Старший брат моего парня

Глава 28. О пользе молчания

— Сорвать голос во время секса — я даже не знаю, завидую тебе или нет, — произнёс Марк, стараясь не ржать.

Я приняла из его рук стакан с тёплым молоком и мёдом и скорчила гримасу.

— Помню, тебе отказал голос во время концерта и что — то ты не веселился, — заметил Логан, появляясь на террасе с шерстяным шарфом, колючим даже на вид. — Всё, что нашёл, — произнёс, передавая добычу нашему специалисту по вокалу и сорванным голосовым связкам.

Марк приложил шарф к запястью и поморщился. Видимо, действительно колючий. Долго не думая, стащил со своего идеального тела футболку и закутал мою шею, сверху обернув конструкцию шерстяным монстром.

Я машинально открыла рот, чтобы поблагодарить мужчин, но Марк был быстрее, зажав его своей ладонью.

— Котёночек, молчи. Совсем молчи. Даже мысленно не проговаривай ничего, чтобы не напрягать голосовые связки. Шёпот тоже запрещён, он ещё хуже просто разговора. Поверь мне на слово.

— Врач приедет через пару часов, так что завтракаем и выдвигаемся, — сообщил Логан. — Кэти, у нас здесь продукты только длительного хранения, я нашёл куриный бульон, немного развёл и подогрел, не знаю, как ты к нему относишься, но постарайся съесть хотя бы пару ложек.

В очередной раз кивнула и немного покраснела.

Только меня могло так угораздить! Если вчера я думала, что вряд ли попаду в более неловкую ситуацию, чем секс с двумя братьями, то сегодня жизнь здорово проучила, показав, насколько скудная у меня фантазия. А у неё нет!

Разговоры отвлекают, заполняют пространство, делают жизнь проще, а тишина… приятно молчать только с теми, кому полностью доверяешь, с кем тебе бесконечно хорошо и уютно.

К сожалению, у меня обратная ситуация. Мне хорошо только во время секса, в остальное время я классически выношу себе мозг. И краснею как девственница в борделе.

«С другой стороны, пока не восстановится горло секса я лишена. И они тоже. Может, что — то прояснится», — попыталась я себя утешить.

Отношения братьев не вызывали у меня вопросов — они души друг в друге не чаяли, искренне любили, заботились по мере сил, язвили, троллили, подшучивали и никогда не ссорились, если верить рассказам Марка.

Но как они относятся ко мне? Что на самом деле думают? И почему Марк так спокойно поделился любимой девушкой с собственным братом, понять я не могла. Ну никак. Кто угодно, только не этот собственник!

Да, я знала, что он склонен к экспериментам и уже многое попробовал, его опыт не вызывал сомнений. После череды упоительный оргазмов я окончательно поняла, что он всё это время меня берёг, опасаясь испугать. Но я, признаться, действительно вела себя страшно зажато и сдержанно до недавнего времени. Не могла раскрыться, довериться ему и себе, пугалась и дёргалась, если он пытался меня приласкать более откровенно. А Марк слишком меня любит и, что называется, перестарался с заботой о моих чувствах. Может, трахнул бы меня так, как прошлой ночью, почти без предварительных ласк, грубо и жестко, я бы давно уже парила над облаками от счастья.

Но эта странная связь. Зачем она ему?

Да и Логану тоже.

Они богаты, успешны, молоды, привлекательны. Перед ними весь мир и все красотки этого мира. Почему я?

Ответ на этот вопрос я получила в тот же день. Разумеется, не без помощи восхитительно бестактной дамы по имени Флоранс Бекендорф.

Тётушка словно караулила, когда мы вернёмся, потому что обнаружилась в пустой в такую рань столовой, более того, была при полном параде и чуточку возбуждена — чувствовала горячую сплетню пятой точкой, не иначе.

— Доброе утро, дорогие деточки. И куда это вы вчера пропали? — весело и беззаботно задала она вопрос, хотя глаза смотрели цепко и зорко. — Это, кажется, шарф Йогана. Вы были на озере?

— У меня есть один знакомый сценарист, познакомлю вас, может, напишет детектив с пронырливой кокеткой в главной роли, — совершенно серьёзно пообещал Логан, усаживаясь за стол.

— О, милый, как это любезно с твоей стороны. А на главную роль в фильме ты меня продвинешь?

Ох уж эта тётя! На ходу подмётки рвёт.

— Ты его сперва вдохнови на сценарий, — хмыкнул мужчина.

Логан взял стакан с водой и сделал глоток, и я почувствовала боль в горле. Неосознанно повторила за ним. Господи, да я не отрываю от него взгляда, какой позор. Пора бы уже научиться себя контролировать. В конце концов, у нас был секс и не раз, я должна была хоть немного сбить оскомину и так на него больше не реагировать. Почему это не работает?

— Я вдохновлю! Я его так вдохновлю! Да хоть заставлю! А действительно, и почему я раньше не подумала, что могу быть Музой? И актрисой. Да я вообще всё могу, так что чего мучиться, когда можно тряхнуть связями? — определилась Фло с решением.

Действительно, зачем что — то выбирать, когда можно получить сразу всё?

Не сомневаюсь, если она начнёт преследовать несчастного сценариста, он напишет что угодно, лишь бы от неё поскорее избавиться.

Пока Флоранс мечтательно смотрела в потолок, забыв о нетронутом до нашего прихода завтраке, Марк заказал еду и самолично налил мне очередной стакан молока с мёдом. На этот раз, правда, молоко было свежим и вкусным, а не та гадость длительного хранения, выдающая себя за лечебный напиток.

— А чего наша девочка молчит? — ожила тётушка под конец завтрака.

И почему я не поторопилась сбежать, а? Знала ведь, на что она способна.

— Мы ездили снимать стресс на озеро. Наорались по советам психологов из телевизора, — с улыбкой ответил Марк.

— Ой, знаю я, как вы снимаете стресс. Бедная девочка. Хотя тут, скорее, завидовать надо.

Фло, как ни в чём не бывало, продолжила завтрак, у меня же кусок застрял в горле. О чём это она? Неужели о сексе? Они ведь с Марком часто на одной волне и он сказал практически то же самое часом раньше, только другими словами.

Скажите мне, что она говорит просто о сексе, а не о сексе втроём!

Я нервно сглотнула и почувствовала боль в горле. До чего неудачно и не вовремя. И с Марком не поговоришь и Фло не расспросишь, что именно она имела в виду. И если то самое, то почему!

Нам бы подошёл любой уединённый закуток. Я бы даже засунула свою скромность под плинтус и решилась на серьёзный разговор, потому что из Марка слова не вытянуть.

Но Фло доела и ушла, не выстрелив больше в воздух ни одной убийственной фразой. И я быстро себя утешила, что мне всё показалось из — за нечистой совести, а она имела в виду совсем другое.

Благодаря моей «производственной травме» Логан вспомнил о том, что у него гости и, наконец, целый день сновал между ними тут и там, общаясь с друзьями и параллельно решая рабочие вопросы.

Когда брат в очередной раз извинился и отошёл, чтобы поговорить по телефону, Марк бросил: «Совершенно неугомонный трудоголик», закатил глаза, а затем и вовсе нырнул в бассейн, окатывая миллионом мелких брызг сидящую у самой кромки воды меня.

— Да, в этот раз дела отвлекли его даже он девчонок, — заметил Дилан, намазывая Фло кремом для загара. — Где это видано, чтобы он не соблазнил хотя бы четверть свободных красоток?

— Стареет, — хохотнул Марк из воды и, подмигнув мне, нырнул, чтобы переплыть бассейн.

— Или определился с выбором и не распыляется на остальных, — заметила Фло, приподняв очки и многозначительно посмотрев на Дилана.

Мой взгляд она проигнорировала и вновь улеглась на шезлонг, подставляясь умелым рукам своего нынешнего парня.

— Да где определился? Появись у него девушка, мы бы сразу узнали. Он бы с неё не слезал и вообще не отсвечивал на празднике, — хохотнул Дилан по — свойски. — Сколько его помню, и по школе и по университету… Или ты хочешь сказать…

Парень посмотрел на меня и резко замолчал. А я почувствовала себя страшно неловко. Появилось ощущение будто абсолютно все в курсе моих нестандартных отношений с братьями, и если сами господа Бекендорфы плевать хотели на мнение окружающих, я всегда была к нему весьма чувствительной.

— Что тут скажешь? Взялись за старое, — отмахнулась Фло, даже не поднимая головы.

Как говорится, если не можешь быть хорошим, будь осторожным. Моё аморальное поведение стало достоянием общественности и я больше не могу прятать голову в песок, обманывая себя, Фло и Дилан всё поняли.

Да и как не понять, если за последние пару часов Логан трижды самолично приносил мне молоко и требовал, чтобы я пила его при нём, а не отставляла в сторону или прятала стакан за ближайшим фикусом.

Объяснить, что в меня просто столько молока не помещается, я не могла из — за отсутствия голоса, отправить смс — из — за отсутствия его номера в телефонной книге, а объяснить всё Марку не удавалось из — за того, что непоседливый мужчина то организовывал концерты имени себя, то плавал в море, то тусил у бассейна, а ко мне подбегал только, чтобы поправить сбившийся шарф, быстро поцеловать и вновь унестись по важным делам. При этом я постоянно находилась в поле его зрения и то и дело ловила влюблённые взгляды.

Скользкий как угорь!

От разговора увернулся сто раз.

Сбежал — двести.

Когда понял, что я настроена решительно — помог сорвать мне голос. Это, конечно, произошло не специально, но от раздражения казалось именно так. Будто сама судьба ему помогла, поставив меня в неприличную позу. И не раз, учитывая намёки Флоранс.

Как теперь выкручиваться, ума не приложу. Тётушка ведь не будет молчать. А у мамы братьев проблемы с сердцем, и она вся такая чопорная, правильная. Господи, я буду виновата, если ей станет плохо!

А бабушка!

Александрия Бекендорф не производит впечатление суперсовременной бабули с широкими взглядами. Очень широкими. Как кровать размера кинг — сайз. Для троих.

А отец братьев…

Да они меня просто растопчут.

— Я скоро сяду рядом с Кэти, повязав горло шарфом, — чуть хрипло произнёс за моей спиной Логан. — Звонят и звонят.

— Тебя просто все любят, — лениво произнесла Фло. — Зато и подарков много. Разнообразных.

— Да, в этот раз все особенно постарались, — довольно подтвердил мужчина, усаживаясь рядом со мной.

Его колено словно случайно коснулось моего бедра, и я непроизвольно отреагировала на него, хотя сильно переживала и дёргалась в глубине души. Это безумие какое — то. Безумие.

— Особенно, Марк, — произнесла Фло, хитро поглядывая на меня через затемнённые стёкла дорогих солнцезащитных очков.

— Марк всегда знает, как меня порадовать.

Сердце пропустило удар.

— А помнишь, когда ты сказал ему, что ненавидишь девственниц, которые даже не могут доставить мужчине удовольствие?

— Мне было пятнадцать. Ты нашла, что вспомнить, — хмыкнул Логан. И перевёл разговор на безопасную тему. Только вот я уже зацепилась за одну мысль и даже не понимала, о чём он говорит. Не слышала его. В голове билась одна лишь мысль. Острая. Болезненная. Ядовитая.

Подарок? Я действительно подарок?!