Стать сильнее

Глава 7

— Тебя подкинуть до дома? — Ирина поежилась, сунув руки в карманы нового пальто.

— Нет, — я покачал головой. — Я здесь на стоянке машину оставил, — несколько долгих секунд смотрел на неё, потом подхватил сумку. — Увидимся.

— Да, увидимся, — ответила Ира тихо, а я пошел к выходу из ангара клана Леймановых, не оглядываясь.

В конце полета мне удалось уснуть, но сейчас я чувствовал себя хоть и лучше, но все же не до конца. Голова трещала, хотя одно то, что больше не тошнило, не могло не радовать.

Машина уже основательно вымерзла, и пришлось довольно долго её греть, чтобы магическое наполнение двигателя заставило всю систему работать как следует. В голове, кроме накатывающей каким-то омерзительными волнами боли, ничего не проскальзывало. Ни одной мысли. Не понимаю. Не могу понять, почему я так сильно болею. Создается ощущение, что я пил наравне со всеми, но только не бокалами, а бочками, как минимум. А ведь были именно бокалы. И я даже, если напрягусь, то смогу вспомнить, сколько их было. И это в то время, как у других участников этого шабаша, только бутылки успевали в стороны отлетать. Надо бы к целителю сходить, потому что это, как ни крути, но ненормально. И в прошлый раз так же было. Я выпил меньше всех, а меня продолжало штормить, даже, когда я с ликвидации портала назад вернулся.

Стремительно темнело. Зимой темно становится, когда на часах еще даже не вечер. Ехать домой в таком состоянии не хотелось. Я сейчас просто не в состоянии отвечать на чьи-то вопросы. Посмотрев на руки, лежащие на руле, я принял решение и уверенно вывернул со стоянки. У меня ведь квартира снята, которую я даже заранее оплатил. Ну и что, что район тот ещё, это, кстати, может в какой-то степени гарантировать, что меня никто там не найдет.

На стук в дверь открыла какая-то довольно смазливая девица.

— Ты заблудился? — нагло улыбаясь, спросила она, но я просто её отодвинул в сторону и вошел. — Эй, что ты себе позволяешь...

— Рыжов, если ты её не заткнешь, то будешь страдать, — спокойно проговорил я, входя в гостиную — она же спальня.

— О, это ты, а я, как и обещал, хату твою караулю, — он вскочил с дивана и шикнул на девицу, которая попыталась открыть рот. — Ты сюда по делам, или отдохнуть? Хотя, меня это не слишком волнует, — он поднял руки, ладонями вперед. Мы с Люсиндой сейчас быстренько свалим. Можешь нас не провожать.

— Да в принципе можете оставаться, мне плевать, только тихо. — Подойдя к постели, я швырнул куртку на стоящий возле неё стул. Сумка упала тут же на пол. После чего, скинув ботинки, я растянулся на удивительно чистой постели и мгновенно уснул.

Разбудил меня странный звук, раздающийся откуда-то сбоку. Определить более точно, откуда шёл звук, я не мог, и это было довольно странно, потому что проснулся я удивительно отдохнувшим, без малейшего признака похмелья. Мне не надо было напрягать память, чтобы сообразить, где я нахожусь, я помнил это отлично.

В комнате было темно. Свет шёл разве что от окна, небо выяснило, и оно было усыпано звёздами, да и луна была на редкость яркой, а ещё практически полной. Для меня то, что на небе только одна луна до сих пор является самым большим потрясением, от которого я ещё долго не смогу оправиться. Именно в такие ночи очень ясно накатывало осознание того, что это другой мир, другая жизнь, да и сам я уже другой, каким мог бы стать, но, увы, не стал.

В темноте комнаты кто-то сонно заворочался, а я лежал, смотрел на луну и пытался понять, что же меня все-таки разбудило.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и я уже вполне различал диван и даже спящих на ней людей. Внезапно звук, разбудивший меня, повторился. И теперь я вполне мог его идентифицировать. Это был стук в дверь. Но не в дверь этого убогого жилища, а какую-то другую дверь. стены здесь были построены на совесть и не слишком охотно пропускали посторонние звуки, поэтому оставалось только догадываться, с какой силой колотили.

— Вот уроды, — раздался хриплый спросонья голос Рыжова. — Чего долбятся, мать их, неужели ещё не поняли, что нет управляющего дома? Эй, Мотылёк, тебя тоже разбудили?

— Ещё раньше тебя, — я заложил руки за голову. — А что, часто долбятся?

— Да со вчерашней ночи начали, дятлы уродские. Да ещё и по ночам. Вот почему ночью-то?

— А вот это вполне объяснимо, — я продолжал лежать, пытаясь разглядеть потолок. — Ночью почти все жильцы этого дома уходят, эм, на работу, и издаваемый ими шум разве что таких как мы разбудит. Днем же девушки спят и вполне могут что-нибудь сделать с козлами, которые не дают им выспаться.

— Это точно. Девки могут и накостылять, для профилактики чирьев на жопе, — Рыжов уже окончательно проснулся, а его подруга так и давно, судя по дыханию, не спала.

— А чего им надо-то? — думать все ещё не хотелось, но голова не болела и жить становилось с каждой минутой веселее.

— Да, хер их знает. Может, комнату хотят снять, — Рыжов зевнул. — Я у них не спрашивал. Мы же не в спальном районе живем, здесь спрашивать ни о чём не принято.

И тут глухие монотонные звуки прекратились, и раздался весьма отчетливый стук уже в нашу дверь. Я замер, как замерла на диване парочка, даже дыхание затаили. Стук повторился, и я неслышно поднялся, доставая нож.

— Люсинда, приоткрой дверь и спроси, что им нужно, только вежливо, не надо нарываться раньше времени, — я не стал обуваться, чтобы двигаться как можно неслышней. Встав за дверью, смотрел, как девушка приближается, скорчив недовольную гримаску. Шелкнул замок и я напрягся, сам себе напомнив сжатую пружину.

— Ну, и чего вы ломитесь? Уже которую ночь спать не даете, — буркнула она.

— Извини, но ты гниду, которая напротив живет, не видела? — раздался грубый мужской голос.

— Я его уже дня три не видела. А зачем он вам? — тон, которым говорила Люсинда, немного потеплел, наверное, то, что она видела, её вполне устраивало.

— Он нам денег должен. В начале недели сорил деньгами, как будто наследство получил, только сил не рассчитал и проигрался в хлам. А теперь куда-то зарылся, крысеныш, и проигрыш отдавать не хочет, — говорящий сплюнул. Я же медленно опустил нож. Вот оно что, у этого упыря откуда-то появились деньги. Большие деньги, гораздо больше, чем я ему дал. И его выпотрошили мошенники, а теперь долг получить пытаются. Только вот, сдается мне, что никуда он не спрятался. Некуда ему идти.

— А, вон оно что. Да он давно уже в бега, поди, подался, — протянула Люсинда. — Так что, плакали ваши денежки.

— Да, скорее всего, — второй голос был приятнее и моложе. Скорее всего, именно его обладатель сумел растопить лёд в речах Люсинды. — Да мы и к тебе-то постучали уже от безнадеги. Ладно, красотка, иди в свою кроватку, если, конечно, не хочешь меня к себе позвать.

— У меня в ней парень дрыхнет. Думаю, что втроем мы не поместимся, — вздохнула Люсинда.

— Жаль, — и они отошли от двери, а я опустил нож, который снова стремительно поднял, как только парень начал намекать на то, чтобы войти.

Дверь закрылась и щелкнул замок.

— А ведь я и правда управляющего уже дня два точно не видел, — протянул Рыжов. Я же вернулся в постель и лег, заложив руки за голову. — Интересно, где он?

— Да другие быки притопили уже где-нибудь. Ты же не думаешь, что он только Серому задолжал, — Люсинда легла на диван, закинув ногу на Рыжова.

— Откуда знаешь, что это Серого ребятишки? — В голосе Рыжова проскользнули нотки недовольства. Ого, это что же бандитская ревность.

— Да, а то развелось всяких, конкуренты проклятые, — добавил я, ложась на бок и подпирая голову кулаком.

— Да что я Ваську Медведя не узнаю, что ли, — фыркнула Люсинда. — Правда, второй новенький, похоже, не знаю такого.

— Люсинда, а откуда у тебя такое странное имя? — неожиданно для себя спросил я.

— Мать моя сильно любит романы читать, про возвышенную страсть между бандитами и проститутками, вот оттуда и имя, — девушка бросила быстрый взгляд в мою сторону. — Я не проститутка, если что. Я в лавке у Рыжовых подрабатываю. И в школу вечернюю хожу. На секретаря учусь. Может удастся в какую-нибудь фирму устроиться. Не хочу однажды кончить, как героини мамкиных романов.

— А я думал, что твоя мать больше про наследников кланов читает, которые в служанок влюбляются, — хмыкнул Рыжов.

— А что, наследники кланов чем-то от бандитов отличаются? — фыркнула Люсинда. — Только одеты получше.

— И не поспоришь, — философски ответил я, откидываясь на подушку. Мне становилось все лучше, даже пальцы, которые я все же слегка отморозил, полностью перестали болеть. Мне было так хорошо, что это не могло не настораживать. Я окинул внутренним взором свой источник и питающиеся из него дары и вздрогнул. Серые нити слегка вибрировали, впитывая поступающую извне энергию, которая тонкой струйкой текла в резерв. Это была не общая энергия, а весьма специфическая энергия смерти. Здесь неподалеку кто-то не так давно умер, и я, кажется, начинаю догадываться, кто это может быть. откуда у него внезапно появились деньги? Так, надо утром заскочить домой, переодеться и на производство к Вольфу. Буду у него отмычку отбирать, чтобы вскрыть дверь, которую, похоже, кто-то помог укрепить магией. Что-то мне подсказывает, что все произошедшее с управляющим как-то связано с погибшим сукой Сорокиным, но только попав в квартиру, я смогу выяснить это, по крайней мере, попытаюсь.

Виталий Павлович сидел в своем кабинете, когда раздался звонок.

— Здравствуй, дорогой друг, — програссировала трубка, и Керн переключился на французский язык, который уже начал забывать, так давно он его не слышал.

— Здравствуй, Франсуа, ты вспомнил обо мне и сразу решил позвонить, не взирая на то, что уже почти ночь?

— Это у вас ночь, а у нас пока что прекрасный вечер, — собеседник тихо рассмеялся. — Я звоню, чтобы предложить взаимовыгодное сотрудничество.

— Увы, я все так же не занимаюсь винами и мне нечего тебе предложить, — ответил Керн, но собеседник снова рассмеялся.

— Уже занимаешься. И я безумно рад, что успел первым сообщить тебе эту потрясающую новость. Ты же знаешь, мы со старыми приятелями собрались в чудном отеле на берегу Черного моря. Похвастаться друг перед другом роскошными винами, вспомнить молодость, что может быть прекрасней? Нобиломо прислал Джакомбо, мальчик вырос — теперь уже мужчина. И твой внук там был. Он любезно принял приглашение, чтобы познакомится со стариками. Хороший мальчик.

— Да, Костя хороший мальчик, — осторожно подтвердил Керн, пытаясь про себя просчитать, что же этот хороший мальчик натворил, раз ему звонят так поздно?

— Он что-то не поделил с молодым Джакомбо, но, молодость, кровь бурлит, ты же понимаешь. В общем, Джакомбо умудрился проиграть ему Сицилийскую лозу. Скоро тебе твои юристы притащат дарственную, раз ещё не притащили. — Франсуа на секунду замолчал, а потом быстро заговорил. Сицилийская лоза прекрасна, но у Нобиломо там не было заводов. Моё оборудование и бесценный опыт, твоя лоза и куча амбиций, как тебе такой вариант? Прибыль пополам. Мы сумеем создать истинный шедевр, поверь моему нюху.

— Эм, — Керн не знал, как на это реагировать. — Присылай договора, я подумаю. Сам знаешь, как сложно вести дела за пределами Империи.

— Да, понимаю, но мы постараемся, не так ли? — в ответ Виталий Павлович кивнул, словно Франсуа мог его услышать. — Передавай привет внуку. — Керн уже решил, что пора отключаться, чтобы всё как следует обдумать, но тут Франсуа продолжил. — Да, а как у Константина со здоровьем? Может колики в желудке?

— Почему ты спрашиваешь? — Виталий Павлович напрягся. — По моему личному мнению Костя здоров, как молодой лось.

— Да, просто он так быстро пьянеет. Буквально с двух бокалов легкого вина. Никогда такого не видел. Но, раз ты уверен, что всё в порядке, то и я уверен. До встречи, надеюсь за подписанием договора.

Виталий Павлович очень аккуратно положил трубку и уставился на неё, как на ядовитую змею. Зачем Франсуа это сказал? Неужели старый пьяница не сумел промолчать? Потому что, в отличие от него, Керн уже встречал человека с такой же странной особенностью, пьянеть буквально от паров алкоголя и потом жутко мучиться похмельем. И что теперь ему делать с этим знанием, которое ни ему, ни Косте совершенно не нужно. Машка была права, когда попыталась всеми силами скрыть эту правду от всех. Надо бы её предупредить, чтобы не давала сыну пить, если хочет, чтобы её секрет оставался секретом. Особенно нужно будет за этим следить на Новогоднем балу.

Сидящий в кресле мужчина поставил бокал на стоящий перед ним столик и огляделся по сторонам. Городская императорская резиденция никогда ему не нравилась, то ли дело Летний дворец, такой воздушный, словно парящий по воздуху, устремляя ввысь тонкие шпили. Стоящий перед ним человек уловил недовольство во взгляде патрона и ухмыльнулся про себя. Ну надо же, этого хлыща окружающая его роскошь не устраивает.

— Пока остается жив Вольф, вся наша операция в поезде просто выведенного яйца не стоит, — раздраженно произнес мужчина.

— Я, если честно, не совсем понимаю, зачем это было нужно, мы только привлекли к своей деятельности ненужное внимание, — стоящий человек нахмурился.

— Нам нужен бунт, идиот. Но не для того, чтобы попытаться сменить власть, это пока нам не по силам, а, чтобы отвлечь внимание. В тоже время должна пройти тщательная разработанная атака на банковский сектор. Вольф пропустит первый этап, потому что или ненадолго отрешится от дел, или же включится в бунт, как и все остальные отцы, потерявшие единственных детей. Вот зачем нужна была операция «Поезд». А вовсе не из-за дурацкой внешней доктрины, как все эти напыщенные уроды думают.

— Надо было убить Керна, пока была возможность, — проворчал человек.

— Тогда мы не смогли бы обвинить его деда, отвлекая теперь уже непосредственно от нас внимание, — раздосадовано проговорил мужчина.

— Его по итогу не удалось обвинить, — от этих слов мужчина поморщился, словно лимон сжевал.

— Приструни Снежиных. Я устал уже подчищать за ними. Словно это капризные дети, которым доставляет удовольствие кидаться своим собственным дерьмом. Передай, что я недоволен. Эти идиоты накличут беду на свои головы, и даже я ничем не смогу им помочь, — произнес мужчина и откинулся на спинку кресла.

— Хорошо, я передам, — человек легко поклонился.

— У тебя что-то ещё? — мужчина приподнял бровь, выразительно посмотрев на стоящего перед ним.

— Керн снова отчудил. Надрался в хлам, и, кто бы мог подумать, пятью бокалами вина, — человек хмыкнул, а сидящий в кресле мужчина замер, сверля его тяжелым взглядом. — Никогда такого не видел, просто в говно. Но, молодец, сумел виноградник на спор выиграть, — и человек не выдержал и хохотнул.

— Если это всё, то можешь идти, мне надо подумать, — человек снова, легко поклонившись, тихо вышел из комнаты, а мужчина не мигающим взглядом смотрел в это время в стену.

Он, в отличие от собеседника, видел подобное и не раз.

— Почему ты не пьешь? Шампанское, для придания блеска глазам. Ведь праздник, Новогодний бал, как-никак.

— Я не пью, ты об этом знаешь, сколько можно об одном и том же, — совсем ещё молодой мужчина поморщился.

— И я надеялся, что ты уже вылечился. Ты же обращался к целителю?

— Да, но целитель сказал, что я могу только смириться. Это у меня наследственная нехватка какого-то фермента в организме.

— Тебя обманули, в нашей семье ничего подобного никогда не бывало.

— Зато в семье мамы было, — юноша нахмурился, но его лоб тут же разгладился, а на губах появилась мечтательная улыбка. Он тогда проследил за этим взглядом, обращенным на тоненькую юную красавицу — Марию Керн.

— Все равно это ни о чём пока не говорит, — мужчина схватил бокал и швырнул его в стену. Как ни странно, но ему полегчало. — Ничего, скоро этот чертов Новогодний бал. Вот тогда у меня будет возможность всё проверить наверняка.