехал один и сразу стал набиваться ко мне в друзья, но я видел, что на самом деле его интересует только Елена.

На одной из станций пока стоял поезд мы пошли прогуляться по окрестностям, и парень увязался за нами. Перед Еленой он разливался соловьем, рассказывая о жизни северного анклава. Когда Елена ненадолго вернулась в вагон, я отвел парня в сторону за грузовые вагоны и прямо сказал ему:

– Место занято, не видишь, что ли, мы с Леной любим друг друга. Ты третий лишний.

– Еще ничего не известно, ко мне она тоже хорошо относится, – нагло ответил парень.

– А в морду хочешь? – спросил я прямо. А чего в таких случаях мудрить?

– От тебя что ли? – засмеялся парень. Тут я ему и врезал от всей души. Он упал на спину, но тут же вскочил и бросился на меня с кулаками. Один раз я пропустил его удар и почувствовал, как у меня начинает заплывать глаз. Но не растерялся и вложил всю силу в хук снизу прямо в челюсть. Парень опять упал на спину. В этот раз поднялся не сразу и с трудом. Еще в школе я пару лет занимался боксом в спортивной секции. Быстро понял, что это не мое. Боксером не стал, но кое-чему успел научиться. Сейчас это мне пригодились.

– Вы чего тут, отношения выясняете? – подошел к нам капитан Игорь.

– Так, беседуем, – ответил я.

Ян затряс головой, поднимаясь и приходя в себя.

– Я тебе еще это припомню, – зло сказал он и пошел вдоль вагонов. Мы с Игорем вернулись к нашему вагону. Вышла Елена, увидела ссадину под глазом.

– Ты, что дрался?

– Не со мной, – сразу поднял руки Игорь.

– Ерунда, не обращай внимания, – ответил я. Больше тот парень к нам не подходил.

Беседуя с пассажирами, местными жителями, я узнал много всего об этой планете. Люди называли ее Зема. Вроде бы и не Земля, но по звучанию похоже. Аборигены называли свою планету, каким-то труднопроизносимым словом, которое я так и не смог запомнить.

На Земе первые земляне появились двести лет назад. В отдельно взятом месте на Земле внезапно наступала темнота и в этот мир попадали сербские и болгарские повстанцы, сражающие с турецкими янычарами; польские жолнеры вместе с запорожскими казаками; чешские студенты; старообрядцы, спасающиеся от преследования царских солдат; столыпинские переселенцы в Сибирь; этапы заключенных вместе с охранниками; белые офицеры, отступающие под натиском Красной армии; партизаны, скрывающиеся в лесах от немецких оккупантов. Теперь вот провалились и мы. Как это происходит и почему, не знает никто. Обратную дорогу искали многие, но никто не нашел.

Планета, на которую попадали люди уже была населена разумными существами. С одними туземцами жили годами мирно бок о бок, торговали. С другими воевали и этой войне не было конца. Многие аборигены были недовольны присутствием на их планете людей. Особенно это было заметно в пустынных диких местах, подобных тем, через которые сейчас шел поезд. Происшедшее недавно нападение на поезд тому пример.

Так уж получилось, что попадающие в этот мир люди поселялись в основном в двух далеких друг от друга местах: на юге континента на берегах теплого моря и на севере вокруг большого озера, и только недавно закончилось беспримерное для этой планеты строительство железной дороги, которая пересекла весь континент и наконец соединила людей вместе.

За 200 лет удалось сделать многое, но сравняться по научно-техническому прогрессу с Землей не удалось. Слишком много сложных задач приходилось решать людям, оказавшимся в отрыве от всего человечества.

Сейчас на планете насчитывалось около двух миллионов человек. Чуть больше миллиона жили на севере. Около пятьсот тысяч на берегах и островах теплого моря.

На севере анклав людей имел единую власть и по сути представлял настоящее государство со всеми атрибутами такового. На юге каждое поселение людей жило своей жизнью и никакой другой власти над собой не признавало.

Правда за последние годы двум сообществам людей удалось договориться об объединении. Благодаря этим договоренностям была построена железная дорога, а на юге возле конечной станции возник небольшой город Анабис, формальная столица южного анклава людей, и куда мы сейчас неспешно добирались на поезде.

Пассажиры нашего вагона оказались очень доброжелательными людьми. Как только они узнали, что у нас с собой практически нет еды, взяли над нами с Еленой шефство. Особенно старались две женщины, которые ехали на юг со своими мужьями и кучей детей. В их многочисленных сумках и баулах хранился такой запас еды, что ее хватило бы, наверное, на весь вагон. Поэтому никаких проблем с питанием у нас не было.

Игорь же сразу сдружился с сержантом и всю дорогу вместе с ним и с его солдатами.

Между тем наш поезд преодолев огромные пространства приближался к конечной станции. Всю дорогу мы с Еленой с интересом смотрели на новый для нас мир. После станции Ибис вначале тянулись густые леса, потом, как-то резко они остались позади, а повсюду, насколько было видать, потянулась ровная как стол, бескрайняя степь. Ближе к концу нашего маршрута, с обеих сторон поезда опять появились леса. В прибрежной зоне, как нам объяснили, жили дружественные людям туземцы и можно было не опасаться внезапных нападений на поезд.

За эти три дня дороги, мы с Еленой очень сблизились, поэтому незадолго до конечной станции решили, что будем вместе и дальше. У Игоря на юге были какие-то свои дела, и я так понял, что какой-то особой помощи ему от меня пока не нужно.

Между тем за окном замелькали какие-то строения, мы подъезжали к конечной железнодорожной станции под названием Анабис.