Старый холостяк

Где славы вожделеет дарованье

И обгоняют годы созреванье,

Там лишь исполним мы свой долг прямой,

Вознаградив заслуженной хвалой

Поэта за успех его большой.

Не за горами день, когда у света

Признание найдет пиеса эта

И станет не слабее, а сильней

Наш интерес непреходящий к ней.

Природа — женщина: у ней в обычье

Бежать от нас, но только для приличья.

О Конгрив, не страшись настичь ее:

Желанно ей объятие твое!

Будь с ней настойчив, хоть учтив, как ране,

И ты пожнешь плоды своих стараний:

Такие у тебя и мощь, и стать,

Что создан ты беглянкой обладать.

Над царством муз по воле Аполлона,

Чьей милостью дана ему корона,

Владычествует Драйден[2] так давно,

Что надобно ему теперь одно

Наследник по божественному праву,

Который, от него приняв державу,

Ее от распаденья сохранит,

Хоть новых стран он ей не подчинит.

Но первенец его не жаждет власти:

Уичерли[3] в покое видит счастье.

Не до нее и Этериджу[4]: он

За рубежом разгулом поглощен.

Ли[5] мертв, и Отвея[6] уж нет в помине.

Лишь ты его надежда, Конгрив, ныне.

Живи к великой радости его

И к вящей чести острова сего.

Когда ж — пусть этот час придет попозже!

Учитель твой с землей простится все же,

Свой гений и тебя нам завещав,

Ты, восприемник дел его и прав,

Закончи то, что начато им было,

Сравнявшись в славе с ним, как равен силой.

Любых вершин ты можешь досягнуть

И досягнешь — лишь плодовитей будь.

Пусть поучать поэта не годится

Мне, другу твоему, сей грех простится.