5

Проснувшись на следующее утро, Микаэла долго изучала потолок. Вставать не хотелось, равно как и одеваться, приводить себя в порядок, завтракать и все прочее. Бездействие всегда просто сводило ее с ума, но только не в это утро. Микаэла вынудила себя встать, застелить кровать и совершить утренний туалет. Но никакая сила в мире не заставила бы ее притронуться к еде, даже угроза истощения!

– Доброе утро, мисс Престон, – поздоровался Коул Рассел, появляясь в кухне. Поджидал он ее, что ли?

– Доброе утро, мистер Рассел. Оно было бы еще добрее, если бы в доме была горячая вода!

Несмотря на то что в доме появилось электричество, горячей воды не было и в помине. Наверное, водонагревательный котел тоже неисправен, но в этом доме все было настолько старым и обветшавшим, что Микаэлу это совсем не удивило, хотя и здорово расстроило. Для того чтобы устроить себе вечернюю ванну, вчера ей пришлось нагреть огромную кастрюлю воды на электрической плите и несколько раз сбегать со второго этажа на первый, чтобы перетаскать ее. Это было неудобно и жутко утомительно. Микаэла так устала, что уснула, даже не высушив волосы. Сегодня утром ее прическе мог позавидовать дикобраз, и, чтобы хоть как-то привести волосы в порядок, Микаэла щедро полилась лаком.

– Сегодня же проверю, что случилось с нагревателем, – пообещал Коул, наблюдая, как Микаэла с гримасой отвращения выливает в раковину остатки кофе из термоса. Потом она так мрачно и неприязненно взглянула на огромную корзину, стоящую на столе, словно там поселился выводок змей.

Едва увидев Микаэлу, Коул тут же понял, что вчерашняя беспомощная и усталая девочка куда-то исчезла и на ее месте вновь появилась самоуверенная, взбалмошная и требовательная девица, привыкшая все делать по-своему, невзирая ни на что.

– Мистер Рассел, в этом доме есть обезболивающие препараты? – капризно спросила Микаэла и кончиками пальцев помассировала виски, наглядно демонстрируя, что она испытывает нечеловеческую головную боль.

На самом деле это был излюбленный прием Рокси, как и привередливо поджатые губы, и взгляд, выражающий нечто среднее между отвращением и покорностью судьбе. Микаэла без зазрения совести воспользовалась арсеналом матушки. Вчера она разрешила себе непозволительную роскошь – на некоторое время выйти из своей прекрасной роли, служившей ей защитой от окружающего мира, а сегодня она вновь пряталась в своей «раковине», тащила ее на себе, как рак-отшельник.

– В ванной комнате, в шкафчике, есть аспирин, – проинформировал Коул с непроницаемым лицом.

– Сейчас вернусь. – Микаэла направилась за аспирином, и все: поворот головы, походка и даже прямая спина – выражали неудовольствие этим утром, Коулом и белым светом.

Когда Микаэла снова появилась на кухне, Коул молча подал ей чашку кофе, невероятно горячего, крепкого и ароматного.

– Как вам это удалось? – пробормотала она, припав к живительному источнику и моментально сменив гнев на милость.

– Ловкость рук.

Микаэла огляделась, ожидая увидеть кофеварку, но единственное, что ей удалось обнаружить, это какое-то странное приспособление наподобие медной чашки с длинной ручкой, стоящее на плите.

– Каменный век… – пробормотала она себе под нос.

– Простите?

– А, ничего… – Микаэла сделала глоток кофе и подняла взгляд на лицо Коула. – Кстати, мистер Рассел, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору. Как я уже говорила, мне нужна помощь. Я была бы несказанно признательна вам, если бы вы выделили мне несколько человек и проинструктировали их должным образом.

– Боюсь, что это как раз и представляет проблему. На ранчо и так не хватает рабочих рук.

– Да что вы говорите? Мне показалось или на самом деле я видела здесь целую толпу?

– У каждого из них, мисс Престон, множество своих обязанностей.

– Вы что-нибудь слышали о возможности перераспределения обязанностей?

– А вы слышали о том, что всякий организм, в том числе и человеческий, имеет предел выносливости? – парировал Коул. – Кроме того, это ваше «перераспределение» идет вразрез с трудовым законодательством.

Они торговались минут десять

– Ну знаете ли! – воскликнула Микаэла, под конец переговоров с досадой поставив чашку на стол. – Вы так скупы, что, клянусь, у вас и снега зимой не допросишься!

– Вообще-то зимы здесь довольно снежные, так что вы можете рассчитывать на мою доброту. Только сомневаюсь, что вы решитесь дождаться этой благословенной поры, чтобы удостовериться в моей щедрости.

Микаэла подозрительно взглянула на спокойное лицо Коула и заверила:

– Конечно, я не буду сидеть здесь до зимы! Зима наступит только через полгода!

– А я что сказал?

– Нет ли в вашем контракте пункта о неуважительном отношении к собственнику ранчо?

– Все еще ищете повод, чтобы уволить меня?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Сожалею, мисс Престон, такого пункта там нет.

– Я так и думала. Очень жаль. – Микаэла притворно тяжело вздохнула и вдруг поймала себя на том, что этот разговор все больше напоминает пикировку с шутливым оттенком.

А может быть, это вовсе не пикировка, а утонченное издевательство? Ясно как день, что Коул не принимает ее всерьез. Конечно, нашлась хозяйка! Много лет от нее не было ни слуху ни духу, а теперь заявилась и раздает направо-налево ценные указания! Каково ему чувствовать себя под началом какой-то пигалицы после четырех лет полной свободы!

Как бы то ни было настроение Микаэлы стремительно упало, и Коул моментально это заметил.

– Мне пора, мисс Престон, – сказал он, поднимаясь и неспешно покидая кухню.

Примерно через час, когда Микаэла уже решила, что Коул либо успел благополучно забыть о своем обещании, либо – что гораздо хуже! – решил проигнорировать его, в доме появился парнишка лет семнадцати. Он был довольно худой, но высокий, гораздо выше Микаэлы, светловолосый и голубоглазый.

– Добрый день, мисс Престон, – поздоровался парнишка, стаскивая с головы стетсон. – Меня прислал мистер Рассел.

– Привет, – улыбнулась Микаэла, и от ее улыбки он неожиданно зарделся. – Как тебя зовут?

– Дик, мисс Престон.

– А меня Микаэла.

Паренек тискал в руках свой пыльный стетсон и старался держаться независимо, но Микаэла заметила, что Дик нервничает. Его взгляд выражал любопытство пополам с восхищением, и Микаэле это восхищение даже польстило. Сейчас Дик был совсем зеленый, как сказала бы Дейзи, но Микаэла нисколько не сомневалась, что пройдет несколько лет, и он будет иметь оглушительный успех у противоположного пола.

– Ладно, Дик, пора приступать к работе. Как думаешь, справимся мы вдвоем?

Осознав свою значимость и незаменимость, Дик тут же стал очень серьезным и очень деловым. Он покрутил головой, осматриваясь, а потом прогудел:

– Конечно, мисс Микаэла, даже не сомневайтесь.

Через пять минут у Микаэлы действительно исчезли все сомнения, а через двадцать она чувствовала себя так, словно знает Дика всю жизнь. Неизвестно, какими соображениями руководствовался Коул Рассел, но, прислав на подмогу Микаэле Дика, он попал в точку. Принявшись за работу с небывалым энтузиазмом, Дик поначалу еще немного смущался, а потом полностью освоился, проявляя при этом необычную осведомленность в самых разных вопросах, касающихся ремонта дома. Дик оказался компетентным, трудолюбивым помощником и приятным и остроумным собеседником. Он был немного наивен и простодушен, но не глуп, и сей «коктейль» привел Микаэлу в восторг.

В то время как Микаэла радовалась обретенному помощнику, Коул мучился угрызениями совести. Он сожалел, что остановил свой выбор на мальчишке. Страшно было подумать, до чего эта высокомерная девица может довести паренька. Конечно, для Дика это могло бы стать отличной школой выживания, но Коул отнюдь не был бессердечным чудовищем. Он решил, что дал маху, послав мальчишку на растерзание этой мегере. И теперь ему нужно немедленно исправлять свою ошибку, то есть вызволять Дика. Микаэле Престон он пришлет кого-нибудь более закаленного, пусть даже ему самому при этом придется выполнять самую черную работу.

Коул решительно зашагал к дому, распахнул дверь и едва не растянулся у порога, запнувшись о кучу какого-то тряпья. С трудом сохранив равновесие и пробурчав себе под нос невнятное ругательство, Коул с неудовольствием оглядел огромную кучу хлама, громоздившуюся прямо посреди холла. Не иначе у мисс Престон действительно самые серьезные намерения! Он невольно вспомнил тонкие, изнеженные ручки этой особы, ухоженные и гладкие, с наманикюренными ноготками. Конечно, сама она не будет выполнять эту грязную работу, побоится за свой маникюр. А это значит, что мисс Престон вовсю дрессирует мальчишку! Решимость Коула спасти паренька от каторжных работ удвоилась, и, обогнув кучу, он направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Коул успел подняться на несколько ступеней, вот-вот ожидая услышать вопли о помощи и истерические рыдания Дика. Но, к своему несказанному изумлению, вместо горестных стенаний бедолаги и приказов мисс Престон, он услышал веселый мальчишечий смех, которому вторили серебряные переливчатые колокольчики. Лишь минутой позже он понял, что «серебряные колокольчики» – есть не что иное, как чудный смех белоручки Микаэлы Престон.

– Клянусь, все так и было! – услышал он ее веселый голос.

– Вы меня дурите, мисс Микаэла…

– Да нет же! А знаешь, я возьму тебя с собой, чтобы ты сам убедился.

– Правда?

– Конечно. Если ты хочешь, конечно.

– Очень, – немного смущенно признался Дик, и Коул, как ни напрягал воображение, не мог представить, какое выражение лица сейчас у этого вечно угрюмого паренька.

– Заметано! – провозгласила Микаэла. – А теперь давай отнесем это все вниз.

Коул не жаждал сейчас столкнуться с Микаэлой Престон, поэтому он бесшумно сбежал вниз, быстро пересек холл и вышел из дома. Вот черт! – сказал он сам себе и судорожно вздохнул.

И тут перед глазами Коула вновь всплыла та сцена, когда он нашел Микаэлу спящей в старом доме Клифа. Она открыла глаза, в которых была беспомощность… Зябко вздрогнула и обхватила себя руками, нахохлившись, как маленькая птичка в лесу после дождя. Никакой стервозности, надменности… Ничего, только мягкая, белая и пушистая Микаэла Престон, мечта всех мужчин… Коул снова чертыхнулся. Что только не лезет в голову!

Коул дал себе твердое обещание держаться от этой городской дамочки подальше. И два дня у него получалось. Одно беспокоило Коула: оба дня из дома доносился такой грохот, словно спевшаяся парочка крушила там стены. Каждый вечер, проскальзывая в дом через черный ход, он нервно осматривался, но данная часть дома оставалась неприкосновенной. Коул готовил нехитрый ужин, быстро его съедал и уединялся в своей комнатенке, переделанной из кладовки. Когда-то Тед настойчиво предлагал ему занять одну из комнат наверху, но Коул настоял на собственном варианте и теперь был этому несказанно рад.

Он представил, как отреагировала бы Микаэла Престон, обнаружив подобное соседство. Наверняка пришла бы в неописуемую ярость. Темперамент у нее о-го-го, горячая штучка, хоть и пытается это скрывать за холодностью и надменностью. Тед тоже был горяч, и, если судить по его рассказам, родной брат Теда Себастьян от него не отставал. Так что это наследственное… Поймав себя на том, что думает о Микаэле и ее темпераменте, Коул нахмурился. Ему не должно быть никакого дела до мисс Престон. И все же по какой-то неизвестной причине он не мог не думать о ней. Девушка казалась ему сотканной из сплошных противоречий. Она была совершенно непредсказуемой.

Коул так погрузился в свои размышления, что заметил свет в окнах, только подойдя к входной двери вплотную. Он в нерешительности остановился, взглянул на часы. Двенадцатый час, и по его расчетам она должна уже угомониться. Коул помедлил, потом решительно распахнул дверь и… закашлялся от едкого дыма.

Пожар, как-то отстраненно подумал он, врываясь в кухню.


Микаэла слишком поздно вспомнила про свой ужин – когда запах горелого достиг второго этажа. Она бросилась вниз, но – увы! – было слишком поздно. Кухню заволокло сизым дымом, сквозь который смутно проглядывали предметы обстановки, а содержимое сковороды, равно как и саму посудину можно было смело выбрасывать на помойку.

– Что, черт побери, здесь происходит?

Микаэла оглянулась и увидела вбежавшего Коула Рассела – как всегда вовремя! У него было такое лицо, что она поспешно отвела взгляд.

– Готовлю ужин.

– Ужин? – Он закашлялся и прищурился, попытавшись хоть что-то рассмотреть сквозь клубы дыма. – Вы что, прямо здесь развели костер?

– Нет, но вы мне подали замечательную идею! – огрызнулась Микаэла и сунула раскаленную сковороду под струю воды.

Кухню заволокли клубы пара, видимость стала вообще нулевой. Где-то в этом угарно-паровом тумане бродил Коул Рассел, но Микаэла решила, что ей до этого нет никакого дела. Она занялась тем, что попыталась ножом отскрести черные уголья от дна сковороды.

– Уф! – услышала она прямо за своей спиной, когда Коул, героически преодолев все преграды, пробился к плите. Теперь он с отвращением смотрел на содержимое сковороды. – Что это было?

– Какая вам разница? – отозвалась Микаэла.

– Судя по запаху и… гм… консистенции, вы на ужин решили пожарить резины.

– Изначально это был картофель! – отвергла его предположение Микаэла.

– Ага… – только и смог сказать Коул, видимо пытаясь понять, как можно было довести картофель до такого состояния.

Микаэла вдвое активнее принялась скоблить сковороду.

– Вы думаете, я не умею готовить? – вызывающе спросила она.

– Я этого не говорил, – поспешно ответил Коул.

– Но вы об этом подумали. А я просто забыла об этой проклятой картошке!

– Что ж, со всяким бывает.

Микаэла бросила и нож, и сковороду в раковину и, уперев руки в бока – Коул тут же понял, что эта боевая поза есть предвестник очередного излияния недовольства, – повернулась к нему.

– Если хотите знать, я умею готовить. И очень даже неплохо! Просто сегодня не мой день!

– Разве я возражаю?

– Нет, но вы так вздыхаете, что и без всяких возражений все понятно!

Коул с трудом сдержал улыбку, но, к сожалению, Микаэла успела заметить, как дрогнули уголки его губ.

– По-моему, на этой плите вообще невозможно готовить. Это даже не прошлый, а позапрошлый век! Ни датчиков, ни нормальной регулировки! Клянусь, этот агрегат не смог бы укротить даже инженер-электронщик! – снова бросилась она в наступление, пока Коул лихорадочно пытался придумать, как утихомирить воинственную амазонку.

– Вы опять правы, мисс Престон. Это барахло давно пора выбросить на свалку, – согласился он.

Микаэла подозрительно взглянула на Коула и на этот раз не обнаружила признаков веселости. Ее пыл тут же угас, и она одновременно почувствовала неимоверную усталость и зверский голод. Придется опять довольствоваться разогретыми консервами или сандвичами. Безрадостная перспектива привела Микаэлу в еще большее уныние, и она обессиленно присела на стул и прикрыла глаза.

Пока она предавалась отчаянию, Коул успел открыть окна и дверь. Дым понемногу стал рассеиваться, и только тут Коул обнаружил, что Микаэла выглядит совершенно измученной. На ее правой щеке красовалось грязное пятно, явно не имеющее отношения к горелой субстанции, которую она отчищала от дна сковороды. Следующим открытием стала косынка, из-под которой выглядывала растрепанная челка, пыльные джинсы и паутина на правом рукаве. Гламурная и недоступная Микаэла Престон выглядела как самая обычная смертная девушка, действительно отдающая все свое время черной физической работе. Коул молча развернулся и направился к холодильнику.

Громыхание посуды вывело Микаэлу из ступора. Ее глаза распахнулись, и, к своему немалому удивлению, она обнаружила, что Коул водрузил на плиту другую сковороду, достал несколько глубоких железных мисок и ту самую чудовищную шестиугольную терку, поразившую ее воображение. На столе уже лежали продукты в пластиковых упаковках, а Коул тем временем приготовил разделочную доску и нож. Микаэла боялась поверить собственным глазам. Неужели он собирается готовить?!

Коул повернулся к Микаэле, и она поймала его выразительный взгляд.

– Почему вы так на меня смотрите? – дрогнувшим голосом осведомилась она.

– А вы как думаете?

– Если мне не изменяет зрение, вы собираетесь готовить…

– Оно вам не изменяет, – уверил ее Коул.

– И несмотря на вот это… – она ткнула пальцем в сковороду с намертво пригоревшими к ее дну угольями, – вы берете меня в помощники?

– Я постараюсь удержать ситуацию под контролем.

– Ладно, – нехотя уступила Микаэла. – Но я соглашаюсь только потому, что ужасно хочу есть.

– Конечно, почему же еще…

Ей снова не понравилась его покладистость.

– И никакой чистки лука! – нарочито сурово предупредила она и поджала губы, чтобы не улыбнуться.

– Идет, – пожав плечами, быстро согласился Коул и вручил Микаэле пакет с морковью. – Натрите на терке.

Пока Микаэла справлялась со столь трудоемким заданием, Коул успел переделать кучу дел: почистил и мелко нарезал несколько луковиц, порезал на кусочки куриное филе и промыл рис. Микаэла то и дело поглядывала на него, едва сдерживаясь, чтобы не выказать своего удивления. Коул Рассел, хлопочущий на кухне, представлял собой такое же невероятное зрелище, как Микаэла Престон в сталелитейном цехе металлургического завода! Но заманить Микаэлу на завод не удалось бы самой сладкой коврижкой, а Коул, судя по его виду, чувствовал себя на кухне вполне комфортно!

Микаэла вручила ему миску с натертой морковью, гадая, что он будет делать дальше.

Все оказалось очень просто: Коул обжарил морковь и лук, добавил туда куриное мясо, соль и специи, потом сверху насыпал риса, залил водой и плотно закрыл сковороду крышкой.

– Это будет ризотто с курицей? – на всякий случай уточнила Микаэла.

– Не имею ни малейшего понятия, как это называется, – безмятежно сообщил Коул, – но обещаю, что будет вкусно.

Разве что-то еще имеет значение, когда желудок сводит от голода? Оказывается, еще имел значение задумчивый взгляд Коула, изучающий ее лицо. О господи! Микаэла так торопилась на спасение погибающего ужина, что даже не подумала о своем внешнем виде!

– Извините, я на одну минуту…

Она на ходу стащила с головы косынку и попыталась отряхнуть пыльные джинсы. А когда она оказалась перед зеркалом, то едва не застонала от отчаяния! Это просто кошмар какой-то! Ей предстоит почти романтический ужин, а она выглядит как самое настоящее чучело! На этом самом месте сердце Микаэлы стиснуло какое-то странное волнение, словно этот пресловутый романтический ужин имел право на существование.

Какая глупость! – сказала она себе, быстро переодеваясь. Это обычный ужин в компании с управляющим моим ранчо. Наемным работником. Мы будем сидеть в кухне, уткнувшись каждый в свою тарелку. Или на худой конец сподобимся обменяться парой нейтральных реплик вроде рассуждений о погоде. А потом разойдемся. И все.

Закончив рассуждать в таком ключе, Микаэла взглянула на себя в зеркало и, замерев, недоуменно моргнула. Вместо чистых джинсов и футболки на ней красовались брюки свободного покроя из тонкой шерсти и ее любимая шелковая блуза. Волосы, рассыпавшиеся по плечам, таинственно мерцали красными искрами, глаза блестели, а щеки покрывал легкий румянец.

– Кажется, я спятила. Но… какого черта! Я сделала это исключительно для себя, поскольку уже несколько дней я выгляжу как замарашка. Пусть Коул Рассел думает все, что угодно! – Микаэла нанесла последний штрих – подкрасила губы и чуть-чуть припудрила лицо – и решительно направилась вниз.

Когда она вновь появилась на кухне, Коул сервировал стол. Ноги Микаэлы по неизвестной причине ослабели, и, прислонившись к косяку, она стала наблюдать за его ловкими движениями. Коул тут же заметил ее появление.

– Отлично выглядите, мисс Престон.

– Спасибо… Но вы могли бы намекнуть, что сначала мой внешний вид был весьма далек от совершенства!

– Вы выглядели как человек, много часов посвятивший тяжелой работе.

– Даже слишком много. И в этом ваша вина, мистер Рассел.

– Моя? – удивился он.

– Конечно. Вы отказали мне в помощниках, поэтому приходится делать все самой.

– Вам следует соизмерять свои возможности с объемом работ.

– Спасибо за своевременный совет, хотя я предпочла бы практическую помощь. Но уж что есть, то есть…

Коул выпрямился и смерил Микаэлу взглядом. По ее спине, между лопаток, прокатилась волна колкого озноба.

– Пока я не могу ничем помочь. Но все же мне бы не хотелось, чтобы вы совсем замучили себя.

– Неужели в этом мире кому-то есть дело до того, замучаю я себя или нет? – едва слышно пробурчала Микаэла, садясь за стол. – Я пока не знаю, что больше подойдет к вашей стряпне, но у меня как раз завалялась бутылочка приличного вина, – сказала она уже громче, ставя на середину стола бутылку красного вина в специальной корзиночке.

– Оно будет весьма кстати, – заверил ее Коул.

Перед Микаэлой появилась тарелка с ризотто. Судя по запаху, блюдо действительно было вкусным. Коул поставил тарелку себе, открыл бутылку, налил вино в два бокала и уселся напротив. Микаэла нервно ухватилась за свой бокал и отпила большой глоток. Густое, ароматное вино нежным шелком обволокло все внутри, растекаясь по телу приятным теплом. Коул последовал ее примеру, пригубив из своего бокала.

– Хорошее вино.

– Я привезла его из Испании. Там богатый выбор хороших вин. Вы бывали в Испании, мистер Рассел?

– К сожалению, нет.

– Я, можно сказать, тоже… – зачем-то призналась Микаэла и с кривой усмешкой взглянула на Коула. – Несколько дней мы жили в Мадриде, но я была так занята, что не побывала ни на одной экскурсии, лишь зашла в пару магазинов… Аэропорт, гостиница, тесные гримерки, череда лиц – вот и все. Город я видела только из окна автобуса… – Поняв, что ее понесло, Микаэла резко замолчала и схватила вилку.

– Кем вы работаете, мисс Престон?

– Тенью своей матери, – вырвалось у нее, и Микаэле стало стыдно своей никому не нужной откровенности. Отношения с матерью ее личные проблемы. – Извините, наверное, я сегодня просто устала. Я стилист, мистер Рассел. Вот уже несколько лет работаю в команде Рокси. – Микаэла подцепила кусочек мяса.

– Ах вот как… – пробормотал Коул, тоже принимаясь за еду. – Значит, это была ваша идея перекрасить волосы в такой цвет?

Микаэла хотела сначала возмутиться, а потом прочитать ему лекцию о тенденциях в мировой моде, но совсем некстати вспомнила реакцию своих близких, взглянувших на нее новыми глазами – ужас в глазах Дейзи и панику на лице Рокси, – и едва не хихикнула.

– Моя, – небрежно согласилась она. – Вам нравится?

– Я… э-э-э… конечно, не большой знаток, но вообще-то… Это просто ужас!

Микаэла поперхнулась и закашлялась.

– Ужас? – сдавленно переспросила она.

Коул кивнул. У него было совершенно серьезное лицо и непроницаемые глаза, и все возражения застряли у Микаэлы в горле. Она поняла, что ей совсем не хочется сейчас спорить с Коулом… Особенно если учитывать, что он попал в десятку!

– Ладно, сдаюсь и признаю, что вы совершенно правы, это был не слишком удачный опыт. Нужно было перекраситься в цвет «баклажан». Завтра же этим займусь…

У Коула судорожно дернулся кадык, но он оставил заявление Микаэлы без комментариев. Некоторое время они ели молча.

– Для мужчины вы довольно прилично готовите, – похвалила его Микаэла.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил он.

– Я не уверена, что вам это нравится. Скорее это необходимость. – Микаэла допила вино и налила еще. Она чувствовала себя слегка захмелевшей, чересчур болтливой, но легкой и расслабленной. – Вы могли бы спихнуть кухню на жену. Почему вы не женаты, мистер Рассел?

Лицо Коула как будто не изменилось, но Микаэла почему-то почувствовала мгновенно произошедшую с ним перемену. Может быть, чуть сильнее сжались губы, или похолодели глаза, или пальцы сильнее, чем нужно, сжали вилку… Микаэла была очень наблюдательной!

– А вы, как вижу, просто обожаете лезть в чужие дела…

– Я вовсе не совершенство, мистер Рассел. У меня множество недостатков.

– По-моему, даже слишком много, – недовольно пробурчал он, встал и понес опустевшую тарелку к раковине.

Но, к удивлению Микаэлы, он не просто поставил грязную посуду, а принялся ее мыть! И опять у него получилось все ловко и быстро. Коул Рассел оказался просто кладезем всевозможных достоинств. Микаэла оперлась локтями о стол, переплела пальцы и положила на них подбородок, чувствуя совершенно непонятное глухое раздражение.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос, – чуть резче, чем хотела, сказала она, прервав затянувшуюся паузу. – Почему вы не женились, мистер Рассел?

– Кто вам сказал, что я собираюсь отвечать на ваши вопросы? – сухо поинтересовался он, даже не взглянув на Микаэлу.

– Этого пункта тоже нет в вашем контракте?

– Совершенно верно. И знаете что, мисс Престон, мне завтра рано вставать, так что я, пожалуй, пойду. Спасибо за компанию и спокойной ночи.

– Это вам спасибо, мистер Рассел, – пропела Микаэла, чувствуя просто нечеловеческое разочарование.

Загрузка...