Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015)

На Радио «Радонеж». Протоиерей Андрей Ткачёв. Вопросы о вере и спасении. (30 марта 2015г.)

Добрый вечер, дорогие христиане. Впрочем, если есть среди слушателей не христиане, то добрый вечер и вам, братья и сестры. Во Адаме мы все братья и сестры, а во Христе мы все искуплены кровью Его, кровью Завета вечного. Сегодня мы будем вести прямой эфир, с вами у микрофона протоиерей Андрей Ткачёв.

— Здравствуйте, батюшка. С постом Великим! Можно ли православному христианину упражняться Иисусовой молитвой? И если это можно, то как, в какой форме начинать?

— Христианину или христианке необходимо упражняться в Иисусовой молитве. Только давайте определимся в терминах. Что такое Иисусова молитва? Это всякая молитва, где призывается Имя Иисуса Христа. У Феофана Затворника говорится, в частности, что некоторые подвижники древности просто призывали Имя Христово: «Иисус Христос, Иисус Христос, Иисус Христос…» И это их услаждало безо всяких прошений. Там, где Имя Христа призывается, там и есть Иисусова молитва. Господь говорит, чтобы мы просили во Имя Его. Как упражняться человеку в этой молитве? Я посоветую легчайший способ, безопаснейший: читать, и со временем выучить наизусть целиком или в главных частях акафист Иисусу Сладчайшему. Это и есть Иисусова молитва, где главный рефрен всего этого акафистного пения — «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя». «…Иисусе, пище крепкая; Иисусе, питие неисчерпаемое… Иисусе, одеждо светлая… Иисусе, источниче разума… Иисусе, Агнче непорочный. Иисусе, Пастырю предивный… Иисусе, Владыко мой премилостивый…» И в конце: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя». — Воспевание Имени Иисуса Христа и в конце концов просьба конечная: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя». Это поэтически оформленная, великолепнейшая Иисусова молитва, расширенная до размеров акафиста. Поэтому упражняйтесь в этом чтении, дорогая сестра. Читайте это, а всё остальное вам время и опыт покажут, потому что у нас много времени, и Бог даёт нам опыт над духом своим: мы, каждый, должны приобретать личный опыт. Так что упражняйтесь в чтении акафиста Сладчайшему Иисусу, это и есть Иисусова молитва, для вас доступная.

— Здравствуйте, отец Андрей. Хочу поделиться двумя своими наблюдениями, а вы прокомментируйте пожалуйста.

Меня давно интересует вопрос метафизики истинного любовного обращения к Богу. Я слушал одного христианина, известного в определённых кругах, и он сказал, что когда ещё был неверующим, — только знал, что есть Бог, — у него была бескорыстная любовь к старикам. Я когда думал о себе, — у меня был период сильной одуховлённости, — я не мог понять, чем я заслужил такой «удар» от Бога, ведь я был, можно так сказать, довольно развращённым человеком. И я тоже вспомнил некоторые моменты, что со мной были, когда я просто ради какого-то человека, совсем мне не знакомого, чем-то отказывался от себя. И так же по своим друзьям я заметил то же самое: пара человек таких, более бескорыстных — они более верующие, а какие-то такие, которые более эгоистичные — они не могут постигнуть этого. Это первое наблюдение.

Второе. Об этих наших «патриотах» украинских. Вас по этой теме достают, вы уж извините. Вижу, вот люди, которые не поддались пропаганде, не «перепрошились» этим — они простые работяги, простые по жизни. И наоборот, какие-то гордые — они стали как бы «патриотами», этот вирус подхватили. Вы говорили, что на Майдан ходили дураки и негодяи, а я вот как бы и знал людей — вроде бы были нормальные, а потом стали этими вот «патриотами»: закрывают глаза на бесчинства, свою точку зрения гнут, аж страшно становится; вплоть до того, что оправдывают убийства людей в Одессе, вот всё это. И вот думаю: а если от обратного? Значит можно так сказать, что если человек — «патриот», значит где-то он был с гнильцой, хоть я всегда и думал о нём хорошо…

— На самом деле, ваши два вопроса — они об одном: о гнильце или её отсутствии. Что касается первого вопроса, то конечно Господь ищет спасение всякого человека, но понимаете, Богу нужно иметь — за что зацепиться в человеке. И вот добродетели человека до обращения, которыми он не гордится, где нет гордости — это то, за что Бог может зацепиться, чтобы обратить человека. Вот человек, например, блудит, выпивает, нерадив к молитве, вообще атеистом себя считает, но милосердует о безногих, безруких, или о стариках. Милосердует о них абсолютно искренно, безо всякой корысти, ничего для себя не ищет, но отдаёт свои силы, время, иногда деньги и прочее. Он этим не гордится, не афиширует, не бьёт себя в грудь как макака, что вот, дескать, я делаю добро. Это есть то добро, за которое Богу хочется зацепиться. Бог цепляется за это добро и благодать Духа Святого переворачивает жизнь человека, именно исходя из этой зацепки. Помните Архимеда, который говорил: «Дайте мне точку опоры и я переверну земной шар». Точно так же и Богу нужна точка опоры, которой является сухая земля сердца человеческого, на которой нет тщеславия, но есть добродетели. Благодаря этому происходит обращение.

А второй вопрос совершенно консонирующий первому, всё то же самое. Гордые патриоты. Что такое гордые патриоты? Это люди, которые пустили в своё сердце злого духа, и уже сегодня злой дух командует ими, а не они сами собою. Злой дух учит их ненавидеть ближних своих, желать им всякого зла и считать это добродетелью. Эти гордые патриоты, которые были как бы нормальными людьми, на самом деле имели некую гниль в себе, были гнилые изначально. Они, наверное, имели какие-то добрые дела, но гордились ими. А гордое дело, которым ты гордишься — это пища дьявола. И вот эта гнильца позволила дьяволу тоже найти точку опоры, чтобы перевернуть вверх дном внутренний мир отдельно взятого человека. Таких людей много. Сам факт их многочисленности есть фактор, подтверждающий нашу теорию, это фактор массового беснования, закон толпы, это стадион, кричащий «оле-оле-оле». Потом они протрезвеют, очухаются, кто уже в аду проснётся, а кто на земле ещё пока, но будет им тошно до «не могу». Это их проблемы, пускай выблёвывают с кровью эту дрянь, которую в себя впитали. Жалеть их бесполезно в данном состоянии, потому что они сами никого не жалеют. «Нужно просто выучиться ждать, — как пела Эдита Пьеха, — нужно быть спокойным и упрямым, чтоб порой от жизни получать радости скупые телеграммы». Они будут прозревать с болью и искать угол стены, об который удариться своей дурной головой. Но это их, опять-таки, проблемы. Лучше пусть они покаются. Они — люди гнилые, на самом деле, фактически гнилые, это я вам свидетельствую. Трудно будет им будет каяться, гнилые каяться не любят. Честный блудник или честный алкаш, имеющие за душой какую-то добродетель, которой они не гордятся — это люди, которые могут покаяться. А гнилой праведник, который внутри гнилой, а снаружи праведный — это человек, которого снесёт в сторону: лукавый имеет над ним большую власть. Да бережёт нас Бог от этих праведников с гнильцой, носителей гнилого духа патриотизма. Да будет патриотизм чистый и смиренный, без понтов, как говорят сегодня в народе. Так что на два ваших вопроса, в принципе, — один ответ. Всё об одном. Спасибо за хорошие вопросы.

— Отец Андрей, добрый вечер. С Великом постом вас! Когда Иисусу Христу сообщают о смерти Лазаря и они идут туда, апостол Фома говорит: «Пойдём и мы умрём с ним». Почему «умрём с Лазарем»?

Как выработать в себе терпение, когда постоянно бьют по одной щеке? До какой степени можно подставлять другую щёку, не имея уже ни каких сил терпеть?

— Фома не говорит о смерти Лазаря. Христос говорит, что идёт на гроб к Лазарю в Вифанию, и поскольку иудеи искали Его убить, — а место погребения Лазаря было известным местом, иудеи действительно там были в большом количестве, — то Христу угрожала там смерть. Фома говорит: «Пойдём и мы умрём с ним». С ним — это не значит с Лазарем, это значит с Христом. Христос шёл к Лазарю, а ученики боялись, чтобы Его там не убили, потому что уже был приказ схватить Его и прочее, уже сколько раз брались за камни, чтобы побить Его. Поэтому Фома говорит о Христе: «Пойдём и мы умрём с Ним». Это желание Фомы пострадать вместе с Иисусом, со своим Учителем.

Что касается терпения, то терпение — это добродетель, которая воспитуемая, и она требует волевых усилий. Вообще, все добродетели — это волевые вещи. И любовь — не тогда любовь, когда я весь, так сказать, пушистый, мягкий, добрый и на всех моргаю глазками — бусинками, всех люблю: эта любовь вообще ничего не стоит, если жёстче не выразиться. Любовь — это когда я никого не люблю, но заставляю себя делать дела любви. Я имею раздражение, ненависть, нетерпение, массу других сердечных эмоций, совершенно не вписывающихся в любовь, противоположных ей, однако я имею страх Божий и понуждаю себя на добродетель, и через силу, волевыми усилиями, делаю то, что делать нужно. Вот это уже имеет награду. Нельзя списывать добродетели на природное свойство: вот он добрый от природы и ему хорошо, вот он всех любит, потому что хорошим родился. Это всё ерунда, это вообще никакой цены не имеет. А цену имеет волевое усилие, направленное в сторону добродетели. Поэтому терпение — это воспитуемая вещь. Нужно просто волю включить: поменьше «сюськаться» над собой, поменьше сентиментальничать, поменьше обижаться, поменьше носиться с собой как курица с яйцом, поменьше вспоминать о минувших обидах. Вообще, поменьше носиться с собой, побольше включать режим терпения. Сама себе сказала: «Ну ладно, ну так пусть будет, слава Богу, что так. Буду терпеть то, что Бог дал. Слава Тебе, Господи!» И поехали дальше. Вот в волевом режиме вы приобретёте терпение, а иначе будете всю жизнь барахтаться в этой луже сентиментальности.

— Здравствуйте, отец Андрей. Была передача о святых мучениках, вы говорили, что страдания им помогал переносить сам Иисус Христос. Я тоже так считаю. У меня очень давно возникала мысль: мученики не религиозные, а простые люди — комсомольцы, Зоя Космодемьянская, генерал Карбышев — они тоже очень стойко переносили свои мучения. Правильно ли я думаю, что им тоже помогал Дух Святой? Потому что кроме Духа Святого кто им ещё мог помогать? При советской власти писали статьи: «Сильный духом»… Что вы думаете об этом?

— Спасибо, вы — молодец, вы заводите очень серьёзную тему. Все религии, все мировоззрения, идеологии хвалятся теми, кто пострадал за эту идеологию, мировоззрение, религию. И мученики ведь есть не только в христианстве, есть мученики мусульманские. Там у них были учителя, с которых сдирали кожу, а они продолжали повторять, что они возвещают истину. Были мученики дохристианские среди иудеев, например, мученики Маккавеи: Соломония, семь её сыновей и Елеазар. С некоторых раввинов, например, римские солдаты граблями сдирали кожу заживо, они претерпевали эту муку. Очевидно, мы можем говорить, что в человеке, искренно убеждённом в правоте своего мировоззрения, существует некий огромный ресурс терпения и мужества. Человек, сам по себе — неисследованная тайна. Мы пытаемся изучать дно моря, минералы, атомы, космос, а ведь человек, сам по себе — тайна. И, я повторяю: убеждённый в своей правоте человек, по совести спокойный, что он не лжёт ни кому, стоит за истину — способен на очень большие вещи. Вы же знаете, какие бывают случаи, когда, например, перепуганная мать, видя, что её ребёнка задавливает грузовик, может грузовик поднять. Человек в состоянии аффекта перепрыгивает огромные заборы, поднимает страшные тяжести, претерпевает невыносимые боли. Сам человек, сам по себе, природа его — она таинственна. Она может неожиданно раскрыть в себе некий ресурс великого терпения, великих способностей, когда совесть у человека свидетельствует ему, что он прав, и он стоит за некую идею, которой верит до конца. Это касается Лазо, которого сожгли; Карбышева, которого заморозили; Зои Космодемьянской, которую повесили. Они действительно были смельчаками, героями, до конца верившими в правоту своих убеждений, до конца ненавидевшие врага, принимавшие смерть от врага с нарочитой мужественностью. Они считали, что побеждают врага и в этой битве, когда принимают смерть без страха. Ну так, например, умирал Че Гевара. Он не был христианин, но когда его в Боливии поймал отряд командос, то офицер боялся в него стрелять, Че Гевара говорил: «Стреляй и посмотри как умирают мужчины». И тот, по-моему, чуть ли не в психиатрическую клинику слёг после того, как убил Че Гевару. Мы имеем дело с некоей такой несвятой святостью, как вот у отца Тихона есть книжка «Несвятые святые». Это есть загадка человека. Некоторым из них, без сомнения, может помогать Господь, Дух Святой, потому что многие из них крещены, многие из них имеют праведных родителей или праведных предков, которые, может быть, в сей момент молятся о них. Не исключено, это всё совершенно реально. И кроме этого, можем просто иметь дело с неким парадоксальным фактом раскрытия человеческих талантов, способностей и удивительного терпения перед лицом смертельной опасности. Смерть проверяет человека, значит в человеке — здоровая сердцевина. Думаю, мы всего не сказали, только по краям, штрих-пунктиром, но хватит этого, потому что тема опасная, мы — люди глупые, можем чего-нибудь не то сказать. Но это удивительные факты, которые достойны внимания и уважения. Мы уважаем всякого человека, принимающего смерть без страха. Мы обязаны уважать любого человека, который принял смерть без страха, особенно за идею, особенно за хорошую идею, например, за спасение своей страны, или за свою семью, или за какие-то ещё вещи. Мы имеем дело с реальным исповедничеством здоровых идей и смертью за них. Это велико. Спасибо вам за вопрос, все слушатели подумают, послушав вас, послушав меня, и для себя многое поймут или почувствуют.

— Здравствуйте, батюшка. Иоанн Кассиан Римлянин в «Добротолюбии» пишет, что не нужно концентрироваться на своих грехах, чтобы от них не испачкаться, но нужно держать свой ум в Боге. А пророк Исаия от Лица Бога говорит: «Аз есмь заглаждай грехи твоя, и не помяну, ты же помяни…» Какого лучше придерживаться подхода: концентрироваться на своих грехах, поминать свои грехи, или стараться держать свой ум в Боге?

Мы недавно купили туалетную бумагу, на ней изображены четыре сердечка в виде креста, они вместе получаются похожими на крест. Можно ли такой бумагой пользоваться, или лучше использовать газету?

— Начнём со второго. Если крестов бояться всюду, то нам придётся строить овальные комнаты. Вот я сейчас сижу, поднимаю голову на потолок, а там гипсовые плиты выложены крестом, на полу тоже можно вычитать конфигурацию креста на ковролине. В общем, если себя заточить на поиск кощунства, то придётся вытирать афедрон даже не газетой — там тоже слова святые могут быть написаны. И чьё бы лицо там ни было на фото, премьер-министра ли, Кобзона или Филиппа Киркорова, всё равно это бесчестно для человека — делать его фотографией подобные вещи. В газетах, вообще, буквы написаны, а из букв мир состоит. Газета — не лучший способ, газета — хуже. Лучше — ватой, но мы с вами тогда уйдём сейчас в некую главу из «Гаргантюа и Пантагрюэля», там есть у Франсуа Рабле целая глава: «Чем лучше подтирать задницу». Чтобы нам не уклониться в это позднесредневековое мировоззрение с долгими пассажами и трактатами — кто, чем, когда и как должен подтирать свой зад — я рекомендую вам вообще не заморачиваться по этой теме, потому что иначе можно заболеть. Ещё и загадиться, и бояться подтереться, и так вот в загаженно-заболевшем состоянии жизнь свою закончить. Поэтому ваш сатирически-юмористический божественно-кощунственный вопрос мы хороним. Хороним отчасти с иронией, отчасти со страхом, потому что многие люди обсматривают подошвы своих ботинок, абы там крестик не найти: «А вдруг я крест попираю, ходя».

Вообще, перестаньте заниматься ерундой, займитесь чем-нибудь хорошим. Вот это, собственно, переход к другому вопросу: на чём концентрироваться, на грехах своих или на Боге. Конечно на Боге, переправляйте свой разум выше. Надо идти вверх. Грехи наши Господь на кресте искупил: распял грех в Своей плоти, которая греха не имела, и стал жертвой за все грехи мира. Он — Искупитель наших грехов, Он — Спаситель и Искупитель, жертва правды. Нам нужно направить своё внимание на Господа. Перестаньте делать зло, научитесь делать добро. Концентрироваться на грехе нужно, когда тебя заносит в гордыню, когда ты начинаешь осуждать кого-то. Вот здесь нужно остановиться, сказать: «Стоп. А ну ка поройся в своей памяти, ты в этом не виноват ли? Аще виноват, закрой рот, потому что осуждаешь кого-то за что-то, в чём сам виноват был». Пусть сто лет назад, пусть двадцать лет назад, пусть пять дней назад. Какая разница? Для греха времени нету, для совести — вечное сегодня. Вот начнёшь осуждать, вспомни грехи. Начнёшь гордиться, вспомни грехи. А вообще, чего в них ковыряться, чего в этом экскрименте ковыряться? Вверх смотри, к Богу иди. Что, Бог не знает что ли? Иди к Богу. Как обкакавшееся дитя: оно же к маме бежит, а не в каках этих разбирается. Изгадился — к Богу иди: Бог почистит, Бог помоет, Бог — Святой, Бог — добрый, Бог — Отец. Вот так мы плавно от туалетной бумаги перешли к духовным вещам. Рекомендация Иоанна Кассиана Римлянина мне кажется чрезвычайно здоровой и полезной. У нас огромное количество людей, ковыряющихся в своих грехах с утра до вечера, при этом у них нет ни духовной бодрости, ни духовной радости, ни духовной энергии, ни силы для того, чтобы трудиться, спасаться и помогать спастись рядом находящемуся человеку, потому что они слишком заняты собой. Это эгоисты, ковыряющиеся в своих грехах, они любят себя, они себя и в грехах любят. И когда человек говорит «Я — самый великий грешник», то это голос гордыни, это голос мелкого эгоиста, который так и не покаялся в грехах своих, он даже в грехах в себя влюблён. Об этом нужно думать поменьше, нужно на большее смотреть, к большему идти, восхищаться и восторгаться большим, идти вверх, вверх, вверх — в горнее, в горнее, в горнее. Соответственно, и с туалетной бумагой, и с прочими предметами быта нужно быть спокойнее, иначе это всё попахивает психическим заболеванием. Начнёте оглядываться кругом, масонов искать, тайных знаков, тайного богохульства, и ваша жизнь будет невозможной. И Бог уйдёт из вашего сознания. Никуда не уйдя из мира, Он уйдёт из вашего сознания, и вы будете просто страдать, и страдания ваши будут бесполезны и опасны, чего я вам не желаю. Христос да хранит нас с вами, меня и вас от подобного рода опасностей, потому что реальной опасностью для любого верующего человека является опасность духовной шизофрении. Да хранит Господь!

— Добрый вечер, отец Андрей. Кланяюсь вам, Елена. Может быть вам вопрос покажется детским, пустым, что можно легко самим до ответа дойти… Почему, например, если я даже небольшой какой-то грех совершу, меня Бог сразу наказывает? А вот других почему-то через год, через месяц, или вообще после смерти. Это конечно не наше дело, когда Он соизволит. Но я удивляюсь: за какую-то мелочь — меня сразу по башке, как говорится. Спасибо вам большое, здоровья вам.

— Спасибо большое, и вам здоровья, и всем здоровья. Сразу наказывает… Бережёт вас, очевидно. Бережёт, потому что, видимо, подозревает, что если сразу наказывать не будет, то вы пренебрежёте маленьким грехом, тут же совершённым, и сделаете ещё какой-то грех, побольше. А потом пренебрежёте «грехом побольше» и сделаете ещё побольше, а наказания не последовало. И вы сделаете ещё что-нибудь и ещё что-нибудь. И подозревая это, Господь бережёт вас и отсекает возможности больших грехов быстрыми наказаниями за грехи маленькие. Вообще же, среди людей рода человеческого есть такая вещь, что существует расстояние между грехом и наказанием, равно как расстояние между посевом и жатвой. И поскольку расстояние бывает велико, то не спешат каяться сыны человеческие. Если бы Господь вёл себя ко всем так, как к собаке Павлова, — лампочка зажглась — слюна побежала, руку протянул — палкой по башке получил, чего-нибудь подумал, посмотрел на женщину с вожделением — тут же током тебя ударило, протянул руку к чужой вещи — ногу вывихнул, куском подавился, ослеп на один глаз, — то ходили бы по миру одни калеки, если бы Бог нас так вразумлял. Но Бог — добрый, хороший. Он лучше, чем мы себе представляем, поэтому Он даёт нам свободу, даёт нам возможность нагадить, выводы сделать, потом покаяться и даже наказание не получить. Иногда вообще нет наказания за грех, потому что человек понял всё, покаялся, и больше ничего не делает плохого. Ну а с вами поступает… На коротком поводке вас держит. Ну слава Богу за это. Люди все разные, это очень хорошо. Сейчас, когда я эти слова говорю, вы скажите: «Благословен Господь, сотворивший людей разными. Слава Тебе, Боже, что все мы разные. Благословен еси Господи, который создал нас богато и щедро и мудро, и все мы разные». Какая красота! Какой был бы ужас, если бы все были одинаковые: по психическим реакциям, по эмоциям, по чертам лица. Было бы царство роботов противных, которые одинаково реагируют на всё. А все разные. Один и тот же анекдот рассказываешь людям — одни хохочут, по полу катаются, другие смотрят, думают: «Что он сказал, ничего не понятно». А третьи потом вечером звонят: «Ой, я умираю со смеху, я понял, что ты сказал». Вот такие все разные. А если бы все были одинаковые… Благословен Бог, создавший нас разными. Вас быстро наказывает, слава Богу, пусть быстро наказывает. Кого-то долго не наказывает или вообще не наказывает, или как-то ещё наказывает. Ну слава Богу за это, это прекрасно. «Благословлю Господа на всякое время, выну хвала eго во устех моих. О Господе похвалится душа моя; да услышат кротцыи и возвеселятся».

— Добрый вечер, батюшка. Это Людмила из Москвы. Если можно, я хотела бы маленькое сообщение сделать и один вопрос задать.

Я живу в районе Выхино и хотела бы сообщить всем проживающим здесь православным, что сейчас идёт сбор подписей за строительство храма в Выхино. У нас в районе проживает больше 150 тысяч человек, и нет ни одного храма. И проводится этот сбор в детской школе искусств им. Балакирева. Я призываю народ прийти, поставить свои подписи. Я надесь, что народ придёт, и удастся нам поставить храм на месте сломанного рынка на Самаркандском бульваре.

Я не изучала специально церковно-славянский язык, но научилась читать. Сейчас я Евангелие читаю на церковно-славянском, и почти всегда мне, в принципе, всё понятно, но одно место меня смущает, это Евангелие от Матфея, 4-я глава, 10-й стих, слова «Иди за Мною, сатано».

— Это вопрос перевода. «Иди за Мною» — это «Прочь иди от Меня». Это вопрос адекватного перевода. Понимаете, перевод никогда не бывает стопроцентным. В переводе текста с языка на язык всегда существуют потери, как и при транспортировке любого груза с места на место: зерно просыпается, нефть протекает. Так же и в передаче текста с языка на язык есть потери. Нет адекватных стопроцентных переводов, поэтому нужно сличать, сравнивать. Вот греческое «Иди от Меня», «Отойди от Меня», по-славянски переведено как «Иди за Мною». Вон от Меня, за Меня уходи… Это не призыв «Иди за Мной». «Иди за мной», по-славянски — это «По мне гряди». Как апостолу Петру Господь говорит: «Аще хощу тому пребывати, дондеже прииду, что к тебе? Ты по Мне гряди». Т.е. ты иди за Мной. Славянское «Ты по мне гряди» значит «Ты иди за мной». А славянское «Иди за мною» значит «Иди от меня», «Уходи от меня» — «Вон пошёл». Так что это пусть вас не смущает.

Ну и повторим ещё раз ваше призвание, потому что оно мне кажется очень важным. В районе Выхино, где живёт 150 тысяч человек, нет ни одного храма. Там должно быть 50 храмов, хотя бы 30, чтобы на 5 тысяч человек был один храм. Ну ладно, 20; ладно, 5; но ни одного! Что за Русь Святая такая? Это какой-то страх и ужас получается. 150 тысяч человек живёт, из них наверняка 100 тысяч крещёных, а на 100 тысяч крещёных обязательно нужно храмов 20, а там ни одного нет. Самаркандский бульвар должен будет дать место будущему храму Божиему в Выхино. Православные христиане, в Выхино живущие, просыпайтесь, собирайтесь, и шагом марш собирать подписи для строительства храма, потому что, что за жизнь-то у вас, куда вы едите? В Самарканд скоро будете ездить помолиться. Пока вас не загнали в Самарканд, езжайте на Самаркандский бульвар, на бывший рынок, и там стройте храм. Да и не один, кстати, а несколько. Так что давайте, сорок сороков, это задача вполне живая, и нужно, чтобы было больше храмов в Москве. Молиться надо, молитвы не хватает, молитвы не бывает много.

— Батюшка, здравствуйте. Мне хотелось бы задать вопрос по Евангелию от Луки, 4-я глава. Мне не совсем понятны слова Господа: «врач! Исцели Самого Себя… и ни к одной из них (вдов) не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую… много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина». Получается, что всё-таки как бы не для всех, а какой в этом смысл?

— Это первая проповедь Иисуса Христа в Назаретской синагоге, это первая Его публичная проповедь в местах молитвенных собраний. И Он там даёт понять слушающим Его соплеменникам — иудеям, что и в древности тоже — ведь Он пришёл для всех — были случаи, когда евреи не получали помощи от пророков и от Бога через пророков, а язычники получали, что вообще-то нужно готовиться к тому, что нужно, чтобы все познали Господа и все послужили Господу. Но они за своё держались, как вообще люди привычно за своё держатся. И Он их готовит к этому и напоминает: «Помните, при Илие — пророке много было вдовиц, и голод был три года и шесть месяцев, а ни к кому не был послан Илия, только ко вдовице в Сарепту Сидонскую». Т.е. она — сирофиникиянка. Это такой торговый народ, вполне враждебный Израилю. И потом ещё Елисей, помните? Много было прокаженных при Елисее, а никого из них Господь не исцелил, только Неемана Сириянина. И они когда услышали это, то исполнились ярости и хотели Его с горы сбросить за эти слова. Ничего себе… Он пришёл тут проповедовать и ставит им в пример, что прокаженный — сириец, вдовица — сирофиникиянка, исцеляются, а израильтяне не исцеляются. А это было приготовление их и нашего сознания к тому, что Христос пришёл для всех, Христос никому Себя не отдаёт в частную собственность: ни евреям, ни русским, ни грекам, ни грузинам, ни китайцам, ни японцам. «Я — для всех. Если сегодня среди японцев будет добрая душа — японец получит благодать, если завтра будет среди эфиопов добрая душа — эфиоп получит благодать, если латиноамериканец будет смиренным предо Мною — Я ему дам благодать. Я — для всех». А мы завидуем, мы жадничаем, говорим: «А что такое? Мы вот такие-растакие, а Ты вот взял и им помог». Вот это всё — наша проблема, поэтому соглядись в Писание как в зеркало и наблюдай. А Господь действительно прообразовательно давал чудеса исцеления и благодать через Илию и Елисея язычникам, что означало будущий приход к вере чужих народов, кроме Израиля.

— Добрый вечер, отец Андрей. Бытие, 5-я глава, 3-й стих: «Адам жил сто тридцать [230] лет…» Потом когда он родил Сифа, сына своего, ему было восемьсот [700] лет, и жил он всего девятьсот тридцать. Я ничего не понимаю, поясните пожалуйста.

— Счёт в скобочках — это разные редакции и разные переводы. Латинская Вульгата считает по-одному, еврейская Библия считает по-другому. Это вопрос переводов. Мы считаем, что Адам жил девятьсот тридцать лет.

Всего было девятьсот тридцать лет и он умер. Это наша славянская Библия перевода митрополита Филарета, Библейское общество, XIX век. А есть новые тексты, которые, так сказать, для полноты познаний, для любителей филологии, истории и текстологии. Они дают разные чтения: в одном переводе так пишется, в другом переводе так пишется. Они в скобках дают разные варианты, вот эти варианты вас и смущают. Вы не смущайтесь ими, вы читайте славянскую Библию, она для нас — твёрдое и правильное руководство ко спасению. А эти скобочки все — это обычно такие толковые Библии, новые переводы обычно. Гляньте там на форзаце что написано — новый перевод какой-нибудь, перевод Библейского общества XX-XXI века или ещё что-нибудь. Эти все фокусники снабжают текст комментариями, ну и у них там получается, что запутаешься. Вообще, чтобы не путаться, читайте славянский текст в переводе на русский язык при митрополите Филарете. Это вполне святоотеческое толкование и передача священных слов. Мир вам от Господа.

— Добрый вечер. Батюшка Андрей, у меня вопрос по Евангелию от Иоанна, глава 11-я. После воскрешения Лазаря первосвященники собрали совет и между собой говорили: «Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом». Ведь это уже и так была римская колония, провинция. Что тут имеется ввиду под «овладеют и местом нашим и народом»?

Второй вопрос по Ветхому Завету, Бытие, глава 6-я. Там говорится о том, что когда люди начали умножаться на земле, родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих. И дальше говорится, что были на земле исполины… А кто такие сыны Божии? Потому что это видно не потомки Адама и Евы, а какие-то ещё сыны Божии.

— По сынам Божиим будет трудно, потому что там есть много разночтений.

Начнём с первого. Евреи были покорённой провинцией, но евреи сохраняли и широкую автономию, так бы мы сказали. Евреи были единственным народом в Римской империи, который не служил в армии. Они не отдавали своих рекрутов и юноши еврейские не поступали в армию, потому что евреи сумели убедить римские власти, что у них есть свой закон про пищу, про субботу, им нельзя его нарушать, они — избранные. Они отправляли богослужения, храм стоял и прочее. Любая империя боится бунтов, не терпит всяких бунтовщиков и бунтов провинций. Поэтому голос первосвященника выражает следующую конкретно-историческую мысль: «Мы сейчас пользуемся автономией, нам хорошо. Правим своё судочинство, служим Богу как умеем, как можем, как нам Бог приказал и т.д. Но если мы сейчас взбунтуемся, — вот скажет какой-то Иисус, что Он — Царь, и узнает Римский царь, что есть ещё какой-то царь, и начнут они на нас смотреть как на бунтовщиков, — то придут войска, уже не просто легионы охраны, а настоящие регулярные войска (как это и было потом при Тите Веспасиане), и уничтожат всех. Овладеют местом нашим, храм разрушат, закончат богослужения, покарают нас всех, в рабы продадут и т.д.» Вот о чём идёт речь. Они боялись потерять осколки самостоятельности и выглядеть в глазах римской власти как бунтовщики и смутьяны. И Христа Спасителя они числили именно как бунтовщика и смутьяна, которые говорят: «Подать кесарю не платите, я мол тут сам кесарь». Всякий, назвавший себя кесарем, не друг кесарю. И они решились: лучше на того кесаря сослаться, чем Этого кесаря признать настоящим Миссией. Так что вот здесь это. Если я правильно изъяснился, надеюсь, вы меня хорошо поняли.

Что касается сынов Божиих. Здесь есть две святоотеческие точки зрения. Первая: сыны Божии и сыны человеческие — это люди, разделяющиеся по намерениям сердца. Природа у них одна: и те — люди, и те — люди. Но те, которые сыны Божии — это те, которые Бога любят, слушаются и желают в рай вернуться. А те, которые сыны человеческие — это которые Бога уже забыли, и Бога им не нужно, они полюбили землю, на ней живут, всё остальное им уже «до лампочки». Вот когда они смешались между собой, сыны Божии и дочери человеческие, то произошли от них исполины. Ну а люди были другой степени и качества природы развития, если они жили по восемьсот — девятьсот лет, то очевидно они были как античные боги: красивы, прекрасны, сильны, плодовиты, блудливы, страшны в гневе и сильны умом. Мы — просто тараканы перед ними. И вот они могли смешаться, и родиться от этого блуда могли страшные потомства. Но есть также и следующая точка зрения: ангелы Божии, ангелы падшие, которые бывшие Божии сыны, которые близки к Господу, могли полюбить красоту дочерей человеческих, но поскольку они тела не имели, а имели совершенно человеческие чувства к дочерям человеческим, то они могли быть родоначальниками разного такого волхвования и мистического блуда. Об этом можно подробнее рассказывать, но эфир не терпит таких слов, это не эфирные разговоры. Но есть такое явление, когда женщины вступают в сношение с нечистой силой, сношения половые или околополовые или мистически-половые, также и мужчины творят подобное. Это некий такой мистический блуд. При этом всём есть место и семени человеческому, люди тоже там участвуют, просто вопрос инициируется духами павшими. И там есть место и зачатиям, не от ангелов зачатиям, — у ангелов нет семени, нет семенников, нет яичников, нет ничего того, что нужно для зачатия, — но там через людей дьявол действует и получается некий мистический блуд. Библия в кратких словах, не расписывая всё это в красках, говорит нам скупо о том, что был некий такой грех, от которого родились страшные люди. Со всей очевидностью ясно, что участниками греха были дочери человеческие. А кто же такие сыны Божии? Это либо дети поколения Сифа, которые Бога любили и Богу служили и развратились вместе с этими дочерьми, либо это были падшие ангелы, которые научили людей какому-то искусному и неестественному блуду, при помощи которого от людей зачинались и рождались страшные дети. Но поскольку всё покрыто неким покровом тайны, то Бог нам через саму скупость лексики даёт понять, что не надо туда лезть, в подробностях нам это знать не надо. Страшные эти подробности, не лезьте туда.

— Батюшка, добрый день. Елена, Бруклин. Можно ли собороваться женщине в не чистоте? У нас тут разрешено…

— Я считаю, что не стоит.

— Я смотрела канал «Союз», там задавали священнику вопрос по поводу календаря, почему православные не приняли новый календарь. Он ответил, что из-за того, что еврейская Пасха не совпадала бы с нашей Пасхой, и из-за того, что евреи празднуют распятие Христа в Пасху, а мы празднуем Воскресение Христа в Пасху. Но я всегда думала, что они Исход празднуют в Пасху. Мне интересно ваше мнение.

— Первый Вселенский Собор оговаривает невозможность празднования нашей Пасхи с еврейской Пасхой. Но вопрос здесь скорее всего не в этом. Вопрос заключается в том, чтобы нам не попасть под сильное течение латинского влияния. Нам очень важно отделиться от латин, потому что латиняне развращены и дальше развращаются. И если мы будем праздновать вместе с ними, то мы попадём под вредность общего их влияния на нас. Поэтому нам нужно отделиться от них календарными барьерами, тоже. Я думаю, это очень важная практическая вещь.

— Спасибо, батюшка. И ещё. Евангелие от Матфея, глава 24-я, стихи 15-18. Если можно, вот это объясните: «…когда увидите мерзость запустения…»

— Это малый Апокалипсис, 24-я глава, стих 15 и далее. Здесь есть две речи, смешанные вместе: к евреям, которые современники Христа, и ко всем людям, вообще. Что касается евреев, современников Христа, им было сказано, чтобы они знали, что когда язычники начнут захватывать город Иерусалим и святыни еврейского народа подвергнутся поруганию, нужно бежать как можно дальше. В этой точке совершилось расхождение между евреями — евреями и евреями — христианами. Потому что до некоторого времени, до разрушения Иерусалима евреи и христиане жили в Иерусалиме, и спокойно жили. А евреи — иудеи терпели тех и тех. Но вот когда уже Иерусалим разрушали, когда уже римляне обложили его, то евреи и христиане ушли из Иерусалима, зная пророчество Господа о полном разрушении города. А евреи — иудеи остались, и с тех пор они разошлись в своих исторических путях. А что касается уже всех нас с вами, если выйти за пределы конкретного разрушения Иерусалима, то нам нужно смотреть за тем, не оскудевает ли благодать на святом месте, нет ли на святом месте мерзости запустения. Если мы наблюдаем, что, допустим, там архиерей — гомосексуалист, — не дай Бог, ну я так, навскидку, — клир — нечестивый, староста со всей двадцаткой — злодеи и чернокнижники, и ты понимаешь, что ну всё, дальше некуда, уже конец света, тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы, тогда нужно бежать, но ни куда-нибудь, а в горы, как и Лоту сказал ангел: «В гору беги, в гору, от огня спасайся». И там уже дальше — не береги своё имущество, не сходи в дом за вещами своими — это уже пророчество о всех тех, кто живёт в наши и последние будущие времена. Как только ты видишь, что процесс развращения зашёл необратимо и дальше будет только хуже и хуже, не спускайся в дом, а всё, что с собой — забирай, и беги оттуда, потому что — конец. Фактически, так и было в Иерусалиме, так было и везде, где гибель подступала к городам. Душу спасай, а тряпки брось. Потому что люди за тряпками вернутся и душу погубят. Это малый Апокалипсис, так называемый, его нужно прочитывать часто-часто, и постепенно Бог откроет вам, потому что он не поддаётся быстрому толкованию. Но здесь есть, повторяю, две сплетённые вместе мысли: слова Господа, обращённые к современникам, о разрушении Иерусалима, и слова ко всем христианам, касающиеся конца мира или конца той или иной цивилизации. Мир Бруклину и живущим в нём православным христианам.

— Батюшка, в пост есть воздержание в супружеских отношениях, в пост есть послабление для беременных и кормящих матерей. А если, например, человек хотел бы выйти замуж и родить детей, но у него не получилось, потому что пока никого не нашёл, и у него вся жизнь получается — сплошной пост, он мучается от этого. И получается, что в пост он наказывается очень сильно, не понятно за что. А вот, например, мне очень обидно стареть за пост и разваливаться за пост. Я думаю, что могла бы здоровье сохранить, попробовать всё-таки — а вдруг я кого-то встречу, ещё родить.

— Ну, милая, если встретишь и родишь, то Христос покроет, Христос — добрый. Что, Ему нужны твои постные блюда что ли? Если встретишь и родишь, то твоему счастью порадуются и ангелы Божии и Господь и мы. Потом позвонишь нам на радио «Радонеж», скажешь, что встретила, зачала, родила. Встречай, рожай, ну что ж… Дай Бог счастья всякой женщине, потому что женщина вошла в мир с животом — ей рожать надо. Не рожавшая женщина — что за женщина? Можно только поплакать о ней. Я понимаю вашу тревогу, ваши вопросы, но я — мужчина, я не могу всё понять, что вы говорите, но что-то я понимаю, и мне, конечно, вас жаль. Как говорят: «Если бы он был Богом, он бы тебя пожалел». Ну а Бог добрее самого доброго человека. Ваша утроба говорит вместо вас, вашим языком движет утроба ваша, и в этом нет греха. Это правильно, это хорошо. Женщина должна хотеть детей и должна хотеть выйти замуж, должна быть матерью, должна кормить грудью, должна не спать — совершать всенощные бдения над колыбелью своих детей, должна учить их закону Божиему, самым простым вещам, должна петь им на ухо «Богородица Дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобой!» Это всё — священный труд женщины, и идиот — тот, кто вообще не понимает этого. Потому что, судя по всему, если он этого не понимает, то он вообще ничего не понимает, или понимает не правильно. Может быть и резко говорю, но мне так кажется. Вы поститесь, пока вам Бог не послал суженого, а пошлёт — там уж пост сам собой разрешится. Трудно выйти замуж девушке сегодня. Трудно выйти замуж и не развестись, трудно полюбив, не разочароваться, всё трудно. А когда было легко? После грехопадения вообще всё стало трудным.

Вам всем — мир, и до скорых встреч.