Стать сильнее

Глава 14

Когда мы подошли к гробнице, пошел снег. Он падал пушистыми хлопьями, а на улице странно потеплело. Нет, не стало тепло, а потеплело. Но вот тропинку начало заметать, и из-за этого я хотел расправиться с наглым духом как можно быстрее. Что-то меня не прельщала по колено в снегу ползти к машине, да и не факт, что на машине мы сумеем выехать на основную дорогу. Марго, конечно, женщина-огонь, но жить здесь и ждать, когда же нас спасут, я лично не собирался.

— Как мы туда войдем? Этот гад славно забаррикадировался, — Марго подошла к плотной каменной стене, которая сформировалась из обрушенного свода. Самого духа поблизости не было, я был абсолютно уверен в том, что этот гад засел где-то сразу за завалом и настороженно отслеживал каждое наше движение.

— Можешь подкоп попробовать, — Ведьма насупилась, а я усмехнулся. — Да, ладно тебе, это может оказаться весело.

— Вот ты подкопы и рой, если так охота, а я хочу уже сегодня вечером оказаться дома. И, кстати, ты, случайно, не в курсе, чего этот мстительный дух так испугался? Они обычно не слишком пугливы, — она прищурилась, я же пожал плечами.

— Испугался, что сильно замедлился. Когда ты настолько быстрый, что можешь собственную струю обогнать особо не напрягаясь, оказаться под вонючим душем не слишком комфортно, — я отодвинул её в сторону и принялся внимательно осматривать завал. Мне нужно было выявить своеобразный ключ ко всему завалу, потому что по одному камню я его разбирать не собирался.

— Ну-ну, — Марго покачала головой, но, кажется, приняла мою теорию. Я, конечно, мог ей сказать, что привиденьчик меня испугался, но это вызвало бы ещё больше вопросов, потому что духи обычно людей не боятся, даже магов, даже некромантов. Вот только, этот хрен явно почуял во мне не человека. — И как же ты будешь проход освобождать?

— Если бы ты не заигрывала с Изразцовым на педсовете, или где вы там учеников обсуждаете, то знала бы, что у меня не только дар смерти, воды и огня, помимо семейного, но и земля мне подчиняется вполне охотно, — я саркастически усмехнулся, а у Марго порозовели скулы. Ух, ты, неужели я насчет Изразцова угадал? — Отойди. А то каким-нибудь камнем зашибет.

Ведьма благоразумно отошла в сторону, оставляя на свежем снегу следы своих длинных и тонких каблуков, а я призвал дар, которым пользовался к своему стыду крайне редко.

Магическая нить устремилась к нижнему камню завала, и тот весьма охотно отозвался на этот зов. Камень слегка приподнялся, и вся эта огромная куча зашевелилась, грозя свалиться на наши головы. Но тут из-под земли, на которой под камнями совсем не было снега, что заставило меня, если честно удивиться, выскочили несколько моих любимых големов, удержавших камни, а затем и вовсе отодвинувших их в стороны.

После чего я отпустил дар, и тут же с матами отскочил в сторону, потому что ничем не сдерживаемая груда камней принялась распадаться на отдельные фрагменты.

— Идиот, ты что не мог предвидеть подобный исход? — прошипела Ведьма, которую мне пришлось выковыривать из ближайшего сугроба, в который она улетела, когда я сбил её с ног, спасая от каменной лавины.

— Да, как-то не подумал, — я почесал затылок, по которому всё же прилетел небольшой камешек. — Почему-то решил, что конструкция достаточно монолитная получилась. _ Вообще-то я об этом не думал. Я думал только о том, как снова не попасть под влияние духа. Вчерашние перепады настроения мне совсем не понравились. В таком состоянии я могу наделать кучу ещё больших глупостей, чем с этим проклятым завалом. Не то, что это слишком плохо, просто нерационально. И Ведьме придётся это как-то объяснять, а придумывать ничего не хотелось.

— Ладно. — Ведьма пристально всматривалась в открытый проход. — И что дальше? Где наш не слишком дружелюбный хозяин?

— Прячется, где же ещё? — в глубине прохода я заметил размазанное движение, словно порыв ветра. Вот только двигался этот порыв в глубину кургана. — Сколько здесь помещений?

— Одно, — я с удивлением посмотрел на Ведьму. — Что? Не я же гробницу обустраивала. — Она развела руками. — Но, судя по сохранившимся документам, помещение одно. Погребальные дары должны располагаться по периметру, саркофаг установлен в центре. На самом деле, там не слишком большая зала.

— М-да, — я потер подбородок. Щетина за вчерашний день и ночь успела порядком отрасти, а приличной бритвы у Марго не оказалось. — А ты уверена, что в усыпальнице есть что-то ценное? А-то, сдается мне, что дядька был не только полноценным засранцем, но и скрягой.

— Упомянуто как минимум в двух летописях о четырех статуэтках, полностью из золота и инкрустированных драгоценными камнями. — Серьезно ответила Марго, не сводя взгляда с темного прохода. — Символизирующие четыре стихии, которые по идее должны были охранять сон князя.

— Не слишком-то они работают, — пробормотал я. Нет мне не показалось, внутри коридора бесновался дух, но выходить боялся, чувствуя меня, и почему-то внутрь усыпальницы зайти тоже не мог. — А может быть, всё-таки работают, вот только несколько неправильно. Марго, оставайся здесь. Внутри мы будем только мешать друг другу. У тому же я не могу просто замедлить самого духа, только ускорить собственное восприятие до максимума, таким образом затормозив его. Для тебя всё равно ничего не изменится, словно время просто остановится между двумя секундами. А вот попасть под дружеский огонь станет вполне реально. — Прочитав на её лице протест, я добавил. — На тебя ложится весьма ответственная миссия — вытаскивать меня, если вдруг что-то пойдёт не так.

— Керн, — оклик Ведьмы настиг меня, когда я почти вплотную приблизился ко входу в гробницу. — Будь осторожен.

— Поверь, я буду стараться очень сильно, — пробормотал я в ответ, прекрасно понимая, что она меня всё равно не услышит.

Остановившись на самой границе коридора, я призвал сразу все дары. Там внутри на своей территории мстительный дух обладает всей своей силой. С ним и так справиться не слишком легко, а возле собственных костей, это становится и вовсе практически невыполнимым. Выдохнув, я пустил перед собой светляков, и, заставив время замереть, шагнул внутрь.

Все-таки я не зря довольно много времени и сил вкладывал в тренировки. Мои мышцы и кости теперь вполне нормально переносили эти безумные ускорения, не грозя лопнуть от перенапряжения. И это позволяло мне чаще прибегать к семейному дару, но всё же не каждый день. И вот я второй раз за неполные сутки применяю свою возможность влиять на время.

Стоило мне пройти пару метров, как светляки с негромким хлопком погасли, а мимо пронесся вихрь, стараясь сбить с ног и едва не опрокидывая на землю. Даже несмотря на замедление, вихрь обладал вполне приличной скоростью, а мне ускоряться ещё больше, было невозможно. Таких нагрузок мой костяк точно не выдержит.

Упрямо сжав зубы, я снова вызвал светляков и стеганул хлыстом тьмы просто наугад перед собой. Хлыст тьмы сформировался у меня в руке совершенно автоматически и, в общем-то, был для мстительного духа не смертелен, но довольно болезненен. Раздавшийся вой, оповестил меня в том, что я попал, а содрогнувшийся под ногами пол, весьма недвусмысленно намекнул, что пора бы пошевеливаться.

До непосредственно усыпальницы оставалось пройти метров десять, вход в неё был отчётливо виден с моего места. Не слишком понятно, откуда там шёл свет, факелов на стенах я не видел не одного, но разбираться с этим феноменом, нужно было позже, когда разберусь с духом.

Мимо снова пронесся вихрь, но на этот раз светляки не погасли, лишь замигали, но через несколько мгновений снова начали светить ровным ярким светом. Или у духа по каким-то причинам заканчивались силы, или же я влил в свои творения слишком много манны. Очередной удар хлыстом, змеившимся в моей руке, отогнал духа, а я рискнул и замедлил его движения ещё больше, просто ощущая, как напряглись мои мышцы и связки, преодолевая немыслимое сопротивление. В вихре, проявилось искаженное злобой лицо, на котором теперь читался ужас. Он попытался рвануть от меня в сторону, чувствуя исходящую для его существования опасность, но ничего не получилось, потому что я контролировал каждое движение духа, направляя его плетью.

До усыпальницы с саркофагом оставалось пройти пару метров, которые давались мне всё с большим трудом, когда дух, поняв мои намерения, завыв, решил атаковать. Он вложил в эту атаку всю свою ярость, весь свой страх передо мной, и, надо сказать, у него почти получилось вырваться из поля замедления.

Рванув в сторону на пределе своих возможностей, да так, что я не успел повернуться следом, он налетел на меня, сзади. Удар был настолько существенный, что я потерял концентрацию почти над всеми дарами, кроме семейного. Светляки погасли, плеть тьмы рассыпалась тонкой струйкой праха, а я сам не удержался на ногах и кубарем влетел в усыпальницу. Единственное, что я успел сделать, это закрыть голову руками, иначе точно убился бы об какой-нибудь камень из валяющихся на полу.

Тем не менее, я здорово ободрал кожу на руках, да и лицо покрылось мелкими, кровоточащими царапинами. В бешенстве вскочив на ноги, я, даже особо не думая, что делаю, направил волну семейного дара в мчавшегося прямо на меня духа, наскоро оформив его в довольно несложное заклинание, которое я не так уж и давно накладывал на саркофаг князя, в самом первом кургане, чтобы безболезненно его перенести в другое место. Одновременно удерживать себя в ускоренном состоянии я больше не мог, поэтому бросив заклинание в эту тварь, я свернул дар.

Время сделало уже привычный скачок, я покачнулся и не без удовольствия посмотрел на застывший передо мной полупрозрачный комок ярости и ненависти. Обойдя его по кругу, довольно улыбнулся. Интересное открытие, и как многие открытия сделано по наитию, случайно. Я-то был свято уверен в том, что это заклятие действует только на материальный объект, например, на саркофаг. Суть его сводилось к тому, что вокруг объекта создавалось поле, в котором объект замедлялся до такой степени, словно законсервировался между двумя секундами. Оказывается, подобное поле можно создать и вокруг нематериальных сущностей, разных духов и привидений.

Теперь, когда дух был обездвижен можно было с ним окончательно разобраться. Не торопясь и наверняка, освободив при этом чистую душу погибшего так давно ребенка от пленившей её злобной сущности.

Сейчас, когда всё почти закончилось, я ощутил, что устал. Что болят напряженные мышцы, порезы на лице. Кажется, когда я летел кувырком, то повредил пару ребер. Надеюсь, что не сломал. Мне ещё домой столько километров пилить.

Саркофаг открывался с трудом. Слишком много лет прошло, когда его закрыли, как казалось тогда, навсегда. Плоти на теле уже не было, только довольно хрупкие кости, выглядывавшие из наполовину истлевшей одежды, которая ещё не вся превратилась в прах. Лежащий на груди юного князя предмет, на котором сомкнулись руки, привлек моё внимание. Это был медальон, сделанный из золота, с непонятным полустертым рисунком в центре. Я уже видел такой рисунок. В книге про Морозовых было похожее изображение.

Аккуратно вытащив диск, стараясь не потревожить древние кости, я спрятал его в карман и сделал шаг назад. Сзади послышался шорох. Обернувшись, я осмотрел запертого в ловушке духа и нахмурился. Мне показалось, что он сумел каким-то невероятным образом немного сдвинуться с места. И тут похожий шорох послышался из саркофага. Я перевёл взгляд на кости и отпрыгнул в сторону, потому что в пустых глазницах черепа заполыхал синий призрачный огонь. Что за...

Ждать уже было нельзя. Этот демонов дух оказался на редкость силён. Честно говоря, я очень редко видел подобную мощь в призраке.

С моих рук полилось прямо в саркофаг обжигающее, яркое и чистое пламя, которое сразу же охватило начавшийся шевелиться скелет. Внутри домовины было настолько сухо, что огонь полыхнул так сильно, словно попал на порох. А может быть это сам князь, устав уже терпеть подчинившую его тварь, пришёл мне и моему огню на помощь, стремясь побыстрее обрести покой. Уже через минуту всё было закончено, а оставшийся в саркофаге прах начал разлетаться, подхваченный порывом ветра.

— Прости, — прошептал я, ногой ставя на место крышку.

— Спасибо, — прошелестело в ответ, и, уже не злобная нежить, но нечто чистое и светлое вырвалось из временной ловушки и рвануло вверх, слегка коснувшись меня на прощанье. Я сразу же почувствовал, как перестают болеть ребра, да и мышцы уже не дергало при каждом движении.

Все огни погасли, и я остался в полутьме пустой, не представляющей никакой опасности гробницы. Почти минуту я стоял, тупо пялясь в стену, затем мотнул головой и огляделся. Свет шёл от стен, но не от самих стен, а от стоящих на полу фигурок. Я сделал шаг в их направлении.

— Керн! Керн, ты жив? Да ответь мне хоть что-нибудь! — В голосе Ведьмы прозвучала истеричная нотка.

— Я жив, хотя ещё минуту назад считал это утверждение спорным, — ответил я, и снова сделал шаг к фигуркам. — Заходи, уже можно.

— Не шути так, — буркнула Марго, заходя в усыпальницу. — Я девушка нервная, могу и сразу с развоплощения начать. — Она подошла ко мне и положила руку на шею, словно пытаясь убедиться, на самом деле я живой, или искусно притворяюсь.

— На живых развоплощение не действует, — ответил я автоматически, а затем посмотрел на неё и указал на фигурки. — Что это?

— То, о чём я и говорила, золотые фигурки, символизирующие четыре основные стихии. — Пожала плечами Ведьма. — А дядя действительно скрягой оказался. Ничего в поминальной камере не оставил.

— Как и саму камеру не соизволил сделать. Вот только дядька даже эти статуэтки сюда не доставлял. — Я решительно поднял одну из них. — Смотри, видишь, как искусно они выполнены, а самое главное, как огранены камни? Такую огранку стали применять лет через триста-четыреста с того времени, как погиб князь. Сдается мне, что мстительный дух появился гораздо позже, чем предполагалось и эти статуэтки не имеют к защите никакого отношения. — Словно в ответ на мои слова, в глазах неведомой зверушки, которую я держал в руках, вспыхнул тот самый синий огонь, который совсем недавно загорелся в глазницах черепа. Отшвырнув статуэтку в сторону, я кивнул Ведьме. — Давай, развоплощай.

Она нахмурилась, протянула руку и пробормотала заклинание, я не разобрал какое, но ответом на него стало грязно-фиолетовое сияние, окутавшее фигурки.

— Вандалы херовы, — прошипела Ведьма. — И как руки не отсохли такое сотворить с подобной красотой?

Само развоплощение и снятия проклятий заняло немного времени. Вот только в результате этих действий у каждой статуэтки выпали сапфиры, изображающие глаза, и сгорели в белесом призрачном пламени, превращаясь в зловонные лужицы.

Как только проклятье было снято, статуэтки перестали светиться, и усыпальница погрузилась в темноту. Я сразу же активировал светляков, после чего поднял с пола две фигурки и сунул их Марго, а сам забрал оставшиеся две.

— Ничего, даже без двух камней, это довольно дорогие вещи и на новое платьишко тебе точно хватит, — успокоил я недовольную Ведьму.

— Идиоты. Не могли найти что-то менее ценное, чтобы свои сомнительные эксперименты ставить? — продолжала бубнить Марго.

— Да, а ты, случайно, не в курсе, этот молодой князь, его козел дядька и другие потомки к Морозовым никакого отношения не имеют? — как бы невзначай спросил я, непроизвольно проведя рукой по куртке, в кармане которой лежал диск.

— Не какое-нибудь, а прямое. — Ведьма вздохнула. — Князь был Морозовым, как и дядька. А что?

— Да так, ничего, — я обезоруживающе улыбнулся и кивнул на саркофаг. — Ну что, не будем нарушать традиций? — Мы оба посмотрели по сторонам и прислушались к себе. Я первым покачал головой. — Нет. Ты была права, нам нужно нечто большее, чем испорченные статуэтки, чтобы податься безумию. А в других условиях это будет пресно и ужасно. Просто секс на камнях, от которого будут болеть спина и колени.

— Да уж, — протянула Ведьма. — Поехали уже домой. Если повезет, то заедем сразу к ювелиру. Я не хочу эту дрянь в дом тащить, хотя и уверена, что они полностью безопасны.

Я не ответил, и первым направился к выходу. Она права. Пора уже заканчивать с этим делом, а то скоро бал, а у Марго ещё даже платья нового нет.