Стас. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление.

День 2

Пролежал-проспал недолго, меня как будто что-то гнало вперед, будто иголками в задницу пыряло. Собрался быстро, да и собирать-то нечего — все с собой, все при себе. Только поднялся повыше на берег и нарвал больших листьев, оставшуюся рыбу завернуть. И потопал дальше.

Ну что можно сказать? Ничем новый берег не отличается от того, известного уже. Практически ничем. Только и всего, что камни на прибрежной полосе покрупней, да накидано их меньше, вот и вся разница. Так же, как и на всем побережье, лежит местами плавник, кое-где встречаются половинки раковин, там-сям темнеют бороды водорослей, выброшенных волнами. И больше ничего. Поверхность моря местами бороздят треугольные плавники акул, где ближе, где дальше от берега. Вдалеке видно, как кто-то выпрыгивает из воды. Если бы это было на земле, то сказал бы, что дельфины, уж больно похожи издали. А тут и не знаю, как назвать. Наконец, добрался до восточной оконечности острова, уже с этой стороны. А вот тут отличия есть и серьезные. Самое главное — залив, неширокий, но достаточно далеко заходящий в сушу. Наверное, метров на сто, если не больше. И перед ним скалами обозначена как бы бухта, большая полуокружность со входом в нее вдоль берега. Конечно, волны при большом ветре будут попадать сюда свободно, но уже в саму бухту — нет, потому что она была не прямой, а немного изогнутой. Думается, это будет хорошо, но вот обходить ее придется по берегу, и это уже плохо. Куда деваться, пошел карабкаться на скалу, примерно метра три высотой. Вроде и немного, но это пока упасть не решишь.

Подходящий подъем нашел достаточно быстро и, хватаясь за ветки кустов, залез наверх. Поднялся, огляделся и пошел обходить заливчик вокруг. Можно было бы пойти и прямо к машине, но поставив себе цель — обойти вдоль всего берега — хотел ее выполнить. Зачем? А затем, чтобы иметь представление, что тут есть, а чего нет, и что можно ожидать.

Хоть залив и небольшой, но идти через кусты, да и еще, порою, колючие, то еще удовольствие. Глядя с берега, видел, что до воды было от четырех-пяти метров и больше, и далеко не везде можно было подняться с прибрежной полосы наверх. Точнее, очень и очень редко где: берег был, в основном, скалистым и обрывистым. И тут, почти в самом конце заливчика, нашлась пресная вода — ручеек, шириной с ладошку всего, сбегал по уступчикам вниз. Напился — и зубы свело, такой холодный. Нужно будет потом узнать, откуда он берет свое начало. Может, где-то есть большой родник? Или пресное озеро с родниками? Поищу.

Спустился на прибрежную полосу с другой стороны, иду и думу думаю. Пока я ничего, точнее никого, из местных животных не видел. Но ведь кто-то устроил мне концерт на рыбных остатках? Нужно будет поискать в заказе капроновый тонкий шнур и попробовать сделать петлевые ловушки, я о таких по "Ютубу" смотрел.

Вот, наконец, дошел до того места, где побывал вчера. И сколько это я в дороге от моего места обеда? Сейчас семнадцать часов, обед начал готовить в половине одиннадцатого, и до двенадцати отдыхал. Сюда шел пять часов. До темноты еще шесть часов осталось, вчера стемнело после двадцати трех. Время есть, дойду до пресного заливчика с ручьем и поищу, что же меня туда так тянет. Зачем? Просто интересно. Однако странно, раньше я редко за собой замечал такую тягу куда-то. Ну, кроме рыбалки, естественно.

Через полчаса добрался. Устал достаточно сильно, решил, что сейчас посижу, отдохну, съем одну рыбку и двинусь дальше. Как хорошо что тогда не поленился и поджарил сразу весь улов, теперь не нужно тратить на это время. Запив водой из фляги — за день я ее почти полностью и выпил, отнес остатки трапезы на упокой в море, не стал рисковать, как вчера сдуру, и там же вымыл руки с песком, а уже в пресной сполоснул от жира.

Ну все, я готов, двинулся. Забрался до половины высоты на берег и остановился. Идти невозможно, рюкзачок цепляется за все, что только можно. Что делать, придется его тут оставить, на обратном пути подберу. Положил его возле вчерашней удочки и продолжил карабкаться. Что-то тяжеловато идет, вчера вроде проще было. Или кажется? А-а, я же поел, а на полный желудок всегда тяжелей работать. Каких-то с полтора десятка метров, а тащился, наверное, минуты три. Наконец, вышел к ручью. Решил пойти вдоль него дальше вглубь берега. За время своего существования он пробил русло метра на три, максимум четыре от гребня. Или тут так и было? Начал пробираться сквозь кусты, одновременно осматривая правый, высокий берег. Левый-то был от поверхности всего на полметра выше, а правый понемногу все поднимался. Пройдя-протиснувшись вдоль него метров на двадцать, увидел сначала поверху козырек, а, подойдя ближе и отверстие под ним. Пещера? Или просто большая щель?

Подошел ближе — нет, все-таки пещера. Вход метра два шириной и, наверное, столько же высотой. А, может, даже выше. На высоте около двух метров почти вертикальные стены резко сходятся, образую правильную дугу свода. Однозначно нужно посмотреть, что там внутри. Сунулся на пару — тройку шагов и остановился. Снаружи свет закрывают кусты, а солнце сейчас с противоположной стороны. Нужно или ждать подсветки, или искать подходящий материал для факела. Подумал, минут за десять нарезал почти сухой травы, скрутил в жгуты. Вышло четыре штуки. Я забрал их с собой и пошел вовнутрь. Осмотр, даже при таком слабом освещении, показал, что для жилья это место — самое то. Вначале пещера была шириной порядка трех с небольшим метров, потом, метров через пять, сужалась в полтора раза, так, что я мог вытянутыми руками одновременно достать обе стены, и снова расширялась, образуя зал размером где-то пять на шесть метров. Дальше из этого зала уходили два небольших проема в боковых стенах.

— У-у-у! Черт!

— Черт! Черт! Черт! — откликнулось эхо.

Это я проморгал окончание первого жгута и слегка опалил пальцы. Хвостик жгута упал на пол, но прежде, чем он погас, я успел поджечь следующий. Ну что, думаю, под жилье мне места хватит с головой. Везде камень, сухо, на полу немного песка. Конечно, не плитка, но ноги не сломаешь. И дым куда-то уходит, значит, вентиляция есть. Все, решено! С утра переношу всё что можно, из машины, делаю свет от аккумулятора и светодиодных лент — мало того, что они у меня везде на кузове стоят, так с десяток наверняка есть в бардаке в запасе. А проводов у меня в загашнике на двадцать таких пещер хватит.

И только я вышел из пещеры на свет, как откуда-то издалека послышался неслабый такой шум. Я покрутил головой, пытаясь определить направление. Чёрт! Это же со стороны машины! И я, все бросив, ломанулся вниз.

Добежать не успел — вижу, машины нет. Отдышался, дошел до места и чуть инфаркт меня не хватил. Передние камни, на которых буханочка висела бампером, остались, а задний валун и сама машина провалились. И видно ее в провал — метров с пятнадцать до крыши. Стенки трещины отвесные, гладкие, спуститься нереально. Что самое странное — провал практически по размерам машины, будто специально вырезан. За что же мне такое наказание? И я как давай изливать душу в простых и понятных русских выражениях! Отошел малость, немного успокоился и, сделав пару шагов назад, куда-то присел.

Отошел в сторону и уселся, даже не видя куда.

Сколько просидел — а кто его знает? Голова пустая, только провал стоит перед глазами. Потом начал приходить в себя. Появились какие-то мысли, правда я от шока их не осознаю и не запоминаю. Когда полностью очухался, глянул на коммуникатор — то, и был-то в отключке всего минут десять, не больше. Оглянулся вокруг, а я сижу на своем месте, где я вчера и сегодня ел, метрах в пятнадцати от машины (теперь уже бывшей), под кустом на камне. Рядом моя печка, а в траве плита доставки лежит — всё, что у меня осталось.

И что теперь? Как решать вопросы на тему пожрать, поспать, на чём и чем приготовить? Честно пытался думать, а потом психанул: да будь что будет, заберу пока печку, своё ведь, честно заработанное, и пойду на берег. В чем приготовить — завтра закажу, чем — придумаю. Что жрать буду — да, фигня, кое-что пришлют в заказе, остальное поймаю. На постель травы нарежу, в пещеру постелю.

И тут меня торкнуло: это они, проклятые экспериментаторы, ждали, пока я пещеру найду. Недаром еще с первого посещения заливчика моя задница что-то там крутила, сигналы давала. Нашел на свою голову, хотя если бы нет, то они что-то бы другое придумали, покруче и понеприятнее или побольнее. Наверняка решили, что я со слишком жирным кусом сюда попал. Жаба их задавила это оставить мне. Ух, гады!

Только начал вставать — а меня вдруг сзади хлоп по плечу! Я чуть прямо там, не сходя с места, в штаны не навалил. Однако, удержался, поднялся, обернулся и вижу: передо мной стоит молодой парень, а если внимательно рассмотреть, то, скорее даже, старшеклассник. Лет пятнадцати-семнадцати на вид. Из одежды на нем рубашка, штаны, берцы, всё, как и я привык носить на выходе на природу, пятнистое, но, на удивление, в зимней расцветке. А через плечо куртка, шарф и на плечах рюкзак, не очень большой. Что за чудо такое? А он стоит, лыбится и чего-то ждет. А я ведь вопроса-то и не слышал.

— Чего такое? — спрашиваю.

Он сначала закрутил головой, а потом выдал:

— Я — Ганс, ой нет, я — Гена.

— Так ты кто — Ганс или всё-таки Гена?

— Ну дома — Гена, на улице для всех Ганс или Генчик, ну или Немец, а так по документам Геной зовут. А чего это вы тут так матерились, да и ещё так красочно, что я больше половины слов раньше и не слышал? Я уже минут двадцать, как эти маты услышал, всё шёл и искал того, кто так цветисто выражается, пока вас увидел. Кстати, научите? Так что тут с вами случилось?

— Да вот, Гена, машина моя вон туда провалилась, глубоко очень, и не достать с неё ничего теперь.

— Дядь, а как вас зовут? Обращаться к вам как?

— Стасом кличут, Станислав, если полностью. А чего ты то Ганс, то Гена или вообще — Немец?

— Так это из-за деда так зовут — немцами. Он, по его рассказам, из выселенных, репрессированных. Перед войной с фашистами их с Поволжья переселили в Казахстан, а потом, в семидесятые, он уже с семьей вернулся назад. А наших родителей и нас уже называли русскими именами. Он-то и сам Гансом был, пока его мать малого в метрике не записала Гришей. Вот так мы и именуемся — дома одним именем, а для всех так, как записаны. Он всех учит помнить родительский язык и откуда мы пошли. Хотя наша молодежь, семейная, считает это полным бредом, прожив всю жизнь в России думать о Германии и переезжать туда никто из нас не хочет.

— Яааасненько всё с тобой! И что это ты такой разговорчивый-то с посторонними? Я ведь для тебя и чужой, и посторонний, и старший — должен ничего не говорить?

— Да какой "чужой с посторонним" — я еще днем понял, что домой не скоро доберусь, когда, проснувшись, поднялся на ноги и чуть не грохнулся со скалы в море. Не видать меньшим ёлки с новыми игрушками. Вот как пить дать, не видать. Попали мы, дядь Стас, как в компьютерных игрушках говорится — попали.

— С чего это ты взял — что попали? А вдруг нет?

— Точно попали. Есть игрушки, в которых перс куда-то попадает. И долго выбирается к людям и обществу. Так что тут у вас с машиной, дядь Стас? Посмотреть можно?

— Да-а-а, хорошо она грохнулась, — отойдя от провала, возле которого он простоял, разглядывая что там внизу, наверное, минут пять, выдавил из себя Генка — достать конечно можно что-нибудь, но не сегодня. Без веревки я не спущусь.

— Да кто тебя туда ещё пустит! Итак, ты думаешь, что попали? — переспрашиваю его, — с чего же это такое мнение?

— А у вас такое есть, — подняв рукав рубашки показал комм, — я всё, что на нем шло, прочел раз пять, и пока полдня ходил, думал, сравнивал с теми играми, что мне пришлось играть, и понял, что ПОПАЛ!!!

— Ладно, Гена, не расстраивай меня и не расстраивайся сам, будет день, будем думать и разбираться. На сегодня очень хотелось бы спать не снаружи, а где-то под крышей, да и пожрать не мешало бы. И если 'крыша' есть, но к ней ещё топать нужно, то у меня на одного ужин найдется, а на двоих нужно добывать. Давай собираться и двигаться, идти с полчаса нам. Пойдешь со мной?

— Конечно, дядь Стас, пойду, куда же я денусь. Это при вас я герой, а пока в одиночку бродил, то страшновато было. Аж вот на разговорчики потянуло, хотя обычно я молчун, по мнению всех окружающих. А вам много собирать тут?

— Да вот печку возьму и пойдём, больше у меня тут ничего нет. Там, у моря, кое-что ещё есть из моего. Когда бежал сюда на шум, бросил всё там, чтобы налегке гнать.

— Тогда я её беру и иду за вами сзади, я ведь дороги не знаю.

— Да нечего тебе её тащить, сам возьму. У тебя вон рюкзак есть, тоже, наверное, не легкий.

Поднял сам печку и пошел первым в сторону берега. По пути немного разговариваем.

— Да ничего в этом рюкзаке нет, разве что пяток 'Сникерсов', пачка печенья и с полкилограмма конфет, малым с города вез. А так он весь с ёлочными игрушками к Новому году, ездили с братьями покупать кто что, по списку. Вот мне такое и досталось, как самому аккуратному, а им — разная вкуснятина. Вот бы их рюкзаки к нам сюда! Но не повезло.

— Не переживай, прорвемся и с этим. Главное, что сами целы и здоровы, а всё остальное при определенном труде и желании придет со временем. Тут нужно смотреть под ноги, в траве есть и небольшие русла высохших ручейков и норы каких-то землероек. Хоть и редко они встречаются, но есть, так что смотри внимательно.

Дальше шли молча, только смотрели под ноги, выбирая дорогу, а уже на прибрежной полосе стало легче — кроме камней больше ничего не было. Каждый шел молча и думал о своем. Я — о том, что теперь делать: если самому много не нужно, то теперь со мной паренёк, и какие-то обязанности по присмотру за ним должны быть, хотя бы та самая еда, да и жилье тоже. И нужно думать, что же дальше тут делать? Проявлять инициативу самому или ждать подсказок от "экспериментаторов"? Не знаю ещё, не решил. Попозже, перед сном с Геной поговорю, если будет время. Он наверняка в игрушки компьютерные рубился немало, так что у него должен быть хоть какой-то опыт, пусть и теоретический. Может, что-то дельное подскажет.

— Ну вот, почти и пришли. Вот рюкзак, который я тут бросил перед тем, как идти на поиски, тут бутылки с водой, я набрал, но к машине не отнес, и мои средства добычи еды — пара удочек, — рассказываю, собирая всё имущество, — их я тут оставлю, всё равно назад идти на рыбалку, рыба — пока будет наша единственная еда. А теперь пошли к моему, уже точнее нашему, жилью. Тут только очень аккуратно, кусты очень густые и здорово хлещут по лицу, если не поймаешь вовремя ветку.

— Далеко ещё идти?

— Да нет, вот по этому каменистому подъему метров пятнадцать и потом ещё немного и увидим козырёк над входом в пещеру. Ты не боишься такого жилья?

— Не! Ни на грамм, а если там ещё и змеи есть — так вообще класс! Наловлю и на ужин будет. А она большая? Места для двоих хватит?

— Большая, сейчас сам увидишь, подходим. А ты что, змей не боишься?

— А мы же живем почти в степи! Их там много, я ещё с детства научился их и ловить, и готовить. Когда на целый день сбегаешь с такими же, как и я, гулять, так они становятся единственной едой.

— Ну вот и пришли, "змеелов", вот вход, а через ручей хорошая такая полянка есть, костёр можно или возле входа сообразить или на ней. Я бы тут делал, ходьбы меньше.

— Нет, дядя Стас, лучше на поляне. Там и места побольше и дыма не натянет во внутрь. А можно и я с вами на рыбалку пойду, посмотрю, что тут водится?

— Ну это если мы сейчас уже вдвоем осмотрим пещеру повнимательнее и нарежем травы для постелей. Согласен? Если да, то я буду готовить факелы для света, там окон нет.

— Конечно согласен. А зачем факел? У вас что, нет фонарика?

— Да в машине-то есть, но с утра не взял, а сейчас уже не достать. Придется жечь огонь, другого варианта нет пока.

Тут Генка снимает свой рюкзак и лезет в боковой карман, что-то доставая.

— Вот, у меня есть фонарик, налобный. И можно я первым пойду? Интересно что там есть, может что полезное будет. А! Я сейчас рогульку приготовлю, а то вдруг там кто есть из пресмыкающихся.

Перебравшись по нескольким камням в ручье на другой берег, он метнулся на поиски нужного. Тут же рядом нашел что-то подходящее и достав, из кармана нож, срезал.

— Ну вот, есть то, что может понадобится, — сказал вернувшись назад, — я пошел? Можно?

И не став ждать подтверждения моего согласия ступил в полумрак входа. Через шаг уже включил фонарь и, светя им по всем сторонам, двинулся вперед.

— Ген, ты, может, поэкономишь батарейки? Их хоть и намного хватает, но не навечно же. Что потом делать будем, подумал?

— Не переживайте, дядя Стас, он с аккумуляторами. А я ещё и новые покупал детям на игрушки, есть запас надолго.

— Ага! А заряжать где их потом? Даже если ты и взял зарядник какой, то уж электричества тут у нас долго не предвидится, и что дальше?

— Это для уличных игрушек брал, — отвечает, идя по проходу и разглядывая всё вокруг, — для этого купил комплект с солнечной панелью и адаптером, нам теперь надолго хватит.

— Вот какой большой зал есть, на всё хватит. И самое главное, дядя Стас, смотрите, — выключил фонарь. И когда глаза чуть привыкли к темноте, увидел на наружной стороне лучики света, пробивающиеся сквозь щели в камнях, — видите, можно будет попробовать сделать окно потом, когда обоснуемся.

— Гена, тут еще два прохода есть в дальней стене, пошли смотреть, что там есть. И как ты увидел эти лучики?

— А я просто очень хорошо вижу, и фонарь светил в другую сторону, когда я их заметил. ООО!!! Какое классное! — это он зашел в первый проход. — Тут можно свободно обалденную спальню сделать.

— Дай пожалуйста фонарь, я сам хочу лучше осмотреть. Ну да, ты полностью прав, — забрав фонарик хожу и рассматриваю, — тут метра три ширина и, наверное, семь-восемь длинна. Очень хорошее. А пошли посмотрим второе.

А второй проход представлял собой длинный, скрывающийся достаточно далеко в темноте коридор, с проемами проходов в одной стене, как в монастырские коридоры к кельям. Пройдя несколько шагов, свечу вовнутрь. Ну что, почти одинаковые размером помещения — метра три так шириной и, наверное, четыре глубиной, и выше моего роста, полностью пустые.

— Ну что, Геннадий, наше любопытство удовлетворено? Если да, то пошли готовить подстилку для постелей и за ужином, уже ведь скоро будет вечер. Идем?

— Да-да! Я уже готов. Идемте.

Оставив всё в первом зале в углу пошли наружу и дальше верх вдоль ручья, там были видны большие прогалины среди деревьев, на которых я рассчитывал нарезать будущие постели, точнее траву для временных постелей. Вдвоём справились быстро, за какие-то пятнадцать-двадцать минут, отнеся каждый по три больших охапки в пещеру, и после сразу же направились на берег, ловить ужин. Сегодня удача была к нам благосклонна, всего за полчаса в четыре руки поймали шесть рыб, правда сначала шли небольшие, килограмм с мелочью, а в конце я взял две больше чем по два кило весом, еле вытащил. И прекратили сразу: холодильника же нет, а на воздухе хранить долго нельзя, пропадет быстро — жалко. Тут же у моря разделали, обмыли и назад — начало темнеть, надо быстрее начинать готовить.

Успели. До темноты набрали сушняка и соорудили костёр, и теперь сидим, ждем, когда прогорят угли и разговариваем о том, о сем. О нашем прошлом, хотя тут больше делится Генка, Ганс, как я его про себя стал называть. Ну и, конечно, о вероятном будущем. О том, что есть и о том, что может быть. И о том, что никогда быть не может. Разговаривали до тех пор, пока всё не приготовилось, а потом было слышно только, как жуют два голодных мужика. Поев собрали кости в большой лист и сунули в горячие угли — оставлять до завтра я уже не захотел, прекрасно помня прошлую ночь, а куда-то нести или закапывать было просто лень, и всё. Вскипятили водички, заварили пакетик чая, один на двоих, по принципу — мы не настолько богаты чтобы каждому один достался, и с печеньками по одной, медленно смакуя и прикусывая сахарок, пили его. Это я, порывшись в рюкзаке, нашел ту пару кружек, которые зачем-то кинул в него утром, вот и пили в роскоши — каждый из своей. И уже который раз рассматривая звёздное небо, такое незнакомое ни мне, ни малому.

— Ну что, Гена, пошли спать ложится, — закончив чаёвничать говорю, — давай собирать всё здесь, на ночь не оставляем — вдруг чего, зверье местное утащит или ещё что, пусть лучше у нас лежит. Нужно еще придумать куда остальную провизию спрятать на всякий случай. Наверное, стоит завернуть в листья и убрать в дальнюю комнату правого прохода.

— Хорошо, дядя Стас, тем более у меня есть несколько пакетов в рюкзаке, туда сложим и спрячем. Сейчас листьев вот наберу быстро и позаворачиваю все, которые остались, и отнесу в пещеру. Вы всё собрали или вам нужна помощь?

— Всё-всё, не беспокойся, иди первым, а я посвечу, тут по камням нужно, по-моему, очень аккуратно ходить, а то можно и ванну принять, холодную. Перешел? Вижу, что всё, теперь я перехожу.

Договорился и доучился, "наставник" — малой спокойно прошёл, а я чуть на середине не навернулся, нога соскочила. И это на ширине в пару метров с небольшим! Хорошо еще, не упал: купаться на ночь глядя не было никакого желания. Поматюкался в душе на свою неуклюжесть, а вслух — вслух уже нельзя, пацаненок рядом. Ему хоть и есть уже семнадцать, но всё равно мне по возрасту перед ним не положено. С фонарем отнес пакет в одну из дальних комнат и, найдя повыше выступ, привязал его. Теперь остается последнее: при свете фонаря разложить аккуратнее траву и лечь. Уже и глаза слипаются, устал, да и переволновался сильно, точнее перепсиховал.