Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера — 3

Глава 17

Когда началась общая свалка, Мартинес, пожалуй, была единственной из всех, кто знал, куда смотреть и за кем наблюдать, причём во внутреннем интерфейсе:

"Вот ты хитрожопая 😝".

"Чё 🤨? Вопрос серьёзный, деньги всё равно уже уплачены 🤨".

Поскольку их концентраторы были объединены в сеть, Айя очень хорошо видела, как подруга отправляет в служебное здание родного дяди чуть ли не полноценную версию полицейского рапорта.

Участие в драке, что интересно, общаться с легавыми баскетболистке совсем не мешало.

"А в могущество Хамасаки ты не веришь 😳?" — если мыслить логически, поддержки титульных должно хватить. — "Зачем тратить патроны, число которых ограничено?".

"Слушай, не лезь под руку! Мне неясно, с чего это наш великий педагог Миру при всех за человека не посчитал! Поэтому — так 😑. Когда я чего-то не понимаю — я обычно этого опасаюсь, а страховки много не бывает".

Судя по формату обратной связи, представителей полиции в ближайшее время следовало ожидать не из одного, а сразу из двух источников. Независимых друг от друга.

"Кашу маслом не испортишь", — согласилась Мартинес. — "Что нам делать? Как твои прибудут, скомандуешь?".

"Если всё нормально, то вам ничего делать вообще не надо будет. По опыту: на первом этапе важнее всего оформление — нюансы, акценты, детали. Эрнесто всё как надо сделает, он за это деньги и получает".

"👌".

В коридоре тем временем установилось хлипкое равновесие. Завуч, охрана и южане сместились ближе к лестнице, а латинос и Седьков стояли насмерть возле виртуальной черты, проведённой Хамасаки-младшей.

Сама японка перешла на беззвучный ввод и, время от времени косясь на происходящее, продолжала безмолвной скороговоркой с кем-то что-то активно обсуждать.

"Интересно, чем это Макс по Трофимову врезал: вон, Свин до сих пор еле стоит, шатается".

"Спроси сама! В общем чате даже можно".

"Не-а. Эрнесто говорит, ни в коем случае: сейчас, когда разборы начнутся, о таких деталях лучше ничего в истории не иметь. Тем более что можем и самого Макса подставить ненароком 🤭. Мало ли, что у него за софт стоит, хе-хе 😝".

Усиление школьной охраны к основной фазе конфликта запоздало: видимо, завуч и первый наряд не успели отправить коллегам ничего — их сразу взяли в оборот hermanos. В итоге, три группы серьёзно настроенных взрослых прибыли независимо.

— Полиция! Восемнадцатый участок! — Эрнесто как заправский актёр на сцене не выдавал своей заангажированности ни словом, ни жестом, ни взглядом.

— А вы тут что потеряли?! — трое в формах с шевронами городского департамента задумчиво переводили взгляды с коллег то на латиносов, то на южан.

— Вызов от фигуранта. Подробности не могут быть разглашены в интересах расследования — дело в производстве. — Очень близкий дяде Эрнандес (не только по духу) подчинённый уверенно подошёл к старшему городских и цапнул его за жетон на груди. — Держите. Прошу подтвердить приём пакета, — добавил он через секунду.

— Приём пакета подтверждаю. — Городской расфокусировал взгляд и ощутимо озадачился.

На службе он тоже был не первый день и умел читать между строк. Кроме прочего, такое начало сулило ну о-о-очень серьёзный геморрой, поскольку иначе и не бывает, когда столько разных интересов сплетается в общий клубок.

"Это как?" — Мартинес заинтересовалась не на шутку. — "Ты под каким-то обвинением ходишь 😍?! Программа защиты свидетелей?!".

"😬 С ума сошла? Типун тебе на язык! Нет, просто... ПОТОМ ОБЪЯСНЮ! 👊" — подруга дала понять, что даже так обсуждать подобные нюансы — не самая лучшая идея.

— Отойдём? — тем временем к Эрнесто обратился второй из чужого подразделения. — Обсудим накоротке перед тем, как...?

Стало понятно, что и у легавых есть не только служебные сетки между собой.

— Нет. — Латинос решительно отмёл любые намёки на кулуарность, демонстрируя процессуальную независимость и твёрдость позиции.

"А чё он, а чё он?" — кошка Мартинес принялась выписывать круги хвостом. — "Эти же предлагали, предлагали о чём-то договориться?! Чего Эрни отказался?".

"ЗАТКНИСЬ, РАДИ ИИСУСА! Нам не нужно ни с кем договариваться, всё давно и тщательно проработано! 🙄 Как раз на такой вот случай! Если не прекратишь корчить свои противные рожи — я тебя сама пришибу! Сейчас!".

"Молчу, молчу" — впрочем, надолго Айи не хватило. — "Слышь, Длинная 😝 ...", — она жизнерадостно захихикала.

Эрнандес так цыкнула на подругу в реале, что та за мгновение стёрла из чата не только последнюю строку, но и диалоги за предыдущие сутки вместе с текущим.

— Вы работайте, работайте! — напарник Эрнесто, тоже латинос, обратился к старшему городских. — У вас своя свадьба, у нас своя. Каждый делает своё дело.

Трое коллег переглянулись:

— Да как бы в анналы не попасть. Вы что, реально такие отбитые? Эй, молодые?

"В переводе на нормальный язык значит: городские — не клановые, а городской департамент не имеет никаких интересов в данном случае. Приехали на вызов, в результатах дела не заинтересованы, проблем огрести бояться" — Ана добросовестно отправила ориентиры обстановки в чат на четверых.

"Сейчас ещё и наши юристы приедут 🖖" — лицо Миру, в отличие от текста, было хмурым и практически угрюмым.

— Старший полиции, пожалуйста, подойдите ко мне! — командным басом распорядился Трофимов.

Свина водило из стороны в сторону так, что пара школьных охранников вынуждены были поддерживать его под руки.

Городской неохотно вскинулся и даже было направился в сторону преподавателя, но его опередил Эрнесто:

— Оставайтесь на месте и соблюдайте тишину! — неприязнь со стороны полицейского можно было пощупать руками. — Командовать будете там и теми, где вам разрешат!

Завуч даже слегка пришёл в себя под таким напором: он наконец разлепил глаза, удивлённо посмотрел на автора тирады и рефлекторно расправил плечи:

— Я — заведующий учебной ча...!

— ДА ХОТЬ ПАПА РИМСКИЙ. — Латинос отчеканил безапелляционно и уверенно. — Идёт криминальное дознание. Официально предупреждаю об ответственности за сознательные попытки ввести органы следствия и дознания в заблуждение, равно как и за намерения повлиять на нашу работу либо саботировать её любым образом. Предъявите официальный айди, кстати.

Старший городских удивлённо вытаращил глаза и явно вызвал Эрнесто пообщаться в закрытом для других служебном чате.

Подчинённый дяди Эрнандес взглянул на коллегу с ноткой едва уловимого превосходства и ответил в реале:

— Будьте добры, соблюдайте правила. Давайте оставаться в рамках действующего законодательства. Это касается абсолютно всех присутствующих, в том числе и меня.

— Парень, это не простая школа. Ты слишком круто забираешь, — самый старый по возрасту из троицы тоже плюнул на политесы.

Сказано было вслух, при гражданских, с явным намёком на какие-то известные только легавым реалии.

— Как бы потом извиняться или отписываться не пришлось, — многозначительно добавил молчавший до сего момента городской, со значением расстреливая взглядом пару несговорчивых пацанов из восемнадцатого участка.

— Моя фамилия Вальдес. Ваши слова и действия обязательно найдут отражение в моём рапорте в адрес внутренней безопасности, — Эрнесто церемонно поклонился. — Это сказано официально и под жетон. Будете путаться под ногами — посажу и вас. Верите?

Затем он перешёл на испанский, обращаясь к напарнику.

По инерции ещё почти четверть минуты в коридоре никто ничего не говорил.

***

"Хренасе латинос жгут!" — Макс, несмотря на идиотский вид, с которым он подпирает стену, последнюю минуту пишет в чат достаточно серьёзные вещи.

Он, как и прочие участники замеса, находится между виртуальной линией Хамасаки и границей коридора, обозначенной полицейскими.

"Это не латинос жгут. Это легавые между собой конкурируют" — Юлия находится с той стороны, так как в конфликте не участвовала. — "Даже интересно, на какой почве?" — она вопросительно смотрит на Эрнандес.

Видимо, тоже чуть-чуть ориентируется в происходящем.

Ана коротко выбрасывает в сторону блондинки средний палец и никак не комментирует.

"Народ, обращаюсь ко всем школьникам. Имело место федеральное преступление. Сюда сейчас направляется компетентный технический орган. Пожалуйста, слейте вот сюда телеметрию концентраторов? 🙏" — Миру становится так похожа на Трофимова выражением лица, что мне, стоящему рядом, хочется икнуть.

Эрнесто из участка дяди Аны (уже один раз сопровождавший меня в суд) сейчас прямо в коридоре работает то ли следователем, то ли опером — я в этом не понимаю.

Он уже опросил добрый десяток людей, как участников, так и свидетелей. Общая канва его вопросов незамысловато наводит на мысль: парень старательно отрабатывает какую-то свою задачу и плетёт паутину на тему бездействия школьной охраны (я всех нюансов не понимаю, но диаспора латинос отчего-то веселеет всё сильнее и сильнее).

Трое типов в форме, представляющих городской департамент, были поставлены парнем на место при всех, сразу — и теперь откровенно тяготятся разговором с Трофимовым и представителями школьной охраны. Впечатление такое, что они отбывают какой-то скучный и ненужный им номер для галочки.

— С-с-сука, — Фомичёв, молчавший до последнего времени и сидевший у стены, начинает говорить по-русски.

В принципе, мне понятно, к кому он обращается. Но вздрагивает и подпрыгивает на месте отчего-то Трофимов.

— Седьков, сука, ты не жилец! — продолжает шипеть мой "соотечественник".

Коридор даже замирает на мгновение.

"У кого-то есть переводчик с русского?".

"Ало, этот язык кто-то понимает?".

"Что он сказал?".

Школьный чат мгновенно оживает после очередной заминки.

Мартинес и Эрнандес, красноречиво ухмыляясь, косятся на Хамасаки, но та и бровью не ведёт.

"Жаль. Какая досада" — флегматично выдаёт Миру всем под хрюканье Айи. — "Возможно, сейчас обсуждается что-то очень интересное".

Дальше у меня в интерфейсе загорается красная строка уже нашего, личного чата: к сожалению, в отличие от модифицированных, единовременно могу читать только что-то одно.

"Худая, уймись 😡. Не пали контору 😡. Я тебе сейчас сама глаза на жопу натяну!" — Эрнандес со скучающим лицом в реале разглядывает свой локон.

Если не видеть текста, и не заподозришь накала страстей.

А ведь этот виртуал благодаря имплантам и концентраторам — целый мир, приходит ко мне отстранённая мысль. В отличие от сетей, знакомых мне ранее, здесь и эмоции передаются на уровне физических ощущений, и...

Додумать не получается.

— Ко мне зрение вернулось! — шепеляво сообщает Фомичёв.

После чего начинает подниматься на ноги, опираясь о стену.

Трофимов делает рефлекторное движение в его сторону, но завуча решительно останавливает второй полицейский из восемнадцатого участка:

— Оставаться на месте! К учащимся не подходить!

— Я — старший преподаватель этой школы! — светило педагогики багровеет и, не слушая представителя закона, продолжает двигаться вперёд.

Напарник Эрнесто делает пару тягучих шагов и оказывается вплотную к Свину. С его руки слетает небольшая молния — и завуч повторяет своё падение, как после удара Макса.

"Единственный нюанс" — иконка Мартинес в общем чате зевает. — "Макс его лицом вперёд уронил, а легавые — затылком".

"Интересно, что русские затевают?" — неожиданно появляется сообщение от Ченя.

Сам китаец, как ни в чём ни бывало, присоединяется к той части старшеклассников, которая теоретически свободна в передвижениях и находится за второй чертой (в замесе не участвовала).

"Не 3,14зди!" — Эрнандес отчего-то надевает на себя маску Мартинес. — "Вон, Седьков тоже русский! Его чуть с нами вместе не угробили! Был бы не натуралом — кончился бы вместе со всеми!".

"А Седьков местами уже не русский" — равнодушно возражает Чень. — "Он под японским зонтиком. К нему русские не относятся, ну или он к ним".

Выхожу из школьного чата, чтобы отреагировать на снова мигающий красным конверт нашего личного:

"Всё нормально" — это Миру. — "Пусть говорит. Нам пока только выгодно. Я, правда, не понимаю, какую игру он ведёт".

"В чём наша выгода?" — деловито уточняет баскетболистка.

"Пока фокус на других и пока Рыжий — свидетель, нам всё равно, в какую сторону площадки катится футбольный мяч" — философски замечает Мартинес.

***

Интерлюдия

"Миру, что у тебя происходит?".

Она не то чтобы напряглась, скорее задумалась.

Маме уже всё слито, причём в режиме реального времени. Мама в курсе.

Одно из подразделений частной (теоретически) компании, но имеющее вполне государственные полномочия и лицензию, уже находится в пути — свои едут сюда.

Если вирус Фомичёва можно установить и доказать, это будет сделано в ближайший час.

Если это будет сделано, конкретно для фамилии Хамасаки всё происходящее станет очень большим плюсом. И неважно, какое имя после этой фамилии стоит у члена семьи — Тика, Хадзимэ или иное.

"Папа, я в школе. Имел место небольшой инцидент. Сейчас говорить неудобно, давай позже?" — чёрт, оттягивала неприятный разговор, как могла, а он догнал как всегда невовремя.

Последние пару суток даже без импланта управление нейропрофилем давалось всё легче и легче. Если бы сама не знала, что у себя внутри — впору было бы заподозрить работающую модификацию: не на полную, процентов на восемьдесят, но тем не менее.

Но импланта- то нет.

Японка закусила губу, размышляя о подопечном матери: как только это всё закончится, надо тут же рассказать Виктору и о своём отце, и о его родителе. Неважно, что будет после этого.

"Брат" заслуживает знать абсолютно все варианты собственных перспектив без прикрас.

"Миру, быстро сбрось мне сводку за последние полчаса".

Отец явно требовал отчёт о событиях с её участием не просто так.

Теоретически, можно было "затупить". А с другой стороны, родительский аппаратный контроль на то и родительский контроль. Да и секретов особых нет.

Хамасаки-младшая практически без пауз (во всяком случае, интерфейс отца ничего не уловил) отправила ему стандартную нарезку-выжимку.

Качество записи и пробелы в ключевых местах, если что, именно она на данном этапе всегда может объяснить отсутствием импланта.

"Так, я сейчас же отправлю людей!" — Хадзимэ Хамасаки, просмотрев файлы дочери, предсказуемо возбудился.

"Папа, я уже сообщила маме. Ты с ней что, вообще не общаешься?! 🤨" — побольше удивления и недоумения.

А ведь Мартинес была права. Если изображать идиотку и наивную простодыру, оно бывает гораздо выгоднее в итоге, чем если изображать из себя более мудрую и знающую, чем ты есть на самом деле.

Сознание неожиданно забустилось: ощущение было таким, что имплант никуда не делся.

Да ну, не может быть. Миру поставила разговор с отцом на паузу (отсутствие импланта снова в помощь, если понадобится объясняться). Затем, поколебавшись, японка всё-таки решительно запустила одно тестовое приложение.

— А ведь прибор не врёт, — ошеломление было настолько сильным, что эти слова она сказала вслух.

— Ты это к чему? — живо отозвался Виктор.

В отличие от всех остальных, в большинстве чатов и нынешних сетевых баталий последние полчаса он участвовал исключительно в роли наблюдателя.

Явно истосковался по общению диалогом, хех.

— Я тебе обязательно скажу дома, — серьёзно пообещала Миру. — Это семейный вопрос. И тебя касается.

Присутствующие в коридоре учащиеся старшей школы затихли как и тогда, когда начал говорить Фомичёв. Его кстати, все пятеро полицейских, несмотря на внутренние разногласия, по очереди только что не ощупали пальцами: каждый делал нейрослепок русского с запасом, парой дублей, словно собирался передать в наследство правнукам.

Интересно, зачем?

Миру отлично знала: никакое из подразделений местной полиции даже близко к этому продукту подпущено не будет, ни в качестве дознавателя, ни в качестве экспертизы криминалистики.

Не тот уровень, не те знания и навыки, не те полномочия.

"Да, мама уже отправила людей, ты права" — родитель разродился ответом после такой задержки, словно сам был натуралом. — "Я могу тебя попросить один канал оставить для меня? Я бы очень хотел присутствовать и сейчас в школе рядом, и в суде, если вас туда повезут".

"Пап, я в суд не поеду" — она действительно не собиралась.

На что тогда юристы мамы и те, кто с ними приедет?

"Я свою часть, как глава школьного совета, сделала. Даже без импланта!" — за последними её словами стояла заслуженная гордость и она не удержалась.

"Ты молодец!" — отец снова задержался с ответом наполовину секунды.

Выглядело так, как если бы он рассуждал о чём-то своём и сейчас просто спохватился — надо же и дочь похвалить.

"Пап, я солью весь материал тем сотрудникам HAMASAKI INCORPORATED, которые приедут — этого более чем достаточно. В суд не поеду, даже если разбирательство и будет. Мне без импланта и так тяжело было — очень напряглась, голова болит".

"Да-да, конечно!" — отец явно не был удовлетворён ответом, но и возразить что-либо против логики и объективного не смог.